Не суждено любить

Глава 1

Синьора? – Робкий, но настойчивый голос выдернул Аву из глубокого сна. Какое-то время она не могла сообразить, где находится. Она резким движением руки откинула свои роскошные волосы со лба, но кошмар… тот самый кошмар никак не хотел отпускать ее из своих цепких лап.

– Простите, что беспокою вас, но это звонит синьор ди Гойя. Опять. – Стюардесса, облаченная в изумрудного цвета шелковый костюм, протянула ей телефонную трубку.

Ава посмотрела на телефон, тот самый, который ей предлагали взять уже в третий раз с тех пор, как она вылетела с Бали на частном самолете ди Гойя почти три часа назад.

Противоречивые эмоции сменяли ее раздражение. Чувство невосполнимой потери преследовало ее, когда она думала о Чезаре, и смешивалось с трепетным волнением, которое вызывали мысли о нем.

На несколько мгновений Ава забыла то разрушительное опустошение, которое оставила позади. Ее сознание переполняли мысли о человеке, который ей сейчас звонил. И этот человек, несмотря на то что находился за тысячи миль от нее, имел над ней такую огромную власть, что у нее перехватило дыхание. И в глубине души она знала, что теряет его.

– Пожалуйста, передайте синьору ди Гойя, что мы поговорим, когда самолет приземлится. – Ей нужно было сохранить все свои силы для того, что ей предстояло.

Стюардесса смотрела с недоумением:

– Но… он настаивает…

Похоже, бедной девушке ни разу не доводилось сталкиваться с человеком, посмевшим отказать самому Чезаре ди Гойя.

Ава сидела в роскошном салоне частного самолета. Все вокруг нее, начиная с бордовых кожаных кресел и мраморных столов до сшитых на заказ кашемировых пледов, говорило о богатстве и влиянии Чезаре ди Гойя.

– Синьора? – настаивала встревоженная стюардесса.

Аве стало неловко за то, что она доставляет ей неприятности, и девушка протянула руку к телефонной трубке.

– Чезаре? – Ава затаила дыхание.

– Наконец-то ты соизволила ответить на звонок, – услышала она в трубке низкий глубокий голос.

– А почему я должна отвечать на твои звонки, в то время как ты избегаешь моих вот уже почти две недели? Ты сказал, что вернешься на Бали на прошлой неделе.

Легкость, с которой он отодвинул ее на второй план, заставила Аву стиснуть в руке телефонную трубку. Ей пришла в голову запоздалая мысль, что за прошедший год их брак уже неоднократно страдал от этого.

– Меня задержали дела в Абу-Даби. Мне жаль, – добавил Чезаре.

Ему жаль… Сколько раз за последнее время она слышала эти слова?

– Конечно. Это все?

– Нет, не все! – Она услышала гневный выдох. – Объяснись, будь добра.

– Я так понимаю, ты имеешь в виду, почему я реквизировала твой самолет?

– Да. Этого не было в плане полетов.

– Но мои планы тоже могли измениться. Мне жаль, – произнесла она с легкостью, которой не чувствовала.

– В каком смысле – твои планы изменились? – гневно спросил он.

– Если бы ты потрудился взять трубку, когда я звонила, я бы тебя просветила.

– Но мы же разговаривали…

– Нет, Чезаре. Ты дважды звонил мне, чтобы сообщить, что твой приезд снова откладывается. – Ее голос дрогнул. Ава вспомнила бесконечные телефонные звонки личному ассистенту Чезаре, чтобы убедиться, что в его планах нет изменений, покупку соблазнительных нарядов, согласование с шеф-поваром любимых блюд Чезаре. Она спланировала все до мельчайших деталей, только чтобы спасти свой брак… – В любом случае я избавляю тебя от утомительного путешествия или выдумывания нового оправдания. До свидания, Чезаре.

– Ава…

Она нажала кнопку отбоя и с трудом выдохнула. Телефон снова зазвонил, но Ава осторожно положила его на стол и оставила звонок без ответа.

Слегка дрожащей рукой Ава налила себе стакан воды из хрустального кувшина и сделала крошечный глоток. Прежде чем их жизнь окончательно погрузилась в равнодушие, Чезаре начал медленно отдаляться от нее, все чаще предпочитая оставаться в Риме вместо их дома на озере Комо. Но землетрясение на юге Тихого океана разрушило ее последние надежды на спасение их брака.

Решение, так храбро принятое ею вчера на Бали, теперь зарождало в ней тревогу. Несмотря на всю браваду, колени у Авы подкашивались, когда она шла по кремовому ковру по салону самолета в сторону меньшей из двух спален. Она повернула дверную ручку.

Аннабель сладко спала. Мягкий свет от прикроватных бра освещал ее волосы цвета воронова крыла. Повинуясь порыву, Ава сделала несколько цифровых фотографий спящей дочери. Она так же тихо отступила назад и вышла из комнаты.

Ава отчаянно пыталась утихомирить собственные эмоции, бурлившие внутри. Меньше всего ей хотелось возвращаться домой, к руинам своей семейной жизни.

Прошедший месяц был мучительным для нее, но она должна оставаться сильной. Ей пора перестать прятаться, пришло время взглянуть правде в глаза.

Их отношения закрутились быстро и яростно. С самого начала ситуация была вне контроля. Ее унесло вихрем страсти так стремительно, что она не успела ничего понять или остановить. Но даже в этом водовороте свиданий и умопомрачительного секса Ава ясно чувствовала, что Чезаре – тот самый человек, ее дом, ее пристань. Та семья, которой у нее никогда не было.

Нужно положить конец этому безумию! Казалось, последней каплей должно было стать то, что Чезаре овладел ею прямо в уборной во время званого обеда.

По иронии судьбы на следующий же день Ава узнала, что беременна. Именно тогда Чезаре начал отдаляться от нее.

Покачав головой, она подняла шторку иллюминатора, и рассветное солнце согрело ее щеку. Вот бы и сердце так отогреть! Только это бесполезно… Она чувствовала тупую ледяную боль.

Нет, она не может этого допустить! Аннабель заслуживает родителей, которые не опускаются до взаимных придирок и язвительности. Семья, о которой Ава мечтала и которую, казалось, обрела с Чезаре, на деле оказалась лишь миражом. Сексуальный мужчина, за которого она вышла замуж, со временем превратился в холодного безразличного человека. Такого же, как ее отец.

Из-за собственного отчаянного желания удержать иллюзию того, чего на самом деле, видимо, и не было, она чуть не потеряла дочь. И Ава больше не собиралась позволять Аннабель страдать.

– В какие, черт возьми, игры ты играешь?

Глубокий низкий голос Чезаре ди Гойя буквально сковывал ее по рукам и ногам. Он был одет в белую рубашку поло с расстегнутым воротом и черные дизайнерские джинсы, плотно облегавшие его мощные бедра. Его черные как смоль волосы, слегка влажные после душа, заметно отросли с тех пор, как Ава видела мужа последний раз. И он, как обычно, говорил все, что думал, не считаясь с окружающими.

Черт бы его побрал!

– Ты пугаешь ребенка, – произнесла Ава.

Взгляд Чезаре остановился на дочери, и его лицо исказила недовольная гримаса.

– Она спит, – заявил он.

– Это ненадолго, если ты и дальше будешь так рычать. Ей и так досталось, Чезаре. Я не хочу ее расстраивать.

– Ты говоришь так, словно она мне чужая, Ава. Я прекрасно знаю, через что ей пришлось пройти. – Его тон был почти дружелюбным, но, хотя он и понизил голос, в нем явно слышалась плохо скрываемая ярость.

– Прости, что напоминаю, просто мне показалось, что ты об этом уже забыл. Точно так же, как ты, кажется, забыл о нас. Аннабель все еще эмоционально нестабильна, так что, будь любезен, держи себя в руках. А что до игр, в которые я играю, – мне казалось, я достаточно ясно выразилась.

– Ты имеешь в виду свое в высшей степени информативное послание «Мы прибудем в два часа дня», которое ты отправила за секунду до того, как мой самолет вылетел с Бали, или то, что каким-то загадочным образом мои планы тоже поменялись?

– И то, и другое.

– Ава! – В его голосе слышалось предупреждение.

– Может, мы войдем в дом или так и будем разговаривать на пороге? Что ты вообще здесь делаешь? Ты же на вилле вообще практически не появляешься!

Это было еще одним явным признаком отчуждения Чезаре, который она так долго игнорировала.

– Что я здесь делаю, не имеет значения. Вы должны были оставаться на Бали, пока Аннабель полностью не поправится. И тогда бы я за вами прилетел.

– Доктор сказал, что Аннабель была полностью здорова еще три дня назад.

Удивление отразилось в глазах Чезаре. Затем он посмотрел через плечо Авы на машину.

– А где Рита?

– У нее были кошмары после землетрясения. Как только ее выписали из больницы, я отправила ее домой, в Лондон. Риту мучило чувство вины: она считала, что Аннабель пострадала, потому что именно она отпустила ее, когда начались подземные толчки. – Воспоминания о няне Аннабель заставили Аву заново пережить весь ужас. – Я подумала, так будет лучше для всех.

Чезаре согласно кивнул:

– Я прослежу, чтобы она получила надлежащее лечение и выходное пособие. Но тебе все же не стоило…

– Нет, Чезаре. Не только Рите хотелось поскорее оказаться дома и почувствовать себя в безопасности. Ты должен был вернуться на Бали две недели назад, а вместо этого ты был сначала в Сингапуре, а потом в Нью-Йорке.

– Сейчас не самое удачное время, чтобы выяснять отношения. – Он запустил пальцы в волосы.

– У нас уже давно не было удачного времени, Чезаре. – Волна печали захлестнула Аву. – Мы уже дома. И ты должен поблагодарить меня за то, что я избавила тебя от лишних хлопот. Ну что, ты примешь это как факт или пребывание с нами под одной крышей для тебя составляет проблему?

– Это не проблема, – процедил Чезаре, его ноздри раздувались от еле сдерживаемого гнева.

Ава нежно обняла мирно спящую дочку:

– Какое облегчение! Мне бы не хотелось доставлять тебе неудобства.

Аве казалось, что Аннабель становится тяжелее с каждой секундой. Двенадцатичасовой перелет, проведенный за развлечением дочери, которой скоро исполнится четыре, ужасно вымотал ее. Но она старалась не показывать свою усталость, потому что Чезаре продолжал внимательно рассматривать ее.

– Ава, мы должны все тщательно обсудить…

– Хорошо, что я не параноик, а то я уж было подумала, что ты избегаешь меня даже больше, чем обычно, – отрезала она.

Чезаре ничего не ответил, и его молчание ледяной рукой сковало ее сердце.

– Наверное, ты прав, и сейчас действительно не самое подходящее время. Я возьму Аннабель в свою студию на несколько часов. Дай мне знать, когда соберешься уезжать, и мы приедем домой.

Ава едва успела сделать шаг назад, когда Чезаре схватил ее за руку.

– Нет. Аннабель останется здесь, со мной, – жестко сказал он.

– Если ты думаешь, что я оставлю ее без присмотра хоть на минуту после того, что произошло, ты сильно ошибаешься. – Она попыталась вырваться, но Чезаре и не думал ослабить хватку.

Теплая волна спиралью поднималась по ее венам. Ава споткнулась, и Чезаре подхватил ее, а свободной рукой нежно погладил Аннабель по спинке. Сердце Авы бешено стучало, она подняла взгляд. Глаза Чезаре вспыхнули, и знакомое волнение охватило ее.

– У тебя есть десять минут, чтобы рассказать мне о своих новых планах, и тогда…

– Нет, так не пойдет. Для начала я уложу Аннабель в кровать, чтобы она спокойно поспала. И тогда мы сможем цивилизованно поговорить.

– Цивилизованно? – Он тихо рассмеялся. – Помнишь, как мы познакомились, дорогая?

В одно мгновение она снова вернулась к моменту их первой встречи.

Чезаре едва не сбил ее на пешеходном переходе, потому что она отвлеклась на потрясающую архитектуру, которую пыталась запечатлеть на фотокамеру. От испуга Ава со всей силы ударила кулаками по капоту его кроваво-красной «мазератти». Когда он вышел из машины, чтобы оценить нанесенный ущерб, его ярость мгновенно сменилась чувством куда более опасным.

– Мы едва успели познакомиться, прежде чем начали срывать друг с друга одежду. Бог мой, да ты потеряла девственность на капоте моей машины спустя всего несколько часов после нашей первой встречи!

– При чем здесь это? – хрипло произнесла Ава. Воспоминания жгли ее.

– Я просто хотел напомнить, что определение «цивилизованный» мало нам подходит.

– Говори за себя! Ты, может, и готов примерить на себя манеры поведения пещерного человека, но я не собираюсь опускаться до твоего уровня. – Она должна справиться со своими эмоциями. Ради дочери. Ава снова попыталась отстраниться от мужа, и на этот раз он ее отпустил.

– Можешь называть это как хочешь, но мы оба знаем правду. Когда мы отпускаем тормоза, наша страсть не поддается контролю. – Чезаре смотрел на нее взглядом хищника, оценивающего свою добычу. Он распахнул входную дверь и воинственно сложил руки на груди.

Ава отвела взгляд и перешагнула порог одного из самых красивых палаццо на озере Комо. Это место вот уже четыре года она называла домом.

Терракотовая облицовка особняка, множество фонтанов во дворе и многоуровневые сады резко контрастировали с интерьером дома в нежно-бежевых тонах.

Прекрасно сохранившаяся лепнина украшала сводчатые потолки, высокие окна были распахнуты настежь, и солнечный свет залил весь дом. От внутреннего убранства захватывало дух: изысканные безделушки, произведения искусства эпохи Возрождения, семейные портреты – все это напоминало о тех временах, когда вилла ди Гойя была известным музеем.

– Здесь ничего не изменилось с тех пор, как ты последний раз была здесь, Ава. Предлагаю поменьше времени тратить на восхищение архитектурой и побольше на то, чтобы объяснить свое поведение. У тебя осталось восемь минут. – Напряжение кипело в Чезаре под маской внешнего спокойствия.

Ава глубоко вздохнула и посмотрела на него в упор.

– Предлагаю тебе остановить свой таймер и помочь мне с Аннабель. Или ты хочешь, чтобы она раскапризничалась? – Ей казалось, что вес дочки удваивается с каждой секундой.

Чезаре шагнул к ней и молча взял ребенка. Ава услышала, как девочка слегка вздохнула, когда отец прижал ее к своей груди.

– Она хорошо выглядит, – произнес он хриплым от волнения голосом.

– Да, доктор доволен прогрессом, – согласилась Ава, разминая затекшую руку.

Ей не нужно было обладать сверхъестественными способностями, чтобы понять, о чем он сейчас думает. Чезаре вспомнил, что последний раз он держал дочь на руках вот так, как сейчас, в тот момент, когда они наконец нашли ее после землетрясения.

Он резко повернулся в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и так быстро направился наверх, что Аве пришлось чуть ли не бежать за ним. Когда он повернул в сторону восточного крыла особняка, Ава не смогла скрыть своего удивления:

– Ты что, перенес спальню Аннабель? Раньше ее комната была в западном крыле.

– Да, я кое-что поменял. Я хотел, чтобы она была рядом со мной, когда вернется, – ответил он раздраженно.

Аве показалось, что ледяной кинжал вонзился в ее сердце: он сказал «со мной», а не «с нами»…

Войдя в комнату вслед за мужем, Ава едва подавила вздох. Спальня была оформлена в любимых цветах Аннабель – розовом и зеленом. Резная кровать была украшена балдахином, а саму комнату буквально наводняли всевозможные игрушки. Ава заметила, что горячо любимых дочерью длинногривых лошадок было особенно много.

Она смотрела, как Чезаре осторожно положил Аннабель на кровать и сделал шаг назад, а потом снял с девочки обувь и носочки. Он взял с полки маленькую плюшевую лошадку и положил дочке под локоть.

Боль пронзила сердце Авы. Сколько раз она мечтала, чтобы Чезаре был именно таким, когда Аннабель была еще совсем маленькой. Сколько раз она представляла, как он целует дочку в макушку и шепчет ей: «Доброй ночи, малышка».

– Пойдем. Теперь нам ничто не помешает. – Чезаре пристально посмотрел ей в глаза. – Давай поговорим. – Он широкими шагами направился к двери.

Напряжение волнами исходило от него, и Ава чувствовала, как с каждым шагом ее собственное волнение все возрастает. Она вытерла вспотевшие ладони о складки длинной юбки и постаралась подавить тревожные мысли.

Ава вошла в гостиную и увидела, что Чезаре стоит у окна, выходящего на ухоженный сад и причал у озера. Вид был настолько потрясающим, что Аве тут же захотелось взять в руки фотоаппарат, но она заставила себя сосредоточиться.

– Вам надо было остаться на Бали и ждать, когда я прилечу за вами, Ава, – сказал он не оборачиваясь.

– Ты же знаешь, я не умею подчиняться приказам, не задавая лишних вопросов. А ты, похоже, не слишком-то торопился вернуть нас домой.

– У тебя было все, что нужно.

– О да! Персонал, который ты нанял, отличался прекрасной выучкой и изобретательностью. Мне достаточно было лишь пошевелить пальцем, чтобы все мои желания тут же исполнялись.

– Но?…

– Но я была окружена незнакомцами! А это не слишком хорошо отражалось на Аннабель. Поэтому мы приехали, – спокойно ответила Ава.

– Ты должна была мне сказать! – вспылил Чезаре.

– Я никак не пойму, в чем проблема. Ты недоволен тем, что я захотела вернуться домой, или тебя раздражает тот факт, что я посмела тебя ослушаться?

– Многое изменилось, – тяжело вздохнул он.

– Я прекрасно знаю, что именно изменилось. И то, что мы находимся вдали друг от друга, не делает ситуацию лучше, – парировала Ава.

– Так почему вы вернулись раньше, чем мы планировали?

– Потому что дело не только в тебе, Чезаре! Жизнь продолжается, и я должна убедиться, что с Аннабель все будет в порядке! Кроме того, когда я сказала, что планы изменились, я не шутила. Меня наняли снимать свадьбу Маринелло.

– Ты документальный фотограф с кучей наград, – нахмурился он. – Давно ли ты начала снимать свадьбы знаменитостей?

– Аннабель должна находиться в знакомой обстановке. Я не могу взять ее в командировку на другой конец света. Я должна быть здесь, рядом с ней.

– Свадьба Маринелло – это цирк-шапито, – скрипнул зубами Чезаре. – Не самая подходящая обстановка для Аннабель.

– Я никогда не позволю своей работе нарушить ее ритм жизни.

– А почему ты до сих пор не поставила меня в известность об этом Маринелло?

– Это побочный эффект того, что я была так надолго брошена.

– Аннабель нуждалась в медицинской помощи и не могла путешествовать.

– Да, но в этой отсрочке не было такой уж необходимости. Хотя я начинаю подозревать, что в этом и состоял твой план.

– Это не так. Я согласен, что Аннабель должна находиться дома, но не…

– Но не я? – слабо улыбнулась Ава.

Чезаре промолчал.

– Тебе и не нужно отвечать. Мой приоритет – благополучие Аннабель. Как только она придет в себя, можешь снова стать холодным и равнодушным ко мне. Или вернуться в Рим.

Опасный блеск мелькнул в его глазах. Чезаре сжал кулаки, его ноздри раздувались. Он долго молчал. Казалось, в воздухе потрескивали электрические разряды от повисшего между ними напряжения.

– Я останусь здесь на все лето, – наконец хрипло произнес он.

Ее сердце сладко екнуло от этих слов, но радость тут же сменилась разочарованием, стоило ей увидеть гримасу недовольства на его лице.

– Одному из нас это все равно будет неудобно.

Я не хочу, чтобы ты тоже жила здесь. Не сейчас.

– Почему же, позволь спросить? – поинтересовалась Ава, которую больно ранили эти слова.

– Я… – Он запнулся и запустил пальцы в волосы. – Мы оба знаем, что в отношениях у нас сейчас далеко не лучший период. Я не хочу, чтобы… меня сейчас что-то отвлекало.

Ава прерывисто вздохнула и напомнила себе, ради чего – а точнее, ради кого – она это делает. Она поставила свою сумочку на журнальный столик.

– Это наш брак тебя отвлекает?

– Особенно наш брак. Если бы ты осталась на Бали…

– Но я не осталась. Ты любишь контролировать всех и вся, но со мной у тебя это не выйдет. Так что тебе придется терпеть мое присутствие в этом доме, так же как и присутствие дочери.

– Терпеть? Я ее отец!

– Поверь мне, я кое-что знаю о терпении. Не думаю, что ты хотел бы, чтобы твою роль отца и мужа оценивали. Ты просто не захочешь знать результат.

– Если ты хочешь говорить цивилизованно, Ава, советую тебе выбирать выражения. То, что происходит между нами, не должно касаться нашей дочери. – Его глаза потемнели.

Ава изо всех сил старалась, чтобы слова мужа как можно меньше задевали ее. Она выбрала самое дальнее от него кресло и села.

– Это одна из тех вещей, в которых я с тобой согласна. Мы можем составить расписание. Ты проводишь с ней время утром, пока я встречаюсь с клиентами, а я возьму послеобеденное время. Пока она счастлива, я не буду вмешиваться.

– Не будешь вмешиваться? – коротко рассмеялся Чезаре. – Да ты как слон в посудной лавке!

– Только тогда, когда мне это нужно. Иногда это единственный способ обратить на себя внимание.

Ава подумала о ледяном холоде, исходившем порой от этого знойного итальянца, отдававшего приказания окружающим, как генерал солдатам. Она вспомнила отца, всю жизнь игнорировавшего ее, и братьев, во всем подражавших отцу.

– Так вот почему ты так внезапно вернулась? Хотела обратить на себя мое внимание? – неожиданно мягко спросил Чезаре.

От звуков этого голоса, такого глубокого и вкрадчивого, мурашки пробежали по ее спине.

– Я здесь потому, что моя дочь должна быть дома.

– Наша дочь. Она не только твоя, но и моя, Ава.

Ава резко вскочила:

– Серьезно? Ты почти не видел ее весь прошлый год! Ты предпочитаешь жить в Риме и придумывать одну отговорку за другой, объясняя, почему ты больше не приезжаешь домой! Почему ты здесь? Что изменилось? Почему ты вдруг решил поиграть в примерного папочку?

– Она моя дочь. Моя плоть и кровь. Я никогда не сомневался, что вернусь к своим родительским обязанностям!

– Вернешься? Чезаре, нельзя нажимать на паузу в процессе воспитания детей каждый раз, когда тебе это нужно! Ты вдруг нашел время, чтобы внести дочь в свой плотный график? Надолго ли? И что, если снова появится выгодная сделка в Абу-Даби, Дохе или Монголии? Ты нажмешь на паузу и снова улетишь?

– И ты считаешь, я откажусь от Аннабель из-за бизнеса? – нахмурился он.

– О, только не надо так раздражаться! Сколько раз ты бросал меня из-за очередной подвернувшейся сделки!

– Это другое. – Он отмахнулся от Авы как от назойливой мухи.

– И ты считаешь, я поверю в то, что что-то изменилось, только потому, что речь идет о твоей дочери, а не о жене? По-моему, перед тобой не стояло выбора: забрать Аннабель с Бали или заключить контракт.

Ава слишком долго мучила себя вопросами. Она больше не спрашивала себя «Почему?». Скорее «Почему сейчас?». Чезаре никогда ничего не предпринимал прежде, чем спланирует все на несколько шагов вперед. И это делало его неожиданное решение провести лето на озере Комо вместе с дочерью еще более подозрительным.

– Все изменилось, Ава.

– Ну так просвети меня! Что именно изменилось?

– Землетрясение потрясло нас всех, не стану отрицать. Я согласен, что Аннабель нуждается в привычной спокойной обстановке. И твоя, и моя работа требуют от нас много времени и сил. Если нам потребуется отлучиться, о ней позаботятся. Лючия приступит к своим обязанностям немедленно, пока я не подыщу другую няню. Аннабель будет под круглосуточным присмотром.

– Господи! И у тебя хватает совести сказать, что землетрясение стало потрясением, а уже через минуту ты признаешься, что со спокойной совестью покинешь дочь, когда соблазн заключить очередную сделку окажется слишком велик.

– Я буду посвящать ей столько времени, сколько смогу, но моя работа не остановится только потому, что сейчас летние каникулы. Я не могу от нее полностью отказаться.

– Ну конечно не можешь! Я почему-то даже не удивляюсь!

– Аннабель исполнится четыре через несколько недель.

Ава нахмурилась, обескураженная резкой сменой темы разговора.

– Я об этом прекрасно знаю. И у меня уже есть планы на этот день.

Чезаре бросил взгляд на свои наручные часы:

– Но если ты собираешься снимать свадьбу Маринелло, тебе придется провести в Тоскане следующие три недели.

– Я смотрю, ты хорошо проинформирован.

Он пожал плечами:

– По неизвестной мне причине Агата Маринелло считает, что я должен быть в курсе каждой детали свадьбы ее сына.

– Ты являешься почетным гостем, ведь твоя компания субсидирует реалити-шоу Рейнальдо Маринелло, так что в этом нет ничего удивительного. Кроме того, я полагаю, все гости получают рассылку с обновлениями по электронной почте.

– Именно поэтому я добавил ее электронный адрес в черный список. Я еще даже официально не принял приглашение. – Чезаре покачал головой. – Я велю заправить самолет. Паоло доставит тебя в Тоскану, а Аннабель останется здесь, со мной. Поговорим, когда ты вернешься.

– Я смотрю, ты не слишком заботишься о загрязнении окружающей среды.

– Ты ведь знаешь, моя работа требует частых перелетов. Если бы я не пользовался частным самолетом, то постоянно страдал бы от смены часовых поясов.

– Уверена, защитники окружающей среды были бы в восторге от твоего объяснения.

Ава хотела, чтобы ее ответ прозвучал язвительно, но вместо этого в ее памяти возникли непрошеные воспоминания о спальне, оборудованной в частном самолете: огромной двуспальной кровати, прохладных шелковых простынях и душе, в котором легко помещаются двое… Она старалась не смотреть на мужа, но предательский румянец залил ее щеки. Ава поняла, что выдала себя с головой, когда заметила понимающую улыбку Чезаре.

– Мне кажется, они пойдут на эту маленькую уступку, учитывая мои вложения в другие проекты по защите экологии. А теперь, если ты закончила со своими нападками, я дам распоряжение Лючии, чтобы она принесла напитки, прежде чем ты уедешь. – Чезаре пересек комнату и снял трубку внутренней связи.

– Семья Маринелло поменяла место проведения свадьбы три дня назад. Официальная версия – нападение термитов на их тосканскую виллу, но я предполагаю, это связано с твоим пребыванием здесь. Поэтому свадьба пройдет на озере Комо. – Ава пожала плечами и смерила его хмурым взглядом. – Я встречаюсь с ними завтра днем, чтобы обсудить постановку фотографий. Мне кажется, ты не совсем понял, что я пытаюсь сказать. Аннабель и я – одно целое. Куда она, туда и я.

Нарочито медленно Чезаре повесил трубку.

– Предупреждаю тебя, Ава, не стоит раскачивать лодку. Сейчас не лучшее время, – произнес он обманчиво мягким голосом.

– А может, тебе пора отказаться от идеи поиграть в папочку, вернуться в Рим и оставить нас в покое?

Чезаре прислонился к стене и зацепил большими пальцами карманы брюк. Казалось, он абсолютно спокоен, но Аву было не обмануть. Ленивый взгляд, которым он ее окинул, заставил ее пульс участиться. Тревожные мысли крутились в голове Авы. Чезаре был опасен в своем внешнем спокойствии. Он бы не смог построить такую успешную и известную на мировом рынке венчурную компанию, если бы не был расчетливым и беспощадным там, где это необходимо.

Он дружелюбно пожал плечами, словно они обсуждали, что подать на обед.

– Нет, ты не права. Хотя, может, это именно то, что нам нужно?

– Что именно? – нехорошее предчувствие буквально скрутило ее.

– Нам пора перестать игнорировать тот факт, что наш брак – не больше чем притворство. Может, когда мы посмотрим правде в глаза, то сможем более детально обсудить вопрос моей опеки над дочерью?

Смех Авы был настолько напряженным, что царапал ей горло.

– И ты думаешь, когда это произойдет, я позволю тебе приблизиться к Аннабель? – Она в два шага преодолела разделявшее их расстояние и ткнула пальцем в его грудь. – Ты действительно думаешь, что хоть один судья присудит опеку над дочерью отцу, который большую часть ее жизни манкировал своими родительскими обязанностями?