(не) случайный наследник для босса

Глава 27

– Добрый день, – плотно прикрываю за собой дверь и направляюсь к столу, за которым сидит Александр.

Откинувшись на спинку кресла, он смеряет меня пристальным взглядом и после долгой паузы наконец отзывается.

– Привет.

Я останавливаюсь напротив и какое-то время распутываю мысли, пытаясь придумать с чего бы начать. Под напором внимательных синих глаз мне по обыкновению трудно сосредоточиться. Язык начинает заплетаться, а колени схватываются дрожью.

– Я… Мне надо с тобой поговорить, – выпаливаю сбивчиво.

Нас разделяет лишь его стол. Вавилов вальяжно покачивается в кресле, а я стою перед ним. Взволнованная, тушующаяся, но, тем не менее, настроенная крайне решительно.

– Давай, – разрешает мужчина.

Обычно он не так молчалив. И не смотрит не так изучающе. Такое ощущение, что Александр чего-то ждет от меня. Вот только вопрос: чего именно?

– Это касается Дани. Кто-то внес всю необходимую сумму на его лечение.

– Поздравляю, – Александр отвечает степенным кивком. – Хорошая новость.

И что? Это все? Он решил и дальше скрываться за маской анонимности?

– А еще оплачен перелет и пребывание в вип-палате, – не унимаюсь я. – Согласись, небывалая щедрость?

– Все относительно, – легонько пожимает плечами.

Поджимаю губы и шумно выпускаю воздух через нос. Похоже, Вавилов, просто так сдаваться не намерен. Упорно делает вид, что не понимает моих намеков.

Что ж. Значит, мне придется пойти ва-банк.

– Саш, я знаю, что это ты, – говорю прямо.

– И с чего такой вывод? – он подается вперед и, опершись локтями в столешницу, скрещивает пальцы.

– Только человек, пьющий виски за десять тысяч долларов, может позволить себе такие траты, – произношу я, не разрывая гипнотического зрительного контакта. – Девушка из фонда рассказала мне про тридцать миллионов.

Какое-то время мы безмолвно боремся взглядами. Он по обыкновению пытается ментально подчинить меня себе, но в этот раз я непоколебимо стою на своем.

– Ладно, ты угадала, – усмехнувшись, Вавилов выходит из-за стола и принимается расхаживать по кабинету. – Но сумма пожертвования должна была остаться в тайне. Не предполагал, что координаторы фондов столь болтливы.

Я застываю, придавленная потрясением, словно гранитной плитой. Нет, разумеется, я и без того знала, что чудесный филантроп, спасший Данькину жизнь, и есть Вавилов. Но теперь, когда карты официально выложены на стол, я вновь чувствую смятение и раздрай.

Зачем Александр это сделал? Он ведь и так ежегодно тратит внушительные суммы на благотворительность. Я видела отчеты «Омега групп», компания действительно крайне щедра.

Но сейчас Вавилов помог не просто абстрактным нуждающимся – он помог мне, моему сыну. Нашему сыну.

Я ни о чем его не просила. Хотя, будь ситуация совсем уж безвыходной, наверняка пришлось бы. Так или иначе самые большие возможности собраны в руках тех, кто обладает большими деньгами. И Александр, вне всяких сомнений, относится к числу людей если не с безграничной, то, по крайней мере, очень обширной властью.

Его жест был актом доброй воли, но я до сих пор не понимаю мотивов. И от этого мне страшно. Вдруг Вавилов уже знает, что Даня – его наследник? И просто ждет удобного случая, чтобы ткнуть меня носом в мою ложь?

– Саш, я… Я даже не знаю, что сказать, – ноги подкашиваются, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы устоять на месте. – Спасибо тебе огромное! – глаза застилаются дрожащей пеленой. – Просто огромное человеческое спасибо!

Внутри меня что-то надламывается. Что-то сухое и застарелое. Самообладание разваливается на кусочки и осыпается в крошево. Я больше не могу притворяться сильной и выносливой. Я чертовски устала! Этот год был невероятно тяжелым, и, кажется, впервые за все время я даю волю слезам.

– Ангелина, что с тобой? – голос у Александра встревоженный. – Почему ты плачешь?

Он мгновенно оказывается подле меня, пытаясь заглянуть в глаза, но я лишь сильнее прижимаю ладони к лицу. Меня трясет. Колотит изнутри, словно набитую песком боксерскую грушу. Соленая влага неконтролируемо струится по щекам и никак не хочет заканчиваться.

Я всхлипываю, шмыгаю носом, но при этом не могу точно обозначить причину своих слез. Мне очень плохо и вместе с этим очень хорошо. Эмоции бьют наотмашь, захлестывают, душат… Их слишком много, я попросту не могу держать их в себе.

Чувствую, как горячие ладони ложатся на плечи, а следом меня окутывает волшебный аромат дорого мужского парфюма. Пытаясь успокоить, Александр прижимает меня к себе и я, окончательно растворившись в пучине чувств, утыкаюсь носом в его широкую сильную грудь.

– Ну-ну, тише, девочка. Не плачь, – приговаривает мужчина, утешая меня как маленькую. – Все же хорошо, не так ли?

– Угу, – киваю я, все глубже зарываясь носом в его рубашку.

Он пахнет как любовь. Как мечты, которые вдруг получили шанс стать реальностью. Пахнет как осенний вечер. Как остывший кофе в любимой чашке. Как надежда, как шанс, как фантазия… Вдруг ожившая фантазия.

Сглатываю ком в горле и несмело обвиваю его руками в ответ. Александр большой и твердый. Я даже через одежду чувствую его стальные мышцы. Мужчина стискивает меня чуть крепче, и на душе становится как-то до странного светло. Будто кто-то взял и включил мое давно потухшее внутреннее солнце.

– Вот умница, – он трепетно и очень нежно гладит меня по волосам. – Ты сильная, Ангелина. Ты со всем справишься.

Сам того не зная, Александр говорит именно то, что я хочу слышать. Он не задает вопросов, не читает нотаций. Просто делится своим теплом и утешает.

– Спасибо, Саш, – снова повторяю я. – Ты даже не представляешь, как много для нас сделал.

Чуть отстраняюсь, чтобы увидеть его лицо и тут же попадаю в капкан пристального взгляда. Чуть опустив голову, Вавилов смотрит прямо на меня, и его мятное дыхание мягко касается моего лица.

– Я рад, что смог помочь, – отзывается сипло.

Его взор смещается на мои приоткрытые губы, за секунду поджигая их. В его глазах я читаю жажду. Такую хищную и всепоглощающую, что меня и у самой по спине ползут сладкие мурашки.

А в следующую секунду происходит нечто неправильное, невозможное, но в то же время бесконечно прекрасное. То, от чего земля уходит из-под ног, а реальность стремительно меркнет…

Александр обхватывает мое лицо горячими ладонями и, подавшись вперед, целует.