Анжелика
Пары пошли относительно спокойно. Амир хороший рассказчик, мне было интересно его слушать, впрочем, как и другим. Были и те, кто скучал в телефонах, и у них почему-то он их не забирал. Специально показывала ему глазами на нарушителей, на что он лишь усмехался.
Время прошло очень быстро. Во всяком случае у нашей группы сегодня занятий нет, поэтому ребята бодро собирают вещи и уходят. Все, кроме меня. Мне еще предстоит забрать свой телефон, который Амир не стал отдавать, пока студенты были в аудитории.
Но вот мы остались одни, дверь закрыта. Чувствую себя немного неуютно под его пронзительным взглядом. Умаров обходит стол и опирается об него. Неосознанно делаю шаг назад и упираюсь попой в первый ряд парт.
- Как лапка? – кивает на мою больную руку.
- Уже лучше. Спасибо, - чуть хрипло отвечаю ему, на что получаю недовольный кивок.
- Рыжик, рыжик. Лучшее ей. Не заметно. Пишешь медленно, много нервничала, что не успеваешь. Какого черта ты ходишь на пары? Не понимаешь, чем это в будущем может грозить? Хуже ребенка, - он злится, но не подходит.
И от этого как-то холодно на душе. Зачем он все это говорит? Я все прекрасно понимаю. Но еще лучше понимаю, что конспект мне никто не даст переписать. Часть преподавателей не терпят прогульщиков, даже если причина уважительная.
А мне еще зачеты и экзамены сдавать. У меня нет влиятельного папочки, что купит мне все. За стипендию приходится бороться.
- Верните телефон, пожалуйста. Лекции закончились, я хотела бы пойти домой, - протягиваю ладонь, прямо прося вернуть мое. – А моя «лапка», - не могу сдержать усмешку, - лишь моя забота. Вы слишком много на себя берете, Амир Камильевич. Давайте разойдемся с миром. Поняла, на ваших парах даже время лучше смотреть на наручных часах.
Но Умаров медлит. Смотрит то в глаза, то на раскрытую ладонь, усмехается, и оттолкнувшись от парты идет к двери. И замыкает ее изнутри, оставляя ключ в замке, чтобы с той стороны никто не мог открыть, а потом идет на меня уже без тени улыбки. Злой, решительный, устрашающий.
- Вы… отдайте… выпустите… - пищу, когда он загоняет меня в ловушку между собой и партой.
- И отдам, и выпущу. Не переживай, - хватает подбородок и поднимает лицо, заставляя смотреть ему в глаза. – Ты совсем уже страх потеряла, Лика.
Мужчина хватает меня за талию, сажает на парту и вклинивается между разведенных коленей. Наши лица почти на одном уровне. Мне почти не нужно запрокидывать голову, чтобы смотреть на него. Вот только уверенности это мне не придает. Наоборот, еще страшнее становится.
- Я не, - договорить не дает, накрывает губы пальцем.
- Не договорил еще. Мало того, что ты не пришла к врачу, ходишь на пары, и ладно бы на диктофон записывала все, нет, сама пишешь. Черт. Мало тебе этого. Ты еще и без шапки ходишь. Лето давно прошло. Холода уже. Ведешь себя хуже маленького ребенка. Мне только с соплями и температурой твоими для полного счастья осталось возиться.
- Да какая вам разница куда, как и в чем я хожу?! Я свободный человек. Отпустите меня! Немедленно!
Кричу, хотя это скорее походит на мышиный писк, упираюсь в его грудь одной рукой, потому что второй будет больно еще, и ерзаю, стараясь сползти на пол.
Будет он мне морали читать в чем и как ходить. Нету у меня с собой ничего. К бабушке надо съездить, отвезти легкие вещи и взять теплые, а на выходных было очень паршиво во всех смыслах. За окном жуткий ливень, рука разболелась, в висках дятлы поселились. Очень весело мне было. Но перед ним оправдываться не буду.
- Свободная? – спрашивает, смотря прямо в глаза, и кажется, что достает до самой души.
Понимаю, что ждет ответ. Становится не по себе. Он ведь может сделать со мной все что угодно. А судя по его горящему взгляду, просто так он меня отпускать не собирается. Попа моя нашла приключений. И не факт, что хороших.
Киваю в ответ на его вопрос, потом что чувствую, как недовольно сжимаются его пальцы. До легкой боли, но на шик не реагирует.
- Ошиблась, девочка. Ты не свободная. Ты моя. Услышала меня?
Я жадно хватаю воздух от возмущения. Совсем с ума сошел? Он все за меня решил? Да не бывать такому. Из вредности не бывать. Уму непостижимо.
- Нет. Я своя собственная, - фыркаю обижено. – Мы не в пещерные времена живем, где можно было на плечо закинуть и решен вопрос. Мы в двадцать первом веке. Что за дикость? Ты с ума сош… мммм.
Мычу в его губы, потому что наглец нагло поцеловал, не давая закончить возмущения. Его руки живут своей жизнью. Гладят, сжимают, приручают. Неумело отвечаю ему, потому что хочется, потому что скучала без видимых причин. Сумасшедшая, глупая, и почему-то сейчас очень счастливая.
- А мне нравится твой вариант, - прервав поцелуй, говорит, а мой затуманенный разум отказывается думать. – Пожалуй, воспользуюсь им.