Нежный айсберг

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На какую-то долю секунды Кон замер, не в силах отвести от нее взгляд. В ее глазах плескались отблески огня от камина, лицо порозовело от жаркого тепла. Нужно встать и уйти прямо сейчас, подумал Кон. Он вынужден был признать, что какая-то неведомая сила властно и странно влечет его к ней. Какое ему дело, что у нее были глухие родители? У каждого свои проблемы. Сейчас его задачей было убедить ее прекратить наступление на кандидата в мэры. И он не должен вспоминать о своих ощущениях, когда он обнимал ее.

Кои инстинктивно облизнул сухие губы и тотчас вспомнил вкус ее поцелуя. Он с раздражением окинул взглядом комнату. Оказывается, Ив Драмм опасна. Она решила его соблазнить: свечи, дорогое вино, зажженный камин. Выходит, она ждала его. Сверкающие бриллианты в ушах, великолепный макияж, прозрачная летящая туника золотистого цвета, мягкие, облегающие фигуру брюки — вряд ли это домашний наряд женщины. Это должно было произвести на него впечатление, и произвело. Он по-прежнему очень хотел поцеловать Ив.

Усилием воли Кон заставил себя отвлечься от этих мыслей и, наклонившись вперед, взял оливку.

— Как же тебе жилось с глухими родителями?

Ив улыбнулась и начала рассказ, беспрестанно жестикулируя руками. Теперь Кон уже знал, откуда эта привычка.

— С самого начала все было замечательно. Небольшой городок, все друг друга знали. Родители были рядом и очень много работали, чтобы у меня было все. В школе подшучивали, что у меня глухие родители, но я относилась к этому спокойно. Меня так воспитывали. Отец был признанным в мире разработчиком слуховых аппаратов. Работа очень кропотливая и требующая большой сосредоточенности, но благодаря ей мы жили очень хорошо, и мама могла себе позволить не работать.

Кон видел, с какой любовью она рассказывает о своих родителях.

— В маленьком городке всегда есть кто-нибудь сильный и властный, главнее всех остальных. Таким человеком в Макее был отец Пита. Он был судьей, поэтому в его руках находилось все. Его сыну сходили с рук любые прегрешения. Но при этом масса проблем возникала у всех остальных.

Ее бокал с вином почти опустел, и Кон встал, чтобы взять бутылку с каминной полки. Наполнив оба бокала, он снова присел на диван.

— Мне было одиннадцать, — продолжала Ив, глядя на огонь. — Пит был лет на десять старше меня. У него был мощный автомобиль, и каждую пятницу и субботу со своими дружками-гонщиками они разливали на дороге дизельное топливо и устраивали гонки по ночным улицам. Произошло несколько несчастных случаев, но полиция не трогала его из-за могущественного отца.

Ив рассказала, как однажды вечером ее отец, возвращаясь на машине домой, к сожалению, попал именно на то место, где несколькими минутами раньше побывали гонщики. Он не смог справиться с тормозами и врезался в дерево.

— К счастью, он остался жив, — тихо сказала Ив. — У него было пробито легкое, повреждена правая рука и произошла черепно-мозговая травма.

Кон откинулся на спинку дивана и едва дышал. Он знал, как доля секунды может перевернуть кому-то всю жизнь.

— Отец быстро поправился, но черепно-мозговая травма означала, что он больше не мог сосредотачиваться на длительное время, а это было необходимо для его работы. Кроме того, у него была повреждена рука. Он стал замкнутым и легко поддавался переменам настроения. Смех смолк в нашем доме, отец переживал, что больше не мог обеспечивать семью должным образом. Потом стало еще хуже. Он не хотел быть объектом благотворительности и старался найти работу, но его возраст, глухота, поврежденная рука… Ему пришлось подметать полы на местной фабрике. — На лице у Ив появилась печаль. — Мой любимый, умный папочка вынужден был согласиться на такую работу.

Кон кивнул, все больше проникаясь симпатией к этой женщине. Он тоже знал, каково это — наблюдать, как угасает на лице любовь к жизни. Разница лишь в том, что в случае с его отцом виноват был он.

— Денег не хватало, и жить стало тяжело. Я подросла, и мне, естественно, хотелось того, что было у моих друзей. Музыка, косметика, одежда. Но денег на это не было, и я стала подрабатывать няней. Скенлон к тому времени женился и обзавелся ребенком. Однажды вечером я сидела с его ребенком. Если бы мой отец узнал, он бы пришел в ярость. Пит настоял подвезти меня домой, хотя был нетрезв. Он пытался приставать ко мне, шарил руками но моему телу. — Ив содрогнулась от воспоминаний. — От него так несло виски, что этот запах до сих пор скручивает мне желудок.

Кон вдруг понял, что скрипит зубами, слыша эти слова.

— Я никому не могла сказать об этом, потому что мои родители не должны были знать, что я работала на Пита. — Ив вздохнула. — И он снова победил. Опять вышел сухим из воды.

Ив замолчала, а Кон изо всех сил сдерживал ярость. Одна только мысль, что Скенлон касался ее, приводила его в бешенство. Нетрудно представить ее страх и отвращение. Ему хотелось взвыть от злости.

Но это глупо. У него нет права ревновать. И он не хочет иметь такое право. Он пришел сюда только для того, чтобы остановить ее нападки на Скенлона. И неважно, что он сам думает о нем, Пит Скенлон ему нужен. Поэтому, глядя в глаза Ив, Кон произнес:

— Мне очень жаль.

Ив пожала плечами.

— Пьяное приставание — самое безобидное его преступление.

— Когда ты видела его в последний раз. Ив?

— Тот раз и был последним.

— Но, может быть, он изменился с тех пор.

Ив презрительно фыркнула.

— Три или четыре года назад, как раз перед моим возвращением из Великобритании, он победил в выборах мэра города Макей. Результаты выборов были подтасованы. Никто в городе не любил его, как раз наоборот. Первое, что он сделал, — закрыл завод в городе, и тридцать процентов населения осталось без работы.

— Включая твоего отца, — вставил Кон. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Я прекрасно понимаю твои чувства. Но все это было давно, Ив. Ты позволяешь своей личной неприязни к человеку стать выше истины.

У Ив гневно вспыхнули глаза.

— Ты не читал мою статью? Может быть, для тебя, Кон, я просто корреспондент колонки светской хроники, но свои первые шаги я делала в редакции новостей. И я понимаю, где суть. Коррупцию я узнаю по запаху.

Кон осторожно поболтал остатки вина в бокале.

— Городу нужны перемены. Нынешний климат не подходит для бизнеса. Особенно для моего бизнеса.

— Но этот человек — нравственный банкрот!

Страсть, с которой она произнесла эту фразу, поразила Кона. Ив гневно жестикулировала руками, глаза ее сверкали от гнева. Кон даже позавидовал се способности так выражать свои эмоции, он, наоборот, привык держать все в себе. Так ему было удобнее.

— Пойми, Ив, мне-то что до его личных качеств? Если честно, я не могу позволить ему проиграть. Нынешняя власть задерживает строительство моего стадиона.

— Но общественность активно поддерживает строительство стадиона, — запротестовала Ив.

— Но нет поддержки мэра и, значит, нет поддержки Совета. Я уже несколько месяцев жду разрешения и проверок, которые обычно выполняются за несколько дней.

— А Скенлон обещает все урегулировать, да? Этим он и занимается. Пит обещает тебе целый мир, но можешь не сомневаться, в ответ попросит тебя об услугах.

— Он уже получает мои услуги. Я даю ему деньги на его избирательную кампанию.

— Прости, но мне придется продолжить свое дело. Люди должны знать, за кого они голосуют. Здесь Скенлон — просто большая рыба в огромном пруду, и его отец не сможет защитить его.

Кон поставил свой бокал на стол, ему надоел этот спор.

— Необходимо учитывать более обширные вопросы.

Ив с предостережением посмотрела на него.

— Держись от него подальше. Кон. Мой источник называет имена. Когда Скенлон потерпит неудачу, а так и будет, он потянет за собой остальных.

— Я смотрю, ты весьма уверена в этом.

С шипением из камина прямо на каминную плиту упало полено. Кон быстро встал, подпихивая его кочергой. Ив схватила щетку, чтобы подмести тлеющие на ковре угольки. Сквозь запах дымящегося дерева и плавящегося воска свечей Кон уловил цитрусовый аромат.

Убрав последние угольки, Ив выпрямилась.

— Спасибо за помощь.

Кон посмотрел на нее долгим взглядом. В камине потрескивали дрова, разбрасывая искры, а Кону казалось, что точно так же в его венах кипит кровь. Тепло камина окутало их жаркой волной нестерпимого желания. Опасность, снова подумал Кон. Она заставляет его хотеть невозможного. Хорошо, что они стоят по разные стороны баррикады, и в политическом и в физическом смысле.

— Камин требует ремонта, — произнес Кон.

Ив округлила глаза.

— Все так серьезно? Чем больше я его чищу, тем хуже он горит.

— Я мог бы прислать несколько человек тебе в помощь. Они все равно страдают от безделья, пока мы ожидаем решения Совета.

Ив положила ему на плечо руку. Кон еще с прошлого раза помнил этот дразнящий взгляд. Взгляд, который говорил: «Возьми меня. Я прошу тебя».

— Означает ли это, что ты не намерен выгонять меня отсюда, сосед? — лукаво спросила Ив.

Они стояли в шаге друг от друга. Чтобы только не запустить руки в ее мягкие волосы. Кон сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Я предлагаю перемирие, до тех пор пока не решу, что делать с этим безумным желанием поцеловать тебя, которое не оставляет меня ни на минуту.

Ив приблизилась к нему, ее пальцы сжали его плечо. В ее взгляде он прочел оценку своего чистосердечного признания. Кон выпрямился, окидывая взглядом комнату. Свечи, вино, свободная туника, соскальзывающая с ее плеча. И он сам, застрявший в этой ловушке.

— Так ли оно безумно, твое желание? — Ее голос прозвучал как нежное приглашение к действию.

Кон в одно мгновение обхватил руками ее лицо, и его жаждущий рот припал к ее губам. Поцелуй был кратким и стремительным. Он хотел преподнести ей урок, но чувствовал, что еще немного — и он потеряет контроль над собой. Неимоверным усилием воли он заставил себя оторваться от ее губ.

— Если я решу поцеловать тебя, — проворчал он, — это произойдет на моих условиях. Я буду показывать пример. Будь очень осторожна. Ив.

Это предупреждение не имело никакого отношения к ее разоблачениям в газете.

Где она, думал Кон спустя несколько дней. Он отошел от закрытой двери ее дома, приблизился к калитке, глядя на дорогу. Потом перевел взгляд на ее новый почтовый ящик, истинный источник его раздражения.

Резьба по камню напоминала тканый лен. Автором работы был Джордаш, один из выдающихся художников и скульпторов, проживающих в этом местечке. Кон просто случайно проходил мимо его студии, увидел это творение и подумал об Ив. Он знал, что ей нравится Джордаш, в ее гостиной на комоде стояла небольшая безделушка этого скульптора. Кон заплатил автору, организовал установку ящика и ждал благодарственного звонка Ив.

Однако звонка не последовало. Наверно, у нее столько поклонников, что она даже не поняла, что дорогая скульптура — подарок на новоселье от ее соседа. Кон думал позвонить ей сам, но, поскольку она известная личность, ее телефона не было в справочнике.

Света в ее доме не было и на следующий вечер. Не было запаха дыма от ее камина, а громкие звуки музыки не нарушали тихий шепот моря. Кон в беспокойстве бродил по своему дому, не обращая внимания на некогда важную для него тишину.

Наконец, спустя четыре дня после установки почтового ящика, Ив удостоила его своим звонком.

— Это ты установил сказочное произведение искусства у моей калитки? Я обожаю Джордаша. Ты видел, у меня есть одна его работа. Конечно, я могу позволить себе только что-то очень небольшое. Как мне принять это?

Кон нахмурился.

— Все установлено на цементе, — хрипло проговорил он. — Кроме того, твой почтовый ящик был просто позором.

— Да-да, я согласна. О, Кон, это самый лучший подарок в моей жизни. Как мне отблагодарить тебя? Ты придешь ко мне на ужин! — Внезапно ее милая болтовня смолкла. — Ой, прости, — произнесла она более спокойно. — Я снова давлю на тебя.

Молчание в трубке, похоже, не расстроило ее. Ив щебетала, что была очень занята, встречалась с друзьями и ночевала в городе. Естественно, все это она делала для своей рубрики. Рассказала, что закончила подготовку стен в доме и купила краску.

Поэтому, когда наступило воскресенье. Кон оставил свою работу и отправился к дому Ив. Бронзовая крышка почтового ящика сияла в утреннем солнце. Ив открыла на его стук в заляпанной краской робе. Она выглядела подростком, и Кон едва сдержал улыбку.

— У меня есть пара часов свободного времени, — объявил он, — я мог бы помочь тебе с покраской.

Ив удивленно открыла рот.

— Я красил раньше и умею это делать, — кратко пояснил он.

— Да-да, просто… Нет, это замечательно. — Ив впустила его в дом, окидывая взглядом мощную фигуру. — У меня есть специальная одежда, но боюсь, она не подойдет тебе.

— Тогда я буду красить осторожно, ладно?

Ив остановилась на пороге двери в комнату.

— Тогда сюда.

Кон понял, почему она колебалась, когда оказался в ее спальне. Комната была тесной, большую часть пространства занимала огромная кровать и большой шкаф с зеркальными дверцами. Другой мебели здесь не было, за исключением прикроватной тумбочки и кушетки под окном, закрытых простынями. Другая дверь вела в ванную комнату.

— Замечательные цвета, — пробормотал Кон, думая, какого черта он здесь делает. Почему из всех комнат в доме она решила отремонтировать именно спальню?

Две стены и потолок были выкрашены в молочный цвет. Остальное еще предстояло обработать. В двух банках была краска красного и молочного цвета. Ив подала ему бейсболку.

— Если бы ты заглянул вчера! У меня руки отваливались, пока я возилась с потолком.

Кон взял щетку, разравнивая щетину.

— Я присоединюсь, если не возражаешь.

Ив начала размешивать красную краску. Кон наблюдал за ее действиями, замечая брошенные украдкой взгляды на него в зеркало. Вот их взгляды встретились, и Ив вспыхнула от смущения.

— Ты совсем по-другому выглядишь в повседневной одежде, — пробормотала она.

Кон пристально посмотрел на нее.

— Ты тоже не похожа на Ив Саммерз с первого канала. Но, впрочем, я не жалуюсь.

Ив выпрямилась, взяла свой лоток с краской и валик и пошла к другой стене. Кон поставил лестницу и налил себе краску. Какое-то время они работали молча. Кон стоял к ней спиной, но в зеркале ему хорошо была видна ее стройная фигурка в робе и огромная кровать, разделявшая их. На рукав его рубашки упала капля краски, напоминая ему об осторожности.

Ив пыталась подуть на упавшую прядь волос, щекотавшую щеку. Ей было жарко, она волновалась, но не от физического напряжения. Ну почему она решила красить эту комнату именно сегодня? Он мог позвонить пару дней назад, когда она работала в ванной. Но ей было приятно видеть его. Их последняя встреча закончилась не совсем гладко, но его подарок и появление здесь сегодня позволяли предположить, что он заинтересован в развитии их отношений.

— А как ты попала на телевидение? — внезапно спросил Кон.

Ив ответила, не оборачиваясь:

— Оказалась в нужном месте в нужный час. Я хотела быть продюсером, но мое лицо подошло для экрана, и я подружилась с начальником.

У Ив с ее прежним начальником были теплые отношения, и она отплатила ему за его веру, подняв новое шоу на первые места в рейтинге.

— То есть это не было целью твоей жизни?

Ив покачала головой.

— Я начинала со школы журналистов. Будучи в Восточной Европе, я случайно открыла для себя работу продюсера и до сих пор обожаю ее, — пробормотала она, обозревая снизу вид его длинных ног на лестнице. Рукава рубашки он до локтя закатал, открыв слишком загорелые для бизнесмена предплечья. Испачкать бы его голубую рубашку, чтобы он снял ее, помечтала Ив. Она вытерла пот со лба. Для таких людей, как Кон, эта комната слишком мала. Ив отвела взгляд. Нельзя доверять страсти.

— Это было во времена твоего замужества? — прозвучал вопрос.

Сердце глухо заколотилось в груди. Итак, он хочет услышать о личном. Ив знала, что это опасно, однако покраснела от удовольствия.

— В Косово. Он был, то есть он — корреспондент Би-би-си. Я была продюсером.

— И что же произошло?

Насколько открытой мне надо быть? — подумала Ив.

— Мы изменились. — Ив потерла нос. — Нет, я изменилась, а он — нет. Он был ловеласом, когда мы познакомились, и остается им по сей день.

— Продолжай, — с интересом сказал Кон.

— Я поехала в Англию, хотела, чтобы у нас был дом, семья. Я получила работу на утреннем телеканале, купила дом. Но он не смог бросить работу, ему надо было быть в центре событий, а мне следовало знать об этом. Он приезжал навещать меня, а потом до меня дошли слухи…

— И ты вернулась домой.

— Не сразу. Я встретилась с ним, он выпросил прощение, и я великодушно простила его на первый раз.

— И сколько раз это повторялось? — тихо спросил Коп.

Ив пожала плечами.

— Два или три.

Ей даже не было больно, просто обидно за свою наивность. Боль пришла позже, когда после очередного примирения и нескольких недель страстной любви Ив поняла, что беременна. Она не планировала этого, чистая случайность и неосторожность. Виновата страсть. Но Кону не надо знать об этом прямо сейчас.

— Думаю, он по-своему любил меня. Он приехал за мной сюда, и мы попробовали еще раз начать все сначала. Но Новая Зеландия гораздо меньше, и слухи здесь намного громче. Но я считаю, человеку надо было дать шанс исправиться.

— Ты любишь рисковать? Мне кажется, три раза — это слишком, больше похоже на садомазохизм.

Ив улыбнулась сама себе. Наверно, он прав.

— Почему же ты не проявила такой щедрости к Питу Скенлону?

Ив вскинула голову.

— Потому что он по-прежнему мерзавец. — Настроение у нее испортилось. — И ты увидишь это.

Кон украдкой посмотрел на нее с лестницы.

— Я скажу одну вещь. Ты очень упорная дамочка, если ухватишься за что-либо.

Ив немного расслабилась. Пит Скенлон не испортит ей сегодня день.

— А ты любишь рисковать?

Кон повернулся к стене.

— Готов поспорить, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Ив не знала, стоит ли ей признаваться, что она в курсе некоторых событий из его прошлого. Ведь сейчас ее интересовало его настоящее.

— Почему ты решил, что я все знаю о тебе?

— Ты — журналист, — заметил Кон с оттенком пренебрежения. — Мне кажется, только ленивый журналист не роется в личной жизни людей. Что ты хочешь услышать, Ив? — мягко спросил он, — Тайные увлечения? Пикантные расставания? Кипящие страсти? Если это тебя интересует, то тебе не повезло. Стадион отнимает все мое время.

— Этой отговоркой я и сама раньше пользовалась, — усмехнулась Ив. — Погрузиться в работу, чтобы не было времени подумать. Я была в такой же ситуации. Только теперь, когда… когда я ушла с работы, я поняла, что настало время все осмыслить, а не откладывать в долгий ящик.

Кон не ответил.

Через полтора часа они закончили красить стены. Кон спустился с лестницы, оказавшись совсем близко к ней. Несмотря на стойкий запах краски. Ив чувствовала его запах, такой мужской и бесконечно притягательный. Не в силах отвести глаза, она видела смуглую кожу шеи, плотно сжатые губы, жесткое, уверенное, красивое лицо. Потом Кон наклонился поставить свою щетку, и Ив уцепилась пальцами за перекладину лестницы и затаила дыхание, чтобы не выдать своего волнения.

— Уф! — Кон стоял к ней так близко, что Ив казалось, он слышит удары ее сердца. Она почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Может быть, это реакция па краску? Кон коснулся рукой ее шеи, и Ив не смогла сдержать дрожь.

— Тихо, — сказал Кон, — у тебя краска на шее. — Он осторожно вытер пятнышко краски.

— Здорово, — выдохнула Ив. — Мы проделали большую работу. — Она повернулась к Кону спиной, притворившись, что осматривает комнату.

— А окна? — поинтересовался Кон.

Ив покачала головой.

— В другой раз.

Кон обошел кровать, пробуя ее рукой на мягкость.

— Тогда я помогу тебе передвинуть ее.

По-прежнему глядя на стены, Ив закрыла глаза. Эта чертова кровать! Они поставили кровать на место, и Кон снял с нее защитное полотно. Теперь перед ними предстало огромное ложе с золотисто-красным покрывалом и разноцветными подушками. Лучше бы он этого не делал, думала Ив. Кон разгладил рукой морщинки на поверхности покрывала и поднял глаза на Ив. По его нахальному и дерзкому взгляду Ив поняла, что он прочел ее мысли. Казалось, воздух вокруг них гудит, переполненный неутоленной страстью, которая способна все подчинить своей дикой стихии. Нельзя доверять страсти!

Ив с трудом сглотнула. Когда она заговорила, голос ее звучал абсолютно спокойно.

— Ты потратил уйму времени. Кон. Как насчет того, чтобы пообедать со мной? Возьмем мою машину.

Кон не мог возразить против такого предложения, поэтому согласно кивнул.

— Где можно умыться?