Не верь глазам своим

18. Июнь. Три месяца беременности

Ирина

— Собирайтесь, побыстрее! — расхаживая по нашей гостиной с камином в коттедже, Илья Семенович недовольно подгонял нас с мамой. — Как же трудно с женщинами! Целые чемоданы шмоток, которые потом ни разу не наденут!

— Я не хочу ехать! — противилась я, рассчитывая со дня на день получить свидание с мужем или на неожиданный звонок. — Летим неизвестно куда!

— Почему не известно? — примирительно произнесла мама, с благодарностью посматривая на свекра. — Мы летим в Картахену! Всегда мечтала там побывать… El corazon!

— Сердце… — автоматически перевел Илья Семенович. — Вилла так и называется: «Sangrante el corazon» — «Кровоточащее сердце» из-за большого количества алых роз… Все! Время! Все остальное купите там!

— А если дадут свидание или Глеб позвонит?

— Вернемся! Подпишешь лично бумаги на владение виллой — такой там порядок и можно улетать! Шесть часов и ты в СИЗО! А на звонок… перезвонишь!

— Звучит как-то жутковато… Картахена!!! и СИЗО… — скривившись прокомментировала мама. — Я бы из Картахены ни за что бы не уехала…

— А я выбираю Следственный Изолятор! Даже согласна поселиться с мужем в одной камере! Лишь бы вместе!

— Сумасшедшая декабристка! — вынесла вердикт мама, захлопывая чемодан.

— Вся в маму… — отстраненно произнес свекор и скомандовал Сашку. — Я женщин — ты чемоданы! Все проверили паспорта и вперед!

Целой толпой (я, Снежка, Илья Семенович, мама, няня, Саша) мы летели в Испанию!

В Картахену!

На мою собственную виллу «Кровоточащее сердце»!

Из Валенсии до Картахены мы плыли на яхте… огромной (так мне казалось), белоснежной, в три этажа с открытой палубой, на которой мы все тут же улеглись на солнышке, чтобы пропитаться соленым ветром Средиземного моря и жарким солнцем Испании.

Вилла оказалась небольшая, но очень красивой — бело-мраморной, вся территория утопала в розовых кустах, по большей части алых роз. Двухэтажный, открытый, продуваемый морским ветром, дом — отчего не чувствовалось жары, мраморные полы, легкие занавеси, тенты, лежаки у бассейна… Мечта!

Целый день отдыха! Меня никто не трогал… Все как-то растворились… Илья Семенович, мама и Снежка уехали в парк аттракционов на целый день, Саша и няня растворились в городе, а я… я поплыла по морю на яхте…

Синее, теплое море, жаркое, золотое солнце, быстрая, белоснежная яхта…

Волны плещутся за бортом, морской ветер ласково треплет волосы, солнце жарит разморенное, бледное тело, а мысли… мысли мои были далеко от этого восхитительного рая… в сером, убогом, казенном СИЗО, рядом с моим любимым, несправедливо обвиненным мужем…

Когда он освободится, обязательно приедем сюда хоть на недельку — пусть отдохнет, пожарится на солнышке и забудет весь ужас, связанный с тюрьмой…

Два дня чудесного отдыха для тела и восстановления душевного равновесия, а вечером третьего дня, проведенного всей семьей на собственном пляже и кусочке собственного моря с играми, танцами, плесканием в теплой водичке и перекусами фруктами и легкими закусками, когда мы вернулись на виллу, грянул гром…

— Собирайся! — рычал на меня свекор, названивая кому-то по телефону. — Да не чемодан! Бери паспорт и на борт! Яхта ждет!

— Объясните, что случилось?

Илья Семенович проверил мой паспорт и, схватив за руку потащил к причалу.

— А Снежка? Мама?

— Они остаются!

— Как остаются! — попыталась я вырваться и вернуться в дом.

— Молча! За ними присмотрит Сашок! А тебе выделю другого телохранителя в Москве!

— Да что случилось?

Но свекор предпочитал беспрестанно кому-то названивать, орать в телефон трехэтажным матом, кроя адвоката, следователя, и какого-то эмвэдешного генерала.

Только когда мы приплыли в Валенсию и сели в самолет, он отключил телефон и так обреченно произнес слово «суд», что у меня почти остановилось сердце…

— Завтра суд над Глебкой, — обреченно произнес он.

— Как суд? Ведь дело на закрыли, товар нашли… — напомнила.

— Суд по убийству!

— Вы же говорили, что следователь…

— Сверху на него надавили — велели дело закрыть и в суд передать.

— Но как же так… Он же не виноват, а его посадят…

— Не посадят! Не дам сына на растерзание!

— И что надо делать?

— На их генерала своего купим! Приедем и сразу ко мне — посмотрим, сколько налички в сейфе… вместе с Глебкиными.

— И у меня на карточке еще…

— Ир, ну ты, как дитё малое! — криво усмехнулся Илья Семенович. — Куда ты со своими миллиончиками лезешь!

— Так там больше двадцати…

— Может, яхту на Глебкину свободу поменять?.. — в раздумье произнес свекор.

— А яхта сколько стоит? — на автомате поинтересовалась я.

— Десять миллионов…

— Не надо менять… очень красивая… У меня же есть деньги на карточке…

— Эвро… Когда покупал… три года назад.

— Десять миллионов эвро?! — схватилась за голову. — Золотая дешевле выйдет!

— Возможно, ты права!.. Может, слитки золотые…

— У вас и слитки есть?..

Но Илья Семенович меня не слышал — разговаривал со мной, но для своего спокойствия.

— Адвокаты всю ночь будут претензии по делу писать, все следственные нарушения припомнят — следак подскажет, где накосячил — пусть отрабатывает, требовать будут независимую экспертизу по телу… Главное, чтобы решения суда не было! Апелляцию подавать последнее дело, нам надо чтобы дело вернули на доследование — новый срок, новый следователь… и новый генерал!