Не верю!

Глава

5

Есть такие моменты в жизни, после которых события могут пойти только в одном направлении. То есть до этого был какой-то выбор, была дорожная развилка, что-то вроде «прямо пойдешь – коня потеряешь», «налево пойдешь – сам пропадешь», а после уже все. И от тебя как будто больше ничего не зависит, ты просто идешь, идешь и сам удивляешься тому, что вокруг происходит. Появляются какие-то волки, съедают твоего коня… За что? Почему? Откуда? А проблема вся в том, что в жизни никто не ставит камней с предупредительными надписями, поэтому и перекрестки эти судьбоносные мы очень часто не замечаем.

И Ася вряд ли поняла, что в тот момент, когда она попросила восемнадцатилетнего Димку Варламова дождаться ее после бани, она шагнула с безопасной развилки на нехоженую тропинку. Потому что Димка это воспринял как четкое и абсолютное ДА в ответ на тот вопрос, который он задавал себе с самого приезда на фестиваль. Возможно, в двадцать пять дружба между мужчиной и женщиной существует. В восемнадцать лет это очень спорное понятие. Димка дружил только «на перспективу» и только с теми девушками, с которыми ему хотелось бы переспать. С Асей хотелось. Очень хотелось. У нее была отличная круглая попка, которая в этих коротких шортах смотрелась так классно, что Диме начинали жать его собственные шорты. А еще совершенно бомбическая грудь, которую он регулярно лицезрел в глубоком вырезе оранжевой майки. Если бы Ася узнала, какие мысли бродят в голове у ее «младшего друга», когда он на нее смотрит, она бы покраснела еще похлеще, чем тогда, когда наткнулась на него без футболки. Одной мысли об Асиной соблазнительной груди и нескольких энергичных движений рукой Димке хватало, чтобы справиться с утренним мощным стояком, пока он был в душе. Хорошо еще, что на фестивале не общая душевая, как в школьных лагерях, а то куда бы он бегал сбрасывать напряжение? В кусты?

Остроты ощущениям добавляло и то, что Ася была старше. И с ней было реально интересно. Обычно девчонки просто терпели Димины шуточки и троллинг, а эта тут же отвечала ударом на удар. Девчонка, с которой можно спорить – кайф! На сколько точно Ася его старше, Дима так и не узнал, но раз она еще студентка, то разница года три-четыре. Не больше. К тому же, он сам выглядит старше! И вместе они наверняка смотрятся как ровесники. Будут смотреться! В том, что у них «что-то будет», Варламов был уверен. Сегодня он получил свой ответ ДА. И все же… Кое-что беспокоило его пуленепробиваемую уверенность, одно неприятное маленькое обстоятельство, о котором совсем не хотелось вспоминать… Что ж, не хочется, значит, не будем. Димка умел идти на компромиссы со своей совестью, когда ему очень было надо.

Начался вечерний спектакль. Ася стояла позади основной массы зрителей, зябко обхватив себя руками. Сегодня было столько дел, что она даже Димку ни разу не видела. Лешку Брегуса видела – он долго и смешно извинялся за то, что не разбудил вовремя – а Варламова не было.

– Привет.

Она так и не поняла, что было раньше – знакомый голос или руки, обнявшие и прижавшие к себе. Ася переступила ногами, обутыми в белые кроссовки, и устроилась в кольце его рук поудобнее. Димка сильно прижимал ее к себе так, что Ася касалась его щеки. «Странно, – подумала она, – он же наверняка уже бреется, а кожа почему-то такая гладкая…». Ее ладони крепко обхватывали Варламова за пояс, и она чувствовала его сильное ровное дыхание так, как будто бы он дышал вместе с ней.

– Замерзла? – Дима наклонился к ней и вдруг зубами слегка прикусил мочку уха. Асю прошиб насквозь электрический разряд такой силы, что у нее подкосились колени.

– Нет, – выдавила она, глядя изумленно на Димку. В огромных серых глазах плескался безмолвный вопрос «Что это было?!», а Димка откровенно наслаждался ее реакцией. Кто бы мог подумать, что это будет так интересно!

– Точно не холодно? – Его ладонь нежно скользнула по шее, огладила плечо. Кожа покрылась мурашками, Ася буквально растекалась под его прикосновениями, но сдаваться этому юному донжуану не собиралась. Если уж играть, то по её правилам.

– Не холодно, – промурлыкала она и провела рукой вдоль его позвоночника, слегка царапнув ногтями спину под тонкой тканью, – ты же меня греешь…

Варламов вздрогнул и сглотнул, как будто у него внезапно пересохло в горле. Ася торжествующе улыбнулась:

– А тебе не холодно в такой тонкой рубашке?

– Нет, – Дима смотрел на нее потемневшими голодными глазами, в которых плескался огонь. – Мне жарко.

Все было понятно. Дружбу можно было похоронить в дальнем уголке сельского кладбища, выдумать ей заковыристую эпитафию и перейти к послужному списку своей личной жизни. После пункта «Виталик» можно было с чистой совестью писать «Дима Варламов», в этом Ася была уверена на сто процентов. Вопрос только во времени.

Полуторачасовой спектакль они досмотрели, не разнимая рук. «Жаркий» Варламов к тому времени изрядно продрог в одной рубашке и, многообещающе улыбнувшись Асе, умчался переодеваться. Ася же чувствовала себя так, как будто ей пятнадцать и ее пригласил на свидание самый красивый мальчик в классе. Она побежала к палатке, взяла какую-то ерунду и помчалась к сцене, потом снова побежала к палатке… Просто идти не получалось, внутри пузырилась и играла совершенно бешеная и сумасшедшая энергия, которая требовала выхода. Ася засмеялась. И начала что-то негромко напевать. А потом снова побежала к сцене. В начале двенадцатого сегодня не было спектакля, зато в расписании стояла презентация челябинского театра, который должен был рассказать что-то о себе, потом что-нибудь эдакое показать, а в завершение сего спеть бодрую песню всем коллективом под радостные аплодисменты театральных сотоварищей. Зрителей, как ни странно, набралось много, только на последних рядах оставались свободные места. Но Асю они не интересовали совершенно, потому что в первом ряду на скамейке сидел потрясающе красивый Варламов и улыбался ей своей хулиганской улыбкой. Рядом притулился длинный рыжий Брегус, но сегодня он Асю тоже не интересовал.

– А я куда сяду? – спросила она Диму, смутно догадываясь об ответе.

– Ко мне, – он сделал приглашающий жест. Ася колебалась ровно секунду. За это время она успела задать себе все вопросы, получить все ответы и воочию увидеть свое нравственное падение и моральное разложение. Ему восемнадцать! А ей двадцать пять! И что? А ничего. Теперь уже ничего. Волки выскочили из леса и съели коня, и обратно к камню не вернуться, да и не хочется совсем.

Ася села на колени к Димке и обняла его одной рукой за крепкую загорелую шею. Руки Варламова надежным кольцом сошлись на ее талии. Рядом сидел ошарашенный Брегус. «Сука ты, Димас, – думал он тоскливо. – Гребаный красавчик. Ну почему все они на него так липнут…». Сзади парочку буравили ненавидящим взглядом девушки из челябинского театра, очевидно, имевшие виды на Варламова.

Но Ася и Дима не замечали ничего и никого. Обратный отсчет пошел… Они честно смотрели презентацию, изредка касаясь губами губ, от чего у Аси каждый раз пробегал по позвоночнику сладкий озноб. Еще не поцелуй, но уже его твердое настойчивое обещание. Будет? Будет. Когда? Скоро. Ты же знаешь, что скоро.

Едва закончились аплодисменты и выключили прожекторы, Дима рывком поднял Асю со скамейки и впился в нее губами. Прямо возле сцены. Он целовал жадно, нетерпеливо, как будто воду взахлеб пил. Это было резко и даже немного грубо, но Асе нравилось. Безумно нравилось. Боже, она, наверное, сходила с ума. Несмотря на все старания в постели, Виталику никогда не удавалось завести ее так, как это смог сделать этот мальчишка одним чертовым поцелуем. Ася крепко прижимала Диму к себе и наслаждалась так, как никогда в жизни. Вдруг Варламов, тяжело дыша, отстранился.

– Давай отойдем подальше.

Ася оглядела безумным взглядом место, где они стояли: в шаге от них сцена, вокруг ходили какие-то люди, убирали провода и фонари, уносили стулья и скамейки…

– Да уж… мы только что на сцену не залезли!

Димка хмыкнул и увел ее в сторону, к кустам акации, где никого не было и чернота ночи укрывала со всех сторон. И снова стал целовать – уже более медленно и нежно. Горячий нахальный язык неторопливо обводил контур губ и скользил во рту, переплетаясь с ее собственным. Димины руки обожгли спину и сжали ее попку. Ася, не выдержав, застонала и слегка выгнулась, еще теснее прижавшись к парню. И тут же ощутила бедрами вполне конкретную выпуклость под его джинсами. Ничего себе! Похоже, что одними невинными поцелуями этот мальчик не удовлетворится.

– Варламов! Где тебя черти носят? Без пяти двенадцать, скоро все закроют!

Ася и Дима с трудом оторвались друг от друга.

– Мне пора, – Дима прожигал ее взглядом.

Ася его не отпускала, еще и еще целовала горячие твердые губы, гладила затылок, и жесткий ершик черных волос щекотал пальцы. Потом резко отодвинулась.

– Иди. Иди уже.

Дима еще раз притянул к себе раскрасневшуюся Асю, крепко поцеловал и ушел. Пока он не скрылся за поворотом, она смотрела ему вслед: на спину в черной кожаной куртке, на ворот рубашки, смутно белеющий в темноте. И почему на этом фестивале ее всегда тянет на глупости?