(не) Верь мне!

Глава 4

— Помнишь Галину Петровну и Ярослава Романыча?

— Конечно, пап, я с их детьми почти все детство на улице провела, - с ностальгией улыбнулась Соня, вспоминая семейство аж с пятью детьми. Она была единственным ребенком из-за женских проблем у матери, но всегда мечтала о брате или сестре.

— У них кое-что случилось, - голосом диктора из программы криминальной хроники проговорил отец.

— Что? — тревога за нечужих людей тут же накрыла Соню.

— В доме стали пропадать деньги. — Соня облегчённо выдохнула. — Проблема в том, что у них такой круговорот народа в квартире: дети, внуки, друзья, коллеги, что больше двадцати человек под подозрением. И самое главное не на кого думать. Все свои, родные. Либо же порядочные люди, не замеченные ни в каких правонарушениях и не имеющие острую потребность в деньгах.

И даже плюнуть одно время хотели, не настолько большие суммы там были, но вкус-то приходит во время еды, а если кто-то из внуков свернул на кривую дорожку. Лучше бы узнать пораньше, чтобы не расхлёбывать потом уже серьезные проблемы.

В общем поставили они камеру.

Соня нервно потерла лоб:

— Пап, но камеры же запрещены. Вот недавно программу смотрела, что даже для личного использования нельзя, статья сто тридцать семь УК РФ.

— Это скрытые, да, - подтвердил отец. — Когда специально замаскирована под ручку или часы. А это обычные, просто маленькие и неброские. Невнимательный человек и не заметит, если специально присматриваться не будет.

Соня с тревогой потерла руки:

— И что? Кто вор?

— Соседка. Пятнадцать лет на одной площадке прожили. В гости друг к другу ходили, вместе праздники отмечали. И заметь, нужды там особой не было, у мужа свой бизнес, дети пристроены. А это как спортивный интерес и пакость, чтобы семью рассорить и каждого под подозрение подвести.

— Боже… — Соня прикрыла глаза рукой. — И чем закончилось? Замяли по-соседски?

— Нет. Раскаяния там и не было особого, так что написали заявление. Административный штраф в пятикратном размере от стоимости похищенного и сто двадцать часов исправительных работ. Причем муж ее сам был в шоке от проделок жены.

Соня на секунду задумалась.

— Пап, ну нам скрывать нечего. Единственное, это ж нужно будет сделать в тайне от Матвея, не представляю, что ему скажу, если он заметит.

— Если мы ошиблись, и Аля действительно фантазирует, я лично перед ним извинюсь и все объясню, - заверил дочь отец.

— Хорошо. Когда? — несмотря на внутреннее сопротивление Соня понимала, что это приемлемое решение. Проверить, подтвердить, что все нормально, и забыть всё, как дурной сон.

— Дай мне пару дней. И не оставляй это время дочку с Матвеем наедине вообще. Договорились?

Соня кивнула и добавила:

— Пап, вот увидишь, все у нас хорошо. Тебе точно придется просить у Матвея прощения за всю эту нелепость.

- Дочь, да я больше тебя буду рад ошибиться. Хочется для вас с внучкой только счастья. Позови, Алю. И спускайся, а то ж, и правда, спустишься, а там только крыса на тыкве.

— Пап!

— Ну а что я? Он сам первый начал!

Соня цокнула, позвала дочь и вышла из квартиры.

— Ты меня им отдал, да? - с укоризной посмотрела на деда внучка.

— Нет. Ты моя внучка и всегда будешь ей. Мы во всем разберемся в самое ближайшее время. Обещаю, — Николай Ильич обнял Алю и потрепал ее по длинным распущенным волосам. — Я поговорил с мамой. Она за всем проследит.

— Чего это за всем? За ним!

— Ты права.

— Деда, а ты не обманешь? — недоверчиво прищурилась внучка.

Душу Николая Ильича полоснуло остриём её слов.

— Не обману, Аль. Решу всё по-справедливости.

— Надеюсь, - шепнула она, быстро обулась и выбежала из квартиры, даже не попрощавшись.