Нефритовый подарок

Глава седьмая

— Да, это я, — ответил Джо, сожалея, что не ушел на три минуты раньше.

Полицейский оказался помощником шерифа. Он стоял по стойке смирно, а по лицу его тек пот. Для второй сестры Джо, Дейзи, всегда оставалось загадкой: как полицейским, одетым в форму, удается свежо выглядеть даже в самый жаркий день. Видимо, этот полицейский был исключением.

Джо взглянул на Софи, ожидая, что она что-нибудь спросит. Но вместо любопытства прочел в ее глазах страх.

Она боится закона?!

О черт!

— Я во всем разберусь, Софи. Тебе лучше вернуться к Пышечке. Если это относительно номеров машины, офицер…

Придумав последнюю фразу на ходу, Джо подошел к помощнику шерифа, отвел его в другой конец комнаты и подождал, пока уйдет Софи. Уже у двери она остановилась и оглянулась. Он улыбнулся, надеясь таким образом ее успокоить.

Но ничего не получилось. Софи явно волновалась и была полна сомнений.

— Какие номера машин? — недоуменно спросил молодой помощник шерифа.

— Извините. Это из-за мисс Байяр. Она еще не знает, что произошло у нее в доме. Я решил ничего не говорить ей, пока не приведу все в порядок. У нее достаточно проблем и без этого. Ее ребенок по-прежнему в больнице.

— Так она ничего не знает о взломе?

— Это произошло после того, как я отвез ее в больницу сегодня утром. Вы что-нибудь обнаружили?

— Следы от автомобильных шин и следы от ботинок.

Софи, допивая шоколадный коктейль, посмотрела на Айрис, потом приложила пальцы к ее лбу. Все было в порядке.

Почему Джо говорил о номерах машины? Что с ними может произойти? Они могут быть только слишком грязными…

В какой-то момент она подумала, что помощник шерифа пришел по поводу коллекции, и заволновалась. Нет, она не боялась того, что ей придется вернуть ее и начать искать работу, чтобы как-то сводить концы с концами. Она испугалась, что Джо уедет и оставит ее.

Да, ей придется вернуть коллекцию. И конечно же, Джо уедет. Зачем ему оставаться, если он получит то, что искал?

Нахмурившись, она стала вспоминать. По крайней мере то, что ей было известно. Когда она спросила, Рейф сказал, что эта коллекция — его подарок по случаю их помолвки. Как наивна она была! В качестве подарка обычно преподносят кольца, а не вазы. Зная, что он собирает антиквариат, Софи решила положиться на его опыт и знания и постаралась выразить свою благодарность. Лишь после бегства Рейфа она узнала истинную ценность этой коллекции. И тогда Софи поняла, что досталась она Рейфу далеко не честным путем, хотя иногда ей хотелось убедить себя в обратном.

Неужели после всего этого она стала соучастницей? А может быть, это произошло раньше?

Ей не следовало увлекаться Рейфом и его антикварными безделушками. Не будь его, она продолжала бы работать в банке, жить в удобной квартире с кондиционером, обедать с Терри и Джин, а раз в неделю ходить в кино и потом ужинать с Эдди Динсмором из отдела фондов.

По чистой случайности коллекция осталась в руках Софи. Не отнеси она ее в банк, Рейф забрал бы и ее вместе со всеми остальными ценностями, а Софи бы не жила сейчас в этом загородном доме.

Айрис что-то залепетала во сне, и Софи потянулась к ней, желая взять девочку на руки и решив не обращать внимания на замечания дежурной медсестры.

Но если бы не Рейф, у нее не было бы Айрис, напомнила себе Софи. И если бы Рейф не ограбил всех тех бедных женщин, она никогда бы не встретила Джо.

Нет худа без добра.

Джо тихо выругался и опустился на диван, разглядывая то, что извлек из-под осколков, камешков и промокших журналов. Он не верил своим глазам! Значит, все это время ваза стоимостью в несколько десятков тысяч долларов лежала на дне дешевого аквариума, где была изображена сцена кораблекрушения, а игрушечные кладоискатели искали в сундуках сокровища. Ее не было видно. Наполовину погрузившись в песок, она заросла водорослями и больше походила на грот, в который заплывал Даррил, помахивая великолепным хвостом.

Джо поставил вазу на кофейный столик и поднялся, превозмогая боль в ноге. В доме необходимо было навести хотя бы относительный порядок. Конечно, он не сможет сам отремонтировать мебель.

Он мог бы взять вазу и уйти или мог бы с ее помощью заставить Софи сказать, где находится остальная часть коллекции. Интересно, удалось ли ворам найти другие предметы? Скорее всего, нет, решил Джо.

Почему все так сложно? Ей нельзя волноваться. Ведь она ничего не брала. Она должна была подозревать, что коллекция ворованная. (Нет, она узнала это от него.) Но подозревать вовсе не означает участвовать в краже. Следовательно, Джо был уверен, что Софи невиновна.

А что, черт возьми, могла делать одинокая беременная женщина, оставшаяся ни с чем, после всего того, что с ней произошло? Посоветоваться было не с кем. Вот она и позволила уговорить себя переехать в этот дом, который был ей явно не по карману. Если бы не коллекция, вряд ли она смогла бы жить здесь.

Сколько же предметов она продала?

Джо стоял посреди беспорядка на кухне и в нерешительности потирал шею. Лучше бы ему не знать ни Софи Байяр, ни Айрис, ни Рафаэля Дэвиса. Было бы лучше, если бы дедушка коллекционировал какие-нибудь открытки или жуков. Что угодно, только не антикварные вещи из резного нефрита.

Была бы его воля, он бы все бросил и ушел. Что от этого изменится? В музеи он ведь никогда не ходил, и музейные редкости его не интересовали.

Но все было не так-то просто. На него рассчитывала мисс Эмма. «Джо, отыщи коллекцию Джонни. Верни ее домой», — говорила она с волнением в голосе. Лежа на большой кровати, бабушка выглядела такой хрупкой.

Когда-то, когда Дейзи и Донна беспрестанно меняли мужчин и тратили деньги направо и налево, не думая о будущем, а жена Джо по-своему сходила с ума, тогда он и мисс Эмма пришли к заключению, что во всем семействе Дана есть только два разумных человека: Джо и мисс Эмма. Они посмеялись, хотя на самом деле смешного было мало.

Прошлой осенью всех страшно испугал инсульт мисс Эммы.

Утром, как всегда после завтрака, бабушка сидела в библиотеке и допивала свою вторую чашку чая, читая биржевые новости. Три часа спустя, когда служанка принесла ей почту, она сидела все в том же положении, вот только склонила голову набок. Глаза ее были открыты, но она ни на что не реагировала. Служанка позвонила в Службу спасения. Они сообщили Джо. Он примчался сразу же, опередив даже «скорую помощь».

Весь путь до больницы Джо говорил с ней, пытаясь добиться хотя бы какого-нибудь слова. Но увы! У нее было слишком мало сил. Всю первую неделю Джо не отходил от ее постели. Когда ее увозили на лечение или анализы, он на час-два возвращался домой, приводил себя в порядок, наспех ел, забирал почту и опять ехал в больницу.

Пытаясь ее расшевелить, он читал ей, рассказывал, как идут дела в ее благотворительном фонде для животных, о том, что пора подумать о ежегодном дне сбора средств для фонда. День за днем он проводил у ее постели. В то утро, когда она впервые сжала его пальцы, он не выдержал и заплакал. В тот же день он подал в отставку, оправдывая свой поступок тем, что у него просто не хватало физических сил достойно нести службу.

Решение оставить службу уже давно созревало в голове Джо. Отдав работе в полиции Далласа четырнадцать лет, он занимал должность сержанта в отделении розыска. Вначале работа ему нравилась, но вскоре он стал замечать, что многое в жизни менялось, и притом слишком быстро. Слишком много преступлений оставалось нераскрытыми. Но даже если преступление раскрывали, то общая картина была безрадостной. Джо все больше впадал в депрессию, и все чаще после работы ему хотелось выпить. Видя происходящее и понимая, что не в силах что-либо изменить, многие добросовестные, честные полицейские уходили со службы.

Итак, Джо ушел из полиции ради того, чтобы вернуть к жизни мисс Эмму. Сейчас она уже чувствовала себя вполне сносно. Доктор говорил, что для ее возраста это значительный шаг вперед. И Джо видел в этом и свою заслугу, и потому воспринимал выздоровление бабушки как награду себе.

Они много шутили. Когда он говорил, что с игрой в теннис ей придется подождать, она всегда улыбалась. Правда, не смеялась. Она никогда больше не смеялась, она потеряла интерес ко всему, что прежде ее занимало: к благотворительности, семье. Дейзи и Донна часто ее навещали, но переезжать в ее дом никто из них не хотел.

Эти воспоминания калейдоскопом промелькнули в голове Джо, вызвав у него улыбку. Ему вспомнился командный голос бабушки.

«Марш наверх, юная леди! Надень платье!»

«Что за размалеванное лицо! Сейчас же умыться!»

«Расправьте плечи! Леди не сутулятся!»

Уже тогда ее возраст не позволял ей возложить на себя воспитание мальчика-подростка и двух избалованных маленьких девочек. Джо понял это только много лет спустя.

Покончив с воспоминаниями, Джо взял мешки для мусора, метлу и совок.

Очень кстати пришлись бы грабли.

Он разбирал завалы, подметал и чистил, стараясь делать это наилучшим образом. Как отреагирует Софи, когда увидит, что произошло с ее домом? Ему было страшно уже от одной этой мысли.

Нет, она не упадет в обморок. Нет, только не Софи. У нее будет шок, но потом она возьмет себя в руки. Джо был уверен, что мисс Байяр таила в себе еще очень много загадок. Он сравнивал ее с айсбергом, две трети которого спрятаны под водой.

Джо успел позвонить Софи до того, как на ночь отключили коммутатор.

— Как дела? Завтра вас выпишут?

— О, Джо, она поправляется! Я недавно ее покормила, а сейчас она спит. Температура нормальная.

Джо переложил трубку в другую руку, прислонился к стене. Он представлял себе, как сейчас выглядит Софи: застенчивая улыбка, светящиеся глаза, полные желания поделиться с ним радостью. Но одновременно с этим в них было и сомнение: будет ли ему интересно. Джо заметил эту ее черту — неуверенность в себе. Любопытно, какой она была в детстве и что произошло с ее семьей.

— Отлично. Во сколько мне за вами приехать?

— Тебе не нужно…

— Софи, скажи во сколько.

Они условились на десять. Джо повесил трубку и набрал номер мисс Эммы. Было уже поздно, но он не боялся, что разбудит ее. Он знал, что бабушка полночи смотрит телевизор. Только так она могла заснуть. До болезни она смотрела шоу «Спасатель», после которого ей не давала покоя идея устроить на лужайке бассейн, где ее правнуки будут учиться плавать.

Джо сообщил ей, что нашел вазу Чен Лунг. Он рассказал ей и то, где обнаружил свою находку. Ему показалось, в ее голосе прозвучали нотки удивления, что было большой редкостью.

— Софи — умная женщина. Большинство преступников в наши дни такие невежды! Помню, я читала о случае в Чикаго…

Голос ее стал затихать. Тем не менее Джо сказал ей, что не верит, будто Софи преступница. Все произошло только потому, что она связалась с преступником.

— Да, в мое время…

— В твое время? — переспросил Джо и понял, что пора заканчивать разговор.

Но бабушка вдруг спросила:

— Малышка похудела?

— Похудела? От высокой температуры?

— Дети всегда теряют в весе сразу после рождения. Так было с твоим отцом. Я успокаивала Джонни, а он все равно волновался.

Джо обрадовался тому, что бабушка разговорилась. Они говорили еще около минуты о его отце, о том, как он подрос на двадцать сантиметров за последние два года в школе. Джо уверял себя, что подобный разговор — хороший признак выздоровления бабушки. Но все же ему хотелось, чтобы она думала о будущем, а не вспоминала прошлое.

Утром по дороге в больницу Джо заехал на Хейнс-Молл и зашел в зоомагазин. Таких рыбок, как Даррил, там, к сожалению, не оказалось, но он купил пару других. Особой красотой они не отличались, но у них были длинные хвосты. Кроме этого, Джо приобрел аквариум.

В цветочном магазине он выбрал букет, который напомнил ему Софи: большие желтые, похожие на солнце, цветы красиво сочетались с серовато-зеленоватыми листьями. Для Пышечки он купил миниатюрный букет из бутонов розовых роз.

Джо потратил довольно большую сумму, но говорил себе, что все эти цветы и рыбки нужны для того, чтобы смягчить удар, который Софи предстоит выдержать, переступив порог дома.

К тому же подобным образом Джо хотел извиниться перед ней за свои дальнейшие действия.

Они были готовы покинуть больницу только около полудня. Врача, отвечавшего за выписку Айрис, пришлось долго ждать. У Софи был усталый, но радостный вид.

— Доктор попросил наблюдать за ней и сообщать о любом намеке на инфекцию, обо всем, что будет беспокоить. Он дал нам какое-то лекарство от зуда, — говорила она Джо.

Он взял ребенка и сумку с памперсами. Софи — все остальное. Выходя из больницы, Джо поймал на себе взгляд улыбавшейся им пожилой пары. Но ему захотелось сказать, что он не имеет никакого отношения к женщине, идущей рядом с ним, и к ребенку, которого нес на руках. Уже завтра он отправится в Техас с остатками коллекции мисс Эммы, а Софи будет продолжать копаться в саду и писать объявления о распродажах и специальных скидках для пожилых людей.

Джо затягивал возвращение Софи домой как только мог. Сначала они заехали за ее машиной. Затем, сказав, что проголодался, он настоял на обеде и покупке продуктов. Но больше откладывать возвращение домой было уже невозможно.

Кроме того, стояла такая жара. Рыбки, вероятно, уже плавали в банке вверх брюшком, а цветы поникли. Малышка начинала капризничать, а Софи не собиралась расстегивать кофту и кормить ее в машине.

Они добрались до дома к трем часам. Джо был готов к самому худшему. Несмотря на то что он сделал все, что мог, и всеми доступными способами старался скрыть происшедшее, все равно было понятно, что в доме побывали непрошеные гости. Любой полицейский, стоило ему перешагнуть порог, сразу бы определил это.

Не успели они войти в дом, как Айрис начала кричать. Софи постаралась ее успокоить. Джо, взглянув на ее кофту, заметил мокрые пятна.

— Мне лучше… — Софи замерла на пороге гостиной. — Здесь что-то не так. Тот синий стул не должен стоять у окна. У него выгорит обивка. А где Даррил?

— Давай-ка уложим Айрис, а потом обо всем поговорим.

— Она хочет есть. Ее нужно покормить. Джо, а где картины?

Картины, когда-то висевшие на стене, были испорчены, как и многое другое.

— Джо? — спросила она испуганно, глядя на него огромными глазами. — Что здесь случилось?

— Я тебе все объясню. Но давай вначале уложим девочку. Ты покорми ее, а я пока принесу вещи из машины.

Он направился к двери, но остановился. Софи уже шла по коридору.

— Софи, почему бы тебе не пойти на кухню?

— Мне… Нет, только не детская! Джо? О Боже!..

Эти мерзавцы побывали и там. Они разворотили весь дом. Не стали исключением и комнаты верхнего этажа, где, кроме кровати и стула из красного дерева, больше ничего не было. Одежда Джо валялась на полу, но фотографии коллекции пропали. Он оставил их здесь, так как собирался показать Софи. Стало ясно, что искали коллекцию.

Кухня, как оказалось, подверглась наименьшему разорению, поэтому они сидели здесь.

— Так вот, — сказал Джо, наливая чай. — Вчера, пока мы были в больнице, кто-то забрался в дом и перевернул его вверх дном. У тебя есть какие-нибудь предположения на этот счет?

Софи побледнела как полотно. А что же с ней будет, когда она узнает об исчезновении компьютера? Пока она этого не заметила.

— Софи, мы оба знаем, что здесь искали. Вряд ли им удалось что-то найти. Я не виню тебя, — торопливо добавил он. — Коллекцию тебе отдал Дэвис, и ты не имела представления, что она украдена. Теперь тебе это известно. Кроме нас двоих, кто-то еще знает о ее местонахождении. Что ты собираешься делать? Нужно объяснить все полиции и дать показания. Ты должна вернуть мне коллекцию, а я передам ее владельцу. А что, если воры нагрянут еще раз и застанут тебя и малышку дома одних? Подумай.

Она молчала. Ни слова в свою защиту. А ему хотелось бы их услышать. Тогда он не чувствовал бы себя человеком, бросающим камни в беззащитную женщину.

— О Господи! Софи… Давай договоримся. Только между нами. Я уже нашел вазу Чен Лунг. Отдай мне то, что осталось от коллекции, и я пущу слух, что здесь больше ничего нет. Достаточно короткой заметки в газете. Я обеспечу тебе безопасность: замки, сигнализацию, собаку. А потом…

— Нет.

— Что?

— Никакой собаки.

— Никакой? — переспросил Джо с некоторым облегчением. — Даже самой маленькой?

— Никакой.

Джо показалось, что он добрался до вершины. Теперь должно быть легче.

— Хорошо, никакой собаки. Тогда, может быть, боевой попугай? — Вдруг он вскочил, оттолкнув стул. — О черт!

Софи пошла за ним в коридор, где он оставил рыбок и аквариум.

— Мне нужна твоя помощь. Я знаю рыб только по меню в рыбном ресторане.

Позднее Джо наблюдал, как Софи обходила дом и пыталась что-то исправить. Лишившись компьютера, она не могла даже работать. С трудом верилось, что полиция сможет его найти.

Она долго стояла в саду, глядя на растения, будто они могли ее успокоить. Если ему представилась бы такая возможность, думал Джо, глядя на нее из окна кухни, то он бы сам не прочь заняться садоводством.

В доме еще оставалось очень много работы: картины нужно было застеклить, расставить на полках книги, вернуть на прежние места фотографии.

Занимаясь всем этим, Джо наткнулся на фотографию девочки лет восьми. Это была Софи. Высокая уже тогда, она была похожа на ребенка, которого взрослые обычно называют «хорошеньким». Угловатые коленки, крупные зубы. У нее был обиженный вид, а одежда явно с чужого плеча. Дом, на фоне которого ее сняли, был большим и помпезным. Вдалеке от нее находились еще какие-то дети, а на ступеньках здания, скрестив руки на груди, стояла женщина, глядя на фотографа. Никто на фотографии не улыбался.

У Джо защемило сердце. Он вспомнил своих сестер в детстве. Да, у них были своеобразные родители, но мать всегда уделяла дочерям большое внимание. Она одевала их в дорогие наряды и постоянно следила за тем, чтобы девочки были всегда чистые и опрятные. У них было множество дорогих игрушек, даже коллекционные куклы: на них скорее надо было любоваться, чем играть с ними.

Джо также вспомнил ссоры родителей, которые будили его по ночам, обвинения, угрозы закрыть счета и сжечь кредитные карточки. Тогда он поднимался, закрывал плотнее дверь и снова ложился спать.

За свою жизнь он повидал достаточно «счастливых» браков: брак родителей, свой собственный, своих сестер и даже брак дедушки с бабушкой. Далеко не каждому мужчине дано сделать женщину счастливой. И Джо тому свидетель.