Неаполитанская сказка

Умберто швырнул брата обратно в кресло. Потом вернулся за стол и медленно опустился в кресло.

— Я тебя когда-нибудь убью, придурок, — стонал Ливио, стараясь справиться с дыханием. — Вот как есть убью ночью. Ты даже пискнуть не успеешь.

— Рассказывай, — прорычал Умберто. — Всё рассказывай.

— Ну, приезжала она на днях. Тебя искала.

Лицо Умберто тут же размякло и он переспросил жалобно:

— Правда?

— Правда-правда, — уверенно сообщил брат. — Именно твоя сибирская крошка и заявилась собственной персоной. Приняла меня за тебя. Ну, я и не стал переубеждать. Ради смеха. Люблю, когда нас с тобой путают. Хоть какая-то польза от того, что мы близнецы.

— И? — чуть не завопил Умберто. — Не отвлекайся!

— И всё. Потом поняла, что ошиблась и уехала. — Скомкано закончил брат и начал пялиться на свои грязные ногти.

Умберто пожевал губами, произнес:

— Я слышал другую версию.

— Это вранье, — очень спокойно вымолвил Ливио. Но глаз на брата не поднял. — Ты ж знаешь, что твой жирный помощник еще тот враль. Всё. Она уехала.

— Ли-ви-о, — медленно и с угрозой протянул Умберто.

— Ну… — неловко выдавил брат, — Я еще чуток хотел поиграть с ней. А то бабенка столько летела сюда. Так скучала по итальянскому мужику. Зачем разочаровывать? Короче, потискал её чуток. А она коленом мне… Огненная курочка. Я понял, что ты в ней нашел.

Услышав такое, Умберто снова вышел из-за стола, подошел к брату. Тот словно почувствовал что-то и попытался вскочить на ноги. Но, не успел. После хорошего удара в челюсть, Ливио свалился на пол и затих за креслом.

«День уже заканчивался. Сонное солнышко спряталось за крыши домов. А вертолетика всё не было. Алешка очень испугался за своего друга. Вытащил на балкон табуретку. Уселся на него и принялся ждать друга. Но вот уже совсем стемнело, а вертолетика всё нет и нет.

— Мама! — закричал Алешка. — Пошли искать вертолетик. Он потерялся. Совсем потерялся. Уже темно, а его нет.

Мама тоже вышла на балкон. Оглядела двор, ближайшие дома с загорающимися окошками.

— И правда, пропал куда-то. Не порядок, — сказала мама. — Пошли искать этого бродягу с крыльями… Спасатели, вперед!..»

— Они его найдут, мам, не переживай. — сказал Эрик, завозившись под одеялом.

Соня улыбнулась сыну:

— Конечно, найдут. Читаем дальше?

Мальчик радостно кивнул.

«Мама с Алешкой набрали целый бидон компота и вышли на улицу. Сначала обратились к дворовым воробьям, что чирикали на вишне:

— Вы не видели наш вертолетик?

Воробьи долго совещались, позвали еще сородичей. Пока не прилетел какой-то смешной лохматый воробышек и не ответил важно:

— А он в Дальний лес полетел.

Мама всплеснула руками и воскликнула:

— В дальний лес? Зачем ему в дальний лес?

Но воробьи этого не знали.

Алешка взял маму за руку и повел к дворнику дяде Коле.

— Давай попросим дядю Колю нас довезти до леса.

Мама согласилась. А дядя Коля не согласился. Он возился в своем гараже и был почему-то мрачный:

— Нечего вам ночью в лесу делать. Где вы там будете искать вертолетик? С фонариком ходить? А если какие лесные звери нападут на вас?

— Ну, дядя Коля! Ну, пожалуйста. А в Дальнем лесу уже давно никаких страшных зверей не водится.

Дворник покачал головой. И решил помочь маме и Алешке. Вывел из гаража свой старенький автомобильчик, усадил в него Алешку с мамой. И поехали они в сторону Далекого леса.

У самого леса машину пришлось оставить. Солнце совсем спряталось за горизонт. Стало темно и страшно. Дядя Коля решил пойти с Алешкой и его мамой. Взяли они каждый по фонарику, и двинулись в чащу. Мама даже стала немножко сомневаться, а правда ли что в этом лесу совсем нет страшных лесных зверей. Мама очень крепко взялась за руку Алешки.

— Не бойся, мама, — сказал Алешка. — Если что, я отгоню страшных зверей вот этой большой корягой.

Дядя Коля пообещал помочь Алешке.

Они долго ходили по лесу, далеко зашли. Уже совсем ночь настала. Сквозь верхушки деревьев просвечивали звездочки и белая Луна.

Дворник дядя Коля, Алешка и его мама светили вокруг себя фонариками и громко-громко звали вертолетик.

Но он не отзывался. Все устали. Мама предложила вернуться домой. А вдруг, вертолетик уже вернулся сам?

Алешка был не согласен. А дядя Коля наоборот. И когда Алешка собрался уже совсем заплакать, потому что взрослые не хотят его слушать, к их ногам на траву приземлилась большая черная ворона.

— Здрасте! — поздоровался вежливо Алешка.

— Пр-р-р-ривет! — ответил ворона. — А у вас не абр-р-рикосового компота? Фры!

— Есть, но мы несем его для нашего друга. — Грустно сказала мама. — Извини! Он без него не может.

— Жаль! — каркнула ворона и собралась улететь. — Полечу дальше искать. Нашли, понимаешь, искателя. Фры! Я не коршун, что бы ночью компот искать. Да еще абрикосовый. Вот же птицы пошли! Фры! Без компота никак. Куда катится мир-р-р-р?

— Странная у вас птичка. — Удивился дядя Боря. — Только компотом и питается?

— Да, только им и питается, — кивнула ворона. — Она вся такая странная. У неё даже крылья на голове растут.

— Ой! — сказал Алешка.

— Ой! — сказала мама.

И даже дворник дядя Коля сказал:

— Ой!

— Проводите нас, пожалуйста, к этой птичке, — попросила мама. — Думаю, что мы знаем эту странную птичку. Именно её мы ищем по лесу с фонариками.

— Фры! — каркнула ворона и хлопнула крыльями.

— Вы так смешно каркаете, — сказал Алеша.

— Это я не каркаю. Это я фыркаю. — Захихикала ворона. — Идите за мной.

И ворона тяжело взлетела.

Алеша с мамой и дворник дядя Коля двинулись следом за птицей. Они не могли быстро идти по ночному лесу. Потому ворона почти не летела, а перелетала с ветки на ветку, с дерева на дерево и ждала, когда люди подойдут ближе.

Долго ли шли или коротко, но наконец-то Алешка, его мама и дядя Коля вышли на небольшую полянку, ярко освещенную полной белой луной.

— Ура! — закричал Алешка, когда заметил спящего у сосны вертолетика.

— Ну, слава богу. — Воскликнула мама и открыла бидон с абрикосовым компотом.

Дядя Коля ничего не сказал. Он сел на поваленное дерево и стал отдыхать.

Из кустов вышли два больших гуся с мрачным видом.

— Вы кто такие? — спросил один, с черными крыльями.

— Мы друзья вертолетика. — успокоила гусей мама.

— Да! — подтвердил радостный вертолетик. — Это мои друзья. Видите, они компот принесли. Это Алеша, это его мама. А вот там сидит самый лучший дворник дядя Коля.

— Это я их привела! Фры! — донеслось с верхушки дерева.

Гуси обрадовались, захлопали крыльями:

— Отлично, что мы попросили поискать компот фыркающую ворону. А теперь нам пора на наше озеро, к своим птенцам. До свиданья!

И гуси улетели. А фыркающая ворона вывела из леса вертолетика с друзьями. Пока шли к машине, вертолетик рассказ, что с ним произошло за этот день. Как он попал на озеро, подружился с самым смелым утенком. Как они полетели с утенком в город, но родители утенка рассердились. Догнали новых друзей и хотели отшлепать вертолетик. Но самый смелый утенок не дал родителям этого сделать.

Потом вертолетик познакомился с тремя бурундуками и плачущей белочкой. А потом настал вечер, горючее кончилось и пара гусей остались охранять вертолетик ночью. Только попросили фыркающую ворону найти хоть немного компота.

— Мне просто хотелось попасть к волшебным гусям и стать большим настоящим вертолетом. — вздохнул вертолетик, когда закончил свой рассказ.

Все уже ехали в машине к городу.

— Я знаю, Алешка, ты скажешь, что вы и такого меня любите. Что и такой маленький я вполне себе ничего. И зачем мне становиться большим вертолетом…

И вертолетик вздохнул, устраиваясь поудобнее на заднем сидении машины.

— Да, это так. — Кивнула на переднем сиденье мама. — Но ты молодец, что стремишься вырасти. Это правильно. Надо всегда стремиться к чему-то новому, развиваться. Мы что-нибудь придумаем все вместе.

— Правда? — обрадовался вертолетик. — Хорошо!

А Алешка ничего не сказал. Он уже устало спал, обняв вертолётик за теплый железный бочек…»

Эрик тоже спал, сладко сопя в подушку. Сказка закончилась. Соня тихонько положила книжку на прикроватную тумбочку, чмокнула сына в лоб и на цыпочках вышла из комнаты.

Надо всегда стремиться к чем-то новому и развиваться? Надо-то оно надо, только не всегда это получается.

Соня задержалась ненадолго у окна, разглядывая кружащиеся снежинки свете придорожного фонаря. И зачем она согласилась на эту свадьбу?

Торжество запланировали на конец ноября. Никакой радости предстоящая свадьба у Крошиной не вызывала. Единственно, что грело её, что не будет она больше одна решать все свои проблемы. Рядом будет спокойный и уверенный в себе Александр. Тыл. С ним можно спокойно жить. И об Эрике он позаботится. Обещал.

Соня плотнее закуталась в белый мамин пуховый платок и пошла на кухню, чтобы выпить перед сном чашечку зеленого горьковатого чая.

Зайдя на кухню в который уже раз поразилась — какая же она маленькая. Да — их московская квартира масштабами не поражала. Особенно после родительского многоквартирного «ипподрома» в Кудрино.

Но Александр настоял на переезде Крошиной с сыном сюда. Обещал, что это временно. После свадьбы они купят что-нибудь посерьезнее.

После получения немецкого заказа, фирма Александра просто задышала свободнее. Сам Сашка стал на порядок ласковее и добрее. Нескольким ведущим сотрудникам поднял зарплаты. Просто золото, а не человек.

Но Соню это не очень трогало. Внутри поселилась какая-то тоска, обида… И что-то еще нераспознаваемое. Ей было все равно — свадьба так свадьба, квартира так квартира.

Крошина сидела на крошечной кухоньке московской квартиры, пила зеленый чай и зябко куталась в мамин оренбургский платок. Ей и правда было всё равно.

Жаль, что няня Эрика отказалась ехать с ними. Теперь придется долго и муторно подбирать новую няню.

— Молодую! — сказал Сашка. — Юркую и способную. А то эти баушки, божьи одуванчики, за растущим мальчишкой не уследят. За будущим военным. К слову, в Москве несколько детских военных училищ.

Соня тогда с трудом перевела разговор на другую тему. Но понимала, что упорный Александр еще не раз к ней вернется. Что-то не нравилось Соне видеть своего сына суворовцем или нахимовцем…

Пока же всё было хорошо. Утром Эрика отвозили в хороший элитный садик. Хорошее заведение на «Октябрьском поле». На группу из пяти детей — шесть педагогов, английский, компьютеры, бассейн. Даже два — один сухой, из пластиковых шариков.

Соня разулыбалась, вспомнив, как в первый день Эрик перепугался, словно заяц. Ни в какую не хотел выходить из машины. Соня его чуть не на руках донесла до дверей садика.

А в следующие дни сам вылетал из машины и несся к дверям. Мальчик не был замкнутым — всё-таки огромное количество друзей в Детском центре научили Эрика быстро сходиться с ровесниками.

Ну, хоть с садиком всё хорошо. Вечером сына забирала нянечка и сидела с ним до прихода Крошиной.

Странно, но последнее время большого желания задерживаться на работе у молодой женщины не возникало. Где-то после восьми вечера её так и тянуло домой, к Эрику.

Наверно в своём сыне Соня и нашла то спокойствие, что покинуло Соню. После поездки в Италию. Она забыла о своей обиде, занимаясь с сыном, читая ему глупые сказки. Рисуя и строя роботов из конструкторов. Вот только отучить бы его от этих жутких телепузиков.

Ранним ноябрьским утром Соня вышла из своего подъезда и двинулась к «ракушке» с машиной. Эрик, укутанный в теплую крутку, сладко досыпал на руках. Ничего, в машине проснется. Женщина осторожно шагала от подъезда по первому снегу. В этой крутке Эрик был как огромный мяч и оказалось, что под ноги смотреть сложно.

Еле добрались с сыном до машины, и когда открыла заднюю дверцу…

— Сонья! — кто-то негромко окликнул Крошину из-за спины.

Она вздрогнула. Этот голос ни с чьим нельзя было перепутать. Аккуратно усадила сонного ребенка на сиденье автомашины и медленно обернулась.

У дороги, зябко кутаясь в кожаный плащ, торчал Умберто собственной персоной. Мужчина жалобно улыбался.

— Только подойди ко мне, сволочь, — прошипела Соня на итальянском. — Я тут же вызову милицию.

Умберто поднял руки раскрытыми ладонями к Соне и успокаивающе покивал:

— Конечно, Сонья, конечно. Позволь мне только сказать пару слов.

— Ну! — сказал Крошина, и демонстративно посмотрела на наручные часики.

— Ты встретилась в мастерской не со мной, Сонья! Это был Ливио…

— Стоп! — скомандовала Соня. — Вот только не надо мне сказочек про злого и страшного брата-близнеца. Я в детстве пересмотрела тонны индийских фильмов. Еще будут какие-нибудь версии?

— Больше не будет, — сокрушенно покачал головой Умберто. — Больше никаких. Ливио, на самом деле, не такой уж плохой. Только он… неудачник и слишком много времени потратил на выпивку и игровые автоматы. Вот…

Итальянец выудил из нагрудного кармана старенькую фотокарточку и протянул Соне.

— Вот, — снова повторил он.

Соня взяла фото и внимательно изучила снимок. Два радостных подростка корчили морды прямо в объектив. Два абсолютно одинаковых счастливых подростка. С такими знакомыми чертами Умберто.

Женщина вернула фото и испытующе посмотрела на итальянца.

— Ну, и что мы будем делать дальше? — спросила женщина, отряхивая от снежинок осеннее пальтишко.

— Может, сначала где-нибудь выпьем кофе, и поболтаем? — тихо спросил Умберто и нерешительно улыбнулся.

— Может быть. — Произнесла Соня. — Только сначала отвезем твоего сына в садик.

И улыбнулась, разглядывая ошарашено хлопающего глазами Умберто.