Не могу без тебя жить!

Глава вторая

Влажная прохлада коснулась ее щек вместе с чьими-то осторожными пальцами, и Элла испустила легкий вздох.

— Мм, так хорошо.

— Выпей это.

Голос не исчезал. Голос, который не примет отказ. Голос, который врывался в ее сознание. Властный, незнакомый голос, которому невозможно было сопротивляться.

Элла покорно приоткрыла рот и глотнула из чашки. Вода тонкими струйками текла по ее лицу, щекоча подбородок и вырывая Эллу из мутного тумана.

— Молодец, — произнес этот голос, и Элла ощутила легкое прикосновение. — Выпей еще и открой глаза.

Она сделала так, как было велено, и тут же смутилась. Рядом с ней стоял мужчина, которого она не знала.

Или знала?

Элла моргнула, и что-то странное произошло с ее и без того неровным сердечным ритмом. Мужчина производил ошеломляющее впечатление.

Строгие черты придавали его лицу жесткое, властное выражение, которое смягчал только чувственный рот. Узкие глаза были обрамлены темными густыми ресницами, а черные волнистые волосы казались слегка длинноватыми. Он выглядел суровым и сильным, знакомым и чужим. Это его лицо выплывало из тумана и врывалось в сон Эллы, уговаривая и успокаивая ее. Темный ангел. Ангел-хранитель.

Итак, она не спит. И не умерла.

Элла испуганно моргнула и огляделась. Она находилась в комнате, очень простой и чистой, в которой из мебели были только два старых стула и маленький деревянный столик. На полу выцветшие ковры, стены деревянные. Элла услышала шум прибоя. Было прохладно и не очень светло. Она лежала на низкой кровати, укрытая чем-то слишком толстым, чтобы быть простыней, и слишком тонким для одеяла. Ее рука скользнула под покрывало.

На ней ничего не было, кроме мужской футболки!

Остатки дремоты мгновенно испарились, и ее место занял страх. Вцепившись в покрывало, Элла села и уставилась на мужчину, который стоял над ней. Его смуглое лицо было замкнутым и внимательным. Кто этот человек и что она здесь делает?

— Может, ты расскажешь мне, что, черт возьми, произошло? — потребовала она, едва дыша.

— Я думаю… — наступила пауза, — что должен задать тебе тот же вопрос.

Ее сердце учащенно забилось. Его голос был глубоким, и он говорил с акцентом. Обвиняющим тоном. В чем ее можно было обвинить? Элла ощупала себя под покрывалом, словно проверяя, все ли конечности на месте.

Нико наблюдал за ней.

— О нет, не беспокойся, — растягивая слова, произнес он. — Твоя невинность не тронута. Все осталось, как было.

Хотя только Бог знал, чем она занималась с пьяной бандой на лодке.

Элла попыталась заставить свою память работать, но ее мозг тоже словно был завернут в хлопковое одеяло. Что-то подсказывало ей, что она должна быть благодарна этому человеку, но его мрачноватая мужественность сковывала.

— Что случилось?

— Ты была больна, — объяснил он, но его глаза не утратили подозрительного выражения.

Элла обвела глазами комнату, пытаясь отыскать признаки того, что она находится в больнице, но не обнаружила ничего, что имело бы отношение к медицине и стерильности. На половичках были частицы песка, а рядом валялся мокрый костюм.

— Где я?

— Ага! Наконец-то! Традиционный вопрос. Тебе потребовалось много времени, чтобы его задать, — заметил мужчина, изгибая властную бровь.

Пронзительный взгляд его темных глаз остановился на Элле.

— Но теперь я спросила.

Глаза сузились, Нико не привык к таким ответам.

— Ты не знаешь?

— Зачем бы я стала задавать вопросы, если бы знала на них ответы?

И все-таки Нико думал, что у нее были какие-то свои планы, о которых он ничего не узнает до тех пор, пока она не выздоровеет окончательно.

Нико отвернулся от девушки, очертания фигуры которой не скрывала футболка. Эти изгибы вызывали искушение, которое поколебало бы решимость даже самых святых мужчин, давших обет безбрачия, в чем Нико никак нельзя было обвинить.

Она провела здесь несколько часов, лежа в беспамятстве. Нико вымыл ее. Обтирал влажной губкой. Поил ее и сидел рядом с ней в течение долгих одиноких часов до самого рассвета.

Девушка была беспомощна, как раненое животное, и эта беспомощность породила желание защитить ее. Нико никогда не чувствовал этого раньше.

Он убирал влажные волосы с ее кожи, покрытой потом, бормоча слова утешения, когда она внезапно испытывала тревогу и звала его. И когда Нико успокоил ее, она села, покрывало спало с нее и… Футболка, которую он в спешке натянул на девушку, одновременно и скрывала, и подчеркивала ее фигуру. Он попытался отодвинуться, однако она подняла руки и обвила его с силой человека, обезумевшего от кошмара. Она была близко. О… так… близко…

Его тело напряглось, когда она прижалась теснее. С невероятным напряжением Нико посмотрел ей в глаза — зеленые и удивительные, — но они были затуманены, а взгляд был отсутствующим. Кого бы она ни видела, это был явно не он.

— Ложись на кровать! — твердо приказал Нико по-английски, и ее потрескавшиеся губы изогнулись, приняв форму опаленного солнцем цветка, на который еще не упали капли долгожданного дождя.

Некоторые мужчины подумали бы: а почему бы и нет? Взять то, что предложено таким замечательным образом. Но Нико отличался от других мужчин. Он не мог заняться любовью с женщиной, если она не отдает отчета в своих поступках.

Нико заметил, что в ее глазах больше нет того безумного лихорадочного блеска. Он ощутил нечто, похожее на триумф.

— Есть хочешь?

Этот вопрос отвлек Эллу от ситуации, в которой она оказалась, и переключил на потребности организма. Она поняла, что чувствует пустоту в желудке, а голова легкая, как воздух. Хотелось ли ей есть? Да она просто умирала от голода!

— Ну, да, — удивленно ответила она.

— Тогда тебе нужно поесть.

И он стал отодвигаться, словно не мог дождаться, когда между ними появится дистанция.

— Нет, подожди!

Он замер, на его красивом лице появилось смущение. Когда в последний раз к нему обращались с подобной повелительной интонацией?

— В чем дело?

— Сколько времени я здесь провела? — спросила Элла.

— Всего лишь один день.

Всего лишь один день. Она снова потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок, и обрывки памяти начали возвращаться. Лодка. Поездка, в нее она отправилась с людьми, которые, как оказалось, не имели ни малейшего представления о правилах безопасности. Которые позволили себе напиться до потери сознания. А пригласивший ее человек считал, что женщина должна платить привычную цену за роскошный отдых.

Она дотронулась до кончика носа. Как его звали?

Марк! Да, это его имя. Марк. Глаза Эллы уже привыкли к полумраку комнаты. Она медленно повернула голову, оглядываясь.

— А где Марк? Что с ним случилось?

Нико сжал губы. Неужели именно Марк был в ее мыслях, когда она прижималась к нему? Или она из тех женщин, которые свободно распоряжаются своим телом?

— К этому моменту, — Нико посмотрел на свои часы, — его должны выпустить из тюрьмы.

— Из тюрьмы?! — Элла смущенно посмотрела на него. — Как он туда попал?

— Я проинформировал местную полицию о том, что они вошли в запретную зону, — холодно сообщил Нико.

— Ты посадил его в тюрьму?

— Не его, — поправил он. — Их. Всех их.

Элла неожиданно ощутила страх. Где же она была? И кто он, черт возьми?!

— А это не слишком сильно?

— Ты так думаешь? — В его голосе появилось презрение. — Ладно, забудем о нарушении. Ты считаешь, что люди, ответственные за такую прекрасную лодку, имеют право напиваться? Ставить под угрозу не только свои жизни, но и всех остальных? Включая, кстати, и твою! Как ты думаешь, что произошло бы, если бы я не появился?

Обвиняющие нотки в его голосе заставили Эллу почувствовать себя маленькой и уязвимой.

— П-послушай, я очень благодарна тебе за все, что ты сделал, — произнесла она тихим, дрожащим голосом. — Но ты не можешь мне сказать, что именно происходит? Я не…

Он заставил ее замолчать властным взмахом руки.

— Больше никаких вопросов. Не сейчас. Позже ты сможешь спросить у меня все, что захочешь, и я отвечу, но сперва ты должна поесть. Ты еще слаба, и тебе нужна еда. А все ответы ты получишь позже.

Элла открыла, было, рот, чтобы возразить, и снова закрыла его, понимая, что не в состоянии этого сделать, у нее просто не было сил.

И, тем не менее, она не собиралась беспомощно лежать, пока этот красивый, властный незнакомец будет говорить ей, что она может делать и чего не может. Но какой у нее выбор?

Нико заметил выражение уязвимости в глазах девушки. Как реагировать на него? Раньше это было легко. Пока она была больна, он мог быть с ней мягок, как с ребенком. Но теперь она очнулась, и все стало по-другому. Она была красивой, настоящей женщиной, а не ребенком.

Нико сразу же возвел внутренние эмоциональные барьеры, которыми обычно окружал себя.

— Возможно, ты хочешь помыться?

— Если можно.

Он указал на занавеску в дальнем углу комнаты.

— Там ты найдешь все необходимое, — произнес Нико. Он взял свежую футболку с открытой полки и бросил ее на кровать. — Тебе это понадобится. Все твои вещи по-прежнему в лодке, а бикини висит снаружи. Я его выстирал, — объяснил Нико, забавляясь выражением неприкрытого ужаса в ее глазах. — Не стесняйся, я буду снаружи.

Не стесняйся! Наблюдая за тем, как он исчезает в дверном проеме, Элла уловила ослепительный блеск синевы, когда дверь открылась, и услышала гипнотическую размеренную музыку моря.

Очевидно, она находится в какой-то хижине на пляже, но где именно?

Родилась мысль побежать за ним и потребовать ответов на свои вопросы. Однако девушка была слишком слаба, чтобы куда-то бежать, да к тому же она почти обнажена, вся липкая и пыльная. Лучше поговорить обо всем, когда она оденется.

Никогда еще мысль о том, чтобы принять душ, не была настолько соблазнительной. Но за занавеской вместо обычного современного душа оказались раковина, туалет и самый старый душ, какой она только видела в своей жизни. Вода не лилась потоком, она текла тоненькой струйкой, но, по крайней мере, была теплой. Нашлось мыло, а потом и шампунь — неожиданно шикарные атрибуты в такой спартанской обстановке.

Никогда еще в своей жизни Элла так не наслаждалась душем. Она смыла с кожи и волос соль и песок, а затем энергично растерла себя полотенцем. Затем скользнула в футболку, которая, к счастью, — благодаря высокому росту владельца — доходила ей до середины бедер. Конечно, вряд ли этот наряд можно было назвать пристойным, но это лучше, чем ничего.

Нико стоял возле маленького столика, раскладывая по тарелкам какую-то еду. Он оставил дверь открытой, и девушка поняла, почему шум волн был таким громким. За ней открылся самый грандиозный морской пейзаж, какой только Элле доводилось видеть в своей жизни.

Песок, покрытый раковинами, принимал на себя сапфировые волны с белыми барашками, которые блестели, сверкали и наполняли все вокруг светом. Вдруг освещение комнаты внезапно изменилось, Элла поняла, что свет заслонял мужчина, который прохаживался снаружи.

Его волосы были темными и взъерошенными, маленькие завитки спадали на шею. Элла ощутила странный, сильный толчок в сердце, когда он медленно обвел взглядом ее фигуру.

— Моя футболка тебе идет, — растягивая слова, мягко произнес он.

Это замечание было вполне невинным, но одобрение, прозвучавшее в голосе Нико, заставило Эллу почувствовать себя настоящей женщиной. Она ощутила влажный жар желания. Реакция была очень мощной и примитивной, этого с ней раньше не случалось.

Внезапно ощутив приступ клаустрофобии, Элла прошла к открытой двери и вдохнула свежий соленый воздух.

— Красиво, правда? — прозвучал голос за ее спиной.

Изобразив восхищение, Элла обернулась.

— Невероятно.

Именно таким был он сам. Он был просто великолепен.

— Это… это пахнет очень вкусно! — нашлась она, пытаясь отвлечься от своих греховных мыслей.

— Хмм… — Нико тоже почувствовал напряжение. — Входи и поешь, — бесстрастно произнес он. — Мы могли бы вынести еду на свежий воздух, но я думаю, что тебе нужно отдохнуть от солнца. Поэтому мы полюбуемся прекрасным видом отсюда.

Но Элла не пошевелилась.

— Ты обещал мне дать кое-какие ответы, и мне хотелось бы их получить сейчас. Пожалуйста.

Нико одарил девушку медленной улыбкой. Романтические отношения всегда волновали его кровь, и он не привык, чтобы к нему обращались без должного почтения.

— Вопросы могут подождать, сага, а твой голод нет.

Его слова были мягкими, но за ними скрывалась стальная уверенность. Словно он привык к тому, чтобы отдавать приказы, словно он не переносил их невыполнения. Запах еды вновь донесся до Эллы, и она почувствовала, что ее рот наполняется слюной. Возможно, он прав. Опять.

Она вернулась в хижину и села за стол.

— Ешь, — сказал Нико, пододвигая к ней тарелку, но приказ ей был уже не нужен.

Элла начала опустошать блюдо со зверским аппетитом.

Он, в полном молчании, с интересом наблюдал за ней. В его компании люди всегда лениво ковырялись в еде. Существовали неписаные правила: все ждали, чтобы он начал есть, и завершали трапезу одновременно с ним. Это было частью протокола. А для этой девушки он словно не существовал.

Она ела, молча, не припоминая, чтобы когда-либо еда приносила ей такое наслаждение. Наконец она положила вилку и вздохнула.

— Неплохо?

— Это очень вкусно.

— Голод — лучшая приправа, — медленно произнес он.

Перед ней стояла бутылка красного вина, и он указал на нее девушке. Однако она покачала головой и выпила воды, затем посмотрела на Нико. Его глаза были черными, как безлунная ночь, они словно пронзали ее своим эбонитовым блеском.

— Ну, а теперь ты собираешься начать свои объяснения?

Нико поймал себя на том, что наслаждается происходящим. Он сыграл роль спасителя и теперь взамен мог получить невинное развлечение.

— Скажи, что тебя интересует.

— Ну, для начала: кто ты? Я даже имени не знаю, мистер…

Последовала пауза, в течение которой Нико обдумывал ее вопрос.

— Меня зовут Нико, — просто ответил он, внимательно наблюдая за реакцией девушки, однако в ее изумрудных глазах не появилось никакого признака узнавания. — А тебя?

— Я Элла.

— Милое имя.

— Это сокращенное от «Габриэлла».

— Ангел… — пробормотал Нико, позволив взгляду небрежно скользнуть по бледному пламени ее волос.

В его голосе опять появились странные интонации — тот интерес, который заставлял Эллу чувствовать себя женщиной. И воспринимать его как мужчину. Мужчину, который видел ее больной и полуобнаженной. Но он был ангелом — ангелом-хранителем.

— Где я? — медленно спросила девушка.

Теперь выражение его лица стало скептическим.

— Ты действительно не знаешь?

Элла вздохнула.

— Сколько еще мы будем играть в «угадайку»? Разумеется, не знаю! Только что я была на борту лодки — и в следующий миг оказываюсь в какой-то хижине на пляже… — Она посмотрела на свою пустую тарелку. Даже еда казалась незнакомой, как и этот человек, с его странным акцентом и экзотической внешностью. — Что я только что съела?

— Кролика.

— Кролика, — глупо повторила она.

Она в жизни ни разу не пробовала кролика!

— Дикие кролики бегают там, на холме, — уточнил Нико и затем, по-прежнему внимательно наблюдая за девушкой, произнес: — Мардивино.

— Мардивино? — она посмотрела на него, словно начала что-то понимать. — Мы здесь находимся?

— Вне всякого сомнения. — Он сделал глоток темного вина, изучая Эллу не менее темными глазами. — Ты слышала об этом острове?

Остров Мардивино был одним из малоизвестных королевств в Средиземном море — налоговое убежище и дом для многих миллионеров всего мира. Эксклюзивный и изолированный и очень, очень красивый.

— Я не новичок в географии, — ответила девушка. — Разумеется, я слышала об этом месте.

Он властно сказал:

— Вы находились в запрещенных водах. Вы не должны были вторгаться в зону этой части острова!

Элла припомнила, как Марк и еще один мужчина хвастались своими познаниями в навигации, после чего они начали попойку, и с большим успехом. Она вспомнила, как испугалась, как стояла на палубе, казалось, много-много часов, и яркое солнце безжалостно обрушилось на нее… Девушка вздрогнула.

— Но мы заблудились! — запротестовала она.

Нико ей верил. За пределами северного гористого побережья Мардивино находились подводные скалы и рифы, бросить вызов которым мог бы только самый опытный моряк. Надо быть полным глупцом, чтобы пуститься в такое опасное плавание.

— Те люди, что были с тобой…

— А что с ними?

— Один из них, возможно, журналист? — небрежно спросил Нико.

— Журналист? — Элла нахмурилась. — Ну, я никого из них настолько хорошо не знаю, но никто не говорил, что работает журналистом. — Девушка встретилась с его жестким взглядом, полным подозрения. — А почему они должны быть журналистами?

— Без какой-либо причины, — быстро произнес он.

Однако Элла различила нотки облегчения в его голосе и пристально посмотрела на Нико. В его манере держаться было что-то аристократическое. В осанке ощущалась уверенность в себе, которая скорее была врожденной, чем приобретенной. И при этом он был одет в выцветшие джинсы и поношенную футболку…

Он привез ее в эту хижину, где вода из душа текла тоненькой струйкой, а мыло и шампунь принадлежали элитной французской фирме. И он называл ее cara, что по-итальянски значит «дорогая»…

— Ты итальянец?

Нико покачал головой.

— Испанец?

— Нет.

— Тогда, может быть, француз?

Он улыбнулся.

— Тоже нет.

— И, тем не менее, ты говоришь на всех этих языках?

Он пожал плечами. Как долго будет продолжаться эта игра в анонимность?

— Как видишь, говорю.

— А твой английский просто идеален.

— Я знаю, — насмешливо ответил Нико.

Но в этот раз ее не удержит от вопросов мягкий, соблазняющий голос. Элла наклонилась через стол, в ее глазах горел вызов.

— А кто ты такой, Нико?