Нечаянно невеста (СИ)

Мы замираем, глядя на отца, а потом начинаем смеяться. Отец тоже улыбается. Ловлю себя на мысли, что этот миг — миг настоящего счастья. Нужно его запомнить.

— Так, Ваня, прекращай ржать, бери у Димки букет и стучи в дверь, а то боюсь невеста уже решила, что ты жениться передумал. — отец подталкивает меня вперёд.

Стучу, дверь сразу начинает открываться. На пороге Ирина, я оглядываю комнату поверх её головы — в комнате Ани нет. Опускаю взгляд вниз и вопросительно смотрю на Иру.

— А что вы думали? Прям так невеста вам и достанется? — Ирина радостно улыбается, подперев руками бока. — Поискать придется, дорогой жених!

— Я же говорил, что невеста исчезнет, пока ты, Ваня, у дверей стоять будешь. — говорит отец, снимая на телефон мое растерянное лицо.

Оборачиваюсь к отцу и Диме.

— Вы знали? — чувствую, что злюсь.

— Вань, я только пять минут назад от отца узнал, что Ирина приготовила тебе испытания, — Дима разводит руками.

— Понятно. — я прохожу в комнату и кладу букет на кровать. Хочется наорать на Иру и объяснить ей, что никаких испытаний я проходить не намерен. Но потом решаю не устраивать сцен, отца это расстроит. Ничего страшного — поотгадываю загадки минут десять, не облезну.

Хотя злит этот неожиданный сюрприз от Иры. Они с Аней, наверное, полночи вчера готовились. Но как-то на Аню это непохоже, на Иру — да, она сразу мне показалась кем-то вроде массовика — затейника и юмориста вместе взятых.

Скрипя зубами соглашаюсь искать Аню и проходить испытания в виде ребусов и ответов на вопросы о невесте, о ее привычках и биографии.

Спасибо досье, собранному детективом, я знаю, где училась моя будущая жена, где жила и так далее. Хуже дело обстояло с привычками и любимым цветом.

Дима ржал до слез, когда я перебрал все цвета радуги, пока добрался до любимого цвета моей невесты. Отец все снимал и явно наслаждался моим позором. Мне вся эта конкурсная белиберда напомнила детский сад — чувствовал себя малышком лет пяти, когда рисовал губы невесты на ватмане и приклеивал бантик к бумажной кукле. Ужас!

Наконец, Ира истощила запасы своих вопросов и испытаний и я смог добраться до места, где меня ждала Аня — кабинет. Открываю дверь и застываю. У кресла возле окна стоит девушка, на ней нет фаты и пышного белого платья, но от одного взгляда на неё у меня щемит в груди(проклятая старость?).

Темные блестящие волосы распущены по плечам, платье цвета слоновой кости обняло фигуру так, что я могу сравнить Аню только с изящной статуэткой. Подхожу ближе и вижу на Ане изумруды, совсем недавно подаренные мной, улыбаюсь, глядя в глаза невесте.

И понимаю, что все серьёзно, здесь и сейчас нет никакого притворства — я восхищен.

37. Иван

Пальцы были ледяные и дрожали. Губами я ощутил эту дрожь ещё сильнее, чем рукой. Я утопил её ладонь в своей, пытаясь согреть и унять дрожание, потом взял её за другую руку, пробуя проделать и с другой «ледышкой» тоже самое.

Аня смотрела на меня и улыбалась. За спиной шуршали цветами отец и Димка, а затейница Ира явно всхлипывала. Интересное дело — на ненастоящую свадьбу это было непохоже.

Обычно мои решения ещё в моей голове имели реальный образ исполнения, так и с этим браком. Думал, что быстренько распишемся, и всё. Оказалось, что бизнес и такие события, как свадьба, отличаются кардинально. Свадьба самопроизвольно видоизменилась и стала событием, которое затронуло всех вокруг.

Тут бизнес-план не сработает. Вот, например, сейчас рука невесты согрелась и теперь тепло её ладони делает со мной что-то невероятное. Я этого не предполагал и не ожидал, и оказался не готов к тому, что буду столько всего чувствовать.

Ладно, спишу все эти мои волнения и чувства на отсутствие секса в течение почти полутора месяцев. Да, точно, ничего волшебного тут нет, организм банально реагирует на очень красивую и теперь уже тёплую женщину. И сегодня я верну себе нормальное состояние, после всей этой суеты нас ждёт брачная ночь. Замечательно.

— Ваня, обними Аню и улыбнитесь! — отец пытается нас сфотографировать уже раз сотый. — Ещё один кадр и всё.

Прижимаю к себе невесту и улыбаюсь искренне и счастливо. Всё идет как надо, надеюсь, что так и будет дальше. Нужно пережить сегодняшний день и потом моя жизнь вернется в прежнее русло. Работа, работа, работа. И раньше был отдых с милой дамой — ресторан, клуб, гостиница и снова работа.

Теперь схема немного меняется, но наполнение останется — работа, работа, работа, ресторан и спальня с женой. Клуб по желанию, но тоже с женой. И опять работа. Хорошо, что не придётся искать новые отношения и тратить на это время. И самое приятное — не нужно объяснять женщине, что встречи ненадолго и планов строить не нужно. У меня теперь есть абонемент на год.

Наконец — то смогу сосредоточиться на бизнесе и спокойно вывести из кризиса некоторые проекты «Фарматики».

Только в машине я немного расслабился, понимая, что всё идёт по плану. Дворец бракосочетаний встретил нас цветными шариками и ворохом цветов — кроме нас было ещё несколько пар, которые регистрировали брак.

— Вань, можно тебя на минутку? — отозвал меня Димка в сторону, пока мы ждали очереди в холле. Мы отошли за арку сбоку от входа.

— Брат, я не очень сентиментален, но свадьбы, наверное, из всех делают каких-то слезливых оборотней. — Димка вытащил из кармана небольшой пакетик и протянул его мне.

— Что это? — я уставился на пакетик.

— Это то, что я обнаружил через полгода после смерти мамы. Я тогда набрался сил и разобрал её стол, где она хранила свои очень личные вещи. — Димка натянуто улыбнулся. — Таких пакетиков там было три. На них были наши имена: Ваня, Игорь, Дима. Что в них — я не знаю. Но твой теперь должен быть у тебя.

— Как это не знаешь, что там? Ты свой не посмотрел? — я искренне удивился, Димка всегда был любопытным.

— Я не смотрел ещё, а вот Игорь смотрел. Его пакетик я отдал ему перед свадьбой. Я, как ты знаешь, пока не собираюсь жениться. Так что смотри сам, что наша мама нам приготовила. Она любила такие штуки, вечно собирала и хранила наши поделки и рисунки, записочки нам писала и клала в школьный портфель. Помнишь?

— Да, помню. — я глотаю ком в горле. Это безобразие, это бесчеловечно. Я не хочу так много всего чувствовать, мне это непривычно.

— Почему раньше не отдал? — спрашиваю брата.

— Так мама записку к этим пакетикам приложила — отдать в день свадьбы, а у тебя сегодня свадьба, если ты заметил, — усмехнулся Димка.

— Заметил, Дим, даже сам удивляюсь, как сильно заметил. — с этими словами забираю пакетик себе и кладу в карман пиджака. Этот свадебный подарок я хочу посмотреть без суеты.

Мы возвращаемся в холл как раз вовремя — нас зовут в зал для торжественной регистрации. Беру Аню за руку и веду за собой. Чувствую, что невеста моя явно волнуется, что ж, нормальная реакция на происходящее. Я тоже ощущаю себя неуютно как-то.

Мы в центре внимания, как и любые молодожёны. Отец не перестаёт снимать, гости уже сфотографировались с нами раз по пять каждый. Теперь я понимаю, почему все знакомые пары на свадебных фотках выглядят обычно не очень вменяемыми.

И это ещё начало вечера, а впереди сотня гостей и вино с танцами. Пить не буду, я и так себя не очень трезвым ощущаю, а у меня первая брачная ночь на носу. Никакого вина, мне трезвая голова нужна.

38. Анна

С того момента, как Иван взял меня за руку в кабинете, время полетело так быстро, что я не успевала осознавать события. Вот мы едем в машине, вот мы в холле ЗАГСа и вот мы муж и жена и нас поздравляют.

Даже поцелуй, после объявления нас супругами, стерся из памяти, от волнения наверное, но я думаю его стёрли те поцелуи, которыми мой муж меня одарил в машине, пока мы ехали в ресторан. Иван практически держал меня на коленях и его губы не размыкались с моими. При этом все было очень невинно, нежно, без крепких объятий.

И опять это чувство безопасности и надёжности окутало меня и сделало наивной и лёгкой, как пёрышко. Лечу, парю, зависла, как воздушный шар, в голове ветер, под ногами зелёные поля, перед глазами розовые облака.

Так я себя и чувствовала до самого того момента, когда увидела перед собой Эллу.

Крепов стоял рядом и, с прищуром глядя на меня, поздравлял нас с Иваном с законным браком. А Элла в этот момент не сводила глаз с Ивана.

— Ты меня удивил, Иван. — как-то скрипуче проговорил Крепов. — Я полагал, что вся эта затея со свадьбой, только ради бизнеса. А теперь смотрю на вас с Аней и вижу то, о чём сам мечтал всю жизнь.

У меня сердце просто остановилось. Получается Крепов не верил нам, мы старательно играли роль жениха и невесты, а жениться даже и не надо было? Нужно будет спросить Ивана про всё это.

— Сергей Геннадьевич, рад видеть вас на нашем с Аней торжестве, — Ваня словно и не слышал Крепова, — а бизнес пусть подождёт. Мы с женой надеемся, что вы ещё не раз будете нашим гостем.

— Непременно, Ваня, непременно. — Крепов жмет нам руки и отходит, уводя Эллу.

И они растворяются в толпе гостей, однако не замечать эту женщину не получается — на ней яркое алое платье, которое вполне может сойти за костюм танцовщицы. Разрез до пояса, декольте — тоже почти до пояса, но надо отдать должное — Элла смотрится очень эффектно, словно яркая экзотическая бабочка или цветок.

Исподволь наблюдаю за мужем — смотрит ли он в сторону Эллы? Сама не понимаю, зачем я это делаю, но пока не заметила ни одного взгляда.

А ещё, внутренне жду подвоха от Эллы. Не могу поверить, что она пришла без камня за пазухой. Она и так долго молчала и держала себя в руках. Нужно быть начеку.

Мы с Иваном ещё минут пятнадцать общаемся с гостями и, наконец, приглашаем всех к основному столу. До этого момента гости довольствовались небольшим фуршетом.

Ведущий свадьбы очень ненавязчив, никаких пошлых шуток и конкурсов. Только тосты и передача слова для поздравления молодых. А музыкальные паузы подобраны со вкусом и очень радуют своим романтизмом и нежностью.

Когда слово берет Лев Петрович, мы с Ваней выходим из — за стола и подходим к нему в центр зала.

— Сегодня я очень счастлив. Сегодня у меня появилась дочка! — начинает свою речь Лев Петрович, а у меня перехватывает дыхание. — Мне посчастливилось стать отцом трех сыновей, но сейчас я понимаю, что мне очень не хватало ещё и дочки. А теперь она у меня есть!

Лев Петрович поворачивается к столу и берёт в руки большой альбом.

— Дети мои! Поздравляю вас с тем, что вы теперь вместе. Уверен, что твоя мама, Ваня, тоже благословляет вас сейчас, незримо, но с большой любовью. — голос Льва Петровича слегка дрожит. — У меня для вас два подарка. Один вы видите у меня в руках — это семейный альбом-летопись. Он заполнен ровно наполовину, там ещё осталось достаточно места для ваших детей и внуков. Из этого альбома они узнают прошлое своей семьи и смогут заполнить новые страницы.

Иван берет альбом и крепко обнимает Льва Петровича.

— Спасибо, пап. — тихо говорит Иван отцу.

— Это не всё! Мой второй подарок находится в этой коробочке. — мой свекр вынимает из кармана пиджака маленькую коробочку. — Это вам, мои дорогие!

Иван открывает коробочку, достает оттуда дверной ключ и вопросительно смотрит на отца.

39. Иван

Смотрел на ключи и не мог понять, что происходит. Я, конечно, ожидал подарка от отца, но не такого, о котором сейчас думаю.

— Дети, мне хотелось бы, чтобы вы были рядом со мной, в одном доме, но, всё же, любая семья, а особенно молодая, должна иметь свой дом. — отец смотрел на нас с Аней. — Это ключи от дома. Он совсем недалеко от того, в котором мы все сейчас живём, но всё же достаточно далеко, чтобы вы могли жить так, как вам нравится.

— Пап, ну ты даёшь! В нашем поселке дом купить невозможно, как ты умудрился это сделать? Выселил кого-то? — я смеялся и искренне благодарил отца. — Спасибо тебе, спасибо! Это очень неожиданно.

Мы ещё немного пообнимались с отцом и свадьба пошла своим чередом. Я был под впечатлением от отцовской щедрости, знал я, сколько стоит такой дом. Было время, когда сам приценивался к одному — стоимость доступна немногим.

Хотя, цена не самое большое препятствие, самое трудное — найти дом. Они здесь очень редко на продажу выставляются. Расположение поселка настолько удобное, что никто не хочет отсюда уезжать. Благодаря отцу мы с Аней получили возможность жить в своем доме. И фактически нам нужно будет после свадьбы там обустраиваться, но смысла в этом нет. Год довольно короткий срок.

Да, год пролетает быстро. Но сейчас хочу думать только о сегодняшним дне. Смотрю на Аню, она не видит, что я за ней наблюдаю. Она весело болтает с подругой Ириной, которая сегодня утром дрессировала меня, как пуделя. Посмеиваясь воспоминаниям о конкурсах, подхожу к жене и обнимаю её сзади за талию.

Аня вздрогнула от неожиданности, повернула голову и тут же расслабилась. Прекрасная реакция на мужа. Только в последние дни перед свадьбой я ощутил, что Аня стала воспринимать меня спокойно и даже радостно.

— Иван, вы меня извините за утренний аттракцион, — Ирина засмеялась, — это было жестоко, понимаю! Но вы молодец. Не каждый мужчина вашего полета согласится на такое. Значит Аню любите, иначе не стали бы ради нее бумажные бантики клеить.

— Да, испытания были нелегкими, но это был очень интересный опыт. — улыбаюсь, глядя на Аню сбоку.

— Ваня, я была против, — Аня сдерживает улыбку, — боялась, что тебе будет слишком сложно.

Это флирт и подколы? А моя жена всё больше мне нравится! Это вселяет надежду на новые приятные открытия. Поворачиваю Аню в своих руках и наклоняюсь к её губам. Сладко, так сладко. А в ушах глухой гул сливается с ударами собственного пульса. Так, Иван, прекращай! Иначе свадьба превратится в нечто интересное, но не для общего обозрения.

Слышу аплодисменты, но не нам с Аней — вывозят торт. Ведущий радостно вещает о его красоте и вкусе. Мы с Аней дружно отрезаем первый кусок под сверкание вспышек фотоаппаратов. Затем официанты раскладывают всем желающим нежно-розовые кусочки бисквита и мы свободны.

Гостей ещё ждёт небольшая музыкальная программа и символический подарок каждому гостю от молодоженов, как благодарность за то, что пришли на свадьбу. Всё это было предложено организаторами и я согласился. Если уж молодожены уезжают после торта, то пусть гости порадуются презенту и музыке.

— Аня, — говорю жене на ухо, так как музыка довольно громкая, — мы можем ехать.

Вспыхнувшая щека жены обжигает мои губы. Аня поднимает глаза на меня.

— Мне нужно в дамскую комнату и я готова.

— Ты сбежать не собираешься? — смеясь, прижимаю девушку к себе.

— Конечно, мне в этой юбке будет очень удобно лезть в окно туалета. — Аня пытается говорить серьезно, но в конце фразы фыркает от смеха.

Аня уходит, а ко мне подходит официант и протягивает записку.

— Просили передать вам лично в руки.

— Кто?

— Один из гостей. Он не представился.

Беру записку и быстро читаю. Интересно. Шагаю в сторону комнаты для переговоров, которая есть в этом ресторане. Я здесь пару раз обедал с партнёрами компании и немного в курсе, где и что находится. Слегка вздернулся от этой записки, какое-то странное предчувствие. Не ожидал, что Крепов захочет прямо на свадьбе устроить разборки. Прохожу по коридору, открываю дверь и захожу в переговорную. Пусто. Разворачиваюсь к выходу и тут вижу Эллу. Она заходит следом за мной и закрывает за собой дверь.

— Ваня, подожди.

— Элла, что за цирк? — я уже злюсь, понимая, что меня обманули.

— Я прошу тебя, выслушай меня. — Элла подходит ближе.

— Меня ждёт жена, Элла. Не вижу смысла ни в каких контактах с тобой. — делаю шаг к двери, пытаясь обойти Эллу.

И в следующее мгновение происходит нечто невероятное — Элла в одно мгновение срывает с себя платье, которое и так несильно прикрывало эффектную фигуру девушки. А затем Элла молниеносно оказывается висящей на моей шее. От неожиданности не успеваю среагировать вовремя и Элла впивается мне в губы мокрым поцелуем. И в это момент краем глаза замечаю, что дверь в помещение медленно открывается.

40. Иван

Отцепить Эллу смог только двумя руками, её хватке можно позавидовать. Держу её за запястья, пытаясь максимально отстранить девушку от себя, и одновременно смотрю на дверь — в проеме появляется, естественно, Аня, моя жена.

Она остановилась, словно на стену наткнулась, удивленно смотрит то на меня, то на Эллу. Представляю, что за картину с Эллой мы являем её взору. Элла практически голая, если не считать красных стрингов, я перемазан красной помадой, даже чувствую вкус этой дряни во рту.

Несколько секунд от шока просто в ступоре нахожусь, но из него меня выводит моя фея Анна.

— Элла, ты ничего не потеряла? Например, платье и чувство собственного достоинства? — обращается Аня к Элле, но подходит ко мне и вынимает платок из кармана пиджака. — Стоит на минуту оставить мужчину и к нему тут же липнет всякая гадость!

С этими словами Аня начинает тщательно оттирать мои губы и щёки от помады. Я уже пришел в себя и растягиваю губы в улыбке, глядя на сосредоточенное лицо своей жёнушки. Я ожидал, что Аня просто убежит в обиде, а она оказывается тот еще боец.

Элла смотрит на нас и, одновременно, пытается натянуть платье, что у неё совершенно не получается — платье порвано в лоскуты и закрепить на теле его уже никак нельзя.

И тут дверь снова открывается. Это прямо какое — то место силы, что всех сюда тянет? Скорее всего записки были розданы и главным героям и зрителям — на пороге Крепов.

Элла ойкает и прижимает платье к груди.

— Что здесь происходит? — Крепов уставился на нашу троицу.

— Геннадий Сергеевич, я шёл с женой на встречу с вами, но здесь оказалась ваша племянница. — я приобнимаю Аню и вместе с ней разворачиваюсь лицом к Крепову. — Думаю, что вышла какая-то путаница. Вы извините нас с женой, но нам пора уезжать. Спасибо, что пришли на свадьбу.

Тяну Аню к выходу и дальше по коридору мы с ней идём довольно быстро, однако нам всё же слышна приглушенная беседа на повышенных тонах. Крепов явно требует от Эллы объяснений поподробнее. Мне все равно, что скажет Элла. У нас с Аней впереди первая брачная ночь.

Машину я веду сам, мне не хочется никого рядом с нами двоими. Уже темно и дорога не забита машинами, поэтому едем спокойно, я не гоню, хотя хочется ускориться. Иногда поглядываю на Аню, она смотрит перед собой, но на мои взгляды слегка улыбается, давая понять, что замечает их. Так и веду машину, играя в гляделки с женой.

Заезжаю на парковку отеля и глушу мотор, в салоне становится темно. Нахожу руку Ани и сжимаю ладонь. Вижу, что девушка повернула голову и смотрит на меня в полутьме, тяну её ладонь к свои губами и мягко целую, не отрывая взгляда от лица жены.

Дальше всё происходит совершенно рефлекторно, мы одновременно движемся навстречу друг другу и начинаем целоваться. Меня охватывает сильнейшее желание крепко сжать в объятиях жену и прямо в салоне начать нашу брачную ночь.

Но всё же неимоверным усилием воли отрываюсь от Ани и резко открываю дверь машины. Аня сидит и растерянно смотрит, как я обхожу автомобиль и открываю пассажирскую дверь. Протягиваю руку жене и она доверчиво вкладывает свою ладошку в мою ручищу.

Стоя рядом с девушкой, в очередной раз остро ощущаю разницу в росте и размерах между нами. Каблуки Аня сняла и сейчас едва достаёт мне до плеча. но это не мешает мне ещё раз поцеловать мою фею Анну.

Мне хочется взять жену на руки и отнести её до номера, но вряд ли ей это понравится. В холле отеля наверняка есть люди и мне не хочется привлекать внимание к нашей паре. Мне сейчас хочется ото всех спрятаться и быть только с Аней.

Как бы я не хотел бы ускорить события, я не хочу превращать нашу близость в марафон. Чувствую, что Аня напряжена, хотя и охотно отвечает на мои поцелуи.

Мы поднимаемся на лифте, наш номер находится на предпоследнем этаже отеля. Идём с Аней по коридору держась за руки, молча. Также молча я открываю карточкой дверь и мы оказываемся в большом темном холле номера.

Наши вещи привезли сюда ещё днём, поэтому мы совсем налегке.

— Не включай свет. — слышу тихую просьбу Ани.

— Как скажешь, хотя это опасно. Можно удариться обо что-нибудь. — нажимаю на выключатель и делаю очень приглушенный свет. — Так можно оставить?

— Да, хорошо. — Аня стоит на месте, осматриваясь по сторонам.

Я прохожу вглубь номера и включаю тихую музыку.

— Аня, иди ко мне.

— Иду. — отвечает Аня, оставаясь на месте.

Подхожу к жене и беру её лицо в ладони. Мне не видно цвета глаз, но я чувствую его. Сейчас эта зелень греет меня сквозь полумрак и мне хорошо. И будет ещё лучше, если мне удасться довести жену хотя бы до гостиной.

— Мне в душ нужно. — Аня отходит от меня и направляется к сумке с нашими вещами, которые оставлены у кресла.

— Нам.

— Что нам?

— В душ нужно нам, Аня. — с улыбкой замечаю, как жена краснеет. Даже в полутьме мне видны запылавшие щёки. Я неспеша начинаю снимать верхнюю одежду, одновременно наблюдая за Аней. Она прикрывает глаза и вздыхает, когда я подхожу и нежно целую её в кончик носа, проводя одной рукой по спине.

— Ты очень красивая, нежная и храбрая. — мне хотелось сказать это Ане ещё в машине по дороге в отель. — И ты очень мне нравишься, очень.

Чувствую, как расслабились плечи моей жены и она доверчиво прислонилась ко мне. Стоим в полутьме и крепко обнимаемся, а я тихонько покачиваю нас в такт музыке. Вот и танец жениха и невесты. Год начался с танца — хороший знак.

41. Анна

Элла прижалась к Ивану и телом и губами. Присосалась к моему мужу. Не зря я боялась, что она сделает следующий шаг на свадьбе. В первую секунду, когда я увидела эту картину, мне захотелось убежать.

Но мысль работала дальше, чем видели глаза — записка попала ко мне специально! Элла не знала о договоре между мной и Иваном, поэтому и действовала по обычной схеме, пыталась заставить меня ревновать и злиться на мужа.

Первый порыв я остановила и решила быть хладнокровной, хотя увиденное меня задело сильнее, чем я ожидала. Вроде и не должно быть этого неприятного чувства, а оно скребётся в сердце, щиплет, шепчет недопустимые мысли.

Мне так хотелось оттолкнуть Эллу, едва сдержалась. А потом я вытирала мужу губы от помады, а он улыбался, глядя на меня, явно довольный. Собой? Мной? Не знаю, пока не знаю.

Затем пришёл Крепов и Иван увел меня, нас ждал номер в отеле, номер для новобрачных. В машине мне было легче, там было темно и я расслабилась. Иногда чувствовала, как начинала гореть левая щека. Иван смотрел на меня иногда и мое лицо каким-то образом ощущало этот взгляд, хотя я не поворачивала головы.

Поцелуй, ещё поцелуй, темнота коридора, мы уже в гостиной номера и я танцую. Танцую с мужем в темноте, мне хорошо и страшно. Странное сочетание. Чувствую, что мне становится все теплее и потом жарко, потом понимаю, что меня раздевают, очень нежно и ловко.

В душ я всё же ушла одна, хотя и пришлось побороться за суверенитет. Иван ушел в другую ванную комнату. Номер шикарный, предусмотрено и джакузи и душ, и пара туалетов.

Кровать в темноте сияла белизной, словно светилась. На мне шелковая сорочка до пят, тоже белая, люблю белый цвет. Подхожу к окну и смотрю на огни города, и не верю, что я сегодня вышла замуж, что я чья-то жена и сейчас ко мне придёт мой муж.

Уже пришел, обнимает меня, целует, шепчет милые комплименты. Все страхи растворяются, мысли вспорхнули и улетели из головы, сметенные ощущениями. Я была права — Иван страстный мужчина. Его огонь и силу сдерживает невероятная сила воли, но сейчас он отпустил себя.

Я так боялась быть неуклюжей, но мне словно подключили неизвестную доселе опцию, которая ведёт руки, ноги, губы туда, куда нужно. Ничего меня не смущает и не пугает, я не успеваю осознавать, что происходит, словно в танце, ведомая очень опытным партнёром.

— Доброе утро, жена.

Открываю один глаз и чувствую, что по моей ноге ползет рука. Улыбаясь, на меня смотрит Ваня. Улыбаюсь в ответ и переворачиваюсь на спину, в теле такая лёгкость, в голове тоже.

— Доброе утро, муж! — специально отзеркаливаю вопрос и смотрю на мужчину.

— Предлагаю поесть, — Ваня в встаёт с кровати, — завтрак для новобрачных принесли.

С удивлением обнаруживаю, что муж уже в джинсах и футболке. И волосы влажные. И ноутбук на журнальном столике работает! Значит он давно встал и работал возле меня спящей.

— Аня, я тебя сейчас на руках за стол принесу, хочешь? — Ваня шутливо хмурит брови и делает шаг к кровати.

— Нет! — я вскакиваю с кровати и хватаю халат с пуфика. — Пару минут и я приду. Без меня не ешь!

Сама себе удивляюсь, но я чувствую себя счастливой. Чищу зубы и принимаю душ одновременно. И вот я уже за столом, мне есть очень хочется, строить из себя малоежку сейчас не имеет смысла. Ваня с удивлением наблюдает, как я расправилась с омлетом, ем третий бутерброд с вкуснейшей ветчиной, и пью вторую чашку кофе.

— Судя по твоему аппетиту, я свой долг выполнил отлично, — Ваня хитро блеснул глазами и допил кофе.

Я не знаю, что ответить, и впервые за утро краснею. Ваня встаёт и идёт к ноутбуку. А я остаюсь за столом и хищно смотрю на кусочек бисквита с малиной. Вчера я не ела почти весь день, еда просто не лезла в меня. А теперь организм явно наверстывает упущенное.

Мы проводим весь день вместе, сначала гуляем по городу, обедаем в маленьком ресторанчике, снова гуляем. Ваня все время держит меня за руку, словно ребенка, а мне это очень нравится. Иногда обнимаемся, целуемся.

Домой возвращаемся к вечеру. Ваня сам за рулём и мне нравится, как он водит, твердо и уверенно, но он такой во всяком деле, это я уже поняла. Мне удивительно, что мой муж не стесняясь прикасается ко мне на людях, обнимает. Я считала, что Ваня будет считать этой лишним в наших отношениях.

Интим есть и мужчина мог просто игнорировать меня в дневное время. Я даже себя к этому готовила, но оказалось, что нам обоим нравится прикасаться друг к другу, смотреть, ощущать.

Муж у меня мужчина крупный и я практически исчезала в его объятиях, он окутывал меня таким жаром, что казалось, он прогревает меня насквозь. Но было одно «но», мы мало разговаривали в первый день. Каждый присматривался, ждал чего-то, нам было проще общаться прикосновениями.

Лев Петрович и Дима ждали нас к ужину. И вечер получился неожиданно теплым, семейным, я напрочь забыла про договор между мной и Ваней. Дима шутил, Лев Петрович был явно счастлив за нас. А я была в кругу этих трёх мужчин совершенно расслаблена, словно знала их не месяц, а годы.

Но вдруг мелькнула мысль — Аня, через год тебе придется несладко. Ваня словно почувствовал, как изменилось моё настроение, и вопросительно на меня посмотрел.

— Все нормально. — я постаралась сделать улыбку естественной.

42. Анна

Словно сон. Такое у меня чувство. Будто я сплю и вижу себя женой Ивана Берестова.

Вот я ужинаю в кругу семьи, вот я с мужем в спальне, вот утро и муж ушел на работу.

Я завтракаю одна, Иван и Дима уехали рано. Вот такой у нас медовый месяц. Подруга моя, Ирина, тоже вернулась к себе в Питер.

— Доброе утро, Аня! — в столовую заходит Лев Петрович. — Дима с Ваней уехали?

— Да, они торопились на собрание сегодня, какой-то важный проект открывают, — с радостью общаюсь со свекром.

— Это не дело, что муж молодую жену через день после свадьбы оставляет одну, — Лев Петрович наливает себе травяной чай, — я сыну сказал, что вам обязательно нужно уехать вдвоём хотя бы на неделю. Сейчас Ваня делает важный проект, но буквально через дней десять все решится и вы можете ехать в свадебное путешествие. А мы с Димой останемся на делах.

Лев Петрович бодр и весел, выглядит хорошо, активен. Как медика меня все это радует, но как человека, который его обманывает… Как потом? Не хотелось бы стать причиной сердечного приступа. Отгоняю от себя эти мысли, сейчас только второй день после свадьбы, впереди год. Подумаю об этом позже, гораздо позже.

— Лев Петрович, а вы чем заняться хотите после завтрака? У вас есть процедуры?

— Нет, я сегодня лекарства принял, а лечебную физкультуру мне заменили прогулками. — свекор смотрит на меня. — Аня, не откажите старику в компании? Погуляете со мной сегодня?

Я с радостью отвечаю согласием и мы отправляемся на прогулку сразу после завтрака. Лев Петрович ведёт меня по поселку, рассказывая, как приехал сюда, как дом строил. На соседней улице мы останавливаемся у одного из домов.

— Это он, Аня.

— Он? — я не сразу понимаю о чем речь.

— Ваш с Ваней дом. — Лев Петрович вынимает из кармана ветровки брелок и открывает красивые въездные ворота.

Стою открыв рот, дом оказался просто невероятно красивым. И большим. Я опять словно во сне. Снится мне дом, но дом не может стать моим, моей семьи. Это только сон.

Мы заходим во двор и осматриваем территорию, в этом я не могу отказать Льву Петровичу. Но идти в дом отказываюсь категорически, ссылаясь на то, что хочу это сделать вместе с мужем. Такое объяснение вполне устроило моего свекра. Не могла же я сказать, что никогда не переступлю порог этого дома, как хозяйка.

После прогулки я вернулась в кабинет, чтобы продолжить поиски первого конверта, а Лев Петрович пошел отдохнуть. Мне очень хотелось с ним поговорить о письме, о фотографии, но решила сначала попытаться найти первое письмо или ещё какие-нибудь свидетельства. Пока у меня были одни вопросы и никаких ответов.

Два часа и ничего. Осталось несколько папок, которые я не просмотрела, у меня оставалось все меньше надежды самостоятельно найти что-то реально важное, что-то, что может помочь узнать о моих родителях.

Я встала у окна, стена зелени скрывала двор, но очень радовала глаз. Было уютно и тихо, птицы пели, солнышко пригревало. Есть ли где-то мои родители? Или уже давно умерли? Как мне было это важно месяц назад! Сейчас тоже, но всё же потребность узнать о родителях стала не такой острой.

Возможно жить и без этой информации, быть счастливой, строить свою жизнь. Мои мысли постоянно возвращались к Ване. Ничто не могло затмить последних дней, полных яркой близости и новых ощущений. Сейчас мне стало понятно, что я скучаю по Ване, жду его возвращения, как самая настоящая жена.

Впервые с момента смерти отца мне по-настоящему хорошо, я чувствую себя в безопасности, несмотря на все обстоятельства моего брака. Мысли мои прервал звонок.

— Привет, жена! — в трубке звучал довольный голос Вани.

— Привет. — сердце ухнуло вниз, словно я с горы прыгнула.

— Чем занимаешься?

— Роюсь в архиве семьи Берестовых, ищу компромат. — смело шучу.

— Прекрасно! Как найдешь — скажи мне, очень интересно посмотреть. — Ваня смеется.

— Хорошо, скажу. — соглашаюсь я.

— Аня, вечером Роман привезет тебя в город. Сегодня мне хочется побыть с тобой там, где вкусно и красиво. — вот весь Берестов, все решил и ставит перед фактом.

— Во сколько мне быть готовой? — я буду сегодня покорной женой и с радостью поеду в ресторан с мужем.

Мы обговорили детали и я решила на сегодня закончить с архивом. Мне сейчас хотелось заняться собой, хотелось быть красивой для мужа, хотелось нравится ему.

43. Анна

Ресторан был очень уютный, интерьер словно из фильма про пятидесятые годы прошлого века. Высокие потолки, светлые тона и очень удобные диванчики у столов. Диванчики явно не из прошлого, слишком уж удобны.

Ваня заметил меня и идёт навстречу, глаза поймали мой взгляд и неотрывно держат, крепче, чем рукой. Сразу воздуха стало не хватать и ноги, как деревянные. Раньше смеялась над такими рассказами про мужчин, которые с ума сводят женщин только одним взглядом, а теперь сама на личном опыте убедилась, что это вполне возможно.

Ваня уже рядом и склонившись ко мне, медленно целует в губы.

— Привет, — смотрит на меня сверху и глаза искрятся теплым светом.

— Привет, — окунаюсь вглубь этого света. Неужели мужчина этот казался мне когда-то холодным и жёстким? Как все изменилось всего лишь за месяц.

— Пойдем поужинаем? — Ваня берет меня под руку.

— Да, я бы поела что-нибудь, днём совсем не было аппетита, — в какой-то момент начинаю стесняться, словно на первом свидании. Нет, так нельзя, я же жена этого мужчины! Выпрямляю спину и иду к столику. Ваня садится не напротив, а рядом со мной. Сделав заказ, оба откидываемся на спинку дивана, мой муж явно расслаблен и совершенно естественно обнимает меня одной рукой за плечи и начинает целовать.

Я в первый момент замираю, а потом с радостью отвечаю. Смешно признаться, но я соскучилась. Всего день не виделись, а соскучилась. Дыхание перехватывает и я слегка отклоняюсь, меня все же напрягает, что мы в общественном месте.

— Извини, я кажется слишком рад встрече, — Ваня, улыбаясь, прижимается губами к моей шее. Это совсем сбивает мне дыхание.

— Спасибо за комплимент, но мы все таки в ресторане, — смущённо шепчу прямо в ухо своего мужа.

Ваня выпускает меня из объятий и становится серьезным, хотя и смотрит на меня все так же тепло.

— Отец как? Настаивал на нашем переселении в подаренный дом?

— Нет, ничего подобного! — я удивлена таким предположением.

— Я в ближайшее время поговорю с ним по поводу дома, объясню, что мы не хотим спешить. — Ваня вдруг заулыбался как-то с воодушевлением. — Я начну там ремонт! Это хорошая идея! Это отвлечет отца, так что он будет спокоен и нам не придется объяснять, почему мы не едем жить отдельно.

— Да, ремонт может затянуться надолго, — я опустила голову, настроение сразу изменилось.

В этот момент нам принесли хлеб и сырную тарелку, вино.

— Аня, что случилось? — Ваня задал вопрос, как только ушел официант.

Что мне ответить? Что я огорчилась из-за упоминания о доме? Я сама себе не могу толком объяснить, что меня расстроило.

— Да так, просто есть хочется, — стараюсь весело рассмеяться.

Ваня смотрит на меня с подозрением, но дальше расспросов не ведет.

— Аня, через неделю я смогу освободить дней пять. Предлагаю съездить в свадебное путешествие. Отец меня уже отругал за его отсутствие. — Ваня разливает вино в красивые большие бокалы. — Куда хочешь поехать?

Я не знаю, что ответить. Такой вопрос мне никто и никогда не задавал, о поездках в отпуск я тоже никогда не думала, так как не было возможности отдыхать.

— А какие предпочтения у тебя? — пытаюсь перевести вопрос Ване.

— У меня? — Ваня как-то загадочно ухмыльнулся. — Мои предпочтения сейчас никак не связаны с путешествием.

Опять краснею, вот что за несправедливость, никак не могу управлять этим! Беру себя, как могу, в руки.

— И все же? Куда тебе хотелось бы поехать?

— Сейчас хорошо в Италии, но пять дней маловато, хотя можно и не скакать по достопримечательностям в этот раз, просто устроить ленивый отдых в маленьком приморском городке. Я думаю, что тебе это понравится. — Ваня взял меня за руку и переплел наши пальцы. — Свежий домашний хлеб и сыр, оливковое масло, нежная рыба, прогулки на катере. Как тебе?

— Звучит прекрасно.

— Ощущается тоже прекрасно, я тебя уверяю. Значит, я заказываю билеты?

— Хорошо. — смиренно соглашаюсь я. Мне не хочется перебирать варианты, все равно я не могу объективно смотреть на вопрос места для поездки. У меня опыта нет в этом, поэтому спокойно предпочту, чтобы муж сам решил, куда нам ехать.

Ужинаем мы довольно быстро, но вино пьем с удовольствием. Вино или свежесть наших отношений влияет на нас с Ваней, но мы, похоже, оба хотим как можно быстрее оказаться наедине друг с другом.

Близость связала на крепким узлом, заставила понять, что мы нуждаемся в ней. Я даю себе слово не думать сегодня о договоре, мне хорошо сейчас, нам хорошо сейчас. А кто знает, может уже скоро все изменится, поэтому не хочу и не буду тратить время на самокопания и терзания.

Буду жить сегодняшним днём.

44. Иван

Дни летели один за другим, и незаметно прошёл почти месяц с момента свадьбы. Пять дней в Италии стали сладким сном наяву, чего я совершенно не ожидал. И дело не только в сексе, да, конечно, он стал очень счастливым дополнением к нашей жизни, как я и планировал, но самое важное, что моя семейная жизнь вообще меня радовала.

И я был не готов к тому, что буду чувствовать себя…счастливым. В моём понимании семейные будни точно были не моей мечтой, скорее кошмаром. С Анютой я много говорил и много молчал, отчего было очень комфортно и тепло нам обоим.

Списываю это на новизну отношений, хотя для меня месяц совместного проживания практически золотая свадьба. Как бы то ни было, а я возвращался домой с воодушевлением, с интересом планировал выходной. Мы обошли с Аней половину Москвы пешком, выпили кофе в двух десятках кафешек, наговорились обо всем на свете.

Сейчас смотрю на профиль жены, которая сидит рядом на пассажирском месте. Сам не сразу понял, что улыбаюсь.

— Ваня, уже не красный! — Аня повернулась ко мне лицом и вопросительно смотрит на меня.

— Что? — я не сразу понял, светофор уже на зеленый переключился.

Возвращаю всё свое внимание дороге, иначе до добра эти переглядки не доведут. Последние недели полюбил водить сам, когда с Аней едем куда-либо, Роман водит прекрасно, но он сейчас третий лишний. Вероятно, что позже, когда я охладею и тогда уже будем как и все пары, отдыхать друг от друга. Хотя один год вроде и немного, надеюсь, что отдых не понадобиться до его конца.

— Мы сегодня недолго были в городе, — начинаю разговор только тогда, когда мы выехали на тихую дорогу к дому, — вечером поработать нужно, у меня встреча часов в семь и несколько видеозвонков.

— Хорошо. Я тогда займусь учёбой, — Аня переводит взгляд с полей за окном на меня.

Моя жена начала учится, решила освоить новый вид массажа, а я оплатил ей еще два обучения на эту тему. Она может в любое время потом их пройти, не обязательно сейчас.

Аня устроила небольшой скандал по этому поводу, странная она все таки женщина. Драгоценности не нужны, от шубы отказалась, сказала, что ей неудобно в ней. Неудобно в шубе⁈ Элла бы точно сказала, что жена моя сумасшедшая.

Я всё чаще ловлю себя на мысли, что забочусь об Ане не как о сексуальном объекте, а скорее как о близком человеке. Вчера Аня приболела слегка, женские дела и всё такое. А я почти физически ощутил как Ане больно и плохо.

— Какие-то проблемы? — Аня озаботилась моим внезапно хмурым видом.

— Нет, Анют, обычные вопросы, которые требуют решения, как обычно, — не хочу говорить о проблемах, без них никуда, поэтому не буду преувеличивать их влияние на нашу жизнь. Не о своих же чувствах говорить жене? Да и какие это чувства, так, забота и всё на этом.

— Лев Петрович вернется из санатория послезавтра, а Дима днем позже должен. Как ты думаешь, может торжественный ужин по этому поводу сделаем?

— Торжественный? Приём что ли? — я в шоке от предложения Ани. Они ни разу не изъявила сама желания посетить вечеринки или презентации, а тут приём собралась делать. И повод какой-то не очень внятный.

— Ну не торжественный, а скорее семейный, — как-то смущённо говорит Аня, — просто отметить, что все в сборе опять. Я думала на мангале мясо и овощи сделать. У вас такой уличный гриль хороший, а вы им не пользуетесь совсем. Мы вчетвером могли бы отлично поужинать на свежем воздухе, погоду передают сухую, но не жаркую.

— Аня, ты права, нужно отца с Димкой за один стол усадить, а то мы вместе и ни разу не сидели после свадьбы. — выворачиваю руль вправо, чтобы заехать в проулок, ведущий к дому. — Ты классно придумала, отец будет счастлив.

— А ты? — Аня смотрит настороженно.

— А я уже счастлив, дорогая моя женушка! — широко улыбаюсь и подмигиваю жене.

— Всё у тебя шутки, Ваня, — фыркает Анюта и переводит взгляд на дорогу.

— Слышал бы тебя Димка. Он считает, что я вообще шутить не умею и юмор у меня отсутствует напрочь.

Разговор обрывается, так как мы заезжаем на наш участок.

— Ань, сама по магазинам не езди, закажи доставку. — преувеличенно строго смотрю и грозно шевелю бровями.

— Есть шеф. — Аня выходит из машины, продолжая говорить и улыбаться одновременно. — Шутить он не умеет, видите ли, а сам серьезным и пяти минут побыть не может.

До ужина я в кабинете, меня ждет встреча с детективом, он вернулся, наконец-то, из командировки и я с нетерпением жду результата. Сергей Иванович приехал точно в семь, он как всегда пунктуален.

— Здравствуйте, Иван Львович! — пожимает мою руку.

— Сергей Иванович, добрый вечер, надеюсь? Что вам удалось сделать? — начинаю сразу по делу.

Детектив усаживается за стол и, как всегда, водружает рядом свой портфель с документами, некоторые тут же перекочевывают на стол, прямо мне под нос.

— Лев Петрович, у меня немало информации и я сейчас вам всё расскажу. — Сергей Иванович бросает на меня внимательный взгляд. — Но сначала у меня вопрос к вам. Вы уже видели Ольгу?

— Что это значит? Она у матери в Новосибирске. Как я мог её увидеть? — удивляюсь я.

— Ольга уже несколько дней в Москве, Иван Львович. Перед отъездом к вам мне позвонил один из специалистов моего агентства, он следил за пребыванием Ольги там, куда вы отослали её. В среду она вылетела в столицу.

Я сижу в недоумении. Значит я был слишком мягок и неубедителен с этой дрянью. Что ж, на ошибках учатся, а урок нужно повторить. Держись, Ольга.

45. Иван

Утром не хотелось уходить из спальни, что меня удивляет. Раньше бежал от любовницы, чтобы работать, работать. Вероятно, дело в том, что мы с Аней фактически и не побыли вдвоем, я ещё голодный в плане секса, только начал избавляться от навязчивых мыслей, навеваемых моим либидо.

И было сладко, так сладко рядом с теплой и нежной женой, моей женой. Да уж, Иван, ты молодец! Пару дней, как женат, и уже размяк как бумага под дождём. Ну и пусть, буду получать удовольствие и работать, такое замечательное сочетание, лучше не придумать! Поэтому утром с Димкой уносимся в офис не свет ни заря. Дел у нас просто море, но и сил я чувствую целый океан.

— Ты просто сияешь, Вань! — Димка сидит рядом на пассажирском кресле и лыбится, глядя на меня. — Вообще-то такое принято юным женам говорить, но ты светишься не меньше, братец. Я прямо уже начинаю думать, что женитьба все же имеет смысл и в наше время.

На секунду поворачиваю голову, что «убить» Димку взглядом, но плохо получается, слишком у него мордаха умильная.

— Дима, ты совсем края не знаешь, — пытаюсь быть преувеличенно серьёзным, — отлуплю ведь. Как старший брат.

— Попробуй только, старых костей своих не соберешь. — Димка многозначительно ухмыляется. — Ты ж старший брат.

Веду машину дальше с глупой улыбкой. Счастливый. Именно на этой мысли ловлю себя, я счастливый, здесь и сейчас. Отец дома и практически восстановился, брат плечом к плечу со мной в общем деле, а ещё есть Аня. Моя жена, по которой я уже, честно признаюсь, скучаю.

Звоню в свой любимый ресторан, чтобы заказать столик на вечер. Семейные ужины, конечно, прекрасная вещь, но я хочу побыть с Аней наедине и не буду себе отказывать в этом удовольствии.

Первые часы на работе просто огневые — собрание, встреча с тремя потенциальными крупными клиентами и проверка работы двух отделов, чтобы не допустить разгильдяйства, что вполне возможно в связи со всеми последними событиями. Полностью погружаюсь в работу, заваливая заданиями помощников и замов. Пора подкинуть дров в офисную жизнь, а то последняя неделя совсем расслабила некоторых.

Сегодня ещё встреча с детективом, но он отзвонился и отменил её, так как ещё не вернулся в город. Что ж, пусть ищет, торопить сейчас не буду.

Только ближе к обеду я откидываюсь в кресле, как только последний посетитель скрывается за дверью. Лезу в карман пиджака и нащупываю пакетик. Кладу его на стол и некоторое время смотрю на него.

Мама незримо рядом, хотя я человек без мистического мышления, но сейчас прямо-таки физически ощущаю маму рядом. Это её стиль — благословить даже с того света. Улыбаюсь и тянусь за ножницами, чтобы разрезать пакет.

На глянцевую поверхность стола высыпается что-то металлическое. Ложка? Не верю своим глазам. Это маленькая серебряная ложка! Мама в своём репертуаре. Удивить она всегда могла.

Внутри пакета записка. 'Ванечка! Если читаешь это, значит твоя свадьба прошла без меня, о чём я жалею, конечно. Мне бы очень хотелось посмотреть, кто эта волшебница и фея, что смогла тебя затащить в брак. Не сомневаюсь, что вы необычная пара, иначе бы ты не был сейчас женат. Да, да, я знаю тебя очень хорошо, и поэтому уверена, что брак у тебя может быть только крайней мерой, единственным способом разрешить какие — то обстоятельства.

Не удивлюсь, если ты женился по очень деловому расчету, но сердце мое жаждет, чтобы ты был счастлив! И я не оставляю надежды, что женился ты из-за ребёнка. Хотя с твоим самоконтролем…

В любом случае, остановлюсь на последнем моём предположении и поэтому дарю тебе эту ложечку на «первый зубик»! Вещь эта эксклюзивная и дорогая, надеюсь она станет началом традиции и ты передашь эту ложечку свои детям, а потом внукам.

Люблю тебя. Мама.'

Я сидел замерев, наверное, минут двадцать. Было ощущение, что мама подглядывала за мной и теперь предъявила мне, что знает всё о моём «плохом поведении», и меня ждёт наказание. Рассматриваю ложку, вещь явно ювелирная, в ручке несколько камней и, судя по всему, это бриллианты. Поднимаю глаза к потолку и тихо шепчу: «Спасибо, мам!».

Убираю ложку в сейф, сейчас я не знаю, что с ней делать, пусть будет памятным подарком пока, а там посмотрим.

Беру в руки телефон и жму на привычное уже имя — «Аня».

— Привет, жена! — смакую слово.

— Привет. — слышно, что Аня затаила дыхание.

— Чем занимаешься?

— Роюсь в архиве семьи Берестовых, ищу компромат. — мне нравится, что Аня умеет шутить.

— Прекрасно! Как найдешь — скажи мне, очень интересно посмотреть. — смеюсь в ответ.

— Хорошо, скажу. — Аня сама покорность.

— Анют, вечером Роман привезет тебя в город. Сегодня мне хочется побыть с тобой там, где вкусно и красиво. — искренне надеюсь, что не веду себя, как диктатор, и Аня согласится со мной поужинать вне дома.

— Во сколько мне быть готовой? — вопрошает моя жена.

— Столик заказан на семь. Роману скажи, где находится ресторан, и он сам скажет во сколько нужно выехать. Как проходит день? — мне и вправду интересно.

— Я сегодня видела дом, который купил твой отец. — Аня замолчала, явно ожидая моей реакции. — Мы вышли прогуляться и он привёл меня к нему. Внутрь я не пошла, но во двор пришлось зайти. — Аня помолчала пару секунд, вероятно, всё так же ожидая моей реакции. — Нужно как-то объяснить, почему мы не переедем туда. Как-то так, чтобы не испортить отношения и не заронить сомнения в нашем браке.

— Аня, ты правильно сделала, что прогулялась с отцом. А с домом я решу вопрос, не переживай из-за этого. — встаю из-за стола и иду к окну. — Давай продолжим разговор за ужином, хорошо? До встречи, Анют!

46. Иван

— Сергей Иванович, верно ли я понял, Ольга вернулась уже как несколько дней?

— Все верно вы поняли, она живёт у своего бывшего любовника. Яковлева. Вернее в его квартире, — детектив протягивает мне лист бумаги, — вот информация об этой квартире. Я подумал, что вам она может понадобиться.

Резко отталкиваюсь от стола и мое кресло отъезжает к стене позади меня. Смотрю на адрес, это совсем недалеко от места, где Ольга жила с моим братом.

— Что вы узнали про этого…Яковлева?

— Он недоступен. Похоже, что он почувствовал, что его стали активно искать, и уехал дальше вглубь Европы. К сожалению, мы не имеем официальных полномочий для обращения в полицию какой-либо страны. — детектив вновь положил на стол лист бумаги. — Но я смог составить маршрут, которым Яковлев следовал сначала из Германии, потом из Франции. Найти его возможно, но предъявить ему нечего. Официально он чист и не имеет отношения к гибели вашего брата.

— Мне нужно только его местонахождение, Сергей Иванович. Дальше я сам решу, что делать. Что по поводу клиники, в которой Ольга делала аборт и ЭКО?

— Иван Львович, на настоящий момент я выяснил всё, что происходило в клинике, но, к сожалению, мотивы и цель этих действий не до конца понятны, — детектив протягивает очередной документ, — Ольга делала генетический анализ несколько раз, но кроме анализа своего биоматериала, она предоставляла материал неизвестных.

— Неизвестных? — я отрываю взгляд от бумаг. — И много их?

— Как минимум двое или трое. — Сергей Иванович открывает папку. — Анализ определял родство по отцовской линии и биоматериал был необычный. Волосы.

— А обычно материал берется с внутренней стороны щеки, так ведь? — я наклонился к детективу. — Получается, что Ольга не имела возможности взять биоматериал таким образом и просто собрала волосы?

— Записи есть о данном исследовании, но нет…

— Результата? — нетрудно догадаться, что хотел сказать детектив.

— Да, это так. И узнать результаты уже невозможно, их удалили ещё несколько месяцев назад. Но есть вероятность, что Ольга их знает, поэтому и вернулась в Москву. Пока логика прослеживается только в анализе, который привел к аборту. Его Ольга сделала из-за того, что отцовство не подтвердилось. Можно предположить, что она была беременна не от мужа и избавилась от ребенка.

— Что ж, Сергей Иванович, за информацию благодарю вас. — морщусь от слов об аборте, как от боли, но складываю бумаги с результатами работы детектива и убираю в сейф, — Однако, впереди ещё немало дел. Во-первых, за Ольгой установить слежку круглосуточно, пусть она пока повольничает и покажет, для чего явилась. — вновь сажусь за стол. — Во-вторых, ваш человек нужен для командировки во Францию. Яковлева необходимо найти, но без шума теперь. А что делать потом, я сообщу позже. Работаем дальше, Сергей Иванович?

— Естественно. — детектив уверенно пожимает мне руку и тихо покидает кабинет.

Выходит Ольга убила ребенка не Игоря, другой причины аборта быть не может. Дитя мужа дало бы ей полную власть и влияние, но что-то не срасталось и беременность не наступала. А потом получилось, но наследил любовник.

— Эх, Игорь, как же так всё вышло? — от боли и досады я со всей силы ударил рукой по столу, чувствуя облегчение от саднящего жжения в ладони. — Как же тебя не хватает!

Встал из-за стола и налил себе глоток виски, мне нужно расслабиться немного. Женщины пьют настойку валерианы, а я виски пару глотков, и отпускает напряжение. Главное употребить пару глотков, а не стаканов.

Включаю ноутбук, чтобы немного поработать, но вижу в дверях свою жену.

— Ваня, извини, что мешаю, — Аня робко заходит в кабинет, смотрит нежно и тепло, словно уже соскучилась.

Иду навстречу жене и сгребаю её в объятия, вжимаясь лицом в шею, наполняю лёгкие уже привычным, даже уже родным запахом чего-то цитрусового, свежего, очень женственного. Качаю нас с Аней, словно мы обнимаемся в танце. Хорошо, так хорошо!

Чуть отстраняюсь и тихо шепчу прямо в зардевшееся ушко.

— Ты чего-то хотела? Что случилось?

Аня крепче сжимает руками мои плечи и тоже шепчет.

— Уже не помню…

Мы целуемся, словно расстались неделю, а не час назад, и только настойчивый звонок телефона отрывает меня от Ани. Этим становится трудно управлять! Трудно не замечать, что я, похоже, влюбляюсь в собственную жену.

47. Анна

Семейный обед удался на славу. За одним столом собрались трое мужчин и я, которая сама мариновала мясо, помогала повару резать салат и Лене накрывать на стол. Мне так хотелось сделать этот обед радостным, таким же радостным, как и я.

Последние два дня мы Ваней практически летали, а не ходили, наслаждаясь обществом друг друга. Он пытался работать из дома, но это плохо получалось, поэтому вчера он уехал в офис, чтобы я его не отвлекала. Так и сказал мне.

А сегодня с утра вернулся Дима, чуть раньше Лев Петрович. В честь этого воссоединения семьи мы и решили устроить обед. Лев Петрович чувствовал себя прекрасно, Дима привёз из командировки новый большой контракт, Ваня окончательно разобрался с проблемами, которые нависли над компанией в последние месяцы.

— Аня, ты какое вино будешь? — Дима держал по бутылке в каждой руке и смотрел на меня вопросительно.

— Белое сухое можно? — отозвалась я.

— Можно, Аня, всё можно, — Дима заулыбался и начал открывать одну из бутылок.

Лев Петрович сидел рядом с Димой и пил минералку, ему спиртное запретили категорически, но он от этого менее веселым не был.

Бокал за здоровье уже выпили и теперь с наслаждением ели мясо, приготовленное на гриле. Жарил мясо Ваня, он захотел сам приготовить его. Я много интересного узнала о своём муже за последний месяц, например, оказалось, что он любит и умеет готовить. У него есть коллекция ножей, он специально их покупал, чтобы самому, хотя бы иногда, экспериментировать на кухне, однако работа отняла практически всё время и о готовке пришлось забыть.

— Анюта, как вы отдохнули в Италии? — поинтересовался Лев Петрович.

— Волшебно! Другого слова невозможно найти, чтобы описать путешествие, — я искренне так считала.

— Ваня, тебе удалось найти очень редкую женщину, — Лев Петрович подмигнул сыну, — она в восторге от всего, что ты делаешь. О чём не спрошу — она всему радуется, даже тому, что ты много работаешь. Сказала, что ей нравится твоя целеустремленность. Не злоупотребляй Аниным расположением, а то мне придётся сократить твой рабочий день.

— Хорошо, пап, буду вести себя примерно, — Ваня блеснул глазами в мою сторону, из-за чего мои щёки вспыхнули. Никак у меня не получается быть хладнокровной, реагирую на мужа мгновенно.

Мы просидели за столом почти час, наслаждаясь вином, едой и разговорами. Я только слушала, но мне было очень интересно, хотя речь шла в основном только о работе. Становилось понятно, что обьёмы компании просто огромны и без должного контроля, действительно, невозможно удержать на плаву всю эту махину.

Поначалу, я замечала, что Ваня старается, не то чтобы скрыть от меня информацию о работе, но ограничить её, не вдаваться в подробности при мне, а теперь уже не стесняясь обсуждает всё с отцом и Димой.

Доверие, вот что возникло между нами. Конечно, сейчас есть страсть и нежность, может быть и привязанность, пусть и основанная на физической стороне брака, но я ощущаю и доверие. Сначала в мелочах, а теперь Ваня не боится быть со мной всё больше самим собой, не старается играть роль или быть каким-то другим.

И мне стало легче принимать свои чувства. Да, от самой себя я уже не скрываю — я полюбила своего временного мужа. Сама я это признала, но вот сообщу ли об этом Ване — не знаю. Мне иногда кажется, что и он не просто секса ищет наедине со мной, мы много говорим, много просто молчим рядом. Такое ощущение, что мы на цыпочках ходим, боясь спугнуть что-то важное, но зыбкое и хрупкое. Всё непросто, меня тревожит неопределенность. Особенно сейчас, когда вернулся Лев Петрович, и я приняла окончательное решение поговорить с ним откровенно и рассказать о письме, найденном в архиве.

Утром в доме мы остались со свекром одни, не считая горничной Лены. Ваня и Дима уехали рано. Я ещё до завтрака спустилась в кабинет и просмотрела ещё несколько архивных папок, до которых не доходили руки, вернее, я боялась их смотреть.

Когда очень сильно чего-то хочешь, то за шаг до исполнения мечты становится страшно. Как всё то, что я узнаю повлияет на меня? А вдруг лучше не знать, кто мои родители? Жила же я как-то без этого знания.

Но малодушничать не стала и решила сегодня не отступать и решительно спросить Льва Петровича, что ему известно об Антонине, которая скорее всего и есть моя родная мать. А точно я смогу узнать, только если откровенно всё расскажу Берестову старшему. О том, для чего пришла в его дом и почему искала должность помощницы.

48. Анна

Вынула конверт с запиской от некой А. и смотрю на него. Что же мне делать? Моя решимость начала таять, как только я трезво посмотрела на всю ситуацию. Если я сейчас всё расскажу Льву Петровичу, то мне нужно, действительно, ВСЕ рассказать. И про договор с Ваней и про мою авантюру с устройством на работу.

То есть я должна разочаровать свекра и признать, что врала ему все это время. И есть вероятность, что вызову этим ухудшение самочувствия Льва Петровича.

Моё воодушевление стало угасать, я вновь убрала конверт в папку. В этот момент в дверях показался Лев Петрович.

— Аня, доброе утро!

— Доброе утро, Лев Петрович, — я растянула губы в улыбке.

— Ты почему без завтрака? — мужчина нахмурился совершенно искренне.

— Я поем чуть позже, пока не хочется. — говорю правду.

Лев Петрович подходит и садится в кресло напротив стола, за которым сижу я.

— Аня, не посчитай меня за нудного старика, но завтрак важен.

— Я совершенно с вами согласна, поэтому сейчас уберу папки и иду пить кофе с булочками, которые так вкусно пахнут даже здесь, — встаю и начинаю исполнять сказанное.

— Анюта, как тебе Ваня в качестве мужа? — слышу неожиданный вопрос позади себя. Кладу папку в шкаф у окна и медленно поворачиваюсь.

— А что вас конкретно интересует, Лев Петрович? — пытаюсь тянуть время, чтобы понять к чему эта беседа.

— Мой сын непростой человек, я знаю это. Однажды он решил, что я совершил подлый поступок, и исчез на несколько лет. Сейчас мы близки, как никогда, но характер Вани не изменился, только если чуть терпимее стал, но внутри он по-прежнему воин, борец, часто непримиримый. — Лев Петрович встал и облокотившись на стол продолжил. — Мне сначала показалось, что перед свадьбой ты была в сомнениях. Но сейчас видно, что вы счастливы, хотя, когда Вани нет рядом, ты словно опять сомневаешься. Аня, ты теперь хозяйка в этом доме. Ваня делает ремонт в другом вашем доме, но пока вы живете здесь, ты не должна ощущать себя гостьей, хорошо?

Смотрю на свекра и пытаюсь не заплакать, сейчас вспомнила отца, его заботу, а Лев Петрович, совсем по-отечески, печется о моем комфорте в его доме.

— Лев Петрович, спасибо! — с чувством говорю я. — Мне очень хорошо в этом доме, в вашей семье. А Ваня… он разный и я уверена, что он любит и вас и Диму. И у нас с ним все хорошо сейчас.

— Анечка, я счастлив за вас, — мужчина просиял просто, — мне было жаль, что дочери нет у меня, а теперь она есть. Сейчас я буду, возможно, бестактным, но… так хочется успеть внуков на руках поносить и за ручку поводить!

Лев Петрович не был бы успешным бизнесменом, если бы не отличался упорством, даже, я бы сказала, упрямством. Что ж, я его очень понимаю, он же, практически, с того света вернулся, поэтому торопит с внуками своего единственного женатого сына. Вернее, торопит невестку, так как это безопаснее. Ваня точно такой разговор уже бы завершил.

Странное чувство, словно я сама начинаю верить, будто смогу стать матерью внуков этого мужчины, который смотрит на меня ласково, с надеждой. И внутри так тепло становится, начинаю грезить наяву… Стук в дверь прерывает мои сказочные мысли.

Свёкор сам идёт открывать, на пороге Лена.

— Лена, что случилось? — Лев Петрович нахмурился, глядя на растерянную горничную.

— К вам пришла… Крепова Элла, — ответила Лена и бросила боязливый взгляд на меня.

Вот это сюрприз. Неприятный и очень неожиданный. Я не сомневалась, что Элла уже сюда не явится, но ошиблась.

— К кому конкретно? — Лев Петрович явно сердился.

— Она сказала, что ей нужно поговорить с вами и… с Анной Николаевной, — Лена явно скрыла, как именно Элла назвала меня, что и понятно — таких эпитетов в адрес хозяйки дома не повторит ни одна горничная.

— Что ж, зови её сюда, — свёкор сел за стол, я села в кресло у окна, это самое уютное место в кабинете, частенько здесь сидела, изучая семейный архив Берестовых. Пока мы ждали гостью, возникла напряженная молчаливая пауза, я ощутила какое-то неприятное предчувствие, сердце сжалось и участило ход. Мне не нравится всё это, не нравится.

Дверь резко открылась и явила нашему взору Эллу, словно сошедшую с подиума — каблуки, ярко-синее платье, богатые волосы уложены по-модному небрежно, но очень красиво. В глазах триумф! Вот такая ассоциация возникла у меня сразу, как только Элла посмотрела в мою сторону. Она пришла, как победительница, едва наступило утро, а она явилась. Значит не смогла ждать, терпеть, нарядилась, сделала укладку и прилетела птичкой, по другому и не скажешь.

Лев Петрович сухо поздоровался с гостьей, она, лучезарно улыбаясь, заворковала.

— Дорогой Лев Петрович, Аня, утро доброе вам! — меня аж передернуло от неожиданности, когда Элла с таким воодушевлением поприветствовала и меня. Что происходит?

— Что случилось, Элла? В такую рань с визитами. — свёкор говорил вежливо, но очень холодно.

— Не могла ждать, хотелось вам помочь. И как можно быстрее. — Элла изящно села на кресло у стола и сложила руки на коленях, ну просто ангел, а не женщина. А меня уже не на шутку трясло, слишком довольна была Элла, слишком. Это значило только одно — недовольна буду я после этого визита. Ощущение неминуемости беды, вот что принесла эта красавица.

— Лев Петрович, так сложились обстоятельства, что с вашим сыном у нас не получилось создать семью. — Элла скорбно опустила глаза. — Признаюсь честно, я очень страдала, и в порыве приняла некоторые решения, которые были продиктованы отчаянием влюбленной женщины.

Слушаю Эллу, затаив дыхание, у меня даже нет предположения, что она принесла за новость, поэтому внимаю ее высокопарным речам. Элла заметила мой испытующий взгляд и приосанилась ещё больше, а я четко ощутила, что она явно уже торжествует.

— Но теперь эти необдуманные поступки дали неожиданные, но очень радостные плоды, — Элла смотрит на моего свекра со слезами на глазах, — радостные для вас, Лев Петрович!

— Ничего не понимаю, Элла! — с раздражением бросил мужчина.

— Чтобы вы поняли, мне нужно вам рассказать всё. Это займет немного времени, но вы будете поражены итогом. И обрадованы! Уверяю вас. — Элла прижала руку к груди и вопросительно посмотрела на собеседника.

— Слушаю, Элла, но давай побыстрее, мы с Аней ещё не завтракали, — Лев Петрович оглянулся на меня.

— После моего рассказа вы будете завтракать с шампанским! — Элла встала с кресла и приготовилась сообщать свои великие новости.

Я, честно говоря, уже устала от её долгого предисловия и хотела, наконец, понять, что произошло. И в эту минуту мне очень захотелось, чтобы рядом со мной был Ваня, его сила сейчас бы меня успокоила.

49. Иван

Утро началось сумбурно, я совсем не мог собрать мысли в кучу. Впервые за многие годы у меня было ощущение, что работа — это не самое важное. Расслабился, когда понял, что основные проблемы практически решены. И логично, что забыл дома бумаги по последнему контракту.

Димку отправил на работу, а сам решил вернуться, благо дорога обратно была свободна и я быстро доехал. Прошёл в дом, дальше к кабинету и замер, услышав голос…Эллы. Остановился, у слегка приоткрытой двери, и слушаю.

— Что случилось, Элла? В такую рань с визитами. — спрашивал отец.

— Не могла ждать, хотелось вам помочь. И как можно быстрее. — Элла просто ворковала.

— Лев Петрович, так сложились обстоятельства, что с вашим сыном у нас не получилось создать семью. Признаюсь честно, я очень страдала, и в порыве приняла некоторые решения, которые были продиктованы отчаянием влюбленной женщины. — меня передернуло от этой тирады Эллы.

— Но теперь эти необдуманные поступки дали неожиданные, но очень радостные плоды, радостные для вас, Лев Петрович! Чтобы вы поняли, мне нужно вам рассказать всё. Это займет немного времени, но вы будете поражены итогом. И обрадованы! Уверяю вас. — я сдержался, не стал заходить, хотя внутри бушевало желание выгнать эту заразу. Нужно узнать, что Элла пришла сообщить.

— Слушаю, Элла, но давай побыстрее, мы с Аней ещё не завтракали, — услышал я голос отца. Что? Аня тоже там? А это уже интересно!

— После моего рассказа вы будете завтракать с шампанским! — я облокотился на стену рядом с дверью и приготовился внимательно слушать, что же такого расскажет Крепова моему отцу и жене.

— Скрывать нет смысла, что решение Ивана жениться было для меня очень болезненным, — Элла замолчала, думаю, что явно сверлит Аню взглядом, — и я не доверяла Ане. Тогда мне казалось, что она недостойна Ивана, что есть причина, которая вынуждает Ивана выбрать именно её. И мне пришло в голову нанять людей, которые могут найти о любом человеке любую информацию, были бы деньги. Именно в это время в интернете появились сведения о прошлом Ани, вернее о том, что неизвестно, кто её родные мать и отец. Признаюсь, что меня интересовал некий негативный компромат, а не история рождения Анны, но получилось узнать именно её.

Элла помолчала несколько секунд и продолжила.

— Нанятые мною люди смогли узнать даже больше, чем я предполагала. Сейчас я на сто процентов уверена, что знаю, кто родители Анны. И я сама в шоке от этих сведений, как и будете вы! — Элла явно наслаждалась процессом своего повествования.

— Элла, или ты говоришь всё или ты уходишь! — узнаю отца в момент злости.

— Лев Петрович, родители Анны жили в Новосибирске. Удочерили её именно там, как раз после того, как умерла в родах её мать. — послышался какой шум и раздался голос Ани.

— Что значит умерла? Кто она? — Аня взволнованно начала расспрашивать Эллу.

— Так и умерла, не смогла пережить роды. Дети бывают причиной смерти своих матерей, что ж поделать. — Элла била словами наотмашь. — Я дернулся войти в кабинет, чтобы быть рядом с женой, но услышал голос отца.

— Что дальше? Элла, надеюсь ты не блефуешь, всё будет перепроверено! — грозно проговорил отец.

— Ваше право, Лев Петрович. — голос Эллы источал самодовольство. — Не буду уходить в подробности, но только поиски были непростыми. При желании и деньгах, конечно, Анна и сама могла узнать, кто её отец. И у меня есть подозрение, что в ваш дом она попала неспроста. Да, Аня? — снова издёвка. — Такая милая девушка, такая правильная и несчастная сиротка, а сама себе на уме!

— Элла, прекращай! — я сам не заметил, как оказался в кабинете.

Элла вскочила и удивленно на меня уставилась, она явно не ожидала, что я буду подслушивать под дверью.

— Ааа, Ваааня! — Элла пришла в себя. — Прекрасно! Все участники спектакля в сборе. — девушка перевела взгляд с меня на Аню. — Неприятно, когда твоя жизнь в чужих руках? Вот и мне было хреново, когда ты влезла в наши с Ваней отношения. Но теперь ваш брак летит к чертям! Там ему и место! Кровосмешение, знаете ли не приветствуется среди нормальных людей.

— Что это значит? — отец побледнел и встал из-за стола, подошёл к Элле. — Какое кровосмешение?

Аня смотрела на Эллу с ужасом, в лице ни кровинки, мне хотелось обнять жену, спрятать от этого сумасшествия, которое устроила Элла, но внутри меня уже зародился страх, предчувствие чего-то неминуемого, беды. Я почти физически ощутил, что должна сказать Элла. Мозг не знает ещё информации, но тело уже догадалось, что рассыпается радость и счастье, разлетается по ветру, как сухая листва. И остановить это невозможно.

— Лев Петрович, поздравляю, Анна ваша дочь! — Элла практически выплюнула эти слова. — Если нужны доказательства, то агентство, которое раскопало всё, выдаст вам документы, фотографии. Всё, что хотите.

Я смотрел на Аню не отрываясь, не в силах поверить в слова Эллы. А Аня смотрела перед собой, словно не видя ничего и никого.

— Аня, это скорее всего враньё, — я попытался подойти ближе к жене, — с чего вдруг такие выводы? Нужно всё проверить, сейчас это не проблема.

Аня меня словно не слышала, она наклонила голову вниз и я увидел, что слёзы закапали на пол. О, Боже! Подлетел в секунду и обнял, прижал к себе, а Аня испуганно забилась в руках, пытаясь выскользнуть.

— Это правда… правда, Ваня, — она словно в бреду повторяла эти слова и боролась со мной.

Выпустил жену, она сначала отбежала к окну, а потом метнулась к отцу, который медленно оседал на пол у стола. Это какой-то кошмарный сон! Ничего не понимаю и хочу проснуться!

Словно дежавю — Аня рядом с отцом, а я вызываю скорую помощь. Только теперь мне хуже в тысячу раз.

50. Анна

Только, когда я уже была в машине, по пути в клинику, меня перестало трясти, первый шок отпускал, но от этого только тяжелее. Теперь я чувствовала. Разбитое сердце, так иногда говорят, а мне казалось это напыщенным выражением, нереальным. Ага, нереальным, очень даже реально ощущать, как внутри все рассыпалось и жжет острыми осколками, вытряхнуть нельзя и собрать тоже. Все разбито.

И эти колючие куски нужно переварить, растереть, не знаю, что с ними делать, чтобы перестало быть так плохо. Знала, что может быть, если всплывет тайна моего появления в доме, но произошедшее оказалось в сто раз страшнее. Я боялась брака по договору, а, оказалось, что этот месяц был самым счастливым за всю мою жизнь.

И от этого ещё хуже. Сначала я поняла, что потеряла любимого человека, а потом меня придавило мыслью, что жила с братом!

Я своим молчанием привела к этому, сразу нужно было признаться Льву Петровичу, сказать про записку и, вообще, про всё. Как теперь смотреть ему в глаза. Ему? Отцу? Боже, мой мозг, похоже частями осознает всё! Не буду думать, не буду! Вдруг Элла все придумала? Это сомнительно, придумать такое — это слишком даже для брошенной и оскорбленной женщины.

В клинику приехали довольно быстро, процедура оказалась простой и недолгой. Удивительно, как легко стало узнать такие важные вещи, как родство. По дороге домой поймала себя на мысли, что хочу, чтобы анализ был отрицательным. Поняла всю мою наивность в желании найти родителей. Этого хотела маленькая девочка внутри меня, а взрослая женщина хочет сейчас совершенно другого.

Взрослая женщина молится, чтобы муж не оказался братом, чтобы отцом был кто угодно, но только не Лев Петрович. И, теперь, я согласна никогда не узнать, кто мои родители, лишь бы… лишь бы Ваня мог меня обнять. Слезы жгут глаза, невозможно их удержать, я пыталась додержаться до приезда и не рыдать при Романе, но это выше моих сил. Мне так плохо, так горько, что я практически вою, уткнувшись в ладони и наклонившись к коленям.

Наверное так плачут, когда теряют кого-то, расстаются навсегда. Слезы просачиваются сквозь пальцы и стекают по тыльной стороне ладони прямо в рукава тонкой кофты, я никогда так не плакала, словно открыли плотину и теперь пока все не выйдет, я не смогу остановиться.

Роман мельком взглянул на меня в зеркало и просто протянул назад пачку бумажных платков. Я дрожащей рукой взяла их, но открыть не смогла — так меня трясло от рыданий. Чувствую, что машина остановилась и Роман вышел. В голове гул от собственного воя, глаза залиты слезами и не видят нормально, все размыто. Я начинаю икать от дикого напряжения в груди и животе, дергаюсь и рыдаю, могу даже представить, как это выглядит по стороны, зрелище явно непритязательное, а мне плевать совершенно. Мне это безразлично.

Дверь задняя открывается и рядом садится Роман, вынимает платки из пачки, молча вытирает мне лицо, руки. Не сопротивляюсь, пик моей истерики пройден, слез все меньше, как и сил выть и плакать, просто икаю и всхлипываю, глядя на свои руки на коленях. Мне хочется лечь на бок и уснуть, я истощена морально, вымотана и очень несчастна.

Слышу шипение воды — Роман открыл бутылку минералки и наливает в стакан, протягивает мне, молча, но смотрит на меня внимательно, словно боится, что в обморок упаду или ещё чего пострашнее. Вода охладила меня, я пью жадно, будто слезы забрали литры воды из моего организма. Всхлипываю и тихонько ложусь на сиденье, поджав ноги и уложив голову на маленькую подушку возле дверцы. Меня клонит в сон.

— Иван Львович, она спит. — слышу сквозь сон голос Романа и в следующее мгновение чувствую свежий воздух у моей головы. Поворачиваю голову и вижу напротив глаза Вани, он присел на корточки возле машины и теперь смотрит на меня, он очень близко, его хмурые брови так и хочется разгладить.

Тяну руку к мужу и, вдруг, память затапливает меня бурным потоком, я вспоминаю, что сегодня произошло, я вспоминаю, что не должна вот так смотреть на него. Не успеваю опомниться и что-то возразить, как оказываюсь на руках у Вани, он молча взял меня на руки и несёт, крепко прижимая к себе, даже слишком крепко.

Я пыталась замереть, одеревенеть в этих, уже ставших любимыми, руках, но тело предательски прижалось к мужу, влипло в него, словно пластилин. Руки, ещё минуту назад непослушные, сейчас ловко обняли мощную мужскую шею, опухшее от слез лицо вжалось в рубашку, дышу им, дышу, пока есть возможность, потом придется жить на этом дыхании долго, а может и всегда. Поэтому не могу надышаться, впитываю этого мужчину, запоминаю, как это — быть с ним, быть с любимым.

Сердце стучит под моим ухом, стучит так часто, сильно, отсчитывает секунды, минуты счастья.

51. Анна

Моя истерика в машине помогла мне выразить все мои эмоции и теперь я была внутренне опустошена. Физически чувствовала себя вялой, как обычно и бывает, когда потрачено слишком много энергии, физической или психической — это неважно, организм взял паузу, чувства застыли, словно мне обезболивание для них дали.

— Ты будешь есть, Анют? — слышу голос Вани.

Мы сидим в маленьком ресторанчике, в котором не раз бывали во время наших мини путешествий по Москве.

— Чай и мягкую вафлю. — отвечаю ровно.

Муж делает заказ и мы молча ждём, когда принесут блюда. Каждый погружен в свои мысли. Момент аффекта прошел и мы начинаем думать трезво, по крайней мере, я. Ваня мне всегда казался очень спокойным, уверенным, даже если он бывал эмоционален. Хотя я его не так долго знаю. Усмехаюсь от этой мысли и поднимаю глаза на мужа. Он смотрит на меня с вопросом в глазах.

— Я сейчас осознала, что очень недолго тебя знаю, а ощущение, что долго. — незамысловато отвечаю на невысказанный вопрос.

Иван кивнул и продолжил молчать какое-то время.

— Аня, результат пришлют мне на почту завтра. Как узнаю, сразу сообщу. — похоже, что нам и говорить теперь получается только на одну тему.

Молча едим, молча едем домой. Когда мы подошли к машине, то я попыталась сесть на заднее сиденье, но Ваня нахмурился и твердо взял меня под локоть. И усадил в открытую переднюю дверь.

Муж совсем не смущался, когда прикасался ко мне, словно мы не ждём приговора из лаборатории, словно всё ещё ничего не изменилось.

Смотрю на профиль Вани, впитываю эту картинку, чтобы потом её смаковать, разрывая сердце. Муж выглядит серьёзным, сосредоточенным, он явно что-то обдумывает, что-то прикидывает, планирует. За дни нашего брака я узнала, что Ваня очень хорошо умеет анализировать и находить выход из проблемных ситуаций, даже когда нет выхода, он его мог обнаружить.

Вздыхаю и вновь смотрю на дорогу. Удивительно, но я, где-то глубоко, далеко внутри себя, ощущаю робкую надежду, что Ваня каким-то образом всё решит. Это так по-детски, но от этих мыслей сладко заливает сердце предвкушением нового дня. Ведь может быть, что ответ отрицательный? Может! Что же я так впала в уныние? Аня, соберись!

Я воспряла духом и мне захотелось, чтобы скорее настало завтра.

* * *

Проснулась рано и успела сама приготовить кофе и выпить его. Сегодня я решила жить, а не страдать, поэтому нужно занять себя делом. Учёба будет лучшим способом не маяться в ожидании результатов. Этим и займусь сегодня.

— Доброе утро!

На пороге Ваня.

— Надеюсь, доброе. Тоже не спится? — сегодня мне легче общаться с Ваней. Переспав с мыслями о грядущем, я словно прояснила голову и обрела решимость жить дальше.

— Да, сейчас спать плохо получается. — Ваня наливает кофе и садится на стул напротив меня.

Завтракаем. И опять молча. Это какое-то странное занятие — молчать вдвоём.

Расходимся из кухни тоже молча. Ваня сегодня дома работает, из кабинета. А я иду в гостиную, там мой ноутбук, благодаря которому я могу учиться тоже из дома.

Лев Петрович ещё спит и я решила немного почитать, а потом позвать его завтракать. Вчера мы не разговаривали, весь день он был в спальне, лекарства сделали его вялым и он почти всё время дремал. Медсестра ушла поздно вечером, так как свёкор чувствовал себя хорошо и сам её отправил домой. Да и врач сказал, что нет причин для беспокойства, просто слабость после падения давления.

Читаю, но автоматически, в голову, естественно, ничего не хочет помещаться. Там слишком много мыслей о будущем, о Ване, о результате анализа. Чтобы отвлечься, начинаю листать новостную ленту. Люди женятся, разводятся, открываются новые предприятия, закрываются, кто-то умер, а кто-то выиграл в лотерею. Обычный набор, но один заголовок зацепил меня «Известная клиника закрыта, в связи с судебными исками клиентов о неверных анализах ДНК».

Это не та, где сдавала анализы я, но я всё равно вся встрепенулась. Если в одной ошиблись, то могут и в другой? Неужели я так уверена, что Лев Петрович мой отец? Да, надо признать, что мне всё больше верится именно в это. Можно назвать это интуицией, предчувствием, но я уже знаю ответ.

Утро тянется просто невыносимо долго. В начале девятого в дверях гостиной появляется Лев Петрович.

— Доброе утро, Аня. — тихо приветствует он меня.

Я, словно ученица, поднимаюсь с кресла и остаюсь стоять, глядя на мужчину. Не знаю, что сказать, горло сжалось, во рту сухо, как в пустыне, но смогла едва выдавить из себя:

— Здравствуйте, завтракать будете?

Свёкор кивнул и молча направился к столовой, я за ним.

Завтрак уже приготовлен, поэтому мне просто нужно разложить его по тарелкам. Сегодня в доме только повар, Лена и Роман взяли выходной, поэтому я хозяйничаю сама. Я и раньше так делала, мне это в радость было, хотя Ваня и противился.

— Аня, присядь. — Лев Петрович показывает на стул, я подчиняюсь. — Хочу, чтобы ты знала. Если ответ будет положительным, то я буду счастлив, очень рад. И очень огорчен одновременно. Вы с Ваней просто идеально подходите друг другу, но если я приобрету дочь, то потеряю сына.

Я резко поднимаю глаза.

— Да, Ваня снова уедет, тут и думать нечего. И правильно сделает.

Вдруг, одномоментно, на меня накатывает такая злость, словно ураган поднял меня со стула и я побежала из столовой, чтобы не устроить очередную истерику, но в дверях остановилась и резко развернулась к свёкру.

— Все всё решили? Да? А меня не хотите спросить, чего я хочу? — громко проговорила я, меня несло просто, хотя и не плакала. Наоборот, злость и гнев придали мне сил и уверенности. — Один уедет, другой будет счастлив. Прекрасно! Я тоже буду счастлива. Но так, как хочу я, без ваших решений.

Бегу к себе в комнату, чтобы остыть, меня колотит, но нет ни слез, ни истерики. Боже, когда уже будет результат!

Дверь в спальню резко открывается, на пороге Ваня. Всё поняла, едва взглянув на него.

— Анализ подтвердил слова Эллы. — произносит муж. Брат.

52. Иван

Я только закончил совещание и хотел ехать домой. Хотя отец и чувствовал себя нормально, мне было важно сейчас находиться дома. Меня словно жгло внутри от неизвестности, не мог сидеть в офисе, срочные дела я порешал, Димка на подхвате, если что-то экстренное случится.

Роман написал мне сообщение из машины. Они с Аней едва выехали из клиники, когда у нее случилась настоящая истерика. Я решил, что быстрее им до офиса доехать, чем домой. Роман быстро подрулил к заднему входу.

Она уснула, Аня тихо спала на заднем сидении, вымотанная слезами и неизвестностью. У меня в груди всё сжалось при виде жены, такой я никогда её не видел. Аня человек скорее уравновешенный, чем склонный к публичным сценам, но, похоже, нервы у неё не выдержали. Растрепанная, с мокрым от слёз лицом, с полосой от ремешка сумки на щеке — я просто на автомате взял Аню на руки, я так хотел ей помочь, снять эту боль, решить эту жуткую ситуацию. И пока я мог — я её обнимал и прижимал к себе, бережно нес её к дверям заднего входа в здание офиса, чтобы любопытные взгляды не получили лишней информации.

— Пить хочешь? — спрашиваю сразу, как принес Аню в кабинет и устроил на диване.

Жена сидит с закрытыми глазами, но головой помотала в ответ. Не хочет.

— Роман дал мне попить в машине. — сипло произносит Аня.

О чём говорить? Что делать? Ума не приложу. Чем помочь в такой ситуации? И себе. И Ане. Неизвестно. Сидим молча, Аня на диване, я в кресле. Ждём завтра.

— Что будет потом…если… все подтвердится? — Аня подняла глаза на меня.

— Жизнь будет, Анют. — наклоняюсь вперед и сжимаю свою голову двумя руками, словно это может помочь найти ответы на вопрос.

— Я не хочу такую… жизнь… — снова слёзы в глазах.

— Аня, я не смогу изменить результат, если он будет положительным, — втягиваю воздух сквозь зубы, — но обещаю, что сделаю возможное для тебя… ты будешь рядом с отцом. Он будет переживать за нас, этого не изменить, но потом все наладится у вас.

— У нас с отцом? А где будешь ты?

— Мне нужно будет уехать. — говорю твёрдо, именно сейчас я уверен в этом, это лучшее решение. — В Германии филиал можно и нужно укрупнить, поэтому там и обоснуюсь.

— Не могу поверить, что это происходит, не могу! — Аня практически шепчет.

— Шок проходит, вот и стадия отрицания, — горько ухмыляюсь, пытаюсь шутить.

Опять молчим, хотя очевидно, что каждый внутри себя ведёт монолог, пытаясь переварить, пережить все происходящее.

— Как Лев Петрович? — словно очнувшись, спрашивает Аня.

— С ним все хорошо, медик рядом постоянно, но это скорее для перестраховки.

Дверь в кабинет тихо открывается. Димка. Просто другие не посмели бы побеспокоить.

— Привет. Вань, что случилось? — Димка ошарашено смотрит на Аню, потом на меня. Судя по его взгляду, мы смотримся весьма трагически.

Поднимаюсь и веду Димку в переговорную, благо вход есть прямо из кабинета. Разговор оказался недолгим. Дима плюхается в кресло, когда я сообщаю кратко, что случилось и чего мы теперь ждём.

— Ваня, я даже представить такого не мог! Элла визжала в трубку, потом просто отключилась. Даже не знаю, что тебе сказать, брат. Очень надеюсь, что Аня не сестра нам. — Дима глубоко вздохнул. — Вы же явно были счастливы. Я так радовался за вас. И было понятно, что никакой договор уже не важен.

— Да, Дим, ты прав, не важен. — искренне и сразу соглашаюсь. — Но теперь все в руках лаборатории. Завтра будет все известно. Дима, я надеюсь на лучшее, но уже сейчас хочу поговорить с тобой о том, что будет, если слова Эллы подтвердятся.

— Понятно. Уже составил план? Кто бы сомневался, — Дима знает меня, этого не отнять.

— Да. План простой. Если ответ отрицательный, то жизнь прекрасна. Просто помогу Ане найти родственников, если она пожелает. — начинаю ходить по комнате, как всегда, когда что-либо планирую, рассуждаю. — Если ответ положительный, то мучить Аню и себя не буду — я сразу улетаю в Берлин.

Дима делает попытку меня перебить, но я жестом его останавливаю.

— Да! Сразу. Никаких разговоров и прощаний, это все только измучает Аню. Тем более работы в Германии будет много, если начнем укрупняться там. Мы с тобой об этом говорили.

— Говорили, но речь шла обо мне. Ты только с отцом все решил, тебя столько лет не было! Вань… — Дима явно огорчён.

— Дима, ты же все понимаешь? — смотрю на брата в упор.

Димка шумно вздыхает и поднимается из кресла, в сердцах отпихивает его ногой.

— Понимаю. Ты прав, рубить сразу нужно, это милосерднее по отношению к вам обоим, но я так привык, что ты рядом. Работа, дома. И опять разлука надолго. Отец будет скучать, Вань.

— У вас будет время принять нового члена семьи. Сестру и дочь. — выдавливаю из себя последний аргумент.

— Ладно, давай иди к Ане. Ей явно нужно побыть с тобой. А все остальное решим, когда станет известен ответ. — Дима похлопал меня по плечу и зашаг к выходу.

Возвращаюсь в кабинет и вижу, что Аня стоит у окна, спиной ко мне. Тоненькая, она явно похудела за последнее время. За питанием придется проследить, иначе недалеко до болезни.

— Анют, поехали перекусим в том ресторане, что тебе нравится.

— В подвальчике? — спрашивает не оборачиваясь.

— Да.

— Поехали. — Аня оборачивается и берёт сумочку с дивана. — Там спокойно. Снова вижу сильную Анюту, слезы высохли, спина прямая, взгляд хоть и несчастный, но твердый. Так держать, моя любимая девочка! Так держать!

53. Иван

Почту проверял по пять раз в минуту, так как именно в десять утра обещали выслать результат. Обычно его выдают лично в руки, но деньги и связи отменяют правила и посерьезнее.

Перечитал сухие строки и пошел к Ане, тянуть не стоит. Эту новость сообщу ей сразу, а дальше ей не нужно знать мои планы. Про мой отлёт в Германию она в курсе, этого пока достаточно.

Иду, словно крадусь в засаде, это автоматически происходит, ступаю тихо, даже беззвучно. Так за восемь лет привык организм себя сохранять живым, что и в обычной жизни в трудные моменты я начинаю вести себя, как и раньше — тихо, незаметно.

Пока иду, звонит телефон, я аж вздрогнул от неожиданности, настолько погрузился в себя.

— Здравствуйте, Иван Львович. — в трубке голос детектива.

Я развернулся обратно, в сторону кабинета. Детектив звонит редко, только, когда есть по-настоящему важные новости, поэтому поговорить необходимо сразу. Сам себе не признаюсь, что это ещё и повод оттянуть разговор с Аней.

— Здравствуйте, Сергей Иванович. — закрываю дверь кабинета и подхожу к окну.

— У меня есть информация о местонахождении объекта за границей. — детектив, как обычно конкретен и немногословен. — Необходимо с вами встретиться и согласовать дальнейшие действия. И ещё. Есть небольшие результаты по другому объекту.

— Понял. Через два часа жду вас в офисе. — сбрасываю звонок. Про Ольгу тоже что-то накопал значит. Продолжаю стоять и смотреть в окно, на улице идёт дождь, хотя и тепло. Смотрю на косые струи воды, а в голове вертится одна мысль — я что-то упускаю, есть что-то важное, а я этого не понимаю.

Очень все очевидно и просто. Анализ ДНК, мой отъезд, новая непонятная жизнь. Аня с отцом, я в Германии. Что ещё? Если отбросить в сторону душевные страдания, то я чётко ощущаю потребность не останавливаться в поиске выхода из этой патовой ситуации.

Последняя надежда приговоренного? Или интуиция меня не подводит и есть нечто, что я упускаю? Провожу руками по лицу, тру глаза. Думай, Иван, думай!

Вновь иду к Ане, быстро и без мыслей. Открываю дверь и сообщаю, что слова Эллы подтвердил анализ. Молча смотрим друг на друга. Секунда, другая и первой заговорила Аня.

— Ты уедешь сегодня? — слёз в глазах нет, но бледная, как снег.

— Из дома сегодня. Из страны чуть позднее. — продолжаю стоять в дверях, как примороженный.

— Я не хочу, чтобы ты покидал свою семью.

— Аня, моя семья — это теперь ты. А рядом с тобой мне оставаться нельзя. Братом я тебе быть не смогу, если буду рядом.

Аня резко встаёт.

— Уеду я!

— Нет. Твоё место здесь, рядом с отцом. — начинаю говорить жёстко, почти грубо. Было бы хорошо для нас, если бы мы поругались, обиделись друг на друга. Тогда было бы легче все это вынужденное расставание.

Но Аню не обманешь, она смотрит на меня, прищурив глаза.

— Решил грубить и командовать напоследок⁈

Отвожу взгляд и вновь смотрю на Аню.

— Есть такое. Сейчас лучше будет так. Твоё место здесь. Если решишь иначе, то это твоё право. — начинаю уговаривать. — Но дай отцу время побыть с тобой. Я знаю, что ты и раньше к нему очень тепло относилась, а теперь ты знаешь, что его дочь и я уверен, что у тебя есть вопросы к нему. А он любит тебя, как родную уже давно.

Аня опускает голову — я попал в цель. Я хорошо успел узнать эту храбрую и добрую девушку, она полна сострадания и желания помочь. Сейчас поступаю, как скотина, но нет другого выхода. Давлю на жалость и доброту.

— Пообещай мне, что дашь себе две недели, а потом решишь — оставаться или уходить. Пообещай! — жму безжалостно. Внутри просто горю, мне сейчас нужно уходить уже, иначе разнесу что-нибудь.

Аня молча кивает и я срываюсь с места и лечу из дома. Без прощальных поцелуев и объятий. Четко осознаю, что никакие родственные узы мне не стали бы препятствием, я бы плевал на них ради того, чтобы быть рядом, жить с Аней, как муж. Я извращенец? Нет, я её люблю. Как мужчина. И это не может отменить набор генов в наших ДНК.

* * *

До офиса доезжаю быстро. Такое ощущение, что в автомобиле только педаль газа осталась, благо дорога свободнее, чем обычно. Дима в моем кабинете, сидит за журнальным столом и смотрит в ноутбук, параллельно отмечая что-то в бумагах.

Услышав мои шаги, он поднимает голову, сначала удивлённо смотрит, а потом в глазах вижу понимание.

— Аня наша сестра. — говорит утвердительно.

— Да. — сажусь в кресло напротив брата.

Димка откладывает в сторону ноутбук и бумаги.

— Когда летишь в Германию? — люблю брата за конкретность и четкость вопросов.

— Пока не знаю.

Дима внимательно всматривается в меня.

— Значит, ты не сдаешься?

— Скоро придет детектив, он звонил пару часов назад. — игнорирую вопрос брата, поскольку и сам не знаю ответа. — Похоже, нашелся любовник Ольги. Да и она где-то наследила, есть новости и по ней.

Димка откидывается на спинку кресла и смотрит на меня с недоумением.

— Ты сейчас готов этим всем заниматься?

— Дим, эти вопросы нужно решить до моего отъезда. И кроме этого… — внезапно замолкаю.

— Что?

— Мне нужно время, может дня два-три. Проверить кое-что. И тебе дела передать. — смотрю на Димку.

— Не знаю, что ты задумал, но если нужно помочь — свисти. — брат, как всегда, готов поддержать.

Димка уходит, а следом появляется детектив. Информация короткая, но важная. Любовник Ольги в Германии сейчас и весьма вольно себя ведёт, видимо он решил, что слежки за ним нет. Да и Ольга, вероятно, ему сообщила, что её возвращение осталось незамеченным. Она полагала, что я вновь ее отправлю к матери, а никто ничего не предпринимает и она решила, что свободна, что я не интересуюсь её местонахождением. Прекрасно! Теперь прошел момент действовать.

Яковлева поручаю детективу. Задачу ставлю простую, но жёсткую — вернуть его в Россию в течение двух дней. Любым способом выудить его на мою территорию, а здесь я сам все решу. Немецкая тюрьма для этого ублюдка была бы курортом, поэтому Яковлева необходимо возвратить на родину.

Второй вопрос беру в свои руки. Ольга. Она расслабилась и стала вести вольную московскую жизнь, особо не светится, но уже и не волнуясь тусит то там, то здесь.

А меня не покидает ощущение, что её нужно потрясти хорошенько и вытрясти всё, что происходило в клинике, где эта гадина делала аборт и ЭКО. Я начинаю думать, анализировать и понимаю, что есть вопросы, которые требуют ответа. И ответы я получу — любым путём.

Мой пульс стучит, как азбука Морзе — действуй, действуй, действуй!

54. Анна

Я упала на кровать, лежу смотрю в потолок и пытаюсь не дышать. Замираю на выдохе и слушаю, как стучит сердце. Очень давно я так не делала, лет с пятнадцати. А до этого возраста так успокаивала себя, когда получала очередную выволочку от матери. Замирала, словно умирала, и пыталась не дышать, как можно дольше. И меня это успокаивало.

И вот, снова практикую это. Делаю глубокий вдох и снова не дышу на выдохе. Обычное дыхательное упражнение, случайно найденное ребенком, чтобы справляться со стрессом.

В какой-то момент начинаю смеяться, истерически, некрасиво. Минут через пять успокаиваюсь и сажусь на кровати. Так, хватит, Аня. Умойся и соберись. Нужно что- то делать, иначе ничего хорошего не получится. Страдай, Аня, но живи! Иду в ванную и умываюсь, затем наношу лёгкий макияж. Смотрю на себя в зеркало. Ничего так, даже не скажешь, что истерила до слёз и душа в иголках.

Я выхожу из комнаты. Спускаясь по лестнице, вижу в гостиной Льва Петровича. Он говорит по телефону и не видит меня.

— Ваня, я понял. — молчание. — Да, я все сделаю. Ваня, послушай и меня! Не рискуй, подумай прежде, чем решаться на что-то. Хорошо? — молчание. — Да сын, до встречи.

Лев Петрович кладет телефон на стол и поворачивается в мою сторону.

— Аня… — мужчина делает шаг навстречу мне. — скажу банальность, но я знаю, как тебе больно. Будь это в моих силах, то лучше бы я пережил это все. Но… не могу лукавить — я счастлив, что ты моя дочь!

Стоим напротив друг друга и молчим. Я ничего не могу ответить, ком в горле, слезы опять рядом.

— Пойдем попьем чайку, а? Варенье вчера достал из запасов. Очень вкусное, из жимолости. — Лев Петрович берет меня за руку и, как ребенка, ведёт за собой на кухню, потом усаживает за стол, а сам ставит чайник, наливает варенье в блюдце.

— Аня, прошу тебя, сейчас не решай ничего. — мужчина садится напротив меня и берет меня за руку. — Дай себе хотя бы пару недель. А потом…. Захочешь уехать — пожалуйста. В любую точку мира. Можешь заняться, чем душа пожелает. О финансовых вопросах не думай. К тем средствам, что предоставил тебе Иван, добавятся ещё.

Вырываю руку и гневно смотрю на Льва Петровича.

— Мне должно стать легче от денег⁈

В этот момент чайник закипел и издал резкий звук. Я вскочила и начала заваривать чай, мне нужно было занять себя чем-то, чтобы успокоиться.

— Понимаю, ты думаешь, что я бессердечный старик и пытаюсь купить тебя. — слышу глухой голос за спиной. — Если бы мог, то все деньги отдал, чтобы с Ваней вместе были. Но это не в моих силах. Но я могу сделать тебя свободной в своих решениях жить так, как ты хочешь. Отпустить мне тебя трудно, когда только узнал обо всем, но ты не должна чувствовать себя обязанной быть со мной рядом, общаться…

Голос затихает и я испуганно оборачиваюсь к столу. Лев Петрович сидит, уткнувшись лицом в ладонь. Выдыхаю и разливаю чай, ставлю чашки на стол и вновь сажусь на свое место.

— Лев Петрович, простите меня. — мужчина отводит руку от лица и смотрит на меня. — Сейчас я не лучший собеседник. Мне нужно время. Давайте чай пить. Просто чай, без вопросов и ответов, хорошо?

— Спасибо,…дочь. Я люблю чай. — улыбается мне.

Вздрагиваю от такого обращения, но пытаюсь не анализировать свои ощущения. Их так много, что просто невозможно понять и принять все сразу и не тронуться головой. На сегодня хватит волнений. Сил нет уже.

Есть верное средство от душевных мучений — учеба и работа. Поэтому я погружаюсь в учебу с головой, забегая далеко вперёд по программе. Успеваю оформить запрос на практику и заказать несколько учебных пособий. Оплачиваю все карточкой, которую Ваня оформил на моё имя сразу после свадьбы.

Смотрю, что от банка было несколько уведомлений. Деньги. Большие деньги. На моём счету.

Оба Берестовых сделали меня богатой женщиной, постарался и Ваня, и Лев Петрович. И что мне делать теперь? Мужчины, как могли, пытались мне помочь пережить этот сложный момент. Таким вот привычным для них, бизнесменов, способом.

Сегодня нет сил думать, что делать со всей этой щедрой благотворительностью. Решу потом, не сегодня.

55. Иван

Ольга смотрела на меня так, словно я из мертвых воскрес и к ней явился. Стоит и даже не моргает. Отталкиваю её и прохожу в квартиру.

— Закрой дверь, есть разговор.

Ольга на автомате исполняет. Идёт следом за мной в гостиную и остаётся молча стоять. Я сажусь на высокий стул у стойки, за которой оборудовано все, как в настоящем баре. Замечаю фонари цветомузыки в комнате. А любовничек Ольги, оказывается, тусовщик.

— Рассказывай. — коротко отдаю приказ.

Ольга смотрит на меня ошарашенно.

— Что… рассказывать? — спрашивает сдавленно.

— Все. От начала и до конца. — сажусь удобнее, расстегиваю пиджак, выжидающе смотрю на Ольгу.

Взгляд моей собеседницы мечется, она сжимает и разжимает руки, явно нервничает. Но собирается и подходит ближе ко мне.

— Ваня, мне нечего рассказать, кроме того, что скучаю по тебе. — хорошая попытка перевести всё в страдания влюбленной женщины.

— Ольга, ты не знаешь о чём говорить? Сэкономим время. Я задаю вопрос — ты отвечаешь. Сразу правду.

Ольга опять выглядит растерянно, явно в своей змеиной головке пытается понять, что я знаю, а что нет, чтобы не сболтнуть лишнего. А я начинаю допрос.

— Ребенок, от которого ты избавилась, был от любовника? — говорю и внимательно слежу за реакцией собеседницы.

Ольга срывается с места и подходит к дивану, вальяжно усаживается на него и поднимает на меня злобный взгляд.

— Покопался, Ваня, в чужой жизни? Ты всегда любил знать то, что тебя не касается. — шипит дамочка.

Вот и искренняя женщина передо мной. А то скучает, видите ли, любит, страдает. Деньги она любит, искренне и без обмана. И все именно ради них и делает, и в этом она честна и правдива.

— Сейчас Яковлев в моих руках. — наблюдаю как резко бледнеет Ольга, оказывается она дорожит этим гадом. — От твоих ответов будет зависеть его судьба. Может быть. Главное, чтобы мне понравились твои слова.

Ольга молчит. Поднимаюсь со стула и иду к выходу.

— Да, это его ребенок был! — слышу восклицание за спиной.

Поворачиваюсь к Ольге. Она опять молчит. Хорошо, будем идти по вопросам.

— Ты делала ЭКО?

— Собиралась…

— Чей материал должен был быть использован?

Ольга с недоумением на меня смотрит.

— Игоря, естественно.

Естественно. Ну да, ребенок нужен был только от состоятельного мужа, а от любовника ребенка можно и выкинуть.

— Какие еще услуги ты получала в той клинике?

Ольга расслабилась, решила, что я больше ничего не знаю. В одном она права, я не знаю подробностей, но знаю об исследовании генетического материала. Сам не осознаю, что ищу и как буду использовать информацию.

— Меня готовили к процедуре, делали капельницы пару раз. — женщина внимательно следит за моей реакцией. — Но всё отменилось…сам знаешь… Игорь умер и…

— Брата убили! И ты это знаешь. — меня трясет от злости, от невозможности влезть в голову этой мерзкой змеи и узнать всё, что известно ей. Правду. Беру себя в руки.

— Что ещё ты делала в клинике?

Ольга вскидывает взгляд, играет непонимание, удивление.

— Ничего. Потом мне было не до ЭКО.

— Конечно, ведь Игорь и не знал, что его жена хотела забеременеть от него с помощью пробирки. — говорю уверенно.

— Знал! — тут Ольга вполне искренне возмутилась. — У него были сложности с… с материалом для естественного зачатия.

Я не знал этого, брат никогда не говорил мне об этом, хотя мы нечасто настолько откровенничали, чтобы сообщать такую личную информацию. Ольга могла и врать сейчас. Пока не до подробностей. Продолжим по крупными вопросам.

— Что ещё за услуги ты получала в клинике⁈ — я устал уже от этой викторины.

Ольга смотрит мне в глаза.

— Больше ничего. — очень уверенно врёт, так как знает, что материалы исследований уничтожены, а может находятся у неё.

Не отвожу взгляда, впиваюсь в зрачки женщины напротив. Усмехаясь своим мыслям об эффективности пыток, начинаю блефовать.

— Ольга, сейчас я уйду. — делаю многозначительную паузу. — И предприму действия, которые лишат тебя возможности, ещё хотя бы раз, увидеть Яковлева. И твое пребывание в Москве, я считаю, слишком затянулось. — взгляд женщины вспыхивает, челюсти напрягаются. — У меня нет оснований поступать иначе. Я предупредил тебя — мне нужна правда.

Разворачиваюсь и быстро выхожу из квартиры. Слышу в спину восклицание Ольги.

— А какие гарантии⁈

Игнорирую, словно и не услышал этот вопль торга. Прекрасно, рыбка крючок заглотила, пусть покорчится и приплывает ко мне, чтобы все рассказать. Очень на это надеюсь.

* * *

Еду на работу, в ближайшие дни это ещё и мой дом. Вот и пригодилась опять квартирка прямо в офисе. Телефон ожил.

— Вань, Крепов узнал про вас с Аней. Элла не смогла отказать себе в удовольствии рассказать всё дядюшке. — Димка сразу по делу.

— И что Крепов?

— Завтра утром приедет к нам домой. Хочет видеть отца, тебя, Аню. У него много вопросов. И он хочет ответов. Так что, давай, домой рули.

На ближайшем съезде разворачиваюсь и еду в обратном направлении. Вот и движуха пошла. Выходит, что не до Германии мне пока, не до Германии.

Чем ближе к дому, тем больше дрожь в груди, мелкая такая вибрация. Ощущение нельзя назвать неприятным, скорее волнующим.

Аня. Опять увижу. Эх, Крепов, никогда не думал, что так буду радоваться твоему приезду.

56. Анна

Ужин я взяла в свою комнату, чтобы меньше общаться. Сейчас мне хотелось побыть одной, подумать обо всем, что произошло за последние месяцы и принять решение.

Умом понимаю, что мне нужно делать, но ощущение горечи и боли не дает сил и парализует. Я бесконечно гоняю одну мысль — как бы было прекрасно, если бы никто не узнал о моём родстве с Берестовыми. И мне от этой мысли нехорошо становится. Очень жжет внутри от необратимости случившегося.

Сначала я плакала, а теперь и слез нет, просто смотрю в одну точку и начинаю что-то делать. Это лучшее средство от боли — деятельность. Сегодня забила день под завязку учёбой. Даже не знаю, что мне теперь делать завтра.

Все больше склоняюсь к тому, чтобы уехать. Зашла на сайт авиабилетов и поняла, что ехать мне некуда. Все закрыла и села ужинать.

Звук подъезжающего автомобиля оторвал меня от котлеты, которую я старательно в себя запихивала. Кто это? Дима приехал уже, а Лев Петрович и не уезжал никуда сегодня.

Обычно я свое любопытство сдерживала, но в последние дни моя нервная система плохо стала мне подчиняться, и, поэтому, просто встала и пошла вниз. Мне было интересно, кто приехал.

В гостиной никого уже не было и я развернулась, чтобы уйти к себе.

— Добрый вечер. — раздалось за моей спиной.

Медленно поворачиваюсь и натыкаюсь на нежный взгляд Вани. Именно нежный. Смотрит и молчит, а мои мысли мечутся, как белки по дереву. Ни одну не могу поймать. Одни вопросы внутри — что, как, почему? Почему он вернулся? Что-то изменилось?

— Почему ты… здесь? — наконец-то выдавливаю я.

Ваня засунул руки в карманы брюк и слегка нахмурился.

— Завтра утром сюда приедет Крепов, поэтому и вернулся. Я должен ответить на вопросы. — Ваня вновь посмотрел на меня. — Он хочет видеть нас всех. Меня, тебя, отца, Диму. Понимаешь?

— Нам завтра нужно объяснить все Сергею Геннадьевичу? — задаю вопрос автоматически, конечно, зная ответ.

Ваня смотрит и просто кивает, а потом делает шаг ко мне. Действую инстинктивно — бегу к себе в комнату. Ваня был прав, когда решил уехать, нам рядом быть нельзя, никак нельзя.

57. Иван

Ночь прошла быстро, я спал крепко и без сновидений, даже удивительно. В доме было тихо, когда я вышел в столовую. Потом прошел на кухню и сам сварил кофе. Крепова я ждал к десяти и у меня была куча времени.

— Здравствуй, сын. — в кухню вошёл отец.

— Здравствуй, па.

— Я рад, что ты дома.

— Это ненадолго. — я расположился за столом. — Уеду после встречи с Креповым.

— Мне горько, что мы расстаёмся. — отец сел рядом.

— Пока поживу в офисе. — смотрю в пустую кружку, где плещется кофе. — Мы с тобой будем видеться. — помолчал и глубоко вздохнул. — Ты же всё понимаешь, па.

Отец усмехнулся.

— Легко стать понимающим, когда смерть тебя руками щупала. Ваня, я столько раз за свою жизнь был неправ, труслив, неискренен, что сейчас самому тошно. Теперь нет времени тратиться на это. — отец сглотнул. — Ты очень мне дорог и я не могу допустить, чтобы мы расстались на годы. У меня нет таких сроков.

— Отец, быть здесь для меня просто невозможно. Это слишком близко… к Ане. — чувствую себя очень странно, говоря с отцом так честно.

— Понимаю. — помолчал. — Но прошу тебя — не исчезай.

Я встал из-за стола и поставил кружку в мойку. Постоял, раздумывая, что ответить. Ведь я и сам точно не знал, что и как будет. Уверен только, что подальше уехать нужно, и на этом всё.

— Ваня, ты не спрашиваешь о матери Ани. — это было утверждение, а не вопрос.

Молчим оба. Отец наклонил голову и смотрит вниз.

— Каяться смысла нет. Это ничего не изменит. — заговорил первым отец. — Матери Ани давно нет в живых. — снова молчание. — Наша связь была недолгой, но от этого я виноват не меньше. Антонина была юной, а я слишком самоуверенный. Жена была с детьми, я работал, переезд в Москву готовил. Поступал подло и по отношению к твоей матери и к Антонине. Оправдания мне нет. Про беременность и рождение ребенка я не знал. Когда мы уехали, то все контакты разорвались, хотя сообщить мне о беременности было нетрудно, я не скрывался никак. Насколько я понял, Тоня никому не сказала, кто отец. Родных у нее близких не было и после смерти в родах нашу дочь отправили в дом малютки, откуда её и удочерили. Ну, а дальше ты уже знаешь.

Слушал отца, впервые настолько внимательно. И тема такая — тоже впервые. Вопросов не задавал.

— Твоя мама не знала про мою измену. — продолжил отец у — И та ситуация, после которой случилась беда… — я понял, что речь о смерти мамы. — Я нажил несколько врагов, пока в Москве устраивался. Что неудивительно. — тяжёлый вздох. — Анонимно написали маме про мои, якобы, отношения с одной из сотрудниц фирмы. — отец посмотрел мне в глаза. — Ничего не было, Иван. Ничего! Но это уже ничего не изменит. Мы с тобой так и не поговорили о том вечере, но скажу сейчас — после Антонины я жене не изменял. Мы жили душа в душу, растили сыновей, я очень много работал.

Чувствую, что отец ждёт от меня каких-то слов, понимания. В душе у меня не было уже ни обид, ни сожаления, поэтому я честно сказал то, что думаю.

— Я рад, что мы поговорили, хотя уже давно ни в чем тебя не обвинял. Есть жизнь сейчас и давай её жить, не будем искать проблемы в прошлом, хорошо?

Отец кивнул.

— Что нужно Крепову? — разговор пошел в другую сторону.

— Он хочет выяснить, что случилось. — уклоняюсь от прямого ответа.

— Элла требует возмездия? — отец удивил меня осведомленностью. — Я же не идиот, Ваня. Мне понятно, что твоя женитьба разозлила Эллу, а Крепов мужик семейный, он готов защищать близких. Что будешь ему говорить?

— Скажу, как есть. — отвечаю кратко, мне трудно сейчас обсуждать все это.

Наш разговор прерывает Димка, он зашёл на кухню и сказал, что Крепов позвонил и сообщил, что приедет раньше.

Мы с отцом идём в кабинет, Диму отправляем за Аней, она ещё у себя. Я отмечаю, что она опять не завтракает. Это меня беспокоит. И еще волнует, что я сейчас вновь увижу жену. Жену…или сестру. Нет, как о сестре я о ней не думаю. Не могу и все тут. Сердце бухает в груди от предвкушения новой встречи с Аней.

Мы с братом и отцом собрались в кабинете. Через несколько минут заходит Аня. Бледная и тихая, на меня не смотрит, коротко со всеми поздоровалась. А я взгляд от нее оторвать не могу, впитываю её в себя, пью глазами, пока могу рядом быть. Аня похудела, но также красива.

Через пару минут Лена открывает дверь, чтобы впустить Крепова.

Дорогие читатели, это завершающая глава истории Ивана и Анны. Впереди только эпилог.

Если вам понравилось — дайте знать) если что-то не понравилось — тоже)

Спасибо, что читали!

— Здравствуйте, Сергей Геннадьевич. — отец первым приветствует гостя и предлагает ему сесть в кресло у стола.

Крепов выглядит хмуро и, войдя, оглядел меня очень многозначительно. Что ж, пора прояснить все, что произошло. Отец, как старший, первым задаёт вопрос о цели визита.

— Сергей Геннадьевич, чем можем быть полезны?

Крепов переводит взгляд с меня на Аню. Ощущение напряжения в комнате увеличивается.

— Лев Петрович, мы не первый год знаем друг друга. Мы партнёры уже очень долго. И меня очень волнует наша дальнейшее сотрудничество, доверие, так сказать. — Крепов вновь смотрит на меня. — Ваш сын недавно женился, а до меня доходит новость, что его жена является вашей дочерью! Это было бы вашим личным делом, если бы буквально за месяц до свадьбы Иван не встречался с Эллой. Я видел Аню и Ивана, поверил в их отношения. Но теперь мне непонятна эта ситуация. Обманывать я себя я не позволю, поэтому требую объяснений.

Я встаю со своего места и подхожу ближе к Крепову. Мне важно успокоить его, сейчас только наладилась работа компании и новый кризис, из-за разрыва отношений с Сергеем Геннадьевичем, нам не нужен.

— Вы правы, мы с Аней любим друг друга. — вижу как жена вскидывает голову и смотрит на меня. — Но ситуация, к сожалению, получилась драматическая. — Аня оказалась дочерью отца и нашей с Димой единокровной сестрой.

Крепов недоверчиво качает головой.

— Это какое-то индийское кино, Иван! У меня возникают сомнения по поводу вашей женитьбы и нашего сотрудничества. Мне не нравится, когда меня обманывают. — мужчина даже покраснел от возмущения.

— Сергей Иванович, не нужно думать, что вас обманули. — в разговор вступил отец, едва я хотел открыть рот в ответ на обвинения. — Посмотрите на Аню и Ивана. Они тяжело переживают то, что случилось.

— Это можно сыграть, я не вчера родился и мне нужны подробности и объяснения. — Крепов не отступает.

Последующие полчаса проходят в рассказе отца о том, как Аня оказалась его дочерью и что случилось много лет назад. А потом я повторил историю про встречу в Питере, не стал отходить от нашей версии, она была безупречна до сегодняшнего дня. Конечно, слишком много совпадений, но не вижу смысла открывать то, что неизвестно отцу и Крепову, ведь договор с Аней практически сразу перестал быть единственным, что нас связывало.

А зачем сейчас ворошить прошлое и просто злить Крепова и расстраивать отца? В любом случае, я принял такое решение и уже ничего менять не намерен. Мне и так достаточно хреново, я не хочу ещё ухудшать это состояние. И самое главное — я пытаюсь уберечь Аню, пусть всё будет наименее болезненно именно для неё, никаких новых разговоров и выяснений — это моя цель.

Ане и так нелегко сейчас и дальше ей предстоит что-то предпринять, решать, строить как-то жизнь после такого стресса. Пусть наша с ней история будет неизменной.

Крепов пытал нас почти час. Задал несколько вопросов Ане, на которые она спокойно ответила. Они касались семьи Ани, её жизни в прошлом. Про отношение ко мне Сергей Геннадьевич ее спрашивать не стал, видимо уже понял, что такую боль в глазах моей жены сыграть просто невозможно.

Крепов ушел не очень радостным, но хотя бы не таким злым и сердитым, каким был в начале, он явно успокоился и поверил нам.

Следом за ним кабинет покинула Аня. Отец и Димка остались со мной.

— Что будем делать дальше? — отец вышел из-за стола и пересел на диван, где было гораздо комфортнее.