Не надо, дядя Андрей!

4.

Лысый смотрел на меня как на кусок жареного мяса. С коричневой корочкой и подливкой. Даже облизывался. Я посмотрела на Андрея, но у него на лице ничего не было написано. А тот мужик уже вставал из-за стола.

Я быстро спряталась за опекуна, чтобы он не рассматривал меня почти голую еще и в одной туфле, но он выудил меня оттуда и вытащил за локоть перед столом.

– Что ты скрываешься? Разве ты не этого хотела? – И уже мужику: – Сядь, Ген. Это не развлечение, это работа. Девушка утверждает, что я ее избиваю.

Лысый сел обратно, но его взгляд нагло ощупывал мое тело. Он казался горячим и липким и на коже от него словно оставались следы. Я закрыла руками грудь, но ему хватало и моих бедер, и крошечного клочка шелка между ними. Под его взглядом он буквально пылал. Я прикрыла одной рукой грудь, другой лобок, но живот было уже нечем. Так и стояла, балансируя на одном высоком каблуке и поджимая вторую ногу, по которой уже побежали вверх стрелки. Рваный чулок не добавлял мне приличий.

– Избивает? Мой добропорядочный друг Андрей Калашников, уважаемый человек, врач, член клуба садоводов нашего поселка избивает такую чудесную девушку? Мне сложно в это поверить! Расскажи-ка подробнее.

Он все же вышел из-за стола, обошел его и сел на край, оказавшись слишком близко ко мне. Я отступила, но уткнулась спиной в дядю Андрея, а он тычком подтолкнул меня вперед.

– Ну что ты молчишь? – спросил он. – Валяй, жалуйся.

– Я вообще не вижу никаких следов… – лысый потянулся и отвел мою руку от груди. Хватка была железной, мне не удалось прикрыться снова. – Сисечки у тебя зачетные, но вот ни синяков, ничего. Жопой повернись.

Я вырвала руку и не собиралась конечно никуда поворачиваться.

Но дядя Андрей взял меня за плечи и развернул сам.

Моя почти обнаженная попа, уверенно поднятая ленточками, оказалась прямо перед глазами этого человека.

И когда он меня шлепнул по ней со всей силы, так что она затряслась, я от ужаса смогла только всхипнуть.

– И зад рабочий. Андрюш, не знаю, чего ты ждешь. Таких красоток только ебать. Знаешь, на станок можно натянуть. Чтобы ножки расставлены, сиськи в дырки и рот на нужной высоте. И вперед… – судя по звукам, он еще раз облизнулся, а я покрылась холодным потом. Это полицейский?!

– Нет, Ген, это моя, считай племянница. Неродная, навязанная. Но подопечных ебать нельзя. Мне.

Он выделил последнее слово голосом и усмехнулся.

Моя кровь похолодела. Я рванулась в сторону и отскочила от них:

– Я пожалуюсь!

– В полицию? – лениво спросил Гена, ощупывая меня взглядом. Его правая рука была в кармане форменных штанов и что-то там поглаживала. – Так вперед.

– Начальству вашему!

– Начаааааальству… – Гена усмехнулся и крикнул: – Олег Палыч! Тут начальство хотят!

– Кто хочет начальство… – в кабинет вошел почти двухметровый мужчина в камуфляжных штанах и белой майке. В зубах у него была сигарета, а в руке резиновая дубинка. – Какая краля!

Он остановился, глядя на меня.

– Это Андрюхина родственница какая-то, я до конца не понял, – пояснил Гена. – Но жалуется, что он ее бьет.

– Бьет? – Олег нахмурил брови, пристально меня рассматривая. – Андрюха же умеет так, чтобы без следов.

– Так следов и нет.

– А… – тот подошел ко мне. Я отступила на шаг, но он приблизился и концом дубинки приподнял мой подбородок. – Бьет?

Я кивнула.

– А не насилует? А то давай, расскажи нам! – он заржал мне в лицо. – Я ребят позову послушать!

Я рванулась в сторону, к дяде Андрею и спряталась за него. На фоне этих похотливых козлов опекун теперь казался мне вполне приличным человеком.

– Ну что, оставить тебя тут? Заявление напишешь… – злобно спросил он. – А я дома подожду, пока меня арестовывать приедут.

– Нет… – пробормотала я еле слышно.

– Не слышу! – рявкнул он, ловя меня за плечи и устанавливая перед собой.

Задом к Гене.

Чем тот и воспользовался, проведя широкой ладонью по моей попе и скользнув между ног.

Я взвизгнула и прижалась к Андрею.

– Не оставляйте меня, пожалуйста! – взмолилась я Андрею. – Я больше так не буду!

Не уточняя, чего не буду.

– Ну ладно. Простите, парни, воспитательные меры, – Андрей отсалютовал друзьям и положив руку мне на шею, подтолкнул к выходу.

– Да ничего, – Гена ухмыльнулся. – Мы понимаем.

– Но ты привози, если что, будем ждать, – оскалился Олег. – Особенно, если будешь насиловать. Тут, конечно, без следственного эксперимента будет не обойтись. Чур, я первый изображаю преступника!