Не драконьте принца!

Глава 4

Я подняла взгляд на магистра Тиро́на Кеоса, смотрителя заповедника и заодно моего учителя. Одной рукой он удерживал меня за запястье, а во второй держал корзинку с яйцами хандербугских чёрных куриц. В яйцах была полезна только скорлупа – особая, магическая, которую перетирали в порошок и делали из неё накопители для артефактов. Так что теперь следовало аккуратно помыть яйца, извлечь желток с белком и просушить остатки.

– Магистр Кеос, добрый вечер! – поздоровалась я растерянно.

Мужчина тридцати лет, почти всегда в чёрных одеждах, кивнул. Тёмные волосы зачёсаны преимущественно на одну сторону, на щеках – лёгкая, небрежная щетина. Серые глаза полны осторожности – зоомаг будто в любой момент ожидал нападения рыси, хотя сам походил на хищника, по крайней мере, грацией.

– Поздно вернулась. Я начал волноваться. Ты принесла кролика?

Я приоткрыла полы плаща и показала сжавшегося малыша. Магистр улыбнулся, с нежностью посмотрев на меня, будто радовался за успехи дитя, сделавшего первые шаги. Кивнул каким-то своим мыслям.

– Идём.

Эрелин была одарённой магичкой, ведь у неё не только свой запас магии, но и почти весь мой. Разные судьбы подразумевают в том числе и максимально удалённый магический резерв, поэтому бусина словно соединяет меня с сестрой, экранирует мои силы в её сторону. Но магистр Кеос уверял, что едва мне исполнится двадцать – мои возможности вернутся.

Если мне исполнится двадцать…

Сестра родилась с тягой к земле, как и многие в роду Эндервудов, а я – с преимущественно водной магией – из-за предков, среди которых были и русалки. Сестра выбрала кафедру травологии, а меня привлекала безопасность окружающей природы, в частности водный баланс в экосистеме.

– Джесси, – позвал магистр, пока мы шли в заповедник, – я хотел бы тебя предупредить. Герцогиня пригласила на маскарад его высочество раманского принца.

Что? Сам раманский принц сейчас во дворце? Я даже с шага сбилась, из-за этого пришлось хватать за руку магистра. Тирон среагировал мгновенно, приобнял, помогая восстановить равновесие.

А я словно впала в прострацию. Прикусила губу. Начала думать. О ком? Конечно же, о встреченном раманце – в том, что Яр раманец, не сомневалась.

У Яра весьма яркий оттенок волос – огненно-красный. Настоящий или нет? Этот оттенок присущ раманцам, но из-за того, что ныне Рамания законодательница моды, многие теперь красились в этот оттенок – краска продавалась буквально в любой косметической лавке и мужчины не брезговали ею пользоваться, иногда даже более яркими и необычными цветами. Насколько я знаю, красный оттенок также присущ его величеству Максимилиану – королю Рамании – и его наследнику.

Яр не может быть принцем. Он видел меня без маски и не узнал, а если бы на самом деле был принцем и, соответственно, являлся женихом Эрелин, то, разумеется, удивился бы наличию двойника своей невесты. Мы – одно лицо. У него бы возникли вопросы, и интерес к моему имени сразу бы отошёл на второй план.

А вот то, что Яр из свиты принца – куда более вероятно. Дракс! Если его высочество представит ему свою невесту, мне конец! Самый настоящий! Главное успеть сбежать до того, как это выяснится.

– Говорят, она выделила ему гостевую комнату. Какую именно – не знаю.

Я вскинула брови. Обычно это было огромной редкостью – из-за меня герцогиня не жаловала гостей, остающихся на ночь. Устраивала балы, званые обеды и ужины, спектакли, но гостей издалека всегда селила в просторной резиденции в центре города, якобы так престижней.

Но мы все знали, что причина во мне.

– Как неожиданно… Неужели он наконец-то прибыл заключить официальную помолвку после всех обжиманий по углам с моей сестрой?

– Не называй её так, Джесси, – тут же оборвал меня мужчина и нахмурился. – Судьба – не шутка. Тебя попытались спрятать, изменить твою судьбу, но… ты знаешь, насколько сурово проклятие. Не произноси вслух ничего, что может связать тебя со старой жизнью.

– Вы правы, магистр, – со вздохом согласилась я. – Интересно было бы хоть одним глазком посмотреть на этого принца… Эрелин говорила, что он невероятно красив, но, может, всё не так? Может, его достоинства преувеличены?

Надеюсь, он похож на жабу. Самое то для Эрелин.

Мысленно дала себе подзатыльник. Вот нельзя злорадствовать, нельзя!

– Он действительно красив, – разочаровал Кеос. – Высокий, статный, магически одарённый. Полностью соответствует статусу завидного жениха. Эрелин очень повезло.

– Во всём, – вздохнула я и улыбнулась. – Не смотрите на меня с таким осуждением, я завидую, но лишь чуть-чуть и скорее свободе Эрелин, чем её выбору. Мне хочется полной жизни, а меня заперли в клетке.

– Скоро ты обретёшь долгожданную свободу, а потом… Двадцатилетие уже близко, Джесселин. Но будь осторожна сегодня, когда пойдёшь забирать документы из кабинета герцога. Тебе нельзя попадаться на глаза принцу – он примет тебя за свою невесту.

Я мечтательно улыбнулась. Не тому, что меня может поймать принц, а скорой свободе!

Мы прошли в заповедник, в лабораторию, прилегающую к кабинету. Учитель вывел кролика из стазиса, а затем прочно закрепил его лапки, чтобы не шевелился. Нам нужно было взять немного жидкости из слёзного канала для окончательного этапа.

– Теперь сюда, – магистр прошёл с пипеткой и добавил пару капель в небольшую колбу на магохимической установке.

Содержимое зашипело и тут же пришло в движение – жидкость побежала по трубочкам, местами пенясь и даже меняя цвет на пурпурно-синий – и именно эти капли начали очень медленно оседать на дно заранее подготовленной для зелья склянки.

– Через два часа зелье настоится и будет готово к употреблению, – довольно кивнул магистр. – Ты молодец, отлично справилась. Только не пей его сразу, а лишь когда будешь покидать территорию Хандербуга – нужно как можно позже дать понять герцогу, что его маячок на тебе больше не работает.

Я глубоко вздохнула, осознавая всю тяжесть предприятия, которое мне предстоит провернуть. Но я хочу свободы! Более того – герцогиня не единственная, кому страшно. Мне тоже с каждым днём становилось всё более боязно.

– Спасибо, учитель, – прошептала я, с признательностью глядя на магистра. – Вы столько для меня сделали.

Мужчина отвёл взгляд и сглотнул.

– Не за что, Джесселин. Я не могу больше смотреть, как ты погибаешь взаперти. Тем более…

Он осёкся, не договорив, но я и так понимала, о чём он: меня могли в любой момент убить, если, например, Эрелин смертельно заболеет или её ранят. Тогда станет понятно, что от проклятия избавиться не удастся и… выберут не мою жизнь. Определённо не мою.

– Всё равно спасибо, – ответила тихо и сжала ладонь магистра. – А что будет с вами? Если герцог узнает, что к моему побегу причастны вы…

– Он узнает, – хмыкнул Кеос и внезапно положил ладонь на мою щёку. Раньше он не позволял себе подобных нежностей. – Но не волнуйся за меня, Джесси. Мой контракт истекает через две недели, я просто покину Фаргос и устроюсь в какой-нибудь другой заповедник.

– А как же ваши подопечные? – спросила я расстроенно. Мужчина убрал руку, а я – отпустила его ладонь. – Что будет со всей живностью в заповеднике?

– Думаю, герцог быстро найдёт мне замену.

– Мне так жаль. Вы стольким ради меня жертвуете… Поверьте, когда-нибудь я обязательно вас отблагодарю!

– Договорились, – весело откликнулся мужчина и подмигнул. – Обязательно найду тебя для уплаты долга.

Я рассмеялась.

– Я уже выбрала направление, – призналась я и закусила губу. – Но боюсь вам сказать, потому что герцог может быть слишком жесток и прибегнет к ментальному воздействию.

– Поэтому и не задаю лишних вопросов, – понимающе кивнул Тирон и посмотрел на напольные часы. – Тебе пора, Джесси. Зелье будет у меня. Встретимся в назначенном месте.

– Спасибо, – кивнула я и собралась уйти, но вдруг вспомнила.

Развернулась и извлекла из кармана золотую пластину, показав её магистру. Кеос посмотрел на неё с интересом, затем в упор взглянул на меня.

– Где ты это взяла?

– Нашла в лесу.

– В лесу, – задумчиво протянул он. – Это чешуйка золотого дракона.

– Дракона? – изумилась я, приоткрыв рот. – Но они ведь вымерли. Точнее, покинули наш мир более тысячи лет назад. Об этом во всех учебниках написано.

– Чешуйка может быть старой, но… – магистр нахмурился, – эта выглядит совсем свежей… – Он тряхнул головой и улыбнулся, словно боялся развивать эту тему. – Хотя кто разберёт чешуйки золотых драконов. Но это хорошие обереги и накопители. На чёрном рынке чешуйки стоят баснословно много…

Он осёкся. В этот момент, как назло, дверь в пристройку открылась.

– Под стол, живо! – шепнул магистр и буквально сам меня затолкал вниз, впихнув мне в руки чешуйку, а после присел на край столешницы с другой стороны.

Дверь открылась, и я увидела чёрные туфли и строгие брюки. Посмотреть на вошедшего в полный рост с моего ракурса не представлялось возможным.

– Магистр Кеос, – услышала я до боли знакомый голос, и моё сердце сжалось, как бывает всегда при встрече с этим человеком. – Ты ещё здесь? Рад, очень рад. У меня к тебе важный разговор.

– Вы выбрали не самое лучше время, ваша светлость, – откликнулся учитель. – Я уже ухожу, чтобы успеть подготовиться к маскараду.

– Я не отниму много времени, – отозвался герцог Роксвел Эндервуд с некоторым пренебрежением. – Я заходил в псарню и вдруг вспомнил, что ты так и не подал заявление на продление контракта. Осталось две недели… или мне заняться поиском нового смотрителя заповедника?

– Ваша светлость, просто в последнее время было столько дел, что я не успевал, – откликнулся почти искренне. Он тянул с решением, чтобы дать мне время сбежать, пока герцог ничего не заподозрил. – Завтра утром я зайду, и мы подпишем документы.

Роксвел молчал. Мне не нравилось это молчание. Внезапно он сделал шаг вперёд. Я не видела, но почувствовала напряжение, витающее в воздухе.

– Тирон, я видел, как ты смотришь на мою дочь.

– Эрелин? – притворно изумился учитель.

– Другую дочь, – с нажимом на первое слово повторил герцог. – Даже не мысли об этом. Через год, если они обе выживут, Джесселин станет моей второй наследницей. Мы победим проклятие, а я найду дочери подходящую партию.

Я никогда ничего подобного не слышала от герцога. Он вообще со мной не разговаривал, не приближался ко мне, в отличие от пышущей злобой герцогини, и тут… такие новости? Он собирается использовать меня как разменную монету?

Однако греет душу то, что он всё-таки надеется, что мы обе выживем. Вот только возможно ли будет после всего, через что я прошла, счастливое воссоединение семьи? О, ваша светлость, вы слишком оптимистично настроены.

Интересно, а о каких мыслях Кеоса он говорит?

– Внезапно, – выдохнул учитель. – Неужели выгодного брака одной дочери вам не достаточно? Она станет будущей королевой Рамании – самого большого королевства нашего мира, весьма богатого. К чему вам управлять судьбой второй дочери? Не хотите дать ей кусочек счастья после всего, через что ей приходится проходить каждый день?

– И этим счастьем планируешь стать ты? – хмыкнул отец, а я вновь ничего не поняла.

Он ведь не намекает на мои отношения с магистром? Это просто глупо! Он – мой учитель, наставник, человек, который заботится обо мне. Лишь со стороны может выглядеть иначе.

– Не важно, кто, главное, что это будет её выбор, – уверенно сказал Кеос.

– Упрямец! – заявил несколько раздражённо его светлость. – Надеюсь, мы друг друга услышали. Буду ждать тебя на маскараде, а завтра утром – в своём кабинете.

Тирон поклонился, а Роксвел стремительно вышел. Напряжение наконец-то спало. Учитель выпустил заклинание, запирая дверь на магический замок, и обошёл стол, подав мне руку.

– Можешь выходить. Только лучше через окно – чтобы не столкнуться с герцогом.

Я кивнула, но уходить не спешила, лишь выпрямилась. Моя рука по-прежнему была в ладони Кеоса.

– О чём говорил мой отец? Он думает…

– Не важно, что он думает, – оборвал меня учитель и сильнее сжал мои пальцы. – Главное, чтобы ты была счастлива. Иди, Джесси.

Я кивнула и выполнила наказ магистра, лишь напоследок обернулась, поймав его какой-то странный, полный непонятных для меня чувств взгляд.

Когда вышла из заповедника, ненадолго остановилась возле фрески, сделанной на здании домашнего театра год назад.

На ней раскачивалась на белых деревянных качелях молодая девушка с каштановыми волосами – оттенок, присущий представителям рода Эндервудов. Чуть вздёрнутый носик, пухлые губы и большие светло-голубые глаза с пышными чёрными ресницами. Её можно было бы назвать невероятно красивой, если бы не надменное и даже капризное выражение лица.

Вспомнились её недавние слова:

– Ах, Джесселин, ты такая несчастная… У тебя ведь даже любви нет. Мы с тобой совершенно разные! Например, на меня с обожанием смотрит сам принц Данияр Раманский. Ты в курсе, что он самый завидный жених во всём мире? И вот-вот на моём пальчике окажется помолвочное кольцо Раманских. Я стану принцессой, а затем – королевой! Только не завидуй слишком.

Подстёгиваемая самыми тёмными чувствами в душе, я отвечала:

– Не боишься, что твоя жизнь внезапно оборвётся из-за меня?

– Ты!.. – рычала в ответ дочь герцога и, фыркая, уходила, не забывая одарить меня презрительным взглядом.

Воспоминания были не самыми приятными. Приятных воспоминаний в моей жизни было достаточно, и я старалась сосредотачиваться на них. Интересно, а сегодняшняя встреча с незнакомцем к чему относится?

К слову, я понятия не имела, зачем их светлости рассказали Эрелин о моём существовании. Оставалась бы в блаженном неведении и далее. Я бы, например, тоже не хотела её знать, но увы…

Впервые увидела в саду, её невозможно было не заметить: громкая, яркая, в нарядном платье, с шумными игрушками и кучей нянек. А вот она обо мне узнала позже, лет в десять примерно, уже после моего знакомства с дочерью кухарки. Возможно, она позавидовала нашей дружбе – мы тогда раскачивались на сделанных на дереве качелях недалеко от часовни. У Эрелин качели были красивые, резные, а у нас – досочка и две верёвки. Мы с Карин раскачивались по очереди, смеялись, вот тогда-то нас и заметили. Эрелин изумилась, а после её поспешно увели. Но уже на следующее утро дочь герцога заявилась к нам с тётушкой Агнес в дом, долго топотала и кричала, била посуду.

– Ты – лишь копия! Подделка! Ненастоящая! Я – оригинал! Я!.. – кричала она, и её слова вбивались в меня настолько мощно, что даже сейчас отзывались болью.

Кажется, вот тогда-то мои надежды и мечты рухнули. Я окончательно осознала своё место в жизни.

В дальнем конце парка стояла часовня, а к ней примыкал небольшой домик – здесь жили я и тетушка Агнес, монахиня, хранившая герцогский секрет. Невысокая, с тёмными вьющимися волосами, которые она убирала под платок, и в сером платье, совершенно скрывающем фигуру. Она была достаточно молода, но из-за общего образа казалась лет на десять старше.

– Вернулась, свет моих очей, – улыбнулась женщина и подошла ближе, вздохнув. – Сколько царапин… неужели со склона упала? Давно ты так не ранилась.

– Пустяки, тётушка, – отмахнулась я и чмокнула женщину в щёку. – Как прошёл твой день? Устала? Давай помогу приготовить ужин.

– Не нужно. Я уже всё приготовила, – отмахнулась женщина. – Ты лучше иди, умойся и садись – будем тебе раны обрабатывать.

– Царапины, – исправила я, но послушалась.

Ванна была маленькой, но с кристаллами для подогрева, хотя использовала я их экономно – не хотелось нагружать тётушку. Её жалованье небольшое, за меня ей не доплачивают – я ведь никак не должна быть связана с герцогским родом. Конечно, с недавних пор, как мне исполнилось восемнадцать, я и сама зарабатываю – торгую разными травами и животными ингредиентами – в случае, если не нужно убивать зверей.

Рядом с ванной располагалась моя спальня – уютная, хотя и довольно аскетичная. В последнее время я здесь бывала редко, чаще пропадая в заповеднике.

Сейчас я хотя бы могу посещать лес, но всё ещё хожу в городе под капюшоном и в маске. Посмотрела в зеркало и вздохнула. Выглядела я и правда ужасно…

Раздевшись, погрузилась в ванну и быстро вымыла волосы. Вспомнились слова Яра о том, что краска делает мои волосы блеклыми и тусклыми… Как будто у меня был выбор.

Я нанесла бальзам и обняла свои колени руками. Да-а-а, девушка из дворца – любимая дочь – как две капли воды похожа на меня. Только наряды у неё красивее. Игрушек больше. Заботы и любви. Всё у неё было лучше, кроме… цвета волос.

Мой – сине-фиолетовый, необычный, случайно достался от русалки, когда-то отметившейся в нашей родословной. Это было наше единственное отличие. Эрелин, разумеется, ему позавидовала… с тех пор меня заставляли закрашивать мой природный необычный оттенок. Пытались вытравить всю схожесть с сестрой, но… это очевидно: мы – одинаковые. Только у неё была любовь наших родителей, которой я лишена.

Любовь… Это то, что я всегда считала величайшей наградой. Например, я бесконечно дорожила своими чувствами к Агнес, как и её – ко мне. Дорожила дружбой с Карин – такой добродушной и весёлой девушкой.

Вдруг вспомнился Яр. Как он сильно меня прижимал и… тихонечко выдохнула. Щёки покраснели. Почему я вообще о нём вспоминаю?

Вышла быстро, надела чистую одежду, а из старой вытащила чешуйку. Бросила взгляд на флакон с коричневой краской для волос. Постоянно приходилось подкрашивать корни – волосы росли очень быстро, обнажая натуральный, слишком яркий цвет. Застирав одежду, я оставила её в тазу на некоторое время – на ткани, к сожалению, остались следы травы.

– Джесси, ты как? – позвала меня тётушка. – Идёшь?

– Иду, – откликнулась я.

Ещё раз вздохнув и вспомнив зачем-то Яра, вновь разозлилась на себя и вышла из комнаты. Тётушка Агнес уже ждала меня рядом с саквояжем, в котором были бинты, вата, заживляющие мази. Она с самого детства обрабатывала все мои ссадины, обучала меня грамоте, а ещё приносила много книг из дворцовой библиотеки, в которых меня, к счастью, не ограничивали. Книги я поглощала с завидным рвением, не только учебные, но и приключенческие – ведь лишь они могли мне рассказать, какой мир меня ждёт там, за пределами Фаргоса.

Я села напротив Агнес. Тётушка обработала ссадины на лице. Без комментария не оставила:

– Джесси, – сказала она, приподняв одной рукой мой подбородок, – посмотри на себя… Опять мне приходится тебя лечить.

– Ещё немного – и ты сможешь сдать экзамен в академии врачевателей, – отшутилась я.

– Себя нужно беречь, – закончила свою мысль Агнес, не обратив внимания на мои слова.

– Пустяки, – отмахнулась я и шутливо произнесла: – Всё равно мне уготована участь старой девы… меня ведь не существует. Я – призрак этого замка. Бу-у-у.

Я всегда скрывала настоящие эмоции за маской шутливости. Так было легче пережить душевные раны.

– Не говори так… просто у них не было выбора. Это милосердие…

– Они могли сослать меня в дальнее поместье, где-нибудь на окраине, где я сама бы не знала о своей участи, – резонно высказалась я. – Но нет, они оставили меня рядом, чтобы я каждый день наблюдала за жизнью, которой лишена. Разве это милосердно?

– Джесси, – монахиня обвела овал моего лица пальцами. – Не копи в своём сердце злобу. На всё есть причины.

– Их причина в том, что они боялись, что без их присмотра обо мне кто-то узнает… выкрадет, начнёт шантажировать. Они помешаны на контроле. К тому же… здесь меня можно убить быстро, спрятать тело в семейном склепе – и всё, будто меня действительно никогда не существовало.

– Ужасные вещи ты говоришь, ужасные, – вздрогнула тётушка и нахмурилась.

– Ужасные, – согласилась я и улыбнулась, чмокнув тётушку в щёку. – Но знать, как на самом деле обстоят дела, это лучше, чем смотреть на мир сквозь розовую пелену. А злобу я в себе не коплю – просто знаю, к чему быть готовой.

Вздохнув, Агнес закончила с обработкой и, вернув на место лекарские принадлежности, налила в тарелку суп, пододвинула свежий ароматный хлеб и нарезанные овощи. Я поудобнее устроилась на стуле и с удовольствием отправила первую ложку в рот. Воспитательница смотрела на меня с улыбкой, подпирая подбородок кулаком.

– Совсем взрослая стала… Такую красоту прятать – настоящее преступление.

– И ты даже знаешь – чьё, – хмыкнула я и откусила пёрышко зелёного лука, прикрыв глаза.

Мне нравилось острое. И горькое. Впрочем, сладкое я очень любила, но не ела его назло, ведь все знали: Эрелин, любимая дочь герцога, была сладкоежкой. Дворцовые кондитеры часто готовили ей торты и эклеры, а потом жаловались, что ей всё не по вкусу. Поэтому сладкое стало для меня чем-то запретным и неправильным из-за ассоциаций с Эрелин. Лишь вишнёвый пирог оставался моей слабостью.

– Не гневи судьбу, Джесси, – тётушка возвела глаза к небу, приложив ладонь ко лбу. – Я думаю, тебя ждёт великое будущее. И ты ещё вырвешься из этой клетки. До двадцатилетия ведь совсем недолго…

Рассказывать тётушке о своих планах я не собиралась, из-за чего почувствовала груз вины. Но я это делала для её же безопасности, чтобы никто не предъявил ей обвинения после моего побега. Мне не хотелось подставлять ещё и её.

– Ты волнуешься? – спросила у тётушки, и заметила, как она нервно сглотнула. – Оставь, это всё пустое! Я – выживу. В конце концов, Кейн Эверус, шаман из Малоземья, своё дело знает.

– Да, ты права, он – легенда… Когда-то, более тридцати лет назад, он спас самого короля Рамании, а поговаривают, что тот был одной ногой в могиле.

Рамания – сильнейшее королевство нашего мира, Райвима, и на его четверти властвует Максимилиан Раманский, отец жениха моей сестры. К Раманским землям прилегают ещё и Орколейские острова и Малоземье, где существует самая необычная магия.

Но я там не была. А так хотелось бы! У меня столько планов на этот мир, столько приключений хотелось бы пережить… а я сижу здесь призраком.

Но это ненадолго.

– Спасибо, – я отодвинула тарелку с остатками. – Я помою посуду, сбегаю в город и начну собираться.

– В город? И… собираться? Куда? – удивилась тётушка и приложила руку к груди, ужаснувшись. – Ты что, пойдёшь на маскарад?

– Меня там никто не узнает! Ведь все будут в масках.

Я обняла тётушку, поцеловала её в лоб и направилась к выходу, надев плащ. Путь до уже известного мне дома, где сегодня по моей вине обвалилась крыша, я преодолела быстро и закинула мешочек с монетами в почтовый ящик – очередное опустошение и так скромных сбережений, но я не могла ничего с собой поделать. Чувствовала вину, что из-за меня ветхая крыша совсем пришла в негодность. А после вернулась во дворец, скользнула в свою комнату и начала сборы. Подходящее платье у меня было только одно – я специально купила его на прошлой неделе для сегодняшнего дня – белое с синими ягодками. Из простого ситца, но зато яркое и пышное, с рукавами-фонариками и неглубоким декольте. Волосы оставила распущенными, чтобы максимально завуалировать овал лица, а дополнила образ чёрной маской – одной из тех, что мне требовалось носить в городе, прикрывающих брови, лоб и нос, оставляя на рассмотрение лишь нижнюю часть лица. Мы условились встретиться с магистром у запасного выхода, чтобы он передал мне зелье, которое развеет маячок.

Проверила собранные вещи, подождала ещё немного – нужно было дождаться разгара маскарада, когда гости захмелеют, – и, накинув плащ, выбежала на улицу.

На мир уже опустилась тень. Солнце зашло, звёзды засияли на небе, как и полумесяц – почти такой же, как у меня на лбу. При свете дня он почти не заметен, а вот ночью его очертания становятся более явными.

Я шла по дальней дороге, чтобы быть особенно неприметной. Раньше меня здесь часто поджидала Эрелин, чтобы вновь чем-нибудь похвастать, но сегодня она наверняка готовилась к маскараду и ей было не до того.

Эрелин окончила первый курс Раманской академии магии, но приехала на каникулы лишь недавно, почти всё лето проведя в столице Рамании, Энибурге. Его высочество Данияр водил её на различные выставки, в оперу и на балет. А ещё – они вместе посещали приёмы.

Просто идиллия!

Если честно, мне казалось, что его высочество явно слеп, раз действительно увлёкся моей сестрой.

Отбросив невесёлые мысли, я поспешила. К счастью, за все годы своей жизни во дворце я привыкла передвигаться бесшумно и быть максимально незаметной – от этого зависело, получу я очередную пощёчину от герцогини или нет. Пощёчины получать не хотелось, потому училась на своих ошибках. Вот и сейчас я, минуя стражу, подбежала к стене дворца – здесь был тайный ход, через пять метров, и как удачно, что мне открывались все замки благодаря моей крови: поставить на меня запрет буквально было невозможно, иначе запрет коснётся и Эрелин.

Просто герцог и герцогиня надеялись, что я достаточно запугана, чтобы сидеть тихо и не высовываться.

Но тут в испуганное сознание ворвался знакомый голос:

– Эрелин!