Небесный огонь

Глава четвертая

Когда я проснулась в собственной постели под теплым пуховым одеялом, я готова была запеть от счастья. И пусть мое превращение в Лорен не слишком напоминало обычный сон — очень много в нем было странностей, — я все-таки проснулась и снова стала самой собой. Чувствовала я себя бодрой и отдохнувшей, как после крепкого здорового сна. Я сладко зевнула и с наслаждением потянулась. Как хорошо снова оказаться дома, в таком знакомом и безопасном мире.

Я села на кровати и крепко обняла Фрэнки.

— Ты ни за что не поверишь, где я была, — сказала я ей и выбралась из постели, потом прошлепала босиком к высокому окну и распахнула шторы, впуская чудесный осенний день — Пока ты сладко спала на моих ногах, я была совершенно в другом месте, представляешь?

Фрэнки наклонила голову набок и коротко гавкнула.

Я включила горячую воду и, пока наполнялась ванна, насыпала Фрэнки сухого корма, поставила чайник и отправилась к двери за почтой.

Одни рекламные проспекты. Все-таки грустно, что мне почти никто не пишет. Только коричневые конверты приходили регулярно, да время от времени писал мой брат Саймон из Новой Зеландии. Наверное, многие считали меня нелюдимой, даже одиночкой по натуре. Я невесело усмехнулась и начала перебирать рекламный хлам. Сама же я предпочитала другие слова для описания своего характера — самостоятельность, зацикленность на работе и легкая боязнь обязательств. Впрочем, как бы то ни было, сегодня такие глупости меня не волновали. Главное — я вновь обрела свое тело, со всеми его недостатками и слабостями.

Лежа в ванне, я разглядывала свое молодое тело и радовалась, что на нем нет ни шрамов, ни синяков, а везде, где полагается, растут темные волоски. Интересно, подумала я, а блондинки бреют волосы? Хорошо бы этого никогда не узнать.

Ощущение счастья, охватившее меня после пробуждения, внезапно улетучилось. Я схватила губку, мыло и начала яростно тереть кожу, подняв вокруг себя хлопья пены. Почему этот кошмар не отпускает меня, почему цепляется за мое сознание? Ведь настанет час, когда тело захочет спать, и тогда этот ужасный сон может вернуться. Пока он возвращался только два раза, но второй сон оказался совершенно логичным продолжением первого, и это пугало меня. Неужели мне снова приснится чужая жизнь?

Я опустилась в теплую воду, чтобы смыть пену. Если это сон, почему жизнь Лорен казалась мне такой же реальной, как моя собственная?

А если мне все-таки придется ехать домой к этой семье? Я невольно вздрогнула. Когда вчера я задремала, то очнулась оттого, что у Лорен отключали капельницу. Значит, всякий раз, засыпая, я рискую оказаться в том же самом сне? Если это так, я без передышки буду попадать из сна в реальность.

Следя, как крошечный мыльный пузырь взлетает к потолку, я вдруг с беспощадной уверенностью поняла, что настоящая Лорен умерла. Вот и доктор Шакир считал ее травмы несовместимыми с жизнью, хотя и говорил, что в ее быстром выздоровлении нет ничего необычного.

Мысль о том, что мать этих детей умерла, потрясла меня, в горле встал комок. Конечно, мы не были знакомы и она являлась лишь плодом моего воображения, но во сне я находилась в ее теле, и мне было ужасно жаль эту женщину, которую я никогда не знала. Сердце мое разрывалось от сочувствия к ее мужу и детям. Они потеряли жену и мать, которую нежно любили, и даже не знали, что должны оплакивать ее потерю.

Я едва не разрыдалась. Единственное, что я могла для нее сделать, находясь в том мире, это защитить ее тело от новых травм. Что ждет меня в следующей главе этого странного сна, подумала я и немного виновато поблагодарила свою счастливую звезду за то, что умерла Лорен, а не я.

Почему же все-таки выжила я, а не Лорен? Внезапно вся эта ситуация показалась мне абсурдной. Я резко села, и вода выплеснулась через края ванны на зеленый коврик. Да что же это такое? Почему я позволяю этой нелепице занимать мои мысли, почему продолжаю считать этот подозрительно реальный сон явью? Больше всего меня пугало то, что это может оказаться вовсе не сном. Не в обычном смысле этого слова. Но если это не сон, тогда что же?

Сидя в быстро остывающей воде, я задумчиво смотрела перед собой. Есть ли другое объяснение этому загадочному кошмару, в котором я становлюсь Джессикой, когда просыпаюсь, и превращаюсь в Лорен, когда просыпается она?..

Я громко застонала и зажала уши руками, словно пытаясь заглушить собственные мысли, которые звучали так громко, будто их транслировали с какого-то небесного телеканала. Ты должна поверить в то, что этот сон никогда не вернется, твердила я себе, иначе будешь бояться засыпать.

Фрэнки услышала мой стон и заскулила под дверью ванной.

— Все в порядке, Фрэнки, — крикнула я. — Я уже выхожу.

Я намылила волосы и, массируя макушку, возблагодарила бога за то, что на голове нет ожогов. К счастью, молния совсем не задела ее.

Наверное, своему везению я обязана не только толстой дубленке, подумала я, прокручивая в уме события субботы. Когда ударила молния, я как раз собиралась нырнуть в машину Дэна и наклонилась, поэтому моя голова не пострадала.

Я смыла шампунь и выбралась из ванны, потом промокнула волосы полотенцем и завернулась в махровый халат. В комнате я посмотрела на часы. Проклятье! Я так увлеклась своими раздумьями, что рисковала опоздать на работу. Наскоро одевшись, я запихнула в рот кусочек хрустящего хлебца и помчалась по лестнице. Фрэнки бежала за мной. Минут десять мы гуляли, пока Фрэнки обнюхивала фонарные столбы и делала свои дела, потом я собрала результаты ее стараний в совок и выбросила в урну, а потом мы бодрой рысью понеслись домой.

— Увидимся в обед, — крикнула я, закрыла за собой дверь квартиры и, надкусывая сочное красное яблоко, выскочила на тротуар. До работы было десять минут пешком.

Адвокатская контора «Чайслуорт и партнеры», где я работала, располагалась в скучном здании в переулке недалеко от центральной улицы. Перешагивая через две ступеньки, я взбежала по лестнице и оказалась за своим столом за полминуты до прибытия шефа, Стивена Армитиджа.

Стивен, интересный мужчина лет сорока с небольшим, был моим начальником уже десять лет, с тех пор как я в восемнадцатилетнем возрасте окончила секретарский колледж. Во время стажировки на должности секретаря суда он был моим наставником и рекомендовал мне работать в области юриспруденции, а для получения дополнительной квалификации взял меня под свое крылышко как помощницу и протеже. Стивен был добр и внимателен, и большую часть рабочего времени мы проводили вместе, иногда задерживаясь допоздна, чтобы подготовить документы для судебных заседаний.

Выскользнув из пальто в тесной приемной, я вспомнила о том, как наши вечерние посиделки после работы однажды привели к нежной близости, и хотя я никогда не испытывала к нему ничего, кроме привязанности, отношения со Стивеном казались легкими и вполне закономерными. Спустя некоторое время я переехала в его квартиру, но сохраняла независимость, оплачивая ему арендную плату и деля пополам повседневные расходы. К нормальной семейной жизни я не была готова, да и не стремилась замуж, мы оба об этом знали и все же оставались любовниками почти шесть лет.

Я подошла к столу и включила компьютер, продолжая размышлять о своих поступках и принятых решениях. Как ни странно, пребывание в теле Лорен заставило меня по-новому взглянуть на свою жизнь — жизнь Джессики Тейлор. Я поняла, что мое не слишком серьезное отношение к Стивену никогда не было для него секретом. Быть может, именно поэтому он снял еще одну квартиру недалеко от офиса, где мы и встречались несколько раз в неделю, когда перестали жить вместе. Для меня он всегда был скорее другом, с которым мы время от времени были близки, но не возлюбленным. Подумать только, даже своим родителям я его представила именно в этом качестве.

Наша довольно двусмысленная связь продолжалась до тех пор, пока до меня не дошли слухи о том, что Стивен встречается с какой-то адвокатессой. Я немедленно съехала из его квартиры, хотя прекрасно понимала, что вовсе не его измена подтолкнула меня сделать это, а мое полное равнодушие к этой новости.

Стивен довольно болезненно воспринял мой уход, однако нам удалось расстаться друзьями. Пусть я и не любила его, но своей работой я все-таки дорожила и не хотела ее терять.

Все-таки хорошо, что рабочий день в нашем офисе начинается не слишком рано, подумала я, взглянув на часы. Стивен всегда приходил после десяти, и его нисколько не волновало, когда заявилась я. Главное — успеть заскочить в контору раньше шефа.

Проходя мимо моего стола, Стивен нежно сжал мое плечо. Это было довольно неосторожно с его стороны, потому что ожог еще давал о себе знать. Я вздрогнула от боли, и он немедленно рассыпался в извинениях, спрашивая, что случилось. Пришлось рассказать о моей неудачной субботней прогулке. Стивен не на шутку перепугался.

Представляю, подумала я, как бы ты испугался, если бы узнал о моих ночных путешествиях по чужим телам. Стивен заботливо спросил меня, достаточно ли хорошо я себя чувствую, смогу ли работать. В знакомой обстановке обшарпанного офиса, с кофеваркой, булькающей в углу, и подмигивающим монитором, все мои страхи улетучились, и жутковатый сон казался даже смешным.

Я заверила шефа, что чувствую себя превосходно, и он скрылся в своем кабинете, совершенно счастливый оттого, что я не стала обременять его никакими просьбами.

Вместе со мной работали еще две девушки — Клара, личный секретарь самого Рори Чайслуорта, и Долорес, которая отвечала на телефонные звонки, варила кофе для клиентов, а оставшуюся часть дня жаловалась на своего дружка любому, кто соглашался ее выслушать. Как только дверь кабинета закрылась за шикарным, хотя и немного старомодным синим в полоску костюмом Стивена, я встала и взяла со стола Клары газету, устремив глаза на дату. Понедельник, двадцатое октября. На первой полосе статья о королевской семье. Как мне могло такое присниться?

— Угощайся, — сказала Клара с легким дружеским сарказмом, вручая мне чашку кофе, прежде чем я успела сообразить, что означает эта дата.

Я уселась за стол и начала задумчиво потягивать горячий напиток. Тот же понедельник, те же новости. Будучи Лорен Ричардсон, я уже прожила этот день. Разве бывают такие длинные сны? Внезапно ноги мои стали ватными от страха. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь видел сон с того самого момента, на котором он прервался прошлой ночью, и жил в этом сне, словно в другой жизни.

Оставалось лишь одно объяснение, еще более нелепое, чем моя теория сна, но только так можно было понять, почему во сне я становлюсь Лорен, а наяву снова превращаюсь в Джессику Тейлор. Я понимала, что рано или поздно придется признать то, о чем страшно даже подумать. Что, если каким-то невообразимым образом во время грозы моя душа раскололась надвое и теперь поочередно населяет оба тела?

От этой дикой мысли я поперхнулась кофе и закашлялась. Клара, которая, похоже, все это время говорила со мной, подошла и протянула платок. Я вытерла глаза и высморкалась, это меня странным образом успокоило.

— Ты уверена, что сможешь работать? — спросила она, присаживаясь на краешек моего стола. — Ты такая бледная.

— Все нормально, — лживым голосом уверила ее я.

Она слышала наш разговор со Стивеном и потребовала отчет о несчастном случае. Я рассказала ей о Дэне и о том, как он на следующий день подвез меня до машины. Клара расплылась в улыбке, предвкушая подробности, но узнать продолжение захватывающей истории ей не удалось, потому что из приемной нарисовалась Долорес.

— Прибыл клиент мистера Чайслуорта, ему назначено на десять тридцать, — объявила она.

Клара вернулась за свой стол, многозначительно поглядывая на меня, однако больше нам поговорить не удалось. Начался рабочий день.

Как назло, именно сегодня Стивен готовил документы для судебного заседания. Значит, я вряд ли уйду из офиса раньше семи, успею только в обед заскочить домой, чтобы выгулять Фрэнки.

Опасения мои подтвердились. Стивен работал не поднимая головы и даже не хотел прерываться на ланч, но все-таки неохотно отпустил меня домой на полчаса, зная, что мне надо обязательно погулять с собакой. Пока Фрэнки гуляла, я присела у стены, окружавшей маленький внутренний дворик, и принялась за сэндвич с яйцом и кресс-салатом, который перед уходом купила у разносчицы возле офиса.

Все вокруг было настолько знакомым и привычным, что мои приключения в теле Лорен вновь показались мне лишь очень правдоподобным сном.

Когда я вернулась в офис, Стивен уже метал громы и молнии в поисках недостающих документов, и я едва успела проглотить чашку послеобеденного чая. До конца дня я была так загружена, что ни о таинственном сне, ни о раздвоении души поразмышлять так и не успела. После вечерней прогулки с Фрэнки я вернулась домой уже в восьмом часу. Сбросив в прихожей ботинки, я прошлепала на кухню, сунула в микроволновку готовый ужин и уселась в кресло со стаканом апельсинового сока.

С тревогой поглядывая на часы, я позволила мыслям вернуться на запретную территорию под названием «А что, если?». Если принять на веру самое худшее и Лорен действительно существует в реальности, а не в моем воображении, то до сегодняшнего дня, пока мы обе были в больнице, все превращения не мешали друг другу. Но если она проснется раньше, чем усну я? Сможем ли мы бодрствовать одновременно? Ведь если моя новая, пусть и совершенно невероятная теория верна, то и в теле Лорен, и в моем теле живет одна и та же душа. Моя душа. Даже если я начну метаться из одного тела в другое, как в фильме ужасов, представить такое невозможно.

Поужинав невкусной картофельной запеканкой с мясом и накормив Фрэнки, я уютно устроилась в кресле и начала щелкать пультом от телевизора, переключая каналы. Ничего интересного так и не нашлось, я уже собиралась бросить это занятие и поискать в морозилке мороженое, как вдруг зазвонил телефон.

Звонил Дэн.

— Как вы сегодня? — заботливо спросил он. — Получше?

От его голоса я почувствовала выброс адреналина. Сердце сжалось, ладони мгновенно взмокли и стали такими скользкими, что я едва не выронила трубку. Когда я наконец решилась заговорить, из горла раздались лишь странные булькающие звуки. Пришлось откашляться и попробовать еще раз.

— Мне гораздо лучше, спасибо. Я уже ходила на работу. Только час назад вернулась.

— Что скажете, если я приглашу вас где-нибудь посидеть вечерком?

Да, с удовольствием, чуть не закричала я, но тут мой взгляд упал на часы. Восемь тридцать — по вечерним меркам еще не так поздно, но спать до половины девятого утра, пожалуй, многовато.

Я уже хотела отказаться, но неожиданно вспомнила, что говорила сестра Салли, когда накануне утром я проснулась в теле Лорен. Она жаловалась на то, что никак не могла разбудить меня — настолько крепко я спала. Значит, Лорен не сможет проснуться, пока я не усну?

— Это было бы чудесно, — услышала я собственный голос. — Куда мы пойдем?

Он предложил небольшой симпатичный паб минутах в десяти езды от моего дома. Мы договорились встретиться там через полчаса. Однако когда я положила трубку и магия его голоса начала потихоньку ослабевать, я почувствовала укол совести. Бедная Лорен, вернее, ее семья, подумала я. Допустим, мое предположение верно и это не сон. Тогда ее дети будут ждать встречи с мамой, которая никак не проснется. С другой стороны, у меня не было желания влезать в ее шкуру раньше срока. К тому же кроме детей ее наверняка ждал Грант. И пусть он производил впечатление заботливого мужа, но я не была его женой и вовсе не собиралась ею становиться. Ничего страшного, если я вернусь в тело Лорен на пару часиков позже, тем более что ее сегодня должны выписать. Торопиться на это минное поле мне совсем не хотелось.

Так или иначе, но все это лишь мои домыслы, рассуждала я, подкрашивая ресницы и нанося немного блеска на губы. Сегодня мне может присниться совершенно другой сон. Но даже если это окажется правдой, я им ничего не должна. Конечно, мне очень жаль их маму, но разве я виновата в ее смерти? Все произошло помимо моей воли.

В пабе было шумно и людно, я нерешительно остановилась у входа, не представляя, как найти Дэна в такой толчее. Неожиданно он сам появился рядом со мной.

— Может, найдем другое место? — предложил он, перекрикивая шум.

Я кивнула и последовала за ним в довольно тихий небольшой зал, где мы устроились за маленьким круглым столом.

— Что будете пить? — спросил он.

— Минеральную воду без газа, пожалуйста.

Он вздернул бровь, но не стал меня переубеждать, что обычно делали мои друзья во время наших заходов в пабы. Несколько месяцев назад я отказалась от алкоголя — не по каким-то снобистским соображениям, просто мне не нравилось, когда я не могла себя контролировать. Теперь же, в моем совершенно непредсказуемом состоянии после прогулок в грозу, это решение казалось мне как никогда правильным.

Дэн вернулся с водой для меня и пинтой лагера для себя. Мы украдкой поглядывали друг на друга через столик и нервно потягивали наши напитки.

— Вы очень хорошенькая, когда чистая и сухая, — нарушил он молчание, слизывая усы пены с верхней губы.

— Вы тоже навели лоск, — улыбнулась я.

Несколько секунд мы разглядывали друг друга поверх стаканов.

— Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе, — выпалил он так, словно не мог сдержаться.

У меня, наверное, был испуганный вид, потому что он широко улыбнулся и взял меня за руку.

— Я просто расскажу немного о своей жизни, а вы мне расскажете о себе.

— Тогда начинайте, — кивнула я, пытаясь не показать, что прикосновение его руки обожгло меня как огнем.

— Хорошо. Ну, для начала, я не женат, — сказал он, отвечая на вопрос, волновавший меня больше всего. — Около года назад я был обручен с одной девушкой, но она сбежала с моим другом. — Он сделал большой глоток лагера и посмотрел мне в глаза. — Ваша очередь.

— Некоторое время я жила с одним парнем, но у нас не сложилось. Два года назад я от него съехала и сняла квартиру. Теперь живу одна, вернее, с Фрэнки.

— А я живу с отцом, — сказал он. — Старик немного грубоват, но сердце у него золотое. Он вам понравится.

— Не сомневаюсь.

Неожиданно я зевнула и, сконфузившись, зажала рот рукой.

— Простите. Сегодня был трудный день, особенно после того, что случилось…

— Ничего страшного. — Он допил пиво и помог мне подняться. — Мне не следовало вытаскивать вас из дому, тем более что вы сегодня работали. А ведь имели полное право весь день проваляться в постели.

Меня так и подмывало сказать ему, что мне совсем не хочется в постель, ведь во сне я снова могу попасть в чужой мир. Но первое свидание вряд ли годилось для подобных откровений, поэтому я промолчала.

Он проводил меня до машины, и я еще раз извинилась за то, что вынуждена уехать почти в самом начале вечера.

— Я позвоню через пару дней, когда вы как следует отдохнете, — сказал он и целомудренно чмокнул меня в щеку. — Поезжайте домой и хорошенько выспитесь. Сон для Вас лучшее лекарство.

Только в начале одиннадцатого я наконец залезла в постель и свернулась калачиком. На полу рядом с кроватью спала в своей корзинке Фрэнки. Я так устала, что даже не могла думать о том, что меня ждет. Но в глубине души все же теплилась надежда, что странный сон не вернется и мне не придется больше превращаться в Лорен.

К сожалению, я ошибалась.

Я проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Когда я открыла глаза, то увидела доктора Шакира, он стоял возле кровати с крайне встревоженным видом.

— Как вы себя чувствуете, Лорен? — спросил он.

— Отлично, — слабым голосом ответила я.

Голова была тяжелой, словно я пробудилась от чрезвычайно глубокого сна, глаза открылись с трудом, и я была уверена, что веки опухли, как у поросенка.

— Мы уже начали волноваться. Вы помните, кто вы?

Джессика Тейлор, чуть было не выпалила я, но почти сразу же передумала. Вряд ли доктор Шакир смог бы объяснить мои превращения с медицинской точки зрения, поэтому протестовать было бессмысленно и оставалось только принять условия этой странной игры, в которую меня втянули.

— Меня зовут Лорен Ричардсон, — ответила я. — Я замужем, и у меня четверо детей.

— Лорен, любимая! — раздался голос в другом конце палаты. — К тебе вернулась память!

Я повернула голову и увидела, что ко мне бросается Грант, глаза его сияли от счастья.

— Мы уже решили, что ты снова впала в кому! Дорогая, ты нас так напугала!

И к моему ужасу, муж сгреб меня в охапку и неудержимо зарыдал.

Доктор Шакир поманил сестру Салли.

— Сестра, принесите мистеру Ричардсону чашку горячего сладкого чая.

— Грант, — проговорила я куда-то в его рубашку. — Ты меня задушишь.

— Не делай так больше, любовь моя, — сказал он, выпустив меня, но тут же стиснул мои ладони, угнездившись на краешке стула возле кровати. — Я не вынесу, если ты нас покинешь.

Я в замешательстве смотрела в заплаканное лицо этого мужчины, который глядел на меня с такой любовью, что мне захотелось его поблагодарить, словно он был мужем моей лучшей подруги. Будь я лишь зрителем, а не объектом его любви, меня бы чрезвычайно тронула его очевидная преданность. Даже мой инстинкт самосохранения на миг отступил, и я почувствовала к нему искру сострадания. Грант не был сильным человеком.

— Я просто спала, — мягко сказала я ему. — После всех этих событий я очень устала.

Он быстро взглянул на доктора Шакира, тот лишь покачал головой в ответ, словно мое состояние было для него новостью.

— Лорен, сестры пытались вас разбудить с семи утра, — сказал доктор Шакир. — В конце концов они испугались, что вы снова впали в кому, и вызвали меня. Мы сделали анализы, из которых стало очевидно, что метаболизм значительно замедлился, однако основные показатели состояния организма остались устойчивыми. Просто мы не могли вас разбудить.

— Я думаю, — медленно проговорила я, понимая, что оправдались мои худшие опасения, — просто мой организм сейчас нуждается в длительном сне. Пожалуйста, не надо обо мне беспокоиться.

— Лорен! — воскликнул Грант с явным раздражением, вмиг изгнавшим из его голоса страдальческие нотки. — Тебя пытаются разбудить уже три часа. Это ненормально, любимая.

— Ты предпочитаешь, чтобы я просыпалась на несколько часов в день или вовсе не просыпалась? — резко спросила я.

Грант выглядел оскорбленным, но я упорно твердила свое.

— Я только прошу позволить мне просыпаться тогда, когда я этого захочу. Так я поправлюсь гораздо быстрее.

В ответ на мою тираду Грант кивнул и вышел в коридор. Я услышала, как он зовет детей, и снова закрыла глаза, мысленно готовясь к роли их матери.

— Лорен, — прозвучал мягкий голос доктора Шакира, — вы ничего не хотите нам сказать?

— В смысле? — Я вдруг испугалась, что он знает мою тайну.

— Я не знаю. Быть может, вы помните больше, чем хотите признать?

— С какой стати мне притворяться? — спросила я.

Я не понимала, что он хочет этим сказать, но его странный взгляд мне не понравился.

— Ваша семейная жизнь очень нелегка, — сказал он, пожимая плечами. — Мне кажется, вы несете на себе основной груз забот. С четырьмя маленькими детьми довольно сложно управляться, тем более что одному из близнецов требуется особый уход.

Ясно, с облегчением поняла я, он принял меня за симулянтку. Что ж, пусть лучше думает так, чем узнает правду. Мне не хотелось провести остаток дней в какой-нибудь исследовательской лаборатории, где умные приборы, присоединенные к моей голове, будут ежесекундно регистрировать каждый мой вдох. Я решила сделать вид, будто меня оскорбило его замечание.

— Если вы намекаете, что я нарочно задерживаю свое выздоровление, то могу вас уверить, что вы глубоко заблуждаетесь.

— С тех пор как вы оказались в больнице, вы не слишком стремитесь видеться с детьми, — не остался в долгу доктор Шакир. — Никто вас не винит, Лорен, нам всем иногда хочется отдохнуть.

— В таком случае я с удовольствием поделюсь секретом обретения спокойной жизни с другими многодетными матерями, — парировала я. — Пусть вас ударит молнией, девочки, вот спасение.

Доктор не успел ответить, потому что в палату вошел Грант с детьми. Я села в кровати и поцеловала каждого по очереди в щеку. В последний момент Тедди попытался вывернуться, но мне удалось чмокнуть его возле уха. Это самое малое, что я могла сделать для Лорен.

— Понравилось вам вчера в Чессингтоне? — спросила я.

— Мы катались на таких классных горках, — сообщила Николь. — Правда, на самые большие папа нас не пустил, зато мы с Софи прокатились на «Вампире»!

— Тоби и Тедди слишком маленькие, — разочарованно проговорила Софи. — Они хотели только на фабрику профессора Бурпа с газировкой и в Биноленд.

— А я катал папу на карусели с грузовиками, — возбужденно вмешался Тоби, — а в Биноленде мы выдували мыльные пузыри и катались на карусели «Веселый автобус».

— И папа тоже катался? — с улыбкой спросила я.

— Мне пришлось все перепробовать, — сообщил Грант с шутливой гримасой. — На большинстве аттракционов родители должны сопровождать маленьких детей, а так как наши близнецы слишком малы, то мне пришлось нелегко. — Он бросил на меня погасший взгляд. — Как было бы хорошо, если бы ты поехала с нами, Лорен. Нам тебя не хватало.

Я повернулась к Тедди.

— А тебе понравилось в парке?

Малыш начал ковырять носком ботинка пол и не ответил.

— Ты ведь знаешь, ему трудно в таких местах, — со вздохом сказал Грант. — Помнишь, в прошлом году мы взяли детей на ярмарку и он все время прятал голову под моим пиджаком?

Мой безучастный взгляд, видимо, напомнил им о моих провалах в памяти. Все неловко замолчали.

— Мама сегодня вернется домой? — нарушила тишину Софи.

— Вполне возможно, это зависит от результатов томографии и от того, сможет ли кто-нибудь присматривать за ней дома несколько дней, — кивнул доктор Шакир.

— Я как раз взял неделю отпуска, — сообщил Грант — А на следующей неделе приедет Карен, это сестра Лорен.

Доктор Шакир посмотрел на меня.

— Что скажете, Лорен? Вы готовы отправиться домой, несмотря на то что память пока к вам не вернулась?

Мне не хотелось говорить, что я никогда не вернусь в дом Ричардсонов и останусь в больнице навсегда, если буду ждать просветления памяти. Воспоминания Лорен были мне недоступны. У меня оставалось два выхода: либо начать жить ее жизнью, либо убедить врачей навсегда погрузить ее в искусственный сон в надежде, что снотворные препараты помогут мне никогда сюда не возвращаться.

Я посмотрела по очереди на каждого из детей и решила, что начну жить жизнью Лорен ради них. Мать, погруженная в искусственный сон, вряд ли им поможет, а я чувствовала, что дети отчаянно нуждались в материнской заботе, каждый по-своему.

Боже праведный, думала я, глядя, как Тоби подпрыгивает на кровати, а девочки оживленно болтают о вчерашней прогулке. Неужели я здесь ради них?

Днем Грант вернулся с детьми в больницу и принес мне новую одежду. Вещи, в которых я была в грозу, по его словам, пришлось выбросить.

— Они совсем сгорели, мамочка, — сказала Николь, и глаза ее стали огромными, как блюдца.

— И туфли твои расплавились, — добавил Тоби. — Я понес их тебе в машину «скорой помощи», а они сплющились.

Мне не хотелось зацикливаться на страшных ожогах Лорен, потому что именно они стали причиной ее смерти, в этом я больше не сомневалась.

— Не забывайте, что доктор Шакир еще не дал своего разрешения, — мягко напомнила я им.

В эту минуту в палату вошел доктор Шакир собственной персоной. Выглядел он очень взволнованным и попросил сестру Салли ненадолго отвести детей в игровую комнату. Не сводя с него глаз, Грант побледнел и взял меня за руку.

— Мы получили результаты томографии. Они зафиксировали рубцы на поверхности мозга, — приступил прямо к сути дела доктор Шакир. — Кроме того, обследование показало, что на некоторых участках ваш череп недостаточно прочен. Вероятно, это врожденный дефект, который никогда бы не причинил вам беспокойства, если бы не удар молнии.

Я пристально смотрела на него.

— И что это значит?

— Это значит, что ваш врожденный дефект позволил молнии поразить височные доли, где хранится память.

— И…

— Судя по обнаруженным повреждениям, у нас нет уверенности в том, что ваша память когда-нибудь вернется. Мне очень жаль.

Некоторое время мы молчали, ошеломленные чудовищным диагнозом.

— Вы обязаны что-нибудь сделать! — наконец сбивчиво заговорил Грант. — Не может быть, чтобы в наш век медицина была бессильна против этого!

— Грант, — тихо сказала я, — мне кажется, я уже знала о том, что моя память больше не вернется. Доктор не виноват.

— Я не понимаю, как такое возможно.

Грант обхватил голову руками и застонал. Он выглядел потрясенным, словно только сейчас, в первый раз после несчастья, осознал, что его жизнь изменилась навсегда.

— Височные доли весьма уязвимы при перебоях подачи кислорода в мозг, — продолжал доктор Шакир, словно его медицинские подробности могли помочь нам перенести страшную новость. — Они, в свою очередь, повреждают электрическую сигнальную систему мозга. Однако чудо состоит в том, мистер Ричардсон, что Лорен, по всей видимости, не страдает от других симптомов. Я надеюсь, что она сможет вести нормальную жизнь.

Он повернулся ко мне.

— В начале следующей недели я записал вас на прием к нашему консультанту по психиатрии. Возможно, разговор со специалистом поможет вам привыкнуть к своему состоянию.

Я взяла у доктора Шакира бланк с отмеченной датой консультации и сжала руку Гранта.

— Это не конец света, Грант, — попыталась я успокоить его. — Вместе мы справимся.

Он кивнул, кусая губы, и вышел из палаты, чтобы подождать вместе с детьми, пока я приготовлюсь к выписке и смогу поехать с ними «домой».

Я быстро оделась, стараясь не задеть свежие повязки с антисептической мазью, которые сестра Салли сменила на ожогах. А эта Лорен стильная штучка, подумала я, взглянув на себя в зеркало. Она ни за что бы не удостоила вниманием невзрачные брючные костюмы и скучные юбки нейтральных тонов, которые я обычно надевала на работу, и наверняка не разгуливала дома в джинсах и растянутом свитере. Теперь на мне были изящные черные брюки из тонкого трикотажа и черная футболка под расстегнутой замшевой рубашкой светло-коричневого цвета. Для завершения образа Грант принес несколько украшений: витую золотую цепочку, такой же браслет и клипсы, а еще красивые золотые часы и кольцо, вероятно обручальное, усыпанное бриллиантами и сапфирами, которое сам надел мне на палец, прежде чем увести детей.

Застегивая клипсы, я вздрогнула от боли и подумала: надо бы при первой возможности проколоть уши.

В тумбочке оставались кое-какие вещи Лорен, я прихватила их и поблагодарила сестру Салли за все. Доктор Шакир не появлялся в палате после того, как принес печальные новости о моем состоянии, словно чувствовал себя виноватым и не мог смотреть нам в глаза. Я попросила сестру поблагодарить его от моего имени.

А может, бедный доктор просто устыдился своих подозрений в мой адрес, ведь Лорен оказалась вовсе не притворщицей, а действительно потеряла память?

Когда я вошла в игровую комнату, Грант робко улыбнулся. На коленях у него сидел Тоби. Они рассматривали книжку, но я видела, что мысли Гранта далеко. Софи следила, как Николь одевает куклу, и строго выговаривала ей, что та все делает неправильно. Тедди, нахохлившись, сидел в углу, прижимал к груди свой мяч и что-то тихо напевал.

— Ты чудесно выглядишь, — дрогнувшим голосом сказал Грант.

Дети одновременно подняли головы.

— Мамочка, ты поедешь с нами домой? — спросила Софи.

Тоби слез с отцовских коленей и бросился ко мне. Он подбежал на несколько мгновений раньше Николь, которая обвила руками мою талию.

Набрав в грудь воздуха, я посмотрела на них и выдавила улыбку.

— Да, кажется, поеду.