Нежданный гость

Глава 3

Ритмичное тук-тук-тук, донесшееся до Рииз, когда она вылетела из боковой двери, не походило на драку. Но пробежка по дому оказалась настолько длительной, что выброс адреналина лишил ее возможности мыслить здраво. В одном из бесконечных коридоров она повернула не в ту сторону и оказалась в другом крыле огромного здания. Теряя драгоценные минуты, побежала назад. В ее сознании теснились самые жуткие предположения. Рииз отчаянно старалась наверстать упущенное время и чуть не сломала ногу, спускаясь бегом по мраморной лестнице на своих высоченных каблуках. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как она выбежала из гостиной. Вполне достаточно для того, чтобы мужчины несколько раз поубивали друг друга. Представляя себе сломанные носы и кровоточащие губы, она задрала юбки и старалась шагать как можно шире, взбивая при каждом шаге тюль. Сердце стучало где-то в горле. Она завернула за угол дома и остановилась как вкопанная. Перед ней на баскетбольной площадке носились обнаженные по пояс, взмокшие от пота Мейсон и Дилан. Она приросла к земле, неподвижно уставившись на мужчин. Их лица были полны решимости. Влажная кожа блестела на солнце. Мышцы то вытягивались, то сжимались от напряжения, когда они блокировали друг друга и вели мяч, пытаясь прорваться к кольцу и сделать бросок. Завораживающее зрелище, которое понравилось бы любой женщине. Рииз почувствовала, что к груди подступает истерический хохот, и едва не засмеялась, потрясенная демонстрацией мужской красоты.

В спортивных шортах без рубашки Дилан выглядел выше и стройнее, чему способствовало его увлечение бегом и плаванием. Его движения отличала грация и необычайная ловкость. Мейсон в узких джинсах казался немного ниже. Более мускулистым. Грубым. Излучающим неутомимую страшную силу, которая тревожила и возбуждала. И мрачным. Когда он повернулся, у Рииз перехватило дыхание. На его великолепной спине красовалась татуировка – два ангельских крыла.

После неудачного броска Мейсон промычал себе что-то под нос, Рииз не расслышала. Дилан ответил ему улыбкой и словами, которых она тоже не разобрала. В ответ по аллее разнесся мрачный лающий смех Мейсона. Рииз топнула ногой от злости. Она едва не угробила себя, несясь сломя голову разнимать возможную драку, волнуясь, как бы они сгоряча не наговорили друг другу лишнего. А эти двое имеют наглость развлекаться? Дилан поймал отскочивший от кольца мяч и повернулся, наконец заметив Рииз.

– Привет, Солнце.

Это прозвище появилось в шутку. После развода, когда Рииз постоянно хандрила. Потом она наконец встряхнулась и ударилась в благотворительность. Семейное пристрастие. Работая в приюте для женщин, жертв домашнего насилия, который финансировался «Брукс Фаундейшн», она познакомилась с Диланом, по иронии судьбы тем самым человеком, которого родители Рииз прочили в мужья своей единственной дочери. Погрузившись в работу, она постепенно вернула себе душевное равновесие, а Дилан ненавязчиво сблизился с ней. Сначала как друг, которому удалось заставить ее улыбнуться, потом как любовник. Мрачные дни ушли в прошлое.

– Кажется, это дурная примета, если жених увидит невесту в подвенечном платье до свадьбы, – заметил Мейсон, как обычно вызвав у Рииз острый приступ раздражения. Это по его вине она стояла тут в облаке тюлевой пены.

– Это даже сравнить нельзя с той катастрофой, которой грозит появление бывшего мужа за несколько дней до свадьбы.

– Да, время действительно неподходящее, – согласился Дилан.

У Мейсона хватило любезности изобразить гримасу сожаления, Рииз стало неудобно. Совсем не хотелось, чтобы Мейсон общался с ее женихом, болтался здесь накануне свадьбы, о которой она мечтала. Резко отбросив эти мысли, Рииз облизнула нижнюю губу.

– Дилан, чем ты занимаешься?

Мейсон и ухом не повел, Дилан посмотрел на нее так, будто это она ведет себя странно.

– Играю в баскетбол.

Рииз раздраженно убрала с глаз упавшую прядь волос. Мужчины. Ну почему они понимают все так буквально?

– Да. С моим бывшим мужем.

Какое-то мгновение мужчины внимательно смотрели на нее, будто ждали чего-то. Рииз захотелось сбежать.

– Он сказал тебе, зачем приехал?

Рииз старалась не встречаться глазами с Мейсоном.

– Он сказал, что хочет «ощущения завершенности».

– На мой взгляд, в этом есть резон, – отозвался Дилан.

Резон? Она вытаращила глаза от удивления.

– Единственное «ощущение завершенности», которого мне сейчас хочется, – услышать скрип закрывшейся двери. И желательно, чтобы после этого Мейсон остался с другой стороны.

Мейсон засмеялся, она бросила на него коронный убийственный взгляд. Он будто ждал, что Дилан продолжит игру. Рииз нахмурилась и захлопнула дверь, словно следуя ходу своих мыслей, затем переключилась на мужчину, который всегда радовал ее. Однако Дилан смотрел на нее как-то пристально-настороженно. Чем дольше она стояла в аллее, обдуваемая легким, пахнущим розами ветерком, слушая басовитое жужжание шмелей в саду, тем сильнее ее охватывало зловещее предчувствие. Она оказалась совсем не готова к тому, что сказал Дилан.

– Я думаю, он должен остаться.

Даже Мейсон не смог скрыть удивления.

– Ты, должно быть, шутишь?

– Я не шучу, ты должна его выслушать. Как само собой разумеется. Рииз захлопала глазами. Выслушать? Она, наверное, что-то не так поняла. Наверное, эти бесчисленные ярды тюля издают какое-то шуршание, из-за которого она плохо слышит.

– Объясни, бога ради, почему?

– Он не так уж плох.

– Спасибо, – отозвался Мейсон. – Вы тоже совсем не плохой.

– Ты составил мнение о человеке, поиграв с ним пятнадцать минут в баскетбол? – Почему особям мужского пола кажется, что они могут судить о человеке только на основании способности забросить мяч в корзину? – Я была за ним замужем целый год!

– Этот парень постоянно рисковал жизнью, чтобы помочь своим товарищам, – ответил Дилан, слегка сдерживая голос. – Он герой, у него куча наград, Рииз. Он заслуживает того, чтобы его выслушали.

Мейсон смутился и отвернулся в сторону. Рииз потерла переносицу, усердно стараясь сохранять спокойствие. Ей наплевать на его награды. Она не станет ворошить самые несчастливые дни своей жизни. Особенно накануне дня, который должен стать самым счастливым. Она уронила руку, чувствуя, что терпит поражение.

– У меня нет на это времени, Дилан.

Тот запустил руку в волосы, взъерошив их. В глазах появилась пронзительная серьезность, у Рииз свело живот.

– Куда торопишься? Ты думала два года, прежде чем решилась выйти за меня.

Рииз втянула воздух. Так вот в чем дело?

– Я хотела быть уверенной. – Как противно, будто она оправдывается. – К тому же я не просила Мейсона приезжать.

Дилан взял ее за локоть и повел в розарий.

– Дело не только в том, что он приехал. Я считаю, что именно из-за него ты никак не решалась назначить день свадьбы.

Эти слова она не могла переварить так просто.

– Конечно, из-за него, просто не хотела вновь ошибаться. Мечтала, чтобы все было идеально.

– Вот именно, – перебил Дилан. – Такое впечатление, что тебя больше волнует свадьба, чем наше совместное будущее.

Рииз открыла рот, пытаясь сформулировать логичный ответ.

– Когда ты будешь стоять со мной перед алтарем, я хочу, чтобы ты думала только обо мне. – Он снова посмотрел ей в глаза. – Я хочу быть уверенным в том, что твое прошлое осталось позади.

– Дилан, я…

– Ты знаешь, что я люблю тебя. – Он шагнул ближе, беря ее за руки. – Это неизменно.

Зловещее предчувствие нарастало. Нужно, чтобы Дилан понял ее, поддержал. У нее нет сил противостоять им обоим.

– Мы должны начать жизнь с чистого листа, но это невозможно, пока вы не решите свои проблемы.

– Между нами не осталось ничего, кроме враждебности.

– Очень большой враждебности. – Глаза Дилана подозрительно блеснули. – Слишком большой враждебности. Ты никогда не задумывалась: почему?

– Он мой бывший муж. По всем общепринятым законам мне положено его ненавидеть.

– Возможно, но я не хочу жениться на тебе, пока не буду уверен, что тут не кроется что-то еще.

Рииз охватила паника.

– Ты хочешь отменить свадьбу?

– Я хочу отложить ее.

Рииз взглянула на него широко открытыми глазами, веки, казалось, вот-вот треснут. Через шесть дней сюда должны прибыть две сотни гостей, чтобы посмотреть, как она пойдет к алтарю. Две сотни самых близких друзей и родственников. Он просто не может все отменить. Или может? Но стоило ей открыть рот, чтобы возразить, как Дилан перебил ее:

– Свадьба это всего лишь обряд, Рииз. Обряд. Главное потом, наша совместная жизнь.

Боже правый, что она могла возразить, не чувствуя себя лицемерной и мелочной. Но двести человек… Дилан слегка пожал ей руки, будто успокаивая. Это не помогло.

– Ты должна разобраться в себе. Понять, чего хочешь. – Отпустив ее руки, Дилан снял с пальца Рииз обручальное кольцо и зажал его в ладони.

Ощущение конца легло ей на грудь свинцовым грузом.

– А когда все, что нужно, будет сказано и сделано и ты выберешь меня, – заключил он, – я снова буду рядом.

Все пошло совсем не так, как он хотел.

Через час Мейсон сидел в своем внедорожнике, пытаясь понять, что произошло. Враждебные и острые, как кинжалы, взгляды, которые она бросала в его сторону, были вполне ожидаемы. Он с самого начала знал, ему здорово достанется, прежде чем он получит шанс поговорить с ней начистоту. Идеальным сценарием казалось разрядить атмосферу, добиться хоть какого-то взаимопонимания и выпить за старые времена. А если уж совсем повезет, пригласить выпить и ее жениха, пожелать счастья им обоим. Но даже в страшном сне Мейсон не мог себе представить, что жених отменит свадьбу. Рииз и раньше не хотела, чтобы он болтался поблизости, а уж теперь его общество привлекало ее и того меньше. Поэтому, когда Дилан укатил домой на Манхэттен, Мейсон забрался в Зверя с твердым намерением уехать. Однако что-то никак не давало ему повернуть ключ зажигания. И когда перед ним на аллее большой рефрижератор перекрыл дорогу, решение пришло помимо его воли. Водитель проявил несгибаемую твердость в отношении того, что ледяные фигуры необходимо выгрузить из машины в морозильник как можно скорее. Мейсон попросил его вернуться в машину и без энтузиазма отправился искать Рииз. Он обнаружил ее сидящей на нижней ступеньке лестницы в огромном фойе. Видение ангела в белом – картина высший класс! Белый туман платья почти сливался с цветом ее лица. Рииз даже не подняла глаз. Он подошел ближе и остановился перед ней. С сожалением посмотрел в ее потерянное лицо и почему-то подумал, что прибытие ледяных фигур для свадьбы ее не слишком развеселит. В затянувшейся тишине он потер висок и почувствовал укол, угрожающе намекавший на приближение приступа головной боли. Черт, только этого не хватало. Только бы не теперь!

– Ради бога, Рииз, я не думал, что все так получится.

Она подняла на него глаза, у него все внутри сжалось от чувства вины.

– А ты думал, как получится, Мейсон?

– Черт. Мне и в голову не могло прийти, что твой жених уйдет. Когда ты ушла, я пытался ему объяснить. Уговорить его не уезжать.

– Я звонила ему на сотовый.

Ему показалось, что Рииз пытается улыбнуться, но потом понял: у нее просто дрожат губы.

– Видимо, у него какие-то свои сомнения насчет меня.

Он предпочел бы, чтобы она разозлилась.

– Я думал, ты будешь ходить туда-сюда.

Во время многочисленных стычек Мейсон часто видел, как Рииз поступала именно так. Она ответила невеселой улыбкой.

– Уже ходила. Но с моим Маноло Блаником долго не прошагаешь.

Мейсон смущенно нахмурился, гадая, кто этот чертов Маноло и какого он вмешивается. Пока из облака белых оборок не высунулись белые атласные лодочки. От высоты каблуков у него глаза полезли на лоб. Как можно передвигаться на этих сооружениях? Загадка. Мейсон неловко переминался с ноги на ногу, глядя на женщину, которая выглядела так, что хоть сейчас под венец. Он чувствовал себя не в своей тарелке. И не на своем месте. Если бы его отправили в раскаленную пустыню скрести ножом землю, осторожно выкапывая проволоку, ведущую к детонатору самодельной мины, он бы отлично справился. Если бы его бросили под пули, он бы знал, что делать. Но среди всей этой роскоши с ее эмоциональными минами он чувствовал себя потерянным. Вот он, итог их заранее обреченного на неудачу брака.

– Приехали твои ледяные скульптуры. Я сказал водителю, чтобы подъехал к служебному входу.

Рииз со вздохом встала на ноги, обрушив на пол водопад юбок, направилась из фойе в сторону кухни. Мейсон поплелся за ней. Он словно завороженный смотрел, как мягко покачивалось платье при каждом ее шаге. Смотрел на нежную сливочную кожу плеч, струящиеся волосы, вспоминая, как скользили между пальцами золотистые пряди, когда он занимался с ней любовью.

Тепло мягкой змейкой скользнуло по его спине, и после восьми месяцев полной тишины тело пронзило острое как нож сексуальное возбуждение. Он с радостью признал, что впавшее в анабиоз либидо наконец проснулось. Оставалось надеяться, что это не ограничится бывшей женой, которая так его ненавидела. Мейсон откашлялся, мысленно возвращаясь к реальности.

– Я могу сказать, чтобы везли скульптуры назад.

Они вошли в кухню, где начальствующая над штатом прислуги Этель уже показывала водителю рефрижератора, где находится холодильная камера.

– Я заказывала их в другом конце штата, – сказала Рииз, когда Мейсон следом за ней вошел в этот ледяной склеп. – Кроме того, уже слишком поздно возвращать деньги.

– Тогда подари их какой-нибудь паре, у которой туго с деньгами, – предложил он.

Рииз аккуратно приподняла крышку. На постаменте скульптуры витиеватым почерком, которым пишут приглашения на свадьбу, были вырезаны слова Дилан и Рииз. В голове стукнуло больнее, но Мейсон не стал обращать внимание на предупредительный сигнал, молча смотрел на надпись.

– Думаю, вероятность найти пару, которой это подойдет, невелика, – сухо констатировала Рииз.

Он что-то промычал в знак согласия. Рииз аккуратно подняла крышку выше, под ней показалась замысловато вырезанная пара лебедей, изящно изогнувшая шеи в поцелуе. Прозрачный лед сверкал на свету каждой тщательно выписанной деталью. Очевидно, денег на эту свадьбу века не пожалели. А он умудрился одним своим присутствием все испортить. Даже если она откажется ворошить прошлое, он должен хотя бы извиниться за то, что произошло в настоящем.

Мейсон вышел в кухню следом за Рииз, пытаясь подобрать нужные слова. Но они, как всегда, не приходили. После ранения с этим стало еще хуже. Два крепких парня, сопровождавшие груз, вкатили тележку, на которой стояли еще две ледяные скульптуры, и исчезли в морозильнике. Сколько же этих бесполезных кусков льда она заказала? Судя по всему, до черта. Процесс повторился несколько раз. Рииз наблюдала за ним с бесстрастным лицом, и ощущение того, что ему здесь не место, навалилось с новой силой. Ему определенно надо уйти, но он не мог бросить ее здесь. Одну. Расхлебывать последствия ухода жениха.

– Тебе не стоит быть одной сегодня, – уныло пробурчал Мейсон. – Может, позвонить маме? Попросить, чтобы она приехала.

– Совершенно ни к чему. – Усмешка, с которой она произнесла эти слова, выглядела совсем не по-светски. – Я люблю ее, но от ее гиперопеки мне только хуже.

– Хм. Она по-прежнему носится с тобой, как с принцессой? – Мейсон криво улыбнулся.

Во время их совместной жизни он не находил ничего забавного в тесной связи Рииз с родителями, которая душила его. Но тогда она этого не замечала.

– Моя мать всегда была чересчур властной.

Мейсон с трудом удержался, чтобы не согласиться, и был очень горд тем, что ему удалось удержать рот на замке.

– Они постоянно волновались за меня, пока я была твоей женой, хотя, честно говоря, не знаю, что бы я без них делала после развода. – Она снова мельком взглянула на Мейсона. – Только благодаря Дилану я научилась лучше справляться с их чрезмерной опекой. Настолько, что теперь они смотрят на меня как на взрослого человека, способного на самостоятельный выбор. Боюсь, если мама узнает, что Дилан отказался от свадьбы, она может что-нибудь учудить.

Мейсон промычал что-то уклончивое и поскреб подбородок. Родственники здесь определенно не помешали бы. Но ее отец обладал способностью успокаивать не лучше, чем дикобраз. Мейсон вспомнил, что у нее где-то был сводный брат.