Нечаянная невеста

Глава 8

По первому адресу они опоздали – комната была уже сдана. Во второй дом Амелия даже не стала заходить – вонючая лужа у входа, пьяные крики, трещины в грязных стеклах заставили уехать как можно быстрее.

Третий вариант был чуть получше. Во всяком случае так показалось сначала. Бабуля-божий одуванчик сдавала комнату в квартире. Вокруг было довольно пыльно, углы заполняли какие-то корзины кувшины и тряпки, но в целом впечатление было терпимое. Девушка уже собиралась заглянуть в санузел, когда за ее спиной открылась дверь и в коридор вышел здоровенный детина в кальсонах и нижней рубахе. Он зевал во весь рот, и почесывал волосатую грудь через прореху.

– Что мамынька, жиличку нашли? – прогудел он, не прерывая своих интересных занятий, – симпатичная!

– Я передумала! – объявила Амелия пятясь к двери.

Запрыгнув в коляску, она возблагодарила Светлых за своевременное появление «сыночки» и усталым тоном попросила кучера:

– Еще один адрес. Если там не получится, нам бы гостиницу подешевле.

– Понял, барышня! – флегматичный возница шевельнул хлыстом, заставляя лошадь тронуться с места.

Солнце уже село, фонарщики выбрались на улицы и под заунывные песни начали наполнять и зажигать фонари. Амелия покачивалась в экипаже, крепко обнимая Илану и думала о том, что ночевать видимо придется в самом дешевом номере, а с утра снова бегать по адресам. И неизвестно, получится ли отыскать квартиру по карману. Что если все монеты уйдут на оплату жилья? Куда им податься?

Крепко сжав губы, Амелия осмотрела доходный дом, у которого остановилась коляска. Здание старое, но крепкое. Оштукатурено и покрашено два-три года назад. У входа горит тусклый фонарик, низкое крыльцо чистое, а рядом стоят простенькие вазоны с пробивающейся зеленью. Может тут найдется комната для нее и детей?

С робкой надеждой девушка постучала, ожидая увидеть дворника с окладистой бородой или желчного консьержа в засаленном сюртуке, но дверь открыла округлая румяная женщина, пахнущая корицей:

– Заходи, милая, поторопила она, мне булочки надо вынуть! – и убежала в кухню.

Амелия замерла, разглядывая мелкие коричневые плитки на полу в прихожей. Через минуту женщина вернулась:

– Что вы хотели? – уже более официально спросила она.

– Я по объявлению, – тряхнула газетой Амели, – здесь написано, что у вас сдается комната.

– Да, сдается, – покивала женщина, – на втором этаже освободилась. Мисс Дюран третьего дня замуж вышла.

– Можно мне посмотреть?

– А идем, меня тетушкой Меттой кличут, – сказала не то консьержка, не то экономка, и прихватив из ящичка ключи, поманила Амелию за собой, на лестницу.

Здесь было хорошо! На подоконнике стояли цветы в простых горшках, на площадке не валялся мусор. Двери – одинаково покрашенные были снабжены табличками.

– Вот, восьмая квартира, – звякнула ключами тетушка Метта, – и распахнула узкую дверь.

Слабый свет с площадки упалв маленький квадратный коридор. Это одновременно прихожая с несколькими крючками на стене, умывальня – простенький рукомойник у другой стены, и кухня – большой стол и простая печурка у третьей стены. Свеча стоит на раковине. Метта щелкнула пальцами, огонек на фитиле заплясал, как живой. Да у нее есть магия!

– Да, да, – понимающе улыбается она, – способности крохотные, но я чувствую огонь, поэтому плита есть в каждой квартире. Пожара можно не боятся.

Амелия сдержанно кивнула, но уже поняла, что это огромный плюс. В тех квартирах, что она уже смотрела, кухня была одна, общая, и жильцам предлагалось платить хозяйской кухарке за готовку или покупать готовую еду в трактирах. Опасаясь пожаров, горожане контролировали печи, избегали каминов и часто экономили на топливе, едва-едва протапливая их. А тут была возможность готовить и греться!

Сразу за прихожей шла комната. Не слишком большая, зато с двуспальной кроватью. Тут был небольшой стол, комод и пара стульев. А еще гардеробный чулан! Да-да! Небольшой кусок комнаты был отгорожен дверью, и туда можно было убрать их сундук, и повесить теплые плащи. Или… поставить раскладушку для Бриса!

– Тетушка Метта, а раскладушка или кушетка у вас есть? – спросила Амелия, позабыв уточнить даже цену сдаваемого жилья.

– Есть, – удивилась женщина, а тебе зачем?

– У меня двое детей, – вздохнула Амелия, – большие уже. Мальчик и девочка.

– Ну пойдем вниз, посмотрим, что в чулане есть, – спокойно отозвалась женщина.

– Ой, у меня же там экипаж! – вспомнила девушка и покраснела: я забыла спросить, сколько вы берете за месяц…

– Двадцать монет беру за все, – спокойно сказала тетушка Метта, и добавила: – кушетку дам, колодец во дворе, дрова дворник принесет, сколько скажешь. Оплата по три медяка за вязанку. Если сама не справишься, воду он тоже принесет, но уж там с ним договаривайся.

– Мне подходит! – быстро выпалила Амелия, понимая, что нашла лучшее, что могла за такие деньги.

Она быстро сбежала вниз, расплатилась с извозчиком, завела сонных детей в дом, и подписала стандартный договор, приложив палец, смоченный чернилами. Этот старый прием позволял найти мага по отпечатку ауры, а не мага – по линиям на коже. После тетушка Метта вызвала из каморки под лестницей бородатого дворника в белом холщовом фартуке и тот занес в квартиру их сундук и саквояжи. Потом этот же крупный молчаливый мужчина притащил потертую кушетку, галошницу, вязанку дров и пару ведер воды. Получив взамен семь медных монеток, прогудел «доброй ночи» и ушел, оставив новых жильцов обживаться.

– Мелли, мы здесь надолго? – спросила Илана, разглядывая бледные бежевые обои, украшенные линялыми розочками.

– Очень надеюсь, – улыбнулась Амалия, – а теперь давайте перекусим и ляжем спать! Одеял и подушек у нас нет, но можно укрыться плащами. Завтра я буду искать работу и школы для вас. И если все получится – мы все купим!

Первая ночь на новом месте прошла странно. Утомленные дети быстро уснули, а вот Амелия долго смотрела сквозь тонкие занавески на огоньки фонарей за окном. В их родном доме ночью за окнами было темно, а здесь в городе многое зависело от района проживания.

Девушка лежала, съежившись под плащом, и думала о том, что ей нужно сделать. Для начала, конечно, найти работу. Месяц в этой комнате просто так не прожить – нужна посуда, одеяла, бытовые мелочи и еда. Пять монет, которые ей удалось сохранить от загребущих рук тетки совсем небольшая сумма. На все и сразу ее не хватит. Но можно уже завтра купить кастрюльку, крупу, и ложки. Каша – это вкусно и полезно, особенно если добавить к ней сыр или патоку. Дальше одежда и обувь. И школа! Обязательно школа!

На мыслях о том, что письмо виконту можно отправить и без копий бумаг, Амели уснула. Во сне к ней пришел полузабытый образ мужчины в мундире. Он молча смотрел на нее, сложив на груди руки, а она со смущением отводила взгляд от лица, постоянно натыкаясь на пятна крови, обугленные рукава и почерневшие от копоти аксельбанты. Пламя билось где-то у земли, вырываясь узкими полосами, и девушка не понимала, почему она видит того, кого уже нет на свете?

Проснувшись, Амелия не вставая прочитала молитву Светлым и решила непременно заглянуть в Храм. Нужно поблагодарить высшие силы за квартиру, попросить помощи в поиске работы, и поставить свечу за упокоение души воина Эммета-Жаккарда дю Боттэ.

Утренние хлопоты отвлекли Амелию от мысли о покойном супруге, но, когда она накормила детей завтраком, и вышла с ними на улицу, планируя поискать парк и школу, невдалеке раздался звон колокола.

– Пойдемте, поблагодарим Светлых за то, что привели нас сюда, – сказала Амели, находя взглядом невзрачный серый купол.

– Да уж лучше тут, – проворчал Брис, – чем у тетки в чулане.

– В чулане? – как можно нейтральнее уточнила девушка и заметила, как Илана толкнула брата кулаком в бок. – Я хочу об этом знать! – строгим тоном сказала она, останавливаясь и глядя на обоих.

– Тетка Сибилла, она требовала, чтобы мы не выходили из комнаты, – независимо дернул плечами младший, – а когда я спустился вниз к обеду, заявила, что я мешаю, и не слушаюсь, а непослушные мальчишки сидят в чулане! И заперла меня под лестницей!

Амели прикусила губу. Она не знала об этом. Работа поглощала все ее силы и внимание. Имеет ли смысл просить у брата прощения за тетушку? Он ведь понимает, что так поступать нельзя и…

– Значит нам действительно есть за что поблагодарить! – решительно сказала Амелия и повел детей к храму.

Внутри оказалось уютно, и почему-то пахло как в родной деревне – воском, дровами, соломой и чисто вымытым полом. Амелия бросила медячок в сокровищницу, и вручила Илане и Брису по сладкой булочке, пропитанной вишневым сиропом.

– Посидите, вспомните наших родителей, – негромко сказала она, указывая детям на низкую скамеечку в углу.

Сама же она утешаться поминальной трапезой не стала. Купила несколько свечей и двинулась от статуи к статуе, зажигая золотистые огоньки. Благодарность за благополучный приезд в город. За работу у Четвертинских. За раскрытие тайн и новое жилье. Просьба о будущей работе и помощи с бумагами…

Перейдя в другую часть храма, отделанную в более темных тонах, Амели вздохнула и поставила свечу в память о родителях. Вспомнила мягкие руки и пышные волосы матери, тонкие морщинки отца, смахнула набежавшие слезы и вспомнила свой сон:

– Примите Светлые душу Эммета-Жаккарда дю Боттэ… Воина, павшего на поле брани…

Свеча не загоралась. Упорная девушка оплавила ее почти на треть, когда огонек все же удержался. С легчайшим вздохом облегчения Амели поставила свечу на подсвечник и… столбик золотистого воска упал! Да прямо на пол! Ахнув, девушка склонилась, чтобы поднять, но из угла выкатилась сгорбленная старушка, замотанная в несколько платков и шалей, схватила погасшую свечу, смяла в кулаке и зашипела:

– Светлые тя покарают! Ишь, чо удумала, по живому помин править! – и так же быстро удалилась из поля зрения.