Не небом едины

Глава 33

Корабль мерно раскачивало по волнам, и нас под шум прибоя уносило далеко-далеко от проблем и невзгод в долину неги. Мы никак не могли утолить жажду по совместным ласкам, общению, близости после мучительно долгого расставания. Насыщение так и не наступало, нас обоих одолел ненасытный голод. Мы правда словно изголодались сексуально, духовно и эмоционально. Кто хоть раз разлучался с любимым человеком, сможет нас понять. Когда воздуха не хватает в лёгких, и вы самозабвенно целуетесь, вдыхая друг в друга кислород. Когда внутри разгорается лава желания и выливается, выливается через край наружу, будто потухший вулкан любви извергается. Когда вы говорите, говорите, и вам категорически мало сказанных слов, их не хватает. Когда хочется вдвоём нырнуть в пучину страсти и погружаться долго, медленно, глубоко в чувства, до самого дна, и, оттолкнувшись от него, вместе выплыть наружу.

Я стояла обнажённая без какого-либо стеснения и наблюдала за мерцающими звёздами в окно каюты. С Леонидом я не позволяла себе ходить при нём в нижнем белье, не то что голой, он меня тут же осаждал, осуждал и принижал. «Правильные жёны при муже не трясут голой задницей. Мы с тобой венчались для чего, чтобы ты меня к похоти склоняла?», — слышала я порицания не раз. А как-то мне взбрело в голову «подогреть» интерес остывшего ко мне Липатова, и я, начитавшись советов в интернете, собралась станцевать ему лёгкий стриптиз, совсем скромный и невинный, так мне прилетело с матами и перематами: «Так себя ведут только грязные шлюхи! Моя жена не может быть бл*дью!». С Платоном я возрождалась, оттаивала, раскрывалась. Я столько слышала о том, как важно найти своего мужчину, который, с любовью, нежностью и да, вожделением, раскроет тебя, избавит от внешних лепестков, сорвёт твой бутон. И я нашла этого мужчину, постепенно избавляясь от стеснения, страхов, комплексов обнажиться перед ним во всех смыслах, ибо обнажить душу порой куда интимнее, чем снять одежду с тела. И ведь я давно его нашла. Нашла и потеряла, и снова обрела…почти. Почти, потому что, как бы я не старалась, а умом понимала, что мне лишь снится сладкий, дурманящий сон.

— Марта, — Платон защекотал мою спину, и я, извиваясь, завизжала, — ну нет, я их не вынесу и выброшу за борт.

— Кого? — развернулась к нему лицом, пробуя остановить пытки щекоткой.

— Сумятицы, — он ткнул меня слегка в мой лоб, — они у тебя тут отражаются. Красными буквами и жирным шрифтом.

— Ничего подобного, — я выдавила улыбку, но Плутоний мне не поверил.

— Ты не умеешь прикидываться дурочкой, и меня, кстати, — пожурил любимый, — не держи за слепого дурака.

— Забыли, проехали, — засмеялась я, подбирая слова, — как там у вас молодых нынче?

Платон вспыхнул гневом в секунду, услышав про молодых, с силой бросил меня на кровать и принялся щекотать мои пятки.

— Ааа, нельзя, — вырывалась я, — пятки нельзя щекотать, запрещено, пусти.

— Опять, — скрутил он мои руки и обездвижил, — опять твои сумятицы про разницу в возрасте. Да у меня с тобой седина скоро появится.

— Не опять, а снова!

— Марта! — Платон одним движением перевернул меня на живот, выкрутив мне руки за спину, и отвесив шлепок.

— Молоденький, жеребец, — расхохоталась я, — жених на выданье, прям мужчина-огонь.

— Ну, Ильинская, — любимый ослабил хватку и стал целовать мою шею, проводя языком ниже по спине.

Я покрылась приятными мурашками и застонала, а потом перед глазами возник Тихон.

— Чёрт!

— Эмм? — прервал ласки Платон.

— Он то здесь откуда? — засопела я рассерженно.

— Да кто, Марта? — выдержка любимого затрещала по швам, в голосе засквозили нотки металла.

— Тихон, — я указала в угол каюты, — ты не видишь кота тёти Маши? Разумеется, это же сугубо мой сон.

— Ах, этот, — Плутоний махнул безразлично рукой на кота и вернулся к своему излюбленному некогда занятию — ему нравилось доводить меня поцелуями до экстаза…

Уффф…подобные слова я решаюсь произносить только с ним, зная, что он не осудит, а наоборот. Кажется, без него я не жила вовсе, а уныло существовала, как какая-то услужливая и благочестивая матрёна в заточении в келье. Леонид едва ли касался моего тела без особой необходимости, с ним я и слыхать не слыхивала про прелюдии перед супружеским долгом…повинностью для мужа и жены. Нет, перед нашим расставанием с Липатовым на него что-то снизошло, и он прям настаивал, чтобы я раскрепостилась в постели, может, потому что Элина забеременела и не давала моему-своему муженьку. Но уже было поздно, к тому моменту я вросла в оковы целомудренной жены, оставаясь зажатой и холодной, а Леонид злился на меня и называл тухлой и фригидной курицей.

— Тот самый, Платон, — смутилась я и хмуро покосилась на котика, бесцеремонно вылизывающего себя.

— Пусть смотрит, тебе жалко? — блуждающие по моему телу поцелуи Плутония затуманили мне разум и очень меня распалили, доведя до пика наслаждения больше, чем непосредственное соитие с возлюбленным.

— Эмм? — передразнила я своего мужчину.

— Да, — выдохнул он, — я тоже его вижу. И да, Золушка моя, нам снится один сон на двоих, скажи спасибо тёте Маше. А иначе как бы мы с тобой ещё встретились?

— Но так не бывает, Плутоний! — пока любимый отвечал и отлучился от моего тела, я перевернулась на спину и уселась, глядя возмущённо ему в глаза.

— Я не волшебник, а только учусь, — он лукаво улыбнулся, а мне было не до улыбок, от слова совсем, выражаясь современным языком, — милая, всё возможно, на невозможное просто нужно больше времени.

— Не заговаривай мне зубы цитатами из интернета, — ощетинилась я, поджимая к себе колени.

— Слушай, — он осторожно погладил меня по коленке, — нам же хорошо сейчас? — я кивнула, а как не согласиться, — Вот и давай жить сейчас, во сне или наяву, да фиг с ним. Вам каюту любви продлевать, Ильинская? — любимый резко раздвинул мои колени и защекотал.

— Хорошо, сдаюсь, — заверещала я, — ты невыносим, я согласна. Согласна, слышишь?! Перестань, прекрати меня щекотать, Платон!

— Нет, Марточка, — задышал мне в ухо мой темпераментный дракон, — ты напросилась. Теперь я тебя защекочу всю, буду щекотать, пока дурь с сумятицами не выйдет.

— Вышла, вышла, — застонала я, — есть только ты и я! Здесь и сейчас! Любимый, правда!

— Точно?! Правда?! — Плутоний ускорил свои толчки и бурно вошёл в меня.

— Дааааа, — вскрикнула я, принимая любимого волшебника охотно в себя, и слилась с ним воедино.

«Спасибо, тётя Маша!», — мысленно поблагодарила я нашу сводницу, устроившую нам такой умопомрачительный круиз.