(не)случайная невеста для проклятого мага

Глава 39. Настоятельница

Глава 39. Настоятельница

Лерн протянул руку, соблюдая приличия, но чародейка отрицательно мотнула головой.

— Мы не на светском приеме, — заметила она.

— Тогда пройдемся просто так, — предложил он. — Ведь вы, я так понимаю, хотите поговорить со мной о Вивьен?

— Я уже давно знаю эту девочку. Ей никогда не удавалось скрыть от меня свои эмоции... а сейчас я хоть и почувствовала ее смятение, но страха и неприязни к вам она точно не испытывает, — заметила сестра Эбби.

— Тем более что счастье с Катесом вы ей не пророчили, — вспомнил Лерн слова мальчишки из приюта.

— Действительно, не пророчила… Вы знакомы с ним или с его матушкой?

— Нет, не имел чести.

Сестра Эбби улыбнулась, уловив в ответе герцога нотки иронии и сарказма.

— Вы ничего не потеряли, — заверила она. — Мальчик может и не плох, но находится полностью под контролем матери. Так что я не позавидую его будущей жене. Свекровь любой кровушки попьет, а Вивьен она бы точно житья не дала, пытаясь перекроить ее под себя.

— Не верите, что у нее получилось бы?

— Страшнее, если у нее все же получилось бы, — возразила она. А затем сразу без паузы добавила. — Вы, наверное, не помните, но мы уже как-то встречались с вами.

— Я бы запомнил вас, — возразил Лерн.

Другая бы польщенно кивнула, но она только покачала головой.

— Не узнали бы, уж поверьте. Но мы сейчас говорим не обо мне... Я ощущаю проклятие темной воронкой закручивающееся вокруг вас. Сколько вам осталось?

Он мог бы солгать, но не видел для этого основания. Да и чародейка не поверила бы его лжи.

— Меньше трех недель.

— И коли вы здесь, то способа снять заклятие нет...

— Последнее проклятие смертельно-раненой ведьмы, — пояснил он.

— Ведьмы, — брезгливо повторила она, и от нее прямо повеяло силой. Но лишь на мгновение, так как она сразу же взяла себя в руки. — По крайне мере она тоже мертва.

— Слабое утешение в моем случае, — усмехнулся Лерн.

Но чародейка смотрела уже на шпиль часовни.

— Порой, когда в магии нет спасения, кто знает, может боги откликнутся на наши мольбы.

Лерн поморщился, он не хотел обсуждать богов. Его мало беспокоила вера других, но он не любил, когда ему пытались навязать чужие убеждения.

— Иногда нам кажется, что мы все познали в этой жизни. И склонить колени — это значит ущемить свою гордость. Но может богам нужны не наши стертые в кровь колени, а просто просьба, идущая прямо из сердца. Ведь даже у богов должна быть веская причина, чтобы спасти чужую жизнь.

— Простите меня, сестра, но я не склонен к богословским спорам.

Она понимающе кивнула.

— И вы простите меня, что я завела об этом речь... Вы позволите задать мне еще один вопрос?

— А если я запрещу, вы воздержитесь от него? Спрашивайте.

— Почему вы не сказали правду Вивьен?

Из-за страха, подумал он. Он не хотел, чтобы она сочувствовала ему, не хотел, чтобы, вглядываясь в его лицо, она пыталась отыскать отпечатки того, каким он был еще год назад. И он боялся нарушить их общение, поселив в них с одной стороны его глупую надежду, а с другой стороны, ее неспособность ответить ему да.

Но говорить все это едва знакомой чародейке он не собирался.

— Вивьен только выиграет от этого брака, став в ближайшее время богатой и титулованной вдовой.

Только она ищет не богатств, подумала Эбигейл.

— Настоятельнице уже должны были сообщить о вашем приезде, пойдемте, я провожу вас. Вивьен!

Юная герцогиня попрощалась со своими знакомыми, громко рассмеялась и поспешила к супругу и сестре Эбби. Правда улыбка на ее лице увяла, когда она увидела довольные необычные эмоции на лицах последних. Сострадание и сожаление... наверное именно эти эмоции выражали глаза сестры Эбби. А вот герцог был нахмурен и зол, будто ему не понравилась то, что он обсуждал с сестрой. Но вот стоило ему было заглянуть в обеспокоенные глаза самой Вивьен, как его синеву глаз коснулось тепло. Она улыбнулась в ответ, с трудом удержавшись от желания подбежать к нему вплотную, взять его за руку и пообещать, что все будет хорошо.

Перед дверью кабинета настоятельницы сестра Эбби остановилась.

— Я пойду, у меня сегодня еще занятие в приюте. — Она подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Лерна. — Я буде молиться за вас, — пообещала она.

И вместо того, чтобы ответить, что он не нуждается в ее молитвах, он кивнул.

— Заезжай почаще, егоза.

— Обещаю, сестра Эбби.

И когда она скрылась в коридоре, Вивьен не выдержала.

— О чем вы разговаривали? Обо мне?

Но Лерн вместо ответа размашисто постучал в дверь. И почти сразу же раздался ответ настоятельницы.

— Хватит мяться у дверей, заходите уже!

И не взирая на испортившееся настроение Лерн подумал, что вновь ошибся и вместо приветливой настоятельницы его ожидала встреча с прототипом настоятеля храма небесных супругов, который обвенчал его с Вивьен.

Но вот супруга, не испытывая ни малейшего страха, распахнула дверь, забыв о правилах этикета.

Он вздохнул, но не стал делать ей замечание, а зашел следом.

Да, настоятельница оказалась очень худощавой женщиной совершенно крохотного роста. Выглядела она довольно моложаво, хотя ей было уже далеко за шестьдесят лет.

Одеяние у нее было таким же, как и у сестер, вот только на ней было надето еще серебряное массивное ожерелье, на котором прямо по центру висел ключ. Лерн не мог вспомнить, что означал символ ключа. Впрочем, сейчас это было и неважно.

— Ваша светлость... Вивьен...

Лерн и в этот раз не стал склонять голову в поклоне, как и не стал обращаться к женщине сестра-настоятельница, остановившись на нейтральном миледи, как требовали светские традиции.

— Давненько никто не обращался ко мне миледи, — усмехнулась она и окинула герцога пронзительным взглядом. — Как покинула я столицу в двадцать лет, так поди и стала для всех сестрой.

— Вы никогда не рассказывали, что приехали сюда из столицы, — заметила Вивьен.

Настоятельница жестом пригласила гостей присесть, после чего поставила на стол дымящийся чайник. А также бутылку красного вина.

— Я уже больше сорока лет как покинула столицу. Хотя, конечно, я никогда и не скрывала, что родилась там. Вино, милорд? С наших собственных виноградников. Сами собираем и даже сами изготовляем бутылки.

— Не откажусь.

— А тебе Вивьен чай?

— А я пожалуй тоже присоединюсь к вам, — осмелев, ответила Вивьен.

Настоятельница улыбнулась, после чего помимо еще одного бокала поставила на стол нарезку из разных сортов сыра.

— Тоже собственного производства, — с гордостью заметила она.

И Лерн через несколько минут признал, что и вино, и сыры в обители делали высочайшего уровня.

— В ваших погребах должно быть такое вино, ваш д... родственник каждый год заказывал у нас несколько ящиков.

Он вскинул взгляд после оговорки настоятельницы. Вот только, судя по всему, оговорка не была случайной. И он подумал о том, что то, кем он приходился бывшему хозяину замка на утесе, знали в Браде уже многие. И это был только вопрос времени, когда эта информация дойдет и до Вивьен. Лерн нахмурился, ведь после терзаний этой ночью он принял решение воздержаться от правды.

— А мы вам с подарками, — улыбнулась Вивьен, после чего протянула кулек с конфетами.

— Из лавки уважаемого Эгиса?

— Да, ему теперь помогает внучка в лавке... Его светлость утверждает, что ее место в столице, так как она обладает шоколадной магией, — пошутила Вивьен, чтобы разрядить обстановку в кабинете.

— Интересная девочка. И будущее у нее большое, — согласилась настоятельница.

А вот Лерн, вспомнив о своем подарке, как-то усомнился стоит ли преподнести его настоятельнице или нет. И после раздумий он решил оставить его на столе, чтобы уважаемая дама гадала от кого такой презент — от новоиспеченной герцогини или от него.

А вообще разговор вышел занятным. Настоятельница ничего не просила. Не хвалилась она и тем, что еще каких-то несколько лет назад при другой настоятельнице обитель не могла даже закупить необходимые продукты для питания сестер. А теперь обитель владела виноградниками за городом и довольно обширным хозяйством. И вместо того, чтобы тратить средства на украшение и праздную жизнь, настоятельница помогала другим, тому же детскому приюту. А также сестры вели занятия для детей простых людей, обучая их грамоте.

Деятельная леди, думал Лерн, и ужасная сладкоежка. Так как за время беседы кулек с конфетами значительно опустел. А настоятельница даже не замечала, как открывала обвертку за обверткой...

— Интересные дамы, — вынес он уже в карете свой вердикт.

Книгу он все же оставил на столе, когда настоятельница провожала их. Да и их не отпустили с пустыми руками, вручим особое вино и сыр.

— Мне всегда казалось, что у каждой из сестер и даже у настоятельницы есть свои тайны, те, что заставили их уйти в обитель, — задумчиво заметила Вивьен.

— Скорее всего так и было, ведь что-то заставило их отказаться от брака и детей.

— Никто из них никогда не упоминает своего прошлого, будто надев одеяние послушницы, а затем белый наряд сестры, они вычеркнули из речи и памяти свое прошлое.

— Значит, в нем было то, что они желали забыть.

— Это так, но...

Вивьен запнулась.

— Но...

— Обрели ли они здесь счастье? Сестра Эбби всегда приветлива и всем готова помочь, но в ее глазах столько печали, что я не уверена, что она сама счастлива.

— Ну может она искала и не счастье, став сестрой.

— А что?

Он пожал плечами. А потом все же ответил.

— Может она, да и другие, скрывшись за этими стенами, ищут покоя.