Не обязан жениться

Глава 1

Наследник престола, принц Воларуса Максим, был в ярости. С наслаждением давая ей выход, он с ловкостью опытного кикбоксера провел связку ударов в корпус. Демьян, его кузен и спарринг-партнер, блокировал атаку. Удары пришлись в защитную экипировку. В восклицании Демьяна явственно слышалось удивление.

– Вы чем-то недовольны, ваше высочество?

Макс терпеть не мог, когда кузен, четырьмя годами старше его, выросший в королевском дворце на правах его брата, обращался к нему, используя титул.

Демьян прекрасно знал об этом, но любил позлить двоюродного братца, особенно во время тренировок. Он не раз говорил, что так бой у них идет энергичнее.

Но сегодня он задал кузену жару и без дополнительного поддразнивания. И Демьян этого вполне заслужил.

– Твою самодовольную улыбочку все равно ничем не сотрешь!

Отступив на секунду, Макс вновь ринулся в атаку и провел следующую молниеносную серию ударов.

Они были отличными спарринг-партнерами: оба ростом под два метра, отлично сложенные и с идеально тренированными мускулами.

– Насколько я понимаю, вчера ты отлично провел ночь с Джиллиан? – спросил Демьян. На сегодняшней тренировке он вел себя необычно. – Только не говори, что она собирается тебя бросить!

– Если бы я собирался сделать ей предложение, она бы, разумеется, его приняла. – Действительно, вчерашняя ночь с Джиллиан была для Макса истинным наслаждением. Теперь же эти воспоминания дразнили его недоступностью того, чего – вернее, кого – он так жаждал. Джиллиан.

– Так в чем проблема? – С этими словами Демьян пошел в атаку, заставив Макса защищаться от града ударов.

– Я получил ее медицинские документы.

– Надеюсь, с ней все в порядке? – В голосе Демьяна слышалось искреннее беспокойство. Кузен Макса пользовался репутацией человека холодного и безжалостного, и подобное проявление заботы из его уст поразило бы кого угодно – но не Макса. Принц знал, как близко к сердцу Демьян принимает дела семьи. А нежная красавица Джиллиан в течение последних восьми месяцев постепенно обретала все больше шансов породниться с династией.

– С ней все в порядке. – Да, если, конечно, не считать серьезных проблем с яичниками. – В данный момент.

– То есть?

– В шестнадцать лет ей удалили аппендикс.

– Это было десять лет назад. Как это связано с ее теперешним здоровьем?

– Проблемы с фаллопиевыми трубами.

– Что?

Мгновенно забыв про бой, Демьян непонимающе смотрел на Макса. Но принц не собирался давать тому передышку и тут же воспользовался невнимательностью спарринг-партнера и точно нацеленным ударом сбил Демьяна с ног. Макс ждал, что тот вновь ринется в бой, но Демьян, встав на ноги, не проявлял желания продолжать спарринг.

– Подожди! Объясни мне, как чертов аппендицит в подростковом возрасте может повлиять на фаллопиевы трубы взрослой женщины?

Демьян был отнюдь не глуп. Он понимал, что вопрос о том, сможет ли Джиллиан рожать, имеет огромное значение для дома Юрковичей, королевской семьи Воларуса.

– У нее проблемы с репродуктивной системой. – Марк поправил перчатки для спарринга. – Шансы на то, что она сможет забеременеть, немногим меньше, чем один к трем.

По одним оценкам – гораздо меньше, по другим – чуть больше. Специалисты, с которыми консультировался Макс, говорили разное.

Демьян отбросил со лба волосы – такие же темные, как у Макса.

– А если она будет лечиться? Есть современные методы оплодотворения? – поинтересовался он.

– Я не хочу стать отцом шестерни, – ответил Макс.

– Не будь идиотом.

– Я не идиот. Ты прекрасно знаешь, что я не могу жениться на женщине, не способной произвести на свет наследника плюс еще одного – про запас.

Демьян помолчал. Они оба слишком хорошо знали, сколь высока может быть цена подобных проблем.

– Ты – не твой отец, – проговорил наконец Демьян. – Ты не обязан жениться на той, которую не любишь, лишь ради рождения наследника.

– Я и не собираюсь, – откликнулся Макс. – Впрочем, как и на женщине, которая мне нравится, но которая сможет родить его только с помощью медицинских процедур – кстати, весьма неприятных и не всегда успешных.

– Вы можете усыновить ребенка.

– Как мои родители усыновили тебя?

– Официально они меня не усыновили. Я так и остался Зарецким. Твой отец с самого начала не планировал оставлять мне в наследство трон.

– Он считал тебя запасным, – со злостью пробормотал Макс.

– Что ж, долг есть долг, – пожал плечами Демьян.

– И мой долг не позволяет мне сделать предложение Джиллиан Харрис.

Да. А его честь требовала порвать с ней как можно скорее.

– Ты не любишь ее? – без особого любопытства спросил Демьян.

– Тебе лучше знать.

– От любви не бывает ничего, кроме страданий, – откликнулся Демьян. Это было одно из любимых изречений матери Макса.

– И компромиссов с долгом, – закончил цитату принц.

Они оба верили в истинность этих слов. На то у каждого из них были свои причины.

– Что же ты собираешься делать? – поинтересовался Демьян, вновь принимая боевую стойку.

– А ты как думаешь? – Макс провел резкий удар слева.

– Я буду по ней скучать.

Что ж, в этом Макс не сомневался. Одной из причин, по которой он уже почти собрался сделать Джиллиан предложение, было то, что, несмотря на самое простое воспитание и детство, проведенное в заштатном городишке, она удивительно быстро нашла общий язык с его родными. Джиллиан умела ловко обходить острые углы, на которые другая непременно наткнулась бы.

Впрочем, будучи дочерью известного журналиста, она с юных лет бывала на мероприятиях с участием влиятельнейших и богатейших людей планеты.

Блокировав удар Макса, Демьян перешел в атаку.

– Ты скажешь ей сегодня вечером?

– Может, это и не понадобится, – ответил Макс.

Наверное, голубоглазая красавица блондинка уже получила результаты своего последнего обследования. Теперь Джиллиан и сама знает, почему ее месячные проходят так нерегулярно. Понимает она и обязанности, связанные с его положением. Наверняка она поймет, что их отношениям пришел конец. Зная ее редкое здравомыслие, он надеялся, что все пройдет без душераздирающих сцен.

– Да, ба, думаю, сегодня вечером это произойдет, – проговорила Джиллиан в телефонную трубку, прижимая ее к уху плечом и прыгая на одной ноге, пытаясь натянуть туфлю.

– Он говорил, что любит тебя? – требовательно спросила Эвелин Харрис, ее бабушка, растившая внучку с самого детства.

– Нет.

– Твой дедушка говорит мне, что любит меня, каждый вечер, перед тем как лечь спать. Вот уже сорок восемь лет.

– Я знаю, ба, – откликнулась Джиллиан.

Что ж, Макс был совершенно другим человеком. Он привык скрывать чувства. Он считал это требованием, обязательным для любого члена королевской семьи, и подчинялся ему, как полагается принцу, чтущему свой долг. Только когда они занимались любовью, он позволял себе дать волю эмоциям. И то лишь до некоторой степени.

Макс занимался сексом с сосредоточенной энергией мужчины, думающего лишь о том, как доставить удовольствие партнерше. Он полностью растворялся в женщине, с которой делил постель.

В течение последних семи месяцев этой женщиной была Джиллиан.

Они целый месяц встречались перед тем, как он все-таки затащил ее в постель. Столь долгий срок удивил ее, особенно учитывая его репутацию. Лишь позднее она поняла то, что казалось почти невероятным: ему было нужно нечто большее, чем очередная партнерша.

Это шокировало, волновало, но, пожалуй, больше всего – поражало.

Она не была женщиной его круга. Она не принадлежала к числу людей богатых, знаменитых и влиятельных. Разве что отец, бывая в городе, с удовольствием встречался с ней. В таких случаях ей приходилось составлять ему компанию на разнообразных официальных мероприятиях. Он не мог позволить себе тратить время лишь для того, чтобы навестить дочь, так что он просто включал их встречи в свой напряженный график. Так что, как дочь известного журналиста, Джиллиан куда чаще посещала светские и дипломатические рауты, чем позволяло ей ее собственное скромное положение в обществе.

Сама она поразилась сильнее, чем кто бы то ни было, когда выяснилось, что именно ее, ничем не примечательную девушку, удостоил своим вниманием наследный принц Воларуса Максим Юркович. Его знаки внимания и несколько реплик, брошенных при встрече его матерью-королевой, ясно дали ей понять: присматривая невесту для принца, королевская семья не обращает внимания на известность претендентки. Честно говоря, Джиллиан всегда считала, что Макс выберет девушку более знатного происхождения. Но представления династии Юрковичей о будущей принцессе явно отличались от тех, которыми обычно руководствуются королевские семьи. Трудно было найти более скромную кандидатку на титул, нежели девушка из заштатного городка на Аляске, зарабатывающая на жизнь «фотографированием шоколадок», как пренебрежительно выражался ее отец.

В прошлом Джиллиан не было ни загадок, ни темных пятен. Ее родители никогда не жили вместе и не занимались ее воспитанием. Накануне ее рождения они заключили брак, больше напоминавший сделку, и уже через год развелись.

– Если я повешу трубку, ты даже не заметишь. Ты опять витаешь где-то в облаках, – раздался в трубке голос бабушки.

Джиллиан, отбросив с лица пряди светлых волос, поудобнее перехватила телефон:

– Прости, ба, я не хотела…

– Конечно, не хотела. Когда ты думаешь о Максе, все остальное тут же перестает для тебя существовать. А слух вообще отключается.

– Вообще-то это не так плохо, – отозвалась Джиллиан.

Бабушка возмущенно фыркнула, ясно давая понять, что она так не считает:

– Этот мальчишка должен сказать, что любит тебя, – только после этого соглашайся стать его женой.

– Вряд ли его можно назвать мальчишкой, ба. – Джиллиан говорила об этом уже не в первый раз – впрочем, без особого эффекта.

– Джиллиан, мне семьдесят пять, так что для меня он – мальчишка.

– Некоторые люди вообще не способны произнести такие слова. – Джиллиан ловко перевела тему на то, что, она знала, было для бабушки самым важным.

– Значит, у некоторых людей меньше разума, чем у комара.

– Рич никогда этого не говорит, но он любит меня. – Не успев произнести эту фразу, Джиллиан поняла, что сама не уверена в ее искренности.

Ее отец не отличался нежностью и не любил бурных проявлений чувств. Рич Харрис не особенно старался участвовать в ее жизни, но все же именно он дал ей тех, кто всю жизнь любил ее и заботился о ней. Двоих людей, которые вырастили его самого.

– Твой отец просто дурак, что бы там ни говорили эти люди, вручившие ему Пулитцеровскую премию.

Джиллиан рассмеялась. Она знала, что на самом деле бабушка вовсе так не считает. Она страшно гордилась своим знаменитым сыном и до сих пор не теряла надежду, что однажды он станет для Джиллиан настоящим отцом.

Увы, для этого было уже поздно. Поезд ушел много лет назад. Но Джиллиан, конечно, не собиралась говорить об этом бабушке. Та слишком много для нее сделала, чтобы она могла позволить себе причинить ей боль.

– Только не говори ему этого. А то он заберет у меня фургон для кемпинга.

– Пусть попробует! Я еще могу держать в руках деревянную ложку. И с удовольствием пущу ее в ход!

Джиллиан вновь расхохоталась. Пока она росла, бабушка то и дело грозила ей знаменитой деревянной ложкой, но ни разу не пустила ее в ход.

– Клянусь, не имею понятия, в кого этот мальчишка стал таким вертопрахом! – продолжала кипятиться бабушка.

– С ним все в порядке, ба. Просто никогда не хотел иметь семью. Это не делает его плохим человеком.

– Но у него есть дочь, хочет он того или нет.

– Я в курсе.

С детства Джиллиан помнила, что, хотя ее родители и не мечтали о ее появлении на свет, они все-таки согласились подарить ей жизнь. Правда, на этом они сочли свою миссию законченной.

– Мне не нравится твой настрой, – произнесла бабушка. Этот ее тон Джиллиан ненавидела. Он означал, что бабушка готова, бросив деда в Лас-Вегасе, куда они отправились поразвлечься, немедленно лететь в Сиэтл, чтобы заняться делами внучки.

– У меня все хорошо, ба. Просто отлично. – Еще бы! Она ведь вот-вот будет помолвлена с мужчиной, которого любит всей душой! – Мне не нужны никакие слова.

Ее действительно не интересовали слова. Она предпочитала действия. Она хотела, чтобы Макс думал о ней в первую очередь, относился к ней с уважением. Именно так он и вел себя. Несмотря на всеобщее внимание к его персоне и плотный рабочий график, он никогда не отменял свиданий, не опаздывал и с уважением относился к ее интересам, как и к ее работе студийного фотографа.

– Гм.

В одном этом звуке отразилось столько же скепсиса, сколько в предыдущих словах. Похоже, бабушка собиралась поговорить с Максом всерьез.

Джиллиан вздохнула. Ему понадобится немало сил и выдержки, чтобы пережить беседу с бабулей. А если они действительно решат пожениться – то в десять раз больше.

– Как вам с дедом Вегас? Хорошо проводите время? – поспешно спросила Джиллиан, надеясь сменить тему.

– Дед просадил кучу денег в блек-джек, зато я немало выиграла у «одноруких бандитов». – Неприкрытая радость, сквозившая в бабушкиных словах, заставила Джиллиан улыбнуться.

– Рич по-прежнему планирует приехать к вам на ужин на той неделе?

– По крайней мере, он не отказывался. Не прислал эсэмэс. – По тону, которым было сказано последнее слово, было ясно, что текстовые сообщения она не одобряет.

– Ну хорошо.

– Надеюсь, мы сможем сообщить ему радостную новость?

– Я тоже надеюсь. – Джиллиан услышала трель дверного звонка. – Это он! Мне пора.

– Позвони нам завтра, слышишь?

– Да, ба! Все расскажу!

Все еще улыбаясь, Джиллиан бросилась к двери. По дороге ее взгляд упал на бежевый конверт с результатами недавнего медицинского обследования. Она еще не успела просмотреть их, не думая, что там найдется нечто неожиданное.

Джиллиан показывалась врачам каждый год. На этом настоял ее отец – после того, как в шестнадцать лет она едва не умерла от аппендицита. Она считала это проявлением искренней отцовской любви, которую он не умел выразить иначе.

Джиллиан распахнула дверь. На пороге стоял Макс – серьезный и неотразимо привлекательный в черном костюме от Армани. Почти два метра его мускулистого тела излучали уверенность.

– Ты рано. – Джиллиан улыбнулась ему.

– И все равно ты уже готова. Ты необыкновенная женщина, Джиллиан Харрис. – Он не улыбнулся в ответ. Его темно-карие глаза жадно и внимательно оглядывали ее.

Он всегда так смотрел на нее – и тогда она верила, что ни одна супермодель в мире не сможет отвлечь его от ее самых обыкновенных светлых волос, голубых глаз, среднего роста и вполне стандартной фигуры.

– Бабушка всегда не могла терпеть, когда опаздывают. – Джиллиан посторонилась, давая Максу пройти.

– А еще ты, наверное, не могла меня дождаться. И поэтому торопилась одеться, – с дразнящей усмешкой сказал он.

– И это тоже. – Она улыбнулась в ответ.

Наклонившись, он запечатлел на ее губах поцелуй – мимолетный, будто вежливое приветствие. Она откликнулась, слегка приоткрыв рот навстречу его губам – ей нравилось смешивать свое дыхание с его.

Невнятно простонав, он стал целовать ее настойчивее, прижав к себе и вместе с ней протиснувшись от дверей внутрь дома. И как это часто случалось во время их поцелуев, мир перестал для нее существовать. Единственное, что она осознавала, – его губы, касающиеся ее рта, его сильное тело, прижимающееся к ней.

Когда они наконец оторвались друг от друга, оба тяжело дышали.

Его глаза остановились на плотном конверте с результатами обследования. Джиллиан едва успела открыть его – звонок от бабушки помешал ей просмотреть содержимое. Впрочем, она не считала это важным. В конце концов, ей всего двадцать шесть, она молода, ведет здоровый образ жизни, и здоровье ее еще ни разу не подводило.

Бабушка непременно попеняла бы ей за такую беспечность. Хорошо, что она в Лас-Вегасе.

– Ты получила результаты обследования? – спросил Макс с подчеркнутым безразличием.

Кивнув, Джиллиан прошла в гостиную.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Глоток «Олд Палтни», если он у тебя есть.

– Ты же знаешь, что есть. – Она держала у себя непременную бутылку этого односолодового виски двадцатиоднолетней выдержки с тех пор, как однажды Макс признался, что предпочитает его любым другим напиткам.

Она налила янтарную жидкость в стакан и, не добавляя льда, подала Максу.

– Спасибо.

Он сделал необычно большой глоток. Ее умилило это проявление нерешительности: ведь обычно он был так самоуверен!

– Ты не говорила мне, что в шестнадцать лет у тебя был аппендицит.

– Ты не спрашивал. – В конце концов, тонкий бледный шрам на ее теле все еще был хорошо заметен.

Она удивилась, что этот факт оказался в результатах обследования. Похоже, врач, к которому направил ее Макс, изучил ее куда тщательнее, чем ее собственный семейный доктор. Впрочем, ее не удивило то, с каким вниманием, оказывается, Макс изучал ее медицинские бумаги.

Это было в его духе.

Нахмурившись, Макс сделал еще один глоток.

Джиллиан не понимала, почему его так волновал аппендицит, перенесенный ею десять лет назад. Насыпав в стакан льда, она залила его минеральной водой и добавила ломтик лайма. Это был ее любимый напиток. Может, Макса, как когда-то ее отца, шокировало известие о том, что она чуть было не умерла? Когда в тот день Рич приехал к ней в госпиталь, она в первый и единственный раз увидела на его красивом, как у кинозвезды, лице искреннее беспокойство за нее. Впрочем, он не любил вспоминать о том, что позволил себе слабость переживать из-за нее. Решив, что в этом Макс, скорее всего, похож на ее отца, Джиллиан решила не поддерживать тему, спросив вместо этого:

– Ну что, где будем ужинать?

Он обещал устроить ей особенный вечер. А тут еще его настойчивый интерес к результатам ее ежегодного обследования, которое к тому же проводил его личный врач… Словом, Джиллиан была уверена, что сегодня наконец-то он предложит ей стать его женой.

Разумеется, она ему не откажет.

Она любила Макса до самозабвения. Правда, до сих пор ни разу не сказала ему об этом. Она не признавалась в этом бабушке, но ей самой произнести слова любви было чудовищно трудно.

– «У Рене».

Это был первый ресторан, в который ее он пригласил. Нет, пусть он и не признается ей в любви, но все равно он весьма романтичен.

– Отлично. Очень люблю кухню Рене.

Помимо прочего, владелец, исполнявший также и обязанности шеф-повара, всегда с нежностью относится к ним. Так что ужинать у Рене было истинным удовольствием. Что ж, Макс действительно постарался сделать этот вечер особенным.

– Я знаю. – Он вновь посмотрел на нее с неожиданной серьезностью.

И тут она до конца осознала, что происходит. Да, сегодня особый вечер. И закончится он словами, которые, она уверена, Макс намеревается произнести лишь раз в жизни.

До этого она была совершенно спокойна. Но теперь ее вдруг охватила внутренняя дрожь, которую она никак не могла унять.

Она станет невестой принца. Впервые она по-настоящему задумалась о том, каково это – быть принцессой.

Честно говоря, эта перспектива ее испугала.

Бабушка не уставала критиковать манеру Джиллиан отмахиваться от сложных и неприятных вопросов. Это ее свойство в полной мере проявилось и в отношениях с Максом. Но сейчас, видя его таким сосредоточенным и даже мрачным, она впервые задумалась, как его предложение изменит их жизнь.

Хотя… это неважно.

С ним она готова уехать хоть в Антарктиду, без сожаления отказавшись от удобств цивилизации. Так что если ей придется стать принцессой и проводить как минимум шесть месяцев в году на Воларусе, острове-государстве где-то в Балтийском море, это ее тем более не испугает.

Она любит его. Макс – ее мужчина.

Она сможет жить с Максимом из королевского дома Юрковичей, наследным принцем Воларуса. И будет жить с ним.