Не прячься от судьбы

5

Начался перерыв, повсюду вспыхнул свет. Сесиль, избегая смотреть на Джона, занялась сумочкой и шалью. Дело в том, что, когда на сцене молодая артистка вытащила из коробки меховую шубу, Сеси со всеми подробностями вспомнила о такой же, купленной ей мужем в Чикаго, незадолго до завоевания суперкубка. Они страшно поругались из-за этого, потому что Сеси считала, что иметь меховую шубу смешно и экстравагантно для женщины, живущей в городе, где при самой низкой температуре не замерзает вода. Роби настоял на покупке и убеждал, что он прав, и Сеси дулась на него почти весь день. Потом она опоздала на встречу с Джо и Стес, так как разрыдалась, а вследствие этого ей пришлось восстанавливать макияж. Она чувствовала себя виноватой: нельзя было так злиться на мужа. Он этого совсем не заслуживал. Строптивость была тем более неуместной, что Рори и без того дико нервничал из-за предстоящей игры. Ему вовсе не требовались дополнительные раздражители. Чтобы исправить положение, Сесиль отослала мужа в бар, сама же разделась донага и, накинув шубу, тоже спустилась вниз. В баре она подгоняла Робина, чтобы тот быстрее закончил с выпивкой, о которой он заранее договорился с Джонни и его подружкой. Они поднялись в комнату, и, когда дверь за ними закрылась, Сесиль повернулась к нему и сбросила с себя шубу. Остолбеневший Рори смотрел на нее, широко раскрыв глаза, потом с явным удовольствием расхохотался во все горло. Любовные ласки того вечера запомнились им как одни из самых радостных в совместной жизни.

Вспомнив давнюю выходку, Сесиль покраснела. Она не могла честно смотреть Джонни в глаза. Что, если он поймет, о чем она думает!

Джон дождался, пока Сеси взяла сумочку и шаль. Они направились в фойе. Здесь Джо оставил спутницу, чтобы принести что-нибудь прохладительное, и Сеси, оглядевшись вокруг, увидела Грейс. Та стояла в окружении завзятых театралов в ослепительном платье из серебристой парчи. Грейс было далеко за тридцать. Темно-бронзовый загар, приобретенный за годы жизни под палящим солнцем Аризоны, контрастировал со светлыми волосами, отливающими платиной. Поджарая, как у гончей, фигура отличала эту женщину. Аристократическое происхождение и богатство чувствовались в каждом ее движении. Она года два была замужем за процветающим врачом-терапевтом и после развода получила солидную сумму. Это позволяло ей жить вполне прилично не работая. К тому же она имела постоянный доход от фондового треста, учрежденного еще ее дедом в Мемфисе. Несмотря на достаток, Грейс была полна энергии и стремления поскорее забыть о неудачном замужестве. Поэтому, чтобы не оставаться долго без дел, она и обратилась к предмету своих девических увлечений – театру, а вскоре уже была вовлечена в создание еще одного любительского театра.

Когда Джон вернулся, Сесиль улыбнулась, взяла его под руку, позабыв свою стеснительность.

– Там в центре кружка стоит Грейс Клэптон. Я хочу представить тебя ей.

– Это та самая подруга, ради которой мы и приехали сюда?

– Совершенно верно.

Сесиль подвела его к приятельнице. Грейс, заметив Сеси и Джона, восторженно приветствовала их.

– Я так рада, что вы смогли приехать! – воскликнула она, когда они приблизились.

Сесиль представила ей Джона и позабавилась, отметив, каким оценивающим взглядом окинула та ее кавалера, а затем одобрительно посмотрела на подругу. Выступать в роли свахи – одно из самых любимых занятий Грейс.

За время перерыва Джону удалось кое-как восстановить контроль над своими чувствами, и теперь он сидел в зрительном зале, надеясь достойно выдержать пьесу до конца.

В финале все действующие лица собрались потанцевать. Второстепенный персонаж, изображавший влюбленного в «глупую блондинку», в романтическом духе танцевал с героиней, по иронии судьбы названной Сесиль. Так он задумал вызвать ревность у двух дам. Под звуки музыки они медленно двигались по сцене, мужчина наклонился и прильнул к шее партнерши.

Дыхание Джона ускорилось, он изо всех сил сжал руки, чтобы не заключить в объятия Сесиль, когда же руки мужчины на сцене начинали бродить по спине и бедрам героини, Джон закрыл глаза. Все оставшееся до конца спектакля время он старался вновь овладеть собой.

Наконец занавес упал. Джону стало ясно: он должен отвезти спутницу домой и покинуть ее как можно быстрее. Сегодня вечером он не может находиться вблизи нее просто потому, что больше не доверяет самому себе. Он способен все испортить, сорвавшись, как собака с цепи.

На обратном пути он почти ничего не говорил и Сесиль искоса бросила на него обеспокоенный взгляд. Не сердится ли Джо? Он выглядел таким отчужденным и напряженным. Сеси попыталась вспомнить: не обидела ли она его словом или каким-либо поступком, но ничего такого не приходило на ум. Он оставался в этом непонятном для нее настроении всю дорогу. Впрочем, эротическое возбуждение охватило не только Джонни. Ей и самой было не по себе. Если раньше ей всегда было легко общаться с этим человеком, то нынешним вечером у нее было несколько крайне неприятных моментов. Например, когда на сцене герой целовал в шею героиню по имени Сесиль, подлинная Сесиль почти физически ощутила его губы на своей коже. Вернее даже, это не были губы актера, Сеси чувствовала жаркое дыхание и жадно ищущие губы Джонни Кью. Понял ли он тогда, что она переживает? Не из-за этого ли он так напрягся и умолк? Не подумал ли он, что Сесиль может попытаться придать их отношениям отнюдь не платонический характер?

Они подъехали к дому. Джон проводил Сесиль до двери и ушел, едва попрощавшись. Она видела, как он усаживался в машину, потом вошла в дом, механически заперев за собой дверь. Без всякой цели она побрела во флигель. Сеси не находила себе места. Сейчас даже нечего было и пытаться уснуть. Она швырнула сумочку и шаль на кресло и раздвинула стеклянную дверь, ведущую во дворик. Полная луна заливала все бледным светом. Женщина улыбнулась. Быть может, луна – виновник ее сегодняшних странных ощущений? Говорят же, что в полнолуние безумие становится явным. Она прошла по бетонным плитам к краю бассейна, сбросила сандалии, подняла юбку выше колен и села, опустив ноги в прохладную воду.

Почему прежде она никогда не замечала, насколько сексуальна улыбка Джона. Неужели его густая черная шевелюра всегда была так привлекательна? Сеси представила себе, какой он широкоплечий, как вздуваются его руки от мощных, твердых мускулов. Сеси раньше довольно часто видела Джона в плавках в бассейне, чтобы знать, что у него на груди курчавятся черные волосы, спускающиеся клином к пупку. Ей захотелось узнать, что бы она почувствовала, если бы его волосатая грудь коснулась ее обнаженных грудей.

Из задумчивости ее вывел звук, донесшийся от калитки и палисадника. Кто-то царапался. Она встрепенулась, вскочила на ноги. Злясь на разболтавшиеся нервы, Сесиль повернулась, и у нее перехватило дыхание: черная фигура стояла около ворот. Человек смотрел прямо на нее. Она от страха не могла тронуться с места, лишь сердце лихорадочно билось в груди. Потом сработал инстинкт самосохранения – она собралась бежать в дом. Но в этот момент темная фигура вышла из тени, и луна осветила лицо человека.

– Джон! Что ты здесь делаешь?! Ты напутал меня до полусмерти.

Ничего не ответив, он быстро приближался к ней. Его лицо оставалось непроницаемым, словно маска, вылепленная тенями. Сесиль задрожала: ей было и страшно, и хотелось что-то узнать. Думать было некогда. Он уже стоял в нескольких дюймах от нее. Глаза его походили на глубокие темные озера, скулы заострились. Рот – с темными полными губами, очертания которых в лунном свете утратили свою обычную строгость. Веки были опущены. Рывок – и Джон до боли сжал плечи женщины.

– Я не смог, – мрачно сказал он, притягивая ее к себе. – Я не смог уехать без… – Джон замолчал, так как их губы встретились.

Сесиль почувствовала, что ответное чувство нарастает у нее в груди. Это было ни на что не похоже! Она никогда не ожидала такого… Он завладел ее ртом настойчиво, с жадностью, горячо обжигая дыханьем щеку. Сеси задрожала и непроизвольно обвила руками его шею. Джон содрогнулся, его руки, ослабив натиск, обхватили ее спину, притянув Сесиль к мускулистой груди.

Сеси была потрясена, она потеряла представление о времени, ее уносила куда-то чувственная волна. Она ощущала жар его тела, аромат его плоти, вкус его губ. Он разжал ртом ее губы, которые охотно повиновались. Его язык ворвался к ней, горячий и неистовый, сильный и нежный. Джон издал короткий горловой стон, и его пальцы впились в ее тело, прижав еще сильнее. Его поцелуи отдавали отчаянием, как будто он хотел поглотить ее; его губы отрывались лишь для того, чтобы найти нецелованное место. Дыхание Джона стало тяжелым и прерывистым, он почти задыхался, и это возбуждало женщину с невероятной силой. Она вцепилась пальцами в ткань его пиджака. Он застонал и еще крепче сомкнул объятия, заражая ее желанием.

Сесиль прижалась к нему, дав выход давно дремавшей страсти, рвущейся на волю. Руки Джона были повсюду, зажигая ее ошеломляющим пылом чувства. Вот ее голова в сильных мужских ладонях – Сеси не может шевельнуться, а его язык разбойничает у нее во рту. Никогда она не испытывала такой дикой необузданной страсти, и мысль о том, что он изголодался до безумия, волновала не меньше, чем возбуждающие прикосновения рук и губ.

– Сесиль, Сес… – бормотал он, прервав поцелуй только затем, чтобы скользнуть по щеке к уху. Его зубы прикусили мягкую мочку.

Сеси ощущала гигантскую силу, нараставшую в теле мужчины, и поняла, что лишь остатки его железной воли, служившие сдерживающим началом, не позволили Джону причинить ей боль. Она погладила его шею, у него оказалась нежная кожа. Под ее ладонью он содрогнулся. Джон, реагирующий подсознательно, неконтролируемо, – это что-то необычайное, невероятное!

Его руки втиснулись между их прижавшимися телами, и он взял в ладони ее груди. Сесиль глотнула воздух. Он стал целовать ее шею, приглушенно бормоча непонятные слова, он задыхался. Большими пальцами рук он надавил ей на соски. Потом его руки спустились вниз, на спину, охватили ягодицы, еще теснее прижав ее к источнику страсти.

Внезапно она испугалась его безудержного голода. Ведь мужчина, которого она держит в объятиях, ей незнаком. Едва ли это – спокойный, уравновешенный Джон. Ей стало страшно от превращения известного в неизвестное, несмотря на волшебные чувства, что возбуждал в ней этот незнакомец. Пугал и собственный всепоглощающий отклик на его страсть. Она задрожала в его объятиях.

– Нет. Джо, пожалуйста, – прошептала она. Сначала это его не остановило, и она ощутила парализующий страх. Такого она просто не могла себе представить!

Постепенно он начал остывать, все еще плотно прижимая ее к себе; он прятал лицо у нее в волосах. Все его тело содрогнулось, и его объятие стало не таким крепким. Сесиль теперь могла стоять на ногах. Его руки едва касались ее. Она посмотрела ему в лицо и увидела, что у него закрыты глаза и на лбу выступили капельки пота.

– Прости, – произнес Джон сквозь стиснутые зубы. – Ты права.

Он раскрыл глаза, вздохнул; дыхание его все еще оставалось неровным. Ему стало ясно, что он шел вперед слишком быстро, давил на нее. Она же, даже в мыслях, не отводила ему место любовника, а он чуть не бросил ее на землю и не овладел ею прямо здесь в безумном порыве. Он почувствовал, как она охотно отвечала ему поначалу (или он принимал желаемое за действительность?), но он стал лапать ее, словно школьник, и она зажалась. С самого начала было глупо возвращаться и лезть к ней с поцелуями. Теперь ему еще хуже: неудовлетворенная страсть стала невыносимой. Однако надо убираться восвояси. Он было засомневался в способности совершить разумный поступок, но все же резко отстранился от нее.

– Я поеду. До свидания, Сес.

Она молча смотрела ему вслед. Ей не хватало воздуха. Все ее существо было взбудоражено с головы до ног. Джон исчез за воротами. Сеси огляделась вокруг, как бы удивляясь, что она у себя во дворике, и медленно пошла в дом. Какая странная, абсурдная ситуация! Она заперла раздвижную дверь, ведущую в садик. Действуя, словно автомат, постелила постель. Мозг ее был поглощен сменой мыслей, образов и эмоций. Она чувствовала себя слишком взвинченной, слишком возбужденной, чтобы сразу заснуть. Она легла и выключила свет, а в голове все еще проносились, словно в тумане, сцены у плавательного бассейна. Пульс снова бешено забился, когда она вспомнила страстные поцелуи и жадно ищущие руки мужчины.

На следующий день Сесиль проснулась с ясной головой, хотя обычно по утрам долго приходила в себя. Теперь же ей хотелось вскочить с кровати. Она торопливо приняла душ и оделась. Напевая, она приготовила легкий завтрак – кофе и поджаренный хлеб. Усевшись за еду, она взялась за утренние газеты, точнее, за спортивные страницы, что не делала уже в течение многих месяцев. Новости не радовали: Джон с командой покинет спортивную базу на следующей неделе. Если бы он даже и хотел продолжения того, что началось накануне, у него не было на это времени. Через несколько дней он поедет в Калифорнию и вернется не раньше, чем через месяц. Расписание – хуже не придумаешь. Сесиль подумала: разделяет ли Джон ее возмущение, или же он просто ждет отъезда как выхода из создавшегося трудного положения.

Она нахмурилась и встала из-за стола. Надо прекратить думать о Джонни Кью. Позвонит он или нет – тут ничего не попишешь. Нельзя позволять, чтобы это так отрицательно повлияло на ее дела. Сегодня день, когда Сесиль наметила возобновить работу над книгой. Она составила посуду в раковину и долила кофейник. Затем, вздернув подбородок, двинулась в небольшой рабочий кабинет. Заставляя себя не думать о Джоне, Сеси выдвинула ящик сейфа и стала перебирать папки с документами. Она вынула три из них, где, похоже, могли быть интересные материалы. Усевшись за стол, она начала перебирать газетные вырезки. То, что привлекло внимание, она откладывала в сторону. Выбрав четыре вырезки, писательница вернула папки на место, достала блокнот и карандаш. Оставалось сделать выжимки и извлечь из каждой статьи суть будущего повествования. Она не гналась за готовой идеей, совершенной во всех отношениях, так как решила, что время писать книгу еще не пришло. Надо просто снова прийти в рабочее состояние. Для этого достаточно было написать что-нибудь короткое, вроде рассказа. Вскоре Сеси определила, что две вырезки наиболее перспективны, а одна из них прекрасно подойдет для рассчитанного на читателей юго-западных штатов журнала, с которым она уже сотрудничала раньше. Окончательный выбор она остановила именно на этом материале и всерьез принялась за дело.

Ей потребовалось около часа, чтобы выяснить для себя наиболее важные вопросы относительно будущей статьи, ее темы и сюжета. Потом надо будет еще изучить намеченную тему в библиотеке и в архиве редакции газеты. Сеси не решалась отправиться туда сейчас, боясь, что Джон может позвонить или заехать, а ее не будет дома. Однако она, сжав губы, посоветовала сама себе не глупить. Она даже не уверена, входит ли в ее намерения развивать отношения с этим человеком. Так зачем ей беспокоиться, что он может не застать ее дома.

Внезапно зазвонил телефон. Она схватила трубку:

– Алло!

– Сеси? Это Джон.

– Джо! – голос выдал ее волнение, которое она пыталась скрыть. – Как ты?

– Все хорошо. Я хотел узнать, будешь ли ты дома сегодня вечером. Я нашел кое-что, чем ты можешь заинтересоваться.

– Да? Что же это?

– Идеи для книги. Думаю, это будет потрясающая вещь, но мне не хочется говорить об этом по телефону. Я хочу, чтобы ты прочитала это своими глазами.

– Понятно. Я буду дома весь вечер.

– Я приеду… Скажем, через час.

– Хочешь, я приготовлю ужин?

– Нет, спасибо. Я уже поел. – Он мгновение поколебался и спросил: – Сесиль, я надеюсь, что не очень напугал тебя вчера вечером.

– О-о! Нет, я… Ну то есть… Только немного.

Джон сдержанно засмеялся.

– Должен ли я сказать: «Не знаю, что нашло на меня. Ты свела меня с ума, вселив жгучее желание»?

Сесиль почувствовала облегчение и вслед за ним тоже рассмеялась. По меньшей мере, они способны говорить о происшедшем. Возможно, им удастся спасти старинную дружбу, если вчерашние события ни к чему не приведут. Сеси ломала себе голову: не для того ли Джо собрался приехать, чтобы восстановить дружеские отношения и, объяснив свой срыв, просить о возвращении к миру и порядку? При мысли об этой возможности сердце у нее упало.

– Поговорим, когда я приеду, ладно.

– Хорошо.

Джон прибыл, как и обещал. Сесиль вскочила, чтобы открыть парадную дверь. Улыбка у нее получилась несколько смущенная, потому что из головы не выходили его поцелуи и то, как она реагировала на них. Что теперь этот человек думает о ней? Ее чувства страшно напряжены. Она замечала теперь все, что касалось его: от изгиба подбородка до цвета рубашки. Он так дорог ей, она так привыкла к нему и в то же время невозможно отрицать: она видит теперь нового, незнакомого ей мужчину.

– Привет, Джо.

– Привет. – Он задержался перед тем, как войти, словно тоже испытывал нерешительность. Затем протянул ей газету, сложенную так, чтобы был на виду нужный материал. – Вот. Это история для тебя. Мне она попалась вчера в газете, издаваемой в Гренвиле. Я подумал, что лучше привезти ее тебе сегодня, так как завтра уезжаю.

– Завтра? А я думала, что лагерные сборы начнутся только на следующей неделе.

– Верно. Но я еду на несколько дней в Пасадену навестить родителей. Клэр в субботу выходит замуж.

– Кто?

– Клэр. Моя сестра, она живет в Хьюстоне. Она – математик-аналитик, ведет научно-исследовательскую работу.

– О-о! Я и забыла, что у тебя есть сестра. Помню, ты упоминал только брата.

– Дайв – да, с ним мы ближе всего.

– Ну, входи же. Хочешь что-нибудь выпить?

Джо отказался, и они уселись в гостиной: он – в кресле, она – на диване. Сеси взглянула на газету, что он принес.

– А откуда у тебя газета из Данкерта?

– У меня там есть собственность, и я получаю оттуда воскресную газету. Они живут вблизи Гренвиля.

– Кто это – они?

– Люди, о которых пишет газета.

Сесиль посмотрела на статью в центре сложенного газетного листа. Набранный мелким шрифтом заголовок гласил: «Наследница семьи Хауард выходит замуж». Сеси посмотрела на Джона в недоумении.

– Информация о предстоящей свадьбе?

– Ты сначала прочти. Обещаю, найдешь нечто поинтереснее.

Сесиль последовала совету и углубилась в чтение. Статья кратко рассказывала о том, что? Сузана Хауард из города Данкерта станет женой Брайана Мэрфи. Далее сообщалось, что жених – дальний родственник семейства Хауардов, а невеста является дочерью Эндрю Хауарда и Элейн Хауард из Данкерта. Какое-то воспоминание зашевелилось в голове Сесиль. Она непроизвольно выпрямилась, с новым интересом вчитываясь в статью. Элейн Хауард, урожденная Вине, в пятидесятых годах была одной из самых популярных кинозвезд. Не произошло ли чего-то с ее дочерью? Что это было? В статье больше ничего нет, и Сесиль, задумавшись и наморщив лоб, посмотрела на Джона. Потом вдруг щелкнула пальцами, восклицая:

– Похищение с целью получения выкупа! У Хауардов была дочь, которую похитили. Это случилось давно. Верно я говорю?

Джо усмехнулся.

– Правильно. Я не был уверен, что ты вспомнишь. Ты еще ходила под стол пешком.

– Но тогда эта история была у всех на устах. А мне, наверное, исполнилось уже одиннадцать или двенадцать. Она, я имею в виду Элейн Вине, вышла замуж за богатого отпрыска старинного семейства, так?

– Так. Семейства Хауардов. Они происходят из Новой Англии, начинали, кажется, с текстильной промышленности. Во всяком случае, у них денег – куры не клюют. И Элейн тоже не из бедных.

– Да. Похититель затребовал полмиллиона долларов, не так ли?

– Что-то вроде того. В те времена – целое состояние. Хауарды заплатили выкуп и получили свою дочку живой и невредимой. Позже полиция схватила похитителя. Его судили.

Сесиль взволнованно хлопнула в ладоши:

– Мигель Лопес! Судебное дело против Лопеса. Оно получило почти такую же известность, как и само похищение. Они приговорили невиновного. Через пару лет служанка созналась, что дала ложные показания. На самом деле преступление совершил ее любовник. Когда он изменил ей, она пошла в полицию. Сторонники движения за гражданские права подняли большой шум, потому что невинно осужденный был американцем мексиканского происхождения.

Джон кивнул.

– Это захватывающая история. Была даже погоня за настоящим преступником. В конце концов его поймали четыре года спустя. Но тут дело не только в похищении. Ты заметила, что в газете нет фото девушки, только репортаж о предстоящей свадьбе.

– Да-а. Это выглядит странным. Ведь в светском обществе смотрят на свадьбу как на важное событие.

– Ее не фотографировали со времен похищения.

Сесиль подняла брови.

– В самом деле? Из-за того, что боялись нового похищения?

– Видимо. Тебе приходилось слышать о крепости близ Данкерта?

Сеси отрицательно покачала головой.

– Крепость – это дом Эндрю Хауарда, купленный им сразу же после возвращения Сузаны. С того времени он и живет там с дочерью. Эндрю развелся с Элейн через два года после похищения, и суд постановил, что девочка останется с отцом. Мать иногда навещает дочь, но они редко видятся. Сузана практически не покидает дома и территории поместья. Судя по всему, отец опасался, что с дочерью может что-нибудь случиться. В особенности в первые годы, когда стало известно, что настоящий преступник на свободе.

– Бедная девочка. Она напоминает мне Спящую красавицу.

– Действительно. А теперь насчет принца – Брайана Мэрфи. Ему предстоит разбудить ее поцелуем.

Сесиль чувствовала, как у нее в груди нарастает интерес к жизни, творческое возбуждение, давно уже не навещавшее ее.

– Джо, что тебе известно о крепости?

– Именно из-за нее я обратил внимание на статью, начну с этого. Я прочитал о Хауарде, и у меня в голове сработал колокольчик, тогда я проштудировал статью. Я не мог сначала понять, откуда мне известна эта фамилия. Потом вспомнил, что читал материал о доме Хауарда, когда только переехал в Финикс. Опубликовал его журнал, выходящий на юго-западе США.

Сесиль перечислила несколько названий.

– Я думаю, это был «Аризона ревью», – уточнил Джон, – года четыре назад. Так или иначе, в том материале дом именовался крепостью.

– Завтра же иду в библиотеку искать копию статьи, о которой ты рассказал. – Она одарила его улыбкой. – Джон, ведь это может быть лучшая книга из всего, что я написала и напишу.

– Я и подумал, что моя информация может тебе понравиться, – ответил он с усмешкой.

Они замолкли, исчерпав литературную тему. Неожиданно обоих охватило смущение. Джон рассматривал ногти рук.

– Сес, насчет вчерашнего…

Она судорожно вздохнула. Внутри у нее все сжалось.

– Я надеюсь, что вел себя не чересчур грубо, – он изо всех сил тер большой палец указательным другой руки. – Я вовсе не хочу внушить тебе ужас.

– Все в порядке. Не беспокойся.

Он смотрел прямо в лицо Сесиль.

– Я не хочу извиняться за свои поступки. Я так желал твоего поцелуя. – Тень улыбки скользнула по напрягшемуся лицу Джона. – Собственно, что я намерен делать в сей момент – это целовать тебя.

Сесиль глубоко прерывисто вздохнула.

– Так что же тебя останавливает?

Она даже не успела пожалеть о сказанном, как его руки с молниеносной скоростью замкнулись у нее на запястьях. Джо притянул женщину к себе на колени. Она смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он усадил ее боком, обнял одной рукой за плечи, другой приподнял ее подбородок, и его губы с нажимом коснулись рта Сесиль.