НеИдеальная

Несколько часов назад

Еду по пустынным улицам ночного города. А в голове крутится только одна мысль: "Ханна вернулась". Двадцать минут назад мне позвонил сам Фрэнк Роджерс и сказал именно эту фразу. Вот только голос его звучал не очень-то довольно. Затем он бросил короткое: "Приезжай немедленно!" и отключился.

Но мне плевать, доволен Фрэнк или нет, я счастлива! Мы не обсуждали этого с Ханной, но я хочу уйти из организации этого ублюдка, и я уверена на все сто процентов, что она поддержит меня. Главное сейчас то, что подруга вырвалась из волчьего логова, в которое руководитель "Равенства" отправил ее чуть больше месяца назад, а затем заставил меня сделать это еще раз. Я этого не хотела, но он главный, и как он сказал, так и нужно поступить. Но теперь, когда Ханна снова с нами, все изменится.

Но зачем выдергивать меня из дома среди ночи? Возможно, что-то пошло не так. Надеюсь, с моей подругой все в порядке.

Я глушу мотоцикл за два квартала от лаборатории и иду туда пешком. Надеюсь, что найду байк там, где оставила. Долбанный Фрэнк и его предосторожности. Я давно уже перестала называть его уважительно – "Мистер Роджерс", теперь никакого уважения к этому человеку я не испытываю.

После того, как Ханна отправилась на миссию, Фрэнк стал озлобленным и раздражительным. Он постоянно чем-то недоволен. И даже несколько раз отправлял меня сидеть всю ночь на кладбище. Спорить не буду, пару дней назад такие посиделки увенчались успехом. Я встретила Ханну, но она была не одна, к тому же ничего не помнила. Пришлось применять силу, хотя, повторюсь, я этого не хотела. Можно было забрать девушку, привезти в лабораторию, а уже там вернуть ей память. Но Фрэнк придумал какой-то бредовый план, и ему надо было следовать беспрекословно.

Надеюсь, она уже все вспомнила. И не будет злиться на меня. Теперь, когда подруга вернулась, она выдаст Фрэнку все собранные сведения, и мы со спокойной душой уйдем из этого адского места. Больше никаких дел с этими людьми я иметь не желаю. Вопрос "Зачем я вообще в это ввязалась?" крутится в моей голове на протяжении всего последнего года. Но ответа на него нет.

Одновременно с тем, как я подхожу к зданию лаборатории, прямо возле главного входа останавливается машина, из которой выходит новая шестерка Фрэнка – Хэппи. Такого здоровенного мужчину я до этого в жизни не видела. Он все время собран и оглядывает всех свирепым взглядом. Так что это имя ему вообще не подходит. Хотя, может такое поведение делает его счастливым. Я не знаю.

Вместе с ним из машины выходят родители Ханны. И Хлоя – ее сестра. Что еще за черт? Зачем они здесь?

– Мистер Беннет, что происходит? – спрашиваю у папы Ханны.

– Фрэнк позвонил. Сказал, что наша дочь вернулась. И мы зачем-то понадобились ему здесь.

– Все вместе? – я многозначительно смотрю на его жену и младшую дочь. – Посреди ночи?

– Я же говорю! Что-то случилось! – истерично всхлипывает миссис Беннет. Хлоя, кажется, вообще не понимает, что здесь происходит.

– Грейс, успокойся! Я уверен, с нашей малышкой все в порядке. – пытается утихомирить жену мистер Беннет.

– Ты не можешь этого знать! – продолжает голосить она и тыкает мужа в грудь. – Это ты втянул ее во все это!

Раздается покашливание Хэппи. Я уже успела позабыть, что он тоже здесь.

– Заходите уже. – говорит он грубо.

Мама Ханны сразу же замолкает. Понятно, она боится этого мужчину. И я понимаю ее чувства.

Мы заходим внутрь, и здоровяк ведет нас направо по коридору. Он открывает дверь в какую-то комнатку, я бы даже назвала ее каморкой, это определение подходит гораздо больше. Настолько она маленькая. Мы набиваемся в тесное помещение и становимся рядом с большим экраном, через который видна соседняя комната. Это комната для допросов. Я вижу Ханну. Но… Что происходит? Она в наручниках. Более того, ее пристегнули к столу с помощью цепи. Ее мама зажимает рот ладонями и подходит вплотную к стеклу, она внимательно смотрит на дочь, как будто пытается разглядеть, в порядке ли она.

Через несколько минут в допросную заходят Фрэнк и Мэгги. Они садятся напротив Ханны и начинают задавать ей вопросы, но она по большей части молчит или язвит в ответ. Узнаю свою подругу. Но она никогда не вела себя так с руководителем "Равенства", всегда относилась к нему почтительно. Когда Фрэнк спрашивает про Братство, Ханна просто откидывается на спинку стула.

Почему она ничего не говорит? Нам с самого начала внушали, что там враги! Они уничтожают нас, а значит, мы должны уничтожить их. Именно поэтому Ханна и отправилась туда. Ничего не понимаю!

И тут, словно лавина, на меня обрушивается осознание. Она встретила кого-то среди Призраков. Только не это! Неужели она влюбилась в одного из них? Уж не тот ли это горячий испанский парень, который был с ней на кладбище? Вопреки тому, что сказала тогда Ханне, я надеюсь, что не убила его. Это было бы неловко. Как минимум. Прошло совсем мало времени, а она перешла на сторону врага. Почему она это сделала? Я начинаю задаваться вопросом, а вдруг не все так просто?

Фрэнк дает распоряжение, и Хэппи ведет родных Ханны в комнату для допросов, а я остаюсь одна. Но даже в их присутствии она не говорит ничего. Фрэнк злится все сильнее. Это видно по его напряженной спине. Он дает им пару минут. И выходит из комнаты. Надо же, как великодушно с его стороны!

Открывается дверь каморки.

– Идем. – бросает мне руководитель "Равенства".

Мы выходим, но направляемся в противоположную от Ханны сторону.

– Куда мы идем? Я думала, что поговорю с Ханной. Вдруг она прислушается ко мне.

– Нет! – властно говорит он. – У тебя будет другое задание. Мэгги пошла все подготовить.

Открывается дверь одной из процедурных, оттуда выходит молодая медсестра.

– Мэгги там? – рявкает Фрэнк.

Она от неожиданности вздрагивает.

– Д-да. – робко отвечает.

– Иди, займись делом! – чуть мягче говорит он.

Мы заходим внутрь, Мэгги достает что-то из шкафчика и разворачивается при виде нас. Женщина с тревогой смотрит на меня, но обращается к своему боссу.

– Вы уверены, мистер Роджерс?

– Абсолютно! Клэр, закатай рукав!

– Что? Зачем? – что это он задумал?

– Пришло твое время принять сыворотку. Мы разработали новую формулу.

– Она хоть прошла испытания? – по его взгляду понимаю, что нет. Да он спятил, если решил, что я добровольно пойду на этот шаг! Я вообще не собираюсь ничего принимать. Поэтому твердым голосом говорю ему: – Нет! Я не стану вашим подопытным кроликом!

– Боюсь, милая, у тебя нет выбора! – зловещим голосом говорит он мне. – Мэгги, все готово?

– Да, мистер Роджерс.

В этот момент открывается дверь, и входит Хэппи.

– Отвел? – спрашивает у него Фрэнк.

– Да, как вы и приказали. Вот ключ. – он передает своему хозяину ключи.

Вот черт! Родителей Ханны не отпустили! Но сейчас это последнее, о чем мне надо беспокоиться.

– Что делать с ней? – Хэппи кивает на меня, как будто я предмет мебели!

– Мэгги, дай ей снотворное, чтобы не доставляла проблем!

– Вы же не думаете, что я просто так приму все, что вы мне дадите? – какой же он козел! Надо было раньше бежать!

– Повторяю, у тебя нет выбора! – Фрэнк кивает своему подчиненному.

И тот надвигается на меня. Я не успеваю ничего предпринять, как он хватает меня за руку. Я не сопротивляюсь. Зачем? Все равно силы неравны. Мэгги протягивает мне таблетку, но я не беру ее. Легко сдаваться тоже не собираюсь. Хэппи отпускает мою руку, берет таблетку и тут же резко, с применением силы хватает меня за подбородок.

– Открывай рот! – со злостью говорит мне. – Иначе, я сломаю тебе челюсть и силой запихну таблетку в глотку!

Деваться некуда, я выполняю его приказ. Он кладет таблетку мне на язык. Сильнее сдавливает челюсть. Мне настолько больно, что на глазах выступают слезы.

– Глотай!

Я с ненавистью смотрю на него, мысленно желая ему мучительной смерти, но глотаю. Мне так больно. Не физически, морально. Как я докатилась до такой жизни?

Амбал продолжает меня держать еще пару минут. Веки начинают слипаться, и я опираюсь на своего обидчика. Он ведет меня к металлическому столу в центре комнаты и кладет на него, словно ребенка. Снотворное уже действует, я чувствую это. Лежу и не могу пошевелиться.

Фрэнк удовлетворенно кивает.

– Пойду, сообщу последние новости Ханне, может она станет сговорчивее.

Он выходит за дверь. Мэгги тем временем, под зорким взглядом Хэппи, ставит мне капельницу.

– Она уснет через несколько минут. – начинает она. И только собирается продолжить, как ее прерывают крики и шум в коридоре.

– Что еще за хрень? – спрашивает здоровяк. – Пойду, проверю.

Последнее, что я вижу, как он идет к выходу. Я закрываю глаза и слышу тихое "кап-кап" – это сыворотка падает в трубку и стекает прямо в мою вену.

Сейчас

Меня будит ужасная головная боль. От чего изо рта невольно вырывается страдальческий стон. Первая мысль, которая меня посещает: "Если сыворотка сработала и изменила меня, то я избавлю мир от ублюдка Роджерса!"

Черт возьми. Я скорее всего сейчас в гробу! От этой мысли я резко открываю глаза, голова начинает кружиться и болеть еще сильнее. А к горлу подкатывает тошнота. Но я все равно с облегчением выдыхаю. Слава богу! Меня не закопали! Я в маленьком помещении с кроватью, небольшой тумбочкой и… все, больше здесь ничего нет. Смотрю на дверь. Она стальная с большим смотровым окном. Это место так похоже на тюремную камеру! Но как я могла оказаться в тюрьме?

От раздумий меня отвлекает звук шагов и голоса. Я сажусь с огромным трудом. Голова болит так, что, кажется, меня сейчас стошнит. К двери подходит высокий парень. Никогда его не видела. Смотрит на меня и говорит кому-то за своей спиной:

– Она очнулась. – затем смотрит на меня. – Клэр? Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит. – хриплым голосом отвечаю ему, в горле пересохло так, что слова выходят не без труда. – Пить хочу. Можно мне воды, пожалуйста?

Он секунду смотрит на меня, как бы раздумывая, можно мне доверять или нет. Странно, такой здоровый, а сомневается. Что я могу ему сделать? Парень достает из кармана ключ, отпирает замок и открывает дверь. За его спиной я вижу… Ханна? Это она!

Она обходит его, но он удерживает ее за руку.

– Брось, Эйден! – она смотрит ему в глаза. – Она не сможет причинить мне вреда.

В ответ он вздыхает, кивает и отпускает ее руку. Она идет ко мне, в руках держит бутылку воды. Когда она оказывается рядом, я поднимаюсь на ноги и без промедления заключаю ее в объятия. Она делает то же самое. Так мы стоим пару минут. Потом она отпускает меня и протягивает мне воду. Я беру бутылку открываю ее и пью. Какое же облегчение! Ханна с теплотой и тревогой смотрит на меня.

– Как ты себя чувствуешь? Что произошло в лаборатории?

– Фрэнк разозлился, когда ты не стала рассказывать ему о Братстве. Силой запихал в меня снотворное и накачал сывороткой. – Я на мгновение прикрываю глаза. – Черт возьми! Сыворотка! Если она подействовала… – меня накрывает цунами из мыслей, и я начинаю задыхаться.

– Клэр, пожалуйста, успокойся. Не вся сыворотка попала в твой организм, а только часть. Мы успели вытащить из тебя капельницу.

Я вздыхаю с облегчением.

– Голова болит очень сильно. Это же первый побочный эффект?

– Не волнуйся! Эйден сделает анализ твоей крови и мы поймем, каким изменениям ты подверглась! Но глаза у тебя не изменились.

– Правда? Они не черные? – я делаю медленные вдохи и выдохи.

– Да. Они по-прежнему зеленые, может чуть темнее.

– Ханна, где мы? – этот вопрос теперь интересует меня больше всего. Вряд ли мы остались в лаборатории. Значит Ханне удалось сбежать и прихватить меня заодно.

Они переглядываются с парнем и, когда тот кивает, подруга отвечает.

– В штаб-квартире Братства.

Я напрягаюсь.

– У Призраков? Но почему? Когда ты не рассказала про них Фрэнку, мне пришла в голову совершенно идиотская мысль, что ты влюбилась. Представляешь? Это же бред?! – из меня рвется смешок.

Ханна выглядит смущенной.

– Ты абсолютно права.

Я открываю рот в изумлении.

– Хотя, чему я удивляюсь? Ничего невероятного. Ты наконец прислушалась ко мне. – когда она вопросительно смотрит на меня, я поясняю. – Я видела твоего парня. Красавчик, нечего сказать!

Парень, Эйден, или как его там, напрягается. А Ханна смеется.

– О ком ты говоришь?

Я совсем ничего не понимаю.

– Ну я про того горячего испанца, который был с тобой на кладбище.

Ханна смеется. Поворачивается к парню и говорит:

– Она думает, что я с Маркусом.

Ничего не понимаю.

– А что мне еще думать? Он бросился защищать тебя своим телом.

– Нет. Моя пара – Эйден. Но сейчас не время это обсуждать. Он осмотрит тебя, ладно?

Я внимательно смотрю на ее парня. Тоже ничего, но я бы выбрала другого. Что поделать? Страсть у меня ко всему испанскому: музыка, культура, кухня… парни.

Я киваю в ответ на вопрос Ханны. Эйден уходит и возвращается через минуту с набором для забора крови и приборами для измерения температуры и давления. Я сажусь на краешек кровати, Ханна садится рядом и берет меня за руку. Эйден протягивает мне белую капсулу. На мой вопросительный взгляд он отвечает:

– Это поможет от головной боли.

Я принимаю таблетку, запивая ее остатками воды. Мне становится легче буквально через пару минут. Но головная боль не покидает меня насовсем, она как будто просто немного отступила.

В течении пятнадцати минут Эйден проводит со мной все медицинские процедуры.

– Отнесу кровь, анализы сделаю позже. Сейчас, думаю, надо пойти поговорить с остальными. Надо решить, что делать дальше.

Он уходит, а я смотрю на Ханну.

– Меня ведь не убьют?

– Что ты такое говоришь? – она искренне удивлена. – Я не позволю никому тебя обидеть. Мы просто поговорим с ними и все. Тебе лучше?

– Да. Немного лучше.

Ханна поднимается и тянет меня за руку. Я робко следую за ней. Похоже, придется отбросить предрассудки о том, что вокруг враги. Мы выходим в узкий коридор, я вижу дверь, а за ней просторное белое помещение. Но в этом помещении три камеры, оказывается. Мы вышли из самой крайней. И когда я прохожу мимо соседней, то останавливаюсь, как вкопанная. Внутри сидит девушка. Сногсшибательная красавица: блондинка, длинные волосы… черные глаза.

– Это Аманда. – говорит мне Ханна. – Позже познакомить поближе.

Девушка улыбается мне и тонким голосом говорит:

– Добро пожаловать, соседка!