Небесный сапфир

Пролог

Такого не ожидал никто из пассажиров, летевших накануне нового года в Москву. Через полчаса после взлета самолет совершил вынужденную посадку. Метель не позволила двигаться дальше. И вот теперь они, сидя кто в креслах, а кто и на чемоданах в зале ожидания аэропорта тянули чай и кофе из маленьких одноразовых стаканчиков и ждали новостей о своем рейсе.

Яна Синицына напевала себе под нос недавно разученную песню. Композиция была удивительно нежной, способной тронуть душу даже самого черствого человека, особенно если правильно расставить акценты. А еще… эта песня напоминала ей о папе.

И тут объявили, что вылет отложен до завтра.

-Вот так номер… Это значит, нам всю ночь тут на чемоданах куковать. Яна, не крутись. Помоги разложить продукты. Ты хоть чем-нибудь мне поможешь? Будет от тебя хоть какой-то прок? – ругалась мать.

Яна слушала вполуха. Она привыкла. Зато отец любил Яну так сильно, что это с лихвой компенсировало холодность матери. Девочка росла совершенно особенной, он не была похожа ни на кого из своих родственников. В пять лет она начала петь. Сначала – простые детские песенки на утренниках в детском саду и очень скоро стала настоящей звездой в их округе. Ее чистый, звенящий голос завораживал.

Папа баловал ее как мог. Привозил из дальних командировок небольшие подарки, подолгу беседовал, читал книги о приключениях и путешествиях. Именно тогда Яна решила, что, когда вырастет, непременно покинет родную деревню и объедет весь мир. Когда Яна была совсем маленькой, они жили в городе, но когда отца стали часто отправлять в командировки, мать настояла на том, чтобы вернуться с детьми в родную деревню Сафоново. У Яны была старшая сестра, Аня, очень похожая на мать. Темноволосая, темноглазая, с жестким характером. Малышку она терпеть не могла и ревновала к ней отца. Позже Яна поняла, что все эти выступления на сцене, похвала учителей и прохожих, вызывают у Ани зависть.

Мать была с Яной очень сдержанной. Девочка старалась как могла. Школьницей пасла летом коров, чтобы принести в семью хоть какие-то деньги, пару раз ей удалось заработать даже на своих выступлениях. Но за это Яна удостаивалась лишь сдержанной похвалы.

Прошлым летом девятнадцатилетняя Аня познакомилась с москвичом, гостившим в Сафроново у бабушки, и теперь собиралась за него замуж. Мать радовалась выгодной партии и постоянно ставила старшую дочь Яне в пример, хотя той было всего пятнадцать.

-Хороший муж и дети, вот о чем надо мечтать, -повторяла мама. –А не о сцене с песнями и танцульками.

Правда, Яна была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что на самом деле стоит за свадьбой сестры. Когда в сентябре студент уехал домой, Аня в слезах призналась матери, что беременна. Та бросилась к бабке парня, связалась с его родителями. Те сперва даже слышать о внуке не хотели. И тогда мама принялась писать их начальству, угрожала добиться отчисления Аниного кавалера из института… Сестра рыдала, умоляя мать остановиться. Говорила, что ей ничего не нужно, что справится сама. Но мать была непреклонна. В конце концов, будущие сваты сдались.

А потом папу в очередной раз отправили в Афганистан. И из этой командировки он не вернулся.

И вот теперь они втроем летели в Москву на эту странную свадьбу.

***

Внимание Арсения привлекла девочка лет пятнадцати в соседнем ряду. Она была одета в видавшее виды зимнее пальто и вязаную шапку. Русые волосы рассыпались по плечам и на них продолжали таять снежинки. Ее мать и сестра если запеченную курицу и о чем-то беседовали, а эта девочка казалась полностью поглощенной своими мыслями.

Девушка была живой и непосредственной, как ребенок. Казалось, она еще совсем не сознает, насколько красива. Арсений невольно любовался ею, сознавая, насколько это бессмысленно. Пройдет несколько лет, прежде чем она станет прекрасной девушкой, за которой можно открыто ухаживать. Уже завтра они разлетятся по разным городам и каждый вернется к своей привычной жизни. Девочка обернулась и на короткое время их взгляды встретились. Глаза незнакомки были пронзительно-синими, как небо над Африкой.

-Не крутись! - прикрикнула на девочку мать. Судя по виду, простая деревенская тетка.

Арсений вдруг задумался, что если девочка живет в каком-нибудь захолустье со строгой матерью, жизнь ее будет совсем не такой, какой могла бы быть в большом городе.

А вот он, Арсений, бежит их московских хором и при этом счастлив. Единственный сын дипломата все-таки отвоевал свое право на свободу. Еще несколько месяцев и он навсегда покинет Сызрань, где учился и отправится к месту службы. Маму до сих пор вид сына за штурвалом вертолета приводил в ужас.

-Ну неужели ты совсем ничего не понимаешь? – со слезами на глазах вопрошала Ольга Павловна. – Летать он хочет… детский сад. Ну летал бы, раз так хочется. Есть же училища гражданской авиации. Почему тебе непременно надо быть военным? Я еще понимаю, было бы время спокойное… Так ведь Афганистан. Там вертолетчики пачками гибнут. Я понимаю тех, кто давно выбрал эту профессию, кому деваться некуда. Но ты куда лезешь? Шел бы в МГИМО, как отец, продолжать династию….

-А твой отец, мой дедушка, был полковником ВВС. Почему я не могу пойти по его стопам? – всегда возражал Арсений. Деда он очень любил. –И войну прошел, и небу был предан до конца жизни.

Мать вздыхала и дальше как правило, пыталась доказать сыну, основываясь на собственных предположениях и доводах, что самолеты, на которых сражался с фашистами ее отец, куда безопаснее современных вертолетов. Ее рассуждения не выдерживали никакой критики, но Арсений терпеливо слушал.

-У него винт заклинит ты упадешь, - в конце концов говорила Ольга Павловна.

-Тут, мама, все зависит от мастерства пилота.

Он понимал, что мать просто не в силах смириться с неизбежным. Однажды сев за штурвал, Арсений Медведев не выпустит его из рук до конца жизни.

Глава 1

Свадьба Ани и Миши была скромной и какой-то скомканной. Родители жениха пригласили две пары своих ближайших друзей, у которых были такие сочувствующие лица, будто они не на праздник пришли, а поддержать в трудный час. Мама Миши, хрупкая блондинка Наталья Львовна, пыталась заверить всех, что плачет от умиления, но выходило неправдоподобно и Яна заметила, что она то и дело бегает на кухню. Должно быть для того, чтобы выпить успокоительное.

Отец жениха сидел с каменным лицом. Было ясно, что он уже смирился с происходящим, хотя перспектива жизни в крохотной распашной хрущевке с сыном, невесткой и внуком его не слишком радует. Василий Романович был рядовым инженером на заводе и твердо знал, что никаких перспектив по расширению жилплощади у семьи теперь нет. Правда, после нескольких рюмок водки глава семьи заметно повеселел.

Миша пригласил на свадьбу трех своих институтских товарищей. Один из них прихватил гитару.

-Пусть Яна споет, - вдруг попросила Аня.

Это было очень неожиданно. Аня никогда не просила ее спеть, наоборот, всячески игнорировала и принижала ее талант. Но, должно быть, близость разлуки заставила ее смягчиться.

И Яна запела.

-Под разливы деревенского оркестра

Увивался ветерок за фатой,

Был жених серьёзным очень, а невеста

Ослепительно была молодой...

Гости подняли головы от тарелок и стали слушать. Никто не подозревал, что эта худенькая, плохо одетая девочка, младшая сестра невесты, может так петь. Она будто преобразилась, как только раздались первые аккорды.

-Потрясающе, - сказала, на мгновение забыв о своих горестях, Наталья Львовна. – Ей в консерваторию поступать надо. Такой талант.

-Да какое там! – махнула рукой Елена Ивановна. –В машиностроительный техникум пойдет. Муж погиб, мне одной ее тянуть.

Друг жениха играл плохо, но она, как могла, старалась скрыть огрехи. И невольно вспоминала, как пела в аэропорту, под аккомпанемент курсанта. Арсений, без сомнения, был самым красивым мужчиной из всех, кого она встречала. Темные глаза, обаятельная улыбка, широкие плечи. Он мог бы стать знаменитым актером, если бы только пожелал. Но он желал поскорее сесть за штурвал вертолета и выполнять боевые задачи, что бы это не значило. И это делало его еще более притягательным. Она чувствовала, что их встреча не случайна – Арсений слишком напоминал отца. Он даже учился в том самом училище, которое когда-то закончил папа. Это было будто… будто отец передает ей привет. Как жаль, что она больше не увидит его.

Спустя три дня Яна с мамой вернулись в Сафоново. Ребенок Ани и Миши должен был родиться в начале марта и Елена Ивановна сильно сомневалась, что новые родственники будут рады снова видеть их в гостях. Они ясно дали понять, что готовы, скрепя сердце, терпеть в своем доме невестку-бесприданницу, но не ее деревенскую родню.

-Ну и ладно, - вздыхала мама, - главное, что Ане хорошо. – Она теперь замужняя женщина, москвичка. А как ребенка родит, так и вовсе своей там станет. Осталось мне тебя замуж выдать, и тогда моя совесть спокойна.

Но жизнь преподнесла им сюрприз. Первой предложение о замужестве получила не Яна, а Елена Ивановна.

Она уже несколько лет работала официанткой в придорожном кафе, где останавливались перекусить дальнобойщики. И вот один из постоянных клиентов, здоровяк Олег, стал за ухаживать за Еленой Ивановной. Дарил цветы и небольшие подарки. Мать резко похорошела, снова стала следить за собой и выглядела теперь почти как раньше.

В марте пришла открытка из Москвы – у Ани родился мальчик весом три шестьсот, назвали Костей. Приглашения повидаться с внуком и племянником в послании не было.

Мама с дядей Олегом выпили дома вина, по случаю рождения Кости. Впервые налили бокал и Яне. Ей было немного обидно, что сестра забыла о них ради новой, благополучной жизни, но она от всей души желала Ане счастья. И малышу Костику тоже.

Когда после гибели отца прошел год, мама объявила, что выходит замуж за дядю Олега и он переехал к ним.

Это было странно. Видеть чужого мужчину в семейных трусах, который по-хозяйски расхаживает в доме. В том доме, который с таким трудом и любовью строил папа и где они были когда-то так счастливы. К счастью, отчим часто отсутствовал – он доставлял грузы по всей стране. А когда бывал дома, пил. Мама, казалось, не замечает недостатков нового мужа.

Однако все это было не самым страшным. Гораздо больше Яну пугали те ночи, когда мама работала в кафе, а отчим был дома.

Вот и сегодня, она пыталась заснуть в своей комнате, но слышала, как отчим ходит по гостиной и эти шаги тревожили ее. В течении дня она не раз замечала взгляды, которые он бросал на груди, бедра и ноги. Яне было шестнадцать. Во многих вещах она все еще оставалась ребенком, но в то же время была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что значат эти взгляды. И вот теперь мать на работе. И защитить Яну некому. Сквозь тонкие стены она слышала, как Олег открывает пивные бутылки. Одну за другой.

А потом дверь вдруг скрипнула и он застыл на пороге. Сердце Яны колотилось как бешеное. Отчим перешел черту. Его лица не было видно, но она и так знала – он смотрит на нее.

Яна продолжала притворяться спящей в надежде, что он не решится подойти. Девочка отчаянно ругаласебя за то, что не спрятала под одеялом что-то тяжелое. Что-то, чем можно защититься. Вот хотя бы громоздкий кубок с верхней полки за первое место в конкурсе солистов...

 Дядя Олег недолго пребывал в нерешительности. Он преодолел расстояние от двери до ее кровати за несколько шагов, поставил бутылку пива на пол и резким движением сдернул одеяло. Теперь Яна лежала перед ним в хлопковой ночной рубашке, которую привез из азиатской командировки папа и под которой не было ничего.

-Хватит притворяться, - шепнул ей на ухо дядя Олег, обдав запахом дешевого пива, - я знаю, что ты не спишь.

Глава 2

Когда Олег вернулся из рейса, Елена Ивановна объявила, что разводится с ним. Отчим был похож на загнанного зверя. Он сверлил Яну красными от злости и ярости глазами, понимая, что она, несмотря на его угрозы, обо всем рассказала матери. Но Елена Ивановна не отходила от дочери ни на шаг.

Олег своего согласия на развод не дал, заявив, что у жены просто «крыша поехала» и он не собирается обращать внимание на эти глупости. Матери пришлось самой подавать заявление. Съезжать отчим тоже отказался.

-Мама, я боюсь… Я так боюсь, - говорила Яна. –Я с ним ночью больше вдвоем не останусь.

Матери ничего больше не оставалось, кроме как отказаться от ночных смен, которые оплачивались по двойному тарифу. Денег стало меньше, зато спалось спокойнее. Мама переехала теперь в ее комнату и они спали с не в одной кровати, как две подружки. В комнату Яны принесли теплые вещи. Чтобы, в случае чего, можно было убежать от Олега через окно.

Как-то раз, когда он отправился в гараж к приятелю, мама позвала Яну на чердак.

-Смотри. Вот эту доску снимаешь… Третья сверху, вторая от стены. Повтори.

-Третья сверху, вторая от стены, - послушно повторила Яна. –Здесь все наши деньги. Все, что осталось. Олег не знает про этот тайник. Если что, смело все забирай и езжай к Ане, поняла? Она, конечно, сама в приживалках живет, но тебе чем-нибудь да поможет. Сестра ведь. Поняла?

-Но мам.. Как же ты… Давай ты с ним разведешься, а уж потом, когда ты будешь в безопасности, когда я получу аттестат…

-Надеюсь, все так и будет, - кивнула Елена Ивановна. –Но ты должна знать, где лежат наши деньги.

Яна тогда не поняла смысла ее слов. Зачем ей забирать у мамы деньги, да еще без ее ведома?

А через три недели мать, выходившую с работы, сбил на трассе грузовик. Яна была в школе, на уроках. В класс заглянула директор, Вероника Степановна. И всем было ясно, что что-то случилось, потому что просто так Вероника Степановна к ним не заглядывала.

-Синицына, на минутку, - попросила она.

Яна вышла.

-Не знаю, как сказать, тебе, Яночка. Но лучше, наверное, сразу. Твою маму сбила машина. По дороге в больницу Елена Ивановна скончалась. Мне очень жаль. Мы поможем, чем сможем, на похороны деньги соберем…

У Яны все поплыло перед глазами. Она не помнила, как Вероника Степановна отвела ее в свой кабинет и напоила валерьянкой.

-Тебе шестнадцать…

-Почти семнадцать, - зачем-то поправила Яна.

-Вот именно, что почти… До совершеннолетия больше года и ты круглая сирота, - грустно сказала директриса. –Главный вопрос, который сейчас предстоит решить, это опека. Кто-то должен оформить над тобой опеку, чтобы ты не попала в детский дом. Я взяла на себя смелость позвонить твоему отчиму. Олег Борисович чудесный человек. Несмотря на то, что они с твоей мамой были на грани развода, он готов оформить опеку…

-Н-нет, - замотала головой Яна. – Нет, умоляю, нет…

Она рыдала и не могла остановиться.

-Напрасно ты так. Понимаю, ты сейчас в шоке, но рассуди здраво: либо отчим, либо детдом.

-У меня… сестра в Москве есть. Совершеннолетняя.

Вероника Степановна пожала плечами.

-Аня славная девушка. Можешь, конечно, связаться с ней. Но мы с твоей мамой как раз недавно говорили о них. Елена Степановна рассказывала, что Аня живет в тесной квартирке с родителями мужа и они даже на несколько дней вас не позвали на малыша посмотреть…

-С Олегом мне нельзя, - твердила Яна.

-Знаешь что, не руби с плеча. – Иди домой, выспись как следует, подумай обо всем. Я возьму на себя организацию похорон. Это то немногое, что мы для тебя можем сделать. К этому моменту ты должна будешь решить.

-Отчим или детский дом? – с горькой иронией спросила Яна.

-Увы, иного выхода я не вижу.

Разумеется, домой Яна не пошла. Она постучалась к соседке, тете Тане. Та уже была в курсе последних новостей.

-Ох, Яночка, ох горе-то какаое… Леночка, уж какая добрая была душа….

-Тетя Таня, можно у вас до похорон пожить? – прямо спросила Яна.

-Можно, конечно, папа опять в больнице, ночуй в его комнате… А домой почему идти не хочешь?

-Не знаю, как Вам сказать, но скрывать, уже наверно, смысла нет, раз мама…

Но тетя Таня догадалась сама.

-Приставал он к тебе, да?

Яне оставалось только кивнуть.

-Ох Олег, ну жучара! Я ведь так и знала! Видела, какими глазами он на тебя смотрит! Мама знала?

Яна опять кивнула.

-Бедняжка…

-Так он, теть Тань, теперь еще опеку надо мной оформить хочет. И Вероника Степановна за. А я… убегу я. В Москву поеду, к Ане. Я так и так хотела, летом, но, видно, раньше придется. Не ругайте меня, ладно? Мне кроме Вас помочь некому.

Тетя Таня немного помолчала.

-Так… Развод Лена с ним оформить не успела, выходит, он имеет полное право жить в твоем доме. А ты с ним, по одной крышей, конечно же, не сможешь. Детский дом – тоже не вариант. Выходит, все правильно ты придумала. Ты девочка красивая, талантливая... Деньги хоть есть у тебя?

-Мама немного оставила, - сказала Яна, - думая о том, что надо еще как-то забрать деньги из тайника.

-Это хорошо. Я тоже немного дам…

-Не надо, что Вы…

-Да брось ты, всю жизнь мы с твоей мамой дружили.

Водителя грузовика не нашли. И, сходив к следователю, Яна поняла, что не особо ищут.

Похороны были простыми и скромными, собралась вся деревня. Все жалели Яну, много добрых слов сказали о ее покойных родителях. Поминки устроили в кафе «Удача», где работала мама. Олег в их глазах односельчан был чуть ли не героем. Он объявил, что готов оформить опеку над падчерицей. И только тетя Таня все понимала и украдкой сжимала ее руку под столом.

Глава 3

В купе становилось все жарче. Арсению отчаянно хотелось поцеловать Яну, но он поспешил напомнить себе, что она всего лишь ребенок. Маленькая, испуганная девочка. Он просто не имеет права на эти чувства…

-Как ты тут очутилась?

-У меня нет билета. Проводница видела, как я садилась в поезд и теперь ищет по всем вагонам.

-Так дело в этом? Хочешь, я куплю тебе билет? На следующей же станции…

Яна испуганно замотала головой.

-Нельзя… Тогда меня найдет отчим.

-А почему…

Тут в купе постучали. Яна умоляюще взглянула на Арсения.

-Ляг на мою полку и накройся одеялом.

Яна скользнула под одеяло, укрылась до подбородка и отвернулась к стенке. Подушка все еще хранила запах одеколона Арсения.

-У вас посторонних нет?

-Нет. Здесь только мы с женой. Говорите, пожалуйста, тише, она спит. А в чем, собственно дело?

-Пропала шестнадцатилетняя девочка. Все сегодняшние поезда проверяют. Говорят, в Москву уехать хотела.

-Ясно… Так что если увидите, сообщите своему проводнику.

-Непременно, - пообещал Арсений, стараясь говорить как можно спокойнее.

Как только проводница вышла, он тут же закрыл дверь и повернул ручку замка.

-Так, значит, ты сбежала?

Яна выбралась из-под одеяла и только теперь стянула пальто.

-Сбежала. Спасибо тебе.

-А как же мама?

-Маму сбила машина три дня назад. Сегодня были похороны. Если меня найдут, отправят в детский дом. В лучшем случае.

-Значит, ты к сестре добираешься? А почему без вещей?

-Так получилось. Мне… пришлось срочно уехать.

Яна не хотела рассказывать, что отчим дважды пытался ее изнасиловать и теперь, по всей видимости, намерен вернуть обратно и оформить опеку. Ей страшно было даже вспоминать об этом. Скорый поезд набирал ход. Деревушка Сафоново осталась в прошлом. Впереди Москва и новая жизнь.

-Ты уже закончил учебу?

-Да, я успешно сдал все экзамены. Теперь летаю. Говорят, скоро наш полк могут… перебросить.

-Вас отправят…туда?

Арсений уже жалел, что заговорил об этом. Яна только сегодня утром похоронила мать, а он невольно напомнил ей о гибели отца.

-Это пока не точно. Никто ничего наверняка не знает.

-А почему ты один в купе? – спросила Яна. – Все вагоны битком.

-Прихоть моей мамы. Это она выкупила купе. Очень в ее духе. Послушай… а твоя сестра знает, что ты едешь к ней? Что если она не сможет тебя приютить?

«Скорее всего не сможет», - подумала Яна, но вслух этого не сказала.

-Я устроюсь на работу. Пока не знаю, как и кем, но в Сафоново точно не вернусь. Я очень хочу стать певицей. Может, однажды поступлю в консерваторию.

-Ты уже закончила школу?

-Нет пока. Пять месяцев осталось доучиться.

Яна промолчала о том, что доучиться, похоже, теперь тоже не получится.

-Значит тебе семнадцать?

-Скоро исполнится. В июне.

Арсений вздохнул. На долю секунды он поверил, что эта прекрасная девушка старше, чем есть. И тогда он мог бы сказать ей о своих чувствах. Его глаза говорили ему, что это взаимно… Но… Что толку? Сказать, а через пару месяцев в Афганистан. Она уже потеряла там самого любимого мужчину на свете. А сегодня похоронила и мать. Ей ни к чему еще одна потеря. Ничего нельзя обещать и гарантировать, если ты собрался в горячую точку.

Он принес горячего чая с лимоном и все пирожки, какие нашел. Арсений хотел бы сходить в ресторан за настоящей едой, но не решился оставить Яну без защиты.

Они ели пирожки, смеялись и говорили ночь напролет обо всем на свете, как старые друзья. Арсений знал, то, что происходит с ними – самое настоящее чудо. Они встретились вновь, хоть это казалось таким невозможным. И вот теперь Яна сидит напротив, забравшись с ногами на его полку, отбрасывает с красивого лица длинную прядь, смеется над его шутками. Он больше не потеряет ее. Чего бы это не стоило.

Казалось, московский поезд еще никогда не был таким скорым. Арсений многое отдал бы, чтобы ехать вдвое медленнее.

Они прощались на вокзале. Арсений взял ее руку в свою. Он долго думал, и в конце концов решил, что в этом не будет ничего предосудительного.

-Я больше не хочу тебя потерять. Когда мне в следующий раз дадут отпуск, я прилечу в Москву и очень хотел бы, чтобы мы встретились.

-Вот адрес моей сестры. Аня в любом случае будет знать, где меня найти.

Она встала на цыпочки и вдруг поцеловала Арсения в щеку.

Ему казалось, что от этого поцелуя внутри все растаяло.

-Ты вернешься, Арсений. Ты выживешь. Я… просто знаю.

Глава 4

Повинуясь внезапному порыву, Яна обернулась. Арсений так и не сдвинулся с места. Он все еще стоял на ступенях вокзала и смотрел ей вслед. Даже на расстоянии она чувствовала его взгляд, полный любви. Любви, от которой вырастают крылья и появляются силы совершить невозможное.

Весь год, весь этот страшный год Арсений был ее мечтой, прекрасной и недостижимой. Она любила его издалека, самой нежной и трепетной первой любовью и думала, что он об этой любви никогда не узнает. Но Арсений, похоже, все знал. Между ними будто существовал молчаливый заговор. Они не говорили о своих чувствах, но прекрасно понимали друг друга. Этот красивый мужчина из другого мира, которого она видела второй раз в жизни, стал ей родней и ближе, чем те люди, которые окружали ее с детства.

Яна подняла руку и помахала ему. Теперь у нее хватит сил, чтобы выжить в этом большом чужом городе. Теперь в ее душе поселилась надежда на новую встречу.

Арсений не двигался с места, пока Яна не скрылась в переходе метро. Еще вчера, а поезде, он объяснил ей, как добраться до Планерной, где жила теперь Аня. Сердце готово было выскочить из груди, когда он провожал ее взглядом.

Он едва расстался с Яной, но уже мечтал о новой встрече. В этой девочке словно было какое-то волшебство, какой-то магнитизм. Арсений подозревал, что дело тут даже не в ее красоте – длинных пышных волосах, не тронутых краской, точеных чертах лица, гибком стройном теле. Во всем виноват тот свет, который излучают ее сапфировые глаза.

Арсений вдруг подумал, чтобы сказала его изысканная и рафинированная матушка, одержимая идеей женить единственного сына на девочке «из приличной семьи». Чтобы сказала быОльга Павловна, признанная столичная красавица и жена дипломата, если б узнала, что Арсений уже год влюблен в десятиклассницу из деревни Сафоново?

В полупустом вагоне метро Яна попыталась собраться с мыслями. Итак, отчим, похоже, всерьез взялся за ее поиски. Конечно, его возможности весьма ограничены, ведь он обычный дальнобойщик. Да и в Москву он за ней вряд ли поедет, но все равно… Милиция в курсе, Яна в розыске, значит, нужно быть очень осторожной. Ведь у сестры тоже будут искать. Аня – единственный родственник.

Хрущевка на Планерной была такой же неказистой, какой Яна ее запомнила. Она бросила быстрый взгляд на часы. Девять. Муж сестры уже должен был отправиться в институт, а его родители на работу.

Аня распахнула дверь и уже в следующее мгновение заключила ее в объятия.

-Янка! Живая… Ох… как же я перепугалась. Ты вообще-то в курсе, что тебя вся деревня ищет? Олег мне телеграмму дал, чтобы я немедленно сообщила, если тысо мной свяжешься, он очень волнуется. Из милиции приходили…

-Ты почему на похороны мамы не приехала? – тихо спросила Яна. – Тыже ее любимицей была…

-Кто ж меня отпустит, - вздохнула Аня. – На это деньги нужны, а я… с Костиком сижу, ничего не зарабатываю. Да и кто будет тут его нянчить, если я уеду? Свекровь не горит желанием. Городские бабушки, они совсем другие. Они все больше работают и молодятся. Как Костик подрастет, я на работу пойду, с первой же зарплаты куплю билеты и вместе с малышом на могилу мамы поеду.

Так. Значит все еще хуже, чем она думала. Значит, Аня не имеет в этой семье совсем никаких прав.

-Значит, они не разрешат тебе оформить опекунство?

-Опекунство? – Аня растерялась. Она явно не ожидала такого поворота событий. – Но ведь это и не нужно, Олег написал, что позаботится о тебе, поможет в машиностроительный техникум поступить, как мама мечтала.

Тут из кухни донесся детский плач.

-Пойдем на кухню, ладно? Там Костик один, как бы из стульчика не вылез.

Посреди маленькой кухни на специальном высоком стуле для кормления гордо восседал племянник.

-Привет, малыш! – улыбнулась Яна. – Вот и увиделись. Я твоя тетя.

-Ты чай будешь? Индийский…

-С удовольствием, - честно призналась Яна.

Кроме пирожков, добытых Арсением в поезде, она ничего не ела после поминок.

-Может, тебе овсянки сварить? Ты ведь любишь, - догадалась Аня.

-Не откажусь.

Яна устроилась за маленьким колченогим столиком у стены и подумала, что члены семьи, должно быть, едят по очереди. Всем вместе им на этой кухне просто не поместиться.

-Так что стряслось? Почему ты из дома уехала?

Яна рассказала сестре все с самого начала, не утаив того, почему на самом деле Олег так жаждет оформить над ней опеку.

-Вот гад. Дом наш оттяпал, теперь законным способом хочет наложницу заполучить. В милиции у него, похоже, тоже все схвачено. Слушай… - Аня даже села, опешив от внезапной догадки. –А ты уверена, что он не причастен к смерти мамы? Она ведь собиралась с ним разводиться, и тогда дом бы точно уплыл из его рук. А потом ее машина на трассе сбила. И он как раз водитель... Не слишком ли много совпадений?

-У меня была такая мысль. Я ходила к следователю, но меня там даже слушать не стали. В общем… с нашими возможностями нам ничего не доказать, даже если это правда… Грустно, но приходится признать.

-Янка, ты такая стала взрослая. Просто выросла за год…

-Жизнь заставила. Но увы, по документам я все еще ребенок. Мне без твоей помощи даже школу не закончить.

Сестра выглядела такой несчастной и беспомощной, что Яна даже пожалела, что пришла к ней. Аня ведь и сама в Москве на птичьих правах. Но как бы то ни было, попробовать стоило.

-Если честно, свекрови я боюсь даже говорить. Мне кажется она, если узнает, сразу в милицию позвонит. Очень за свои квадратные метры трясется, все время попрекает меня. И Мишу, за то, что женился на деревенщине. Василий Романович неплохой человек, но он под каблуком у нее, так что сама понимаешь. Миша единственный, кто не выдаст и может помочь. У него друзей много, некоторые со связями. Он осенью одному мальчику иногороднему помог в общежитие институтское устроиться. Как-то там с комендантом договорился. Значит так… мы сейчас прямо собираем Костика и вместе едем к нему в институт.

Глава 5

Покидать Москву было жаль. Яна была знакома со столицей лишь шапочно. Они встречались пока всего дважды, да и то ненадолго. Зато сколько раз она видела этот чудесный город в кино! Ей так нравился фильм «Москва слезам не верит», а песня про Александру стала одной из самых любимых.

«Москва – большая лотерея. Здесь можно сразу все выиграть», - говорила Людмила, героиня Ирины Муравьевой. Что ж, Яне пока не представился шанс сыграть. Но совсем скоро она вернется и вот тогда… Конечно, придется еще долго учиться. Но это не страшно, лишь бы пройти конкурс в музыкальное училище…

Теперь Яна знала, что в Москве ее ждут. Здесь живут Аня с Мишей, сюда когда-нибудь непременно вернется Арсений.

Через Москву лежит путь к мечте. И, как знать, быть может однажды, много лет спустя, она споет для Алентовой и Меньшова, Муравьевой и Смоктуновского.

Сочи встретил Яну теплым ветром. Сразу стало понятно, что зимнее пальто не понадобится. Вполне достаточно свитера.

Она протянула бумажку с адресом таксисту, и тот привез ее к неказистому деревянному домику в частном секторе. Хозяйку звали Зинаида Филипповна. Миша сказал, что ей около семидесяти.

Калитка оказалась не заперта и Яна пошла к дому. На стук вышла симпатичная пожилая женщина.

-Здравствуйте.. Меня зовут Яна, буду работать в ресторане у Вашего сына. Я насчет комнаты….

-Ох, а мне внук и не сказал, что ты такая красивая, - всплеснула руками Зинаида Филипповна.

-А он меня и не видел, - призналась Яна. – Он дружит с мужем моей сестры.

-Только такая юная… Совсем девочка. И как только тебя родители отпустили?

-Их нет в живых, -просто ответила Яна.

-Прости, я ведь не знала.

Зинаида Филипповна в сезон сдавала три комнаты на втором этаже, а бывало, отдыхающие были готовы арендовать и сарай во дворе. Сейчас, в конце февраля, жильцов не было, все комнаты пустовали. Поэтому Яне досталась просторная светлая спальня с вполне приличной, хоть и не новой, мебелью. В ее распоряжении оказались кровать, тумбочка и даже старомодное трюмо.

-Ну как, нравится? – спросила хозяйка.

-Очень. Даже не знаю, как Вас благодарить. Здесь просто замечательно!

-Душ и туалет на этаже, - пояснила Зинаида Филипповна. –Завтрак я подаю в восемь, он входит в стоимость. Но если опоздаешь – извини. Обедать и ужинать станешь в ресторане, там кормят сотрудников. Сегодня Егор велел тебе к семи вечера приехать. Так что отдохни немного и отправляйся на работу. Теперь насчет оплаты. Этот месяц живешь в долг, а уже со следующего, как зарплату получишь, начнешь платить. Деньги всегда вперед беру, вначале месяца, а если решишь переехать куда, скажешь мне за две недели.

-Я никуда переезжать не собираюсь, - поспешила Яна. – Меня все здесь устраивает, я очень Вам благодарна. Если не выгоните, так и буду жить до лета.

-Вот и славно, - хозяйка, похоже, осталась довольна проведенной беседой.

Ресторан «Каравелла» располагался прямо на набережной. Он сиял огнями и поражал дорогой отделкой. Девушка задержалась на пару минут, чтобы полюбоваться на море. Оно было неправдоподобно синим и манящим, но, по словам Зинаиды Филипповны, еще слишком холодным, чтобы купаться.

В холле ресторана Яну встретил гардеробщик, который взял ее плащ и аккуратно повесил на плечики.

На Яне было скромное синее платье, которое когда-то сшила мама. Оно, как нельзя лучше оттеняло ее необычные глаза. На ногах – лакированные лодочки. Туфли были слегка малы, и пальцы ног уже ныли, но другой парадной обуви у нее не было.

-Вы не подскажите, как мне пройти к директору, к Егору Федоровичу?

-По коридору направо, - подсказал старик. – На двери табличка имеется.

-Спасибо.

В ресторан заходили пары. Женщины были хорошо одеты и благоухали духами, мужчины ухаживали за спутницами, помогая им снять верхнюю одежду. Здесь царила атмосфера веселья и праздника. Было слышно, как в зале играет оркестр и какая-то женщина довольно фальшиво исполняет старинный романс.

Директор оказался крупным мужчиной лет за сорок.

-Ты значит Яна Синицына? – уточнил он, окинув девушку оценивающим взглядом. – А что ты умеешь делать, Яна? Кем ты хочешь у нас работать?

-Я согласна на любую работу. Моя мама была официанткой. Я часто помогала ей в кафе и знаю, как все устроено.

-Знаешь, как все устроено? – усмехнулся Егор Федорович. –Ну-ну, интересно. И что же это было за кафе?

-Кафе для дальнобойщиков. - уже не так уверенно сказала Яна. – В нашей деревне. Там рядом трасса как раз проходит…

-Видишь ли, моя дорогая, работа большого ресторана несколько отличается от работы деревенского кафе. Думаю, ты сама скоро это поймешь. Я буду с тобой откровенен. Ты очень хорошенькая, и мне нужны такие официантки. Но выглядишь ты как ребенок. Тебе и четырнадцать можно дать. А нам нужно, чтобы никто не усомнился, что тебе… восемнадцать. Ты понимаешь меня?

-Да-да, конечно… Большое спасибо, что согласились помочь…

-Не продолжай. Об этом здесь ни слова, - директор бросил быстрый взгляд на дверь. –У тебя хоть какие-то деньги есть?

-Есть…

-Тогда завтра утром купишь на них косметику и туфли на каблуках. Можешь смело тратить. Мы своих сотрудников хорошо кормим, один из плюсов работы здесь. К двум часам приходи.

Утром Яна купила тушь, помаду и даже карандаш для глаз. Краситься она умела, это часто требовалось для выступлений. Профессиональных гримеров районный дом культуры для этого не выделял, поэтому все приходилось делать самой. Она промучилась целый час, сооружая на голове, при помощи шпилек прическу «улитка». Такую всегда носила мама. Зато в результате всех усилий Яна выглядела гораздо старше своих лет.

Глава 6

Работа оказалась по-настоящему тяжелой, но Яна не унывала. Она сама теперь зарабатывала деньги, с первой зарплаты отдала долг Зинаиде Филипповне, а со следующей планировала начать откладывать, чтобы к возвращению Москву у нее на руках была какая-то сумма.

Самым сложным было часами ходить на высоченных каблуках, но здесь директор был непреклонен. Он не хотел рисковать и очень боялся, что кто-нибудь догадается, сколько на самом деле лет Яне. Он уверял, что высокая девушка с ярким макияжем смотрится гораздо старше. И, в общем, был прав.

Зато какое наслаждение она испытывала после смены, надевая старенькое удобное платье и разношенные туфли на плоской подошве.

Как-то раз она задержалась, уговаривая подвыпившую посетительницу сесть в такси. В раздевалке уже никого не было, официантки и повара благополучно разошлись по домам. Яна никуда не торопилась. Дома ее никто не ждал. Она не спеша переодевалась и пела. Далеко не сразу она поняла, что находится в помещении не одна. Марина стояла в дверях, опершись о косяк и, затаив дыхание, слушала.

-Ты… давно здесь стоишь?

-Да уже второй песней наслаждаюсь. Сначала я решила, что магнитолу кто-то принес. Собралась уходить уже, но решила вернуться. Очень хотелось узнать имя исполнительницы. А это ты оказывается исполняешь.

-Я люблю петь, - простодушно призналась Яна. –Хочешь я спою для тебя? Какая у тебя любимая песня?

-А можешь из «Жестокого романса»? Про бабочку?

Яна кивнула и тут же запела. Ей нравилась эта красивая, но такая грустная композиция.

-Я, словно бабочка к огню,
Стремилась так неодолимо
В любовь, в волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна - любовь, страна - любовь
Ведь только в ней бывает счастье.

Откуда-то из подсобки, услышав чудесное пение официантки, пришла, гремя ведрами, ночная уборщица, баба Нэля. Она, как и Марина, застыла в дверях.
 

-Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла, любовь - страна,
Где каждый человек - притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я - наивности образчик.
Любовь - обманная страна,
И каждый житель в ней - обманщик.

Марина плакала навзрыд, то и дело смахивая слезы, должно быть, вспоминая подробности какой-то личной драмы. Этот романс, исполненный невероятным голосом Яны, не смог бы никого оставить равнодушным.

-Это ж надо, чудо какое – такой голос, - покачала головой баба Нэля, когда песня закончилась.

-Ты почему сразу не сказала что умеешь так петь? – спросила Марина.

-А разве это важно для официантки? – пожала плечами Яна.

-Ох, какая ж ты еще наивная, - улыбнулась Марина. –Ладно, звезда моя, иди домой спать. Завтра поговорим.

На следующий день Яну вызвал к себе директор. Марина уже была в его кабинете.

-Так, Синицына. Ты, говорят, можешь немного петь…

Яна скромно кивнула.

-Немного?! – воскликнула Марина. –Егор Федорович, да Вы бы слышали, как она поет.

-А я, собственно, затем ее и вызвал, чтобы послушать. – Ну что ж, Яна, чем ты так поразила Марину и бабу Нэлю, что они превратились в твоих преданных поклонниц?

Яна снова спела тот же романс.

-Так… - сказал директор после третьей композиции. – А как ты, Яна Синицына, смотришь на то, чтобы попробовать петь на сцене в нашем ресторане?

Яна растерялась. Ничего подобного она не ожидала. Петь? На сцене? В этом шикарном месте?!

-Решено. Марин, тебя назначаю ответственной за ее сценический образ. А как ты думала? Инициатива наказуема. Сегодня после смены репетируете, послезавтра премьера. Суббота, людей много будет. Так что подготовьтесь, как следует.

Яна вышла из кабинета начальника на ватных ногах.

-Эй, ты чего такая? Все лучше, чем с подносом бегать!

-А вдруг… вдруг я не справлюсь? Одно дело на районных конкурсах петь и на деревенских праздниках, а тут совсем другие люди соберутся…

-Да какая разница, какие люди! – махнула рукой Марина. – В твой голос невозможно не влюбиться.

Они репетировали всю ночь, до самого утра. Вместе выбрали двенадцать песен, веселых и грустных. В основном это были популярные композиции, хорошо известные ресторанному оркестру. Но никогда прежде у них не было такой потрясающей певицы.

-Ты просто готовая звезда, - призналась Марина. – Хоть сейчас на «Песню года».

Для премьеры они раздобыли удивительное платье из струящейся серебристой ткани, которое великолепно сидело на Яне и удачно подчеркивало все достоинства ее фигуры.

Все было готово и от репетировано. Петь на сцене с раннего детства было заветной мечтой Яны с самого детства. Но все равно, стоило ей оказаться на сцене в свете прожекторов перед несколькими десятками разодетых женщин и мужчин, как страх заставил сердце сжаться. Но стоило запеть, и легкие вновь наполнились воздухом.

Люди в зале забыли о еде на своих тарелках. Отодвинули в сторону бокалы с вином и прекратили разговоры. Голос Яны проникал в самую душу. Он завораживал. Он заставлял смеяться и плакать. Юную певицу множество раз вызывали на бис. Официанты улыбались, видя ее успех, даже повара, вопреки запрету, пару раз появлялись в дверях, чтобы посмотреть на нее и послушать. В тот вечер Яна Синицына произвела фурор.

Директор был просто в восторге.

-С этого дня ты будешь работать у нас певицей, - пообещал он, когда Яна, наконец, сошла со сцены.

Она была по-настоящему счастлива. Когда Миша нашел для нее вакансию в ресторане в далеком Сочи, она была ему очень признательна, но ждала, что это будет работа, ради которой придется забыть на время о своей мечте. Кто бы мог подумать, что именно здесь, на побережье Черного моря она впервые получит работу певицы.

Глава 7

Арсений оказался в Афганистане намного раньше, чем предполагал. Не зря его тогда отпустили в Москву к родителям всего на одни сутки. Вопрос с командировкой был уже делом решенным.

Мама, конечно, была в ужасе. Она ничего этого не хотела – ни вертолетов, ни военной формы и, казалось, совсем не испытывает гордости. Один только страх за единственного ребенка.

В старших классах представить было невозможно, что ее золотой мальчик, отличник французской спецшколы, влюбленный в книжки очкарик, вдруг пожелает стать военным летчиком. И, что еще более невероятно – осуществит эту мечту. Первую медицинскую комиссию Арсений, к большой радости мамы не прошел. Не помог даже авторитет деда- полковника авиации, героя Советского Союза. С таким зрением как у абитуриента Медведева, путь в пилоты был заказан.

На помощь неожиданно пришел отец. Он посоветовался с коллегами в МИДе и вышел на гениального профессора, Ростислава Федотова, который делал уникальные операции.

Профессор был необыкновенно востребован, но их принял в тот же вечер. Ростислав Андреевич оказался оказался невысоким мужчиной средних лет с живыми глазами и душой мальчишки.

-Так значит, ты хочешь быть летчиком? – спросил он после осмотра.

-Очень хочу, - признался Арсений.

-И единственная загвоздка – твое зрение. Летчики стране ох как нужны. Везде нужны. И для перевозок и на войне, доставлять солдат. А уж как они нужны нам в здравоохранении… Ты знаешь, я говорил об этом министру. Дай нам медицинскую авиацию, мы бы сделали в сотни раз больше операций… В общем, я тебя понимаю, парень. Ты очень правильную профессию выбрал, вот только…

-Что? – спросил взволнованный Арсений, чувствуя, что именно сейчас, в этом кабинете, решается его судьба. Сейчас, а вовсе не во время медицинской комиссии или вступительных экзаменов. – Вы лучше сразу говорите, как есть.

-Ну что ж. Сначала хорошая новость: такие операции мы делаем… - профессор немного помолчал. – Собственно, только мы их пока и делаем. Но они экспериментальные, понимаешь? То есть существует весьма серьезный риск, я обязан об этом сказать. Технология не до конца еще отработана. В восьмидесяти процентах случаев все хорошо, но бывают такие результаты, что я за голову хватаюсь.

-Чем это может грозить? – нахмурив брови спросил папа.

-Отторжение, воспалительный процесс… Зрение может стать хуже, чем сейчас. Мы сделаем все, что возможно, но дать стопроцентных гарантий я не могу. И Вы должны это понимать.

-Я хочу эту операцию, - твердо сказал Арсений.

-Подожди! – перебил его отец. - Риск двадцать процентов, ты же слышал. Это очень много… Ты хоть представляешь, что будет с мамой…

-Есть восемьдесят процентов, что я пройду медкомиссию. Восемьдесят. Я никогда не прощу себе, если не попробую.

Арсений верил, что оказался в этом медицинском центре не случайно. Верил, что этот врач с душой летчика, мечтающий о медицинском десанте, сможет ему помочь.

Операция прошла на удивление успешно. Мир впервые приобрел четкие очертания. Арсений даже не сразу смог привыкнуть к этой новой реальности.

Очки превратились в ненужный аксессуар. Профессор Федотов уверял, что теперь с медкомиссией проблем не будет.

Дед был горд и счастлив, отец вздохнул с облегчением. Но мама все равно не обрадовалась. Вертолетное училище означало для нее только одно – Афганистан. Войну, с которой многие не возвращаются.

В итоге все так и вышло. Лейтенант Медведев, второй пилот боевого вертолета Ми-8, отправился в горячую точку уже через полгода после выпуска.

Арсению необыкновенно повезло. Командир эскадрильи майор Игорь Монахов был опытным пилотом. Он воевал в Афганистане уже без малого три года. Всего за несколько месяцев здесь он научил Арсения большему, чем тому удалось узнать за все время в училище.

В тот день их боевая задача была особенно сложной. Майор Монахов возглавлял группу в составе трех транспортных и трех боевых вертолетов. Их машина шла первой. А значит, основной шквал огня обрушится именно на них. Игорь Александрович был спокоен, как всегда. Эта уверенность командира передавалась всему экипажу.

-Ну, а девушка у тебя есть? – вдруг спросил Монахов будто продолжая давнюю беседу.

-Есть, - не задумываясь ответил Арсений. – Только она об этом не знает. У нее отец вертолетчик в Афгане погиб год назад и мама недавно умерла. Ну зачем ей еще один груз двести… Вот если вернусь, тогда…

-Отец, говоришь, был у нее вертолетчик? – заинтересовался командир. – А как фамилия?

-Синицын.

-Подожди-ка…неужели Пал Палыч? Он погиб в том году… А дочку Яной зовут и поет как соловей?

-Вы знали его?!

-А то! Я с ним летал. Такой мужик был. Надежный, как скала. И летчик от Бога. Ты бы ему точно понравился.

-Вы думаете?

-А то! А уж как Янку он любил. Все время только и говорил о ней. Ну, живы будем, на свадьбу пригласишь.

-Мы на месте, командир, - доложил штурман.

Здесь, под ними, прятались в горах душманы. Майор первым привел машину на их позиции, вызывая огонь на себя. Тем самым моджахеды обнаружили свои позиции, и боевые вертолеты нанесли сокрушительный удар. А потом в дело вступил десант. Душманы сражались со страстью смертельно раненых хищников. Они открыли огонь по солдатам из единственного уцелевшего пулемета. Игорь Александрович, не раздумывая, повел свою машину на помощь десантникам. Ми-8 завис над склоном. Счет шел буквально на минуты. Летчики ждали, пока на борт загрузят всех раненых, а моджахеды отчаянно обстреливали вертолет.

-Все! Личный состав на борту, можно взлетать!

Не так-то это просто под шквалом огня. Ми-8 взревел и рванул в воздух, зависнув ненадолго над ущельем, и стал уходить, отчаянно маневрируя. Командир уводил машину, полную раненых от вражеского огня.

Глава 8

Арсений пробыл в военном госпитале около месяца. Очнувшись, он узнал, что командир тоже выжил, и что его самого ждут по возвращении погоны старшего лейтенанта. Очередное звание присвоят досрочно. А кроме того, ему дали отпуск.

Отец взял путевки в один из лучших санаториев Сочи, а мать явно была намерена потратить двадцать один день на то, чтобы все же убедить чудом выжившего сына оставить армейскую службу. Арсений понимал ее. Но теперь твердо знал, что останется в Афгане до конца. Это его долг перед майором Монаховым и погибшим штурманом Толей Люберецким, перед теми, кто, погиб там до него, как отец Яны.

В Москве он первым делом бросился домой к Ане. Он раз за разом давил на звонок, но дверь, обитую дешевым дермантином, так никто и не открыл. Пришлось стучаться к соседям.

Пожилая дама из квартиры напротив приветливо заулыбалась, увидев молодого красивого военного.

-Вы не знаете, когда соседи напротив вернутся?

-А так они в деревне, - пояснила словоохотливая старушка. – Бабке их совсем плохо.

-Все вместе уехали? – уточнил Арсений. – И родители, и сын с женой и ребенком?

-Да не… Только родители. А Мишка с Анькой и сыночком еще раньше от них сбежали. Повздорили в очередной раз, да и съехали в общагу. Оно и правильно, наверное. Молодые должны жить отдельно.

-А где, где это общежитие?

-Так откуда ж я знаю! Соседи вернутся, ты у них и спроси!

-А скоро они вернутся?

-Не думаю. Вчера только уехали. А на работе аж на неделю отпросились. Вот ты через неделю и заходи.

Арсений был зол. Значит, придется ехать в Сочи, не повидавшись с ней. Ну уж по возвращении… По возвращении он точно выбьет у родственников ее новый адрес.

-Постой! – крикнула пожилая дама ему вдогонку. – Могу сообщить, в каком институте Мишка учится. Может, так его разыщешь?

К вечеру Арсений, наконец, встретился с Аней. Она была одета в байковый халат, который уже не мог скрыть беременность. Выходит, у Яны скоро будет еще один племянник.

-Значит, Вы Арсений? Медведев? -Казалась, она рада этой встрече ничуть не меньше, чем он. – А я верила, я знала, что Вы в конце концов появитесь. Но как Вы нас нашли, мы переехали, и родителей дома нет…

-Да уж нашел. Ну, говорите скорее, где Яна?

-Она… В Сочи! Но скоро уже в Москву вернется, будет в музыкальное училище поступать. Сейчас я Вам все напишу. И домашний адрес, и рабочий. И телефон ресторана…

-Ресторана?!

-Она официанткой сначала там работала. А теперь работает певицей! Так повезло… Люди специально приходят, чтобы ее послушать. В общем, это долгая история. Она Вам сама при встрече расскажет.

Тут подошел Миша с Костей на шее.

-Миша, ты знаешь, кто это? Это Арсений Медведев! – объявила Аня с такой гордостью, как будто Арсений был членом ЦК.

-Рад знакомству. Очень рад, - Миша протянул ему руку, другой придерживая сына. – Поужинаете с нами?

-Я бы рад, честное слово. Но родители с ума сойдут, я только что из госпиталя, так что… Спасибо вам огромное! И всего самого доброго!

-И Вам! – крикнула на прощание Аня.

Значит, Яна в Сочи. Ему опять повезло.

В санатории им выделили просторный люкс.

-Ну что, обмоем твои новые погоны? – предложил Сергей Викторович, едва распаковав чемоданы.

-Ну, погоны еще рано обмывать, мне их еще не вручили, - уточнил Арсений.

-Тогда выпьем просто за то, что ты жив.

Мама, как всегда в таких случаях, нервно вздохнула.

-Вообще-то я очень хотел попасть в ресторан «Каравелла», - признался Арсений. Он был больше не в силах ждать. –Один мой друг очень его хвалил…

-Ну и отлично, - кивнул отец. –Я им сейчас позвоню на всякий случай, а Вы переодевайтесь.

Мать облачилась в длинное лиловое платье с запахом, за пять минут соорудила высокую прическу, нацепила жемчужные серьги и вдруг стала похожа на себя прежнюю, красавицу и жену дипломата. В конце концов, Арсений жив и он рядом. Можно немного повеселиться.

Ресторан располагался на набережной. Все здесь буквально воплощало роскошь. Администратор усадил Медведевых за единственный свободный столик.

Когда вдруг заиграл оркестр, сердце наполнилось радостным предвкушением. Вот сейчас… Все ради этих минут.

На освещенную сцену поднялась девушка с длинными русыми волосами. На ней было тмно-синее платье, и когда она пела, ком стоял в горле. Это был именно тот голос, который он слышал там, между жизнью и смертью и который помог ему выжить. Это была Яна.

Он мог снова смотреть на нее – видеть ее прекрасное лицо, нежные руки и плечи. Платье было таким узким, что в этот вечер можно было любоваться ее фигурой. Но главное, он снова видел ее глаза и представлял, как подойдет к ним его подарок. Ему хотелось остаться с ней наедине как можно скорее. Но Яна продолжала петь, и очарованная публика не отпускала ее. Даже Ольга Павловна, похоже, была в восторге.

-Какой голос… Подумать только, какой голос…

-Я сейчас, - вдруг сказал отец и скрылся где-то за сценой.

Когда Яна после продолжительных оваций появилась на сцене, она выглядела серьезной и взволнованной.

-Эту песню родители лейтенанта Арсения Медведева попросили исполнить для их сына, пилота вертолета Ми-8, который совершил в Афганистане настоящий подвиг, спас жизни многим своим сослуживцам.

Я вернулся!
Знать судьба моя такая,
Тридцать лет в горах летаю
Я устал
Наверно это моя осень

Не участвую в парадах
Что мне думать о наградах
На пределе на износе
Я, Ми-8

Я вернулся

Кто б скомандовал мне вольно
Нахватал я пуль довольно
Ох как больно.

Где то в полночь я проснулся,
Капитан ко мне вернулся,
Затянулся

К борту мне ладонь прижал он
И ладонь его дрожала
Так устала

Говорил что всё в порядке
Гладил мне рукой заплатки,
И заплакал

Глава 9

На следующее утро Арсений проснулся раньше родителей. И, пока они спали, выскользнул из номера. Он не хотел ничего объяснять маме с папой. Не прямо сейчас. Он слишком долго ждал этого момента, чтобы тратить время на объяснения. Завтрак в столовой санатория уже подавали. Арсений оказался одним из первых отдыхающих. Кроме него в зале был лишь один пожилой мужчина с военной выправкой, читавший газету.

По санаторию прошел слух, что дипломат Медведев привез с собой сына, красавца и героя. Официантка отчаянно флиртовала с ним, подавая кофе и блинчики. Но все мысли Арсения были о Яне. Ему очень хотелось подойти к ней вчера, сразу после выступления, но он сдержался. Рядом были родители, а так хотелось, чтобы этот момент принадлежал лишь им двоим.

Таксист привез его к небольшому деревянному домику на зеленой улочке.

-Здравствуйте. Я ищу Яну. Яну Синицыну. Мне дали Ваш адрес...

Хозяйка, улыбаясь, проводила наверх по скрипящей деревянной лестнице.

-Вот здесь она живет. Только Вы уж сначала постучитесь. И.. у меня приличный дом, имейте в виду.

Зинаида Филипповна бросила на него строгий взгляд.

-Я… понимаю. Спасибо, что проводили.

В следующее мгновение он уже стучал в дверь Яны. Она открыла ему в просто ситцевом платье в мелкий цветочек Волосы рассыпаны по плечам, синие глаза блестят. Она мало напоминала вчерашнюю диву из ресторана, но такой нравилась ему даже больше.

Она повзрослела за то время, пока Арсений ее не видел. Стала женственнее и грациозней. Было ясно, что теперь она достаточно взрослая, чтобы в полной мере сознавать свою красоту, способную сразить любого мужчину. Он почувствовал укол ревности. Сколько их, мечтающих о прекрасной певице среди посетителей ресторана. Публика там не бедная. И наверняка многие мужчины приходят просто на нее посмотреть. А он… он все равно не сможет сейчас остаться рядом. Как бы не мечтал.

В горле пересохло. Пока ехал, Арсений придумал столько красивых слов, но теперь все они вылетели из головы. В конце концов, Яна нарушила молчание первой.

-Привет, - сказала она. – Я так рада, что ты здесь.

-У тебя есть сейчас немного времени? Никуда не торопишься?

-Конечно, заходи.

Он вошел в комнату и чувствовал себя неловко. Он больше не мог изображать случайного знакомого и скрывать свои чувства. Он пришел специально. Он пришел к ней.

-Ты стала еще красивее, - наконец сказал Арсений.

-Спасибо. А у тебя очень красивая мама. И молодая. Я даже не ожидала.

-Как ты оказалась в Сочи? Что случилось?

-Мне нужно было где-то жить и работать до конца учебного года и Миша, муж моей сестры, нашел этот вариант. Наш директор согласился закрыть глаза на мой возраст. А комнату я снимаю у его мамы. Начинала как официантка, а потом мне позволили петь. Даже жаль будет уезжать отсюда…

-А зачем ты хочешь уехать?

-Попробую поступить в музыкальное училище. Но Егор Федорович уже сказал, что если у меня не получится, я всегда могу вернуться. Но лучше… расскажи, что с тобой случилось? Тебя ранили? Как это произошло?

И Арсений рассказал ей. Рассказал о том, как помнил ту операцию и о том, как себя в тот момент ощущал. Он не был так откровенен даже с родителями.

-Ты представляешь, майор Монахов, наш командир, знал твоего папу и летал с ним. Он столько слов хороших о нем сказал.

Яна слушала, не проронив ни слова. Теперь рядом с ним была женщина, которая ждала его и мечтала о нем.

-Я привез тебе подарок, - робко сказал Арсений и достал из кармана небольшую коробочку.

Он сделал этот кулон на заказ у знакомого ювелира, к услугам которого всегда прибегала мать, но который был достаточно порядочным, чтобы сохранить все в тайне. Арсений никогда и никому не дарил таких подарков, кулон стоил больших денег, но прежде он и не встречал подобной девушки.

-Это мн?… Правда? Можно открыть?

-Конечно…

Небесный сапфир на цепочке из белого золота. Крупный камень эксклюзивной огранки, сияющий в лучах солнца, как и ее глаза.

-Как красиво…

-Тебе нравится?

-Не то слово! Мне никогда прежде не дарили драгоценностей. Ты… поможешь мне застегнуть его?

Яна, конечно, вполне могла бы и сама справиться с застежкой. Но ей отчаянно хотелось, чтобы Арсений подошел к ней и она не знала, как попросить его об этом.

Он преодолел расстояние между ними в несколько шагов, Яна подняла волосы наверх, и Арсений застегнул на ее нежной и тонкой шее цепочку, на мгновение залюбовавшись выпавшим локоном. Он не в силах был больше себя сдерживать. Теперь она была слишком близко.

Словно почувствовал это она повернулась и бросила на него взгляд, полный любви и нежности. Арсений прижал ее к себе и поцеловал.

-Я… так мечтала об этом. Я так хотела, чтобы ты был рядом. Каждый вечер, выходя на сцену, я представляла, что однажды ты придешь, сядешь за дальний столик и услышишь, как я пою. Я старалась напомнить себе, что, может быть, все уже изменилось. Может, ты уже забыл обо мне.

-Я никогда не забывал. Ни на минуту. Я люблю тебя, Яна. С самой первой нашей встречи там, в аэропорту. А когда мы снова встретились в поезде…

-Это ведь не могло быть случайностью, да? Я тоже люблю тебя. Я… даже высказать не могу, как сильно люблю. Ты был такой красивый тогда, в зале ожидания, в военной форме. Ты играл, а я пела… Но я подумала, что для тебя я просто маленькая девочка.

-Так и было, - кивнул Арсений. – Поэтому я тогда и не посмел… Ты и сейчас еще маленькая…

Он вдруг подумал, что, если бы все шло как положено, Яна сейчас бы еще училась в десятом классе.

-Мне семнадцать в следующем месяце, - гордо сказала Яна.

Сердце Арсения сжалось. Ей еще только будет семнадцать. Как же рано Яне пришлось повзрослеть. Но он любил ее всей душой. Вопреки здравому смыслу.

Глава 10

Арсений сел за дальний столик и заказал бокал вина. Его мечта превращалась в реальность. Спустя несколько минут Яна выйдет на сцену и будет петь для него. Он хотел запомнить каждое мгновение, запечатлеть в памяти, чтобы потом можно было просматривать, подобно любимому фильму. Он знал, что спустя месяц, когда вокруг снова будет война, эти воспоминания смогут согреть, придать сил и даже вернуть к жизни. Он верил в то, что любовь обладает большой силой.

Для Яны этот вечер был особенным. Каждый раз, выходя на сцену, она представляла, что поет для Арсения. Что он слышит ее. Но сегодня он на самом деле будет сидеть в зале. У них впереди три недели, а потом… потом, быть может, они не увидятся долгие, долгие месяцы. Это будет ее ему подарок.

Она выбрала для выступление черное с серебром платье – лучшее из всех, что у нее были. На шее сверкал небесный сапфир. Еще никогда Яна не чувствовала себя такой счастливой. Это будет ее подарок любимому. Он все поймет, как только услышит.

Свет в зале был погашен, сцена наоборот, была освещена лучами софитов, так что посетители могли хорошо рассмотреть певицу, а она видела их плохо. Но Арсения за дальним столиком заметила сразу. Он смотрел на нее не отрываясь. В этот момент казалось, что в зале нет никого, кроме них двоих.

Оркестр заиграл знакомое вступление. Это была та самая песня, которую они пели во время своей первой встречи в аэропорту.

-Покроется небо пылинками звёзд.

И выгнутся ветви упруго

Тебя я услышу за тысячу вёрст:

Мы - эхо, мы - эхо,

Мы долгое эхо друг друга

Мы - эхо, мы - эхо,

Мы долгое эхо друг друга

И мне до тебя, где бы я ни была,

Дотронуться сердцем не трудно.

Опять нас любовь за собой позвала.

Мы - нежность, мы - нежность,

Мы -вечная нежность друг друга!

Мы - нежность, мы - нежность,

Мы -вечная нежность друг друга!

Теперь эти слова были наполнены новым, понятным только им смыслом. Люди, сидевшие за столиками не знали их истории, но Яна пела так проникновенно, что в зале стало очень тихо. Все не отрываясь смотрели на сцену.

-И даже в краю наползающей тьмы,

За гранью смертельного круга

Я знаю с тобой не расстанемся мы!

Мы - память, мы - память,

Мы -звёздная память друг друга

Мы - память, мы - память.

Мы - звёздная память друг друга!

Арсений сидел и слушал, пока она не закончила петь. В тот вечер он провожал ее до дома. Они шли пешком до самого дома Зинаиды Филипповны и не могли наговориться. Яна и представить не могла, какое это счастье – ощущать рядом присутствие любимого человека. Так хорошо, что даже страшно.

А что если… Если он не вернется? Если его снова ранят и ранение окажется смертельным? Если ее любовь не в силах его защитить? Если этот отпуск – их последняя встреча? Она гнала от себя эти мысли, но они возвращались снова и снова. В конце концов она поняла, что все, что может сделать – просто ждать его и верить в лучшее.

-Я люблю тебя, - сказал Арсений, когда они оказались у калитки.

–Я так люблю, что мне даже страшно, -призналась Яна.

Он поцеловал ее на ступеньках дома и долго не отпускал из своих объятий.

-Когда у тебя выходной?

-В понедельник. В этот день меньше всего посетителей.

-Отлично. Значит, в понедельник я познакомлю тебя с мамой и папой.

-Так скоро?.. А вдруг я им не понравлюсь.

-Такого просто не может быть. Ты удивительная. И я люблю тебя. Они это поймут, вот увидишь. Я обещаю…

-Вот если бы ты мог пообещать мне, что вернешься.

-Ты ведь знаешь, что именно этого я не могу обещать… Я не знаю, что может случиться.

-Я понимаю… Пойдем, - еле слышно позвала Яна. – Она взяла его за руку и повела в дом.

Хозяйка давно уже спала и скрип ступеней ее не потревожил.

Арсений вдыхал запах волос Яны и любовался ее точеными плечами. Он все еще не мог поверить в то, что это происходит на самом деле.

Он поцеловал ее сразу, как только за ними захлопнулась дверь.

Яна принялась расстегивать пуговицы его рубашки, одну за другой.

-Ты уверена, что хочешь этого? – выдохнул Арсений.

В голове его была тысяча мыслей. О том, что Яна – совсем еще ребенок и ей нет еще семнадцати и о том, что он может не вернуться. Он не хотел причинить ей боль. Но когда она поцеловала его, все доводы рассудка разом померкли.

Глава 11

Лунный свет пробивался сквозь легкие занавески. Это была чудесная южная ночь, полная любви и нежности.

Яна лежала рядом с Арсением, стремясь запомнить каждую черточку его мужественного лица, впитать его запах. Впервые любимый был так близко. На мгновение Яне вспомнилась совсем другая ночь, когда отчим вломился в ее комнату, откинул одеяло, и она лежала перед ним, абсолютно беззащитная, вздрагивая от страха.

Арсений мгновенно почувствовал эту смену настроения.

-О чем ты думаешь?

Мелькнула даже мысль, уж не жалеет ли она? Он стал ее первым мужчиной, а что он может ей дать? Пачку писем из Афгана? Не так уж много…

Яна колебалась несколько секунд. Ей не хотелось вновь переживать произошедшее, но она не могла врать Арсению.

-Мой отчим, Олег… он хотел меня изнасиловать… И однажды это едва не случилось.

Арсений слушал молча.

-Ты очень смелая, - сказал он, когда Яназакончила рассказ. - Ты сумела дать ему отпор. Хотя этого сложно ожидать от юной девушки… Я горжусь тобой. Ты сумела начать новую жизнь. Смела осуществить свою мечту. Теперь ты поешь на сцене и, может быть, однажды станешь знаменитой.

«Я горжусь тобой», - эти слова ей прежде говорил только папа.

-Ты правда так думаешь? – Яна приподнялась на локте. – Ты правда считаешь, что однажды я смогу стать известной певицей? Я имею в виду, по-настоящему известной…

-Так думаю не только я, а каждый, кто слышит твое пение. И кто видит тебя на сцене. И при этом ты еще так молода. Для тебя жизнь еще только начинается.

Утром они проснулись в объятиях друг друга и отправились прогуляться по берегу моря. Яна чувствовала себя окрыленной. По сравнению с тем счастьем, которое дарил ей Арсений, меркли даже ее мечты о большой сцене. Она дорожила каждым часом, каждой минутой, проведенной с любимым.

Вечером он снова отправился в ресторан послушать, как она поет. А в понедельник привел с собой родителей.

Яна надела скромной темно-синее платье с белым воротничком и новые лодочки, купленные взамен тех, что она привезла из деревни. Ей очень хотелось им понравиться. Она помнила, как враждебно приняли ее сестру родители Миши, но успокаивала себя тем, что у них с Арсением совсем другая ситуация. Они пока все равно не могут жить вместе, материально Яна себя обеспечивает, так что в этой встрече нет никакой подоплеки.

Ольга Павловна держалась с достоинством королевы, но при этом была с ней весьма любезна.

-Вы великолепно поете, - сказала она Яне.

-Благодарю.

-Не удивительно, что мой сын так очарован. Море, солнце, южный воздух, прекрасная певица…

-Мы с Яной знакомы уже давно, - счел нужным пояснить Арсений.

Его отец отодвинул в сторону бокал вина.

-Вот как?

-Помните, мы застряли на ночь в аэропорту? Я еще был курсантом, а летели в Москву, все вместе…

-Было что-то такое…

-Я играл на гитаре, а она пела…

-Да, - прищурилась Ольга Павловна. – Было что-то такое. Но мне казалось, что ты аккомпанировал какой-то маленькой девочке…

-Мне было тогда пятнадцать, - улыбнулась Яна.

-А сейчас? – настороженно спросил отец.

-Семнадцать исполнится в следующем месяце.

Медведев-старший выразительно посмотрел на сына. Связь Арсения с несовершеннолетней девушкой явно обеспокоила осторожного дипломата.

-К тому времени, как война закончится, ей как раз исполнится восемнадцать, - тут же отреагировал Арсений. – И мы сможем пожениться. Если Вы конечно не возражаете.

-Конечно не возражаем, - кивнул его отец прежде, чем его жена успела хоть что-то сказать. Под столом он получил весьма ощутимый удар лакированной туфелькой, но на его настроении это никак не отразилось.

Яна пребывала в эйфории. Ей казалось, что знакомство с родителями прошло просто замечательно. У Арсения тоже отлегло от сердца.

-Вот видишь, я же говорил, что ты им обязательно понравишься. И мне так спокойнее. Через две недели я уеду, и ты опять останешься одна. Мало ли что случится… Приставать кто-нибудь начнет или отчим разыщет… А так ты сможешь обратиться к ни за помощью и защитой.

В это время в номере санатория «Жемчужина» происходил совсем другой разговор.

-Кто тебя за язык тянул? Зачем ты ему обещал?

Ольга Павловна производила осмотр номера в поисках предмета, который можно было бы швырнуть в провинившегося супруга.

-Олечка, ну неужели ты не понимаешь? Наше мнение спросили просто так, для проформы. Из уважения к старикам. Мальчик все уже решил. Он вырос, понимаешь? Захотел летать и летает. А раз решил жениться… то женится. Зачем отношения портить с единственным сыном, да еще в такое время?

-А то, что наш сын решил жениться на ресторанной певичке, тебя совсем не смущает? Ни капельки? Из какой там, говоришь, она деревни?..

-Позволь тебе напомнить, любимая, я тоже приехал в Москву из деревни. И как-то вышел в люди, верно? Не плохо ведь живем. Путь, конечно долгий – сначала армия, потом рабочий факультет. В двадцать три только первокурсником стал в МГИМО. Но все возможно. Все зависит от самого человека, а не от того, где он родился. Почему ты отказываешь этой девочке в праве…

-Да я не отказываю! Пускай пробивается! Но только не за наш счет. Он там на войне, а она тут в ресторане неизвестно чем занимается…

-Она поет. И, между прочим, очень неплохо. А насчет Афгана… Вот тут ты права. Это сейчас самое главное. Чтобы он вернулся живым. А уж там.. пусть что хочет делает. Женится, разводится. Так что будь добра…

В этот момент хлопнула дверь номера – вернулся Арсений, и его родителям пришлось прекратить разговор.

Глава 12

Арсений никогда прежде не был так счастлив. Все это казалось таким нереальным – Сочи, скрипящий под ногами песок, теплое море и нежный бриз, ласкавший волосы лучшей девушки на свете. Девушки, о которой он мечтал всю жизнь. По вечерам Яна пела в ресторане на побережье и люди выстраивались в очередь, чтобы только послушать ее. Но он, сидя за дальним столиком и не привлекая внимания,  всегда знал, что на самом деле она поет только для него.

Отпуск кончился внезапно. То есть он знал, разумеется, что это непременно случится, и спустя три недели придется вернуться в часть, но все равно не был готов к расставанию.

-Теперь ты будешь мне писать?

-Конечно, - у него ком в горле стоял, когда он смотрел на Яну. – Теперь ты – моя невеста.

Он так боялся этого с самого начала. С момента их второй встречи в поезде. Того, что признается ей в своих чувствах. Того, что этичувства окажутся взаимны. И того, что в конце концов она останется ждать его с войны, рискуя второй раз в жизни потерять в Афгане любимого человека. Но это случилось. И он вовсе не жалел о том, что так произошло. И знал, что Яна, тоже ни о чем не жалеет.

-Мы не знаем, что случится дальше. Но по крайней мере, у насесть эти три недели. И их уже никто никогда не отнимет, - сказала она ему однажды ночью на пляже. –Теперь это наша любовь и наши воспоминания. Твои и мои. Я слишком люблю тебя, чтобы отказаться от них. Понимаешь?

Он понимал. Но теперь, когда обнимал ее перед отъездом, сердце сжималось от боли.

В части Арсения ждали погоны старшего лейтенанта и новое назначение. Теперь он был командиром экипажа, первым пилотом «Ми-8», одной из машин в составе эскадрильи майора Монахова. Командир должен был вернуться через неделю – его ранения было более тяжелым. Но, главное, ему разрешили летать. Арсению не терпелось рассказать командиру, что он обручен с Яной и намерен сдержать обещание, данное во время последнего полета – пригласить на свадьбу, если они оба выживут.

Арсений впервые поднялся в небо в качестве командира «Ми-8» седьмого июня, в день, когда Яне исполнилось семнадцать лет.

Она в этот момент ехала в поезде. Ее ждала Москва и вступительные экзамены в музыкальное училище. Она пила чай у окна и задумчиво смотрела в небо зная, что где-то там, за много километров, веде на боевое задание свою машину Арсений. Яна плакала молилась о том, чтобы с ним ничего плохого не случилось. О большем подарке нельзя и мечтать.

Она знала, что надо сосредоточиться на поступлении, но мыслями все время возвращалась к любимому. Она писала ему как только выдавалась свободная минутка и вкладывала в письма всю душу. Ей хотелось, чтобы Арсений каждую минуту чувствовал, как она любит его и ждет.

В прошлый раз Москва встретила ее не очень приветливо. Их первое свидание длилось меньше суток. Что ж, посмотрим что будет теперь. Не смотря ни на что, Яна все же чувствовала себя куда лучше, чем полгода назад. Теперь она знала, что у нее есть любимый человек, ее жених, и ребята из ресторана «Каравелла», куда директор обещал взять ее обратно, если она вдруг не поступит. А в Москве ждут Аня и Миша, которые сумели как-то добыть ее документы из школы. И кроме того, Арсений сказал, что при возникновении любых сложностей она должна немедленно звонить его родителям. Впрочем, помня о печальном опыте старшей сестры, она вовсе не собиралась обременять Медведевых. Если поступит, станет жить в общежитии до возвращения Арсения.

Почти все, поступавшие вместе с Яной были на два года младше. Они пришли после окончания восьмого класса и, как правило, музыкальной школы. Яна планировала окончить десятилетку, но из-за побега сделать этого не удалось. Поэтому из ее школьного образования в зачет шли тоже только восемь классов.

Программу она тщательно готовила. Романсы, свременные песни и даже одна ария. В первую очередь включила те номера, которые шли «на ура» в «Каравелле»

-Скажите пожалуйста, а почему Вы не учились в музыкальной школе? – спросила полная дама с зычным голосом.

-В нашей деревне не было музыкальной школы, - пояснила Яна, чувствуя, что все больше волнуется. – Я занималась в музыкальном кружке при клубе и пела в хоре. И в конкурсах побеждала, я все грамоты приложила к заявлению.

Дама без особого энтузиазма перелистала грамоты. Все они были с конкурсов местного значения и не произвели на преподавательницу большого впечатления. Это в Сафоново да еще в "Каравелле" Яна была настоящей звездой. А здесь для них - просто девчонкой-переростком из длинной очереди.

-Значит, на музыкальных инструментах Вы не играете? – уточнил пожилой мужчина с седой бородкой.

-На фортепиано… немного, - совсем сникла Яна.

-Немного?! – вспыхнула полная дама. – Девушка, да Вы хоть представляете себе, какой нужно иметь уровень, чтобы поступить к нам в училще. Нотную грамоту хотя бы знаете?

-Да-да, конечно.

-Ну, хоть так. Ну ладно, что Вы там приготовили? Начинайте.

-А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу.
Иль восхожу к высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил погибели.
Не в этом дело.
Как ты любил? Ты погубил.
Но погубил так неумело.
А напоследок я скажу…

Работу малую висок еще вершит.
Но пали руки,
И стайкою, наискосок,
Уходят запахи и звуки.
А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
К высокой степени безумства.
Так напоследок я скажу…

Потом она пела «Мы эхо», их с Арсением песню, лица комиссии несколько смягчились.

-У Вас хороший голос, - сказал пожилой профессор. – И Вы вкладываете в песню душу, это похвально. Но Вам еще учиться и учиться… Вы совершенно не знаете основ… Ваш репертуар, он как бы это сказать, несколько в стиле шансона…

Глава 13

Яна ночевала в общежитии у Ани и Миши. Костик немного подрос и стал еще более очаровательным. Аня была уже на седьмом месяце беременности и, когда Миша говорил о будущем малыше, его лицо светилось от счастья. Его, казалось, совершенно не смущает тот факт, что приходится заботиться о беременной жене маленьком сыне, работать и писать диплом по ночам. Он не сетовал на то, что пришлось переехать из родительской квартиры в общежитие и искренне верил в то, что сумеет всего в жизни добиться самостоятельно.

-Меня не берут в училище, но зато… Есть шанс, чо я буду сниматься в кино. И даже петь в новой группе, - заявила Яна с порога.

-Да ладно?! – Аня ничего подобного не ожидала. – Садись и рассказывай по порядку!

Яна рассказала и показала записку с адресом.

-Получается, это был сам Ермаков, продюсер «Апреля». Лысый да?

-Точно.

-Ну это ж надо! Янка, это шанс! Покруче, чем твое музыкальное училище. Куда бы ты потом после этого училища? Музыкальные занятия в детском саду вести? А Ермаков… Он может сделать тебя настоящей звездой, ты хоть понимаешь, что происходит? Если честно, я не верила, что можно вот так вот запросто приехать из Сафоново и покорить Москву… Даже с твоим талантом. Потому что сюда едут все самые красивые и самые талантливые. Но это очень похоже на счастливый билет. Вот только одну тебя отпускать нельзя. Пожалуй, будет лучше, если я пойду с тобой.

Яна вздохнула с облегчением. Она очень боялась идти на этот кастинг, хотя и понимала, что нельзя пренебрегать такой возможностью. В этот момент в дверях появился Миша.

-О, привет! Ты уже дома? Ну, как прошел экзамен?

Аня даже не дала ей ответить.

-Миш, ты завтра с Костиком посидеть сможешь?

-В принципе да, а что?

-На экзамене Яна познакомилась с Виктором Ермаковым, тем самым, понимаешь? Продюсером группы «Апрель»… И он пригласил ее на кастинг. Так вот я с ней пойду, на всякий случай.

-Решение правильное, кивнул муж сестры. –И новость просто замечательная!

Они до поздней ночи решали, какие песни стоит исполнить завтра на кастинге. А потом принялись обсуждать гардероб. Теперь, после нескольких месяцев работы в ресторане, Яне было из чего выбрать. В конце концов остановились на коралловой блузке и узкой юбке. Образ получился одновременно ярким и скромным.

Когда на следующей день она появилась на киностудии, у Виктора Ермакова не было ни малейших сомнений, что он откопал бриллиант. Да, безусловно, девушка очень неопытна, но… перед ним настоящая красавица с уникальным голосом и, к тому же, круглая сирота.

Сам он выглядел безукоризненно в темном костюме с галстуком. На вид ему было лет сорок с небольшим.

-Здравствуйте, - робко сказала Яна. – Это моя сестра Аня, она пришла меня поддержать.

Присутствие заботливой сестры не привело Ермакова в восторг, но он не подал вида. Ему нравилось в Яне очень многое: ее грация, скромность, роскошные волосы и стройные ноги. Он смотрел на нее очень внимательно и Яне казалось, что он видит ее насквозь.

-Очень приятно, Анна. Я Виктор, - он протянул руку сестре и та, похоже, сочла его вполне приличным человеком. – Итак, Яне сегодня предстоят кинопробы, потом я посмотрю отснятый материал и мы все вместе побеседуем.

Яну пригласили в студию, стены которой были обиты звукоизолирующими панелями.

Потом вошла какая-то дама в мужском костюме и протянула ей машинописный лист. Яна совсем растерялась. Она думала, ей придется только петь. Продюсер ведь говорил, что это кастинг в музыкальный фильм.

-Это Ваша роль, - с легкой усмешкой пояснила дама. – Текст, который Вам необходимо озвучить перед камерой, чтобы стало понятно, подходите Вы или нет.

У Яны тряслись коленки от страха. Никогда прежде она не делала ничего подобного. Спеть ее все же попросили, но в самом конце.

Потом все та же ироничная дама вывела ее в коридор, где дожидалась Аня.

-Ну как?

-Не знаю. Мне дали читать текст, признание в любви. Я прочла, как смогла, но это гораздо сложнее, чем петь.

-У тебя просто мало опыта. Уверена, если ты немного потренируешься, все получится.

Виктор Ермаков вышел к ним спустя полчаса. Аня сразу определила по его лицу, что продюсер доволен.

-Прошу за мной! Через дорогу отличный ресторан. Там мы сможем спокойно поговорить, к тому же всем не мешает подкрепиться. Особенно Вам, Анна.

Анна отметила, какой он внимательный. Ей и впрямь очень хотелось есть. Малыш в животе уже стучал ножками, недовольный нарушением режима.

В ресторане Ермакова встретили как дорогого гостя и, вместе со спутницами, провели в отдельный кабинет.

Они быстро сделали заказ. Каждому из троих не терпелось перейти, наконец, к сути.

-Итак, Яна… У меня будет к тебе несколько вопросов. Во-первых, ты можешь переехать в Москву?

-Да, - твердо сказала Яна. - Если мне будет, где жить.

-Этот вопрос мы решим, - отмахнулся продюсер. –Первое время ты будешь жить вместе с другими нашими артистами в подмосковном пансионате. Там с тобой будут работать педагоги по вокалу и актерскому мастерству. Особенно по актерскому мастерству…

-Я никогда раньше не играла в спектаклях, - призналась Яна. –Даже в школе. Только пела. Но если надо, я научусь.

-Само собой, научишься, -кивнул Ермаков. –Потом тебе надо будет сменить гардероб. Этим тоже займется наша сотрудница.

Яна кивнула.

-И еще один вопрос, который меня волнует. Сведения о тебе, Яна Синицына, очень противоречивые. С одной стороны, ты почти полгода работала певицей в ресторане в Сочи и отзывы о твоей работе самые восторженные. А до этого была самой обычной десятиклассницей. Так сколько тебе лет на самом деле?

Яна заколебалась. Если скажет правду, вдруг тем самым подставит Егора Федоровича, директора «Каравеллы»? Ведь он не имел права брать на работу несовершеннолетнюю.

Глава 14

Аня была просто в восторге от Виктора Ермакова.

-Он такой вежливый, предупредительный и явно заинтересован в сотрудничестве с тобой, - восхищалась она по дороге. – А глаза… Ну очень интересный мужчина. Если бы не лысина, вообще был бы красавцем.

Но Яна по-прежнему считала самым привлекательным мужчиной на свете Арсения.

Когда они вернулись в общежитие, Миша строил с Костиком космический корабль из табуреток и покрывала.

-Яну берут! Жилье, обеспечение, гардероб, зарплата…У нее будет все, понимаешь? Как в сказке, Миш…

Но Миша не разделял восторгов жены.

-Пока вы были на кастинге, мы с Мишей спустились к коменданту и я позвонил в училище. Вы в курсе, что завтра второй экзамен, сольфеджио? Яна к нему допущена.

-Но… она же провалила первый экзамен…

-Мы об этом знаем только со слов этого великого продюсера! Результатов нет. И списков тоже пока нет. А пока списков нет, есть шанс.

-Но Миш. Ты сам подумай – зачем ему врать? Он ведь входит в состав комиссии…

-Да очень просто. Он ей сейчас мозги запудрит, Яна не поступит и окажется у него на крючке.

-Э… - по-моему, ты перегибаешь палку. Ермаков солидный, уважаемый человек. Его вся страна знает. «Апрель» - самая популярная группа…

-А ты знаешь, что о нем говорят? Что у него не один «Апрель», а четыре.

-Как это? – не поняла Яна.

-Да очень просто. Одна оригинальная группа и три клона, которые ездят по стране с концертами и зарабатывают бешеные деньги для него.

-Откуда ты знаешь?

-Так, слышал, - не стал уточнять Миша.

-Но ведь ты не знаешь наверняка, - возразила Аня. – Он богатый, успешный. Вполне естественно, что многие ему завидуют. Вот и говорят всякую ерунду… Ты же не считаешь, что надо отказываться от такой возможности из-за слухов?

-Я считаю, - твердо сказал Миша, что завтра Яне надо пойти на экзамен. –А уже потом, когда будут известны официальные результаты вступительных, принимать решение.

-Да как ты можешь сравнивать? – недоумевала Аня. –Ну даже если она поступит… Будет рядовой студенткой с нищенской стипендией и сомнительными перспективами. А тут – контракт в кармане, деньги, одежда… Надо хотя бы попробовать! Если ничего не получится, на следующий год поступит, кто мешает. Теперь она знает, какие требования в училище, подготовится как следует…

-Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, - буркнул Миша.

-Ничего себе бесплатный сыр! – возмутилась Аня. –Да ей круглыми сутками пахать придется – сначала учиться, потом сниматься в кино и выступать. Яна, скажи ему… Ну почему ты молчишь?

Яна сидела на полу рядом с племянником и молча слушала их перепалку.

-Я думаю, Миша прав. Мне стоит пойти на экзамен, - наконец сказала она. –Если не пойду, так никогда и не узнаю, по силам мне это или нет. Я ведь столько готовилась!

Аня только пожала плечами. Мол, делай, как знаешь, и отправилась на общую кухню готовить ужин. Миша, довольный одержанной победой, вернулся к строительству ракеты, чем очень порадовал Костика. Малыш уже готов был заплакать, держался из последних сил. Он не понимал, о чем говорят взрослые, но знал, что они ругаются и совершенно не обращают на него внимания.

Яна засела за учебники. Она не могла объяснить, почему ей так важно сдать этот экзамен. Маловероятно, что Ермаков, даже в случае успеха, позволит совмещать работу с учебой. Но она все равно решила, что сделает все от нее зависящее, чтобы поступить.

Экзамен оказался сложным. Яна несколько месяцев изучала те учебники по сольфеджио, что смогла найти в Сочи, но этого оказалось недостаточно. Она никогда не училась в музыкальной школе и потому те вопросы, которые другим абитуриентам казались вполне привычными, для нее оказывались совсем непростыми.

-Где Вы учились в музыкальной школе? – спросил наконец пожилой профессор. –Ясно, что не в Москве, но какой это был город?

-Я… не училась в музыкальной школе, - в который раз пояснила Яна чувствуя, как заливается краской. – Я выросла в деревне Сафоново, там был только музыкальный кружок при клубе.

Профессор был явно удивлен.

-Вот что. Значит, Вы современная Фрося Бурлакова? Дочь лесника?

-Мой папа был вертолетчиком, - пояснила Яна.

-Был… Афганистан?

Она кивнула.

-А у меня погиб племянник, - грустно сказал профессор. – Ну что ж Яночка, буду с Вами откровенен. – Ваши знания могу оценить в лучшем случае на тройку, а это при нашем конкурсе не проходной бал. Но Вы в этом не виноваты, не имели возможности учиться в музыкальной школе, готовились самостоятельно. Такое упорство дорогого стоит. Вы ведь на вокальное отделение поступаете? Тогда сделаем так. Вы мне сейчас споете, и, если я пойму, что Вы действительно талантливы, пропущу Вас. В этом случае все будет зависеть от результатов первого экзамена.

Яна почувствовала, что нужно спеть военную песню. И исполнила ту, которую особенно любил папа.

-От героев былых времён не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой, стали просто землёй и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти, трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался, как один,
Те, кто брал Берлин.

Дедушка снял очки и было видно, что на глазах у него выступили слезы.

Глава 15

-Я пришла на второй экзамен, - отважно ответила Яна, хотя под пристальным взглядом темно-карих глаз продюсера сложно было не оробеть.

-Какой смысл, если ты завалила первый? Я же тебе объяснил, что ты не поступила. Ты правда хорошо поешь. Но здесь несколько другие требования. Академические, так сказать. Твоя проблема в том, что ты не училась в музыкальной школе. А значит, будешь отставать. С такой студенткой пришлось бы заниматься дополнительно, подтягивать до общего уровня.

-Но Вам я зачем-то понадобилась, - тихо сказала Яна, помня о словах Миши.

-Я заметил то, что для них не имеет никакого значения. Твою красоту и твои амбиции. Для сцены этого, честно говоря, иногда бывает достаточно. А у тебя есть еще и голос.

-Если я поступлю, то буду здесь учиться, - вдруг сказала Яна.

Она сама не знала, почему произнесла эту фразу. В глубине души она считала предложение Виктора заманчивым, но ее смущал его напор.

-Дело твое. Думаешь, буду уговаривать? Удачи тебе.

И все. Он развернулся и пошел прочь.

Миша пришел в восторг, когда Яна рассказала, о том, как прошел экзамен и о разговоре с продюсером.

-Вот видишь! Не даром он так отреагировал. Взбесился, когда понял, что ты поступишь. Тебя, может, ждет слава оперной певицы. А не пляски вокруг шеста в полуобнаженном виде.

-Вообще-то речь шла о съемках в кино и об участие в музыкальной группе, - напомнила Аня.

-Это он так заманивает! Хорошо, что я догадался позвонить в училище….

–Не думаю, что Ермаков очень расстроится. Знаешь сколько найдется желающих на место Яны!

Миша был так уверен в успехе, что, в конце концов, Яна тоже перестала сомневаться. Один из двух экзаменов она уже точно прошла и если она и впрямь так талантлива, как говорил профессор, то студенческий у нее уже в кармане.

Поэтому когда она не нашла своей фамилии в списке поступивших, минут десять не могла в это поверить. Может, они ошиблись? Может, написали неправильно?

Санина, Серов, а потом сразу Солнцева. Синицыной нет. Совершенно точно. Значит, все-таки не поступила.

Вот тут она расплакалась. По-настоящему. Яне было стыдно за эти слезы, но она ничего с собой поделать не могла. Только что рухнула ее мечта. Она не поступила в училище, поругалась с Ермаковым. Это значит, что с Москвой придется проститься. Все, что ей остается – вернуться в Сочи и петь в ресторане. Да и то при условии, что Егор Федорович сдержит свое обещание. Вполне может быть, что он уже нашел другую певицу.

Она сама не помнила, как вышла на улицу. Тот же парк и даже вроде бы та же скамейка, на которой она ела мороженое после первого экзамена. Ермаков еще похвалил ее тогда за то, что не плачет. А вот теперь зато ревет в три ручья. Потому что теперь уж точно – все. Москва дала ей шанс. Даже целых два шанса. И Яна упустила оба.

-Я мороженое принес. Ванильный пломбир, правильно? Ты вроде его в прошлый раз ела.

Яна подняла глаза. Виктор Ермаков собственной персоной. Только на сей раз без привычного пафоса.

-Спа… сибо.

Она взяла мороженое и принялась его разворачивать. Продюсер тем временем устроился рядом.

-Я сам с третьего раза только поступил, - вдруг признался он. –Кем только не работал в Москве – от грузчика до официанта. Я из Рязани. А ты?

-Из Сафоново. Это в Самарской области.

-Ясно. Ты не расстраивайся так. Просто у всех изначально разные стартовые возможности, понимаешь? Кто-то живет в Москве, в шикарной квартире, мама с папой водят в музыкалку и нанимают репетиторов. А кто-то как мы с тобой. Все сам. Да еще нужно думать, где жить и что покушать. Я ведь пытался тебя предупредить.

Яне нечего было на это возразить. Виктор действительно сразу сказал, что она не поступит.

-Что мне теперь делать?

-Мое предложение в силе. Но я так понял, оно тебе не слишком нравится?

-Если честно… мне немного страшно.

-Уж поверь, работать на меня не опаснее, чем петь в кабаке, -усмехнулся Ермаков.-Ну хорошо. Хочешь начистоту – давай начистоту. Что тебе надо для уверенности, контракт? Будет тебе контракт. Это, правда, не очень просто, придется сначала оформить твою сестру опекуном, а уж потом подписать контракт с ней, но я это сделаю, не вопрос.

-Аня будет моим опекуном?

-Формально. Это всего на год. А фактически ты будешь находиться под моей опекой. Что еще тебя смущает? Наслушалась сказок и боишься, что петь по саунам придется?

-А это сказки? – уточнила Яна.

Виктор пожал плечами.

-Да как тебе сказать. У каждого свой бизнес. Есть и те, кто поставляет проституток крутым ребятам. В том числе и поющих. Мне это не интересно. Я занимаюсь музыкой и в последнее время еще кино. Я ведь начинал как музыкант. Но тогда возможности были совсем другие. Цензура. А сейчас… Сейчас такие дела можно замутить! Но у меня самого возраст уже не тот для сцены. Вот и продвигаю молодежь. Это моя работа и получается вроде неплохо.

Говоря это, он вдруг стал похож на нормального человека. Яна впервые верила ему.

Все бюрократические формальности были улажены за неделю. Похоже, продюсер и впрямь обладал серьезными связями.

На выходные Ермаков предоставил свою машину с водителем в распоряжение помощницы Марго и та все выходные возила Яну и Аню по магазинам, подбирая начинающей певице новый гардероб. Обедали они в ресторанах. Все расходы взял на себя Виктор. По крайней мере, Яна понимала фразу «За счет фирмы», которую часто произносила Марго, именно так. Шесть новых платьев на все случае жизни, три сумки и две пары туфель на головокружительных каблуках.

-Я даже не предполагала, что ты можешь быть такой потрясающей, - прошептала Аня, увидев сестру в белом сарафане с кружевными вставками.

Яна улыбнулась постаралась отбросить остатки сомнений. Виктор хочет сделать ее звездой? Что ж, отлично, значит, у них общая цель.