Небо на двоих

Глава 6

Я выскочила из лифта и чуть не столкнулась лоб в лоб с инженером Горшковым, соседом, живущим двумя этажами выше меня. Мужчина вовремя отпрянул в сторону и схватился за сердце. Чем же я так его напугала?

Мы познакомились дней десять назад в сквере, когда выгуливали своих собак. Он – спаниеля Риччи, я – Дарьку. Говорили исключительно о собаках и погоде, а то, что сосед служил где-то инженером, я узнала случайно, из разговора по телефону – новый знакомый, когда у него зазвонил сотовый, откликнулся несколько старомодно: «Инженер Горшков…» Вот и все, что я знала о нем. Да и не интересовал он меня особо. Мужичонка так себе: лысый, тщедушный, глазки прячутся за нелепыми круглыми очочками. И по возрасту годится мне в отцы… Словом, скучный тип, и разговоры мы вели скучные…

Горшков быстро пришел в себя и успел крикнуть испуганно вслед:

– Ольга Михайловна, что с вами?

А Риччи пару раз гавкнул. Видно спросил, куда я подевала Дарьку.

– Простите, простите! – Я оглянулась и выдавила из себя виноватую улыбку. – На самолет опаздываю!

– Счастливого пути! – Голос инженера долетел из-за хлопнувшей по пяткам двери подъезда.

Сумка покатилась с разбега вперед, я – за ней, и мы на пару чуть не слетели со ступенек высокого крыльца. И тут я наконец пришла в себя.

Куда я мчусь сломя голову? Что такого особенного случилось? И на кой ляд мне сдалась Абхазия? Ехать за тридевять земель к незнакомому человеку, который определенно не будет рад моему приезду? Нет уж, увольте! Я сама буду решать, что мне делать и как жить дальше! Но самое сложное сейчас – определить, чего мне хочется на самом деле. А что наоборот мешает.

Есть несложная процедура: сесть на поезд «Москва – Владивосток» и проехать туда и обратно, как советовал мне один коллега по журналистскому цеху. Помнится, говорил еще, что именно так выявляются все «хвосты общественного бытия». Сам-то он попробовал однажды, а вот многие, кому советовал, так и не нашли время. Хотя уже лет десять-двадцать стонали от внутреннего кризиса. Большинство людей боятся жить и для себя тоже. Так и тащат на плечах кучу мешков с грузом: «друзья», «нелюбимая работа», «важные звонки», «что люди подумают»…

А годы идут неотвратимо, как караван верблюдов.

Не знаю, почему, но я хорошо запомнила тот разговор, состоявшийся в самом начале моей карьеры – коллега был этак лет на тридцать старше. И свой поступок он совершил еще во времена Советской власти. Причём познакомился с кем-то в поезде и проторчал во Владивостоке полгода. Даже на рыболовном сейнере в море выходил и вместе с пограничниками гонялся за браконьерами-корейцами, ловившими крабов в наших водах. Вернулся возмужавшим, с чемоданом интереснейших материалов. Вернулся и крайне удивился: никто из друзей даже не заметил его отсутствия. А ведь он считал себя «важной составляющей своего социума»!

Та-а-ак… Я присела на скамейку, которая в этот час пустовала. Предподъездные бабушки смотрели то ли утренний сериал, то ли ток-шоу известного целителя.

Приобрести билет – первый шаг в борьбе против навалившихся проблем. Только не стоить медлить – пока запал не прошел, пока я полна решимости полностью покончить с прошлым. А затем нужно запихать себя в купе. Не виртуально, а реально. Выбросить мобильник. Никаких органайзеров и «поработать в пути»! Тупо ехать, уткнувшись носом в окошко. Или спать сутками напролет, или разгадывать сканворды, или читать бульварные романчики в ярких обложках… И главное! Никаких разговоров о работе с попутчиками. Дня через три начнёт трескаться и отлетать шелуха «обязанностей перед обществом и близкими»…

Но обществу на меня давно наплевать. А из близких у меня остались только Любава и Дарька. Они меня поймут и простят.

Я поднялась со скамейки и покатила сумку по узкой дорожке, что вела мимо клумб и деревьев к стоянке автомобилей. А по пути размышляла. Ну что мне стоило рискнуть? Я теперь сама себе хозяйка. И терять мне нечего, кроме собственных цепей. Любаве я позвоню с дороги. Она, конечно, рассердится, начнет ругаться, но будет уже поздно.

«На самом деле большое заблуждение думать, что ничего уже не изменишь, – рассуждала я, – и потому много лет плыть по течению в давным-давно неинтересную сторону…»

А я ведь и плыла по течению. И не верила, что оно потянет меня в омут. Моя любовь, если честно, давно превратилась в призрак, только я старательно этого не замечала. Но только сегодня, увидев Юру и Лизоньку вместе, раскрыла наконец ладони и выпустила ее, мою птицу-любовь, в глубокое, пахнущее первым летним дождем и фиалками небо.

После того как Юра бросил меня, я подолгу сидела вечерами одна в пустой и темной квартире и тупо пялилась на разноцветные огни за окном или на плывущие по стеклу мутные потоки весенних ливней, и размышляла о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представлялась мне чем-то вроде пути в кромешной темноте, по белому лучу света. Такому узкому, что очень легко оступиться. Один неверный шаг – и провалишься во тьму, как в трясину. Темнота затянет тебя с головой, и света ты больше не увидишь.

Пока мы были с Юрой вдвоем, вместе, мир казался мне разноцветной радугой, по которой мы карабкались все время вверх и вверх, ближе к небу, ближе к солнцу. А иногда наш мир выглядел, будто скатерть-самобранка. Каких только на ней не было яств и дорогих вин! Глаза разбегались, и руки переплетались под столом, точно деревья корнями, и пол уходил из-под ног…

– Ольга Михайловна!

Резкий окрик заставил меня вздрогнуть и остановиться. Я в недоумении завертела головой, стараясь определить, кому принадлежал голос.

– О, Данила! – на ходу помахала я рукой водителю бывшего мужа. – Здравствуй! Здравствуй!

Я замедлила шаг и старалась улыбаться легко и беззаботно, пока Данила, здоровенный детина с белозубой улыбкой и сломанными ушами борца, приближался ко мне вразвалку. Но смотрел он на меня так доброжелательно, а глаза излучали такое неподдельное удовольствие от встречи, что я невольно остановилась.

– В командировку собрались? – спросил парень вежливо и подхватил сумку. – Показывайте, куда багаж нести. В такси, или кто-то за вами заедет?

– Подруга обещала подвезти до аэропорта. Только не в командировку я еду, а в отпуск.

– Отличное дело! – бодро заметил Данила и кивнул в сторону дома. – Долго они там?

– Понятия не имею, – я потянула сумку за ручку. – Спасибо, Даниил, но дальше я сама справлюсь. А то местные хулиганы сопрут что-нибудь с машины или неприличное слово нацарапают.

– Не успеют, – ухмыльнулся Данила. – А вы в какие края навострились? За границу небось?

– Нет, на Дальний Восток, – брякнула я и прислушалась к своим ощущениям. По всем показателям словосочетание не вызвало у меня негативных эмоций.

– У, далеко как! – удивился водитель. – Я служил на Сахалине. Рыбы там красной завались, и икру кружками черпали. До отвала нажрался, сейчас видеть не могу.

– А чем я хуже? – Я все-таки завладела сумкой. И мы остановились в том месте, где автостоянка плавно переходила в дорожное полотно. Здесь я обычно поджидала Любаву, если та заезжала за мной на своем «мерсе». – Я тоже хочу икру кружками.

– Ну, удачно вам слетать, – Данила поскреб в квадратном затылке. – А каким рейсом летите?

– Тебе-то зачем? – опешила я.

– Так они еще долго будут кувыркаться, вполне успею вас до аэропорта добросить.

– Спасибо, конечно, но я управлюсь. Зачем тебе лишний выговор от начальства?

– Давайте, давайте! – Парень перехватил у меня ручку сумки. – Живенько вас домчу!

Я ручку не выпустила. Данила потянул сильнее. И мне не понравилось выражение его – на мгновение в них промелькнула злость.

– Отпусти! – дернула я за ручку. – За мной вот-вот заедет Любава. Мы только что созвонились.

Данила явно с неохотой выпустил сумку и с кислым видом пожелал мне счастливого пути.

Улыбнувшись ему на прощание, я направилась через дорогу в крошечный сквер. Кусты сирени создавали густую тень. Место было не очень заплеванным, а еще там стояли скамейки. Я выбрала ту, что чище, и только собралась присесть, как зазвонил телефон.

– Оля, – зачастила в трубку Любава, – я в пробке на Ленинградском. Уже час стою. Боюсь, не успею. Хватай такси и дуй в аэропорт. А я подскочу к вылету… Чмок, чмок, чмок! – и выключила телефон.

Я некоторое время смотрела на потухший экран, затем достала из телефона сим-карту и выбросила ее в кусты. Кажется, судьба поцеловала меня в темечко. И я с легкой душой направилась к стоянке такси.