(Не)верный бывший. Месть полукровки (СИ)

Глава 7

Закрыла рот рукой. Внутри все сжалось.

Изуродованный, окровавленный дракон, мой бывший, лежал на кушетке. Без сознания. Грудная клетка едва вздымалась.

Дыхание было рваным, хриплым.

Он был раздет, простыня прикрывала низ.

Его обмыли, но вид на раны, тем более принадлежащие ему, пугал меня до сумасшествия.

Мощную грудь пересекала огромная рана. На лице был глубокий след от когтей.

Сейчас я не была повидавшей многое целительницей, я была девушкой, что увидела своего мужчину едва ли живым.

— Элена! Что стоишь!? Важна каждая минута. Приступай, — мадам Беатрис жестко встряхнула меня, зубы клацнули.

У пожилой целительницы было такое лицо, что она не преминула бы и леща дать, чтобы я отошла от шока.

— Я все понимаю, деточка! И не звала бы, если бы твоя помощь была не нужна, — она снова встряхнула меня за плечи, добиваясь от меня осмысленного взгляда. — Ну же! Приди в себя! — она толкнула меня к другой койке.

Но мое сердце и душа рвались обратно.

— Будешь заниматься генералом Ройбергом. Он хуже всех и готов испустить последний дух.

— Победа! Лаос разгромлен! — кто-то закричал в коридоре.

— Это правда? — я повернулась на мадам Беатрис, сама же рванула в сторону умывальника и принялась мыть руки. — То, что кричат в коридоре.

— Правда. Вот цена победы. И нет гарантии, что все не повторится, — она покачала головой, устало потерла переносицу. — Два генерала и наследный принц при смерти. Что с нами будет? Армия обезглавлена, корона… младший принц только если возьмет тяготы заботы о народе на себя…. Но

— Но? — я повернулась, уже надела на себя белоснежный халат и побежала за перевязочным материалом, восстанавливающими и заживляющими мазями.

— Не наше это дело! — отмахнулась целительница. — Наша задача — поднять их на ноги.

И все… дальше начался мой персональный ад. Я лечила Ройберга. Вытаскивала его с того света. Но сосредоточиться было трудно как никогда. Мое сердце было там, с другим генералом. Моим.

Все забылось.

Его решение.

Его поведение.

Все.

Потому что на кону стояла его жизнь.

Я могла его ненавидеть. Но не посмертно.

Я оторвала руки от груди Ройберга, вливая силу, но понимала, что с его зверем что-то не так.

Он не слушался, не принимал магию. Не хотел жить, хотел крови, был взбудоражен. Пришлось насильно отключить его настоями и заклинаниями, практически спеленать, и только тогда тело Ройберга начало постепенно принимать целительскую магию.

Над принцем работала сама мадам Беатрис. Над моим Торвальдом кружил еще один мэтр целительского дела.

Но раны его были страшными и глубокими, и с ним было что-то не так.

Я даже отсюда чувствовала эти изменения с ним.

— Мэтр Дан, могу я помочь вам?

— А что с генералом Ройбергом?

— Перевязать его могут и другие, — упрямо вздернула подбородок. Мужчина устало вытер испарину со лба.

— Давай. От помощи не откажусь. Пуст почти.

Я передала генерала Ройберга на поруки целительницам с младших курсов, которые занимались перевязками.

Сама же, обмыв руки, поспешила к дракону.

Заступила на место мэтра. Тот встал за моим плечом, а потом и вовсе рухнул на деревянный стул от усталости и истощения. А потом, кажется, отключился.

За шторкой остались только мы.

Я и мой бывший дракон.

Я дотронулась до шеи Торвальда. Призвала магическое зрение.

И снова странность.

Аура была поражена.

Дракон внутри боролся с чем-то, но с чем — непонятно. Я применила магию, направляя на исцеление, но доходили лишь крупицы. Стиснула зубы.

— Ну же, Тор, борись. Мне ведь надо кого-то ненавидеть. Так лучше живого, чем мертвого.

Я стала делать то же самое, что и с Ройбергом. Пыталась усыпить его дракона. Но тот был силен. Разум был кристально чист и тот, в отличие от дракона Ройберга. Тот был скорее обезумевшим.

Я положила руки на грудь, прямо на ужасную рану.

Мягкое зеленое свечение вышло из-под ладоней.

Я наклонилась к Торвальду почти вплотную.

Давила на грудь, злилась, что ящер у него такой же упрямый и властный, как и он сам.

А потом Тор открыл резко глаза.

Вместо каре-янтарных глаз там была красная бездна. Узкий такой привычный зрачок был больше похож на волчий, но… не он.

А потом и вовсе стала происходить чертовщина.

Тор выгнулся, его затрясло. Словно кости ломались и лопались сухожилия.

Он смотрел на меня и не видел ничего. Конвульсии нарастали. Я не знала, что делать. Забралась на него сверху, чтобы удержать на кушетке.

Положила руки на грудь и начала вливать всю магию, больше и больше, увеличивая поток.

Но Тор выгибался, а потом его тело раздалось вширь. На груди стали появляться пластины, на них костяные наросты. Я порезалась. Они были острыми, как бритва. Но мало походили на чешую.

Тор выгнулся снова, уперся затылком в койку, а подбородок задрал так, что казалось, мышцы шеи просто не выдержат.

Я вскрикнула от неприятной и острой боли. Обе ладони были повреждены. Я окрасила его грудь своей кровью. Она смешалась.

И Тор вскинулся. Посмотрел на меня.

Это был не дракон.

— Элен, — с хрипом вырвалось у него, а лицо перестало выражать муку и боль.

Черты разгладились, хоть и остались словно высеченными из камня. Я узнавала и не узнавала Тора одновременно.

— Торвальд…

А потом он оскалился. Черты исказились.

— Уходи.

— Что? — замерла я.

— Уходи.

— Тебе нужна помощь, Тор.

Он перехватил мои бедра руками, впился когтями. Я поморщилась от боли.

Но понимала, что Тор в ярости и сейчас мало контролировал себя. Он приподнялся, сел со мной на руках. Раны на теле открылись, края разошлись. Кровь вновь потекла по груди.

Я держала свои руки на его теле. Но исцеляющее свечение пропало.

Я потеряла концентрацию.

А еще такой Тор пугал меня.

От него веяло силой. Звериной. Первозданной. Даже я, человек, почувствовала. Волоски на теле встали дыбом. Сердце ушло куда-то вниз. Ледяная капля пота стекала по позвоночнику.

Тор крепко держал меня в объятиях, хотя и говорил, чтобы я уходила. Поза была компрометирующая.

Тор вселял ужас в меня.

Пахло кровью и раскаленным песком. Запах кардамона и древесной коры и вовсе не ощущался.

— Нет, — я качнула головой, говоря, что не уйду.

И тогда Тор оскалился, зарычал на меня. Пластины снова появились на теле, выросли костяные наросты на плечах, как эполеты. Они разорвали его кожу и снова окрасили тело в алый. Глаза налились кровью. Зрачок округлился, стал шире. Лицо затвердело, подбородок стал квадратным, скулы — грубыми и резкими.

Меня затрясло. А потом он дотронулся до моей шеи и сжал ее, показывая свою власть надо мной. Но его черные обсидиановые когти все равно оцарапали, пустили тонкую струйку крови.

Тор повел носом. Втянул аромат. Прикрыл глаза как от удовольствия и снова их раскрыл, и зарычал, как дикий зверь, в самое лицо. Раня и растаптывая меня вновь.

— Я сказал, пошла вон! Прочь. Так далеко, как только сможешь!