Не смей меня целовать

Глава 20

Превратиться в Алекса оказалось легко и совершенно не затратно по энергии. Думал, мне будет противно обернуться этим уродом, как противно влезать в мокрую одежду или в нестираное бельё, но, к моему удивлению, это оказалось не так. Даже облегчение почувствовал, превратившись в блондинчика, словно не он провёл ночь с моей любимой, а я. Странная логика, но от неё внезапно стало легче. Ну а что? Если наше тройное запечатление напоминает Уробороса, то уже и стесняться нечего. Главное, разобраться, я голова или хвост? Кусаю Алекса за задницу, или он меня? Чёрт знает, что лучше.

Какие же глупые мысли лезут в самый неподходящий момент. Но я пытаюсь не думать о предстоящем, не имею представления, что всех нас ждёт, хочу получить от сегодняшнего дня по максимуму. Танцевать с ней в первый и последний раз. Чем больше костров, тем больше теней, это мой момент, я справлюсь. Аня, я сделаю всё, что ты скажешь, даже если мне будет очень страшно и больно.

Ворвался в домик. Как всё знакомо. Ещё утром бежал сюда с другими мыслями, и моим главным страхом было потерять её. Не услышать ехидного голосочка и её совершенно необидных дразнилок. Извращенец, черноглазая морда. Дразнись, милая, ругайся! Мне нравится это, мне нравишься ты, я люблю тебя, Аня. Глупая тень сходит с ума и подыхает от невысказанной нежности, и сейчас у меня будет шанс провести с тобой время.

Замираю в дверях. Обнажённые плечи, развязанная шнуровка красного платья. Я видел больше, сколько раз она превращалась от моих поцелуев, а я ловил её, прижимал и снова целовал, но сейчас что-то незримое держит меня, заставляет продлить момент невинного любования и восхищения. Так близко, что протяни руку и коснёшься нежной кожи. Интересно, а Аня знает, что прямо сейчас она забыла и превратилась в саму себя. Мой дар проявился в ней неосознанно, и как же это льстит, чёрт возьми.

Делаю неловкий шаг вперёд, и под ногой скрипит половица, отгоняя прочь сладкий момент, в котором был слышен лишь шорох одежды и дыхание моей любимой. Испуганно вздрогнув, Аня снова обернулась Яннарой.

— Ты ещё здесь? — недовольно спрашивает и пытается прикрыть голые плечи.

Издаю какое-то сдавленное «угу», потому что говорить нормально сейчас я не в состоянии, во рту пересохло, и если хоть что-то скажу, то напугаю её своими перевозбужденными хрипами, а затем окончательно и бесповоротно получу статус извращенца.

— Помоги, пожалуйста. Ничего не выходит. Руки трясутся, да и вообще. Не привыкла я такое носить.

А я привык? Я ни одевать, ни раздевать кого-то кроме себя вообще не умею. Хотя с Аней это легко и просто: поцеловал два раза и лови свою голую мышку и думай только о том, как было бы хорошо согреть её своим телом и вжать в матрас.

— Алекс, ты тут ещё?

Лови ещё одно «угу», вместо нормального ответа.

Поворачивается, и я вижу как, словно в замедленной съёмке, меняется выражение её милого личика. О, да! Я всё равно продолжаю видеть свою Аню, даже когда она в облике Яннары. Застыла посреди комнаты с открытым ртом и опасно сползающим платьем. Даже не знаю, за кого я сейчас больше болею, за тяжёлый подол или за держащуюся на добром слове бретельку.

— Ты… Ты! Но как?

Теперь у моей мышки закончилось красноречие. Ничего страшного, по глазам всё вижу без слов.

— Я так понимаю это часть вашего плана, да? — запускаю пятерню в идеально прилизанные волосы мерзкого блондинчика и с облечением чувствую под пальцами родной кавардак. Долой чужие труселя, я это снова я.

— Я не знаю наш план. Алекс сказал, что мы будем играть свои роли, не зная о задачах друг друга. Что он велел тебе сделать, кроме сбора студентов в овраге?

— Сказал, составить компанию одной прекрасной женщине сегодня на фестивале.

— Шутишь, да? Прекрасной, как же… — горько усмехается. — Я даже платье надеть не могу. Танцевать от природы не умею, а ещё выгляжу я как другой человек.

— Мне без разницы, как ты выглядишь, я всё равно вижу свою Аню, даже под мороком. С платьем сейчас сообразим, а танцы вообще ерунда.

— Ерунда? Только не говори, что ты меня за полчаса научишь, как в дурацких романтических комедиях.

— Хм. Научу за пару секунд. Но давай сначала разберёмся с твоим нарядом.

Кое-как мы затянули шнуровку в четыре руки, и я с тоской попрощался с голыми плечикам и ключицами. Зато другие не увидят. А мне хватит моего воображения и воспоминаний.

— Ну и как я смогу танцевать? Делись знаниями, учитель!

Боги, какая же она уморительная, когда строит из себя вот такую недовольную псевдостервочку. На деле же выглядит как котёнок с заведёнными назад ушками. По идее, такой может вцепиться тебе в ногу и повиснуть клещом, но ты всё равно будешь смотреть и умиляться. Больно? Пфр. Нет, конечно.

— Хочешь фокус!

Нежно беру ещё за затылок, стараясь не повредить причёску, и прижимаюсь к её лбу своим. Не дышит, и я не дышу. Как сильно мне не хватает близости с ней, что даже от такого невинного прикосновения, у меня мир под ногами шатается.

Отстраняюсь, пока мы не свалились на пол двумя бездыханными трупиками.

— И что это было? — её недовольство ушло, уступив место нежному румянцу и сладенькому запыхавшемуся голосочку.

— Прокачал тебя. Теперь ты сможешь танцевать.

— Что сделал? Прокачал, это шутка такая?

— Не-а.

Беру её за руки и вслух считаю: раз два три четыре, повторяя ритм одного из сельских танцев. Аня, как-то странно вздрагивает, а затем зеркалит мои движения и лихо задирает ножки, хлопает в ладоши, кружится. В её взгляде миллиард вопросов, восторг, смущение, веселье.

— Что за чёрт? — она согнулась пополам, пытаясь отдышаться, когда мы закончили.

— Мои знания — твои знания. Особенности запечатления. Ты недавно в электрического угря превратилась, а это куда сложнее простенькой пляски.

— Напомни, зачем запечатлённые перевёртыши хотят в академию, если можно вот так вот всему научиться?

— Хороший вопрос. Не вздумай задать его при других студентах! А, вообще, чем больше знает каждый из пары, тем круче они вместе, — подмигнул мышке.

— Ясно, — с нескрываемым азартом проговорила Аня. — Что ещё ты умеешь?

Сделал вид, что задумался.

— У меня ангельский голос. Я прелестно пою.

— Серьёзно? — как-то недоверчиво спросила моя половинка.

Кивнул, пытаясь не заржать, а через мгновения Аня запела. Определённо, это никогда не было моей сильной стороной, как, впрочем, и её. Поморщился. Люблю мою девочку, конечно, но лучше ограничимся танцами.

— Дурак, — получаю локтем в рёбра. Котёнок в бешенстве, а я рад. — Но я же слышала, как ты поёшь ту самую песню. Было красиво.

— Потому что песня особенная, потому что давно она сидит в моей голове, а если долго и фанатично что-то делать, рано или поздно преуспеешь.

Только не сполшлить и ничего не испортить. Молчи, Тео! Ты не станешь шутить про это.

— Составь мне список. Хочу опробовать всё.

Закашлялся. Молчать!

— Всё нормально? — заботливо интересуется Аня.

— У меня долгое время не было девушки.

— И?

— Да, так… — подал ей руку, с трудом сдерживая свои грёбаные брови. О, да. Молодец я. Не пошутил.

Аня, долго и задумчиво смотрит на мою ладонь, затем переводит взгляд на свою, краснеет до оттенка платья, а через мгновение я получаю удар в рёбра уже с другой стороны.

— Это тебе для симметрии, извращенец.

— Я?! Ты о чём подумала? Я, может, стихи о любви писал этой рукой!

— Когда покажешь исписанную тетрадку — извинюсь.

— А если не найду?

— У меня тоже есть парочка полезных навыков после ветеринарного вуза. В них входит стерилизация. Этой самой рукой, кстати, делала. Так что осторожнее в следующий раз, когда на тебя вдохновение накатит.

— Я говорил, что обожаю тебя?

— Ага. Только что. Я тоже тебя, Тео.

Как я рада видеть, что он всё такой же. Смешной извращенец с глупыми шутками. Его так легко любить, а ещё очень страшно потерять хоть крупицу его личности. Связь это, или нечто другое, но я чувствую, как Тео боится грядущего, а я вместе с ним. Что будет, когда вернётся Шорох? Кем они оба станут? Будут ли любить меня, и полюблю ли я их снова? Так много вопросов, и ни одного ответа. Лишь вера и надежда.

Не плакать. Не сомневаться. Не позволять ему видеть моё смятение.

— У Алекса есть что-то более мужественное, чем то в чём я видел его полчаса назад? Тот наряд мало чем отличался от твоего. Конец моей репутации! — сокрушался Тео и по-хозяйски перебирал одежду в шкафу, попеременно вздыхая и цокая.

Показное. Я вижу, как дрожат его руки, как нервно дёргается кадык.

— Так иди, — обнимаю его сзади и прижимаюсь к спине.

— Ну, конечно. Ты вон какая красивая, а я… как физрук.

— Ты и есть физрук. Очень сексуальный преподаватель полёта.

— Только ты была всего на одной моей паре, филонщица! — наигранно обиделся мой извращенец.

— У меня ещё будет возможность, ты же останешься преподавать в Академии?

Тео повернулся и наградил меня извиняющимся взглядом:

— Я не знаю. Тень Теобальда хочет остаться, но чего захочет Теобальд для меня за гранью понимания, Аня.

— Но я, кажется, знаю Теобальда и верю, что он останется собой.

— Как скажешь, — мягко улыбнулся мой истинный и не глядя снял с вешалки алую мантию. — А вот это ничего! Пойдём танцевать?

Кивнула и с тоской смотрела, как Тео вновь меняет внешность и морщит идеальный нос Алекса, рассматривая себя в зеркало. Встала на мысочки и взъерошила светлые волосы, превращая их в прелестный хаос. А ещё я теперь понимаю, что имел в виду мой избранник, говоря, что видит меня. Прямо сейчас и я вижу только его. Жесты, мимика, движения. Ума не приложу, как мы собираемся обмануть суккуба — это же так очевидно! Но, с другой стороны, она не любит Тео, откуда ей подмечать такие мелочи? Ведь в остальном эти двое теперь точная копия друг друга. У нас всё получится, мы не можем проиграть.

— Как думаешь, если я тебя поцелую, что произойдёт? — Тео приблизился на опасное для моего проклятья расстояние.

— Боюсь, после этого платье будет непригодно для использования, — язык заплетался, мысли путались и смотрела я только на губы моего перевёртыша.

— Почему? Вытащу тебя из-под тряпок отряхну, поцелую ещё раз. Одену. Делов-то? — каким-то опьяняющим полушёпотом с хрипотцой говорил Тео, и я стала шарить вокруг рукой в поисках опоры, потому что ноги стали опасно подкашиваться.

— Не получится, я сейчас превращусь в бегемота, и платье порвёт на лоскуты.

— В бегемота? С чего бы? — брови Алекса смешно изогнулись.

— Потому что мне кажется, что меня раздувает изнутри прям сейчас, когда ты рядом.

— Раздувает изнутри? Съела что-то не то? — он быстро зажал нос.

Вот же дурак.

Улыбка Тео удивительным образом преобразила ненавистное лицо.

— Не знаю, как объяснить. Я словно… Стала больше и легче.

— Бегемоты далеко не лёгкие. Ты пол на втором этаже проломишь, не думай о бегемотах!

— Ты меня понял! И я это не контролирую! — попыталась отстраниться от Теобальда, но он крепкой держал меня и даже не собирался отпускать.

— Я тоже не контролирую себя. Смелее, Аня, покажи мне своего внутреннего бегемота!

— Мы опоздаем на фестиваль, — уже больше не сопротивлялась и ждала, когда платью придёт конец.

— Ради такого я готов пропустить его в этом году, — бормотал извращенец, почти касаясь моих губ своими.

У меня в голове, слово обратный отсчёт начался, и мощные турбины приготовились вот-вот оторвать меня от земли и запустить в стратосферу. Десять, девять, восемь, что там дальше? Три? Два…

К чёрту платье, к чёрту фестиваль!

Одиииииииии…

На мои губы ложится ладонь Тео, а зачем он быстро целует самого себя в костяшки пальцев.

Вот же!

— Смотри-ка, а так тоже можно! — его ехидный голосок возвращает меня в реальность. — Теперь точно пора!

Как бы медленно мы ни шли, невинно держась за руки, рано или поздно столкнёмся с тяжёлым испытанием. И как это часто бывает, слишком быстро мы очутились в эпицентре празднования. В глазах пестрило от ярких одеяний, а сложенные поленья ждали своего часа. Очень скоро загорятся костры, и для нас начнётся уже совсем другой отчёт.

— Суккуба не видно, — Тео крутил головой в поисках моего двойника.

— Твоего доппельгангера тоже. Какие у нас планы?

— До сигнала от Алекса нет смысла даже дёргаться. Как насчёт перекусить? В этом году четвёртый курс ответственный за лавки с едой, а ещё есть шатёр с предсказаниями. Что выберешь?

— Шатёр с предсказаниями самое оно! Почему мы раньше им не воспользовались, пошли узнаем, что нас ждёт!

Потащила Тео в сторону небольшой очереди, которая растаяла через пару минут, и нарочито хриплый голос крикнул:

— Следующий!

Мы очутились в темноте в, которой внезапно вспыхнул тусклый свет от магического шара.

— Подходите ближе… — скрипела хозяйка шатра, на её носу красовалась совсем уж карикатурная бородавка. — Я вижу… вижу…

— Мари? Это ты, что ли?

— Яна, ну ты что! Весь настрой мне сбила… А я вам кучу детишек нагадать хотела, а вы…

— Детишек надо делать, а не предсказывать, — заговорщически подмигнул Тео и прижал меня крепче.

Мари подозрительно прищурилась, разглядывая моего компаньона.

— Он у тебя все таким шутником был?

— Конечно, — нервно хохотнула и потащила Тео к выходу. — Ну, мы пошли, да?

— Идите. СЛЕДУЮЩИЙ!

Мой извращенец как-то подозрительно мило улыбался. Точно думает о какой-нибудь пошлятине.

— Чего такой довольный.

— Куча детей, ты слышала Мари. У нас будет много-много детей!

— Мари перевёртыш, и это всего лишь аттракцион. Ты серьёзно веришь в это?

— Конечно, верю, а ты нет? — искренне удивился Тео.

— В предсказание, или в твои способности?

— А это правильный вопрос! Пошли перекусим, и никаких орехов, — строго проговорил мой истинный и потащил меня к прилавку, где в очереди уже стоял Фиррай и злобно поглядывал на моего спутника. Ну да… После стычки в столовой в этом облике Тео точно не сможет пообщаться с моим напарником по практическим занятиям.

— Яна, Алекс, — рука моего соседа непроизвольно взметнулась к горлу, где всё ещё темнели синяки. — приятного вам вчера.

— Взаимно! — широко и по-приятельски улыбнулся Тео, отчего Фир весь сжался и отвернулся.

— Что это с ним? — раздалось у меня над ухом.

— Долгая история. Как раз связанная с орехами.

— Ах, чёрт. — Теобальд поймал своё отражение в стеклянной витрине. — Совсем забыл с чьей рожей я разгуливаю. Вопрос снят.

В оставшееся до начала праздника время, встретили остальных моих друзей, но они откровенно шарахались Псевдоалекса, но меня это не расстраивало, нам и вдвоём было неплохо. Глупые шутки, наивные вопросы, пошлые намёки. Даже не заметили, что уже стемнело, и как по команде во всех уголках академии вспыхнули костры, подсвечивая расшитые алые мантии, превращая всех студентов в колышущееся язычки пламени. Как и обещал Тео, вокруг заплясали сотни теней в такт заигравшей со сцены музыке. Причудливые струнные инструменты, отдалённо напоминавшие скрипки и виолончели, погрузили всех в пьянящее и безудержное веселье последнего дня лета.

Я тоже радовалась вместе со всеми ради Тео, который заслужил этот праздник после стольких лет одиночества, а ещё потому что со сцены на нас пытливо смотрела девушка с моим лицом. А её я должна убедить в своём счастье, даже сильнее, чем любимого. Танцевать! Танцевать и не думать, о том, что произойдёт через несколько часов. Танцевать за Алекса и Яннару, которые больше никогда не будут вместе. Танцевать за себя и за весь мир, судьба которого зависит от нашей лжи.

— Не смотри туда. Малейшие колебания в эмоциях могут сорвать наш план. Сейчас ты Яннара. Танцуй со мной и смотри только на меня, — вкрадчиво говорил Тео, загораживая собой сцену.

Ответила ему улыбкой и позволила музыке унести нас из этого места. Скрипки и виолончели заиграли что-то весёлое и быстрое, и моё тело послушно повторяло за любимым тот самый сельский танец. Против воли мои способности видеть и разрывать связи проявились и позволили заметить сотни струн, тянущихся к суккубу от студентов и преподавателей разных факультетов. Не только перевёртыши оказались во власти демона. Они послушными марионетками радовались фестивалю и беззаботно отплясывали среди огненных всполохов. Красные лица, сбивающееся дыхание и ни намёка на страх.

Песни сменялись, быстрые танцы превращались в медленные, а огни постепенно начали прогорать. Полночь приближалась, а с ней и то самое неотвратимое. Пусть Тео велел мне не оглядываться по сторонам, я заметила, что мои друзья исчезли, а с ними ещё часть перевёртышей, с младших курсов. Разошлись по шатрам? Покупают сладости?

— Не верти головой, вызовешь подозрения у суккуба, — наклонился ко мне Тео.

— Мне страшно. Где все? Начинается?

Он закатил глаза и крепче прижал меня к себе, позволяя услышать успокаивающий перестук в груди. Твоё сердце Тео! Оно всегда с тобой.

— Не смотри, — повторил любимый, но я всё равно повернулась к сцене.

Рядом с суккубом появились Алекс в обличье Теобальда и мой Мотылёк, не отбрасывающий тень. Ему совсем не шёл красный цвет, на бледной коже он выглядел как кровь. Пепельные волосы лежали в знакомом беспорядке, а глаза были закрыты, словно он попросту спал стоя и не слышал громкой музыки.

Оглушительный щелчок двух пальцев, и из мира словно выкачали все звуки. Музыканты по привычке водили смычками, но не могли нарушить гробовой тишины. Лишь удары сердца всё ещё доносились до меня, вместе с тяжёлым дыханием Тео.

Почему никто не задаётся вопросом: отчего на сцене стоит студентка, а не ректор академии? Почему все чуть ли не с благоговением смотрят на демоницу?

— Сегодня вы все такие красивые.

Она сложила руки на груди и с любовью оглядела присутствующих, а те, в свою очередь, с восхищением следили за каждым её движением.

— У меня для вас две новости хорошая и плохая. Начну с плохой: лето заканчивается, скоро наступят осенние дни с промозглыми дождями, а затем зимняя стужа, которую мы так не любим.

Толпа послушно закивала, и Тео слегка толкнул меня, чтобы я тоже присоединилась к этому безмолвному хору.

— Но, есть и хорошая новость, здесь и сейчас я провожу вас в мир, где лето вечно, как и любовь, а её будет очень много. Вы пойдёте со мной?

В этот раз я кивала уже без подсказки моего перевёртыша, только в желудке было неприятно холодно.

— Я открою для вас дверь в мир, где ни о чём не нужно будет думать. Где размоются границы, и вы забудете о страданиях.

Ага… И превратитесь в закуску для плотоядного суккуба.

Тео до боли сжал мою руку и влез в мысли:

Что бы ни случилось, Аня не плачь. Делай свою дело, будь сильной, поняла?

А что может случиться? Почему я должна плакать?!

Нет ответа. Стою как дура, жду и смотрю на чёртову сцену.

— Пора разбудить наш ключик в новый мир. Просыпайся, милый, — прошептала самозванка на ухо, дремлющему мотыльку, но я тоже услышала, словно она мне это сказала, а затем нежно взяла его лицо в ладони и, немного привстав, поцеловала на глазах у зачарованной толпы.

Мой Тео едва заметно напрягся, а затем схватился за сердце. Ему больно? Точно больно, но он терпит из последних сил. Веки Мотылька задрожали, и именно в этот момент Алекс перестал стоять истуканом. Завёл ладонь за спину и вытащил небольшой кинжал. Затаив дыхание, наблюдала, как парень, словно в замедленной съёмке поднимает руку вверх, пока суккуб не смотрит. Неужели, вот так просто убьёт демона, и мы спасёмся?

Вот только Алекс и не думал нападать на суккуба, вместо этого остриё крутанулось и замерло в миллиметре от его же груди.

— Всё ещё сопротивляемся? — девушка повернулась к моему лжеистинному и устало потёрла переносицу.

Что происходит?

— Неужели, ты думал, что я позволю навредить моему послушному принцу и дам тебе возможности оставить меня без твоего дара убеждения? Как иначе мне управлять такой толпой?

Что? Всё это время Алекс тоже был на крючке у демона не просто так?

Он пытался изо всех сил преодолеть незримый барьер, но ничего не выходило, рука не слушалась его и неистово дрожала.

— Не ту сторону ты выбрал! А мог лишиться грустных воспоминаний, жить в гармонии с собой. Но теперь я превращу твоё существование в кошмар. Выбирай, левый глаз или правый?

— Моя жизнь и так была кошмаром из-за тебя.

— О, нет, Алекс, твой кошмар только начинается, давай подправим твою милую мордашку, — хищно оскалилась дева.

Рука парня сама собой взметнулась вверх и без колебаний полоснула лезвием по лицу. Он даже не вздрогнул, а я в ужасе прижала ладонь ко рту.

Аня, сказал же. Стой и не показывай виду, иначе всё будет зря! — недовольно приказал Тео в моих мыслях.

Не знаю, где я черпала силы, чтобы не заплакать, при виде стоящего на коленях пусть мерзавца, но несчастного и убитого горем. Рыдания застряли в груди, из которой вмиг исчезла вся ненависть к Алексу.

— Теперь этим прелестным глазом, — суккуб ткнула в страшную рану, — ты вечно будешь видеть смерть своей любимой. Убить себя ты не сможешь. Живи и страдай! А, вообще, чудесное представление вы мне устроили. Предлагаю вам посмотреть и моё. Тень, можешь не прятаться, твоё время пришло.

Щелчок!

— Пора вставать, любимый.

Мотылёк резко распахнул веки, и в этот же миг под его ногами расползлась тьма, а мой Тео исчез навсегда из этого мира и моих мыслей.

Не плакать. Не плакать. Смотреть на суккуба и улыбаться. Я тоже одна из марионеток. Я послушная. Скоро нас всех ждёт прекрасное будущее и Вечное Лето.