(не) Предал тебя

Глава 26

Дамир

Сказать, что меня хорошо приняли в футбольной команде – ничего не сказать. На самом деле я стал в доску своим всего за одну неделю.

Каждый день на физре мы играем в футбол. Каждый день после уроков у нас тренировка. Ева и команда чирлидерш тренируются поблизости, на другой части поля. И пока мы, например, бегаем с мячом вокруг конусов, девчонки разучивают нереально крутые поддержки. Сказать по-честному, это порой сильно отвлекает практически всех пацанов. Они спотыкаются, пинают мяч в никуда, засмотревшись на чирлидерш. И только Тим невозмутим и почти не смотрит на свою Алину, которая тоже стала частью команды Евы.

Я стараюсь быть простым наблюдателем и ни с кем особо не сближаться. Не привязываться ни к кому, кроме Евы. Но довольно часто ловлю себя на мысли, что мои сокомандники становятся мне всё ближе. Я даже участвую в общих приколах. А на тренировках вообще чувствую себя совершенно в своей стихии. Тренер хвалит. И Тим тоже мной доволен.

Короче, полный треш! Я увяз в какой-то параллельной реальности, и выбираться из неё мне совсем не хочется.

От Грозного нет никаких вестей уже несколько дней. Последнее сообщение от него гласило: «Ты идёшь на вечеринку в субботу». И это был не вопрос. Теперь я должен на неё пойти.

С Максом мы тоже давно не виделись, потому что я всё время занят футболом, Евой и Ванькой. Сегодня мне, кстати, тоже нужно забрать мелкого из садика, потому что ББ куда-то уехал до завтра.

– Завтра утром тренировка, – заглядывает к нам тренер. – В понедельник играем со 113-ой школой.

– Окей! – кивает Тим.

– Чёрт... Тренировка в субботу? – переспрашиваю я.

– Да, привыкай, Фри! – хлопает по моему плечу Фор. – Столяр – зверь просто. Может, и в воскресенье нас вызвать.

Наш тренер Столяров Геннадий Анатольевич – и правда, зверь. Но видя уровень подготовки команды, я чувствую к нему уважение.

Окей, в субботу – значит, в субботу. Лишь бы ББ утром вернулся. Понятия не имею, где оставить Ваньку, если его не будет. Садик не работает, у соседки не хочется. Я ей не нравлюсь, она мне тоже.

Выходим из раздевалки всей толпой. Прощаюсь со всеми и дожидаюсь Еву. Через пять минут она появляется. Прижав её к себе, утыкаюсь носом в волосы. Девчонки, проходящие мимо нас, начинают одобрительно улюлюкать.

На нашу сладкую парочку у всех такая реакция. Только Вика временами зло зубоскалит. Но, рискуя вылететь из команды, вовремя затыкается.

На секунду встречаемся с Евой губами, и она тут же отстраняется.

Ну да. Мы же в школе.

– Чем займёмся? – воодушевлённо спрашивает она. – Сегодня я могу не ходить в студию. И так выжата как лимон с этими поддержками.

– Вообще-то, мне нужно забрать племяша из садика.

Я рассказал ей, что у ББ есть сын. Понемногу раскрываюсь перед девушкой.

– Если ты меня с собой возьмёшь, то...

– Конечно. Поехали, – притягиваю Еву к себе, и мы вновь на секунду врезаемся губами.

Ева налегке, потому что перед тренировкой закинула рюкзак домой. Садимся в маршрутку и за сорок минут доезжаем до моего района.

Внутренний голос говорит мне, что я действую опрометчиво. И не стоило привозить Еву сюда. Но ведь Грозный всё знает. Что он может сделать?

Доходим до садика. Ванька уже на прогулке, всё время поглядывает на калитку. В садике ему не очень нравится. Увидев меня, несётся к калитке и, несмотря на выкрики воспитателя, пытается открыть замок.

Приложив карточку, распахиваю калитку. Ванька бросается ко мне и обнимает за бёдра. Племяш кажется расстроенным. Смотрю на воспитателя, который идёт к нам.

– Подождите минуту.

Тон у женщины не особо доброжелательный. Судорожно напрягаю память, чтобы вспомнить её имя и отчество. Светлана Владимировна... Валерьевна... Викторовна... Чёрт!

– Дамир, сколько тебе лет? – звучит неожиданный вопрос в лоб.

– Без пяти минут восемнадцать, а что? – стараюсь говорить доброжелательно.

Ева, стоящая рядом, здоровается с воспиталкой, но та не обращает на неё никакого внимания.

– Пока тебе нет восемнадцати, мы не можем отдавать тебе Ваню, – заявляет эта ненормальная.

– Всегда отдавали, а теперь, значит, нет?

– А теперь нельзя. Все вопросы к заведующей.

– Так давайте я с ней поговорю.

– А её нет уже.

Супер!

– Моего брата нет в городе. Вы что предлагаете? Ваню в садике оставить? – из меня прёт сарказм.

– Дамил... Я не хочу оставаться, – всхлипывает Ванька.

Провожу по его голове ладонью.

– Да кто ж тебя оставит? Ты нам самим очень нужен.

Многозначительно смотрю на воспиталку. Где её мозги? Напугала, блин, ребёнка. Та понижает голос:

– По правилам нужно соцзащиту вызвать. Но сегодня я закрою глаза на то, что Ваню забирает несовершеннолетний. А дальше решайте вопрос с братом, как хотите.

И уходит. Не дав себе выматериться вслух, беру Ваньку на руки, выношу за калитку. Он обвивает руками мою шею. Ева подавленно молчит и выглядит расстроенной.

– Да ладно, Ванька, всё нормально! – пытаюсь его подбодрить. – Значит, теперь папа тебя будет забирать. А я – после своей днюхи. Это всё фигня.

– А ты конфеты купил? – спрашивает хитрюга.

Качаю головой.

– У меня идея получше. Пошли есть мороженое. Заодно познакомлю тебя со своей подругой.

Ваня наконец смотрит на Еву и смущённо ей улыбается.

– Здласти.

– Привет, – проводит по его макушке своими изящными пальчиками. – Я – Ева.

– У всех есть подлуги, – вздохнув, заявляет он. – У папы тоже есть. А у меня нет.

– Будет, – поспешно опустив Ваньку, беру за руку. – Погнали в кафе-мороженое.

Разговор о подругах мне не нравится. Это слишком опасная тема.

Ева тоже протягивает Ване руку, и мы переходим дорогу. Поднимаем мальца, помогая ему перепрыгивать через редкие лужи. Он хохочет. Кажется, больше не расстраивается из-за случая в садике.

Покупаем на всех шесть разных шариков в одной большой пиалке. Просим добавить и конфетти, и маршмеллоу, и сироп. Взяв три ложечки, пробуем эту гору из мороженого с разных сторон. Ванька пытается отвоевать у Евы маршмеллоу. Она подыгрывает ему, и у них завязывается поединок на ложках.

Смотрю на обоих с каким-то странным чувством. Возможно, это умиление... Если бы не всё то дерьмо, которое никуда не делось из моей жизни, я бы был стопроцентно счастлив.

Покидаем кафе, и я приглашаю Еву к нам. Раз уж ББ нет дома. Когда заходим в квартиру, она с интересом оглядывается по сторонам.

– У вас так просторно! И очень чисто, несмотря на мужское царство, – улыбается.

– Жить с моим братом – всё равно, что в армии. Уборка «казармы» по расписанию.

– Ясно.

Ваня ведёт Еву в свою комнату показывать игрушки. Она устраивается на полу, помогает ему собирать конструктор.

Мороженое хоть и было сытным, но я всё равно должен покормить Ваньку ужином. Ухожу на кухню, чтобы разогреть. А когда возвращаюсь, слышу, как Ваня рассказывает Еве про тётю Таню... Настороженно прислушиваюсь, прежде чем заглянуть в комнату.

– ... Папа сказал, что если она мне нлавится… то мы могли бы жить все вместе.

– А она тебе нравится? – с энтузиазмом спрашивает Ева.

– Да. Она холошая. И класивая. Как ты.

– Ммм... Считаешь меня красивой?

Наверняка Ванька сейчас красный как помидор. Сложно ему с девчонками. Может, из-за отсутствия мамы.

– Только тётя Таня ледко сейчас плиходит, – протягивает он плаксиво.

– Тётя Таня? – переспрашивает Ева. – Мою маму тоже Таней зовут.

– А она класивая?

– Ну да.

Пульс барабанит в ушах. Я решительно прерываю этот опасный разговор.

– Пошли, похомячим.

Ева сначала хочет отказаться, но понимает, видимо, что тогда Ванька тоже откажется. Поэтому решительно поднимается и протягивает ему руку.

– Побежали! А то всё остынет.

***

Сидя на кухне, наворачиваем макароны с сыром.

– Ммм... Моя мама делает почти такие же. Очень вкусно! – нахваливает Ева.

Поперхнувшись, прокашливаюсь в кулак и с трудом выдавливаю:

– ББ готовил.

Но почти уверен, что это не так. Скорее всего, её мать была здесь этим утром. Перед отъездом ББ.

Вот уже неделю мы почти не говорим с Евой о её родителях. Она лишь с грустью обмолвилась, что её отец улетел в Китай, как и собирался. Вот только о разводе они с матерью ничего Тиму не сказали. И это немного обнадёживает Еву. А меня – нет. Её мать продолжает проводить время с моим братом. Почему я так уверен? Чёрт... Ну это очевидно. Потому что мой брат счастлив. Даже привычная глубокая морщина у него между бровями за последнее время немного разгладилась.

Ванька доедает последним, и мы идём в его комнату смотреть мультики. Устраиваемся на мягком коврике возле его кровати. Идут «Фиксики». Племяш смотрит, не отрываясь, а мы с Евой иногда переговариваемся шёпотом. Солнце за окном быстро движется к горизонту.

– Тебе во сколько домой нужно?

– Уже выгоняешь? – стреляет в меня игривым взглядом Ева.

– И не думал. Просто переживаю.

– Я сегодня без ограничений, – говорит она, кокетливо хлопая ресницами.

Ого! И что это значит? Она может остаться?..

С нетерпением дожидаюсь конца мультфильма. Отправляю Ваньку умываться. И пока он в ванной чистит зубы, прижимаю Еву к себе. Нетерпеливо целую. Не просто чмок там какой-то, а по-серьёзному. Так, что сбивается дыхание у нас обоих.

– Дамил, а молочка дашь? – внезапно заходит в комнату Ванька.

Мы с Евой отпрыгиваем друг от друга.

– Да, молоко... Пойдём...

Увожу его на кухню. Грею молоко в микроволновке, сажаю за стол. Ваня никак не комментирует то, что увидел. Слава Богу... Надеюсь, и отцу не проболтается.

Мелкий допивает молоко, и мы возвращаемся в его комнату. Ева сидит на ковре, листает детскую книжку. Её щеки пылают.

– Почитай! – Ванька с мольбой смотрит на Еву.

Она сразу соглашается, не давая мне шанса как-то возразить.

– Какую? Эту? – демонстрирует книгу, которую держит в руках.

Племяш подбегает к стеллажу, вытягивает тоненькую книжечку, затёртую уже до дыр.

– Эту, – всовывает Еве в руки и прыгает в кровать.

– Муми-тролль? Ммм... – она удивлённо разглядывает выбранную Ванькой книжку.

– Он любит историю про грот, – говорю я, поправляя одеяло.

Провожу ладонью по вихрастой макушке мелкого и сажусь на пол. Ева присаживается поближе к ночнику на тумбочке. Начинает читать... И, кажется, сама увлекается. А я увлечённо её разглядываю.

Казалось бы, каждый день смотрю на неё. Но снова и снова открываю какие-то важные для себя детали. Например, её прелестные ушки. На одном из них сразу три серёжки. Вспомнив о той, что в пупке, можно сделать вывод, что Ева – любительница пирсинга.

А её ногти... До недавнего времени мне казалось, что она не покрывает их лаком. Или выбирает бесцветный. А сейчас вдруг замечаю, что ногти тёмные, глянцевые. Кажется, этот цвет называется сливовый. С чем связан такой выбор?

Возможно, я как-то слишком сильно заморачиваюсь. Вот только когда тебе интересна девушка, хочется и в голову к ней залезть.

Ванька вскоре засыпает, и Ева ставит книжку обратно на стеллаж. Выключаю ночник, и мы выходим из комнаты. Веду девушку в свою.

Мы садимся на кровать, держась за руки. Но мне этого мало, и я пересаживаю Еву на свои колени. Обхватив подбородок, поворачиваю её голову и наконец-то прижимаюсь к желанным губам. Пульс моментально учащается. Всего лишь простой поцелуй с ней может завести меня не на шутку, поэтому я поспешно его прерываю. Прильнув губами к виску, замираю так и жду, пока не восстановится дыхание.

– Рассказывай, – выдавливаю хрипло.

– Что? – спрашивает она тихо. Её голос немного дрожит.

– Об отсутствии ограничения, – напоминаю я.

– Ааа... Просто мама уехала. Вроде как в командировку. Вернётся завтра. А Тим меня не сдаст.

– Ясно.

Мой голос против воли звучит виновато. Вина хоть и не моя, а моего брата, но всё же... Они ведь вместе свалили, получается... Куда? Зачем?

Твою ж...

– Смешно вышло, да? – Ева разворачивается на моих коленях и садится вполоборота. – Твой брат и моя мама одновременно уехали.

– Да, смешно...

Нихрена!

Ева обнимает меня за шею. Сама проявляет инициативу и с нежностью целует. Долго. Чертовски долго и как-то по-новому. Она что, блин, задумала?

Не понимаю, как так получается, но вот мы уже лежим на постели, продолжая целоваться. Мои беспардонные руки лезут под её худи. И её ручки тоже самовольничают и зарываются в моих волосах.

Надо притормозить... А ещё лучше – совсем остановиться.

Не так. Не при таких обстоятельствах. Не сейчас, когда я СТОЛЬКО от неё скрываю!

Отстраняюсь от губ, целую кончик носа, лоб... Пульс набатом барабанит в ушах, лёгкие судорожно пытаются восстановить дыхание.

– Ты останешься? – спрашиваю охрипшим голосом.

Ева тоже тяжело дышит. И, кажется, не понимает, почему я перестал её целовать.

– Нет... до утра не останусь. Вдруг мама вернётся очень рано. Попозже такси вызову.

Коротко поцеловав девушку, прижимаю к своей груди и зарываюсь носом в её волосы. Наше бешеное сердцебиение наконец приходит в норму. Но соблазн вновь заставить сердца испытать на прочность грудные клетки буквально висит в воздухе. Чтобы отвлечься, решаю поговорить о чём-то нейтральном.

– А у Тима с Алиной... У них всё хорошо? – спрашиваю осторожно.

Ева начинает ёрзать, и я перестаю держать её так крепко. Перекладывает голову на подушку. Теперь мы смотрим друг другу в глаза.

– Тоже заметил, да? – поджимает она губы. – Честно говоря, не знаю... Но раньше у них как-то ярче было. Искрило. А сейчас будто совсем никак.

– Может, поссорились?

– Скорее всего, – пожимает плечами. – И явно когда были в поездке. А ещё, похоже, не собираются мириться. Они даже почти не разговаривают.

Молчу, перевариваю. Может ли Алина быть на побегушках у Грозного? Чёрт его знает. Версия сомнительная. Так ни в чём и не разобравшись, увожу разговор в сторону вечеринки.

– Мы ведь идём, да?

– Если ты хочешь, – говорит Ева довольно равнодушно.

– Вроде как должен. Как член команды...

Она тихо смеётся.

– Что? – не понимаю.

– Ты даже не поморщился, когда сказал, что член команды. Поздравляю, Дамир, теперь ты, и правда, стал её частью, потому что сам это принял.

Мне тоже смешно. Какой-то сюр! Скажи мне кто-нибудь о подобном месяц назад, я бы возле виска покрутил. А тут прям кайфую от этого единства.

А ещё я кайфую от Евы. И особый кайф – вот так просто лежать с ней. И, видимо, для моего организма это настолько естественно, что меня очень быстро вырубает.

Как и неделю назад, просыпаемся на рассвете. Только теперь у меня. Ева суетливо собирается домой, я вызываю такси. Провожаю девушку до машины. Она устраивается на заднем сиденье, и я заглядываю в салон.

– Скоро увидимся, – говорит она с улыбкой. – Ваша тренировка в десять. Мы с девочками тоже в это время договорились.

– Это лучшая новость для начала дня, – выдыхаю ей в губы и порывисто целую.

После чего распрямляюсь и захлопываю дверцу.

Ева уезжает. А я на всякий случай запоминаю номера на тачке.