Не моя свадьба

Глава 4. Евгения

Я забыла о ней. У меня очень долго не было мужчины, да и Власов, мягко говоря, весьма хорош собой, вот я и разомлела. Он трогал меня, и я настолько опешила от его наглости и напора, что даже не подумала о том, что Роман помолвлен. Не вспомнила! Я думала лишь о себе. О том, как это неприлично, когда практически незнакомый мужчина касается в самом интимной месте вот так – развратно, нагло, бесстыдно. А потом… мне стало приятно. Настолько приятно, что в голове зазвенело пустотой как у деревянного болванчика, и я отдалась его бессовестным рукам. Видимо, на погибель, ведь мне понравилось – и это самое ужасное.

Но, как только здравый смысл вернулся, я осознала, что натворила. Чувство вины и отвращения к себе сводят с ума уже третий день. Он касался меня, и я позволила, а ведь у него есть невеста! Да, он не любит её, их брак будет фиктивным, но Юля-то об этом не знает. Он врёт ей. Врёт и меня в это втягивает. Я лгунья и бесстыдница. Как мне теперь ей в глаза смотреть?!

Сжимаю пакеты в руке. Разглядываю кольцо уже минут десять, прокручивая в голове сцену в ресторане. Щёки вспыхивают, поднимаю голову и прикрываю глаза. Он трогал меня там… По-всякому трогал, а я даже не пыталась его остановить! Не оттолкнула, а вцепилась в плечи как тигрица какая-то! Разумеется, теперь он думает, что я продажная женщина без моральных принципов. Я бы на его месте так и подумала.

Ладно, всё равно уже не изменить ничего. Нужно быть честной с собой: я и правда повела себя как доступная легкомысленная девушка. Чем я думала, не знаю, уж точно не головой. Хотя в тот момент я и вовсе не думала.

И как теперь быть с Юлей? Открыть ей глаза на поведение её жениха, потерять работу и уничтожить свою жизнь или, скрепя зубами, запихнуть совесть подальше и сделать вид, что ничего не произошло? Но ведь произошло! Что мне делать? Поступиться всеми принципами ради работы? Но меня же воспитывали не так!

Папа покинул этот свет, когда я была совсем крохой. Мама растила нас с сестрой в строгости, а когда мамы не стало, Полина взвалила на себя очень многое. Мне тогда было девять лет, а ей едва исполнилось девятнадцать. Из-за смерти мамы она бросила институт и оставила мечту стать актрисой.

Поля работала на двух работах, чтобы мы могли жить, не бедствуя. От меня она ожидала понимания и хорошего поведения. Если я приносила из школы плохие отметки или вела себя плохо, Поля никогда не кричала, но я видела, что она разочарована. И это разочарование, этот немой укор действовали похлеще криков. Я стала учиться лучше, старалась помогать ей по дому, а когда немного подросла, и вовсе нашла подработку: устроилась в магазин уборщицей. Мне тогда было всего тринадцать, разумеется, я работала неофициально и лишь в вечернее время. Магазинчик был маленький, принадлежал нашей соседке. Вот она и сжалилась, я очень сильно её упрашивала.

Когда я поступила в университет на факультет менеджмента и управления, то устроилась в кафе официанткой. Вскоре я поняла, что не могу совмещать учёбу и работу, и перевелась на заочное обучение. Тогда я смогла брать дополнительные смены в кафе, а Полина уволилась со второй работы. На скопленные деньги она решила открыть своё дело: шоурум одежды. Рискнула – и не прогадала, тогда этот бизнес только начинал набирать обороты, конкуренция была не такая жёсткая. Через год её дела пошли в гору, она ушла из найма, всецело отдалась бизнесу. Поля стала такая счастливая, что постепенно и меня зарядила своим светом: я уволилась из кафе и пошла на собеседование в «Свадебную Негу». Помню, была на седьмом небе от счастья, когда Инна взяла меня на работу. Полина гордилась мной. Почти два года мы жили словно в сказке, а потом сестра стала сильно уставать. Сначала она списывала слабость на то, что бизнес отнимает много времени и сил, но ей становилось хуже.

К сожалению, от рака не застрахован никто. Поля боролась, и казалось, что болезнь была готова сдаться, отступить, но затем всё стало только хуже. Лекарства и терапию мы могли себе позволить, но, когда врач сказал, что сестре нужна дорогостоящая операция, пришлось продать квартиру, машину сестры и любимое детище Поли – её бизнес. Однако даже этих денег не хватило. Тогда я решила взять кредит, но в какой бы банк я ни приходила, получала отказ. Наконец каким-то чудом мне одобрили займ, однако проценты были просто зверскими. Но делать было нечего, без операции Поля точно бы умерла. Разумеется, врач не обещал, что операция пройдёт успешно, он заранее сообщил о рисках. Шанс был один на тысячу, но он был. Мне очень хотелось в это верить…

Снова перевожу взгляд на кольцо. У Поли было похожее. Оно всегда мне нравилось. Когда я училась в девятом классе, то мечтала, что когда-нибудь куплю себе такое же. Поля всегда казалась мне такой крутой. Недосягаемой. Я восхищалась ей, подражала, старалась перенять её стиль, манеру общаться. Иногда даже выпрашивала что-то из её вещей. В них я чувствовала себя уверенней. Мне казалось, что если у меня будет то же, что и у неё, то и я стану такой же успешной. Только сейчас понимаю, что дело вовсе не в вещах. Мы ведь продали и бизнес, и квартиру, и машину, и то кольцо, взяли кредит, но деньги не спасли мою Полину.

– Вам показать поближе? – обращается ко мне девушка-консультант.

– Да, пожалуй, да, – задумчиво отвечаю я.

Она достаёт кольцо и протягивает мне. Примеряю. Шикарное, конечно. Но и цена – более чем шикарная. Да, у меня остались деньги, однако спустить их все на кольцо – как-то глупо. Вчера я погасила кредит, а сегодня накупила столько дорогой и вызывающей одежды, что сама в шоке. Я никогда не носила подобные вещи. Мой гардероб строг и скромен. Был. Видимо, теперь придётся рассекать в миниатюрных платьицах от мировых брендов. Никогда бы не подумала, что такие маленькие кусочки ткани могут стоить таких огромных денег. Их, кстати, осталось не так много, хотя Роман дал мне весьма внушительную сумму.

Но, с другой стороны, я же сейчас работаю на двух работах, можно так сказать, так что могу себе позволить. Ладно, была ни была. Хочу, чтобы это кольцо всегда напоминало мне о сестре и о том, что меня воспитали хорошим человеком. Пусть оно будет моим маяком, ведь я ступила на очень тёмную дорожку.

– Я возьму его.

– Прекрасный выбор! – девушка улыбается и достаёт коробочку.

Через пять минут я уже шагаю в сторону дома. Хорошо жить недалеко от торгового центра. Тут тебе и шоппинг, и кафе под боком. Конечно, стоило ещё записаться в салон, но спохватилась я поздно: свободных мест на выходные уже не было. В принципе, я была там недавно, поэтому не особо переживаю по этому поводу.

Воскресенье – традиционный день уборки. До позднего вечера я скребу, мою и полирую. Уборка всегда помогает мне очистить голову от негативных мыслей, а их сейчас хоть отбавляй. Когда стрелка часов близится к девяти, с удовольствием осматриваю плоды своих трудов. Квартира сияет чистотой, а вот в голове до сих пор кавардак: я так и не позвонила Юле, не назначила встречу, чтобы всё рассказать. И я не сделаю этого. Зачем себя обманывать? Да, мне стыдно перед ней, но я не разрушу свою жизнь. Слишком уж долго я её налаживала, чтобы враз всё перечеркнуть.

После смерти сестры я оказалась одна – без квартиры, зато с огромным кредитом на шее. Работа – всё, что у меня тогда осталось. Именно работа буквально за уши вытянула меня и из депрессии, и из полной задницы. Я не потеряю её. Ни за что. Я не подведу Инну, ведь именно она тогда помогла мне. Уж не знаю, как она узнала про мою ситуацию, однако перечислила мне двойной аванс, чтобы я смогла снять нормальную квартиру, а не комнату у алкашей.

Я не уничтожу своими же руками то, что создавала по крупицам. Я достаточно настрадалась. Хватит. В кой-то веки я ставлю свои интересы на первое место.

Эгоистично? Возможно.

Лицемерно? Смотря с какой стороны смотреть.

Решение, которое я приняла, мне не нравится, однако жить с ним именно мне, а не кому-то другому.

Хотя был ещё один участник – Роман. Вот уж его-то совесть точно не мучает, уверена на сто процентов. Разумеется, он не терзался муками выбора все эти дни, а жил себе спокойно. Наверное, ещё и невесте своей улыбался, обнимал её, целовал и говорил, что она для него единственная.

Да у него таких «единственных» вагон и маленькая тележка! Он врёт ей, значит, мог и мне соврать о том, что не спит сейчас ни с кем.

Перед глазами мелькают картинки, как Роман милуется с разными женщинами, и какой-то въедливый червячок начинает есть изнутри. С чего бы? Почему так неприятно? Мне ведь должно быть абсолютно всё равно, с кем он спит. Он мне отвратителен! Наглый, мерзкий лжец.

«А сама-то», – проносится в мыслях, и щёки снова пылают, едва я вспоминаю, как он трогал меня там.

На комоде разрывается телефон. Это Инна. Принимаю звонок. Она говорит мне, что завтра я могу не приходить в офис, мои прямые обязанности временно будет выполнять Катя. Сообщает, что в три часа дня у меня встреча с Юлией (но это я и так знаю), говорит, что в офисе мне нужно будет появляться один-два раза в неделю с отчётами о проделанной работе, желает мне доброй ночи и отключается.

Даже не верится, что завтра не нужно мчаться через весь город с утра пораньше. Но всё равно уже хочется спать, привычка. Принимаю ванну, сушу волосы, мажусь кремами, надеваю пижаму и заползаю под одеяло, но сон никак не приходит.

Прекрасно знаю, что ждёт меня теперь: я буду сгорать от стыда и отвращения к себе, сидя рядом с Юлей и рассматривая свадебные каталоги. Буду планировать её свадьбу, зная, что Роман изменяет и врёт ей. Буду давать советы, зная, что поступила подло. Буду осыпать её комплиментами в салонах свадебных платьев, но молчать о главном: я – девушка, которую самым бесстыдным образом лапал её будущий муж. Я – та, кто никогда ей об этом не скажет. Лгунья и продажная женщина.

Всю свою жизнь я верила в чистую и светлую любовь, поэтому и мечтала о работе в свадебном агентстве. Мне хотелось видеть, как соединяются сердца. Как заключаются союзы, одобренные на небесах. Как влюблённые держатся за руки и плачут от счастья. На деле всё оказалось совсем не так, но я продолжала верить. Верить, что истинная любовь существует. Верить, что каждый найдёт свою половинку – человека, с которым будет вместе до самой смерти.

Я верила в любовь. Верила в настоящие чувства. Искренне верила. До вечера той злосчастной пятницы.