Нежданное наследство

1

Блестящий красный спортивный автомобиль свернул на посыпанную гравием дорожку и вырулил на стоянку. Взгляд Шелби скользнул по распахнутым настежь видавшим виды белым воротам, крепящимся на кирпичных столбах, и замер на раскинувшихся за створками ворот насколько хватал глаз изумрудных лугах. Просто не верилось, что она и в самом деле здесь и что все это теперь принадлежит ей.

Над ее головой смыкалась деревянная арка, на которой потемневшими от дождей, когда-то красными буквами была выведена надпись «Ранчо „К + К“». Глаза Шелби наполнились слезами, а с губ сорвалось сдавленное рыдание. Она все еще не могла смириться с тем, что Кэти больше нет. Девушка вспомнила то утро, когда в ее дверь постучал полицейский и сообщил страшную весть. Она была уверена, что это какое-то недоразумение, что офицер просто ошибся домом, что где-то на свете есть другая Шелби Хилл, сестра которой погибла в автокатастрофе… Но, увы, ошибки не было. Ее красавица-сестра Кэти, ее вечно смеющийся, добродушный зять Кен и ее восьмилетние племянники — близнецы Джош и Джой — были мертвы.

Следующий день принес новое потрясение: ей позвонил адвокат сестры и сообщил, что она единственная наследница всего имущества Кэти и Кена. Казалось бы, удивляться здесь нечему, ведь, кроме нее, родственников у Кэти не было, и все же это поразило ее. Ее сознание еще не осмыслило сам факт гибели сестры и всей семьи Кэти, как ей уже надо привыкать к мысли, что она стала владелицей ранчо в Монтане. Того самого «К + К», которому Кэти и Кен отдали столько сил, превратив его в лучшее ранчо-пансионат во всей стране, куда из многих отдаленных мест приезжали любители экзотического отдыха, чтобы на себе испытать все прелести жизни ковбоев Дикого Запада.

Помимо ранчо, Шелби достались и все их деньги — акции, облигации и достаточно наличных, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая, а также содержать ранчо на протяжении долгих лет.

Первой мыслью Шелби было продать его. В самом деле, Кэти просто с ума сходила по лошадям и деревенской жизни, сама же она, напротив, всегда предпочитала город с его «благами цивилизации» и удовольствиями. Кроме того, у нее была постоянная работа в одном из лучших рекламно-информационных агентств Сан-Франциско. Звучит слишком громко для ее обязанностей типа «подай-принеси», но эта работа в отличие от многих других, перепробованных ранее, ей тем не менее нравилась. И забота о ранчо никак не вписывалась в ее планы.

А потом адвокат передал ей письмо, которое Кэти написала еще год назад и приложила к завещанию.

Шелби положила его на туалетный столик, так и не вскрыв. Ей почему-то казалось, что чем дольше она его не прочтет, тем легче будет верить в то, что Кэти все еще жива. Но о письме оказалось не так-то просто забыть. Сам факт его существования не давал покоя, тревожил, будоражил, и всякий раз, входя в спальню, Шелби видела только этот белый прямоугольник.

Наконец не в силах больше терпеть подобную муку она дрожащими руками вскрыла письмо. Ее сердце билось так отчаянно, что, казалось, должно было вот-вот разлететься на куски…

Шелби опустила руку в карман жакета своего костюма «сафари», и ее пальцы сомкнулись на теперь уже измятом, потертом конверте. Ей не надо было перечитывать письмо — каждая его строчка, каждое слово навсегда врезались в память. В ушах словно звучал голос сестры: «Позаботься о ранчо, Шелби. Пожалуйста, сделай мою мечту своей».

Шелби вздохнула и опустила голову на руль. Она вовсе не была уверена, что сумеет выполнить просьбу сестры, но знала, что должна хотя бы попытаться.

Внезапно раздавшийся сзади звук автомобильного клаксона вернул ее к реальности. Она посмотрела в зеркало заднего обзора, но не увидела ничего, кроме сверкающей серебристой решетки радиатора.

Сигнал повторился, свидетельствуя о явном нетерпении водителя.

— Хорошо, хорошо, сейчас! — проворчала Шелби.

Ее грусть вдруг сменилась раздражением на обладателя остановившегося сзади «монстра». Есть же такие люди, которые полагают, что весь мир принадлежит только им! Она рванула рычаг переключения передач и вдавила в пол педаль газа. Машина качнулась вперед, мотор взревел и заглох. Шелби почувствовала, что краснеет: она забыла про сцепление.

Сзади снова раздался гудок… и не смолкал несколько бесконечных секунд.

Шелби обернулась и окинула взглядом длинный белый лимузин, тонированные стекла которого надежно скрывали лица пассажиров от посторонних глаз. Ей вдруг захотелось показать им язык, но, решив не ребячиться, она снова взялась за руль, чертыхнулась, выжала педаль сцепления, завела мотор и медленно съехала к краю площадки.

Не дожидаясь конца этого маневра, лимузин рванул с места и резко обогнул машину Шелби, обдав ее волной пыли и мелкого гравия.

— Ну спасибо! — прошипела ему вслед Шелби, отмахиваясь от оседавшей на ней самой и на ее сияющей новой машине пыли. — Я так и знала, что не стоило опускать верх. Так и знала! — Днем раньше она умудрилась испортить механизм, и брезентовый верх автомобиля теперь не поднимался, но это совершенно вылетело у нее из головы. — И дернуло же меня купить кабриолет! Вся его прелесть лишь в том, что ты открыта ветрам, пыли и насекомым-самоубийцам!

Она снова пересекла площадь, подрулила к воротам и медленно поехала вперед по дороге, любуясь замечательным видом девственной природы, который не портили ни небоскребы, ни скоростные шоссе. Полчаса спустя, оставив позади много миль извилистой проселочной дороги, Шелби увидела наконец главный дом ранчо «К + К» и окружающие его постройки. Она уже и забыла, как здесь красиво. Строения, сложенные из грубо обтесанных бревен и крытые зеленой черепицей, словно растворялись среди окружавших их лугов, лесов и холмов. Впереди, рядом с двухэтажным домом, в лучах жаркого летнего солнца сверкал серебром бассейн, которого Шелби раньше здесь не видела. Со времени ее последнего приезда сюда появились и два новых коттеджа для гостей.

Она была здесь пару лет назад и провела на ранчо всего несколько дней. Раз двадцать во время своего визита и раз сто после она повторяла Кэти, что сельская жизнь ей не по душе.

— Так что же я здесь делаю? — пробормотала Шелби, неторопливо подруливая к дому.

Но она знала, что нельзя дать мечте Кэти умереть вместе с ней. Она, Шелби, должна сделать все возможное, чтобы выполнить последнюю волю сестры.

— Хорошо, Кэти, — прошептала она, останавливая машину перед широким парадным крыльцом и окидывая взглядом огромный дом перед собой. — Я попытаюсь. Обещаю тебе. Я правда попытаюсь.

Смахнув слезы, снова навернувшиеся на глаза при мысли о сестре, Шелби открыла дверцу и поставила ноги на землю, собираясь встать.

— Вам помочь, мэм?

Она подняла глаза и увидела старика с обветренным лицом, улыбающегося ей из-под полей видавшей виды ковбойской шляпы. Ее обладатель протянул ей руку с узловатыми пальцами, и после секундного колебания она протянула ему свою.

— Спасибо. — Шелби встала и увидела, что даже в туфлях без каблуков она на добрых два дюйма выше старого ковбоя. — Я — Шелби Хилл.

— Знаю. Мы встречались, когда вы сюда приезжали. Давненько это было. Меня зовут Джейк. — Он опять улыбнулся, закрыл за ней дверцу автомобиля и добавил: — Я помощник управляющего.

— Джейк… ах, ну да, конечно, Джейк… — пробормотала Шелби, тщетно пытаясь вспомнить его.

Она разгладила ладонью смявшуюся юбку и направилась к багажнику, чтобы взять свои вещи, но остановилась в нерешительности, поскольку рядом с ней вырос еще один ковбой.

— Билли отнесет ваш багаж в дом, мисс Шелби, — сказал Джейк.

Она отдала Билли ключи и огляделась по сторонам, осваиваясь в новой обстановке. Несколько мужчин, работавших в ближайшем загоне для лошадей, оставили свое занятие и уставились на нее с явным любопытством.

Шелби улыбнулась им и хотела уже войти в дом, когда ее внимание привлек высокий ковбой, стоявший, скрестив ноги и лениво прислонясь к коновязи. Он тоже смотрел на нее, но в его взгляде не было любопытства. Его взгляд был оценивающим, словно он снимал с нее мерку. Его длинные стройные ноги плотно обтягивали сильно потертые, почти выцветшие джинсы, а широкие плечи — бледно-голубая полотняная рубаха. Надвинутая на глаза черная широкополая шляпа «стетсон» затеняла верхнюю часть лица, но все же не скрывала его суровых, резких черт. С видимой небрежностью он расцепил скрещенные на груди руки, выпрямился и сдвинул шляпу на затылок.

Их взгляды встретились, и Шелби живо вспомнила всех тех героических ковбоев из вестернов, которыми они с Кэти так восхищались в детстве. Мгновение, показавшееся ей вечностью, она стояла как зачарованная, не в силах отвести взор от его пронзительно-синих глаз и густых волос цвета золотистого меда.

Лишь когда ковбой отошел от коновязи и неторопливо, даже с некоторым вызовом направился к ней, Шелби удалось наконец освободиться от наваждения. Она опустила глаза, приказывая себе казаться невозмутимой, тогда как на самом деле самым горячим ее желанием в тот момент было повернуться и бежать прочь.

Молодой человек остановился перед ней, и она невольно сделала шаг назад, словно подчеркивая разделявшую их дистанцию.

Быстрым движением он снял шляпу и протянул ей руку:

— Меня зовут Коди Фарлоу, мисс Хилл. Я управляющий ранчо «К + К».

В последующие пять дней Шелби с головой ушла в дела ранчо, стараясь узнать по возможности больше и тщательно избегая при этом встреч с Коди Фарлоу.

В первое утро после своего приезда она принялась за финансовые отчеты, мучительно пытаясь вспомнить все то, чему училась на непродолжительных бухгалтерских курсах в колледже. Через несколько часов тщетных попыток разобраться в столбцах цифр она уже знала, что ей придется начать все сначала, дабы понять, о чем вообще идет речь… Самым логичным выходом было нанять бухгалтера, и Шелби решила так и поступить.

На следующее утро она поднялась с первыми лучами солнца и, все еще сонная, спустилась на кухню, чтобы помочь кухарке Мери с завтраком. Умение готовить никогда не относилось к числу ее достоинств, но Шелби твердо решила изучить все стороны жизни ранчо. С трудом сдерживая зевок, она открыла кухонную дверь и изумленно уставилась на стол, на котором громоздилась целая гора продуктов.

— Что это?

— Продукты для приготовления завтрака, — ответила Мери, и ее пухлые губы разошлись в широкой улыбке. Она сновала между холодильником и столом, и ее длинная черная коса моталась, как маятник.

— Помилуй, Мери, этим же можно накормить целую армию!

В темных глазах поварихи заплясали искорки смеха.

— Точно, мисс Шелби, но если считать наших рабочих и постояльцев, то как раз и получится армия. Не пропало желание помочь?

— Попробую, — с деланной бодростью ответила Шелби, взяла нож и принялась было срезать жир с бифштексов, но тут же порезала палец. — Ай! Черт…

Она сунула палец под кран, повернула вентиль и прикусила от боли губу, когда ледяная вода хлынула на ранку.

— Ладно, — усмехнулась Мери, — взбейте яйца и поджарьте омлет, а бифштексами займусь я.

Помогая друг другу, женщины трудились больше часа, и ко времени, когда открылась задняя дверь и рабочие ранчо стали собираться на кухне, завтрак был готов. Блюда с румяными бифштексами, пышным омлетом, хрустящей жареной картошкой, тостами загромождали стол, в центре которого возвышались две огромные вазы со свежими фруктами.

Последним вошел Коди и сел во главе стола как раз в тот момент, когда Шелби ставила перед Джейком кофейник. Она быстро взглянула на него и тут же пожалела об этом. Его губы кривила недобрая усмешка, а в глазах, едва их взгляды встретились, появился блеск, который можно было назвать лишь дьявольским.

Двадцать минут спустя рабочие уже покинули кухню, от обильного завтрака не осталось ни крошки… а нервы Шелби были на пределе. Все то время, пока ковбои сидели за столом, она старалась занимать себя каким-нибудь делом и не обращать внимания на прожигавшие ей спину взгляды Коди. Работы хватало, но она ни на секунду не забывала о его присутствии. Всякий раз, как она смотрела в его сторону, их глаза встречались. Шелби так не краснела с двенадцатилетнего возраста, когда Родни Вагстафф показал всем мальчишкам в школе ее сентиментальную открытку, которую она прислала ему на День святого Валентина.

Через час процедура с завтраком повторилась — на этот раз для постояльцев, собравшихся в огромном обеденном зале, — а затем Мери принялась доставать из холодильника продукты для приготовления обеда.

К концу второго дня своего пребывания в «К + К» Шелби была поражена тем, что Мери в одиночку справляется со стряпней для многочисленного населения ранчо. Приготовление одного лишь завтрака отнимало кучу сил, а ведь был еще обед и ужин! Вернее, два завтрака, два обеда и два ужина, поскольку постояльцы питались отдельно от рабочих.

Через три дня Шелби начала чувствовать себя на ранчо довольно уютно… когда рядом не было Коди. Если же он околачивался где-то неподалеку, она превращалась в совершеннейшую растяпу: роняла тарелки, спотыкалась на ровном месте, а однажды даже попыталась пройти сквозь закрытую дверь.