Неидеальная любовь

Пролог

В этом году встреча выпускников проходила в стенах родной школы номер семь. Никто особо возражать не стал, хотя никакой круглой даты не было. Семь лет не повод, но почему-то такое предложение от классного руководителя поддержали единогласно.

Бывший 11 «Б» класс сидел в своём, в какой-то степени любимом, кабинете географии, на втором этаже. Пришли все, посчитав своим долгом продемонстрировать одноклассникам, кто и чего успел добиться. Однако, как всегда опаздывающие тоже имелись. И что самое странное, в их число входила та, которая никогда не позволяла себе заставлять других ждать.

Нина Семёновна нервничала. Маленькой, хрупкой женщине за пятьдесят, с посеребренными сединой волосами, с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид, не смотря на то, что тщательно выстроенный план мероприятия рушился на глазах. Видимо, за те два года, что она была классным руководителем этого сборного класса, сплотить коллектив не получилось. Впрочем… Её вины как таковой здесь не было. Дети были слишком разные, в большинстве своём лидеры. А ужиться такому набору в одном кабинете не получалось даже при всём желании сторон.

В который раз, взглянув на часы, она вздохнула и сокрушённо покачала головой. Некоторые вещи в этой жизни совершенно неизменны, как эта дурацкая привычка Евгении Павловой вечно опаздывать. Вторая девушка, Юлия Соколова, одна сюда не пошла бы даже за все сокровища мира. Поэтому ничего удивительного в том, что обе опаздывали, не было.

— Может, не будем их ждать? — Лениво протянул Алексей Волков, нетерпеливо постукивая по парте дорогой зажигалкой. Этот молодой человек не скрывал своего достатка. За семь лет, после выпуска из школы, он добился успеха в жизни, учась и одновременно работая, как проклятый: открыл свою фирму по оказанию консультативных услуг в сфере компьютерной безопасности, затем закрепил своё положение на рынке, когда его фирма стала оказывать услуги по обеспечению подобной безопасности. Конечно, здесь немаловажную роль сыграли связи отца, но без них в наше время никуда. — Всё-таки они уже на двадцать минут опаздывают.

— Да, я согласна с Лёшей, — нежно промурлыкала Настя Токарева, жеманно улыбаясь и, то и дело, стараясь обратить на себя внимание бывшего одноклассника.

— Давайте ещё пять минут подождём, хорошо? — Слабо улыбнулась Нина Семёновна и сжала руки, стараясь унять нервную дрожь. Она не сразу подумала о том, что две подруги сговорились и решили не приходить, так как с остальными находились, мягко говоря, в прохладных отношениях. Зато теперь подобные подозрения расцвели буйным цветом в душе женщины. С другой стороны, она стребовала с Юлии обещание, а та никогда не отказывалась от собственных слов. Во всяком случае, старалась.

В коридоре послышался торопливый перестук каблуков, чьё-то раздражённое шипение и, к облегчению классного руководителя, дверь кабинета распахнулась. В класс влетели два вихря…

1

Единственная вещь, которая ненавистна мне больше будильника — это телефонный звонок часов в семь утра. В этот момент я как раз вижу примерно пятый или десятый сон, не важно, просто сплю. И будить меня в данное время боятся даже близкие родственники, предпочитая дождаться, пока совесть или муки голода (второе вероятнее) соскребут мою тушку с дивана и заставят явить народу своё заспанное личико. Так как работала я сама на себя, открыв небольшой магазинчик, где продавала книги, привозила их на заказ, а ещё торговала необычными сувенирами и канцтоварами, то могла позволить соей персоне явиться на работу часам к двенадцати. Друзья, с которыми, собственно, и открыла это предприятие, относились к подобным вывертам начальства спокойно. Я у них скорее вывеска неоновая, да ещё и дегустатор, отбирающий лучшие книги. В остальном, как чистый гуманитарий, полный ноль.

Так, о чём речь-то?

Ах, да… О том, что сползаю с дивана никак не раньше десяти, поэтому слегка обалдела, услышав призывную трель мобильного телефона где-то над головой.

Первой мыслью было взять трубку, рявкнуть примерный адрес абоненту и, отключив телефон, благополучно досмотреть весьма любопытный эротический сон.

Второй стало более спокойное желание ответить, молча выслушать собеседника, а потом уже послать его на хутор бабочек ловить.

А третью мысль мне не дала додумать повторная трель телефона. Только теперь уже городского. Ну, какой заразе приспичило пообщаться со мной в это время?!

Чертыхнувшись, отпустила подушку, оторвала от неё своё лицо и нехотя посмотрела на цифровой будильник. Умная техника молча, но очень гордо, демонстрировала мне четыре светящиеся циферки. 7:45. Настроение плавно перемещалась в район плинтуса.

Телефоны уже не просто звонили, они надрывно требовали моего внимания. Поэтому состроив самую зверскую рожу, которая, впрочем, нисколько не напугала толстого рыжего кота, обнаруженного рядом с подушкой, я подтянулась и стащила со стола телефон, предварительно брякнув его на пол. Одно радует, он выжил после этого! Это очень большой плюс, так как не хотелось возиться с покупкой нового. Минус — надрываться он не прекратил! Убью!

Досчитав мысленно до десяти и обратно, двумя пальцами подняла несчастную раскладушку с пола, открыла и, поднеся к уху, ласково прошипела приветствие:

— Если у вас весьма неубедительная причина, для звонка в это время суток, то я советую заранее запастись верёвкой и мылом!

— Соколова, сколько можно спать?! — Моего утреннего собеседника смутить или остановить невозможно. Проверенно. Против пофигистского напора Евгении свет Михайловны, по фамилии Павлова, не устоит даже сборная России по футболу, которую уже давно пытаются заставить играть, а не катать мячик по полю. Думаю, если бы она вдруг каким-то непостижимым образом стала их тренером, то они бы уже летали по стадиону аки горные орлы! И молчали, боясь ляпнуть лишнего, старательно обходя стороной хрупкую девушку, умевшую приручить даже самого дикого зверя.

— Павлова, твою дивизию. Ты какого хрена в семь утра звонишь?! — Вопрос был из разряда риторических. Звонить в такое время она могла только по очень уважительной причине. И я надеюсь, что мне объяснят, за каким лядом меня подняли с постели. — Или тебя мало лицезреть мою физиономию на работе, так ты решила ещё и пообщаться по телефону?

— Ну, во-о-от, начало-о-ось, — протянула подруга и вздохнула. — Ты совершенно невозможный человек. Я, вообще-то просто хочу предупредить. Сегодня тебе будет звонить наша бывшая классная, Ананьева, я надеюсь, ты её помнишь? Она старательно просит нас явить свой лик на вечер встречи. Я сказала, что если ты пойдёшь, то и я появлюсь. Так как?

— Что как? — Тупо переспросила, стараясь переварить полученную информацию.

— Ты пойдёшь? — Уточнила вопрос Женька.

— Куда? — Мозг отказался работать, и я вдруг поняла, что не прочь бы сейчас чего-нибудь съесть. Пойти, проверить холодильник, что ли? Вроде бы со вчерашнего дня там завалялась ветчина и сыр. Да и кота надо покормить, вон как смотрит на меня. Того и гляди кинется и будет грызть. Не отдавая себе отчёт, ответила на взгляд кота вслух, продолжая ход собственных мыслей. — Федя, я не вкусная, слышишь? Сейчас эта зараза закончит трепать языком, и мы проинспектируем холодильник.

— Ты кого заразой назвала, а? — Угрожающе донеслось до затуманенного голодом разума.

— Жень, что тебе от меня надо? — Устало простонала и рухнула обратно на диван, попутно приложившись локтем об подлокотник.

— Я хочу сходить на вечер встречи выпускников, — после минутного молчания выдала подруга. Мой усталый вздох должен был, по идее, сказать ей всё, что я думаю по этому поводу. — И не вздыхай! Ты обещала!

— Что именно и в каком году? — Иронично поинтересовалась, рассматривая потолок. Угу, надо не забыть побелить его летом. А то у меня складывается впечатление, что скоро всё это добро благополучно рухнет на диван. Как-то не горю желанием быть придавленной покрашенными потолочными плитками.

— Юль, ну может, хватит, а? — Устало вздохнула Женька и жалобно всхлипнула. — Ну пожа-а-алуйста-а… Ты же знаешь, я одна туда не пойду-у-у-у-у…

— Ладно, — сдалась и соскребла свою тушку с дивана, намереваясь привести себя в относительный порядок и позавтракать, раз уж довелось так рано встать. — Только не ной. Когда и где?

— Сегодня. Я зайду за тобой в пять! Пока-пока, — и отключилась. Как типично для неё.

Вздохнув, бросила телефон на скомканный плед, потянулась, демонстрируя не занавешенному окну голый живот и обозначившиеся рёбра, пожала плечами, встряхнулась и отправилась в ванную.

Наверное, кто-нибудь сторонний очень удивился нашему общению, но с Женькой не возможно иначе. Во-первых, на неё не получается злиться дольше трёх минут. Затем начинают сдавать нервы, при взгляде на милое овальное личико, с обиженно надутыми губками и невинными голубыми глазками, наполненными слезами. Поверьте, эта хитровыморщенная лиса может разжалобить даже статую, если ей это выгодно.

Во-вторых, на самом деле она не такая уж плохая. Испорченная в некотором смысле, избалованная, не умеет вовремя останавливаться… Но не плохая, нет.

И, в-третьих. Мой характер ничем не лучше, правда, направлен несколько в другое русло. В общем и целом, мы полные противоположности. Наверное, именно по этой причине всё ещё вместе и не боимся потерять свою дружбу.

Наскоро приняв горячий душ, тщательно почистила зубы, умылась, расчесалась, поправила съехавшую бретельку домашнего топа и, позвав кота, прошлёпала на кухню.

В холодильнике, как ни странно, кроме ветчины и сыра, нашёлся даже борщ, и я соизволила вспомнить, что не далее как вчера вечером мою персону приспичило доказать, что готовить мама нас научила. Только я совершенно забыла, что по правилам большой семьи готовлю-то. В общем, супу тут как минимум недели на две, но он столько просто не протянет.

— Знаешь, Фёдор, я начинаю задумываться о том, что пора или обзаводиться семьёй или покупать поросёнка, — пожаловалась я кошаку, но тот мигнул янтарными глазами и скучающе зевнул. — Нахал! Вот обижусь, кто тебя кормить будет?!

— Мяу! — Требовательно рявкнул этот рыжий гад и начала тереться о мою ногу. Хмыкнув, насыпала ему сухого корму, проверила наличие воды и занялась собственным завтракам.

Так как мой организм с утра не переваривал ничего, тяжелее каши, пришлось вспоминать, где я видела в последний раз коробку с детским питанием «Малютка». После долгих умственных изысканий, сонный мозг послал меня в такие далёкие дебри, что пришлось открывать все шкафы, чтобы всё-таки найти коробку. Под столом. Да ещё и погрызенную кем-то.

Хихикнув, отмерила нужное количество сухой смеси в глубокую тарелку и нажала кнопку, на электрическом чайнике, ожидая, когда он закипит.

Дабы занять себя, хоть чем-то, включила маленький телевизор, стоявший на холодильнике, и загрузила диск, забытый ещё с прошлой недели в dvd-плеере. По экрану запрыгали яркие шарики, в которых я, с некоторым опозданием. признала результат российского мультипликационного производства. Смешарики, что б их. Появилось желание надрать уши младшей сестре, которая не так давно была в гостях, но пересилив его, я заварила себе кашу, сделала чаю и стала помешивать детское питание, одновременно следя за развитием событий на экране.

Вообще, довольно любопытные персонажи.

Во-первых, девочка среди них всего одна (сова не считается, она им в бабушки годитсья) и та свинья, даже не знающая, как её правильно зовут, увлекающаяся мужскими видами спорта и постоянно командующая всеми кто там имеется. Причём эта дама может одновременно мнить себя королевой красоты и тут же плюхнуться мордой в грязь. Уникальный пример детишкам.

Во-вторых, что заметно не сразу, туалет там один на всех и стоит у медведя, играющего роль местного барыги. То есть еду реально достать только у него. И в туалет сходить соответственно тоже. К тому же у него какая-та странная зависимость от мёда, что навевает на определённые мысли. Не знаю, кто там и о чём думает, но мне кажется, что Копатыч, так зовут сиё чудо, выращивает не только мирные, культурные растения.

В-третьих, неразлучная парочка — Крош и Ёжик. Довольно интересно было бы узнать, где же авторы мультфильма видели синего кролика и сиреневого ёжика, но факт есть факт — они именно такого цвета. К тому же, если Ёжик — это типичный ботаник в очках, мечтающий о тихих и спокойных вечерах, то смотря на издевательства Кроша хочется задать его авторам нескромный вопрос, а куда они шило ему засунули, что он даже секунды на месте не может простоять?

Четвёртым пунктом идёт Пин. Неугомонный пингвин с немецким акцентом единственная более или менее адекватная личность с задатками гения и изобретателя. Но именно что, с задатками. Лететь с ним в одном самолёте — это обречь себя на жизнь в гипсе. Садиться он в принципе не умеет и считает это лишним. К тому же он вечно что-то такое создаёт, что потом всем этим зверушкам приходиться носиться по их мирку, спасаясь бегством от очередного инженерного чуда.

Пятый и самый, пожалуй, странный зверь — Совунья. Вот уж кого я не хотела бы видеть даже в далёких соседях. Эта сова отравляет жизнь окружающим одним своим присутствием. Особенно ярко это видно по тем сериям, где она либо что-то варит, либо кого-то учит, либо читает лекции на тему «как надо жить, а как не стоит и пытаться».

Остальные персонажи такой колоритностью не отличаются.

Лосяш типичный профессор, правда, его компьютер меня напрягает, слегка. Я никак не могу догнать, каким образом он запускает операционку с помощью виниловой пластинки.

Карыч обычный руководитель. То есть разводит руками, гонит разные истории, вряд ли отличающиеся правдивостью, и командует всеми и вся, строя из себя самого умного.

Ну, а Бараш изображает рыцаря печального образа. Вечно депрессивный, вечно грустный и вечно приносящий неприятности.

Мдя, весёлое детство у современной мелкоты.

Фыркнув, попробовала кашу и убедилась, что холодное детское питание — ещё большая гадость, чем холодный кофе. Но греть в микроволновке не стала, не та посуда. Пришлось проглотить холодный завтрак, запить его почти остывшим чаем и сделать судьбоносный вывод, что более паршивое утро трудно представить.

Словно в ответ на мои скорбные мысли, снова затрещал домашний. В голове зародилась довольно эгоистичная мысля оставить звонок без ответа, но я быстро загнала её куда подальше. Всё равно уже проснулась, какой толк прятаться?

Подняв свою тушку с табуретки, дотащилась до базы, стоящей в коридоре и сняла трубку. В который раз, за утро, пожелав собеседнику на чём-нибудь удавиться. Мысленно, естественно. Для того, что бы вякнуть подобное вслух, я слишком хорошо воспитана.

— Да? — Мой голос сложно было назвать приветливым, а зеркало, висевшее над тумбочкой для обуви, где, собственно, и стоял телефон, подсказало, что и взгляд мой примерно в том же районе находиться. Вот что значит, неправильно разбудили!

— Юленька, солнышко, здравствуй! Это Нина Семёновна. Узнала? — Каша и чай срочно попросили вернуть их на место. Ну да, попробовала бы я не узнать этот голос. Семь лет прошло, а я до сих пор не могу её терпеть дольше пяти минут. И о чём я думала, когда соглашалась на поход в школу сегодня вечером?

— Да, Нина Семёновна. Доброе утро, — что бы отвлечься от страшных мыслей, стала рассматривать себя в зеркало. Итак, что мы имеем? А имеем мы заспанную рожу, круги под глазами и кривой оскал, вместо милой улыбки. Так, надо срочно прекращать трещать до утра с девчонками в интернете и лазить по всяким литературным сайтам! К добру это точно не приведёт. В конечном итоге от меня просто шарахаться начнут! А я всё-таки, как не крути, рекламная вывеска магазина. Эх… Вот и как теперь быть? Не могу же я в подобном виде на встречу выпускников заявиться…

Кстати, о птичках. О чём там классная треплется? А то стою, вроде и слышу, но точно не воспринимаю информацию.

— Что вы хотели, Нина Семёновна? — Оборвав довольно бессвязный поток воспоминаний милейшей (когда далеко от меня) женщины, провела рукой по волосам, приведя их в ещё больший беспорядок. Но зато более или менее спокойная теперь. Теоретически. — Просто я спешу, у меня дел много.

— Да, да. Конечно, — сразу же стала сворачиваться классная и, испустив тяжкий вздох (хм, умер, что ли кто-то?), выдала волнующий её вопрос. — Ты будешь на вечере встреч сегодня?

— Ну, да, — осторожно ответила, пятой точкой ощущая какой-то подвох. — А что?

— Видишь ли, Ольга Фёдоровна просила кое-что сделать… Но из вашего выпуска никто не владеет книжным магазином, да и понятия не имеет, как это в системе образования делается, — с каждым словом я всё отчётливей понимала, что меня поймали. Причём качественно так. И как всё замаскировали, а? Даже не подкопаешься.

С другой стороны…

Если подумать, то я прекрасно знала, что такое «вопрос с учебниками» в школе, а конкретнее именно в своей бывшей школе, так как именно там проработала три года в должности секретаря. Я точно знала, скольких трудов стоило выписать мало-мальски нормальные учебники, а уж о том, что приходилось вытворять со счетами-перечнями-письмами, что бы это проплатить, вообще промолчу. Сама перелопатила не один килограмм бумаги, и не раз переделывала договора, подгоняя их под нужную формулировку. Просто так оплатить счёт из субвенций, выделяемых федеральным бюджетом, было нереально.

Что ж, против Ольги Фёдоровны я ничего не имела. Она очень помогла мне, дав работу и доверив вести делопроизводство в школе, что тоже очень тяжёлый и выматывающий труд. Поэтому помощь окажу. Тем более что работа с образовательными учреждениями как раз была одним из направлений моей деятельности в нашем магазине.

— Юленька? — Осторожно окликнула меня классная. Так как мысленно я уже была в работе, вспоминая, куда засунула федеральный перечень и постановление правительства области, с разъяснениями по субвенциям, то не сразу поняла, чего от меня ждут. Но мозг всё же выдал нужную информацию.

— Да, я поняла вас, Нина Семёновна, — покачав головой, упрямо поджала губ. Придётся сегодня ещё и поработать. Значит, опять ночь не спать. Везёт, однако… — Передайте Ольге Фёдоровне, что я зайду к ней вечером, перед началом встречи. Или в свободную минуту, во время неё. Там всё и обсудим.

— О, Юля, мы так тебе благодарны…

— Нина Семёновна, это всё, что вы хотели? — Хотелось застонать и завопить, что бы она бросила трубку и оставила меня в покое. Но… Воспитание, воспитание, воспитание! Чёрт бы его побрал! — У меня просто много дел, нужно спешить. К тому же, я должна подготовить некоторые документы, для того, что бы решить вашу проблему.

— Да, да, — Нина Семёновна заторопилась и стала судорожно прощаться. Перед моим мысленным взором предстало круглое личико, с большими очками, в которых диоптрии явно зашкаливали, и покрытое огромными некрасивыми красными пятнами. — Увидимся вечером, дорогуша.

В трубке раздались короткие гудки, означавшие, что собеседник всё-таки повесил трубку. В области висков появилось неприятное ноющее чувство. Блин, только головной боли мне и не хватало!

— Знаешь, котяра, это называется полный писец всем ёжикам, — философски выдохнула, потирая лоб и поставив телефон на место. Федя смотрел на меня снисходительным взглядом, явно показывая, какого он мнения о моих умственных способностях. Ну что за жизнь, а? Уже даже животные не уважают. Эх… Надо на работу собираться. А то уже девятый час, а столько всего сделать надо, что голова кругом идёт. И если как быть с учебниками я примерно представляю, то, что делать с вечером встреч — понятия не имею. Может, девочки подскажут?

Постояв ещё пару минут в коридоре памятником собственному идиотизму, пожала плечами и отправилась в комнату, намереваясь одеться и, в кои-то веки, прийти на работу вовремя. Ну… Или почти вовремя.

Едва не рухнув на пороге, зацепившись за вездесущего кота ногой, я ввалилась в свою комнату и в который раз за неделю подумала, что пора бы прибраться. Впрочем, дело даже не в том, что тут разгром или грязью всё заросло… Не, до такого я не опускаюсь. Но бардак на столе, смятая кровать и раскиданные вещи — это моё всё. К сожалению, я предпочитаю хаотично лежащие вещи ровным и красивым стопочкам, и творческий беспорядок — образ моей жизни.

Наскоро закинув кровать, включила музыкальный центр и, дождавшись пока он загрузит диск, выбрала трек, нажав на кнопку воспроизведения.

По мозгам соседей ударил «Rammstein», композиция «Ich Will». Как-то меня дёрнуло найти переводы песен этой группы… Вот уж точно, блажен, кто не знает. Но эта песня нравилась мне даже в переводе и хотя немецкий я вообще не знаю, это не мешало мне подпевать солисту, безбожно фальшивя:

— Их виль даз их мир вертаут. Их виль даз их мир глабаут. Их виль эур блик спёрин. Их виль йеден хершлаг контролир…

Дальше у меня не получалось даже примерно разобрать, что поют, поэтому я лишь мурлыкала мелодию, открыв шкаф и рассматривая одежду, стараясь выбрать то, что вполне подходит для визита на работу в субботнее утро.

И тут меня осенило! Суббота! Твою мать! Суббота! От же… Эх, придётся кого-то из девчонок будить, ибо ключи я благополучно вчера оставила в кабинете, а попасть в выходной (!!!) день без посторонней помощи в магазин не получиться. Ну, Павлова, как говорил не забываемый волк из одноимённого мультика — «Ну, погоди!».

Слов, что бы описать мою любовь ко всему миру в данный конкретный момент не хватало. Зато появилось нездоровое желание плюнуть на все обещания и, запершись в квартире, засесть за комп, набирая очередную безумную идею. Есть у меня страсть, вымещать свои мысли на бумаге, точнее в текстовом документе. Стресс снимает за милу душу.

Угу. Вот только совесть у меня тоже имеется, зараза такая. И теперь настаивает, что бы одевалась, вызванивала подруг и шла на работу. Обещала ведь…

Проклиная себя за забывчивость, Павлову за странное желание посетить вечер встречи выпускников, а собственное бывшее начальство за просьбу о помощи, вытащила из недр шкафа линялые джинсы, чёрную блузку и вельветовый пиджак, чёрного же цвета. Следом на свет божий было извлечено простое хлопковое бельё и тёплые колготки. Зима на дворе, как никак.

Скинув пижаму, быстро оделась, продолжая подпевать, правда на этот раз уже группе «Ария», «Уходи и не возвращайся»:

— Ты хотела быть всех круче… Красотой своей замучить… И заставить самых лучших… Дружно платить тебе дань! — Расчёской провела по волосам, уложив их в некое подобие причёски. — Ты решила в свет пробиться… И нашла себе двух принцев… И банкира, и убийцу… Ты просто хитрая дрянь! — Тут моё солирование решили прервать звонком в дверь, и я в первые за утро подумала (какая всё-таки редкость для меня), что с этого дня все неприятности будут ассоциироваться со звонками. Вздохнув, зажала в зубах расчёску и отправилась открывать, продолжая подпевать. — Уходи-и-и, и не возвращайся! Уходи-и-и, и не возвращайся! И не возвращайся ко мне! Ты звонишь и просишь встречи… Обязательно под вечер… Там где музыка и свечи… Думаешь я идиот? Вон из сердца, дочь вампира… Я дарю тебе полмира… Лишь бы ты меня забыла… И не дала задний ход!

Вставив ключ в замок, повернула и распахнула двери, даже не представляя, кто бы это мог быть. Впрочем, выбор вариантов был не таким уж и огромным: либо Павловой приспичило что-то ещё с меня стребовать, либо девчонки хотят куда-нибудь утащить.

Но я ошиблась. Мой взгляд упёрся в замок на кожаной куртке. Явно мужской, кстати. Да и не думаю, что кто-то из моих подруг занимался в спортзале и фитнесс клубе до такой степени, что превратился в шкаф.

Ну ладно, это я утрирую. Не шкаф. Шкафчик, стройный такой, но явно сильный. Мускулатура хорошо развита, ноги стройные, красивые, длинные… Бёдра узкие, затянуты в джинсовую ткань. Угум. Одним словом — мечта. Только, что-то не припомню я среди своих знакомых такого вот чуда.

— Пп-простите…А можно Юлю? — Приятным голосом осведомился незваный гость, и моя персона всё-таки соизволила посмотреть на лицо оного. И удивиться, а чего это такой симпатичный молодой человек начал заикаться при виде скромной меня? Ну подумаешь лицо не отличается приветливостью, к тому же, при разглядывании этого парня меня посетила мысль о прочтении какого-нибудь слащавого любовного романчика и это не прибавило мне доброты, так как губы растянулись в достаточно хищном оскале. Но ведь не такая я уж и страшная, что бы меня бояться.

— Ну, я Юля, — улыбнулась чуть мягче и опёрлась рукой о косяк, продолжая рассматривать неожиданного гостя. Высокий, метр восемьдесят явно. С обалденной фигурой и явно соответствующим ей лицом: волевой подбородок, немного резковатые, но мужественные, хорошо очерченные скулы, тёмные (карие, вроде бы), глаза, в обрамлении чёрных, пушистых ресниц, изящные брови. Волосы достаточно длинные, в свободном беспорядке и, конечно же, светло-русые. Мне почему-то безумно везёт именно на этот цвет волос у парней. Упаковка тоже не подкачала, придавая молодому человеку некую такую брутальность: сапоги-казаки, светлые джинсы и чёрная, приталенная кожаная куртка.

Хм, почему мне кажется, что я его знаю?

— Меня зовут Алекс, я знакомый Лены, — а… Блин, как жаль! Эх… Вот сказал и у меня теперь такое ощущение, что на него табличку повесили — «Чужая собственность!». С другой стороны, всё-таки не мой тип. Я больше по брюнетам специализируюсь. Да и «рокеры» как-то не моё… С трудом представляю себя на байке. А вот Ленка… Та да, та может.

— Угу. Дальше что? — Ну а вежливости у меня, видимо, на сегодня уже нет. Ни к кому. Неудачная суббота. Для тех, кто мне попадётся на пути, ибо берегись! Я раздраконенная!

— Лена просила передать тебе вот это, — и чуть медленнее, чем надо бы, эта красота передала мне кусок цветного картона с золотыми буковками на нём. Взяв предложенное, раскрыла и прочитала написанное изящным почерком. Закрыла приглашение, а это было именно оно, и вопросительно посмотрела на гостя. — Да, это приглашение на нашу свадьбу, — и глазки в пол. Ещё пара минут, и я начну смеяться. Где ж Ленка такого скромного байкера откопала? — Я пошёл?

— Иди, — пожала плечами и сунула ему пригласительное обратно. — Передай Ленке поздравления, расцелуй в обе щёчки и скажи, что мне некогда, ага?

— Но… — Начал, было, Алекс, однако, я не была настроена на разговоры, так как дел с каждым часом становилась отчего-то всё больше и больше. Ещё бы кто объяснил, отчего. Поэтому просто помахала ручкой и закрыла дверь. Надо позвонить Ленке и высказать все свои «фи» по поводу развоза приглашений в девять утра выходного дня!

Сделав пару глубоких вдохов, снова прошла в комнату, выключила музыку, схватила мобильник, флэшку и вернулась в коридор. Нацепив зимние кроссовки, короткую дублёнку и кожаную бандану бежевого цвета, повертелась пару минут перед зеркалом, сняла с крючка ключи и вышла из квартиры.

На лестнице ничего не изменилось, хотя учитывая, как я обычно собираюсь, прошло минут пятнадцать, если не больше. А он всё стоит и смотрит на меня, глазами побитого щенка. Неужели уже Ленка пенделей надавала? Или он просто представляет возможную реакцию своей невесты и заранее хочет избежать подобного? Если честно, зная Ленуську Голованову, могу поручиться за оба варианта. Причём одновременно!

— Парень, я что, неясно выразилась? — Полюбопытствовала, закрывая двери и попутно вытаскивая телефон из кармана. Надо решить, кого будить и кто, при этом, опасен меньше всего. — Ты пришёл, передал, я отказалась идти. Всё, миссия выполнена.

— Тебе меня не жалко? — С тяжёлым вздохом, спросило это чудо по имени Алекс. Вот любопытно, это сокращение от Алексея или от Александра? Может, звякнуть Ленке и уточнить? А то, судя по бледному лицу, всё-таки он не только её, но и меня боится. А не будут будить так рано! Тогда буду белая, пушистая и любящая весь мир. Наверное.

— Хм… А должно быть? — Удивилась, спускаясь по лестнице и просматривая журнал звонков на телефоне. Этаж у меня четвёртый, из имеющихся пяти, поэтому лифт подобному дому не полагался, что иногда просто очень бесит, особенно, когда приходиться затаскивать в свою берлогу слишком весёлых подруг. Как назло в исходящих вызовах не было девчонок, последнее время они звонили сами, да и на фига звонить, если мы работаем в одном помещении? — Чёрт, ну вот… Придётся в контакты залезать. А там столько всякой всячины…

— Эм… А почему тебе меня не жалко? — Я остановилась на площадке второго этажа и задумчиво посмотрела на парня. Тот моментально состроил самую умильную рожу, на которую был способен. Я склонила голову на бок и попробовала посмотреть на него и сложившуюся ситуацию с этим приглашением с другой точки зрения. Ну, отрешившись от всех утренних неприятностей. Жалость упорно отказывалась находиться.

— Видишь ли, дружок, тут вот в чём дело… — Усмехнувшись, продолжила спуск, листая телефонный справочник и выискивая нужный мне номерок. Единственная, кого я могла разбудить в это время — это Лиза. Молодой мамочке приходилось вскакивать ни свет, ни заря, поэтому в данное время она точно не спит. — Здравствуйте, Мария Петровна, — улыбнувшись соседке с первого этажа, подошла к почтовому ящик и заглянула, попутно нажимая кнопку вызова. Ответили мне после первого же гудка. — Привет, Лиз. Ты не спишь? Как настроение?

— Тебе честно ответить или ты сама догадаешься? — Ворчливо отозвалась мамочка, попутно, видимо, кормя ребёнка. В трубке слышалось непрерывное чмоканье. — Чего звонишь, солнце? Кто тебя в такую рань поднять-то сумел? Неужели парнем обзавелась?

— Угу, — закрыв ящик, кивнула непонятно кому и зачем, совершенно позабыв про то, что хотела сказать Алексу. — Стоит тут, жалобно глазки строит и просит приютить, пока невестушка бушевать изволит.

— Я не… — Попытался вякнуть парень, но заметив мой насмешливый взгляд, предпочёл умолкнуть, правда, издав такой душераздирающий вздох… Соседи подумают, что я тут кого-то пытаю.

— Юль, я боюсь представить, с чего всё началось, — рассмеялась Лиза и уже более приветливо поинтересовалась. — Что стряслось-то?

— У тебя Серёга дома? — Чуть помолчав, спросила, делая знак этому неудавшемуся актёру следовать за мной. Сама же, с досады пнула дверь домофна, спустя пять секунд, сообразив, что её прежде надо было открыть. Чертыхнулась, нажала на кнопку и вылетела во двор. Такой заснеженный полутёмный дворик, где температура явно колебалась в пределах минус двадцати пяти градусов по Цельсию. Весело…

— Ага, завтрак мне готовит, — гордо сообщила подруга и тут же подозрительно поинтересовалась. — А он тебе зачем?

— Буду использовать в качестве евнуха при личном гареме, — бордо отрапортовала, наблюдая как медленно, но верно начинает синеть Алекс. Надеюсь, он на машине приехал. Ибо кожаная куртка в феврале месяце — это очень экзотично. — Лиз, мне в магазин попасть надо, а я ключи на столе в кабинете оставила. Дай ему в лоб, затем сунь ключи и выпни на мороз, что бы он мне их доставил, а?

— Я смотрю, ты сама доброта, солнце, — усмехнулась подруга. — Где он тебе их передаст?

— Э… — Об этом я как-то не подумала. Хотя… Не вечно же ему тут синеть! — Сейчас, подожди. — Отпустив телефон, дёрнула Алекса за нос и спросила. — Ты на машине?

— Аг-г-а, — стуча зубами выдал парень.

— Угу, Лиз ты здесь? — Снова поднесла трубку к уху.

— А куда я денусь? — Фыркнула она. — Так что?

— Пусть едет к магазину. Я туда минут через… — Оценивающий взгляд на замерзающего парня. — Через пятнадцать минут прибуду.

— Ладно, — тяжко вздохнула Лиза. — Пойду, пну своего мерина. Ты там не убей никого только, ладно?

— Ну я не гарантирую… — Задумчиво протянула, старательно скрывая улыбку. — Но постараюсь. Целую.

— И я тебя, — нежно отозвалась Лиза и повесила трубку. Я же продолжала мягко улыбаться. Обожаю Лизавету. За юмор, поддержку и готовность всегда выслушать. А ещё люблю её прелесть — маленького Стаса. Этот карапуз завоёвывает девичьи сердца даже быстрее, чем его папочка.

— М-мы поед-д-дем куд-да-то? — Дробный перестук зубов отвлёк меня от счастливых дум и заставил вернуться в суровую реальность. Честно говоря, если бы он не подал голос, я бы снова про него забыла. И он бы замёрз. Насмерть.

Подумав пару секунд над подобной перспективой, вынуждена была от неё отказаться. Стихийные бедствия меркнут перед Ленкиной истерикой, а мне ещё жить хочется. Я ведь девушка невинная (местами), не целованная…

— Где твоя машина? — Поинтересовалась, оглядывая двор. Машин тут предостаточно, но почти все занесены снегом. А нет, не все. Вон там, у самого выезда приткнулась скромненькая «Ока», вырвиглазного красного цвета, с антикрылом. О боже. Надеюсь, никто не увидит, как я на неё приеду к магазину?

А может, она всё-таки не его?

— Вон там, — Алекс, как назло, указал рукой как раз на это чудо отечественного автопрома. Сцепив зубы так, чтобы не вякнуть что-нибудь соответствующее торжественному моменту знакомства моей персоны с этой машинкой, я направилась в указанном направлении, всё же уповая на милость бога или дьявола. Всё равно кого, лишь бы это была не она!

Жених обогнал меня почти у самого капота этого шедевра и… Завернул за «Оку». Мой облегчённый вздох слышали, наверное, все соседи. Осторожно обойдя этот пример жестокого, бескомпромиссного отечественного автотюнинга, едва не упала, поскользнувшись на льду, засыпанном снегом. К счастью, Алекс уже был рядом и помог мне не уронить кости, за что заслужил пару очков на свой счёт. Даже мелькнула идея принять приглашение на свадьбу, но здравый смысл тут же отогнал эту нехорошую мыслишку куда подальше.

— Осторожнее, дорогая, — ласково предостерёг меня мальчик и повёл, как маленькое дитятко, за ручку к машине, стоявшей за красным чудовищем. Там стояла приятная бежевая «Toyota-Camry». Плавные линии, красивые, мягкие очертания. В общем, очень по взрослому, если меня кто спросит. — Садись.

— Хм, Алекс, можно вопрос? — Ласково поинтересовалась, сформировав в руках плотный снежок. Так как моя растяпность в очередной раз забыла дома перчатки, то в скором времени этот шарик снега стал почти что льдом.

— Да, дорогая? — Улыбнувшись, спросил парень, неосмотрительно повернувшись ко мне задом. Кажется, он что-то уронил, так как при этом ещё и наклонился. Ну, сам виноват, как говориться!

Меткостью я не отличалась. В принципе, я даже не сильно-то в ней и нуждалась. Так, только если в боулинге, но я никогда не играла там на деньги, да и вообще, больше для компании ходила в клуб. Ну так вот, меткости во мне было ровно столько, сколько необходимо среднестатистическому человеку. Однако, промахнуться по ТАКОЙ мишени было бы верхом невезения. Да я, собственно и не промахнулась.

— АЙ! — Завопил Алекс, получивший твёрдым куском почти что льда по пояснице. Не так, что бы сильно, но синяк будет. Подскочив на месте и приложившись головой о низко висящую ветку близ растущего тополя, парень выдал заковыристую тираду, сказавшую мне много чего интересного об этом утре. Впрочем, я сама могла ему всё это сказать, но в двух словах и цензурных — хреновое утро. — За что?! — Возмущённый взгляд карих глаз на мою скромную персону.

— За «дорогую», милый ты мой, — улыбнулась и потёрла замёршие руки. — Открывай, давай, нам пора ехать.

— А я согласился тебя отвезти? — Попытался повредничать этот засранец. Ха! Не на ту напал!

— А у тебя есть какие-то другие варианты? — Усмехнувшись, лукаво прищурила глаза. — Ты же не горишь желанием объяснять Ленке, что я не хочу идти к ней на свадьбу. Учитывая характер Ленуси, подзатыльник и удар под дых — самое мягкое, что может тебе грозить.

— Она очень просила в первую очередь пригласить именно тебя, — нехотя признал Алекс, нажав кнопку сигнализации. Камри приветливо мигнула фарами. Устало вздохнув, он открыл дверцу и сел на водительское сиденье. — Правда, понятия не имею, почему ты и Женя в списке именно почётных гостей. Садись.

Поперхнувшись ответом, молча заняла пассажирское сиденья рядом с водителем, резко хлопнув дверью. Не, ну я знала, что эта зараза весьма меркантильна и корыстна, но что бы настолько… Впрочем, она давно делала намёки, что ей надо подарить машину или квартиру, или бриллиантовый гарнитур. И явно рассчитывает, что мы с Павловой раскошелимся на что-нибудь дорогущее и красивое. Вот после этого умозаключения, у меня просто руки чешутся сбегать на блошиный рынок, купить что-нибудь дешёвое и бесполезное, после чего помпезно преподнести его на свадьбе в подарок. Но инстинкт самосохранения вкупе с некоторой долей жалости к бедному жениху приказал взять себя в руки и молчать! Молчать, я сказала, а не глупо хихикать!

Алекс посмотрел на меня, обречённо вздохнул, завёл мотор, и мы всё-таки тронулись с места. Хотя моя крыша давно уже уехала и помахала нам ручкой. Ну лет пять уже я определённо существую без неё.

— Кстати, для особо умных, поясняю. Ленок надеется на хороший подарок со стороны таких близких подруг, как я и Женя, — дождавшись, пока Алекс выедет со двора, пояснила, рассматривая полусонный город за окном. Не смотря на то, что была суббота и вроде как выходной, дороги оказались забиты машинами и, не проехав даже пятидесяти метров, мы встали, как вкопанные. Ой, хочется верить, что простоим мы здесь не дольше десяти минут! А то Сергей мне скандал закатит, как минимум.

— Как вы вообще встретились? — Парень внимательно меня рассматривал. Я видела отражение его лица в запотевшем стекле. — Я даже примерно не могу представить, как такое возможно.

— Друг мой, — тоном мудрого старика, произнесла, патетично воздев руки к небу. Точнее к крыше машины, но это не суть важно. — В этой жизни возможно всё! Слушай, как тебя звать-то?

— Алекс.

— А если по-русски?

— Александр.

— Фамилия?

— Это что, допрос?

— Пока нет. Но надо же знать, что писать на гробовой доске, — надо признать, мне нравилось его дразнить. Он так мило краснел и мялся, пытаясь подобрать вежливый ответ, однако, попытки сходили на нет, если верить крепко сжатым рукам. Даже костяшки побелели. Наверное, пора сделать это своей профессией — доведение людей до белого каления. — Расслабься. Я шучу.

— Ты невозможна, — резко выдохнул Санёк и свернул на перекрёстке налево, собираясь подъехать к нашему магазину, находившемуся в доме за номером 15, по улице «8 марта», со стороны здания администрации. Это он, конечно, здорово придумал — с утра, когда много пробок, проехать по центральной улице. Мне ему сразу сказать, что я думаю по поводу его умственных способностей или предоставить возможность самому догадаться? — Чёрт…

— Да нет, — усмехнулась и натянула бандану поглубже, после чего сунула руки в карманы и приготовилась выбираться из тёплой машины при первом же удобном случае. — Это всего лишь достаточно большой мегаполис и его центральная улица. Высади меня поближе к зданию администрации.

— Я тебя довезу, — упрямо покачал головой Алекс, сосредоточенно рассматривая колонну машин. Ага, а за это время уже стемнеет снова.

— Саш, не будь идиотом. Во всяком случае, не больше, чем ты уже успел себя показать, — моя циничная усмешка заставила его гневно сверкнуть глазами. О да, я сволочь и знаю об этом! — Паркуйся у того здания, — указала, игнорируя испепеляющий взгляд, на небольшое, двухэтажное здание, построенное явно в начале прошлого века и выкрашенное светло-голубой краской. Здесь располагалась фирма, по изготовлению простых и гербовых печатей, штампов и прочих милых атрибутов бюрократии и вообще, работы с документами. Как-то пришлось мне туда ездить ещё в бытность секретарём скромной школы. С тех пор я твёрдо усвоила правило — наглость города берёт! Если там не начинаешь качать права, то изготовление печати займёт раза в два больше времени, чем тебе хотелось.

Алекс с сомнением посмотрел в указанную сторону и скептически фыркнул. То же мне, самый умный. Да я дворами проскочу быстрее, чем его Камри с места сдвинется.

— Ну и что ты на меня уставился? — Его упрямство начинало бесить. Теперь у меня уже не осталось вопросов на тему, как его угораздило с Ленуськой встретиться. Рыбак рыбака видит издалека. Народные поговорки не обманывают! — Сашка, я тебе точно говорю, высаживай меня там, я дворами допрыгаю до магазина. Поди, не замёрзну насмерть. В отличие от тебя.

— Эт почему, в отличие от меня? — Нахмурился парень.

— Ну ты сравнил! Или я в дублёнке в минус двадцать пять или ты в кожаной крутой куртке, на рыбьем меху! — Хохотнула и ущипнула его за руку. — Вперёд, в указанном направлении! И попробуй только что-то против сказать!

— Больно надо, — обиделся и надулся Алекс. Моё живое воображение пририсовала ему уши, щёки побольше и покрасило в рыжевато-коричневый цвет, отрастив немного шерсти. Хороший хомяк получился, только ещё не хватает мешка с крупой, купить ему гречки что ли? Хотя нет, это слишком жирно будет, больно дорогое удовольствие. А вот гороху… Это можно. Хм, всё-таки придётся прийти на свадьбу. Ну или хотя бы просто заскочить и вручить подарок, думаю выражение Ленкиного лица окупит все затраты.

Машина выскочила из общего потока на обочину и замерла в указанном месте. Санёк продолжал строить из себя обиженного на весь мир, то и дело, поглядывая сначала на приглашение, лежащее на приборной панели, а затем на меня. И так раз десять, пока я не поняла, что же ему надо. А ему необходимо только одно…

Совсем не то, кстати, что подумалось! Он же Ленку любит… Надеюсь.

— Ладно, давай сюда, — проклиная себя и собственную уступчивость, протянула руку за приглашением. Мне его тут же радостно едва ли не в зубы всучили. Хотя можно было и в зубы, тогда я б его пожевала и выплюнула, справедливо заверив, что на входе меня не пустили по такому изрядно пострадавшему пригласительному.

Фыркнув на себя саму, выхватила картонку и вынырнула в утренний мороз, вдыхая выхлопные газы, разбавленные кислородом. Хлопнув дверью, сделала ручкой Алексу и поскакала по заснеженному тротуару в сторону дворов, собираясь добраться-таки до магазина, пусть и путём нешуточного пополнения словарного запаса местных бомжей и прохожих.

Холод пробирал до костей. И даже больше. Спустя пять минут я уже не чувствовала носа, а через шесть стали подмерзать ноги. Так, надо быстрее добираться до пункта назначения, пока себе что-нибудь нужное не отморозила.

Прохожих было маловато, зато все магазины, встретившиеся мне на пути, сверкали ярко украшенными витринами и неоновыми вывесками. Да, со всеми своими делами, как-то успела подзабыть, что скоро День Святого Валентина. Прям уже тошнить начинает от обилия сердечек, мишек, цветочек и прочего-прочего-прочего. Не то, что бы я не любила этот праздник, ну уж нет! Повесить на себя клеймо неромантичной девушки, обходящейся без мечтаний о принце на белом коне, не дам! Вот только в нашей стране, даже такой милый, чистый праздник умудрились превратить в отвратительное шоу, для недоразвитых бабуинов, даже примерно не представляющих, что такое любовь. Так и хочется иногда сплюнуть, да только…

Ага, вы угадали. Воспитание не позволяет. Да и не дай бог на таком морозе в кого-то попаду! Тут же даже дыхание замерзает, что уж говорить про банальный плевок? Пришьют потом статью сто одиннадцать пункт первый уголовного кодекса Российской Федерации, замучаются друзья и родственники передачки в тюрьму таскать. Причинение тяжкого вреда здоровью, да ещё и умышленное, просто так не простят, даже за красивые глазки.

Проскочив в щель между припаркованными машинами, возле кондитерской, пооблизывалась минут пять на сладости и поспешила нырнуть во двор.

В отличие от проезжей части и центральных улиц, здесь лопаты дворников даже и не подумали коснуться насыпавшихся сугробов. Вообще-то в феврале месяце не так страшно, что снег идёт, вот только, за третьим зимним месяцем идёт первый весенний, а значит, мы будем плавать… Как я люблю весну!

Перепрыгивая через сугробы, утопая по колено в снегу и ругаясь сквозь зубы, я доползла до угла дома, в котором располагался наш магазин, и благополучно растянулась посреди дороги, поскользнувшись на укатанном льду. Мои мысли насчёт сотрудников жэкэха, а так же администрации города и вообще, всех чиновников, были сугубо цензурными. Но зато я завернула такие обороты, что даже пожалела об отсутствии блокнота и ручки, повторить подобное при всём моём желании не смогу.

— Развалилась тут, прости хосподи, прошмандовка! — Сразу послышался возмущённый хриплый вопль. Я закатила глаза и с трудом, но всё-таки встала, в который раз радуясь тому, что не ношу каблуки. Аттракциона «корова на льду» моя гордость просто напросто не переживёт. Особенно перед представителем доблестных коммунальных служб, которые имеют дурную привычку появляться после того, как ты упал и посыпать то самое место, ещё и проклиная несчастного пострадавшего.

Наконец приняв вертикальное положение, убедившись, что ноги не дрожат и попа очищена от снега настолько, насколько это возможно в данной ситуации, подняла глаза и увидела прямо перед собой тётку, неопределённого вида и возраста, а так же явно не поддающуюся определению по поводу трезвости.

Хотя нет. Сначала я увидела метлу, закинутую на плечо колобка (женщина была необъятна в прямом смысле слова) так, как раньше косы носили, когда на сенокос шли. Это невольно заставило уважать стоящего передо мной человека, потому что инстинкт самосохранения у меня, не смотря на распространённое мнение, присутствует, и жить хочется. Это официальное заявление!

— Чего зенки свои вылупила? — Открыла свой беззубый рот тётка и замахала свободной, от метлы, рукой, явно пытаясь отогнать меня как какую-то мошкару. — Подняла зад? Вали отсюдова!

— Да с радостью! — Нагло оскалившись, отпихнула локтём тётку (фу, инстинкт самосохранения, сидеть я сказала!) и гордо прошествовала к чёрному входу в магазин, который находился именно во дворе. Терпеть не могу ходить через парадный, центральный вход, тем более, что сегодня выходной и незачем кому-то знать, что в магазине может находиться одна идиотка, забывшая что на календаре суббота. Надеюсь, Серёга уже на месте, а то прыгая возле дверей офиса я могу добиться только вызова полиции или ещё чего, похуже.

Возле подъезда обнаружилась взъерошенная, раздосадованная, порядком разозлённая и обмороженная личность, кутающаяся в женский (!!!) пуховик и в розовой шапке, натянутой, по всей видимости, спросонья и впопыхах. Личность на проверку оказалась Серёгой. Кхм, а пуховик тогда чей получается? И чего он в машине меня не ждал, раз холодно стоять?

— Привет, — нацепив на лицо самую солнечную из всех имеющихся улыбок (Серёженька хоть и любил Лизавету, но упустить случая пофлиртовать и показать красивые зубки мало-мальски симпатичной девушке не мог), получила в ответ кривой, но уже более мирный и благосклонный оскал. — Давно прыгаешь?

— Да минут пять как, — хмыкнул парень и дёрнул меня за прядь волос, выбившуюся из-под шапки. — Ты чего так долго?

— Да попался мне, хороший водитель. Такой хороший, что рекомендации писать я ему точно никогда, даже под страхом смертной казни, не буду, — я в свою очередь ущипнула его за посиневшую щёку. — Чего мёрз? В машине бы посидел, а не пугал прохожих своим сногсшибательным видом.

— Это ты о чём? — Недоумённо спросил Сергей, после чего глянул на свою одежду. — Ёб**** икебастус!

— Хих, ну я так и подумала, примерно. Так чего не в машине-то сидел? — Чуть подпрыгивая на месте (холодно ведь!), продолжила издеваться над своим и чужим организмом. Последнее приятно грело душу.

И да. Я эгоистка. Если страдать то точно не в одиночку.

— Да понимаешь, тут такое дело…

Если честно, я думала, что это только у меня весёлая суббота. Но когда этот молодой мужик, конь педальный, поведал мне, как умудрился впопыхах остановить собственную машину у парадного входа в магазин и захлопнуть её, при этом забыв в ней ключи, едва не плюхнулась на собственный зад повторно. Правда, теперь со сто процентной уверенностью могу сказать, что у меня утро ещё довольно ничего так прошло, на троечку, по пятибалльной шкале паршивости.

— Серёга, ну ты даёшь… — Протянула, посмеиваясь про себя. — Ключи от магазина хоть взял?

— Это единственное, что я взял. Даже сотовый там остался. Лизка, поди, обзвонилась, — Сергей расстроено шмыгнул носом. — Убьёт ведь. Ты же знаешь, какая она «добрая».

— Ага. Такая же, как я, — усмехнувшись, дёрнула его за рукав и потащила в сторону подъезда. — Пошли, чудо ты наше, отец молодой. Я не хочу стать сосулькой, а такими темпами мой кошмар грозит стать реальностью.

— Ага, — поддакнул Серёга и послушно пошёл за мной. Вот, что значит правильная дрессировка!

Дверь в подъезд открывал мужчина, проявив неслыханную галантность и пропуская меня вперёд. Хотя чует моя печень, что это сделана только для того, дабы развести меня на коньяк. Точнее на кофе с коньяком и бутерброд. Так как мы в магазине частенько допоздна остаёмся, то волей неволей приходиться иметь у себя запас еды и выпивки, дабы расслабиться после трудовых будней. Впрочем… Мне не жалко. Он же ради меня в субботу рванул в город, да ещё в таком виде.

— Спасибо, солнце, — поднявшись на цыпочки (вымахал, зараза), чмокнула Серёгу в посиневшую щёку и заскочила в тёплый подъезд, резво прыгая через ступеньку по направлению к дверям нашего офиса.

2

Честно говоря, с Серёгой я провозилась долго. Даже намного больше, чем думала. Пока напоила кофе с коньяком, затем накормила, после вызвала такси и связалась с Лизой… В общем, час прошёл точно, если не больше. И когда мы стояли у подъезда, ожидая машину, и я посмотрела на часы, то стрелки неумолимо приближались к одиннадцати. Три часа, с момента моего пробуждения, прошли незаметно. Однако, теперь не так долго мучится ожиданием назначенного срока и урагана по имени Женька, который снесёт всё, на своём пути. Я даже подозреваю, что эта пакость примчится не в пять, а раньше, что бы впихнуть меня в наряд, который по её мнению мне подходит.

Мои вкусы и пожелания не учитываются. Никогда. И поделать ничего с этим нельзя, переспорить Павлову — равносильно чудесному воскрешению давно умершего и обратившегося в тлен предка. То есть, такое в принципе не возможно и не случалось. Лично мне прецеденты неизвестны.

Усадив Серёгу в такси и помахав на прощание ручкой, вновь вернулась в офис. Нужно ещё собрать бумаги, необходимые для оформления безналичного расчёта, да ещё и по постановлению Свердловской области об использовании субвенций. Говоря человеческим языком: геморрой по выписыванию учебников для обычной, среднестатистической общеобразовательной школы.

В бухгалтерии царил бардак. Точнее не так. Там царил хаос, причём с большой такой буквы. Что-то мне подсказывает, что: либо тут побывала проверка, но в этом случае я бы была поставлена в известность о ней в первую очередь, либо… Либо кто-то просто вчера сорвался домой на третьей космической, совершенно забыв о том, что у нас заведено железное правило — в конце неделе приводить бумаги и дела в порядок.

— Эх, Юлька, Юлька… — Печально вздохнув (ну ещё бы мне не печалиться, теперь придётся самой садиться и раскладывать всё по местам), осмотрела предстоящее поле деятельности, заколола волосы валяющейся на Лизином столе заколкой и приступила к разбору бумажного завала.

Время вновь ускорило свой бег. Я сортировала бумаги, раскладывая отдельно оплаченные счета, платёжные поручения, договора, накладные, расчётные ведомости. Всё, так или иначе связанное с деньгами и работой магазина. Что бы окончательно не уйти в мир бесконечных цифр и сумм, включила музыку. К сожалению, вкусы в нашей маленькой компании разняться, особенно в плане музыкальных предпочтений, что уж говорить про всё остальное. Поэтому сейчас приходилось терпеть русскую попсу и подпевать (ну не могу я спокойно сидеть на месте, могу уснуть) очередной великой звезде российской эстрады. Кажется, это была группа «Винтаж», с композицией «Микки».

— Который год… Я знаю сам… Я мульти-бренд… Герой реклам… — Под руку попалось уведомление от арендодателя о повышении арендной планы. Вот гад, третий раз за год поднимает! Пора с ним поговорить по душам, а то у меня такое ощущение, что он спецом это делает, пытаясь привлечь к себе повышенно внимание с моей стороны.

Хихикнула, вспомнив фейс данного представителя сильного пола. Не, тут он скорее на Юльку Самойлову нацелился. Наш Самс, как мы её между собой называли, давно уже находился в глубокой осаде этим тридцатипятилетним мужчиной, старательно засыпавшим её комплиментами, цветами, подарками и прочим. Подруга старательно сдерживалась, но мы-то знали, что рано или поздно, но его настойчивость принесёт свои плоды. Правда… Если лично я узнаю, что он причиняет ей боль, то Антон, точнее Антон Сергеевич, жестоко об этом пожалеет.

— У нас на раЁне… Не звонЯт, а звОнят… Все стены в бАлоне… Вася что ты гОнишь… — Тянула я вместе с дуэтом Потап и Настя Каменских, упиваясь тем, что не надо понижать голос. Поэтому стук в дверь и трель собственного мобильного услышала далеко не сразу. Что примечательно, стучали в центральную дверь, то есть ту, что вела в торговый зал. Хм, и кого там черти принесли?

Пожав плечами, решила не реагировать на стук, но по телефону ответить. Больно музыка у меня на входящих номерах, не занесённых в справочник, противная стоит. Прям аллергическую реакцию вызывает. Группа «Ласковый май», песня «Белые розы». Меня от неё не то что плющит, меня наизнанку выворачивает от одной только мелодии. Хочется верить, что тот, кто мне названивает, имеет на это весьма серьёзную причину. Иначе смерть храбрых ему гарантированна!

Вздохнув, схватила подпрыгивающую раскладушку и раздраженно рявкнула в трубку, второй раз за одни сутки:

— Да!

— Эммм… Юля? — Женский голос неуверенно кашлянул. — Я не уверена, что ты меня узнаешь…

— И будешь права, блондинка, — ласково протянула, краем глаза следя за сползающей со стола стопкой бумаг.

— Эмм… А как ты узнала, что я блондинка? — Мой стон вполне можно было назвать рыком, вот только это могут сделать те, кто со мной общается близко и часто. А эта дама явно не подозревает, что только что позвонила своим неприятностям. — Ой, прости. Это я, Настя.

— Милая моя, солнышко незаходящее… У меня как минимум полсотни знакомых Насть, — мне показалось или я заговорила в стиле Павловой? Хм, надо выпить кофе и выкурить сигарету. Тьфу ты, просто выпить кофе. И съесть что-нибудь более существенное, ведь сейчас уже…

Короткий взгляд на часы и я повторно застонала. Времени уже два часа!

— Это Настя Токарева, мы учились вместе, — неуверенно ответила звонившая, отвлекая меня от мрачных дум. А чего им быть радостными? Через три часа меня потащат на мероприятия, где я хотела бы оказаться с точно таким же желанием, как побывать на Северном полюсе. — Вспомнила?

— Угу, — ещё бы мне её не вспомнить. Такую мадам для начала надо попытаться забыть. Крашенная блондинка, высокого роста, с немного полноватой фигурой, красивым лицом и надменной улыбкой могла остаться незамеченной только лишь на конкурсе красоты. И то, потому что там таких особей — пруд пруди. Мы с ней относились друг к другу с холодным нейтралитетом, общаясь исключительно вежливо и только по делу. С какого перепугу она мне сейчас звонит, понятия не имею. — И откуда у тебя мой номер?

— Женька продиктовала. Юль, я хотела спросить, ты пойдёшь с нами в клуб? — Голос Настасьи звучал несколько не уверенно и на меня снизошло озарение, что вообще-то моя персона продолжала притворяться перед теми, с кем училась, скромной, невинной девочкой, не знающей что такое тусить, вести светский образ жизни, ходить на вечеринки и уж точно не умеющей хамить. Хм, а я не перестаралась со стремлением выглядеть идеальной серой мышкой? Ах да, надо ещё не забыть настучать кое-кому по тыковке, что б думала, кому давать мой номер телефона, а кому даже говорить про меня не надо!

— Я ещё не решила, Настя, — как можно более спокойно и миролюбиво ответила я. — Вот придёт Женя, и мы с ней обсудим это.

— Просто там надо заранее бронировать… И требуют предоплату…

Угу, то есть ты хочешь сказать мне, точнее прозрачно намекнуть, что пора раскошеливаться, да? Что все там такие бедные-бедные, что просто слов моих нет. Культурных.

— Что за клуб? — В который раз за всю свою жизнь пожалела, что не курю. Сигарета сейчас была бы очень кстати.

— «Блэк-Сноу». Вряд ли ты его знаешь, но там… — Начало, было, объяснять мне причину выбора именно этого заведения Настя, но пришлось её перебить, иначе это могло затянуться на очень большой промежуток времени:

— Я знаю этот клуб. Не самый дешёвый, но и не настолько дорогой, что бы требовать предоплату на законных основаниях, — сказала это скорее для себя, припоминая кого знаю из тех, кто там бывал. Если верить отзывам, вполне приличное местечко. С некоторым налётом пошлости и вульгарности, но какой ночной клуб этим не страдает? — Хорошо, сколько нужно денег?

— Полторы тысячи рублей, — чуть помедлив, ответила Настя. Стук в дверь повторился. Теперь ещё более настойчиво. Да кто там такой умный, а? Разве не видят, что выходной? Иногда мне кажется, что они тут слепые, как котята.

— Хорошо. Вложи за меня и Женьку. Как встретимся, отдам. Окей? — Мои нервы уже не выдерживали долбёжки по железу, и я передёрнула плечами, намереваясь увидеть воочию такого настырного посетителя, что бы тут же его выпнуть отсюда куда подальше.

— Ага. Вы точно придёте? — О, понятно. Волнуется за свои кровные денежки. Такое ощущение, что она по капле их откуда-то выдавливала, что потребовала израсходовать огромный запас сил и жизненной энергии. — Просто зал нам дадут только при наличии хотя бы двадцати человек…

— Настя мы придём, — спокойно заверила я одноклассницу. Теперь понятно, что ж ей так приспичило увериться в том, что мы с Женькой точно пойдём с ними в клуб. Видимо руководство выдвинуло условие по количеству народа в зале, иначе не сдадут на целый вечер. В принципе, верное решение. Вот только теперь мне точно придётся тащиться не только на встречу одноклассников, но и в клуб. Я себя люблю, определённо. — Слушай, мне некогда сейчас с тобой разговаривать, дел по горло. Увидимся вечером.

Захлопнув крышку телефона, тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли о побеге в ближайшую маленькую деревеньку, и вышла из офиса, направляясь в торговый зал. Стук-то становился всё более навязчивым.

Обойдя прилавок, прошла мимо стеллажей с книгами и подошла к двери. Задумчиво созерцая ролл-ставни. Вот думаю, поднимать их или не стоит? Хотя, наверное, нет, не буду поднимать. Магазин же закрыт. Просто дверь открою и гляну, кто это в гости к нам пришёл.

Отперев замок ключами, резко распахнула металлическую дверь и замерла на месте, как кролик под взглядом удава. Прямо перед моим лицом колыхался огромный такой букет из алых роз. Ну какая пошлость, а?

— Вы к кому? — Медленно проговорила, оглядывая стоящего передо мной мужчину. Ну как мужчину… Одногодка он мой, по-моему. Хотя я на первый взгляд мало когда могу угадать возраст противоположного пола. На этом у нас Лизка специализируется. Ну ещё Маришка иногда с ней может конкурировать в этом плане, она тоже неплохо умеет определять сколько лет мужчине, стоящему перед ней. — Адресом ошиблись?

— Нет. Мне нужна Соколова Юлия, — рыжий парень с красными розами улыбнулся вол все тридцать два зуба.

— Ну я это, — мозг пытался проанализировать ситуацию, но пока выдавал только какую-то фигню. Причём жутко неопределённую. Почему-то гость напоминал мне моего кота Федю. Надеюсь, его не так зовут. — Ты вообще кто, Рыжик?

— Фёдор Дарницкий, — парень протянул мне руку. Хотя, вообще-то поздно было. Я уже сидела на полу, сжавшись в клубок и старательно зажимая себе рот, чтобы не ржать во всю громкость, на которую я только способна. Мало того, что имя как у моего кота кличка, так ещё и фамилия, как сорт чёрного хлеба. От повезло кому-то… Повезёт, точнее. Той, что за него замуж выйдет. — А что смешного?!

— Прости, — вытерла выступившие на глаза слёзы и встала, старательно избегая любого возможного взгляда в сторону этого экземпляра. Чем себя занять-то? Может, букет взять в руки? Решив, что наверняка приступ хохота у меня уже закончился, я всё же посмотрела на парня, забрав у него букет роз.

Итак, Федя представлял собой довольно забавный экземплярчик. Где-то метр семьдесят девять, широкоплеч, с ярко обозначенной мускулатурой. Качок, что ли?

Ладно, идём дальше. Лицо круглое, простенькое, даже простодушно-наивное. Пухлые губы, густые брови, близко посаженные глаза блёкло-серого цвета. Но улыбка у него добродушная и располагающая к себе. Да и вообще, вид конопатого парня с всклоченными волосами как-то не вяжется с чем-то криминальным или чреватым неприятностями.

Жаль только не в моём вкусе. Но учитывая, что только один человек во всём нашем безумном мире знает о наличии у меня рыжего кота, по имени Фёдор, а так же о моей старой шутке над одной неуёмной девицей, то выводы напрашиваются сами собой.

Хотя возможен и такой вариант — подруга просто решила, что пылиться в одиночестве мне уже хватит, вот и подгоняет кандидатуры на звание «Большая Любовь Юльки Соколовой». А саму Юльку, меня то бишь, спрашивать совсем не обязательно. Мда, по-моему, пора мне купить сковородку чугунную. А то, что-то Павлова разогналась больно в своих попытках выдать меня замуж.

— Федь, можно глупый вопрос? — Прижав к себе букетик (мягко сказано!) и поёжившись от холодного ветра, поинтересовалась я, попутно раздумывая, чем можно стукнуть подружку, но так, чтобы не насмерть. Просто дать слегка по башке, пусть поваляется в отключке.

— Конечно, — с готовностью откликнулся Фёдор.

— Тебя кто прислал?

— Меня попросили. Да я и сам не против был. Такая симпотная девушка и одна… — Голосом опытного донжуана (угу, опыта наверняка по «типа бразильским сериалам», снятым в родной России, набрался) протянул рыжий, окинув меня пытливым взглядом.

Скривившись от такого обращения, даже позабыла сначала, что ещё хотела выяснить. Но слава тебе господи, что я люблю рок-музыку и на телефоне, на номере моей незабываемой подруги, стоит песня группы «Глеб Самойлоff and The Matrixx», под весьма оптимистичным названием «Никто не выжил». Всегда поражаюсь, как точно звучат слова этой композиции в отношении Павловой. После встречи с ней никогда не выживают… Мои нервные клетки.

— Не знал, что тебе нравиться подобная музыка, — теперь кривился рыжий, презрительно поглядывая на телефон, выловленный мною из недр заднего кармана джинс.

— Мальчик, а что ты вообще обо мне знаешь? — Пожала плечами и ответила на звонок, прижимая трубку ухом к плечу и заходы обратно в магазин. Я не морж и даже не пингвин, имею странное свойство замерзать. Убедившись, что Фёдя тоже считает себя кем-то вроде человека, запустила его следом и закрыла дверь. В трубке уже настойчиво насвистывали какую-то мелодию. Чувствую, этот вечер встречи выпускников я запомню на всю свою жизнь.

Глубоко вздохнув, выдохнула и относительно спокойно поинтересовалась:

— Павлова, какого, извиняюсь, хрена лысого?!

— Ой, что? Федюша пришёл? — Защебетала эта диверсантка, притворяясь невинной овечкой. — Ну как тебе? Знаешь, он увлекается спортом. Такой сильный и милый.

— Угу. Букет красных роз я оценила, — хмыкнула, положив веник на прилавок и жестами объясняя гостю, что трогать ничего здесь не нужно! Он недоумённо посмотрел на мои гримасы и дёрганья, после чего благоразумно решил отойти подальше. От меня и прилавков. Умный мальчик, местами. — Жень, солнце ты моё, скажи, пожалуйста, зачем ты прислала этот экземпляр конопатости ко мне?

— Я не конопатый, — надулся парень и отвернулся, гордо вкинув голову. Ну-ну. Может не предупреждать его, что там порог? Пусть направляется на выход в эту сторону, споткнётся и прикусит свой язык, м?

— Зато рыжий, — буркнула в ответ, и снова переключила своё внимание на подозрительно молчаливую Евгению. Итак? — Женя, не нервируй меня. Иначе тут появиться как минимум два трупа.

— Так, один это я, — деловито начала подсчитывать подруга. — А второй кто?

— А ты не догадываешься? — Скорбно вздохнув, прислонилась спиной к витрине и жалобно протянула, стараясь добавить как можно больше надрыва в голос. — Же-е-е-е-ень! Ты меня совсем не любишь, да? Ты смерти моей хочешь? Мало того, что нам скоро на вечер встречи идти, так ты ж ещё поведёшь меня в парикмахерскую, к визажисту и в магазин за платьем! А времени у нас осталось на всё меньше трёх часов.

— Так, это ты сейчас на какую тему серенаду пела, милочка? — Сразу перешла в атаку Павлова, прекрасно понимая, что препираться по данному вопросы мы можем вечность. — Ухажёр не понравился?

— Жень, не в моём он вкусе, — поморщилась и печально дополнила. — К тому же он назвал меня «симпотной».

— И что?

— Ты же знаешь, я терпеть не могу подобное обращение, — фыркнула и отметила, что кое-какие книги стоят не в том разделе, где должны быть. Опять кто-то забыл расставить. Эх… Надо не забыть навести порядок.

— Ага, — подтвердила Женька. — И поэтому я предполагаю, что вторым трупом будет Фёдор. Вот когда ты образумишься, а? Двадцать четыре года, а всё ещё без мужика!

— Жень, ты решила поспорить со мной на эту тему? — Ласково спросила, показа кулак парню, решившему поинтересоваться альбомом работ художника Бориса Вальехо. Я, конечно, понимаю, что его картины в стиле эро-фэнтези (эротического фэнтези) сложно пропустить, особенно мужскому полу, но не лапать же их вот так! Бесцеремонно! — Учти, чем больше ты рассуждаешь, тем меньше у тебя времени на то, что бы меня накрасить и впихнуть в платье.

— А… О… И… — Попыталась подобрать слова подруга, но не смогла. Помолчала пару минут, а потом сдалась. — Ладно. Я уже практически рядом с магазином. Выпинывай это недоразумение рыжее и готовься.

— Ага. Договорились, — кивнула и снова задумчиво осмотрела парня. — Слушай, последний вопрос. А где ты отловила это чудо и нафига ко мне отправила?

— Где, где… — Проворчала подруга, явно выбираясь откуда-то и злобным шёпотом оповещая всех вокруг, что, цитирую: «если хоть ещё одна корова наступит на её чудесные сапожки, то лететь из автобуса будет долго, а приземляться болезненно!» — В клубе одном. Ночном. Он там подрабатывает. А к тебе отправила, потому что ты единственная с неустроенной личной жизнью!

— Кем? — Опешила от удивления и ещё раз осмотрела Фёдора с ног до головы. Потом до моего мозга дошло, что Павлова едет на общественном транспорте. Тоже весьма подозрительно, знаете ли. — А ты почему не на машине?

— Сломалась, — лаконично ответила Женька и добила меня окончательно — А работает он там танцором.

— Павлова, я тебя так люблю… Вот кто бы знал, а? — Устало вздохнув, потёрла нос и с прискорбием для себя поняла, что я её действительно люблю, не смотря ни на что! — Ладно, я уже собираюсь. Так понимаю, придётся такси вызывать?

— Нет. Нас подвезут, — немного более загадочно, чем требовалось, что бы вызвать моё волнение, ответила подруга и отключилась. Вот как всегда!

Покачав головой, я убрала телефон в карман и, потянувшись, поманила пальцем Фёдора.

— Куда-то пойдём, крошка? — Счастливо улыбаясь, как кот, нажравшийся валерьянки, мужчина вальяжной походкой приблизился ко мне и собственническим жестом обхватил за талию. За что и получил по этим шаловливым ручкам одним из томов словаря русского языка. Всегда знала, что знания сила, с которой только идиот не будет считаться. — Аааааа!!!

— Заткни рот, рыжее чудо! — Рыкнула я на орущего и вовсю трясущего пострадавшей конечностью парня. — Извини, конопатенький, но сегодня свидание тебя отменяется. Увы и ах, но минут через десять сюда ворвётся смерч по имени «Женя» и погребёт под собой всё, что попадётся под руку.

— Ну тогда, может в другой раз? — С надеждой заглядывая мне в глаза, спросил Федя. Оказаться бы сразу, но быть стервой до такой степени я не умею, к тому же… У меня давно уже парня не было, как-то не выдерживают они рядом со мной дольше двух месяцев. Ну и меня тоже не тянуло пока на длительные отношения.

— Ладно, — вздохнула, сдаваясь под напором обстоятельств. Снова вытащила телефон, открыла и вопросительно уставилась на парня, но сообразив, что вряд ли он сто-то понял по моей маловыразительной мимике (что поделаешь, ещё в школе научилась более или менее сносно прятать мысли и эмоции, что бы никто ни о чём не догадался), поэтому я вздохнула ещё раз и пояснила суть своих манипуляций. — Номер свой диктуй. Я позвоню, когда будет время свободная, ага? Сходим куда-нибудь…

— Ага, ага, — радостно закивал головой Федюня и быстро продиктовал цифры, после чего радостно насвистывая мелодию из фильма «Крёстный отец» (безбожно её переврав), удалился из магазина, хлопнув дверью. Господи, за что ты меня так не любишь, а?

Забив номер в справочник, снова убрала телефон и решила, что пора выбираться на улицу. К тому же, надо ещё магазин на сигнализацию поставить. Вообще, вероятность того, что кому-то придёт в голову неожиданно стырить уйму книг, но тут ещё и деньги имеются, выручка за пятницу, увезти в банк не успели, ничтожно мала, но всё-таки.

Закрыв дверь на замок, проверила ставни, убрала на место словарь, альбом и расставила книги, которые перепутали или покупатели, или кто-то из девочек, после чего зашла в офис, выключила телевизор и допила уже остывший кофе. Гадость, но не оставлять же продукт на столе?

Ещё раз осмотрев помещение, на предмет чего-то забытого или не отключенного от сети, вырубила свет окончательно и, накинув дублёнку, вынырнула из тёплого помещения в не отапливаемый подъезд. Поёжилась, закрыла железную дверь на все замки и щёлкнула кнопкой сигнализации. Набрала номер частного охранного предприятия «Витязь», которому мы доверяли стеречь наше сокровище, оповестила их о постановке на сигнализацию, извинилась за то, что не предупредила о снятии, выслушала немного истеричную нотацию от диспетчера, очень радующегося тому, что не заметила срабатывания сигнализации и не отправила туда машину. Заверив бедняжку, что больше такого не повториться, я извинилась ещё пару раз и мы расстались с миром.

Застегнув дублёнку, натянула бандану и, морально подготовившись к тому, что придётся пережить, вышла на улицу, где уже шёл снег.

Ждать явление «Евгении народу» пришлось долго. Минут десять. За это время я снова замёрзла и помянула всуе всю её родню, даже ту, которой в принципе не существовало. Но мне доподлинно известно, что она явно где-то там присутствовала. Может родители её медитировали на изображения ехидны и ежа? Кто их знает?

Наконец, к подъезду подрулила серая волга, с жёлтой шашечкой, а с переднего сиденья мне помахал лапкой тот самый потомок ехидны, счастливо улыбаясь и потряхивая в воздухе объёмистым пакетом, в котором, если глаза меня не обманывают, находиться моё будущее платье. Блин, прям попой чую, что будут неприятности… Особенно из-за этой одёжки, которую я ещё не видела. Но она мне уже заочно не нравиться.

— Юль, ну ты чего?! Садись, давай! Я тебя к Витале записала. Он нас уже ждёт! — Открыв окно, завопила эта зараза, улыбаясь во все тридцать два зуба. Водитель посмотрел на меня диким взглядом. Видать подруга прожужжала ему все уши, по дороге сюда.

Так, стоп. А когда она успела такси поймать, если не так давно сказала, что недалеко от магазина? Вот ушлая! Для того, что бы запихнуть меня в платье, на всё пойдёт! И как я её семнадцать лет терплю, мне кто-нибудь скажет?

— А других визажистов у тебя на примете не было, да? — Выкинув желание сбежать из собственных мыслей, расправила плечи и, не думая о том, к каким последствиям это всё может привести, села в машину, вежливо поздоровавшись с водителем и улыбнувшись ему сочувствующей улыбкой. Простите дядя, придётся вам нас ещё минут десять-пятнадцать потерпеть. — Ладно, не отвечай. Поехали уже. Не хочу опаздывать, а с тобой это обязательно случиться.

— Ну я не настолько плохая, Юль, — обиженно надула губки подруга, давая отмашку водителю и тот резво взял с места, даже шины заскрипели.

— Не-а, — согласно кивнула и хитро прищурилась, рассматривая выбившиеся из-под капюшона мехового манто растрёпанные светлые волосы Женьки. Потом прикусила губу и откинулась спиной на сиденье, насмешливо изогнув брови. — Ты хуже.

Вопли подруги о том, какая я нехорошая личность, поглотил рёв магнитолы. Таксисту, мужчине лет сорока, явно надоело слышать в непосредственной близости от себя немного резковатый (особенно на высоких нотах) голос Евгении и он решил, что лучше отечественная попса, чем вопли девушки. Выбор, кончено, так себе, но мне тоже как-то не хотелось выслушивать очередную нотацию на тему, как надо питаться-одеваться-стираться-краситься… Короче, что-то делать. Она на эту тему давно уже диссертацию написать может. Надо будет предложить, как-нибудь, только уточнить, что подопытного кролика пусть на стороне ищет. Я не согласна на эту роль.

Ехали мы действительно недолго. Салон, где работал Виталик, находился в пяти минутах движения на машине от магазина, по пробкам — десять.

Волга затормозила около неприметно с виду входа, больше всего напоминающего двери в какое-нибудь агентство, чем в салон красоты. Мы с Женькой расплатились с водителем, добавив щедрых чаевых, и под ручки пошли на мою моральную и нервную казнь. А то, что я пострадаю, это даже не обсуждается.

С пинка открыв дверь в ярко освящённую, пахнувшую косметическими средствами приёмную, Павлова протащила меня мимо ресепшен, лишь махнув ручкой обалдевшей от такой наглости, в очередной раз (Женечка сюда раза два в месяц заваливается), девушке-администратору, и втолкнула в женский зал, попутно высказавшись в адрес клиентки, решившей оспорить очередь. Вообще-то, Женя очень вежливая особа. Когда ей это надо. Но когда она нервничает, куда-то спешит или просто торопится, у неё отшибает тормоза напрочь и она, ни с чем не считается. Даже с возрастом и авторитетом.

— Какие люди в нашем захоулстье! — Навстречу нашей убойной парочке (блин, почему я вспоминаю этот американский комедийный фильм «Убойная парочка Старски и Хатч»?!) нёсся некто, при ближайшем рассмотрении имевший признаки представителя мужского пола. Хотя внешне это не сильно выражается. Виталик вообще личность очень своеобразная: высокий, худой, затянут в розовую рубашечку из шёлка и голубые брючки стрейч, заправленные в огромные белые кроссовки. Лицо овальное, резко очерченное. Губки бантиком, бровки выщипаны, глаза подведены чёрным карандашом. В правом ухе серьга, в виде сердечка. Умильная улыбка и маникюр оранжевого цвета дополняли картинку. Я бы посмеялась над тем, как он сочетает цвета, но вообще-то он очень хороший визажист. Один из лучших, я бы сказала. А уж какой из него парикмахер… Правда, что бы попросить его заняться причёской, надо очень постараться. И, кстати не забыть уточнить, что ассиметричную стрижку по типу его личной — не желаете. Потом придётся бриться наголо и отращивать волосы заново. Как в нём уживается такое сочетание, понятия не имею. И как-то не горю желанием выяснять.

— Виталя, не дай бог полезешь целоваться! — Сразу пресекла попытки поймать меня в объятия и отпрыгнула в сторону. Визажист обиженно надул губки и полез целовать Женьку, которая стоически это терпела, пока мужчина не начал давить её в объятиях. Учитывая его страсть к сладким, приторным ароматам туалетной воды — подруга испытывала те ещё ощущения. А мне её жалко не было. Пусть пострадает, мне потом легче будет платье, выбранное ею, пережить. — Вот-вот, с ней обжимайся. Она тут решила меня в платье запихнуть.

— Женечка, солнышко, ты никак решила сделать из этого монстра человека? — Всплеснул руками визажист, выпустив уже начавшую задыхаться Женьку на волю. Та с жадностью глотала относительно свежий воздух. Виталик критическим взглядом оглядел меня с ног до головы. У меня в мыслях возникли прочные ассоциации с осмотром туши на забой. Ну да, согласно, юмор мой сегодня окрашен в чёрные тона, но что поделать? С такими личностями по-другому фиг думать сможешь!

Виталя тем временем начал обходить меня по кругу, внимательно рассматривая и то и дело возмущённо цокая языком. А уж когда он стащил с меня бандану и увидел мои волосы, то разразился потоком таких невнятных восклицаний, что я даже примерно не смогла понять, к чему они относятся.

Сделав около пяти полных кругов, визажист замер на месте перед моим лицом, взял меня за подбородок ухоженными руками и поводил из стороны в сторону, рассматривая фронт работы, как я полагаю. Судя по скептическим взглядам, лекция в исполнении Женьки была бы куда более снисходительна.

— Виталя, молча, — предотвратила я убойную критику со стороны мужчины и показала кулак хихикающей Нинке, помощнице гения, как она скромно себя именовала. — Я сейчас сниму дублёнку, сяду в кресло и ты, молча, займёшься своим делом. Ага?

— Юльчик, ну что ж ты из меня делаешь такого гада, — расстроено протянул Виталик, выпуская мой несчастный подбородок из своей хватки. Ну, во всяком случае, если там появятся синяки, он же их и замаскирует.

— Нет, ну почему сразу гада? — Задумчиво протянула, снимая верхнюю одежду и отдавая её в руки Нине. Та ободряюще мне улыбнулась и пошла отбирать одежду и пакеты у Женьки. Подруга для виду сопротивлялась минут пять, но всё же сдалась, понимая, что иначе её в порядок привести не успеют.

— А кого? Кого-то похуже? — Как будто читая мои мысли, уточнил Виталик, услужливо пододвинув мне мягкое кресло. Усевшись в него, свободно откинулась на спинку, позволяя его рукам скользить по моим волосам и лицу. Мужчина сосредоточенно водил пальцами по контуру моего лица, затем стал перебирать волосы. С его фэйса не сходило какое-то, я бы сказала одухотворённое выражение. В душе кошки заскребли, так как это означает очередные кардинальные перемены в моей многострадальной внешности. И так не красавица, а сейчас как наваяют что-нибудь… — Мда… Ты когда последний раз салон красоты посещала? Негодяйка! Я же давал тебе рекомендации!

— У меня нет времени на это. Я как-то домашними средствами предпочитаю, — вяло отбивалась от нападок. В чём-то он прав, конечно же, но я как-то мало на свою внешность внимания обращаю. Зачем? И так сойдёт, как говориться. — Виталь, хороший мой, ну давай без причитаний, а? Ты же знаешь, что я терпеть этого не могу!

— Ну да, ты у нас предпочитаешь сразу в лоб что-нибудь брякнуть, да? — Хмыкнула Женька с соседнего кресла.

— Я там сейчас кому-нибудь так брякну! Мало не покажется! — Раздражённо ответила я на её выпад и снова посмотрела на визажиста. — Виталя у нас есть два часа, что бы сделать меня и эту помесь ехидны с дикобразом пригодной для выхода в приличное общество. Погнали, как говориться?

— А за помесь ты мне потом ответишь, — буркнула Павлова, но развивать эту тему мы не стали. Времени на это пока нет.

Виталик и Ниночка переглянулись, с видом матёрых заговорщиков, вытащили на свет божий свои инструменты и начали пытку, под названием «Сделай меня красивой!». Хотя лично я называла это «Рисованием приличной морды».

Время тянулось как старая ириска. Наверное, именно по этой причине я и не люблю бывать в подобных заведениях. Пройдёт всего каких-то полчаса, а кажется, что сидишь тут целую вечность. Но зато теперь я точно знаю, что у Виталика роман с Ниной. Иначе, почему они так переглядываются, подмигивают друг другу и хихикают? Причём одновременно.

Решив отвлечься от этой парочки, стала рассматривать знакомую уже обстановку. Не в первый раз тут бываю. Приятный бежевый цвет стен, красивая плитка, кофейного оттенка, чёрные кожаные мягкие кресла. Три пары парикмахерских столиков с огромными зеркалами. Два окна, занавешенных прозрачной нежно-зелёной тюлевой шторой. В навесной потолок вмонтированные неяркие светильники. А чтобы визажист не дай бог не промахнулся и не нарисовал лишний глаз, рот или бровь клиенту, по бокам зеркал вмонтированы более яркие лампы дневного света. Что бы клиентки расслабились, кто-то умный включил радио. Если не ошибаюсь, то это была «Европа-Плюс». И там явно работают одни садисты! Какого хрена уже не знаю в который раз они крутят Ласковый май?!

Когда мои нервы дружно помахали ручкой и удалились, под особо смачный вопль то ли Сергея Зверева, то ли Верки Сердючки, то ли ещё кого, Виталик наконец-то удовлетворённо вздохнул и отошёл от зеркала, предоставив мне возможность лицезреть плод его трудов сердешных.

Из зеркала на меня смотрела сероглазая брюнетка, с нежной кожей, ровного, естественного цвета, без недостатков. Тонкая верхняя губа была ярче более пухлой нижней. Впрочем, это смотрелось очень гармонично, в сочетании с новой стрижкой. Сзади коротко, почти по мужски, а с боков лесенка. Длина прядей у подбородка достигала практически середины шеи. Они у меня и так были не особо длинными, а теперь даже боюсь представить, как дальше расти будут. Впрочем, смотрелось действительно очень хорошо и оригинально.

— Ммммм, спасибо, Виталь, — тепло улыбнулась замершему и даже затаившему дыхание в ожидании моего вердикта мужчине. — Иногда ты просто чудо!

— А в остальное время? — Усмехнулся тот, подавая мне руку и помогая подняться. Поставив мою не сопротивляющуюся тушку на ноги, он проводил меня до столика маникюрши и отдал в заботливые руки Мариночке, прозрачно намекнув той, что я не люблю очень длинные ногти и яркие лаки. Краем уха слушала стенания маникюрщицы на тему, моих не очень ухоженных ногтей и то, как Женька препиралась с кем-то из клиентов. Видимо, с той дамой, чью очередь мы заняли. Под звуки этой свары, прикрыла глаза и задремала ненадолго. Предоставив Мариночке делать с моими ногтями всё, что ей угодно, но в пределах разумного.

Из состояния сладкой полудрёмы меня выдернул щипок за кожу на плече. Недовольно буркнув всё, что я думаю про сегодняшний день, вздохнула, открыла глаза и уставилась на Женьку, недовольно поджавшую губы.

— Ты сюда спать пришла? — Гневно поинтересовалась Павлова, потрясая пакетами. Ох, опять эти пакеты.

— Я сюда не пришла. Это ты меня притащила, — уточнила, поднимаясь с кресла и рассматривая скромный французский маникюр на руках. А ничего так, красиво вышло. Благодарно улыбнулась Марине и скрестила руки на груди, прищурившись. Женя повторила мой жест, и минуты три мы буравили друг друга взглядом, потом одновременно вздохнули, пожали плечами и направились к двери, ведущей в подсобное помещение. Виталя разрешал нам там переодеваться. Кому, как не владельцу салона давать позволение на использования какого-либо помещения?

Закрыв дверь, вытащили одежду для вечера на диванчик и переглянулись. Мои самые худшие опасения подтвердились. Платье было убийственным. Просто «вынос мозга», как говорит одна моя знакомая из Питера. И дело даже не в том, что оно всё в блёстках. Вот это я как-нибудь смогла бы пережиться, правда всё время боялась бы где-нибудь осыпаться окончательно. Нет, в этом отношении я была очень миролюбиво настроена к данному предмету туалета.

Не устраивало же меня то, что оно — клубное! Причём это на нём читалось большими такими буквами! Только неоновой вывески не хватало, для полного счастья-то…

— Павлова, вот скажи мне, пожалуйста, ты, где видела, что бы кто-то ходил на официальное, я подчёркиваю, официальное мероприятие в таких нарядах? — Медленно проговорила, стараясь всё-таки надеяться, что мне достанется второе, менее вызывающее платье, с надписью на груди. Простое такое, чёрненькое. С неглубоким вырезом, рукавом до середины плеча, свободного покроя, заканчивающееся где-то на середине бедра. Да короткое, но менее вызывающее.

Второе представляло собой фантик, обёртку для конфетки. Из блестящего материала, на бретельках, облегающее фигуру так, что спрятать что-то становилось абсолютно нереально. Я уже боюсь предположить, кто это оденет.

— Юльчик, ну мы же в клуб пойдём, — состроила невинную мордашку эта блондинка. Кстати, над ней не колдовали: длина волос осталась прежняя, просто чуть кончики подровняли, в причёску тоже не собирали, локоны свободно ниспадают на спину; макияжа минимум, вот только на веках несколько блестящих стразов, явно для клубной вечеринки, и помада тоже такая, яркая.

— Дальше что? — Непонимающе посмотрела снова на платья, затем на подругу. Та коварно улыбалась, закрыв дверь на замок, а затем, начав распаковывать многочисленные пакеты. К моему ужасу, там имелось ещё и нижнее бельё. Кружевное, чёрного цвета, полупрозрачное. Второй комплект был не таким вызывающим, но меня смущал цвет — тёмно-красный.

Следом Женька вытянула упаковку с чулками и последней деталью нашего сегодняшнего гардероба оказались высокие сапоги ботфорты. На каблуках. Мать моя… Роди меня обратно! Эта мелкая зараза решила явно лишиться собственной подруги! Или жизни! Всё зависит от того, чем этот вечер закончиться!

— Одевайся, дорогая, — хмыкнула блондинка, скрестив руки на груди. — Серебристое платье и тёмно-красный комплект нижнего белья — для тебя.

— А сапоги? — Осторожно поинтересовалась, уже предполагая, что те серые, из замши, на остром каблуке-шпильке, как раз для меня. Под платье подходят. И следует возрадоваться, что они более консервативные, чем Женькины. Те вообще явно одевались на ноги вместо второй кожи. Впрочем…

Я окинула внимательным взглядом подругу. Ей такой стиль пойдёт. А вот кто ж ей сказал, что я в таком виде нормально выглядеть буду? И ведь не откажешься уже.

— Я думаю, ты уже догадалась, какие для тебя, — обворожительно улыбнулась Павлова и прислонилась спиной к двери. Мимоходом посмотрела на часы, и улыбка её стала ещё шире. — Юль, торопись. Времени уже полшестого. Встреча в шесть, помнишь?

— Ох ты ж… — Пробормотала про себя пару нелицеприятных фраз, и начала переодеваться. Стесняться было нечего, поэтому я совершенно спокойно сменила нижнее бельё, натянула чулки и сапоги. Затем через голову влезла в платье и повернулась спиной к подруге, жестом указывая на то, что бы она помогла застегнуть молнию. Стоять на шпильке было немного не привычно, каблук вообще не моя стихия. Однако обувь оказалась неожиданно очень удобной.

Женька ловко застегнула серебристое платье и довольно хмыкнула, явно удовлетворённая моим внешним видом. Я же возвела глаза к потолку и уступила ей место около дивана, что бы она могла переодеться. Сама же приняла точно такую же позу, как она, сложив руки на груди и картинно поглядывая на часы, которых у меня естественно не было.

Как обычно, Павлова одевалась куда медленнее. Её тщательность периодически доводила меня до белого каления, однако в этот раз я смотрела на черепашью скорость подруги сквозь пальцы, справедливо полагая, что чем дольше она будет собираться, тем больше мы опоздаем на вечер встречи и тем выше вероятность того, что он вообще может пройти без нас. Мне же лучше, от такого исхода.

— Юль, как я тебе? — Взволнованно поинтересовалась Женька, крутясь передо мною и демонстрируя себя во всей красе.

— Хм, красиво. Только можно вопрос? — Чуть изогнула бровь, притворно нахмурившись.

— Давай, — Павлова бросила взгляд на часы и чертыхнулась. — Только уже по дороге к выходу, потому как времени уже шесть! Ты что, на часы не смотрела, пока я одевалась?!

— Посмотри и скажи, в каком месте у меня могут быть часы? — Привычно огрызнулась, едва успев подхватить брошенные мне пакеты с одеждой, в которой мы были. — Эй, а это куда?

— Витале оставим, он домой потом ко мне привезёт, — на ходу ответила подруга, уже вытягивая меня из комнаты в основной зал.

Пришлось послушно следовать за ней, правда слегка притормозить у выхода и напомнить, что на улице не май месяц, а февраль и морозы в это время никто не отменял. А учитывая наше место жительство, их и в июне отменять нельзя.

Женька вняла моим словам, и мы вернулись в зал, забрали свои шкурки, оставили Виталику пакеты, попрощались с последним, махнули рукой Маришке и снова понеслись галопом к выходу. То, что мы наверняка опоздаем минут на пятнадцать, даже уже не обсуждается.

Женька явно нервничала, поэтому я даже не стала задавать интересующий вопрос. И так знаю, что ей хочется выделить меня, что бы на её фоне моя скромная персона смотрелась более эффектно. Мы стояли у салона, ожидая, пока подъедет такси. Ждать пришлось минут десять, потому как в субботу вечером в нашем славном городе решили начаться пробки. Екатеринбург в этом плане вообще шикарное местечко. Заторы из машин возникают в самом неподходящем, казалось бы, для этого месте и вовсе не в то время, когда это происходит в других крупных городах. К примеру, в час-пик тут может быть абсолютно свободное движение. Зато посреди ночи, когда вроде бы никто никуда и не едет, возникает такое столпотворение, что яблоку упасть некуда.

Но вот подъехала вызванная нами машина и мы быстро в неё заскочили, успев изрядно подмёрзнуть на улице. Сильного мороза не было, но всё же и не лето, что бы вот так вот, безнаказанно, расхаживать в тонких чулках и коротких платьях. И если на Павловой имелась длинная шубка, то на мне была короткая дублёнка. Согласитесь, не самая подходящая для такого вечера одежда. Но бежать переодеваться в ближайший меховой бутик не хотелось, поэтому я стоически терпела и искренне радовалась, что в машине имелась печка, и водитель оказался весьма теплолюбивым представителем нерусской национальности.

— Куда такие красивые девушки спишат, а? — Смешной акцент и дружелюбная улыбка располагали пассажиров к этому человеку, да мы, общем-то, и не боялись. Поэтому сразу назвали нужный адрес и стали ждать, когда нас доставят до пункта назначения.

Водитель оказался не только милым и воспитанным, но ещё и чрезмерно болтливым. Поэтому к концу поездки мы уже точно знали, сколько у него детей, какая из жён скоро родит и какая лучше всего готовит. В общем, всю подноготную его простой жизни.

Добирались до школы мы минут пятнадцать. Водитель остановился прямо у крыльца, так как ворота по случаю вечера встречи выпускников были открыты. Женька выскочила первой, я же вышла куда более спокойным шагом, не забыв расплатиться с приветливым таксистом и оставить ему на чай (лишь бы только заткнулся, а то его рассуждения на тему — как ему трудно жить в этой проклятой стране, слегка вывели из равновесия).

Только помахав ему на прощание ручкой, моя персона соизволила вернуть своё внимание подруге, уже подпрыгивающей от нетерпения на крыльце и сверлящей меня напряжённым взглядом.

Вздохнув, мысленно перекрестилась и медленно, специально нервируя Женьку (ну да, вредность моя, вредность…), преодолела пять ступенек, и продефилировала (едва не поскользнувшись на льду, оказавшемся около двери) мимо зло прищурившейся подруги внутрь здания школы.

Вообще, о нашей школе стоит рассказать отдельно.

Представляла она собой два больших корпуса, один двухэтажный второй трёх, соединённые между собой двухэтажным переходом. И исполнилось этому зданию не так давно сорок лет, с момента постройки. Не буду говорить, чего это стоило школе и директору, но был проделан ремонт на двадцать с лишним миллионов рублей. И теперь можно с уверенностью сказать, что наша бывшая школа выглядит теперь ничуть не хуже тех, что построили совсем недавно.

Пройдя сквозь небольшой тамбур, мимо маленького магазинчика канцтоваров, приютившегося в просторном холле первого этажа, ненадолго замерла в полутьме, каким-то ностальгическим оттенком грусти рассматривая белые колонны, серую плиту из мраморной крошки под ногами Всё было так знакомо и в тоже время так чуждо…

Старые скамейки, стоявшие то тут, то там. На них детишки переобувались и снимали верхнюю одежду. Будка из пластика, где вечно дремлет пожилой охранник и висит ящик с ключами от кабинета.

Слева, после магазинчика, располагались секретарская и кабинет директора, за ним, чуть дальше, небольшой коридорчик, который вёл к кабинету трудов мальчиков и кабинету зама директора по административно-хозяйственной части, или попросту завхоза.

За этим коридорчиком, располагалась лестница, ведущая в подвал, где, как я помнила, вечно курили технички, и ещё одна, ведущая на второй этаж, прямо к столовой. Справа же имелся запасной вход в актовый зал, когда бывший кабинетом трудов девочек, а ещё раньше — кинозалом. Но после его объединили с кабинетом биологии, сделав один большой зал, для проведения массовых мероприятий. Чуть дальше, в конце такого же, как и слева, небольшого коридорчика, имелась дверь в огромный спортивный зал.

Хмыкнула и посмотрела вперёд, где были пластиковые двери, ведущие в раздевалку, находившуюся как раз в переходе между двумя корпусами. Она была полутёмной и едва освещалась несколькими лампами. Но даже этого вполне хватило, что бы вспомнить, как однажды, когда мы ещё учились в десятом классе, наше стадо баранов стояло в этом самом коридоре у окон и ждало манны небесной — своего преподавателя биологии. И кто-то увидел, как по самому краю стены пробежала маленькая, несчастная, явно очень испуганная мышка, решившая под шумок, проскользнуть мимо людишек под висящими куртками.

Визг тогда стоял такой, что мне даже показалось, что стёкла решат покинуть сей негостеприимный дом, и выпадут из конных рам, так жалобно они звенели. Я бы даже не удивилась, если бы почти все, находившиеся в раздевалке, девушки (исключая меня и Женьку, у нас иммунитет на мышей и крыс) вдруг оказались на подоконниках. Однако, они в то время были родные, деревянные и узкие.

— Чего застыла? — Недовольно проворчала мне на ухо Женька, подталкивая мою тушку к лестнице, что вела из холла первого этажа на второй. Я не особо сопротивлялась, хот сейчас, погрузившись в воспоминания, предпочла бы не покидать это место и не подниматься выше. А то там я начну припоминать, кто и за что мне ставил двойки. И в конечном итоге окончательно разочаруюсь в своём решении прийти сюда.

Преодолев два лестничных пролёта, мы оказались на небольшой площадке возле медицинского кабинета, кабинета химии и детского краеведческого музея. Помнится, его бессменная руководительница (уволившаяся не так давно) доводила меня до состояния нервного срыва своими постоянными просьбами чем-то помочь. Не то, что бы меня это так уж сильно напрягало, но одно её выражение лица и вечные истерики могли вывести из себя любого, даже сверх терпеливого человека.

Не дав мне насладиться и тут воспоминаниями, Женька потащила меня по тёмному, узкому коридору, мимо кабинета физики, кабинета английского и кабинетов завучей по учебно-воспитательной работе и просто по воспитательной работе, сидевшего в одном помещении с нашим педагогом-организатором. Не затормозив даже в просторном холле второго этаж следующего за переходом корпуса, Павлова целеустремлённо протащила меня мимо колонны, двери ведущей на лестницу, завернула налево и таким макаром провела меня на буксире до родного (ох ты ж господи всемогущий) кабинета географии, с очень счастливым номером двадцать два. Не знаю, у кого как, а мне, почему-то, захотелось сбежать отсюда на третий этаж, в библиотеку! Там сигнализация есть, не достанут в случае чего. Или хотя б просто смыться с другую рекреацию.

Женька остановилась перед полуприкрытой дверью логова нашей бывшей классной и вопросительно на меня посмотрела. Я ответила ей точно таким же взглядом.

— Идём? — Громким шёпотом (ага, вдруг наш приход не вся школа слышала, учитывая, как мы переругивались на лестнице) поинтересовалась подруга, упрямо поджав губы и всем своим видом выражая, что если я откажусь, то мне мало того, что отвесят подзатыльник (обычная практика для нас), так ещё и по заднице влепят. Ну или куда там её рука попадёт.

— А я могу ещё другой вариант предложить, да? — Попыталась я скосить под дурочку, но Женька знает меня далеко не первый год, поэтому только скептически хмыкнула. — Да пошли уже, пошли!

— Только это, давай сегодня без эксцессов, ага? — Подруга жалобно на меня посмотрела. — Ну пожалуйста! Забудь ты на какое-то время, что терпеть их всех не можешь! Сколько лет уже прошло!

— Если ты сейчас же не прекратишь муссировать это, я точно устрою с кем-нибудь скандал! Вон, возьму со Здобняковой подерусь в кои-то веки, — полушутя, полусерьёзно пригрозила я Женьке. Та моментально выпучила на меня удивлённые глаза и перекрестилась наотмашь. Угу, ещё кадило ей подарить, что б в лоб кому-нибудь звезданула.

— Тьфу на тебя, — прошипела Павлова, сообразив-таки, что я над ней прикалываюсь. — Улыбнись, серьёзная ты наша, а то твоим спокойным видом, можно детей на ночь пугать. Приснишься, фиг от заиканья потом избавишься!

— Ой, ну кто бы говорил, ась? — Мы обе переглянулись и рассмеялись, сразу почувствовав себя легче от такой знакомой и родной перепалки.

Вздохнув пару раз, осмотрели друг друга на предмет недостатков во внешнем виде, и резко распахнули дверь. Нацепив на лица самые дружелюбные из имеющихся оскалов улыбки, я и Женька вошли в кабинет, уже заранее предчувствуя грядущие приключения на свои вторые девяносто.

Ой, знала бы я, к чему всё это приведёт… Лучше бы дома осталась, честное слово! Однако, любовь это совсем не то чувство, которое спрашивает вашего разрешения ворваться в устоявшуюся и счастливую жизнь!

3

Кабинет нисколько не изменился, и на какое-то мгновение мне показалось, что мы вернулись лет на семь назад во времени, если не больше. Деревянные парты, учительский стол, старые шкафы. Единственное новшество — интерактивная доска, компьютер с проектором, да жалюзи не окнах. Ну и находившиеся здесь люди как-то слабо тянули на учеников даже старшего звена, что уж говорить про среднее?

— Явились… — Зло прищурившись, протянула Анна Здобнякова, так скривив своё симпатичное (в её сладких грёзах) личико, как будто ей лимон предложили съесть. Хотя, я бы ей что-нибудь другое дала, что-то из разряда цианидов, как минимум. — Что, так и не научились приходить вовремя? Точность, вежливость королей!

— Оу, — хмыкнула Женька, явно довольная произведённым нами эффектом. Я же промолчала и просто прошла за свободную первую парту ряда, что находился около двери. Усевшись на теперь невероятно низкий стул боком, закинула ногу на ногу, и продолжил мило улыбаться.

Павлова проделала то же самое, сев рядом со мной. Отвечать на выпад одноклассницы мы, не сговариваясь, посчитали ниже своего достоинства.

— И говорить толком тоже не умеют, — хихикнула Анастасия Марьина, кокетливо строя глазки Михаилу Орбану, который отчаянно зевал, натянув на голову капюшон спортивной куртки с карманом кенгуру. Она отличалась не только абсолютно неформальным видом, но и расцветкой — в чёрно-белую полоску. Дополнял сей оригинальный «пиджак» комплект из старых кроссовок, когда-то явно бывших белого цвета, но благополучно про это забывших и старых, линялых синий джинс, с дранными коленками.

— А кто-то так и не понял, что молчание — это золото, — мягко улыбнулась Женька, проведя пальцем по обнажённому плечу. В отличие от неё я умудрилась стырить у Виталика широкий шёлковый палантин, в который сейчас благополучно куталась. Моя персона вообще создание теплолюбивое, а кабинет наш никогда не отличался особым комфортом в отношении отопления. — Неужели наша Настенька так и не смогла понять, что иногда полезнее держать свой длинный острый язычок за красивыми ровными белыми зубками, пока они ещё наличествуют в этом ротике?

— Ах ты… — Задохнулась от гнева Марьина, но Нина Семёновна, как обычно, выступила в роли миротворца, переключив внимание всех присутствующих на свою скромную персону.

— Дорогие мои ученики, — набрав в грудь воздуха, начала она вдохновенную речь. Я скучающе зевнула в кулак и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. Прикрыв на половину глаза, стала осматривать присутствующих на этом знаменательно вечере людей.

Итак, мои подозрения о том, что большинство с радостью согласиться прийти на это мероприятие подтвердились. И теперь я была вынуждена терпеть на себе любопытно-ядовитые взгляды.

Сюда пришли многие. Катя Смирновская и Люба Осинкина — эта парочка никогда не расставалась и была вторым дуэтом подруг в нашем классе. Степан Андреев, как обычно разлёгшийся на парте, несмотря на наличие дорогого пиджака и стильных джинс. Настя Токарева и Настя Марьина — бог явно где-то просчитался, когда наделял их умом, впрочем, мне на них всегда было параллельно. Ванька Говорков и Андрюха Кузнечик (хихикнула про себя, когда вспомнила фамилию), тоже друзья не разлей вода, правда, до последней сигареты. То есть, если у одного курева нет совсем, а у второго осталась последняя цигарка, как называет их моя милейшая бабуля, то надеяться на мирное раскуривание оной е стоит. Подерутся, разорутся, поссорятся, матом друг друга покроют…

Прыснула, вспомнив уже имевшие место подобные случаи. Ну да, они подерутся, потом по извечной русской традиции напьются в стельку и всё, снова друзья не разлей вода.

Ладно, с этой парочкой всё ясно, тем более, учитывая щёлканье зажигалки за моей спиной (Ваня с Андреем как раз позади нас с Женькой сидели), я могу предположить, что кто-то решил подпалить мне причёску. Так сказать, подкорректировать работы мастера. Ну-ну, наивные…

— Значит так, — тихо, что бы меня слышали только они, начала я проникновенным голосом. — Или вы уберёте зажигалку, или я нахожу тяжёлый предмет, который прокурор в последствие назовёт орудием нанесения тяжких телесных повреждений.

— Фу, Соколова, у тебя чувства юмора совсем нет, — простодушно хохотнул Андрей. Они вообще-то не плохие парни, но если человек большую часть свою состоит из жидкости, то эти двое мало того что из тормозной, так им её ещё и не долили! Во всяком случае, на лицах это отражается во всей красе. Впрочем…

Задумчиво поводила ногтем по полированной поверхности парты. Я к ним всегда относилась с добродушным спокойствием. Не думаю, что стоит менять тактику. Поэтому…

«Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем!» Ой, девочки то есть.

— Андрюш, ты хоть примерно представляешь, сколько стоит данная причёска? — Я чуть повернулась в профиль, искоса рассматривая своих собеседников и вполуха слушая трескотню классной руководительницы, ударившейся не только словами, но и головою в воспоминания. Причём явно не по тематике собрания. — Я и так не в восторге от сегодняшнего вечера, не порть единственное, что меня удерживает в благодушном настроении, ладно? Кстати, Вань, сапоги тоже не дешёвые. Поэтому топтаться на них не надо.

— Извини, — они одновременно пожали плечами и срочно приняли ужасно невозмутимый внешний вид. Почему-то я не верила этой парочке, одетой в свободные брюки, черного и тёмно-серого цвета, слегка помятые рубашки, явно не глаженные, но чистые. Пиджаки они бросили на свободную третью парту. Кстати, оба изрядно возмужали и ширина плеч, плюс мускулатура, видневшаяся под натянувшейся тканью рубашек, впечатляли.

Усмехнувшись, снова приняла прежнюю позу и вернулась к прерванному занятию — рассматриванию бывших одноклассников.

Кроме названных персонажей имелось ещё несколько любопытных личностей. Ольга Шумалина, наша готесса. Я, правда, несколько не уверена, что она на самом деле понимает, что такое готический стиль и направление «готика» в искусстве. Но извечно чёрный цвет в одежде, тёмные тени на веках, чёрная помада, серьги в виде крестов, ошейник кожаный на шее, гладко зачёсанные назад короткие волосы и берцы на ногах, не смотря на то, что большинство прибыло в вечерних нарядах, говорили о том, что её детское увлечение неформальным направлением молодёжного стиля не прошло. И выражение лица (надменно-презрительное) тоже не пострадало от прошедшего времени.

Рядом с ней сидела Дашка Сволина, изредка нервно передёргивающая плечами и испуганно поглядывающая на Димку Затонского, что сидел за нею. Этот худощавый, высокий парень, с меланхоличным выражением лица, делал вид, что не замечает её взглядов, но блестящее на пальце Димы обручальное кольцо подсказывало мне, что всё не так просто, как кажется.

Хотя как-то слабо вериться, что кто-то из бывших одноклассников решился на бракосочетание с тем, с кем учился так долго.

На втором ряду сидела тихая девочка Маша, по фамилии Ромашкова. Она и сейчас была молчалива и неулыбчива. Её внешность трудно было назвать даже просто симпатичной, но в неё было что-то очень родное и близкое, вызывающее привязанность и желание дружить с ней, мягко улыбаться. Кажется, подобных людей называют «чистыми душами». Несмотря на внешность, они притягивают к себе душевной красотой. На этом же ряду сидела Иринка Сёмкина, а вот за Иринкой обнаружился Женька Талбер о чём-то увлечённо переговаривающийся с Алексеем Андреивским. Занимали они третью парту, а вот за четвёртой находилась не безызвестная личность, которую я всё же предпочла бы сегодня не видеть. Однако мы предполагаем, а бог располагает, поэтому мне осталось только попросить у него терпения и выдержки на сегодняшний вечер.

Алексей Волков лениво улыбался, как кот, наевшийся сливок. Развалившись на стуле, он постукивал явно дорогой авторучкой по парте и лениво слушал то, что ему нашёптывала Анька на ухо. Брюнет стал ещё более эффектным, чем мне запомнилось на выпускном. Повзрослел, я бы даже сказала, заматерел. Глаза стали холоднее и выражение у его взгляда более циничное, чем семь лет назад. Лицо с хищными чертами, но такое… Чувственное что ли? Такой фэйс свойственен злым героям гангстерским американских фильмов, от которых тащатся девушки в возрасте от тринадцати до тридцати, а то и ещё старше. Приталенный пиджак серого цвета, брюки, и чёрная водолазка с воротником под горло. Смотрелось, мягко говоря, сногсшибательно…

Поймала себя на мысли, что меня к нему тянет. Схватив данное недоразумение, непонятно каким образом оказавшееся в моём сознании, попыталась понять, с чего такие странные выводы. Однако, Нина Семёновна славилась своей уникальной способностью влезать туда, куда её не просили. Вот и сейчас от мыслей меня отвлекло деликатное покашливание. Хотя нет, если быть точной, то меня отклеек удар острого локтя под рёбра, полученный от очень «доброй» Жени.

— Юля, расскажи нам, как ты устроилась, — мягким, даже в кое-чём нежным, тоном повторила вопрос классной Евгения, с негодованием рассматривающая меня. Мне даже стало стыдно, на пару минут.

— А зачем? — Наклонилась вперёд, опершись локтями об парту, и мило улыбнулась. Ну в моём понимание мило, а Женька снова на меня шипеть начала. Правда теперь она старательно делала вид, что просто поперхнулась чем-то. Ага, я даже могу предположить чем — ядом, который предназначен для меня. — Нина Семёновна, вы уверены, что кому-то, кроме вас, интересно как я устроилась, м? Лично я не считаю данную тему подходящей для нашей милой светской беседы… Хотя я вообще-то совсем не слушала о чём вы говорили. Можно узнать краткий смысл?

— Хамка, — буркнула Ольга, высокомерно смерив меня взглядом полным неприязни. — И оделась как…

— Как кто? — Теперь уже Женька смотрела на готичную одноклассницу взглядом кобры. Она у меня защитник, моей скромной персоны.

— Девочки, девочки, успокойтесь. Юль, расскажи, пожалуйста, — Нина Семёновна посмотрела на меня умоляющим взглядом. Я вздохнула. Ну не могу я относиться к людям в возрасте с таким же неуважениям, как к своим бывшим соучастникам по образовательному процессу.

— Ну хорошо, — обречённо вздохнув, я возвела глаза к потолку и начала монотонно рассказывать краткое содержание собственной жизни. — После школы поступила в Академию, выучилась, получила диплом, открыла с подругами книжный магазин, где и работаю до сих пор. Вот и всё, что ещё рассказывать?

— Юль, а на кого ты училась? — Продолжала допрос Нина Семёновна, но в этот момент я поняла, что иногда бог меня всё же любит, потому что в этот момент открылась дверь кабинета и появилась Ольга Фёдоровна и спешно извинившись, вытянула меня из под обстрела вопросами. Впервые в жизни я радовалось возможности поработать, вместо того, что бы посидеть на таком вот мероприятии.

От директора я вышла выжатая как лимон, злая и с кипой документов, зажатых в руке. Как и предполагалось мною заранее, головной боли будет много, но учебники для детей — это святое, поэтому будем выкручиваться, как можем, подключая все имеющиеся связи.

Женька ждала меня возле медицинского кабинета, ворча себе под нос о безответственности некоторой особы, оставившей её, бедняжку, на растерзание этим хищникам.

Подскочив к подруге со спины, обняла её за талию и чмокнула в щёку. Подруга отмахнулась, но тут же весело фыркнула и щёлкнула меня по носу, что было очень удобно сделать, учитывая, что я положила голову ей на плечо, одновременно с этим сунув в руки папку с документами.

— Где все? — Страшным шёпотом поинтересовалась я у Павловой. Та неопределённо хмыкнула, просматривая список литературы. — Женьчик, работу потом посмотришь. Где наши пираньи?

— О боже, тебя же это не волнует! Чего спрашиваешь тогда? — Женя глубоко вздохнула, закрыла папку и прислонилась головой к моей. Я неопределённо рыкнула. — Ой, да ладно тебе! Солнышко моё, лучистое, наши пираньи сейчас в кабинете, обсуждают, кто и с кем поедет в клуб.

— Да ну? И с кем же нам посчастливится отправиться? — Отстранившись, открыто зевнула и почесала нос. Ужасно хотелось домой, в тёплую постельку, к коту и любимой книге.

— Без понятия. Кстати, ты мне должна полторы тысячи, — как бы мимоходом отметила Женя и вопросительно на меня посмотрела. — Ты чего не сказала, что нам за клуб платить?

— Чёрт, из головы вылетело, — хмыкнула и села на подоконник, положив ногу на ногу. — Жень, может это, домой поедем? С меня их уже хватит.

— Мать, ты издеваешься?

— Жень…

— Солнце, я ведь тебе потом нервы год трепать буду, если ты сейчас меня отсюда домой утянешь!

— Ну Женя…

— Юленька, даже и не думай! — Категорично отрезала Евгения и скрестила руки на груди. — Сейчас я схожу в кабинет, узнаю, с кем мы едем, а ты даже не пытаешься смыться отсюда! Ясно?

— Ясно, — вздохнула и печально опустила голову. — Ты меня без ножа режешь!

— Я тебя ещё и препарировать без скальпеля буду! Если попробуешь сдвинуться с места! — Грозно рыкнула Женька, погрозила мне кулаком и скрылась в узком коридоре. Желание сбежать назло крепко засело в мыслях, но как человек любящий жизнь, пусть и периодически, всё же осталась на месте. Обижать подругу не хотелось, совершенно.

Павлова как всегда, ушла и пропала. Судя по часам, прошло уже больше пяти минут, а она всё ещё пытается выяснить с кем мы едем. Долгое отсутствие навевает меня на мысли, что, скорее всего, она выбивает у одноклассников, кто добровольно согласиться довезти нас.

Вздохнув, пошарилась в маленькой сумочке и вытащила случайно прихваченный мною плеер. Воткнув в уши наушники, включила маленькую технику и прикрыла глаза, наслаждаясь звуками классической музыки в рэп-обработке. Это помогло отключиться, расслабиться и прекратить нервничать непонятно по какому поводу.

Я настолько ушла в себя, что резко подскочила и врезалась затылком в подбородок подошедшего человека, положившего мне на плечо руку. Выдернув наушники, зло посмотрела на посмевшего нарушить мой покой и ляпнула первое, что пришло на ум:

— Какого дьявола, Волков?! Жить надоело?

Алексей смотрел на меня снисходительно-раздражённо, потирая пострадавшую часть лица и явно пытаясь сдержаться и не высказаться в мой адрес. Однако, моя речь ещё только начиналась.

— Если у меня из-за тебя через пару часов начнёт болеть голова, то ты меня домой и повезёшь! Ясно?!

— Юлия, у тебя мания величия, по-моему, — хмыкнул парень и, взяв меня за руку, потянул на себя, заставляя встать с насиженного места. Зачем ему это ему понадобилось — не знаю, но сопротивляться не стала, потому что это было равносильно противоборству с несущимся на тебя поездом.

Из-за того, что он явно не рассчитал силы и дёрнул слишком сильно, вместо того, что бы просто встать рядом с ним, моя персона впечаталась ему в подбородок лбом. Алексей выругался, а у меня из глаз слёзы брызнули.

— Вечно вы меня покалечить хотите, — обиженно пробормотала, опустив голову и украдкой вытирая слёзы, скопившиеся в уголках глаз. При этом то и дело, испуганно поглядывая на пальцы, вдруг косметика потекла? Виталя меня не простит.

— Голову подними, — зло буркнул Волков и сунул руку в карман брюк. Подозрительно сведя брови к переносице, тем не менее, выполнила его просьбу, морщась от боли. — Вот что ты всегда такая слабая? Чуть что, в слёзы, — насмешливо протянул парень, аккуратно промокнув солёную влагу краем белого носового платка. От удивления плакать совершенно расхотелось, и возникла мысль, что либо он пьяный, либо под действием наркотиков, либо вообще сбежал откуда-то. Из Черноисточинска, например!

— Волков, ты это… Текст не спутал, не? — Промямлила, впервые во взрослой своей жизни растерявшись и не понимая, что такое можно сказать в данный конкретный момент. Ну братья меня, конечною, же иногда жалели, утешали. Слёзы там, сопли утирали тоже. Но что бы кто-то из одноклассников. Да вдруг проявил такую заботу… Тут впору в обморок от неожиданности падать, да только судя по приближающемуся смеху делать этого не стоит. — И вообще, помог спасибо, но отойди-ка лучше от меня.

— Фу, какая ты грубая, — усмехнувшись, Алексей отпустил мой подбородок, предварительно нежно погладив его пальцами, что привело меня в ещё больший ступор. Что-то не хочу я никуда идти. Причём вдвойне сильнее, чем до этого. — Не выпускай свои иголки, мелкая поганка. Мы едем в одной машине.

— Ик! — Совсем неприлично вырвалось у меня, к тому же я осталась стоять раскрыв рот и выпучив глаза от изумления. Я ещё могла понять, если бы нас кто из девчонок подвёз до клуба. Но что бы САМ Волков?! Где-то что-то сдохло!

Сколько бы мне пришлось так стоять, не знаю, но тут из-за угла вырулила Павлова, сверкая как начищенный пятак и, подхватив меня и Алексея под руки, потащила в сторону лестницы. Сопротивления с моей стороны не последовало, ибо мозг по-прежнему пытался осмыслить полученную информацию. И только когда мы были на середине спуска, я вспомнила, что оставила на подоконнике папку с бумагами, плеер и сумочку. Гадство какое-то…

— Так, вы спускайтесь и захватите мою дублёнку. А я пойду и заберу свой геморрой с окна, — выдернув руку из хватки подруги, повернулась к ним спиной и стала подниматься обратно.

Волков хмыкнул, окинул меня насмешливым взором (по спине проскакал табун мурашек) и выдал очень ценное замечание:

— Не думал, что в столь молодом возрасте бывает такое заболевание.

Сначала замерла на месте, обдумывая сказанное им. Затем поправила чёлку, натянула на лицо оскал и повернула голову в их сторону, после чего выдала:

— Похоже, ты знаешь, о чём говоришь, — моим голосом вполне можно было торт сверху поливать, настолько он напоминал мёд. — На досуге подрабатываешь проктологом? Вот не знала… Если что, буду особо ретивых клиентов к тебе отправлять, на профилактику. Хотя я бы ещё посоветовала тебе нанять репетитора по русскому языку и литературной речи, что бы он объяснил такому недалёкому молодому человеку, что бывает такая разновидность выражений, как образная. А знаешь, что это означает? Что данная фраза воспринимается в переносном смысле, а не в прямом!

Закончив эту тираду, гордо вскинула голову и ушла не оглядываясь, едва не столкнувшись с Ванькой, тоже решившим воспользоваться именно этой лестницей. Аккуратно обойдя его, продолжила подниматься, ворча себе под нос, что некоторые ой как дорого заплатят мне за сегодняшний вечер

Пробормотав по дороге самые неприятные комментарии в адрес Волкова, своих одноклассников и проведённых в школе лет, вернулась к окну, забрала папку с документами, свои вещи, после чего снова спустилась на первый этаж, где меня уже ждали.

Чувствую, вечер будет обалденным!

Алексей.

Он с улыбкой смотрел на то, как Соколова поднимается по лестнице, сама не замечая, насколько соблазнительно очерчивает платье изгибы её фигуры, подчёркивая явно имеющиеся у девушки достоинства. К примеру, весьма аппетитная часть тела, чуть пониже спины. Учитывая, что она была на каблуках, впервые за всё время знакомства он умудрился увидеть её в такой обуви, то бёдра непроизвольно покачивались из стороны в сторону, сразу же привлекая к себе мужское внимание. Алексей был не единственным, кто смог убедиться в этом, поскольку спускавшийся навстречу ей Ванька Говорков восхищённо присвистнул, едва не споткнувшись и не свалившись с лестницы.

— Ни фига себе, повзрослела, — растерянно протянул Ванёк, потирая затылок и качая головой. Толкнув Алексея кулаком в плечо, он хохотнул и тихо прошептал, так, что слышал только Волков. — Завидую, такую красоту повезёшь в клуб. Чур первый танец мой!

— Ты сначала добейся подобной благосклонности, — ядовито процедила сквозь зубы Женька, одновременно с этим легонько наступив носком сапога на ногу парню. — Алексей, идём. Если мы не успеем взять её дублёнку, то тебя ожидает прекрасное зрелище, под названием «Злая Соколова». Учитывая, что она сейчас не в самом прекрасном расположении духа, то тебе это не понравиться.

— Думаешь? — Скептически хмыкнул он и задумчиво прищурился, вспоминая, какой Юлька выглядела растерянной, когда он вытирал ей слёзы. Вот уж правда, удивил, особенно самого себя, учитывая, что подобной нежности с его стороны никто и никогда не получал.

— Уверена, — сердито насупившись, Павлова потащила его дальше, а он, впрочем, не сильно-то и сопротивлялся. Познакомиться поближе с Соколовой можно будет и в клубе, хотя вряд ли Алексей станет зацикливать на этом своё внимание. Ну да, она вдруг стала казаться очень привлекательной, но всё же не до такой степени, что бы пойти на сближение.

Спустившись на первый этаж и забрав одежду, он с Женькой остановился в холле, ожидая, пока Юлька спуститься со своим «геморроем», как она изволила выразиться.

Фыркнув, Алексей собрался, было, прокомментировать данное заявление, но тут у него завибрировал телефон в кармане и, извинившись перед Женькой, он отошёл в сторону, что бы ответить на звонок.

— Да? — Не глядя взял трубку, удерживая маленькую чёрную раскладушку плечом. Подмышкой одной руки у него была зажата дублёнка Соколовой, а другой он нашаривал пачку сигарет и зажигалку. Обнаружив искомое, вытащил одну и закурил, пуска дым в потолок и радуясь, что кто-то «особо умный» догадался оставить открытыми входные двери. — Я вас слушаю.

— Волков, я рад, что ты меня слушаешь. Ну в кои-то веки… — Раздался прямо ему в ухо насмешливый голос одного из деловых партнёров, Макса Краснова. — Слушай, тут такое дело… Наше начальство, высокое, решило одарить своих сотрудников собранием сочинения какого-нибудь классика. Ты случаем не можешь подсказать мне, что лучше брать? И самое главное где?

— Макс, я что-то не пойму. Ты вообще что ли книг не читаешь? — Фыркнул Алексей, чуть передёрнув плечами. Звонок назвать важным можно было относительно.

— Камасутра считается? Или, может быть, наши бухгалтерские книги сойдут? — С сарказмом ответил приятель и уже серьёзно добавил. — Лёш, если бы сам знал, не звонил бы, учитывая, что у тебя явно намечается весёлая ночка, не так ли?

— Вполне может быть, — усмехнулся Волков и, затянувшись в последний раз, выбросил сигарету в мусорное ведро, стоявшее около двери. — А классики… Боже, интернет тебе на что? Там найдёшь и магазин, где можно будет заказать столько, сколько захочется.

— Во я дурак… — Протянул Макс. Судя по звукам, он ударил себя по лбу и тут же чертыхнулся. — Ладно, прости, что побеспокоил. Удачной ночи. И это… Не буянь слишком.

— Всё будет в пределах нормы, — Алексей улыбнулся собственному отражению в стекле пластиковой двери, и недоумённо посмотрел на девушку, выдёргивающую у него зажатую рукой дублёнку. С некоторым опозданием, он опознал в ней хозяйку вещи, зло сверкающую на него серыми глазами.

Закрыв телефон, Волков положил его обратно в карман и. чуть отодвинув девушку, развернул её верхнюю одежду, галантно предлагая помощь.

— Я как-нибудь сама, — буркнула Юлия и, выхватив предмет своего туалета, быстро натянула на себя. Смерив окружающую обстановку неприязненным взглядом, она зло зыркнула на Женьку и вышла из школы, громко цокая каблуками.

— Злая, — убеждённо протянула Павлова, рассеянно почесав подбородок. Глубоко вздохнув, она с сочувствием посмотрела на Алексея. — Не повезло тебе, парень.

— Это ещё почему? — Он вопросительно изогнул бровь.

— Она и в обычном настроении не сахар, а рассерженная… — Хмыкнув, Женька пожала плечами и пошла следом за подругой. — Идём, не будем заставлять её ждать. В кои-то веки удалось вытянуть её куда-то, кроме как на работу или в боулинг, не хочу упускать такой шанс.

— Как скажешь, — пожав плечами, Волков пошёл за девушкой, непринуждённо улыбаясь и закинув на плечо своё чёрное, драповое пальто.

На улице шёл снег. Алексей улыбнулся, заметив, как зябко кутается в свою шкурку Юлька, переступая с ноги на ногу. Девушка явно не знала, к которой из многочисленных машин ей идти и от этого злилась ещё сильнее.

К его вящему удивлению, гневное выражение её лица заставило парня умилиться и подумать о том, что именно в таком настроении она особо прекрасна. Опешив от такой мысли, Волков хотел было подумать над нею подольше, но не успел. Женька заметила, что он вышел из школы, и запрыгала на месте, привлекая внимание к себе. Правда, Лёша сильно сомневался, что Юльку с Павловой вообще можно было бы не заметить.

Скорбно вздохнув, он пожелал себе ангельского терпения и, схватив парочку за руки, бесцеремонно потащил обеих к своей машине, вполуха слушая рассуждения Соколовой о том, что надо бы засунуть ему в одно место парочку не предназначенных для подобных процедур вещей.

Этим своим приобретением он гордился больше всего. BMW X6, две тысячи девятого года выпуска. Чёрный, полированный мощный зверь, таинственно сверкающий в свете фонарей, приветливо мигнул фарами, стоило щёлкнуть кнопкой сигнализации. Женька присвистнула, показав большой палец Юле, но та лишь презрительно фыркнула и передёрнула плечами. Алексей поморщился, но пока промолчал, хотя сделал мысленную пометку выведать, что же не устроило девушку в его машине. Зачем ему подобное, Волков и сам не понял, но посчитал подобную информацию жизненно необходимой.

Открыв заднюю дверь, он сделал приглашающий жест рукой:

— Прошу.

— Я еду сзади, а ты спереди! — Распорядилась Павлова и, не дожидаясь ответной реакции со стороны подруги, запрыгнула внутрь, захлопнув за собой дверь.

— Это почему я спереди? — Недовольно буркнула Юлька, но, тем не менее, села на место рядом с водителем, правда, напрочь проигнорировав попытку хозяина машины проявить вежливость и манеры. То есть, банально не дав ему открыть перед ней дверцу.

— Зараза, — буркнул он себе под нос. Обойдя машину спереди, уселся за руль и завёл мотор, одновременно с этим включив печку и наслаждаясь потоком горячего воздуха. Не смотря на то, что из-за снегопада крепких морозов в эту ночь можно было не ждать, теплее от этого факта как-то не становилось. Зима на Урале отличалась какой-то особой мерзостью. Весь январь стояла относительно стабильная тёплая (с учётом времени года) погода, а в феврале синоптики вообще обещали небывалое потепление… Умудрившись при этом накаркать какое-то излишнее похолодание.

— Так мы едем или нет? — Голос сбоку привлёк к себе внимание, выуживая парня из странных рассуждений о погоде. Алексей вообще подозревал, что сегодняшний вечер побьёт все рекорды по непонятно откуда взявшимся мыслям. К примеру, какое ему дело до погоды? Так нет же, сидит, думает…

— Сейчас, дай машине прогреется, — он искоса посмотрел на нахохлившуюся Соколову, усиленно делающую вид, что всё в порядке, и она не нервничает. Хмыкнув, Волков потянулся к ремню безопасности с её стороны, как бы невзначай коснувшись левой щеки девушки, Юлька как раз слишком внимательно рассматривала пейзаж за окном. Ощутив прикосновение к своему лицу, она непроизвольно дёрнулась в сторону, но так как уйти от этого не представлялось возможным из-за слишком тесного помещения, пришлось ей сцепить зубы и молча улыбаться, взглядом обещая припомнить это в будущем. Почему-то, Лёше всё происходящее показалось очень… Интригующим, что ли? К своему удивлению, он обнаружил, что получает удовольствие провоцируя Соколову.

Но продолжить увлекательное занятие ему не дал подзатыльник, отвешенный «доброй» Павловой.

— Чего сидим? Кого ждём? — Невинно улыбаясь, поинтересовалась Женя, усиленно делая вид, что не замечает несколько недовольного взгляда их добровольного водителя. Который, в некоторой степени, уже начал сожалеть о собственном обещании.

Волков промолчал, но посматривая в зеркало заднего вида, сдал назад, выезжая на подъездную дорогу к школе. После чего, резко вывернул руль и погнал вперёд, нетерпеливо постукивая пальцами по гладкой пластмассе.

Юлия.

Как мы добирались до клуба — это отдельная песня. Причём такая, знаете ли, очень уж печальная и тоскливая, учитывая, что с какого-то перепугу Алексей решил потренировать мою выдержку, то вставляя какие-то абсолютно нелепые замечания к месту и не к месту, то прикасаясь ко мне, то ещё что-то… Павлова, сидевшая позади нас, явно получала несказанное удовольствие, наблюдая как мы по очереди шипим друг на друга. А когда у меня слегка сдали нервы, и я решила подёргать ручку дверцы, на полной скорости несчастного BMW, то она просто светилась от счастья, слушая как вопит на меня Волков, успевший ухватить мою тушку за воротник дублёнки и втянуть обратно, когда мои труды были вознаграждены и замок открылся. Правда, я ему не сильно-то возражала, учитывая, что кончать жизнь самоубийством, да ещё таким идиотским способом, не собиралась. Именно по этой причине молча выслушала гневную отповедь, показала кулак хихикающей подруге и насупилась, ожидая, когда же смогу выбраться из этой машины и избавиться от общества одноклассника. По какой-то там неведомой причине оно меня начинало, мягко говоря, напрягать.

Клуб «Блэк-Сноу» располагался ближе к окраине города. Двухэтажное здание, стилизованное под восемнадцатый век, с колоннами в стиле классицизма. Высокие полукруглые окна, с разноцветными стёклами оказались абсолютно чёрными и лишь когда передо мной открыли дверцу, и я вышла на улицу, то поняла, что вся эта красота — муляж, и за прозрачными стёклышками находится великая и могучая кирпичная стена. Надо будет завтра порыскать в интернете, выяснить, кто был настолько гениальным архитектором, что сотворил подобное чудо.

Бросила косой взгляд на нашего сопровождающего, после чего внимательно проследила за идущими впереди другими представителями славной группы «выпускников школы N7». Возникли вполне такие обоснованные подозрения: а доживу ли я до завтра?

— Ну? Чего встала? Испугалась? — Подкравшаяся сзади Павлова, схватила меня за руку и потянула к входу, где все потенциальные посетители должны были пройти строгий фэйс-контроль, да ещё и лёгкий обыск. По всей видимости, менты, тьфу ты, копы (или копчики?) снова начали шерстить клубы на предмет организационной деятельности, пожарной безопасности и прочих прелестей такого бизнеса. Других возможных факторов, которые, чисто теоретически, могли бы сподвигнуть владельца «Блэк-Сноу» приобрести металлоискатели, для своих секьюрити, я не вижу.

— Жень, я вообще-то и сама неплохо ходить умею, — устало выдохнуло и обречённо опустила голову, плетясь в хвосте и не в меру активной Женьки. Та лишь пренебрежительно фыркнула и заняла очередь следом за Говорковым и Кузнечиком. Кто-то из толпы попытался, было, возмутиться, но один взгляд аля Медуза Горгона в исполнении такой хрупкой с виду девушки заставил возмущавшихся в срочном порядке начать думать о смысле жизни. Хотя, вполне может быть, что они просто решили не связываться с парнями, которые горестно вздохнув, пропустили нас вперёд, затормозив шедшего следом Волкова для какого-то весьма важного и не терпящего отлагательства разговора. Моё внутреннее эгоистичное и стервозное «я» сильно возрадовалось данному факту, потому как мне было не по себе рядом с Алексеем. Пусть даже он и не делал чего-то такого, что могло бы меня расстроить.

Длинная живая цепочка медленно, но верно двигалась к входу, периодически останавливаясь, пока очередные посетители проходили проверку и досмотр у охраны. Никто не пытался прорваться внутрь или качать свои права. Собственно, я их понимала. Когда по твоему телу шарят лапами мордовороты, ростом под два метра, с широченными плечами и лицами, на которых огромными печатными буквами написано сколько классов церковно-приходской школы было окончено (ну максимум один, если варить выражению их благородных фэйсов), да при этом слова используются явно содержащие не совсем приличный контекст.

С другой стороны, меня же никто не заставляет с ними вести светские беседы на высоко интеллектуальные темы, так что можно пережить разовую встречу с подобными мужчинами. Одного только понять не могу, ну на кой их берут в охранные агентства? Неужели на просторах нашей необъятной родины мало нормальных парней, которые только что вернулись с армии или наоборот не хотят туда идти?

— Не спи! — Бок предательски заныл, так как именно в него ткнулся острый локоть подруги, заметившей, что я не реагирую на внешние раздражители, то есть на её единственную и неповторимую. В определённые моменты своей жизни, в моей душе появляется чувство безграничного счастья, от понимания, что она единственный ребёнок в семье. Даже боюсь подумать, что было бы, существуй где-то ещё одна подобная липучка, способная вывести из себя даже праведника в райю.

— Ещё раз ткнёшь, развернусь и смоюсь домой! — Прошипела ей на ухо, чувствуя, что с меня сейчас либо снимут сапоги, либо сдёрнут платье или вообще, заставят похудеть искусственным способом.

Последнее разозлило меня больше всего, ибо лично я считала, что моя фигура елси и нуждается в корректировке, то точно не в сторону уменьшения, поэтому резко развернувшись лицом к тем, кто стоял за нами (ну забыла я, что это были Ванька, Андрюха и Алексей!) и громко, отчётливо рявкнула. — Ещё раз прижмётесь, моргалы выколю, а гланды через задний проход вытащу!

— Хамка, — нежно улыбнулся Волков, заставив меня сглотнуть и с ужасом понять, что наживать врагов я умею очень даже неплохо. Взгляд наших спутников говорил о чём угодно, но только не о вселенской любви по отношению к нам.

Хм, а мне нужна их любовь? С каких пор?!

— Чья бы корова мукала, а твоя бы… — Договаривать не стала. Гордо задрав нос, снова повернулась к ним задом и подпевая незабываемой песне времён моего детства «Любовь повернулась ко мне задом», потащила Павлову за локоть к освободившемуся «вратарю», улыбающемуся нам во все тридцать два и манящего к себе указательным пальцем. Мне даже показалось, что во взгляде охранника проскользнула насмешка, но задушив в себе червяка злобы и агрессии, позволила ощупать свю себя и даже помахать перед носом портативным детектором, нацеленным на выявление ненужных в увеселительном заведении предметов. Однако, когда эта помесь обезьяны с крокодилом и питоном по кличке Каа (больно у него тело длинное и одинаковое, как у червяка, большого такого «земляного червяка») попыталась этим самым приборчиком приподнять подол моего платья, вытащила из кармана замёршую руку с пальцами, сжатыми в кулак и поднесла её к носу индивида.

— Красавица, ну зачем так нервничать? — Усмехнулся мужчина и отступил назад. Взяв мою руку в свою огромную ладонь, поставил печать на запястье и сделал приглашающий жест рукой.

Хмыкнув, послала ему воздушный поцелуй и прошла в клуб, подумывая о том, что пора бы перестать злиться на обстоятельства сегодняшнего утра, дня и вечера, и просто наслаждаться отдыхом. В конце-то концов, я ведь честно заслужила немного веселья среди серых будней, наполненных рабочей рутиной.

Одно «но». Назвать свою работу серой и скучной не могу, поэтому просто развлекаюсь, пока есть возможность.

Внутренне убранство клуба меня… Не впечатлило. Честно говоря, я думала, что при таком фасаде, администрация клуба будет поддерживать стиль старины и в зале. Но мы предполагаем, а Бог располагает и в этот раз, далеко не в первый, я ошиблась в своих суждениях.

Дизайнер явно оказался глупцом, не прочувствовавшим, на чём именно пожно было словить неплохую прибыль, поэтому отделал заведение инутри в стиле годов восьмидесятых-девяностых, а может и ещё раньше. В общем и целом смотрелось пусть и диковато — кожаные диваны ярких, ядовитых расцветок, пластиковые столики в чёрно-белую клетку, точно такой же цветовой гаммы пол, выложенный плиткой в шахматном порядке, переливающиеся шары под потолками, цветомузыка, хромированная барная стойка и чудно изогнутые стеклянные бокалы — однако, в целом, очень экзотично… Вот только напрягало количество светильников, да и вообще, всё это смахивало на обстановку дешёвого кафе.

Вздохнув, бросила взгляд на бесновавшуюся на танцполе толпу людей всех возрастов и мастей. Народу нравиться, а мнение некоторых частностей явно никого не волновало.

Блин, да что у меня с настроением такое?!

Рыкнув сама на себя, тряхнула головой и пошла прямо к самому лакомому месту этого клуба — барной стойке. Нужно немного успокоить нервы, а то получится зря сюда ехали, потому что я испорчу всем настроение. К сожалению, данная черта характера у меня проявлялась в довольно приличных масштабах.

Женька семенила рядом, изредка кидая сочувствующие взгляды на меня и качая головой, словно осуждая моё поведение.

— Ты чего такая? — Громким шёпотом осведомилась подруга, стоило нам добраться до пункта назначения и устроиться на высоких стульях, непроизвольно копируя позы друг друга, и заложив ногу на ногу. Своих одноклассников мы потерял из виду ещё на входе, о чём, если честно, не очень-то и сожалели. Чем дальше они от нас, тем спокойнее жить.

— Какая? — Недоумённо посмотрела на Женьку, скептически изогнувшую бровь и насмешливо фыркнувшую в ответ на мой вопрос. Обиженно поджав губы, жестом подманила к себе бармена.

Невысокий, шустрый парень, лет двадцати пяти на вид, оказался рядом с нами в мгновение ока, услужливо наклонившись к нам и продолжая протирать и без того чистый бокал.

— Что желаете? — Ему приходилось говорить достаточно громко, потому что звучавшая музыка заглушала большинство звуков.

— Оказаться как можно подальше от этого места, но такое увы вам не под силу, поэтому мне мартини с апельсиновым соком, — вздохнув, поставила локоть на поверхность стойки и опёрлась подбородком об ладонь, постукивая по щеке пальцами. Искоса посмотрела на подругу, задумчиво изучающую собственный маникюр. — А ты что будешь, Михалыч?

— Как ты меня назвала? — Моментально встрепенулась Павлова и гневно сверкнула глазами. — Кто-то щас заработает и это явно буду не я!

— Боюсь-боюсь! — Хихикнула и кивнула в сторону замершего в ожидании бармена. В глаза оного плясали смешинки, выдавая его с головой. Ну да, нам бы с Женькой только клоунами и работать… Правда, за бесплатно не соглашусь, это точно. — Ты что пить будешь, гневливая моя?

— Водку, — буркнула подруга и тряхнула головой. — Грамм пятьдесят, для начала.

— Сделаем, — хмыкнул парень и смылся к бутылкам, стройными рядами стоящим за его спиной.

Я задумчиво посмотрела на Женю. та усиленно делала вид, что всё в общем-то просто чудесно, но отчего-то в мою душу закралось нехорошее подозрение, которое было озвучено следующим вопросом:

— Ну и какого лешего?

— В смысле? — «удивилась» Павлова, чуть отстранившись от меня.

— В смысле, ты ж не пьёшь, — указала пальцем на её заказ, поставленный перед нею. Мне же предоставили высокий бокал, со смесью затребованного алкоголя и сока, желтовато-оранжевого цвета. И соломинку воткнули. Надеюсь, льда не добавили, а то заболеть не очень хочется.

Пододвинув к себе коктейль, взяла соломинку в рот и отпила немного. Язык обожгло горечью, а затем чуть кисловатым фруктовым вкусом. проглотив напиток, выдохнула и посмотрела на свою соседку. Женька с минуту внимательно рассматривала стоящий перед ней алкоголь, потом выдохнула, залпом осушила ёмкость и отодвинула от себя пустую стопку.

На моё удивлённый взгляд ответили ехидным хмыком, и пальцем ткнули сначала в бармена, затем в пустое стекло.

— А вам не поплохеет, деточка? — Немного растерянно поинтересовался парень, но подошёл и налил ещё одну порцию, после чего с точно таким же интересом, как и я, проследил за тем, как водка исчезла внутри организма Павловой.

— Эм, Жень, а не перебор? — Спросила, отпив ещё из своего бокала. Бармен покрутил пальцем у виска и вернулся к другому концу стойки, обслуживая подошедших клиентов. — И с чего ты вдруг решила напиться, м?

— Дорогая, у меня чёрная полоса в личной жизни, — сокрушённо выдохнула Евгения, и слегка осоловело на меня уставилась. Так, ясно. Спиритус-винни добирается до её мозга медленно, но верно. И в скором времени нас ожидает забавное и разрушительное представление. Не знаю, то ли так заложено природой, то ли ей просто катастрофически не везёт, но стоит моей подруге принять горячительных напитков, как вокруг начинают собираться все возможные неприятности, которые только смогут вообразить себе нормальные люди.

— Прости, что? — Едва не поперхнулась напитком, услышав данное заявление. Прокашлявшись, вытерла выступившие слёзы и пару-раз глубоко вздохнула, после чего снова заговорила. — Так, стоп. Давай по порядку. Сначала ты спрашиваешь меня, почему я сегодня такая. Правда, что ты имела в виду до меня так и не дошло. Я вроде, веду себя как обычно. Затем ты как заправский алкоголик глушишь водяру, при этом даже не закусывая. И как апофеоз всего происходящего, выдаёшь шикарную фразу на тему личной жизни. Решила дать мне возможность поразгадывать шарады?

— Ну как вариант, вполне может быть, что именно так я и решила, — задумчиво закусив губу, Женька смотрела мимо меня, довольно удачно прикинувшись заинтересованной в том, что происходило на танцполе. Уж не знаю, что там делал народ, но вряд ли что-то настолько удивительное, что бы проигнорировать меня. Надо выяснить что твориться в этой блондинистой голове, пока не стало слишком поздно для разборов полёта.

— Же-э-э-нь, — протянула, склонившись поближе к ней. Подруга продолжала глазеть по сторонам. Пришлось изловчиться и ущипнуть её за ногу. И она утверждает, что у неё начинается целлюлит? Где?! Прибью её косметолога за то, что разводит несчастную на деньги! — Павлова, я тебя не первый год знаю и даже не пять лет! Колись!

— Ладно. Вот приставучая, — душераздирающий вздох, видимо, был нацелен на пробуждения во мне такого чувства, как совесть. Ну или стыд. Они у меня, конечно же, присутствовали, но в данный конкретный момент спали крепким и непробудным сном.

Женька села ровнее, сложила руки на коленях и упёрлась взглядом в собственный маникюр. Потом снова тяжко вздохнула и сказала, явно надеясь на то, что я разоткровенничаюсь и забуду о том, что хотела узнать:

— Может, сначала ты ответишь на мой вопрос?

— О боже, — отпив ещё немного мартини, пояснила. — Жень, просто я пытаюсь вести себя нормально с ними, но получается не очень. Хочу держать себя в руках и быть холодной и отстранённой, но это тоже не выходит. Поэтому злюсь, слегка истерю и хамлю всем направо и налево. С этим разобрались?

— Угу.

— А теперь, моё ненаглядное «угукающее» недоразумение, рассказывай, с чего это ты у нас такая падкая на напиток истинных мужчин из России? — Решив поддержать подругу, взяла её руки в свои, отметив, что они слегка подрагивают. Припомнилась и некоторая нервозность в поведении Павловой, преследующая оную в последние пару недель. Мы с девчонками списывали это на некоторые трудности в получении нужных книг и сбои в поставках, но вдруг ошибаемся?

— Я влюбилась, — расстроено выдохнула Женька и опустила голову ещё ниже.

— Но это же здорово. А в кого? — Мой искренний восторг по этому поводу, увеличивался за счёт потреблённого градуса, поэтому отпив ещё немного, я уже с интересом посматривала в сторону танцующих одноклассников, полностью проигнорировав полный лукавства взгляд, брошенный из-под ярко накрашенных ресниц. Забавно, если мне сейчас отправиться к ним и зажечь по полной, так же как отрываюсь в обычное время, когда подруги вытаскивают меня в клуб, они смогут отскрести челюсти от пола раньше, чем я по ним пройдусь?

Что-то внутри меня, лишь отдалённо напоминающее голос разума, полюбопытствовало, а так ли важно, что они будут делать или думать? Нужно просто насладиться вечером, что бы утром было стыдно от воспоминаний! И я начинала склоняться именно к такому варианту проведения времени.

— В Сергея Зверева! — Выпалила Михалыч, о которой моя персона благополучно успела забыть, посему едва не свалилась со стула от этого заявления сказанного очень громким голосом прямо в ухо. — Юль, ну что ты думаешь, что одна что ли нервничаешь? Ха! Просто в отличии от тебя, мне нужно сначала выпить, что бы потом спокойно идти бить морду!

— Эм… Да я вроде ни с кем драться не собиралась! — Ошарашенно уставилась на подругу, сообразив, что у той очередной заскок и она решила своими фразочками подшутить надо мной. Не удачно, но как умеет. Язвить она, конечно, может, но в мою сторону у неё это редко получается. Вот и выходят такие казусы. Протрезвеет, припомню!

Женя хитро улыбнулась и спрыгнула со стула, продемонстрировав истинно медвежью грацию на каблуках. Это её нисколько не смутило, потому что оглядевшись по сторонам, она схватила меня за руку и потащила в сторону парней, сбившихся в довольно тесный кружок.

Успев прихватить свой коктейль, отсалютовала им весьма критично настроенному в отношении двух безголовых (поклёп, естественно, но времени на дискуссию у нас, точнее у меня, совершенно нет!) девиц бармену и попыталась сильно не спотыкаться и не наступать на ноги другим посетителям, следуя на буксире за разошедшейся блондинкой.

Лавируя между танцующими и веселящимися людьми, мы медленно, но верно подбирались к мальчишкам, устроившимся в относительно спокойном углу зала, рассевшись по мягкому кожаному дивану и неспешно потягивающими какие-то напитки. Ванька Говорков и Андрюха Кузнечик устроили соревнования по армрестлингу между собой и гоготали, стоило кому-то из них победить в том или ином раунде. На них уже висели какие-то девицы, явно выловленные в этом же клубе и поощряли состязающихся кокетливыми улыбками и томными вздохами. Мельком оценив их привлекательность и количество одежды на загорелых, фигуристых телах (точнее её практически полное отсутствие), посочувствовала товарищам (ночь им предстоит весёлая, эта парочка явно из «щук», девочек, отлавливающих богатеньких «Буратин», что бы удачно развести их на деньги), пожелала, мысленно, выжить им после возможного ночного марафона и стала рассматривать остальных присутствующих.

Конечно же, здесь был Волков. ну куда же без него? Сидит, лениво потягивает виски (или это такое пиво?) и смотрит на всё происходящее снисходительным взглядом серых глаз.

Рядом с ним пристроился Андреев, полулёжа на диване и прикрыв глаза. Создавалось ощущение, что он крепко спит, но почему-то я в этом сильно сомневалась.

Ещё на диване устроились Женька Талбер и Димка Затонский, о чём-то оживлённо переговариваясь. Последний то и дело оглядывался по сторонам, явно кого-то выискивая.

Я хотела, было, остановить Павлову, пока она не подошла к ним вплотную, но не успела, мы уже оказались прямо перед парнями. Те на пару секунл отвлеклись от собственных занятий и снова вернулись к ним, одарив нас мимолётным взглядом. Словно никого тут и не было. Это задело Женю и я почувствовала, как напряглась рука подруги, сжимая мои бедные пальцы. Ну а лично мне было, откровенно говоря, фиолетово, меня тянуло на танцпол. Причём с такой силой, что сама себе удивляюсь.

— Товарищи бывшие одноклассники, — выпустив меня из своей хватки, Евгения выпрямилась во весь свой рост перед диваном и скрестила руки на груди, вызывающе вскинул голову. Парни несколько удивлённо на неё посмотрели, а Павлова, ничуть не смущаясь, продолжила вещать. — Не соблаговолите ли вы, господа, пригласить двух девушек, меня и эту скромную особу, — кивок в мою сторону, — предварительно отобрав у неё бокал с мартини, потанцевать?

На несколько минут «товарищи» просто онемели, изумлённо рассматривая нашу парочку с таким выражением лиц, как будто в первый раз нас видят. Хех, они же никогда с Женькой близко не общались, поэтому, в принципе, я их понимаю. У любого в первое время, после тесного контакта с данной персоной возникает некоторый ступор.

Первым молчание нарушил Стёпа, выдав довольно «уместный» вопрос:

— А вы танцевать умеете?!

— Прикинь, нет, не умеем. Её, — снова кивок в мою сторону и теперь парни смотрели только на меня, даже начинаю чувствовать себя знаменитостью, ёшкин кот, — вообще все учителя танцев в городе бояться! Знаете почему? — Павлова перешла на доверительный шёпот, который не услышать мог разве что глухой. — Она превращает любые ноги в ласты! Причём совершенно бескорыстно!

— Кхм, — кашлянула и похлопала её по плечу. Женька искоса на меня посмотрела, чуть изогнув брови. Компания одноклассников уже с неподдельным интересом рассматривала нас обеих, явно подозревая, что мы можем устроить драку. В общем-то, это реально… В их мечтах. — Дорогая, а что же ты не уточняешь, кто именно сломал своим добровольным партнёрам руку, пару рёбер и устроил вывих лодыжки?

— Зараза, я ж не виновата, что там была кожура банана! — Подруга напустила на себя вид оскорблённой невинности. В глазах мальчиков плескалось недоумение, любопытство и даже некий страх. Только Алексей улыбался, неспешно переводя взгляд с меня на Женьку и обратно.

— На три ящика этих фруктов? — Не выдержала и хихикнула, после чего расхохоталась едва не согнувшись по полам от приступа смеха. — Боже, вы бы видели свои лица!

— Блин, жаль я фотик не взяла, — присоединилась к моему веселью Павлова, обняв меня за талию и уткнувшись носом в основание шеи. Она не эстетично похрюкивала, крепко сжимая меня в объятиях. Смотрелось наверняка очень романтично. Только что хихиканье, слегка истеричной тональности, портило всё впечатление.

— Девчонки, это что? Типа шутка сейчас была? — Медленно протянул Ванька, ссадив с колен одну из девиц. Рыженькое чудо скуксилось и капризно надуло губки. Очень даже ничего получилась картинка, соблазнительная.

— Угу, — снова хрюкнула Павлова и соизволила оторвать свой фэйс от меня.

— И в каком конкретно месте? — Спокойно поинтересовался Алексей, иронично изогнув брови.

— Ну вообще-то во всём, что касалось способностей к танцам, — чуть поразмыслив ответила, ущипнув Женьку за филейную часть, что бы она наконец-то разжала свои руки, а то дышать уже нечем. Та надулась, но отпустила меня на свободу. — А вот насчёт пригласить нас на танцпол, это мы серьёзно.

— А вы умеете? — Скептически спросил Талбер, окинув нас ехидным взором.

Мы с подругой переглянулись, заговорщицки подмигнули друг другу и снова посмотрели на парней.

— Если вы боитесь опозориться, можете притвориться, что не с нами, — улыбнулась Женя и выхватив у меня бокал, поставила его на стол компании. — Хотя, думаю, это нам придётся делать вид, что мы не знаем этих слонопотамов в посудной лапке.

— Слоно… Кого? — Переспросил Димка.

— Слонопотамов, — любезно повторила, уже повернувшись к ним филейной частью, что бы уйти в нужную нам сторону. — Неужели, когда вы были маленькими, вам не давали смотреть мультики? Какое же у вас было странное детство! — И весело насвистывая мотивчик из фильма «Крёстный отец», направилась к танцполу, откуда-то точно зная, что они последуют за нами.

Женька обогнала меня. Попутно схватив у какого-то посетителя клуба два бумажных коктейльных зонтика и воткнув их себе в причёску.

Диджей играл что-то из зарубежных исполнителей, годов этак восьмидесятых, девяностых. Но с современной аранжировкой и добавлением басов и электро-гитар.

Влившись в беснующуюся толпу, мы с Павловой лишь где-то полминуты стояли в нерешительности. Потом усмехнулись друг другу и задвигались так, как хотели в один ритм с музыкой.

В кои-то веки, можем же мы просто развлечься?

Я и не заметила, как за мной, двигающийся в такт звучавшей мелодии, следил знакомый сероглазый брюнет, чуть прищурившись и не обращая внимания на строящих ему глазки девушек.

4

Алексей.

После странного разговора, который вполне можно было бы отнести к приступу параноидального бреда со стороны этой парочки, Юля и Женя отправились в сторону танцующих, явно довольные своим поведением. Лёша лишь слегка усмехнулся, вспомнив, как насмешливо сверкали серые глаза, в полумраке клуба казавшиеся скорее синими. Внутреннее чутьё подсказывало молодому человеку, что это лишь капля в море той информации, о существовании которой они и не подозревали. И к собственному удивлению, он был вовсе не прочь поиграть с девушками. Хотя бы сегодня.

К их компании подошла миниатюрная брюнетка, лет восемнадцати на вид и, нагло улыбаясь, предложила устроить им стриптиз в vip-кабинете. Говорков с Кузнечиком встрепенулись и потащили девицу в нужном им направлении, явно собираясь насладиться предлагаемым зрелищем. Остальные даже не посмотрели в её сторону, занятые своими мыслями.

И только Волков с Талбером с каким-то маниакальным упорством смотрели на две фигуры, двигающиеся в безумном ритме.

— Подросли, не правда ли? — Со смешком спросил Женя, взяв с края стола бокал Юльки, и подозрительно принюхался к его содержимому. Затем чуть отпил, прямо из стакана, проигнорировав соломинку. — Ничего себе… Это же мартини!

— Мерзость, — скривился Алексей, допивая оставшийся на дне виски. — Как его вообще можно пить?

— Точно так же, как ты пьёшь виски, — фыркнул Талбер и поставил коктейль на место. — Просто я к тому, что она же даже пиво не пила. А тут такая крепость, пусть и разбавленная соком. Она не боиться, что у неё снесёт крышу?

— Тебе-то что с этого? — Волков пожал плечами, продолжая рассматривать весьма грациозно двигающуюся ладную фигурку в блестящем и переливающемся платье. С какого-то перепугу она сейчас занимала большую часть его мыслей. Не сказать, что бы он испытывал к ней симпатию или вдруг влюбился с первого взгляда, вовсе нет.

Волков отдуши повеселился сам над собой, обнаружив подобные размышления на тему странного притяжения к бывшей однокласснице. Какие чувства? Так, мимолётный интерес и то, сейчас уже сошедший на нет. Конечно, она симпатичная, этого нелья не признать. Но вряд ли он стал бы за ней ухаживать. Слишком язвительная и черсечур любит возводить «стены» между собой и собеседником.

Впрочем, следует отметить, что эта парочка явно умеет собирать неприятности. Стоило отвлечься на мысли, как они тут же оказались окруженны группой каких-то типов. И если Павлова уже активно высказывала агрессию, судя по энергичным жестам, то Юлька чуть отступила в сторону, как-то слишком спокойно реагируя на всё происходящее. Алексей заметил, что Соколова смотрит на парней и Женьку с долей интереса, но в целом не воспринимала пришельцев как угрозу. Любопытно, почему?

— Пойду посмотрю, что у них там, — Волков кивнул на танцпол и проигнорировал заговорщицкое подмигивание в исполнении Димки и Стёпы. Честно говоря, ему было глубоко до лампочки, что эта парочка успела себе навоображать. Он всего лишь чувствовал ответственность за этих несносных девчонок. Ну и хотел немного поразвлечься, чего уж греха таить.

Пробираясь сквозь народ, с некоторым удивлением отмечал, что из бывших одноклассников никто даже толком не напился. Как говориться, удивительное рядом — трезвые и даже мирно общающиеся. Для их класса это было очень странно, если не сказать почти нереально.

Философски вздохнув, он продолжил погладывать себе путь к нужному месту, выбрав как ориентир, блестящее платье Соколовой, отчего-то ярко выделяющееся на фоне остальных танцующих.

По мере приближения, до Волкова дошло, что все опасения насчёт безопасности этой парочки ложные. Во-первых, Юлька весело улыбалась и даже не пыталась оттащить Женьку от возможных неприятностей. Нет, конечно же, можно предположить, что она просто решила подставить Павлову, но данное предположение было из области фантастики. К тому же, судя по улыбке, проскальзывающей на лицах парней, девушек они знали довольно давно. И не смотря на то, что для себя он определил девушек в категорию «просто знакомые», то, как один из них посмотрел на Соколову, заставило внутри всё сжаться от злости.

Ну, а когда тот же, кто улыбался, подошёл к девушке и приобнял её за талию, склонившись к уху и прижавшись щекой к её виску, Алексей про себя решил, что позже сломает нос этому товарищу. Что бы думал, к кому руки тянет!

Последняя мысль была настолько новой и непонятной, что заставила его резко остановиться. Лёша так и не понял, с какой стати собрался причинить вред парню, не сделавшему ему ничего плохого, но почему-то это ему понравилось. Внутри плескалось некое злое удовлетворение от того, что Волков всем даст понять: трогать Юлю никому, кроме него не позволяется.

Данные размышления самому Алексею не очень нравились. Как и перспектива сторожить одноклассницу весь вечер, хотя скорее уже ночь.

Когда он оказался за спиной у этой парочки, молодой человек, столь вольно ведущий себя с Юлькой, неприязненно на него покосился и что-то прошептал на ухо девушке. Та засмеялась и тоже шепнула ему в ответ какую-то фразу. Тот глубоко вздохнул и выпустил её из своих объятий, позволяя получше его рассмотреть. Среднего роста, тёмноволосый, с милым лицом. В этом человеке проскальзывало что-то знакомое, причём знакомое до невозможного и только когда Соколова обернулась к нему, Алексей понял в чём дело. Эти двоя явно были родственниками, слишком много одинаковых черт, для малознакомых людей. С другой стороны, схожести было мало, что бы можно было проследить близкородственную связь.

— Вы что-то хотели? — Первым начал «родственник», скрестив руки на груди и оценивающе разглядывая стоявшего перед ними Волкова. Тот поморщился от мягкого, покровительственного тона и задумчиво посмотрел на Соколову, уже потерявшую к нему всякий интерес и теперь пытавшуюся оттащить Павлову от какого-то парня. Остальная часть компании молодых людей, подошедших к этой парочке, с увлечением наблюдала за руганью девушек между собой.

— Я тебе сколько раз говорила, закусывай! Ты ж как что-нибудь на грудь примешь, даже пиво, и без еды, тебя сразу на приключения тянет! — Высказывала подруге Юля, весьма успешно оттаскивая ту от понравившегося Павловой объекта. — И не надо меня туда посылать! Благодаря знакомству в с тобой, мы все там уже побывали!

Что ответила на эту фразу Женька, Алексей так и не услышал, потому что компания устала ждать и разделила подруг между собой, утащив их куда-то в сторону диджейского пульта. Он же остался один на один с тем парнем. Настроение стало стремительно портиться. Хотя и так было не на высоте.

— Ну так, чего ты хотел? — Сразу перешёл на ты незнакомец. — Я ж видел, как ты на неё смотрел. Только не говори, что тебя заинтересовало только её платье.

— Тебя как зовут, мелочь? — Лениво отозвался Волков, на глаз определив, что этот наглец младше его на пару лет. Может больше, а может и меньше, но факт есть факт.

— Дмитрий, — усмехнулся «мелочь», ни капли не обидевшись на обращение. — И угадывая следующий вопрос, да я родственник той самой особы в блестящем платье. Дальний. И даже не совсем родной, так что заинтересуйся она мной в несколько другом плане, был бы только за.

Злость, более или менее утихшая, после подтверждения факта родства, вспыхнула с новой силой. Причём, Алексей не мог даже толком объяснить, с чего вдруг его бесят такие замечания. Особенно, учитывая, что какой-то симпатии к Юле он не испытывал. Вообще.

Решив не забивать себе голову подобными вопросами, он пожал протянутую Димой руку и спокойно ответил:

— Алексей. Их одноклассник, — уточнять, чей именно, не стал. И так понятно, что без Жени с Юлей не обошлось.

— Нда? — Иронично вскинул брови Димка и усмехнулся, про себя отметив, что смотрели на его сестрёнку, старшую и опекаемую в два раза больше младшей, далеко не как на одноклассницу. Тем более — бывшую. Но высказывать вслух свои наблюдения не стал, сами разберутся. Не маленькие уже.

— Да, — согласно кивнул головой Волков и снова стал выискивать взглядом Соколову. — Куда они их потащили?

— Танцевать, — пожал плечами Дмитрий, от души пожелав, чтобы его товарищи не натворили глупости и не начали танцевать с девчонками так же, как в прошлый раз. Помнится, именно тогда он понял, что его двоюродная родственница, мягко говоря, та ещё штучка. Особенно когда забывает, где и с кем находиться, оттаиваясь во власть музыке. Если учесть, что Серёга, родной брат Димы и, соответственно, второй двоюродный младший брат Юли, всегда умудрялся привести их родственницу в хорошее настроение, то сегодня вполне может оказаться, как раз такой случай. Что было бы очень не желательно.

— А она умеет? — Деланно удивился Алексей, уже намереваясь двинуться следом за ушедшими.

— Это слабо сказано, — вздохнул Дима и ухватил собравшегося уходить Волкова за плечо. Тот удивлённо на него посмотрел, взглядом прося пояснить свои действия. Конечно, можно было просто сказать, что девчонкам стоит расслабиться или что-то из той же оперы, но молодой человек интуитивно чувствовал, что врать не стоит, поэтому, устало вздохнув, пояснил. — На это надо сначала со стороны посмотреть, а потом уже идти и ругаться.

— С чего ты взял, что я буду ругаться? — Раздражённо переспросил Лёша.

— Вот только не надо прикидываться невинной овечкой! Она тебя зацепила, — родственник Соколовой нагло усмехнулся и потащил его куда-то в сторону балконов.

Спустя десять минут он был готов убить Юльку собственными руками. Задушить и закопать, да так, что бы никто и никогда не нашёл!

Едва слышно скрипнув зубами, Волков стиснул перила балкона второго этажа, не отрывая напряжённого взгляда серых глаз от порядком уже надоевшей ему парочки, вовсю веселившейся внизу. И он вполне мог бы тоже повеселиться, если бы не одно но! Один только вид грациозно изгибающейся Соколовой заставлял испытывать очень странные желания, учитывая, что она ему не нравиться. Только вот какая-то часть его натуры считала совершенно по-другому.

Стройная гибкая фигура змеёй извивалась вокруг светловолосого парня, чьи руки прочно поселились на талии девушки. Юля закрыла глаза, чуть откинув голову назад, так что её затылок устроился как раз на плече партнёра. Они двигались синхронно или в разнобой, быстро или медленно, обжигающе страстно, так, что казалось, что они практически занимаются сексом на глазах у всех, или наоборот, настолько отстранённо друг от друга, что Волков начинал успокаиваться, словно чувствуя высокую и крепкую стену отчуждения между танцующими.

А затем всё повторялось снова.

— Теперь понял, что я имел ввиду под «танцевать»? — Прокричал ему в ухо Дмитрий, заставив на секунду отвлечься от парочки, которая теперь решила потанцевать лицом друг к другу.

— Если честно, я уже сожалею о том, что вообще согласился сюда ехать, — ответил Волков и кивнул головой на партнёра девушки. — Кто это?

— Это? Серёга. Мой младший брат, — Димка улыбался во все тридцать два зуба, получая необыкновенное удовольствие от игры на нервах Алексея. Сделав вид, что получше присматривается к парочке, расстроено вздохнул и добавил, явно намереваясь добить Волкова. — Хотя нет. Это, кажется, Стас… Или не он? Слушай, мне отсюда не очень видно, может, к ним спустимся?

Алексей зло прищурился, но отрицательно помотал головой. Нужно выпить, иначе он совершит какую-нибудь глупость. А утром, на свежую голову, после всего этого, сможет наконец-то избавиться от чёртова наваждения и перестанет испытывать желание убить каждого, кто приблизится к этой наглой «серой мышке»!

Махнув рукой на прощание Дмитрию, Волков направился к лестнице в зал, намереваясь добраться до бара и задуматься о смысл е жизни, смотря на дно бокала. Однако, где-то на середине спуска, молодой человек столкнулся нос к носу с Анной Здобняковой и едва не застонал от досады. На сегодня Фортуна от него явно отвернулась, раз предложила пообщаться с любовницей, которая поставила себе сверхзадачей стать его женой!

— Лёшенька, потанцуешь со мной? — Анна умильно надула губки и провела указательным пальцем по его груди. — Сейчас должны поставить медляк…

— Ань, я не хочу, — он постарался ответить как можно более спокойно, от души матерясь про себя на то, каким мерзопакостным оказался этот вечер. Лучше бы и не ходил на него! — Пригласи кого-то более сговорчивого.

— Но я…

Анна не успела договорить и пронзительно взвизгнула, едва не подпрыгнув от неожиданности, когда кто-то сзади отвесил ей чувствительный шлепок пониже спины. За ней, улыбаясь во весь рот, стоял тот самый парень, что танцевал с Соколовой. Алексей хмуро на него посмотрел и оглядел зал, машинально выискивая взглядом Юлию, но её не было видно.

Здобнякова покраснела от злости и резко развернулась, намереваясь высказать нахалу всё, что она о нём думала, чем Волков успешно воспользовался, проскользнув мимо и наконец-то спустившись на первый этаж. Толпа поглотила его с головой, закружив и выкинув к его изумлению, прямо посреди танцевальной площадки. Волков тряхнул головой и собрался, было, уйти поближе к барной стойке, ловко лавируя между парочками, медленно топтавшимися на месте под медленную мелодию, но в него кто-то врезался, тихо охнув от неожиданности. Нехотя опустив взгляд, он расплылся в довольной ухмылке. Прямо перед ним, зло прищурив глаза и потирая плечо, досадливо при этом морщась, стояла Соколова собственной персоны. Её зрачки были ещё расширенны, выдавая возбуждение, бурлившее в крови после танца, дыхание сбивчивое, а губы чуть припухли, словно она с кем-то страстно целовалась. Что вполне может быть…

Схватив её за руку, он притянул девушку к себе и крепко обнял за талию, вытянув на середину площадки.

— Отпусти меня! — Тихо прошипела Юлька, упершись ладонями Алексею в грудь, она попыталась оттолкнуть его, что не очень-то вышло. Волков даже не поморщился, без особых усилий удерживая её в объятиях.

— Тихо, — грозно шикнув на неё, он склонился к её покрасневшему уху и чуть дунул, заставив свою жертву вздрогнуть. — Расслабься. И получи удовольствие. Или ты хотела бы видеть на моём месте того паренька, м?

— Ты и мизинца его не стоишь, — нахмурилась Юля и поджала губы, одарив его рассерженным взглядом. — И вообще! С чего тебя торкнуло пригласить меня потанцевать?

— Тебе не всё равно? — Усмехнулся Алексей и резко оттолкнул девушку от себя, что бы снова прижать к своему телу, наслаждаясь этим ощущением.

— Нет, — процедила сквозь зубы Соколова, сжав пальцы на вороте его пиджака так, что ещё чуть-чуть и ткань затрещала бы. Дёрнув его к себе, она заставила молодого человека склонить к ней лицо и зловеще прошипела. — Ещё раз так сделаешь и я тебя чем-нибудь ударю. Без шуток!

— Соблазняешь, м? — Рассмеялся Лёша и легко коснулся её губ. Что бы вздрогнуть от неожиданности, когда она сама прижалась к нему сильнее и поцеловала в ответ.

От Юли пахло чем-то нежным, чуть пряным и безумно приятным. Таким притягательным, немного родным, желанным… Алексей и сам не заметил, как замер на месте, крепко обхватив руками голову девушки, языком проникая в тёплые глубины её рта.

К его вящему удивлению, неопытности в движениях Юлии не наблюдалось. Она целовала его так, как будто всю жизнь занималась подобным и это, вместе с пониманием, что она несколько минут назад уже проделывала такое с другим, заставляло злиться, в следствие чего, он, неожиданно для себя, укусил девушку за нижнюю губу. Довольно чувствительно, она даже подпрыгнула от неожиданности и отстранилась от него.

— Обалдел? — Хрипло спросила она, выпусти из рук его одежду и покрутив пальцем у виска.

— Ещё скажи, что я тебе не нравлюсь, — хохотнул Алексей, проведя большим пальцем по покрасневшей губе. — Зачем же тогда ты так отвечала, а? — В его голосе послышались игривые нотки, а взгляд насмешливо скользил по лицу Юлии.

— Ты? Мне? Нравишься?! Да я на спор тебя поцеловала! — Ощетинилась она, но в её глазах, в самой глубине серого льда, плескалось то, что он никак не мог спутать с другими чувствами — желание.

— И с кем же ты спорила? — Вскинул брови Волков, обняв девушку за плечи и направляясь с танцпола в сторону того столика, где они оставили остальную компанию, понадеявшись, что парни разошлись. Прерывать общение с ней Алексей не собирался, намереваясь растянуть удовольствие от доведения Юлии до дочки кипения. — Кто такой смелый, что решился на подобный спор? И что же ты выиграла? Кроме удовольствия, конечно же. Оно ещё повториться, поверь мне.

Соколова промолчала, но отчего-то молодой человек точно знал, что как только они окажутся на диване, ему скажут ответную реплику и уже предвкушал её. Кажется, это начинает походить на наркотическую зависимость, когда ты получаешь чистое удовольствие только от того, что девушка не смущается и отвечает на реплики не менее колко. Пусть и не всегда удачно.

Пробираясь в который раз сквозь веселящийся народ, он стался следить за тем, что бы Юля не смылась по дороге и не увильнула от их общения на вольные темы. Конечно, для себя Алексей уже определил, что завтра же позабудет о ней, но завтра наступит очень не скоро, а пока что есть сегодняшняя ночь. Так какой смысл отказывать себе в развлечении?

Скосив глаза на семенящую на высоких каблуках одноклассницу, Волков мысленно добавил к слову «развлечение» определение «специфическое». Обычным оно вряд ли может быть, в принципе.

К счастью для Лёши, местечко оказалось пустым, только недопитый мартини стоял на краю стола. Усадив вяло сопротивляющуюся Соколову на диван, пододвинул к ней выпивку и направился к бару. Подойдя к протирающему стойку бармену, он склонился к его уху и попросил сделать двойной виски со льдом и чистый мартини, с небольшой оливкой в высоком бокале. Прихватив свой заказ, он снова вернулся к тому месту, где сидела Юлия, оставив обслужившему его парню пару банкнот на чай. Тот лишь завистливо вздохнул, увидев куда направился Алексей.

Она сидела там, где Волков её оставил. Улеглась на стол и внимательно рассматривала окружающую обстановку сквозь призму пустого стакана. Когда видишь девушку в таком положении, очень хочется верить, что её организм переваривает алкоголь достаточно хорошо, иначе могу возникнуть проблемы. Не хотелось бы тащить безвольно повисшую на нём Соколову в сторону уборной.

— Вот ещё, — Алексей поставил перед Юлей выпивку и сел напротив неё. — Ты когда-нибудь напиваешься?

— Редко. И в основном, в другой, более весёлой компании, — фыркнула девушка, правда, слегка покраснев при этом. Молодой человек довольно улыбнулся, отпив виски. Жидкость обожгла горло, на мгновение успокоив бушевавшие внутри эмоции. Однако, стоило увидеть, как она подняла голову вверх и мелкими глотками начала пить заказанный напиток, как странное возбуждение, пополам со злостью, вновь вскипело внутри. Выпив практически половину, Юля поставила бокал на стол и снова утроила подбородок на согнутом локте, внимательно изучая его, прищурив глаза. — Итак, зачем ты вытянул меня танцевать, а?

— Мне понравилось как ты двигаешься, — достаточно честно ответил Алексей, отставив виски в сторону. — Дмитрий был столь любезен, что показал мне самую лучшую точку для просмотра представления.

— Сукин сын, — чуть помедлив, выдала Юля и усмехнулась. — Он ещё поплатиться за это!

— Это правда, твой родственник? — Скептически изогнув бровь, Волков повторил позу девушки, точно так же улёгшись на стол и вытянув одну руку так, что бы она, как бы случайно, касалась руки Соколовой.

— Нет. Кривда, блин, — хмыкнула Юля и отодвинула руку подальше, практически устроившись щекой на прохладной столешнице. — Димка мой братишка. Младшенький и… Чёрт, мне везёт на вредных мелких родственников! Они у меня все такие забавные… Иногда так и хочется прибить!

— Тебя тоже очень хочется пристукнуть. Во всяком случае, во время учёбы такое желание было частым гостем в моих мыслях, — пожал плечами парень. Поймав её руку, он сжал тонкое запястье своей ладонью и погладил внутреннюю его сторону большим пальцем. Юля промолчала, не став комментировать данный жест. — А иногда хотелось…

— Можно я не буду знать продолжение данной фразы? — Задумчиво протянула девушка и внимательно на него посмотрела. — Слушай, а как ты устроился? Судя по одежде и машине, живёшь ты очень неплохо…

— Я совладелец фирмы. Какой говорить не буду, вряд ли тебя это интересует. Мне нравится моя работа, мой кабинет и то, сколько я получаю, — он говорил настолько деланно и равнодушно, что сам поразился данному факту. Юля хихикнула и подняла голову, неодобрительно покачав ею. — Что забавного было в моих словах?

— Волков, ты или полный придурок или хорошо маскируешься под умного, — Соколова широко улыбнулась и чуть склонила голову набок, подперев щёку кулаком. — Ещё скажи, что спишь со своей секретаршей, и я подарю тебе значок «Типичный голливудский шаблон»!

— Даже если и так, что в этом такого смешного? — Прищурился Алексей, чувствуя, что его задело за живое подобное замечания. К тому же, частично оказавшееся правдой.

— Когда я увидела тебя сегодня в классе, у меня сразу же возникло ощущение, что перед нами предстал истинный киношный злодей, — закусив нижнюю губу, она спустя мгновение недовольно поморщилась и укоризненно посмотрела на забавляющегося её мимикой Волкова. — Дорого одет, самодовольная улыбка, ленивая поза… Да ещё и лицо, что подошло бы больше «плохому парню» из боевика. Я надеюсь, что твоя помощница не гламурная блондинка? Потому что даже моему воображению нужна ещё одна доза алкоголя, дабы попытаться, хотя бы, переварить данную информацию, — посмотрев на его стакан, Юля без каких либо предисловий выхватила его и сделала внушительный глоток. Поперхнувшись крепким напитком, закашлялась, но уже минуты через три, закусив выпитое оливкой из мартини. Отодвинув стакан обратно к Волкову она откинулась на спинку дивана и сложила руки на груди. Не плохой формы, машинально отметил Алексей, но тут же себя одёрнул. Критика в его адрес, довольно сильно разозлила парня. пожалуй, сильнее он злился, только когда она танцевала с тем молокососом.

— Она не блондинка, — с трудом, но всё-таки выдавил из себя, сжав под столом кулаки. — А с чего это тебя так волнует? Ревнуешь?

— Смеёшься? — Вскинула брови девушка. — Да ни в одном глазу. Хотя знаешь, есть одно замечание.

— Какое же? Мне тебе заплатить, что ты продолжала говорить? — Резче, чем стоило, спросил молодой человек.

— Мда… Судьба тебя явно не пощадила. По твоему цветущему виду сразу становиться понятно, что болезнь «деньги энд власть» не обогнула тебя стороной! Ты говоришь, как прожжённый торгаш! А я всего лишь хотела сказать, что бы ты был попроще, — пожала плечами Юля и глубоко вздохнула. — Чёрт, мне нельзя было пить.

— То есть, ты хочешь сказать, что я смахиваю на тех отягощённых жирами олигархов, что любят изображать из себя великих «богов»? — Ему хотелось схватить её за плечи и потрясти хорошенько. Может, там что-то встанет на место и она прекратит вести себя таким образом. Так… Нагло и хамски? — Ты мне хамишь или просто пытаешься так неудачно подколоть?

— Я не хамлю, милейший. Ты себе не представляешь, КАК я умею хамить! — Грубо ответила девушка и отодвинулась к краю дивана, намереваясь сбежать, а может ещё что…

— Ну что ж. Тогда я предлагаю спор, — неожиданно для себя самого, предложил Алексей, поставив локти на стол и сцепив руки в замок. — Или ты боишься?

— С чего бы? — Девушка сузила глаза и точно так же облокотилась на столешницу, нагнувшись вперёд так, что декольте углубилось, частично украв внимание парня на скрывающуюся в нём часть тела. — В чём предмет спора?

— Ты идёшь и высказываешь всё, что думала за все эти годы нашим мегерам. а именно Марьиной, Шумалиной и Здобняковой. В лицо, не стесняясь и не подбирая выражения, — Алексей удовлетворённо вздохнул, заметив, как в глубине серых глаз мелькнуло удивление, пополам с лёгкой паникой. — Принимаешь?

— Допустим. А что будет, если я проиграю или же выиграю? — Задумчиво задала уточняющий вопрос Соколова, нахмурив брови и сведя их к переносице так, что на лбу появилась напряжённая складка.

— В первом случае, ты соблазняешь и целуешь Ваньку Говоркова. Во втором, я компенсирую тебе моральный ущерб от общения с этими кровожадными ведьмами дорогим подарком, — он чувствовал, как девушка колеблется, поэтому обворожительно улыбнулся, заставив ту обиженно насупиться. Вот интересно, на что она так злиться? Скоро пар из ушей пойдёт, если ему не изменяет зрение. — Ну так как? Испугалась? Поджилки трясутся? Извинишься за свою грубость?

— Я принимаю спор, — Юля протянула ему ладонь? и Волкову пришлось пожать её, после чего она разбила их рукопожатие и встала, чуть покачнувшись на каблуках. Допив мартини, она широким шагом направилась в сторону девушек, указанных им в списке «школьных мегер».

Юлия.

По мере приближения к кучке змеюк, мило шипевших друг на друга и попивавших какую-то бурду, моя решимость выиграть спор таяла на глазах, а перспектива поцелуя с Ванькой Говорковым, казалась не такой уж страшной.

Я не испугалась этих мегер, ни в одном глазу. Просто по мере растворения алкоголя в крови, ворошить прошлое хотелось всё меньше и меньше.

Ага, вот только этот гад явно следит за мной взглядом, поэтому выпрямились, собрали волю в кулак и потопали быстрее. Скажем что-нибудь и вернёмся обратно. Даже если и проиграю, то с достоинством.

Во всяком случае, я хочу в это верить.

Вздохнув, немного нервно откинула прядь волос со лба и нацепив милую улыбку на лицо (очень хочу верить, что она именно такая, а не оскал, который так и просился туда), уселась на диван, нагло подвинув сидевшую с краю Марьину.

— Эй, ты не ошиблась столиком? — Тяжело посмотрев на меня, спросила Шумалина, накручивая локон волос, покрытых густым слоем геля. Чёрный маникюр зловеще сверкал в свете ламп. В моей хмельной голове мелькнуло сравнение с демонессой из книг в жанре фэнтези, но я его быстро отмела. Не тянет она на подобное определение.

— Ну что вы, я шла именно в серпентарий. Поэтому абсолютно точно уверена, что сижу там, где и должна быть, — усмехнулась их слегка вытянувшимся лицам и продолжила, подперев щёку кулаком и развалившись на столе. Окинув присутствующих любопытным взором, продолжила, состроив самую скорбную мину из всех, на которую только была способна. — Девочки, вам никто не говорил, что вы обалденные?

— В смысле? — Не понимающе переспросила Марьина, заранее чувствуя подвох в моих словах. И он там точно был, в этом нет никаких сомнений. Во всяком случае, у меня точно.

— Да вообще-то, в прямом. Но учтите, что я имела ввиду определение «обалденные дуры», — их улыбки всё больше начинали напоминать оскал. Неожиданно проснувшийся инстинкт самосохранения очень настоятельно просил забрать своё нетрезвое тело с этого дивана и слинять куда-нибудь. И хрен с ней, с репутацией, выжить бы для начала!

— Следи за своим языком, — процедила сквозь зубы Здобнякова, продолжая любезно улыбаться так, словно мы тут вели степенные светские беседы на девичьи темы. Просто сама добродетель, что ни говори и с какой стороны не посмотри. — Ты всегда была слабачкой!

— Ой, да ладно вам! — Хохотнула и разлеглась на столе полностью, глупо улыбаясь и часто-часто моргая ресницами. Ещё чуть-чуть и можно будет смело петь «Хлопай ресницами и взлетай…», бессмертный хит рок-группы «Братья Гримм». Эти рыжики мнили о себе слишком много, хотя прогремели со своими песнями полными абсурда на всю страну, что тоже надо уметь, в общем-то.

Девушки смотрели на меня так, что быть я малость потрезвее, то наверное испугалась бы. Однако, алкоголь заглушил всё, до чего смог добраться, поэтому я просто продолжала давить лыбу, судорожно подбирая те слова, которые если и принесут мне смерть, то не такую медленную и болезненную, какую нарисовало моё богатое воображение.

— По-моему, она пьяна, — выдала умную мысль Настя и снисходительно хмыкнула. Она поставила на стол свой локоть и стала рассматривать идеальный нежно-розовый маникюр. Мимоходом отметила, что ногти явно наращенные и внушают трепет, так как кажутся острыми, специально заточенными. — Как обычно, не умеет себя вести в обществе цивилизованных людей.

— И как только она институт-то закончила? — Насмешливо протянула Ольга Шумалина, изогнув губы в презрительной улыбке. Здобнякова промолчала, передёрнув плечами и отведя взгляд в сторону. — С таким-то лицом…

— Ну моё лицо, пусть и не претендует на звание «Мисс Совершенство», но является именно моим и чаще ваших выражает истинные чувства, а не сладко-ядовитую ложь, — философски вздохнула и пожала плечами. — Девчонки, на вас же, порой, смотреть просто невероятно противно было. Да вы все годы нашей совместной учёбы даже друг друга выносили с трудом. Я до сих пор помню, как ты, — ткнула пальцем в Марьину, — кинула ведром из-под воды с мелом в Дашку Свалину, едва не разнеся окно в коридоре.

— Она сама… — Начала, было, Настя, но договорить ей я не дала.

— Ой, подумаешь, она с размаху вылила на тебя, Олю и Иринку с Аней мельную воду, где полоскали тряпку, которой вытирали доску! Но кто ж виноват, что вы почти двадцать минут ездили ей по ушам насчёт какой-то там, случайно потерянной золотой серёжки? — Фыркнула и покачала головой. — А потом вы ещё и судились… Если честно, только на посмешище себя выставили и ничего больше. Ну как вас назвать? Особо одарёнными особами? Или как-то по-другому?

— Ты… — Снова попыталась Настя, но на меня напал приступ болтливости, поэтому ей не суждено было закончить свою фразу.

— Вот сижу сейчас и думаю, как же так вышло? Вот взять хотя бы тебя, Анют, — посмотрела на замершую Здобнякову, на лице которой застыло выражение ненависти к моей скромной персоне. Хотя она определённо может не переживать, это чувство у нас абсолютно взаимно.

— Что ты хочешь сказать? — Напряжённо спросила Анна, вцепившись в меня злым взглядом.

— Ты же никогда не была такой, — задумчиво протянула, не меняя позы. Было хорошо и даже относительно удобно, только где-то там в душе сквозила неуверенность. Мне начинало казаться, что этот разговор лишён какого бы то ни было смысла. Ну выскажу я им всё, что думаю, ну и что? Дальше-то что? Прошлое на то и прошлое, его не вернёшь и не изменишь, так какого банана я сижу за этим столиком и веду пространные разговоры ни о чём?

— Какой? — Заметив, что я временно перестала реагировать на мир, Ольга, протянула свои чёрные когти и чувствительно ущипнула меня за руку. За что я не стесняясь отвесила её подзатыльник, не поленившись, ради такого дела, оторвать свой зад от сиденья дивана и наклониться вперёд. Правда меня при этом слегка повело в сторону и бедные косточки мои едва не сбрякали на пол… Но это такие мелочи на фоне всего остального.

— Сядь! А то рухнешь, пьянчуга, — рявкнула Марьина, усадив меня как можно более ровно. — И говори толком, что ты хочешь сказать!

— А что я хочу сказать? — Наигранно удивлённо поинтересовалась, однако под натиском красноречивых взглядов и воплей инстинкта самосохранения, всякое желание продолжать начатую беседу испарилось. К тому же полюбовавшись на их лица вблизи, да ещё в течение довольно большого промежутка времени, я чётко осознала — ненависть во мне всё ещё жива по отношению к ним, но пытаться что-то объяснить или высказать смысла не имеет. И легче жить определённо не станет

Чёрт, кажется, я проиграла спор.

— Не увиливай! — Прошипела Анна. — Что там насчёт меня?

— Да все, в общем-то, банально и просто, — пожала плечами, откинувшись на спинку дивана и выхватив у ошалевшей от подобной наглости Настасьи бокал с каким-то коктейлем. Очень надеюсь, что в нём алкоголя не слишком много, иначе все мои благородные порывы не доводить до банальной женской драки данную ситуацию, пойдут ближайшим лесом на хутор бабочек ловить. — Я прекрасно помню, какими мы были в детстве. Более того, наш класс вполне можно было назвать дружным. Оль, не надо, не надо так на меня смотреть. Я думаю, что и ваш гордый класс под буквой «В», был не менее дружным! А потом третий класс прошёл и наступил черёд средней школы… Вот Анют, ты можешь мне объяснить, куда делись милые мальчики и девочки и почему на их место пришли прожжённые стервы и такие засранцы, что ни божеш мой? Ты же вполне мирно со мной общалась, а потом начала такое вытворять, что твои последующие милые улыбки и приветствия воспринимались мной не иначе, кроме как личное оскорбление. Ты же высмеяла меня перед всеми, громко повествуя о том, что твой парень говорил тебе, что я в него влюблена и страдаю ревностью. Вам мало было подшучивать надо мной, вам подавай моей крови. Так почему такое произошло?

— Ты что за бред несёшь, Соколова? — Хохотнула Ольга, слегка расслабившись и смотря на меня с таким милым моему сердцу снисхождением, что желание побыстрее закончить разговор, стало слабеть.

— Да не бред это, — пожала плечами и опустила голову, рассматривая бокал в своей руке. — Просто пытаюсь понять, что ж послужило причиной тому, что вы, да и я, собственно, стали теми, кем стали. Глупо, верно? Пытаться найти причину, когда уже ничего не изменишь. Как бы ни старался.

— Юль, честно говоря, я всегда считала, что так и должно быть, — неожиданно для всего квартета, да и для себя тоже, тихо проговорила Настя, сложив руки на столе и смотря только на свои сцепленные пальцы. Я бросила на неё заинтересованный взгляд и залпом допила алкоголь, поражаясь, как легко и просто у меня выходит напиваться сегодня. Впору сделать подобные экзекуции постоянными, дабы научиться правильно принимать спиртное внутрь. Только вот не думаю, что буду практиковать подобное. Вечера откровений не мой профиль.

— Почему же? — Вопросительно изогнула бровь, прислушиваюсь к очередной миксовке очередной попсовой группы. Кажется, это знаменитый на всю строну своим припевом ремикс песни Славы — «Одиночество». Странно, но сейчас постоянно повторяющееся слово «сука» не раздражало и не вызывало отторжения. Мда, похоже, я действительно напилась.

— Потому что. Разве тебя не устраивает то, кем ты сейчас являешься? — Марьина кинула на меня насмешливый взгляд.

— Нет, — хмыкнула и склонила голову набок. — И я не буду, наверное, объяснять почему. Просто порой я смотрю на свою младшую сестру и понимаю, что, господи, мне почти четверть века, а я и понятия не имею, что такое нормально и весело проводить время, что у меня на уме только книги, любимая музыка, фильмы и препирательства с подругами. Мелкая соплюшка тринадцати лет учит меня жить, заявляя, что меня надо выставлять в музее на показ, как редкий экземпляр доисторического динозавра. Да, у меня были парни. Да я умею вести себя в обществе, устраивать вечеринки, говорить на светские темы, флиртовать с парнями и прочее-прочее-прочее… Но я чётко понимаю, что если бы не вы, и эта грёбанная школа, я могла бы быть совсем другим, более счастливым человеком., — горько усмехнувшись, медленно поднялась из-за их столика, понимая, что девчонки ещё долго будут коситься на меня как на полную идиотку, коей я, по всей видимости, и являюсь. Медленно обвела чуть насмешливым взглядом своих одноклассниц, почему-то совсем не удивившись презрению, мелькнувшему в глазах Аньки и Ольги. А вот Настя меня шокировала, в её взгляде читалось понимание. Но помочь оно мне ничем не могло. Поэтому мило улыбнувшись, я отсалютовала им пустым бокалом, стараясь говорить как можно более непринуждённо. — Можете забыть этот разговор. Вообще-то, всё это был глупый спор, который я проиграла. Ну что ж, не всё коту масленица. Честно говоря, мне вас жаль. Я ненавидела и ненавижу всех своих одноклассников, но мне вас всё-таки жаль. А знаете почему?

— Почему? — Сквозь зубы процедила Ольга, явно желая отделаться от меня как можно быстрее. Ничего, девочка, потерпи. Ещё минута и я пьяной походкой выйду за водкой… Жаль, что не скроюсь с глаз под машиной БЕЛаз.

— Потому что в отличие от меня, вы так и не смогли отойти от своих «школьных» приоритетов в жизни. Решили, что так вам будет легче, — вздохнув, развернулась и пошла снова к бару, бросив напоследок этим «мегерам». — Желаю вам когда-нибудь подавиться своим ядом. Может быть, тогда до вас дойдёт, что иногда нужно думать не только сволочным характером и желанием уязвить ближних.

Бармен встретил меня как родную, улыбаясь столь приветливо, что начали ныть зубы, словно кто-то дал пожевать слишком много сладкого.

— Что-то желаете? — Любезно спросил парень. Мой затуманенный хмелем разум отметил, что смотрит этот индивид на меня чересчур пристально, как будто я ему должна кучу денег. Причём, сумма явно в долларах исчисляется, как минимум.

— Мартини с соком, — пожала плечами, решив, что хуже уже точно не будет. Привлечь к себе внимание нежелательных персон у меня всё равно получилось.

Забравшись на высокий стул, в который раз наполовину разлеглась на гладкой горизонтальной поверхности, рассматривая окружающую обстановку и стараясь выкинуть из головы все имеющиеся мысли, дабы не мешали наслаждаться.

Поставив передо мной бокал с напитком, бармен вежливо кивнул головой и скрылся на другом конце стойки, обслуживать подошедших клиентов. Ну а мне, если честно, хотелось тишины и покоя…

Странные желания для девушки, сидящей в ночном клубе.

В голове крутились разные мысли, большинство из которых, правда, сходилось к тому, что обладательницы столь хорошенькой головки (ну ладно, я ж не трезвая, могу себе немного польстить), было бы весьма неплохо проветриться, а ещё лучше — вернуться домой, к любимому дивану и не менее обожаемому коту. Однако, уходить одной не хотелось. Хотя…

Глубоко вздохнув, взяла в руки стакан и выпила, стараясь сильно не морщиться. Впрочем, после уже принятого на грудь, коктейль казался приятным напитком, не смотря на всю горечь самого мартини.

Платье неприлично задралось вверх, стоило встать ногами на перекладину на стуле, но это было проигнорировано мозгом, в отличие от мужчин, сидящих рядом. Один из них, худосочный русоволосый молодой человек, на вид явно лет восемнадцати, не больше, спрыгнул со своего стула и сел рядом со мной, никого не стесняясь, устроив руку на моём оголённом подолом платья колене. И пальцы стали медленно, но верно пробираться выше.

Скосив взгляд на незваного гостя, холодно улыбнулась и отвернулась в другую сторону, созерцая какую-то парочку, вовсю занятую собой и так самозабвенно целующуюся, что мне стало даже завидно. Совсем чуть-чуть.

— Красотка, познакомимся? — Хрипло прошептал мне блондин на ухо, поглаживая моё бедро, сквозь тонкую ткань чулок. — Ты такая одинокая, такая привлекательная…

Тело никак не отреагировала на столь откровенные ласки, во всяком случае, вряд ли принятые в приличном обществе. Мне вообще на него было абсолютно параллельно и хотелось, что бы кто-нибудь срочно произвёл спасательную операцию, отправив этого нахала куда… Куда подальше.

— Малыш, давай ты заткнёшься и отсядешь? — спокойно поинтересовалась, не поворачивая головы. Ответа не последовала, меня просто схватили за руку и резко дёрнули на себя, едва не уронив со стула, но заставив при этом развернуться лицом к блондину. — Руки убрал, козёл!

— Малышка, ты не на того рот раскрыла, — зло сузив голубые глаза этот подросток, с ещё виднеющимися угрями, квадратным подбородком и длинным носом на худом лице, сжал довольно сильными пальцами мой подбородок и поцеловал, при этом вывернув мне руку за спиной так, что сразу стало ясно — вырываться не имеет смысла, иначе будет очень больно.

Паренёк целовал меня грубо, сильно, явно стремясь получить наслаждение, подчиняя меня себе. В голове носилось стадо мыслей, требующих немедленного осуществления, но сделать какое-то движение означало подвергнуть травме локтевой сустав как минимум. Других путных мыслей пока что не наблюдалось.

А жаль…

Алексей.

Ему было прекрасно видно, как Юля что-то бросила на последок «мегерам» и чуть пошатываясь удалилась в сторону бара. Волков собрался, было, идти следом, но его перехватил Талбер, которому позарез понадобилось что-то обсудить. Если честно, Алексей плохо понимал, о чём говорит товарищ. Приходилось прилагать усилия, что бы оставаться хотя бы внешне сосредоточенным на чужих словах. Но мысли то и дело соскакивали на спор, проигрыш оппонента и то, чем же сейчас этот самый оппонент занимается.

— Жень, давай завтра поговорим? — Тяжело вздохнув, предложил Лёша, чувствуя, что найти эту дурочку жизненно необходимо. Вляпается ведь куда-нибудь и как потом смотреть в глаза…

Да нет, не совести. Павловой. Это пострашнее всяких там мифических угрызений и комплекса вины. Евгения отличалась завидным упорством в делах, когда то касалось близких ей людей. Поэтому он нисколько не сомневался, что она вынесет ему мозг при первом же удобном случае, если с её драгоценной Юлей что-то случится.

А то, что Юля найдёт неприятности самостоятельно, в расчёт не бралось ни под каким предлогом.

Расставшись с Талбером, который что-то там пробурчал по поводу влюблённых холостяков, за что Волков пообещал самому себе отомстить этому болтуну и желательно очень болезненно, Алексей на пару минут остановился, размышляя о том, куда могла податься Соколова. Вариантов было масса, на самом-то деле, однако единственным более или менее приемлемым казался бар. Скорее всего, ей понадобиться успокоить нервы. А в данной ситуации это можно сделать только с помощью истинно народного средства — алкоголя.

До барной стойки добрался довольно быстро. Народ уже успел изрядно набраться, да и у него в крови плескалась приличная доза. Правда, почему-то казалось, что этого очень мало и для лучшего результата надо бы добавить ещё чего-нибудь, окромя виски.

Обогнув страстно целующуюся парочку, он наткнулся на ещё одну в которой с большим трудом, но всё же смог опознать Соколову с каким-то непонятным субъектом. Причём судя по вывернутой руке и злому взгляду, девушке данная ситуация доставляло минимум наслаждения, максимум проблем.

Вздохнув, Волков обошёл этих двоих и встал за спиной у Юли, положив руки ей на талию и притянув не сопротивляющееся тело к себе.

Паренёк, оказавшийся изрядно младше их обоих, соизволил оторваться от своей «добычи» и даже посмотреть на соперника. Однако, он явно не учёл, что отпускать руку девушки не стоит раньше времени, за что и поплатился ударом в челюсть. Силы у неё было немного, зато с лихвой хватило энтузиазма. Юлька отчаянно вырывалась, собираясь устроить обидчику Вальпургиеву ночь с последующим четвертованием и стиранием в порошок. Во всяком случае, именно это она обещала блондину.

— Ах ты тварь болотная! Я же тебя кастрирую! Руки с ногами местами поменяю и заставлю изображать обезьянку, полезшую за бананом, да неудачно навернувшуюся с пальмы! — Возмущённо шипела Соколова, змеёй извиваясь в руках Алексея. При этом, платье то и дело, как бы невзначай оголяло тело девушки. Мда, если бы он не знал её, то подумал, что она специально так делает. — Что ж вы мужики вечно вторым мозгом думаете и чаще, чем оно требуется?!

— Эй, крошка, успокойся, — попытался что-то вякнуть блондин, но встретившись взглядом с иронично изогнувшим бровь Алексеем, предпочёл отойти подальше. Что такого он увидел в серых глазах, так и осталось загадкой для Волкова. Впрочем, его это не сильно-то волновало.

— Что б ему обрезание сделали с нарушением техники безопасности, — буркнула Соколова, тем не менее, прекратив вырываться из его хватки. Усевшись прямо, она искоса посмотрела на него и, раздражённо передёрнув плечами, сказала. — Отпусти. Я не собираюсь больше драться.

— А мне понравилось, как ты извивалась, — склонившись к её уху, прошептал Алексей, чувствуя, как девушка непроизвольно вздрогнула.

— Пошляк, — фыркнула Юлька.

Волков усмехнулся, но объятия разжал и встал на то место, где до этого находился тот прыщавый юнец. Юлька выглядела очень мило, на его взгляд. Слегка растрёпанная, с припухшими губами и горящими от раздражения глазами. Молодой человек нисколько не обманывала, это было именно раздражение, а не что-то ещё, потому что взгляд девушки обещал долгую и мучительную смерть любому, кто попробует сейчас до неё дотронуться.

Сделав глубокий вдох, Соколова медленно выдохнула, прикрыв глаза, а когда снова посмотрела на Алексея, то он даже слегка вздрогнул. Серые глаза ничего не выражали, в них не было никаких эмоций. И это изрядно напрягало. Если честно, то от такого внимательного взгляда становилось слегка не по себе.

Лёша непринуждённо улыбнулся и склонил голову набок:

— Ты проиграла спор.

— Мерси за то, что лично пришёл мне об этом сказать, — хмыкнула Юлька. — А то без твоей подсказки я бы не догадалась, да?

— Не язви, мелочь, — он облокотился на стойку, скользя ленивым взглядом по напряженному телу девушки. — А то передумаю и верну того милого мальчика обратно. Он нашёл единственно верный способ заставить тебя сидеть на месте и не рыпаться.

Соколова поморщилась, затем чуть прикусила губу, словно раздумывая над чем-то. Решив что-то для себя, она наклонилась вперёд так, что её дыхание, с примесью запаха мартини и сока, коснулось его лица. Проведя кончиком указательного пальца по губам Алексея, Юля улыбнулась:

— Знаешь, в тебе есть что-то от наших древних предков, — серые глаза светились ехидством и иронией. Она улыбалась, покачивая в руке ножку бокала. — Такой же идиот, решающий проблемы, с женским полом, по простой и доступной схеме: дал по башке — утащил в пещеру!

Волков фыркнул и легко чмокнул девушку в нос, после чего, отодвинул её от себя и кивком головы указал на спустившегося в зал Говоркова.

— Условия помнишь? Вот теперь иди и выполняй! — И сняв её со стула, он развернул Юлю в нужном направлении и слегка подтолкнул в спину.

— Ну и пойду, — решительно буркнула девушка, после чего гордо вскинула голову и направилась вперёд, не оглядываясь.

— Кто она тебе, чувак? — Поинтересовался бармен, ставя перед Волковым стакан с виски. — Я так о родной сестре не пекусь, как ты над этой девахой хлопочешь.

— Рот закрой, — посоветовал Алексей, отпивая напиток. Затем глянул в сторону добравшейся до Говоркова Юли и попытался абстрагировать от ситуации. Вышло так себе. Интересно, почему при мысли, что она будет целоваться с Ванькой, ему так хочется набить последнему морду?

5

В выпивке есть всего один недостаток. Она имеет странное свойство заканчиваться. Причём именно в тот момент, когда мозг отчётливо подаёт нецензурные сигналы о том, что пить-то, в общем, уже хватит.

Вздохнув, Волков залпом допил остатки виски и снова посмотрел в сторону проигравшего оппонента в их с Соколовой споре.

Юля склонялась всё ниже и ниже к Ванькиному лицу, явно намереваясь поцеловать парня, слегка опешившего от такого поведения одноклассницы. Алексей, молча, стоял и смотрел на это, пока не понял, что ещё чуть-чуть и стакан в его руке сломается, так сильно он его сжал. Музыка и веселящиеся люди отошли на второй план. Осталось только трое: он, стоящий возле бара и пытающийся не испортить имущество клуба, Соколова, изогнувшаяся в наклоне так, что позавидует профессиональная стриптизёрша, и Ванька Говорков, смотревший на неё круглыми от удивления и восхищения глазами. Кто бы мог подумать, что эта тихоня решиться на такой шаг и выполнит условия проигранного спора? Ну явно не тот, кто затевал это всё, лишь бы увидеть, как она смущённо покраснеет и начнёт искать оправдание, что бы не делать этого. И тогда он, Волков, со всем присущим ему благородством, разрешит ей исполнить другое его желание.

Додумывать данную мысль Алексей не стал, ощутив, как тело начинает сковывать предательское желание, пополам со злостью. Глубоко вздохнув, он поставил несчастный стакан на стойку, кивнул бармену, и широким, торопливым шагом направился к диванчику, на котором устроились невольные участники их спора. За то, что вместо двоих в нём участвовали четверо, нужно быть очень благодарным Павловой. В следующий раз, он ей устроит такую подставу, из которой самостоятельно выбраться данная зараза не сможет. И как Соколова её терпит столько лет-то?!

Юлия

Меня вело. Причём это мягко выражаясь. Потому как всё происходящее вокруг бесилось и плясало перед глазами с такой скоростью, что ещё чуть-чуть и мою персону начнёт подташнивать. К тому же, по ходу пьесы выяснилось, что я не перевариваю туалетную воду Ивана, которую вынуждена нюхать уже около получаса. Хочется верить, что вестибулярный аппарат у меня крепкий, а с реакцией на резкие запахи я давно попрощалась.

— Иди сюда, мой птенчик, — ласково промурлыкала, чувствуя, что напилась ещё не до такой степени, что бы на утро не вспомнить обстоятельств вечера. Боже, дай мне сил! А ещё литр водки и можно без закуски! Правда, чувствую, ещё пять минут и я пойду разводить бармена на выпивку в огромных количествах. И стыдно мне не будет!

— Юль, солнышко моё, давай без таких вот нежностей, — медленно выговорил Говорков, осторожно отцепляя мои пальцы от своего пиджака. Это он зря делает. Меня штормит как заправского пьянчугу. Ещё не дай бог рухну куда-нибудь не туда. Под стол, к примеру. И так всех присутствующих повергла в состояние сильнейшего шока, когда во-первых, начал пить с ними наравне, а во-вторых ещё и в спор ввязалась. За последнее я себя долго простить не смогу.

Так вот… О чём я, собственно?

Ах да. Так вот, если он сейчас окончательно отцепит меня от собственной тушки, то я могу скомпрометировать свою персону ещё больше, свалившись вниз, лицом прямо ему между ног. Впору начинать паниковать, смущаться и краснеть, однако почему-то мне до жутиков весело. Вот бы ещё знать, с какого хрена?!

— Ванюш, если ты сейчас меня отцепишь, я рухну, — весело пояснила, отмахнувшись от Павловой, которая начала постукивать меня по плечу, явно пытаясь привлечь к себе внимание. — Ты же не хочешь на мне жениться?

— Соколова, ты симпатичная девушка, но не до такой степени, — Ванька заметно струхнул, уже и сам не радуясь тому, что Волков выиграл. Ага, я тоже этому не рада, но слово не воробей, из ружья не застрелишь! — К тому же, моя мама не переживёт такую невестку!

— Насколько я помню, твоя мама умудрилась пережить кучу директоров, одного руководителя музей и уволиться только когда совсем припёрло, перед этим год работая с очень весёлым классом! — Выпалила на одном дыхании и нахально улыбнулась. — А я вообще-то белая и пушистая.

— Когда трезвая, — буркнула Женька, сообразив-таки, что вывести меня из той позы, в которой я находилось, сейчас было просто нереально. Толкни в сторону и «Юля» отправиться в полёт. Как там говорила Машенька из мультика? Пять минут — полёт нормальный? Так вот, если у неё там, при падении со стола Медведя ничего не было на пути, то у меня столько препятствий, что падать я буду очень долго и очень громко.

Боже, блин, ну где там хотя бы выпивка?! Про силы, терпение и закуску я уже молчу!

— Вот с последним я согласен, — Ванька шарил затравленным взглядом по сторонам, явно пытаясь найти того, кто спасёт его от исполнения условий спора. — Юль, а давай ты потом выполнишь его желание, а? После того, как я выясню, с какого перепугу, именно меня нужно было целовать!

— Так я тебя ещё не целовала, — обиженно протянула, решив прекратить стоять и приземлиться на диван. Ноги уже затекли и потихоньку начинали ныть, от долгого хождения на каблуках. Вильнув всем телом вправо, я всё же увлеклась размышлениями на тему того, как же плохо жить в России без… А вот тут мнения расходились. Либо без нагана, который мне вряд ли когда-нибудь удастся хотя бы увидеть, разве что купить обычный шестизарядный револьвер. Либо без бутылки, что уже значительно облегчает существования, так как оную достать куда проще.

Ну так вот. Меня увлекли рассуждения и когда я начала падать на сидячее место, то неловко взмахнула руками от неожиданности. Мало того, умудрилась одновременно схватить у проходящего мимо официанта бутылку, которую тот добросовестно тащил в сторону какого-то столика, и дать по морде подошедшему Волкову. Впрочем, за второе мне ни капельки не стыдно! Так ему и надо. Жаль не бутылкой перепало, её мальчик успел забрать, который официант.

К чести Говоркова, он выставил вперёд руки. и приземление прошло не столь постыдно, сколь планировалось. Ну подумаешь припечаталась фэйсом об довольно твёрдую грудь парня, высказавшись на тему мужского сволочизма в целом, не останавливаясь на присутствовавших рядом частностях. При этом язык у меня не заплетался, и говорила я все эпитеты ласковым и нежным голосом. Но что сказала и кому так и не поняла, видимо мозг в этот момент отсутствовал по невыясненным обстоятельствам. Очень надеюсь, что Женька куда более восприимчива к реальности и расскажет потом, что ж я такого сболтнула, что Ванёк покраснел, побледнел, а потом вообще стал отползать от меня куда подальше. Ну что за жизнь, а? Вот стоит хоть раз сказать что-то про мужиков и всё, они тебя сразу стороной обходить начинают!

— Вань, не отползай, а помоги мне сесть, — скорбно вздохнула, прекратив корчить из себя девицу не отягощённого поведения, хватившую коктейлей. Жутко захотелось домой, к рыжему коту и одиночеству, что бы можно было хотя бы попытаться поверить, что все сегодняшние происшествия — всего лишь странный, местами жутковатый сон.

— А ты приставать ко мне не будешь? — После секундного раздумья, поинтересовался парень.

Состроив невинную рожу, похлопала от удивления глазками и выдала весьма расхожую среди представительниц слабого пола фразу:

— Я не такая! — После чего задумалась, попутно стараясь принять вертикальное положение, и добавила. — Я жду трамвая…

— Мда, Юпитеру не наливаем больше, — резюмировала Женька, усаживаясь рядом со мной и помогая несчастному Ваньке приводить меня в вертикальное положение. — Нет, я знала, что ты не пьёшь, но что бы всё было ТАК запущенно…

— А я тебе говорила, что мне достаточно одного коктейля! — Хмыкнув, перевела взгляд на Волкова, который изображал каменного статуя перед нами и попыталась сказать как можно более язвительно и непринуждённо. — Что, пришёл проследить не увильнула ли я? Напрасно. Напрасно вы во мне, дорогой товарищ, сомневаетесь! Это Говорков у нас уклоняется от исполнения долга!

— Это какого ещё? — Вежливо поинтересовался Алексей, небрежным жестом указав потянувшейся к противоположному краю стола за своей сумочкой Павловой, что бы она пересела. К моему вящему удивлению, Женька мигом исчезла с пути бывшего одноклассника, оставив меня один на один с двумя парнями. А ещё подругой называется! Причём единственной самой близкой!

— Супружеского, — ляпнула первое, что пришло в голову, совершенно не постеснявшись положить, по-хозяйски, руку на колено Ивану. Тот глянул на меня круглыми глазами, но пока что продолжал хранить молчание. Любопытно, насколько хватит его терпения? — Ванечка сделал мне предложение руки, сердца и всех остальных органов, согласно описи, прилагающейся к брачному контракту. Да, сладкая моя пташечка?

От вас когда-нибудь сбегал парень, перепрыгивая через столик в клубе и вопя на весь зал, что, цитирую: «с этой*вырезано цензурой* маньячкой у него нет ничего общего»?

Знаете, я ведь даже не обиделась на нелицеприятные эпитеты в свой адрес, прекрасно понимая, что довела мальчишку до нервного тика. Ну ладно, не до тика, а всего лишь до лёгкой формы истерики. Одно удивляет, что ж он так резво ускакал? Я ж ничего ему не сделала… Вроде.

Горько вздохнув, сделала вид, что на глаза навернулись слёзы, и потёрла пальцами уголки век. И, как обычно, умудрилась ткнуть себя в глаз и теперь уже слёзы пошли самостоятельно, без чьей-то помощи со стороны. Виталя меня убьёт! Если ему кто-то брякнет о том, что я испортило творение рук его.

— Плакса, — припечатал Волков и протянул мне уже знакомый, до зубного скрежете, платок. — Как ты можешь вести какие-то дела, если твоё настроение скачет как бешеный кролик, больной на всю голову?

— Это ты меня так ласково сумасшедшей обозвал? — Хмыкнула и аккуратно промокнула глаза, морщась от неприятного ощущения. Ткнула я довольно сильно. Люблю себя ведь до безобразия… Ну и после, тоже приходиться.

Вздохнув, насколько позволяло довольно узкое платье, протянула испачканный в туше клочок ткани его владельцу и печально улыбнулась. Алексей смотрел на меня так внимательно, словно ожидал чего-то. Но платок взял и положил рядом с собой на диван. Взяв мои слегка подрагивающие пальцы в свои руки, погладил их, затем поднёс к губам и подул, согревая своим дыханием.

— Эм… Волков, я начинаю думать, что про кролика это ты верно подметил, — попытка вернуть свои конечности не увенчалась успехом. Это мне одной кажется, или его взгляд как-то подозрительно блестит? Жаль Женька удрала, сволочь такая, она бы точно сказала, где тут собака порылась. — Только слегка ошибся объектом. И вообще… — Теперь мои пальцы нежно целовали, причём каждый по отдельности, что навевало хреновые ассоциации с дешёвым любовным романом.

Ну и ещё с тем, что кажется, Алексей выпил слишком много спиртного. И я, явно, не меньше, потому что мне это начинает нравиться.

Однако, как и все идиллии, данная длилась не очень долго. Ровно до того момента, пока к нам не присоединилась парочка, испортившая прелесть момента: Андрей Кузнечик и, барабанная дробь, сбежавший Ваня Говорков. Хм, у него в родственниках бумерангов не было? А то, что-то он быстро вернулся, не?

— Жаль прерывать ваше общение, но нам надо бы поговорить, — начал Кузнечик, постучав пальцем по крышке стола и привлекая к себе внимание… Волкова, от которого я постаралась отодвинуться так далеко, насколько это позволял диван. Вышло не совсем так, как хотелось, но хоть какое-то расстояние появилось.

— Ну смотря кому, — пожав плечами, мило улыбнулась Ване и стала строить ему глазки. Не уверена, что сведение глаз к переносице, с попыткой искривить губы бантиком, когда они вовсе не предназначены для такого, можно назвать кокетством.

— Что кому? — Не понял Андрюха. Мозги у него всегда слабо работали.

— Ну ты сказала «жаль», я и отвечаю, смотря кому. Мне вот не жаль, абсолютно, — в руках у подсевших к нам мальчишек были стаканы с каким-то напитком. — Ребят, что это у вас там, а?

— Где? — С нотками паники в голосе, поинтересовался Ваня, инстинктивно стараясь отодвинуться от меня, с некоторой алчностью взирающей на его выпивку. Чёрт, ну вот чего он меня боится?! Я же белая и пушистая… Ну почти.

— Ну чего так кричать, милый? — Кажется, мой разум куда-то срочно ушёл. То ли в гости, то ли в отпуск… Но то, что в данный момент за все мои действия не отвечает даже инстинкт самосохранения. — Ты же сам был не против на мне жениться…

— Лёх, она что, совсем в стельку? — Удивлённо посмотрев на меня, поинтересовался у Волкова Андрей. — Юлька, ты ж не пьёшь!

— Кто тебе сказал такую глупость? — Удивлённо вскинув брови, скептически осмотрела разделяющее нас с Говорковым расстояние. Хм, не так уж много. Интересно, смогу я перепрыгнуть через стол и оказаться у него на коленях. Спор то я проиграла, а условий не выполнила. И про отмену исполнения оных никто не говорил. — Я каждый вечер напиваюсь до такого состояния, что даже местные вышибалы боятся мне перечить, опасаясь, что могут познакомиться с моим вечным и неизменным спутником.

— Это каким? — Волков явно забавлялся, наблюдая за нами. На его лице виднелась самодовольная улыбка, словно он лично был причастен к каждому моему подобному состоянию. Повезло, что это первый и последний раз.

— Ломом, — хихикнула и чуть придвинулась к Ване. Тот пока что не заметил моих движений, поэтому остался сидеть на месте. — Понимаешь, раз я хожу по всяким злачным местам с Женькой, а она неизменно собирает на свой зад все имеющиеся в округе неприятности, то лом — это самый лучший друг девушки. Специально для меня, в ближайшей кузнице, сделали миниатюрный, под женскую руку. Влезает в сумочку и свалит любого нахала.

— Юль, ты слишком много болтаешь, — рассмеялся Алексей, взяв меня за руку и попытавшись притянуть обратно к себе. Однако, я уже практически добралась до своей цели и, выдернув руку, сделала резкий бросок вперёд, впиваясь поцелуем, хотя скорее пародией на него, в губы Вани.

Грохот, с которым наша парочка приземлилась на пол, можно было расслышать даже сквозь не смолкавшую ни на секунду музыку. А матерное мычание, которым наградили меня, можно было бы использовать как учебник по непристойностям, если бы кто-то смог его расшифровать, конечно же. Но точно могу сказать, звучало он весьма угрожающе, надо признать.

Как это ни странно, расслабляться Говорков не собирался, а попыток спихнуть меня с себя не оставил. Пришлось применить экстренные меры и попытаться слегка придушить жертву, что опять-таки не придало Ивану энтузиазма и поцелуй пришлось прервать, что бы меня не придушили в ответ.

Выпрямившись, осталась сидеть на парне, проводя пальцами по его груди и думая о птичках, которые сейчас могут спокойно спать в часах с кукушкой и им не придётся никуда вылезать, указывать, сколько времени и прочее.

Упс, а с чего я думаю о часах с кукушкой?!

Чуть поёрзав на животе у парня, задумчиво почесала нос и посмотрела на слегка побледневшего Говоркова, судорожно сжимавшего руки в кулаки. Попыталась понять, с чего бы это, но мозги так и не вернулись обратно, поэтому пожав плечами, просто сложила руки на груди и искоса посмотрела на замершего и не менее напряжённого Волкова.

— Ну как? Я выполнила условия спора? — И улыбнулась, опёршись локтями о грудь парня и внимательно рассматривая его лицо. Глаза у него были слегка на выкат, как будто Ване не хватало воздуха. Можно было бы даже испугаться, но почему-то мне было известно, что это не из-за моего веса, не настолько я тяжёлая. — Ваа-а-ань, ну чего ты так на меня смотришь? Насиловать я тебя не собираюсь. Пока что. И все претензии к Волкову, это он поставил такое условие. А проигнорировать я его не могла, никак! Понимаешь?

— Может, слезешь с меня? Ведь поцелуй состоялся, и нет никакой нужды продолжать лежать на мне, не так ли? — Громким шёпотом поинтересовался Иван, умоляюще смотря мне за спину. Но на помощь никто не спешил, хотя между лопаток свербело невыносимо, намекая на то, что кто-то очень пристально на меня смотрит. Хм, интересно, я неплохо смотрюсь на этом мужчине или лучше поискать другого?

— Думаешь? — Протянула, проведя пальцем по его носу и прикусив нижнюю губу. Забравшись пальцами под полы его пиджака, стала легонько поглаживать напряжённый мышцы живота парня. — А мне удобно, тепло и даже уютно.

— Юля, встань, — голос Алексея напоминал антарктические льды. Во всяком случае, мы с Ванькой одновременно вздрогнули, как от пронзительного холодного ветра. Вот не думала, что одна только интонация может оказывать такое воздействие.

— А я это… Не могу, — весело улыбнулась и отрицательно покачала головой. — У меня состояние как у пьяного поросёнка. Кажется, это было в какой-то книге… Не помню какой. Но факт есть факт: штормит, мутит и самое страшное — не знаешь, как тут оказался. Поэтому если хочешь, что бы я встала, будь джентльменом, помоги, а?

— Сама попросила, — процедил сквозь зубы Волков, и меня рывком оторвало от Говоркова, после чего моя тушка была усажена на стол, а Ване предложена рука с таким выражением на лице, что я на его месте не доверяла бы ему. Ну ни в одном глазу. — Иван, давай помогу?

— А можно, что бы это был Андрюха? — Как-то жалостливо спросил с пола Ваня. — Боюсь, судя по твоему взгляду, ты врежешь мне, как только я встану на ноги.

— Эт почему? — Вяло удивился Алексей, тем не менее, взяв Говоркова за руку и подняв его из положения лёжа в положение стоя.

— Глаза у тебя больно… выразительные, — промямлил тот, старательно выдёргивая руку из хватки Волкова, и спустя минуты три у него это даже получилось. — Кузнечик, пойдём, а? А то с этой парочкой можно очень быстро стать алкоголиками, — окинув меня весьма странным взглядом, Ваня добавил. — Но у меня есть подозрения, что в этом баре нет такого количества выпивки, которого мне хватит.

— Я не такая страшная! — Обиженно надув губы, сложила руки на груди, сопя как недовольный ёжик.

— Пока не выпьешь, — резонно заметил Андрюха, пытаясь скрыть улыбку. Ему смешно, а меня тут оскорбляют! Ух!

— А ты наливал? — Тут же поинтересовалась, внимательно смотря на стакан в его руке.

— Тебе? Никогда. И даже не буду думать о такой возможности! — Открестился от данной перспективы Кузнечик и махнув рукой Алексею на прощание, пошёл вглубь зала, положив руку на плечо Ваньке и утешающее его похлопывая. — Сумасшедшая парочка…

— Это он о ком? — На столе было неудобно сидеть, к тому же у моей пятой точки были не безосновательные подозрения, что он может рухнуть, хоть вешу я и не так много, как кажется. — Волков, сними меня, а? Я не хочу в добровольный полёт на встречу с полом.

— Отшлёпать бы тебя! — Проворчал Алексей, но снял меня и поставил на ноги, правда, не выпустив из объятий. — Вот за что ты так со мной?!

— Э… Это ты о чём?! — Ошалело поинтересовалась, чувствуя, как его руки сомкнулись на моей талии с такой силой, что я даже при всём желании не смогла бы разжать объятия,

— Тебе не обязательно было с ним целоваться!

— Да ну?! А тебе не обязательно было ставить такую цену для проигрыша! Но ты же поставил! И вообще! Что за претензии?! — Шлёпнула его по рукам, но реакции не последовало. Глубоко вздохнула. Алкоголя в крови много… Но всё же явно не достаточно, для того, что бы можно было вывести из этого места себя и его без скандала и прочего… — Волков, может это… Выпьем?

— У меня дома, — отрезал Алексей и потащил меня куда-то в сторону.

Что бы переварить эту новость у меня ушло достаточно много времени, за которое, этот гад успел вытащить меня из зала в гардеробную и даже взять мою дублёнку, чем несказанно удивил меня. Во всяком случае на какое-то время мой мозг полностью перестал воспринимать окружающую действительность, хоть и вернулся из отпуска на какое-то время.

Из клуба мы выскочили прямо в объятия морозной ночи… Хотя, судя по тому, что на стене в коридоре часы показывали ровно половину пятого утра, то в данном случае будет правильней говорить утра. Пусть даже увидеть что-то в данный час было абсолютно нереально, из области фантастики.

Волков, недолго думая, потащил меня в сторону стоянки, где до этого оставил свою машину. Сопротивляться не выходило, даже при очень большом желании, поэтому я просто поспешно шла следом, молясь кому бы то ни было, что бы этот парень передумал и взял такси.

— Алексей, может, поймаем машину? — Осторожно спросила, сама не понимая, почему подчиняюсь ему, да и не особо желая думать на эту тему. — Ты же пьян!

— Ни капли, — невозмутимо отозвался он, щёлкнув кнопкой сигнализации и открыв передо мной дверь. Выражение его лица чётко говорило о том, что возражения не принимаются. — Садись.

— А если скажу «нет»? — Ситуация становилось всё более странной, но страха перед ним я не испытывала, скорее просто было немного забавно от осознания того, что меня куда-то увозит, нетрезвый одноклассник, со сложным характером и в принципе не особо приятным нравом. По всей видимости, инстинкт самосохранения решил взять на утро отпуск. Причём, вполне может быть, что безвременный.

— А если я скажу, что засуну тебя в багажник, вставив в рот кляп? — Тут же сделал контрпредложение Алексей, иронично изогнув бровь. — Если я оставлю тебя здесь, ты найдёшь ещё кучу интересных занятий и в конечном итоге, просто напросто сотрёшь клуб с лица земли. Не хочется платить за разрушения, устроенные твоей персоной.

— Один момент, перед тем как я отвешу тебе подзатыльник, залезая в машину, — глубоко вздохнула и подтянувшись, шлёпнула его по затылку, одновременно задавая вопрос. — Почему ты должен был бы за меня платить? Я что, кажусь настолько бедной?

— Садись, Юля, — ласково протянул Волков, многообещающе улыбаясь. — Я тебе потом объясню, — и добавил шёпотом, надеясь, что я не услышу. Ка-а-а-акой наивный! — После того как устрою ночь «Дездемоны».

— Да? — удивлённо спросила, усаживаясь на переднее сиденье. — Обещаешь? Кстати, я не знала, что ты читал Шекспира.

— Конечно, — закрыв дверь, Алексей обошёл машину спереди и уселся на место водителя, заводя двигатель. — Как только доберёмся до места, я тебе всё выскажу. А Шекспира я смотрел. В оригинале!

— Да? — Снова повторил вопросительное восклицание. — Ду ю спик инглиш? Андерстенд ми али как?

— Йес, май литл бэби, — усмехнулся Волков и газанул, выводя свою тачку со стоянки с такой скоростью, что можно было только молиться, чтобы не оказалось никаких посторонних на нашем пути.

— Очень надеюсь, что по дорогам сейчас никто не ездит, — проворчала себе под нос, на всякий случай, застёгивая ремень безопасности. Мало ли что…

Следующие полчаса напоминали гонки со смертью. Точнее игры с ней в догонялки, потому как, не смотря на время, дороги щеголяли своим изобилием на транспорт, особенно на тот, который гонял с недопустимыми для города скоростями. И Волков был, пожалуй, не самым таким скромным исключением!

Вцепившись пальцами в ремень безопасности, с огромным сожалением начинала понимать, что трезвею. И что прибью Алексея, как только доберёмся до места. Если доберёмся, конечно же.

— Волков, тормоза придумали всё-таки не трусы, а очень умные, трезво мыслящие люди! — Слегка истерично позвала я водителя, чувствуя, что пальцы придётся разжимать при помощи домкрата. И, вроде бы, не сказать, что я прямо-таки настолько боюсь, однако жить хочется! Периодически так просто нестерпимо!

Но меня не услышали. Он только сильнее сжал зубы, отчего мышцы на лице и шее напряглись и весьма заметно. Оторвав побелевшие пальцы от руля, Алексей включил приёмник и, сделав звук больше, снова вернулся к наблюдению за дорогой.

— Волков, — с трудом разлепив пальцы, протянула руку и дёрнула его за рукав. Машина резко вильнула вправо и мой висок встретился с дверью. Зашипев от боли, ругнулась про себя и зло посмотрела на Алексея. Тот, казалось, не обратил внимания на то, что случилось по его, кстати, вине, но зачем-то снова оторвал пальцы от кожаной оплётки и взял мою свободную левую руку в свою, поглаживая пальцы. И он думает, что данный жест, с его стороны, должен меня успокоить?!

Выдернув свою конечность, зло на него глянула и отвернулась к окну, что бы тут же понять, что зря это сделала. Когда пейзаж, из других машин, неоновых вывесок и горящих фонарей мелькает перед вашими глазами, лучше от этого определённо не становится.

Наконец это безумие закончилось. Почти. Мы проскочили перекрёсток на красный свет как раз прямо перед носом машины дорожно-транспортной службы, с такой готовностью решившей прокатиться следом за нами, да ещё под вой сирен, что жизнь стала казаться просто сказкой…

И отчаянно захотелось, что бы это был сон и я смогла, наконец, проснуться.

Алексей зло выругался, пожелав родителям бедных представителей правоохранительных органов совокупиться с гуманоидами и некоторыми животными (я даже покраснела, воображение-то у меня всегда богатое было), но сместился к обочине и остановился. Нагнувшись к бардачку, он вытащил оттуда паспорт, водительские права и бумажник. Задавать лишних вопросов не стала, оставшись сидеть на месте. Возможно, всё обойдётся, и мы поедем дальше. А может, и нет. Тогда я смогу попросить добрых дядей в милой форме отправить меня домой на такси или самим подвезти.

И, если честно, я надеюсь на второй вариант.

Волков вернулся через пять минут, довольно улыбающийся и насвистывающий что-то фривольное. Судя по улыбке на его лице и тому, что патрульная машина удалилась восвояси, улов у гаишников в эту ночь знатный.

— Взятки — это уголовно наказуемое дело, — поучительно протянула, не отрываясь от вида из окна.

— Что-то не заметил, что бы впихивал им деньги силой, — насмешливо ответил Алексей и мы тронулись с места. — Они были очень даже «за», когда я предложил им деньги.

— Куда мы катимся, куда мы катимся… — Возмущённо покачала головой. — Слушай, а куда мы едем-то?

— Ко мне домой. Я же говорил уже, — его отражение в стекле говорило о том, что Алексей улыбался. Несколько самодовольно, на мой взгляд, но в целом очень мило…

Так, мило?! Нет, алкоголь явно всё ещё бродит по моим жилам.

Дальше ехали молча, правда теперь скорость была нормальной. Относительно, но всё же это вселяло надежду, что до места назначения мы доедем. И даже в полном составе, в целости и сохранности.

Пока мы двигались, я умудрилась задремать, под мерный рёв мотора и шелест шин. Снилась мне какая-то фигня, казавшаяся полностью нереальной, поэтому было определённо ясно, что это сон.

Я стою в подвенечном платье, с букетом белых калл и прозрачной, тонкой фатой, наброшенной на лицо. Честно говоря, планируя выйти когда-нибудь замуж, мной заранее была проведена разъяснительная беседа с подругами, сёстрами и матерью, что этой детали свадебного наряда у меня точно не будет.

Впрочем, если верить отражению в откуда-то взявшемся зеркале, мне она идёт. Только вот украшения в волосах слишком кокетливые. И гламурные. Фу, какая гадость…

Ладно, в целом платье ничего так. Правда меня цвет не устраивает, но это же сон, а не явь. Так что можно особо не придираться.

Вздохнув, откинула мешающую «штору» назад и покрутилась перед зеркалом. Широкая юбка взметнулась вверх и окутала мои ноги шёлковым коконом, после чего снова вернулась на место.

— Ты очень красивая… — Раздался голос за моей спиной. В гладкой поверхности отразилась чья-то достаточно высокая тень, явно мужская и в чёрном смокинге.

— Видеть платье невесты до церемонии плохая примета, вроде бы, — улыбнулась. Почему-то на душе было так хорошо, словно я выиграла кругосветное путешествие, причём абсолютно бесплатное. Или кто-то оставил мне в наследство миллион… В общем, я просто была счастлива… По-настоящему, без условностей и прочего.

— Ну вообще-то я уже видел твой наряд, когда мы его покупали, — улыбнулось отражение и сзади меня обняли за талию тёплые, сильные, надёжные руки. Затем подхватили на руки и прижали к твёрдой груди. Я чётко слышала биение сердца и чувствовала жар, исходящий от мужского тела.

А ещё запах виски, аромат какой-то туалетной воды, кстати, очень приятной.

— Вот что за день? — Раздалось ворчание над ухом, вырывая меня из приятных объятий такого странного, но очень интересного сна. — Ты не могла уснуть в другом месть?

— Заткнись, — буркнула в ответ, зарывшись носом в его рубашку и от досады, что меня разбудили, ущипнула его за руку. К чести Волкова он меня не выронил, но зато ущипнул в ответ, за пятую точку. Какой он всё-таки добрый! Кто бы знал! — Куда ты меня тащишь?

— Пить, — лаконично ответил Алексей, размеренно куда-то шагая. Вот раздались звуки открывающихся дверей кабины лифта, куда меня, по всей видимости, занесли. Снова раздался металлический лязг, и кабинка двинулась вверх, с противным скрипом.

— А надо? — Страдальчески вздохнула и приоткрыла один глаз, что бы окончательно убедиться в том, что на руках меня тащит именно мой бывший одноклассник. Похоже, домой я сегодня не попаду… Печально.

— Надо. Я же ещё хотел тебе что-то сказать… Но кажется, забыл что именно, — недовольно поморщился Алексей. На его лицо было написано презрение к сложившейся ситуации, но явно не ко мне. Во всяком случае, я хотела в это верить.

— Ну и хрен с ним, — фыркнула и потёрлась носом о его рубашку. Волков вздрогнул и как-то странно на меня посмотрел. — У меня кончик носа приморожен был. Теперь всегда мёрзнет. Так что никаких посторонних мыслей не было!

— А жаль…

— Засунь свои сожаления, знаешь куда? — «Вежливо» предложила, сожалея о том, что не могу лишить данного индивида верхней одежды и завернуться в неё.

Лифт остановился и меня потащили, по-прежнему на руках, куда-то дальше. На ноги поставили только возле стены, прислонив спиной к нею. Глаза открывать не стала, что я не лестничных клетках не видела? Надписи на исконно матерном русском? Признания в любви с огромным количеством орфографических ошибок? По-моему все подъезды похожи друг на друга, как однояйцовые близнецы. И есть консьерж или нет, никакой роли тут не играет.

Послышался звук ключей, затем скрежет замка, и вот меня подхватили под локоть и запихнули куда-то. И только когда щёлкнул выключатель и по закрытым векам ударил яркий свет, я соизволила приоткрыть глаза, что бы присвистнуть от удивления и широко их распахнуть.

Надо признать, обстановка прихожей меня удивила. И вовсе не вычурным дизайном и прочими прелестями современной жизни, нет.

Просто деревянный шкаф, высокий, под потолок. Дверцы превращены в сплошное зеркало, в рост. Следом пристроилась невысокая прямоугольная тумбочка для обуви. Около двери примостился маленький пуфик. Больше ничего не было, кроме серого коврового покрытия. На стене висели два небольших светильника. Немного, но со вкусом, мне понравилось. Мебель, выполненная из дерева, создавала ощущение уюта.

— Ммм, мне нравится, — протянула, плавно съехав прямо на пуфик. Он, наверное, специально для подобных случаев стоит. Любопытно, сколько девушек в подобном состоянии побывало в этой берлоге? Явно холостяцкой берлоге, если быть очень точной. Никаких безделушек, голые обои, ничего милого и приятного сердцу. Так и знала, что он сухарь.

— Раздевайся, — сухо бросил Алексей, сняв ботинки и протопав вглубь квартиры. — И иди сюда!

— Мда, какой мужчина, какой мужчина, — расстроено вздохнула и принялась стаскивать с себя дублёнку. Это прошло довольно легко и просто, а вот с сапогами пришлось повозить, ибо всё время заваливалась вперёд, едва не столкнувшись со шкафом лбом. — Блин, что б он так жил, как мне сейчас хреново!

— Ты что-то сказала? — Из-за угла выглянул хозяин апартаментов.

— Не-а, — отрицательно покачала головой и всё-таки смогла стащить одно из ужасных пыточных орудий, насмерть, практически, замучившее мою ногу. — Как хорошо-то… Вот ещё бы кто-нибудь второй снял…

— Помочь? — Он появился передо мной, как Сивка-Бурка перед тем, кто её вызывал. Или его. Не важно, в общем-то.

Лёша (мы пили вместе и у него дома, можно называть его и так) опустился на колени и взял мою правую ногу, осторожно удерживая за пятку. Легко расстегнув молнию, аккуратно снял замшевую обувь с моей конечности, при этом умудрившись сделать лёгкий массаж. Мда, чудо, а не мужчина. Когда ты не совсем нормальная. Ну или совсем не.

— Мерси. А теперь возьми меня на руки и помоги добраться до ближайшей горизонтальной поверхности. Я спать хочу! — И капризно надула губки.

— Ножками, ножками, — его улыбка могла поспорить с выражением лица любого киношного маньяка. Подав мне руку, Алексей помог моей тушке подняться, и мы направились в ближайшую комнату как мамочка с маленьким сыночком. Благо, что местами поменялись, я в роли «сына», Лёша в роли «мамы».

Это оказался зал. Довольно просторный и такой же, как коридор, скромный на всякие украшения. Основными цветами в этой комнате были бежевый и белый. Песочного цвета угловой диван стоял с левой стороны от арки, ведущей сюда, два кресла в тон расположились с другой стороны. Пол покрыт толстым светлым ковром, а в углу стоит подставка с телевизор и dvd-плеером.

— Скромненько, — любезно сделала комплимент хозяину квартиры, рассматривая лёгкие полупрозрачные шторы. Тонкая голубоватая тюль оказалась единственной преградой между темнотой с улицы и освящённым торшером помещением. Волкову повезло, что он живёт не на первом этаже и окна выходят на набережную. А вот я себе позволить подобное не могу, потому как не очень хочу стать предметом любопытства какого-нибудь идиота из дома напротив.

— Благодарю, — Лёша прошёл до маленькой угловой тумбочки возле дивана, которую я не сразу заметила, и склонился, открыв дверцы. Выудив оттуда литровую бутылку мартини и два стакана, он встал, ногой закрыл бар, добрался до крайнего кресла и рухнул в него, махнув мне рукой. — Садись.

— Куда хочу? — Скептически осмотрелась и скрестила руки на груди, иронично изогнув брови.

— В кресло рядом со мной, — уточнил Волков, поставив стаканы на столик и ткнув пальцем в указанную мебель. — Ну или сразу на диван.

— Ковбой, лошадь придержи. Я с тобой пить пришла. Ну, по крайне мере, именно это ты и обозначил в клубе, не так ли? — Плюхнувшись в кресло, зевнула, не удосужившись прикрыть рот рукой, потянулась и чуть сползла пониже, устроив голову на спинке. — Слушай, может ты меня решил напоить и изнасиловать, ась?

— А поглупее версии у тебя не нашлось? — Поморщился гостеприимный хозяин, открывая бутылку и разливая выпивку по бокалам. Протянув один мне, он вытащил с нижней полки столика пачку сигарет и пепельницу, после чего с явным наслаждением закурил. — Нужна ты мне как мёртвому припарки.

— Это, смотря какому мёртвому, — равнодушно пожала плечами и отпила из своего стакана. Поморщилась и передёрнула плечами. — Какая всё-таки гадость этот мартини…

— Зачем тогда ты его пьёшь? — Заинтересованно спросил Алексей, затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел в пепельницу.

— Встречный вопрос. А зачем ты куришь, а? — Вздохнув, поставила свою порцию выпивки на столик и уселась боком, устроив ноги на подлокотники и прислонившись щекой к обивке. — Волков, только честно. За каким лядом ты притащил меня сюда? Почему я пошла, не спрашивай. Сама не в курсе. Мозг явно взял большой тайм-аут.

— Я ж объяснил. Не хочу за тебя платить, — пожал плечами Алексей и сказал своё веское слово. — Давай просто пить. Без вопросов.

— Ну как знаешь… — Вздохнув, снова взяла в руки мартини и отпила.

Алексей.

Зачем он привёл в свою холостяцкую квартиру Юльку — самого очень интересовало. Просто почему-то её присутствие доставляло удовольствие, хоть и раздражало одновременно с этим.

Они уже наполовину опустошили бутылку, когда Соколовой приспичило включить музыку и посмотреть его детские фотографии. И самое смешное, что отказать ей Алексей не смог! Глупо улыбаясь, включил телевизор, нашёл музыкальный канал и отправился в спальню, за фотоальбомом.

Спустя пять минут они вдвоём сидели на полу, девушка положила ему на плечо голову, у его колена стояла вторая бутылка мартини, к которой оба прикладывались попеременно, и смотрели школьные и не очень фотографии.

— А вот эту я не помню, — язык у Юли заплетался, к тому же у неё явно нарушилась координация движений, так как вместо того, что бы ткнуть пальцем в своё лицо на фото, она попала ему прямо по внутренней стороне бедра. К удивлению Алексея, его тело среагировало весьма однозначно на этот жест. У него весь вечер, да и большую часть ночи не проходило стойкое ощущение того, что он воспринимает сидящую рядом девушку как-то иначе, чем во время учёбы. И дело явно не в том, что она, скажем так, выросла и стала более женственной, раскованной…

Что она делает, чёрт побери?!

Задумавшись над собственными чувствами в отношении своей гостьи, Алексей не сразу заметил, что Юлька перебирает пальцами по поверхности его бедра, медленно и ненавязчиво подбираясь к животу. Забравшись рукой под одежду, она стала поглаживать кубики пресса, заставляя молодого человека напрягать мышцы.

— Мы, кажется, смотрели фото, — медленно протянул он, останавливая разошедшуюся девушку, перехватив её руку и чуть отодвинувшись.

— Угу-м, — кивнула Соколова, сосредоточенно нахмурив брови и закуси нижнюю губу, непроизвольно напомнив ему о том поцелуе на танцполе, что тоже не улучшило ситуации.

— Юля, — попытка воззвать к разуму девушки благополучно провалилась. Её рука спокойно высвободилась из его хватки и продолжила путешествовать по его телу, снова забравшись под водолазку. Голова Соколовой продолжала лежать на его плече и вообще, вся её поза говорила об абсолютном удовлетворении сложившейся ситуацией. — Соколова, твою мать…

— Видел, но поздороваться забыл? — Тут же насмешливо откликнулась она, слегка повернув голову так, что бы видеть лицо Алексея. Одного взгляда её спокойный серых глаз, где в глубине плескалась искорка лукавства, оказалось достаточно, чтобы забыть обо всём, что их окружало.

Волков медленно отстранился. Взяв Юлю за подбородок, приблизил лицо к своему и осторожно, очень аккуратно коснулся приоткрытого рта. Провёл языком по нижней губе, ощутив привкус мартини и чего-то ещё, более приятного. Глубоко вздохнув, Соколова обхватила его голову руками, и сама поцеловала его, при этом повалив на пол. Попутно они опрокинули бутылку, но не заметили этого, продолжая целоваться.

— Это идиотизм, — пробормотала Юля, оторвавшись от него на пару мгновений, чтобы глотнуть воздуха.

— Ты так думаешь? — Алексей не понимал, что происходит и не хотел даже пытаться разобраться в этом, снова притягивая её к себе.

— Уверена, — спустя минуту снова подала голос девушка, весьма удобно устроившись у него на животе. Выпрямившись, Соколова с какой-то слегка садистской ухмылкой, стала гладить его по груди, обрисовывая рельеф мышц тонкими пальцами. Только годы спустя, он смог заметить, что у неё хрупкие, тонкие руки, с длинными пальцами. — Волков, а ты, оказывается, очень даже ничего… После такого количества мартини.

— А ты, слишком много болтаешь! — Рыкнул он и резко повернулся, подминая под себя засмеявшуюся вдруг девушку. Заметив, что она так и не перестала веселиться, Алексей сердито поцеловал её, жёстко и требовательно, что бы спустя секунд тридцать понять — здесь он явно не самый главный. Да, опыта ей явно не особо хватало, но…

То ли алкоголь заменял его с лихвой, то ли природная чувственность, но Юля с лёгкостью перехватила инициативу, заставив подняться, подхватить её на руки и усесться на диван. И всё это, не прекращая поцелуя.

Сколько так продолжалась, Алексей точно не мог сказать, но в какой-то момент, он почувствовал, что девушка чуть отстраняется. Разжав объятия, он вопросительно посмотрел на Юлю.

— Я сейчас, — мило улыбнулась девушка и пулей стартанула с его колен в сторону коридора. При этом её весьма ощутимо покачивало из стороны в сторону.

Вздохнув, Волков снял с себя пиджак и водолазку, после чего вытянулся во весь рост на диване и стал ждать, мысленно рисуя продолжение их поцелуев в весьма фривольном стиле. Он и сам не заметил, как уснул, утомлённый событиями слишком уж бурной ночи.

Алексей не проснулся даже тогда, когда с него кто-то стянул одежду. А стоило рядом пристроиться кому-то маленькому и тёплому, он просто обнял девушку за талию и повернулся набок, уткнувшись носом в её волосы.

6

Юлия.

Rummstein «Feuer Frei». Эта песня способна поднять мёртвого, коим я, собственно, не являюсь. Хотя с подобным заявлением, в принципе, можно поспорить, учитывая, как мне сейчас «хорошо»…

— Чёртов будильник, — буркнула себе под нос и попыталась поудобнее устроиться на какой-то не очень удобной поверхности, служившей мне подушкой. Она пахла одеколоном и чуть потом, ну и мужским телом.

Так, отмотаем назад. Мужским телом? И где ж ты, Соколова, умудрилась заснуть?!

Открыв один глаз, обозрела очень симпатичное, слегка загорелое, с чётким и красивым рельефом мышц тело. Что бы понять, как всё выглядит в целом, пришлось открыть второй и только спустя минуты три до моего усталого, хмельного, ещё сонного мозга дошло, что я лежу на диване, в обнимку с по пояс обнажённым Волковым.

Вздохнув, опустила взгляд. Упс, нет, не по пояс. Полностью. И, кажется, если верить туманным воспоминаниям, именно я его так подраздела. Какой кошмар…

Не молодой человек, лежащий рядом, а ситуация в целом. Тем более, если взглянуть на всё происходящее с другой стороны — я-то тоже нахожусь не при полном параде. И, тем более, не в полном комплекте рыцарских лат, вместе со щитом и полуторником в ножнах, висящем на поясе для специальных чулок, аля-средневековье: сплошь мелкие металлические кольца, как на кольчуге, только диметром побольше. В этой ситуации радует только одно — между нами ничего не было. А то, что Алексей возлежит на диване в натуральном, подаренном природой виде (фигового листка не хватает), обнимая меня, спавшую в его футболке (где ж я её нашла?!) и собственном белье, так это просто причуды попавшего в алкогольную нирвану организма. Причём, исключительно моего, по ходу пьесы.

— Мать, мать, мать… Привычно откликнулось эхо, — пробормотав окончание какого-то бородатого анекдота, привязавшееся ко мне ещё со школы, осторожно, двумя пальцами, попыталась разжать руки Волкова, покоившиеся на моей талии. Не то, что бы мне не нравилось или было неуютно, однако, воскресенье предпочитаю проводить дома. Если конкретнее — у себя дома! О чём мне продолжает напоминать немецкая группа, исполняя свою знаменитую песню так, как будто уже наступил конец света. О нет, до данного события ещё далеко! Во всяком случае ровно до того момента, пока не проснётся хозяин апартаментов. Что-то я сомневаюсь, что вчерашняя милость в виде поцелуев и прочего, светит мне сегодня утром.

Как это ни печально, но Алексей даже не пошевелился, пока я выбиралась из его хватки. Он лишь улыбнулся, пробормотал что-то и резко разжал пальцы, от чего моё бедное тельце приземлилось на ковёр. Тишина в зале стоила мне прикушенного языка и звёздочек в глазах, но я его быстро простила. Когда поняла, как можно будет сыграть на всём этом. Для того, что бы получить моральную компенсацию за вчерашнюю встречу с одноклассниками, спор, разговор с «подружками» и последующие приключения, мне нужно (всего лишь!) убедить данного представителя мужской части населения, что между нами была жаркая и страстная ночь.

Ещё бы кто сказал мне, КАК это сделать!

Глубоко вздохнув, выдохнула, досчитала до десяти и с трудом, медленно поднялась с пола. Для того, что бы понять, как более натурально разыграть нужную сцену, внимательно осмотрела комнату, в которой, по идее, всё происходило.

Итак, подведём скромные итоги?

В наличии у меня скромный, но хорошо подобранный арсенал аргументов за великую любовь (приду домой, приму таблетку от пафоса). Разворошенный диван, одна штука. На нём, оказывается, имелось покрывало, которое было благополучно наполовину стянуто к той части, где я изволила спать. Ну правильно, вообще-то, у меня мерзлявая натура, так что можно особо не удивляться тому, что все источники тепла были порабощены мной. К этому предмету мебели можно добавить разбросанные повсюду фотографии, со школьных и не очень лет, пролитое на ковёр мартини, валяющуюся в углу пепельницу, раскиданные по всему периметру детали туалета, как Волкова, так и моего (кстати, как я умудрилась раздеть его до гола и откуда мне в голову пришла подобная «интересная» мысль?). Для полноты картины не хватает презерватива, как водиться использованного, ну или упаковки из-под него, однако чего нет, того нет.

Бросила мимолётный взгляд на обнажённого гостеприимного хозяина. У него ведь не монашеский образ жизни? Обет безбрачия явно не давал, в монахи и священники не записывался, а, следовательно…

Додумать, что именно, не дал организм, вспомнивший о том, что вчера потреблял алкоголь в слишком большом количестве и теперь срочно требовавший экстренную встречу с белым фаянсовым другом.

Ломанувшись, как звери на водопой (хоть тут скорее обратный процесс возврата природе всего, что накопилось в желудке), в коридор, с трудом отыскала дверь в туалет и закрылась там на добрых пять минут.

Когда приступ «морской болезни», пополам с симптомами птичьей болезни «перепил», отступил на задний план, я смогла разогнуться и перейти из одного помещения в другое, что бы умыться и почистить зубы. А то во рту как кошки нагадили, хотя откуда я могу это знать?

К моему удивлению, там обнаружилась не только пачка презервативов, так мне необходимая в данный момент, но и запасная зубная щётка. Наводит на подозрения, что, либо у него тут постоянно тусуются одинокие девушки, ставшие развлечением на одну или несколько ночей, либо он до такой степени чистюля, что использует разные зубные щётки для утра и для вечера.

Умывшись, посмотрела на себя в зеркало и глубоко вздохнула. На зомби или алкоголика заядлого я ещё тяну, на любовницу — не-а.

Взяв сухую зубную щётку, смочила тёплой водой и с лёгким нажимом пару раз провела по губам. Их начало покалывать, но нужного эффекта добиться получилось. Они припухли и покраснели. Взлохматив волосы, сдвинув футболку так, что бы в ворот попало одно плечо, стянула с себя лифчик, закинула его на плечо и напевая песню из репертуара «Короля и Шута». Это была очень симпатичная песня, под названием «Насрать на моё лицо». Смысл у неё был очень глубокий… Только текст воспринимался мягко говоря не всеми и далеко не сразу.

Волков всё ещё дрых, что несколько меня огорчило. Я надеялась, что этот нудист доморощенный уже встал и соображает, что случилось, а тут такой облом…

Неодобрительно цокнув языком, вытащила презерватив из коробки, прихваченной мной из ванной, разорвала упаковку и кинула её остатки на самое видное место. Сам предмет выбросила в окно, открыв форточку. Надеюсь, детишек там нет, и никто не будет использовать его в качестве воздушного шарика. Впрочем, не всё ли равно?

Убедившись, что всё спокойно, Алексей дальше спит, а во дворе моя диверсия никем не замечена, на цыпочках подошла к дивану, положила верхнюю деталь нижнего белья на спинку дивана, чуть свесив его кончик и спокойно, не таясь, утопала на кухню, машинально запнувшись мизинцем правой ноги об угол дверного проёма.

— Да что б тебя, — шёпотом рыкнула, прыгая на одной ноге по коридору. Мизинцы на ногах — это моя слабость. При всей кажущееся (под определённым углом) грациозности, на самом деле моя персона собирает все возможные углы или мизинцами ног или коленями, или бёдрами. И самое противное, что сильного удара по этим точкам можно и не заметить, а вот мимолётный такую бурю ощущений вызовет, что даже слёзы вытирать приходится.

Кухня оказалась небольшой, квадратной и… С горой немытой посуды. Хоть бы раз встретился парень, который моет посуду каждый день, а не раз в неделю и то, под давлением неоспоримого факта — есть и пить нет из чего.

Правда, с другой стороны, может Волков и моет её раз в день? Просто вчера некогда было, в общем-то, про посуду думать. Да и сама не лучше. Заставить меня заниматься домашними делами могут только неоспоримые факты и железобетонные аргументы. Обычно такой смесью является визит моей матери в берлогу собственного дитя. Пережить скандал в исполнении Соколовой Ирины Анатольевны доведётся далеко не каждому, проверенно на собственном печальном опыте.

Вздохнув, потёрла виски пальцами, прикидывая с чего бы начать. И додумалась вспомнить, что забыла отключить телефон. Хотя он и не играет уже… Наверное, сел аккумулятор. Слава богу!

— Ну что? Не боги горшки обжигали, верно? — Спросила у холодильника, машинально проведя по белой дверце рукой, и едва не заорала от неожиданности, когда меня цапнули за пальцы. Подув на пострадавшие конечности и вытерев выступившую кровь (в следующий раз прихвачу с собой напильник, для затупления особо острых зубов), удивлённо посмотрела на бытовую технику, решившую вдруг показать зубы.

На самом холодильнике, недоверчиво и пугливо сверкая красными глазами, сидела домашняя…

Крыса. Беленькая такая, симпатичная, кстати.

— Нда, Волков… Многогранная ты личность! — Хихикнула, чуть нервно и, уперев руки в бока, поинтересовалась у нового знакомого. — Ну, вот как тебя звать, чудо голохвостое?

Конечно же ответа не последовало. Возмущённо пискнув, эта зараза из отряда грызунов сиганула мне на голову, откуда ловко скатилась на плечо, где и устроилась, со всем возможным комфортом, уцепившись коготками за ткань футболки. Видимо, для неё подобное было не в первой, так что я заранее сочувствую одежде Алексея. Наверняка вся в затяжках.

Хмыкнув, почесала живность за ухом, провела кончиком пальца по хребту, заметив, что крыса зажмурила глаза и чуть изогнулась, явно получая удовольствие, и приступила к уборке помещения. Хоть какое-то разнообразие в моей такой скучной жизни.

На то, что бы вымыть посуду, сполоснуть крысу, умудрившуюся свалиться с плеча в мыльный раствор, вытереть оную насухо краем футболки, посадить на холодильник и расставить тарелки в шкафу, ушло где-то полчаса. Из зала не подавали никаких признаков жизни, так что я спокойно уселась на табуретку, предварительно вытащив из холодильника кусок сыра и сервелат в нарезке. Включив чайник, сделала себе бутерброд, поделилась сыром и колбасой с новой знакомой и стала задумчиво рассматривать обстановку, дожидаясь пока вскипит чайник.

Помещение маленькое. Скромное и до жути тесное, если сюда вздумает набиться больше двух человек. Помнится, такая же была в квартире моей бабушки. Для одного вполне приятное и удобное место, всё под рукой и даже больше — не надо прыгать по всей площади, выискивая куда засунул, скажем, к примеру спички.

Мойка из нержавейки, с небольшим крылом, куда можно было ставить уже чистую посуду, что бы стекала. Тумбочка под ней, для всякой мелочи. Помниться у бабули я там как-то обнаружила заначку из трёх банок любимого варенья — черешня с грецким орехом. А у родителей там хранились папины инструменты. Рядом газовая плита, причём явно не из дешёвых, правда, кто б её помыл ещё. Не, не я точно. Мне посуды вот так хватило, по самое горло.

Следом разделочный стол, на котором стояли микроволновка, электрочайник и тостер. Сбоку от двери примостился высокий, белоснежный холодильник. Маленький угловой обеденный стол и две табуретки с мягкими сиденьями завершали перечень мебели.

А, ну ещё два навесных шкафа. В одном посуда, он прямо над мойкой. Во втором всякая мелочь, типа початой бутылки белого вина, которое давно и прочно стало уксусом. Судя по запаху, конечно же.

Щёлкнула кнопка, оповещая о том, что вода достигла своей точки кипения и можно заваривать чай. Как это ни странно, но у Волкова нашёлся такой запас разнообразного пакетированного чая, всех видов и мастей, что я от неожиданности даже слегка растерялась. Но быстро нашла самый нужный мне в данный момент: зелёный, с мелиссой, мятой и лимоном.

Мы с крысой, как две дуры гоняли уже третью чашку чая, с пятым бутербродом, но хозяин квартиры даже не думал просыпаться. А время уже приближалось к трём часам дня. В голову, лишь слегка отошедшую от ночных приключений, стали закрадываться странным мысли о том, что, возможно, Алексей вовсе не человек. Ну а что? Я тут уже фиг знает сколько не сплю, побывала и в ванной ив туалете, даже на кухне и в его спальне (проверяла не оставила ли я там что-то, кроме того бедлама, который устроила ночью, ища заменитель ночнушки), а он…

Одно слово — мужик, блин. И хрен оспоришь.

Допив остывший чай (та ещё гадость, причём горьковатая), подхватила товарку по несчастью (судя по тому, как она уплетала бутеры, кормят крысу через раз и то, по великим праздникам) и нарочито громко топая, направилась в зал. Не, ну я тут понимаешь ли готовлю площадку, репетирую роль… А единственный необходимый зритель спит так, как будто в спячку на всю зиму завалился! Тоже мне, Вини-Пух, вымахавший внезапно и снявшийся в сказке для очень взрослых Кристоферов Робинов!

Алексей обнаружился там же, только что позу сменил. Лежал он теперь на спине и так улыбался, что мне стало жалко его будить. Может у него единственный счастливый сон за долгую жизнь?

Посмотрев с минуту на это мирное дивное зрелище, глубоко вздохнула, подняла пустую бутылку мартини с пола и со всего размаху шмякнула ею об стену.

Да, дура, знаю. Но более дельной мысли не пришло в мою бедную голову! К тому же, всегда можно сказать, что произошло это случайно! И вообще. Бутылка сама оторвалась от пола, поднялась на нужную ей высоту, и самостоятельно вписалась в выбранную ею вертикальную поверхность.

Звон получился знатный. Волков подпрыгнул из положения лёжа в положение стоя. Точнее попытался, но ввиду сонного организма и из-за вчерашней попойки, всего лишь рухнул с мягкого дивана на твёрдый пол. Упал он, кстати, весьма удачно: носом в обрывки упаковки. Какая я молодец, так умело определить, куда их бросить!

— Еб***й в рот, — выдал Волков, медленно поднимая голову вверх. Чтобы не заставлять его так уж сильно напрягаться, уселась на ковёр перед ним, подобрав под себя ноги. Крыса тут же перебралась на колени. Хочет быть в первых рядах, в качестве зрителя.

Мутный взгляд серых глаз, чуть более тёмных, чем мой цвет, коий порой относили к голубому, медленно прошёлся по моим босым ступням до обнажённого наполовину бедра, затем поднялся выше, пропутешествовав по всему моему телу, пока не остановился на насмешливой улыбке, которая, по моей задумке, должна была ему на что-то намекнуть.

— Юлька? — Хрипло прошептал Алексей, поражённо рассматривая мою скромную персону. — А что ты… Что ты здесь делаешь?

— Где, здесь? — Задала уточняющий вопрос. — Здесь, на полу, здесь, в комнате или здесь, в квартире?

— Юля, — простонал парень, рухнув на ковёр и обхватив голову руками. — А можно без занудства, а?

— Я не зануда, — обиженно надулась. — Вопросы просто надо правильно задавать!

— Ну, хорошо, — Волков едва слышно ругнулся и, с трудом, но всё-таки сел, скрестив ноги и нисколько не смущаясь собственной наготы. Мне бы так. — Что ты делаешь здесь, в моей квартире, в моей футболке, взъерошенная, лохматая и полуобнажённая, да ещё и с моей Томуськой на коленях!

— Слушай, вопрос на миллион рублей просто, — живот сводило от приступа истерического хохота, но я пока держалась, поглаживая разомлевшую на моих коленях крыску. — Тебя как? Сразу огорчать или постепенно?

— В каком смысле? — Мыслительный процесс у Алексея с похмелья шёл довольно туго. Во всяком случае, до него пока что не совсем доходила та информация, которая просто таки визгливо и громко напрашивалась в мысли, стоит оглянуться вокруг и пристально присмотреться к нам обоим.

— О боже, — закусила нижнюю губу, стараясь не рассмеяться. Но смотря на его, мягко говоря, удивлённый лик, не смогла сдержаться и рухнула грудью на ковёр, молотя кулаками по нему и хихикая так, как будто у меня приступ острой щекотки. — Волков, ты это что-то! Особенно с утра и после такой жаркой ночи!

— После чего? — Переспросил он и собрался уже что-то ещё добавить, но тут мозги всё же решили поработать и до Волкова дошло куда я клоню и что пытаюсь сказать. — Юля! — А сколько паники в голосе… С чего бы?

— А? — Простонала, уткнувшись носом в ковёр. Если посмотрю на него сейчас, меня ждёт ещё один приступ хохота.

— Мы… Что… Я с тобой… Да? — Надежда пополам с паникой и недоверием. Хм, а казался вполне уверенным в себе парнем. Неужели ещё не проснулся? Или у него на мой счёт были какие-то принципы, м?

— Ты сам понял, что сказал? — Приглушённым голосом осведомилась, пока что не торопясь отрывать своё лицо от такого полюбившегося уже ворса.

— Да. То есть, нет. То есть… Блин, Соколова, почему с тобой всё так сложно, а? — Простонал Алексей.

Наверняка нервно взъерошил волосы, приведя их в ещё больший беспорядок. А на лице такое выражение искреннего возмущения и праведного гнева, что я такая-растакая…

Захотелось посмотреть на данное чудо, но стоило мне чуть двинуться с места, как его пальцы впились в моё плечо и Алексей резко дёрнул меня на себя.

От неожиданности я упала на бок, оказавшись головой прямо около его ног, и с удивлением посмотрела на насупленного парня.

— Чего тебе? — Постаравшись расслабиться, улеглась на спину, согнув одну ногу в колене и обольстительно улыбнувшись. — Ты остался недоволен, да?

— В смысле? — Он опёрся локтями о колени и устроил голову на сцепленных пальцах. — Мы что, действительно занимались сексом? А почему я не помню?

— А ты вообще в курсе сколько выпил? — Кокетливо хихикнула и нащупав рукой остатки упаковки, продемонстрировала ему эту улику. — Правда, на твои способности это никак не повлияло… Знаешь, скажу по секрету, ты у меня далеко не первый, но ТАКОЙ ночи у меня ещё никогда не было! Так что гордись Волков, ты супер!

— Почему мне кажется, что в твоих словах подвох? — Медленно проговорил он, склонившись к моему лицу так близко, что его дыхание защекотало мой лоб.

— Фу-у-у… Волков, сходи, умойся, оденься и зубы почисть. Амбре такое, фабрика по производству дихлофоса завидует и слёзно просит тебя, как источник вдохновения, — поморщилась и демонстративно помахала перед своим носом рукой. С зажатой в неё Томарой. Крыса обиженно запищала и стала симулировать обморок, обмякнув в моих пальцах. — Ой, прости солнце. Но твой хозяин такой свинтус! Девушка ему на кухне навела порядок, помыла посуду, самостоятельно привела себя в порядок, вместо того, что бы получать заботу из его рук! А этот… Скунс, блин, сейчас сидит, смотрит на меня и не верит, что у нас был феерический, фантастический секс под утро! Да меня ноги еле держали, когда с дивана сползала! Да я…

Договорить вдохновенную бредовую речь, полную откровенной лжи и полнейшего блефа, мне не позволили. Схватив моё лицо в свои ладони, Волков буркнул что-то на тему женской болтливости и сердито поцеловал. Сначала едва ощутимо, мимолётно. Но стоило мне чуть шевельнуть губами, как поцелуй перешёл во что-то более нежное, полное медленно закипающей страсти.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, но желудок Волкова выдал утробное урчание, смутив своего владельца, а меня избавив от необходимости подтверждать собственные слова. Кто его знает, этого сумасшедшего!

— Мда, какой голодный у меня мужчина, — широко улыбнулась, отстранившись и перекатившись в сторону. Теперь я лежала на животе, а футболка скрутилась где-то в районе талии в комок, открывая наверняка «любопытный» вид на мою пятую точку и ноги. — Тебя покормить?

— Не помешало бы, — сокрушённо вздохнул Алексей, поднимаясь с пола.

Честно говоря, едва удержалась, чтобы не выдать восторженный свист и очень надеялась, что мои глаза не стали похожи на блюдца, полные непередаваемого женского восторга. Предположим, обнажённых мужиков я и раньше видела, но что бы так раскованно, грациозно и красиво двигались… Засмотревшись на это дело, не заметила каким самодовольным взглядом меня удостоили.

Переглянувшись с Томой, прочно решившей обустроиться на ПМЖ на моём плече, поднялась на ноги и в который уже раз пошла по знакомому пути. И, конечно же, я не могла пройти и не удариться снова мизинцем! Нет, определённо, это карма какая-то!

Прыгая на одной ноге и отчаянно скуля от боли, кое-как добралась до табуретки и плюхнулась на неё, со слезами рассматривая начавший слегка кровоточить палец. Из чего у него тут стены сделаны?!

— Что с тобой? — Из-за угла вынырнул Алексей, уже успевший принять душ и даже натянуть шорты. Прогресс на лицо, впрочем, не особо удачный. Шорты оказались единственной деталью одежды.

Стоило ему войти в кухню, как места стала очень мало. Весь запал, вместе с бравадой, куда-то подевались, уступив место смущению и неловкости, а ещё возбуждению. Вот только последнего мне тут и не хватало!

— Ау, Юля, — мягко позвал Алексей, щёлкнув у меня перед носом пальцами и выводя из самокопания. Это он вовремя сделал, иначе я могла докопаться до совести, а будить её не рекомендуется.

Подняла на него взгляд и смахнула слезинки, скопившееся в уголках глаз.

— Чего ревёшь? Обиделась, что я не помню ничего? — Озадаченно поинтересовался Волков, присев возле меня на корточки. Взяв мою руку в свои ладони, стал поглаживать большими пальцами внутреннюю сторону запястья. Кажется, это уже где-то было… — Солнце, прости меня. Но раз ты довольна, то я действительно могу гордиться собой и особо не напрягаться по поводу провалов в памяти, ведь так?

— Ты так тонко издеваешься или у тебя мысли только об этом? — Переварив его слова, выдала я, чуть отодвинувшись от него подальше. Вот что можно выяснить путём маленького спектакля! Оказывается, Волков — маньяк сексуальной направленности с огромным эгоцентризмом!

— Ты к чему клонишь? — Серые глаза настороженно прищурились, хватка пальцев стала сильнее.

— Вот же ж… — Глубоко вздохнула, почесала свободной рукой крысе пузо, так как, воспользовавшись моментом, та перебралась на мои колени и более или менее дружелюбно пояснила. — Алек… Ладно. Лёш, я только что со всего маху ударилась мизинцем об дверной проём зала и, кажется, содрала его до крови. Ты можешь мне не верить, но он у меня болит так, что я готова выпить залпом медицинского спирту, если это поможет! Смотри сам! — Взяла его за подбородок и повернула голову парня так, что бы он увидел мою травму.

— Это же царапина, — фыркнул тот, тем не менее, подобравшись к моей ступне и, аккуратно взяв её в руки, поднёс к своему носу, старательно рассматривая повреждённый палец. Затем подул на него, чмокнул кончик (я прямо-таки начинаю сожалеть, что у меня ноги чистые) и, улыбаясь, снова на меня посмотрел, словно ожидая чего-то.

— Благодарю за мнение настоящего эксперта, — возвела глаза к потолку и дёрнула ногой, пытаясь высвободить ступню. Но мне её никто не отдал, только Волков чуть брови сдвинул, нахмурившись. И что же он ждёт?

Спустя секунд тридцать до меня дошло и, скорбно вздохнув, я состроила снисходительную мину благодарности, поманила его к себе пальцем, после чего легонько чмокнула Алексея в губы. В знак признательности, так сказать.

— Я рассчитывал на что-то большее, — с намёком проворчал Алексей, выпрямившись и открыв дверцу холодильника. — Что ты будешь на завтрак, м? Всё же ты моя гостья… В некотором смысле.

— Твоё предложение слегка опоздало, я уже поела. Вместе с Томуськой. Кстати, она прелесть, что не говори, — хмыкнув, ссадила крысу на стол и встала, осторожно ступая на больную ногу. Нагло отпихнув парня от представителя бытовой техники, указала ему, не глядя, на стул, с головой окунувшись в священное хранилище еды. — Но зато теперь я с чистой совестью, как настоящий гурман-садист, с тридцатилетним опытом работы в школьной столовой, могу приготовить тебе настоящий, домашний завтрак… Хотя, — мимолётный взгляд на электронные часы, светившиеся на боковой панели микроволновки, — вообще-то это уже практически ужин. Итак, что мы имеем?

— Мммм, я бы тебя сейчас отымел, — в полголоса вдохнул Лёша, чем вызвал у меня только мимолётную улыбку. — В качестве компенсации, за такую «романтическую» побудку и как подтверждение уже проведённой ночи…

— А я бы одела тебе на уши вон ту замечательную кастрюлю и раз цать ударила бы по ней молотком. После чего, обязательно взяла бы два яйца и пару сосисок. Одну отдала Томуське, а вторую вставила тебе в рот. Яйца послужили бы украшением и маской для твоих волос. Если хочешь, могу поэкспериментировать прямо сейчас, — со стороны Волкова послышался страдальческий стон, после чего меня «вежливо» шлёпнули по попе. — Это означает согласие, да?

— Это означает, приготовь поесть, а не распускай свой слишком длинный и острый язык! — Ответил Алексей и, встав, протиснулся мимо меня и стола к чайнику. Открыв шкаф, он вытащил оттуда жестяную коробку без опознавательных знаков. После чего вытащил из второго шкафа кружку и поставил это всё перед собой. — Не понимаю, как тебя Павлова терпит так долго?

— А ты с ней больше, чем полчаса находился в одном помещении? — Скептически поинтересовалась, вытащив наружу молоко, три яйца, сыр, помидоры и огурцы. Обнаружив в глубине белого брата болгарский перец, вытащила и его. Вообще-то холодильник у Волкова забит на славу… Но большинство продуктов вызывало некоторые сомнения по поводу своей пригодности. Хм, я есть это не буду. Разве, что салат, а вот ему скормлю всё остальное. Когда ещё у меня получится устроить пакость этому красавчику?

— Нет, — признался Алексей и открыл эту коробочку. Послышалась нежная, однотипная, но весьма навязчивая мелодия, исполняемая всего из трёх нот мажорной гаммы. — Не обращай внимания.

— На что? — Поинтересовалась, заглядывая ему через плечо. Смех снова забулькал в горле, так что пришлось уткнуться носом ему в плечо, чтобы не расхохотаться в ухо парню. Алексей насыпал в специальную заварочную кружку крупно листовой чай из жестяной коробочки, внутри которой какие-то умельцы установили механизм музыкальной шкатулки. То-то я думаю, что музыка очень уж знакомая и одинаковая.

— Я же попросил, — сердито передёрнул плечами Лёша, от чего я получила чувствительный удар в челюсть. Если будет синяк, несварением желудка он не отделается, это однозначно.

— Я сделала вид, что услышала. Не заметил? — Хмыкнув, сочувственно похлопала его по плечу. — Ничего, малыш. И ты вырастешь.

— Мне послышалось или это было ехидство пополам с оскорблением?

— Не-а. Это была ирония, с сарказмом, ехидством и оскорблением, — честно призналась, возвращаясь к продуктам и надеясь, что меня не прибьют.

Алексей.

Несмотря на душ, таблетку и весёлую побудку — голова болела нещадно, а память не собиралась возвращаться, поэтому о том, что между ним и Соколовой что-то было, приходилось верить на слово самой Юлии, сейчас что-то напевающей себе под нос и издевающейся над продуктами.

Заварив себе чаю, он повернулся и опёрся пятой точкой о стол, сложив руки на груди и рассматривая свою случайную любовницу со спины.

Оказывается, у Юльки очень симпатичная фигура, особенно в таком фривольном одеянии (как это ни странно, на ней его футболка смотрелась очень даже эротично). А ещё у неё интересная пластика: то резкие, то плавные движения. Причём она явно чередовала их неосознанно, подчиняясь ритму, который чувствовала только она.

Алексей усмехнулся. Это странно, но почему-то именно с этой девушкой, здесь было вполне уютно и совсем не тесно. А уж то, что любимая крыса, единственная женщина в его жизни, которая никогда не капризничала, не приставала, не действовала на нервы и была просто идеальной сожительницей, пытается всеми правдами и неправдами снова оказаться на руках у девушки, вообще практически признание проф пригодности данного объекта на роль жены.

Жены?!

Волков фыркнул и покачал головой. Вот уж точно алкоголь ещё не весь из организма выветрился, коль у него такие мысли в башку закрадываются. К тому же, что-то сомневается он по поводу страстной ночи. Тем более — вдвоём с Соколовой, не смотря на все её вдруг открывшиеся достоинства, она по-прежнему тихая, незаметная и всеми забитая, морально, конечно же, одноклассница.

— У меня на спине картинки? — Спокойный, даже в некоторой степени равнодушный голос Юли, вывел Алексея из странной задумчивости насчёт аргументов в споре с самим собой, по поводу того, была ли ночь или это всё какая-то странная шутка.

— А? — Переспросил он, соображая, о чём же можно было спросить в этот момент. Может, о том, как ему порезать помидоры в салат? Или чем омлет заправлять?

— Бэ. То же витамин, знаешь ли, — хмыкнула Юлия, но вопрос повторила. — Я говорю, у меня на спине картинки?

— Да вроде нет, — неуверенно отозвался Волков, явственно ощущая, что где-то в этом вопросе был подвох. Только вот где?

— Тогда прекрати рассматривать мою спину и нарежь салат, — хмыкнула девушка, чуть сдвинувшись в сторону и указав рукой, с зажатым в ней ножом, на овощи. — Я надеюсь, это не составит труда?

— Почему я думаю, что у тебя испортилось настроение? — Чуть помолчав, спросил он, тем не менее вытащив из шкафа глубокую миску и устраиваясь на табуретке. Честно говоря, он давно подобное не практиковал, всё как-то готовыми салатами перебивался. Верхом кулинарного искусства Алексей искренне считал то, что был способен сварить суп. Правда, Томуська при этом пряталась почему-то постоянно… Подумаешь, однажды он её корм туда кинул! Со всеми бывает!

Соколова деловито подсунула к нему огурцы, помидоры и перец, вместе с луковицей, пучком зелени и ножом. При этом она свободной рукой щёлкнула крысу по носу, когда та решила забраться на стол полностью, что бы провести инспекцию съестных припасов.

— Юль, иногда мне кажется, что в тебе два человека существуют. Один вон недавно бутылку разбил, что бы меня разбудить, — он фыркнул, представив как в отместку заставит убирать её все осколки. Мебель, так уж и быть, Алексей согласен отодвинуть лично. Ну и ещё ни в коем случае не даст ей нормально одеться, а дверь закроет на оба замка, отключи все телефоны и домофонную трубку. От подобных мыслей по его телу прошла волна возбуждения, мгновенно сосредоточив все мысли в определённом месте. Близкое соседство объекта фантазий определённо не способствовало нормальному мыслительному процессу и, самое страшное, правильному приготовлению пищи: нож соскользнул с круглого бока помидора, полоснув острым лезвием по пальцу. — Твою мать!

Из ранки потекла кровь, обозначив длинный, но не глубокий порез. Привлечённая эмоциональным воплем Юлия неодобрительно цокнула языком, но взяла его за руку и потащила к раковине. Сунув пострадавшую конечность под холодную воду, Соколова глубоко вздохнула и спросила:

— Ты другого способа сказать, что не умеешь с ножом обращаться не нашёл, да?

— Слушай, это ты виновата! — Обиженно буркнул Волков. — Я пытаюсь вспомнить, что было вчера, и отделаться от навязчивых мыслей по поводу твоей персоны!

— Если моя персона тебе мешает, я запросто могу удалиться. Тем более, что хочу нормально выспаться, принять ванную и поесть! — Сердито буркнула девушка, отпихнув его в сторону ударом локтя в живот. Охнув от неожиданности, Алексей отшатнулся, одновременно с этим схватившись другой рукой за плечо девушки.

Послышался треск рвущейся ткани, возмущённый вопль Юльки, переросший в оглушительный визг, и они оба рухнули на пол. Волков при этом так приложился головой о подоконник, что сознание на какое-то время изрядно помутилось.

Правда, нет худа без добра. Алексей вспомнил всё, что происходило вечером, а затем и ночью, вплоть до того, что он уснул на диване в одиночестве, после того, как эта поганка смылась куда-то, прервав дурманящий поцелуй.

Ложь девушки по данному поводу не вызвала привычного раздражения на такие поступки со сторону представительниц слабого пола. Зато появилось желание сделать такой удачно организованный вымысел реальностью, поэтому как только в глазах прояснилось и он смог различить рассерженное лицо Соколовой перед собой, Волков тут же воспользовался моментном, потянув её поближе и впившись в её губы жёстким поцелуем.

Как показала практика, память его не подвела: целовать Соколову оказалось так же терпко, горько и сладко одновременно, как и ночью в клубе. Только сейчас на неё было гораздо меньше одежды и его свободная рука легко проскользнула под тонкую ткань футболки, пройдясь кончиками пальцев по обнажённой спине, очертив линию позвоночника. Юля резко втянула воздух через рот. Упёршись ладонями ему в грудь, она попыталась отстраниться, но Алексей лишь сильнее сжал рукой её затылок, удерживая на месте.

— Ты хотел есть, — шёпотом проинформировала его Соколова, стараясь выровнять дыхание.

— Сейчас меня интересует кое-что более занятное. К тому же, у тебя на губах были крошки сыра, — и, словно в доказательство, он дотянулся до её рта и лизнул кончиком языка припухшие губы. — Ммм, довольно вкусно.

— Отпусти, — слабо пискнула Юлька, но её просьба была полностью проигнорирована.

Что бы встать, ему пришлось совершить довольно сложный манёвр, подмяв под себя, вяло сопротивляющееся женское тело, и едва не врезавшись повторно затылком в подоконник. Но преимущества такой позы неоспоримо перевешивали предыдущее положение: теперь можно либо продолжить начатое на кухне, в узком пространстве и на глазах у крысы, или же утащить свою добычу в спальню, где осуществить смелые фантазии, что снились ему всю ночь и преследовали большую часть времени, после пробуждения.

Пока Волков раздумывал над тем, какой из вариантов выбрать, Юля тихой сапой попыталась выбраться из-под него, медленно и осторожно отползая в сторону. Вполне возможно, будь это другая девушка, иная ситуация и противоположное настроение, то подобный фортель мог пройти совершенно нормально и он спокойно отпустил бы свою жертву.

Но…

Алексей хищно улыбнулся. Назвать эту заразу жертвой, язык не поворачивался, зато он (язык) был очень даже не против поиграть с данным представителем слабого пола в какие-нибудь интересные, преимущественно постельные, игры. Соколова была не так уж и не права, когда говорила о его сходстве с древними предками. Только вряд ли предполагала, что утащенной в пещеру предстоит стать именно ей!

Подождав, пока девушка выскользнет из-под его руки и отползёт к столу, он медленно поднялся, многообещающе улыбаясь. Соколова глупой никогда не была, поэтому оценила ситуацию достаточно правильно — рванула со всех ног из кухни в коридор. Только убежать далеко у неё не получилось, Алексей бросился следом и ловко перехватил пытавшуюся закрыться в ванной Соколову за талию, оттаскивая от спасительного места. Та извивалась в его хватке как змея и даже умудрилась укусить за подбородок, после чего он рефлекторно выпустил её из рук, схватившись за пострадавшее место. Юлька упала на пол, по всей видимости, ударившись плечом об открытую дверь, и зло выругалась.

— Не будешь кусаться, — резонно заметил Волков, неосмотрительно оказавшись в непосредственной близости от этой лживой особы. Хотя, скорее тут уместно определение особы со странным чувством юмора. Не каждая догадается устроить именно такой розыгрыш, проснувшись по утру в объятиях обнажённого парня.

Соколова какое-то время молча открывала и закрывала рот, словно пытаясь что-то сказать, а потом зло шикнула на него и со всей дури ударила ногой под колено. Не смотря на разницу в силе, весе и прочем, ей довольно успешно удалось свалить Алексея на пол и забраться ему на спину, локтём прижимая его шею к полу и не давая повернуть голову.

Они молча боролись, с переменным успехом, и никто не услышал, как повернулся ключ в замке и открылась дверь. Резкий хлопок так же нисколько не привлёк внимание даже осторожного парня, прислушивающегося к каждому звуку исходящему от девушки. Навредить ей всерьёз он не хотел, разве что отшлёпать только.

Юлия.

Не знаю, как это вышло, но я точно знала, что мою ложь благополучно раскрыли. Но не обиделись, что удивляло, а предпочли продолжить игру или же осуществить мои так сказать предложения, хотя не припомню, что бы озвучивала их вслух.

Плечо нещадно болело, после встречи с дверью. Но это нисколько не мешало мне продолжать восседать на пояснице парня, пресекая все его осторожные попытки поменять нас местами. Далеко не факт, что он точно так же устроился бы на мне сверху, я предполагаю, что у Волкова достаточно обширный опыт и фантазия далеко не мелкая, так что он обязательно что-нибудь придумал бы. Вот только выяснять пока что, какие именно задумки он осуществит, я не собиралась.

От раздумий на тему, как теперь выбрать из этого дома, меня отвлёк полурык-полувсхлип и звук бьющегося стекла. А затем меня чувствительно приложили по затылку дамской сумочкой.

— Вообще-то, так можно и убить. Случайно, — поморщившись, потёрла пострадавшую часть тела и соизволила посмотреть, от кого же мне так мило прилетело.

В следующее мгновение мне врезали той же сумочкой только уже по лицу.

— Ты тварь! Подстилка! Шлюха! — Вопила во всю глотку, голосом раненного бегемота, Анька Здобнякова, размахивая аксессуаром как орудием возмездия. — Да как ты посмела переспать с моим парнем?!

— На нём есть клеймо? — Медленно протянула, ощупывая начавшую распухать щёку. Вот чёрт, похоже завтра там будет милый синяк! Надеюсь, хоть не с оттиском эмблемы бренда на коже? А то слишком много вопросов возникнет, на которые я не смогу ответить.

— А ты?! Как ты с ней… Как ты мог?! — Теперь уже Волкову прилетело незабываемой сумочкой. Блин, я конечно, понимаю, что в этой штуке опытная женщина может спрятать ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс) и ни одна ищейка его там не обнаружит, но что-то сомневаюсь, что Анна увлекается оружием. Во всяком случае, таким. Тогда что ж она, вашу ж маму, туда засунула?!

— Прекрати! — Тихо, но весьма весомо, с нотками угрозы в голосе бросил Алексей, поднявшись с пола и перехватив занесённую для ещё одного удара руку гостьи. — Я оставил тебе ключи вовсе не для того, что бы ты приходила сюда, когда тебе вздумается!

— Но я… Мы… Я думала, мы вместе! — Взвизгнула Аня, попытавшись теперь уже носком сапога заехать по моей ноге, но я вовремя заметила это и убрала конечности с траектории удара. — Тварь!

— Аня! — Алексей повысил голос. — Ты моя секретарша и лишь иногда любовница. Ничего больше.

— Да ты… Как ты… Сукин сын! — Всхлипнув, Аня вырвалась из его хватки и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Мы с Алексеем остались наедине, снова.

Я сидела, закусив губу и держась за щёку, старательно при этом сдерживая рвущийся наружу смех. Что именно меня так развеселило — не знаю. У меня всегда была странная реакция на происходящее в реальности.

— Тебе не стоило так с ней разговаривать, — успокоив неуместное веселье, посмотрела на замершего напротив меня Волкова. Он прислонился спиной к стене, опустив голову и сунув руки в карманы. Вся его поза выдавала напряжение и злость, а ещё усталость. За свою жизнь научилась распознавать кое-какие признаки оной.

— Почему ты такая спокойная? — Помолчав, поинтересовался Алексей, не плодимая на меня глаз. — Ты на самом деле такая бесчувственная, как о тебе говорят?

— Говорят? — Повторила я последнее слово, недоумённо пожав плечами. — Пусть говорят. В конечном счёте, это ничего не меняет. Те, кто мне близок, знают какая я настоящая.

— Круто, — хмыкнул парень. — А для остальных ты слишком спокойная холодная стерва… Мда… А зачем ты разыграла всю эту комедию сегодня?

— Какая теперь разница? Ты же не повёлся, — медленно встала и пошла в зал, собираясь переодеться в свои вещи и уйти наконец-то домой. Как обычно, после яркого всплеска эмоций, в душе поселилась апатия и пустота, словно из меня эту самую душу вынули, оставив лишь пустую оболочку.

Устало вздохнув, быстро оделась, найдя, к своему удивлению, вещи без особых трудностей. Алексей остался в коридоре, предоставив мне возможность спокойно привести себя в порядок.

Фыркнула. Спокойно. Ага, как же. Если в душе царила тишина и апатия, то руки тряслись так, как будто я только что едва избежала эшафота. Радовало в этой ситуации только одно: в таком состоянии я воспринимала мир как спектакль, действительно чувствуя всё происходящая, как сквозь ватное одеяло. Определение «холодная стерва» подходит мне как нельзя лучше.

Глубоко вздохнув, на мгновение прикрыла глаза. Как это не удивительно, но этот день мне понравился. Несмотря на все падения, подколы и прочие прелести жизни, включая удар сумочкой по лицу. Жаль, что ничего после этого не измениться.

А впрочем…

— Волков, — позвала, стоя посреди зала с закрытыми глазами.

— Что? — Раздался спокойный голос позади меня и прохладные пальцы коснулись моего плеча. Подпрыгнув от неожиданности, резко развернулась и укоризненно на него посмотрела. Алексей пожал плечами и повторил свой вопрос. — Что?

— Отдай мне Томарку, — выпалила, пока не передумала и не смылась с его глаз, засунув всё, что сегодня произошло подальше в архив воспоминаний. — Иначе она у тебя просто загнётся. Насколько я знаю Здобняков, она подкармливать малышку не будет.

— Соколова, у тебя совесть есть? — Зло прищурился Алексей. — Собралась? Давай, выматывайся. Я устал.

— О, понятно, — хмыкнув, старательно изобразила на лице вежливую улыбку. — Такси вызови, умник. Я ж без понятия, как добраться домой.

— Могу подвезти и даже обещаю выдать благословляющий пинок.

— Благодарю. У тебя есть деньги на взятки гаишникам?

— Это ещё зачем?

— Ну, ты же когда злишься, забываешь о том, что тормоза придумали не трусы, а люди, желающие выжить!

— Я смотрю, ты успела хорошо меня изучить! Нанимала частного детектива?! — Вскипел парень, пнув валяющийся на полу альбом.

— Просто один раз проехалась с тобой в машине, — выпалила и чеканя шаг прошла мимо него в коридор. Усевшись на пуфик, стана натягивать сапоги, раздумывая о том, что бы такого себе дома приготовить, что бы и настроение поднять и не убить всякого, кто додумается позвонить мне вечером.

Когда я уже надевала дублёнку, Алексей соизволил появиться и протянул мне мою же сумочку. Мдя, так бы и ушла без телефона, ключей и прочих мелочей, включая любимую флэшку, плеер и неизменную пачку жвачки. Конечно же, мятной, только она способна примирить меня с этим миром.

— Я вызвал машину. Подъедет через пять минут, — он говорил так, словно ещё чуть-чуть и меня чем-нибудь огреют. Хороший способ отвадить гостей и прогнать нежеланных визитёров. Хотя…

Мимолётного взгляда, брошенного вниз, хватило, что бы слегка смутиться и, возможно, я бы даже покраснела, если бы в своё время не научилась хорошо прятать эмоции, за вежливой улыбкой Наверное, это тоже способствовало укреплению всеобщей веры в мою якобы существующую стервозность.

Это я к чему? К тому, что, возможно, Волков был таким агрессивным по причине возбуждения, а все кандидатуры на удовлетворение его желания разбежались. Правда, есть у меня подозрение, что стоит ему только щёлкнуть пальцами, как Анечка прибежит обратно. Знаю, не хорошо так думать о человеке, но… Что-то подсказывало мне, что ради милости этого мужчины, она простит ему даже собственное убийство. Очень надеюсь, что до этого не дойдёт, но на всякий случай заранее продумаю, что одену на её похороны, и какие слова буду говорить.

— Благодарю, — величественно кивнула и усмехнулась. — Приятный был день.

— Не могу не согласиться. В некотором смысле, даже очень приятный, — хмыкнул Алексей, прислонившись плечом к стене. — Может, повторим?

— Что бы я ещё раз получила по лицу сумочкой? Нет уж, этот экстрим не по мне, — усмехнулась и покачала головой. — Мой тебе совет, прежде чем о чём-то с ней разговаривать, после сегодняшнего, проверь, что она носит в этом долбанном аксессуаре.

Махнув рукой, пнула дверь и выскочила на лестничную площадку. В голове царил коктейль из всевозможных мыслей, а ещё полное ощущение абсурдности происходящего. Как хорошо, что стило мне выскочить из подъезда, как я увидела подъезжающее к дому такси.

Усевшись на заднее сиденье, назвала водителю адрес, и только после этого смогла хоть чуть-чуть, но расслабиться. На душе по-прежнему царила апатия, и даже первые отголоски депрессии, которая мне сейчас была нужна, как мёртвому припарки.

Покачав головой, открыла сумочку и расхохоталась. Из недр небольшого предмета на меня смотрели знакомые красные глазки. Чувствую, Волков меня всё-таки убьёт… Если доберётся.

7

Неделя началась для меня в среду. И то, не самым приятным образом. Мой мирный сладкий, почти здоровый сон прервали нагло и совершенно бесцеремонно: содрали с головы одеяло и не сильно ткнули кулаком под рёбра. Единственным смертником, который мог отважиться на такую побудку, являлась Павлова, чью рассерженную светящуюся любопытством физиономию я и увидела, когда смогла разлепить глаза и прохрипеть наигранно бодрым тоном:

— И кому тут жить надоело?!

— Проснись и пой! Ты обещала со мной встретиться и сходить в пиццерию! А зная твою манеру увиливать от моих расспросов… В общем, я решила прийти и собрать тебя! Чтобы ты не дай бог себе какое-нибудь срочное дело не нашла. В другом городе, — Женя мило улыбалась, но отчего-то в душе было жуткое подозрение, что это меня так задобрить пытаются. Ввести в расслабленное состояние и совершить зверский допрос с применением пыток. Ну это как минимум. Как максимум, меня просто разведут на признание в чём угодно, в том числе и в продолжительной интимной связи с неким господином Волковым…

О боже. Зачем я про него вспомнила?! Только мыслей об этом филантропе мне и не хватало! На несчастную больную голову, пополам с подругой, не прошедшей простудой и кучей воспоминаний!

— Жень, мне плохо. Ты что, не видишь? Тут лежит практически труп! Хочешь сказать, что сможешь переступить свои моральные принципы и заняться мародёрством?! — Простонала, попытавшись отобрать одеяло и спихнуть занявших половину дивана Фёдора и Тамару. Вообще, это удивительно, но крыса и кот хорошо ужились друг с другом, здраво рассудив, что вдвоём как-то сподручнее выманивать у меня лишнюю порцию корма. Правда, Томке пришлось пару раз прикусить коту хвост, что бы отстоять свои права, но Феде было как-то пофиг на неё, так что теперь мы все втроём спали на диване, а Павлова активно скакала по комнате, слившись у меня перед глазами в одно сплошное, слишком яркое пятно.

— Вставай, вставай, вставай! — Как заведённая повторяла Павлова, схватив меня за ногу и насильно стаскивая с дивана. Мне не помогло даже то, что я схватилась за подлокотник и попыталась удержаться на относительно мягкой, удобной горизонтальной поверхности. Однако… Против лома нет приёма, а в моём случае, даже он вряд ли смог бы помочь.

— Ладно, я уже встала, — обречённо простонала, оказавшись задом на ковре. Глубоко вздохнув, досчитала до пяти и обратно, почесала подставленное пузо кота и медленно поднялась, с трудом, но всё же сфокусировав взгляд на окружающей меня обстановке. Увидев, во что превратилась комната за два дня моего валяния в постели, по причине банальной простуды (за что для Жени и Виталика я выпишу отдельный счёт и не приму другую какую-то форму оплаты, кроме наличных!), мне захотелось провалить к соседям снизу. Во всяком случае, если верить достоверным источникам, там проживает милая семья с двумя детьми. Они наверняка меня приютят или даже спрячут на время. А пока я буду у них хорониться, Павлова переключится на кого-нибудь другого. — Ну ё-моё… Я же это не разгребу теперь!

— Что именно? — Полюбопытствовала Евгения, кинув в меня старыми джинсами, дранными и растянутыми. Седом полетела футболка и заколка, врезавшаяся мне в лоб. На мой обиженный вопль, Павлова пожала плечами и состроила выражение лица, типа сама виновата.

— Я тебя убью, расчленю и закопаю. И никто ничего не докажет! — Сердито буркнула, стягивая пижаму и бросая её точно и метко прямо на крышку ноутбука, стоящего на столе. Быстро нацепив бельё, сунула ноги в джинсы и одела футболку. Показав подруге кулак, потому как она с чего-то начала хихикать, собрала волосы на затылке и шатающейся походкой направилась в ванную. Терпеть не могу ходить с неумытой рожей и не чищеными зубами. И наплевать мне, что уже практически двенадцать дня!

Спустя пять минут меня усадили за стол на кухне и, загадочно улыбаясь, поставили передо мной большую кружку кофе. Вот знает же, что я его ненавижу! И пью только в очень крайних случаях. Но, видимо, это мне так мстят… Ну-ну.

— Слушай, ты чем в выходные занималась, а? — Усевшись напротив меня, поинтересовалась Женя, откинувшись спиной на стену и сложив руки на груди.

— Да ничем, — пожала плечами и, обхватив ладонями чашку, подула на горячий напиток. — После клуба, поехала домой и отрубилась. Видимо продуло по пути, вот и слегла с простудой.

— Да ну? А засос на ключице и спине откуда? — Евгения хохотнула, рассматривая моё слегка удивлённое лицо. — Ой, только не надо мне такие невинные глазки строить, а?

— Я не строю! — Фыркнула и пожала плечам, старательно сохраняя на лице спокойное выражение, которое означает, что я существо невинное, ни к чему не причастное и нигде не замеченное в порочащих связях! Не то, чтобы не была… Просто не поймана. — Ты просто не поверишь, если я расскажу.

— Ты сначала изложи свою историю, а я уже решу: верить в неё или нет, — хмыкнула Евгения, отпивая чай (зараза белобрысая!) из маленькой чашки.

— Ну вот представь. Сижу я, значит на стуле возле бара, — начала на ходу сочинять, умоляя про себя все вариации бога в нашем мире, что бы моё враньё звучало очень даже убедительно, хотя сама ни во что уже не верила. Особенно после того, как побывала на квартире у Волкова.

— Захватывающее начало, — прокомментировала подруга.

— Не перебивай меня! — Резче, чем следовало, одёрнула её и продолжила сочинять. — Сижу я, пью. Даже, вроде, наслаждаюсь немного. Меня никто не трогает, не касается… — Фантазия начала иссякать, подавая какие-то скудные ошмётки, вместо нужного потока вымышленных образов и силуэтов. — Я даже наслаждаюсь тем, что сижу в ночном клубе, пусть и не первого класса. А потом…

— Тебя схватили двое сексуальных маньяков, да? — С блеском в глазах поинтересовалась Женька, наклонившись вперёд и поставив локти на стол. — Или два наших одноклассника воспылали к тебе неземной любовью? Ой нет, дай угадаю! Это был один! Но самый-самый! У него ещё белый конь припаркованный возле клуба стоял, да?

— Я не поняла, ты что, в сексуальных маньяках разбираться начала? Это с какого же года и перепуга, ась? — Прищурилась, стянув из вазочки, стоящей на окне, конфетку. Она оказалась ириской, причём не первой свежести, поэтому пришлось, сначала её рассасывать, что бы хоть как-то прожевать. У меня зубы хоть и относительно здоровые, но всё же не железные.

— Не увиливай, — сладко улыбнулась змея, рассматривая меня как микроба под микроскопом. — И не уводи меня от темы нашей беседы. Мы обсуждаем твои ночные приключения, а не мои.

— Я не увиливаю, я думаю, как рассказать и при этом не ляпнуть чего-нибудь. Лишнего, — буркнула себе под нос и продолжила вдохновенно врать. — Так вот. И только я решила, что ничто уже не испортит эту благословенную ночь, как какая та сука врезала мне по спине своей косметичкой! А в неё, наверняка, как минимум «Игла» находилась!

— Игла? — Переспросила Евгения.

— Долго объяснять, потом погуглишь, — живо откликнулась, решив, что не стоит пока что читать лекцию на тему оружия, стоявшего на вооружении в нашей чудесной армии. — Но, в конечном счете, эта зараза сначала попала мне по спине, а потом в грудь заехала. Отсюда эти синяки. Понятно?

— Понятно, — протянула Евгения, прищурившись и угрожающе постукивая ногтями по столу. — А теперь сложи сарказм, ехидство, чёрный юмор и знания по части вооружения армии Российской Федерации в сумку, и выкладывай всё, что было в субботу ночью и в воскресенье! А ещё передай мне, пожалуйста, вилку, лапшу с ушей снимать буду!

— Кушать хочешь? — Мило улыбнулась и протянула требуемое. Получила злой и обиженный взгляд, хихикнула и склонила голову набок. — Жень, ну с чего ты взяла, что я вру?

— С того, что тебя не было дома! Я звонила, телефон выключен. Я пришла, двери мне никто не открыл! Пришлось в срочном порядке врать твоей соседке, что ты забыла дома важные бумаги и отправила меня за ними! Видела бы ты, как при этом на меня поглядывал участковый! — Подруга вскочила и стала наматывать круги по кухне. Учитывая, что она была не очень-то большой, выходило как вращение юлы на одном месте. Добавьте махи руками, как будто она борется с ветряными мельницами и, в принципе, получите ту самую картинку, которую я видела именно сейчас. Про рассказ о том, что же её, бедной и несчастной, пришлось пережить, я лучше промолчу. — Он, кстати, такой симпатяшка! Не знаешь, как ему позвонить? У тебя, случаем, нет его телефона?

— Всё просто, Жень, — хмыкнула и погладила кота, принёсшего мне в зубах Томарку. Не знаю, каким именно способом они договаривались, но крыса была в целости и сохранности. — Набери «02» и спроси участкового. Чего сложного?

— Издеваешься, что ли? — Прищурилась Женька, недовольно поджав губы. Слава богу, что она догадалась сесть обратно на табуретку, а то у меня явно намечалась морская болезнь, без путешествия по воде.

— Да ладно! Как будто тебе в первый раз! Кто это не так давно умудрился пойти погулять и забрести позвонить в отделение полиции, а? — Поддела подругу, встав и подойдя к холодильнику. Тамара устроилась на моём плече, блаженно покусывая мою серёжку. Надеюсь, что она выживет после этого. В смысле, серёжка, а не крыса, потому как последняя может есть всё, что не приколочено, а что приколочено, отдирает и всё равно ест.

Открыв дверцу, убедилась, что кто-то успел сжевать половину имеющихся продуктов, в том числе и борщ. Кастрюля сиротливо стояла на середине средней полки, сверкая своей пустотой и остатками капусты с картошкой. Вопрос «кто всё съел» не ставится, ибо Женька сама лично только что призналась, что побывала в моей квартире. Эта блондинка периодически походит на саранчу, сметающую всё на своём пути, в том числе даже не совсем сочетаемые и не очень-то съедобные продукты.

— Жень, кажется, я просила не сметать всё с полок моего холодильника, — глубоко вздохнула и покосилась на Павлову, уже что-то жующие. — Так, что ты опять нашла?

— Не увиливай, пожалуйста, от ответа, ладно? — Женя умоляюще на меня посмотрела. — Где ты была и что у тебя с Волковым?

— Да ничего у меня с ним нет! — Раздосадовано взвыла, с силой захлопнув дверцу и услышав сдавленный мявк. Следом в босую ногу впились острые когти, заставив взвыть уже меня, так как это было, мягко говоря, неприятно. — Твою дивизию! Жень, ну как мне тебе объяснить, что не с Волковым я была! Ну подумаешь, я с ним целовалась в клубе, дальше что?! Между прочим, это было на спор!

Наступила напряжённая тишина, явственно позволив ощутить мне, что я крупно попала, умудрившись проговориться про поцелуй с Волковым.

— Упс, — промямлила, медленно поворачиваясь и стараясь не поднимать взгляд на молчащую подругу.

— И с кем же у тебя был такой любопытный спор? — Вкрадчиво поинтересовалась та, зловеще постукивая ногтями по столу.

— Да так… — Уклончиво ответила. — Я просто хотела заставить Пашку ревновать.

— Пашку? — Тут же переключилась на нового парня, мелькнувшего в моей речи, Павлова, вопросительно посмотрев на меня. Я же облегчённо вздохнула и возблагодарила бога за то, что Димыч познакомил меня с этим субъектом. Конечно он младше меня на год и серьёзности в отношениях от него добиваться лет десять надо, по моим прикидками… Но хоть что-то, лучше, чем сидеть и рассуждать об Алексее. К тому же, мне не улыбается посвящать Женьку во все подробности своей личной жизни. Особенно, когда их и нет, в общем-то. Ну не рассказывать же о том, как я пыталась обмануть Волкова в том, что он провёл со мной ночь, как после этого мы боролись, целовались и совершали прочие глупости!

— Ну да. Павел Черников, друг моего брата, — стараясь сохранить на лице любезную улыбку, пояснила я, подойдя к кухонному шкафчику и вытащив оттуда заначку С появлением младшей сестры, выработалась привычка всякие вкусности прятать частями по укромным уголкам. К сожалению, у Полины был просто уникальный нюх на секретики, поэтому единственным, что выжило после последнего захода мелкой — это грамм триста арахиса в шоколаде. Эх, надо придумывать новые места или же купить сейф. На всякий пожарный.

— И почему я о нём в первый раз слышу? — Подозрительно нахмурилась Женя. Вот же… Фома неверующий!

— Потому что слышать там пока ещё не о чем, — пожала плечами, прислушиваясь к настойчивой трели телефона, причём не моего, судя по мелодии. — Жень, там, по ходу, тебе названивают.

— Да? — Павлова на минуту замолкла, а потом стартанула на третьей космической, дав мне возможность перевести дух и нервно сжевать остатки арахиса, потому как организм требовал компенсацию морального ущерба, после общения с подругой. Точнее, после начала общения с подругой. Кажется, меня обещались вытащить в пиццерию, если я не ошибаюсь.

— Тамар, ну хоть ты мне скажи, за что я её люблю? — Страдальчески вздохнув, поинтересовалась у крысы и посмотрела на пострадавшую конечность. Поморщилась. Конечно же, она оказалась залита кровью из царапин. Кот у меня на редкость когтистый и мстительный, в некотором плане.

Обиженно посмотрев на упомянутое животное, косившее на меня с подоконника жёлтым глазом и строившего недовольно-оскорблённую мину на усатой морде, ещё раз выдала душераздирающий вздох и поплелась в ванную, намереваясь обработать «боевые» ранения.

Стоило выйти в коридор и попытаться проскользнуть в нужное помещение, минуя застывшую статуей подругу, как меня тут же схватили за локоть, остановив на полпути и зловещим шёпотом потребовали дождаться окончания разговора, что бы тут же вернуться к собеседнику и елейным голосом пропеть:

— Алёш, она тут рядом со мной стоит, дать ей трубочку? — После чего мне под нос сунули сенсорный телефон, очень любимый Женькой и бережно ею же оберегаемый.

Я посмотрела на него так, словно это был ядерная бомба, но взяла и даже поднесла к уху, хмуро рассматривая кровоточащие царапины:

— Ну? — А доброты во мне всегда не было, это подмечено всеми знакомыми.

— Что ну, Соколова? — Насмешливо поинтересовался Волков, от чего я едва не выронила телефон, что бы с диким воплем спрятаться в ближайшем зактутке. Правда, тогда я бы не отделалась походом в пиццерию и подробным описанием наших якобы «существующих» отношения с Павлом. Да простит меня его невеста!

Кстати, а она у него вообще есть?! А то, вдруг нет, тогда я на свою голову такую беду навлекла… Я же с ним действительно целовалась.

— Чего тебе надо от меня, старче? — В тон ему ответила, отодвинув Женьку в сторону и таки попав в ванную, закрыв за собой дверь на щеколду и включив воду. Мало кто знает, что Женечка обладает очень чутким слухом, поэтому лишние предосторожности не помешают. Согласна, с лучшей подругой так не поступают… Но имею я право, в конце-то концов, на хоть что-то личное? А то она и так в каждое дело нос суёт.

— А ты не догадываешься, да? — Мягко протянул Волков, от чего у меня по спине пробежал табун мурашек. — Ты помнишь, что было в воскресение?

— Не-а, — хихикнула, устроившись на краю ванной и упёршись ногами в стиральную машинку. — У меня алкогольная амнезия. А что было в воскресенье?

— Жаль, что ты далеко, иначе я бы тебе напомнил… Что же было в этот весьма знаменательный день. Если хочешь, назови свой адрес и тогда тебя уже ничто не спасёт, — вкрадчивые интонации его голоса вызывали у меня дрожь… От смеха. Боже, зачем я не так давно смотрела очередной шедевр американского кинопроката?! Жаль, правда, не могу вспомнить, что именно. Хотя…

Кажется, там было что-то связанное с сексом. Секс по договорённости? По согласию? Нет, не то… По жизни?

— Эй, ты уснула там что ли? — С небольшой тревогой в голосе, позвал меня Алексей, выводя из задумчивости. — Твоя подруга рядом и ты не хочешь отвечать?

— Ой, точно! Секс по дружбе! — Хлопнула себя по лбу, вспомнив-таки название фильма. Он смешной был, мне понравился. Но полная белиберда, если честно.

На том конце провода повисла зловещая тишина. У меня возникло ощущение, что он либо получил сердечный приступ (с какого только перепугу-то?), либо раздумывает где меня искать. А я что, виновата, что ли, что название всплыло само по себе и легло на язык?

— Э-э-э-э-э… — Наконец-то раздалось из телефона, и Волков тихо спросил. — Ты там с кем?

— С Женькой, — улыбнулась про себя, сообразив, что одноклассник явно что-то не то подумал. Возникает только вопрос, что? — Представляешь, из-за неё у меня теперь совершенно пустой холодильник. Мышь в нём конкретно так повесилась. Даже хуже, чем у тебя. Никогда не догадаешься, что у такой худышки просто волчий аппетит, из-за которого мне придётся снова тащиться в магазин и варить что-то более съедобное, чем третьесортные пельмени, на которые даже всеядная Павлова не покусилась…

— Соколова, ты хочешь сказать, что являешься представителем… Кхм, как бы выразиться… Нетрадиционной ориентации? — От такой постановки вопроса я едва не рухнула в ванную, справедливо издав полный негодования вопль и только чудом избежав экстренного холодного душа, из-под крана.

— Волков, тебя точно сумочкой приложили, а не чем-то более существенным? — Прохрипела с трудом удерживая себя от желания разбить телефон об ближайшую твёрдую поверхность. — Ты откуда такие выводы сделал, а? Точнее, какие факты тебя на них навели?!

— Ну тут несколько вариантов, после той твоей фразочки. Либо ты придерживаешься нетрадиционных отношений, с любимой подругой, либо ты предлагаешь подобное мне, — его голо с просто источал сарказм, приводя меня в тихое бешенство. Сейчас я искренне завидовала тому кирпичу, что кинет в него когда-нибудь судьба! А всё почему? Потому, что его не могу послать я! — И знаешь, я вовсе не против… Если ты позволишь мне стать твоим таким же преданным другом, как Паша.

— Алексей, если бы ты был более просвещённым человеком, иногда закрывающим пасьянс «Косынка» на своём компьютере и позволяющим себе заглянуть хотя бы в те новости, что вывешивают на первой странице популярных поисковиков, то понял бы, что я имела в виду не так давно вышедший в прокат фильм. Но знаешь, я даже рада, что ты так здорово обо мне подумал. Точнее о нас с Женькой. А уж как ОНА будет рада… — Мечтательно протянула, причмокнув губами. Правильно говорят, сделал гадость — сердцу радость! — Один момент, причём тут Пашка?!

— А разве не с ним ты так прелестно целовалась в клубе? — Резче, чем надо бы, рявкнул Алексей, чем ввёл меня в состояние ступора. Нет, я бы могла понять такой тон, если бы мы встречались и иже с ним, но один день вместе, неудачная шутка с моей стороны, парочка поцелуев (ну ладно, не парочка) и вот такие претензии?! Жаль будет его жену, очень жаль.

— Слушай, ты какого хрена мне претензии предъявляешь? — Встала и, глянув на себя в зеркало, подавила желание устроить расслабляющую ванну с пеной и всякими прочими штучками. Не время, иначе меня выдернут прямо из неё и мокрую потащат в пиццерию. — Ты вообще, зачем звонил Женьке и меня позвал?!

— У тебя есть кое-что, что принадлежит мне, — заезженной фразой ответил Волков, заставив меня нервно прыснуть от смеха.

— Угу. Это ты про Тамару? Так и не мечтай, что я её верну обратно, усёк? — В дверь ванной начали барабанить, вопя что-то о том, что у кого-то там денег на счету не очень много и что ей должны вот-вот срочно позвонить по поводу какого-то архи важного дела. — И вообще, если это всё, что ты хотел знать, то вынуждена прервать наш столь содержательный разговор: Женя требует отдать обратно её собственность.

— Но я… — Начал, было, Алексей, хотя чувствовалось, что ему явно не хватает слов. — Я хотел…

— Что ты хотел?

— Просто предложить…

— Волков, ты точно Волков или тебя похитили инопланетяне и поменяли местами с каким-то нерешительным мямлей? — Плеснув на лицо холодной водой, ещё раз вытерла собственный фэйс полотенцем и, отказавшись от идеи повторно почистить зубы, открыла щеколду и выпала в коридор, едва не столкнувшись, лоб в лоб, со сторожившей щель, между косяком и дверью, Павловой. — Говори, что ты там собирался предложить, и я пошла по делам. У меня нет совершенно никакого желания разводить тут с тобой чайную церемонию.

— Всё-таки ты стерва. А я думал, ты отличаешься от других, — вздохнул Алексей, с притворной скорбью в голосе. — А я всего лишь хотел предложить нам встретиться.

— Во-первых, я не стерва. Просто тебе «посчастливилось», если так можно сказать, общаться со мной, когда я изволю пребывать не в самом лучшем расположении духа, — глубоко вздохнув, в который уже раз пожалела, что не курю. Научиться, что ли? — Во-вторых, я отличаюсь от других уже тем, что та же Здобнякова сейчас начала бы с тобой сюсюкать. И, в-третьих, что ты там предложить-то собирался?

— Вообще-то, посидеть в каком-нибудь ресторане, — кажется, он сдался и решил не пытаться вести разговор в том тоне, который хочется ему. Мудрое решение. Но как жаль, чёрт возьми! Когда я ему ещё нервы за просто так помотаю? Не то, что бы я настолько мстительная сволочь, но кто ж не тешит внутри себя желание проехаться по всем обидчикам, пусть даже они сделали вам пакость много лет назад? — Всё же именно по моей вине тебе перепало сумкой.

— Ну да, за синяк надо платить. Особенно учитывая, что он у меня на лице! — Что бы не изображать памятник самой себе в коридоре, пока подруга ласковым шёпотом горит, что именно сделает с нами, если мы не прекратим занимать её телефон, прошла к зеркалу и, включив свет, оценила собственное отражение. Хм, вроде бы я умывалась в ванной, но видимо, как обычно, мельком глянула на себя и пропустила мимо, что на щеке имеется отметина. Ладно, хоть не в глаз попали. Это было бы куда труднее объяснить! — Только я рестораны не люблю.

— А что любишь? — Осторожно, словно боясь вспугнуть добычу, спросил этот «охотник». Есть у меня сомнения в том, что именно я его жертва, а не наоборот.

— Пиццерия подойдёт, — хихикнула, немного нервно. Что-то везёт мне на данное место встречи. Просто как в том фильме, с незабываемым Владимиром Семёновичем Высоцким в главной роли. — Когда?

— Как насчёт завтра? Ты во сколько освободишься? — Тут же деловито осведомился Алексей, словно заранее знал, что я соглашусь. Прям обидно за свою предсказуемость стало. Совсем чуть-чуть.

— Вот ты с такой радостью говоришь, что у меня возникают подозрения, а не сделаю ли я себе только хуже, согласившись на эту встречу, — протяжно вздохнула и прошествовала в комнату, приземляясь пятой точкой на диван. Правда, предварительно проверила его на наличие посторонних живых существ типа «кот рыжий, наглый». — Сейчас я выясню у одной личности, сколько завтра дел, и скажу во сколько смогу с тобой увидится, — отодвинув телефон от уха, поманила застывшую в проёме двери Женьку и спросила. — У нас завтра, что по плану?:- У нас? Выходной. Практически. А у тебя встреча с поставщиком, оформление договора и счёта на поставку учебников в школу и ещё несколько десятков документов на подпись, — ласково улыбаясь, отрапортовала эта… Змеюка. На мой страдальческий вздох и умоляющий взгляд, Женя только фыркнула и ответила. — А не фиг со всякими Пашками ночи напролёт гудеть, что бы потом два дня валяться с температурой и больным горлом!

— Ничего, кабан, в одном лесу живём. Ещё подскочишь, — тихо и зловеще протянула, после чего мы на пару расхохотались, и я всё-таки соизволила вспомнить, что вообще-то кто-то ждёт моего ответа. И этот кто-то скоро станет невротиком… Ну после таких-то встреч!

Поднеся телефон обратно к уху и, перестав хихикать, ответила Алексею:

— Завтра в районе трёх часов тебя утроит? К сожалению, раньше не получится, у меня столько дел, столько дел… Ну так как?

— Я согласен. Завтра позвоню тебе и скажу, где встретимся, — удовлетворённо выдохнул Волков.

— Стоп-стоп-стоп! Ямщик не гони лошадей! Я тебе свой номер не давала, и вообще, мне завтра некогда будет с тобой болтать, поэтому обсуждаем, где встретимся сразу же, на берегу! — Торопливо проговорила, чтобы он не успел положить трубку. Перезванивать не собираюсь, потому как никогда такого не делала, исключая любимых и близких, да некоторых деловых партнёров. — Может на Мира?

— Но там, если я не ошибаюсь, только «21 век», — несколько разочарованно проговорил Алексей, чем снова меня насмешил. — Чего ржёшь?

— Хочу и ржу, — хмыкнула, поменяв руку и указывая Женьке на валяющиеся на полу блокнот и ручку. Блондинка страдальчески вздохнула и нарочито медленно подняла нужные мне вещи, после чего протянула их мне с таким выражением лица, как будто я заставила её вагоны с углём разгружать. — В общем, записывай, несведущий ты наш. На улице Антона Валека, за Домом Книги, имеется небольшое кафе-пиццерия, под названием «Перекрёсток». Там немноголюдно, плюс неплохое меню. Так что, жду тебя там в три часа. Если что, могу опоздать немного. Чувствую, мне на работе устроят весёлый день…

— Увидимся, — хмыкнул Алексей и отключился, давай мне возможность наконец-то вернуть телефон его законной хозяйке. Павлова проверила баланс, осталась более или менее довольна, особенно когда вспомнила, что стоимость входящих у неё равна нулю, согласно тарифного плана и селя на диван рядом со мной. Но, в отличии от осмотрительной хозяйки данных апартаментов, не удосужилась проверить чистоту посадочной полосы и села прямо на бедного Федю. Тот зашипел и с трудом, но всё же смогу вытащить собственный хвост и задние лапы, после чего, посчитал собственным долгом пойти поточить когти. Я надеюсь, что это не любимые замшевые сапоги Евгении, иначе коту хана.

— Так что ему надо? — Спустя минуту молчания, подала голос Женька, прислонившись головой к моему плечу и рассеянно приобняв меня за талию Что бы там не думали некоторые, нас связывают дружеские отношения, может быть родственные, но не более.

— Встретиться хочет, — пожала плечами, нацарапав в блокноте, на кое-как найденном чистом листе, пометку о предстоящем обеде и понадеялась, что не забуду где и что записала, а то прецеденты случались, да и не раз уже.

— А зачем? — Продолжила допытываться эта прилипала. Я хмыкнула и пощекотала ей бок, после чего повалила на диван и стала усиленно отвлекать таким способом от дальнейших расспросов. В итоге меня пихнули в бок и ударили по голове подушкой. Её счастье, что я не люблю пуховые и предпочитаю маленькие. На них как-то спать удобнее.

— Ах ты! — Возмущённо завопила и схватила вторую, сделав подсечку и уронив Женьку обратно на мебель, так как данная коза уже успела вскочить на ноги и начать прыгать, подражая Маше из мультсериала «Маша и Медведь», припечатала её по животу подушкой.

Наша борьба длилась минут пятнадцать, пока мы уже не начали икать от хохота, после чего сползли уже на пол, тяжело дыша и пытаясь успокоиться.

— Слушай, мы сумасшедшие, да? — С долей надежды в голосе поинтересовалась Женя.

— С чего такой вывод? Ну подумаешь, как две дуры прыгаем по дивану, дерёмся подушками, ржём без повода и издеваемся друг над другом, и окружающими, — хихикнула и увернулась от очередного удара.

— Я ж серьёзно! — Обиженно надулась Женька.

— А я нет? — Удивлённо округлила глаза и примирительно подняла руки вверх. — Ладно, ладно. Хватит уже. Тем более, я только-только пришла в себя после простуды. И встречи с одноклассниками. Так что… Кто-то там намекал на пиццерию? Или мне пойти к ухо-горло-носу и проверить слух?

— Я не намекала, — тут же начала возмущаться Женя, поднимаясь с пола и пытаясь пригладить волосы, стоявшие, после нашей возни, практически дыбом. — Об этом даже речи нет?

— Мне послышалось, что ли? — Задумчиво почесала нос. — Тогда чем отплатишь мне за то, что опустошила мой холодильник, ась?

— Я была не одна! — Попыталась протестовать подруга, но я насмешливо фыркнула и, поднявшись с пола, стала переодеваться, собирая раскиданные по комнате вещи. — Со мной был Коленька…

— Коленька? — Удивлённо посмотрела на смещённую подругу, стягивая домашние штаны и надевая тёплые колготки.

— Слесарь-сантехник ваш, местный, — улыбаясь, скромно потупив глазки, пояснила Женя. — Он помогал дверь открыть, у тебя замок заело. Он починил. Знаешь, такой хороший парень…

— Тебе нужен его номер телефона, да? Спустись на первый этаж, там живёт наша старшая по подъезду. У неё есть все телефоны и участкового тоже. Или он тебе уже перестал интересовать? — Натянув на себя простые тёплые джинсы, стащила с себя футболку и продолжила одеваться, выудив верхнюю часть белья и синий свитер с большим воротником. Просунув голову в ворот, сунула руки в рукава и одёрнула кофту, чуть передёрнув плечами. Она была из махера, поэтому на голом теле ощущалась не очень-то приятно. Вытащив волосы из-под воротника, вытащила из кучи бумаг на столе маленькую расчёску, после чего несколько раз провела по свим косм, приведя их в относительный порядок.

И только когда сочла себя вполне такой готовой к выходу, повернулась к молчавшей до сих пор подруге и насмешливо поинтересовалась:

— Ну так что? Пойдём номерок добывать, м?

— Он сам мне дал, — гордо вскинула нос Павлова и направилась в коридор, старательно игнорируя мой тихий смех.

Покачав головой, сунула в задний карман джинс телефон, схватила валявшуюся в кресле бандану и выскочила следом за подругой. Та неспешно одевалась, продолжая делать вид, что не замечает меня, но мне было прекрасно видно, что её сапоги всё-таки пострадали, поэтому с минуты на минуту ожидается буря негодований в исполнении Павловой. Я бы не сказала, что она так уж расстроится по поводу данной потери, но всё же.

— Там очень холодно? — Мило поинтересовалась, вытаскивая из тумбочки для обуви зимние сапоги до колен на устойчивом каблуке. Не смотря на довольно приличную высоту, ходить в них я могла спокойно и не шатаясь как пьяная из стороны в сторону. Подобная обувь у меня редкость, но периодически хочется чувствовать себя величественной и уверенной в себе, а то, не смотря на свой среднестатистический для женщины рост, порой я кажусь себе мелкой серой мышью в толпе. Особенно ярко это проявлялось во время работы в школе, когда приходилось сновать мимо раскрашенных и разодетых старшеклассниц на шпильке.

— Около двадцати ниже нуля, — пожала плечами Женя и выпрямилась, разгневанно раздувая крылья носа.

— Эй, я тебя на него не усаживала. Так что нечего на меня злиться, раз он разодрал тебе сапоги. Федя мстителен, особенно после таких оскорблений как хвост и его драгоценная тушка, — хихикнула, выпрямившись и несколько раз топнув сначала левой, а затем и правой ногой, проверяя, не разучилась ли я ходить. Сняв с вешалки длинное зимнее пальто, накинула его сверху, застегнула и сунула в руки подруги её шубку. — Пошли в пиццерию. Ты расплатишься со мной за холодильник, а я, так и быть, согласна зайти в сувенирную лавку и купить тебе что-нибудь в подарок. За сапоги. Согласна?

— Всё, что захочу? — Подозрительно прищурилась Женя.

— В разумных пределах, — широко улыбнулась и взяла с зеркала ключи от квартиру. Открыв дверь, вышла первой и сделала приглашающий жест рукой. — Пошли. А то времени уже довольно много, а мне ещё надо прибраться. Ну хотя бы…

— Учти, я с тебя семь шкур спущу, — хихикнула Павлова, сразу придя в хорошее расположение духа, и широким шагом покинула мою берлогу.

— Я так испугалась… — возвела глаза к потолку лестничной клетки. Закрыв дверь на оба замка, легко сбежала вниз по ступенькам, следуя за блондинкой и срочно выискивая в собственных мозгах хоть какие-то ответы на вопросы, типа: что б такого найти, что бы она сразу на этом остановилась и не рвалась во все сувенирные лавки города?!

Два часа спустя…

— Что значит, тебе не нравиться этот магнитик? — Устало выдохнула, прислонившись плечом к стене в отделе сувениров крупного торгового центра. Продавщица одарила меня полным сочувствия взглядом, что бы получить в ответ точно такой же. Женя прогоняла нас обеих по всему помещению, заставив высмотреть, вытащить, перетащить и выложить, а затем убрать уйму всяких вещей. За что была нещадно ругаема нами великим и могучим, родным и любимым матерным. И если я периодически начинала возмущаться вслух, то девушка, на свою беду работающая тут, была вынуждена хранить скорбное молчание. Клиент всегда прав, чёрт возьми.

— Он слишком скромный! — Женя сунула мне под нос маленький, скромненький, в половину моей ладони магнит, с изображением белого волка. Фон этого «простенького» сувенира, покрыт золотым напылением, а вместо звёзд кристаллы Сваровски. Если это — очень не дорого, то я боюсь представить что в её понимании дорого! — Я не могу повесить его в один ряд с магнитами из Испании, Италии…

— Слушай, — в конец раздосадованная, хлопнула себя по лбу и, подмигнув продавщице, поинтересовалась. — Может, тебе подойдёт ручной работы, а?

— А где они тут? — Моментально заинтересовалась Павлова, крутя головой направо и налево.

— Вот как раз тут их и нет, — мило улыбнувшись, подцепила её за локоть и потащила к выходу, помахав на прощание, явно вздохнувшей с облегчением девушке. Та расплылась в довольной улыбке и благодарно помахала в ответ. Эх, мне бы её проблемы.

— А где есть? — Глаза подруги блестели таким маниакальным светом, что все прохожие и посетители центра предпочитали обходить нашу парочку стороной, что бы весьма предусмотрительно с их стороны. К сожалению, Женины замшевые сапожки оказались малость скользкими… В смысле, со скользкой подошвой, что, скромно выражаясь, стало крупной проблемой, стоило нам выйти из моего подъезда. Пришлось вызывать такси, иначе травмировались бы… Обе. Что весьма не желательно, ведь мы и так на голову ушибленные, по заверениям знакомых.

— Ну как где? Тебе же приглянулся Коленька, да? — Мило улыбнулась одному из консультантов в строительном магазине самообслуживания. Тот вопросительно на меня посмотрел, так что пришлось отвлечься от разговора с Женей и переключиться на него. — Молодой человек… — Начала, было, но заметила на парне бейдж с именем и поправилась. — Андрей, вы не подскажите нам, какую лучше всего взять гипсовую смесь, м?

— А что вы хотите делать? — Андрей вежливо улыбался, с некой долей интереса рассматривая раскрасневшуюся, запыхавшуюся Женьку, то и дело норовившую сползти на гладкий пол. Нет, Федя, всё-таки, совершил доброе дело, растерзав её обувь. Как она до этого в них ходила и до сих пор жива, цела и относительно невредима осталась?!

— Магнитики, — честно ответила, правда, не став развивать свои мысли.

На меня непонимающе посмотрели, пожали плечами и повели вдоль стеллажей со всяким хламом, который меня интересовал в самую последнюю очередь. И если бы не одна личность, я в этом отделе даже и не подумала бы появиться.

Наконец, Андрей остановился возле сложенных друг на друга мешков со смесями. Честно говоря, я мало что в них понимала, но очень надеялась, что нужная, хотя бы примерно, найдётся во всём этом великолепии разнообразия.

— Вам сколько нужно? — Подал голос консультант, выведя из благоговейной задумчивости, в которой изволил пребывать мой мозг, пока его хозяйка рассматривала довольно объёмные мешки, сложенные в несколько рядов. Не дай бог Женя согласится! Заставлю лично тащить такую тяжесть!

— Эм… — Тут я сделала вид, что очень сильно задумалась и даже почесала подбородок. Затем бросила оценивающий взгляд на молодого человека, прикинула, сколько может весить Коленька (видела один раз, когда замки меняла, так что примерно представить могу) и скорбно вздохнула. — Андрей, вы можете нам подсказать, сколько надо гипсовой смеси, что бы залепить полностью мужчину среднего роста, крепкого телосложения и довольно внушительной комплекции?

— Зачем? — Опешил консультант, выпучив на меня глаза. Потянувшись к воротнику своей униформы, он чуть оттянул его и судорожно сглотнул. — Думаю, мне надо отойти ненадолго…

— Стоять! — Громко крикнула, ухватив пытающегося смыться парня за руку, и уже тише добавила, стараясь его успокоить. — Идиот. Я статую хочу сделать. А заляпать — потому как форма у меня уже готова! Ферштейн?

— А… Точно? — Неуверенно переспросил Андрей.

Вздохнула, посчитала мысленно до десяти и обратно, подивилась мужскому тугодумию и подтвердила:

— Точнее не бывает.

— Ну ладно, — комультант вздохнул свободнее, выпрямился и аккуратно высвободил свою руку из моих пальцев, после чего подошёл к одной из кучи мешков и указал. — Здесь десять килограмм. Этого должно хватить, вполне.

— Спасибо, Андрей. Мы ещё осмотримся, и если что, вас позовём, ага? — Улыбнулась и подмигнула парню. Повернувшись к Женьке лицом, краем глаза успела зацепить, как этот сайгак недорезанный уносится вдаль на третьей космической. Вот же ж… Нет, не правильные нынче мужчины пошли!

— Зачем тебе этот гипс? — Настороженно спросила Павлова, на всякий случай отступив от меня подальше. Ну-ну.

— Ты же хотела магнитик, эксклюзивный, не так ли? — Продолжая мило улыбаться, склонила голову набок, вопросительно изогнув бровь.

— Ну да.

— Ну вот я и закупаю материал для его изготовления, — пожав плечами, кивком указала на мешки. — Их же в основном из гипса делают.

— Ага, — задумчиво протянула подруга. — А зачем тебе столько гипса? — Снова преисполнилась она подозрений. И не зря. Прекрасно знает, что я какую-то подлянку придумала, правда, пока что не может понять какую именно. Хех, хотелось бы посмотреть на того, кто сможет разобраться в мотивах моих поступков и их логике.

— Понимаешь, в чём дело, — начала, злорадно про себя ухмыляясь, — тебе же понравился Коленька, не так ли?

— Угу. А причём тут он?

— А он гвоздь нашей программы, — хмыкнула и пальцем ткнула в грудь подруги. — Я собираюсь сделать специально для такой привереды как ты, самый лучший магнит в мире! Приварю железными прутами Коленьку к дверце твоего холодильника и залеплю гипсом. А когда высохнет, покрашу, что бы смотрелся как можно более привлекательно!

Женя побледнела и испуганно сжалась.

— Что, страшно? — Прищурившись, изогнула губы в ехидной усмешке. — Вот так то! Будешь знать, как выматывать меня мотанием по всяким лавкам. Не нравятся такие безделушки, будет делать другие.

— Да ладно, тебе, — обиженно надулась блондинка, когда поняла, что я над ней подшучиваю. — Уж и повредничать нельзя.

— Можно, — снова пожала плечами и направилась к выходу из магазина. — Только осторожно. Ты же знаешь, как я порой реагирую на шутки.

— Зараза…

Из торгового центра мы выбрались спустя ещё полтора часа. Но это уже я заставила Павлову ходить со мной по всяким бутикам, делая вид, что прицениваюсь к товару. Даже в магазин для невесты зашли и для молодой мамы. Женька, правда, долго угорала с меня на эту тему, но я сделала морду кирпичом и напомнила, что предложение по созданию супер-пупер магнита всё ещё в силе. Этого хватило, что бы прекратить поток шуток со стороны подруги.

Мы стояли на остановке, дожидаясь нужной маршрутки, когда у меня завибрировал мобильник, в кармане джинс. Вздохнув, сунула Жене в руки свои пакеты и вытащила многострадальный телефон, отчаянно надрывающийся на всю округу.

Не посмотрев на номер, открыла крышку и выдала жизнерадостное:

— Слушаю!

— Ну, вот ты и ответила, наконец-то, — этот голос вызвал море мурашек и волну отвращения, поднявшуюся из глубины желудка и застрявшую в районе горла. — Давно не слышно тебя было, лапочка.

— Владислав, оставь свои ласковые словечки для кого-нибудь другого, ладно? — Холодно и как можно более равнодушно попросила, делая знак Жене не вмешиваться и не дёргать меня. Подошла жёлтая газель с номером нужного нам маршрута, и мы забрались в неё, усевшись на задние сиденья. Ехать до моего дома нужно было, где-то минут сорок. Торговый центр «Мега» находился практически за чертой города. — Что ты хотел?

— У меня всё ещё остались некоторые твои вещи. Да и знаешь… Я бы не отказался с тобой встретиться. Так что?

— Завтра. Часа в два. Возле Дома Книги, — выдохнула, абсолютно забыв о том, что уже назначила кому-то встречу в том же районе. Воспоминания непрошенным строем ринулись в голову, заставляя внутри всё сжиматься и ныть от неприятного предчувствия опасности. Даже спустя почти полтора года после нашего расставания, при упоминании его имени у меня возникало ощущение, как будто кто-то вывалял меня в грязи. И ничего с этим не поделаешь.

— Конечно, солнышко, — усмехнулся мужчина и отключился, а я всю оставшуюся дорогу сидела молча, уставившись в одну точку и сжав руками телефон. Женя, заметив моё состояние, благоразумно молчала и не лезла в душу.

Ну и правильно… Потому что именно сейчас там ничего не было, кроме отвращения к собственной глупости и прошлому, так некстати напомнившему о себе.

Алексей.

Интересно, о чём он думал, когда назначал встречу Юле? Уж точно не о том, что бы вернуть обратно свою крысу. Тогда в чём же дело?

Вздохнув, Волков закрыл телефон и снова вернул своё внимание терпеливо ожидающему чего-то Максу. Осталось лишь вспомнить, а зачем, собственно, он его вызывал?

— Если бы я знал тебя чуть меньше, то подумал бы, что ты влюбился друг, — хохотнул Максим, поудобнее развалившись в кресле и закинув ноги на стол своего шефа. — У тебя сейчас, во время разговора, было такое одухотворённое лицо… Прям не знал куда деваться.

— Я тебе посоветую потом пару мест, — хмыкнул Алексей и откинулся на спинку офисного стула, задумчиво рассматривая кружившийся за окном снег. — Ты выяснил всё, о чём я тебя просил?

— Ну, что касается этого магазинчика, то девушки просто образец законопослушного бизнеса. Самое удивительное, что начинали его всего двое, сейчас являющиеся основными владельцами — Самойлова Юлия Владимировна, 1981 года рождения и Соколова Юлия Валерьевна, 1988 года рождения, соответственно. Причём, их предприятие началось в городке Ярцево, Смоленской области. Сейчас там благополучно процветает маленький филиал, в основном специализирующийся на поставке редких книг и учебников, с методическими пособиями.

— А остальные владельцы? — Он заинтересованно склонил голову набок. То, что Соколова умудрилась начать своё собственное дело и продолжить его весьма успешно вести — удивляло, по меньшей мере.

— Скорее совладельцы, — хмыкнул его друг и продолжил. — Елизавета Комиссарова, Евгения Павлова, Ольга Фрей и Алёна Серова. Почти все — ровесницы. Кто-то чуть старше, кто-то чуть младше. Из разных регионов страны, городов и прочее. Но, что удивительно, вполне уютно устроились в нашем городе, слаженно работают всей компанией и успешно держаться в занятой нише. Соколова, как показали некоторые проверки, предпочитает не хапать чужие куски или же прыгать выше головы. Не знаю, какой она была в школе, но здесь проявляет не дюжее терпение, холодный расчёт и редко поддаётся на провокации. Их пробовали поглотить, но смогли настоять лишь на присоединение к крупной книжной сети одной фирмы. Правда, на таких условиях, что этот магазинчик считается самостоятельным, с некоторыми, незначительными оговорками. Я говорил с владельцем этой сети, он долго ругался нехорошими словами, но после заявил, что если бы не твердолобое упрямство и умение стоять на своём, в купе с эмоциональной ограниченностью, то они поглотили бы магазин. А так пришлось довольствоваться тем, чем позволили.

Пока Максим говорил, Алексей вертел в руках карандаш, рассеянно продолжая смотреть в окно. Полученная информация никак не соответствовала сложившемуся за годы учёбы образу. Впрочем… Тут он усмехнулся и покачал головой. Его мнение насчёт Соколовой изменилось в тот самый момент, как она вошла в класс, на вечер встречи выпускников.

— То есть они не нуждаются в деньгах, не так ли? — Чуть прищурившись, уточнил Волков, внимательно всматриваясь в своего собеседника.

— Не миллионеры и даже не мелкие олигархи, — хохотнул тот, а после пожал плечами. — Но скажем так, выше среднего уровня, — чуть помолчав, Максим вопросительно посмотрела на Алексея. — Зачем тебе всё это?

— Как бы тебе сказать… Сам не знаю, — вздохнув, Лёша прикрыл глаза и потёр виски пальцами. — Понимаешь, Соколова эта, как и Павлова, мои бывшие одноклассницы. В субботу был вечер встречи и мы там виделись… И вот с этого момента у меня жгучая потребность знать о неё всё.

— О ком именно? — Заинтересованно склонив голову на бок, Макс с неким удовольствием наблюдал за сменой чувств на лице шефа. Тот вроде бы и знал, зачем ему данная информация, а вроде и не понимал, что пытается найти или выяснить. Смесь смущения, растерянности, раздражения и злости на самого себя делала лицо Алексея очень забавным.

— Об этой… — Его друг еле сдержался от того, чтобы не выругаться, но всё-таки сумел спокойно закончить фразу. — О Соколовой. Ты не поверишь, но я впервые за последние три года, залез на свою страницу «Вконтакте». Всё как-то не было времени удалить её, а тут… Ну и решил поискать её, узнать о ней хоть что-то, кроме того, что она сама говорила.

— Ну и как? Успешно?

— Ага. Зверски просто, — закатил глаза Волков. — Ничего не смог найти. Как будто её никогда не существовало.

— Ну и успокоился бы, — Краснов пожал плечами. Честно говоря, он не совсем понимал, с чего Алексей так волнуется. Мало ли на свете таких вот Соколовых?

Лёша усмехнулся, сделав вид, что не заметил последней фразы товарища, произнесенной неосознанно вслух. Краснов вообще отличался снисходительным, даже в некотором роде пренебрежительным отношением к слабому полу, так что он вряд ли сможет понять, что такое необъяснимая, слишком сильная, что бы игнорировать, тяга к определённо девушке. Конечно, Алексей и сам толком не мог объяснить, зачем ему это надо, но факт оставался фактом, все эти два дня он бесцельно бродил по социальным сетям, стараясь найти эту заразу и узнать хоть что-то о ней самой, что-то личное. И только потерпев неудачу, попросил Максима собрать информацию. Однако, тот узнал всё про магазин, но ничего про Юлию, которая занимала частично мысли Волкова, ежечасно вмешиваясь в повседневную рутину.

— Макс, вот когда познакомишься с ней, тогда и поймёшь, почему я не смог успокоиться, — фыркнул он и снова вытащил телефон, раздумывая над тем позвонить Женьке или не позвонить. Откуда-то ему точно было известно, что эта парочка держится сейчас вместе, а значит, есть шанс снова услышать какую-то язвительную реплику в собственный адрес. Похоже, Алексей записался в мазохисты, раз получает удовольствие от подобного.

— А мне надо с ней знакомиться? — Удивлённо переспросил Максим. — Это ты на ней помешался, а не я. Кстати, ты что, решил порвать с Анечкой?

— Друг, ты же знаешь, я ей ничего не обещал. Секс и не более, — Волков пожал плечами и бросил в Краснова сложенным из листка бумаги самолётиков. — И она прекрасно знала, на что идёт.

— Ну смотри, как бы тебе всё это боком не вышло, — Макс встал и кивнув товарищу на прощание, вышел из кабинета, плотно притворив за собой дверь.

Оставшись один, Лёша глубоко вздохнул, мгновенно став каким-то серьёзным и чуток усталым на вид. Встав со стула, подошёл к окну и опёрся рукой о подоконник, нервно постукивая пальцами по его поверхности. Все его мысли крутились вокруг завтрашней встречи. Практически свидания, можно сказать.

— Любопытно, что ты скажешь, если я приду туда с букетом цветов? — Непонятно к кому обращаясь, спросил Волков и провёл рукой по волосам, растрепав их. День приближался к вечеру.

8

Я сидела за своим столом и медленно, аккуратно, стараясь не обжечься, пила горячий, свежее сваренный кофе, с двумя чайными ложками ликёра, подсунутый с утра в маленькой белой чашке Лизкой, решившей навестить нас с этот день и проверить, не похоронили мы себя под бумагами. Если честно, то завалившись в восемь утра в офис и сразу же занявшись срочными делами, я едва ли отмечала кто из подруг имеется на работе, а кто отсутствует. В конце концов, у нас не настолько большее предприятие, что бы из-за нескольких человек не было возможности нормально функционировать.

Мысли блуждали где угодно, но только не в постановлении Правительства Свердловской области, устанавливающем то, как можно использовать выделенные по субвенциям деньги. Взгляд то и дело перескакивал с текста на видимую только мне точку, под потолком и объяснялось подобное состояние довольно просто и лаконично: у меня встреча с Владом.

Тяжело вздохнув, отъехала от стола на своём стуле поближе к окну и опёрлась локтями об подоконник, устроив подбородок на скрещенных руках. Снегопад прекратился ещё вчера вечером, а ночью ударили сильные морозы, впрочем, не особо-то удивившие жителей Урала. С утра же, как будто издеваясь, светило, но не согревало яркое зимнее солнце.

В этом оно так походило на наши с Владом отношения. Точнее на его отношение ко мне.

Хмыкнув, склонила голову набок, устроившись щекой на собственном локте, и задумчиво закусила нижнюю губу. Возвращаться в прошлое не рекомендуется, однако, что бы избежать очередного попадания под влияние обаяния и шарма этого мужчины, придётся окунуться в воспоминания с головой, иначе я так и не смогу поставить окончательную точку в этих болезненных и слишком тяжёлых отношениях.

— Юль? — Тихий голос Лизы заставил вздрогнуть и искоса на неё посмотреть. Подруга стояла рядом со мной, положив руку мне на плечо, и как-то сочувственно улыбалась. Хмыкнув, покачала головой, прекрасно понимая, что Елизавета хочет мне помочь, но не понимает — сочувствие и жалость не подходят в данной ситуации. Что толку жалеть? Сама же вляпалась, никто не толкал…

— Что? — Улыбнулась, нацепив на лицо привычную весёлую маску, как будто ничего и не случилось, и вовсе не я с утра пришла с красными, заплаканными глазами, и вовсе не я сижу целый час над документами, глядя куда-то в пространство, и совершенно не у меня такой странный вид и поведение не совпадает с обычным.

Лиза хмыкнула, вернулась к своему столу, взялась за спинку кресла и подкатила его ко мне, после чего уселась в него, нагло сграбастав мои руки и сжав их в своих ладонях. Ещё с первого дня знакомства, мы все уяснили, что для Лизаветы, как я её называла, очень важно чувствовать собеседника, касаться его. Для неё в общении прикосновения играли отнюдь не последнюю роль. Нам долго пришлось привыкать к этому, но мы все понимали — у каждого свои тараканы, поэтому не особо сопротивлялись такому способу разговора, когда твои руки находятся в чужих руках.

Сегодня подруга одела чёрный тёплые брюки, красную водолазку и чёрный вельветовый пиджак. Заметно округлившаяся фигура нисколько не портила внешность Лизки: высокая русоволосая красавица, с чуть вздёрнутым вверх носом, полными губами и чуть раскосыми карими глазами. Но даже не это ценилось мной больше всего, нет. Я любила Лизу, её сына и мужа Сергея за небывалую и слишком сильную открытость в отношении других людей. Особенно, тех, кто бы ил близок, друзей, родных. К сожалению, это то, что у меня было в мизерном количестве. Я слишком рано разучилась верить всем, что не могло не сказаться на моём последующем восприятии мира и людей. Ну и как следствие — количество друзей едва ли перевалило за десять человек. А уж про тех, кто знал обо мне достаточно, что бы воспринимать меня правильно и в любом настроении, я вообще молчу. Там хватит пальцев одной руки, дабы всех сосчитать.

— Как Стас? — Начала разговор, что бы сбить её с настроя и перевести тему. Сегодня у меня не было настроения говорить по душам. Что уж греха таить, подобный настрой у меня бывает настолько редко, что товарищи периодически начинают сомневаться, человек я вообще или кто?

— Не увиливай, — резко перебила меня Лиза и до боли стиснула пальцы. Зашипев, попыталась выдернуть руки из её хватки, но не смогла, лишь заработала снисходительный взгляд в ответ. И куда, мне интересно, подевалось её сочувствие? — Ты с утра тут сидишь, на улицу не выходила, не ела толком ничего и только пьёшь всякую бурду, типа мятного чая, от которого одна изжога. Тебя дважды пытались отвлечь Женя с Олей, но ты не реагируешь на них. Никак, причём. Так, может, хоть сейчас расскажешь, что ж такое случилось, а? Или нам заранее покупать тебе гроб и венки для могилы?

— Угу, — усмехнулась. — И памятники себе. Посмертно.

— Ой, да ладно. Твоя юмор тут никого уже не пугает, — передёрнула плечами Лизавета и нахмурилась, видя, что мне не особо нравиться наш разговор. — Итак, рассказывай. Или мне тебя споить предварительно?

— Было бы неплохо, — честно призналась и посмотрела на большие настенные часы сделанные виде картины, на которую была прикреплена небольшая скрипка. Большая стрелка неумолимо приближалась к двум часам, указывая на то, что отведённое время, для того, что бы я могла собраться с духом и морально приготовится к не очень-то приятному разговору.

— Так, выкладывай, — строго приказала Лиза, тоном, не терпящим возражений.

— У меня в два часа встреча, — с трудом заставив себя говорить, после почти пятиминутного молчания, старательно отводила взгляд в сторону, лишь бы не смотреть в глаза подруге. — С Владом. Он хочет вернуть мои вещи…

— Стоп, машина. С тем самым Владом, с которым ты рассталась в декабре, не так ли? Но ты же говорила, что вы давно всё выяснили и сказали друг другу бай-бай? Или ты…

— Ты можешь меня не перебивать? — Грубо оборвала я разошедшуюся Лизку и продолжила, пока смелость не спустилась в район канализации, решив покинуть бренный мир через унитаз. А что? Весьма универсальный и надёжный способ! — Мне и так не очень-то хочется рассказывать, а твои реплики сводят данное желание к нулевой отметке.

— Ладно, ладно. Чего завелась? Я вообще молчу, — похлопав меня по руке, Комиссарова откинулась на спинку стула, изобразив на лице ожидание.

— Лучше б ты меня не трогала, — про себя буркнула и продолжила, уже громче. — Ты знаешь, как я с ним познакомилась. Так же вы все были в курсе, как у нас развиваются отношения. Скажем так, с определённой точки зрения, вам известно всё. Практически всё.

— Вот это практически меня и настораживает…

— Лиза! — Не выдержала и выдернула ладони из её рук, после чего резко оттолкнулась ногами от пола, отъезжая подальше. Но, как обычно, благополучно забыла о том, что в этом углу, рядом с моим столом, стоит долбанная этажерка, на самой верхушке которой прижился полосатый хлорофитум, умудрившийся спокойно перенести все возможные падения с любой высоты, плоскости и так далее, и тому подобное. Он-то радостно и брякнулся мне на колени, когда я спиной въехала в мебель. Ощущения были такие, что самым приемлемым словом было высказанное мной:

— Зашибись…

— Да, более подходящего слова трудно подобрать, — усмехнулась Лиза, встав и сняв с моих колен этот несчастный фикус. Схватив за руку, она дёрнула меня на себя, тем самым стряхнув мою тушку с кресла, а землю с джинс, в которые я сегодня облачилась. — Давай, тащи свой тощий зад за веником и совком, пока Лёля не пришла. А то выдаст она тебе пенделей по первое число!

— Слушай, я что-то не припомню, что бы ты так выражалась, — задумчиво пробормотала, как сомнамбула двигаясь в сторону служебных помещений, а говоря проще — туалету. С таким же потерянным видом вернулась обратно, притащив то, что с меня требовали.

— Экстренные ситуации требуют точно таких же мер, — посвятила меня в логику своих мыслей Лизавета, профессионально собрав весь мусор и ссыпав его в ближайшую корзину, проигнорировав тот факт, что она вообще-то для бумаг, а значит с приличным количеством дырочек. Что ж, будем надеяться что Ольга не заметит каким помятым и растерзанным выглядит её любимый цветочек, а так же пройдёт мимо горстки сухой земли, валяющееся на полу. Кстати, а когда у нас растения в последний раз поливали?

Пока я задумывалась на тему того, кто и как ухаживает за всеми имеющимися тут горшками с растительностью, Комиссарова схватила меня за руку и потащила в сторону укромного уголка, именованного между нами девочками помесью кухни-курилки и бара одновременно. Как ни странно, по пути нам никто не попался, что навевало на определённые размышления, вот только мысли у меня витали в основном вокруг предстоящего неприятного разговора с Владиславом. А в том, что ничего хорошего не будет, я не сомневалась, поэтому нисколько не возражала, когда меня толкнули на табуретку и вытащили из шкафа бутылку ликёра, вместе двумя стаканами. Лишь вопросительно вскинула брови, когда Лиза наполнила один практически наполовину и залпом осушила, только после этого налив по чуть-чуть в оба и устроившись напротив меня.

— Рассказывай, — приказной тон подруги подразумевал, что если я не выложу всё как есть, меня могут начать пытать. И, в отличие от той же Женьки, Лизка не остановиться на простом отбивании чечётки на моих нервах, а будет копать до тех пор, пока я ей не выложу хотя бы часть неприглядной правды. В том, что она есть, никто не сомневается, особенно те, кто достаточно хорошо меня знает. — Что случилось? Или должно случится… Или что с тобой, в конце-то концов, происходит, а?!

— Со мной всё просто великолепно! — Вздохнула и выпила предложенную дозу алкоголя, слегка поморщившись от немного резкого сладковатого привкуса.

— Юль! — Раздражённо передёрнула плечами Елизавета и схватив меня за руку, крепко её сжала. — Ты начала говорить о том, что у тебя сегодня встреча с Владом. И о том, что с определённой точки зрения мы знаем о них всё. Так вот, я хочу знать, что ты скрываешь за этим самым словом «практически»?

— Ладно, — вздохнула и повернулась к окну, смотря на сыпавшийся с неба снег.

Молчание длилось достаточно долго, ударяя по натянутым нервам и плохому настроению. Лиза терпеливо ждала, только иногда чуть поглаживая мои пальцы, напоминая о себе и о том, что я здесь не одна сижу.

Вздохнув, заставила себя собраться с силами и начать говорить, а то так можно просидеть очень долго. Я бы даже сказала, слишком долго и так ничего и не рассказать на самом деле.

— Влад хороший. На самом-то деле, — глухо произнесла, переведя взгляд с пейзажа за окном на стакан, стоящий передо мной на столе. — Он… Этакий мачо. Не совсем в прямом смысле этого слова, но в целом практически полностью ему соответствующий. Красивый, сильный, умный…В общем, мечта. И деньги зарабатывать умеет.

— Ты говорила, — тихо произнесла Лиза. — Я помню, когда вы познакомились, ты была…

— Счастливой? — Горько усмехнулась. — Да, есть такой момент в нашей с ним истории. И знаешь, что забавнее всего? Он потом рассказал мне, почему подошёл и познакомился на этой грёбаной вечеринке. Оказывается, его привлекло моё спокойствие и холодность. Понимаешь? Ему нужна была… Бесчувственная кукла, которая ничего и никому не скажет, не покажет… В общем, он увидел лишь одну сторону моей натуры и влюбился в неё. И можешь не сомневаться в этом, он на самом деле любил мою эмоциональную отчуждённость! Любил очень сильно. Безумно. Невероятно сумасшедше, я бы сказала.

— Солнце, но, возможно, ты его не так поняла…

— Лиза! Ну посмотри на меня! Я что, могу неправильно понять слова, сказанные сухим, безжизненным голосом прямо в лицо, в присутствии кучи чужого, постороннего народа?! — Раздражённо вздохнув, выдернула пальцы из её рук и закрыла ими лицо, стараясь дышать как можно глубже и успокоиться, а то встреча станет куда более весёлой, чем я могу себе представить. А уж моё воображение даст сто очков форы вперёд любому подростку, страдающему от переизбытка гормонов! — Боже, а ведь я ему рассказывала о себе практически всё… Не поверишь, я говорила с ним обо всём, что было у меня на душе!

— Ты просто его любила. Это всё объясняет. Ведь ты сама говорила, что предпочитаешь доверие и честность в отношениях, не так ли? — Лиза встала и подошла ко мне, обняв за плечи и заставив уткнуться носом ей в живот. От неё пахло чем-то родным и до боли приятным. Настоящая мать: тёплая, понимающая, любящая… Просто родная и понимающая.

— Да. И я действительно думала, что у нас с ним что-то получится. Но ты же знаешь, у меня слишком много подозрительности насчёт тех, кто находиться рядом, — усмехнулась, обняв её за талию и глубоко вздохнув. — Сначала всё было как обычно. Потом началась чувствовать отчуждённость. Знаешь, что он стал делать? Целовать меня, когда я начинала говорить, отвлекая меня от моих мыслей и прочих действий. Затем как-то отвесил подзатыльник, когда я попыталась возмутиться по поводу наряда его секретарши. А потом отвесил пощёчину, когда я расплакалась в кинотеатре, куда он удосужился меня сводить. И самое болезненное, что почти все всплакнули на том эмоциональном моменте, но мне нельзя. Понимаешь? По его мнению, мне это запрещено, как выяснилось гораздо позже..

— Идиотизм, — выдохнула Лиза, гладя меня по волосам. — Я не думала, что он такой…

— Никто не думал. Даже я. Со всеми своими тараканами, — хохотнула и потёрлась носом о её кофту, крепко стиснув свои пальцы, впиваясь ногтями в ладонь. — Ты можешь поверить? Такая подозрительная, неуверенная во всех и вся…

— Юль, он объяснил, почему ударил тебя? — Тихий и слегка напряжённый голос Лизы вызвал у меня улыбку.

— Да. Сказал, что испугался моей истерики. Что очень не любит женские слёзы. Что они его пугают, да так, что он не знает, что делать и как быть. Поэтому и ударил. Хотел успокоить меня подобным образом и всё, — отстранилась и посмотрела на подругу. В глазах Лизы отражалась злость и гнев, а ещё раздражение на собственную беспомощность. Она теперь ничем не могла мне помочь, что её убивало.

— А что было дальше? — Осторожно поинтересовалась Лизавета, коснувшись пальцем моей щеки.

— Дальше? — Закусила губу и прикрыла глаза, вызывая те неприятные воспоминания. — Дальше было «весело». Сначала я решила, что он действительно испугался моих слёз. Потом поймала себя на том, что подсознательно ожидаю повторения, а значит, перестала ему доверять. Это конец любых отношений. Пусть иногда медленный и не такой быстрый, как хотелось бы и не окончательный, но всё же…

— Зная тебя, не особо удивляюсь. И твоё отношение к нему тоже изменилось, так ведь? Он заметил? Или не обратил на это никакого внимания? — Отвечать на вопросы не хотелось, я и так с трудом заставляла себя оставаться более или менее спокойной. Когда долго держишь в узде свои эмоции и чувства, волей неволей наступает тот момент, когда это не может больше продолжаться. И боюсь, что мой очередной предел очень близок к своему наступлению. — Я понимаю, тебе трудно. Но рассказывай, пожалуйста. Тебе станет легче.

— Уверена? Я как-то не очень. Сколько раз замечала, говорю-говорю, а ничего не меняется. Не легче, не сложнее, ничего! Но вернёмся к нашим баранам. Точнее к одному Ледяному королю, который ничего не увидел или не хотел видеть, — покачала головой и попробовала высвободиться из её хватки, однако Лиза сразу просекла мой манёвр, крепче обняв меня. — Лиз, пожалуйста… Отпусти меня. Мне нужно выдохнуть, или вдохнуть. Я ещё не решила.

— Пока ты не закончишь говорить, я и не подумаю тебя освобождать, ясно? — Деловито осведомилась Лизавета, продолжая удерживать вырывающуюся меня на одном месте. Пришлось подчиниться и снова уткнуться лицом ей в живот. Надеюсь, я не плачу? Не хочу больше лить слёзы.

— Хорошо, — собрала остатки силы воли и продолжила. — Он оценил по достоинству произошедшие перемены. Я стала очень к нему… Прохладна. Под стать самому Владу. Но периодически у меня происходили срывы, которые приводили к истерике и битью посуды. Правда, в основном, в его отсутствие.

— Но так было до определённого момента, да?

— Да. Мы были на каком-то приёме. Открытие выставки или ещё что… Не помню уже. Да я как-то не особо вдумывалась в то, куда мы ходили, — хмыкнула и попыталась улыбнуться. Не вышло, губы отказывались растягиваться в этой нелепой мимике. — Он открыто улыбался всем присутствующим, проявлял дружелюбие и прочее… Вот так-то. Я терпела, игнорировала, забавляла себя общением с другими. А потом пришли его коллеги по работе. Вместе с скеретаршей. Я тебе не говорила, как мне везёт на эту профессию, нет? О, ты даже не представляешь… Замечательный синяк на спине я получила от одной из них, в выходные.

— Юль, успокойся.

— Я спокойна. Как удав, танк или как там ещё говорят? В общем, меня можно прибить наковальней, но это не изменит моего спокойного состояния духа, представляешь? — Покачала головой, хоть такое движение и было весьма проблематично в моём положении. — И вот он разговаривает со своей миленькой секретаршей, чья юбка была настолько короткой, что наклоняться в ней не рекомендуется. Не то, что бы я начала ревновать… Нет, это было не то. Совсем не то. Мне просто… Стала обидно, больно и ещё что-то… Сейчас не могу сказать, что. Однако я запустила в них графином с каким-то паршивым алкоголем. Представляешь? Засветила в них хрусталём.

— Попала?

— Если бы, — хохотнула и отстранилась, всё-таки сумев выбраться из объятий подруги. — Иногда я подозреваю, что меня кто-то жутко проклял, не оставив мне никакой возможности совершать меткие броски по моим обидчикам. Даже отправившийся вслед за графином поднос с закусками осел на ближайшей инсталляции. Критики потом восхищались авторской задумкой. А Владислав… Что ж, я никогда не считала, что мужчина имеет право без определённых причин поднимать на женщину руку. И, как ни странно, он этого не сделал, хотя поводов я ему дала массу, оскорбляя его при всё честном народе.

— Что же он сделал? — До меня лишь через полминуты дошло, что своими ненавязчивыми, наводящими вопросами, подруга заставляет меня говорить, хотя всё внутри давно уже просит заткнуться. Разговор по душам не самая лучшая идея, для встречи с прошлым. Так уж я устроена, во всём, чтобы не происходило, сначала виню себя и лишь спустя довольно большой промежуток времени, понимаю, что, возможно, моей вины тут вовсе нет.

— Что же он сделал… — Повторила, медленно и чётко, растягивая гласные. Вздохнула и устало прикрыла глаза, мимоходом посмотрев на часы, что стояли на маленьком холодильнике. Час дня. До времени «Ха» осталось не так уж много и этого явно недостаточно, что бы всё прошло на самом деле хорошо, а не хрен его знает как. — Лиз, ты же знаешь, рукоприкладство довольно распространённое явление. И на него можно было бы даже в суд подать, вот только… Вряд ли кто-то сможет освидетельствовать раны, принесённые словами. Он ведь даже не кричал на меня, говорил тихо, мирно и абсолютно спокойно. Высказал, что думал, а затем схватил меня и потащил к выходу. Да только я ж упрямая, — фыркнула и покачала головой. Лиза хранила молчание. Интересно, из всей моей сумбурной, полубредовой речи она хоть что-то смогла понять? Очень надеюсь, что не всё, в ней присутствующее и ещё, хочу верить, что повторять её на бис меня не заставят.

— Ты сбежала? — Она не спрашивала, констатировала факт, скорее. Да и как ещё я могла поступить? Идти куда-то с Владиславом, а тем более в ту самую квартиру, где мы были относительно счастливы, хотелось меньше всего на свете. Мне и сейчас кажется, что это было не самое умное решение. Вот только, оглядываясь назад, точно понимаю, что другого просто не могло быть.

— Ну да. Я ведь дура, правда? Надо было остаться, поговорить или что-то ещё сделать… Но такая я по натуре. Когда меня припрёт, уношу ноги, — глаза у меня по-прежнему были закрыты, но со слухом проблем пока не наблюдалось, поэтому не сразу, но мне всё же удалось разобрать, что мы с Лизаветой на кухне уже не одни. Во всяком случае, сюда вошли ещё человека два или три. И теперь можно смело готовиться к собственным похоронам. Они ж меня любят…

И только поэтому, убьют, дабы не мучиться самим и меня не терроризировать.

— Юль, это нормально. Инстинкт самосохранения, — мягкий, бархатный голос Юли Самойловой заставил меня улыбнуться. Наша мамочка, заботящаяся обо всех и вся. — Тебе хотелось себя обезопасить, вот и всё. Это совершенно не страшно.

— Зато жутко болезненно и влечёт за собой хорошие такие последствия, — фыркнул ещё один голос, в котором с трудом, но всё же, удалось опознать Лёлика. Хм, а что она такая «добрая»? Неужели обнаружила падение хлорофитума?

— «Да здравствуй, Бог, это же я пришел и почему нам не напиться? Я нашел, это же я нашел, это мой новый способ молиться…» — Рассмеялась непонятно зачем, для чего и по какому поводу. Просто вдруг вспомнилась эта строчка из песни и показалась очень в тему. Потому что как это ни банально, выпить хотелось немилосердно.

— Ты сошла с ума? — А это уже «добрая» Павлова. От неё стакана можно дождаться только в Новый год, и тот будет с молоком. По американским традициям или ещё откуда-то…

— Я намекаю, что ликёра было мало, — хихикнула и открыла глаза, что бы тут же пожалеть об этом. Столько сочувствия в их глазах… Я ж плакать сейчас начну, не выдержу такого прессинга.

А ещё они явно ждут окончания истории. Вопрос только в том, смогу ли я закончить её… И что именно решу оставить за кадром.

— Юль, расскажи всё. Тебе обязательно станет легче, — это снова Самойлова. И как они не поймут, что легче не станет! Это только в глупых сказках, раскаявшимся и всё выложившим, как на духу, героям становиться легче жить. В жизни всё с точностью, да наоборот.

— Я пришла в нашу общую квартиру на следующее утро. Он встретил меня как ни в чём не бывало, будто и не было ничего накануне, — похлопав Лизу по руке, стала медленно подниматься, понимая, что пора начинать одеваться, собираться и искать внутренние силы, для того, что бы встретиться с прошлым. — Влад удивился, когда я, ничего не сказав, стала собираться свои вещи. Он спрашивал, что это я делаю, что на меня нашло и всё в том же духе. А я… Я молчала и трусливо собирала своё барахло, намереваясь сделать ноги из этого места, — мимолётный взгляд на лица подруг, заставил едва ли не заскрежетать зубами. В их глазах читалась жалость ко мне, сочувствие, переживание… И это делало только хуже, на самом-то деле. Как говорила одна моя знакомая, как только ты начала жалеть саму себя, то стало слишком слабой, что бы выжить в этом мире.

Я устала быть самой слабой.

— Солнце, ты не… — Начала, было, Алёна, так же присоединившаяся к нашей «весёлой» группе, но я прервала её, отрицательно замотав головой.

— Нет. Мне не нужно ни сочувствие, ни жалость, ни серьёзные разговоры. Во всяком случае, сейчас это сделает только хуже, — хмыкнула и аккуратно выбралась из окружения, прихватив-таки со стола початую бутылку ликёра. А что? Нервы у меня, лечить надо. Через полную анестезию, ко всему происходящему.

В самом коридоре обернулась и криво улыбнулась подругам. Те только понимающе переглянулись и дружно махнули на меня рукой. Правильно, менять меня бесполезно, воспитывать поздно, а скандал приведёт только к неприятной головной боли. Так что проще отпустить меня с миром и не мучится.

Вернувшись в так называемый офис, снова посмотрела на часы и постаралась спрятать приступ паники как можно глубже в собственной душе. Стрелки бездушно показывали, что уже пятнадцать минут второго, а значит у меня всего сорок минут, что бы добраться до Дома Книги и не опоздать. Меньше всего в этой жизни, мне хотелось глупо выглядеть перед Владом, особенно учитывая все завихрения в наших отношениях. Как хорошо, что я успела понять, что не люблю его… Спустя месяц, после нашего расставания.

Усмехнувшись, вытащила из-под стола свою сумку, сунула туда бутылку с ликёром и потопала обратно в коридор. На полпути вспомнила, что оставила на столе мобильный телефон, но решила за ним не возвращаться. Ну его, будет проще сосредоточится на том, что происходит именно сейчас.

Выскочив на улицу, затормозила около подъезда, решая дл себя: брать такси или идти на трамвай. Конечно, проще было бы словить тачку и без каких-либо проблем добраться до нужного места, однако вот тут-то как раз и срабатывает «эффект мегаполиса», как я его называю. А представляет он собой весьма простую закономерность. Стоит сесть на такси, когда у тебя достаточно времени, что бы хоть пешком дойти до нужного места, как тут же в самом неожиданном месте возникает чудовищная пробка, которая может тянуться столько, что у тебя уже не будет хватать терпения и дальше сидеть в чёртовой дребезжащей машине. Вот только, если ты эту машину покинешь, устав ждать, затор тут же исчезает, как по мановению волшебной палочки. Забавно, не правда ли?

— Эх, была, не была, — вздохнула и пошла к остановке общественного транспорта. Так у меня хоть не будет времени начать копаться в собственной душе и поддаваться панике. Давно заметила, что когда нахожусь в толпе — боюсь её (ничего не поделать, моя любимейшая фобия из всех) и стараюсь думать о чём-то другом. Даже просто сижу и рассматриваю дома за окном. Ну а в такси, все мысли концентрируются на насущных проблемах. Чего мне сейчас ой как не надо.

Свернув за угол дома, шагнула на тротуар и едва успела отскочить в сторону, когда мимо меня проехал какой-то любитель зимнего экстрим — езды в морозы на мотоцикле. Никогда не понимала прелестей подобного развлечения, потому что обычно, во время катания на двухколёсном брате, в лицо и грудь дует не очень-то тёплый, даже летом, ветер. А уж про те периоды, когда градусник стойко показывает температуру в разделе «минус», это вообще… Короче, не понимаю я таких людей и всё. Хоть ты тресни. Как-то Павлова попыталась мне рассказать что-то о свободе, единении с машиной и прочим, наслышавшись лекций в исполнении бой-френда. Однако, как-то сбилась с мысли, когда я поинтересовалась, сильно бы она думала про единении с железякой, к которой при мину двадцати пяти можно прилипнуть, причём не в переносном смысле!

— Придурок, смотри куда едешь, — буркнула в след удаляющемуся фанату экзотики и поморщилась, когда заметила на джинсах следы грузного снега с дороги. Прелесть, что не говори.

Потопав ногами, кое-как стряхнула остатки противной массы, явно смешанной с тем, чем посыпают дороги против льда. Ещё раз посмотрев по сторонам и убедившись, что больше таких встреч пока что не предвидится, бодро зашагала к остановке трамвая, которая находилась (ну кто бы мог подумать?!) прямо посреди дороги. Россия, что с нас взять?

На обочине пришлось остановиться и снова посмотреть по сторонам. Поток машин вяло тёк из одной стороны в другую, но стоило мне осторожно шагнуть, в обход правил ПДД, на проезжую часть, как водители тут же начали тормозить, пропуская нерадивого пешехода и даже не особо зло сигналя. Невольно радуюсь тому факту, что в этом месте очень редко появляются добрые дяди с палочкой наперевес. А то был бы мне штраф, с разъяснительной, скучной и нудной беседой, где половина фраз сводилась к словам-паразитам в речи представителя закона и порядка: вот как-то так, там, были, знаете и так далее и тому подобное.

Добравшись до остановки без происшествий, мельком глянула на висевшие, на столбах, объявления. Подивившись тому, сколько же у нас в стране людей, которым нужны волосы, да ещё и дорого (таких ярких бумажек, с текстом, набранным огромными буквами, мною было насчитано штук пятнадцать), присоединилась к толпе ожидающих, периодически ёжась от довольно-таки противного ветра, умудряющегося забраться под одежду даже в тех местах, где это в принципе невозможно.

— Простите, закурить не найдётся? — Вдруг окликнули меня сзади и я недовольно скосила глаза, вынужденная вытаскивать из карманов руки и вытягивать подбородок, который удалось так здорово пристроить в огромном пушистом шарфе, подаренным мамой на день рождения. Два года спустя, после праздника. Такая уж у меня мама… Пока допинаешь, что б связала, проще готовый будет купить. Но я ж упрямая.

— Эй, ты меня слышишь?! — Ой, опять ушла в свои мысли. Видимо, ликёра всё-таки было достаточно. Да и организм решил включить режим самозащиты. То есть, никаких мыслей, которые могут заставить меня волноваться. Есть у него такая странная особенность. Ну, или же выработанная с годами привычка, что вероятнее.

— Ну? — Вернулась с небес на землю, внимательно рассматривая окликнувшего меня. Это оказался пацан, лет пятнадцати на вид, в сдвинутой на затылок зелёной бейсболке, с покрасневшими от мороза ушами и щеками. Одет он оказался в тёплый, толстый свитер, в чёрно-белую полоску, поверх него кожаная коричневая куртка, судя по виду из кожи молодой клеёнки. Драные джинсы, с такой заниженной талией, что позавидовала бы любая модница, да ещё и явно не по размеру. Если верить складочкам в районе ширинки, их туго перехватили ремнём,/ дабы не потерять. А может, это мода такая? Никогда не успевала за ней следить, она пищит слишком часто и всё время в последний раз. Это как пожизненные последние концерты Аллы Пугачёвой. Кажется вот-вот и всё, ан нет! Где-то всплывёт!

Взгляд спустился ниже, желая убедиться, что на этом красавце хоть обувь нормальная и желательно по сезону. Оказалась — именно, что зимняя. Причём исконно русская — валенки. В галошах, что бы не промокали. Мама, ну что я тебе сделала, а? Забери меня обратно!

Личико у него оказалось под стать внешности: круглое, веснушчатое, с пухлыми губами, румяными щеками, покрытыми инеями бровями и ресницами чёрного цвета. Каре-зелёные глаза смотрели на меня снисходительно, слегка. Совсем чуть-чуть, но всё же это задело.

— Закурить есть, снеговик? — Нагло усмехнувшись, повторил свой вопрос паренёк, продемонстрировав дырку в зубах. Почти что в центре и в верхней части челюсти.

— А тебе не вредно, потомок эскимоса? — В тон ему ответила, растянув губы в насмешливой улыбке. Потом сделала вид, что раздумываю, похлопала по карманам, с сожалением вздохнула и расстроено протянула. — Прости, маленький, оставила чупа-чупс в другой куртке. Но могу одолжить червонец на его покупку. Только сильно много не грызи, а то дядя стоматолог возьмёт слишком большой гонорар.

— Тьфу ты, су… — Хотел, было, неприлично выразиться этот малец, но я заткнула ему рот рукой и потрепала по щеке.

— Не стоит. Ты пожалеешь о последствиях. А сигареты надо стрелять застегнувшись на молнию, подтянув штаны и надвинув кепку на лоб. Так тебе хоть что-то могут сказать, а не отправить в больницу, проверить мозги, окей? — Дождавшись кивка, в исполнении ошалевшего от подобной наглости подростка отняла ладонь от его губ и снова потрепала, только теперь уже по другой щеке, после чего махнула рукой и подошла к краю остановки, как раз приметив подъезжающий транспорт. Со скрипом, противным звуком, но всё же трамвай осчастливил нас своим явлением. Отлично, я всё-таки не опоздаю на встречу с…

Так, не думать!

Пропустив вперёд парочку пенсионеров, одну молодую мамашу с ребёнком на руках, встала на подножку, едва не поскользнулась, но всё же удержалась. Правда пребольно ударилась коленкой и кажется, содрала кожу, но мужественно проигнорировала боль и всё же зашла в вагон, устроившись на единственном незанятом сиденье. Мне повезло, оно оказалось рядом с печкой, так что проблем с обогревом не должно возникнуть.

Поставив ноги на подставку, сцепила руки на коленях в замок, предварительно вытащив из кармана две монетки, достоинством в десять и пять рублей, и уставилась в окно, старательно концентрируясь на том, что происходило вокруг, а не собственных переживаниях.

Кондуктор ходила где-то в конце вагона, а мне посчастливилось сесть впереди, поэтому я как-то даже про неё забыла, решив, что в случае чего, она сама о себе неплохо напомнит.

Радио передавало какой-то музыкальный канал, где сплошняком шла попса. Самым простым способом отвлечься оказалось простое размышление о смысле слов данных песен. К примеру, возьмём набившую оскомину композицию певицы Слава «Одиночество».

Строчка первая. «Каменная леди, ледяная сказка». Ладно, каменная леди, это, наверное, статуя. Или оживший голем, если копать в сторону фэнтези. Ледяная сказка — это зима, что вполне логично. В первой части предложения ещё может быть вариант Галатея, но я сомневаюсь, что исполнительница общалась с ожившими древнегреческими мифами.

Строчка вторая. «Вместо сердца — камень, вместо чувства — маска». Если предположения насчёт первых слов в строке до этого верны, тогда к «каменному сердцу» претензий нет. Но, если имеется в виду живой человек, то кто ж был такой добрый и вместо обычного человеческого органа, пересадил бедной девочке кусок гранита? Впрочем, что это я? Я же читаю книги и даже продаю их! Или наоборот, продаю и даже читаю? Не важно, самое главное, я должна знать, что это метафора! Но почему-то, мозг с воображением не соглашаются представлять подобную картину. Поэтому продолжим разбор полётов творческой фантазии.

— Оплачиваем проезд! — Довольно громкий голос над ухом, заставил меня вздрогнуть и вынырнуть из моих мыслей в реальность. Обернулась на звук, увидела кондуктора и, молча, протянула её деньги. Получила билет и снова уставилась в окно.

Итак, половину второй строчки разобрали, берёмся за концовку. Вместо чувства — маска, в принципе, вполне понятна и я даже могу назвать её разумной. Так что, замечаний не имеем.

Третья строчка просто превосходна и гласит «Ну и что? Больно всё равно». То есть, получается, что даже если бы речь шла о совершенно здоровой и нормальной девушке, в весеннем саду, с живым сердцем и без масок всяких, то тоже было бы больно? И вообще, кому так плохо-то?

И на этом финиширует первый куплет, берёмся за второй.

«Одинокой кошкой, вольным диким зверем». Ну тут, от разума и логики не сильно отступили, поэтому в чём-то эта фраза мне даже нравиться. Но всё равно чувствую подвох… Который наступает в следующем предложении!

«Никогда не плачет, никому не верит». Вообще-то кошки конечно не самые доверчивые животные, но доверие у них можно получить — заслужив его. Дикие звери так же могут подвергаться укрощению и даже приручению. Так что насчёт никогда — это автор наврал… Да и с тем, что не плачет, тоже. Творец слов явно не общался с животными и не знает, что они вполне себе неплохо умеют плакать, скорбеть о потерянных родичах, любимых и прочих знакомых.

В конце, кто-то умный не смог придумать что-то оригинальное и закончил точно так же, как первый куплет. Короче, фантазия иссякла, копят на третий куплет и припев.

Припев это вообще отдельная страшная сказка. Для маленьких детишек. Хочется верить, что они не слушают подобную чепуху, но что-то я сомневаюсь. «Одиночество — сволочь, одиночество — скука». Без комментариев. Кажется, кто-то что-то скурил. Но я даже не хочу знать, что именно, а то боюсь, мне захочется услышать, что бы понять, как может получиться вот такое, кроме как в следствие паралича, последствия инсульта или инфаркта (не особо понимаю разницу между ними). Итак, встречаем следующие слова. «Я не чувствую сердце, я не чувствую руку». Никакие слова не могут передать попытку представить подобную картину.

«Я сама так решила, тишина мне подруга». Ладно, тут вроде бы всё с нормальным смыслом, без каких-то потайных фантазий, намёков и прочих гадостей. Только вот меня смущает, что тишина вдруг стала оживать, но это уже больное воображение шатается не в тех степях.

«Лучше б я согрешила, одиночество-мука!». Ээээээ… Да, я не понимаю смысла, я не догоняю как это прокомментировать. Видимо, у меня не хватает каких-то винтиков в голове. Зато у шедеврального поэта их до и больше. Хотя надо было бы урезать на энное количество.

Вздохнув, посмотрела на вывески магазинов, мелькающих сбоку. Скоро уже выходить, подъезжаем к моей остановке. Любопытно, я успею разобрать песню полностью, или мне останется что-то на вечер, что бы успокоить себя?

«Ты в объятьях страсти укрощая львицу». Бедный парень, мало того, что он в чьих-то объятиях, так его ещё и к дикому зверю засунули. Особенно учитывая, что зверья явно дрессировщика видит только в качестве будущего пропитания. А парень так вообще, не представляет, что ему делать и как быть.

«Знай, что она хочет, хочет покориться». Угу. Львица и покориться? Из джунглей? Пребывая в ярости?! Ребята, вы программу «В мире животных» не смотрели, нет? Да любой хищник сначала съест, а потом подумает, а может, стоило по-другому, а? А концовочка, так просто умиляет… «Тебе, проиграть в игре». Боюсь, что это станет надписью на памятнике паренька. Никакая любовь не стоит таких жертв. По-моему.

«Рвётся она в клетку чувства и желаний». Ну да. Животные тоже умеют чувствовать и желать. Одна проблема, в клетку они просто так, даже за очень хороший кусок мяса вряд ли пойдут.

«Надоело мёрзнуть в царстве ожиданий». Хм… Что-то я слабо верю в то, что кто-то добровольно будет ждать, пока найдётся идиот, решивший укротить его.

«Одной… Стань её судьбой». Тут нужна коррекция. Я бы написала так: стань её едой. А на другое дикие кошки не согласятся!

Припев мы уже разобрали, возьмёмся на небольшую вставочку, типа соло.

«Я ж сама дверь закрыла… Я собою довольна! Отчего же так плохо? Отчего же так больно?» Размышления девушки, бросившей своего бывшего за то, что он полез в клетку к дикому зверю и стал его закуской.

И финал, апофеоз всего словосочинения. «Одиночество — сука!». Цензурных слов нет, умных — тоже И не будет, не предвидится в ближайшем обозримом будущем. И кстати, вот моя остановка!

Спрыгнув из вагона, поёжилась от мороза, вздохнула и подошла к краю остановки, высматривая, как лучше перейти дорогу. До пешеходного перехода снова идти очень далеко, а ближе всего перебежать через дорогу.

Посмотрев по сторонам, определила отсутствие сигналок, жёлтеньких жилеток и полосатых палочек и смело шагнула под машины. Это парадокс, давно превратившийся в правило. На проезжей части тебя не собьёт ни одна машина, все остановятся и дождутся, пока ты пройдёшь до той стороны улицы. А вот стоит оказаться на «зебре», как шанс попасть в банальное ДТП возрастает просто в геометрической прогрессии.

Успешно добравшись до тротуара, на пару мгновения остановилась, возле ледового городка, построенного на площади перед зданием администрации. Прозрачные кирпичи и ледяные скульптуры завораживали и вызывали желание коснуться их. Но абсолютно точно зная, что так, скорее всего, можно и пальцы себе приморозить, рисковать не стала. Просто полюбовалась этой красотой немного и, повернувшись налево, быстро зашагала в сторону пересечения проспекта Мира и улицы Антона Валека. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, для чего пришлось дважды преодолеть даже столь ненавистную пешеходку. Но тут дороги второстепенные, так что особой опасности не было, даже при отсутствии светофора.

Выйдя, наконец-то, на нужную улицу, глубоко вздохнула и тут же пожалела о том, что оставила телефон в магазине. Наручные часы я уже давно не носила, так что приходилось кое-как ориентироваться по магазинам, мимо которых шла. А половина из них уже была закрыта, значит…

Хмыкнула. Это означает только одно, то, что я бессовестно опаздываю. В какой-то момент мелькнула робкая мысль, что может быть тогда и идти никуда не стоит, но пришлось запихнуть её подальше, потому как повернув на небольшом перекрёстке направо я уже проходила мимо здания ФСБ и почти что приблизилась к месту встречи. Насколько я помню, Влад никогда не опаздывал, чем порой очень гордился. И это заставляет лишний раз нервно сжимать пальцы в кулаки, потому как он наверняка меня уже ждёт.

Замедлила шаг, словно нехотя переставляя ноги. Организм требовал чем-то сбить нервное напряжение, но я никогда не относила себя к тем людям, кто спокойно, посреди улицы, может выхлестать половину литровой бутылки водки, а потом топать дальше. Так что старательно игнорируя подобные мысли, вытащив руки из карманов сунула их в рукава и завернула за угол серого двухэтажного здания, оказавшегося прямо перед моим носом, стоило перейти ещё одну дорогу, после милого маленького (пять этажей) домика спецслужбы. Это и был Дом Книги, один из крупнейших конкурентов для нас на рынке. Но в тихушку я сделала так, что наш магазинчик стал своеобразным филиалом этой организации, так что быть задавленными им мы не боялись. Всё же иногда меня посещают умные мысли.

Задумавшись над превратностями бизнеса, не заметила, как налетела на какого-то мужчину. Он удержал меня от падения, за что я пробормотала извинения и собралась, было, ретироваться в сторону, но меня удержали на месте.

— Я же извинилась, — удивлённо произнесла, уже начиная подозревать, кто же этот незнакомец, но всё же самую малость ещё надеясь, что ошибаюсь.

— И я принял твои извинения, — спокойно ответил мужчина, и по моей спине пробежала толпа мурашек, оставив после себя неприятную слабость в ногах, заставившую повиснуть на его руках. — Здравствуй, Юля.

Не узнать его голос не возможно. Мягкий, бархатный, обволакивающий… И тёплый, живой. Его можно было почувствовать всей кожей, и на какой-то миг в душе всё перевернулась. Оказывается, я успела забыть, какой он, мой бывший парень.

Точнее, каким Владислав мог иногда быть…

— Здравствуй, Влад, — тихо ответила, понимая, что, сколько не пыталась, подготовиться всё равно не смогла.

— Я звонил тебе, — он не отпускал меня, прижав боком к своей груди и гладя руку, поверх всей одежды. Пальцы судорожно вцепились друг в друга, причиняя боль, но это хоть как-то помогало не забывать, всё, что связанно с ним. — Мне сказали, что бы я забыл о существовании этого номера. Кто такой добрый, м?

— Мои друзья. Я рассказала им… Часть истории, — глубоко вздохнула и попыталась высвободиться из его объятий, но меня не выпустили.

— Значит, рассказала, — медленно протянул Влад, усмехнувшись и покачав головой. — Ну что ж, тем лучше. Возможно, так им будет легче принять наше воссоединение, не так ли?

— Что?! — От удивления или шока, откуда-то появились силы, и мне удалось отпрыгнуть от него в сторону, едва не угадив под машину. Но лично меня это волновало на данный момент в самую последнюю очередь. Я смотрела в его глаза и с каким-то странным животным ужасом понимала, что он не шутит. На самом деле хочет вновь со мной сойтись! Заберите меня отсюда!

— Что слышала. И отойди, пожалуйста от края дороги, — на его красивом лице лишь на какую-то долю секунды промелькнуло беспокойство, что бы тут же исчезнуть под напором спокойной и совершенно уверенной улыбки.

— Влад, если это шутка, то слишком неуместная, — в моём голосе сквозила лёгкая паника, но я постаралась замаскировать её под напускным безразличием. — По-моему, мы расставили все точки над «ё» ещё до Нового Года, зачем ты всё усложняешь?

— Видишь ли, Юля, я тебя всё ещё люблю. Как это ни странно, — Владислав пожал плечами, заставив обратить внимание на его внешность.

Что ж, он как всегда выглядит дорого, модно и по-взрослому. Знаете, некоторые молодые люди предпочитают этакий хулиганский, более молодёжный стиль вне офиса и работы, но Влад никогда не принадлежал к этой категории. Вот и сейчас он стоял передо мной в стильном деловом костюме, тёмно-серого цвета и драповом чёрном пальто, расстёгнутом настолько, что можно было увидеть тёмно-зелёную рубашку, с расстёгнутой у самого ворота пуговицей. На шее болтался длинный белый шарф, концы которого развевал ветер. Знаете, я в своих линялых джинсах и короткой дублёнке казалась слишком бледной на его фоне, в плане объёма кошелька и вообще, благосостояния. А ещё эта его манера держаться… Все обязаны ему, а он никому и ничего не должен. Что ж, эгоизма у Владислава всегда было в достатке.

— Как это ни странно, наша с тобой, как ты говоришь, «любовь», закончилась два месяца назад, практически, — чтобы не сорваться, смотрела себе под ноги, старательно избегая любой возможности столкнуться с ним взглядом.

— Мы ошибались.

— Думаешь?

— Юль, ты всё не так…

— Аааа, излюбленная тема. Мужчина белая овечка, а я значит паршивый козёл, заблудший в чужое стадо? — Усмехнулась и покачала головой. — Влад, что тебе от меня надо? Что бы я вернулась? Не дождёшься. А знаешь почему? Потому что я хочу сохранить те остатки личности, что у меня ещё есть. Хочу остаться собой. С тобой такой трюк точно не прокатит.

— Ты не понимаешь, Юлия. Я люблю тебя, — твёрдо стоял он на своём, абсолютно меня не слыша. Подойдя ближе, крепко ухватился пальцами за мой подбородок и заставил поднять голову, заглянуть ему в глаза.

Он всегда был для меня каким-то диковатым в своей красоте. Противоречивым и невероятно притягательным.

Но я не вынесу повторения истории, поэтому хватит на него пялиться, идиотка, и говори то, что следует!

Усмехнулась и медленно проговорила, взяв за основу любимую песню:

— Четыре слова про любовь, четыре слова про любовь, четыре слова про любовь и я умру, — Влад недоумённо на меня посмотрел, а я продолжала тихо говорить, не обращая внимания на прохожих, которые оглядывались на нашу парочку и на мелькнувшего где-то Волкова. Даже не заметила, как мимо нас пронеслась скорая, чуть-чуть не задев и не сумевшая добавить нас в список своих пациентов. Жаль, я бы согласилась покататься по городу с мигалками. — Четыре слова про любовь, четыре слова про любовь…Я не люблю тебя, тебя я не люблю!

— Что это? — Спустя пару секунд, спросил он, склоняясь к моему лицу.

— Песня есть такая. Группаы Агата Кристи. Называется «Четыре слова». Знаешь, она очень подходит для данной ситуация, прямо-таки иллюстрирует наши отношения, — попыталась высвободить подбородок, но Владислав держал крепко, даже сильнее чем надо, причиняя лёгкую боль. Видимо, что бы меньше сопротивлялась. Впрочем, не убивать же он меня собрался на самом-то деле? — Отпусти меня. Ты хотел отдать мои вещи и всё. Не так ли?

Вместо ответа, бывший парень склонился ещё чуть ниже и впился в мой полуоткрытый от удивления рот требовательным поцелуем, терзая губы и крепко обхватив меня за талию свободной рукой, чтобы не имела никакой возможности прервать это и оказаться вне зоны его досягаемости.

В голове билась только одна, но мягко говоря, паническая мысль: что всё это значит, чёрт бы побрал этот грёбанный мир?!

9

Владислав отпусти меня спустя минуты три, отстранившись и улыбаясь настолько самодовольно, что я стиснула зубы и сжала руками сумочку. Захотелось ударить его этим дамским атрибутом, однако в памяти вовремя всплыл тот момент, что я положила туда бутылку с ликёром. Отстирывать от него сумку довольно проблематично, поэтому я просто резко вывернулась из его объятий, отскочила ближе к стене здания. Попутно столкнулась с ещё парочкой прохожих, но не обратила на это никакого внимания. Меня это сейчас меньше всего интересовало, потому что в мыслях поселилась паника, страх и осознание того, что я вполне могу поддаться его чарам и снова встать на одни и те же грабли.

— Никогда. Не смей. Ко мне. Прикасаться! Больше никогда! — Тихо прошипела, вжавшись спиной в серые бетонные плиты и стараясь успокоить собственное сердцебиение. — Мы закончили наши отношения, и я не вижу смысла возобновлять их!

— Юля, нам нужно поговорить, — мягко, успокаивающе, произнёс Владислав, подойдя ко мне и крепко взяв под локоть, повёл меня в сторону кафе, находящегося за этим большим магазином. Не знаю, почему и зачем, но я пошла за ним, словно послушная собака, вот только очень хочу думать, что это, скорее всего, последствие шока.

Мы молча дошли до кафе-пиццерии. Перед входом, Влад остановился и галантно открыл передо мною дверь, пропуская вперёд. Нервно хихикнув, прошла внутрь, втайне от себя самой почувствовав приятную радость от подобной заботы.

Которой, в итоге, оказалось слишком много!

Владислав провёл меня до небольшого углового столика и церемонно усадил за него, отодвинув стул и взяв у меня верхнюю одежду. Он явно хотел отобрать и мою сумочку, но я отрицательно покачала головой, осознавая, что это, пока что, единственное оружие которое у меня имеется. Ну ещё и успокоительное, до кучи. В следующий раз, при подобной ситуации, положу туда две бутылки. Что бы одну было не жалко разбить об чью-нибудь голову. Кандидат был, но мне предпочтительней считать, что это первая и последняя встреча с ним, за долгое время.

Повесив дублёнку и своё пальто на вешалку, стоявшую рядом с нами, Влад устроился напротив меня, жестом подозвав официантку.

Молодая девушка, лет двадцати на вид, сразу же подскочила к нам, внимательно смотря на нашу парочку поверх своего блокнота.

— Я вас слушаю, — мило улыбнувшись, оповестила она о своей готовности принять заказ.

Влад взял меню, лежащее прямо на столе, открыл его и бегло просмотрел, после чего положил на место, вернув своё внимание ожидающей официантке:

— Две чашки кофе по-американски, две пиццы, креманку с шоколадным мороженным, с кусочками фруктов и по сто грамм коньяка., — мимолётный взгляд на меня. — Ты не против капельки алкоголя?

— А ты прислушаешься к моему мнению? — Раздражённо передёрнула плечами. — К тому же, насколько я помню, тебя оно мало волнует. Так что если ты решил заказать алкоголь, заказывай. В конце концов, ты взрослый дядя, сам проследишь за своим здоровьем, не так ли?

— Я уже успел и забыть, какая ты язва, — усмехнулся Влад и снова вернул своё внимание девушке. — Это всё.

— Ваш заказ скоро будет готов, — одарив нас скупой улыбкой, официантка удалилась, бодро прошествовав к стойке бара, скрывшись за небольшой дверцей рядом с полками с бутылками.

— Симпатичное место, — спустя пару минут, нарушил висящую между нами напряжённую тишину Влад.

— Знаю, — сев в пол-оборота, стала смотреть в окно, упорно пытаясь вспомнить, что же такого на сегодня у меня запланировано, что мозг в последние минут десять, а времени сейчас без десяти три, подаёт тревожные сигналы. Словно я забыла что-то слишком для меня важное. Понять бы только что…

— Юль, ты зря на меня злишься, — миролюбиво заметил Владислав, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. Взгляд он опустил вниз, стараясь не смотреть на меня. — Я изменился.

— Судя по твоему поведению, не очень, — усмехнулась, следя за падающими снежинками и проезжавшими мимо редкими любителями поездить по дворам. — Ты, как и прежде, руководствуешься только своими желаниями.

— Я эгоист, — в его голосе не было ни иронии, ни чего-то ещё. Простая констатация факта. — И ты об этом знала.

— Не всегда, — поправила его, спиной ощущая на себе чей-то слишком внимательный взгляд. — Иногда я думала, что для меня в твоём сердце тоже есть место. Только вот розовые очки всё же пришлось снять.

— Я тебя люблю, — спокойно произнёс, даже нигде голос не дрогнул. Только пальцы сильнее сжались.

— Неужели ты думаешь, что я поверю тебе? После того представления? Извини, но публичное унижение, вкупе со всем остальным, это как раз именно то, что я не могу забыть и даже не захочу заставлять себя прощать, — вздохнула и повернулась к нему лицом, прекратив попытки одновременно следить за пейзажем за окном и за тем, что он делает. — Влад, ты же не дурак. И мы с тобой всё тогда высказали. Смысл повторять эту речь?

— Тебя никто не просит её повторять. Я просто хочу, что бы ты ко мне вернулась, — Владислав пожал плечами, сделав такое лицо, как будто подобное, моё возвращение, вполне себе так само собой разумеющееся дело. — Мне без тебя плохо.

— А мне без тебя хорошо, — возразила, состроив на лице милую улыбку и даже позволила себе мягко рассмеяться. По мне определённо плачет Драматический театр, просто в истерике бьётся. — Ты не поверишь, но оказывается, я вполне интересный человек, и моя холодность проявляется всё реже и реже. А всё благодаря одному милому молодому человеку.

— И кто это? — Во взгляде зелёных глаз мелькнула злость, тут же скрывшаяся за лёгкой нежностью по отношению ко… Мне?! Вот бы никогда не подумала.

— Какая тебе разница? — Вздохнула и благодарно кивнула головой официантке, принёсшей наш заказ и расставляющей перед нами тарелки. Есть не хотелось. Честно говоря, единственным желанием было сорваться с места и убежать отсюда как можно дальше, прячась от этого призрака прошлого. — Он, во всяком случае, не считает, что надо мной надо периодически издеваться.

— Не утрируй. Никто над тобой не издевался, Юль! — Влад покачал головой, залпом выпив коньяк и взяв в руки нож с вилкой. Аккуратно отрезав кусок, он отправил его в рот, тщательно пережёвывая. Эта манерность всегда казалась мне упрёком именно в мой адрес. Хотя, возможно, я просто пытаюсь найти хоть что-то в нём сейчас, что будет меня злить, иначе поддамся его обаянию. — Между прочим, это не я заставил тебя швырнуть тот графин!

— О боже, — обречённо возвела глаза к потолку и снова рассмеялась. Правда, теперь уже скорее нервно.

Минут пять за нашим столиком царила тишина, нарушаемая лишь лёгким звоном, при соприкосновении столовых приборов с поверхностью посуды. И, возможно, мы бы просто мирно поели и разошлись, оставшись каждый при своём мнении, но тут вмешалась личность, с которой в данный момент мне хотелось общаться ещё меньше, чем с Владом.

— Простите, могу я отвлечь вашу спутницу, ненадолго? — Вежливый, до приторности, голос Волкова раздался за моей спиной, заставив едва ли не подпрыгнуть от неожиданности. Нервы и так натянутые до предела, в попытке сохранить контроль над собственными эмоциями, завибрировали, от осознания всей опасности ситуации. А ещё моё состояние ухудшалось тем, что я всё же вспомнила то, о чём умудрилась забыть.

О встрече с Волковым. В этом же кафе. И кто меня так любит-то из Высших сил?

— А вы ей кто? — В лоб спросил Влад, откинувшись на спинку стула и внимательно изучая стоящего за мной молодого человека. При этом взгляд у него был… Мягко говоря, недовольный.

— Одноклассник, — голос Алексея был спокоен и даже с ноткой лени. Что нисколько не прибавляло мне спокойствия. На моё плечо опустилась его ладонь, с длинными сильными пальцами и чуть сжала. Не до боли, но так, что бы моё внимание переключилось исключительно на него.

— Привет, Волков, — нацепила на лицо самую сладкую из всех улыбок и повернулась к нему, заранее предвидя грядущие неприятности. Насколько я помню этого человека, он очень негативно относиться к тем моментам, когда выглядит дураком или когда его кидают. Не знаю, какое из определений применимо к данной ситуации, но мне кажется, что оба. Как иначе относиться к тому, что Алексей стоит передо мной с букетом белых лилий, а я совершенно выкинула из головы все мысли о встрече с ним?

— Привет, Соколова, — его улыбка напоминала добродушный оскал, застывший зацементированной маской на его лице. Цветочки оказались на моих коленях, соцветиями вниз, что как нельзя лучше характеризовало настроение мужчины. — Я вижу, ты нашла мне достойную замену.

— Его что ли? — Зло прищурилась и кивнула головой в сторону Влада. — Не смеши меня, Алексей. Он ничего для меня не значит, а тебя, хотя бы, ненавижу. Ну ещё иногда симпатизирую, когда напьюсь.

— Мне заказать тебе выпивку? — Вскинул брови Волков, взяв стул у стоящего рядом столика. Поставив его спинкой к нам, он уселся на него, устроив подбородок на руках, скрещенных на верхней перекладине. — Коньяк явно не тот напиток, что тебе подходит.

— Я не люблю алкоголь, — поморщилась от его предложения и бросила взгляд на Влада. Тот начинал злиться. Его выдавали поджатые губы и сведённые к переносице брови. Только сейчас мне было не особо жутковато от этого зрелища, почему-то.

— Да? А кто вылакал в субботу энное количество мартини? — Не удержался от шпильки в мой адрес Алексей, насмешливо улыбнувшись. — А у меня в квартире что было? Призрак? Голограмма? Или твой клон?

— Волков, ты что, за языком вообще следить не умеешь? — Зло буркнула, застонав про себя. Влад и в бытность нашего совместного проживания отличался ревнивым нравом, я думаю и сейчас это осталось неизменным. Особенно учитывая, что он настаивает на том, что испытывает в отношении меня тёплые чувства. — Что, прямо-таки удовольствие получаешь, полоская своё грязное бельё у всех на виду?

— Не заводись, дорогая, — Влад попытался взять меня за руку, но я резко отдёрнула ее, заехав локтём по подбородку Волкову. Тот матюгнулся шёпотом и схватил меня за шальную конечность и резко дёрнул к себе, так что мой стул накренился, и я оказалась в объятиях Алексея. Ситуация начинала мне нравиться всё меньше и меньше. Как, собственно, и бывшему парню, который вскочил и обошёл стол, оказавшись прямо перед нашей парочкой. — Отпусти её.

— Зачем? — Деланно удивился Лёша (прибью, когда смогу освободиться и обрету дар речи вместе со способностью выражаться нецензурной лексикой), склонившись к моему лицу и потёршись щекой об мою щёку. Его горячее дыхание щекотало мою кожу, заставляя морщиться и сдерживать желание взять в руки вилку и оправдать её звание «самое страшное оружие». Как там говориться? Нет ничего страшнее вилки, один удар — четыре дырки? Вот это самое оно, для сложившейся ситуации.

Что самое удивительное, всё, что сейчас здесь происходило, вытеснило из головы любые мысли о прошлом и воспоминания, а близость Алексея и его голос успокаивали, а ещё заставляли смотреть на всё происходящее с юмором.

Только веселье носило мрачные оттенки, в основном.

— Она моя, — безапелляционно заявил Владислав, враждебно смотря на Алексея. Досталось и мне, только вот в нём не было скажем так открытого раздражение… Скорее очень много обещания высказать всё потом и сразу. Он и в самом деле думает, что я решусь ещё раз повторить этот эксперимент и всё-таки встретиться с ним?! Нужно будет посоветовать ему, потом провериться. У психиатра. — И очень хочет оставаться со мной.

— Думаешь? — С сомнением спросил Волков, легонько чмокнув меня в висок. Как я ещё не навернулась вместе со стулом, не знаю. Но то, что организм вместо паники и страха теперь требовал устроить им взбучку, это однозначно. — А мне кажется, что ты ей не нужен… Особенно, после наших совместных незабываемых выходных.

— Да как ты…

— Мальчики, я вам не того, не мешаю, нет? — Холодно поинтересовалась, не выдержав этого боя петухов. Ведь не из-за чего устроили целое представление! — Потому как совсем не против покинуть вашу, сверх приятную, компанию. И с готовностью променяю всё это на диван, плед и кружку чая.

— Что, ты решила всё-таки переехать ко мне? — Иронично поинтересовался Алексей, тем не менее аккуратно поставив стул на все четыре ножки. Слава богу, иначе лететь мне пришлось бы пусть и не очень долго, зато приземление всё бы окупило.

Я, молча, поднялась, взяла креманку с почти растаявшим мороженым и перевернула её прямо на голову Волкову. Затем так же, не произнося ни слова, взяла чашку кофе и от всей широты души своей плеснула его прямо в лицо Владу. Мне полегчало, но не настолько, что бы продолжать терпеть эту парочку. И если присутствие одного меня нервировало, то присутствие второго делало то же самое, при этом успокаивая и доставляя удовольствие. Вот только такой коктейль выбил меня из колеи ещё сильнее, поэтому сейчас я просто жаждала остаться одна. Так хотя бы будет возможность разобраться в себе. Если это получится.

Так же, продолжая соблюдать тишину, надела дублёнку, бандану и, не забыв прихватить сумку и лилии, направилась к выходу и кафе, не оборачиваясь и не собираясь что-то кому-то объяснять. У дверей притормозила и повернулась к оставшимся позади меня мужчинам.

— Два придурка. Один м не жизнь испортил раньше, другой решил попытаться сейчас, — хмыкнула и поманила к себе пальцем официантку. Та подошла и вопросительно на меня посмотрела. — Им бутылку водки и платят тоже они. Договорились?

— Ага, — ошарашено кивнула головой девушка и посмотрела потерянным взглядом на Влада и Алексея, сверливших меня злыми взглядами. — А они меня не убьют?

— Они белые и пушистые, — сыронизировала, подмигивая этой парочки и вышла на улицу.

Сколько времени сейчас не знаю, но надеюсь, что не больше четырёх, а значит я ещё успею заскочить в магазин и поработать… Хотя нет, лучше этого не делать. Заставят рассказывать, а как я им объясню явление Волкова народу, да ещё и с цветами?

Так и стояла перед кафе, задумчиво созерцая проходящих мимо людей. Мало кто обращал внимания на некое подобие замёрзшей сосульки, стоящей у «Перекрёстка», поэтому можно было спокойно стоять и думать о том, что делать дальше. Вариантов-то немного, всего три. Первый — это вернуться в магазин, забрать телефон, пережить перекрёстный допрос и доползти до дома. Второй — плюнуть на телефон, поехать сразу домой. Третий — отложить поездку домой, прошвырнуться по магазинам, всё-таки четырнадцатое февраля приближается. И только потом поехать к дивану и коту.

Пока я маялась, что выбрать, напротив меня, у обочины, затормозило жёлтое такси, и из него выбрался молодой человек, среднего роста, в приталенной кожаной куртке на меху, с пушистым воротником. На его голове обитала симпатичная, явно великоватая ему шапка, на манер колпака Санты Клауса, с белой бомбошкой на конце. Отдав водителю деньги, он закинул сумку на плечо, вытащил чемодан на колёсиках и приветственно помахал мне рукой.

Удивлённо вскинув брови, смотрела на его приблежение ко мне, с некоторым трудом, но всё-таки опознав своего старшего двоюродного братца со стороны моего отца — Ванюху Петренко. Он старше меня на год, очень симпатичен и вообще-то обещал никогда не приезжать в наши края. Есть только два вопроса: что заставило его изменить своё решение и как он меня нашёл?

— Привет, моё солнышко! — Радостно воскликнул Ваня, бросив сумку и чемодан на тротуар, после чего сграбастал замершую в шоке меня в объятия и едва не задушил. — Я так рад, что ты всё ещё здесь! Боялся, что не найду тебя возле этого заведения.

— Привет, Вань, но может, ты меня поставишь на место и объяснишь, что здесь делаешь и как меня нашёл, а? — Я слабо улыбнулась и чмокнула брата в подставленную щёку, в ответ едва не задушив его, обхватив руками за шею и стиснув в объятиях. Тот рассмеялся и выпустил меня из своей хватки, счастливо улыбаясь, как будто получил подарок, сделавший его жизнь намного лучше. Кто бы мне что-то подобное подарил, а? — Мерси. Теперь, рассказывай, а я пока попробую стать настоящим снеговиком или отмороженной человечиной.

— Твоё чувство юмора осталось таким же злым и циничным. Интересно, как тебя терпят твои милые подруги? — Ваня насмешливо изогнул брови, смотря на меня лукавым взглядом серых глаз. Вообще-то, братишка у меня очень красивый, на мой взгляд. Овальное лицо, с гладкой кожей, милыми ямочками на щеках. Он улыбается открыто и светло настолько, что даже я, периодически являющаяся прожжённым циником, не могу удержаться от ответной улыбки. Прямой нос, плавные черты, тёплые глаза, в обрамлении чёрных, густых ресниц. Роста среднего, выше меня где-то на пол головы, плечи широкие, накаченный пресс, стройные длинные ноги и узкие бёдра. Была бы ему постороннеё девушкой — точно влюбилась бы. Однако, не судьба. Ну хоть полюбоваться можно, редко встречаю тех, кто делает меня добрее и мягче в этой жизни. Во всяком случае, знаю только троих: моя младшая сестра, Женька и Ванюша.

— Я подозреваю, что именно они и сдали моё место нахождения, не так ли? — Фыркнула и возвела глаза к небу. Снежинка попала прямо мне в глаз. Чертыхнувшись, потёрла пострадавший орган чувств и посмотрела прищурившись на парня. — Ну так что? Ты принёс мой телефон?

— Нет, я оставил его в машине, — Иван сунул руку в карман куртки и протянул мне мою родную и любимую раскладушку. — Ну что? Примешь на постой?

— Боюсь, что в моей квартире места маловато, — расстроено вздохнула и покачала головой. — Поэтому могу только проводить до бабушки. Кстати, ты зря такси отпустил.

— Да ладно! Пешком прогуляемся, — беспечно махнул рукой братик, снова подхватывая свой объёмный довольно-таки багаж.

— Петренко, ты шутишь, да? — Скорбно вздохнула и открыла раскладушку, выуживая из памяти номер службы такси. — Здесь не Павловская, здесь долго топать придётся. Я бы сказала, слишком долго.

— Вредина. Ленивая мелкая вредина, — притворно вздохнул Ваня.

— Сам такое слово и в сто раз хуже, — буркнула, прижав телефон к уху. Ответили после пятого гудка, не торопятся получить заказ что-то. — Можно машинку, к кафе-пиццерии «Перекрёсток», рядом с Домом Книги?

— Слушай, а что это за два парня пялятся на тебя из окна? — Громким шёпотом поинтересовался Ваня, встав рядом со мной и склонившись к моему уху.

— Местный персонал, — ушла от ответа, терпеливо дожидаясь, пока диспетчер найдёт свободного водителя. Надеюсь, это будет не тот же, который привёз Ванюху. Иначе это станет некой своеобразной шуткой. — Не обращай внимания, они завидуют тому факту, что мне довелось обниматься с таким кавайным представителем мужского пола. Вот так то.

— Я тебя боюсь, — полушутя-полусерьёзно заявил Ваня и погладил меня большим пальцем по щеке. — Ты становишься настолько циничной и ехидной только когда у тебя что-то случилось. Расскажешь?

— Когда-нибудь точно расскажу, — вздохнула, выслушала номер машины и, отключившись, сунула телефон в сумку, за одним убедившись, что ликёр по-прежнему на месте и не пролился внутрь. Это не могло не радовать мою больную душу. — Но не сейчас. В данный момент мы изображаем влюблённую парочку и уматываем с этого места. Надо ещё бабушку предупредить и уговорить её не сразу захлопнуть перед нами дверь, прежде чем мы объясним откуда ты взялся.

— Не уверен, что она не в курсе того, как это делается, — хохотнул братишка и подмигнул кому-то за моей спиной. Я даже, наверное, смогу догадаться, кто это там маячит. — Учитывая, что кроме моей матери у неё потом ещё двое детей родилось. И все от разных мужчин.

— Давай только сейчас не будем вдаваться в эти подробности, а? — Поморщилась и махнула рукой на машинку с шашачками, остановившуюся напротив нас. — Пошли уже. Я тебя уже года три не видела в живую и хочу с тобой поговорить. А ещё прошвырнуться по магазинам. Согласен?

— С тобой? Хоть на край света, — он чмокнул меня в щёку и пропустил вперёд, помогая усесться на заднее сиденье и устроив рядом со мной свои вещи. — Но только если ты пообещаешь, что никто не будет смотреть на меня с таким непередаваемым желанием убить меня быстро и медленно, с применением пыток, одновременно.

— Они меня сегодня задолбали, — скривилась и повернулась к водителю. — Улица Володарского, дом пятьдесят шесть. Побыстрее, пожалуйста.

— как скажете. Хозяин барин, — флегматично пожал плечами мужчина лет сорока пяти, с кудрявыми, тронутыми сединой волосами. Потерев переносицу, он скосил на меня глаза, одобрительно усмехнулся и хлопнул Ваню по плечу. — Повезло тебе. Вон какую девку оторвал. Едете отмечать День Всех Влюблённых?

— Нет. Мы вообще-то родственники, — спокойно ответил Иван, поудобнее устроившись и стянув шапку с головы.

— Непохожи, — недоверчиво протянул водитель.

— Вам платят за то, что вы на глаз определяете родственные связи? — Удивлённо вскинула брови, потрепав братика оп коротко стриженным волосам.

Мужчина недовольно поморщился и взял места в карьер, из-за чего я едва себе язык не откусила, так как из-за рывка голова откинулась назад и зубы щёлкнули, прикусив несчастный орган. Хорошо, что на сегодня я исчерпала свой лимит терпение и от души проматерилась. Про себя. Вслух невозможно было что-то сказать, из-за полученной травмы.

В целом, добрались до места мы быстро. Не считая пары попыток недобрых дядей полицейских, решивших постричь «капусту», остановить нас за превышение скорости в городе (хотя таксист ехал очень медленно на мой взгляд). Но мы им быстро объяснили, что оно того не стоит, расставшись с парой красивых бумажек, достоинством в пять сотен.

Остановившись возле нужного дома, дядя быстро сцапал деньги и смылся с места преступления, оставив меня и Ваньку среди сугробов. И жаль, что я по-прежнему не смогла сказать ему что-то «ласковое», так как язык всё ещё болел. Зараза.

— Ну фто? — Кое-как смогла произнести, кивком указав на железную дверь. — Ты идёфь или фаф?

— Язык прикусила? — Понятливо улыбнулся братишка, смело шагая к дому.

— Уфу, — кивнула головой, нащупывая в кармане сумки ключи от бабушкиных апартаментов. Как назло они не желали попадаться. Вот не дай бог я их где-то посеяла! Бабуля мне такую лекцию прочитает, что сантехник-алкоголик, с пятилетним стажем общения исключительно с помощью нецензурной лексики, обзавидуется. — Фёрт! Клюфи не мофу найфи.

— Не надо. У меня есть. Бабушка матери оставила, так что я со связкой приехал, — Иван вытащил ключи из заднего кармана джинс и открыл дверь подъезда, после чего сделал приглашающей жест рукой, предлагая зайти первой. Благодарно кивнув, проскользнула в подъезд, едва не растянувшись в проходе, так как кто-то слишком умный положил там резиновый коврик, имеющий неприятное свойство скользить по плитке, когда на нём набивается много снега. Слава богу, что Ванёк шёл следом и успел меня подхватить.

— Я тебя люблю, — с придыханием заявила, поднимаясь вверх по лестнице на третий этаж. Язык немного отошёл, так что говорить получалось более разборчиво, чем до этого. — Ты в курсе?

— Я тебя тоже, но мы не можем пожениться, потому что являемся родственниками, — усмехнулся Ваня, шлёпнув меня по заду. — Так что топай, топай сестричка. Я хочу есть, отдыхать, смотреть телик и всякие прочие глупости. А ещё, хочу выяснить, что у тебя с теми двумя грязными пацанами, смотревшими на меня как на врага народа, в сталинские времена.

— Фу, какой ты, — хохотнула и остановилась напротив сейфовой двери, с красивым номером двадцать шесть на неё. — Мысли у тебя какие-то странные.

— Какой привет, такой ответ. Никогда не слышала? — Он встал рядом и нажал на звонок. Затем склонился к моему уху и прошептал. — Бабушка купила слуховой аппарат?

— Издеваешься? Я еле приучила её водонагревателем пользоваться, а ты про слуховой аппарат спрашиваешь! — Фыркнула и пожала плечами. — Пока только уговорить пытаемся. Но в ответ слышим точный адрес, куда бы нам пойти.

— Не напоминай, — он подул мне в висок, заставив поморщиться и улыбнуться. — Я как-то присутствовал при одной такой. Повторять не хочется, но, может быть, попробуем купить и поставить её перед фактом?

— Нажми ещё раз на звонок, — посоветовала, ткнув его локтем под рёбра. — По-твоему, мы такие дураки и не пробовали? Даже тётю Олю просили поговорить с ней или подарить его ей.

— И что? — Ванюша давил на кнопку звонка так, что у меня в голове скоро будут бить колокола.

— Тебе сказать, куда его предложили засунуть?

— Я предпочитаю оставаться в неведении, — чуть помолчав, ответил он и отпустил кнопку, прислушиваясь к шагам за дверью. — Кажется, она идёт.

— Я надеюсь. Хочу в туалет, — потопталась на месте. — Кажется, коньяк и ликёр не очень совместимы в одном желудке.

— Ты когда пить начала, малолетка? — Притворно возмутился Ванёк, но я не успела ответить, так как дверь распахнулась, лишь по счастливой случайности не попав мне по лицу.

В проёме стояла милая женщина, шестидесяти пяти лет отроду, в старых спортивных штанах, длинной синей майке, с убранными под ободок средней длины седыми волосами. Она придирчиво осмотрела нас, посмотрела на сковородку в своих руках, с одинокой жареной рыбой и снова посмотрел на нас, суровым взором.

— Явились, — протянула бабуля, приветливо нам улыбнувшись. — Я вас ждала на час раньше!

— Ба, пробки, — развела руками, состроив самое невинное выражение лица, на какое только была способна. — А что, еды не осталось да? — Очень надеюсь, что в моём голосе не было той безграничной надежды, что царила внутри.

— Сами себе приготовите. А я пошла к соседке. Она просила помочь с выбором мебели, — голос бабули не подразумевал никаких ответных возражений, поэтому пришлось согласно закивать головой и проскользнуть мимо грозной женщины.

— Я уже рад, что приехал, — раздалось ворчание Ванюхи за моей спиной, заставившее меня улыбнуться ещё шире, чем до этого.

Зимой вечер наступает очень быстро. А когда напротив тебя сидит приятный собеседник, готовый посмеяться вместе с тобой над всеми живущими в голове тараканами, это врем вообще сокращается до секунд.

— Мда, домой пора, — задумчиво посмотрела в окно, отпивая кофе из десятой по счёту чашки. — Иначе кот мстить будет.

— Федя ревнивый, — согласно кивнул головой Ваня, пододвинув ко мне кусок копчёного сыра-плетёнки, привезённого специально для меня. Только на Кубани его делают таким бесподобным. — Помню, как он мне сумку испортил…

— А нечего было оставлять её в том кресле, где он спать любит, — фыркнула, вспомнив этот случай и встала, с наслаждением потянувшись. Телефон, благополучно забытый в прихожей, надрывался всё то время, пока мы с братцем болтали обо всём на свете, в том числе и о том, что слинял этот ехидный гад из дома по причине излишней приставучести некоторых девушек. На что я ответила, что нельзя быть настолько симпатичным. Ванька загордился и милостиво кивнул, соглашаясь со мной. Зря, кстати. Моя вредность тут же добавила, что весь имеющийся в нём сволочизм мало кто, кроме родственников, выдержать может. Да и содержать его дороговато выходит.

— Мда, сложно, — покачал головой Ваня, когда я закончила рассказ о приключении в клубе и дальнейших, вытекающих из него событиях. Конечно, часть истории пришлось подвергнуть цензуре, иначе братик меня мог не так понять. — Ты всегда вляпываешься в самые трудноразрешимые ситуации. Впрочем, потом из них находиться самый простейший выход.

— И какой выход ты видишь в моей? — Вскинула брови, вставая и ставя чашку в мойку. Сполоснув её, вытерла руки и снова повернулась лицом к нему, прислонившись спиной к холодильнику.

— Не общайся с ними, — он встал и сделал шаг ко мне, оказавшись очень близко. За что получил несильно, но чувствительно кулаком в живот. — Ладно-ладно, не дерись только, — Ваня отступил в сторону. — Всё время забываю, что ты не особо приветствуешь нарушение своего личного пространства.

— Глицин попей. Говорят, улучшаем память, — усмехнулась и склонила голову набок. — Знаешь, я могла бы с ними не общаться, вопрос только в том, что они это никак не воспримут. В смысле, я не хочу с ними говорить, но это не значит, что моё мнение, вместе с моими желаниями будет услышано.

— А что, ты не можешь избежать с ними встреч? — Удивился братик.

— Солнце, если с Волковым подобное прокатит, то Влад найдёт меня даже под землёй. Если, конечно, он действительно хочет всё вернуть.

— А ты сомневаешься?

— Честно? — Вздохнула и опустила голову, рассматривая свои ноги в белых, пушистых тапочках.

— Желательно.

— Я не знаю, Вань. Я не знаю, зачем он вдруг вернулся в мою жизнь, не понимаю, что ему надо, и знаю только то, что могу нее устоять перед его обаянием. Как ни странно, в кафе меня спас Волков. В его присутствии я смогла взять себя в руки. И вот теперь даже не представляю, что будет дальше. Потому как Алексей тоже явно желает познакомиться со мной куда ближе, чем мне хотелось бы, — хмыкнула, вспомнив воскресенье. Вот уж точно, куда нам ещё-то ближе знакомиться?

В душе поднялась волна злости на саму себя, горечи и боли. На глаза навернулись слёзы, выдавая напряжение, сковывавшее меня весь день. Крепкие, сильные руки обняли за плечи и прижали беззвучно плачущую меня. Уткнувшись носом в грудь Вани, обхватила его руками за талию и закрыла глаза, позволив себе на пару минут расслабиться и отпустить вожжи. Всё же, иногда надо открывать себя миру и проливать слёзы. Не смотря на то, что после может быть стыдно за эту слабость.

— Ну-ну, всё, успокойся, — Ваня гладил меня по спине, волосам, то прижимая к себе крепче, то чуть отпуская на свободу. — Ты же сильная девочка.

— Не говори мне про силу, особенно сейчас, — всхлипнула и теснее прижалась к нему. — Я устала…

— Так, хватить сопли разводить, сестрёнка. Ты устала, я устал, все мы устаём. Время от времени. Но это вовсе не повод разводить такую сырость! — Отстранившись, Иван взял моё лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Стерев подушечками пальцев слезинки, он улыбнулся и чмокнул меня в нос. — Пойдём, я тебя провожу. А то вдруг кто-то поджидает под окном…

— Они не опустятся до такого.

— Откуда ты знаешь? И вообще! Я есть хочу! — Братик обиженно надул губы и подтолкнул меня в сторону коридора. — Твой долг, как хозяйки, меня накормить!

— Кто тебе сказал такую глупость? — Честно удивилась, натягивая обувь и верхнюю одежду.

— Юлия, не зли меня!

— А я хомяков не особо боюсь! К тому же, у меня теперь есть крыса, — хихикнула и выскочила в подъезд до того, как Ванечка придумает какую-нибудь страшно-ужасную месть для меня.

Иван выполз из квартиры пять минут спустя, грозно на меня посмотрел, но не смог удержать это выражение на лице в течении одной минуты. Рассмеявшись, он подхватил меня под локоть и мы стали спускаться.

— Ой, у меня дома продуктов нет. Павлова, зараза, всё съела, — резко остановившись на площадке второго этажа, хлопнула себя по лбу. Братик скорбно вздохнул и потащил меня дальше. — Стой! Давай у бабушки, хоть картошки возьмём!

— Слушай, давай сделаем проще! Зайдём в супермаркет и купим, — тон Ванюши не предполагал никаких возражений с моей стороны, так что пришлось вздохнуть, состроить скорбную мину и топать дальше, уже предвкушая, как, возможно, мне удастся раскрутить старшенького на что-то вкусное.

Алексей

Время перевалило за десять часов вечера.

Алексей сидел в своём рабочем кабинете и задумчиво рассматривал монитор компьютера. На нём давно уже работал штатный сквинсейр, но лично его это волновало меньше всего.

Мужчина откинулся на спинку кресла и потянулся, продолжая задумчиво смотреть в никуда. Из головы никак не хотели уходить события сегодняшнего дня: Юля с каким-то хмырём, который целует её настолько собственнически, что хочется придушить его (по непонятной, для самого Волкова причине); затем это долбанное кафе, куда он, как последний кретин, припёрся с букетом цветов.

Правда, тут стоит отметить, что отношения девушки с этим придурком (а как ещё назвать парня, который явно не слышит то, что ему говорят?) натянуты, выражаясь цензурно. И Соколова была очень даже не против, когда он не стал строить из себя оскорблённую невинность и присоединился к их тёплой компании. Алексею даже показалось, что она была очень рада его присутствию. Да и расслабилась заметно, что впрочем не помешало её в конечном итоге вылить ему на голову мороженное! Мерзкая девчонка!

Но даже эта её выходка не вывела Алексея из себя настолько, насколько это удалось ещё одному хахалю, приехавшему на такси прямо к кафе!

Глубоко вздохнув, прикрыл глаза и потёр переносицу. Он сам не понимал, что именно его так разозлило. Хотя в душе признавал, что взбесило не то, что кто-то так свободно и открыто целовал Юлю и обнимал, вовсе нет. Его разозли то, что она при этом улыбалась, открыто и очень доверчиво, мягко, нежно…

Волков никогда не видел у неё такой улыбки. Тем более, в собственный адрес. И именно этот фактор выбил его из колеи. Прибавить к этому ревность (да уж, можно признаться самому себе, что он дико ревновал её к этому напыщенному Владу и странному, слишком милому парню из такси), злость на девушку, толику алкоголи и…

Со стола полетела пепельница, перевернувшаяся в воздухе и рассыпавшая пепел на дорогой ковёр. Следом отправилась в незапланированный полёт подставка для ручек. Вот только, легче от этого ему не стало, только появилось ощущение, что ведёт себя, как маленький ребёнок.

— Ну и что происходит? — задумчиво протянул Алексей, постукивая пальцем по полированной поверхности стола и рассматривая то, что успел натворить. Вспышка ярости погасла так же внезапно, как и возникла. Объяснений собственному поведению найти не представлялось возможным. Единственное, что он точно знал, это то, что не желает видеть, как она целуется с кем-то другим. Даже по-дружески. Даже в щёчку. Чёрт, да он вообще не хочет даже мысли допускать о том, что ей кто-то просто руку пожмёт!

В дверь постучали, отвлекая от неприятных размышлений. Алексей поднял голову, пару секунд изучающее осматривал деревянную поверхность, но всё же достаточно спокойно ответил на стук:

— Войдите!

Дверь неслышно открылась и в кабинет грозного начальника проскользнула его секретарша, Анечка. После произошедшего в его квартире, Волков в очень категоричной форме высказал все претензии девушке, отобрав ключи и запретив приближаться к себе. Аня тут же попыталась притвориться смертельно оскорблённой и обиженной несправедливо возлюбленной, но он ни капли ей не поверил. К тому же, Алексею честно говоря было наплевать, даже если его слова задели какие-то особые чувства или всерьёз обидели, оскорбили. К ней он никогда и ничего не испытывал, не смотря на все старания девушки.

— Лёшенька, что ты такой грустный? — Надула губки и засюсюкала миниатюрная брюнетка, двигаясь как модель по подиуму в сторону его стола, старательно виляя бёдрами. Волков поморщился, он терпеть не мог подобного обращения, но видимо не зря Анечку в классе считали за блаженную — она напрочь игнорировала все знаки его раздражения. Конечно, когда они занимались сексом, это было даже очень кстати, позволяя ему уходить от нее, когда вздумается и когда надоест, отговорившись срочными делами.

Хотя сейчас, назвать его раздражённым было немного приуменьшением состояния мужчины. Стоило ему вспомнить про тот замечательный синяк, следы которого всё ещё виднелись на щеке девушки, как глухая злость снова поднималась из глубины души. Однако на лице осталась прежняя сдержанная улыбка, как маска, замершая на одном месте.

Аня подошла к его креслу и уселась на стол, соблазнительно изогнувшись всем телом. Он привычно вдохнул аромат чуть сладковатых, резких духов и с некоторой долей удивления отметил, что ему не нравиться, а раньше этот запах заставлял вспоминать проведённое в её постели время.

— Аня, твой рабочий день давно закончился, не так ли? — Чуть изогнув бровь, он с усмешкой смотрел, как девушка пытается придумать какое-то более или менее правдивое объяснение тому, что сидит в офисе в десять часов вечера. Но фантазия, скорее всего, ушла на то, что бы выбрать одежду, максимально открывающую всем желающим доступ к обзору её тела, поэтому Анечка лишь развела руками, мол, так получилось. У неё это была самая любимая отмазка. Ну а стиль одежды стал напоминать гардероб дорогой проститутки после того, как он наорал на неё из-за Юли.

Общество которой сейчас было бы куда предпочтительней…

Чертыхнувшись про себя, постарался загнать ненужные мысли как можно дальше, как маньяк убирая любое напоминание о Соколовой в своей голове. Что, впрочем, не особо-то помогло, она всё равно незримо присутствовала рядом с ними.

— Алёша, а почему бы нам не пойти к тебе, а? — Прямым текстом выдвинула предложение Аня, склонившись к его лицу и проведя пальцами, с длинными, неестественными ногтями по его щеке, груди и остановившись в нескольких сантиметрах от пояса брюк. Алексей непроизвольно напряг мышцы живота. Пусть она ему сейчас нравилась меньше всех женщин в этом мире, но он мужчина и реакция на достаточно смазливую мордашку у него определённая. К тому же, Аня весьма прозрачно намекает на то, чего от него ждёт. — Я соскучилась. Ты в последнее время совсем мне внимания не уделял! И ещё, я бы очень хотела загладить ту свою оплошность…

— Аня, я сразу сказал тебе, что ничего, кроме секса, между нами нет, и не будет, — хмыкнув, Алексей встал и подошёл к окну, с некоторой долей сожаления рассматривая оживлённую улицу. — Ты зря тратишь время. И та твоя оплошность, как ты выразилась, всего лишь дало мне возможность убедиться в том, что я ошибался, считая тебя разумной девушкой.

— Зайка, но я люблю тебя, — несколько растерянно выдала Анечка, нахмурив тонкие брови и обиженно надув очаровательные губы. — Я не виновата, что так сильно боюсь тебя потерять, что даже приревновала! И к кому! К Соколовой!

— Зато так ты показала своё истинное лицо дуры и истерички, — усмехнулся Волков, продолжая прикидываться весьма заинтересованным в пейзаже за окном. — И я тебе никогда в любви не признавался, Анют. Так что, о каких чувствах может идти речь?

Разговор становился всё более противным и трагикомичным. Банальные фразы, предсказуемое поведение… Он прекрасно знал, что как аргумент его секретарша выдаст заезженную фразу «я тебя люблю». И даже не подумает вспомнить о том, на каких условиях они встречались. Да и вообще, попытается ту ситуацию в квартире в свою пользу обратить.

Надоело. Никакого воображения, никаких чувств. Хреновая игра недоученной актрисы.

Скучно, однообразно и совсем не жизненно.

В голову змеёй проскользнули воспоминания с вечера встреч, невольно заставляя улыбнуться, со странной смесью нежности и теплоты.

«— Волков, ты или полный придурок или хорошо маскируешься под умного, — Соколова широко улыбнулась и чуть склонила голову набок. — Ещё скажи, что спишь со своей секретаршей, и я подарю значок с надписью „Типичный голливудский шаблон“!..

— Мдя… Судьба тебя не пощадила. По твоему цветущему виду сразу становиться понятно, что болезнь „деньги энд власть“ не обогнула тебя стороной!..

— Я не хамлю, милейший. Ты себе не представляешь, КАК я умею хамить!..»

Никто никогда бы не смог сказать, что замкнутая, всегда себе на уме девочка, сможет стать такой девушкой. Казалось, на любой вопрос, на любое замечание Соколова без труда найдёт ответ, который, скромно выражаясь, поставит любого в тупик. Ну или хотя бы введёт в состояние ступора.

Фыркнул. Кто бы мог подумать, что Юлька Соколова на самом деле такая язва, ехидна и непревзойдённая в трёпке нервов окружающих её людей личность. Особенно учитывая, что её внешность никак не выдавала подобные черты характера своей хозяйки.

Прикрыл глаза, против воли вспоминая образ девушки, который и так маячил перед глазами в последнее время, Как навязчивая идея или что похуже.

Лицо овальной формы, с нежными, мягкими чертами. Прямой нос с небольшой горбинкой, так как раньше она носила очки. Пухлые губы, хотя верхняя тоньше, чем нижняя. Почти всегда холодные, с ноткой насмешки серо-голубые глаза, в обрамлении длинных чёрных ресниц. Волосы, сейчас коротко подстриженные, спускались почти до плеч. Сейчас это была симпатичная, чем-то заостряющая на себе внимание девушка, с хорошей фигурой и острым язычком, завладевшая вниманием парней в клубе всего-то за пару минут.

Но он помнил её другой.

Ещё когда только пошёл в школу, в первый класс, почему-то сразу из всех девчонок, Алексей выделил именно её, хотя Юля училась в параллельном и никогда не обращала на представителей других классов внимание. А ему нравилась эта вечно взъерошенная, немного скандальная и в тоже время всегда спокойная девочка.

Потом они стали старше, взрослее, а Соколова оставалась всё тем же милым и наивным ребёнком. Её в классе иногда даже ненавидели за это.

А затем…

Она изменилась. Стала холодной, отстранённой, беспристрастной. Казалось, сколько бы её не доводили, не тиранили — ей всё равно. Юля жила по законам своего мира и он никак не касался мира реального.

Позже эта детская привязанность прошла. Да и сейчас она ему просто нравилась, не больше. Во всяком случае, Алексей предпочитал думать именно так.

Хмыкнул. Эта непонятная симпатия проявлялась в те недолгие промежутки времени, когда не хотелось или убить её, или же заняться с ней сексом и не выпускать из кровати пока она не подчиниться полностью.

Волков задумчиво потёр переносицу. В душе царила смута и странное предчувствие, что добром всё это не закончится. И самое страшное, что где-то там, в глубине сознания, молодой человек отчётливо понимал — если между ним и Юлей возникнут отношения, то разорвать из будет не просто. Даже слишком не просто.

Его талию обвили тонкие женские руки, а затем тёплый, влажный язычок коснулся обнажённого участка шеи, под коротко остриженными волосами. Чуть погладил и тут же отступил, но желаемый эффект был достигнут. Алексей вынырнул из своих размышлений, обратив внимание на свою любовницу. Хотя скорее бывшую любовницу.

Он почувствовал, как Аня чуть изменила позу, так что бы ей был виден его профиль, и снова прижалась всем телом, продолжая обнимать руками за талию, игнорируя несколько прохладный взгляд Волкова, иронично вскинувшего брови.

Собственно, ничего определённого к ней в его душе и мыслях не было. Так, женщина, доступная и лёгкая на подъём. Анечка тщательно пыталась скрыть свои похождения на стороне, но получалось у неё из рук вон плохо. Поэтому сейчас он всего лишь со скупым интересом следил за всем происходящем, как будто посторонний зритель в зале театра.

Аня вытащила рубашку из-за пояса, слегка коснулась обнажённого торса, пробежала пальцами по кубикам пресса. Затем пробралась выше и стала поглаживать плоский сосок на его груди, наслаждаясь изменившимся ритмом дыхания.

Алексей не знал, как ему поступить. С одной стороны, трудно проигнорировать такие вот недвусмысленные действия девушки, с другой же, прикасаться к ней не очень-то и хотелось.

Хотя…

Резко дёрнув за руку, он усадил Аню на подоконник и впился в её, с готовностью подставленные, губы жёстким поцелуем. Пуговицы на блузке девушки, как и на его рубашке, отлетели в сторону, ни один из них даже и не подумал нормально расстегнуть их.

Внизу живота горячей волной вспыхнула желание, и он застонал прямо в её рот, продолжая целовать её и ласкать грудь, сквозь тонкую ткань бюстгальтера.

— Лёша… — Выдохнула Аня и обхватила его руками за шею. — Сделать тебе приятное? — Провела ногой по бедру парня.

— Заткнись, — резко бросил он и снова впился в её губы, резко сдёргивая секретаршу с подоконника и прижимая к себе. В это самое мгновение, он с некоторым неудовольствием для себя отметил, что держать её в объятиях было не столь приятно, как другую, особо воинственную особу. Днём, в этом самом кафе, когда он касался её кожи, внутри него сжимались в тугой клубок совершенно другие и более острые ощущения и чувства. А сейчас…

Отогнав все эти мысли подальше, Алексей раздражённо рыкнул и стал ещё сильнее и грубее касаться податливого тела. И вместо того, что бы остановить его, сказать, что ей неприятно или больно, она подчинилась. Замолчала, преданно глядя в глаза и позволяя делать с собой всё, что ему захочется. Но это привело к совершенно другому результату, не к тому, на который она рассчитывала.

Алексей резко отстранился, с некоторой долей раздражения понимая, что ему не нужна эта покорность и ЭТА девушка. Хотелось совершенно другого. Хотелось той, к которой не захочется прикасаться с силой и злостью. Нужна была та, рядом с которой в душе будет щемящая нежность…

«… — Знаешь, в тебе есть что-то от наших древних предков, — серые глаза светились ехидством и иронией. Она улыбалась, покачивая в руке ножку бокала. — Такой же идиот, решающий проблемы, с женским полом, по простой и доступной схеме: дал по башке — утащил в пещеру!..»

В голове вспыхнули слишком яркие картинки из воспоминаний о выходных. Он так ярко и чётко представил себе ту их возню на кухонном полу и в коридоре, как она смеялась и улыбалась, шутила, огрызалась и ласково чесала крысу за ушком, что в душе поднялось отвращение к девушке, сейчас прижимающейся к нему. Как бы это ни было странно для него.

Анюта потянулась к нему, но Алексей резко оттолкнул девушку и вернулся к своему столу, бросив ей сквозь зубы:

— Уходи.

— Но… — Аня растерянно смотрела на своего любовника, хотя каким-то женским чутьём понимала, что теперь уже бывшего любовника. Слишком странный у него был взгляд. Как будто он и не видит её.

— Уходи, — зло приказал Алексей, даже не потрудившись заправить рубашку и пригладить растрёпанные волосы. Все его мысли в данный момент занимал только один вопрос: и что ему теперь делать?

Снова уселся в кресло, закрыл глаза и попытался успокоиться. Неудовлетворённое желание билось в висках, тело ныло. Хотелось получить долгожданную разрядку, насладиться женскими стонами, почувствовать под пальцами мягкое, податливое тело.

— Чёрт, — выдохнул. Потёр переносицу и снова уставился в монитор компьютера. В голову пришла странная, шальная и совершенно невыполнимая идея. Обдумав её, Алексей криво усмехнулся, но вытащил из кармана телефон и, быстро пробежав по контактам, набрал нужный.

Трубку долго не брали, но, когда он уже решил отключиться, всё-таки соизволили ответить:

— Да? Кому не спиться? Соколова, ты что ли, мать твою через три колена?

— К сожалению, не она. Добрый вечер, Евгения, — против воли улыбнулся. Они всегда были странными, эта парочка. Вечно спорили, орали друг на друга, дрались, в шутку, конечно же. Вряд ли кто-то может вспомнить, что бы они по крупному ругались.

— Кто это? — Спустя пару минут молчания, подозрительно поинтересовалась Павлова. Удивления в её голове не было, следовательно, она привыкла к тому, что звонят ей в такое время достаточно часто.

— Алексей.

— А ты знаешь, сколько я знаю Алексеев? — Скептически хмыкнула девушка. — Фамилию назови, солнце моё. Я ж не экстрасенс, не вижу, кто там на другом конце провода повесился.

— Волков. Алексей Волков, — подавив в себе желание наорать на эту заразу, он крепко сжал в кулаке карандаш. — Узнала?

— Осссподи, — выдохнула собеседница и обречённо застонала. — Чего тебе надобно, старче? Ты на часы когда в последний раз смотрел? Прошлым летом?

— Мне нужен телефон Юли, — как можно более безразлично озвучил свой вопрос, стараясь не думать о том, что вообще-то Женька могла и не дать ему номер. С какой стати? Они просто одноклассники и никто больше.

— У тебя своего нет? — Ласково поинтересовалась Евгения, старательно пытаясь замаскировать вредное хихиканье под кашель. — Или так туго с деньгами стало, что даже купить не можешь?

— Женя… — Тоном, не предвещающим ничего хорошего, протянул Алексей, случайно сломав карандаш в руке. — Мне нужен её номер.

— Зачем?

— Павлова, ты издеваешься? Если спрашиваю, значит, надо! — Не выдержал-таки. С ними обеими всегда было сложно в этом плане. Одна вечно всех подкалывала, вторая флегматично на это смотрела, изредка вставляя собственные комментарии. Назвать их ласковыми — это значит быть абсолютно толстокожим.

— Я издеваюсь? — Промурлыкала девушка. — Волков, это не я издеваюсь, это ты! Времени полдвенадцатого уже, а тут ты со своим внезапным звонком и требованием предоставить тебе номер телефона девушки, с которой ты даже здороваешься через раз! Кто и, самое главное, над кем тут издевается?!

— Ты дашь мне его или нет? — Нетерпеливо прервал её монолог, прекрасно понимая, что дай волю, и она растянет его на час и даже больше. — Это срочно!

— Твою бога душу мать! — Выругалась Женька и обречённо застонала. — Ты сам-то понимаешь, во что ввязываешься и меня за собой тянешь? Она ж нам потом ТАКОЕ устроит, не приведи господи!

— Женя…

— Ладно, ладно, — раздражённо рыкнула девушка и чем-то зашуршала. — Записывай, давай, — и продиктовала такой нужный ему, по непонятной самому причине, номер. — Всё? Или ещё что нужно?

— Адрес, — чуть помедлив, ответил он на её вопрос.

— А может, сделаем проще, а? Я её усыплю, свяжу и привезу к тебе! Всё равно ты отвлёк меня от очень важного занятия, — обиженно начала возмущаться девушка, старательно что-то куда-то вколачивая. Алексей понадеялся, что за время этого разговора никто не пострадал. — На фига тебе Юлька сдалась? Что у вас там за дела?

— Личного характера, — честно говоря, Алексея уже начал раздражать этот разговор. Кончено, он изначально понимал, что просто не будет — не те девушки, что бы с ними получалось так же, как и всегда.

— Так я тебе и поверила, — презрительно фыркнула Женька и всё-таки сказала именно то, что он хотел услышать. — Записывай. Улица Строителей, дом 40, квартира 30. только не говори ей, что это я дала тебе адрес. Убьёт и не заметит. А я ещё как бы жить хочу.

— Спасибо, — он записал информацию и отключился. Пару минут смотрел на листок бумаги, не зная, то ли позвонить, то ли сразу ехать к ней. Хотелось вытравить из себя любой намёк на воспоминания об этой девушке, хотелось забыть то случайный поцелуй, на вечере встреч. Хотелось…

По телу пробежала волна желания. Если быть откровенным, то сейчас ему хотелось подчинить её себе, взять, грубо и сильно, доказать что она такая же, легкодоступная, обычная. Пальцы сводило от желания прикоснуться, сжать нежную плоть.

Резко встал и широким, уверенным шагом направился к двери кабинета. Звонить? Зачем? Так он ничего не добьётся. Лучше приехать и разобраться на месте с этим странным, дурным наваждением.

«… — Ты? Мне? Нравишься?! Да я на спор тебя поцеловала! — Ощетинилась она, но в её глазах, в самой глубине серого льда, плескалось то, что он никак не мог спутать с другими чувствами — желание…»

Аня удивлённо вскрикнула, когда мимо неё пронёсся темноволосый вихрь, с горящими от возбуждения глазами, но Алексей даже не обернулся. Все его мысли были только об одном — скоро всё это закончиться.

Машина на стоянке, перед офисом фирмы, приветливо мигнула фарами, стоило щёлкнуть брелком сигнализации. Устроившись на переднем сидении, он завёл мотор и резко взял с места, так что даже шины скрипнули.

Пожалуй, он не учёл только одного: в его душе уже жило одно не очень-то хорошее чувство, подсказывающее, что так быстро и скоро не получится и не закончится. Особенно эта история.

10

Алексей

Как он добрался до нужного адреса — Алексей не мог бы даже примерно описать. Знал только то, что ехал на высокой скорости и радовался, что нет постов ГАИ, да и дороги почти пусты.

Но вот нужный дом и машина резко остановилась. Пару минут он смотрел на тёмные окна пятиэтажки, затем глубоко вздохнул и вышел, забыв о том, что на дворе всё ещё февраль месяц, а верхняя одежда осталась в кабинете..

Холодный воздух, мороз и снег, немного отрезвили, но не настолько, что бы успокоиться и уехать. Нет. Алексей сжал зубы и решительно отправился к тому подъезду, где под светом уличного фонаря можно было рассмотреть номера квартир, означавшие, что именно в нём живёт Юлька.

Ветер холодил обнажённую кожу, заставляя вздрагивать и ежиться под его порывами, но Волков не обращал внимания. Он встал под фонарь и к своему неудовольствию обнаружил, что в подъезде установлен домофон. В этой ситуации радовало только то, что номер квартиры ему известен.

Нажав нужные цифры, стал ждать ответа, сжавшись в комок под холодным ветром. Ответили почти сразу, как будто кто-то сидел около двери в надежде на звонок:

— Да?

Голос низкий, явно мужской. В груди поселилась глухая ярость, кто это может быть?! Неужели тот Владик, что удостоился порции кофе в лицо?

— Юля дома?

— Да, а кто её спрашивает? — Ни удивления, ничего, только холодный интерес, насколько можно было судить при разговоре по такой весьма ненадёжной вещи, как домофон.

— Мне нужно с ней встретиться, — просто и ясно, без лишних слов. Но почему так хочется схватить говорившего за волосы и спустить с лестницы?

— Вы знаете, сколько сейчас времени? — Несколько раздражённо выдал его собеседник, и Алексей с трудом проглотил нелестный ответ на эту реплику. Тут из динамика послышались чьи-то шаги, а потом тихий, женский голос что-то спросил и мужчина резко бросил. — Какая тебе разница кто? Уже слишком поздно для визитов!

Хотя может ему послышалось, или в этом практически крике проскользнули нотки нежности и любви?

Тряхнув головой, Алексей вернулся к реальности, прислушиваясь к звукам, раздававшимся из динамика. Снова что-то сказала женщина, настойчиво и слегка недовольно. Взявший трубку мужчина чертыхнулся, после чего обиженно ответил:

— Ну и разбирайся сама!

— Кто это? — Вот это уже был ЕЁ голос, Алексей сразу узнал его. Но стало только хуже, желание подчинить девушку себе лишь увеличилось, как и стремление тут же подняться в квартиру и выкинуть всех лишних гостей на улицу.

— Алексей, — тихо ответил, подавляя неуместные сейчас и слишком сильные для разговора эмоции. Но, вспомнив разговор с Женькой, добавил, на всякий случай. — Волков. Мне нужно с тобой поговорить. Срочно.

— И это не подождёт, так? — Скорее утверждала, чем спрашивала. В этом вся она. Другая бы просто послала его или же вызвала милицию. А может быть отправила своего гостя выпроводить нежелательного знакомого… Но Юлька таковой не была. Во всяком случае, Волков на это очень надеялся.

— Нет, — Алексей улыбнулся. Если она надеется от него быстро избавиться, то очень сильно ошибается. Так просто Соколовой не отделаться от его внимания в ближайшее время.

— Заходи, — и повесила трубку, предварительно открыв замок. Он усмехнулся, рванул дверь на себя и зашёл в слабо освещённый подъезд. Хотя вообще-то света тут было — кот наплакал, на первом этаже пришлось на ощупь подниматься. Дальше легче, на остальных площадках лампочки никто не выкрутил.

Поднявшись на нужный этаж, Алексей замер на несколько минут, словно пытался собраться с мыслями. Ничего из этого не вышло, но попытка — не пытка. Подошёл к двери с номером тридцать и нажал на звонок.

Железное препятствие открылось, медленно, как-то нехотя, и перед его взором предстала дивная картина: Юля в свободных, старых джинсах и растянутой футболке, в вырезе которой периодически проскальзывал край нижнего белья чёрного цвета. Короткие чёрные волосы слегка взлохмачены, ну а косметикой она никогда не пользовалось, это он точно знал.

Едва заметно сглотнул, стараясь унять буйное воображение, подсунувшее ему другую картинку: Юля в одном белье, в его футболке, явно большей по размеру, чем надо и куда более короткой, чем она думала, когда щеголяла в ней перед хозяином одежды.

— Ну? — Тонкая бровь чуть изогнулась, хотя на лице девушки не отразилось ни единой эмоции. Только милая, ни к чему не обязывающая улыбка. — Что ты хотел?

— Мы так и буде говорить на пороге? — Чуть улыбнулся, хотя всё тело трепетало от нестерпимого желания сделать с ней всё, что придёт на ум, лишь бы согнать с лица безразличное к нему отношение. Алексей скрипнул зубами, когда рассмотрел за спиной Юлии довольно высокого молодого человека, с кроткими светлыми волосами и миловидным лицом, уже знакомого по нежной сцене на улице перед кафе. И пусть в нём всё равно проскальзывали какие-то схожие с Юлей черты, намекая на возможную родственную связь, Волкову захотелось чертыхнуться. Нет, даже не так — выругаться матом и врезать этому неизвестному, за то, что он так по-хозяйски чувствует себя в её квартире. — Или ты всё-таки пустишь меня внутрь?

— Юль, время позднее уже, — парень нахмурился и глянул на часы. — Почти двенадцать. Завтра никак не обсудить ваши проблемы?

— Не лезь, Ванюш, — она ласково улыбнулась насупленному парню и снова посмотрела на Алексея. Неприязнь к уже имевшемуся гостю квартиры стала просто невыносимой. И даже уже не просто от его наличия, а от того, что Юля улыбалась этому Ванюше искренне, нежно, на самом деле нежно.

— А если бы ты была одна? Тоже открыла бы? — Недовольно проворчал Ваня и скрылся внутри квартиры, что-то бубня себе под нос. Алексея не очень интересовало его мнение, поэтому он не прислушивался.

— Нянечка моя, — рассмеялась Юлия. Парень резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как равность смешалась с желанием, возникшим от одного только её вида, и горячая волна разлилась по телу, затопив сознание. Алексей с трудом смог более или менее успокоиться, досчитав до десяти и обратно. Девушка вопросительно смотрела на него, всё это время, чуть облокотившись на косяк и сцеживая зевки в кулак. — Так что тебе нужно?

— Пусть он уберётся отсюда, — неожиданно для себя выдел Алексей, кивком головы указав в ту сторону, куда удалился этот… Ванюша. — Я хочу поговорить с тобой наедине.

— Я никуда не пойду! — Рыкнул блондин, появляясь из-за угла. Скрестив руки на груди, он зло смерил Волкова уничижительным взглядом

— Ваня, я прошу тебя, не вмешивайся, — немного недовольно бросила девушка и вышла на площадку, прикрыв дверь. Вздохнув, подняла взгляд на гостя и спрятала руки за спиной, прислонившись к холодному железу. Алексей машинально отметил, что в подъезде ненамного теплее, чем на улице. Однако, желание согреть мёрзнувшую девушку быстро сгорело под давлением фактов: он сам еле удерживался от того, что бы не начать дрожать. — Теперь мы одни. Говори, что тебе нужно.

— Ты, — усмехнулся и опёрся рукой о поверхность двери, закрывая её плотнее и приблизив своё лицо к лицу Юлии. Она поморщилась и чуть отодвинулась в сторону, но Алексей второй рукой перекрыл пути к бегству. — Мне нужна ты. Сейчас, немедленно, сию же секунду.

— О, — медленно выдохнула девушка, на секунду задумалась, а после ласково, немного холодно улыбнулась. — И кто сказал, что ты меня получишь? К бабке-гадалке ходил, а?

— Твоё мнение, девочка, не сильно меня интересует, — Алексей усмехнулся и прижался щекой к её виску, вдыхая запах, чуть пряный, сладковатый, с нотками мяты. У неё был фетиш на мяту и ментол. — Я сказал, что ты будешь моей. Ненадолго, не волнуйся. Твой Ванечка даже соскучиться не успеет.

— Пошёл вон, — сказано это было тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Ты мне никто. Был, есть и останешься. Понял?

— Даже не смотря на то, что было между нами в квартире? — Промурлыкал он, заметив, как участилось её дыхание. — Ты помнишь, я не сомневаюсь.

— Даже если и так, моё решение не измениться, — упрямо повторила Юлька, опустив голову. — Пошёл вон! И желательно побыстрее, я не хочу превращаться в сосульку по твоей милости!

— Я знаю отличный способ согреть тебя, — тихо прошептал ей в самое ухо, обжигая дыханием нежную кожу.

Девушка подняла взгляд, в котором можно было заметить капельки растерянности, вперемешку со смущением, ведь она отлично поняла, что он ей предлагал. Только момент этот длился долю секунды, после чего серые глаза вновь стали холодными.

— Юля? — Раздался приглушённый голос из-за двери, разрушив чувственную атмосферу, воцарившуюся между ними. — Всё в порядке, солнышко?

— Да, Ванюшь. Всё хорошо, — успокоила парня Юля, испытавшая видимое облегчение, когда услышала его голоса, и снова посмотрела в глаза Алексею. Вытянув вперёд руки, она упёрлась ладонями ему в грудь и тихо, но достаточно чётко и зло проговорила. — А тебе советую уйти. Иначе не поздоровиться.

— Ты меня не испугаешь, — улыбнулся Алексей. Склонившись к ней, чуть повернул голову и коснулся губами нежной кожи щеки.

Девушка вздрогнула, но не оттолкнула его, хоть её руки по прежнему упирались в него, лишь тихо произнесла:

— Не надо так делать. Мне не нравится. К тому же, тебе пора!

Волков хмыкнул и чуть сильнее прижался губами к её коже, коснулся щеки языком, едва ощутимо, но всё же и только после этого медленно поднял голову, внимательно смотря на её лицо.

— Нравится, ещё как нравится, — промурлыкал и отстранился, опуская руки на плечи девушки. Несильно дёрнул на себя, но Юля не подчинилась, напряглась, старательно удерживая себя на месте. — Обмануть, моя хорошая, не выйдет. Я хочу тебя, а значит, ты станешь моей. И даже не надейся избежать этого или получить помощь от кого-то из своих бывших парней, — Алексей специально замолчал, делая ударения на слове «бывших», что бы у неё не осталось никаких сомнений на этот счёт. — С этого момент, ты их не знаешь, а они даже не смеют к тебе приблизиться.

— Ты слишком самоуверен, — раздражённо передёрнула плечами Соколова, стараясь стряхнуть его руки. К её печали данный жест только ещё больше укрепил его во мнении, что именно сегодня и прямо сейчас она должна стать его и ничьей больше.

Подушечками больших пальцев он стал поглаживать обнажённую кожу основания шеи, постепенно спускаясь ниже, пока у девушки не закончилось терпение, которое в хорошие дни было практически безграничным. Но, то ли он нарушил какие-то ограничения, то ли ещё что, сегодня назвать Юлю терпеливой не представлялось возможным. Она резко опустила руки и ударила его кулаком в живот, заставив отступить и громко выругаться.

На шум из квартиры раздался резкий, взволнованный крик:

— Юля!

Дверь распахнулся, швырнув девушку прямо в руки Алексея. Не дав ей встретиться с противоположной дверью, он задвинул её за себя, не обращая внимания не её сопротивление. Перехватив руки девушки, он сжал их так, что казалось, будто она обнимает его, и насмешливо посмотрел на разгневанного Ванюшу, стоящего на пороге квартиры и сжимающего кулаки, в бессильной ярости. Вроде и девушка в порядке, а вроде бы и наказать надо кое-кого. И Волков даже догадывался кого… Пусть и считал, что Ванечке с ним не справиться. Во всяком случае, в данный момент.

— Отпусти её! — Прошипел блондин, сузив глаза, такого же серого цвета, что и у Юли, с оттенком голубого. Алексей с удовольствием отметил, что они вряд ли составляют собой пару. Скорее всего, это один из её братьев.

Он на это очень надеялся.

— Она моя. Во всяком случае, на какое-то время, — улыбнулся, почувствовав, как его ударили по ногам. Не слишком больно, но чувствительно.

— Да как ты…

Алексей поймал кулак до того, как тот соприкоснулся с его лицом и вывернул парню руку, после чего резко толкнул с лестницы и, схватив девушку в охапку, быстро вошёл в открытую квартиру, захлопнув за собой дверь.

— Юля! — Громкий вопль прогремел на весь дом, заствив девушку вздрогнуть и выдернуть руки из хватки парня.

Она поморщилась, вздохнула, взяла стоявшие в прихожей ботинки, куртку с вешалки и снова вышла за дверь. Алексей не стал её останавливать. Вернётся. Больше ей некуда идти и не в её характере убегать от проблем, тем более, что его она, по всей видимости, за проблему не считала.

Из-за двери раздалось шипение, глухой удар, какие-то чересчур эмоциональные высказывания в исполнении двух голосом. После чего звонкая пощёчина и ругательства в адрес чьей-то матери. Затем раздались чьи-то удаляющиеся шаги, судорожный вдох и дверь открылась, впуская внутрь чуть встрёпанную, с покрасневшей щекой девушку. Юля закрыла квартиру на замок, и устало прислонилась к вешалке.

— Что тебе от меня нужно, а? — Глухо поинтересовалась она, спрятав лицо за волосами. — Издеваться пришёл? Мало в школе тренировались? Продолжения хочется?

— Продолжения, — задумчиво повторил Алексей, а затем взял её за плечи и развернул к себе, заставив опереться спиной о деревянную поверхность. Серые глаза смотрели на него без страха, но на лице чётко обрисовался красный отпечаток ладони.

«Он тебя ударил. Что ж, Ванечка поплатится за это. Но позже. А сейчас я действительно хочу продолжения. Но вовсе не того, о чём ты думаешь», — загадочно улыбаясь, подумал Алексей, нежно проведя пальцами по месту удара. После чего склонился к лицу девушки.

Её губы были мягкими, нежными на ощупь, податливыми. Они непроизвольно раскрылись в ответ на его движение, и он с лёгкостью проник языком в её рот. Коснулся нёба, погладил язык, и отступил, призывая к ответному действию.

Юля коротко выдохнула, и вдруг поддалась вперёд всем телом, обхватив его руками за шею и прижавшись к нему сильнее. Робко коснулась его губ своим языком, чуть провела по ним и отстранилась.

— Я хочу, что бы ты ушёл, — выдохнула девушка. Её зрачки чуть расширились, но определить, что послужило причиной не вышло. Да Алексей и не хотел знать, он жаждал закончить то, что они уже начали в воскресенье, и уходить совершенно не собирался. — Лёш…

— М? — Склонил голову и коснулся губами обнажившегося плеча, сдвинув в сторону мешавшуюся лямку бюстгальтера. Проложил влажную дорожку поцелуев чуть ниже, коснулся губами ключицы и вновь верх, по изгибу шеи. Их рост не сильно разнился, что позволяло не очень напрягаться. — Ты что-то сказала?

— Ты должен уйти… — Прошептала девушка, чуть вздрогнув и запрокинув голову, когда он слегка прикусил нежную кожу за ухом. — Я не хочу продолжать…

— Врёшь, моя дорогая, — улыбнулся, притянув её к себе за талию и уткнувшись носом в плечо. Алексей желал её. Страстно и сильно, прямо сейчас, именно здесь. Но пока что сдерживал свои порывы. Прибегать к насилию не хотелось совершенно, она нужна ему на некоторое время. А идя против её воли в этом вопросу, он ничего не добьётся. — Ты хочешь. Поверь моему опыту.

— Это ни к чему не приведёт, — она провела рукой по его волосам, взъерошив их.

— Не имеет значения, — Алексей усмехнулся и поднял голову, проскользнув губами по щеке к виску.

— Но…

Договорить он ей не дал, снова заткнув рот поцелуем. Начал лихорадочно раздевать девушку и снимать одежду с себя.

Стянул футболку, разорвав её по шву, видимо такой старой она была. Застонал при виде обнажённого тела, пусть даже на ней всё ещё были джинсы и бельё. Коснулся руками небольшой, хорошей формы груди, лаская её сквозь ткань и вырывая из горла Юлии хриплый стон. Девушка запуталась пальцами в его волосах, яростно отвечая на поцелуй. Затем спустила руки ниже, забралась под рубашку, пройдясь по гладкой коже его груди, подбираясь по кубикам пресса к ремню брюк. Алексей глухо рыкнул, прикусив её нижнюю губу.

Сильные пальцы подлезли под ремень джинс Юли и погладили поясницу. Подобравшись к пуговице, легко с ней расправились. Немного помедлив, поглаживая небольшую округлость живота девушки, дёрнул молнию вниз, освобождая от грубой ткани нежную кожу бёдер.

В какой момент вниз отправилась его рубашка, Алексей так и не понял. Просто почувствовал прохладный воздух и прикосновение её пальцев к обнажённой спине.

— Мммм… Наконец-то… — На выдохе прошептал Алексей, прижимая женское тело к себе как можно крепче. Сдерживаться становилось всё труднее.

На мгновение, оторвавшись от губ девушки, осмотрел её. Раскрасневшаяся, возбуждённая, с горящими от желания глазами и припухшими от поцелуев губами. Она несколько растерянно смотрела на него, но не говорила, ни слова. Затем глянула на себя и очаровательно покраснела, смущённо опустив голову, тихонько отстраняясь от него.

— Мы… Не… Давай закончим… — Запинаясь пробормотала Юля, делая маленький шаг назад и снова упираясь в вешалку спиной. Попутно она уронила с тумбочки расчёску и две связки ключей, но даже не заметила этого.

— Ну уж нет, — хмыкнул Алексей, лёгким, быстрым движением спустив бретельки бюстгальтера с её плеч. К себе больше не притягивал, смотря на её тело с некоторого расстояния. Девушка поёжилась, видимо так её никогда не разглядывали. Что ж, придётся привыкнуть. — Мы только начали.

— Может… — Она судорожно вздохнула, закончив свой вопрос едва слышным шёпотом, словно сдаваясь окончательно. — Может, переберёмся в комнату?

— Чуть позже, — он снисходительно улыбнулся и провёл пальцем по краю чашечек, открывая взору грудь, с затвердевшими сосками. Слегка надавил на один из них, затем погладил второй. Окончательно снимать лишнюю теперь деталь одежды не стал, не имеет значения.

Руки Алексея, казалось, жили собственной жизнь. Оставив в покое грудь девушки, чем вызвал недовольный стон Юли, двинулись дальше, пройдясь по мягкому, слегка округлому животу, забравшись под резинку трусов и погладив кожу бёдер. Она неосознанно подалась навстречу его ласкам и запрокинула голову назад, ловя губами воздух.

Не сдержался, обхватил ягодицы ладонями и прижал к себе, продолжая поглаживать. Медленно поцеловал, дразня и искушая, пройдясь языком по раскрытым губам. Ладони вновь двинулись вверх, достигли застёжки бюстгальтера, легко с ней расправились и скинули мешавшую преграду на пол. Прерывисто вздохнул и, подхватив девушку под колени, устроил её на мягком ковре, постеленном в небольшом коридоре, ведущем на кухню. Он был чистым и это несказанно радовало. Заниматься сексом на испачканной поверхности нереально, да и обижать девушку, таким образом, не хотелось.

Снова стал изучать её тело, властно лаская, поглаживая, распаляя её. Юля стонала, выгибаясь под ним, навстречу его рукам и губам.

Алексей усмехнулся и прикусил кожу над правой грудью. Она тихо вскрикнула. Отстранился, подул, нежно поцеловал и спустился ниже. Прошёлся поцелуями по нежной округлости живота, чуть покружил у пупка, коснулся его языком и спустился ещё ниже. Одной рукой он продолжал поглаживать её грудь, чуть надавливая на чувствительный сосок, а второй дёрнул, мешающую исследовать тело девушки дальше, ткань.

Возбуждение становилось невыносимым. Хотелось как можно скорее оказаться внутри неё, ощутить, каково это — обладать ею.

Немного отодвинулся, подул на самое сокровенное и желанное место, затем нежно погладил пальцами давно уже увлажнившийся чувствительный бугорок, стараясь действовать медленно и осторожно.

С губ Юли сорвался полустон-полувсхлип:

— Пожалуйста…

— Как скажешь, — улыбнулся Алексей и скользнул вверх. Отстранившись, быстро избавился от остатков одежды и снова сжал девушку в своих объятиях, продолжая целовать и настойчиво ласкать, пока она не начала отвечать, приподнимая бёдра и не переставая стонать при этом.

— Пожалуйста! — Всхлипнула она, впиваясь ногтями в плечи Алексея. Последние остатки сдержанности рассыпались в прах, и он резко и полностью вошёл в неё. Их стоны раздались одновременно.

Медлить больше не имело смысла. Он остро чувствовал её желание, жажду сильных и страстных движений. Алексей совершал размеренные толчки, постепенно наращивая темп, подводя девушку к разрядке. Она оказалась такой податливой, горячей. Изящные ноги крепко сжимали его талию, с влажных губ срывались стоны. Он поймал каждый, был хозяином каждого из них. Ради того, что бы она запомнила его раз и навсегда сцепил зубы, заставляя себя терпеть. Ещё рано.

Время остановилось, они не замечали ничего вокруг, занятые только собой и тем наслаждением, которое дарили партнёру и получали сами.

Алексей чувствовал, что финал уже близко, он провёл рукой по влажному от пота телу девушки, коснулся возбуждённой плоти и сделал финальный толчок, завершивший этот бег.

Юлия вскрикнула и изогнулась от нахлынувшего оргазма, он последовал следом за ней. Вздохнул и уткнулся лбом в её плечо. Оба тяжело дышали.

— Невозможно… — Выдохнул Алексей, чуть сместившись и устроившись рядом с девушкой, прижимая её расслабленное тело к себе. Вроде бы ничего нового или особенного в этом не было, но почему-то сейчас он чувствовал себя на вершине блаженства. — И как же ты прятала эту сторону своей натуры?

— О чём ты? — Тихо прошептала Юля, уткнувшись носом ему в грудь и прерывисто дыша. Её щеки окрасил румянец смущения, от осознания того, что они только что делали и где.

— О том, что за этой скромной внешностью прячется такая девушка, — довольно протянул Алексей, покрывая лёгкими поцелуями её шею, плечо. Он всё ещё находился в ней, и стоило девушке чуть поменять позу, как на него нахлынул новый прилив возбуждения. Это приятно радовало, вот только продолжать начатое на ковре в коридоре как-то уже не хотелось. Не слишком удобно, как выяснилось.

— Да ну тебя, Волков, — хмыкнула она и попыталась отстраниться. К ней вернулась способность здраво мыслить, пусть и с некоторым опозданием. Юля попыталась выбраться из его объятий, но её только крепче прижали к мужскому телу. — Пусти. Нужно привести себя в порядок.

— Ты сколько весишь? — Задумчиво поинтересовался Алексей, совершенно не слушая её. Аккуратно поднялся с пола, одновременно придерживая девушку за талию и не давая ей сползти вниз. Выпрямившись, чуть постоял, привыкая к ноше. Юля снова обхватила его ногами за бёдра.

— Какой нескромный вопрос, — хрипло рассмеялась девушка, положив голову ему на плечо. Ей совершенно не хотелось двигаться, по телу разлилась приятная истома. — Куда ты меня несёшь?

— В кровать. Ковры вещь хорошая, но не для постоянного использования, — усмехнувшись, он понёс её в сторону спальни, безошибочно найдя её в двухкомнатной квартире.

Войдя в комнату, шикнул на кота, сгоняя того с дивана, и рухнул на покрывало вместе с драгоценным грузом, успев повернуться так, чтобы не задавить девушку своим весом.

— Ты собираешься продолжать? — Немного удивлённо поинтересовалась Юлия, отодвинувшись и упёршись ладонями ему в грудь.

— А ты нет? — Усмехнулся и провёл пальцем по её спине. Девушка вздрогнула и резко втянула воздух, сквозь сжатые зубы. — Иди сюда, притворщица…

Юля глубоко вздохнула и неожиданно поцеловала его, повалив на спину. Устроившись сверху, девушка немного поёрзала, заставив Алексея сжать пальцы и чуть изогнуться, затем склонилась и провела языком по его груди, поднимаясь выше, пока не достигла его губ.

— Я не притворщица, — улыбнувшись, она легко коснулась его щеки губами, затем чуть откинулась назад, с высоты рассматривая распростёртого под ней мужчину. — Я просто всё ещё не понимаю, как мы оказались в одной постели.

— Ты слишком много думаешь, моя хорошая, — упрекнул её Алексей и притянул к себе. — У нас имеется одно незаконченное дело.

— Какое же? — Прошептала Юля, и они вновь стали одержимо целоваться, продолжая начатое. Больше для них уже ничего в этом мире не существовало.

Юлия.

Я всё ещё пребывала в состоянии приятной полудрёмы, когда в мой вполне заслуженный отдых ворвалась резкая и очень настойчивая телефонная трель. Поморщившись, попыталась забраться головой под подушку, но у меня это не вышло по нескольким причинам. Первая: потому что подушки не обнаружилось, а вместо неё моя буйная головушка изволила возлежать на чьём-то плече. Вторая… Ну, собственно, сам хозяин плеча так крепко прижимал меня к себе, что куда-либо двинуться в принципе не представлялось возможным. Дело осталось за малым, выяснить, кто это и настучать либо ему по голове, за слишком вольное поведение, либо себе самой, что бы в следующий раз думала, с кем спать ложусь. Ведь по Волкову сразу заметно, что он предпочитает быть хозяином любой ситуации! Особенно в постели.

Тут до моего сонного мозга дошла информация о том, что я на диване, можно сказать, в чём мать родила, да ещё и закинув ногу на обнажённого Алексея. Следом вернулись стройными рядами все воспоминания о прошедшем вечере и ночи, что привело меня в состояние шока.

А телефон продолжал настойчиво звонить.

— Лежи, я сейчас, — сонно прошептали мне на ухо и поцеловали в плечо, после чего Алексей встал с дивана, высвободившись из моей хватки с таким довольным видом, что у меня возникло желание найти что-то кислое и дать ему пожевать, и направился к надрывающемуся телефону. Я же осталась лежать, подавляя накатывающие приступы паники, пополам с истерическим смехом, и пыталась срочно понять, что же мне делать! И подвести итоги начавшегося дня, что б его…

Утро, как всегда, наступило внезапно. Звонок на домашний телефон (и кому же так не терпится со мной поговорить?). Для разнообразия в моей и без того нескучной жизни, в постели я проснулась не одна. Что бы было совсем весело и даже с ноткой извращения, моим партнёром оказался тот, кого, если честно, меньше всего ожидала и хотела видеть на этом месте! Есть ещё что-то, чего я не знаю или лимит потрясений для моей бедной психики на сегодня исчерпан?!

Стоило задаться этим вопросом, как мозг решил выйти из ступора, и до меня дошло ещё кое-что, повергшее мою особу в состояние близкое к умопомешательству. Мы не предохранялись, твою мать! Абалдеть не встать, как говорит моя сестрёнка. Что ж, остаётся радоваться, что момент не подходящий для зачатия и надеяться, что уж Волкову его счастливая звезда не изменила. В отличии от моей. Ну ёшкин кот! Где моя мораль, честь, совесть, в конце-то концов? Где мой разум?! Как я умудрилась оказаться в одной постели с Алексеем, а теперь ещё и не особо терзаться по этому поводу? Куда делась моя ненависть ко всем одноклассником?

Пока я занималась самокопанием и попытками собрать всех сбежавших от меня психованных тараканов, Волков добрался до звонившей трубки и даже взял её. Вот кого явно не волнует вопрос, поставленный знаменитым Чернышевским! Что делать-то, а?

А делать что-то надо! Чёрт, ну почему мне вчера попался именно он? Понятно, мне хотелось любви, ласки и нежности, хотя то, что мы с ним вчера творили, явно не имеет отношения к первому и последнему. Но почему именно он? В конце концов, я согласна даже на Пашку, но Алексей?!

Глубоко вздохнув, села, спустив ноги на пол. Наклонившись вперёд, благо размерами комната не особо располагала, так что мебель стояла близко друг другу, вытащила из кресла запасное бельё и короткие шорты с топом. Быстро одевшись, снова уселась на развороченное спальное место и попыталась начать здраво мыслить. Что, впрочем, было проще сказать, чем сделать.

И ведь мне прекрасно известно, почему выбор пал именно на этого парня. Всё довольно просто. Там в кафе, моё подсознание, вместе с телом, чётко поняли, что рядом с Волковым ощущают себя в безопасности. А значит, ему можно доверять. Вопрос, хочу ли я доверять ему, пока не ставился, а вот то, что он мне нравится (давай будешь честной хотя бы сама с собой?), да ещё и ощущение комфорта рядом с ним…

Чёрт. Во что я снова вляпалась, поддавшись инстинктам и чувствам? Мало мне было Владислава, да? Решила ещё раз поэкспериментировать?

Пока мы с мозгом дружно пытались переварить информацию, Волков молча выслушал вопрос, после чего сказал очень скромную и вежливую фразу, моментально отвлёкшую меня от тяжёлых размышлений на тему собственной глупости:

— Иди на***. Сука, тебе делать, что ли не хрен, звонить в такую рань?! — И бросил трубку. Та даже упала на пол, жалобно звякнув, несчастная. — Зае***и, звонят и ещё не воспринимают, что не туда попали.

— И кто это был? — Спокойно поинтересовалась у него, старательно пряча взгляд и пытаясь убедить его и себя в то, что мне очень интересно рассматривать узор на ковре. Как будто я его никогда до этого не видела…

Хотя нет, вот то, что кто-то тут явно вино разлил, да ещё и не так давно, я точно не видела. Ну, Женька! Вот выберусь из этой ситуации, притащу тебя за шкварник в квартиру и заставлю чистить этот несчастный ковёр!

Алексей весело фыркнул в ответ и, подойдя ко мне, опустился рядом на диван. Не сводя с моего лица хитрого взгляда, он взял меня за талию и без особых проблем усадил к себе на колени, заставив снова вспомнить все минувшие события и обратить внимание на некоторые анатомические особенности строения мужчин. А то я без него не знала, как ЭТО ощущается, когда сидишь на коленях обнажённого парня. Правда, стоит признать, что Волков в этом плане гораздо интереснее Влада…

Да что б тебя! О чём я думаю?!

Тем временем, объект моих раздумий коснулся губами обнажённого плеча, затем заставил откинуть голову назад и прошёлся лёгкими поцелуями по шее. Судя по ворчанию, Алексею не особо понравилось то, что я уже одета, что, впрочем, нисколько ему не мешало. Во всяком случае, он успешно продолжал своё путешествие, пока не добрался до моих губ, попутно умудрившись снова уложить меня в горизонтальное положение. И вот как это у него получилось, а?

— Ты сонная такая милая… — Нежно прошептал, едва касаясь моих губ кончиками пальцев. Обрисовав их контур, он склонился ниже, явно собираясь меня поцеловать, но где-то на краю сознания послышался тревожный звонок, поэтому Волков получил несильный удар кулаком в живот, а я смогла выбраться на свободу и отойти подальше от этого озабоченного маньяка.

В душе кипело негодование на его наглое поведение, злость на саму себя, растерянность и острое осознание полной беззащитности перед сложившейся ситуацией. Сложив руки на груди и тем самым попытавшись себя немного успокоить, я вопросительно изогнула брови, внимательно смотря на оставшегося сидеть Волкова.

А он смотрит на меня непонимающе и даже не представляет, как мне сейчас плохо. Особенно от одного, но вечного вопроса… Что будет после этого со мной? Ведь для него всё это — игра. И когда ему надоест, Алексей уйдёт, хлопнув дверью и не попрощавшись даже. И что тогда буду делать я, снова разочаровавшись во всех?

Нет, это надо закончить здесь и сейчас. Потому что я не хочу, что бы мне снова было так же ослепительно больно, как после Влада. Боюсь, я этого не выдержу ещё раз.

— И что это? — Ласково так прошептал Алексей, вопросительно изогнув брови и даже не подумав прикрыться. Кажется, он не понимает, что сейчас твориться в моей душе и в моей голове. Слово «хаос» лишь отдалённо описывает всё, что там происходит. Впрочем, откуда ему знать? Как он вообще может меня понять, если даже не представляет, какой я человек?

С каждой новой мыслью, с каждой минутой, во мне крепло чёткое понимание того, что это первое и последнее утро, которое мы проводим вместе. И я совершенно забыла о том, что подобное пробуждение уже было…

Но сейчас я бы даже своих родителей послала далеко и надолго. Потому как в моих мыслях было только одно: он меня не знает. И я не уверена, что за одну, пусть и такую ночь, можно хоть как-то узнать человека. Волков понимает, что мы по-прежнему друг другу чужие или нет?

— Смотря, о чём ты спрашиваешь, — я равнодушно пожала плечами, стараясь сохранить совершенно невозмутимое лицо и развернувшись вышла из комнаты в коридор. Если моя память меня не подводит, то там валяется его одежда. А кот у меня очень ревнивая личность… Особенно, когда в доме появляется незнакомый мужчина.

В полумраке нашарив выключатель, нажала на него и с некоторой дозой нездорового удивления уставилась на царивший в этой части квартиры кавардак. Во-первых, всё, что было на зеркале прихожки, валяется на полу. А кое-что и вовсе загнанно Федей под мебель. Некоторые мелкие вещички и вовсе раздавлены.

Запретив себе думать, в процессе чего же пострадали эти вещички, подошла в куче одежды, на которой сладко дрыхла Томка, явно признавшая вещи бывшего владельца и решившая посторожить их. Собрав их, и вытряхнув оттуда наглую крысу, сразу же ускакавшую на кухню, снова вернулась к порогу своей комнаты и спросила, вспомнив про телефон:

— Алексей, а кто это звонил?

— Запомни на будущее, мне не нравится, когда ты уходишь вот так вот, моя дорогая, — усмехнулся Волков, к моменту моего возвращения уже натянувший бельё и с интересом рассматривающий фотографии, стоявшие в рамках на столе. — Какая-то старая истеричка ошиблась номером. Потребовала от меня отчёта, кто такой, что делаю в квартире бедной и невинной девушки… В общем, явно с головой не дружит тётя. А что?

— Да? — В мою душу закрались подозрения, которые почему-то казались жестокой правдой. Мне отчаянно не хотелось в них верить, но факты говорят сами за себя. Из «старых истеричек» мне могла звонить только моя горячо любимая мама. Добавим к этому её вопросы по тому поводу, что в квартире дочери делает какой-то мужик, и понимаем, что все самые худшие опасения оказываются правдой. Выходит, Волков только что обматерил мою маменьку. А значит…

Неприятности — это мягко сказано. Скандал века — это для любителей. Ирина Александровна Соколова отличалась завидной способностью к организации задушевных истерик из ничего. Причём масштабы подобных мероприятий могли поспорить со Великой Отечественной войной. Не то, что бы я особо боялась мать, за годы сосуществования вместе привыкла и даже научилась абстрагировать в такие моменты от реальности. Однако, порой выносить её выдрыки становилось совершенно невозможно. И сейчас именно такой момент, когда мне не хватало именно разборок с ней. В чём-то Волков определённо был прав, назвав её старой истеричкой…

— Браво, Волков, — глубоко вздохнула и бросила в него его же одеждой, чувствуя, как к растерянности, что царила в моей душе, добавились гнев. Это не самый лучший коктейль для разумного конструктивного диалога, поэтому усилием воли я подавила в себе порыв наорать на Алексея, выставить его в том, в чём он есть, на лестничную клетку и закрыться в квартире. Вместо этого, продолжила говорить, старательно дозируя в голосе насмешку. — Ты только что умудрился наговорить «приятностей» моей матери. Как думаешь, она обрадовалась подобному обращению или как?

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но ему помешал мой мобильник, заоравший во всю мощь своих динамиков довольно специфичную песню группы «Ария». «Зомби» называется. И не надо быть семи пядей во лбу, что бы вспомнить, что именно эта композиция стоит у меня на номере любимой мамочки.

Неприятности прямо-таки прут с утра пораньше. Как будто чувствуют, что сегодня я, мягко говоря, беззащитная.

Поискав глазами телефон, нашла раскладушку на стуле, взяла и ответила, мысленно готовясь к худшему. Алексей подошёл ко мне со спины и обнял за талию, уткнувшись подбородком в левое плечо, так как трубку я прижала к правому и склонила голову в ту сторону. Мне его вольность не понравилась, но вырваться не представлялось возможным, поэтому пока что приходилось терпеть его прикосновения и поглаживания обнажённой кожи живота.

Ожидания оправдались со слишком большой точностью. По мне, так лучше бы они не сбывались вообще, дав возможность более или менее спокойно разобраться с тем, что тут твориться.

— Юлия! Что приходит?! Как ты с матерью разговариваешь?! Кто это был?! Я только что тебе звонила на городской номер, а там ответил какой-то мужик! Как это понимать?! — Немного визгливый голос вонзился в мой разум, заставив поморщиться и пожелать Алексею долго и очень сильно икать по данному поводу. Не один день, желательно. — Я требую объяснений! Ты меня совершенно не любишь! Ты неблагодарная…

— Мамуль, мамочка, давай ты сейчас вдохнёшь и выдохнешь, а потом успокоишься, ага? — Заговорила с ней как можно более спокойным и невозмутимым тоном, перебив её на половине оскорблений в собственный адрес. — Мам, вот честное слово! Мне никто не звонил! Телефон молчал, ты, наверное, номером ошиблась.

— Как я могла ошибиться?! Я что, дура старая, по-твоему? — Иногда я подозреваю, что она специально цепляется к любым словам, что бы продолжать разборки.

— Мам…

Волков коснулся губами моей щеки. Приходилось бездействовать и молча переживать все ощущения, вызванные подобной лаской, потому что бы выбраться из его объятий, нужно было закончить разговор, а сейчас этот шаг равносилен подписанию смертного приговора самой себе.

— Не смей перебивать старших! — Она не желала меня слушать, продолжая орать так, что пришлось отнести трубку от уха подальше, потому как начинала болеть голова.

— Ну мам… — Добавила в голос детских, просящих ноток, что бы воззвать к единственному чувству, которое она может испытываться в отношении моей особы: материнскому инстинкту. Волков тем временем крепче прижал меня к своей груди, прокладывая дорожку из поцелуев от щеки, вниз по шее и к обнажённому плечу. Легонько пихнула его локтем в живот, что бы притормозил, но данный жест полностью проигнорировали. Сказать, что я начинала злиться по-настоящему, это в лучшем случае промолчать.

— Я двадцать с лишним лет мам! — Возможно мне показалось, но кажется, в её голосе нет больше того яростного напора. Значит, основные вехи скандала уже пережили. Это не может не радовать.

— Мамуль, ну я правду говорю, — Волков стал неторопливо отступать назад, к дивану, мягко и ненавязчиво увлекая меня за собой. Впрочем, он просто не оставил мне другого выбора, так как выпускать из своей хватки не собирался. — Успокойся. Я тебе цветок новый купила.

Шаг. Ещё шаг. Запнувшись обо что-то, едва не рухнула, вместе с этим козлом похотливым, но всё же смогла сохранить равновесие, пока не почувствовала, что мы упёрлись в мою кровать. После чего Алексей так же медленно уселся, посадив меня к себе на колени. Что-то у него в привычку входит такое положение: он сидя, а я сверху. И, возможно, меня назовут параноиком, но подобное не может не вызывать подозрений!

— Какой? — Мама сразу же ухватилась за мою новость, как утопающий за соломинку. Подозреваю, что сам этот скандал был затеян только с целью выманить очередное подношение, а не из-за обиды или беспокойства за свою дочурку. Впрочем, тут винить некого, я сама несколько лет назад расставила все точки над «i», когда с огромным трудом, через вереницу семейных разборок, уехала к Юльке в Ярцево.

— Мирт. Тот самый, который у тебя кошки съели, помнишь? Я тебе новый взяла, в подарок. И завтра привезу, обязательно, — судя по натужному сопению, мама очень сильно думает над тем, получить растение или продолжить тиранить меня.

Но, похоже, что всё-таки победил фанатизм цветовода. Аллилуйя, мать его.

— Хорошо. Наверное, я действительно ошиблась, — тяжкий вдох и короткое, но ёмкое, да ещё и преисполненное приказных ноток. — Не забудь позвонить, когда поедешь.

— Ага, пока мам, — она отключилась, я, собственно, тоже. Бросив телефон на стол, подняла глаза на Волкова, смотревшего на меня с каким-то непонятным выражением лица. Поддаваться определению оно не хотелось, поэтому решила не заострять на этом внимание.

Правда, теперь, когда проблемы семейного характера ушли на второй план, передо мной снова возник незабываемый вопрос «как дальше быть». Как жаль, что мы не на съёмках передачи «Что? Где? Когда?», где можно было взять подсказку зала.

— Отпусти меня, — вежливо попросила, положив руки поверх его ладоней, сжимающих мою далеко не осиновую талию.

— Зачем? — Деланно удивился Алексей, потёршись носом о моё плечо. — Мне нравиться такая поза. К тому же, ты сейчас настолько милая и беззащитная…

— Отпусти меня! — Почти выкрикнула, подавив желание сжаться в комок. Так уж сложилось, что сама я понимаю свою уязвимость и признаю это, но упоминание кого-то постороннего об этом причиняет практически физическую боль.

Он не двинулся с места, с интересом рассматривая меня. А я прекрасно осознавала, как выгляжу. Растрёпанная, бледная, взгляд как у затравленного зверя, который появляется всякий раз, стоит мне попасть в ситуацию, в которой не могу разобраться. И этот его взгляд, как будто редкую зверушку на руках держит, разрушил шаткую грань между мнимым спокойствием и давно уже надвигающейся истерикой.

— Отпусти меня сейчас же, ты! Урод! Придурок! Тупоголовый ублюдок! Козёл! Да отпусти же ты меня наконец! — Не заметила, как сорвалась на крик, чувствуя, что грудь обжигает уже знакомой сдавленной болью, а паника теперь не имеет никакого отношения к сложившейся ситуации. Перед глазами потемнело, в виски врезалась острая боль, словно кто-то приставил к моей голове перфоратор и включил его. Дыхания не хватало, как будто кто-то положил на лицо подушку и ты не можешь лишний раз вдохнуть, и даже если наберёшь полные лёгкие кислорода, где-то там, на задворках сознания, останется ощущение, что ещё не всё. Что этого не хватает. Сердце рвано колотилось об рёбра, отдаваясь в ушах глухим стуком. Приступ, как всегда, подкрался незаметно.

По телу разлилась слабость, а в душе клокотала невыраженная никакими действиями злость и агрессия. Надо бы встать, сходить на кухню и накапать хотя бы корвалола, что хоть как-то успокоит взбесившееся сердце. Следом сойдёт на нет и всё остальное. Вот только, Волков моего состояния так и не заметил…

Наверное.

— Что случилось? — Обеспокоенно поинтересовался Алексей, проведя костяшкой указательного пальца по моей щеке. Я сидела закрыв глаза и старалась успокоиться, повторяя про себя какие-то глупые и ничего не значившие песенки… Потом даже вспомнить не смогу, что именно напевала, пытаясь успокоить саму себя, да и не суть важно. Главное одно — не действует! — Юль?

— Отпусти меня, пожалуйста. И принеси с кухни воды. Там на окне пузырёк с корвалолом, его тоже захвати, — тихо прошептала, закрыв глаза и стараясь делать как можно меньше резких движений. Сейчас они ни к чему хорошему не приведут. Разве что, только хуже сама себе сделаю.

— Ты в порядке? — Не отставал Волков, тем не менее, сняв меня с коленей и уложив на диван. Осторожно выпрямив мои ноги, он подтянул тонкий плед и укрыл им до самой груди, с какой-то странной нежностью проведя пальцами по моим рукам.

— В полном. Буду, — тихо прошептала, не открывая глаза. Нужно успокоиться, дышать ровнее, медленно и размеренно. Не торопясь, никуда не спеша. — Ты принесёшь эту воду с лекарством или как?!

— Сейчас. Только не нервничай, — это странно, но его забота была искренней, довольно-таки. За годы жизни научилась довольно хорошо распознавать фальшь в подобных отношениях, поэтому сейчас смело могла сказать, что Алексей действительно волнуется. Вот только почему? Зачем ему это?

Волков исчез в коридоре, оставив меня на какое-то время в одиночестве. Облегчённо вздохнув, полностью расслабилась, позволив себе ослабить контроль над происходящим. Боль сразу же стала идти на спад, теперь можно было смело сказать, что моя голова просто ноет, но не раскалывается так, как будто по ней лупят битой. Правда ритм сердечный всё ещё оставался неровным и судорожным, дыхания не хватало. Однако, это уже легче пережить.

Мысли плавно перетекли с собственного состояния на то, что сейчас происходит в моём доме. Итак, у меня в гостях, в практически обнажённом виде, находиться мой бывший одноклассник, ставший моим любовником только на одну ночь, надеюсь. И он явно не собирается уходить, тем самым только усложняя жизнь себе и мне.

Тихо застонала, понимая, что выйти из этой ситуации без каких-либо травм для себя любимой, не получится. Алексей не из тех людей, кто просто так отступается от того, что ему нужно. В том, что он не по сию минутной прихоти здесь, я почему-то не сомневаюсь… Но может, всё же ошибаюсь?

Он вернулся спустя минут пять. Не представляю, что можно было так долго делать на кухне, она не настолько большая, что бы там потеряться, вот только спрашивать о чём-то не хотелось. Поэтому просто открыла глаза и с некоторой долей нездорового удивления уставилась на Волкова.

А удивиться было чему! Алексей стоял рядом с диваном, удерживая на руках добытый поднос, в котором с трудом, но всё-таки удалось опознать мою попытку заделать посуду в стиле декупаж, самую удачную из всех, кстати. На заклеенной анютиными глазками поверхности стоял стакан с водой, пузырёк с лекарством и кружка с чаем. Горячим. И явно мятным. Где же он нашёл в моих запасах подобную ценность? Неужели перерыл весь шкаф? Что ж, тогда можно понять, почему он так долго отсутствовал.

— Ты сама можешь сесть или тебе помочь? — Тихо спросил Алексей, поставив поднос на пол и устроившись с краю, около моих ног. Окинув меня критическим взором, сокрушённо покачал головой и осторожно потянул меня за руку, помогая принять горизонтальное положение. — Слушай, что с тобой случилось-то?

— Приступ. Нервничать меньше надо, вот только не получается, — тихо отозвалась, старательно высвободив пальцы из его хватки. — Спасибо за заботу, но тебе по-моему, уже пора.

— Я никуда не спешу, — усмехнулся Волков, убирая прядь волос мне за ухо. — К тому же, должен же я поухаживать за собственной девушкой.

— Чего? — Удивлённо прошептала. Понимание, что реальность явно свихнулась или же слишком близка к подобному, крепко угнездилось в моих мыслях.

— Ну а ты что успела себе напридумывать? — Тихо рассмеялся Алексей, подав мне с пола стакан с водой и корвалол. Машинально кивнув головой, отвернула крышку с бутылочки, зажав её коленями, и стала отсчитывать медленно падавшие капли. Он тем временем продолжал говорить, причём настолько уверенно, что волей неволей возникло желание, что бы всё было именно так. — Юль, я понимаю, что всё это слишком быстро, но с того самого момента, как ты оказалась в моей квартире, выкинуть тебя из головы не получается. И поверь мне, я пробовал забыть. Даже временно простил Анюту.

— И почему же ты с ней не остался? — Резко оборвала его, едва не разлив воду. Руки начали дрожать, выдавая моё состояние. Но ничего с этим поделать не представлялось возможным. Либо само пройдёт, либо я всё-таки смогу успокоиться. Почему же в оба варианта мне вериться с таким большим трудом?

— Наверное, потому что некоторые сероглазые заразы оказались куда привлекательнее. И знаешь что? Я ни капельки не жалею о том, что бросил её там, в своём офисе, и примчался сюда, — забрав у меня лекарство, он закрыл его и поставил снова на поднос, как бы мимоходом отметив. — Ты бы выпила быстрее, а то запах у него… Специфический.

— А мне нравится, — пожала плечами и одним глотком осушила стакан, чувствую на языке довольно неприятный вкус корвалола. Поморщилась, но проглотила, после чего самостоятельно нагнулась и вернула стакан туда же, откуда его поднял Алексей. Вот только не сообразила, что Волкову захочется мне помочь, поэтому столкнулась с ним лоб в лоб. Зашипев от боли, которая моментально вернула мигрень и головокружение на их законное место, отпрянула и поддавшись внезапному порыву, отползла как можно дальше, к самой стене и поджала под себя ноги.

— Юль, ну что с тобой такое? — Озадаченно поинтересовался Алексей, не представляя как со мной быть. Я бы с удовольствием подсказала ему, если б сама понимала, что делать и как дальше жить. — Я же не замуж тебя зову, в конце-то концов… Просто предлагаю стать моей девушкой. Хотя после того, что между нами было, такой вопрос явно уже не стоит.

Его самоуверенность вывела меня из себя. Во время приступов такой милой и очень прикольной болезни как вегетососудистая дистония возможны вспышки беспричинной ярости и агрессии. В данный момент у меня образовался весьма приличный повод, что бы взбеситься. Что я, собственно, и не преминула сделать.

— Было? — Тихо, с нотками угрозы, переспросила, сложив руки на груди и заставив себя следить за дыханием. Мысленно же твердила только одно — не сорваться окончательно! Потому что в этом случае, боюсь, от моей комнаты мало что останется. — А что между нами было, а, Волков? Секс? Так он же ни к чему не обязывает, не так ли?

— Соколова, ты сейчас меня разозлить хочешь или упрекнуть в чём-то? А может, пытаешься устыдить? Мне стоит встать в угол и покаяться, что пришёл без вина, букета цветов и коробки шоколадных конфет? — К моему вящему удивлению, он оставался совершенно спокойным, только губы сжал и побледнел немного. Но, тем не менее, совершенно невозмутимо поднял с пола чашку с чаем и протянул её мне. — Выпей и успокойся. Ты такая напряжённая, словно раздумываешь что со мной делать. То ли убить, то ли в кровать завалить. Вот уж не подумал бы, что ты такая… Такая…

Конечно, задним умом я понимала, что он меня дразнит. Что у него хорошее настроение и вообще, ему всё по приколу… Но одно дело, понимать это, а другое попробовать объяснить взбешённому сознанию данный факт. Поэтому ничего удивительного, что, не дав ему договорить, я вскочила на ноги и запустила в него кружкой с чаем. Его счастливая звезда сегодня была в ударе, он даже не ошпарился, так как жидкость уже остыла. Только улыбку стёрла своими действиями, что меня несказанно обрадовало.

— И что это было? — Ласково так, вкрадчиво поинтересовался Алексей, вытирая лицо покрывалом.

— Это тебе ответ на твоё предложение, — в груди поселилось мрачное удовлетворение от того, что пусть так, но я нашла способ распрощаться с ним. Хотя бы на сегодня, не думаю, что у меня пройдёт второй подобный трюк и не уверена, что этого будет достаточно, что бы он отстал от меня. — Пошёл вон из моего дома. И забудь всё, что между нами было. Становиться очередной постельной игрушкой я не желаю, мне Влада хватило. Так что выметайся!

— Знаешь, теперь я просто уверен, что это была твоя мама. У вас есть фамильная черта — истеричность. И как я раньше этого не заметил? — Он медленно встал и начал одеваться, не глядя на меня. — А я думал, что ты не такая как все.

— Меньше всего в своей жизни я хотела услышать именно это, — огрызнулась, снова усевшись на диван и отвернувшись к окну. — Ты меня совершенно не знаешь, и я вовсе не считаю, что за одну совместную ночь, ты мог что-то понять в моём характере, ясно? Так что засунь свои мысли куда подальше и уходи. Только дверью не хлопай, у меня голова и без этого болит так, что хочется научиться выть на луну.

Алексей промолчал, а я…

Я закрыла глаза, погрузившись в собственные переживания и не слышала, как он оделся, попутно проклиная какую-то идиотку, оторвавшую все пуговицы. Как хлопнула дверь, закрываясь за ним, и как он бросил перед этим прощальное, но явно не последнее:

— Увидимся, солнце. Я так просто не сдаюсь.

После этого квартира погрузилась в тишину, позволив мне сжаться в клубок и расплакаться, снимая нервное напряжение, сковавшее меня, пока он был рядом.

Спустя полчаса с меня спало оцепенение, и я смогла сползти с дивана, забрать посуду и перебраться на кухню. Включив снова чайник, вытащила из сумки благополучно забытый вчера ликёр и налила небольшую стопку, после чего залпом выпила его, чувствуя, как жидкость обожгла горло. Глаза снова защипало, но слёз больше не было. Плакать постоянно всё-таки невозможно.

Сделав себе новую порцию чая, вытащила из хлебницы сухари и села, меланхолично смотря на падающий снег за окном. Из раздумий о смысле жизни, хотя скорее точнее будет сказать, что я вообще ни о чём не думала, меня вывел сигнал телефона, возвестивший о приходе сообщения. Сходив за мобильником в комнату, вернулась обратно и, устроившись с ногами на табуретке, открыла пришедшую MMS-ку.

В ней содержались фотографии, которые привели меня в состояние, мягко выражаясь, крайней степени ярости и злости. Схватив ни в чём не повинную сахарницу, запустила её в стену и под звон разбившейся керамики снова плюхнулась на стул, спрятав лицо в ладонях.

На явно смонтированных картинках виднелась я, в компании накаченных молодых людей. В очень любопытных позах и мы (меня внутренне передёрнуло от этого местоимения) точно не грибы в лесу собирали. Окончательно же убила подпись: «А там ещё и фильм есть! Хочешь узнать о похождениях этой серой мышки?».

11

Алексей.

Из квартиры он выскочил разозлённым, с чувством несправедливой обиды, засевшим где-то в районе сердца. И хоть в какой-то степени Алексей понимал, что Юля была права, признаваться в этом не собирался.

Хлопнув дверью, остановился и с тяжёлым вздохом прислонился спиной к холодному металлу, чувствуя, как зимняя стужа, не смотря на наличие отопления в подъезде, пробирается по одежду. Но сейчас его это волновало в гораздо меньшей степени, чем то, что произошло в квартире.

— Чёрт бы тебя побрал, — зло бросил и ударил со всей дури кулаком в стену. Легче от этого не стало, только поранил костяшки об острую проволоку, торчавшую из-под штукатурки. — Да что б тебя…

Сплюнув от досады на плитку, которой был выложен пол лестничной клетки, Волков присел на корточки, продолжая опираться спиной на дверь. Зверски хотелось курить, но сигареты как назло остались в машине, а идти куда-то у него пока не было сил. Душевных. В плане физиологии Алексей сейчас считал себя способным на сгибание толстого металлического прута, настолько он был зол и раздосадован одновременно.

И ведь казалось, всё началось очень даже неплохо. Да, она была слегка… Растерянна, когда увидела его утром, проснувшись, но в целом, никаких признаков истерики не наблюдалось. После отношений с Анечкой (тут Алексей скривился так, как будто увидел какую-то гадость), распознавать первые признаки любимой всеми женщинами игры научиться оказалось очень легко. Вот только у Соколовой их не наблюдалось. И если признаться самому себе, назвать её поведение истеричным было большим преувеличением. Но тут уж ничего не поделаешь. Сказал, значит сказал. Слово ведь не воробей, правильно в народе говорят. Вылетело, кто его теперь вернуть сможет?

Желание закурить стало нестерпимым. Решив, что хуже уже вряд ли будет, да к тому же ключи от машины всё равно у него в кармане, он поднялся на ноги и легко сбежал по ступеням в низ, старательно подавляя в себе желание вернуться назад и попытаться всё исправить. Вряд ли она захочет слушать, а у Волкова не то настроение, что бы терпеть все прелести женского характера.

Улица встретила его снегом и холодом. Вжав шею в плечи, он большими шагами направился в сторону своей машины, в который раз помянув недобрым словом излишне активную Анечку, оставившую его без пуговиц на рубашке. Интересно, это ж насколько его тянуло к Соколовой, что он даже не сообразил, в каком виде выскочил на улицу?

Отмахнувшись от подобных размышлений, Алексей щёлкнул брелком сигнализации и забрался внутрь, завёл двигатель и включил печку. Вытащив из бардачка сигареты с зажигалкой, прикурил одну и затянулся, с наслаждением вдыхая табачный дым. Сразу стало как-то легче, правда ровно до того момента, пока не зазвонил его телефон. На дисплее высветилось имя Павловой, что удивило не меньше, чем сам факт проведённой ночи в квартире Соколовой. Только если последняя предпочитала не навязываться и вряд ли стала бы ему звонить, то эта дамочка не отстанет, пока он не ответит. И пусть с небес хлынут потоки ледяной воды, случиться землетрясение или глобальное потепление наконец-то даст увидеть свои последствия. Сбить с выбранного направления Женю не представлялось возможным в любом случае.

Чуть опустив боковое стекло, он выпустил струю дыма наружу и всё-таки ответил на вызов:

— Слушаю.

— Ты слушаешь?! Ты слушаешься?!! Ах, ты слушаешь, — казалось, Павлова не могла подобрать слова, что бы выразить свои мысли, зато у неё очень хорошо получалось бить по ушам высокими нотами. Поморщившись, Волков ненамного отодвинул телефон в сторону, что нисколько не повлияло на слышимость. — Ну тогда будь очень внимателен, Волков. Не знаю, видел ты или нет, знаешь ты или пребываешь в неведении, хотя я бы не удивилась, если бы выяснилось, что это ты всё организовал, но наши любимые, в жирных таких кавычках, одноклассники, решили вспомнить, каким весёлым бывает такое занятие, как травля Юли. И всё знаешь почему? Потому что ты, хренов мачо, не додумался правильно расстаться с одной безмозглой кретинкой, которая к тому же оказалась дюже мстительной! Если бы я могла, то сейчас разрисовала бы вам всем харю скальпелем, да только мой знакомый патологоанатом далековато живёт!

— Жень, ты о чём? — Чувствуя себя полнейшим идиотом, спросил Алексей, стряхивая пепел на улицу и пытаясь вспомнить, кто это может быть под определением «мстительная кретинка». — Я не понимаю о чём ты…

— Ах, ты не понимаешь?! — Павлова, казалось, разозлилась ещё больше. Волков ощутил странное облегчение от того, что эта девушка в данный момент находиться далеко от него. — Слушай ты, х**плёт хренов, если ты сейчас же не оторвёшь свою задницу от сиденья автомобиля и не вернёшься к ней, я тебя кастрирую прилюдно и сию секунду! А что бы понять, в чём собственно дело, посмотрим последнее входящее сообщение с неизвестного номера на своей долбанной мобиле. И скажи спасибо своей милой Анечке, вместе с Лёлечкой, а так же Говоркову с Кузнечиком. Им очень повезло сегодня, просто зверски! Их ожидает интересная встреча со мной и моими подругами!

— Значит так, — не выдержав, рявкнул, вспомнив о том, что он всё-таки мужчина и старше неё, пусть и не намного. — Кончай орать и внятно изложи всё, что хочешь сказать. И уже потом будем обсуждать дальнейшие действия, ясно?!

— Ну смотри, — голос Женьки стал слаще мёда, от чего у Волкова даже зубы свело. — Сам напросился…

Сигарета давно догорела и обожгла ему пальцы, но Алексей лишь рассеянно выкинул её в окно, не заметив ожога. Хотелось срочно что-нибудь сломать, желательно об голову этих выдумщиков, но двинуться с места не получалось, а Женя всё продолжала говорить, словно по какой-то только ей ведомой причине решила высказать всё и сразу. Причём в выражениях она не стеснялась, и он в который раз попытался понять, почему же они настолько дружны, эти такие разные девушки.

Стоп. Что она там сказала про какое-то видео?!

— Женечка, солнце моё говорливое, ты можешь на пару минут прервать свой воистину вдохновляющий монолог на любимую женскую тему «Все мужики — козлы» и пояснить кое-что, — как можно более вежливо процедил сквозь зубы Алексей, сжав руль пальцами так, что костяшки побелели. — Расскажи-ка поподробнее про видео, которое ты упомянула в этой вдохновляющей тираде.

— А ты просмотрел фотографии в MMS-сообщении? — Уже более или менее спокойно поинтересовалась Евгения.

— Как я мог? Я же слушал твои излияния, — хмыкнул Волков.

— Тогда я советую глянуть и прикинуть, что видео примерно такого же содержания, — отрезала Павлова и отключилась не прощаясь.

Он с минуту смотрел на потухший экран телефона, после чего зло выругался и залез в меню. Найдя папку с сообщениями, открыл последнее входящее, отправленное ему вовсе не с незнакомого номера и едва не разбил телефон о приборную панель.

— Суки, — выплюнув это слово, Алексей решительно вышел из машины, хлопнув дверью и снова включив сигнализацию. Уверенным шагом он отправился обратно к подъезду, даже примерно не представляя, что будет делать и как говорить с Юлей, а тем более вообще не понимая, как ей объяснить всё происходящее.

С другой стороны, особого выбора как такового нет. По какой-то непонятной ему самому причине, понимание, что из-за него Соколовой будет очень больно, пусть даже и не в физическом смысле слова, заставляло искать любую возможность исправить это. К такого рода возможностям можно запросто отнести и навязывание собственного внимания. И плевать, что ей это не нравится, и она этого не хочет!

Подойдя к железной двери, остановился, пытаясь сообразить, как ему попасть в подъезд. Если Алексей прав, то в данный момент, Юля как раз должна была или успокоиться или всё ещё пребывать в истерике, а значит, она его в дом точно не пустит. Рассеянно похлопав себя по карманам, с сожалением признал, что снова оставил курево в машине, зато обнаружил кое-что куда более интересное. Ключи. Причём явно не от его квартиры…

После нескольких минут размышлений, мозг соизволил выдать ответ. Информация о том, что ключи принадлежат Соколовой и были нагло прихвачены им на автомате с зеркала в её прихожей, подняла настроение на несколько пунктов от плинтуса. Теперь вопрос возможности проникновения в её обитель отпадал сам по себе. А это не могло не радовать, учитывая обстоятельства.

Быстро зайдя внутрь и поднявшись на нужный этаж, Волков не останавливаясь рванул на себя уже до боли знакомую дверь и закрыл её за собой на замок. Коротко выдохнул и постарался успокоиться, но услышав тихое всхлипывание пополам со смехом из кухни, плюнул на все свои попытки найти душевное равновесие и рванул на звук, слыша, как стук собственного сердца отдаётся в ушах и дыхание с трудом поступает в лёгкие сквозь сжатые зубы.

Девушка сидела на табуретке, возле окна, забравшись на неустойчивый предмет мебели с ногами, обхвати колени руками и уткнувшись в них носом. Он мог бы поклясться, что по её щекам текли слёзы, но вместе с тем она тихо смеялась, словно ничего не могла поделать и остановить это было не в ёё силах.

Алексей судорожно сглотнул. Она казалась такой беззащитной и слабой, хрупкой и слишком уязвимой. На столе перед ней лежала раскрытая раскладушка с давно погасшим экраном. На всю небольшую кухоньку играла какая-то зарубежная группа. Волков мог бы поклясться, что вряд ли слышал её, хотя отдавал предпочтения року в музыкальных пристрастиях.

— Юль, — тихо позвал, не решаясь подойти ближе. — Ты в порядке?

— В полном, — наигранно весело отозвалась Соколова, даже не подняв на него глаз. Она как будто и не видела, кто стоит перед ней, только медленно покачивалась из стороны в сторону. Как Юля ещё не упала на пол, не понятно.

— Тш-ш-ш, малышка, — тихо прошептал, подойдя к ней и присев так, что бы видеть её лицо, выражавшее одновременно боль и веселье. — Успокойся, я всё исправлю.

— Что именно? — Девушка неожиданно стала совершенно серьёзной, но только на мгновение, в следующую секунду, она рухнула с табуретки прямо на него, повалив на пол и колотя его кулаками по обнаженной груди, так как на рубашке отсутствовали пуговицы и её полы просто разошлись в сторону от резкого движения. — Ненавижу! За что вы так со мной?! Что я вам сделала?! — Юля сорвалась на крик, закрыв глаза, и из-под крепко сомкнутых век с новой силой брызнули слёзы, катясь по щекам. Её губы искривились в болезненной, злой и циничной усмешке. — Если бы я могла, я бы хотела вас никогда не знать и не помнить! Я готова вышибить себе мозги, если это гарантирует мне жизнь без вас или без памяти о прошлом! Вы этого хотите? Моей смерти?! Тогда вам просто надо было бы попросить!

Волков молчал. Он просто крепко обнял её, прижимая к себе и не давая возможности вырваться. Насколько он не любил женские слёзы, настолько хорошо и понимал Юлю. Девушке надо было выплакаться, просто жизненно необходимо. А потом они всё обсудят. Обязательно обсудят. И эти идиоты поплатятся. Уж что-то, а мстить он тоже хорошо умеет!

Юлия.

Не люблю плакать. Особенно много и с криками, напоминающими вопль смертельно раненного зверя. Такой способ выразить своё состояние — не для меня. К сожалению, я предпочитаю воткнуть в уши плеер, закрыться в комнате и сжаться в комок, смотря широко раскрытыми глазами в одну точку и беззвучно роняя скупые слёзы. Это всё, на что может расщедриться мой организм.

Но сегодня вышел особый случай, который заставил меня расплакаться впервые у кого-то на груди. И ладно бы это был кто-то из моих подруг, такое вполне нормально для нас, девочек. Только у меня видимо понятия «нормально» не существует ни в словаре, ни ещё где-то, потому что моей «жилеткой» на сегодня стал Волков.

Я прижалась к его груди и плакала, вздрагивая, всхлипывая и размазывая сопли по лицу. Ревела, как маленькая девочка, чувствуя, что он гладит меня по волосам, плечам и спине, крепко прижимая к себе. Алексей молчал, но так было даже лучше… Любое слово могло спровоцировать новый виток истерики, поэтому его молчаливое утешение, с надёжными и уютными объятиями были куда полезнее.

— Что я вам сделала? — Тонко всхлипнув, снова спросила, крепко зажмурив глаза и обхватив его руками за талию. — Зачем вы так со мной, а? Я же не всесильная… Я совсем не сильная…

— Тш-ш-ш, — тихо прошептал он, крепче обняв меня и уткнувшись носом в мои волосы. — Успокойся, малышка. Всё будет хорошо.

— Я устала быть спокойной, — тихо прошептала, уткнувшись носом в его шею. Рыдания сходили на нет, и у меня получилось более или менее успокоиться. Впрочем, легче после слёз мне не стало. Пресловутое заблуждение в который раз не сработало в моём случае. — Я устала быть всепрощающей и милой, доброй, отзывчивой! Я просто устала… Каждый раз, когда пытаюсь вас простить, случается что-то такое, что лишь укрепляет все негативные чувства в отношении бывших одноклассников.

— Юль, тебя никто не заставляет быть кем-то другим, — он глубоко вдохнул и невесомо прошёлся пальцами по моей спине, вызвав дрожь во всём теле и волну мурашек, радостно промаршировавших за его рукой. — Будь собой, а? Это же не так сложно, как кажется…

— А я, по-твоему, не пробовала? — Так же едва слышно спросила, решившись наконец-то поднять на него глаза.

Волков смотрел на меня чуть задумчиво, с долей нежности и ласки. На его лице блуждала лёгкая, немного печальная полуулыбка, в которой вроде было так много всего и в тоже время, прочитать по его виду, что же он думает, не представлялось возможным. Во всяком случае, сейчас у меня не было ни сил, ни желания о чём-то думать.

Как так вышло, что я потянулась к его губам — не имею понятия. Но почему-то мне жутко захотелось, что бы он меня поцеловал, почувствовать его тепло и надёжности, уют в крепких, сильных объятиях.

Он с готовностью перехватил инициативу, стоило мне нерешительно замереть в нескольких миллиметрах от его лица, глядя ему в глаза. Перевернувшись так, что я оказалась снизу, Алексей нежно коснулся моих губ, что бы спустя пару вдохов это прикосновение сменилось жгучим и страстным поцелуем, заставляющим гореть в огне лихорадочного желания. Но мы оба понимали, что кухня не самое подходящее место для того, что бы воплотить свои фантазии, да и не время сейчас. Поэтому горячее пламя сменилось тёплым, согревающим огоньком, дарившим тепло и ощущение безопасности, что было так мне необходимо в данный момент.

— Ты у меня как наркотик, — тихо рассмеялся Алексей, отстранившись и усевшись на пол. Он без видимых усилий усадил меня рядом и снова крепко обнял, позволяя прятать заплаканное лицо, с явно опухшими глазами и красным носом, у себя на плече.

— Такая же вредная? — Глухо спросила, а губы сами по себе расползлись в улыбке от его бархатистого смеха. Никогда бы не подумала, что эти звуки можно было бы назвать таковыми, но факт есть факт. Сейчас они напоминали отрез самого лучшего бархата, который обволакивал и пленил своим прикосновением.

— Я бы мог ответить да, и тогда ты начала бы спорить… В итоге, всё закончилось бы либо в спальне, либо в коридоре, где ты выставила бы меня на улицу, гневно возмущаясь на весь подъезд, — в его голосе слышалась лёгкая ирония, беззлобное подшучивание над всем, что с нами произошло. — Но я скажу другое. Не знаю, зачем ты мне сдалась и даже не хочу пытаться в этом разобраться. С фактами не поспоришь, а они говорят, что ты мне просто необходима.

На пару минут в маленьком помещении воцарилась тишина, нарушаемая только нашим дыханием и сумасшедшим ритмом сердца, отдающегося у меня в голове. Правда, сейчас он не имел никакого отношения к приступу, что несказанно радовало.

— Я не могу стать твоей девушкой, — глубоко вздохнула и попыталась выбраться из его объятий, но Волков даже не подумал меня отпустить. — Лёш, отпусти меня. Пожалуйста. Я хочу сделать себе ещё чаю… Наверное.

— Нет, пока мы не разберёмся между собой, уладив все недоразумения. К тому же, нам предстоит натянуть коего кого по самые уши… Впрочем, последнее тебя практически не касается. Так, поможешь немного, а после спокойно дождёшься результатов, — он говорил так уверенно, что я невольно согласно кивала ему в ответ головой. И только уяснив смысл его слов, удивлённо на него посмотрела, совершенно не понимая, к чему это всё. Я же вроде отказалась быть его девушкой… Или надо более доходчиво объяснять?

— Лёш, я не смогу быть твоей девушкой. Боюсь, я совсем не то, что тебе нужно, — глубоко вздохнула и продолжила. — Истеричка, подозрительная, страдающая паранойей и ненавистью к людям… Я вовсе не та, кем кажусь и поверь мне, тебе не захочется узнать что внутри.

— И чем же ты отливаешься по строению от остальных людей? — В его голосе слышался смех, Алексея забавляло моё поведение. Взяв пальцами моё лицо за подбородок, он заставил поднять голову вверх и встретиться с его загадочным взглядом, где в глубине серых глаз, сверкали отблески стали и какой-то тайны, разгадать которую, наверное, не под силу и самому Волкову. — Это сложно. Но иногда надо доверять людям, Юляша.

— Меня так только родители называют, — не понятно для чего отметила, пытаясь найти хоть один разумный аргумент, кроме тех, что уже привела, что бы он оставил меня в покое. Но в голову как назло не лезло ничего путного, только острое осознание того, что как бы я не сопротивлялась, всё равно буду с ним, потому что…

Потому что мне нравиться ему доверять и приятно чувствовать себя защищенной от всего мира в его руках.

— Значит, ты не хочешь, что бы я тебя так называл? — Деланно удивился он, словно почувствовав, что я уже сдалась и прекратила сопротивляться. — Может, мне звать тебя моя птичка? Или пташка, а? А может моя сизокрылая? Нет, это не подходит. У тебя же фамилия не Голубева или Голубкова. Да и на голубку ты не тянешь, уж извини. Так как же тебя прозвать?

— А называть меня по имени не пробовал? — Чувствуя, как губы сами по себе расползаются в улыбке, ткнула его кулаком под рёбра, не сильно, так просто прикосновение и отстранилась. — Ты же голодный, наверное… Надо приготовить что-нибудь.

— Отличная идея, — согласился Алексей, вставая и помогая подняться мне. — Не находишь, что это странная тенденция в наших отношениях: пол и не совсем подходящее помещение для поцелуев и прочего?

— Ещё скажи, что тебе не понравилось, — затолкав подальше боль и все мысли, что сковывали меня после прочтения сообщения, я постаралась заставить себя верить в то, что он сможет всё исправить. И, как ни странно, у меня это получилось. Отряхнув домашнюю одежду, робко улыбнулась внимательно смотревшему на меня парню. Тот усмехнулся и, подойдя ко мне, целомудренно поцеловал в лоб, после чего на мгновение крепко прижал к себе, окутывая теплом и уверенностью, после чего отпустил и развернул к холодильнику лицом.

— Готовь завтрак, а мне позвонить надо кое-кому, — нежно погладив пальцами обнажённую шею у самого основания, вызвав очередную толпу мурашек, Алексей вышел в коридор, оставив меня одну. Но в душе не было той самой, до боли знакомой и затягивающей в себя, всеобъемлющей пустоты, которая напоминала чёрную дыру, поглощающую всё и вся. Поэтому я лишь покачала головой, фыркнула и открыла дверцу своего любимого друга и товарища, критичным взглядом осматривая содержимое его полок.

Вытащив сыр, молоко, ветчину и яйца, сгрудила это всё на стол, продолжая думать о том, что же со мной происходит. За какую-то неделю умудриться напиться в клубе, проснуться в квартире одноклассника, да ещё и в не совсем приличном виде (хотя, тут скорее в совсем не приличном), весело провести с ним время, заболеть, пережить допрос горячо любимой подруги, встречу с бывшим парнем, братом, скандал, страстную ночь, увидеть эти фотки… И история на этом, похоже, только начинается. Во всяком случае, пребывание Волкова в моей квартире не воспринимается как нарушение личного пространства. Даже ощущается не как временный гость, а что-то вроде давно уехавшего, а теперь вернувшегося родственника.

Правильно Алиса из книги говорит: всё страньше и страньше.

Глубоко вздохнув и попросив саму себя не уходить в философские размышления и поиск смысла там, где его в принципе быть не может, принялась за готовку гренок с сыром и ветчиной. Главное не забыть посолить, а то у меня вечная с этим проблема. Родители утверждают, что я понятия не имею о том, что такое влюбляться, вечно добавляю столько соли, сколько не почувствует даже особо предвзятый гурман, чувствительный ко всем специям.

Но одно дело просьба, даже обращённая к самой себе, а другое — заставить саму себя выполнить её. И вообще, как можно не думать о ком-то и его отношении к вам, когда он находится в коридоре вашей квартиры, разговаривая по телефону на весьма повышенных тонах. Радует только одно, мат в ход пока что не пошёл. Но судя по интонации Лёши — недолго до сего великого момента.

— Я не желаю знать, чего тебе это будет стоить! Просто сделай, Макс, — раздражённо рявкнул Волков, возвращаясь на кухню и усаживаясь на табуретку около двери. — И ещё одно. Найди Кузнечика и Говоркова. У меня с ними будет отдельный разговор. С Анечкой пусть твои ребята пообщаются, договорились? — Он ласково мне улыбнулся и послал воздушный поцелуй. Заставив снова смутиться (правда, это малозаметно внешне) и вернуться к готовке, опустив взгляд на свои руки. Выслушав ответ, Алексей фыркнул. — Как хочешь. Меня волнует только то, что бы она не посмела больше поступать так или как-то ещё вмешиваться в мою жизнь. Кстати, когда будешь навещать Андрюху с Ваней, обрати внимание на наличии с ними готессы по имени Лёля и блондинки весьма взрывоопасного характера. Они могут называть её или Женя или Павлова. Так вот, я к чему… Её не трогай. Готессу можете прихватить с собой, но блондинку что бы и пальцем не касались, а так же тех девушек, что будут вместе с нею. Надеюсь, ты меня понял? — Снова молчание, затем тихий смех. — Да, я тоже так думаю. Удачи, Макс. Отзвонись, когда разберёшься с фотографиями и видео, договорились? Удачи, друг.

Положив телефон обратно в карман, Алексей поудобнее устроился и в ответ на мой вопросительный взгляд лишь развёл руками в сторону:

— Что?

— Ты не хочешь поделиться своими планами, м? — Зажгла газ и поставила на него сковородку, извлечённую из недр духовки. Вытащив из холодильника сливочное масло, бросила кусок на сковородку. Пока оно топилось, растекаясь желтоватой лужицей по дну чугунного раритета, взбила вместе яйца, сыр и молоко, не забыв добавить специй и соли с майонезом. Затем вытащила деревянную доску, хлеб и нарезала относительно ровными ломтиками. Волков по-прежнему молчал, не собираясь посвящать меня в тонкости своих мыслей, относительно мести. Интересно, он, правда, думает, что я промолчу и не буду ничего из него выпытывать? Тогда ему очень не повезло, потому что я не собираюсь отступать и спускать всё на тормоза.

Обжарив куски хлеба, выложила на каждый по куску ветчины, после чего залила всё молочно-яичной смесью и накрыла крышкой, убавив газ до минимума.

Повернувшись к Алексею лицом, сложила руки на груди и, опёршись задом на кухонный стол рядом с плитой, ненавязчиво поинтересовалась:

— Лёш, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— О чём именно? О том, что ты обалденно выглядишь? Не смотря на то, что растрепанная, с припухшими губами и блестящим взглядом, м? — Он вскинул брови и ласково улыбнулся. — А ещё могу сказать тебе, что я бы был куда счастливее, если бы на тебе было меньше одежды, и находились мы не на кухне… Хотя тут тоже неплохо.

— Алексей, — закатила глаза и покачала головой. — Ты прекрасно понял, о чём я тебя спросила.

— Предположим, — он кивнул головой, поведя носом и задумчиво прикусив губу. — Долго будет готовиться? А то есть хочется, как это не странно.

— Ещё минут пять, — искоса бросила взгляд на сковородку. Чуть сдвинув крышку, выпустила пар и добавила газу. Что бы побыстрее дошло до кондиции. Перевела взгляд на мужчину, замершего на табуретки с таким самодовольным видом, что захотелось срочно что-нибудь испортить, что бы он перестал так улыбаться. — Алексей, рассказывай. Потому что в противном случае, я сама выясню. У Жени. Насколько я поняла, она тоже случайно там окажется, не так ли?

— Ты никогда не отступаешь, да? — Тяжело вздохнул он, вставая и приближаясь ко мне. Обняв за талию, он стал покачиваться из стороны в сторону, гладя меня по спине. Я обхватила его руками за талию и уткнулась носом ему в грудь, с каким-то маньячным удовольствием вдыхая аромат его тела. — Тебя не успокоит, если я скажу, что всё будет хорошо?

— Нет, — глухо отозвалась, помотав головой и отстранившись от него, посмотрела ему в лицо, выражавшее крайнюю степень досады. — Прости, но я не тот человек, который забывает и прощает. К сожалению, я настолько злопамятная и мстительная, что даже родители порой пугаются. Так что… Лучше расскажи сам.

— Хорошо. Только сначала ты положишь мне то, что приготовила, ага? А то так есть хочется, что переночевать негде, — легонько чмокнув меня в висок, Волков выпустил меня из объятий и вернулся к табуретке. Почему-то во всех окружающих меня мужчинах всегда проскальзывает одна и та же, но всегда неизменная черта: ослиное упрямство.

Правда, в этом случае им очень не повезло. Что бы выжить в нашей многочисленной и далеко не мирной семье, мне тоже пришлось обзавестись подобными гранями характера.

Усмехнувшись, повернулась к плите, выключила огонь, вытащила тарелку из шкафа и положила на неё три гренки в окружении омлета. Пахло вкусно, значит, можно надеяться, что Алексею понравится. Потому что я, как обычно, не завтракаю, пусть сейчас на часах виднеются красивые циферки: 11.30. Полдвенадцатого это уже не совсем утро, однако, организму пофигу, есть он не хочет, а от возможного появления кусочка пищи в желудке, поднимается волна тошноты.

— Приятного аппетита, — поставила тарелку перед ним, положила рядом вилку и нож (на всякий случай) и села напротив. Волков нахмурился, смерив взглядом расстояние между нами, недовольно покачал головой и поманил меня пальцем. — Чего? — Недоумённо на него посмотрела.

— Иди сюда, — нежно протянул Алексей, продолжая манить меня к себе.

— Зачем? — Склонила голову набок, водя пальцем по поверхности стола.

— Юля, — укоризненно протянул Лёша, встав и взяв меня под ручки. Заставив пройти с ним до занятой им табуретки, он сел сам и усадил меня на колени, крепко обхватив за талию. — Вот так значительно лучше, не находишь?

— Нет. Но судя по всему, тебя мне не переспорить в этом вопросе, не так ли? — Задумчиво протянула, сдаваясь и не оказывая сопротивления. Какой смысл протестовать, учитывая, что он всё равно настоит на своём? — Ещё раз приятного аппетита.

— Спасибо, — он спокойно начал есть, ловко используя и нож и вилку, для того что бы нарезать гренки. Отправляя в рот кусок за куском, он прикрыл глаза от удовольствия, тщательно пережёвывая приготовленный мной завтра. Наверное, Алексей был очень голодным, раз съел довольно-таки не маленькую порцию где-то минут за пять. При этом ему нисколько не мешало моё присутствие на его коленях, наоборот, он всё теснее прижимал меня к себе, словно боялся, что я могу сбежать. Интересный вопрос, куда я могла бы слинять, учитывая, что это моя квартира. — Ммм, ты просто великолепно готовишь.

— Скорее, ты просто очень голодный, — фыркнула и покачала головой. — Теперь-то расскажешь, что задумал?

— А надо? — Немного обречённо поинтересовался Волков, отодвинув тарелку и посмотрев на меня. Судя по его взгляду, он предпочёл бы сейчас заняться чем-то гораздо более интересным, чем разговоры.

На мгновение тело опалил жар, от осознания, что он может предложить в качестве альтернативы. И почему-то во мне не было протеста против подобного, хотя я очень не люблю, когда мне навязывают что-то. Криво усмехнувшись, затолкала свои желания куда подальше. Незачем пока что показывать, что я совсем не против его общества и всего, что с этим связанно.

— Надо Федя, надо, — в наглую процитировав незабываемого Шурика, скрестила руки на груди и вскинула бровь. После пережитого всплеска чувств, вернулась, пусть и частично, способность контролировать свои эмоции, сдерживать их. Хотя я чувствовала, как трещит по швам привычная маска абсолютного спокойствия, что так бесила окружающих. Странно, но стоило появиться кому-то, способному воспринимать меня такой, какой я могу быть временами, как возвращаться к тому, кем ты была становиться всё сложнее и сложнее.

И начинаешь думать, а нужно ли возвращаться к прежнему образу? Чем она мне так дорога, маска безразличия, что я цепляюсь за неё с таким остервенением?

— Иногда ты кажешься настолько родной и близкой, что даже страшно. А ведь близко с тобой общаюсь всего-то от силы несколько дней, — не понятно зачем, заметил Алексей, неосознанно поглаживая пальцами моё бедро. Я раздражённо передёрнула плечами, после чего он убрал руку, и устало вздохнув, спросил. — Что именно ты хочешь знать?

— Кто этот таинственный Макс, что ты задумал в отношении Аньки, причём тут Андрей в Иваном и каким боком там оказались Женя, с подругами и Лёля, — его руки напряглись, слишком крепко прижав меня к его телу, так что из моей груди вырвался протестующий вскрик. Хватка тут же ослабла и на меня виновато посмотрели, нежно коснувшись подбородка и проведя подушечкой большого пальца по нижней губе. Надо признать, такой манёвр изрядно отвлёк моё внимание, переключив на несколько другие мысли, имевшие к озвученной теме разговора весьма далёкое отношение.

Впрочем, сосредоточиться на теме нашего общения не составило труда, стоило взгляду, блуждающему по кухне, наткнуться на раскрытый телефон, из динамика которого лилась песня группы Skillet — Lusy. При виде маленькой раскладушки, перед глазами моментально появились фотографии, вызвав приступ тошноты и отвращения.

— Ты как? — Обеспокоенно поинтересовался Алексей, заметив отвращение, отразившееся на моём лице.

— В порядке, — передёрнула плечами и опустила голову, стиснув зубы и не позволяя себе даже мысли допускать о том, что бы расплакаться снова. — Так что там с моим вопросом?

— Макс Краснов. Мой друг и коллега, мы с ним работаем в одной фирме, — спокойно заговорил Алексей, уткнувшись лбом мне в плечо и опаляя своим дыханием коже на обнажённой шее. — Я попросил его разобраться с Анечкой, потому что подозреваю, что стоит мне начать с ней говорить по данному вопросу, как я просто напросто придушу её. Да и ты не сможешь спокойно смотреть на неё, правда ведь?

— Скорее всего, — поразмыслив, вынуждена была согласиться с данным утверждением. Боюсь, что если бы мы с ней сейчас встретились, то самое меньшее, что я бы могла сделать — это ударить её первым попавшимся под руку тяжёлым предметом. И то, если не найду что-то более существенное, для медленного и изощрённого убийства данной девушки.

Печально вздохнув, устроила ноги на перекладине под столом и положила голову ему на плечо. Волков тут же подложил одну руку мне под спину, а вторая осталась на талии. Со стороны, наверное, кажется, что он укачивает меня, как маленького ребёнка. Хорошо, что увидеть это некому.

— Может, пойдём в комнату? — Тихо прошептал он мне на ухо.

— Чем тебя кухня не устраивает? — Чуть улыбнувшись, потёрлась носом о его рубашку, которая к одежде теперь имело слабое отношение, учитывая, что пуговицы на ней отсутствовали, да ещё и я умудрилась её в паре мест порвать.

— Там будет гораздо удобнее продолжать разговор. И бьющихся предметов меньше, чем здесь, — на мгновение мне показалось, что в его голосе проскользнуло веселье, но стоило поднять на него глаза, как тут же пришло понимание собственной ошибки. Лицо Алексея выражало крайнюю степень серьёзности, ни о какой шутливости или весёлости и речи не шло.

— Хорошо, — минуту подумав, согласно кивнула головой, обхватив его за шею и прижавшись сильнее.

Подхватив меня под колени, он легко поднялся с таким, достаточно немалым, грузом и направился по коридору к моей спальне, казалось, совершенно не напрягаясь и неся меня так, как будто я весила не больше пуха.

Конечно, меня и до этого носили на руках, даже братья периодически тягали, когда им хотелось развлечься или когда мне приходилось изображать девушку кого-то из них. Я уж не говорю о том, что в начале наших отношений Влад поступал так же, всячески ухаживая за мной. Но…

Вздохнула, как можно плотнее прижимаясь к его сильному и такому горячему телу. Таких ощущений у меня точно никогда не было. Чувство полёта, невесомости, умиротворения и в то же время такое ощущение, что под тобою пропасть, и ты цепляешься за этого мужчину, потому что точно знаешь — он и только он может тебя спасти. А так как я вообще-то боюсь высоты, то у меня это чувство было куда острее, чем может показаться.

Ну и кого ты обманываешь, Соколова? Следует признаться, хотя бы самой себе, что нравиться больше всего то, что именно ОН несёт тебя на руках и касается губами твоего виска. От этого почему-то хочется зажмуриться и потереться как котёнок щекой о его плечо.

Кажется, безумие, толкнувшее меня в его объятия, не хочет проходить и исчезать. Меня тянет к этому мужчине так, как никогда и ни к кому не тянуло. И если бы не простое и банальное желание уберечь себя от боли, что последует за расставанием, то, возможно, я давно бы уже сдалась на волю чувствам.

Зайдя в мою спальню Волков критическим взором осмотрел окружающую обстановку и уселся вместе со мной на пол. На мгновение разжав объятия, он подтащил к себе подушку и положил её рядом с собой, слева, после чего разжал объятия и устроил меня на ней, тем не менее, продолжая удерживать на руках и поглаживая мои пальцы.

— Я не хочу спать, — протестующее буркнула, тем не менее, устроившись так, что бы видеть его лицо.

— А я и не предлагаю спать, потому как могу придумать занятие куда более интересное в этом положение. Даже сейчас. Если хочешь, — его улыбка обещала всё, что угодно, но у меня в сердце засела как заноза мысль о том, что он сделает с этими горе-шутниками. И пока не выясню, вряд ли смогу успокоиться.

Тем более, что гораздо безопаснее вести разговор про этих личностей, чем про наши отношения.

— Рассказывай, — прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, но старательно при этом контролируя дыхание, по мере возможности, что бы он не догадался о моих ощущениях. Впрочем, я подозреваю, что он прекрасно догадывается о моём состоянии.

— Хорошо, — в его голосе ясно различалась обречённость. Алексей чуть сжал мои руки и заговорил, спустя минуты три молчания. — Итак, я кратко обрисовал Максу ситуацию, не особо вдаваясь в подробности. Во всяком случае, в те, что касались моих с тобой отношений. Он не идеал друга и нас точно связывают не такие тесные отношения, как тебя с Женькой. Возможно, это к лучшему. В общем и целом, могу сказать, что с Аней будет разбираться он лично, а так как женщин он воспринимает только как двуличных блядей, способных на любую подлость… Я не завидую Анюте. И честно признаюсь, мне всё равно, даже если он изобьёт её до полусмерти. В следующий раз будет умнее и не станет лезть на рожон.

— Он что, и вправду изобьёт её? — Задумчиво протянула, нахмурив брови. — Так она ещё больше возненавидит меня. Даже боюсь представить, что ей взбредёт в голову и как она это воплотит в жизнь.

— Малыш, я утрировал, — усмехнулся Алексей и, склонившись ко мне, коснулся губами моего лба, словно стремясь разгладить морщинки. — Максим, конечно, со своими тараканами в голове, но всё же достаточно здравомыслящий человек. Скорее всего, он предпримет что-то такое, что заставит её если не бояться, то опасаться любого шага в отношении тебя или меня. Или попросит своих знакомых душевно пообщаться с ней. Меня эта область проблемы волнует меньше всего.

— А Андрей с Ваней? — Помолчав, спросила, поднимая на него глаза. На мгновение в его взгляде промелькнула ненависть и желание убить, но они тут же сменились вниманием и лаской, обращёнными на меня. — Они тут каким боком? Аня, как я поняла, главная виновница… Что меня не особо удивляет. Но эти двое тут причём? И Лёля с Женей. Ты же Олю имел ввиду? Нашу готессу?

— Юлька, — вздохнув, он заставил меня сесть и прижал к себе. — Какая же ты порой глупенькая маленькая девочка.

— Не называй меня так, — раздражённо буркнула, попытавшись высвободиться из его объятий, но не получилось. — Я просто не понимаю, причём тут они? Они мне…

Не смогла закончить фразу, почувствовав как напряглись мышцы на его руках. Сглотнула. Это означает только одно, что Андрей с Ваней в этот раз играли против меня. Это отозвалось неприятной, глухой болью внутри, заставив стиснуть зубы. Не то, что бы я считала их своими друзьями, но и назвать врагами не могла. Тем более, что в школе они были из той немногочисленной группы, которая относилась ко мне нейтрально. Что же изменилось?

И самое главное — когда?

— Ничего плохого не сделали? — Конец недосказанной мною фразы, в исполнении Волкова, был наполнен ядом и гневом. Эта жгуча смесь заставила меня поднять голову и вопросительно посмотреть на него, снова игнорируя собственные, вполне солидарные, чувства. После такое аукнется, да ещё и с лихвой, но пока это не важно.

— Лёш, ты чего? — Нерешительно спросила, старательно задушив в себе все лишние порывы и эмоции.

— Чего я? — Перепросила он, насмешливо изогну брови и цинично усмехнулся. — А ты знаешь, что именно Ванечка и Дюша устроили эти фотографии и видео? Это они взломали базы данных сотовых операторов, только не спрашивай меня, как им это удалось. Думаю, отдел «Ка» нашей доблестной полиции так же весьма заинтересуется данным вопросом. Ну а видео с фотографиями организовала милая и добрая Лёля, такая равнодушная ко всему происходящему и ищущая смысл в жизни после смерти. Оказывается, она очень хорошо умеет обращаться с фотошопом и прочими милыми, такими приятными сердцу любителя шуточек программами. А достать твоё фото им не составило труда. Только не знаю, где именно, ведь ни в одной социальной сети тебя нет. Как тебе такие новости?

— Ты просто не так искал, как надо было, — печально усмехнулась и покачала головой. — Я потом покажу. Меня не особо интересовало общение таким способом, поэтому только определённый круг людей знает, под каким ником я там скрываюсь. Скорее всего, они через Женьку вычислили. У неё никогда не было нужды прятаться в сети.

— Любопытно, — протянул он, проведя пальцами по моему позвоночнику, легонько надавливая на выступающие косточки. — Никогда бы не подумал, что ты будешь прятаться.

— Я не особо желала встретить кого-то из знакомых. Ты понимаешь, о чём я, — пожала плечами, обняв его руками за талию, подсунув ладони под одежду.

Фыркнув, Волков легонько чмокнул меня в щёку.

— Тебя не удивляет то, кто оказался замешан в этом деле? — Немного помолчав, поинтересовался он спокойным и равнодушным голосом, хоть от меня и не укрылось удивление, мелькнувшее в нём.

Отстранившись, посмотрела ему в лицо.

— Тут всё дело в том, какая я, — улыбнулась и склонила голову набок. — И в том, как я отношусь к вам, бывшим одноклассником. Честно говоря, я вас всех ненавижу. И поэтому меня сложно удивить чем-то. Особенно, подобным поступком. Единственное, что до сих пор заставляет морщиться и причиняет боль, так это не понимание, чем же вызвано такое ко мне отношение. Ну и ещё… Сегодня они явно превзошли себя, чем, правда, только подтвердили моё невысокое мнение о своих умственных способностях. Да, в начале у меня был шок, поэтому и сорвалась на истерику.

— Хорошо, что ты успокоилась, — вздохнул Алексей, снова гладя меня по волосам и спине. — И впредь ты больше не будешь плакать. Из-за них, во всяком случае. Теперь есть, кому о тебе позаботиться.

— Не давай тех обещаний, которых не сможешь выполнить, — покачала головой и снова вернулась к теме нашего разговора, предпочитая пока оставить наши отношения и не рассуждать об этом. — Ты точно знаешь, что это их рук дело? Ошибки быть не может? Если это Анька сказала, то я бы проверила её слова предварительно…

— Не делай из меня идиота, — фыркнул Волков. Пересадив меня на диван, он вскочил на ноги и стал ходить из стороны в сторону, периодически раздражённо передёргивая плечами. — Думаешь, я бы поверил словам этой дуры? Хорошего же ты обо мне мнения!

— Успокойся, — тихо попросила, скрестив ноги по-турецки. Упёршись локтями в колени, подпёрла клаками подбородок, внимательно следя за передвижениями Алексея. — Я вовсе не это хотела сказать! И всегда считала тебя достаточно умным и изобретательным парнем!

— Правда? — Он остановился передо мной и насмешливо прищурился. — Учти, я запомнил.

— Распечатаю табличку и прибью ржавым гвоздём к твоей бэхэ. В виде таблички. Хочешь? — Хихикнула в кулак, видя его ошарашенное лицо. — Ну так кто ж сдал зачинщиков?

— Они похвастались этим перед Женькой, — поняв, что я шучу, Волков вздохнул с облегчением и уселся в кресло, рядом с диваном, предварительно скинув оттуда все вещи и спихнув на пол кота. Федя возмущённо мявкнул, но предпочёл слинять, пока ему чем-нибудь не прилетело. Вряд ли Лёша будет церемониться с моей живностью, исключение составляет Тамара, которая куда-то сныкалась.

— Неужели они настолько глупые? — Задумчиво протянула, закусив нижнюю губу. — Разве они не знали о нашей дружбе?

— Могу предположить, что они благополучно об этом забыли, — пожал плечами Алексей. — Хотя, в принципе, мне абсолютно по барабану, за каким они это ей рассказали. Самое главное, что она просветила меня по этому поводу, так что не пришлось выискивать и расспрашивать. И подозреваю, что это чистая правда, Женька не будет устраивать истерику без повода. Или ты так не думаешь?

— Ну не знаю, не знаю, — нерешительно протянула, пряча улыбку. — Ты с ней дольше знаком, наверняка можешь понять, на что она способна намного лучше, чем я.

— Не ёрничай, — укоризненный взгляд в мою сторону не возымел никакого эффекта.

— Не могу, — развела руками, предварительно выпрямившись и спустив ноги на пол. — У меня, понимаешь, всего два варианта. Либо я ёрничаю, язвлю и иронизирую, либо бьюсь в истерике и устраиваю скандалы. Второй вариант мне не нравиться, слишком затратный в плане душевных сил и эмоций. И в материальном, кстати, тоже. Какая истерика без битья посуды? Ну, а потом…

— Ладно, я понял, — примирительно поднял руки вверх Алексей, останавливая мою тираду. — Ладно. Я склонен верить Павловой. Всё же она вряд ли на пустом месте будет порываться устраивать линчевание вместе с подругами.

— Оу… — Поморщилась. Юлька, Лиза (а эта без Серёги никуда не ходит), Оля и Алёна, да ещё и во главе с Женей… Хм, лично я бы, на месте Волкова, оставила Дюшу с Ванечкой и Лёлечкой на растерзание этой стаи пираний. Могу даже дать гарантию, что к концу этого дня данная троица была бы мало похожа на себя прежних.

— Хм, мне начать им сочувствовать? — Вскинул брови Алексей.

— Так сразу и не скажу, — честно призналась, положив ногу на ногу и сцепив руки на коленях в замок. Минут на пять в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием, да скребущими звуками в районе туалета. Опять котяра «газетки читает»… Вот же ж, привередливая морда!

Наконец не выдержав, первой снова завела разговор:

— Так значит, они виновники? Ваня и Андрей? И что с ними будет?

— Тебя это сильно интересует? — Он склонил голову набок, внимательно изучая меня. Хотя судя по лукавому блеску глаз, скорее моё тело, всё ещё не особо скрытое одеждой. Ну подумаешь на мне шорты и топ. Это вовсе не означает, что раздевать меня взглядом нельзя. Помолчав немного, он ответил. — Я с ними лично побеседую. Точнее с тем, что от них останется.

— Я могу присутствовать при этом? — Чутьё подсказывало, что данный вопрос Волкову не понравится, и я оказалась права процентов на сто с лишним. В его глазах сверкнула злость, он резко наклонился вперёд, схватив меня за руки и сжав их так, что я ойкнула от боли. Мои попытки вырвать пальцы ничего не изменили.

— Ты не будешь присутствовать при этом разговоре. Поняла? — Тихо, с ноткой угрозы в голосе, проговорил Алексей, смотря прямо мне в глаза и не отводя взгляда. — Я спрашиваю, ты меня поняла?

— Почему я не могу послушать то, что они скажут в своё оправдание? — Спросила, упрямо сжав губы.

— Потому что я так сказал. Ясно? Ты там не будешь сидеть и выслушивать их. Хватит того, что я уже рассказал, поддавшись твоему обаянию. Знаешь ведь, что не могу тебе отказать, — он сердито поцеловал меня в губы и поставил на ноги, выпустив из своей хватки. — Не пользуйся этим слишком часто.

— Э… — У меня на мгновение пропал дар речи, а когда я смогла воспроизвести что-то похожее на слова, а не на отдельный набор звуков, Волков уже смылся на кухню, где вовсю гремел чашками. И что ему там надо?! Мы же ещё не договорили!

Сайгаком рванув следом за ним, ударилась коленом об косяк, случайно (угу, как обычно) встретившийся мне при выходе из комнаты, и выбежала в коридор, что бы тут же рвануть на звуки льющейся воды.

Алексей обнаружился возле раковины, моющим кружку из-под чая, которая стояла на столе ещё с прошлого вторника. Периодически я вспоминала о том, что её надо вымыть и убрать в шкаф, но затем меня отвлекали, и посуда уходила, благополучно, на второй план. Судя по несколько рваным движениям, таким способом он решил снять стресс. Похвально, конечно, но кто сказал, что я отстану от него с расспросами, а?

— Волков, либо ты разрешаешь мне присутствовать при этом разговоре, либо моешь валить со своим благородством на все четыре стороны, — сухо заметила, встав позади него и далеко не ласково хлопнув парня по плечу.

— Юль, вот какой от этого толк, м? — Устало отозвался Алексей, даже не подумав повернуться ко мне лицом. Нет, я не против пообщаться так сказать с тылом, но не до такой же степени!

Так, ладно. Вдох-выдох. Успокоились, а то сейчас договоримся до чего-нибудь. И далеко не факт, что мне это понравиться.

Мысленно приведя себя в состояние относительного покоя, в первую очередь убедилась, что больше нет порыва ударить его чем-нибудь, что возникало всякий раз, стоило кому-то что-то мне запретить, особенно в те моменты, когда я свято верила в то, что права. После чего снова положила руки на его плечи и мягко сжала. Провела ладонями по напряжённым мышцам, спустилась ниже, до талии, и обняла его, прижавшись щекой к спине Алексея.

Да, не спорю. Странное поведение. Нет обычной уже для нашего общения пикировки, я не язвлю, не устраиваю сцен и даже не пытаюсь над ним подшучивать. Но что поделать? Во-первых, ситуация мягко говоря не совсем обычная. А во-вторых…

Во-вторых, могу я хоть иногда быть обычным человеком, у которого есть потребность в нежности, понимании и обычном спокойном разговоре? Постоянно шутить невозможно. Особенно, в такой довольно-таки серьёзной ситуации.

Страдальчески поморщившись, глубоко вздохнула и сильнее прижалась к сильному, мужскому телу, чьё обжигающее тепло приносило странную уверенность в том, что всё будет хорошо. Даже если всё будет плохо.

— Юля, — в голосе послышалась обречённость. И кажется толика ласки… Или мне всё-таки стоит перекреститься? — Ты из меня верёвки вьёшь.

— Пока нет, — возразила, потёршись носом и чувствуя удовольствие от такого признания. Конечно, какой женщине не понравятся такие слова? — Но если ты настаиваешь…

— Соколова, ты невыносима, — он поставил чашку и выключил воду, после чего разжал мои руки и повернулся ко мне. На сосредоточенном лице отражалась внутренняя борьба, между собственным желанием и моими словами. — Я просто не хочу, что бы ты слышала всё это. И что бы они видели тебе и то, как тебе больно.

— Знаешь, они за те два года так и не смогли ничего прочесть по моему лицу, с чего ты решил, что у них это получится сейчас? — Усмехнулась и коснулась пальцами его щеки. — Всё будет в порядке. Во всяком случае, лучше верить в это, чем во что-то ещё, — фыркнула и добавила, словно стремясь разбавить витавшую в воздухе невесомую гармонию, возникшую между нами. — К тому же, они из тех, кому очень трудно храбриться при виде жертвы своего поступка. Так что я там вряд ли буду лишней. Да и вообще! Может, я хочу станцевать на их нервах буги-вуги, после чего одеть их в балетные пачки, нацепить пуанты и выкинуть на улицу!

Волков неопределённо хмыкнул, но я смогла заметить по тому, кА кон непроизвольно расслабился, что решение принято в мою пользу.

— Хорошо, — обречённо вздохнув и прикрыв глаза, он подтвердил мои догадки, но что-то не давало мне покое. А именно то, что Алексей вдруг улыбнулся, широко и самоуверенно, от чего стало как-то не по себе. — Но у меня есть одно условие. Ты переезжаешь ко мне!

— С какого, я извиняюсь, перепугу?! — Невозмутимо поинтересовалась, прямо-таки кожей ощущая возможный подвох в его ультиматуме. Ой, не просто так он это сказал и даже не для того, чтобы не выглядеть таким уж слабаком, сдавшись на милость моим желаниям! — Нет, уж. Мы с тобой не в тех пока что отношениях, что бы я переезжала к тебе!

— Значит то, что между нами есть отношения, ты признаёшь? — Тут же ухватился за неосторожно брошенные слова Волков, заставив меня застонать про себя. С другой стороны, довольно проблематично отрицать существование связи между нами, учитывая всё, что уже случилось и всё, что ещё только будет. А то, что наше общение не закончиться совместным наказанием виновников происшествия, я, как говорят, попой чую.

— Волков, ты всё-таки такая скотина, — мрачно буркнула, смотря в невинные серые глаза, которые как бы кричали «Что вы, что вы! Мы белые и пушистые! А на зубы в три ряда не обращайте внимания!». Угу. Была бы лет на пять моложе, может и поверила бы! — Вот скажи, тебе зачем это знать, а? Не было бы между нами каких-то отношений, ты бы тут сейчас не стоял! Даже не смотря на эти чёртовы фотографии.

— Неужели так сложно ответить: «Да, глупо отрицать, что нас тянет друг к другу»? — Поморщился Алексей, сжав мои пальцы и неосознанно поглаживая их.

— Нет, не сложно, — смутилась и опустила глазки вниз. Кто ж виноват, что сарказм с язвительностью отличный способ защиты? Вот и я не виновата, что пусть мне порой и хочется побыть просто Юлей, без стервозности и прочего (как сейчас, к примеру), но надолго меня всё же не хватает. Ну или он просто вопросы задаёт такие, что данные качества включаются самостоятельно, вне зависимости от мнении их обладателя.

Интересно, если я это вслух скажу, меня сочтут за сумасшедшую или всё-таки попросят объяснить, что я имела в виду?

— Тогда почему молчим? — Не отставал Алексей.

— Потому что «не сложно» ещё не означает, что ответить так будет «интересно» мне. Понял? Или как-нибудь ещё объяснить? — Улыбнулась и пожала плечами, сумев таки оторвать взгляд от собственных ног и посмотреть на него. Волков стоял молча, поджав губы и сердито сопел. Как ёжик, в самом деле. Нарисованная в голове картинка заставила весело прыснуть, но моментально примолкнуть, стоило Алексею нахмуриться.

— Так ты переедешь ко мне? — Упрямо переспросил он, схватив пальцами меня за подбородок и не давая отвести взгляд. По-моему у мужчин это самая дурная из всех привычек — хватать жертву и не давать ей возможности подумать. Что автоматически приводи к последующим скандалам и разрушениям.

— Нет. Я тебе не верю, — мой голос был тих и спокоен. Даже если он сейчас начнёт орать, ничего не изменится. Я не могу строить отношения на одной лишь тяги друг к другу. И да, мне с ним уютно, безопасно и тому подобное и так далее. Но пока не будет хотя бы тонкой нити доверия, связывающей нас, ни о каком совместном проживании не может быть и речи.

— В смысле? — Его голос звучал напряжённо, а пальцы, сжимавшие мой подбородок, скользнули вниз, выпустив меня на волю. Почему-то стало немного не по себе. — Ты не веришь моим словам?

— Вот уж это было бы очень глупо с моей стороны. Дело вовсе не в этом, — вздохнула. — Я тебе не доверяю. Поэтому не согласна на переезд к тебе. Как можно строить какие-то отношения, если один из нас не доверяет другому?

— Юль, ты говоришь глупости, — после минутного молчания отозвался Алексей. — Ты мне доверяешь, иначе не позволила бы остаться здесь. И если это не дошло до твоего разума, то определённо добралось до души и тела.

— Спасибо, просветил. А то я без тебя не знала, что мне в твоей компании довольно-таки уютно, — я фыркнула и покачала головой. — Это ещё ничего не значит. Мне нужно время.

— Хорошо, — он кивнул головой и отстранился. Однако, судя по решительному взгляду, к этой теме мы ещё вернёмся. — Я заеду за тобой вечером. Ты же хотела присутствовать на разговоре с Андреем, Ваней и Ольгой? Будет лучше, если я сам заберу тебя и отвезу куда надо. И потом мы поговорим о нас, согласна?

— Да, — скорбно вздохнула и кивнула головой. Не замечала раньше за собой способности к предсказыванию будущего, но видимо, то ли кто-то из предков по женской линии, то ли по мужской, согрешил с гадалкой или колдуном. Отогнав от себя подальше такие вольные «размышлизмы», сделала шаг к Волкову и, приподнявшись на цыпочках, легонько коснулась губами его щеки, после чего тут же слиняла с места преступления, отступив назад. — Удачи.

— Спасибо, — Алексей улыбнулся в ответ и пошёл к выходу, попутно что-то нащупывая в кармане. Вытащив из пиджака связку ключей, он протянул её мне. — Это твои.

— Мерси. А я-то думала, как ты попал в подъезд, — хмыкнула, понимая, что ни на секунду не задумалась об этом. Не до того как-то было. Вот так сопрут меня какие-нибудь посторонние личности и как объясняться буду с родными и полицией? Простите, я задумалась об одном хаме и нахале. Который в этот момент занимал лидирующие позиции в моих мыслях?

Думаю, если не люди в форме, то родня точно будет долго ржать. Они у меня с чувством юмора… Очень специфическим!

— Прихватил случайно, — Волков пожал плечами, притворившись веником, который крайний слева и вообще не в курсах, что тут происходит. Ладно, притворимся, что я поверила в это.

Уже перешагнув порог и стоя на лестничной клетке, он, вдруг, обернулся и резко прижал меня к себе, впившись в губы требовательным поцелуем. Учитывая, что я бодро топала следом, проделать данный фокус у него не составило труда. Да и, собственно, особых возражений по данному поводу не было.

Поддавшись соблазну, ответила на эту провокацию, не менее страстно и жадно целуя его. Но погодные условия вносили свои коррективы, и даже не смотря на наличие отопления в подъезде всё равно было прохладно. Зябко поёжившись, упёрлась ладонями ему в грудь и чуть надавила, намекая, что целоваться с ним здорово… Но и болеть снова не хочется.

Оторвавшись от меня, он провёл рукой по моим волосам, взлохматив их, и махнул рукой на прощание, сбегая по лестнице вниз.

Эх, мальчишки. Они даже повзрослев, остаются мальчишками. Мелкими проказниками, готовыми на всё, что бы получить желаемое.

Усмехнувшись этой мыслишке, зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Или я схожу с ума, или в моей жизни намечаются какие-то очень крупные перемены. Не то, что бы я была против подобного, но что-то всё же настораживает. Может быть скорость, с которой всё происходит?

Чертыхнувшись про себя, направилась в комнату, пытаясь вспомнить, где я оставила свой мобильник. Надо поговорить с Женькой. Срочно. Только она сможет объяснить всё происходящее или просто устроить мне промывку мозга. Во всяком случае, она хотя бы выслушает и вполне может быть, даст какой-нибудь дельный совет.

В комнате нашёлся только кот и Томарка, смотревшая на меня дюже жалостливым взглядом. Покачав головой и проклиная себя за забывчивость, я взяла несчастную скотинку на руки и вернулась на многострадальную кухню, вспомнив о том, что телефон не покидал сего помещения уже довольно длительное время. Покормив крысу, устроилась на табуретке и набрала знакомый номер, закусив губу и ожидая ответа. Надеюсь, она меня не будет убивать? А если и будет, то пожалуй быстро и менее мучительно.

— Да, — прозвучало спустя наверное пять гудков. Я даже подпрыгнула от неожиданности, уже и не надеясь на ответ.

— Привет, Жень, — глубоко вздохнула и выдала сразу, что бы не растягивать разговор на долго. — Я переспала с Волковым, он считает меня своей девушкой, предлагает переезжать к нему и собирается разобраться с Ваней, Андреем и Ольгой. Что мне делать?

На том конце провода воцарилась звенящая тишина. Весь мой организм замер, в ожидании бури. Ох, Алексей, я хочу верить, что приехав ты найдёшь меня живой… И здоровой.

— Соколова, ты головой ни обо что не билась? — Чуть помедлив, поинтересовалась подруга.

— Я в курсе, что назвать меня нормальной нельзя! Но давай лучше вернёмся к моему вопросу! — Я закатила глаза. Она у меня добрая, как самый маньячный маньяк из голливудского блокбастера!

— А мы от него и не уходили, — рыкнула Павлова. — Тебе выпал такой шанс, такой парень, а ты у меня спрашиваешь что делать?! Хапать и линять!

— Женечка, солнце ты моё, сдвинутое по фазе! — Оборвала эмоциональные восклицания и постаралась вернуть подругу с небес на землю. — Ты же в курсе, что мне нужно в отношениях?

— Ну предположим. — скорбно вздохнула Женя.

— А этого как раз между нами и нет! Так что возвращаемся к моему вопросу. Что делать?

— Чернышевского читать, блин! — Ругнулась она и помолчав немного спросила. — Ты дома?

— На панеле, ёшкин кот! — Раздражённо фыркнула, почёсывая подставленное толстое брюхо Тамары.

— И много дают?

— Тебе столько не предлагали, — хихикнула. Разговаривать серьёзно мы умеем… Но очень редко.

— Тогда готовь половину прибыли. Я уже еду, — и отключилась, оставив меня глупо улыбаться и смотреть в окно. Злиться на неё у меня никогда не получалось дольше пяти минут, чем эта поганка пользовалась и всячески игнорировала даже самое плохое моё настроение.

А ещё она точно поможет во всём разобраться.

12

Максим.

Честно говоря, он не особо понимал, чего Лёха так взъелся на свою секретаршу. Ну отомстила. Ну не подумала о последствиях. Так чего требовать от женщины? Если человек идиот, то ничего с этим не поделаешь. Единственный способ спасти мир и ситуацию в целом — пустить ему пулю в лоб, что бы больше не мешался под ногами.

Правда, маловероятно, что Волк согласиться на такое предложение с его стороны. А жаль.

— Макс, мы всё сделали. Эти придурки пытались распространить видео и фото по сети. Вычислить и хакнуть их сервак не составило труда, — Антон Цепов, глава компьютерного отдела их фирмы, сидел, вальяжно развалившись, на диване в кабинете Максима, показательно жуя жвачку и надувая пузыри из неё. Худощавый, высокий парень, лет двадцати трёх, с длинными взлохмаченными чёрными волосами и в очках из металлической оправы, с затемнёнными стёклами и прямоугольной формы. Его манера одеваться напоминала помесь бомжа с тинэйджером: рванные линялые джинсы, мешковатые и с отвислыми коленями; длинная растянутая майка чёрного цвета с оптимистичной надписью «Убегая от снайпера — умрёшь усталым»; чёрный пиджак с заплатками белого цвета на локтях. Завершали образ белые кроссовки с ярко-зелёными, широкими шнурками.

Максим усмехнулся, склонив голову набок. Как это ни странно, но Тошик умел обращаться с огнестрельным и холодным оружием, увлекался велогонками, разбирался в болидах, участвующих в «Формуле 1», хоть и не представлял, зачем ему это, и явно был не обделён женским вниманием. Во всяком случае, та часть, что не пыталась увиваться вокруг Волкова и самого Максима, хотя последнего скорее опасались и даже боялись.

— Я надеюсь, вы хорошо поработали с их железом? — Вытащил из ящика стола сигареты и прикурил, пуская дым в потолок. Откинувшись на спинку кресла, он закинул ноги на стол, с улыбкой смотря на зевающего от скуки Антона. Как хакер от бога и программист от дьявола (или же наоборот?), такое задание, как отыскать определённые фотографии и видео, взломать компьютер, с которого они отсылались, и запустить в него вирус, что превратит машины в груду никчёмного железа, годившегося только на выброс, Антон считал, мягко говоря, лёгоньким. Но отказать не мог, да и потренировать своих птенцов лишним не будет. И плевать, что на его отдел уже заглядывается полиция и просто жаждет выяснить, не они ли не так давно взломали сайт губернатора Свердловской области и вывесили на нём текст якобы признания Мишарина в том, куда и сколько денег областного бюджета он потратил в целях удовлетворения собственных потребностей. Тошик строил невинные глазки и отнекивался, переводя стрелки на западных агрессоров. Полиция делала вид, что верит, вместе со следственным комитетом. Осталось только заставить главу отдела безопасности прекратить точить зубы на компьютерщиков, так как из-за их выкрутасов, его ребятам приходиться каждый день проверять их офис на наличие жучков и прочих прелестей, которыми пытается снабдить их фирму ФСБ. Или конкуренты. В общем, кто-то очень любопытный, решивший послушать, о чём болтают программисты и хакеры.

— А ты как думаешь? — Нагло усмехнулся Антон, надув большой пузырь и с удовольствием лопнув его, заставив бедную секретаршу Максима подпрыгнуть на месте и едва не разлить кофе, который она собиралась поставить на низкий, журнальный столик, со стеклянной поверхностью, что стоял возле дивана и на который Цепов, со всей имеющейся у него наглостью и важностью, закинул свои длинные ноги. — Инга, ты сегодня обалденно выглядишь. Но я с тобой не пью, после того стриптиза в ресторане.

— Антон! — Взвизгнула уязвлённая упоминанием о своих вольностях девушка и, покраснев как рак, вылетела пулей из кабинета шефа, едва не одев поднос с кофе на голову программиста. Тот хитро прищурился, словив понимающий и поощряющий взгляд Максима. В соседнем помещении что-то упало, благополучно «дзынькнула», намекая, что разбилось, и раздался громогласный вопль секретарши. — Хам!

— И даже возразить нечего, — сокрушённо покачал головой, Цепов снова стал серьёзным, на пару минут, внимательно рассматривая своё начальство. Условно, конечно же. — Мне тут друзья по великому доверию скинули один вирусок, скромненький такой, но очень любопытный. Так знаешь в чём его фишка? В том, что стоит вставить заряженную флэху в системник и можно смело махать рукой компьютеру и слёзно с ним прощаться. Пришлось, конечно, чуток доработать. Не хочется разводить суровое начальство на новый комплект оборудования…

— Третий за это год, — усмехнулся Максим, пуская дым в потолок. В приёмной раздался смачный всхлип и зазвучала музыка. Мужчин перекосило так, как будто им в рот засунули горсть лимонов, не удосужившись посластить сахаром. Инга отличалась поразительной любовью к некогда весьма популярной группе «Ласковый май» и их солисту Юре Шатунову. Причём, в основном слушала она одну и ту же песню — «Белые розы». — Да что б тебя…

— Меня не надо, — Антон сделал такое лицо, как будто его сейчас вырвет. — А вот её стоит куда-то отправить. Я с трудом сдерживаю в себе желание ограничить ей доступ к интернету так, что бы она этот май никогда даже на самой минимальной громкости включить не могла. Короче, Макс, как хочешь, а я пошёл отсюда, — парень встал, потянулся и направился к выходу из кабинета, прихватив по дороге вазочку с конфетами, оставленными безнадёжно влюблённой в Максима Ингой вместе с кофе. Задержавшись около двери, он повернул голову в сторону шефа и тихо проговорил. — А наше дело я выполнил. Одного чёт не понимаю, нафига наш Волчёк заступается за эту девчонку? Симпатичная, спору нет, но не до такой же степени.

— Ему этот вопрос и задашь, — прищурился Краснов и обаятельно улыбнулся. — Я очень хочу послушать, что он тебе ответит.

— Макс, ты убиваешь меня, — усмехнулся Цепов. Отсалютовав шефу, он скрылся в приёмной, аккуратно притворив за собой дверь. Единственным, кто был в курсе цены этой детали кабинета, являлся как раз Антон, потому что как-то умудрился её выбить. Как он смог это сделать, Максу так и не удалось узнать, так как Тошик не спешил обнародовать способы и причины подобного поступка. Зато безропотно принял от него счёт на оплату замены двери…

Краснов усмехнулся и весело рассмеялся, вспомнив, как вытянулось лицо у товарища, при виде довольно приличной суммы, требуемой к оплате. Он потом целый год грозился, что взломает эту фирму и переведёт все деньги с их счетов на Багамы, после чего уедет туда отдыхать и жить припеваючи.

Оставшись один, мужчина глубоко вздохнул, моментально сменив радушное выражение лица на холодную и надменную усмешку. Мало кто знал, что за компанейским и приятным в общении человеком, стоит железный стержень, относящийся к окружающим, как к необходимой, для осуществления его планов, детали. Пожалуй, только Алексей и догадывался, какой его друг, если их отношения можно назвать таковыми, на самом деле. Но не судил. За что Краснов испытывал к нему что-то вроде благодарности.

— Итак, что же она для тебя значит, м? — Протянул Максим, затушив окурок в пепельнице и встав из-за стола. Скинув пиджак на кресло, расстегнул манжеты на рукавах рубашки и закатал ткань по локти. Подойдя к окну, он опёрся ладонями об подоконник и задумчиво закуси губу.

Выяснить всё об этой «серой мышке», которая явно не вписывалась в этот образ, не составило никакого труда. Обычная, скучная, живущая в своём маленьком мирке. Да успешная, да пользовалась и пользуется популярностью среди представителей сильного пола, хотя сама её или не замечает или игнорирует напрочь. Замечена в мимолётных связях с мужем одной из подруг. Если источник не врёт, конечно же. Судя по характеристики девушки, маловероятно, что она способна на подобное, но в тихом омуте, как говорят, черти водятся.

Хотя…

Максим снова вздохнул и прикрыл глаза, стараясь абстрагировать от окружающих его звуков. В приёмной снова что-то упало, с довольно сильным грохотом, зато прекратилась музыка послышался плач, сопровождаемый гневной отповедью кого-то из экономистов в адрес косорукого компьютерщика, не знающего как надо общаться с девушками и спящего разве что только со серваком этой фирмы.

На что Тоша тут же среагировал, сообщив, что если бы кое-кто не менее косорукий, чем вышеупомянутый представитель гордого отдела компьютерщиков, не лазил в системных файлах и не пытался переспорить гораздо более умную, чем он технику, то ему и его ребятам не пришлось бы трахаться с техникой каждую неделю, что охуительно (как выразился Антон, никогда особо не церемонящийся) поднимает настроение и просто невероятно поднимает потенцию.

Или потенциальное желание убить умника прицельным метанием винчестера в лоб.

— Антон, я всё слышу, — повысив голос, прикрикнул на распоясавшегося хакера Максим, против воли улыбаясь и едва сдерживая смех.

— А я не сомневался, шеф, — деланно отозвался Цепов, после чего раздражённо отправил девушек собирать цветочки и плести веночки, хлопнув дверью приёмной.

Стёкла жалобно задрожали, вместе с Ингой. Слабонервная всё-таки девушка попалась, давно пора её сменить. Пусть секретарь она не самый худший, но периодически её нелепые огрехи, пополам с заискивание, вопросами и влюблённостью, доводили обычно весьма невозмутимого Краснова до белого каления. В работе он предпочитал видеть подобные случаи настолько редко, насколько это применимо к слову никогда.

Покачав головой, Макс повернулся спиной к окну и потёр переносицу. Предстоял весёлый день, который смело можно было обозвать так: «Бросай работу, занимайся воспитанием некоторых особо умных особ». Не сказать, что бы его не интересовала возможность указать несколько зарвавшейся девке где её место, однако на сегодня он планировал нечто более приятное…

Впрочем, мы предполагаем, а бог располагает. Всё как обычно.

— Нда, весёлый предстоит денёк, — задумчиво присвистнул Максим и вернулся к своему столу. Указания насчёт парней он роздал почти сразу же, после звонка Алексея. Ему на это потребовалось около пяти, ну может десяти минут. Или чуть больше. Когда есть проверенные, готовые в любой момент взять с места в карьер ребята, любые проблемы решаются в ускоренном темпе. Во всяком случае, они его ни разу ещё не подводили.

Однако, осталась ещё она проблема, которую ещё только предстояло решить. Конечно, можно было бы избить, запугать, изнасиловать, в конце-то концов. Изуродовать или же вообще чего-нибудь лишить. Но реалист в Краснове прекрасно осознавал, что на этом не закончится данная эпопея. А точку надо ставить если не жирную, то хотя бы максимально окончательную. По возможности, естественно. Циничная часть его души предлагала поверхностно отнестись к заданию, вот только иметь дело с весьма недовольным, можно даже сказать, пребывающем в гневе Волковым, ему хотелось меньше всего. Жизнь, она всё-таки одна.

Вытащив телефон из подставки, Макс присел на край стола и пробежался по списку контактов, выискивая нужный номер. Ещё пару секунд он медлил, но всё же нажал кнопку вызова абонента, под именем «Семочка». Ответили со второго гудка.

— Слушаю, — спокойный низкий голос, с лёгкой ленцой растянул гласные, невольно заставив молодого человека вспомнить всё, что его связывало с говорившим. Максим передёрнул плечами, но всё же сумел взять себя в руки и даже иронично посмеяться про себя над собственным поведением.

— Привет, Владимир, — добродушно поздоровался со своим собеседником Краснов, потянувшись пальцами к галстуку и ослабив его, после чего расстегнул ворот рубашки. Он не боялся Владимира Семова, получившего своё прозвище вовсе не потому, что напоминал семечко подсолнуха, а за то, что одно время, ещё в начале своей не очень легальной карьеры, он увлёкся семечками и грыз их всюду, считая это признаком неимоверной крутизны. Конечно, мало кто рискнёт сейчас напомнить невысокому, худощавому мужчине, в дорогом, явно шитом на заказ костюме, с волчьим взглядом и хищной улыбкой на узком лице, откуда у него такое прозвище.

Правда, даже в этой ситуации имелись свои исключения. Максима Владимир, которому едва ли исполнилось тридцать пять, считал едва ли не своим приемником. Без ложной скромности, Краснов признавал, что, не смотря на свою молодость, вложил в дело Семова достаточно много сил, но от данного наследства предпочитал держаться в стороне. Всё же он не был в душе таким авантюристов как названный старший брат. Семов понимал и уважал его решение, что позволяла Максу обращаться к этому довольно влиятельному в обществе и в криминальном мире человеку на ты и даже прощал определённые вольности.

— Максим, — радушно протянул Семов, явно задумываясь о том, что же понадобилось «младшенькому» в такое время, да ещё тогда, когда он точно был уверен в том, что Владимир отдыхает в закрытом клубе, в компании нескольких «старых друзей».

Молодой человек едва слышно фыркнул. Старыми друзьями в данной ситуации были алкоголь, наркота и шлюхи, вьющиеся вокруг Семова как мухи над дерьмом. А в том, что Владимир явно не был вареньем или в лучшем случае мёдом, Макс знал гораздо лучше других.

— Ты сегодня для кого-то организуешь спец заказ? — Краснов сделал ударение на последних словах, невольно чувствуя, что затея может аукнуться и очень даже сильно. Вопрос только в том, готов он на такие жертвы во имя мнимой дружбы или нет?

— Хочешь принять участие? — Неприятно усмехнулся Семов. — Для тебя я организую подобное мероприятие.

— Спасибо, но мне не для себя. Нужно кое-кого укротить, — снова взяв сигареты, он закурил, пуская дым в потолок и отстранённо подумав, что вторая половина дня будет очень насыщенная. Может, стоит отказаться от этой затеи?

Но слова есть слово. А Максим не привык отступать. Во всяком случае, точно не из-за женщины.

— Опять нашёл себе знойную красотку с принципами? — Хохотнул Владимир и уже более серьёзным тоном пояснил. — Меня попросили ребята из администрации города кое о чём. Так, небольшое одолжение, в виде более сговорчивой госслужащей. Подойдёт?

— Вполне, — отрешённо кивнув головой Макс судорожно затянулся, чувствуя как к горлу подступает тошнота от отвращения к этому человеку. Он не был моралистом и уж точно его нельзя охарактеризовать определением «белый и пушистый», на которое он даже в пору своего детства никогда не тянул. Однако, Краснов предпочитал играть максимально честно, ну или хотя бы относительно честно, не касаясь криминала. Так было интереснее и труднее. — Где именно?

— Клуб «Хост». Знаешь где это? — Владимир широко зевнул, намекая, что пора бы сводить разговор на нет. Говорить много и подолгу он не любил. — Сегодня, после девяти вечера. Надеюсь, девушка хоть стоит того?

— Ещё не определился, — криво усмехнувшись, Максим отключился и бросил телефон на стол. Сделал ещё одну затяжку, выпустил дым в потолок, чертыхнулся и затушил сигарету. Скоро прибудут мальчики-зайчики и Волков, надо хоть кабинет им приготовить или может, сразу на кладбище увезти?

Да и Анечку надо убрать от греха подальше, потому как Алексей, хоть за ним и не замечалось подобное, вполне может её ударить. Макс точно так бы и поступил. Лично у него комплекса «женщин не бью» никогда не водилось.

Встав, Краснов повёл плечами, потянулся и решительно вышел из кабинета, проигнорировав страдальческий взгляд Инги и Арины, сотрудницы экономического отдела.

Идя по коридору к кабинету Волкова, он улыбался проходившим мимо работникам, шутил с мужчинами, одаривал комплиментами женщин. Но если бы кто-то смог внимательно присмотреться к высокой, худощавой и немного нескладной фигуре молодого человека, то заметил бы, что его движения чёткие и скупые, ничего лишнего. Ну а взгляд… Взгляд зелёных глаз, чей цвет больше приближался к болотному оттенку, был бесстрастен и пуст, словно в этом человеке не было ничего настоящего.

Аня обнаружилась в приёмной, перед кабинетом Алексея. Она стояла возле зеркала, крутилась из стороны в сторону, периодически поправляя по её мнению неровно лежащие пряди. Длинные тёмные волосы сегодня были распущенны и держались лишь тонкой полоской металлического ободка на лбу.

Максим усмехнулся про себя, рассматривая одетую с особой тщательностью девушку. Короткая юбка, но в пределах допустимого. Стройные ножки в чулках и туфлях на небольшом остром каблучке. Тонкая, полупрозрачная блузка из шёлка, застёгнутая всего лишь на три из пяти пуговиц и те находились снизу. Прикрывал всё это скромный приталенный чёрный жакет, сейчас висевший бесполезной вещью на спинке кресла возле стола.

— Что? Нравится? — Мягко спросила Аня, заметив гостя в отражении зеркала.

— Нет, — с минуту подумав, широко улыбнулся Краснов, с довольным видом отметив её мимолётное раздражение, пробившееся сквозь милую улыбку. — И сомневаюсь, что Лёшенька это оценит. Так что зря стараешься, Анна, — он специально интонацией выделил имя Волкова в той манере, в которой его произносила Здобнякова. Его одолевали вполне понятные сомнения в том, что Юлия, новая пассия начальства, так его называет. Можно сказать, у него было такое предчувствие. А им Максим предпочитал доверять и пока что ни разу не разочаровался в такой политике.

— Ты ничего не знаешь о наших отношениях! — Взвилась девушка, развернувшись к нему лицом и гневно сверкая глазами. Сложив руки на груди, она вызывающе вздёрнула подбородок и зло прищурила глаза, в ответ на весьма скептический взгляд мужчины. — Он обязательно оценит! Ему понравиться! Я точно знаю!

— Да? — Мягко промурлыкал Макс, подходя ближе и заставляя Здобнякову отступать до тех пор, пока она спиной не упёрлась в стену. Как не пыталась она храбриться, когда надо было от Краснова, словно исходила аура опасности, заставляющая подчиняться этому человеку. Положив руки по обе стороны от её головы, Максим весело фыркнул и продолжил. — Наверное, точно так же, как он оценил те симпатичные фотографии. Знаешь, тебе надо было либо сниматься в порнушке, либо её режиссировать. Я думаю, ты бы имела фурор… В обоих случаях.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — запнувшись в начале фразы, Аня всё же сумела сохранить хотя бы видимость спокойствия. Хотя ей не особо это удалось. Она предприняла попытку поднырнуть под мешающую улизнуть конечность мужчины, но была поймана весьма грубым, но зато очень эффективным способом: он намотал длинные волосы себе на кулак, заставив девушку откинут голову назад, изогнув шею под очень опасным углом.

— Нет, Анютик. Ты очень хорошо всё понимаешь, — спокойно, холодно и несколько лениво возразил Максим, и не думая отпускать свою добычу. Он оттолкнулся свободной рукой от стены и направился к выходу из кабинета, практически вытаскивая вяло сопротивляющуюся Аню за волосы, по-прежнему намотанные на его кулак.

К счастью, по дороге им никто не попался, и он беспрепятственно затащил девушку в свой кабинет, снова проигнорировав взгляды сотрудниц, которые пытались успокоить Ингу и свести на нет её истерику. Тошик умел довести женщин, как до оргазма, так и до самоубийства. Всё зависело, так сказать, от его настроения.

Втолкнув её в помещение, зашёл следом и закрыл дверь на замок, повернув ключ. После чего выпустил Анну на свободу, с брезгливой миной на лице отряхнув руки.

— Урод! Как ты…

— Пасть закрой, — вежливо и холодно приказал Максим, снова открыв дверь и выскользнув в приёмную, не забыв подпереть её плечом, что бы жертва не сбежала раньше времени. Усмехнулся, почувствовав слабый толчок. Силы, что бы сдвинуть его с места, у неё всё равно не хватит. А так… Пусть попыхтит. Зато не будет вырываться или ещё чего делать, когда он повезёт её в «Хост».

— Максим Александрович, я… — Начала, было, Инга, подбадриваемая доброжелательными улыбками Арины, но наткнувшись на холодный взгляд шефа, предпочла замолкнуть, опустив глазки в пол. Всё ещё, кстати, усеянный обломками техники.

— Пиши заявление. По собственному желанию. Зайдёшь к бухгалтерам, они тебе выдадут расчётные. И что бы завтра я тебя здесь уже не видел. Понятно? — Дверь снова толкнули, правда на этот раз сильнее, он даже слегка покачнулся.

— Но… За что?! — Инга испуганно на него посмотрела глазами, снова наполнившимися слезами. Арина лишь сжала её плечо. Помочь чем-то в данной ситуации она не могла. Особенно учитывая, что сама могла последовать за подругой. Краснов вряд ли стал бы разбираться: хороший сотрудник она или так себе, а уж о том, что бы дать второй шанс вообще речи не шло бы.

— За всё хорошее, — усмехнулся Макс, чувствуя, как бьётся об дверь девушка. Или же пытается выбить её чем-то из мебели. Любопытно, когда же до неё дойдёт, что это бесполезно? — Я не намерен терпеть твои истерики, попытки соблазнить или меня или антона, претензии к нему, твои пристрастия в музыке, а так же то, что практически каждые три месяца приходиться меня технику! Надеюсь, всё понятно?

— Да, Максим Александрович, — сдавленно откликнулась Инга, избегая его взгляда, наполненного иронией и презрением. — Была счастлива с вами работать.

— О да. Я оценил ваши старания меня завлечь, — кивнув головой, он резко оттолкнулся от деревянной поверхности, одновременно с этим делая большой шаг влево и открывая дверь. Вперёд пролетел стул, обращённый ножками на едва успевших увернуться девушек, а следом за ним, по инерции, пронеслась мимо Анька, сохраняя на лице решительное выражение. Будь это другая ситуация и не имей она никакого отношения к этой истории, Макс просто отпустил бы её и всё. В сущности, одним бредовым слухом о нём больше, одним меньше… Какая разница? Однако, в данный момент, Краснов просто поставил её подножку, дождался, пока девушка упадёт на пол, после чего подошёл, грубо схватил за руку и поднял. Аня предприняла попытку вырваться, но у него была железная хватка, причём настолько сильная, что рука девушки практически онемела. Ещё пару раз дёрнувшись, она обмякла, стараясь не смотреть на замерших в изумлении от этой сцены Ингу и Арину. Максиму же на всё и вся было плевать, поэтому он не церемонясь толкнул её обратно и, одарив девушек ледяным насмешливым взглядом зелёных глаз, снова закрылся в своём кабинете.

Аня пыталась подняться. Но Максим швырнул её с приличной силой, от чего она пролетела некоторое расстояние и врезалась бедром в край стола и почти упала на него, каким-то чудом удержавшись прямо и с замирающим сердцем слушая, как щёлкнул замок на двери.

Краснов был загадкой. О нём знали всё и ничего одновременно. Ходили слухи, что он связан с криминалом, что в определённых кругах у него довольно таки интересная репутация. О Максиме говорили как о беспринципном, циничном и злом человеке, способном из-за малой оплошности ударить или же даже убить человека…

Она не верила. Честно пыталась считать, что он такой же как все. Однако сейчас, глядя в его холодные, пустые зелёные глаза, до Анечки начинало доходить, что если не все, то большей частью слухи всё-таки правдивы.

Максим видел как постепенно злость и гнев сменяются в её взгляде страхом. Усмехнулся, растягивая губы в циничной и злой улыбке, позволяя тому, что пряталось за добродушной или же просто холодной маской, вырваться наружу, захватить в свою власть его тело и разум, Он не любил показывать себя настоящего, зная, что характер вкупе с внешностью отталкивают людей. Но порой это становилось необходимостью. Как сейчас, к примеру.

— Ну что, сучка, теперь боишься, не так ли? — Низкий, хрипловатый голос, наполненный презрением и безразличием, действовал безотказно. Против воли девушка сжалась, всё ещё опираясь локтями о поверхность стола. Осторожно она выпрямилась, не сводя с него блестящего взгляда, исполненного подозрения и предубеждения. Скорее всего, Аня верит в то, что с ней не случится ничего плохого…

Как не вежливо с её стороны мечтать о подобном и верить в такую чушь.

— Ты ничего мне не сделаешь, — голос дрожал, но едва заметно. И если бы не постоянная привычка внимательно вслушиваться в слова противника, то он возможно и не понял бы этого. Но Макс лишь улыбнулся, иронично вскинув бровь.

Зазвонил телефон, оторвав его от рассматривания жертвы. Он так и не смог понять. Что же в ней нашёл Волков, раз спал с этой идиоткой. Даже не познакомившись близко с его новой пассией, Краснов уже предполагал, что она гораздо интереснее этого третьесортного брака, что пытается справиться с тем что случилось и оказаться белой и пушистой. Интересно, она хоть понимает, что в этом грёбанном мире, оставаться чистой и невинной не смогут даже ангелы, м?

Обойдя свою жертву, Макс взял мобильный и не глядя ответил на звонок. На этот номер ему могли названивать только проверенные люди, заслужившие его доверие или же просто важные и нужные знакомые.

— Да, — спокойный, даже добродушный голос. Словно не он стоит сейчас так, что бы в любой момент не составило труда ударить сжавшуюся в комок девушку. Как будто не он, с удовольствием гладит её лицо кончиками пальцев, наблюдая, как она вздрагивает от его прикосновениями. — Я вас слушаю.

— Макс? Мы привезли птенчиков. Куда их?

— В кабинет к Алексею. Ты знаешь, где это или мне вас встретить? — Схватив длинные волосы, снова стал накручивать их на кулак, заставляя девушку изгибаться, что бы избежать боли, но никто не собирался давать ей такую возможность. Максим резко дёрнул её на себя, отходя от стола и заставляя следовать за собой. Он не любил марать руки о такую мразь, но, похоже, в этот раз подобного не избежать. Ну что ж…

Можно хотя бы попробовать получить от этого мнимое, но всё же удовольствие.

Когда они выбирали офис, а Краснов работал с Волковым с самого начала, то Максим настоял на том, что бы его кабинет состоял из трёх помещений. Приёмная, сам рабочий кабинет и небольшая комната, для личного пользования. Небольшая, спрятанная за крепкой деревянной дверью, прошитой металлическими пластинками по специальному заказу и сейфовым замком, вскрыть который, конечно же, можно, но уж точно не дилетанту. А Здобнякова не тянет даже на это звание.

— Было бы не плохо, но я тут как-то уже бывал. И не сомневаюсь, что любой, кто нам встретиться, покажет путь, — усмехнулся Олег в трубку и отключился. За это Макс и любил иметь дело с Олегом Ушаковым. Тот практически всегда был в курсе всего происходящего и легко находил, куда и кого надо доставить.

— Анечка, ну и что же мне с тобой делать, м? — Положив телефон в карман брюк, он чуть потянул девушку за волосы на себя, заставляя выгнуться под довольно болезненным, для неё, конечно же, углом. Подтащив её к спрятанной двери в ту самую комнатку, Максим вытащил ключ из нагрудного кармана и открыл её. Распахнув пошире, не церемонясь запихнул туда девушку, с неудовольствием отметив, что в кулаке осталось несколько прядей волос. Аня тихо скулила от боли, сжавшись в комок на полу. — Посиди здесь, милая. Потерпи. Осталось совсем немного, и ты получишь то, что заслужила.

С этими словами он закрыл её там, повернув ключ в замке. Толщина двери позволяла не слышать, что творилось там внутри. И даже если она найдёт, чем себя убить, его это волновало меньше всего.

Краснов улыбнулся и потянулся, разминая мышцы. Пора познакомиться с другими действующими лицами этой паршивой истории.

Выйдя в коридор, Макс посмотрел на наручные часы, отметив, что до приезда Алексея осталось как минимум полчаса, и неспешно направился к нему в кабинет, во второй раз за последний час. Нужно было проверить, в каком состоянии находятся «гости» и не требуется им, к примеру, медицинская помощь. Ушаков зверем не был, но никто и не оговаривал, в каком виде должен прибыть «товар». Возможно, Волков что-то там и говорил, но Краснов притворился, что ничего не слышал. Или забыл. Что ж, со всяким бывает, не так ли?

Зайдя в апартаменты шефа, Максим поморщился. Девушка была связана и с кляпом во рту. Он и забыл уже, что с ними должна была быть ещё и готесса. Однако, она тут была… И явно очень напуганная. Кто-то из ребят Адмирала постарался или сам Олежик лапку приложил? Впрочем, это не суть важно.

Он перевёл взгляд на двух других посетителей, доставленных в принудительном порядке. Разбитые губы, сломанный нос, содранные костяшки пальцев, явный вывих ноги у одного из них и отбитые почки у другого. И это только те повреждения, что видно невооружённым взглядом. Возможно, он даже сочувствует… Подчинённым Олега, которым пришлось работать с такими смелыми мальчиками, которые готовы обижать девушку только потому, то у какой-то шлюхи в одном месте свербит.

Ушаков Олег представлял собой невысокого мужчину, лет тридцати, спортивного крепкого телосложения. Круглое лицо, с морщинами в уголках глаз, тонкие усы над верхней губой. Короткие чёрные волосы стояли практически дыбом, а на виске виднелся шрам, оставленный очень заботливым снайпером из группы террористов, с которыми пришлось иметь дело спецотряду ГРУ. Взгляд карих глаз цепкий, колючий и очень внимательный, вызывающий некую внутреннюю дрожь у тех, кто встречался с ним впервые. Его ребята ни в чём не уступали своему командиру. Разве что, в том, что наград поменьше, да список боевых заслуг короче и не особо примечателен.

— Сопротивлялись? — Вскинул брови Макс, пожав протянутую крепкую сильную ладонь.

— Немного. Ребята порадовались. Способ размяться. — хмыкнул Олег, хлопнув Краснова по плечу и кивнув головой на связанных. — Несмотря на то, что качаются, слабы как котята. Правильно говорят, сила есть мозгов не надо. Хотя последнее, вовсе не лишнее в драке, сам знаешь.

— Ещё бы, — он закатил глаза и состроил недовольную мину. — Я надеюсь, ковёр они не запачкают?

— Только если после нас, ими займётся Волк, — Адмирал пожал плечами. — У этого хватит и мозгов и навыков, что бы закончить начатое моими щенками.

— Вряд ли. Он не любит заниматься подобным. Если они, конечно же, не выведут его из себя окончательно, — улыбка Максима не предвещала ничего хорошего. Кивнув головой Олегу, он снова посмотрел на часы и вздохнул. — Сейчас подъедет. Спасибо за помощь, Адмирал. С меня причитается.

— Ты же знаешь, я всегда готов помочь, — Олег кивнул головой и махнул своим парням рукой. Ещё раз хлопнув Краснова по плечу, он ушёл, аккуратно закрыв за собой дверь.

Макс глубоко вздохнул и ещё раз посмотрел на гостей. Девушка дрожала, то и дело теребя наручниками, которыми её за руки приковали к стулу, на котором она сидела. Кляп не давал ей возможность орать, и он не собирался вытаскивать грязную, явно использованную при помывке машины, тряпку. Слушать чьи-то завывания не было никакого настроения. Мужчины же оказались прицепленными к трубе отопления, что находилась около плинтуса и шла вдоль стены. Они дёргали руки, пытаясь освободиться, но Адмирал знал своё дело, да и строители, сооружавшие это здание и проводившие все коммуникации, работали на совесть. Или страх. В итоге, оторвать или сломать что-то было весьма проблематично.

— Рад с вами познакомиться, — медленно протянул Максим, присев на корточки и прищурившись так, что троица вздрогнула. Он умел смотреть на противника так, что даже если он превышал его по силе, то всё равно испытывал страх. — Всегда мечтал увидеть тех ебанутых на голову, кто решиться перебежать дорогу Волкову. И как оказывается, мечты сбываются, мать их за ногу.

Они что-то промычали, но кляпы не давали возможности разобрать слова, да он и не хотел этого. Ему больше нравилось говорить вот так, нагнетая обстановку.

— Не думаю, что вы придумали подобный ход, Ванечка и Дюшечка, — ласково улыбнулся Краснов, прикрыв глаза и наслаждаясь своей властью над ними. — Судя по той информации, что удалось раздобыть, ваши мозги не способны на подобную извращённую месть. А вот Анечка, что так любезно отдана мне на растерзание, вполне могла. И даже сделала. За что очень скоро расплатиться, причём по сравнению с ней, вам очень повезло. А вот этой малышке, — он кивнул головой, в сторону замершей на месте готессы, — стоило бы оказаться рядом с Анечкой, но, к сожалению, она всего лишь исполнитель. Не лишённый фантазии, но безынициативный, по сути.

Троица что-то промычала, но у Максима сработал сигнал на телефоне. Вытащив его, он прочитал сообщение, отправленное с незнакомого номера, но подписанное Волковым и вздохнул. Снова не удастся поиздеваться морально над подходящими жертвами, а жаль. Это было бы очень забавно.

— Что ж, увы, но время, отведённое нам, истекло. Сейчас сюда придёт тот, кто с вами будет разговаривать совсем не так вежливо и ласково, как я или доставивший вас человек, — улыбка была широкой и делала его похожим на кота, съевшего хозяйскую сметану тайком. — Я бы пожелал вам удачи… Но мои гуманистические убеждения сейчас крепко и сладко спят.

Встав, он вышел из кабинета, собираясь встретить своего друга внизу и провести до места встречи с этими тихушниками. Что бы увидеть их лица в этот момент, он был согласен терпеть всё что угодно. Даже явление какого-нибудь придурка, решившего подраться с ним или просто поскандалить.

Спустившись вниз, к стойке охранника офисного здания, Максим опёрся на стойку, задумчиво рассматривая посетителей, входящих и выходящих из здания.

Алексей.

После того, как он покинул её квартиру, Алексей отправился к себе, что бы переодеться и привести себя в порядок. Быстро приняв душ и выпив чашку кофе, который показался почему-то весьма посредственным, Волков переоделся, натянув чёрные джинсы и тёмно-синюю водолазку под горло. Сверху накинул вельветовый пиджак, того же, чёрного цвета. Осмотрев себя, пришёл к выводу, что выглядит очень даже достойно и вполне не стыдно показаться на глаза девушке.

Осознав последнюю мысль, он замер, смотря на своё отражение с открытым ртом. Когда это для него стало настолько важно её мнение? Ладно, в поступках, не хотелось мордой в грязь ударить. Но во внешности?

Вздохнув и покачав головой, он прихватил бумажник, ключи и телефон, проверил наличие сигарет и накинув сверху короткую дублёнку, снова вышел из квартиры, намереваясь как можно быстрее добраться до Юли и хотя бы коснуться её. В идеале, конечно, ему хотелось её поцеловать. Да так, что бы забыть о предстоящем разговоре с бывшими одноклассниками и заняться чем-нибудь поинтереснее. Но с нею подобный номер не пройдёт, скорее всего.

Хотя кто ему мешает попробовать?

Увлёкшись собственными мыслями, Волков не заметил, как оказался на улице. Глубоко вздохнув, он осмотрелся вокруг, мимоходом отметив, что мир вдруг перестал быть мрачным и поганым. Покачав головой, сел в машину и резко нажал на газ, направляясь по уже знакомому и такому родному адресу. Алексей надеялся, что его встретят хотя бы улыбкой, а не сковородкой в лоб, что вполне может быть.

Добрался до нужного места без проблем, пробок не было, а если и были, то явно встречались у кого угодно, но только не у него на пути.

Поставив машину около подъезда, Алексей проделал операцию, ставшую уже привычной и такой обыденной: поставил машину на сигнализацию и прошёл к подъезду, на ходу вытаскивая из кармана сигареты и зажигалку. Перед тем как подняться к Юле, нужно покурить и чуть-чуть привести нервы в порядок. А то кто его теперь знает, наброситься ещё на бедную и беззащитную девушку и никуда они уже не поедут!

Недовольно поморщился. Если б на карту было поставлено что-то другое, а не возможность завоевать её доверие, то Алексей, не раздумывая, остался бы в её квартире и не выпускал бы девушку из постели и своих объятий.

Правда, потом он получил бы много каких обвинений или ещё чего интересного узнал бы о себе и своей родне.

Набрав номер квартиры, дождался ответа и сказав короткое «Я», вошёл внутрь, чувствуя нетерпение, бурлящее внутри и требующее оказаться на месте как можно быстрее.

Юлька встретила его на пороге. Взгляд у неё был слегка шальной, а в воздухе коридора витал аромат кофе и пиццы. Хихикнув, девушка встала на цыпочки, чмокнула его в щёку и прошла внутрь. Попросив закрыть за собой дверь.

Удивлённо проводив её взглядом, Волков вошёл, закрыв дверь, и только теперь заметил, что в прихожей стояли лишние сапоги, на вешалке висит шубка, из кухни слышится звонкий смех. Вывод напрашивался только один: у Юли гости. А кто к ней мог прийти в такой ситуации?

— Волков, вот и ты, шалун эдакий, — поморщившись, Алексей поднял взгляд и ласково улыбнулся стоящей на пороге кухни Павловой, смотревшей на него лаковым и нежным взором…

Патологоанатома, готовящегося к вскрытию. Откуда взялось подобное сравнение, нельзя сказать, но почему-то он считал его абсолютно точным.

— Женя, заигрывать будешь со своими кавалерами. А сейчас тебе надо срочно вернуться домой. Кажется, ты собиралась заняться сортировкой календариков, — голос Соколовой звучал настолько знакомо и привычно, что оставалось только удивляться, что утром она говорила неуверенно, осторожно и даже нежно.

— Ой, ну подумаешь, сделала комплимент твоему парню… Чего сразу в позу вставать? — Возвела глаза к потолку Евгения и нетвёрдой походкой направилась к двери, намереваясь, по всей видимости, одеться и покинуть сиё гостеприимное жилище. Проходя мимо него, она послала Алексею воздушный поцелуй и едва не рухнула, наклонившись, что бы натянуть сапоги. — От бляха муха…

— Павлова! Если ты ещё хоть слова в этом направлении скажешь, я тебе язык с мылом вымою! — с кухни донёсся грозный рык. Женька икнула, приложила палец к губам, произнесла тихо «ш-ш-ш-ш-ш» и в рекордные сроки оделась, после чего хлопнула дверью. Лёша решил про себя надеяться, что она нормально доберётся до дома. Во всяком случае, без особых приключений.

— Ты зайдёшь или так и будешь пялиться на закрытую дверь? — Раздался насмешливый вопрос за его спиной. Волков резко развернулся, что бы тут же попасть в руки Юльки. Точнее она просто оказалась очень близко и обхватила руками его за шею. — Не боись. Она до дома точно дойдёт. А вот что будет с теми, кто ей на пути попадётся…

— И откуда ты знаешь, о чём я думаю? — Вздохнув, поинтересовался Алексей, коснувшись губами её виска.

— Лицо у тебя довольно выразительное в некоторых случаях, — усмехнулась девушка и разжала объятия, отступая в сторону и кивая головой на дверь в комнату. — Подождёшь? Я сейчас быстро переоденусь и мы поедем.

— Может, останешься? — Конечно, она не согласится. Это было понятно с самого начала, однако попробовать никто не запрещал. — Я сам с ними справлюсь. К тому же, я уверен, что люди Макса и так хорошо пообщались с нашими друзьями.

— Если таким способом ты надеешься меня отговорить, то попытка не засчитана, — фыркнув, Юля развернулась и зашла в спальню. — Я быстро.

— Сильно не торопись. У нас времени хватает, — обречённо произнёс Волков, прислонившись плечом к стене и приготовившись ждать столько, сколько потребуется. Насколько он знал женщин, одеваться они могут очень долго, не смотря на то, сколько времени им отвели на это.

Спустя пять минут ему пришлось признать, что в некоторых случаях даже он ошибается. Соколова стояла перед ним полностью одетая и совершенно готовая к тому, что им предстояла. Точнее, она так думала, а разубеждать её никто не собирался.

— Быстро, — удивлённо отметил Алексей, пропуская её к вешалке и наблюдая за тем, как она обувается.

— Я вообще-то всегда одеваюсь минут за пять. Редко когда за десять, — пожала плечами Соколова, застёгивая сапог и выпрямившись. Потянувшись, она провела рукой по волосам, с неудовольствием отметив, что они спутанные и нуждаются в общении с расчёской. — Чёрт. Явно напоминаю использованную метёлку для пыли. Не подашь массажку?

— Если ты и напоминаешь метёлку, то только мою, — улыбнувшись, он взял в руки требуемое и развернул её так, что бы Юля оказалась стоящей к нему спиной. Она нехотя подчинилась и вздрогнула, когда почувствовала, что Алексей начал расчёсывать и распутывать пряди. — Почему ты не отращиваешь волосы?

— Мне не идут длинные, — пожала плечами Соколова, расслабившись и позволив ему делать то, что хочется. — Да и так ухаживать проще.

— А мне нравилось, когда у тебя была стрижка до середины спины, — и пальцем провёл по позвоночнику сквозь тёплую водолазку, остановившись на той отметки, которую он для себя определил. Закончив приводить в порядок причёску девушки, он положил расчёску на место и снял с вешалки дублёнку.

— А мне нет, — пожала плечами Юля и послушно сунула руки в рукава шкурки, повернувшись к нему лицом и давая возможность не только поправить одежду, но и застегнуть её. Его очень радовало то, что она не сопротивляется его заботе. Шапку Алексей не стал искать, в машине она не замерзнёт, а гулять по улице они не собираются. — Ты прям как мамочка… Заботиться не о ком?

— Не язви, — улыбнулся и провёл кончиком пальца по её носу, после чего подтолкнул к выходу из квартиры. — Что здесь делала Павлова?

— Промывала мне мозги, — сморщила нос девушка и фыркнула. — В итоге, она выпила остатки ликёра, на голодный желудок. Организм у неё хоть и тренированный, но она видимо где-то ещё до прихода ко мне приняла на грудь. В общем… Результат ты видел.

— И до чего договорились? — Ключи от её квартиры снова по какой-то причине оказались у него в руках, Алексей даже не особо удивился данному факту. Просто закрыл дверь и сунул связку к себе в карман, после чего зашагал следом за уже начавшей спускаться Юлькой.

— Хм… Я тебе потом как-нибудь скажу, ладно? — Она оглянулась, очаровательно улыбнулась и стремительно сбежала вниз.

Фыркнув, Волков последовал за ней, правда, особо не торопясь. В душе он всё ещё сопротивлялся её идее присутствовать при разговоре, так что оттягивал момент приезда в офис как мог. Хоть и понимал всю безнадёжность подобной идеи.

Снова, в который уже раз за день, оказавшись на свежем воздухе, с минуту искал взглядом девушку и облегчённо выдохнул, увидев её рядом со своей машиной. Она щурилась и смотрела на окружающий пейзаж, изредка ёжась от холода. Такая забавная, когда вжимает голову в плечи. На воробья похожа. Только что клюв и когти явно побольше будут, потому что огрызаться может куда серьёзнее, чем маленькая коричневого цвета птичка.

— Я заставил тебя ждать? — Растягивая слова, поинтересовался, подойдя к ней и обняв за талию, преодолевая вялое сопротивление. Юля кривилась, состроила обиженное лицо и легонько шлёпнула его по рукам. — Ну что ты, солнышко?

— В лоб сейчас получишь. Если я смогу добраться до чего-то тяжелее, чем мой кулак, — буркнула смутившись Соколова и поджала губы, услышав его смех. — Волков, отпусти меня!

— Отпущу, — кивнув головой, он легонько поцеловав её в щёку, одновременно нажав кнопку сигнализации. — Но метров на пять от себя, не дальше.

— Зараза, — фыркнула девушка и вздохнула посвободнее, когда он выпустил её из объятий. — Вот что ты руки при себе держать никак не можешь, а?

— Хм, может всё дело в тебе? — Он сделал вид, что всерьёз задумался над подобной возможностью. Обойдя машину, Алексей уселся на место водителя и иронично изогнул бровь, в ожидании посмотрев на неё из машины. — Ты сядешь или пешком отправишься?

— Нет, подожду старичка в красной шубе, с белой бородой и санями, запряжёнными невидимыми лошадками, — передёрнув плечами, она открыла дверцу и забралась внутрь, обиженно поджав губы.

— Ты когда злишься, такой интригующей становишься, — улыбнулся Волков, заводя мотор и трогаясь с места. Девушка промолчала, решив игнорировать его замечание.

Про себя пообещав ещё раз, в более спокойной обстановке, проверить её реакцию на эту фразу, он выехал на дорогу и влился в поток машин, не спешно двигающихся по городу, уже повергнутому первым признакам надвигающегося вечера. Зимой темнеет рано, даже не смотря на то, что времени всего три часа доходит.

Следя за светофорами, он вспомнил, что нужно было сообщить Максу, когда они отправятся в офис. Вытащив телефон из кармана, заметил, что он разряжен и чертыхнулся. Как всегда не вовремя! А Краснову нужно скинуть хотя бы сообщение!

Искоса посмотрел на свою девушку. Ну да, теперь-то можно с чистой совестью так её называть. Правда, пока что про себя, потому как если услышит, обязательно что-нибудь скажет по этому поводу. И не факт, что это что-то будет лицеприятным для него.

— Юль? — Красный сигнал светофора появился как нельзя кстати, позволив остановиться и посмотреть на Соколову, увлечённо рассматривающую что-то на улице.

— Что? — Бросив на него мимолётный взгляд, она вернулась к созерцанию пейзажа за окном.

— У тебя телефон с собой? — Поток машин тронулся с места и Волков был вынужден вернуть своё внимание дороге. — Не могла бы одолжить? Ненадолго.

— Я надеюсь, ты не собираешься обзванивать всех своих любовниц, с намерением предупредить заранее, что бы они не повторялись в своих идеях? — Насмешливо протянула Юлька, но телефон вложила ему в протянутую ладонь. Алексей усмехнулся. Видимо привычка, вторая натура. Язвит она просто потому, что иначе уже не может. Ну почти не может.

Перед мысленным взором появился образ спокойной, мягкой, домашней Юли, какой она была ещё сегодня утром. Она может быть слабой. Даже не так, она слабая и нуждается в защите. Почему бы ему не быть тем, кто защитит её?

Открыв раскладушку, зашёл в меню и быстро набрал короткое сообщение, не забыв подписаться, после чего отправил его на номер, который давно и прочно врезался в память. Ответа, конечно же, не было, но этого и стоило ждать. Макс редко кому пишет сообщения. Можно сказать, что он и понятия не имеет о такой функции мобильного телефона. Хотя, скорее всего, он просто не видит смысла в её использовании.

— Спасибо, — тепло улыбнувшись девушке, положил телефон к себе в карман.

— Ты просил его ненадолго, — задумчиво протянула Юля. — А сам засунул его к себе в карман. Назревает вполне закономерный вопрос, а зачем?

— Вдруг тебе опять будет звонить тот хмырь из кафе? Или тот очаровательный блондинчик, что был в твоей квартире? — Только закончив фразу, он уже был готов побиться головой об руль. И дело вовсе не в том, какие это были вопросы. Основная проблема заключалась в ревностных нотках, сквозивших в его голосе. И можно было только мечтать о том, что Соколова их не заметила.

— Блондинчик мне звонить пока не будет, это точно, — после пятиминутного молчания, откликнулась девушка. — Ему нужно около суток, что бы заставить себя поднять трубку и извиниться. Ну или хотя бы просто позвонить. А Влад… маловероятно, что он будет звонить. Скорее, он попытается лично со мной встретиться.

Она замолчала, а Алексей тихо радовался, что ревность Юля всё-таки не распознала. Да и до нужного им места они уже добрались.

Соколова вышла из машины до того, как он заглушил мотор, и теперь стояла на тротуаре, ожидая его. Вздохнув, вышел следом, поставил машину на сигнализацию, взял девушку под руку и направился ко входу в офис. Приподнявшись на цыпочки, эта маленькая зараза, возле самой стеклянной двери дотянулась до его уха и тихо прошептала:

— И ревность тебе вовсе не к лицу. К тому же, я бы выбрала кого-то более интересного, если бы хотела заставить тебя ревновать!

Волков готов был поклясться, что у него от смущения и гнева заалели уши. Одно дело самому себе признаваться в том, что ревнуешь девушку, и совсем другое получить от неё вот такое вот заявление. За которое она точно ещё поплатиться!

Правда, месть пришлось отложить, потому как Соколова уже проскользнула внутрь и теперь с интересом рассматривала окружающую обстановку. И, возможно, он бы дал ей шанс осмотреться, вот только к ней начал подходить Макс, с весьма недвусмысленной улыбкой.

Алексей впервые в жизни задумался о том, насколько ценна их дружба.

13

Максим.

Он ждал уже довольно давно, но всё равно умудрился пропустить их появление. Как-то не вязался образ, сложившийся после полученной им информации с той девушкой, что оставила смущённого Волкова за дверью и теперь во все глаза с интересом рассматривала окружающую обстановку. Юлия Соколова оказалась среднего роста, достаточно миловидна, можно даже сказать симпатична и…

Непосредственна. Да, пожалуй, это самое лучшее определение. Казалось, что в ней бьёт какой-то источник невероятной энергии, потому как даже стоя на месте, складывалось впечатление, что девушка движется. Странно, конечно, но факт есть факт.

Максим оттолкнулся от стойки и решительным шагом направился в сторону гостьи. Волов не предупредил, что приедет не один, но почему-то Краснов подсознательно ожидал её приезда. Не возможно было точно определить почему, но ему казалось, что такая девушка не будет оставаться безучастной к тому, что происходит.

— Юлия, я полагаю? — Нацепив на лицо самую дружелюбную улыбку, коснулся её плеча, заставив девушку невольно вздрогнуть и обернуться. После чего ловить ртом воздух пришлось уже самому Максиму.

На фотографии она показалась ему обычной серой мышью. Забитой девочкой, которую кто-то решил взять под своё крыло. Но эти глаза… Краснов готов был поклясться, что этот взгляд мог принадлежать кому угодно, но точно не слабой и беззащитной малышке, образ коей он уже нарисовал в своих мыслях.

— Мы знакомы? — Девушка иронично вскинула брови, мимоходом заправив прядь волос за ухо.

— Можно сказать и так. Краснов Максим, — чуть склонил голову, довольно быстро справившись с удивлением и взяв себя в руки. Снова посмотрев на неё, он ласково улыбнулся девушке и протянул руку. — Могу проводить вас, если позволите.

— Я бы с удовольствием разрешила вам это сделать, — медленно протянула девушка, чуть усмехнувшись и покачав головой. — Но что-то мне подсказывает, что мой спутник будет не очень доволен таким положением вещей.

— Может, мы от него сбежим?

Юлия сделала вид, что всерьёз задумалась над подобным предложением, но спустя пару минут, с сожалением покачала головой:

— Увы. Кажется, он присвоил себе ключи от моей квартиры и мой бедный, несчастный телефон.

— Какой нехороший молодой человек, — Краснов с трудом сдерживал рвущийся наружу смех. Девушка оказалась весьма интересной особой, хоть и совершенно не подходящей Волкову, по его мнению.

— И не говорите, — она возвела глаза к потолку и собралась что-то ещё добавить, но тут вышеупомянутый «молодой человек» решил напомнить всем и сразу, чья она девушка.

— Жаль вас прерывать, вы так мило беседуете, — Алексей говорил зло и отрывисто, взяв Юлию за руку и сжав пальцы так, что та страдальчески поморщилась, бросив на Максима взгляд, прямо таки вопивший на всю громкость «Ну а я о чём?!». — Но не кажется ли вам, мои дорогие голубки, что пора бы заняться тем, для чего мы, собственно, здесь и собрались.

— Ревность тебя не красит. Определённо, — пробормотала Соколова и резво дёрнула руку, вырвав пальцы из его хватки. — Возьми себя в руки, всё-таки устраивать сцены на людях прерогатива слабого пола!

— Юлька, — тихо прошипел Волков, взяв её под локоть, но теперь уже действуя мягче и даже осторожнее. Максим тихо посмеивался, наблюдая за этой парочкой. — Тебя и на минуту одну оставить нельзя! Сразу же поклонниками обзаводишься!

— По-моему у кого-то крыша окончательно ушла в путешествие, — фыркнула Соколова, искоса посмотрев на Краснова. — У нас был стандартный обмен любезностями, не более. А если ты и дальше будешь себя так вести, то, ни о каком доверии не может быть и речи!

К удивлению Максима после этих слов Алексей почти сразу же успокоился. Точнее не так, он заставил себя успокоиться и нежно обнять девушку за талию, ведя по коридору офиса в сторону своего кабинета. Оставалось только удивляться такому поведению в отношении одной из многих, в череде любовниц Волкова.

Юлия.

Мы шли по ярко освещённым коридорам, храня обоюдное молчание. Максим, оказавшийся нескладным, высоким блондином, с бесстрастными зелёными глазами, смотрел на нас с лёгкой полуулыбкой, бросая на меня оценивающие взгляды, время от времени. Я кожей ощущала его снисходительное отношение к собственной персоне, но старательно игнорировала это. В кои-то веки пригодилось умение сохранять спокойное выражение лица, возвращая периодически точную копию его улыбки самому Краснову.

Усмехнулась. Можно было бы сказать, что он мне не нравиться, но это оказалось бы ложью. Максим умел расположить к себе людей. То, что он к ним чувствовал на самом деле, оставалось загадкой, однако не сомневаюсь, что это точно не мешает ему работать.

Правда, не смотря на то, что он вёл себя со мной очень вежливо и даже с оттенком доброты… Я ему не верю. И вряд ли буду завязывать какие-то близкие отношения.

Мы подошли к тёмной двери. Алексей, не выпускавший меня из своей хватки, открыл её и пропустил меня вперёд, заходя следом. Обстановка приёмной оказалась такой же, как и в любом другом офисе. Обычно, любой кабинет несёт в себе отпечаток личности своего владельца. Но то ли Анька не особо утруждала себя организацией какого-либо уюта, то ли по внутренним правилам это было запрещено, не знаю. Но всё, что здесь находилось, казалось холодным и безликим, вызывая скорее желание побыстрее отсюда слинять.

Тихо вздохнула и внимательно посмотрела на сопровождающих меня мужчин. Оба они выглядели непривычно далёкими, отчуждёнными и опасными. Ну да, это ты девочка не в хор мальчиков-зайчиков вляпалась, так что, терпи!

— Там? — Холодно поинтересовался Алексей, снова взяв меня за руку и сжав мне пальцы. Хорошо хоть, в этот раз не со всей дури. Уже плюс, что не говори.

— Вся троица, — Краснов улыбнулся, но эта улыбка вышла мстительной и злой. А ещё изрядно самодовольной. — Готесса и два птенчика. Птичка другого полёта ждёт своего часа, что бы попасть на птицефабрику.

— Я надеюсь, ребята работали надёжные? — Прищурившись, мой парень (знаю, официально мы ещё не встречаемся, но как его ещё назвать?), требовательно посмотрел на своего друга.

— Обижаешь, — фыркнул Максим и направился к выходу из приёмной. — Если что, зови нашу местную охрану. Они, конечно, бойцам Адмирала проигрывают по многим пораметрам, но усмирить этих уродов смогут. Удачи.

— Спасибо, — кивнул Волков и собрался, было, уже зайти в свой рабочий кабинет, как вдруг замер и снова посмотрел на Краснова. — Она моя.

— Как скажешь, — хмыкнул тот и скрылся в коридоре, плотно прикрыв за собой дверь. Я же укоризненно посмотрела на парня и покачала головой.

— Я ему не интересна, — вздохнув, произнесла, не смотря на Алексея. — К тому же… Я ему не верю.

— Мне ты тоже не веришь, — мне показалось, или в его голосе слышится упрёк?

— Возможно. Но ты не вызываешь желания спрятаться в надёжном месте, — возразила, упрямо поджав губы.

Волков молчал минуты две, после чего осторожно коснулся пальцами моего подбородка, заставляя поднять голову.

— Прости, — он прошептал это одними губами, однако выражение лица не изменилось, да и взгляд оставался всё таким же злым, напоминая волчий. Впервые задумываюсь над тем, что порой фамилии очень подходят их владельцу.

— Забудь, — вздохнула и кивком головы указала на вход в его кабинет. — Идём?

— Как скажешь, — он хищно улыбнулся и резко дёрнул на себя несчастную дверь, после чего зашёл сам, предварительно снова пропустив меня вперёд.

На нас уставились три пары глаз. В них была злость, обида, ненависть и осуждение. И ни грамма раскаянья или хотя бы понимания того, какие необратимые последствия могли вызвать эти материалы, что они сделали.

Я улыбнулась, приветливо и даже с долей насмешки. В моей душе не появилось ни жалости, ни сожалений, ни грусти. Ничего. Такое ощущение внутренней пустоты возникает, обычно, когда смотришь на тех, кого уже и за человека не считаешь.

— Ну, здравствуйте, мои дорогие, — ласковый взгляд, по-прежнему улыбка на губах и твёрдые шаги в сторону рабочего стола Волкова, сейчас являющегося для меня неким своеобразным островком покоя.

Алексей шёл следом, периодически, словно случайно касаясь пальцами моей руки. Такая тактика оказалась весьма эффективной, держать себя в руках получалось достаточно хорошо.

Впрочем… Всё ещё впереди, не так ли?

Добравшись до мебели, хотела, было, усесться на край стола, но Волков, с присущим ему тактом (не спрашивая моего мнения и не особо интересуясь мнением окружающих), за руку довёл меня до своего кресла и усадил в него. Сам же вновь обошёл стол и устроился на его краю, частично закрыв мне обзор. Правда, возмущаться не стала, просто оттолкнулась ногами от пола и чуть сдвинулась в сторону, что бы видеть всё происходящее.

Ольга, Ваня и Андрей выглядели помятыми, а парни так ещё и избитыми, что не мешало им сверлить даже не нас, а конкретно меня злыми взглядами.

— Как здорово, что вы решили с нами встретиться, — после минутного молчания, показавшегося вечностью, медленно, практически нежно протянул Алексей. Вытащив из подставки, стоящей на столе, ручку и начав вертеть её в руках. Если я не ошибаюсь, то сейчас он старается себя успокоить и настроить на относительно мирный лад. Относительно, потому как, ручка в его пальцах так и мелькает, выдавая бушующую внутри злость. — Правда, ваше приглашение было слегка… Необычным?

— Ты трахаешься с этой сучкой? — Выплюнула готесса, придя в себя и сообразив, что ей ничего не угрожает. Пока что. — Все вы, мужики, озабоченные кобели, сбегающие при виде новой, более симпатичной подстилки!

— Оль, солнце, если тобой пользовались, а потом выкинули, в первую очередь причину надо искать в себе, а не в мировой несправедливости, — неприятно усмехнулся Алексей. По моей спине пробежала толпа мурашек, но я промолчала, решив, что пока не имеет смысла влезать в этот высокоинтеллектуальный разговор на тему кто и с кем трахался и как долго это продолжалось. Кстати, никогда не думала, что Ольга будет употреблять такие выражение, но не особо-то удивилась. В этой жизни всякое возможно.

— Причём тут я?! — Взвизгнула Шумалина. Подозреваю, что если бы не наручники, то на одну весьма язвительную особу в этом мире могло бы стать меньше. — Да ты в курсе, что она переспала с мужем своей подруги, как нефиг делать? Ты знаешь, какая она тварь и сволочь, а? Она же всех нас перессорила, вместе со своей ёбнутой подругой! Ты…

— Заткнись, — в голосе Волкова сквозил ледяной холод и такая тихая и спокойная злость, что даже я бы замолчала. Но…

От услышанной информации внутри засвербело от сдерживаемого веселья, и как бы я не старалась, удержаться не было никаких сил. Смех вырвался наружу тихим хихиканьем, которое спустя пару мгновений переросло в громкий хохот. Закрыв глаза и откинувшись головой на спинку кресла, я смеялась до слёз, чувствуя, как солёные капли стекают по щекам. Ещё никогда мне не было так одновременно больно и забавно.

Больно?

Резко замолчала, прислушиваясь к собственным ощущениям и чувствам. Нет, меня вовсе не оскорбили или задели слова Ольги, и не такой бред приходилось про себя слышать. Однако, что-то царапало в душе, заставляя нахмуриться и отвернуться к окну, изучая пейзаж за стеклом.

Чёрт, мне же ведь не приятно вовсе не от того, что Волков услышал мои слова, да? Его мнение по-прежнему для меня имеет несущественное значение, не так ли?

Или всё же имеет?

— Ты же видишь, она сбрендила! Какого хера она ржала как стадо лошадей, а? — Продолжала вещать готесса, разрезая повисшую тишину своим визгливым тоном, похожим на голос прожжённой истерички. — Что я такого смешного сказала?

— Оль, я, конечно, знала, что у тебя мозг работает не так, как у нормальных людей, но не до такой же степени, — усмехнулась и отодвинула размышления про то, важно мне, какой меня видит Волков или не важно, как можно дальше и постаралась забыть про них. Хотя бы на этот день. Встав с кресла, не спеша обошла стол с другой стороны, чтобы не столкнуться с Алексеем, и подошла к замершей на стуле девушке. Странно, но в этот момент я её воспринимала, как предмет мебели, не больше. У меня даже не получилось на неё разозлиться. Ну что толку ругаться с тумбочкой, если она ничего не извлечёт из этого урока, а ты только зря потеряешь время, да собственные нервы.

— Не подходи ко мне! — Пискнула Шумалина и попыталась сжаться в комок, но наручники явно препятствовали подобному шагу. Кстати, а почему ребята молчат?

Мимолётный взгляд в сторону и на моих губах появилась понимающая улыбка, как зеркало отразившая самодовольную ухмылку Волкова, наблюдавшего за мной с интересом и любопытством. Во рту у каждого их «гостей» был кляп. Только Олечке удалось его вытащить, вот она никак и не может снова заткнуться. Что ж… Наш долг помочь ближнему своему, ведь так? Пусть даже помощь сводиться к простой просьбе замолчать, желательно надолго.

Присев перед ней на корточки, благо штаны позволяли подобный трюк проводить, осторожно коснулась пальцами её подбородка, заставляя открыть глаза и смотреть прямо на меня. Олечка очень удивилась. В глазах отражалось недоумение и яростная работа мысли. Вздохнув, потрепала бывшую одноклассницу по щеке, выпрямилась и от всей своей широкой души ударила её, сильно при этом размахнувшись.

Возможно, мне стоило её пожалеть. Судя по синякам, девочке и так не слабо досталось. Но когда дело касается моих родных и близких мне людей, у меня отшибает не только инстинкт самосохранения, но и жалость с сочувствием, а так же любые человеческие качества, что могут способствовать пропаганде гуманистических идей. Поэтому удар вышел сильным, да ещё и не ладонью, а кулаком, так как пальцы самопроизвольно сжались. Что бы расслабить руку пришлось прилагать некоторые усилия.

Голова Ольги дёрнулась в сторону. Костяшки пальцев попали точно по скуле, проехавшись до носа и губ. На её счастье, я никогда не ставила перед собой цель кого-то травмировать, если случалось отвешивать вот такие удары. Но нос мне разбить удалось, как и губу. Ну ещё и синяк явно не маленький будет, в дополнение к уже имеющейся коллекции.

— Будь у тебя мозги, ты бы не стала лезть в чужие игры, девочка, — тихо проговорила, потирая содранные костяшки. Зубы у этой красотки всегда были в отличном состоянии. — Меньше всего на этой земле тебя должны интересовать мои связи, с кем бы то ни было. И если ты, сучка крашеная, ещё раз откроешь свой поганый рот и выдашь какую-то идею, типа сегодняшней, или же просто попытаешься сказать что-то плохое про меня или моих друзей… Поверь мне. Я не злая. Я вообще, человек очень спокойный и уравновешенный. Поэтому злить меня не надо, милочка. Могу и сковородкой поправить то, что не удалось изменить рукой. Ясно?

— Ясно, — она жалобно заскулила, пытаясь зажать разбитый нос, но пристёгнутой к мебели сделать подобное весьма проблематично, поэтому кровь продолжала капать на её одежду и на ковёр. За который мне придётся извиниться. Чуть позже, наверное.

— Я рада, что мы друг друга поняли, — улыбнулась и вернулась к столу, не став садиться снова в кресло, а устроившись на краю стола. Меня редко можно довести до такого состояния, что я начинаю не чураться рукоприкладства и мата. После таких вспышек наступает момент раскаянья, пусть и едва заметного со стороны. Так что теперь я опустила голову и сделала вид, что сосредоточенно размышляю над устройством этого мира и организацией Высшей справедливости всем, кто в ней нуждается.

На самом же деле, просто следила сквозь пряди волос, упавшие на лоб, за тем, что будет делать Алексей.

Он некоторое время, молча, рассматривал парней. После чего вздохнул и покачал головой, словно отказался от какой-то довольно интересной, с его точки зрения идеи. По его лицу не представлялось возможным прочесть, о чём он думал, поэтому пришлось оставить идею угадать его намерения и пообещать, самой себе, выяснить это позже. Если он, конечно же, захочет рассказывать.

— Самое забавное в этой ситуации даже не то, что во всё оказались втянуты старые знакомые, решившие вспомнить бурную молодость, — наконец заговорил Волков, внимательно изучая Ивана с Андреем Его голос казался совершенно безучастным, словно он говорит о совершенно незначительных, неважных мелочах нашей жизни. Начинаю завидовать его терпению и выдержке. — Только не учли они, эти старые знакомые, что с той поры многое изменилось. Можно сказать, что лично у меня произошли кардинальные изменения в жизни. И я не позволю их испортить. Во всяком случае, не вам!

Вскрикнув от удивления, широко раскрытыми глазами смотрела на то, как Алексей за долю секунды оказался рядом с парнями и врезал сначала Ивану, а затем ударил в живот Андрея. И судя по его лицу, он явно на этом не остановиться!

— Как же меня бесят моральные дебилы, решившие, что они пуп земли, — рыкнул Волков, вытаскивая из кармана ключ и снимая наручники с парней. Насильно заставив встать Говоркова на ноги, Алексей со всего маху ударил его коленом под дых, после чего добавил ещё один удар по лицу, да такой, что Ваня упал на пол, ударившись затылком о край стула и, похоже, отключился. Из разбитой губы текла тонкая струйка крови.

Волков повернулся к Андрею, но тот смотрел на валяющегося на полу Ивана круглыми от страха глазами, открывая и закрывая рот.

— Ну что? Всё ещё нравится идея издеваться над ней? — Прошипел Алексей, медленно приближаясь к своей жертве. — Нравится, да? А хочешь оказаться на её месте? Я тебе это с радостью устрою!

Удар, ещё удар. Они градом сыпались на замершего Кузнечика, даже не пытавшегося сопротивляться. Потом. Поначалу он ещё пытался ударить Волкова, и даже попал пару раз, вот только это ещё больше вывело из себя Алексея. Он оскалился и с удвоенной силой стал избивать Андрея.

Я что-то говорила про выдержку и терпение? Забудьте! В данном случае они ушли на второй план. И теперь мне остаётся только надеяться, что он не забьёт их до смерти.

Или же…

Глубоко вздохнув, обозвала себя слабохарактерной идиоткой и решительным шагом направилась к парням. Было жутко страшно, мало ли, как он отреагирует на моё вмешательство? Но вместе с тем, совершенно ясно, что если его не остановить, то можно будет и до убийства досидеться, сложа руки.

Добравшись до него, переступив через бессознательного Ивана, поднырнула под заведённую для удара в замахе руку и встала между Алексеем и Кузнечиком.

Наверное, стоило бы сказать, что-нибудь, окликнуть его или поцеловать, на худой конец. Но, как и в большинстве случаев, я сначала сделала, а потом уже подумала над тем, зачем и для чего это было.

Волков не успел остановить собственную руку. И я бы непременно получила шикарный удар по лицу, но чьи-то руки сомкнулись вокруг моей талии и развернули спиной к нему. Кто-то, я даже догадываюсь кто, закрыл собой меня и вместо моей щеки, кулак Алексея встретился со спиной… Андрюхи.

— Прости, — тихо зашептал мне на ухо Кузнечик, дрожа от боли и старательно отталкивая из последних сил Волкова, увидевшего меня в его руках и намеревавшегося отобрать мою тушку и лишить Кузнечика пары нужных конечностей. — Не знаю, что на нас нашло… Мы со школы не могли им сопротивляться.

— Дурак ты, Андрей. Великовозрастный дурак, — так же шёпотом отозвалась, медленно расцепляя пальцы на своей талии.

— Отпусти её! — В голосе Алексея слышалась такая ярость, что мы оба вздрогнули и меня моментально впустили на свободу, отлетев к стене и врезавшись в неё головой. Надеюсь, он ничего себе не сломал?

Выпрямившись, успела заметить движение в сторону бессознательного уже тела и снова встать на пути мужчины.

Упёршись руками во вздымающуюся грудь Волкова, сжала зубы и тихо, но твёрдо проговорила:

— Хватит.

— Они ещё не за всё…

— Ты не Господь Бог, а они не грешники перед дверью рая, что бы им за всё отвечать и всё прощать! Хватит! — Голоса не повышала, смотрела прямо в его глаза, наполненные злостью и гневом, пальцами ощущала быстрый стук сердца в его груди.

— Как ты…

— Я это я, Алексей, — заметив, как он дёрнулся, вздохнула и добавила уже мягче. — Лёш, не надо. Это будет им уроком. Злым, болезненным и очень обидным, я надеюсь. И ещё, мне кажется, что больше они такого не сделают. Жаль, спросить не могу. Ты обоих отправил в нокаут.

Он смотрел на меня минуты три, затем молча кивнул головой и отошёл к своему столу. Набрав какую-то комбинацию цифр на стационарном телефоне, Алексей дождался ответа и коротко бросил:

— Заберите мусор из моего кабинета. И побеседуйте с ними ещё раз. Для закрепления материала.

Повесив трубку, Волков потёр переносицу и отвернулся к окну. На меня он не смотрел и говорить не собирался. За этот день я явно потеряю больше нервных клеток, чем за всю свою прошлую жизнь.

Прикрыла глаза. Сделала пару глубоких вдохов-выдохов. Почему-то в голову пришла мысль о чае, желательно мятном, с добавлением мятного же ликёра, что когда-то давно довелось попробовать. Вот только кто ж мне сейчас даст такой напиток, м?

Хмыкнув, покачала головой и, осмотрев кабинет на предмет мебели, остановила свой взгляд на двери, ведущей в приёмную. И вышла туда, решив, что вряд ли Алексей будет меня останавливать. Думаю, он понимает: без него я никуда не поеду. Во-первых, не на чем. Во-вторых, у него, как это ни странно, мои ключи от квартиры и мой же телефон. А ещё, у меня просто нет денег, что бы взять такси и рвануть домой. Запасная связка хранилась у соседки.

Аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета, дошла до стола секретаря и уселась в холодное, пусть и весьма удобное кресло. Откинувшись на спинку, развернулась спиной ко входу и уставилась невидящим взглядом на стену.

В душе царили смятение, непонимание и страх. Страх неизвестности, которая будет за тем самым шагом, последним, что остался до начала отношений между нами. Довольно смешно думать, что мне удастся избежать их, учитывая наше взаимное влечение. Да и чего греха таить? Он мне нравиться. Даже больше, чем нравиться. А то, что он проделал такую работу, что бы защитить меня, вообще достойно уважения и вызывает лёгкий трепет восхищения.

Хмыкнула и покачала головой. Вот уж чего-чего, а восхищения собственной персоной он от меня не дождётся. Даже если действительно заслужит его.

Ладно, это всё второстепенно. Доверие? Оно уже есть, как бы я не отрицала его наличие. А вот что делать со страхом? С боязнью получить точно такой же результат, как во время отношений с Владом? И пусть, мне доподлинно известно, что Алексей это не Влад и так поступать со мной он вряд ли будет… Не зря же говорят в народе: обжёгшись на молоке, дуешь на воду.

Потёрла виски, прислушиваясь к царившей вокруг практически идеальной тишине, не считая всхлипываний со стороны Ольги, но это уже второстепенно.

Итак, что же у меня получается? Встречаться с Волковым я буду, в любом случае. Переезд? Скорее всего, да. Но…

Чёрт, сколько же во мне всяких страхов и противоречий?! Не зря Павлова говорит, что в моих мыслях и рассуждениях без поллитры не разобраться!

Чертыхнувшись ещё раз, оглядела приёмную и наткнулась взглядом на телефон. Раздумывать было некогда, поэтому я взяла трубку, прижала её к уху и по памяти набрала такой родной и знакомый с детства номер.

Ответили не сразу, где-то после пятого гудка:

— Да, — и столько в голосе усталости, как будто он вагоны ночью разгружал.

— Ну привет, братик, — с трудом, но всё же удалось заставить себя говорить непринуждённо. Конечно, мне тоже было очень интересно, за что же получила от него по лицу, но с другой стороны где-то там, внутри своей души, существовала одна догадка, которую у меня не получится озвучить даже под самыми страшными пытками. А ещё, очень хотелось, что бы она оказалась ложной. Правда, в моём случае любое подобное предположение имело чёртово свойство сбываться. — Как дела?

— Юля? — Осторожно переспросил Ваня. Затем чуть помедлил и тихо прошептал. — Я не хотел.

— Тогда зачем? — Дверь в приёмную открылась и вошли сурового вида ребята, одетые все как один в чёрные брючные костюмы. Почему-то появилось ощущение, что связываться с ним себе дороже. Мило улыбнувшись, отвернулась от них, продолжая телефонный разговор. Парни прошли дальше, удостоив меня лишь мимолётным взглядом.

— Ревность, — тяжело вздохнул братишка и снова замолчал.

На переваривание услышанного, у меня ушло почти три минуты. За данный временной отрезок, парни успели покинуть кабинет и приёмную, уведя с собой и наших дорогих «гостей».

— Юль? — Снова позвал меня Иван, заставив всё-таки подобрать рухнувшую челюсть и попытаться сообразить, что ему ответить на подобное признание.

— Мы родственники, — тихо прошептала, слегка растерявшись и не представляя, что говорить дальше.

— Знаю, данная истина мне прекрасно известна. Но это вовсе не значит, что ты не можешь мне нравиться, как девушка — спокойно, я бы даже сказала — слишком спокойно, ответил Ваня. В трубке послышался какой-то стук. Видимо, он куда-то вышел, чтобы никто не услышал наш разговор. — Да и к тому же ещё и братская ревность. Ты выставила меня, оставшись с ним наедине.

— Он не ушёл бы, Вань. Ни под каким предлогом, — усмехнулась и откинулась на спинку кресла. Кто-то вышел из кабинета, однако я не обратила на это никакого внимания. — И я сомневаюсь, что у тебя получилось бы с ним справиться.

— О ком это ты говоришь? И с кем? — Раздался заинтересованный голос Волкова прямо над моим левым ухом, заставив вздрогнуть и поднять на него взгляд. На меня смотрели с любопытством и какой-то отстранённой холодностью. И что произошло, чего я ещё не знаю? Надеюсь, это будет не столь фееричным, как утреннее известие? Нервы у меня одни единственные и те, уже изрядно потрёпанны.

— Не твоё дело, — спокойно пояснила и вернула своё внимание брату. — Вань, я бы хотела забыть о том, что тогда произошло, хорошо?

— Ты же понимаешь, я не хотел, — расстроено произнёс Иван. — Я просто… Переволновался. У меня порой бывает такое, непредвиденная реакция на то или иное событие. В нашей семье…

— Ванюш, — на мои плечи легли руки Алексея, сжав их так, что стало даже больно. Правда, разговора я не прервала, лишь неодобрительно покосилась на него. — Мы потом поговорим о… Ну ты понял о чём. И пожалуйста, не вини себя и не сердись на меня. Мне нужна поддержка близких. Особенно сейчас.

— Ты влюбилась в него, не так ли? — С горечью констатировал братишка. Спустя почти минуту, так и не дождавшись ответа от меня, сам себе ответил на поставленный вопрос. — Влюбилась…

— Я не знаю, — всё же удалось сказать это спокойно и равнодушно, хотя что-то внутри просто требовала проорать на всё здание, что я влюбилась в этого чёртового Волкова! — Ты же знаешь, я не ищу простых путей. Мне вечно приходиться продираться сквозь такие преграды, что лучше бы мне не уметь что-то чувствовать.

— О да, — грустно рассмеялся Ваня. — Прости ещё раз за тот вечер. Такого больше не будет, я обещаю. Правда. Я никогда не смогу сознательно причинить тебе боль.

— В этом я ни капли не сомневаюсь, — непроизвольно улыбнулась, купаясь в той теплоте и любви, что пронизывала его слова. Ещё одним качеством моего брата, которая я порой ненавидела, а порой и обожала до безумия, была предельная честность в отношениях и с родственниками. — Встретимся завтра? Я обещала маме навестить их и притараканить цветок один. Ты как? Готов встретиться с кошмаром всех старших детей нашего клана?

— Это с мелкой что ли? — Перед глазами возникла нахально прищурившаяся физиономия Ивана. Тихо прыснув, прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу смех. — Кончено готов. Я зайду за тобой?

— Конечно, — пальцы Алексея больно впились в мои плечи, заставив меня недовольно дёрнуться, однако, сдвинуться с места не получилось. По понятной причине, конечно же. — До завтра, Ванюш. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — нежно произнёс он и добавил. — Если он не дурак, и если ты его действительно любишь, то я буду верить, что у вас всё будет хорошо, сестричка.

Он отключился, а я видела, не решаясь положить трубку, словно утопающий цепляясь за теплоту слов, произнесённых им. И старательно отгоняя свои мысли о том, что он мог ко мне испытывать кроме братской любви, а ещё о том, что же я всё-таки испытываю к Алексею. Нет, мне определённо надо серьёзно поговорить с Ваней! Наедине и без возможности быть подслушанными. Завтра это и сделаю, пока будем добираться до моих родителей.

— Могу я узнать, с кем ты говорила? — Вкрадчиво поинтересовался у меня Волков, о котором я, надо признаться, удачно успела забыть. Причём, если бы он не пода голоса, даже и не вспомнила бы.

— Какая тебе разница? — Прищурилась, ударив его по рукам. И так, по ходу, останутся синяки, а он как будто издеваясь, сжимает всё сильнее. К тому же, от него просто веяло какой-то агрессивностью, вызывающей ответную волну и заставляющей меня защищаться. Даже если я не знала, от чего пытаюсь себя уберечь и зачем, собственно, это, ведь прекрасно понимаю, что ничего он мне не сделает.

— Значит, какая мне разница? — С ноткой угрозы в голосе, переспросил Алексей. Разжав свои пальцы, он уверенно направился к двери приёмной, после чего запер её на замок, вытащив ключ из заднего кармана джинс. Мне оставалось только удивлённо наблюдать за его действиями.

Заперев нас, он вернулся ко мне, взял мою вяло сопротивляющуюся тушку за руку (ну да, могла бы и отбиться, но извечное женское любопытство крайне эффективно рушит все планы) и потащил в свой кабинет, попутно что-то шипы себе под нос. Вот только разобрать у меня при всём желании не получалось. Остаётся надеяться, что позже мне озвучат эту речь в более громкой форме.

Алексей в кабинете не остановился до тех пор, пока не добрался до своего стола. Вещи с него полетели на пол, в том числе и дорогая подставка под ручки. Однако, всё это я отметила лишь каким-то краем сознания, потому что в следующий миг меня усадили на стол и завладели всем моим вниманием, впившись требовательным поцелуем в губы. Здравые мысли, как впрочем и все остальные, тут же позорно дезертировали, оставив меня один на один с собственными чувствами, в которых разобраться не получится. Даже если очень захочу. Особенно, когда чьи-то руки весьма бесстыдно гуляют по моему телу, попутно едва ли не расстёгивая мои джинсы.

Я недовольно заворчала, пытаясь выбраться из его хватки и прервать затянувшийся поцелуй, но Алексей держал крепко, не давая возможности выбраться или отстраниться. Только ещё больше усилил напор, пытаясь ласкать мой рот языком.

Сдалась и обхватила его руками за талию, прижавшись так крепко, как только позволяла эта поза. Он углубил поцелуй, скользнув ладонями по моей спине у шее и обхватив пальцами затылок, слегка надавливая на него.

Сколько это продолжалась — не имею представления, но вот Алексей отстранился, прервав затянувшуюся ласку, и провёл подушечкой большого пальца по моей щеке. Затем склонился ниже, прижимаясь лбом к моему лбу. Наше сбившееся дыхание наводило на мысли о спринтерах, совершивших забег. Правда, тогда уж очень хреновых спринтеров, если честно.

— Ты выводишь меня из себя, — спустя пару минут, выдал Волков, не делая даже попытки сдвинуться с места. — Ты невыносимая, язвительная зараза, от которой нет никаких сил отказаться. Даже не смотря на то, что сказала Ольга.

— А что она сказала? — Мне было уютно. Поэтому, нисколько не стесняясь, закрыла глаза, наслаждаясь его теплом. Да и стол оказался очень удобным, сидеть на нём не пересидеть.

— Не притворяйся. Ты поняла, что я с тебя спрашиваю.

— Эх, ну вот… Тебе обязательно надо было всё испортить, — глубоко вздохнула, и снова посмотрела на него. Алексей выглядел очень серьёзным, а в глубине серых глаз пряталось какое-то непонятное мне чувство. Вряд ли это неуверенность или ещё что-то подобное. Волков не относиться к тому типу мужчин, кто будет бояться того, что девушка бросит его ради другого. Если не ошибаюсь, очередь на вакантное место будет очень большая.

— Юль, ты снова увиливаешь от ответа, — разжав объятия, он отошёл к окну, засунув руки в карманы джинс. В его позе угадывалось напряжение, вместе с раздражением, естественно. Куда же без него!

Глубоко вздохнув, склонила голову вниз и стала внимательно рассматривать носки своих сапог. Что ему ответить на этот вопрос? Рассказать правду? И как он отреагирует на подобное? Да и нужны ему эти откровения?

— Это не так просто, как кажется, — наконец, заговорила, чувствуя, как на меня наваливается свинцовая усталость. Трудно нормально себя чувствовать, после такого напряжённого дня. К тому же, разговор тоже не особо спокойный. И поцелуи некоторых не способствуют улучшению моего состояния! Только мысли не в том направлении начинают двигаться. — Вообще, вся эта история никогда не должна стать достоянием гласности, даже между родственниками или в моём случае между мной и моим гипотетическим парням. Во всяком случае, не должна была стать. Насколько я поняла, ты не успокоишься, пока всё не выяснишь, а других источников, кроме естественно слухов, не существует. Так что давай расставим точки над буквой «ё».

— Я слушаю, — он, вероятно, всё ещё стоял у окна. Угу, ему легко говорить, а мне? И вообще, почему никто никогда не думал обо мне? Выговорись, выговорись… Тьфу, вот если бы после того, как ты кому-то что-то высказал, тебе действительно становилось легче, я бы болтала без умолку со всеми, кто только сможет попасть ко мне в руки!

Но слова — это всего лишь слова. Набор звуков, которым ты можешь предать любую окраску, на какую только способен. Остался вопрос, что именно ты хочешь сказать своему собеседнику?

— Ну слушай. Раз тебе этого хочется, — хмыкнула и покачала головой. Дурацкая ситуация, но выйти из неё можно только рассказав всё. Можно врать и умалчивать, но я… Я так не умею. В отношениях важно доверие, а если его нет — нет отношений. — Итак, тебя интересует вопрос, спала ли я с мужем моей подруги. Отвечу — да, спала.

— Стерва, — слова ударили как пощёчина. Даже непроизвольно дёрнулась от этого, но не сдвинулась с места, продолжая сидеть и смотреть на пол.

— Наверное, да, — криво улыбнувшись, скорее для себя самой, чем показать ему, спрыгнула со стола и направилась к двери.

Но вопрос, прозвучавший следом, заставил меня остановиться и немного удивлённо посмотреть на Алексея:

— Расскажи всё.

— Зачем? — Слегка запнувшись, поинтересовалась, чувствуя какую-то смутную тревогу краем сознания. Но ухватить ускользающую мысль никак не получалось. — И что ты подразумеваешь, под словом «всё»?

— Именно это и подразумеваю, — Волков повернулся ко мне лицом, сложив руки на груди. Его лицо ничего не выражало, но глаза, зло сузившись, внимательно изучали меня, замершую около спасительного выхода. Хотя, если подумать, то дверь приёмной он закрыл на ключ, который всё ещё находится у него. Забавная ситуация, блин, что не говори! — Ты явно что-то не договариваешь. И я сильно сомневаюсь, что ты способна предать близкого тебе человека. Так что, жду дальнейших объяснений?

— А что, собственно, мешает мне уйти, ничего тебе не рассказывая? — Огрызнулась, сумев-таки распознать то беспокойное ощущение, что свербило в мозгу. Страх! Мне было страшно, я боялась его реакции на ту историю, ведь со стороны она выглядела, мягко говоря, безумной, невероятной и сомнительной до такой степени, что её, кроме меня и моих подруг, не знал никто!

И не узнал бы, если бы не одна твердолобая личность. Женька от души посмеялась бы над той ситуацией, в которой я сумела оказаться.

— Ты ценишь в отношениях доверие, — фыркнул Алексей. Его глаза на мгновение наполнились грустью, но это длилось меньше пары секунд, спустя это время взгляд снова стал прежним.

— Волков, тебе никто не говорил, что много будешь знать — скоро состаришься? — Улыбнулась, заставив губы расползтись в издевательской, циничной гримасе. Иногда, я чувствую, что ненавижу саму себя, за умение сохранять лицо в сложных ситуациях. Убила бы, если бы могла, всех, кто поучаствовал в создании такой характерной черты моей личности.

С другой стороны, в тюрьме нет книг, интернета и моих любимых сладостей. Поэтому, придётся оставить эти мысли неисполнимыми мечтами. А жаль, мать их за ногу!

— Не думаю, что мне это грозит в ближайшем будущем, — задумчиво протянул Алексей, подойдя к столу и усевшись на него. Требовательный взгляд не отпускал, а решимости уйти как-то всё не хватало. Интересно, когда я успела стать мазохисткой? Ест подозрения, что после того, как впустила в свою жизнь этого надменного и слишком много себе позволяющего «принца», что б ему подавиться подковой собственного коня! — Ну?

— Не нукай, не запрягал! — Снова огрызнулась, но это у меня рефлекторно. Я не в восторге, когда на меня давят, тем более, когда следующим шагом, должно быть искреннее признание, причём с моей стороны. Надо думать, у меня были веские основание пребывать в отвратительном настроении, не так ли? — Что ты хочешь знать? Эта история напоминает сценарий, к мексиканскому сериалу. Причём, для всех её участников. И я что-то шибко сомневаюсь в том, что ты можешь в неё поверить. Так какой смысл мне её рассказывать?

— Рассказывай!

— Как хочешь, — сдалась и, прислонившись спиной к двери, скрестила руки на груди, вперив взгляд в одну, только мне видимую точку. Так можно было сохранить те несчастные остатки самообладания, что у меня ещё имелись. — Итак, это был День Святого Валентина. Я в принципе не особо люблю данный праздник, а тут ещё пришлось и на вечеринку тащиться. Причём в обязательно порядке и не одной, а с кавалером. Естественно, на тот момент, данное место было очень даже свободно, если вообще существовало. Честно говоря, все мои мысли занимала работа, ну в основном. Сумасшедшего, кто рискнул бы меня отвлечь, в этот момент рядом не наблюдалось. Чтобы не портить о себе впечатление, я решила взять с собой кого-нибудь из знакомых. Несколько моих подруг как раз не так давно вышли замуж, их пары оказались весьма неплохим вариантом. Сергей и Рома. Возможно, если бы я поехала с Серёжей, всё было бы иначе. Но злить беременную женщину как-то… Опасно для жизни, как выяснилось. Поэтому туда отправились я и Роман, муж Ольги. Что это была за вечеринка, и что там происходило — не важно. Скажу только, что к мартини я пристрастилась именно там. И что впервые в жизни соизволила напиться практически до бесчувственного состояния. Кавалер был не намного трезвее меня. Решив, что в таком состоянии показывать на глаза не стоит, мы остались на ночь в гостинице, без особого труда сняв номер. Одноместный. С двуспальной кроватью. Высшая степень тупости, не так ли? А дальше всё было очень просто. Душ, во время которого меня разморило, а Роман наоборот, посвежел. Постель. Одна на двоих. И секс. Хотя не представляю, как мы это сделали и совершенно об этом не помню. Но факты были на лицо и на тело. Возможно, между нами ничего не было и мы просто оба вырубились. Не знаю даже. Но на утро, когда в наш номер влетела Ольга, в компании Алёны, скандал был знатный, и я лежала обнажённой в объятиях Ромы. Правда, после того, как мы всё рассказали, они дружно пришли к выводу, что ничего между нами не было. Рома заявлял, что я его, как девушка, даже не интересую. Правда, Ольга развелась с ним, спустя полгода, поймав его на измене с какой-то малолеткой. Ситуация до ужаса напоминала то, что случилось тогда. После этого Ольга меня простила.

— Вот оно как… — Задумчиво протянул Волков. По его лицу определить, что он вынес для себя из этого рассказа, у меня не вышло. Женька знает, что из меня рассказ этот вытащить не просто. И наверняка нашла бы очень забавным то, как я всё изложила. Умолчав о некоторых деталях. Например, о том, что мне пришлось делать аборт. Да, я люблю детей. И очень их хотела… Но определённо не таким путём. К счастью, операция прошла без последствий, и иметь кучу малышей в дальнейшем мне не составит труда. А ещё я не сказала, какая именно Ольга имелась ввиду. С той, что была женой Романа, мы давно не общаемся. Конечно, она меня простила. Спустя пару лет. И даже предлагала начать всё снова. Но у меня не получилось забыть историю, в которой, пусть отчасти, оказалась виновата я сама. Ещё один гвоздь в крышку гроба с отношениями — моя память. К сожалению, я очень хорошо помню всё, что мне когда-то сделали, особенно если это воспоминание носит негативную окраску.

И да. До совершенства мне ещё расти и расти, боюсь только всей жизни не хватит, что бы стать идеальной подругой, девушкой и женой. К тому же, я не люблю

— Я могу идти? — Иронично улыбнулась, нащупав рукой дверную ручку и собираясь нажать её. Алексей, заметив моё движение, нахмурился и быстро оказался рядом, прижав меня спиной к гладкой поверхности. — Эй!

— Почему мне кажется, что ты не всё мне рассказала? — Тихо прошептал он мне на ухо, крепко прижимая своим телом к двери. Хотелось ударить его за то, что он слишком умный и сумел-таки заметить, что я что-то умалчиваю. А ещё хотелось сдаться и рассказать всё. Только у меня всё-таки есть тайны, в которые я не собираюсь посвящать его!

— Даже если и так, то это значит, что оно тебя не касается, Алексей, — так же тихо ответила, стараясь сдержать подступающие к горлу слёзы. Не могу так долго находиться в нервном напряжении. Душу выворачивает напрочь. — Это только моё дело.

— Маленькая, глупенькая девочка, — нежно прикосновение его губ к моей щеке заставило вздрогнуть и удивлённо не него уставиться. — когда ты перестанешь корчить из себя всесильную леди?

— Когда сочту нужным, — сухо отозвалась, упёршись кулаками ему в грудь и оттолкнув от себя. Угу, кто-то меня отпускал, можно подумать. Волков, к примеру, с места не сдвинулся, только улыбнулся настолько широко и всезнающе, что захотелось приложить его чем-нибудь. Почему вечно связываюсь не с теми парнями?! — Отстань от меня! Узнал что хотел? Значит, теперь я могу быть свободной!

— Не становись колючкой, Юль, — он серьёзно на меня посмотрел. — Просто я ведь собственник и ты прекрасно об этом знаешь. Поэтому моя реакция на слова Ольги вполне нормальная, и я попросил у тебя объяснений.

— Получил? — Фыркнула, раздражённо передёрнув плечами.

— Угу. Ты, когда злишься, такая забавная, — он рассмеялся и сделал шаг назад, утянув меня за собой. Пришлось отлипнуть от полюбившейся дверки и пойти следом. Волков довёл меня за ручку до середины комнаты и крепко обнял за талию, заставив уткнуться носом в его плечо. — А теперь взяла себя в руки и повторяешь: я девушка Алексея Волкова.

— А канкан тебе не станцевать?! — Возмущённо зашипела, не имея возможности заорать. Вот же ж… Предусмотрительный гад!

— Возможно позже, — так и вижу его ухмылку, от уха до уха. — Успокоилась?

— Более или менее. Мы можем уйти отсюда? Я не люблю драться, а здесь всё напоминает о том, как я пересчитала зубы одной несчастной бедной девочки, — вздохнула и самостоятельно обняла его. Всё равно не переспорю, а так есть возможность чуть-чуть полетать в облаках и коснуться мечты о том, что когда-нибудь меня так будут обнимать, не смотря ни на что.

— Идём. Думаю, что нам не мешает поесть. У тебя или у меня? — Волков отстранился и вопросительно на меня посмотрел, насмешливо изогнув бровь. Спорю на что угодно, мало у кого получается так совмещать важный вопрос с изрядной долей иронии. — О, не делай такое лицо, я в курсе, что ты мне не доверяешь.

— Заметь, не я это сказала, — усмехнулась и потрепала его по щеке. Чувствительно, заставив поморщиться. Правильно, нечего ТАК сладко улыбаться. У меня даже зубы сводить начало от приторности выражения его лица. — Идём. Хочу пиццу. И мороженное. И мягкий диван, тёплый плед, горячую ванную… Можно, не совсем в этом порядке.

— Хм, на пиццу с мороженным я согласен. Если к этому добавить ещё какой-нибудь салат, что бы было посущественнее, чем лёгкий перекус, — Алексей взял меня под руку и потащил в сторону выхода. Только тогда я вспомнила, что свою одежду мы оставили в приёмной. Слава богу, а то у меня возникли подозрения, что нам удалось её где-то благополучно забыть. А на улице, всё-таки не май месяц. И даже не октябрь. — Тёплый плед с успехом могу заменить собою. Согласись, более выгодный вариант, не так ли? Вместо дивана — кровать. Единственное, что ты сможешь принять самостоятельно — это ванная. И то, далеко не факт.

Пока он излагал свои мысли, я молчала, стараясь удержать челюсть на месте. Волков помог мне надеть дублёнку, накинул свою верхнюю одежду и мы вышли из приёмной, направляясь обратно на первый этаж. Почему-то мне стало казаться, что мир сошёл с ума. А я…

Я была этому рада. И вынесла для себя целых два важных решения. Первое — меня угораздило влюбиться в Волкова. Второе — я ему доверяю, причём искренне и гораздо сильнее, чем кому-то другому.

Теперь кто бы объяснил, что дальше-то с этим делать?!

14

Задумчиво помешивая горячий чай, я сидела на кухне квартиры Волкова и пыталась проанализировать всё, что случилось за вчерашний день. И вечер. Про ночь вообще промолчать стоит, всё, что между нами произошло, заставляло слегка краснеть, стоило только вспомнить подробности.

Вздохнув, отпила крепкий, обжигающий напиток и откусила от бутерброда, сделанного на скорую руку. Ситуация вызывала стойкое ощущение дежавю, хотя тогда это было воскресенье, а сегодня суббота. Ну да ладно, хрен редьки не слаще — он длиньше!

В глубине квартиры послышалось какое-то шевеление, затем ругательства в полголоса и шлёпанье босых ног по полу. Волков, потеряв свою персональную игрушку (обнимал так крепко, что у меня наверняка синяки останутся на рёбрах), отправился на е поиски. Судя по звукам, не заглянул только на балкон. А зря. Вдруг я моржеванием занимаюсь и решила понырять с энного этажа в сугроб голяком?

Наконец он пошёл в сторону кухни. Недовольно ворчание становилось всё громче, однако, стоило ему появиться на пороге пищеблока, как всё тут же стихло. Осталось только противное тиканье часов, раздражающее меня уже в течении последних тридцати минут точно. Хотя, может и больше. Сколько так сижу, не имею ни малейшего представления.

Алексей сонно моргнул, потёр лицо и встал в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. Взъерошенный, заспанный, в одних только шортах на голое тело, он выглядел странно милым и безумно домашним. Хотелось подойти и потрепать по волосам, а затем надеть ошейник, прицепить поводок и вывести на прогулку. Забавно, конечно, но почему-то в таком виде, Волков напоминал мне одомашненного хищника, выползшего из объятий Морфея только для того, что бы потребовать с хозяев законный пробег километров цать и завтрак.

— Доброе утро, — улыбнулась, чувствуя, как в душе разливается странная нежность, вместе с мягким теплом, адресованная именно ему. Даже улыбка вышла не кривой и не недовольной, а открытой и жутко счастливой. Отражение в дверце холодильника заставило всерьёз задуматься о наличии тяжёлых форм каких-нибудь психических отклонений. Господи, да я знакома с ним близко всего-то без одного дня неделю!

С другой стороны, претензии я что-то не по адресу направляю. Бог за шесть дней мир создал, а я всего-то влюбилась в бывшего одноклассника. Подумаешь…

— Я думал, ты ушла, — его голос был хриплым, вызывав табун мурашек, промаршировавших по спине и решивших слинять с тела по пальцам рук. Чашка слегка задрожала.

— Хм, а я была в состоянии куда-то идти? — усмехнулась и поставила посуду на стол, не особо доверяя собственным конечностям. Вздохнув, встала и направилась к шкафчику. Вроде как именно мне положено делать завтрак. Или я что-то не понимаю?

— Может, у тебя нашлись срочнее дела, — хмуро ответила Алексей, снова широко зевнув и устроившись на второй табуретке. — Ты опять стащила мою футболку?

— Срочные дела у меня будут только в районе двенадцати часов дня. Сейчас ещё только десять утра, поэтому можно спокойно попить чаю. Тебе сколько сахара? — Хмыкнув, налила заварки и кипятка, после чего встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до чайной ложки, которая с какого-то перепугу оказавшейся на верхней полке сушилки. Вторую часть вопроса, ту, что касалась одежды, оставила без своего внимания. Пусть думает, что хочет.

— Три, — фыркнул он, после чего замолчал. Однако его пристальный взгляд несколько напрягал, скользя по моей спине то вниз, то вверх. Аттракцион, блин. Американские горки для зрения.

Мысленно попросив саму себя не распаляться, раньше времени, насыпала требуемое количество сахарного песка в чашку, после чего взяла её в руки и развернулась лицом в Алексею, осторожно двинувшись к нему с драгоценной ношей.

Волков внимательно следил за моими передвижениями, опёршись локтем об стол и положив подбородок на сжатый кулак. Брови иронично вздёрнуты вверх, серые, ещё довольно сонные глаза, насмешливо изучают очертание моей фигуры под свободной светлой футболкой. Просто образец домашнего уюта. И это про него я думала, что он жутко милый с утра? Чур меня!

Поставив перед ним кружку, вернулась к уже облюбованной мной табуретке, снова взяв в руки свою чашку, и отпила ещё немного уже слегка остывшего напитка. Между нами воцарилась благословенная тишина.

Присутствие мужчины на кухне не напрягало. Наоборот, мне всё казалось правильным и таким привычным, что внутри, в душе, снова появлялся предательский страх. Не может быть всё настолько хорошо, не со мною точно.

Мысли плавно текли в направлении обдумывания наших отношений. К чему это может привести, я не знаю. И совершенно не понимаю, чего от этого хочет сам Алексей. Единственным, более или менее, ясным моментом, кажется то, что я ему верю, действительно верю.

Вернее не так. Я ему доверяю. Да, это куда более точная формулировка. Мне кажется, что он сможет защитить меня ото всех бед и опасностей, что наконец-то в жизни появился принц, а не конь с каким-то быдлом на побегушках, вместо всадника. И от этого чувствую себя счастливой и влюблённой идиоткой, смотрящей на мир сквозь розовые очки. Бе.

Усмехнувшись собственным мыслям, украдкой посмотрела на Алексея, молчаливо пьющего чай и старающегося не смотреть на меня. Однако, его взгляд, как и мой, то и дело возвращался к партнёру по площади. Интересное у нас утро получается…

Ага. А отношения у нас вообще такое чудо-чудное, диво-дивное, что подозреваю я, что отправят меня скоро в Черноисточинск, искать счастье в личной жизни на пару с психиатром.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Нарушил наше обоюдное молчание Волков, с громким стуком отставив чашку в сторону.

От неожиданности вздрогнула и чуть не пролила на себя оставшиеся капли холодного чая. Поставив кружку от греха подальше на стол, вопросительно посмотрела на Алексея.

— Ну что делать будешь, — пояснил он, откинувшись спиной на стену и чуть изогнув брови в немом вопросе.

— Да вообще-то есть кое-какие дела. Я же сказала, что срочнее дела у меня будут в районе двенадцати часов. Мы с Ванюшей собрались к моим родителям в гости, — пожала плечами и чуть клонила голову набок. — А что? У тебя есть предложение получше?

— Вообще-то, да, — усмехнулся Алексей. — Я хотел предложить вернуться в кровать и досмотреть тот интересный эротичный сон с твоим участием.

— Боже упаси, — притворно испугалась, подняв руки вверх и состроив жалостливую рожицу. — Дядя, я больше не хочу конфеток! У меня сахар повышенный!

— Зараза, — беззлобно буркнул Волков, неодобрительно покачав головой. — Ночью ты была другого мнения.

— Ага. Потому что не представляла, на что соглашаюсь, — фыркнула и подняв подбородок вверх указала на отметины на шее. — Вот только отражение в зеркале с утра развеяло мои иллюзии. Я ж теперь не смогу платье открытое одеть!

— А зачем тебе платье? Мы никуда не собираемся, — меланхолично пожал плечами Алексей, но в глубине серых глаз плясали лукавые искорки. — Но если ты настаиваешь, могу поставить с другой стороны, для симметрии.

— И получишь фингал под глазом. Вот только второй, для симметрии, я ставить не буду, — моё безапелляционное заявление встретил тихий смех, с его стороны. Алексей сидел на табуретке, закрыв глаза и откинув головы назад, содрогаясь от безудержного веселье, что казалось наполняло каждую клеточку его тела. Очень соблазнительного, надо признать…

Чёрт, мысли, вас в какую тундру потащило?!

Отсмеявшись, он встал, подошёл ко мне и взял моё лицо в свои ладони. Склонившись, коснулся губами моего носа и тихо сказал:

— Без меня ты никуда не пойдёшь.

— Это почему ещё? — Недоумённо вскинула брови. — Мне, между прочим, ещё домой надо будет зайти и покормить живность. Цветочек забрать, да прибраться не мешает. Ты только мешаться будешь!

— Думаешь? — Усмехнулся Алексей и потянул меня на себя, заставляя встать с насиженного места. Пришлось подчиниться, иначе пострадала бы моя бедная и несчастная шея. — А я считаю иначе! Хочешь поспорить?

— Вот не надо мне тут деспотизм свой демонстрировать, — фыркнула и нырнула под его руку, отправившись в сторону спальни. — Лёш, давай я сама это сделаю, а? Зачем тебе лишняя головная боль? Моя семья это странное нечто, как довольно точно спел Бутусов.

Добравшись до комнаты, вновь пережила всепоглощающий ужас, при виде того беспорядка, который мы умудрились устроить. Причём, по-моему, особо не напрягаясь.

Вообще-то, комната у Алексея была уютной. Мягкий ковёр, большая двуспальная кровать, заправленная тёплым пледом (который сейчас валяется где-то у окна, на подоконнике, если мне не изменяет зрение), шкаф вдоль стены, но без зеркальных дверей. Одна тумбочка и два пуфика в ногах. Скромно и со вкусом, как любят говорить.

Угу. А теперь представьте. Парочка. Целоваться начали ещё, по-моему, в его машине, потому как путешествие по подъезду и коридору помню очень смутно, если не сказать, что не могу вспомнить вообще. К обоюдному раздеванию приступили, слава богу, переступив порог его квартиры, и дверь вроде бы закрыли. Ну соседи не ломились и во время процесса не показывались в комнате, значит, не слышали и квартира была заперта. Что уже плюс. А затем мы оба, в лучших традициях фильма «Мистер и Миссис Смит» громили его спальню. Оружия у нас не было, зато имелось множество других подручных средств, весьма неплохо заменивших пистолеты и ружья.

В конечном итоге, комната стала напоминать поле ожесточённого боя. Шторы наполовину оборваны, как будто пережили нашествие Тарзанов. Гардина при этом осталась на месте, но что-то мне подсказывает, что данное явление — временное. Тумбочка валяется на полу, пуфики как-то оказались под кроватью. Хоть убейте не представляю, за каким они нам там понадобились! Дверца шкафа сиротливо висит на одной петле. Ковёр собран на середине комнаты. Повеселились мы, по ходу, на славу… Теперь бы ещё подробности вспомнить.

Хотя, может, оно и к лучшему, что в памяти ничего не отложилось? Ну кроме удовольствия от процесса и вообще.

— Задача минимум — найти хотя бы телефон, — мрачно определила фронт работы, рассматривая валяющиеся вещи. Причём они лежали на полу вперемешку с тем, что было в шкафу. — Задача максимум — ещё и одежду отделить от ненужного хлама.

— Хм, а я когда вставал как-то не обратил внимания на то, что тут твориться, — несколько растерянно проговорил Волков, стоявший за моей спиной. Ну да, это у меня была возможность морально подготовиться к повторному созерцанию этой божественной картины. И то, шок до сих пор по телу бродит, как тот призрак коммунизма по Европе.

— Это я ещё слегка прибраться успела, — протянула, углядев в углу, рядом с остатками настольной лампы собственные джинсы, где в кармане, как я точно знала, лежал мой телефон, отобранный у Алексея ещё во время поездки от его фирмы до дому. Добравшись до желанной цели, подцепила деталь гардероба за пояс и подняла, второй рукой вытаскивая из сильно потрёпанных, мягко выражаясь, брюк сотовый. Есть у меня мысль, что одеть их у меня не получится даже при всём моём желании. А всё почему? Потому что у кое-кого не хватило терпения молнию и пояс расстегнуть! Как говорилось в том мультике, где была жутко приставучая мартышка, докопавшаяся до удава и устроившая ему сотрясение мозга, вместе с синим слонёнком, носившим очки и говорившим в нос, а так же супер умным попугаем, не умеющем летать: «Не будем показывать пальцем, но это был Слонёнок!». Правда, в моём случае, Волк. Точнее Волков.

Короче, вот тот самый брюнет, что сейчас с каким-то маньячным блеском рассматривает мою пятую точку. Кто бы ещё объяснил мне, что за мысли бродят в этой головушке. И радоваться мне их направлению или срочно где-то прятаться.

Если честно, я бы предпочла второй вариант.

Открыв раскладушку и продолжая игнорировать присутствие хозяина квартиры, отыскала в списке контактов Ванькин номер и набрала его, устроив свою попу на тумбочке. И что, что она валяется на полу? На её боку тоже сидеть можно. Если есть желание и объективно некуда больше сесть.

Волков продолжал меня разглядывать с таким видом, словно я его личный десерт. Прямо мороз по коже и мысли почему-то в сторону фильма «Молчание ягнят».

Братишка ответил после первого же гудка, словно только и ждал моего звонка.

— Привет, малыш. Ты где? — Ваня говорил нежно и ласково, заставляя против воли улыбаться. — Я заезжал к тебе на квартиру, а там никого.

— Я ночевала не дома, — смущённо призналась, краем глаза следя за реакцией Алексея на эти слова. Тот загадочно улыбался, устроившись на разворошенной кровати и касаясь кончиками пальцев моего плеча. Тело отзывалось мурашками и предательской дрожью, за которую хотелось прибить этого наглого гада.

— Даже не буду спрашивать, где именно ты была, — чуть печально откликнулся Иван и вздохнул. — Так что, наш поход отменяется?

— Нет, конечно же, — усмехнулась и шлёпнула Волкова по настырным пальцам. Тот обиженно надулся, тем не менее, внимательно прислушиваясь к нашему с братиком разговору. — Просто, по ходу, будем идти расширенным составом.

— Он? — Уточнять, кого Ваня имеет в виду, сочла абсолютно лишним, поэтому только грустно и тяжко вздохнула. — Понятно. А ты не подумала, что мы можем сцепиться?

— Подумала, — кивнула головой, хотя об этом у меня мысли даже не возникло. Впрочем определённый рычаг воздействия у меня теперь есть. Надеюсь. — Но он не будет к тебе приставать, если ты обещаешь не провоцировать его. Ладно?

— Хорошо, — после минутного молчания, откликнулся Ванюша. — Тогда встречаемся через час около твоего дома. Хорошо?

— Договорились, — хмыкнула и отключилась, вопросительно посмотрев на Алексея, стоявшего передо мной и явно вознамерившегося поругаться. Ну-ну, мечтать, как говорится, не вредно!

Какое-то время меня буравили недовольным взглядом, но устав пытаться сбить с моего лица лёгкую полуулыбку, он сдался, присев рядом на корточки и взяв мои руки в свои ладони.

— Что? — Я мягко улыбалась, строя из себя святую невинность. Надеюсь, нимб у меня никуда не свалился ещё?

— Я набью ему морду при первом удобном случае, — спокойно пояснил Алексей, сжав мои пальцы. — Он тебя ударил.

— Если ты его хоть пальцем тронешь, то можешь считать, что поставил на наших отношениях жирную точку, — хмыкнула и попыталась встать, но вместо этого оказалась на полу, прижатая к ковру. Точнее к тому месту, где он когда-то был. А тут пыльно, оказывается. — Алексей!

— Юль, я не шучу, — всё так же невозмутимо продолжал говорить Волков, глада подушечкой большого пальца меня по щеке. Приятно, спору нет. Да и вообще, мне нравилось чувствовать на себе тяжесть его горячего тела, вот только играть роль половой тряпки, для мытья полов в этой квартире не собираюсь.

— Я тоже, — серьёзно на него посмотрела, после чего закинула одну руку на шею и притянула к себе, легонько коснувшись губами его носа, после чего приподнялась и прошептала ему на ухо. — Ваню не трогаешь. Поднимаешь меня с пола и даёшь сполоснуться в душе, так как я теперь вся в пыли. И тогда, возможно, я перееду к тебе. Согласен?

— Ты знаешь, что это шантаж? — В голосе Волкова слышался смех и нежность.

— Ага. А ещё я знаю, что ты не будешь обращаться в полицию, так ведь? — Мой смешок вышел едва слышным, но, тем не менее, он меня понял, после чего меня быстренько привели в вертикальное положение и даже легонько шлёпнули по пятой точке, благословляя на поход в душ. Мужчины… По-другому это выразить, конечно же, было нельзя!

Из душа выбралась через пятнадцать минут. Этого вполне хватило, что бы сполоснуться и засунуть вещи в машинку, после чего я в одном полотенце отправилась обратно в спальню, откуда слышалась тихий насквозь матный монолог Алексея. И что он там делает, а?

На цыпочках добравшись до комнаты, выглянула из-за косяка и чуть не стукнулась лоб в лоб с самим Волковым, пытавшимся вытащить несчастную гардину в коридор. Пока что у него это не особо получалось, судя по недовольному пыхтению. Ну или просто он ещё что-то уже успел сделать, переодевшись в простые джинсы и светлый, бежевого цвета свитер. То есть к выходу не готовой оставалась только я.

— Поосторожней, — укоризненно посмотрев на замершего на пороге Алексея, проскользнула в комнату и критическим взором окинула валяющиеся на кровати вещи. То, что они находят в, мягко говоря, не особо чистом состоянии, понятно без особого осмотра. И это очень меня огорчает, потому как другой одежды здесь не имеется.

Тяжело вздохнув, стянула с себя полотенце и только услышав судорожный вдох за спиной, а следом ещё и падение чего-то на пол, вспомнила, что нахожусь тут как бы не одна. Слегка покраснев, посетовала про себя на собственную забывчивость, пообещала Богу, что заведу склерозник, как папа называет записные книжки, и стала одеваться, даже не пытаясь посмотреть, что там с этим горе-ремонтником. Хорошо, хоть на ногу себе не уронил, это было бы куда смешнее.

Только натянув верхнюю часть туалета, обернулась, готовая, как говорится к труду и обороне. Алексей по-прежнему стоял в дверях, смотря на меня очень многообещающим взором, от которого по всему телу прошли табуны мурашек, предвкушающих повторение ночных развлечений, вот только в мои ближайшие планы это точно не входило, поэтому показав парню фигу, я снова прошла мимо него в коридор, попутно засунув в карман раскладушку и подтянув, норовившие сползти штаны.

Только обувшись, соизволила проверить как там этот новоприобретённый статуй и была вынуждена признать, что либо у Волкова было слишком долгое воздержание, либо его чем-то стукнуло по голову, либо я настолько незабываемая личность, что от одного моего вида можно впасть в состояние близкое к коме и заработать практически трупное окоченение!

В первое и последнее верилось с большим трудом, поэтому актуальным пока что оставался второй вариант. И думаю, что он самый реальный. Наверняка его долбануло этой самой гардиной, с которой Алексей так и не смог расстаться, продолжая удерживать один её конец в руках.

— Волков, если передумал, то так и скажи! Мне, во всяком случае, не придётся переживать за брата и демонстрировать тебя своим предкам, — усмехнулась, стаскивая с вешалки дублёнку. Надеюсь, смогу поймать такси, а то без шапки как-то не особо хочется по улице гулять. И кстати, где мои ключи от квартиры? — Только верни мои ключики, а то я домой попасть не смогу.

— Подожди меня, — Попросил Алексей и, бросив кусок дерева (хотя, наверное, всё-таки пластика) на пол, скрылся в зале. Я же послушно осталась стоять в коридоре.

Появился он спустя минут пять, я даже вспотеть слегка успела, что было не мудрено — отопление здесь на совесть работало. Алексей с кем-то говорил по телефону, на ходу натягивая куртку.

— Дим, тут комнату надо привести в порядок. Да, знаю, то ты не домработница, ты лучше. Ага, поверь мне, ты просто не представляешь, что может устроить одна девушка, если мы не приведём это помещение в порядок, — лукавый взгляд в мою сторону подтвердил подозрения, что под «девушкой» понималась моя скромная персона. И вовсе я не такая страшная! Просто… Своеобразная!

Собеседник что-то ответит Волкову и тот весело фыркнул, прижав телефон плечом к уху, что бы удобнее было обуться. Чёрт, какой пинок пропадает… А если пощупать?

Блин, всё. Пора лечится. Мысли уходят в очень подозрительную и зверски неверную сторону!

— Нет, это не Анютик, и глазки строить ей не надо. Она тебе их потом так построит, что они ещё и первый-второй рассчитаются, — теперь в голосе слышались предупреждающие нотки. На месте Димы, я бы опасалась развивать тему дальше, но видимо, инстинкты самосохранения у парня срабатывают с поздним зажиганием. Это если верить хищной улыбки Лёши, адресованной явно не мне, но из-за меня. Потому как что-то подсказывает моей персоне, что отношения Димы и Анечки могли быть далеко за пределами обычного флирта и Волков очень не хочет дважды встать на одни и те же грабли. Мне, наверное, стоит поучиться у него осторожности, что ли… — Нет, друг, я тебе не угрожаю. Просто предупреждаю, что не стоит нарываться. Так ты поможешь? Спасибо, Дим. Ключи, как обычно, есть у соседа. Спасибо и я обязательно передам Ане твои пожелания, окей?

Отключившись, он засунул телефон в карман джинс и вопросительно посмотрел на меня, замершую и задумчиво нахмурившую лоб. Как-то, за всеми этими событиями, я успела забыть, про основную виновницу того, что вчера было. То, что она не осталась без наказания — это точно, уж больно злорадствует Алексей, когда говорит про неё. Но вот кто и что с ней сделал? Я вовсе не хочу стать причиной чьего-то убийства или самоубийства. Да даже не желаю, что бы она из-за меня оказалась в больнице!

— Что с ней? — Тихо спросила, прислонившись спиной к входной двери и не спуская вопросительного взгляда с парня, явно раздумывающего над тем, что и как соврать в ответ на данный вопрос. — Лёш, правду и только правду.

— Макс занимался её наказанием, — равнодушно откликнулся Волков, не поднимая взгляда и не двигаясь с места. — Я не знаю, что он с ней делал. Могу сказать только, что это ей запомнилось на ВСЮ оставшуюся жизнь. Краснов довольно… Жестокий человек.

— Это я и так поняла, — вздохнула, вспомнив свои первые впечатления от этой личности. Довольно… Занятный человек, если можно так сказать про него. Даже его внешность демонстрировала его как личность, способную быть хладнокровным убийцей, хорошим теневым королём и так далее и тому подобное. В общем, я не особо удивлюсь, если он окажется связанным с криминалом. — Она жива и здорова?

— Мне данная информация не интересна, — пожал плечами Алексей, наконец-то подняв на меня взгляд. В серых глазах не было ничего, только спокойствие и равнодушие. — Идём.

— Идём, — задумчиво откликнулась, повернувшись к нему спиной и открыв дверь. Себе на заметку поставила познакомиться поближе с этим Максимом. Сомневаюсь, что мне улыбается в будущем иметь такого врага, поэтому лучше попытаться наладить хотя бы холодно-вежливые отношения. Ну и просто, познакомиться поближе, за одним выяснив всё про Аньку. Не смотря на то, что она со мной сделала, я не желаю, что бы месть Волкова сломала ей жизнь. Всё-таки все мы божьи твари и под одним солнцем ходим, разве нет?

Алексей.

До дома Соколовой ехали молча. Он искоса то и дело бросал на неё взгляды, но девушка задумчиво хмурилась и молчала, никак не желая комментировать свои вопросы про Здобнякову, о которой сам Волков предпочитал не вспоминать, ни под каким предлогом.

Остановившись и заглушив мотор, Алексей вопросительно посмотрел на всё ещё отрешённо смотревшую в окно Юлю и поинтересовался:

— Что случилось?

Соколова вздрогнула и удивлённо огляделась, после чего рассерженно фыркнула и тряхнула волосами, одновременно отстегнув ремень безопасности. От подъезда к ним широким уверенным шагом направлялся тот самый блондин по имени Ванюша. Алексея передёрнуло от злости. Простить этому хлыщу то, что он ударил его девушку, никак не получится. Не смотря на все ёё угрозы и попытки защитить этого паренька.

Брат, как же! Ха! Видел он, как этот «брат» на неё смотрит! Совсем не по-родственному. Даже сейчас, Ванечка открыв дверь и протянув Юльке руку, помогая ей выйти, вёл себя и касался её настолько вольно…

Алексею пришлось напомнить себе, что ругаться со своей девушкой у него нет никакого желания, поэтому стоит пока что придержать свои эмоции в узде.

Но только до того момента, пока этот тип держит себя хотя бы в относительных рамках приличия!

— Привет, маленькая, — улыбнулся Иван и коснулся губ девушки в лёгком поцелуи, чем вызвал бурю негодования Волкова и лёгкую улыбку самой Соколовой, которая была искренне рада видеть родственника. — Давай, дуй за необходимым, а я пока с твоим спутником познакомлюсь нормально.

— Вань, не провоцируй его, — серьёзно попросила его Юлия, после всего чмокнула блондина в щёку и поспешила к дому. Ключи она успела конфисковать у Алексея ещё по пути сюда.

Родственник дождался, пока он скроется в подъезде и сел на переднее сиденье рядом с водителем, приветливо, но вместе с тем сдержанно и холодно улыбнувшись ему.

— Иван Петренко, — протянул он руку для пожатия, вопросительно посмотрев на нахмурившегося и явно недовольного происходящим Алексея.

— Алексей. Волков, — отозвался тот и пожал протянутую руку, стараясь уговорить себя ничего пока не ломать гостю. Возможно удастся расставить все точки на «ё» без членовредительства. — Её парень.

— Это я понял, — фыркнул Иван и опустил боковое стекло. — Закурить есть? Я её брат, кстати.

— Да. Только ты, по-моему, к ней совсем не по братски относишься, не так ли? — Алексей протянул Ивану сигареты и зажигалку. Подождав пока тот закурит, прикурил и себе, затянувшись и выпустив струю дыма. — Если бы я не обещал ей тебя не трогать, то давно дал бы по морде.

— Интересное откровение, — рассмеялся Иван, стряхнув пепел на улицу. — Вообще, ты прав, Алексей. Я к ней отношусь совершенно не так, как должен относиться к своей сестре. Да и, по сути, родственники мы очень условные и если бы не наша семья, вряд ли бы ты вообще с ней сблизился, понял? Так что цени, что у меня всё-таки есть хоть какие-то ограничения и тебе можно быть рядом с моей Мышкой.

— Мышкой? — Переспросил Волков, свято веря в то, что не стоило давать обещания не трогать этого… Урода.

— Я так её называю, — на лице блондина появилось выражение щемящей нежности и любви. — Только мне разрешено называть её ласковыми словами. Точнее, лишь члены семьи могут называть её каким-то ласковым прозвищем.

— Не смей больше так называть мою девушку, — зло буркнул Алексей, чувствуя, как внутри разгорается пожар из коктейля ревность amp; обида. И если первое ему было понятно, то второе вызвало сначала недоумение, а затем злость. Соколова вообще-то ничего ему не обещала, к тому же это он про себя решил, что у них длительные и основательные отношения, а что думает по этому поводу сама Юля?

— Ой, не смеши меня. Ты не можешь запретить называть мне мою сестру так, как я хочу! — Ваня фыркнул и кивнул головой на дом. — Сделай лицо попроще. Юлька идёт. И явно чем-то недовольная.

Стиснув зубы Волков всё-таки заставил себя улыбнуться, причём лицо даже выглядело действительно нормальным, улыбка вышла без уже привычного оскала в сторону других представителей мужского пола.

Соколова прошла к задней дверце, со стороны водителя и нетерпеливо дёрнула её. Та оказалась закрытой, поэтому Алексею достался полный раздражения взгляд, в будущем обещавший превратиться в какую-нибудь не особо приятную реплику. Чем дольше он общался с ней, тем всё чаще начинал понимать, что чем-то провинился перед Высшими силами, так как его угораздило выбрать себе отнюдь не мирную, добрую и ласковую девушку, а ехидную особу, которая очень редко бывает нежной с кем-то.

Перед глазами промелькнули картинки прошлой ночи. Волков хмыкнул. После того, что с ними было, маловероятно, что он в ближайшем обозримом будущем променяет Юльку на кого-то менее проблематичного.

Нетерпеливый стук по стеклу, заставил его вынырнуть из раздумий и вспомнить, что Соколова всё ещё стоит на улице, в ожидании того момента, пока он разблокирует задние двери. Щёлкнув переключателем, Алексей глубоко вздохнул и приказал себе успокоиться. День явно будет очень нелёгким. И почему он не согласился на её предложение дать самой всё уладить?

Внутренний голос тут же подсказал ответ. Да просто потому, что боялся, что она не вернётся к нему вечером! Из-за этого и напросился вместе с ней.

С другой стороны, есть повод познакомиться с её семьёй и не бояться мести со стороны её отца. Бывший директор школы обладал поразительной способностью уметь разговаривать так, что, даже не повышая голоса, способен был нагнать на собеседника страху и Волков не питали иллюзий на его счёт. За свою дочь он может устроить «сладкую жизнь» любому, вне зависимости от количества у провинившегося кадра денег и связей.

Юлька резко распахнула дверцу и устроилась на заднем сидении, поставив рядом с собой несколько пакетов. Её лицо сверкало румянцем, а в глазах плескалась злость, пополам с яростью. Слава богу, что обращён этот коктейль был явно не на двоих молодых людей, на время позабывших о собственных разногласиях и раздумывающих на тему, как бы не попасть под хоть и изящную, но довольно сильную руку.

— Мышь? Что случилось? — Первым полез грудью на амбразуры Иван, выкинув недокуренную сигарету в окно и подняв стекло. — Чего сверкаешь на нас глазами, а? Кто-то обидел? Неужели Влад нарисовался?

— Нет! — Как-то слишком быстро и резко откликнулась Юля, глубоко вздохнув и проведя рукой по волосам. — Просто позвонил кое-кто.

— И поэтому у тебя на левой руке глубокие царапины? Неужели звонивший был с когтями? — Алексей внимательно смотрел на девушку в зеркало заднего вида.

— Можно сказать и так, — немного нервно усмехнулась девушка и вопросительно изогнула бровь. — Так мы едем или как?

— Едем. Адрес назови только, — буркнул Волков, про себя решив всенепременно выяснить, с кем общалась его девушка, и кто оставил эти царапины. Уж очень ему не нравилась складывающаяся ситуация.

— Карла Маркса 6, — одновременно ответили Иван и Юля, затем переглянулись и оба понимающе усмехнулись. Блондин перегнулся через сиденье и успокаивающе погладил Соколову по щеке. Та устало улыбнулась и покачала головой, кивнув на Волкова. А тот только стиснул зубы, продолжая проговаривать про себя как мантру: «Она переедет ко мне и будет со мной, не с ним». Правда, это не особо успокаивало, хотя и вселяло некоторую надежду на то, что у него получится огранить время общения Юли с этим «родственничком».

Ехали молча. Иван на первых порах пытался вовлечь их в разговор, но быстро сдался, заметив, что особых результатов на этом поприще не добился. Юля смотрела по больше части в окно и на её лице то и дело возникало хмурое и замкнутое выражение, выводившее Волкова из себя. Он нутром чуял, что в подъезде что-то случилось и это «что-то» заставляет её нервничать, то и дело, дотрагиваясь до царапин на руке. Если бы они были одни, то он наплевал бы на всякие приличия, развернулся бы и увёз её обратно к себе, после чего долго и обстоятельно заставлял расслабиться и лишь добившись нужного ему эффекта приступил бы к допросу по всей строгости.

Но с ними в одной машине ехал уже надоевший Алексею родственничек… Поэтому ему оставалось только уповать на то, что долго они у родителей Соколовой не задержаться и больше никуда не поедут.

Семья Соколовых жила в обычной пятиэтажке, в хорошем, но не дорогом спальном районе города. Тихий дворик утопал в снегу. Ребятня носилась по сугробам, собирая всё, что только моно было на себя собрать. На скамейке сидела группа бабушек, присматривающая за внуками, а за одним ещё и делящаяся друг с другом полезной и очень нужной каждой из них информацией.

Волков припарковался на специально отведённой для этих целей площадке и вышел из машины. Пока Юлька возилась со своими пакетами, он успел открыть ей дверь и даже помочь выбраться, за что получил насмешливый взгляд в исполнении Ивана. Но Алексей его проигнорировал, посчитав, что пока лучше не обращать на него внимание.

Они втроём направились к центральному подъезду дома, когда со стороны игровой площадки раздался вопль, больше всего смахивающий на боевой клич индейцев и заставивший вздрогнуть даже ко всему привычных бабулек:

— Юля!

Соколова тяжко вздохнула и сунула ему в руки пакеты, после чего повернулась в сторону крика и едва успела выставить перед собой руки, как в неё врезалось нечто, напоминавшее недоделанного снеговика и улыбающееся во все тридцать два зуба.

— Сестрёнка моя! Я скучала! — Во всю восклицало нечто, на проверку оказавшееся девочкой, лет двенадцати на вид, одетая в чёрные джинсы и длинный чёрный пуховик, явно большой ей по размеру. Простая вязаная шапка сбилась на бок. Лицо, так похожее на лицо Юли, раскраснелось. Широкая улыбка и ярко блестящие серые глаза, сейчас близкие по цвету к голубым, дополняли образ жизнерадостного отпрыска из рода Соколовых. То есть — младшей сестры Юлии, сейчас пытающейся, во-первых, снять с себя радующееся чадо, а во-вторых подняться на ноги, потому как валяние в снегу на спине ей видимо не особо по вкусу пришлось.

— Полиша, солнце, я тоже по тебе скучала, — выдавила из себя Соколова, бросив уничижительный взгляд на Ваньку, которого происходящее очень даже забавляло. — Но слезь с меня, пожалуйста. И давай пойдём домой вместе. К тому же, смотри. Ванюша приехал.

— Перевела стрелки, — буркнул вмиг погрустневший Петренко, но вынужден был улыбнуться и уже в свою очередь терпеть тисканье младшего ребёнка, который радовался их приходу так, словно не видел лет пять точно. — Мелкая, как ты у нас выросла. Совсем большая уже стала. И мокрая к тому же вся. Ты чего, в сугроб головой вперёд ныряла?

— Нет, — честно признался ребёнок, продолжая широко улыбаться. — Там просто горка такая классная, мы с неё головой вперёд катаемся, а перед горкой как раз такой здоровский сугроб намело…

— Всё с тобой ясно, чудо ты, в пёрьях. — хмыкнула Юлька, уже успевшая встать на ноги и даже отряхнуть джинсы от налипшего снега. — Ты с нами домой пойдёшь, или погуляешь ещё?

— Погуляю, — тут же откликнулась девочка, которую, как понял Волков, звали Полина, и унеслась обратно на площадку, на ходу крикнув. — Маме привет!

— Обязательно, — хохотнул Ваня и взяв девушку под ручку, пользуясь тем фактом, что у Алексея заняты руки, он повёл её к подъезду. Волкову же оставалось, только молча следовать за ними, про себя продолжая повторять уже порядком поднадоевшую мантру, которая, по ходу, совершенно не действовала.

Поднявшись на третий этаж, они остановились, переглянулись, и Юлька, тяжко вздохнув, отрывисто и сильно постучала по поверхности металлической двери, покрытой красной краской. Спустя пару минут она открылась, и Алексей смог хотя бы зрительно познакомиться с матерью своей девушки.

Надо признать, он её и раньше видел. Когда они ещё в школе учились. Но с тех пор прошло довольно приличное количество времени, хотя оно не шибко отразилось на стоящей в дверном проёме женщине. Высокая. Плотного телосложения (что удивительно, если посмотреть на старшую дочь), со светлыми волосами до плеч, собранными сзади простым крабом. Круглое лицо, сурово поджатые полные губы и чуть прищуренные бледно-серые глаза. Одета она была в старые джинсы, не потерявшие своего внешнего вида и длинную свободную футболку зелёного цвета.

— Привет, мам, — мило улыбнулась Юля, хотя он чётко слышал, как голос у неё чуть дрогнул. — Мы в гости пришли, как и обещали.

— Привет, дочь, — кивнула головой женщина и внимательно осмотрела их компанию. — И с кем это ты в гости пришла?

— Мам, не начинай, — вздохнула Соколова и кивнула на Ивана. — Ванёк приехал, собирается свою личную жизнь устраивать.

— Привет, Ванюшь. Ты наконец-то решил остепениться? — Женщина чуть изогнула бровь, в её голосе проскользнула лёгкая насмешка. Петренко посмотрел на сестру обиженным взором, но поняв, что это явно не поможет ему в сложившейся ситуации обречённо вздохнул и кивнул головой. — Похвально. Думаю, что мы сможем подобрать тебе подходящую невесту. Могу даже пообещать, что она будет из тех, кто не писался в кровать в детском саду, — Алексей не смог сдержаться и усмехнулся, чем привлёк внимание строгой мамы к своей скромной персоне. — А это кто? Что-то знакомое лицо…

— Мам, это мой бывший одноклассник. Алексей Волков, — Соколова переступила с ноги на ногу. — И он теперь мой парень.

— Неужели нашёлся смертник, решивший занять эту престижную должность? — Раздался из глубины квартиры насмешливый мужской голос и на пороге появился глава семейства — Соколов Валерий Юрьевич. Мужчина среднего роста, с сединой в чёрных, вьющихся волосах, с тонкой полоской усов и очками в прямоугольной оправе. Подтянутый, в камуфляжных штанах и белой футболке с коротким рукавом. — Ну проходите, коль не шутите, что в гости пришли. Ирин, ты Ванюху с Юлькой гони на кухню. Явно с утра не кормленные идут. Эта вобла вообще есть скоро перестанет, без надзору-то.

— Я не вобла, — попробовала возмутиться Соколова, но под ироничным взглядом обоих родителей слегка стушевалась и опустила голову.

— Так вот, ты их иди, покорми. Да цветок заодно посмотришь. А мы с молодым человеком пойдём, покурим и поговорим. Вы согласны, Алексей? — Валерий Юрьевич широко улыбнулся и подмигнул озадаченному Волкову. Тот, сообразив, что его просто хотят проверить, кивнул головой и отдал пакеты Юльке. — Ну, тогда заходите, гости дорогие.

Домой они собрались только часов в девять вечера и то, только потому, что Алексей стал настаивать на том, что завтра у него много важных дел. Ирина Александровна, без труда опознавшая в нём того самого утреннего матершинника, тут же начала суетиться и собирать им в дорогу что-нибудь вкусненькое, не обращая внимания на вялые протесты дочери, которая к вечеру стало совершенно хмурой, по никому не понятной причине. Кстати, Волков был несказанно рад тому факту, что мать Юлии на него не обиделась. Точнее не так, она на него обиделась, тогда, но сейчас явно представив, от чего она могла отвлечь своего будущего зятя (Алексей вздрогнул от подобной перспективы), лишь махнула рукой и предложила забыть данный инцидент, как несуществующий. Валерий Юрьевич, оказавшийся на удивление невозмутимым человеком, лишь философски пожал плечами и предложил своей жене предварительно отправлять смс-сообщение, что бы больше подобное не повторялось. Последовавшая за этим дискуссия ясно дала понять, что привычка пререкаться у Соколовой наследственная.

Из подъезда родного дома Юли они вышли уставшими, чуть оглохшими (в этой семье никто и никогда не говорил тихо или вполголоса, потому как оба родителя по образованию являлись педагогами и даже работали несколько лет в этой сфере), с пакетами, набитыми гостинцами, но без Петренко, что несомненно обрадовало Волкова, уже перебравшего все возможные варианты по избавлению себя от его общества.

Вдохнув морозный ночной воздух, он вдруг понял, что день прошёл пусть и шумно, да многолюдно, но весьма весело и как-то определённо по-домашнему. В общем и целом, ему определённо это понравилось.

— Домой? — Тихо поинтересовалась Юля, подойдя к нему ближе и в изнеможении прислонившись к его спине всем телом, утроив голову на плече.

— Есть другие варианты? — Усмехнулся Алексей, потёршись щекой о её волосы. — У тебя прикольная семья.

— О да… Это ты её только в малом составе видел, — фыркнула девушка и зевнула. — Только один у них недостаток. От этой компании быстро устаёшь.

— Есть такое, — хохотнул Волков и чуть шевельнул плечом. — Пошли к машине, а то уснёшь стоя. Как я тебя с таким количеством пакетов на руках дотащу, а?

— Это будут исключительно твои проблемы, — проворчала Юлька, но отлипла от него и направилась в сторону стоянки, не переставая зевать.

Алексей чуть задержался, вытащив из кармана сигареты и прикурив одну. Он уже двинулся было следом, как с той стороны, куда ушла девушка, раздался громкий крик, а потом и звук удара. В ночной тишине, когда вокруг не было никого из прохожих, он прозвучал отчётливо и едва ли не оглушающее. Бросив пакеты, Волков рванул на звук, чувствуя, как внутри просыпается злость вперемешку со страхом. Маловероятно, что что-то серьёзное случилось, но лучше поспешить, потому как ему совсем не улыбалось в случае чего иметь весьма «приятный» разговор с её родителями. Ну и с собственной совестью, если таковая найдётся.

Добежав до стоянки, он увидел следующую картинку, заставившую его на мгновение застыть в полном оцепенении, а потом стиснуть зубы и медленно, неторопливо направиться к парочке возле одной из не приметных припаркованных машин. Чем ближе он подходил, тем отчётливее слышал их разговор, и тем серьёзнее и холоднее становилось выражение его лица, не предвещавшее ничего хорошего тому, кто стоял рядом с Юлькой, пытавшейся вырвать руку и прижимавшей свободную ладонь к горящей щеке и разбитой губе.

Юлия.

Он подкараулил меня. Этот чёртов сукин сын следил за нами от самого моего дома! Стоило догадаться, что так просто эта тварь не сдастся, но кто бы мог подумать, что вполне интеллигентный, не любящий риск в серьёзных делах, Владислав, решиться на такое! У меня слов нет, цензурных! Даже предлоги в голове и те, матерные.

Мы стояли возле взятой им на прокат машине, старой потрёпанной «Волги» и смотрели друг на друга. Губа кровоточила, щека горела, а в висках стучала тупая, ноющая боль. Хотелось взвыть от его непроходимого упрямства и вместе с тем спрятать от него куда подальше. Меня мало что может напугать, но такое поведение до этого весьма спокойного и более изощрённого в своих методах воздействия человека, может заставить бояться кого угодно.

— Влад, отпусти меня, — тихо попросила, продолжая пытаться вырвать свою руку из его хватки. Надеюсь, мне это удастся, до того, как сюда придёт Волков.

— Нет, — спокойно ответил Владислав, продолжая сжимать мои пальцы так, что на глаза навернулись слёзы. — Ты поедешь со мной.

— Ты сбрендил? — Устало спросила, чувствуя, что сейчас просто тупо разревусь или сорвусь в истерику. Ну что ему от меня надо?! У меня что, незабываемая внешность, что ли? Или ещё что? Чего он ко мне прицепился?! — Я некуда с тобой не поеду. Можешь подавиться теми вещами, что у тебя остались, но! Я. С тобой. Никуда. Не поеду!

Владислав замолчал. На его лице появилось абсолютно не понятно мне выражение, после чего он правую руку, явно намереваясь отвесить мне оплеуху. Я закрыла глаза, ожидая удара и сжавшись в комок, как вдруг позади меня раздался спокойный, холодный голос. И до боли знакомый. Если бы он только знал, как я рада его слышать!

— Кажется, тебя попросили отпустить девушку, — вкрадчиво проговорил Волков, встав позади меня и обняв одной рукой за талию, второй стал аккуратно освобождать мою левую руку из захвата пальцев Влада. — И ещё, я думаю, что она не очень хочет с тобой куда-то ехать. Я прав, дорогая?

— Да, — тихо шепнула, повернув лицо и уткнувшись носом ему в шею. Вдыхая запах теперь уже совершенно родного тела, ощутила, что страх, сковавший меня и мешавший врезать мужчине и сбежать от него, уходит.

— Ну вот видишь, — я не видела, но кожей ощутила, что Волков победоносно улыбается. Ляпнуть бы что-то ехидное ему, чтобы не так сладко было, вот только не было сил на это. День выдался слишком насыщенным, и теперь, стоило почувствовать себя в безопасности, как по телу разлилась свинцовая усталость. — Юль, иди в машину. Я сейчас побеседую немного с товарищем, заберу пакеты с гостинцами и приду, хорошо?

— Как скажешь, — вздохнула, но от Алексея отлипла, после чего отправилась к его бэхе. Добравшись до неё, вспомнила, что, наверное, у меня нет ключей, но пошарив по карманам, с удивлением для себя обнаружила оные. Видимо, Волков засунул их туда, пока мы в обнимочку стояли. Сняв машину с сигнализации, забралась на заднее сиденье и свернулась клубочком на нём, смежив веки. Губа саднила, щека ныла. Голова болела. Настроение плавно переходила из разряда «приятно-уставшее», в разряд «лучше бы не просыпалась». С такими мыслями я не заметила, как провалилась в беспокойную дрёму, обхватив колени руками.

Из зыбкого сна меня выдернул звук открывшейся двери и поток холодного воздуха, проникший в салон. Приоткрыв глаза, увидела Волкова, положившего за подголовники заднего сиденья пакеты. Скудное освещение не давало полноценного обзора, но было видно, что у него рассечена бровь и сбиты костяшки на руках.

— Он ушёл? — Тихо спросила, внимательно рассматривая его.

— Ушёл, — Алексей криво усмехнулся и тут же поморщился. — Завтра оба будем красивые, до безобразия.

— И после безобразия тоже, — тихо рассмеялась и устроилась поудобнее. — Я посплю?

— Конечно, — он коснулся кончиками пальцев моей щеки и выбрался из машины, аккуратно закрыв за собой дверь. Обойдя её вокруг, Алексей открыл водительскую дверцу и уселся за руль, заводя мотор ключами, которые успел у меня забрать. — Я скажу, когда мы приедем.

— Угум, — пробормотала, уже погружаясь в сон. На этот раз он был спокойным и даже в некотором плане безмятежным. Потому что я снова чувствовала себя в безопасности. Надеюсь, что эта чудовищная сказка, с резкими поворотами в моей устоявшейся жизни, имеет в перспективе счастливый конец. Как-то не хочется остаться как та бабка, у разбитого корыта.

А ещё, хотелось бы верить, что Волков испытывает ко мне что-то большее, кроме обычной сексуальной тяги. Потому что я, кажется, влюбилась в него давным-давно, а сейчас получила нежданное обострение этого чувства.

15

Женская логика — странная штука. Вот вроде бы несут на руках, так радуйся, что есть какой-то идиот, который тебя таскает. С другой стороны, с какого перепугу он тебя носить должен? И не в том смысле, что это ты его на плечо взвалить должна, просто подобные проявления нежности со стороны сильного пола почему-то всегда вызывают подозрения у слабого.

А если хорошо так подумать, ну не всё ли равно тебе, Соколова? Пусть прёт на этаж и в квартиру, желательно до спальни. Можно даже в обход ванной, потому как желания просыпаться нет и хочется только поуютнее устроиться на уже полюбившихся руках.

Примерно в таком направлении двигались мои мысли, пока Волков, сопя, как обиженный ёжик, тащил меня по лестнице наверх. Я же притворялась спящей (ну где-то процентов сорок моего тела точно ещё дрыхло) и тихо млела от такой заботы. Нервы стройным хором вещали о том, что такое сокровище надо беречь и лелеять. Логика с разумом подсказывали, что это не к добру. А сердце в срочном порядке просило политического убежище где-нибудь подальше от этого соблазнителя. Вот я только понять не могу, он случайно или специально, то и дело, поглаживает меня по пятой точке? Может у него рефлекс какой или ещё что? Или это такая милая попытка пробудить не только меня, но и мою совесть? Так могу сразу сказать, эта зараза сладко спит и не собирается реагировать на данную провокацию!

— Соколова, открывай глаза, я знаю, что ты не спишь, — проворчал он мне на ухо, остановившись. — Ты же не хочешь, что бы я тобой двери открывал?

— Вот ты зараза, Волков. Такой кайф обломал, — расстроено протянула и открыла глаза, обиженно посмотрев на Алексея.

Тот усмехнулся и поставил меня на ноги, но из рук не выпустил, притянул ближе и легонько поцеловал. Чуть отстранился, дунул мне в лицо и указал на дверь:

— Заходи. Я за пакетами спущусь.

И повернулся ко мне спиной, оставив у меня в руках ключи, но я успела заметить, что на лице у него всё ещё бровь кровоточит. Чёрт, он же из-за меня с этим козлом подрался! Твою мать, что б ему икалось этому уроду!

Продолжая ругаться про себя, открыла замок и вошла в ставшую уже практически родной квартиру. Скинув обувь и стащив с себя верхнюю одежду, прошествовала прямо в спальню, где к моему удивлению, оказалась чистота и порядок. А ещё там имелся букет цветов — полураскрывшиеся бутоны роз и нежно-розовые лилии. Всё это великолепие одуряющее пахло, заставив меня поморщиться. Люблю цветы, но не тогда, когда от их аромата деваться просто некуда. Вздохнув, открыла форточку, нашла в шкафу у Волкова футболку, доходившую мне до середины бедра и с трудом, но всё-таки прикрывавшую попу и переоделась. Проведя пару раз по волосам расчёской, пришла к выводу, что вряд ли отражение в зеркале может так достоверно врать, следовательно, выгляжу я не так плохо, как кажется. Ну подумаешь синяк в пол лица намечается, ну губа опухла. Вот когда меня машиной сбило, при переходе по пешеходке, да ещё и на время, кто быстрее — я или машина… Вот после этого да, можно было смело сказать, что в гроб и то, краше кладут. А сейчас ничего, свежачок.

Угу. И позитива зашибись сколько. Надеюсь, из ушей не прёт?

На такой оптимистичной ноте, моя персона соизволила выбраться из ванной, прихватив с собой аптечку, которая там, что удивительно, имелась и достаточно полная. Против огнестрела или чего-то более серьёзного не поможет, но последствия драки устранить можно. Усевшись на пуфик возле кровати, стала ждать возвращение героя, попутно обдумывая всё, что сегодня произошло.

Лёша родителям понравился. Хотя нет, это я слишком сильно сказала. Они его приняли, теоретически даже одобрили, а за красивые глазки ещё и простили, за телефонное хамство. Ваня в особом восторге от это не был, по нему такое сразу заметно. Хоть братик и утверждает, что хорошо умеет скрывать свои чувства, это очень далеко от реальности. Во всяком случае, мне всегда легко удавалось его читать, не смотря ни на что.

Усмехнувшись, бездумно осмотрела окружающее меня пространство и поёжилась. В открытое окно дул холодный ветер, вызывая довольно приличный сквозняк. На стене, рядом с дверью, появилась картина, которой точно раньше не было, и на ней был изображён… Дракон. Причём классический, в истинном понимании жанра фэнтези. А рядом с чешуйчатым сверкала белозубой улыбкой на суровом лице, амазонка в стальном бикини. Даю зуб, что оно бронированное!

Хохотнув, внимательней присмотрелась к изображению девушки. Судя по чёткой прорисовке тела, скорее всего подобие работы Бориса Вальехо, знаменитого художника в области фэнтези. Причём можно сказать основоположника подобного стиля иллюстрирования. И хотя большинство в нашей стране склонно относить подобные картины к изображениям эротического жанра, я с этим не всегда согласна. Не спорю, есть у него и обнажёнки, которые к героизму и сказкам не имеют никакого отношения, но не всегда же. К примеру эта работа мне понравилась, хотя я сомневаюсь, что автор именно этот художник. Скорее всего, мастерская подделка.

Однако, сумевшая оторвать меня от моих мыслей.

На удивление семейные посиделки прошли без эксцессов. Волков вписался в атмосферу нашей квартиры так, как будто всегда только там и был. И честно говоря, мне это нравилось. Потому что ни с кем другим такого не было, да никто просто и не доживал до подобного приглашения, сломавшись на моих подругах и, особенно, на Женьке Павловой.

А затем появился Владислав. Глубоко вздохнув, опустила голову и обхватила себя руками. Не знаю, чего он от меня хочет, да и по-хорошему, даже знать не хочу. Сначала он подкараулил меня в подъезде, попытавшись вывернуть руку и заставить пройти вместе с ним в квартиру, где он явно не дал бы мне и возможности что-то сделать, что бы выбраться оттуда. На моё счастье, у него это не вышло и мне удалось выскользнуть, крепко приложив его дверью и получив царапины на запястье.

Машинально перевела взгляд на пострадавшую руку. Следы от его ногтей были отчётливо видны на коже, даже в лучшие времена не отличавшейся смуглостью. Думаю, теперь у меня какое-то время будет предубеждение к хватанию за руки и довольно сильное.

Зачем он пытается вернуться в мою жизнь? Зачем он вообще напоминает мне о том, что между нами было? Как это всё… Бессмысленно.

Хлопнула дверь, вырвав меня из безрадостных и бесполезных размышлений. Послышались шаги в коридоре, в комнату заглянул обеспокоенный Алексей. Увидев меня, сидящую на пуфике и задумчиво изучающую картину (чем-то она меня всё-таки зацепила и достаточно сильно, раз не могу оторвать от неё взгляда), облегчённо выдохнул:

— Ты в порядке?

— Ага, — я всё же убедила себя посмотреть на Лёшу и цокнула языком, нахмурившись. — Умойся и иди сюда. Буду твои раны обрабатывать.

— Да ладно, само всё заживёт, — попытался отвертеться тот, взъерошив волосы. Вот только при этом он задел пострадавшую часть лица, от чего кровь снова потекла тонкой струйкой. — Чёрт!

— Прекрати упрямиться и иди сюда, Волков. А то вынуждена буду лечить принудительно. И без приятной награды, если будешь лапочкой и спокойным зубастиком, — шутливым тоном пригрозила ему, кивком головы указав на второй пуфик. — Хотя нет. Сначала сходи и умойся. А потом иди сюда, — и, для наглядности, похлопала рукой по мягкой поверхности, улыбнувшись как можно более ласково. Ну, я на это надеюсь, хотя подозреваю, что получилось так себе.

— Хорошо, — Волков издал душераздирающий вздох и отправился в ванную, сдавшись на милость жестокой и бессердечной мне. Именно такое выражение лица у него было, когда он скрылся за дверью. Ей богу, прям вылитая овца на заклание. Хм, может, стоит его обрадовать, что клятву Гиппократа я никогда в глаза не видела и тем более не читала, хотя подозреваю о её существовании?

Вернулся он минут через пять, с влажными волосами. Усевшись на пуфик, стянул с себя водолазку и бросил её на пол, даже не подумав, что стоило бы вещь повесить хотя бы на стул. Ну или если в стирку её, так в ванной и оставил бы. Правда, не мне его упрекать, сама сколько раз так делала, а потом приходилось в комнате наводить глобальные разборки с обнаружением очень интересных деталей собственного туалета.

— Повернись, чудо в пёрьях, — фыркнула, прочертив ногтём указательного пальца по его позвоночнику. Алексей вздрогнул, повёл плечами, дав мне возможность полюбоваться на перекатывающиеся под кожей мышцы, но развернулся ко мне своим пострадавшим фэйсом. Скривив при этом такую обиженную рожицу, что даже смешно стало. Как дитя малое, честное слово. — И не строй мне тут рожи. Вовсе не обязательно было с ним драться.

— О да, — иронично усмехнулся Волков, тут же скривившись, когда я коснулась ватой, смоченной в перекиси, пострадавшей брови. — Можно поаккуратнее?

— От перекиси водорода ещё никто не умирал. И вряд ли ты станешь первым, — вздохнув, осторожно очистила ранку. — Так что там насчёт моих слов про «не драться»?

— Ну, тут было несколько вариантов. Либо я вмешаюсь, и мы в любом случае подерёмся. Либо я не вмешиваюсь, и он спокойно забирает тебя с собой, — как можно более равнодушно заметил он, продолжая морщиться, пока я заканчивала обрабатывать его боевые ранения. Закончив с глазом, отрезала кусок бактерицидного пластыря и прилепила его поверх повреждённого места. С губой такой фокус явно не прокатит, поэтому просто взяла новый кусок ваты, смочила перекисью и повторила пыточные процедуры. Во всяком случае, судя по лицу Алексея, именно так ему и казалось. Когда кажется, между прочим, креститься надо.

Обработав все видимые пострадавшие части тела, даже костяшки на руках, сложила лекарства обратно в аптечку и поднялась, что бы убрать всё на место. А то так можно будет, и потерять сей ценный наборчик. Но стоило мне сделать шаг в сторону, как Волков схватил меня за руку и дёрнул на себя, повалившись вместе со мной на кровать. Я взвизгнула и скривилась от боли, его угораздило сцапать именно пострадавшую конечность. Растревоженные царапины стали слегка кровить, но пока что Алексей этого не заметил, и слава богу.

— Полежи со мной, — тихо попросил, уткнувшись носом мне в волосы и крепко прижимая к себе за талию. В его объятиях было тепло и уютно, вот только сквозняк в спину, как-то разрушал интимность обстановки. И уж точно губило на корню всю романтику понимание, что вставать всё равно придётся, что бы убрать гостинца от мамы в холодильник.

— Надо дела доделать, — прошептала в ответ, уткнувшись носом ему в грудь и совершенно не желая думать о том, что выбираться из кольца его рук придётся. Рано или поздно.

— Хорошо, — вздохнув, Алексей разжал объятия. — Доделывай и возвращайся.

— Эй! — Сделав вид, что обиделась, скатилась с кровати и встала у её края, сложив руки на груди. — А помочь?

— А из меня помощник никакой, — честно признался Алексей и показал заботливо забинтованные мною самой руки. Вот же ж…

— Ну погоди, Волков, я до тебя ещё доберусь! — Погрозила ему кулаком, но в ответ мне состроили такую невинную мордашку, что ничего другого, кроме как весело фыркнуть и отправиться заниматься продуктами у меня не осталось.

На то, что бы разместить всё в холодильнике у меня ушло где-то полчаса. К сожалению, в нашей семье готовить умеют только в больших количествах, поэтому ничего удивительного, что мама расщедрилась на всё, на что только могла!

Поставив последнюю миску на полку, с облегчением вздохнула и закрыла дверцу большого брата. Проведя рукой по волосам, глотнула соку, так же сунутого в пакеты доброй родительницей, заглянула в спальню. Волков спал, разметавшись по кровати и нисколько не замёрзнув, хотя окно я так и не закрыла. Фыркнув, взяла полотенце у него из шкафа и отправилась в ванную.

Вернулась минут через пятнадцать, согревшись и вымыв волосы, теперь влажными прядями спадавшие на лицо. Захлопнув фрамугу, сняла махровое полотно и натянула ещё одну конфискованную у хозяина квартиры футболку. Такими темпами, я ж его раздену скоро!

Посмеявшись над собственными мыслями, вытерла волосы настолько, насколько это было возможно, провела по ним расчёской и устроилась рядом с «морской звездой», которую звать Алексеем. Предварительно, правда, пришлось попыхтеть, вытаскивая из-под него плед, но оно того стоило. Завернувшись в него, наконец-то смогла вытянуться и расслабленно вздохнуть, закрыв глаза и погружаясь в царство Морфея.

Алексей.

Проснулся неожиданно. Просто резко вынырнул из сна, с трудом понимая, сколько сейчас времени и где он, собственно, находиться.

Сев на край кровати и спустив ноги на пол, Алексей обхватил голову руками, вспоминая обрывки сна. Почему-то, он казался пугающе страшным и слишком реальным. И ещё там определённо была Юлька…

А где она сейчас, кстати?!

Резко вскинувшись, осмотрел комнату и с облегчением вздохнул, увидев на кровати, ближе к краю свернувшуюся в клубок девушку, спавшую в обнимку с одеялом. На губах появилась самодовольная улыбка. Здесь, рядом. И точно некуда бежать не собирается, вон, даже футболку его конфисковала в качестве ночной рубашки.

Глубоко вздохну. Снова забрался на кровать, но в этот раз устроился прямо рядом с Соколовой. Прошёлся кончиками пальцев по оголённой части бедра, пробираясь всё выше. Девушка недовольно заворочалась во сне, пытаясь уйти от контакта. Волков хмыкнул.

Склонившись, коснулся губами предплечья, рукой продолжая путешествие наверх, пока не коснулся нежного живота. Чуть погладил, затем притянул её к себе, прижавшись всем телом.

— Волков, тебе делать больше нечего? — Недовольно пробормотала девушка, приоткрыв один глаз. — Я спать хочу.

— А я тебя, — тихо прошептал ей на ухо.

— Что меня? — Отозвалась Юлька, даже и не думая поворачиваться к нему лицом.

— Я хочу тебя, — нагло повторил, перегнувшись через неё и рукой нашарив в ящике тумбочки презервативы.

— Хоти, — после минутного молчания, милостиво кивнула Юля и завернулась в одеяло по самую макушку, явно не собираясь облегчать ему задачу по собственному соблазнению. — Я тебе разрешаю.

— Ах ты… — Возмущённо выдохнув, он резко дёрнул за один край, заставив девушку разжать руки. Откинув мешающую ткань в сторону, Алексей перекатился, оказавшись на ней, и впился в её рот требовательным, жадным поцелуем. Чёрт, похоже, это было всё, чего ему так хотелось в этот день! Чувствовать её тело под своими руками, целовать её, смотреть в серые глаза, затуманенные дымкой желания…

Отстранившись, Волков не без гордости посмотрел на мечтательное выражение лица девушки, спустя какое-то время сменившееся задумчивостью.

— Вот ты гад, всё-таки, — рыкнула Юлька и пихнула его в бок, заставляя улечься на спину. Забравшись на него сверху, она через голову стянула футболку и бросила её на пол. — Но в эту игру, можно сыграть и вдвоём!

И она сыграла. Да, Алексей после вчерашнего, конечно же, подозревал, что Юлька натура страстная, но не думал, что у неё в роду ещё и сексуальные маньяки явно отметились. И пусть порой она действовала не совсем опытно, однако, этого хватило, что бы заставить его слегка пожалеть о том, что он раздразнил эту фурию. С другой стороны, от повторения Волков точно не откажется!

Всё, что было дальше, слилось в одну непередаваемую картинку чувственного удовольствия. Они изучали друг друга, действуя то медленно и неторопливо, словно оттягивая сладкую пытку, то жадно и быстро, пытаясь потушить царивших в обоих пожар. Сколько это длилось — не знал никто, но и о том, что бы прекратить они не задумывались.

И только когда всё закончилось и они удовлетворённые уснули на разворошенной кровати, ему пришла в голову запоздалая мысль, что ему вряд ли надоест постоянное столкновение с Соколовой, хоть в постели, хоть на кухне… Да не важно где. И это понимание пугало. Сильно привязываться к ней он точно не планировал.

— Ну вот и что теперь делать? — Прошептал в темноту, одной рукой обнимая девушку за талию и удерживая около себя.

— Спать, — тихо буркнула Соколова и завозилась, устраиваясь поудобнее. — Если сам не хочешь, иди в зал! На диван! Ибо я хочу спать!

— Всё-всё, молчу, — весело фыркнул и уткнулся носом ей в волосы, погружаясь в сон. Обо всех проблемах можно и завтра подумать.

Этим утром он проснулся раньше девушки, отреагировавшей на телефонный звонок весьма красноречивым способом: пожелав абоненту утопиться в собственной слюне, вытащила из-под головы подушку и снова приняла горизонтальную позу, накрыв ею голову и просветив Волкова, что её ни для кого нет.

— Для меня тоже? — Посмеиваясь, уточнил, вставая и натягивая джинсы на голове тело.

— В особенности, — буркнула Юлька из-под подушки, после чего явно снова начала дремать, а телефон, который судя по звукам, являлся его мобильным, продолжал надрываться.

Вздохнув, Алексей встал, подобрал с пола компрометирующие следы бурной ночной деятельности (при воспоминании о том, что было, он самодовольно усмехнулся) и направился в коридор, намереваясь выяснить, кому же там так не терпится с ним поговорить.

Телефон обнаружился на зеркале в прихожей. Вытащив из кармана сигареты и зажигалку, Волков взял телефон и отправился на кухню, по пути выкинув мусор.

Устроившись на табуретке возле окна, он закурил и нажал на кнопку приёма вызова. Звук отключил ещё в коридоре, не собираясь лишний раз нервировать девушку.

— Слушаю, — выпустив струю дыма в открытую форточку, задумчиво поскрёб подбородок, на котором пробивалась щетина. Отстранённо подумал, что не мешает принять душ и побриться.

— Лёх, здорово, — звонившим оказался Антон, их ведущий программист. — Слушай, у нас тут проблемка одна нарисовалась… Хрен сотрёшь, называется.

— И что такого случилось, что могущественный Тошик справиться не смог? — Насмешливо протянул Алексей, тем не менее внимательно слушая своего собеседника.

— Издеваешься?! — Обиженно буркнул Антон.

— Интересуюсь, — хмыкнул Волков. — Что бы в следующий раз тебе сюрприз сделал.

— Сволочь ты, Серый, — страдальчески вздохнул Антон Цепов, но вынужден был продолжить разговор. Как никак речь действительно шла об очень важных вещах. — В общем, те пацанчики, которым мы сервак с компом грохнули, заяву накатали на нас. Уж не знаю, каким макаром они вычислили, но чую, что без слива в фирме это не обошлось. В итоге, я сейчас имею полный отдел представителей подразделения «Ка» нашей доброй и очень доблестной полиции.

— Ты имеешь или тебя имеют? — Уточнил Алексей.

— Волков, тебе смешно, а мне не очень. Эти мудозвоны тут такой шорох устроили, что у меня скоро все ребята срываться начнут. А ты в курсе, что они могу сделать в таком состоянии? — Антон сделал многозначительную паузу и добил контрольным в голову. — Так что бери свою задницу в руки шеф и дуй сюда. Один я от них не отмашусь, а у тебя хотя бы фотки есть. А свидетельство о браке я уже сделал!

— О чём?! — Поперхнулся зевком Волков, но Антон уже отключился, так что спросить с этого паршивца было невозможно… Ну, конечно, если не ехать в фирму.

Потушив остатки сигареты, Алексей встал, потянулся и отправился в ванную. Если там действительно пришли представители полиции, то встречать их надо при полном параде, а не с трёхдневной щетиной и прочими прелестями жизни.

На сборы ушло почти полчаса, при этом ему кое-как, но всё-таки удавалось не сильно шуметь, чтобы не разбудить мирно спавшую девушку. Натянув куртку, он подумал о том, что бы оставить записку, но махнул на это рукой, выйдя из квартиры и направившись к машине. Выезд по делам в воскресенье его совершенно не обрадовал. К тому же, он подозревал, что ничего хорошего его там не ждёт.

Юлия.

Иногда я очень жалею о том, что в наш век технологий и прогресса нельзя с помощью взгляда или видеозвонка убить того гада, что имеет нехорошую привычку звонить именно утром. И, что даже уже не удивительно, именно на его номер устанавливается самая убойная мелодия из богатого набора mp-3, имеющихся на флэшке в телефоне.

— Надо скачать и установить на неё песню ВиаГры «Убей мою подругу», — проворчала, с трудом отрывая себя от подушки и заворачиваясь в одеяло, с намерением встать, найти несчастную раскладушку и закончить её жизнь добровольным самоубийством при помощи найденного молотка! Если он, конечно же, имеется в этой квартире. Надо, кстати у Волкова спросить.

Хм, а где Лёша?

Осмотр местности позволил сделать вывод, что нахожусь я в квартире в гордом одиночестве, ну не считая играющей на всю мощь динамика песни «Никто не выжил». Я вам скажу, это так оптимистично звучит… Жнея ещё даже не представляет, насколько!

Чертыхнувшись, встала и направилась в коридор, попутно едва не растянувшись на полу, наступив на край одеяла. Естественно, моё настроение лучше от данного факта определённо не стало, поэтому когда я вытащила из своей «шкурки» телефон, то меня смело можно было записывать в кровавые маньяки-расчленители. Удивляюсь, как зеркало от этого зверского выражения лица не треснуло.

— Молился ли ты на ночь, покемон недоделанный? — Рыкнула в трубку, пробираясь обратно в спальню. На кухне мне уже надоело переговоры проводить. К тому же, не мешало бы найти полотенце и… Собственное бельё тоже найти не мешало бы. Для разнообразия.

— Сокол ты мой… Мясной. Ты какого лешего дома? — Раздался ответный рык и я поняла, что походу либо что-то важное умудрилась проспать, либо кто-то успел достать Павлову до того момента, как она набрала мой номер.

— А где я, по-твоему, могу находиться в воскресенье в час дня?! — Обнаружив под кроватью футболку, подцепила её ногой и тут же натянула на себя, умудрившись при этом не уронить телефон. — Абонент, ты ж вроде никогда не страдал непроходимой тупостью…

— Зато, в отличие от некоторых у меня и такой охрененной наглости нет, — не дала мне закончить тираду Женька и, набрав в грудь побольше воздуха (это было слышно, даже в динамике моей бедной раскладушки), продолжила отповедь. — Мы тут за тебя волнуемся, переживаем, от дел ограждаем, а ты?! Ты посмела забыть, что в среду девичник, а мы с тобой даже подарков не купили!

— Какой девичник? — Ошалело пробормотала, срочно начиная вспоминать, кто из ближайших знакомых собирался выходить замуж. В голову стукнуло и я обречённо застонала. Ленка, едрить твою растудыт! Да что б тебе стриптизёр попался — не кондиция! Что б тебя торт скис! Да что б тебе рога…

Хм, нет. Саньку жалко. Он же не выдержит её мести! А то, что Ленка Голованова за измену, да ещё и в день свадьбы, может устроить Третью мировую в масштабах одной области — это даже не обсуждается.

— Судя по твоим стонам, ты вспомнила, что имела несчастье взять приглашение, — уже на полтона ниже вынесла вердикт Павлова. — Мальчика пожалела?

— Угу, — согласно промычала и страдальчески вздохнула. — Что дарить будем? Я так понимаю, что ей требуется отдельный презент на девичник, отдельный презент на свадьбу и ещё два: на мальчишник и на медовый месяц?

— Если она попробует, хотя бы заикнуться о подобном количестве подарков, я куплю в ближайшем зоомагазине ядовитую лягушку и обмотаю вокруг её шеи! — Рыкнула Женька. О, если Леночка проводила с ней разъяснительные работы по поводу того, что ей дарить и как, то тогда я Головановой не завидую. Павлова вообще-то не жмот и уж точно ради друзей ничего не пожалеет, но стоит начать тыкать её куда-то носом, так можно добиться совершенно противоположного эффекта. Помниться, как-то, ещё в пору учёбы в институте, Женечка имела «счастье» быть приглашённой на днюху к Марьиной. Настенька ей все уши прожужжала ещё до самого праздника о том, что хочет новый телефон, сенсорный, такой гламурненький! Тогда всех на розовом чего-то переклинило, кроме Женьки. Так вот, она с каждого требовала подарок с учётом материальных возможностей, а так как Женечка тогда неплохо зарабатывала в книжном магазине, то с неё, значит, и попросили новенький, сенсорный, телефончик.

Только в одном промахнулась Настасья. Если бы она просто вскользь упомянула о нём, то, скорее всего, вполне могла бы его получить. Но девочка талдычила об этой модельке почти два с половиной месяца и в конечном счёте получила в подарок…

Игрушечную версию мобильного телефона. Розовеньую. С изображением куклы Барби. Единственно ценным в нём была подвеска, купленная довольно-таки совестливой Женей. Всё же она не настолько стерва, что бы вообще без подарка прийти.

— Жень, выдохни, — хохотнула, вспомнив то, как Павлова пересказывала то празднество в лицах. — Когда у неё это главное событие в жизни?

— Ты про свадьбу? — Откликнулась подруга. — Так само бракосочетание в конце марта.

— Тогда какой нахрен девичник в феврале?! — Удивилась, решив перестать сидеть на кровати и, для начала, попробовать привести себя в порядок.

— А она разве тебе не звонила? — Удивилась в свою очередь Женя, потом помолчала немного и поинтересовалась невинным тоном. — А ты вообще-то сейчас где?

— Павлова, вот ещё скажи, то ты не догадываешься где я и главное, с кем! Точнее без кого, — хмыкнув, закинула бельё и одежду в стиральную машину и запустила стирку, решив, что высохнуть на батарее должно довольно быстро. Особенно, если увеличить количество оборотов во время отжима. Привычным способом продезинфицировав зубную щётку, почистила зубы и сполоснула лицо тёплой водой. Телефон от уха не убирала, поэтому эти процедуры смело можно было записать в сферу акробатических этюдов средней степени сложности.

— Вай, а расскажешь? Подробности? Все-все! И интимные в особенности! — Радостно проговорила эта сорока.

Послышался звук отвешиваемого подзатыльника и у Женьки явно отобрали трубку, потому как раздался голос Ольги:

— Юль, не обращай на неё внимание. Ты же знаешь, что стоит тебе куда-то пропасть, как она едва ли не отчёт за подписью личного следователя требует.

— Ну да, — хохотнула, устроившись на диване в зале. Нашарив пульт, включила телевизор и нашла какой-то новостной канал. — С моим участковым пофлиртовать она уже успела. Называет его Коленькой.

— Да? — Предвкушающе протянула Олечка, любившая посостязаться с Женькой в острословии. — А больше интересных подробностей нет?

— Не считая того, что они на пару съели все мои припасы, и она ещё и с сантехником успела познакомиться? — ехидно переспросила, краем уха уловив скрёжет ключей в замке. Неужели моя потеряшка вернулась? — Оль, скажи Женьке, что я завтра приду на работу, и мы выясним, что подарить этой наглой стервозине. Она поймёт про кого я. У меня тут просто гости по ходу пришли.

— Покой нам только сниться? — Понимающе хмыкнув, подруга отключилась, а я, положив телефон на диван, отправилась встречать пришедшего Винни-Пуха, потому как, судя по звукам и голосу, это явно не Лёша пришёл. Вот интересно было бы знать, у кого ещё имеются ключи от этого гостеприимного дома?

Тихо подкравшись к двери в коридор, осторожно выглянула, и, устало вздохнув, вышла полностью, обнаружив там уже знакомого блондина.

— Максим? — Вежливо окликнула, роющегося в тумбочке Краснова, если память мне не изменяет, то у него именно такая фамилия. — А поздороваться? Ну, и объясни хотя бы, что случилось. Мало ли что.

Мужчина вздрогнул и выпрямился, после чего обернулся, ласково мне улыбнувшись. Почему-то у меня сердце вздрогнуло и сложилось впечатление, что приятных вещей от него услышать не получится, особенно сегодня. И вдвойне особенно от него.

Максим.

Быть человеком, приносящим плохие вести, ему приходилось не в первый раз. Когда Алексей попросил его заехать к нему домой и взять кое-какие документы, вместе с паспортом и пачкой наличных купюр, хранившихся в специальном тайнике, он уже понимал, что скорее всего столкнётся с Юлией и не сможет избежать вопросов. И не захочет, если быть честным с самим собой. Так уж вышло, что ещё при первой встречи Краснов понял — эта девушка не приемлет ложь в отношениях, хоть и не имеет ничего против умолчания и опускания в повествовании некоторых фактов. Таких, к примеру, как её беременность от мужа подруги. Но тут Максим понимал Соколову и одобрял подобную политику. Волков вполне могу что-то ляпнуть потом по поводу этих фактов или проехаться по ним якобы в шутку перед всеми. К сожалению, его друг периодически отличался неописуемой безголовостью и идиотизмом.

— Добрый день, Юля, — он вежливо улыбнулся, скользнув любопытным взглядом по симпатичной фигуре, скрытой (если так можно выразиться) под просторной мужской футболкой.

Хотя на самом деле эта одёжка ни черта не скрывала и Соколова об этом явно догадывалась, так как слегка смутилась и кивнула головой на зал:

— Проходи. Я сейчас вернусь, и ты всё расскажешь. Что-то мне подсказывает, что ты не случайно мимо пробегал и вдруг решил осчастливить меня своим присутствием.

Глубоко вздохнув, блондин кивнул головой и прошёл в указанном направлении, сама же девушка скрылась во второй комнате, что-то пробормотав себе под нос, насчёт своей подруги. Кажется, это звучало так: Если с утра позвонила Павлова, значит, будут неприятности. Если после каждого утреннего звонка подруги кого-то из знакомых Юлии ожидает что-то «очень приятно», то тут Макс склонен был согласиться с девушкой, по поводу такой народной приметы.

Она вернулась через три минуты, одетая в ту же футболку, только теперь на ней красовались ещё и джинсы, в спешке затянутые мужским ремнём. Устроившись на диване и подобрав под себя ноги, Юля скрестила руки на груди и в ожидании посмотрела на Максима.

Тот только печально вздохнул и поинтересовался:

— С хороших или с плохих?

— С плохих, — спокойно ответила Соколова, даже бровью не повела. Краснов мысленно поаплодировал её выдержки, наверняка много лет пришлось тренироваться, прежде чем научилась держать это спокойно-заинтересованное выражение лица.

— Ну, боюсь, что эта парочка, с которой наши ребята из фирмы вполне так неплохо пообщались, решила подать в суд на Алексея и обратилась в доблестные правоохранительные органы, — Краснов вздохнул и продолжил, заметив лёгкий кивок девушки. То ли своим мыслям кивала, то ли понуждала его продолжить рассказ — не понятно. — Конечно же всю информацию они раскрывать не стали, сама понимаешь, что у них тоже рыльце в пушку, как говориться. Но насчёт взлома компьютеров нашими программистами и по поводу избиения, похищения и прочих прелестей жизни, всё обстоятельно и подробно изложили. Причём…

— Выставив себя в лучшем свете, — закончила за него Юлия, чуть нахмурившись и прикусив нижнюю губу. Максим нашёл это очень очаровательным и привлекающим внимание. — Я так понимаю, Алексея выдернули в фирму, так? Что он собирается делать?

— Откупиться, — философски хмыкнул Макс и откинулся на спинку кресла, в котором сидел. — Хотя посидеть в ИВС, изоляторе временного содержания, всё равно придётся. Правда, от силы дня два-три, не больше.

— Ты за деньгами приехал? — Задумчиво поинтересовалась девушка, что-то явно прикидывая в уме.

— Да, — Краснову не особо нравилась перспектива ещё и её вытаскивать из ИВС, поэтому он сразу решил задавить попытки влезть в это дело в зародыше. — Юль, не надо тебе туда соваться.

— Да я там уже по самое не балуйся, — фыркнула Соколова и внимательно посмотрела на него. — А можно сделать так, что бы эти два урода забрали заявление и были осуждены за клевету?

Макс хмыкнул:

— Теоретически — можно всё. Вопрос в том, что даже для липового дела нужны хоть какие-то факты.

— А если я скажу, что их можно достать? И дело станет совсем не липовым? — Прищурилась девушка, склонив голову набок.

— Неужели у тебя есть на них компромат? — Неподдельно удивился блондин, которого, мягко говоря, сложно было чем-то удивить.

— У меня нет, — хмыкнула в свою очередь Соколова и подтянула к себе телефон. — Но у меня есть один мой хороший знакомый, который общается с этой парочкой довольно плотно. И думаю, у него есть кое-какая информация.

Набрав номер, она вытянула ноги и смежила веки, потирая висок. Видимо, девушка всё-таки волновалась за Волкова, только что виду не показывала.

— Артём? Привет. Узнал, надеюсь? — Юля говорила сухо, отрывисто. Собеседник, скорее всего привычный к такому тону, что-то ответил, вызвав у девушки кривую ухмылку. — Я в курсе. И даже знаю из-за чего весь сыр-бор. Помниться, ты мне кое-что говорил… Да-да, я именно об этом, Артём. Нет, я сомневаюсь, что они смогут дать опровержение. А если и смогут, мне нужно, что бы все поверили в то, что они не могут физически говорить правду. Слышал про вотум недоверия? Да, ты правильно меня понял. И нет, мне не наплевать, что эта история может попасть в газеты и попадёт, если ты понимаешь, к чему я клоню. Но выбора у меня, похоже, нет. Или есть? — Выслушав ответ неизвестного Максиму Артёма, Юля неприятно усмехнулась, заставив Краснова с долей непонимания посмотреть на неё. В этот момент она напомнила ему хищницу, готовую вонзить клыки и зубы в свою добычу. И даже не это ввело его в состояние лёгкого ступора. Скорее тут сработал контраст такого выражения лица, с предыдущим. До этого она казалась человеком мягким, пусть и с некоторой долей жестокости в крови.

— Скоро буду, — бросив эту фразу, Соколова отключила телефон и внимательно посмотрела на мужчину. Взгляд серых глаз был холодным и абсолютно спокойным, вот только почему-то ему на ум пришло сравнение с хрупким тонким льдом, только с виду казавшимся безопасным. — Отвезёшь? А после мы вместе отправимся к одному моему случайному, но очень знакомому гражданину полицейскому. Хотя, вроде бы их просят называть товарищи полицейские, нет?

— Не задавался этим вопросом, — вздохнув, Макс прикинул, во что может вылиться эта авантюра. Шансов, что у этого загадочного Артёма действительно есть сильный компромат на ту парочку — ничтожный минимум. Надёжнее было бы дать взятку проверенному и подкормленному «добросовестному» служителю закона. Волков через пару дней оказался бы на свободе и все были бы счастливы. С другой стороны, такой исход дела вовсе не означал, что в будущем его не смогут привлечь за что-нибудь чисто для того, что бы «срубить палку» и повысить показатели раскрываемости. Полиция в родной стране отличалась весьма специфическими взглядами на невиновность человека. «Если вы всё ещё на свободе, то это не ваша заслуга, а наша недоработка!», таков был девиз современного представителя органов правопорядка.

А вот вариант «перевести стрелки» на самих заявителей был куда более выигрышным в этом плане. Остаётся надеяться, что Юлия действительно знает, что делает, а не притворяется такой смелой, решительной и находчивой.

— Ну так что? Отвезёшь? — Настойчиво и несколько напряжённо повторила свой вопрос девушка, сжав губы и не отводя глаз.

— Да, собирайся, — согласно кивнул головой Макс, про себя понадеявшись, что если что, он всё-таки успеет перехватить нужного ему человека и дать ему денег.

Спустя полчаса они стояли перед деревянным домом, находившимся возле одного из автовокзалов города, так называемого Северного. Простое строение, по типу барака, с большими окнами и высотой всего в два этажа. Дверь, что удивительно, в подъезде была металлическая, оснащённая домофоном и даже парочкой камер слежения. Либо здесь жил кто-то очень крутой, либо параноик. И судя по всему, второй вариант куда ближе к истине, так как за то время, пока девушка дозванивалась хозяину сего жилья, никто не входил и не выходил из дома, что было бы невозможно в нормально заселённом месте.

— Артём? Открывай, — наконец-то произнесла Юля, отвлекая Максима от размышлений, и дверь запищала, давая возможность наконец-то попасть в относительно отапливаемое помещение. На улице погода почему-то решила порадовать людей морозом.

Внутри оказалось темно и пахло дезинфицирующими средствами. Запах хлорки Краснов в жизни ни с чем не перепутает, как и пару довольно специфических препаратов, в основном применяющихся при обработке поверхностей в больницах и других подобных заведениях. Это только верило его в том, что здесь окопался законченный псих и ставку на имеющуюся у этого обладателя мании преследования информацию он сделал ой как зря.

Преодолев два пролёта лестницы и оказавшись на втором этаже дома, они остановились перед сейфовой дверью явно не последней прочности. Юлька вздохнула и коротко постучала костяшками пальцев. Раздались шаги, затем какой-то скрип, сухой щелчок, напомнивший Максу передёрнутый затвор пистолета, и тихий голос попросил:

— Пароль назови.

— Артём, разыгрывать параноика ты будешь перед более благодарной публикой. Открывай. Я не в настроении играть, — спокойно, но несколько раздражённо откликнулась Соколова, со всей силу ударив ногой по двери.

— Ну ты как всегда, — раздался разочарованный вздох и металлическая преграда открылась, представив на обозрения худого высокого парня, с длинными до плеч тёмными волосами, сейчас собранными в высокий хвост. Худое, вытянутое лицо, с острыми скулами, карие глаза, за стёклами небольших прямоугольных очков и кривая ухмылка человека повидавшего в этой жизни всё. Во всяком случае, по ту сторону монитора. Одет он был в втянутые джинсы, старую белую рваную местами майку и домашние пушистые тапочки. В одной руке у него была кружка с чаем, в другой зажат пистолет. Приглядевшись, Максим облегчённо перевёл дух. «Пугач» не более того. Хоть какая-то положительная новость. — Соколова у тебя дурная привычка заставлять людей во мне разочаровываться, после такого приветствия на пути к моим хоромам.

— А у тебя мания величия, помноженная на манию преследования, — откликнулась девушка, спокойно заходя внутрь и нисколько не стесняясь самого владельца квартиры. — Максим, иди за мной. Сейчас Артём покажет тебе имеющийся материал. Да, Артём?

— А у меня вообще есть варианты? — Устало вздохнул очкарик и сделал приглашающий жест рукой Краснову. — Проходите, синьор!

— Благодарю, — сдержанно откликнулся тот и вошёл следом за Соколовой, уже не так уверенный в том, что встретивший их человек является либо психом, либо параноиком. Возможно и то и другое?

Внутри дом некоего Артёма оказался куда более приветливым, чем снаружи. Смущало только наличие заспиртованных человеческих органов и кусков тела, но девушка спокойно созерцала все эти ужасы, нисколько не реагируя даже на то, что рядом с ней стояла баночка, с заспиртованным человеческим членом. хотя, вполне может быть, что он принадлежал каком0уто животному. Близко рассматривать у Макса не было никакого желания. В комнате, куда они попали, всё было просто и удобно. Два больших дивана, три кресла, компьютерный стол и небольшой ноутбук на нём. Старый телевизор негромко работал, выполняя скорее функцию фона, чем развлечения для одинокого хозяина квартиры. На полу и на стенах висели ковры, видевшие намного лучшие годы в своей жизни. Устроившись по примеру Юли в одном из кресел, Макс вопросительно изогнул бровь, наблюдая за хмурившейся Соколовой. Артём же прошлёпал до дивана и устроился на нём, усевшись по-турецки и вертя в руках чашку с чаем.

— Итак, ты решила обнародовать те материалы? — Немного устало поинтересовался хозяин квартиры, посмотрев на замершую в кресле, напряжённую как струна девушку. — Ты обещала тем девочкам, что никто ничего не узнает.

— Об их участии? Да. Никто и ничего не узнает, — немедленно откликнулась Юля, смотря прямо в глаза Макса. Почему она смотрела именно на него, самому Краснову было не понятно. — Кроме них там было достаточно народу, полиции времени не хватит до лета, что бы всех найти. Или до следующего Нового года. Я же всего лишь хочу, что бы до них дошла информация и имеющиеся у нас данные по тому милому салончику, в который эти двое, сами того не подозревая, поставляли живой товар.

— Юль, они там были всего один раз и то случайно, — вздохнул Артём и тоскливо посмотрел на кружку с чаем. — И ты об этом знаешь!

— Знаю, — кивнула головой Юлия, в мгновение ока став кем-то чужим и очень циничным, по мнению Максима. — Вот только их никто не отрабатывал, как свидетелей, не так ли? Про них просто благополучно «забыли», потому, как хитрые папаши заплатили денег кому надо и сколько надо. Я хочу, что бы и эти факты всплыли.

— Я не пойму, ты им за что-то отомстить хочешь? Ты же нормально к ним относилась, — недоумённо посмотрел на неё парень, поставив кружку на пол и вопросительно изогнув бровь

— Всё течёт, всё меняется. Мне не нужно, что бы их посадили, хотя я очень хотела бы такого исхода. Но того, что есть, вполне хватит, что бы их показаниям начали не доверять и стали проводить служебную проверку по факту дачи взятки. Сомневаюсь, что те «дяди» впервые стали «оборотнями в погонах», покрывающими преступников и берущими взятки, — юля холодно улыбнулась. — Они решили позавчера распустить обо мне миф, не имея реальных под ним оснований. Я же хочу распустить миф, у которого есть не только эфемерные слова, но ещё и вполне существенные факты за плечами. Ты меня понял?

— Да, — тяжко вздохнув, хозяин квартиры встал и направился к ноутбуку. — Сейчас начнём работать.

— Спасибо, Артём, — в голосе девушки мелькнули прежние тёплые, дружелюбные нотки.

Краснов задумчиво потёр подбородок. Личность девушки, до этого казавшая простой и ясно, теперь была едва ли не большей загадкой, чем тот способ, которым она решила вытянуть Волкова из ИВС.

Впрочем, не ему её порицать. Лучше посмотреть, что выйдет из этой затеи и присмотреться к неё получше. Как знать? Может, ей надоест Волк, и она поищет кого посерьёзнее…

Максим усмехнулся своим мыслям, и прикрыл глаза, лениво ожидая дальнейшего развития событий.

16

Юлия.

Утро 15 февраля встретило меня в отделении полиции под номером 67 при РУВД Дзержинского района. Я сидела на жёстком стуле, напротив дежурной части и честно пыталась понять две вещи. Первая — кого и от кого должна защищать доблестная полиции. Ну представьте: дежурка отделена от коридора стеной, в которой имеется окошко, с решёткой, и металлическая, явно сейфовая дверь с глазком и двумя замками. По ту сторону сидят два здоровых двухметровых, с широкими плечами лба, поражающих общественность количеством интеллектуальной деятельности на квадратный сантиметр лица. Только при мне они уже в течении часа или даже полтора сидели и разгадывали какой-то очень сложный, по всей видимости, сканворд, периодически рассматривая ответы на последней странице и оглашая отделение конским ржанием. У них там, наверное, ещё и соревнования идут, на тему угадали или не угадали. Любопытно, а ставки принимаются?

Второй же вещью для усиленной работы над её пониманием, была вообще вся ситуация в целом и вчерашний день в частности.

Вздохнув, откинулась на спинку скрипучего предмета мебели и потёрла виски, прикрыв глаза. Артём Постников сделал то, что обещал и даже больше. Моему знакомому господину полицейскому понадобилось где-то минуты три, что бы по пролистыванию принесённого «птичкой дятел» материала, понять, какие перед ним открываются перспективы. В том числе, в плане повышения в звании и выписывания премии щедрой рукой начальства. Поэтому Александр Заев тут же начал разрабатывать сведения, развив настолько бурную деятельность, что вместо предрекаемых нескольких дней, Волков в ИВС провёл всего то сутки с лишним. Сейчас моя персона изволила ожидать, когда он закончит разбираться с документами и можно будет отправиться домой. К тому же, мне сегодня ещё и с Женькой надо встретиться. Вчерашнее обсуждение на тему, что подарить Ленке и какого хрена она устроила предварительный девичник в феврале месяце, ни к чему не привело, кроме как к обоюдному согласию с тем фактом, что Голованова зажралась, устраивая предварительные мероприятия, когда до самой свадьбы, как до Японии пешком по морям и океанам. Правда, идти завтра совсем никуда не хочется, однако, отказаться не получится. Как причина тут может приняться только смерть кого-то из близких родственников. К сожалению, у меня такого в ближайшее время не предвидится.

Так вот, возвращаясь к мыслям о том, что случилось. Не знаю, как отреагирует Алексей на информацию, что именно я сделала для его освобождения, и, честно говоря, даже не хочу знать и представлять. Наверняка обозлиться, ведь из-за меня же и вляпался в это всё. Так что…

В общем, сижу я только для того, что бы отвезти его домой, накормить, уложить спать и удалиться, гордо с высоко поднятой головой, приказав собственному сердцу заткнуться и даже не рыпаться. Андрюше и Ванечке грозит как минимум обвинение в клевете, как максимум ещё и дело о работорговле поднять могут. Полицейские существа злопамятные и очень не любят, когда из-за чьих-то ошибок с ними начинают общаться приятные дяди из управления собственной безопасностью, которые в некоторой степени являются первопреемниками методов работы знаменитого на весь мир КГБ.

— Юль? — Тихий голос над ухом заставил вздрогнуть и поднять голову, что бы несколько секунд непонимающе смотреть на стоящего рядом Волкова. Алексей выглядел усталым и не выспавшимся. Под глазами мешки, на подбородке щетина, сам стоит чуть сгорбившись и засунув руки в карман.

Вздохнув, поднялась со стула, окинула прощальным взглядом дежурку и кивнула головой в сторону выхода. Дождавшись пока он пойдёт к двери, последовала за ним, уговаривая себя, что этого большого мальчика не надо ни обнимать, ни жалеть, ни ещё что-то там с ним делать. В конце концов, если сразу не наорал, это ещё не значит, что этого не стоит ждать в дальнейшем.

На улице нас ждал Краснов, сам согласившийся отвезти меня сюда и подождать нашу парочку. Он приветливо улыбнулся Алексею, сдержанно кивнул головой мне и велел загружаться в машину. Что и сделали, нисколько не сомневаясь в необходимости этого действия.

Волков сел на заднее сиденье, я же, по молчаливому кивку Максима, устроилась на переднем, рядом с ним, под несколько удивленный взгляд Лёши. Однако, тот не стал ничего спрашивать. И правильно, я сама ещё понять не могу, что нас с блондином связывает. Но очень надеюсь, что не ненависть или неприязнь. Иметь такого врага — себя совсем не любить.

Ехали в молчании, пока на одном из светофоров, не заметили, что Волков уснул, прислонившись головой к двери машины. Максим тут же убавил громкость приёмника и вопросительно на меня посмотрел. Под пристальным взглядом, захотелось поёжиться и срочно найти место, где он никогда меня не найдёт. Вот только взгляда не опустила, лишь вопросительно изогнула бровь.

— Ты любопытный человек, Юля, — наконец произнёс Краснов, снова нажав на педаль газа, заставив машину тронуться с места. — И мне очень интересно знать, сколько подобной информации у тебя имеется?

— Я не хочу говорить на эту тему, — скривилась и отвернулась к окну. Ну как ему объяснить, что это большая удача, что на данную парочку у меня была информация. Точнее у Артёма, который был хорошо знаком с одним из журналистов, работающих в «Комсомольской правде». Он просто как-то обрабатывал информацию для своего друга и нашёл тот материальчик, с доказательствами, свидетельскими показаниями и даже фотографиями. Маловероятно, что в следующий раз так повезёт, поэтому надеюсь, что повторения не будет.

— Я всего лишь хотел отдать дань уважения твоим действиям. Не каждый решиться на подобное: отдать материал полиции и слить информацию в газеты, — усмехнулся Макс, сворачивая в сторону дома Волкова. Разговор становился всё менее приятным для меня.

— Максим, только честно. Что тебе от меня надо? — Тихо поинтересовалась, когда машина замерла перед знакомым подъездом.

— Ты просто мне понравилась, — фыркнул Краснов, заглушив двигатель. — Точнее твоё поведение в этой ситуации. Ни истерики, ни чего-то ещё. Спокойствие и действие, то, что и нужно в таком случае. Это вызывает уважение… У большинства.

— Сомневаюсь, что ты причисляешь себя к этой когорте, — усмехнулась и вопросительно на него посмотрела. — Краснов, только честно. Что ты от меня хочешь?

— Тебя прозвучит банально? — усмехнулся блондин и вдруг серьёзно на меня посмотрел. — Я просто не хочу иметь тебя в качестве врага, Юля.

— Аналогично, — фыркнула и открыла дверцу. — Только боюсь, что и друзья из нас не получатся. Помоги мне вытащить Алексея.

— Поживём — увидим, — хмыкнул Максим и вышел из машины. — Не люблю загадывать, чего и тебе советую.

Вдвоём нам удалось растолкать спящего Волкова, услышав при этом не особо лестные эпитеты в свой адрес. Впрочем, мы с Красновы смотрели на это с философской точки зрения. Не думаю, что кому-то из нас двоих понравилась бы побудка, после почти бессонной ночи и не менее сложного дня. Махнув ему на прощание, мы с Волковым зашли в подъезд и в полной тишине добрались до квартиры, после чего так же, не произнеся ни слова, открыли дверь и вошли в неё, не забыв закрыться на замок.

Алексей разулся, скинул на пол куртку и направился в сторону ванной. Я же сняла обувь, аккуратно её поставила, повесила свою «шкурку» и прошла на кухню. Мне осталось всего ничего — приготовить завтрак и отправить его спать, после можно будет созвониться с Женей и отправиться по магазинам за подарками. Решили брать что-то полезное и не очень дорогое, хоть и качественное. Честно говоря, понятия не имею, что может подходить под подобную характеристику, но решено было пойти громить «Мегу». Ещё мы обе понадеялись, что того парнишки-продавца не встретим, а то он может испугаться. Вдруг мы из него решим сделать магнитик?

Весело фыркнув, вытащила мамин салат, банку майонеза и несколько котлет с пюре. Поставив салат и заправку к нему на стол, остальное сунула в микроволновку, что бы разогрелась. Для себя же просто включила чайник. Есть не хотелось совершенно.

Хлопнула дверь ванной, одновременно с этим щёлкнула микроволновка и отключился чайник. Просто поразительное совпадение!

— Завтрак готов, — спокойно произнесла, спиной чувствуя взгляд Волкова, стоящего в дверях. — Проходи, сейчас достану.

— Юль? — Тихо позвал он. Тяжело вздохну, искоса на него посмотрела. Он выглядел усталым, немного чужим и в тоже время родным до безумия. Определённо, когда Бог раздавал ум, я либо где-то задержалась, либо ещё что, потому что вместо того, что бы просто вытащить тарелку с едой и поставить перед ним, дошла до него, уткнулась носом в плечо и обняла руками за талию, вдыхая аромат геля для душа, смешанный с запахом чистого мужского тела.

Совсем неожиданным для меня стало то, что Алексей вздохнул и обнял меня в ответ, уткнувшись носом в волосы. Так мы и стояли минуты три, пока я всё-таки не решила отстраниться. Сподвигнуть на это дело смогло урчание желудка, ставшее оглушительным в царившей тишине. Вот только отпускать меня никто не собирался, так что пришлось даже чуть ущипнуть его, что бы разжал свои руки.

— Идём, тебе поесть надо, — спокойно пояснила свои попытки выбраться из его объятий и всё-таки получила свободу. Глубоко вздохнув, включила микроволновку ещё на две минуты, что бы подогрела еду и, дождавшись щелчка, вытащила из неё тарелку с котлетами и пюре, после чего поставила её на стол перед замершим на табуретке Волковым. Сама снова уселась у окна, налив себе кружку крепкого кофе. Да, я его терпеть не могу. Но сейчас он как нельзя кстати подходит. Возможно, когда вернусь домой, смогу уснуть без сновидений и крепко, да так, что бы даже Павлова меня разбудить не смогла. Хотя тут мне могло бы помочь только переселение на Северный или Южный полюс.

Алексей молча ел, изредка бросая на меня странные взгляды. Я же сидела и медленно пила остывающий кофе, чувствуя, что глоток за глотком напиток становиться совершенно омерзительным. Хуже холодного кофе только холодный чай и то, смотря какой.

Наконец, он отодвинул тарелку и выпрямился, откинувшись спиной на стенку позади себя. Его взгляд медленно скользил по мне, словно заново изучая, хотя по-моему, там уже нечего изучать. Ни в коей мере.

— Мне тонко намекнули, что если бы у меня не было такой замечательной и умной девушки, я мог бы ещё несколько дней парить в камере, — после некоторой паузы, заговорил Алексей. — Кто тебя просил туда лезть? Максим вполне бы справился и без тебя.

— Возможно, — кивнула головой не считая нужным оправдываться или пытаться доказать, что я тут совершенно не причём. Не сомневаюсь, что намёк был очень даже не тонкий и ему едва ли не пальцем в меня ткнули. — Но если ты помнишь, я тоже замешана в этом деле. К тому же, можешь считать это моей личной местью Ване и Андрею.

— Зачем? — Снова спросил Волков, недовольно поморщившись и сжав кулаки так, что побелели костяшки. Мда, не хочу быть причиной его злости, но от судьбы, видимо, не убежишь. А жаль…

— Что зачем? — Склонила голову набок, внимательно и серьёзно смотря на него.

— Зачем ты продала себя этим чёртовым копам? Что, начинаешь осваивать проституцию?! — Вскипел Волков, заставив меня от удивления замереть на месте. Но следующие его слова вывели меня из состояния шока и привели в состояние ярости, причём не меньше той, в которой пребывал он! — Если я простил тебя один раз, это не значит, что прощу и остальное! Да лучше бы ты деньги им дала!

— Да лучше бы я вообще притворилась, что меня дома нет, и позволила Краснову спокойно рыться в твоих вещах! — Заорал в ответ, вскочив на ноги и уронив на пол кружку, которая тут же разбилась, оставив после себя острые осколки и лужу коричневой жидкости. — Ты кем себя возомнил?! Прощать он меня не собирается! Сначала бы выяснил всё, а потом уже лез со своим прощением! Знаешь, где я его видела? В гробу и белых тапочках, где желаю оказаться и той гниде, что тебе сказала подобное!

— Можешь не оправдываться, я и слышать не желаю причины, толкнувшие тебя на такой глупый и грязный поступок, — орал в ответ Алексей, приближаясь ко мне и заставляя отступать к мойке и разделочному столу. Но, в конце концов, отступать стало некуда, я упёрлась пятой точкой в край кухонного гарнитура. Правда, совершенно этого не заметила, кипя от негодования и обиды. — Что, тебе даже и сказать нечего?

— Как нечего? — Деланно удивилась, всплеснув руками. — У меня как раз таки имеется кое-что, что я просто обязана тебе сказать! Ты идиот! Самовлюблённый придурок! Урод чокнутый! Все мозги себе отбил или что?! Оправдываться? Я? Не дождёшься! Ты бы сначала узнал, в чём дело, а потом уже устраивал истерики и скандалы! Отвали от меня! — Резко толкнула его в грудь, заставив отступить на пару шагов в сторону и дать мне возможность уйти. Что я и собираюсь сделать, и пошёл он со своими тараканами в тундру, ежей голой жопой пугать! Или тигров! Или медведей! Кого встретить повезёт!

Рассерженно тряхнув головой, направилась в коридор, собираясь покинуть сию гостеприимную обитель как можно скорее. Я, конечно же, предполагала, что он напридумывает себе всякой ерунды, когда узнает, что это благодаря мне он на свободе, но что бы до такой степени… Это даже мои, слегка ненормальные мозги понять не могут!

Вытащив из ящика под зеркалом расчёску, с остервенением стала расчёсывать волосы, пытаясь хоть как-то унять взволнованную дрожь, пробегающую по телу. Да что ж мне на мужиков везёт, как Муму на Герасима!

Убедившись, что волосы, наэлектризованные столь тщательным расчёсыванием, стоят едва ли не дыбом, обулась, накинула свою «шкурку», вытащила из бумажника Волкова без каких-либо зазрений совести парочку банкнот, после чего выскочила из квартиры, не забыв оглушительно хлопнуть дверью. Злость, кипевшая внутри, стоило мне оказаться в подъезде и понять, что я только что ушла из квартиры Алексея, куда-то испарилась, оставив грусть и пустоту внутри. Глубоко вздохнув, медленно спустилась на первый этаж, после чего вышла на морозный, свежий воздух. Посмотрела на голубое, безоблачное небо, порадовалась яркому солнцу и уселась на скамейку около подъезда. Вытащив телефон, набрала номер такси и вызвала машину, после чего так и осталась сидеть, сжимая раскладушку в замерзающих пальцах и смотря в никуда. Мыслей в голове не было никаких, во всяком случае, культурных там точно не наблюдалось. Хотелось постучаться головой об что-нибудь твёрдое и поинтересоваться у предательски сжимающего сердца, какого хрена я влюбилась в этого козла, который верит всякой хрени, что наплетут ему малознакомые уроды?! А ещё банально разреветься и напиться, но проснувшаяся гордость тут же надавала оплеух, посоветовав засунуть данные желания куда подальше и продолжать жить. Не первый раз с разбитым сердцем, ничего, выживем назло всем!

Подъехала машина такси и забравшись внутрь, назвала адрес магазина, после чего пожалела, что нет с собой плеера, но его с лихвой заменил таксист, трещавший без умолку. Его не расстраивал даже тот факт, что я не слушала и даже не отвечала. Видимо человека до такой степени допекла эта жизнь, что он просто хотел выговориться, хоть перед кем-то, хоть минут на пять облегчить своё состояние.

Остановившись около парадного входа в моё с подругами детище, мужчина пожелал мне хорошего дня и уехал, надавив на газ. Я поправила волосы, проведя по ним пальцами и растрепав ещё больше. Глубоко вздохнув, прикрыла глаза, выстраивая вокруг себя высокую монолитную стену. Конечно же мысленно. Этой технике меня научила одна знакомая, заверив, что это поможет скрыть всё, что твориться в душе от окружающих и, спустя несколько лет, я даже в совершенстве освоила данный способ.

«Давай, детка! Улыбнись, сделав лукавый прищур глаз, встряхнись и блефуй перед ними! Они друзья, но не стоит захламлять их жизнь тем, что твориться в твоей судьбе и душе!» — Бился в голове голос разума, заверяя меня, что это правильно и верно по отношению к девочкам. Хмыкнув, гордо вскинула голову и направилась к дверям магазина, намереваясь держаться до последнего, но так и не рассказывать о том, что было в эти дни, пока мы не виделись.

Магазин встретил меня толпой посетителей и кипучей деятельностью продавцов-консультантов в лице Алёнки и Ольги. С минуту полюбовавшись на эту довольно симпатичную картинку, покачала головой, сделав себе пометку обсудить с Юлей возможность нанять ещё несколько работников, прошла вглубь зала и, под удивлённые взгляды покупателей скрылась за прилавком, направляясь в производственные помещения.

Женька нашлась в общем офисе, сидящая за компьютером и что-то сосредоточенно ищущая в интернете. Сомневаюсь, правда, что свадебные платья и платья для подружек невесты имеют какое-то отношение к работе, ну да ладно.

Плюхнувшись на стул рядом с её столом, закинула ногу на ногу и обаятельно улыбнулась:

— Привет, блондинка. Как жизнь?

— Тьфу на тебя, Соколова, — буркнула Женька, от неожиданности едва не полив клавиатуру набранным в род кофе. — Ты чего так пугаешь?

— Хотела бы я увидеть то, что действительно сможет тебя напугать, Жень, — хохотнула и забрала у подруги кружку, после чего с удовольствием отпила горячего напитка. — Мы с тобой собирались пройтись по магазинам. К тому же, девичник уже завтра, а у меня даже наряда приличного нет. Ну я, конечно же, могу прийти в дранный старых джинсах и линялой футболке, но ты понимаешь, богема не оценит, ёшкин кот.

— Соколова, у тебя что-то случилось? — Подозрительно прищурилась Павлова, и я с сожалением была вынуждена признать, что чуть не спалилась.

— С чего ты взяла? — Удивлённо вскинула брови, взяв лежащие перед ней бумаги и просматривая их. Это оказались накладные на поставку как раз тех самых учебников, про которые мы говорили с Ольгой Фёдоровной. Быстро, однако, девочки справились. — А в догоре и счёте чем выписываем?

— Не поверишь, канцтоварами и станками, — хмыкнула Женя и отобрав у меня бумаги, серьёзно поинтересовалась, намереваясь вытрясти всё, что я скрываю. — Колись, подруга. По глазам вижу, что что-то случилось.

— На счёт первого поверю, второе заставляет сомневаться. Мы станки не продаём, не поверят ведь, — я состроила самое беззаботное выражение лица, на какое только была способна, и отпила ещё кофе. — Так что легенду для второй части надо менять.

— Юль, ты мне зубы, пожалуйста, не заговаривай. У тебя на лбу большими матерными буквами написано, что с тобой что-то случилось! — Подруга тяжело вздохнула и с сожалением закрыла все вкладки. — Поэтому либо ты рассказываешь, либо я звоню Волкову и сама у него всё узнаю!

— Разговор будет очень содержательным, — глубокомысленно изрекла и покачала головой. — Жень, если бы я хотела, я бы рассказала. Но я не хочу, следовательно, ничего ты от меня не добьёшься. Давай лучше определимся наконец с этим долбанным подарком, а так же куда, в чём и как завтра пойдём на этот девичник.

— Как хочешь, — подруга обиженно поджала губы и поднялась со стула, собирая разбросанные по столу бумаги. — Но я всего лишь хочу тебе помочь. А пока ты сама не расскажешь, я не смогу ничего сделать.

— Жень, так может и не надо ничего делать, а? — Слабо улыбнувшись, поднялась с места и отправилась на кухоньку. — Собирайся, и пойдём по магазинам. Может, и себе что-нибудь прикуплю, для поддержания имиджа.

— Как скажешь, — обречённо протянула Женя мне вслед. Ну правильно, кому как ни ей знать, что коли я что-то для себя решила, оспаривать бесполезно.

Спустя полчаса мы стояли у входа в уже опостылевший нам обеим гипермаркет. Конечно, учитывая, что мы решили подарить Ленке набор кухонной утвари (скалку, лопаточки деревянные и разделочную доску в форме сердечка, на чём настояла Женька), визит в эти хоромы вовсе не был из разряда обязательным, однако, нам захотелось прикупить что-то для себя, да ещё и из одежды что-нибудь приобрести… В общем и целом, решив, что нам просто жизненно необходимо купить себе несколько обновок, было принято решение отправиться именно в «Мегу», к тому же Женечка лелеяла надежду встретить того милого мальчика… Я же надеялась, что этого нам удастся избежать.

Мы как раз выбирали платье для девичника, уже доведя до истерики трёх консультантов и двух посетительниц моими комментариями к тому или иному шедевру швейного производства, когда меня кто-то схватил за руку и потянул в сторону примерочных. Резко развернувшись, встретилась взглядом насмешливыми зелёными глазами и уже знакомой ухмылкой. Первые минуты от шока не могла даже слово сказать, зато спустя пару минут, когда Максим дотащил меня до одной из кабинок, куда и затолкла, не особо сопротивляющуюся тушку, я смогла оценить прелесть ситуации. Девушка, с парнем, наедине в примерочной кабинке, под внимательным и равнодушным взглядом камер видеонаблюдения, в бутике, торгующем женским нижним бельём и прочими прелестями жизни… Более романтическую ситуацию придумать будет сложно.

— Что тебе надо? — Тихо прошипела Краснову, отойдя от него настолько, насколько позволяло небольшое отгороженное пространство. Вообще-то камер здесь, если подумать, не должно быть, однако, кто сказал, что хозяева бутиков соблюдают нормы морали и прочей чепухи? — И вообще, как ты меня тут нашёл?!

— Кто хочет, тот всегда найдёт, — фыркнул Краснов и прислонился к тонкой, пластиковой стенке кабинки. — Вообще-то я хотел с тобой поговорить. У меня тут состоялся приятный разговор с нашим общим знакомым…

— Макс, если ты пришёл защищать Волкова, то вали отсюда на все четыре стороны. К сожалению, я не смогу прибить тебя, как гонца из-за плохих известий, — хмыкнув, опустила глаза, делая вид, что ужасно заинтересована в носках собственных сапог, на самом деле, просто пряча от него свой взгляд. — И вовсе не потому, что ты мне, возможно, нравишься, нет. Здесь по всюду камеры установлены. А провести свои лучшие годы в тюрьме мне вовсе не улыбается.

— Солнце, — усмехнулся Максим и провёл пальцем по моей щеке. — Я похож на альтруиста, который себя подставит заместо друга и вымолит прощение для него? Не смеши меня, Юль, я вообще-то хотел предложить сходить куда-нибудь вечером.

— А в общем зале такое предложение сделать нельзя было? — Удивлённо подняла на него взгляд и тут же получила лёгкий поцелуй в губы, от которого осталось жуткое ощущение, что меня одарили им, сделали одолжение.

Краснов отстранился. На его лице играла самодовольная улыбка, вызвавшая у меня приступ злости. Причём настолько сильный, что я неожиданно даже для себя самой с силой ударила его кулаком в живот. Но оказалась прижатой к его телу и гладкой поверхности зеркала.

Как я там говорила? Что ж мне везёт на мужиков, как Муму на Герасимов? Так вот, ответственно заявляю, да Мум такое везение ив кошмарном сне не виделось!

— А ты такая милая, когда злишься, — протянул Макс, коснувшись губами моего виска. Его руки мягко скользили по моему телу, легко забравшись под дублёнку.

— А ты такой холодный, как айсберг в океане, — буркнула и попыталась оттолкнуть его от себя. Попытка явно провалилась, Максим оказался не только выше ростом, но ещё и сильнее, что, впрочем, не очень-то удивляло. В отличии от того, что где-то там, на задворках сознания, я прекрасно понимала, что мне начинает нравиться находиться в его объятиях. Посему, надо как можно быстрее прекратить всё это. Если уж наши отношения с Волковым были настолько короткими и впечатляюще бурными, то я даже боюсь представить, что может случиться, если я начну, чисто гипотетически, встречаться с Красновым.

Обалдеть, Соколова, ты вообще, о чём думаешь, мать?! Ты где свои мозги оставила, блондинка недокрашенная?!

Глухо рыкнув, чем явно безмерно удивила блондина, резко поддалась вперёд и со всей силы наступила ему на ногу, перенеся весь вес на точку опоры. Макс выпустил меня из своих объятий и закусил губу, стараясь не заорать. Какой умный мальчик, держит марку, что б его!

— Значит так, мальчик, — тихо произнесла, взяв его за подбородок и заставив смотреть прямо мне в глаза. На губах, непроизвольно, появилась ядовитая усмешка. — Ещё раз учудишь подобное, ногой не отделаешься. Понятно? И да, на ужин я согласна, хотя лучше бы обед и желательно завтра днём. Договорились, Макс-и-и-и-им?

— Ну ты и стерва, — усмехнулся Краснов, коротко кивнув в ответ на моё предложение. — Я думал, ты мягче.

— Да я-то вовсе не стерва, — фыркнула и уже более дружелюбно улыбнулась, выходя следом из примерочной кабинки. — Только с такими как ты по-другому видимо не получается. Ты бы не остановился, если бы я не сделала этого, согласись?

— Возможно, ты права, — Максим покачал головой и улыбнулся, потрепав меня по щеке. Я даже слегка опешила от таких нежностей. — Правда, я всего лишь хотел проверить, настолько ты продажная сучка, насколько утверждает Волков.

— Он что?! — Если бы взгляды могли убивать, то сейчас на том самом месте, где стоял этот симпатичный зеленоглазый властитель моих грёз (в своих мечтах!), осталась только горстка пепла и, может быть, что-то на память о нём, типа безделушки какой-нибудь что ли?

— Что слышала, Юль, — добродушно хмыкнул Макс и погладил меня по щеке, за что едва не получил кулаком в живот, однако, успел вовремя сделать шаг в сторону. — Успокойся, я ведь не поверил. К тому же, это был самый лицеприятный эпитет.

— Мало того, что этот козёл верит всяким встречным поперечным о том, каким именно способом добиваются его свободы, мало того, что он выдвинул необъяснимые претензии и наорал на меня, так этот ублюдок ещё и… — Слов банально не хватало. Было жутко обидно, больно и горько от того, что тот, с кем ты чувствовал себя настолько уютно и защищено, кому доверял, так о тебе думает. Прерывисто вздохнув, с трудом, но всё-таки смогла справиться с нахлынувшими эмоциями. — Макс, в следующий раз, даже если он окажется в ИВС по моей вине, отговори меня его спасать, хорошо?

— Хорошо, — Краснов улыбнулся и по дружески обнял, позволив на несколько секунд ощутить поддержку и тепло сильных, уверенных объятий. — Вот только я бы…

— Юлька! Ты где? — Голос Павловой вернул меня в суровую реальность и заставил открыть глаза, что бы тут же наткнуться на злой, недоумённый и одновременно очень угрожающий взгляд до боли знакомых голубых глаз. Так, меня сразу убьют или всё-таки для начала препарируют без наркоза? — а это что ещё такое?!

— Жень, это Макс, он друг Алексея, — мило улыбнувшись и засунув все свои эмоции, вкупе с переживаниями и отнюдь не добрыми мыслями в глубину своей души, которую, если честно, хотелось выковырять и вышвырнуть куда-нибудь, я аккуратно высвободилась из объятий мужчины. Подруга, в это время державшая в руках как минимум пять вешалок с комплектами кружевного нижнего белья (ну и куда её столько, а?), три огромных пакета и, чувствует каждая моя нервная клетка, она на этом ещё не остановилась.

Смерив блондина оценивающим взглядом, затем посмотрев на невозмутимую меня, Женя вздохнула и поинтересовалась:

— А чего вы делаете вдвоём у примерочных кабинок?

— Макс хочет своей девушке подарок сделать, кружевное бельё купить и преподнести вечером, что бы она ему станцевала приватный танец в спальне, — если бы можно было врать ещё более вдохновенно и куда убедительней, я бы это сделала.

— Ага, а ты выступаешь в качестве демонстрационной модели? — Прищурилась Женя.

— Точно. А ещё Макс нас в кафетерий приглашает. За его счёт, — моей улыбкой наверняка можно уже гвозди забивать, но я держалась, старательно сохраняя спокойствие и видимую невозмутимость. Маловероятно, что удастся избежать расспросов, со стороны подруги, но попытка, как говориться, не пытка, не так ли?

— Да? — Задумчиво протянула Павлова, оценивающе осматривая кандидата на звание «Опустевший кошелёк, после посещения одного кафе с двумя голодными девушками». Более или менее удовлетворённая результатом, она кивнула головой, с сожалением бросив последний взгляд на изрядно потрёпанный (морально) магазин. — Ладно. Только я вот это всё оплачу, упакую и присоединюсь к вам. Не шалите. Договорились?

— Ага, — слаженно закивали мы с Красновым и отправились оба на выход.

Вокруг сновали люди. Кто-то что-то покупал, кто просто так ходил по бутикам, рассматривая красиво украшенные витрины. Устало вздохнув, я дошла до скамейки, установленной посреди коридора (если так можно назвать это место) и с облегчением устроилась на ней, вытянув ноги. Шопинг вообще-то не самое любимое моё занятие, но платье посимпатичнее прикупить всё-таки стоит. Да и так, кое-что по мелочи, на всякий пожарный, как говорится.

Макс устроился рядом, вытащив пачку и сигарет, и закурил. Так мы и сидели, минуты две, пока наконец, он не заговорил. Хотя по мне, так можно было и дальше продолжать молчать, меня это не напрягало, ни в коей мере.

— Юль, я так понял, наговорил он много чего, — улыбнулся Макс и выпустил струю дыма. — Ты мне толком можешь сказать, с какого он так взбеленился?

— Ну ты нашёл время, для этого разговора, — тихо фыркнула и задумчиво прикусила нижнюю губу, обдумывая, что ему сказать, да так, что бы не особо вдаваться в подробности.

— Предпочитаю решать проблемы, не отходя от кассы, — Макс искоса на меня посмотрел. — Не увиливай, а рассказывай, давай. Чует моя печень, что мне вечером ещё предстоит услышать монолог на тему «Все бабы стервы, дуры и так далее и тому подобное».

— Тогда я сомневаюсь, что тебе будет интересен мой монолог, на тему «Все мужики — козлы и кобеля недокатрированные», — хмыкнув, покачала головой. — Максим, он наговорил столько всего, что я тебе сейчас даже конкретного примера вспомнить не смогу.

— А ты постарайся, — не отступал Краснов, явно вознамерившийся выпытать у меня подробности ссоры с Волковым.

— Хорошо, — сдалась, устало прислонившись головой к его плечу. — Честно говоря, не будь я такой упрямой, возможно, мы бы и не разругались. Просто я как знала, что к этому идёт, с самого утра ощущение было, что добром это всё точно не закончится. Мы приехали к нему, позавтракали и тут он начал интересоваться, каким таким способом я его вытащила из камеры. И в итоге, выяснилось, что я продаюсь, за что угодно и сплю со всеми подряд.

— Вот же ж… — Краснов вздохнул и сжал мою руку, переплетя наши пальцы. Странно. Наверное, мы со стороны смотримся, но я почему-то точно знаю, что, не смотря на то, что произошло в кабинке, сейчас это был чисто дружеский жест. — Хочешь я ему морду набью?

— Легче от этого точно не станет. Мне, во всяком случае, — фыркнула и выпрямилась, заметив, что Женька смогла-таки расстаться не только с приличной суммой денег, судя по пакетам. Но ещё и с полюбившимся магазином. — Забей. Это его проблемы и частично мои. Если он сможет говорить спокойно, так и быть, я согласна с ним пообщаться. Если нет, это только его трудности. И кстати, давай лучше послезавтра пообедаем. А то, зная её, — кивок в сторону добирающейся до нас Павловой, — могу точно сказать, что завтрашний день по минутам будет расписан. Слабо выражаясь.

— Договорились, — понимающе улыбнулся Краснов и встал, встречая Женьку и забирая у неё часть пакетов. — Позвольте помочь вам, прекрасная леди.

— Ну что вы, — Женя прямо-таки заалела от удовольствия, я же лишь возвела глаза к потолку. Ну куда ей такой гарем, а? Всё равно ведь выставит всех и разом, после пары часов совместного времяпрепровождения. — Я вполне могла бы справиться сама…

— Так, дорогие мои, хватит тут расшаркиваться друг перед другом, — поднявшись со скамейки поискала взглядам магазинчик с готовыми платьями, и хищно улыбнулась, даже привычная ко всему подруга слегка вздрогнула от неожиданности. — Пойдёмте-ка вот в то милое помещение. Есть у меня желание расстаться с частью денежных средств и приобрести что-то воистину сногсшибательное!

— Волков на тебя хорошо влияет, — добродушно заметила Женя, засеменив рядом с разогнавшейся мной. Насмешливое фырканье Краснова было успешно проигнорировано, как и данное замечание. Если бы она узнала, какими эпитетами меня награждал этот придурок, сомневаюсь, что Алексею удалось бы избежать встречи с любимым орудием всех женщин, при общении с мужчинами — скалкой. И это только если Женечка будет очень доброй и даже всепрощающей. Однако, проверять данную теорию в действии я не собиралась. Теперь это вроде как не мои проблемы.

Магазинчик встретил нас скучающими девочками-продавщицами, которые заметно оживились… При виде Краснова. Мы с Павловой переглянулись и оставили Максима на растерзание двух брюнеток, отправившись подбирать себе наряд. Кстати, именно его и именно на растерзание этих малышек, потому, как Макс тянул на кого угодно, но только не на жертвы излишнего внимания женского пола. Судя по хищной улыбке блондина, нашу милость он оценил по достоинству, тут же поставив все пакеты на пол и опёршись локтём об прилавок, вёл неспешный разговор с девочками, так завладев их вниманием, что было бесполезно даже пытаться привлечь их внимание.

Да мы с Женькой даже не пытались, спокойно просматривая модели и откладывая те, что пришлись нам по душе. Пройдя отборочной комиссией по вешалкам, мы подхватили выбранные платья и отправились в примерочную.

Пока я прикладывала к себе то или иное платье, Женька решила снять с себя верхнюю часть гардероба и померить выбранное на голое тело. Лично мне, это казалось совершенно не нужным, но спорить — себе дороже и вообще, пусть что хочет то и делает.

— Юль? — Позвала меня подруга спустя полчаса, когда уже хотелось взвыть от тоски и постоянного шуршания ткани.

— Что? — Недовольно откликнулась, рассматривая своё отражение с приложенным к плечам тёмно-алым платьем. Приталенное сверху, с тонкими бретельками и скромным полукруглым вырезом, вряд ли открывающим что-то жадным мужским взглядам. Эта прелесть из тонкого шёлка, со вставками в подол расклешённой к низу юбки, спадающей на ноги лёгкими волнами (нижний край юбки заканчивался где-то чуть пониже коленей), темнее основного тона платья бархата, утяжелявшего наряд и не дававшего ему взлетать вверх от любого движения воздуха. Однако, если я надеялась, что это окажется скромный наряд, то очень сильно ошибалась, потому как сзади имелся приличный вырез, доходивший до поясницы и слегка затянутый чёрной шнуровкой. Смотрелось дико, несколько вульгарно на мой вкус, и совершенно непривычно. Какой отсюда следует вывод? Именно этот наряд я и куплю.

— Юль, а этот, как его… Максим, да? Так вот, он что, курил? — Женька заглянула ко мне в кабинку и кинула оценивающий взгляд на выбранное мной платьице.

— А ты решила стать поборником здорового образа жизни? Знаешь, какая есть замечательная поговорка на этот счёт? — Не поворачиваясь к ней, ещё раз внимательно осмотрела вещь в своих руках и удовлетворённо хмыкнула.

— Какая? — Павлова заинтересованно склонила голову набок.

— Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым — жалко, — хихикнула и едва успела увернуться, от брошенной в меня вешалки. — Так ты к чему спрашиваешь-то?

— К тому, что вообще-то здесь курить нельзя, — буркнула Женька и вернулась в свою кабинку. — Тут полно охраны и они сразу же просят затушить или выйти на улицу.

— Ой, Жень, не смеши мои подковы, — фыркнула, собирая всё, что брала мерить, и отдельно откладывая то, что хотела приобрести. К алому великолепию добавилось скромное нежно-сиреневое, выше колен, длиной практически до середины бедра, платье, с глубоким вырезом и закрытой спиной с широким поясом на завышенной талии. Пусть будет, как говориться, на всякий случай! — Мы с тобой сколько раз тут были? Много, не пытайся даже вспомнить, твоему мозгу вредна постоянная напряжённая умственная деятельность. Так вот, ты хоть одного милого дядю в строгом костюмчике или в форме, с надписью во всю спину «охрана» или же с бейджем, где-нибудь видела? Лично я, нет, так что, ничего удивительного в том, что Макс спокойно выкурил сигарету, не вижу.

— Угу. Подруга, расскажи-ка мне, как у тебя дела с личной жизнью обстоят? — Ласково так протянула Павлова, заставив меня вспомнить о том, что периодически она бывает ну очень настойчива и что именно в этом случае мне вряд ли удастся отвязаться от расспросов.

— Всё отлично, — улыбнувшись, через силу, собственному отражению, глубоко вздохнула и едва не подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил телефон в кармане джинс. — Да твою же ж маму, через колено!

Вытащив телефон, раздражённо откинула крышку и, не глядя, ответила на звонок. Как выяснилось тут же, ну ой как зря я на номер не посмотрела…

— Ты где?! — Вопль грозил порвать барабанные перепонки и лишить слуха как минимум на месяц. И, что характерно, вины в нём не чувствовалось, даже если очень захотеть там найти подобное! В этой непередаваемой смеси злобы, ненависти и всего подобного.

— В борделе! — Рыкнула в ответ и отключилась, поправив выбившуюся прядь волос, убрав её за ухо. Взяв вещи, вышла из примерочной кабинки и направилась к прилавку, где продавщицы уже едва ли не лужицей растеклись перед Максом. Тот облегчённо улыбнулся, завидев меня, и тут же напрягся, уловив, что моё настроение, и так не блиставшее излишним оптимизмом, изволит находиться едва ли не на отметке «убью, одна останусь и буду счастлива!».

— Что случилось? — Тихо поинтересовался Краснов, взяв мою дублёнку и внимательно рассматривая моё лицо. Не знаю, что он там увидел, но услышав, как у меня снова затрезвонил телефон и как я при этом поморщилась, Макс взял из моих пальцев страдающую от крепкой хватки хозяйки раскладушку и вышел из магазина, очень многообещающе так улыбаясь. Что-то мне даже как-то жутко стало.

— Простите, вы что-то выбрали? — Привлекла моё внимние одна из продавщиц, с сожалением проводив взглядом удаляющегося блондина.

— Да, вот эти два платья. И если можно в два разных пакета положите их, хорошо? — Я улыбнулась и отвернулась от входной двери, уделяя своё внимание девушкам, споро и ловко распределяющим выбранные мной платья и то, что не подошло. Вскоре к нам присоединилась Женька, и мы уже вдвоём болтали с продавщицами ни о чём, ожидая, пока оформят наши покупки.

Мы как раз отсчитывали деньги, когда вернулся Максим, явно чем-то недовольный, я бы даже сказала изрядно рассерженный. Но пояснять, что произошло, он не стал, просто вернул мне телефон и повёл нас в сторону того самого кафе, куда мы собирались.

Усевшись за свободный столик, сделали заказ и стали вести светскую беседу, старательно обходя любое упоминание о Волкове и иже с ним. Женька, видимо, почувствовав, что я не в настроении обсуждать эту тему, довольно мило говорила о погоде. Мы втроём сошлись во мнении, что февраль выдался довольно морозный, что зима вообще затянулась, и нам хочется оказаться где-нибудь на необитаемом острове, без знакомых и родственников, с коктейлем из кокоса и личным рабом в услужении.

Посмеявшись над наивностью наших мечтаний, перекусили и стали ждать десерт и кофе, когда меня кто-то со всего маху припечатал по плечу, после чего вихрем понёсся в направлении Павловой. Лицо которой выражало что-то средне между «ну нифига себе нафигачили, кто теперь расчигачивать будет?» и «мама, роди меня обратно, но этого я видеть не хочу». В общем, я даже примерно знать не хочу, какие мысли бродили в голове подруги, но взгляд обещал весёлый девичник его организатору и главному действующему лицу, усевшемуся за наш столик и нагло стырившему у Женьку кусок пирожка. Леночка, а это была именно она, зря сделала такое. Она, можно сказать, покусилась на священное и неприкосновенное! И теперь вряд ли удастся отговорить Павлову подарить Головановой на настоящий девичник игрушечную машинку для куклы Барби. А ведь я уже почти это сделала…

— Какие люди, да без охраны, — протянула Женя, прищурившись и смерив взглядом усевшуюся напротив меня девушку.

Итак, вот перед нами и Леночка. Ну что сказать? Чёрные гладкие волосы, сверкающее чистотой и естественным цветом (господи, не дай бог тебе узнать, сколько слоёв тонального крема и пудры туда вбухано) либо, аккуратные губы, нежно-розового цвета (естественно, в природе такое встречается почти каждый день, ага, и пингвины летать умеют… если их пнуть), белоснежная улыбка (стоматологи как вспомнят этого пациента, так дружно вздрогнут и пойдут допивать медицинский спирт. Короче говоря, не девушка, а само совершенство, прочно прописавшееся во всяких фитнес-клубах, спа-салонах и салонах красоты, а так же солярии, платной стоматологической клинике и прочем-прочем-прочем… Список там внушительный получается. Меня вот волнует вопрос, Алекс это всё содержать сможет, нет? Одета Лена тоже была по высшему разряду, включая тонкий полушубок из белоснежного зверька. Который любит приходить в гости, в самый неподходящий момент. Писец называется, тьфу ты, песец!

Мда, не зря говорят, что красота — страшная сила, которая хоть и требует жертв, но обязательно спасёт мир.

— Женечка, я так рада тебя видеть! — Счастливо улыбнулась Голованова, состроив настолько невинную рожу, что Станиславский явно готов будет выскочить из гроба и заорать на всё кладбище: «Не верю!».

— О да, это заметно по тому хищному оскалу, что ты изобразила, — тихо откликнулась я, тем самым переводя огонь на себя, а то если она доведёт Павлову, то плохо будет всем…

На самом деле, Женя доброй души человек. Отзывчивый, не жадный и готовый всегда прийти на помощь. Однако общение вот с такими личностями, да ещё и собственный бизнес могут привить даже такому человеку много «хороших» качеств. В том числе и способность размазывать противника и в прямом и в переносном смысле слова.

— Юленька! А ты уже купила платье для девичника? — Оживилась Ленка, заметив стоящие около моих ног пакеты, которые Максим, сидевший справа от меня, предпочёл убрать загодя, пока у этой заразы любознательный и очень живой ум не сообразил, что проще сунуть нос в чужие вещи, чем услышать ответ на свой вопрос. — Ой, а кто этот симпатичный мужчина?

— Мой парень, — спокойно брякнула, заставив Краснова подавиться отпитым кофе, а Женьку откушенным куском пирожного. Но оба быстро справились с первым шоком и с интересом стали следить за развитием событий. Павлова даже на время отложила планы по отмщению Головановой, однако совсем их не забыла. Она вообще у меня злопамятная, довольно-таки, как и я, собственно. — А что? Не похоже, что мы вместе? — Изобразив на лице что-то вроде восторженной влюблённости, взяла Максима под руку и нежно потёрлась о его плечо щекой. В ответ, Краснов провёл кончиками пальцев по моей щеке, очертив овал лица. Заинтересованность Ленки сменилась гримаской огорчения, за которой вновь последовала очаровательная улыбка, вызывающая, лично у меня, приступ тошноты.

День только что стал очень напряжённым, для всех присутствующих, исключая меня. В моей жизни спокойствия нет уже неделю с лишним, так что особой разницы я не почувствовала, продолжая изображать влюблённую дурочку и уговаривая саму себя не тянуться за вилкой и ножом и не устраивать обед каннибала в этом милом кафе.

Из гипермаркета мы выбрались лишь около пяти часов вечера. Как выяснилось, если мы вдвоём с Женей составляли довольно существенную угрозу психологическому здоровью продавцов и консультантов, то мы, да ещё и с Красновым, вообще по праву могли назвать себя оружием массового уничтожения. Особенно, после того, как где-то в течение часа изображали счастливых и довольных жизнью людей. Если верить всем тем взглядам, что упорно пытались прожечь нам спину, в качестве покупателей, особенно вместе, тут лучше не появляться.

Усадив Женю в такси и пообещав обязательно позвонить ей утром, сама устроилась на соседнем с водителем сиденье машины Макса. Какой марки, рассмотреть не успела, да и не особо горела желанием. Едет, это главное, остальное всего лишь дешёвые понты.

Ехать в молчании, уже вошло в старую, проверенную и очень хорошую традицию. Обсуждать что-то не было никакого желания, к тому же, что-то подсказывало, что весь разговор может свестись к банальному разговору про Волкова и про его непроходимый кретинизм, включающийся очень не вовремя, но с завидной регулярностью. А мне не хочется не то, что говорить, думать о нём и о том, что он наговорил. Максим, то ли понимая моё состояние, то ли чувствуя, что лучше сейчас ни о чём не спрашивать, спокойно вёз меня в направлении моего любимого и такого дорогого для сердца дому.

Незаметно для самой себя, задремала, устав за день не столько физически, сколько морально. Последней мыслью было то, что февраль в этом году выдался очень… Богатый на всякого рода случайности.

И, как показал практика, в машине я научилась довольно неплохо высыпаться за время поездки. Тоже плюс, если подумать.

Максим.

Его сложно было назвать человеком сентиментальным или любящим всякие нежности. Краснов вообще сомневался, до последнего времени, что способен чувствовать что-то хотя бы относительно нормальное в отношении окружающих его людей. Но услышав сегодня просто-таки фееричную по своей глупости речь в исполнении Волкова, задумался над вопросом, а не податься ему в стоматологи? Тем более, что пациент на принудительное удаление некоторого количества зубов уже имеется.

Максим вздохнул и остановился на перекрёстке. Вытащив сигарету, приоткрыл окно и закурил, периодически поглядывая на задремавшую пассажирку. Если бы этот олух только знал, что она сделала для него…

С другой стороны, да какое ему, Максиму, до этого дела? Хочет быть слепым? Его право. А он пока что насладиться обществом Юлии и со спокойной душой поддержит усталую, озлобленную и потрёпанную жизнью девушку. Возможно, даже получится стать ей кем-то большим, чем друг или просто знакомый, но сильно он на это не рассчитывал. Да и не стремился, если честно. Уж кого-кого, а женщин ему в жизни и без этого хватало.

Докурив и выкинув окурок в окно, Краснов поднял стекло и нажал на педаль газа, двигаясь дальше, по улицам вечернего города. Юля мирно дремала, впервые, пожалуй, за весь день расслабившись. Она даже не услышала, как у неё снова зазвонил телефон. Хорошо, что она его положила себе на колени, не пришлось рыться в карманах, за что, потом, можно было огрести по полной.

Взяв небольшую потрёпанную раскладушку, он открыл её и тихо ответил:

— Слушаю.

— Где она? — Этот рык столько раз был им сегодня услышан, что Макс почему-то даже не удивился. И определённо не испугался. Вот ещё! Слишком много чести, для этого долбоёба. Ёжиков будет в лесу пугать своим рычанием.

— Кто? Та сучка, что стелиться под каждого? — Издевательским тоном поинтересовался Максим, выруливая к дому девушки и стараясь не разбудить её раньше времени.

— Да как ты…

— Как я что? — Перебив товарища, он вышел из машины и прислонился к двери с той стороны. — Как я смею повторять твои же слова? Волков, я думал ты умнее. Оказывается, ошибался, что, впрочем не особо-то и страшно, учитывая, что не я нагрубил девушке и не я заставил её выскочить из квартиры так, как будто за ней стая волков неслась, — в голосе Краснова слышалась неприкрытая издёвка, сменившаяся в скором времени холодным пренебрежением. Если уж бить, так во всю силу, а Алексей, что было точно известно Максиму, ненавидел, когда им пренебрегали и считали, что дружбы или ещё чего не существует уже. О нет, Волков предпочитал лично рвать отношения и первым. Наверное, именно поэтому он так бесится. — Советую тебе подумать, над тем что ты натворил. Но если в твою голову так и не забредёт шальная мысль о том, что большинство, я бы даже сказал все твои обвинения несправедливы, я лично поздравлю Юлю с тем, что она правильно сделала, уйдя от тебя. Усёк? А теперь положи трубку и не звони ей пока что. Счастливо оставаться.

Отключившись, он глубоко вздохнул и хмыкнул. Впервые в своей жизни Максим выступал в роли наставника и не в чём-нибудь, а именно в любовных делах. Эх, если бы ещё удавалось с одного удара вправлять мозги таким как Волков… Мечты-мечты. Наивняк недетский, как сказал бы его младший братец.

Усмехнувшись, Краснов обошёл машину и открыл дверцу, намереваясь разбудить пассажирку и довести её до дома. Всё-таки, он теперь вроде как за неё ответственный… Ну, во всяком случае, сегодня он её опекал.

Хотя так и не понял, на кой чёрте ему это надо было.

17

— Знаешь, что я хочу? — Медленно, растягивая слова, поинтересовалась Павлова, откинувшись на спинку кожаного дивана и неторопливо потягивая какой-то коктейль, заказанный ею наугад.

— Без понятия, — лениво отозвалась, продолжая с некоторой долей интереса следить за развитием событий на сцене.

— Хочу сыграть в ролевую игру. В Красную Шапочку, к примеру, — Женька тяжело вздохнула и опёрлась локтём об подлокотник, подперев подбородок кулаком. — Вот представь. Наряжаюсь я в костям Красной Шапочки. Только более… Современного варианта.

— Грудь на вылет, корсет в затяг, юбка отсутствует? — Хихикнула, с трудом, но всё-таки сумев увернуться от полетевшей в меня детали мужского туалета. Что-то стрпитизёры пошли больно меткие. Пересесть что ли?

— Тьфу на тебя, — беззлобно откликнулась Женя, послав крутившемуся у шеста мальчику воздушный поцелуй и влюблено похлопав ресничками. В голове всплыли строчки из песни Братьев Гримм: «Хлопай ресницами и взлетай..». — Хотя такой наряд подойдёт для ролёвки, вот только более… Кхм, ну ыт поняла меня.

— Я пытаюсь. Так нафига тебе костюм Шапки? — Отпив сок, который сегодня был у меня просто-таки самым основным блюдом на этом чёртовом девичники, вопросительно изогнула бровь, снова посмотрев на сцену и скривившись. Я не ханжа и стриптиз, хороший и профессионально исполненный, очень даже уважаю и смотрю с удовольствием. Но вот ЭТО на него никак не тянет. И как, скажите мне, Ленка умудряется находить такие места? Это ж не клуб, это бордель.

С другой стороны, если верить Волкову я в таких заведениях вообще практически поселилась. Так что мои праведные возмущения по поводу вульгарной обстановки, слишком смазливого и чересчур кривляющегося танцора, а так же наличия слишком большого количества алкоголя даже в простом соке (забродил он у них, что ли?), абсолютно бессмысленны.

— Ну вот представь. Я в костюме Шапки. С двустволкой, взрывчаткой и ядом на кармане и в корзинке. Ленка в роли Волка. Она типа за мной гонится, а я отстреливаюсь, закидываю гранатами и коктейлями Молотова, после чего травлю медленно и методично… — Вдохновенно начала расписывать все прелести такой интерпретации знаменитой сказки (я мысленно посочувствовала Шарлю Перо) Женя, но остановилась, явно не зная, чем закончить столь великую эпопею по умерщвлению несчастного Серого.

— А после приходят Охотники, они же патологоанатомы, и срочно делают вскрытие, что бы дать заключение, что Волк скончался от вскрытия и после повреждений, аля семь пуль в лоб, мозг пациента не пострадал, — переглянувшись, мы расхохотались и облегчённо перевели дух. Теперь у нас хватит оптимизма и ехидства, что бы досидеть оставшиеся полтора часа на это мероприятии и слинять с него, с чистой, незапятнанной совестью.

Которой мы обе явно не умеем пользоваться, или вообще не имеем оную, раз отсели от основного состава празднующих, стараемся вообще не пить, зло шутим над причиной собрания и издеваемся над бедным мальчиком, который уже не знает, как перед нами выгнуться, что бы получить что-то сверх оговорённого гонорара. Только меня пока мужчины, если честно, не особо интересовали, тем более мне почему-то казалось, что он больно уж тощий, чем вызывал скорее материнский инстинкт, чем возбуждение. Ну а Женька вообще была озабоченна вопросом, как ив какой форме отомстить Лене за такое… Кхм, мероприятие.

А с чего всё началось?

Пожалуй, со звонка в девять утра, который как по закону подлости раздался в момент очень заманчивого и чрезвычайно интересного сна, в котором я убивала Волкова всеми известными мне способами, заставляя умирать особо изощрённой смертью. Естественно, просыпаться у меня не было никакого желания, что я и высказала абоненту, толком не разобравшись, кто это был. Телефон, конечно, был отключен после подобной диверсии, вот только спать уже не хотелось и я ругая на все лады того идиота, которому захотелось со мной пообщаться, отправилась отмачивать себя в ванной, после чего приводить в порядок и вообще, вознамерилась посвятить время до часу «Х» себе любимой.

Однако, мои мечты были вынуждены разбиться о жестокие скалы реальности. Стоило мне встать с дивана, как раздался повторный звонок, явно намекая на то, что абоненту жить разонравилось. Ну это если вежливо выразиться.

Хотя какая вежливость в девять утра, после бурных событий прошедших двух дней, да ещё при осознании того факта, что придётся тащиться на мероприятие, которое ты видел в гробу и где-нибудь ещё, в более интересных местах?

Хмуро посмотрев на телефон, как на врага народа, взяла его в руки, аккуратно раскрыла, посмотрела на совершенно не знакомый мне номер, причём явно городской, если верить циферкам, и нажал на кнопку приёма вызова, надеясь, что звонивший удавиться раньше, чем я до него доберусь:

— Я вас слушаю, — предельно вежливый тон моих знакомых заставлял куда-нибудь подальше отходить. Потому что так я разговариваю только в том случае, когда на самом деле очень злюсь.

— Нам надо поговорить, — выдал динамик голосом Волкова, от чего раскладушка едва окончательно не попрощалась с жизнью.

— Что, решил не ходить вокруг да около? — Медленно протянула, вставая с дивана и направляясь в сторону кухни. Отчего-то в голову пришла мысль, что давно пора научить курить, однако что-то всё время останавливало. То ли обещание отца в случае чего — открутить голову, то ли просто не видела в этом смысла… Не знаю. — Как говориться, ни здрасьте, ни насрать, а сразу нам надо поговорить? А о чём это, интересно знать?

— Юль, я понимаю… — Начала, было, он, но я не дала ему договорить.

— Ты понимаешь?! Понимаешь?! Да нихрена ты не понимаешь, Волков, право слово, — фыркнула и включила чайник, примостившись на краю стола. — Ты зачем звонишь? Мало высказался или что?

— Вообще-то я хотел узнать, какие у тебя дела с Максом, — раздражённо отозвался Алексей, мне даже показалось, что там, где он сейчас находился только что что-то сломалось.

— А это тебя касается? — Деланно удивилась, почесав, забравшуюся на колени Томарку за ушами. Крыса смотрела на меня жалостливым взором, на что-то намекая. Долго гадать на что именно не пришлось. Судя по запаху, пора мне заняться уборкой в туалете. И питомцев помыть, за одним. — Засунь свои претензии и собственную ревность куда подальше, Волков. Тебя дела одной сучки не касаются. Понятно? — И не дожидаясь ответа, отключилась, чувствуя, как внутри копится злость, вперемешку с обидой. Не сказал бы, что мне больно, это слишком сильное определение для данного состояния. Но его слова всё ещё жгли изнутри.

Ну а так как, я очень злопамятна и вообще, отличаюсь способностью лелеять все плохие воспоминания, то забыть всё, что случилось, если и получится, то очень не скоро. А уж про простить вообще лучше не заикаться.

Чертыхнувшись от досады, налила себе кружку чая и отправилась в ванную. Война войной, а душ, как и обед по расписанию. К тому же, как это ни странно, но отдохнуть перед встречей с Леночкой и остальными воблами, просто жизненно необходимо, иначе на одну популяцию этих рыбок станет меньше.

День прошёл суматошно, взвинчено и в то же время спокойно. Никто не звонил, не тревожил, и мне удалось подремать, навести марафет и даже прибраться в квартире, насыпав наполнитель в лоток для своей живности и даже покормив её, живность то есть.

Закончив домашние дела часа к трём дня, собралась, прихватила с собой то, что собиралась одеть на девичник и отправилась в магазин. Всё-таки, развлечения, развлечениями, а работу никто ещё не отменял. И хоть я согласна, что девочки без меня справятся и вообще, у нас всё просто супер, отлынивать от своих прямых обязанностей слишком долго не смогу. Не люблю бездельничать больше, чем следует.

Работа помогла скоротать вечер и до девяти часов время пролетело просто потрясающе незаметно, а вот в полдевятого, когда Павлова выдернула меня из-за моего рабочего стала и отправила переодеваться, да красоту наводить, в голову настойчиво полезли мысли о бегстве. Потому что где-то там внутри поселилось стойкое ощущение, что ничего хорошего из этого вечера не выйдет. Особенно учитывая, что день начался со звонка Волкова.

Как показало время, мне пора записываться в местные ясновидящие и срочно клепать свой собственный прогноз насчёт конца света.

Итак, для начала Леночка привезла нас в свою шикарную двухкомнатную квартиру и стала слёзно плакаться, что жить им после свадьбы негде. Мы с Женей, начинавшие жить самостоятельно в комнате в коммунальной квартире, с кучей очень дотошных, а порой и вовсе невыносимых соседей, только равнодушно пожали плечами. Остальные гости, в количестве восемнадцати штук (плакаться на бедность и кормить такую ораву в ресторане, это знаете ли, весьма оригинальный ход), переговаривались, шептались и сочувственно кивали головами. И как-то упускали из виду совсем не дешёвую обстановку и отнюдь не самую последнюю тряпочку, одетую на самой Ленке.

А ведь когда-то она была очень даже неплохим человеком. Даже не вспомню сейчас, как мы начали общаться, но точно знаю, что познакомила нас Женька. Какое-то время нас связывала довольно интересная, нескучная и достаточно крепкая дружба, вот только стоило Леночке стать более или менее богатой (наследство она получила, как это ни банально), как круг общения резко изменился. И до нас снова снизошли только, когда магазин стал приносить неплохую прибыль, ну и я засветилась в парочке газетёнок и дала интервью одному журналу.

Вот только если мы с девчонками остались теми, кем и были, то Ленка изменилась до неузнаваемости. А теперь всё время удивляется, что ж мы такие холодные все и неприветливые… Будешь тут приветливой, когда тебя заставляют часами выслушивать рассуждения на тему какой шеф-повар и в каком ресторане лучше, какую марку автомобиля приобрести, что бы не выглядеть посмешищем на приёме и какие камни лучше всего носить в домашней обстановке. Причём, она обычно в это время или в спа-салоне, или у личного стилиста или вообще валяется на мягком диване, жуёт конфеты и смотрит в потолок. Мы же с Женькой обычно или в бегах, или на работе, или срочно готовим что-то домашнее для незваных гостей. Которые всегда приходят не вовремя. Вот честное слово, в такие моменты думаешь о чём угодно, но только не о таких вопросах, как какие камни дома носить.

После посещения дома, нас повезли в ресторан, заплатив щедрой рукой за такси и снова посетовав, что приходиться экономить каждую копеечку, и нет средств на содержание водителя личного, профессионального.

В ресторане пришлось запихать в Павлову закуску, и отобрать графин с водкой, иначе она там бы уже высказалась о чём-нибудь непременно вдохновенном и поэтическом, но в нецензурной форме. Сама же держалась только из собственной вредности. Как там поётся? «Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“?» Вот тут примерно тоже самое было. Правда, пришлось всё-таки позволить себе немного вина, хоть оно и отдавало спиртом.

Из-за столов мы выбрались где-то часов в одиннадцать вечера. Нам торжественно объявили о продолжении банкета в ночном клубе с пикантной и увлекательной программой. Если учесть, что большинство дам было незамужних, да ещё и не отягощенных денежными проблемами, но слегка обделённых мужским вниманием, то такой вариант развития событий все приняли на ура. Мы с Женей просто решили пока не устраивать скандалы, а попытаться получить хоть какое-то удовольствие от происходящего.

Вот именно поэтому мы на пару сидим за самым близким к чёрному выходу из клуба «Хвост попугая» столиком, лениво потягиваем напитки и пытаемся сильно не раздражаться. Получается так себе, но подобные ехидные шуточки, типа как про сказку «Красная Шапочка», спасают несчастного танцора от комментариев по поводу его выступления.

— Жень, — вздохнула и заправила выбившийся из общей массы локон за ухо. Подруга сосредоточенно рассматривала подвесной потолок и небольшие светильники, сейчас мигающие разным цветом.

— Ну? — Павлова тяжело вздохнула и резко отклонилась влево, уйдя от столкновения с ковбойской шляпой стриптизёра.

— Может того, слиняем? — Тоскливо протянула, допивая залпом сок и мечтая оказаться сейчас где угодно, но только не в этом «Последнем писке птичника, прежде чем его задушил попугай собственным хвостом».

Вообще-то, клуб сам по себе не из дешёвеньких. Вот только что меня вводит в ступор, так это намерение владельцев оправдывать название собственного детища, за счёт наличия у всех служащих, в том числе и у танцоров у шеста, огромных якобы перьевых хвостов сзади. Плюс облегающая всё что можно униформа. Вся в блёстках. При виде этого великолепия вспомнился фильм «Мисс Конгениальность-2» с Сандрой Баллок. Там в гей-клубе у них была такая же красота. И на карнавалах в Рио-де-Жанейро такое ещё одеть могут. Хотя я не подозревала, что и в России когда-нибудь будет мода на подобное. Впрочем, почему-то особо не удивилась, увидев, как на сцену выполз парнишка, который, по идее, должен был изображать ковбоя, но у меня прочно закрепилась ассоциация с недо-единорогом, так как у него был шикарный серебристый хвост и не менее шикарная белобрысая грива. Рог отсутствовал, но в остальном образ вполне соответствовал.

— Как ты себе это представляешь? — подруга мрачно хмыкнула и ткнула пальцем в маячившую на горизонте Ленку, зорким оком следившую за тем, что бы никто из гостей не сбежал. Я подавилась зевком и с удивлением обнаружила, что на хозяйке вечеринки как-то не достаёт одежды. К примеру, отсутствует верхняя часть её тёмно-синего шифонового платья. Куда она его деть успела? И как бы ничего, что она вообще-то замуж собралась, а тут активно всех подзуживает раздеться хотя бы наполовину? Я понимаю, что клуб довольно вольных нравов, но не до такой же степени!

— Пусть только рискнёт, — тихо прошипела. — И Александр лишиться своей невесты ещё до свадьбы!

— Ну почему же? — Сладко протянула Павлова, залпом допивая свой коктейль. — Он её лишиться и даже не узнает об этом! И тело никто не найдёт. Ты же поможешь мне, а?

— Возможно, — отрешённо кивнула, зацепив краем глаза какое-то движение рядом с собой. К моему удивлению, это оказался тот самый «ковбой, который единорог» или «единорог, который ковбой». Симпатичный блондин, лет двадцати на вид, уже успел где-то обзавестись джинсами с заниженной талией, нисколько не скрывающими его рабочую форму (стринги, то есть) и белой майкой в облипочку. Не спорю, тело у него очень даже ничего и на внешность паренёк оказался достаточно смазливым, что бы начать нравиться затуманенному толикой алкоголя мозгу. Вот только с каких-то пор сочетание серых глаз и светлых волос вызывали у меня зубную боль, фантомную естественно. Просто для меня это было тоже самое, что Волков с Красновым в одном флаконе. Такой коктейль я вряд ли смогу пережить, без серьёзных психологических травм.

— Ты такая красивая… — Заговорщицки прошептал мне «единорог-ковбой» и уселся на подлокотник дивана, заставив чуть отодвинуться в сторону. Его рука по-хозяйски устроилась на моей шее, заставляя смотреть прямо в его глаза. А мальчик оказывается с характером… Вон как уверенно поднимает моё лицо за подбородок, с явным намерением поцеловать.

— Юноши, со взором горящим, вы бы руки убрали, что ли, — лениво отозвалась Женька, игнорируя вертевшегося рядом с ней коллегу блондина. Этот был с иссиня-чёрными волосами, на которых профессиональный стилист наложил мелирование и сделал художественный беспорядок. Как бедные волосы ещё не отпал от такого количества геля и мусса для укладки волос — воистину вселенская загадка. — Причём, заметьте, я пока ещё вежливо обращаюсь.

— Мальчики, вы бы правда, шли отсюда. Вон сколько рыбок плавает, да ещё и довольно крупных, — я мило улыбнулась и ударила блондина по руке, заставив отпустить мой подбородок. После чего уселась ровнее и спокойно откинулась на спинку дивана.

— А нам нравятся именно такие. Не интересующиеся нами, — хмыкнул мелированный и уселся между мной и Женькой. — Станислав. А этот милый красавчик, Арсений.

— Евгения, — скупо улыбнулась Женька, наверняка в этот момент проклиная своё воспитание так, что и чертям в Аду наверняка икается.

— Юлия, — коротко кивнула головой, продолжая оставлять без внимания ласковое поглаживание моих обнажённых плеч, пресекая только те попытки, когда Арсений пытался скинуть бретельки платья и забраться дальше.

— Может, потанцуем? — Зашептал мне в ухо блондин, уловив, что на его ласковые прикосновения я никак не реагирую. Станислав ненавязчиво поглаживал колено Павловой, время от времени получая ничего хорошего не предвещающие взгляды. Впрочем, в глубине глаз подруги я заметила искорки лукавства и удовольствия от происходящего. Ну и задумалась, а почему бы, собственно и нет? Я же теперь вроде как свободная девушка, не обременённая обязательствами! И хоть никуда дальше, за рамки обычного флирта выходить не собираюсь, это же не значит, что стоит отказываться от внимания противоположного пола. Пусть даже он и выглядит не особо обнадёживающе и явно младше меня самой.

Тут как раз заиграла медленная, чувственная и отчего-то очень знакомая мелодия, название которой вспомнить никак не получалось и оставалось только кивнуть в знак согласия и последовать вслед за Арсением, крепко держащим меня за руку и даже умудрившимся переплести свои и мои пальцы так, что незаметно разорвать контакт не получилось бы при всём желании.

Оглянувшись, увидела одобрительную улыбку Женьки и то, как Стас легко целует её в шею. Хмыкнув, отсалютовала подруге свободной рукой и отдалась во власть танца, пронизанного эротическим и откровенно сексуальным подтекстом.

Плавный изгиб. Движение навстречу. Шаг, ещё один, соприкосновение тел, крепкие, уверенные объятия. Пальцы, скользнувшие по талии на бёдра, а затем снова вернувшиеся к животу и мягко поглаживающие его. Мы двигались вместе и врозь, то попадая в ритм, то полностью выбиваясь из него. Прикосновения становились то лёгкими и едва ощутимыми, то сильными и обжигающими. Если бы я могла, то наверное устыдилась собственного поведения, но мне не было ни стыдно, ни плохо. Я даже смущения не чувствовала, когда Арсений проходился по моему телу совсем уж откровенными прикосновениями. Всё это стало частью дикого и страстного танца, завораживающего в своей медлительности и непередаваемой томительной нежности.

Сколько мы так танцевали — не знаю, время потерялось в движениях, объятиях и лёгких, едва ощутимых поцелуях, крыльями бабочки касающихся моего лица. Арсений легко притянул меня к себе, обхватив двумя руками за талию, и уже склонился к моему лицу, с явным намерением поцеловать, как вдруг…

— Твою мать! Что здесь происходит?!

Испуганно вздрогнув, резко обернулась и получила сомнительное удовольствие лицезреть троих двоюродных братьев в весьма разгневанном состоянии.

Я резко повернулась к Арсению, намереваясь самостоятельно поцеловать его и тем самым прекратить ненужные вопросы со стороны родственником, однако меня грубо схватили за руку и дёрнули назад, обхватив за талию так, чтобы не могла даже начать пытаться сопротивляться. Дима и Иван вышли вперёд, загородив меня с Серёгой своими спинами. Очень напряжёнными, кстати.

— Ты вообще, что творишь, мелкая? — Зашептал мне на ухо Сергей, крепко прижимая к себе. Со стороны наверняка смотримся как влюблённая парочка. Вон, как соратники по девичнику завистливо глазками стреляют. Ещё бы, сращу четыре кавалера на одну бедную меня. — Ты какого хрена притащилась в этот свинарник? Да ещё и позволяешь себя всякой твари лапать.

Ответить не успела, Сеня пришёл себя от первого шока и решил стребовать свою законную добычу, меня, то есть, обратно. Честно говоря, я ему не завидую. Если уж меня заслонили Ваня с Димкой, то ничего у блондина не получится. Эта парочка когда-то давно пообещала друг другу помогать при случае, особенно, если этот случай касался меня. Так уж вышло, что не смотря на должность старшей сестры при Димке с Сергеем, меня всё равно держали за маленькую и опекали, позже к ним и Ванька присоединился и как-то раз, выловив меня из-под колёс какой-то машины (подумаешь с подругой заболталась), они пообещали сотрудничать друг с другом.

— Эй, это моя девушка! Вали отсюда! — Грубо отозвался Арсений, попытавшись ударить нарушителей нашего уединения, но Ванька ловко перехватил его руку и вывернул в болевом захвате, заставив парня опуститься на колени и едва ли не расстелиться по полу. — Сука… — Прошипел блондин, но дёргаться не стал, посчитав, что кости ему дороже, чем какая-то девушка.

— Значит так, молокосос, — спокойным, ледяным голосом начал свою отповедь Иван. Я невольно вздрогнула, услышав его тон, и невольно подумала о том, что лучше бы мне быть где-нибудь подальше отсюда. Даже общество Волкова, с его непонятно откуда взявшимися бреднями будет куда предпочтительней, чем три злых парня, которые вполне могут и отшлёпать на правах родственников. Чего ой как не хочется! — У тебя х*й ещё не дорос, что бы считать ЕЁ, — кивок в мою сторону, — своей девушкой. Увижу рядом, станешь инвалидом. И передай своему приятелю, что если он что-то сделает с той милой девушкой, то попрощается со здоровьем на приличный срок. Усёк?

— Усёк, — зло выдохнул стриптизёр, после чего получил свободу и удалился, потира пострадавшую руку. А братья, оказавшиеся в этом месте по непонятной мне причине, повернулись лицом и смерили мою скромную персону недовольными, раздражёнными, злыми взглядами. Отчего-то в голову пришло сравнение с не вовремя разбуженными медведями.

— Серёга отпусти нашу птичку, никуда она не денется, — Дим обаятельно улыбался, но за этим добродушным выражением лица, угадывалось напряжение.

Сергей послушно поставил меня перед собой, тем не менее обхватив за талию и притянув спиной к себе. Видимо, что бы добыча никуда слинять не смогла. Пришлось подчиниться и только обиженно надуться, одновременно с этим внимательно рассматривая своих братьев.

Выглядели они, мягко говоря, сногсшибательно. Они у меня вообще, как на подбор, красивые, обаятельные, харизматичные, милые с дамами… Но чертовски упрямые, готовые наизнанку вывернуть, лишь бы докопаться до сути дела. Поэтому злить их вообще не рекомендуют. Здоровье, знаете ли, одно.

— Как вы тут оказались? — Спокойно поинтересовалась, стараясь держать себя в руках. Родственники переглянулись, синхронно вздохнули и скрестили руки на груди.

Ванька щеголял свободными штанами цвета хаки, со множеством карманов и в белой майке, которая, в отличи от той, что была на сене, подчёркивала развитую мускулатуру и широкую грудь, с тонкой талией. В руке он сжимал чёрную бандану. Видимо, сдёрнул с головы, когда к танцполу шёл. Димка же был в линялых синих джинсах, с вытертыми коленями. И парой прорех на них. Надо будет как-нибудь поинтересоваться, сам грыз или просил кого. Чёрная футболка, с надписью FBI, красиво обрисовывала фигуру. После службы в армии он довольно прилично раздался в плечах, на зависть тем, кто не попал в ряды вооружённых сил Российской Федерации.

— Да ещё и в таком виде… — Протянул Дима, прищурившись и внимательно меня рассматривая. — И где же тот милый молодой человек, что так настоятельно советовал Ванюхе держаться от тебя подальше?

— Тот милый молодой человек, как ты изволил выразиться, вчера утром сказал обо мне столько всего хорошего, сколько вам и не снилось, — ядовито прошипела, чувствуя, что эйфория от праздника и выпитого алкоголя отпускает сознание. Реальность, да и всё, что произошло, резко рухнула на мои бедные плечи. По щекам потекли слёзы обиды. А ведь я обещала, что не буду плакать из-за этого урода. Обещала самой себе вот только что сделаешь, если это единственный способ хоть как-то успокоиться?

— Юль? — Дима осторожно коснулся моей щеки, стирая скатившуюся слезинку. — Что он тебе сделал?

— Да какая разница, — устало покачала головой. — Всё равно ничего не изменишь.

— Ну, почему же? — Деланно удивился Иван, подойдя к нам и забрав меня из объятий Сергея. Прижав к себе, он погладил меня по голове и предложил. — Хочешь, я с ним поговорю? Или мы втроём, если ты мне одному не доверяешь.

— Хватит чушь пороть, Вань, — жалобно попросила и крепко обняла его за талию. — Ты же знаешь, что я вас люблю и доверяю вам. Однако, ничего вы не будете делать и разговаривать с ним тоже не будете. Ни под каким предлогом!

— Эй, он же тебя обидел! Мы вправе отомстить за свою любимую мелкую! — Чуть повернув голову, увидела обиженно поджавшего губы Серёгу, сегодня щеголявшего в строгих чёрных брюках и даже шёлковой рубашке. Это они где пребывать изволили, в таком виде?

— Вправе, не вправе, — буркнул Дима и зло усмехнулся. — Надо было ещё в клубе ему рожу начистить за то, как он на тебя смотрел!

— И чего не начистил? — Полюбопытствовал Иван, продолжая гладить меня по волосам. Видимо это должно было успокоить мою истерику. Честно скажу, не помогает… Только хочется попросить не делать из меня комнатного питомца, которого все любят гладить по шёрстке и против неё. — Силёнок не хватило?

— Да я подумал, что у него хватит мозгов оценить, какое сокровище получил, — хмыкнул Димка и хлопнул Ивана по плечу. — Прекращай её как котёнка гладить. А то доведёшь от слёз до злости, а потом ещё и жаловаться начнёшь, что она тебя чем-нибудь треснула по голове ни за что.

— Я её всего лишь успокаиваю, — надулся Ванька, но позволил Диме меня взять за руку и потащить к столику, за которым Женька теперь сидела в гордом одиночестве. Подойдя к ней, мои братья вежливо поздоровались с Павловой, взяли мою сумочку и повели меня, как телёнка на привязи в сторону выхода. На мой беспомощный взгляд в сторону Жени я получила насмешливую ухмылку во все тридцать два зуба. Не знаю, где там были мои братья, но есть подозрения, что появились они здесь с подачки одной блондинистой заразы, на которую скоро уменьшиться популяция этих особей в нашей стране, в отдельно взятом городе отдельно взятого региона.

В молчании мы дошли до гардероба, где на меня напялили мою дублёнку, натянули Ванькину чёрную бандану, заявив, что на улице не май месяц и даже не июль, после чего так же, под конвоем, отправились со мною к ожидавшему у подъезда такси. Всё это время я хранила молчание, а братья просто не считали нужным хоть что-то объяснять. Но если кто-то там подумал, что мной не были замечены их переглядывания, то очень сильно заблуждается. Просто скандалить на глазах у такого количества людей, которое встретилось нам на улице, не особо хотелось. К тому же, отказываться от халявного способа слинять с опостылевшей вечеринки тоже не было желания. Пришлось стиснуть зубы и мысленно поставить себе на заметку два пунктика: первый — это ни под каким предлогом не вступать в разговор про отношения между мной и Волковым; второе — выяснить, кто точно сдал моё место нахождения на этот вечер и что за это устроить братьям. Я знаю, что они обо мне заботятся, но не надо уж усердствовать до такой-то степени!

Доехав до моего дома, ребята выгрузились вместе со мной из машины, расплатились с водителем и дружной толпой повели бедную и несчастную меня на казнь, то есть ко мне домой. Стоило нам зайти в подъезд, как я вспомнила о том, что давно не проверяла почтовый ящик.

— Братишки, поднимайтесь без меня, — выбравшись из хватки Сереги, кивнула головой на железные ящики, висящие на стене. — Проверю корреспонденцию.

— На наличие спама? — Вскинул брови Димка и подтолкнул замершего на лестнице Ивана вперёд.

— Что-то вроде этого, — хмыкнула и бросила Серёге ключи. — Располагайтесь. И чайник не забудьте включить! Я дико хочу нормального чаю.

— Только не задерживайся, — после некоторых раздумий, согласился Ванька, и они всей толпой ринулись наверх, обсуждая какой-то матч отечественной лиги. Вот никогда не могла понять, какое можно получать удовольствие, следя за одиннадцатью мужиками, умеющими убивать надежду раз за разом с методичностью биолога, исследующего неизвестную миру бактерию прямо на подопытном кролике?

Вздохнув, молча открыла ящик и вытащила кипу газет, журналов и писем. Прижав их к груди, прикрыла глаза и прислонилась спиной к стене, опустив голову. Усталость накрыла внезапно, просто превратив ещё минуту назад полное энергией тело в бесполезную творожную массу, не желающую куда-то двигаться и что-то делать. Как бы я не любила свою семью, у всех них было просто потрясающее свойство возвращать на поверхность, казалась бы, глубоко закопанные воспоминания о прошлом. В том числе и о Волкове.

К сожалению, для себя, вынуждена признать, что люблю его. Глупо, конечно, но видимо это чувство жило во мне ещё со школы, а при удачном стечении обстоятельств не упустило возможности выбраться на поверхность. И что мне теперь с этим делать — понятия не имею.

А ещё родственники… Братья меня любят, знаю, и заботятся обо мне. Но это явно не тот случай, когда они смогут помочь или изменить что-нибудь. И уж тем более, не хочу, что бы они разговаривали с Алексеем и узнали о том, что было между нами и что сделали мои бывшие одноклассники.

Потерев переносицу, подняла взгляд и едва не заорала от неожиданности. Прямо передо мной стояла причина моего нервного состояния — Волков, ёжась от холода и внимательно на меня смотря. Захотелось позвать на помощь и желательно настолько громко, что бы услышали Ваня, Дима и Сергей. И пусть это не соответствует тому, что я думала несколько секунд назад, в данный момент я была весьма не против того, что бы ему попало по роже!

— Что ты тут делаешь?! — Медленно поинтересовалась, попытавшись взять себя в руки. Вышло хреново, корреспонденция, до этого зажатая у меня в руках, упала на пол подъезда, разлетевшись в разные стороны. Ругнувшись сквозь зубы, присела на корточки, пытаясь собрать листки дрожащими пальцами. Стоящего рядом мужчину я старалась игнорировать, всеми силами своей души.

Вот только облегчать мне задачу он явно не собирался, потому что спустя минуту присел рядом, помогая нем в моих сборах почты.

— Я пришёл поговорить, — тихо начал разговор Алексей, однако, я проигнорировала его слова, стиснув зубы и сдерживая желание огреть его чем-нибудь тяжёлым по голове. — Юль?

— Тебе что, кто-то мозги на место вправил? — Наконец, язвительно откликнулась, подняв на него глаза и зло прищурившись. — Волков, ты вроде бы всё сказал, что хотел. Чего тогда пришёл, а?

— Если бы знал, сразу бы посвятил тебя, — огрызнулся Алексей и резко поднялся на ноги, отойдя подальше, он прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Я сам не понимаю, какого хрена припёрся к тебе домой.

— Тогда можешь взять свою задницу в руки и удалиться отсюда, — буркнула, выпрямившись и посмотрев на него из-под волос, упавших на глаза.

— Может, всё-таки расскажешь, чем ты подкупила мусоров? — Напряжённо поинтересовался Алексей, даже не подумав развернуться и уйти. Хотелось броситься на него, врезать по морде, а потом обнять и расцеловать. От собственных противоречивых чувств, можно было повеситься только уже по той причине, что они относились именно к Волкову, сумевшему заставить меня доверять ему за такой короткий срок и в тоже время причинившему столько боли за эту неделю, что только диву даёшься, как я его ещё не прибила за всё хорошее. Правильно говорят, что мы женщины создания странные, но дюже забавные.

Даже для себя самих.

— Я ничего тебе объяснять не собираюсь, — смяв бумаги в руке, приказала себе успокоиться и быть как можно более равнодушной к происходящему. Хватит того, что и так слишком эмоциональна в плане нашего будем так говорить общения. — И вообще, лучше уходи. Мы вроде бы всё выяснили, ты так не считаешь?

— Ты просто сбежала, — фыркнул Алексей и сделал шаг в мою сторону. Машинально отметив, что он выглядит очень напряжённым и слегка уставшим, отошла от него поближе к лестнице, сожалея о том, что решила проверить почту. Столько дней не вспоминать про неё, а тут как подтолкнул кто-то в спину! Сомневаюсь, что что-то бы важное случилось, не проверь я ящик ещё неделю! — Ты даже не стала ничего мне объяснять!

— А был смысл? — Деланно удивилась, поднявшись на одну ступеньку, спиной вперёд. — Ты же всё решил! Какой смысл что-то объяснять, рассказывать… А если нет смысла, то и пытаться не стоит. И вообще, я не хочу с тобой разговаривать. Сколько раз надо повторить, что бы ТЫ меня понял?!

— Куда ты так торопишься? — Прищурился Алексей, подозрительно на меня поглядывая. — Неужели уже нашла замену и тебя кто-то ждёт?

— Да! — Схватилась за возможность отделаться от него, и не важно, что вру и выставляю себя не в лучшем свете. Плевать, главное, что бы он ушел, и я смогла успокоиться, всё обдумать и решить, как жить дальше и что делать с собственными чувствами. — У меня там три любовника разогреваются, перед ударным ночным трудом!

— Ш… — Договорить я ему не дала, от души врезав зажатыми в кулаке газетами по его лицу и приложив к этому максимум усилий. Покачнувшись на каблуках, чуть не рухнула вниз прямо на Волкова, но умудрилась ещё и кулаком заехать в губу Алексею. Не скажу, что приложила к этому большое количество сил, но по подбородку моего так сказать любовника потекла тонкая струйка крови. В душе появилось тёмное удовлетворение от того, что получилось задеть его.

— Когда до тебя дойдёт всё, что ты сделал, желаю сдохнуть от приятного чувства стыда и самокопания! Понял меня?! — Выплюнув это ему в лицо, развернулась и понеслась наверх, молясь всем известным богам, чтобы он не вздумал следовать за мной. Потому что тогда точно не отделается разбитой губой.

Проскочив лестничные пролёты на одном дыхании, остановилась возле приоткрытой двери собственной квартиры и пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь и приводя в относительный порядок свои эмоции и чувства. Затем нацепила на лицо милую, но чуть усталую улыбку, открыла металлическую преграду и зашла в квартиру.

Только закрыв за собой дверь, смогла более или менее расслабиться и понять, что я дома, меня любят и у меня в гостях три брата, которые порвут на лоскутки всех, кто попробует меня обидеть. Всё-таки, это ободряет, что ни говори.

— Юль? — В коридор выглянул Серёга и облегчённо вздохну. — Всё в порядке?

— Ага, — улыбнулась и кивнула головой. — Чаю сделаете, спиногрызы?

— Проходи, давай, — прокричал Ванька, слегка ворчливо, но в его голосе чувствовалось облегчение и удовлетворение. Он явно волновался, что я так долго задержалась в подъезде. — Мы даже сделаем тебе салатик. Будешь?

— О да, только умоюсь и переоденусь, — про себя выдохнула, поблагодарила высшие силы, что не дали моим мальчикам узнать, о визите Волкова.

Уйдя в свои мысли, отправилась в сторону спальни, одновременно с этим размышляя над тем, что мне завтра делать и не забыла ли я о чём-то? Быстро скинув платье, и сменив его на короткие шорты и длинную футболку, сунула ноги в вязаные носки весёленькой яврко-розовой расцветки, после чего прошла в ванную.

Спустя минут десять, без макияжа и с чистыми, вымытыми волосами, завязанными в большой махровое полотенце, я сидела у Ивана на коленях, обхватив двумя руками горячую большую кружку ароматного чая и наслаждалась обществом трёх парней. Они вовсю обсуждали какие-то спортивные новости, что меня не особо интересовало, а вот то, где они были и как оказались в том клубе (ну то, что меня сдала Павлова, я не сомневаюсь, осталось только подтвердить собственные опасения).

— Кхм, мальчики, жаль прерывать ваше интеллектуальное общение, но не могли бы вы пояснить, каким таким интересным образом вы трое оказались в том месте, м? — Чуть повысила голос, привлекая к себе внимание. Братья переглянулись и состроили невинные лица. Ну как всегда… — Мальчики, ну рассказывайте, не тяните кота за… Хвост.

— Юль, ну какая тебе разница? — Ласково погладил меня по колену Иван, устроив подбородок на моём плече. Я невольно поёжилась, вспомнив его признание. Он же сам мне сказал, прямым текстом, что испытывает отнюдь не братские чувства в отношении меня, вот только в отличии от Алексея, не будет действовать силой. Поэтому пока что можно успокоиться и не акцентировать внимание на данном факте. — Мы пришли, а это главное.

— Лучше скажите сразу, что обещали не сдавать кое-кого блондинистого с хреновым характером, — отпив чаю, склонила голову набок. — А где вы были в таком виде? И как она вас нашла?

— Позвонила с твоего телефона, — наконец раскололся Сергей, проигнорировав укоризненные взгляды Димы и Ваньки. — Сказала, что у тебя что-то случилось, и ты окончательно потеряла тормоза.

— Даже так? — Задумчиво закусила губу. — Тогда в следующий раз я сдам её родителям некоторые похождения этой заразы.

— Она тебя любит.

— Тогда у неё очень изощрённое чувство, — хихикнула и стала рассказывать то, как мы комментировали вечеринку.

Атмосфера любви, счастья и понимания, вместе со всеобщим весельем, приятно грела мою душу, заставляя отвлечься от насущных проблем.

Алексей.

Он стоял у подъезда и курил, нервно передёргивая плечами. Разговор, если это можно было назвать таковым, ничего не прояснил и только ухудшил ситуацию. Честно говоря, Алексей теперь и вовсе не был уверен в том, что стоило его затевать. Вряд ли она отошла от того, что он наговорил вчера, а теперь…

— Твою мать, — сплюнув на снег, Волков выкинул окурок и сунул руки в карманы, направляясь к машине. Ненужно было вообще сюда ехать, ни хрена ведь не изменилось. Ничего не прояснил, ничего не узнал, только ещё больше усугубил ситуацию. Но что поделать, если его взбесил один только вид девушки, явно вернувшейся с какой-то вечеринки? Да и явная враждебность, с её стороны, не улучшила его настроение.

Сев за руль, Алексей завёл машину и резко взял с места. Где-то глубоко в душе, он признавал, что у Юли были основания относиться к нему враждебно, учитывая их последний разговор, точнее предпоследний. Но что бы она сделала на его месте? Чёртов полицейский, когда оформлял ему документы, ехидно проехался на тему, что девушка помогает парню выбраться из тюрьмы и каким способом это обычно делается. Сначала Волков пропустил это замечание мимо ушей, но заметив усталый взгляд девушки и измученный внешний вид, всё же невольно вернулся мысленно к этим словам.

И чувствуя её некоторую отстранённость по пути домой и уже там, в квартире, Алексей не сдержался и наорал на неё, ожидая объяснений, уверений в чём-либо, слёз или ещё чего, а в ответ…

Волков сжал руль пальцами так, что побелели костяшки. Ага, как же. Ждал он… Зато получил совершенно противоположный результат, да ещё и остался стоят посреди кухни с открытым ртом, усиленно пытаясь понять, что это сейчас было.

Его злость не утихла даже сейчас, хотя он и пытался всячески её усмирить. Вчера даже звонил, беспокоясь о том, где она и что делает, отгоняя мысли о том, что Юля может прекрасно проводить время в компании какого-нибудь щёголя. Но нарвался на спокойного, даже забавляющегося Краснова, который не заворачиваясь послал Алексея по всем известным адресам и попросил, даже можно сказать потребовал у того прекратить терроризировать девушку. Макс пообещал, что приедет к нему в гости и промоет мозги, через любое подходящее отверстие, а если не найдёт оного, то сделает новое при помощи шуруповёрта. Зная Максима, Волков не особо сомневался, что тот может такое устроить, однако, друг не появился вечером и сегодня упорно молчал, вызывая опасения, подозрения и картинки перед мысленным взором, действующие на него как дёрганье красной тряпки перед быком. Промаявшись весь день и наорав на всех, кто подвернулся ему под руку, Алексей, освободившись к вечеру, сидел дома столько, сколько смог выдержать, а потом всё же рванул к Соколовой, хотя вовсе не собирался этого делать.

Чертыхнувшись, он остановился на светофоре и вытащил телефон. Набрав номер Краснова, приложил трубку к уху и стал ждать ответа, нетерпеливо постукивая кончиками пальцев по рулю. Макс ответил не сразу, спустя где-то пятнадцать гудков.

— Ну? — Устало и как-то сонно отозвался Максим.

— Ты где? — Спокойно, точнее стараясь так говорить, поинтересовался Алексей, снова нажимая на газ и двигаясь в сторону своего дома.

— У себя дома. Где ещё я могу быть в такое время? — Ехидно протянул Максим и зевнул в трубку. — У меня сегодня был чертовски сложный день. Ты собрался его сделать ещё боле интересным, я прав?

— Ты сам собирался со мной поговорить. Или я ошибаюсь? — Неприятно усмехнулся Алексей, резко перестраиваясь в другой ряд и разворачивая машину. Теперь он ехал туда, где поселился Краснов.

— О, точно, — друг вздохнул и что-то неразборчиво буркнул, после чего произнёс, явно констатируя факт, а не спрашивая. — Ты сейчас ко мне едешь, так?

— Угадал, — кивнул, непонятно для чего, головой Алексей, увеличивая скорость.

— Тогда жду, — обречённо выдохнул Макс. — Я надеюсь, ты сегодня с Юлей не общался?

— Как раз от неё еду.

— Ну ты… — Краснов чертыхнулся. — Приедешь, точно мозги буду прочищать и морду бить. Жду!

— Ублюдок, — процедил сквозь зубы Алексей, отличившись и бросив трубку на сидение. В душе клокотала злость, смешанная с ревностью. Сегодня явно на одного козла в мире станет меньше.

Хотя Алексею стоило радоваться тому, что в этот поздний вечер на дороге не было никого, иначе невозможно было бы избежать аварии.

18

Как и любой, познавший, что такое сорокачасовая пятидневная рабочая неделя человек, я любила пятницу уже за одно то, что после неё обычно следовало как минимум два выходных дня, в которые меня точно никто не будет теребить по срочным и не очень делам.

Поэтому ничего удивительного, что открыв глаза по звонку будильника, ровно в десять часов утра, я спокойно пожелала телефону заткнуться от греха подальше, повернулась на другой бок и собралась, было, продолжить спать дальше и видеть красивые сны, как увидела, что в кровати нахожусь не одна. Нет, мне, конечно, льстит, что этот интересный блондин вольготно устроился на моём диване и сладко сопит, но что-то я не припомню, что бы приглашала его к себе в гости.

Или всё-таки приглашала? Чёрт, надо сходить к врачу и проверить мозги. А то я так замуж за кого-нибудь выйду, а на утро выгоню новоиспечённого мужа с воплями «Я тебя не знаю и знать не желаю».

Тот самый мозг, на который я возводила поклёп, заворочался и удосужился выдать информацию, что Макс у меня прятался. Ну это он так, во всяком случае, сказал. И, если честно, в два часа ночи меня не особо интересовали подробности, поэтому молча покрутив пальцем у виска, я впустила его в квартиру, сказала «Делай, что хочешь» и завалилась спать, так как в четверг выдался, мягко выражаясь, суетливый и сложный. Особенно учитывая, что у меня был довольно неприятный разговор с налоговой и финансовым управлением. Последние словно издеваясь, решили проехаться по нашим счетам и договорам, заключённым со школой. Хочется верить, что мой изысканный монолог, перемежавшийся с матами, заставил их не только стыдливо покраснеть, но и о чём-нибудь задуматься.

Собственно, это я отвлеклась. Ладно, предположим, я за какие-то там заслуги Краснова (знать бы ещё, за какие это?) впустила его ночевать и вырубилась спустя минуты две после его прихода. Остался невыясненным только вопрос, как он оказался на моём диване? Радует лишь то, что во-первых, он в одежде и поверх одеяла, а во-вторых, кажется, я его мало интересую в плане удовлетворения своих сексуальных потребностей. Ну, во всяком случае, стараюсь в это верить.

Будильник противно заверещал над ухом повторно, и только тогда до меня дошло, что телефон не мой. Я ничего не имею против песни в исполнении группы Авто «А я маленькая…», но не припомню, что бы скидывала её на свою флешку.

Вздохнув, нашарила на полу чужую технику и с улыбкой подсунула её под ухо спящему блондину. Не одной же мне так приятно просыпаться.

— Волков, уйди в тень, — буркнул Макс и повернулся на другой бок. — Ели тебе так надо, вставай и делай завтрак себе сам!

— Краснов, я не знаю, откуда ты выпал в два часа ночи, но должна признать, что наверняка с летящего самолёта, потому как я похожа на Волкова, так же как Мерелин Монро на Жанну Агузарову. И нас с ним, в отличии от них, даже пол не роднит! — Обиженно буркнув, выползла из-под тёплого и уютного одеяла, провела рукой по волосам, приведя их в ещё больший беспорядок, и встала, зевая во весь рот, потягиваясь и придумывая каким способом отравить завтрак так, что бы некоторые личности в гости больше не приходили. Хотя бы не по ночам. Его счастье, что братья умотали по своим свиданкам (их счастье, что я не была настроена на знакомство с очередными пассиями) и не видели явление Христа, тьфу ты, Краснова народу.

Вздохнув, нагнулась и почесала ластившегося к ногам кота, после чего отправилась наводить утренний марафет и готовить что-нибудь вкусненькое. Если не для гостя, то хотя бы для себя любимой.

Спустя минут пять, посвежевшая и уже куда более довольная жизнью, стояла у плиты, помешивая лапшу по-студенчески и сетуя на то, что забыла купить ещё бульонных кубиков. Знаю, что это всё «Ох уж эти концентраты… Полу, полу, полуфабрикаты», как пела одна небезызвестная личность в мультфильме советского производства, однако, периодически это можно себе позволить. К тому же, больно лапша вкусная получается, да и вообще, что у нас теперь есть не вредно?

Спустя полчаса, когда я уже отчаялась увидеть заспанную морду своего гостя, Краснов соизволил выползти на свет божий, деликатно кашлянув со стороны двери и заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. Он наверняка очень везучий человек, так как мне удалось проглотить горячий чай до того, как этот блондин напугал меня своим внезапным появлением. Чёрный плащ, блин, недоделанный.

— Доброе утро, — широко зевнув, Максим уселся на табуретку и устроил голову прямо на столе. — Выпить есть?

— Нет, — хмыкнув, поставила перед ним тарелку с завтраком и кружку крепкого чая. — И, если можно, без страдальческих вздохов. У меня совесть отсутствует напрочь.

— Да я уже понял, — вздохнув, Максим выпрямился и забавно повёл носом, принюхиваясь. — Вкусно пахнет.

— Ну я надеюсь, — возвела глаза к потолку и пододвинула к нему вилку, банку с майонезом и бутыль с кетчупом. — Ешь. И рассказывай, каким таким попутным ветром тебя занесло в наши края.

— А что рассказывать? — Максим равнодушно пожал плечами и начал быстро есть, уничтожая завтрак с такой скоростью, как будто голодал неделю. Подумав, вытащила из холодильника ветчину и сделала три бутерброда. Один себе, два сидящему за столом парню. А то, судя по маниакальному блеску в глазах, он и меня съесть может и даже не подавиться при этом.

Внимательно оглядела Макса с ног до головы, получив его недоумённый взгляд. Нет, этот точно не подавиться. И сожалеть определённо не будет.

Снова устроившись на любимом сидячем месте, сделала себе ещё одну кружку чая. Дождавшись, пока ночной визитёр съест один бутерброд и медленно начнёт обкусывать второй, снова поинтересовалась:

— Макс, ты каким макаром оказался у меня дома в два часа ночи? И почему?

— Потому что меня ждёт капитальный ремонт моей многострадальной квартиры, — скорбно вздохнул Краснов. — А всё из-за тебя…

— Чего? — Поперхнувшись чаем, закашлялась и ошалело на него посмотрела. — Я тут каким боком? У меня вообще вчерашний день был посвящён ударному труду на ниве собственного любимого дела.

— Ага. И именно по этой причине у тебя были отключены все телефоны, а твоя подруга… Что ей подвиться чем-нибудь! Так вот, твоя подруга послала сначала Волкова, а затем и меня по такому заковыристому адресу, что Лёха по-моему всё ещё оттуда не вернулся, — Максим хмыкнул и неожиданно серьёзно на меня посмотрел. — Ты его любишь?

Тишина в квартире воцарилась на добрых минуты три, если не больше. Глубоко вздохнув, я нашла в себе силы посмотреть на своего гостя и ответить как можно более ровным голосом:

— Даже если так, то что?

— Юль, ты никогда не думала, что бываешь иногда очень жестокой? — Блондин вздохнул и прикрыл глаза, словно размышляя над каким-то, только ему известным вопросом. — Он страдает.

— Я заметила. Особенно это хорошо проявилось в указывании того, кто я такая и где моё место, — голос не повышала, но самой себе казалось, что ещё чуть-чуть и начну истерить. Причём с битьём посуды. Странно, но до такого состояния меня даже разговоры о Владе не доводили, хотя в последние две недели я про него и не вспоминала даже. Возможно, всё дело в том, что я действительно люблю? Или просто Волкову удалось то, чего не вышло у Влада — забраться в мою душу?

— Ты же понимаешь, что он наговорил это не со зла, — с тяжким вздохом возразил Максим, скрестив руки на груди. Взгляд зелёных глаз был абсолютно спокоен и даже невыразителен, если так можно выразиться.

— Максим это… Сложно, — хмыкнув, потёрла переносицу и постаралась сосредоточиться. — В какой-то степени я понимаю, что сказано всё было под влиянием чувств. Но извините меня, кто он такой, что бы со слов какого-то дебила начинать мне такие претензии предъявлять? Кто он мне, что бы так говорить и считать, что только он прав?

— Юль, он тебя любит, — привёл свой воистину неоспоримый аргумент Макс. — Он в среду принёсся ко мне домой, собираясь устроить масштабные разборки только потому, что я вместо тебя тогда на его звонки отвечал.

— Классная любовь, — кивнула головой, допивая остывший чай. Фу, нет, всё-таки холодный чай это мерзость. И даже ещё большая, чем холодный кофе. — То он не желает, что бы я общалась с братом, то устраивает из-за меня драку, а потом орёт, как потерпевший и сыпет оскорблениями. Или у меня слишком нежная психика, или любовью тут и не пахнет.

— Возможно, он вёл себя неадекватно… — Начал, было, Макс, но заметив мой скептический взгляд, вздохнул и согласно кивнул головой. — Ладно, он действительно вёл себя как последний кретин. Но что ты хочешь? Он же никогда до этого нормально не влюблялся!

— Даже если и так, то это не давало ему никакого права разговаривать со мной в таком тоне, — отрезала, поднимаясь со стула. — И ты так и не сказал, по какой такой причине вчера ко мне завалился.

— Ну вообще-то, всё дело в том, что я позорно бежал с поля боя, — хмыкнул Краснов, убирая тарелки в раковину и даже начиная их мыть. Золото, а не мужчина. Всем бы быть такими догадливыми. — Волков, после того, как умудрился рассечь себе руку об гвоздь, торчавший в стене в моём коридоре…

— Макс, — я хохотнула, заставив блондина замолчать и с любопытством на меня посмотреть. — Ни разу не поверю, что у тебя в коридоре торчит гвоздь в стене, да ещё так, что об него можно руку распороть.

— Вот и он никогда не верил, — скорбно вздохнул Максим и вернулся к прерванному занятию. — А гвоздь там действительно есть. Всё времени не было загнуть его. А в среду вечером, хотя это время проще отнести к раннему, очень раннему, утру четверга, ко мне залетает Волков, в своём самом радужном настроении и с порога решает отреставрировать мою челюсть. Вот только лично меня мой внешний вид вполне устраивал, поэтому пригнувшись, удалось избежать неминуемой встречи с его кулаком. Вот только гвоздю от этого явно не легче. Да и обоям тоже. Крови было…

— Так, это ты сейчас серьёзно говоришь? — Против воли почувствовала беспокойство, растущее внутри.

— Вполне, — кивнул головой мой гость и закрутил вентиль на кране, выключая воду. Вытерев руки, Максим повернулся ко мне лицом и сложил руки на груди, прислонившись к мойке. — Но не волнуйся. Всё теперь в порядке. Я даже скорую позволил ему вызвать. Так что ничего более или менее серьёзного с твоим драгоценным Лёшей не случилось, не волнуйся.

— Заметно, что я волнуюсь? — Сумев всё-таки обуздать собственные чувства, как можно более равнодушно поинтересовалась, повторив его жест и точно так же сложив руки на груди. Даже брови насмешливо изогнула.

— Давай так, я тебе сейчас честно рассказываю, всё что вчера услышал, а ты в ответ честно обещаешь мне, что приедешь ко мне в гости и пообщаешься с Алексеем. Как тебе такой вариант? — Краснов обольстительно улыбнулся, явно намереваясь использовать своё обаяние, как оружие.

— Никак, — заставив глупое сердце заткнуться, хмыкнула и покачала головой. — Не стоит пытаться толкнуть нас на примирение. Я не хочу.

— Разве? — Максим подошёл ко мне и взял пальцами за подбородок, заставив смотреть прямо ему в глаза, не давая возможности вырваться. — Юль, ему без тебя плохо. Он не признается, но не сможет без такой вредной заразы, способной ради кого-то стать жестокой и циничной стервой. Меня вчера кем только не назвали, в том числе и совратителем невинных девушек. Меня грозились препарировать без наркоза и отдать на растерзание твоей милой подруге, с которой я уже, если честно, даже знакомиться боюсь. А затем он решил поехать и напиться, так что пришлось отправляться следом и вылавливать его, потому что повторно вытаскивать из ИВС я его не собираюсь. После он проспался, вспомнил, что тебе наговорил и решил заняться не только реконструкцией моего лица, но и моей квартиры. Именно поэтому я слинял к тебе.

— И почему мне кажется, что ты просто боишься совсем без квартиры остаться? — Тихо поинтересовалась, обзывая себя сентиментальной дурой, которая нифига не может. Точнее, просто неспособна долго злиться на тех, кого любит.

Но и сдаваться так легко я тоже не намерена.

— И это тоже, но давай не будем уходить от темы, — Макс улыбнулся и легонько поцеловал меня в лоб, совсем по-родственному можно сказать. — Ты его простишь?

— Возможно, — прищурилась и внимательно на него. — Если он убедит меня в том, что я ему нужна, а так же никогда больше не будет возвращаться к тому, как именно я вытащила его из ИВС. Идёт?

— Ты меня без ножа режешь, — страдальчески поморщился Максим, но согласно кивнул. — Идёт. Сколько времени?

— Ну, если верить часам, что висят на той стене, — кивнула в нужную сторону. — То сейчас пятнадцать минут двенадцатого. А что?

— Вот же ж… — Дальше последовало несколько явно непечатных оборотов и Максим рванул с кузни в комнату, на ходу пояснив. — У нас сегодня важное совещание на фирме, а этот гадёныш совершенно про него забыл! И я тоже, умудрившись уснуть у тебя в квартире.

— А что, сложно взять телефон и позвонить ему? — Удивлённо поинтересовалась, с интересом наблюдая метания блондина по моей скромной квартире. К тому же, Максу жутко не повезло. Он оставил свой пиджак на кресле, а Федя, сволочь усатая, благополучно его пометил. И ладно бы шерстью… Нет, всё-таки, кошак у меня ещё более ревнивый, чем кавалер.

Краснов, уловив «чудесный аромат», исходящий от одежды, обречённо застонал и рухнул на диван:

— Песец подкрался незаметно.

— А он всегда так, — глубокомысленно подтвердила, после чего вздохнула и покачала головой. Мужчины периодически устраивают серьёзные проблемы там, где ими даже и не пахнет. — Во сколько у вас это самое совещание?

— В полпервого, — устало откликнулся Максим. — А я не успею добраться до своей квартиры и попытаться хоть что-то там найти.

— Макс, я просто не представляю, как ты один-то живёшь и даже выжить умудрился, — подойдя к нему, конфисковала пострадавшую деталь одежды, шикнула на кота и отправилась в ванную. — Неужели такой вариант, как стирка не пришёл тебе в голову?

— Этим, обычно, занимается моя… эм… домработница? — Сделал предположение Краснов. Обернувшись, что бы выдать какой-нибудь интересный ответ на этот вопрос, увидела, что он снимает с себя ещё и брюки с рубашкой. И мне протягивает. Прямо-таки интригующее зрелище, просто обалдеть не встать с места. — Может, и это тоже постираешь?

— А массаж тебе эротический не сделать? — Вскинула брови, но взяла его одежду и загрузила в машину. Правда сначала всё-таки положила туда только костюм, предварительно проверив карманы. На стиральной машинке появилась горка мелочи, ключи, пачка жвачки, упаковка презервативов и несколько визиток. Хорошо хоть его деловых знакомых, а не салонов vip-массажа.

Хм, что это у меня мысли всё в одну степь уходят? Неужели я настолько соскучилась по Алексею?! Кошмар, блин, осталось ещё начать выть от неудовлетворённости.

— А ты можешь? — Ехидная реплика Макса вывела меня из раздумий. Вопросительно на него посмотрела ничего не понимающим взглядом. Поняв, что я не въезжаю в ситуацию, пояснил. — Я говорю, массаж можешь сделать, эротический?

— Могу. Но тебе делать не буду, — почесав нос, закинула вещи в машинку и настроила её на получасовую стирку, с отжимом при большом количестве оборотов. При этом весело фыркнула, вспомнив, что данная модель издаёт весьма специфический звук, уходя на отжим. Соседи часто интересуются, что у меня на взлёт уходить собралось.

— Почему? — Максим стоял в дверях ванной, прислонившись к косяку. Весь такой красивый, соблазнительный… В боксёрах и трусах. Ещё галстук в кулаке зажат, да часы на запястье. Красота, блин, страшная сила!

— Слушай, дать тебе халатик что ли? А то придёт сейчас кто-нибудь в гости… — И многозначительно замолчала, слушая, как набирается вода в машинку. Так, а я порошок засыпала или нет? Вроде бы он там ещё с прошлого раза остался, когда моя персона вспомнила о том, что вещи надо периодически стирать… Или всё выскребли? Вот склероз!

— А кто может прийти к тебе в гости сейчас? — Задумчиво протянул Макс, внимательно наблюдая за тем, как я, склонившись к дверце, рассматриваю появившуюся пену. Ну слава богу, одной головной болью меньше, порошок там всё-таки был! — Юль?

— А? — Рассеянно скользнула по нему взглядом и сообразила, что не могу ни на чём сосредоточиться после того, как поняла, что скучаю по этому долбанному кретину.

— Ты где витаешь, м? — Максим усмехнулся и потрепал меня по волосам, получив укоризненный взгляд и тихий раздражённый вздох. — Давай позвоню Волкову, пусть приедет…

— И увидит тебя в таком наряде, — толкнув его в плечо, прошла в свою комнату и заправила постель. После чего взяла свою раскладушку и даже удосужилась её включить, вспомнив о том, что вчера мне не хотелось ни с кем общаться и я вырубила все телефоны, предварительно предупредив родителей и Женьку о том, что буду недоступна. Сразу пришло оповещение о двадцати пропущенных вызовах и трёх смс-сообщений. Макс отправился на кухню и чем-то там гремел, поэтому решила прочитать их. Не смотря на то, что они, судя по номеру, были от Волкова.

Они оказались следующего содержания. Первое: «Возьми трубку, чёрт бы тебя побрал!». Второе: «Я не хотел сказать то, что сказал. Возьми трубку, Юля!». И третье, как апофеоз его гения: «Я тебя люблю. Возьми трубку, чёртова стерва!».

— Забавно, — протянула, задумчиво прикусив нижнюю губу.

— Что забавно? — Краснов подкрался незаметно, появившись прямо передо мной. Он по-прежнему щеголял в одних лишь трусах и носках, поэтому смотрелись мы со стороны наверняка очень колоритно. Блондин протягивал кружку с чаем. Приняв её, усмехнулась и протянула ему телефон, с открытым сообщением. — А-а-а-а! Ну дурак парень, к тому же пьяный был… Чего такого-то?

— Боже, он что, так тебе дорог? — Вскинула брови, отпивая из кружки. Неожиданно напиток оказался полностью таким, каким я его любила. Благодарно кивнув головой Максиму, забрала из его рук телефон. — Чего ты его защищаешь?

— Наверное, потому, что вы два идиота, — пожал плечами блондин, устроившись рядом со мной на диване. — Знаешь, что самое забавное? Я ведь с самого начала понять не мог, ну что такого он в тебе нашёл? Обычная, ничем не примечательная, со своими тайнами в прошлом… А вот познакомился с тобой и понял, есть в тебе что-то такое, что заставляет остановить взгляд. Не внешность, ты далеко не красавица, Юль, так что этот критерий оценки твоей личности сразу отпадает. Но твой характер, манера говорить, выражение лица… Всё это создаёт занимательную картинку, к которой притягивает как магнитом. Во всяком случае, таких как Алексей.

— Я так понимаю, это должно мне льстить? — Немного смущённо спросила, опустив глаза и скрывая заалевшие щёки волосами. Не знаю, по какой такой причине, но данное откровение мне понравилось, на самом деле понравилось.

— Без понятия, — усмехнулся Макс и продолжил говорить. — Можешь мне не верить, Юль, но он до тебя и понятия не имел, что такое ревность. Ну были у него интрижки, прости, кто ж без греха-то в этом мире? Однако настолько собственнически он ни к одной не относился. И уж точно не ездил на семейные посиделки, не ревновал к братьям и не дрался с бывшими парнями. Поверь, я его не первый год знаю.

— Ну да. Знаешь, я даже могу поверить тебя, Максим. Но проблема в том, что это не я ему не доверяю, а он мне, — замолчав ненадолго, вздохнула и продолжила говорить. — Максим, во всех своих отношениях я искала взаимное доверие. Когда ревность пусть и существует, но не в такой форме. Когда ты не звонишь постоянно своему любимому человеку, проверить, где он. Когда ты веришь ему настолько, что со спокойной душой отпускаешь в ночной клуб с друзьями… Вот только сколько бы не пыталась, но найти это не смогла. Я думала, что Волков мне доверяет. Оказывается, нет, поэтому мне страшно продолжать с ним встречаться. Возможно, ты сочтёшь меня дурой, но…

— Не думал, что для тебя это имеет такое значение, — медленно протянул Краснов и неожиданно обнял меня одной рукой за талию, заставив прислониться щекой к его обнажённой груди.

Сначала замерла от шока, но после расслабилась. В его жесте не было никакого сексуального подтекста или намёка, просто объятие, крепкое и горячее, согревающее дрожащие руки. — Вот только, это вполне естественное желание доверять близкому человеку и точно знать, что сможешь на него положиться в любой момент. И знаешь, я думаю, что позже он сможет привыкнуть и перестанет так остро реагировать…

Засмеялась, сначала тихо пофыркивая, а потом уже хихикая в голос, уткнувшись носом ему в ключицу. Судя по тихому смеху над головой, Краснов тоже осознал, насколько забавны его слова.

— Слушай, ты сам веришь в то, что говоришь? — Сумев успокоиться, поинтересовалась, чуть отодвинувшись и посмотрев в лучащиеся веселье зелёные глаза. Странно, но сейчас они мне не казались такими уж холодными, как в начале. Да, ледяная корка присутствовала, но всё же там было и тепло, живое, человеческое и бережно окутывающее меня сейчас. — Кто-то, а он точно не перебеситься.

— Ну да, тут я дал маху, — тихо ответил улыбающийся Максим и склонился так, что его губы оказались в нескольких миллиметрах от моих. Сомневаюсь, что меня собираются соблазнить, скорее всего, это попытка поиграть на моих нервах. — У тебя глаза интересные. Взгляд вроде бы тёплый, и в тоже время есть какой-то в них холод. В самой глубине этой серости.

— О боже, Максим, ты умеешь сказать комплимент, — снова рассмеялась и чуть отодвинулась от него. Покачав головой, сбросила его руку и вздохнула, немного раздосадовано. — Знаешь, я теперь даже не знаю, что делать. С одной стороны, прощать его не хочется. С другой, мне кажется, так просто это не закончится. Мне не дадут уйти на дно и остаться в одиночестве. Да и… Не могу я без него уже, по ходу.

— Так встреться, расскажи правду и общайся с ним, сколько влезет. И нервы спокойны, и квартира у меня страдать перестанет, — Краснов потёр подбородок. — И челюсть, кстати, тоже.

— Угу. То есть ты хочешь, что бы он узнал, что обязан мне своим освобождением, так что ли? Что-то я сомневаюсь, что его мужское самолюбие стерпит это, — честно говоря, хотелось побиться головой об стенку. Сильно, так что бы в глазах звёздочки появились. Почему с чувствами так всё сложно? Особенно, со своими… И с самыми сильными.

— Юль, возможно, он поймёт. Пока не скажешь, не узнаешь ведь, — в его словах была истина. Он говорил правду, на самом деле и предлагал далеко не самый худший вариант, вот только прощать так легко и рассказывать так быстро не входило в мои планы, начавшие оформляться в голове. — Так, судя по твоему взгляду, ты что-то задумала.

— Ой, а ты научился читать мысли? — Прищурилась, искоса бросив на него лукавый взгляд.

— О да, особенно, когда дело касается вот таких вот многообещающих подсматриваний время от времени за реакцией собеседника! — Хмыкнув, поспешил заверить меня Макс. Я улыбнулась и утвердительно кивнула головой, заставив Краснова заинтересованно склонить голову набок. — Ну так что?

— У нас с тобой сегодня вроде как ужин планировался, да? — Вопросительно на него посмотрела и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Позвони и пригласи его выпить. А там просто удалишься, оставив нас наедине. Я не обещаю, но всё же попробую с ним поговорить. Кстати, кажется твой костюм закончили отжимать.

— Хочешь сказать, что за время нашей увлекательной беседы в мире прошло уже полчаса? — Удивился Максим, но, посмотрев на часы, скорбно вздохнул. — Остаётся только надеяться, что он практически сухой и мне не придётся всё-таки нестись через весь город к себе в родные пенаты.

— Если учесть, что ко мне, кажется, снова долбятся соседи, с просьбой прекратить устраивать тут мини-аэродром, то можешь не волноваться. Но рубашку постирать не успею, поэтому придётся довольствоваться тебе тем, что у меня вечера среды осталось, — поставила кружку на пол и поднялась с дивана. Потянувшись, усмехнулась и направилась к шкафу, где, если память мне не изменяет, валялась рубашка Серёги, оставленная им у меня в квартире после наших семейных посиделок. Братишка замёрз и я одолжила ему папин тельник, отличавшийся теплом. С брюками смотрелось очень колоритно, но ему не перед девушками в клубе рисоваться, а домой добраться, так что особо возражать младшенький не стал. Не скажу, что они с Максом в одной весовой категории, но рубашка должна быть вроде бы в пору.

Вытащив оную, протянула её Максиму и, прихватив с собой утюг, направилась в ванную, где окромя машинки у меня ещё и гладильная доска хранилась.

Спустя ещё пятнадцать минут Краснов щеголял в чистом костюме, рубашке с чужого плеча и был очень собою доволен. На его счастье, обувь его кот не тронул, так что, договорившись созвониться с ним в четыре часа дня, я выпнула гостя из дому и с облегчением завалилась снова на диван, заведя будильник на три тридцать, после чего мгновенно вырубилась. Почему-то за время нашего занимательного общения, очень устала, практически сразу же провалившись в сон, стоило голове коснуться подушки.

Максим.

Выходя из подъезда, он не мог сдержать искренней и радостной улыбки, так и норовившей расползтись по лицу. Максиму действительно было хорошо, не смотря на происшествие с котом, странный разговор и гуляние в полуголом, ладно, практически голом, виде по чужой квартире, где проживала девушка его друга. Сложно сказать, помириться эта парочка или нет, но с его стороны было приложено максимум усилий, и Краснов считал, что если Волков не будет глупить, сможет сдержать свой нрав в узде и не накинется на девушку во время разговора, у него будет вполне реальный шанс устроить свою жизнь.

Осталось только провести воспитательную беседу и с этим болваном. Интересно, он успел проспаться после вчерашней пьянки? Краснов вовсе не соврал Юльке, когда сообщил о разгроме собственной квартиры и о том, как носился за этим сорвиголова по всему городу, явно не горя желанием снова вытаскивать его тупую задницу из очередного ИВС. Вот только сбежал Максим вовсе не потому, что боялся пьяного в хлам товарища, распоровшего себе руку о гвоздь не в порыве ударить, а в попытке удержать равновесие. Просто надо было выдумать хоть какой-то предлог, что бы посетить Соколову, чем не повод? Да и вообще, выспаться под стенания Алексея не представлялось возможным, а тут хотя бы относительно отдохнул. Хоть и рядом с весьма симпатичной девушкой, что привело к определённым трудностям во время пробуждения.

Вытащив сигареты из кармана куртки и зажигалку, прикурил, с удовольствием затянулся и выпустил струю дыма, глядя куда-то вдаль. Телефон зазвонил резко и неожиданно, от чего Максим едва не выронил сигарету. Чертыхнувшись, блондин вытащил несчастную технику и раздражённо покачал головой. И чего ему неймётся? Сказал же, что сам перезвонит!

— Да, — ответить всё-таки пришлось, Волков отличался терпением только тогда, когда дело его не касалось. — Чего тебе?

— Ты куда смылся вчера, а? — Глухо поинтересовался явно страдающий похмельем друг. Сочувствия в душе Максима не появилось, поэтому он только фыркнул, показывая своё не особо радужное, в следствии звонка, настроение. — Макс!

— Ну чего тебе? — Буркнул Краснов, садясь в машину и включая двигатель. — Потерпи, похмельный мой. Прими холодный душ и наведи порядок в том свинарнике, в который ты превратил мою хорошую, чистую квартирку. И ещё, я надеюсь, ты хотя бы оделся? А то у меня сегодня должна домработница прийти. Не хочу, что бы ты пугал её своим голым задом!

— Краснов, тебе не надоело ещё надо мной изгаляться? Насколько помню, твои комментарии моего поведения вчера были обалденно убойными! — Огрызнулся Волков и, помолчав немного, поинтересовался. — Так всё-таки, ты, куда слинять успел, товарищ?

— К девушке, — хмыкнул Краснов, прижав трубку к уху плечом и выводя машину на дорогу. — И она была очень… Необычна. Испортила рубашку в порыве страсти, разорвав её на спине…

— Избавь меня от подробностей, и так тошно, — буркнул Алексей. — Особенно учитывая, что у меня ночка прошла совсем не так, как хотелось бы!

— Ещё скажи, что я в этом виноват, — усмехнулся Макс. — Ладно, я сейчас буду. Поднимай свой зад с дивана и приведи себя в порядок. У нас в два часа намечается совещание, а в четыре важное дело.

— Это какое ещё? — Подозрительно поинтересовался Алексей.

— Приеду, узнаешь, — бросил блондин и отключился, прибавляя скорости и выруливая наконец-то со двора.

До собственной квартиры, которая, кстати, действительно щеголяла беспорядком, граничившим со словом «хаос», он добрался минут за тридцать. Чем мог воистину гордиться, так как вышло не попасть в пробки и даже нарушить правила дорожного движения без встречи с полицейскими, обычно рьяно дежурившими в самых неожиданных местах.

Поднявшись к себе, открыл дверь, и первое что сделал, отошёл в сторону. Очень вовремя, надо признать, потому что мимо него, врезавшись в стену подъезда, пролетел телефон. У Максима сложилось впечатление, что в его квартире находится кто-то на грани истерики. И так как кроме Волкова там никого не было…

Выводы напрашиваются сами собой, как говориться.

— Волков, тебе что, деньги девать некуда? — Громко поинтересовался Максим, боком проходя в открытый проход и закрывая за собой дверь. — Ты что делаешь, а?

— Она не отвечает, — в коридоре появился встрёпанный Алексей, щеголяя в одних только дранных джинсах. Поджатые губы и сведенные брови показывали отнюдь не самое радушное настроение парня. Краснов только посочувствовал любому, кто попадётся ему под руку. И себе, учитывая, что ему ещё терпеть этого красавца до четырёх часов дня. И чего он не настоял на трёх часах? Или двух? Или вообще не позвонил и не потребовал у этого пьянчуги явиться в квартиру Юли, как только они проснулись.

С другой стороны, кто знает, как бы отреагировал данный товарищ на присутствие Макса в одной постели с его девушкой.

— Ты сильно удивляешься? — Фыркнул Максим, разуваясь и проходя на кухню. Есть не хотелось, а вот выпить кофе можно было. Хотя сам он с удовольствием выпил что-нибудь покрепче. Включив чайник, он вернулся в комнату и с сожалением вынужден был признать, что идея оставить товарища один на один с баром вчера ночью оказалась не совсем удачной. — Волков, ты совсем охренел? Нафига столько выжрал-то?!

— Нервы, — буркнул Алексей, плюхнувшись на диван.

— Лечи их! Только не за счёт моего кошелька, — резко бросил Краснов, собирая валяющиеся по всей комнате бутылки. — И точно не при помощи моего ковра. Его же теперь только выкинуть! И то, не факт, что сработает. У меня такое ощущение, что алкоголем пропитано абсолютно всё!

— Пить не особо хотелось, — неохотно ответил Волков. — Поэтому я просто…

— Бросался дорогим коньяком и разливал коллекционные вина по полу?! Знаешь, я уже сожалею, о своём решении помочь тебе с Юлькой, — у него слов не хватало, что бы передать всю глубину собственных чувств и эмоций, поэтому Максим отчаянно желал, что бы Алексей сидел и молчал в тряпочку, иначе он просто не выдержит и врежет ему. За всё и сразу.

И только спустя пару минут сообразил, что сказал, кому и каким тоном.

— Краснов, ты, где был? — Медленно проговаривая слова, поинтересовался Волков, внимательно и напряжённо вглядываясь в товарища. Макс сосредоточенно обдумывал, как бы ему половчее соврать, но со страдальческим вздохом был вынужден признать, что вранья между этой парочкой уже прилично набралось и то, что Соколова согласилась встретиться с Алексеем вовсе не значит, что она расскажет ему про изолятор и то, как его вытащила.

Поэтому кому отдуваться придётся? Конечно Максиму. Он же самый крайний в этих отношениях.

— Волков, первое, что я тебе хочу сказать, так это то, что большего кретина я в своей жизни не видел. И очень надеюсь, что ты был и остаёшься единственным подобным неповторимым экземпляром, — начал свою вдохновенную речь блондин, подойдя к окну, открыв его и встав так, чтобы сквозняком не обдувало. Одновременно с этим, Максим повернулся лицом к другу, стараясь всё-таки подбирать слова и не сболтнуть лишнего. К примеру о том поцелуе в торговом центре. Он и сам понятия не имел, зачем это сделал, но ни капли не сожалел о содеянном. — Это ж надо было додуматься начать орать на девушку только потому, что какой-то мудак что-то тебя ляпнул! Да мало ли что он наговорить мог?!

— Максим…

— Вот дай я выскажусь, ага? — Раздражённо отмахнулся от Алексея Краснов и попытался успокоиться. Получилось далеко не сразу, но спустя пару минут он смог взять себя в руки. — Лёх, я всё могу понять. Ревность и прочие прелести любви — это вполне естественно. Но за каким лядом ты начал предъявы выставлять и всякую чушь нести? Конечно, она не стала тебя слушать. На её месте я бы послал тебя далеко и надолго, при этом ни капли не сожалея о содеянном. Но нет, Юлька у нас белая и пушистая… Надо будет ей тапочки подарить, в виде собачек или кошаков. Или зайцев. Вот понять не могу с какого перепугу тебе такое счастье перепало, а? Прям аж завидно становиться, пока не вспомню, какой она заразой периодически бывает.

— Ты когда с ней успел настолько близко познакомиться? — Зло рыкнул Волков, однако, Максим отмахнулся от него.

— Значит так, цени нашу дружбу, Волк, потому как мне удалось уломать её на встречу, на которую вместо меня поедешь ты! И будешь долго, издеваясь над собственным самолюбием, извиняться перед девушкой. Что хочешь делай: на коленях ползай, унижайся, извиняйся, в любви признавайся… Всё на твой выбор! Но что бы к вечеру ты позвонил и сказал, что у себя дома находишься и вместе с ней!

— Я не буду перед ней извиняться! Во всяком случае, не за эти слова! — Зло бросил Алексей и вскочил на ноги, сжимая кулаки. Краснов на глаз определил разделяющее их расстояние и предпочёл отойти в сторону, что бы хоть более или менее обезопасить себя. Сверкать фингалом на всю страну не особо-то хотелось.

— Да ты что? А за те, что в подъезде наговорил? — Прищурился Краснов. Он всерьёз подумывал о том, что бы найти что-то тяжёлое и стукнуть этого козла по голове, может тогда мозги начнут нормально работать! — И вообще, ты в курсе, что она для тебя сделала?

— Переспала с кем-то? — Фыркнул Алексей.

— Придурок! — Припечатал Максим, ударив кулаком по стене. — Она им подсунула информацию, которая переключила внимание полиции с тебя на Андрея с Ваней! Ты можешь не верить, но она у тебя весьма циничная, сильная и умная девушка. Сумела вспомнить, что у неё есть на этих двоих, что бы тебя вытащить. И как ответил на это, а, мистер само благородство?

В комнате повисло тяжёлое молчание. Волков как-то странно смотрел на него, потом несмело спросил:

— Ты точно знаешь?

— Нет, блин, неуверенно! — Фыркнул Максим и покачал головой. — Я с ней сам ездил. Поэтому поверь на слово, ни с кем она не спала!

— А почему тогда…

— Да покачену! Ты вообще дал ей хоть слово вставить?! Зная тебя, могу гарантировать бессвязный поток громких обвинений в адрес Юлии и ничего конкретного! — Вздохнув, блондин взъерошил волосы и покачал головой. — Блин, чувствую себя крёстной феей, имевшую несчастье получить крестницу, явно страдающую каким-то психическим заболеванием! Или задержкой умственного развития, потому что психуешь ты так, как не снилось и профессиональным истерикам.

— Просто она так… Спокойно среагировала, — тихо откликнулся Алексей. — Она просто молча слушала, а потом начала говорить. И я бы даже не сказал, что она кричит, нет. Просто повысила голос…

— Ну ты и решил вместо неё поорать, кретино натурале, бля, — выдал Макс, которому уже надоело это выяснение отношений. Краснов вообще не особо любил разъяснять прописные истины, особенно, когда заранее знал, что дело это бесполезное и даже более того, неблагодарное. Нет, до Волкова явно начало доходить, что он был в корне не прав, но что-то мешало поверить, что впредь подобных весёлых случаев удастся либо избежать, либо не увидеть вообще. Оба упрямые и своенравные, а некоторые так ещё и валерьянку пить забывают. — Дать бы тебе по морде, что б окончательно мозги на место поставить, да только у меня волшебной палочки нет, а биту оставил на даче. Так что придётся тебе до выходных подождать или же попытаться всё исправить самостоятельно.

— Она со мной не хочет разговаривать, — обиженно протянул Алексей, сложив руки на груди. Блондину захотелось постучаться головой об стенку. А ещё лучше — постучать голову друга об стенку, причём желательно сильно и от всей широкой и доброй души.

— Ну а ты чего ждал? Распростёртых объятий, горячего секса и вкусной еды, что ли? — Демонстративно покрутив пальцем у виска, Максим прошёлся до бара, нашёл единственную уцелевшую бутылку виски, налил в стакан и залпом его выпил. — Мы с ней договорились в четыре часа поужинать, — налив ещё виски, Максим отпил чуть-чуть и сел в стоящее рядом с мини-баром кресло. — И только попробуй не помириться. Я не поленюсь устроить тебе трепанацию черепа. В лучшем случае.

На какое-то время в комнате воцарилось молчание, нарушаемое только их дыханием. Оба задумались, но каждый о своём. Макс вообще размышлял над тем, а не податься ли ему в психологи со специализацией на семейных проблемах. А что? Вполне денежная работа, учитывая, как обстоят дела с институтом семьи и брака в нашей любимой стране. Чем была занята голова Волкова, Краснова не интересовало, но он очень надеялся, что не очередными окрашенными ревностью бреднями.

— Одолжишь машину? — Наконец подал голос Алексей.

— Зачем? — Тут же встрепенулся Максим, п осмотрел на часы и застонал. — Да твою же бога душу мать! Что ж время так летит-то? Вот вроде ещё только час дня был, а уже все два. А у нас, кстати, запланирована была встреча с одним милым и приятным мальчиком-стажёром! На место твоего секретаря.

— А нахрена мне мужик в качестве секретаря? — Нахмурился Алексей, тем не менее поднимаясь с дивана и направляясь в другую комнату, где, видимо, могла находиться его водолазка или рубашка… Краснов никак не мог вспомнить, в чём вчера этот олух щеголял. — Что, перевелись женщины?

— Нет. Перевелись свободные шефы, по фамилии Волков, — ехидно отозвался Максим, отставив стакан в сторону и поднимаясь с кресла. Хочешь, не хочешь, а на работу придётся ехать. Хотя бы для того, что бы привести в состоянии нормальной кондиции некоторых индивидов мужского полу.

Юлия.

Будильник прозвенел вовремя. Точнее не так, будильник должен был сработать только через полчаса, но когда и главное кто дал мне хоть раз проспать столько, сколько я планировала? На моей памяти, выспаться у меня получалось только при полной изоляции от окружающего мира или же в больнице, где никому до меня не было дела.

Именно поэтому я не особо удивилась, когда кто-то начал отчаянно тарабанить в мою дверь. По-моему, так стучать можно только в крайних случаях или когда случилось что-то очень серьёзное, но вторая половина дня пятницы как-то не тянет на время экстремальных ситуаций, не так ли?

С трудом разлепив веки, чертыхнулась, спихнула кота со своего живота и встала, пригладив взлохмаченные волосы. Со злостью посмотрев на развалившегося на ковре Фёдора и свернувшуюся рядом с ним клубком Тамарку, пообещала себе убить особо мучительным способом нежданных гостей и встала, направляясь к входной двери и стараясь не сильно зевать.

Открыв дверь, с трудом, но всё-таки опознала в госте того самого Александра, который жених Головановой и который привозил мне приглашение на свадьбу. Парень выглядел встрёпанным, обиженным и вообще обделённым счастьем и радостью.

— Здрасьте, — протянула, прислонившись плечом в косяку и подумывая о том, что что-то у меня последнее время народу в гости многовато ходит. И, что удивительно, все преимущественно мужчины. Прямо верх подозрительности.

— Привет, — прошелестело лохматое чудо, смотря на меня воистину самым жалобным взглядом из всех, что мне довелось видеть. — Можно?

— Не-а, пока не ответишь, что вообще тут забыл, — вежливо отказала, решительно нахмурив брови. — А то у меня не квартира, а проходной двор какой-то. Причём именно для парней.

— Я хочу… Поговорить? — Сделал предположение Александр, чуть скривившись и прикусив нижнюю губу.

— А с Леной пообщаться? — Вопросительно на него посмотрела, склонив голову к правому плечу.

— Не напоминай мне о ней! — Слегка истерично рявкнул парень и вцепился в собственную шевелюру.

— Поругались? Ничего, у молодожёнов такое бывает, — пожала плечами и собралась, было закончить фразу вежливым посылом до дому, но заметив затравленный взгляд нежданного гостя, вздохнула и сдалась, повернувшись к нему боком и пропуская тем самым внутрь квартиры. Наверное, пора бы уже перестать страдать такой фигнёй, как альтруистские порывы, но ничего не могу с собой поделать. К тому же, Александр не сделал мне ничего плохого, почему бы и не выслушать его? Всё равно времени ещё только без пятнадцати минут три и на встречу с Волковым (тут меня слегка тряхнуло, при воспоминании о предстоящем разговоре) я успею, даже если гость будет пересказывать всю свою биографию. Это, конечно, если он не станет останавливаться на всяких мелочах и будет говорить только по делу.

Закрыв дверь и дождавшись, пока парень разуется, махнула в сторону кухни и отправилась туда, собираясь сделать себе чаю. А то есть вроде бы не хочется, но занять себя чем-то надо. К тому же в комнате не совсем прибрано и разобранный диван, не вести же его туда? И кресло я забыла почистить… Стыдно-то как!

Усадив пошатывающегося горе-жениха на табуретку, оценила его состояние на глаз. Пьяным он не выглядел, наркоманом тоже не казался. Сигаретами или ещё какой-нибудь хренью от него то же не пахло. Остаётся, как вариант, сильное нервное потрясение. Что могло случиться за практически два дня после девичника, пробного, что он находится в таком состоянии?

— Чаю? — Включив чайник, ещё раз внимательно посмотрела на гостя и, тяжело вздохнув, вытащила из стола заначку, в виде полупустой бутылки водки. Я её вообще-то в качестве обезжиривающего вещества использую, а не для того, что бы напиваться вечерком. Поставила перед Саньком, вытащила из шкафа с посудой стопку и так же поместила его на стол рядом с бутылкой. — Наливай, пей и рассказывай.

— Не хочу, — неуверенно промямлил парень, но под моим скептическим взглядом, расстроено выдохнул и налил себе до краёв, после чего залпом выпил, что бы тут же поперхнуться и закашляться. — Спасибо…

— Ты бы поаккуратнее, в неё градус-то приличный, — отобрав алкоголь, поставила ёмкость с водкой рядом с собой и потребовала. — Выкладывай, Александр. У меня на четыре часа назначенная важная встреча, поэтому у тебя не так много времени, как хотелось бы, для того, что бы всё объяснить.

— Она мне изменяет, — медленно проговорил Саша и слабо улыбнулся. — Представляешь? Захожу домой, а там она и два каких-то… Стриптизёра. И они там развлекаются со среды!

— Ох ты ж веники зелёные, — чертыхнулась и стукнула кулаком по столу. — Ну вот что ей вечно приключений на пятую точку надо?! — Саша удивлённо на меня посмотрел, затем взгляд стал жутко подозрительным и парень даже как-то подобрался. — Так, не надо меня подозревать! Между прочим, я из клуба слиняла раньше, чем что-то интересное началось!

— Тогда… — Растерянно начал спрашивать Саня, но я снова его прервала, решительным взмахом руки.

— Я просто довольно хорошо знаю Ленку, — скривилась и покачала головой. — Я не представляю, как тебя угораздило попасть в её сети, но что-то вроде развлечения с другими мальчиками накануне свадьбы вполне так ожидала от неё. Кстати, деньги на организацию девичника ты давал?

— Ну да…

— Ох, ты ж дитё неразумное, — посмотрев на часы, цокнула языком и приняла стратегическое решение выслушать откровения оскорблённого жениха в процессе одевания. Встав, подошла к понурившемуся парню и потрепала по волосам. Вообще, мне понравилось, что он не стонет, не плачет, а просто сидит и смотрит на меня большими печальными глазами. Напоминает чем-то кота из мультфильма «Шрек», одно время, помниться, была мода на его умильную морду с огромными глазами. — Так, Сашуль, у меня есть интересное предложение.

— Какое? — Вяло поинтересовался гость, пытаясь подтащить к себе бутылку с выпивкой. — Вот знала бы ты, как мне хреново… А ведь я её любил…

— Раз говоришь в прошедшем времени, то не так страшен чёрт, как его малюют, — отобрав у него водку, сунула её в холодильник и встала рядом с белым братом, сложив руки на груди. — Значит так, друг мой ситный. Есть два варианта. Первый, ты сейчас рассказываешь мне всё подробно, со всеми эмоциями, а я пока что собираюсь на свою встречу. После чего твоя персона ложиться спать и не высовывается из квартиры без надобности, не забывает покормить живность и не бросает вещи, где не надо, что бы потом мне не пришлось их стирать. Запасные ключи, я, так и быть, тебе оставлю.

— А второй? — Без особого энтузиазма спросил Саша, печально смотря то на меня, то на холодильник рядом со мной.

— Второй более болезненный. Это сдача с рук на руки моей подруге Женьке Павловой. А так как она, скорее всего, прекрасно видела, что творила Ленка, то тебе вовсе не улыбается выслушивать её лекции на тему «Ну я же говорила», — Александр затравленно на меня посмотрел, но согласно кивнул, явно не горя желание общаться с блондинкой. И положа руку на сердце, я его прекрасно понимаю. Еум бы просто лишние уши найти, а с остальным сам как-нибудь справиться. — Пойдём, будешь вещать. Может действительно станет легче. Говорят, помогает, когда выговоришься.

Следующие полчаса были потрачены на то, что бы почистить кресло, привести в порядок диван, надавать коту по морде газетой и выбрать соответствующий случаю наряд. При этом я молча слушала излияния Александра, время от времени делая мысленные пометки не забыть пообщаться на ту или иную тему с Ленусиком, расставив наконец-то все точки над «ё» в нашей однобокой во всех смыслах дружбе. Точнее, я бы даже сказала, нашем подобие дружбы. В конечном счёте, мы с ней общаемся только из-за ностальгических воспоминаний Женьки, в своё время сделавшей из Лены нормальную девушку. Та в детстве осталась без матери и росла чёрте как. Пока не встретила добрую Павлову и не стала выезжать на её доброте, а потом и на моём не умении отказывать подруге.

Однако, всему есть свой предел и эта добрая девушка исчерпала лимиты нашего терпения. Что ж, надеюсь, Саша оправиться от знакомства и почти свадьбы с этим нечто, ну а я смогу насладиться оригинальной местью. Или просто серьёзным разговором по душам.

Главное только с Волковым разобраться, а там уже заставим плясать её под свою дудку!

Вздохнув и поправив воротник серого платья-туники, с чёрными длинными рукавами, расширяющимися к низу. Провела пальцами по губам, отказалась от идеи накраситься и с удивлением поняла, что времени без пятнадцати четыре, а я даже понятии не имею, куда, собственно, ехать. Саша, уставший от пережитого нервного потрясения и под действием алкоголя, давно свернулся калачиком на многострадальном диване, повидавшем за эти две недели мужиков больше, чем за предыдущие полгода, и крепко спал. Рядом пристроился довольный кот, крыса свернулась в этот раз клубком на кресле.

Телефон зазвонил как раз в тот самый момент, когда я уже начинала подумывать о возможных способах выяснения номера Краснова. Решив, что кроме Максима звонить мне больше никто не будет, смело ответила, умудрившись угадать с первого раза, как зовут абонента.

— Макс? — Усмехнулась и убрала упавшую прядь волос с лица Саши. Он казался настолько молодым и хрупким, что рядом с ним я невольно почувствовала себя старой калошей. Довольно не лестное сравнение для себя любимой. — Ты таки вспомнил, что мы не обговорили, где встретимся?

— Угу. Меня осенило, причём случайно, — ехидно отозвался Краснов, но тут же быстро добавил. — Пиццерия возле Дома Книги подойдёт?

Сказать, что я удивилась, это скромно промолчать в тряпочку. Нет, я конечно в курсе, что снаряд иногда в одну и ту же воронку может трижды попасть, но что бы и в моём случае разбор полётов с парнем снова проходил в том же самом кафе, это уже как-то чересчур. Впрочем, судя по всему, особого выбора у меня нет.

— Конечно, я буду минут через десять, — про себя пожелав мужикам много чего хорошего, за подборку мест для выяснения отношения (спорю, что им икалось долго и нужно и до сих пор икается), положила трубку и отправилась на выход. Такси можно вызвать и на улице, а мне просто необходимо подышать свежим воздухом, иначе мы с Волковым снова не сможем нормально поговорить.

19

Такси доставило меня к кафе минут за пятнадцать по вечернему городу, уже начавшему впадать в транс. То тут, то там появлялись пробки, периодически останавливая движение транспорта, но водитель попался очень уж нетерпеливый и умудрился провезти меня всякими дворами и закоулками, избежав не только заторов, но и других возможных неприятностей.

Машина остановилась рядом с до боли знакомым домом. Расплатившись, вышла на улицу, тут же попав под начавшийся снегопад. Большие белые хлопья кружились в замечательном и неповторимом танце, заставляя меня, почему-то, задуматься о том, что дальше делать с Сашкой. Вздохнув и прокляв собственные альтруистские порывы, которые, как это давно известно, до добра не доводят, вытащила телефон и, отойдя поближе ко входу в кафе, что бы не мешать прохожим, набрала номер подруги, страдающей тем же недугом, что и я. А именно — комплексом Матери Терезы.

Женька откликнулась после третьего гудка. Чтобы не отвлекаться на окружающий пейзаж и проходящих мимо личностей, повернулась вполоборота к украшенным окнам заведения.

— Белка, я Стрелка. Чего звонишь? — Весело откликнулась Женька, находившаяся, судя по звукам, где-то на вечеринке. Вот же ж неугомонное создание.

— Того и звоню, — хмыкнула, после чего уже более серьёзным тоном продолжила. — Павлова, я в курсе, что это именно ты сдала меня моим же родственникам. Но так и быть, я прощу тебя за это. Если ты вкратце поведаешь, что там такого Ленка учудила, что её жених в нетрезвом состоянии спит сейчас в моей квартире.

На пару минут в трубке воцарилось задумчивое молчание. Я кожей ощущала, как в голове блондинистого чуда зарождается туча вопросов, на которую мне так или иначе придётся ответить. В противном случае, Зевс покажется проказливым мальчишкой, решившим поиграть с током, то есть банально сунувшим пальцы в розетку.

— Юль, а ты можешь мне пояснить, с какого перепугу твоя квартира стала приютом для всех обиженных жизнью мужчин? — Наконец выдала Женя самый интересующий её вопрос. — И да, Ленуся была, как и всегда, полностью в своём репертуаре. Кажется, она под утро ушла вместе с теми очаровательными мальчиками. Что, хочешь сказать, что Саша имел несчастье их застать?

— Жень, ты не думаешь, что пора бы приструнить эту заразу? — Моего плеча кто-то коснулся и, резко обернувшись, я увидела перед собой стоящего Волкова, ёжившегося под довольно-таки прохладным ветром. Зима как-никак на улице. Он смотрел на меня серьёзно, с ноткой тоски во взгляде, хотя я бы не сказала, что по нему заметно, что бы сильно так уж страдал. Впрочем, возможно я просто придираюсь стою.

— И что ты предлагаешь с ней сделать? Опять искать, где труп прятать? — Чувству юмора подруги можно только позавидовать, а за одним посочувствовать находящимся рядом с ней незнакомым людям. Они ж понятия не имеют, что мы так красиво и по-доброму шутим.

— Вот ты же у нас генератор идей? Сиди и думай оставшееся от рабочего дня время, — оторвавшись, наконец, от созерцания фэйса парня, кивнула ему на вход в кафе, знаками пытаясь объяснить, что буду позже. Мои усилия не увенчались успехом, Алексей остался стоять рядом со мной, даже наоборот, сделал несколько шагов ко мне, что бы оказаться настолько близко, насколько это было возможно в данной ситуации. Суть разговора с Павловой медленно, но неотвратимо ускользала от меня.

— Ну ты наглая, — обиженно протянула Женя. — И вообще, ты чем весь день занималась?

— Парней меняла, как перчатки! — Фыркнула в ответ, одновременно с этим заметив, как неодобрительно посмотрел на меня Алексей. Подняв руку, он ловко вытащил у меня из пальцев телефон и нажал на сброс вызова, после чего вообще выключил его и убрал к себе в карман.

Первые секунд тридцать я не могла подобрать слова, которые могли бы быть пригодны для описания моих чувств, бурлящих в душе. Однако, мне всё же удалось взять себя в руки и произнести, как можно более спокойным голосом:

— А вот этого делать не надо было вовсе, — сложив руки на груди, иронично изогнула бровь и внимательно посмотрела на Волкова. — Неужели так трудно просто попросить закончить разговор побыстрее?

— А смысл? — Это было сказано до невозможного невозмутимо, вот только по сжатым кулакам было видно, что Алексей очень тщательно старается держать себя в руках. Взяв меня под руку, он повёл меня внутрь кафе, продолжая говорить ровно и без особого выражения. — Вряд ли бы ты меня послушалась. Это первое. А второе, ты же никогда не согласишься добровольно отдать телефон, да ещё и выключить его.

— Настолько предсказуема? — Притворно изумлённо поинтересовалась, усаживаясь за столик в дальнем углу. Устроилась спиной к стене, так, что бы видеть пейзаж за окном. Многие не верят, но смотря на падающий снег можно без особых трудностей удерживать себя в руках. А это то, что мне сейчас просто жизненно необходимо. Встретившись лицом к лицу с Волковым, я поняла сразу несколько вещей для себя любимой. Первая, это то, что давно простила его. Вторая, что любовь действительно зла, но мы всё-таки в ответе за тех, кого приручили. И третье — мне будет очень больно, если он меня предаст и сломает моё доверие, как нелепую игрушку.

И как быть в такой ситуации? Попытаться или сбежать? По совести, мне стоило бы в первую очередь думать о себе, а не о том, что будет если… Люблю ведь? Люблю. А значит, как пишется в дамских романах, любовь всё преодолеет и покажет лучшую сторону жизни. Главное, не нарваться на мадам Судьбу с садистской улыбкой подкидывающую очередные неприятности.

Глубоко вздохнув, сжала руки на коленях, до боли стиснув пальцы. Страх, это наше всё. Я боюсь, на самом деле боюсь, до дрожжи в коленях, что могу его потерять. Только встретившись с ним один на один, поняла, насколько успела впустить его в своё сердце и душу. И как обычно, данное знание не принесло ни облегчения, ни радости, ничего. Только породило другой страх, вернув мою старую фобию насчёт доверия и близких людей. Недаром говорят, что больнее всего бьёт тот, кто дороже всех.

— Юль? — Вопрос заставил вздрогнуть и вынырнуть из совершенно безрадостных размышлений. Подняв голову, встретилась с обеспокоенным взглядом Волкова и в который раз за это время горячо пожалела о том, что поддалась на уговоры Женьки и пошла на вечер встреч. Лучше бы дома сидела или в клуб с ними не ездила, или…

Да едрит твою в корень налево! Сколько можно думать об одном и том же?! В конечном счёте, мне ли не знать, что история не терпит сослагательного наклонения!

— Соколова! — Меня схватили за плечо и встряхнули. Кстати, очень даже действенный метод, для выведения из состояния нервной и очень сильной задумчивости. Главное язык держать за зубами, а то прикусишь его.

Впрочем, стоит ли закрывать загон, коли коней уже угнали?

— Что? — Ответила, чувствуя привкус крови во рту. Только мне удаётся прикусить язык случайно так, что потом дня два есть нормально не смогу.

— Тебе плохо? — Волков снова уселся на стул, встревожено на меня посматривая.

— Нет. Мне хорошо. Просто обалдеть, как хорошо, — глубоко вздохнув, подавила позорное желание сбежать и спросила, как можно более равнодушным голосом. — О чём ты хотел поговорить?

Он молчал. Минут пять где-то, рассеянно водя пальцами по столешнице и глядя куда-то в сторону.

— Макс рассказал, как тебе удалось меня вытащить, — мне уже стало казаться, что Алексей и не заговорит больше, поэтому слегка вздрогнула, услышав его голос. И тут же прокляла Краснова с его энтузиазмом. Договорились же, что Волков ничего не узнает о том, что мы провернули!

Трезвая мысль, что Макс ничего мне не обещал, пронеслась осознанием в моей голове, вызвав желание побиться головой об стенку. А лучше — побить головой об стенку блондина. Это было бы очень продуктивно, в плане лишения оного всяких странных мыслей, вот только сомневаюсь, что сработает. Но как-нибудь попробовать не мешает.

— И что теперь? — Невозмутимость и лёгкая небрежность стоили мне огромных усилий. Жутко хотелось или разреветься или истерично рассмеяться, но я гнала от себя эти мысли подальше, усилием воли снова и снова гася зарождающуюся панику. Ненавижу подобное состояние. Это, как поход к стоматологу: сидишь возле кабинета и пытаешься не обращать внимания ни на запах палёной кости, ни на звук бормашины, ни на какие-то бормотания соседа с боку. Только получается так себе, если честно,

— Задачу облегчить ты мне не хочешь, так? — Алексей иронично изогнул брови, после чего встал и направился в сторону бару, под моё недоумённое молчание. Это, интересно, какую такую задачу я ему облегчить должна? Позволить сделать себе больно и помахать платочком, благословив на прощание? Или что? Что вообще происходит, чёрт бы побрал этих мужиков?

Волков вернулся спустя минут пять. Всё то время, пока его не было, я рассматривала пейзаж за окном, отчётливо понимая, что аукнется мне моя доброта, не раз аукнется.

Перед моим носом поставили бокал глинтвейна, распространяющего вокруг себя пряный аромат красного вина, приправленный цитрусовыми нотками. Высокий стакан, с покрытым сахаром краем, кусочками пропитанный подогретым вином фруктов на дне, чёрными точками гвоздики и небольшими палочками корицы, стоял на изящном блюдечке, обёрнутый в белую салфетку. Рядом с ним лежала чайная ложка с длинной тонкой ручкой и соломинка для коктейлей. Так же рядом с напитком появилась тарелка, заполненная небольшими, покрытыми шоколадной глазурью эклеры, которые, я готова была по поспорить, были начинены взбитыми сливками или заварным кремом. Организм, потративший за короткий срок слишком большое количество нервных клеток, срочно требовал дозу вкусного для восстановления сил, поэтому рука сама потянулась к пирожному и отправила его в рот, вне зависимости от намерений хозяйки.

Эклер оказался вкусным, не приторным и самое главное свежим. Заварное тесто практически таяло во рту, и я даже зажмурилась от удовольствия, задвинув угрызения совести и подозрения в подкупе куда подальше.

— Знал, что тебе понравиться, — Алексей не мог промолчать, и самодовольные нотки, звучащие в его голосе, испортили всё впечатление от сладкого. Вздохнув, отодвинула от себя тарелку и взяла соломинку, собираясь отпить глинтвейна, пока он не остыл.

— Чего у тебя не отнять, Волков, так это умения испортить ситуацию одним лишь своим тоном. Хотя вроде бы говоришь вполне обычные слова, — тяжело вздохну, сделала глоток вина и зажмурилась от пряно-сладкой горечи алкоголя. Ну да, подобного вкуса не существует, но могу поклясться всем чем угодно, именно так ощущался он у меня на языке. — Что ты от меня хочешь?

— Попросить прощения, — нехотя ответил Алексей и хмыкнул. — Только почему мне кажется, что ты меня уже простила?

— Когда кажется, креститься надо, — буркнула, стараясь никак себя не выдать. Ещё не хватает дать ему подтверждение собственных выводов. — Ты либо нормально говоришь, зачем пришёл сюда, либо я встаю и ухожу.

— Ладно, успокойся, — он поднял руки вверх. Откинувшись на спинку своего стула, Алексей ещё целую минуту рассматривал меня, и только когда я чуть нахмурилась, умудрившись за сегодня не только прикусить язык, но и обжечь его, Волков всё же продолжил говорить. — Не знаю, что между нами происходит, но Максим умудрился объяснить это любовью. И в какой-то степени, я с ним даже согласен… Вот только пока что ничего хорошего из этого не вышло… Чёрт, я вовсе не это хотел сказать, — он обхватил шею руками и помял мышцы, скорее всего пытаясь таким способом привести мысли в порядок. — Юль, наверное, только тогда, в твоём подъезде, я чётко осознал, что наговорил. Честно говоря, я ведь думал, что ты вернёшься тогда, во вторник, — злая усмешка скользнула по его лицу, и оно снова стало непроницаемым. Ну а я…

Я медленно тянула глинтвейн, думая о том, что у Бога странное чувство юмора. Учитывая наши характеры, попытка сделать нас счастливой пары довольно сумасшедшая идея. Наверное, стоило бы посмеяться над ней и послать ко всем чертям, вот только трудно спорить с судьбой. Тем более, когда идёт речь о твоей собственной судьбе.

— Никогда не думал, что признаваться в любви это страшно, — задумчиво продолжил Алексей, потерев переносицу. — А ещё даже не подозревал, что это больно и все грубые слова, сказанные в адрес любимой девушки, на самом деле ранят тебя самого. А ты когда-нибудь задумывалась об этом?

— О чём? — Медленно проговорила, нахмурившись и отставив в сторону бокал. — Лёш, я прекрасно знаю, что такое боль от слов, даже от собственных, поэтому и молчу сейчас, чтобы не наговорить лишнего. Как ты понимаешь, мне есть, что тебе сказать, из нелицеприятного.

— Я бы тебя не осудил, — усмехнулся Волков и покачал головой. — Ты имеешь полное право говорить обо мне в самых ярких и матерных выражениях.

— Ну, ты вообще-то, только что сам сказал, что грубые слова в адрес дорого человека, прилетают обратно с нехилой отдачей, — как можно более легкомысленно заметила, избегая его взгляда и следя за падающими снежинками. — Поэтому я молчу.

— Юль, ты простишь меня? — его рука накрыла мою, дрожащую и лежащую на столе, сминая пальцами салфетку. — Я знаю, что наделал глупостей. И не могу взять свои слова обратно, потому что уже их наговорил. Но я… Чёрт, я просто приревновал тебя… Знаешь, никогда не думал, что смогу понять всех тех парней, что никуда не отпускают от себя своих жён или девушек. Всегда считал, что это так… Драматично, — в голосе Лёши послышалась издёвка, причём в большей степени он издевался сам над собой.

— Жизнь забавная штука, — выдавила из себя, всё ещё удерживая на лице маску вежливой улыбки.

— У неё извращённое чувство гармонии, — его пальцы крепко сжимали мою руку и я чувствовала, как постепенно тепло его тело окутывает и согревает меня, принося с собой умиротворение и равновесие внутри. Так надо, так должно быть, так… Будет?

— Я люблю тебя, — тихо прошептала, одними губами, всё ещё смотря куда угодно, но только не на него. Чушь, что мужчина должен говорить это первым. Мы все подвержены страхом, у каждого есть фобия и он тоже боится. Боится, что посмеюсь и уйду. Боится, что разозлюсь и скажу, что никогда не прощу. Боится, что только начавшие строится отношения, рухнут только потому, что он никогда до этого не испытывал ревности и не знал, как с ней справится. Алексей попросил прощения. Переступил через себя и пришёл на эту подстроенную встречу. Ухаживал, неосознанно стараясь заставить расслабиться и довериться.

Иногда, я ненавижу свою чёртову способность разумно оценивать поведение людей и всегда учитывать их чувства. Но когда дело касается сердца, то это лучшее, что мне остаётся. Потому что в противном случае, все его старания были бы напрасны.

— Юль, я знаю, как сложно бывает простить. И понимаю, что ты явно не забыла школьные годы, но всё же, мне хочется… Что?! — Он внезапно оказался прямо передо мной, присев на корточки и обхватив моё лицо ладонями. Я кожей ощущала, что его тоже бьёт дрожь и несмело улыбнулась. — Что ты сказала, Соколова?!

— Ну, судя по твоим пространным изъяснениям, ты пытался сказать, что любишь меня, — тихо ответила, проведя рукой по его волосам и взлохматив их. — Только боишься.

— Я ничего не боюсь, — возмутился Волков, вызвав у меня очередную слабую улыбку.

— Тогда скажи, а не прячься за слова, — пожала плечами, пытаясь высвободиться из его хватки, но ничего не вышло.

— Думаешь, это так легко? — Едва слышным шёпотом, как будто спрашивая самого себя, поинтересовался Волков. Он смотрел куда-то в сторону, и между бровями залегла тревожная складка, словно Алексей напряжённо пытался решить для себя какую-то архиважную проблему.

— Я думаю, что это не так сложно, как тебе кажется, — мягко провела указательным пальцем по его носу, от задумчивой складки, до самого кончика. — Я тебя люблю. Болвана, идиота, ревнивца, которому даст фору вперёд даже знаменитый Отелло.

Неожиданно для меня, Волков усмехнулся, лукаво прищурившись, посмотрел на меня. потянув на себя, он вынудил меня склониться к его лицу и тихо прошептал, обжигая горячим дыханием щёку, прямо в самое ухо:

— Я тоже тебя люблю. Не знаю, как так вышло… Но ничего не могу с этим поделать.

Внутри что-то лопнуло, как большой мыльный пузырь и заискрилось оттенками счастья и удовольствия. Напряжение, окружавшее наш столик подобно невидимой стене, исчезло, оставив только чуточку грусти по поводу утерянной эмоциональной независимости. Хотя, я уже начала уставать от неё, так что возможно, всё к лучшему?

Лёша поднялся и, пододвинув свой стул ко мне поближе, уселся рядом, снова взяв мою руку и сжимая пальцы. Так мы и сидели, попеременно потягивая глинтвейн и закусывая его, как бы кощунственно это не звучало, пирожными. Между нами повисло молчание, но оно не было тягостным или виноватым, оно просто было и нам в нём оказалось неожиданно уютно, потому как, ни я, ни Алексей не спешили его нарушить. Зачем, собственно? Мы выяснили самое главное, а остальное мелочи жизни, в самом-то деле.

Но всё хорошее, в смысле еды, имеет неожиданное свойство заканчиваться. Тарелка опустела, а из глинтвейна был случайно пожёван даже кусок корицы, от чего Волков до сих пор продолжал плеваться, но тут уж упрекать никого кроме себя не имело смысла. К тому же у меня лично язык прикушен и я его даже обожгла, так что ещё не известно, кому из нас больше не повезло.

— Может… Ко мне? — Тихо поинтересовался Алексей, склонившись к моему уху. В его голосе без особого труда можно было распознать возбуждение и желание, откликнувшееся в моём теле жаркой волной горячей лавы, прокатившейся от низа живота по всему организму, вызвав лёгкую дрожь.

Вот только кто сказал, что даже простив его, я собираюсь позволить ему легко забыть, что он наговорил? Конечно, я стерва, пусть и не такая явная как некоторые представительницы слабого пола, но всё же…

Отстранившись, встала, взяла свою одежду и направилась в сторону выхода, попутно натягивая на себя дублёнку и старательно пытаясь скрыть довольную улыбку, когда за спиной послышалось возмущённое шипение, а затем меня догнали, у самой двери, обняв за талию и не позволяя сделать лишнего шага без его ведома. Собственник, ё-моё.

— Так ты согласна? — Спросил Алексей, когда мы уже стояли на улице. Лично мне было интересно наблюдать за падающим снегом, не отвлекаясь на этот раздражающий фактор, настойчиво пытающийся погладить меня по пятой точке. Интересно, насколько хватит моего или его терпения, что бы потом начать действовать более решительными методами?

— Не-а, — довольно зажмурилась, услышав сдавленное ругательство сквозь зубы. По-моему, после нашего более близкого знакомства всё его терпение, которым он так хвалился в школе, слиняло в неизвестном направлении. Впрочем, в противном случае, это было бы куда менее интересное общение.

— Юль, издеваешься, да? — Меня схватили за подбородок и жёстко поцеловали, но стоило схватить его за воротник и притянуть к себе ближе, как поцелуй тут же стал куда более нежным. И кто тут над кем издевается, а?

Отступив назад, разорвала контакт и насмешливо улыбнулась. Волков только головой покачал, взглядом пообещав мне всё припомнить, но в более подходяще обстановке. А никто, собственно, ничего против и не имеет.

— Может, прогуляемся? — Вопросительно изогнула бровь и алчно посмотрела в сторону Дома Книги. — Я давно хотела прикупить парочку детективов Дена Брауна…

— Кого? — Переспросил Алексей, вызвав у меня понимающую улыбку. — Впервые слышу…

— Волков, не притворяйся тупым, у тебя это получается из рук вон плохо, — хихикнула и пошла в сторону любимого магазина. — К тому же, будешь вести себя хорошо, подарю альбом с репродукциями картин Бориса Вальехо.

Меня снова нагнали, на этот раз даже быстрее чем в кафе. Вытащив мою правую руку из кармана дублёнки, Алексей взял мою ладонь в свою и крепко сжал, показывая, что отпускать не собирается. Прохожие с любопытством следили за нашей парочкой, но это было нам обоим до ближайшего фонарного столба.

— Как будто я понял, о чём ты говоришь, фыркнул Алексей, когда мы вошли в здание магазина. Я целенаправленно потащила его в сторону художественной литературы и не особо прислушивалась к тому, что он там бормотал. — Соколова, ты маньяк, ответственно заявляю!

— Я маньяк, — согласно кивнула, просматривая несколько взятых книг. — Но если ты потрудишься и достанешь мне вон те книги, — указала на самую верхнюю полку, куда мне было просто банально лень тянуться, — то маньяк, может быть, пощадит твой скудный умишка, и не будет читать лекцию о пользе чтения.

— Язва, — беззлобно припечатал Волков, но книги достал и даже встал сзади, приобняв меня за талию и устроив подбородок на моём плече. — Между прочим, тебе прекрасно известно, что умишка у меня не скудный.

— Я всегда всё ставлю под сомнение, — возразила, не глядя и не особо задумываясь о том, что и на что отвечаю, продолжая листать книги и читать аннотации.

Спустя минуту, у меня отобрали книги и бросили их в ближайшую стопку на нижней полке, после чего схватили за руку и утащили в самый дальний угол зала. Толкнув меня спиной на стеллаж, Волков зло прищурился, разглядывая моё явно не особо радостное и удивлённое лицо.

Алексей.

Она озадаченно смотрела на него, но сопротивляться не собиралась. Наоборот, в её теле не чувствовалось никакого напряжение, и эта мысль приятно согревала. Всё же ему не очень-то хотелось к чему-то принуждать её.

— Значит, всегда всё ставишь под сомнение? — Обманчиво ласковым голосом поинтересовался Волков, мимоходом осмотревшись вокруг. Конечно, в таком большом магазине обязательно есть система видео-наблюдения за торговым залом, а давать возможность кучке охранников наслаждаться зрелищем их разборок, ему вовсе не улыбалось, поэтому пришлось оставить мысли о немедленной мести на потом, решительно сгрести девушку в охапку и потащить её на выход. Немного огорчал тот факт, что Краснов ему свою машину так и не одолжил, а собственную бэху Алексей оставил на стоянке фирмы. Однако, он бы очень удивился, если бы не смог вызвать такси в таком большом городе. Машина должна была подъехать минут через пять, поэтому Волков убрал телефон в карман, и стал внимательно рассматривать недоумённое выражение лица Юли, так и не исчезнувшее с него.

— Волков, у меня серьёзные подозрения, что тебя в детстве не иначе как с третьего этажа роняли. Ну это как минимум, — наконец выдала Юля, обречённо вздохнув и покачала головой. — Вот ты мозгами своими шевелить не пробовал? Рискни, гарантирую, получишь незабываемое удовольствие! Если бы я не верила, что ты говоришь искренне, то сказала бы эти слова?

Волков задумался, на пару секунд. Ему было прекрасно известно, что она шутила, однако стоять с ней в магазине жутко не хотелось, он желал быть дома, вместе с любимой девушкой и не важно, чем они будут заниматься. Даже если просто станут валяться на диване в обнимку и смотреть мультики, что ж, Алексей вполне согласен и на такой вариант.

Наверное, именно поэтому он ухватился за первую попавшуюся возможность вывести её оттуда и заполучить в своё единоличное пользование. Осталось надеяться, что его не прибьют случайно, если расскажет, почему вытащил её оттуда.

— Ох, что-то мне подсказывает, что ты не просто так уцепился за мои слова, — задумчиво продолжала говорить девушка, сложив руки на груди и хмуро на него смотря.

— В книжный ты потом сама сходишь. К том же, вовсе не обязательно тащиться именно сюда. У тебя самой неплохой магазинчик с довольно большим выбором, — как бы невзначай намекнул Алексей, потом вздохнул и примирительно поднял руки. — Юль, я просто хочу побыть с тобой немного. Наедине. Без свидетелей и видеокамер, а так же остальных прелестей нашего развитого общества.

— А сказать об этом слабо было? — Она насмешливо фыркнула и первой забралась в такси, с комфортом устроившись на заднем сиденье и нагло захлопнув дверь прямо перед его носом.

Усмехнувшись, Волков уселся рядом с водителем и назвал адрес, искоса поглядывая на невозмутимую девушку, смотревшую в окно. Она как будто специально игнорировала его, но по периодически появлявшейся довольной улыбке, Алексей безошибочно определил, что она вполне рада тому, как развиваются события.

Откинувшись на спинку сидения, он прикрыл глаза. Признание в собственных страхах никому не даётся легко, к тому же, как оказалось, произнести три заветных для каждого убитого романтика слова удаётся далеко не с первой попытки. Во всяком случае, ему пришлось очень постараться и нахрен загубить на корню собственное самолюбие. Впрочем, не так уж сильно оно пострадало, на самом-то деле.

Волков вздохнул. Он даже примерно не представлял, как всё сложиться дальше. Невесело усмехнулся. Подумать только, ещё совсем не так давно, недели две назад, он даже не вспоминал о существовании в своём прошлом вот этого чуда в перьях, сейчас сосредоточенно прикусившей нижнюю губу и тем самым заставляя все мысли и желания сконцентрироваться только на одном. Сжав пальцы так, что побелели костяшки, Алексей с сожалением подумал о том, что оставил машину возле фирмы.

Что бы отвлечься от опасных мыслей, он снова стал вспоминать прошлое. Школа многое меняет в жизни ребёнка. Если подумать, то там дети получают свои первые, порой по-настоящему суровые уроки выживание среди себе подобных. Толпа по своей сути беспо и неразумна, повинуясь решению одного, она проживают свою жизнь по шаблону, В школе ты либо становишься личностью, которая мыслит и существует вне законов толпы или стада, как его ещё называют, либо становишься частью одного большого механизма. Винтиком в системе под названием демократическое государство.

Волков многое вынес из школы. В том числе и понимание того, что в настоящих отношениях не допустима фальшь, что нельзя лицемерить глядя в глаза того, кто для тебя является одним из самых близких, и единственным, кто принимает таким, какой ты есть. И что нельзя убивать доверие, потому что вместе с ним умирают и остальные чувства.

Возможно, именно поэтому ему так сложно было признаться самому себе, что Юля необходима, нужна как воздух. Что именно этой неисправимой язвительности, умения всегда найти логику там, где её в принципе нет — в чувствах, спокойствия и страсти ему и не хватало. Как она сказала? Жизнь забавная штука? О да, и у неё, к тому же, весьма своеобразное чувство юмора, если подумать. Потому что Волков до сих пор не мог поверить в то, что она стала для него всем, эта неприметная, отгородившаяся ото всех девушка, на самом деле прячущая в себе натуру матёрого хищника. Макс в красках описал её действия по вытаскиванию задницы Алексея из ИВС. При этом не забыл упомянуть некоего Артёма и по отдельным деталям слегка растерянный, мягко выражаясь, смущённый и злой Волков смог опознать одного из тех, кто учился в параллельном девятом классе и не пошёл дальше, отправившись учиться в техникум. Он не помнил, какая была фамилия у парня, но успокоиться смог только после заявления Краснова, что Юлька и этот Артём вели себя скорее как просто знакомые, чем что-то большее. именно тогда и пришло осознание того, что он не заметил, как влюбился в неё настолько, что даже больно и…

Жутко страшно.

Снова косой взгляд на Юлю, сидевшую в расслабленной позе и прислонившуюся щекой к запотевшему от её дыхания стеклу. Словив понимающий хмык от водителя, Алексей качнул в знак согласия и снова вернулся к своим размышлениям. Страх, одна из составляющих нашей жизни. К сожалению, он сопровождает почти всё, что окружает нас, что бы мы не делали, не чувствовали, не говорили — он рядом в любом случае, зависая над вами как карающий меч.

Алексей понял это только когда посмотрел в глаза девушки и не увидел там ничего, кроме спокойствия, ледяного и от того ещё более мучительного. Он испугался, что она отвергнет его, что все попытки переступить через самого себя — пустая трата времени. Он боялся презрения, непонимания, криков, ругани, отказа… Боялся всего и сразу и только когда она первой произнесла эту замыленную и от того слишком банальную фразу «Я тебя люблю», Волков смогу выдохнуть и понять, какое его до этого сковывало напряжение. Ну и подтвердить, достоверность поговорки «камень с души упал». У него там как минимум целая горная цепь была, никак не меньше.

Водитель остановился возле подъезда. Расплатившись с ним, Алексей вышел, вслед за Соколовой успевшей выскочить из машины раньше него. Она стояла возле подъезда с интересом рассматривая притулившихся на скамейке бабулек. Местное КГБ района, знающее всё и вся о происходящем в пределах как минимум трёх дворов, в свою очередь не без любопытства наблюдала за их парочкой. Волков спокойно прошёл мимо них, взял Юлю за руку и притянул к себе, без стеснения крепко поцеловал её, под одобрительно-возмущённый вздох старушек. Соколова сдавленно хихикнула, когда он отстранился, и осуждающе покачала головой. Только лукавые искорки в глазах выдавали истинное отношение девушки к происходящему. Легонько чмокнув её в нос, он повёл Юлию к двери подъезда. Открыв её, пропустил Соколову вперёд, а сам остановился, ласково улыбнулся слегка опешившим сплетницам района и помахал им рукой.

Бабушки переглянулись и тут же стали шептаться между собой, что-то усиленно обсуждая. Полюбовавшись на эту картину, Волков про себя весело фыркнул и зашёл следом за своей любимой девушкой, уже предвкушая мирный и интересный вечер в обществе Юльки. И вполне может быть, что сидеть на диване перед телевизором им не придётся… Если ему удастся уговорить девушку с помощью поцелуев и прочих атрибутов влюблённого мужчины.

Однако, когда Алексей поднялся на свой этаж, предстоящие перспективы на вечер резко сменили своё направление. И на это у них было несколько причин. Волков на глаз не могу оценить, насколько те веские, но то, как улыбалась Соколова, оценил по достоинству. То есть, подумал о том, что было бы совсем неплохо найти какое-нибудь временное укрытие.

А всё дело в том, что прямо перед его дверью паслись две симпатичные девушки, наперебой выясняя друг у друга, где может находиться их парень. При этом его звали так же как самого Волкова, Алексеем и возраст у него соответствовал возрасту хозяина квартиры. Если верить их воплям.

— Эм… Могу чем-то помочь, дамы? — Вежливо поинтересовался он, подойдя к совершенно спокойной, по крайне мере внешне, Юле и обняв её за талию. Она не сопротивлялась, с некой долей гастрономического интереса изучая барышень. Легонько поцеловав её в висок, Алексей тоже посмотрел на девушек, но не нашёл для себя ничего интересного. Симпатичные, фигуристые, одеваются модно и дорого, ну или покупают похожие вещи на рынке, он не особо разбирался в этом, да и не приглядывался к ним, довольствуясь тем, что находилось в его руках.

И особенно радовал тот факт, что Юлька, не смотря на очень кровожадную улыбку, обняла его в ответ, прижимаясь к нему.

Девушки обратили на нас внимание, переглянулись и, надувшись, сложили руки на груди, встав перед нами. Почему-то пришли мысли о возможных проблемах.

— Нам нужен Алексей Волков! — Сказала блондинка, смерив презрительным взглядом сначала рыжую напарницу по спору, затем Соколову, которая в ответ иронично изогнула бровь.

— Я Алексей Волков, — представился, слегка склонив голову, Алексей. — Могу показать паспорт.

— И советую забыть о его существовании. Если он, конечно же, именно тот, кто вам нужен, — сладко пропела Юля, потёршись щекой о его плечо.

— Нет, ОН не Алексей Волков, — упрямо сжала губы рыжая и сунула под нос Волкова дисплей сенсорного телефона на котором отображалась фотография его владелицы, в обнимку с очень знакомой личностью. — Вот мой Лёшенька.

— Дамы, я вас огорчу, наверное, но это вовсе не Алексей и точно не Волков. Зовут данного болвана Антоном, а фамилия у него Цепов, — нежно пропел Алексей, пообещав самому себе прибить этого находчивого программиста, как говорят — за всё хорошее и что бы учёл на будущее и получше прорабатывал легенду. — Могу дать адрес.

— Да? — недоверчиво переспросила блондинка, окидывая его оценивающим взглядом.

— Точно, — усмехнулся Волков, крепко прижав к себе Соколову, пытавшуюся сдержаться и не начать хихикать. — Записывайте. Красноармейская, дом 54. Удачи, дамы.

— Спасибо, — хором отозвались девушки и попытались его в благодарность поцеловать, но наткнулись на многообещающий взгляд Юли, лишь слегка нахмурившей брови, вот только этого оказалось достаточно, что бы дамочки тут же слиняли от греха подальше.

— Знаешь, что я подумала? — Спустя минуты две, пока он открывал дверь квартиры, поинтересовалась Юля.

— Что? — Снова пропустив её вперёд, Алексей шагнул в коридор и закрылся оба замка, убрав ключи обратно в карман куртки.

— Что тебе не мешает посетить магазин и купить что-нибудь более съедобное, чем то, что сейчас находиться в холодильнике, — глубокомысленно изрекла Соколова, стащив сапоги и дублёнку. Последнюю она бросила на зеркало, вместе с шапкой. — Потому как чует моя подозрительность, кое-кто даже и не заглядывал в оный, дабы проверить состояние продуктов. Я не сомневаюсь в кулинарных способностях собственной родительницы, но даже они при всём соблюдении правил приготовления, вряд ли дожили и не соскучились. А рисковать твоим и своим здоровьем мне не улыбается.

— Это ты так изящно от меня избавляешься? — Скорее по привычке, чем на самом деле обидевшись, съязвил Волков, вынужденный признать правоту девушки. На кухне он с того памятного дня не появлялся.

— Можно сказать и так, — туманно отозвалась Соколова. — Только телефон мой верните, мистер. А то мне надо сделать пару очень даже важных звонков.

— Любовникам? — Не унимался Алексей. Вообще, ему казалось в данный момент, что ничего лучше, чем шутливая пикировка с Юлей, в этом мире нет и вряд ли появиться.

И только словив себя на подобной мысли, Волков с неудовольствием признал, что влюбился так, что даже вести себя начал как те самые, описанные во многочисленных романа, придурки.

— Договоришься и я так и сделаю, — то ли в шутку, то ли серьёзно откликнулась Юлька, выглядывая из-за угла. — Ты всё ещё здесь? — И вопросительный изгиб бровей.

— Нет. Меня уже тут нет, — тяжело вздохнув, Алексей протянул девушке её телефон и вышел из квартиры, раздумывая над тем всегда ли он будет выглядеть настолько идиотски рядом с ней и волнует ли его на самом деле этот вопрос.

Юлия.

Стоило двери за ним закрыться, как меня согнуло от дикого и неконтролируемого хохота. В своё время я прочла довольно большое количество так называемых дамских романах, в которых до и больше всяких размышлений на тему вечной любви, влюблённости и того, что оные личности не замечают ничего и никого вокруг себя, совершая порой совершенно бесполезные и абсолютно нелогичные поступки. Только одно дело, когда ты читаешь подобную ересь, а совсем другое, когда ты мало того что оказываешься одним из её героев, так ещё и твою любимый молодой человек смотрит на тебя с таким обалдело-счастливым лицом, что руки прямо-таки и чешутся что-нибудь сделать.

Отсмеявшись, вытерла рукой выступившие слёзы и покачала головой. Парочка из нас выйдет точно убойная…

Надеюсь, что это не было моей самой большой ошибкой в этой жизни. Как-то не особо тянет столкнуться с возможными последствиями своего решения.

Глубоко вздохнув, пошла в спальню, намереваясь переодеться во что-то более подходящее и заняться хотя бы банальной чисткой холодильника. Однако, на половине пути остановилась, вспомнив кое-что о чём успела давным-давно позабыть. Аня. Точно, я же хотела узнать, что с ней стало и жива ли она вообще. Вряд ли бы я сожалела о том, что кто-то оборвал её довольно бесполезную для меня жизнь, но всё же убийство человека, пусть и причинившего столько боли, это не вариант и далеко не выход из ситуации.

Чертыхнувшись, вернулась и забрала с зеркала свою раскладушку, попутно повесив на вешалку дублёнку и убрав с дороги сапоги. Слегка поздновато вспоминать о том, что по идее я должна быть примерной хозяйкой и скромной девушкой (именно такая обычно попадается преуспевающему бизнесмену по логике авторов любовных романов), но как говорят, лучше поздно, чем никогда. Да и вообще, я просто не хочу, что бы кто-нибудь упал и встретился носом с полом по моей вине.

Закончив лёгкую уборку, снова прошла в сторону спальни и устроившись на карюю кровати, включила телефон, после чего нашла последний не определённый номер в журнале звонков и нажала на кнопку вызова, поднеся трубку к уху.

Ответили с пятого гудка:

— Кто это? — Женский голос выражал своё бурное недовольство. Судя по тяжёлому дыханию, либо телефон находился где-то далеко, либо я отвлекаю Краснова от очень интересного дела.

— Это Юля и я очень прошу передать трубку её владельцу. Даже если он пытается прийти в себя после натужного секс-марафона, — усмехнувшись, осмотрелась вокруг и пришла к выводу, что он не только не смотрел, что твориться в холодильнике, но ещё и не убрал цветы, которые давно завяли и наверняка, если подойти поближе, распространяют просто очаровательный аромат в окружающем пространстве.

— Да кто ты вообще такая? — Раздражённо рыкнула дамочка, но тут послышалась какая-то возня на заднем фоне, приглушённый вскрик и чьё-то злое шипение. После чего наконец-то послышался голос Максима. — Слушаю.

— Привет, сводник хренов, — хмыкнула, услышав довольный смешок в его исполнении, и всё-таки поднялась с кровати. Добравшись до шкафа, открыла дверцу и с сожалением констатировала, что футболки у Волкова или закончились или перепрятаны в другое место.

— Вы помирились? — Деловито осведомился Максим, пока я решала архи сложную проблему. То ли остаться в том, в чём пришла. То ли всё-таки обнаружить хоть одну футболку и переодеться в неё. И по всему выходило, что искать что-то на замену тёплой кофте и джинсам с плотными колготками, искать всё же придётся. Иначе я просто спарюсь.

— Я сомневаюсь, что ты мог предположить другой вариант, — фыркнула и открыла другую дверцу. Там обнаружилась симпатичная такая кучка вещей: рубашки, брюки, джинсы и футболки. Вообще-то довольно чистые, насколько я могу судить, да ещё и пахнут кондиционером для белья. Видимо, постирать и высушить ему не лень, а вот повесить и сложить руки не доходят никак. Притворно вздохнув, вытащила чёрную футболку без надписей на свет божий и закрыла дверцу, справедливо рассудив, что прибраться там определённо успею. Думается, меня вряд ли выпустят отсюда в ближайшее время. — Макс, я вообще-то не по этому поводу звоню.

— А по какому? — Сразу заинтересовался Краснов. Послышалась какая-то возня, звук смачного шлепка, противный визг и обиженный вдохновенный вопль в исполнении девушки. — Подожди минутку, я сейчас. И кстати, я предполагал столько вариантов, что ваше примирение туда даже не попало.

— Ну спасибо… Жду, — отключившись, бросила телефон на покрывало, туда же отправила найденную одежду. Подойдя к кровати стянула с себя водолазку, и натянула выбранную сменную одёжку. Обдёрнула, убедилась что она доходит до середины бедра и расстегнула ремень на джинсах, после чего их тоже сняла, положив на пуфик. Потянувшись до судорог в мышцах на спине (есть у моего организма такое свойство, говорят что их сводит из-за нескольких лет исключительно сидячей работы), провела рукой по волосам, довольно зажмурилась, потоптавшись по мягкому ворсу ковра, и решительным шагом шагнула к вазе с букетом. Надо навести тут порядок, а то у меня очень нежный желудок, не особо любит резкие запахи, особенно неприятные.

Телефон зазвонил снова только спустя десять минут, когда я не только выкинула цветы, но ещё и в холодильнике провела ревизию, что потребовало от меня большого количества нервных клеток и платка, пропитанного жидким бальзамом звёздочка. Его запах отшибал обоняние, не давая возможности вдохнуть то. что могло вызвать рвотный рефлекс, поэтому я не особо кривилась, убирая остатки еды.

Закинув использованный кусок ткани в стиральную машинку, вернулась в спальню и взяла трубку, надеясь, что это всё-таки Максим. Говорить с кем-то ещё пока не особо хотелось. Родителей успокоила парой смс-сообщений, сказав, что я у Алексея и у меня всё отлично. Они мне доверяли, и перезванивать не стали.

— Да? — Растянувшись на кровати, повернулась на спину и прижала трубку к уху.

— Всё, теперь я могу поговорить спокойно, — несколько скучающим тоном откликнулся Краснов. — Так что ты узнать хотела? И ещё, ты даже не выскажешь своё «фи»?

— По поводу? Что ты рассказал всё Лёше? — Хмыкнув, взяла один край покрывала и накрылась им. Повозившись немного, блаженно вздохнула и продолжила говорить. — Максим, толку-то от того, что я тебе своё «фи» выскажу? К тому же, в нашем разговоре ты мне ничего не обещал. Поэтому и предъявлять какие-то претензии я тебе не могу. Пойдёт такая логика?

— Вполне, — по его голосу можно было понять, что он очень доволен моим ответом. — Но тогда что ты хочешь узнать?

— Что произошло с Аней? — Задала вопрос напрямик, в лоб, сразу же затаив дыхание и крепко зажмурившись.

Краснов молчал минуты две. Тяжело вздохнув он тихо поинтересовался:

— Ты действительно хочешь знать?

— Если бы не хотела, не спрашивала, — серьёзно ответила, завернувшись в покрывало ещё плотнее. От спокойного, даже равнодушного голоса блондина стало не по себе, а спина покрылась мурашками, как будто от холода. — Рассказывай, Максим. Я должна это знать.

— Хорошо, — после минутного раздумья ответил Краснов и продолжил говорить. — Ты же знаешь, что Алексей отдал её мне, сказав, что я могу с ней делать всё, что захочется.

— Знаю, — осторожно откликнулась, предчувствуя не очень приятные новости.

— Это хорошо, Так вот, если ты что-то там надумала обо мне, то можешь забыть про это. Я не милый, не добрый и определённо не белый и пушистый, — он говорил спокойно и размеренно, не повышая голоса и никуда не торопясь. — То, что я могу быть душой компании, смеяться и шутить — всего лишь способ скрыть себя настоящего. Думаю, ты меня прекрасно понимаешь. Я не идеален и не собираюсь таковым становиться. В моём прошлом есть много забавных, в некоторой степени, моментов, одним из которых является знакомство, и далеко не шапочное, с представителями криминала. Один из них держит прекрасный ночной клуб, элитный, как ты понимаешь. И в нём, по желанию клиента, с девушкой или парнем сделают много чего… Нестандартного.

— И ты сделал с ней это? — Тихо спросила, сжав пальцы в кулак так, что побелели костяшки. Боль, от впившихся в ладонь ногтей, слегка привела в чувство.

— Не совсем это, но сделал. И не жалею. Она должна была получиться урок, — Максим замолчал. Потом спросил, причём так. Что в его голосе явственно сквозила осторожность. — Это всё, что ты хотела узнать?

— Она жива? — Это был последний интересующий меня вопрос.

— Вполне. Скорее всего пострадала только её психика. Юль, тебе не стоит меня бояться, — Макс устало вздохнул. — Ты мне нравишься.

— Я не боюсь, — прикрыв глаза, потёрла переносицу. — Просто это всё равно прозвучало очень неожиданно. Ладно, Макс, мне пора. Удачи. Встретимся как-нибудь ещё.

— Конечно, ты мне должна ужин, — и он повесил трубку.

Осторожно положив на пол раскладушку, с удивлением осознала, что в его голосе звучало облегчение, когда Максим услышал, что я его не боюсь. И это действительно было так. Просто…

Несмотря на понимание, что он далеко не подарок, новости всё равно вышли не особо приятные.

— Вот так вот оно и приходит. Понимание, что в каждом из нас сидит сволочь изначально, — покачав головой, встала с кровати вместе с покрывало. Завернувшись в него до кончика носа, подошла к окну и замерла возле него, вглядываясь вдаль. Мысли блуждали где угодно, но старательно обходя тему Ани и Максима, оставив размышление об этих двоих на потом. Омрачать такой довольно счастливый день совершенно не хотелось, поэтому ущипнув себя за кожу на локте, встряхнулась и решительным жестом сбросила с себя покрывало. Одновременно с этим хлопнула входная дверь. Послышались торопливые шаги, тихие ругательства и шуршание пакетов, явно брошенных где-то на полу.

Наконец шаги добрались до этой комнаты и раздался облегчённый вздох. Затем меня обняли родные и любимые (теперь можно и так говорить) руки, прижав к груди и уткнувшись носом в мой затылок.

— Я думал, ты ушла, — невнятно проговорил Алексей, щекоча своим дыханием кожу.

— И куда бы я делась, м? — Тихо рассмеялась и чуть склонила голову набок, заставив его упереться подбородком мне в плечо. — Я же сказала, что люблю тебя… Но давай, ты не будешь сейчас вот так вот по-идиотски улыбаться. Мне же будет грозить смерть от смеха.

— Знаешь, о чём я мечтал, пока мы ехали в такси? — Алексей легонько коснулся губами моей щеки, затем стал спускаться ниже. Поцеловал меня в плечо, чуть сдвинув ткань футболки. — Кстати, я говорил. Что ты умопомрачительно выглядишь в моих футболках?

— Нет, но мне приятно было это услышать, — тихо фыркнула и, наслаждаясь его пальцами, блуждавшими по моему телу, поинтересовалась. — Так что ты там про четы говорил?

— Я думал о том, что это было бы просто замечательно, провести с тобой романтический, уютный, наполненный тишиной и дразнящими поцелуями вечер. Не обязательно заниматься сексом, просто лежать рядом, на диване, смотреть какую-то чушь и понимать, что ты дома. И у тебя есть тот, кто тебя любит, — пока он говорил, я заворожено молчала, представляя всё то, о чём рассказывал Волков. Картинки получались настолько яркими и чётками, что мне стало плевать даже на его влюблённые, лишенные ума улыбки и прочие прелести жизни. — Что скажешь?

— что это полная романтики чушь, — подумав, откликнулась, прижимаясь к нему сильнее и закрывая глаза от удовольствия. — Но мне она нравиться куда больше, чем любые другие разговоры…

— Знал, что ты не лишена романтики, Юль, — Алексей развернул меня лицом к себе и обхватил лицо ладонями. — Наверное, надоел уже, но… Я тебя люблю?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — Насмешливо протянула, пряча за улыбкой желание пустить слезу от счастья. Неужели я стала настолько сентиментальна? Или просто влюбилась впервые сильно и томительно-жарко?

— Жду подтверждения и одобрения, — отпарировал Волков, легонько коснувшись губами моих губ. — Ну так что?

— Думаю, такой вечер, что тебе грезился, станет хорошим концом того дня, в котором мы признались друг другу в любви. И да, чёрт тебя побери, я всё-таки романтик…

— Я тоже, — он улыбнулся и поцеловал меня нежно, но уверенно и страстно одновременно. — Пойдём, я там продуктов купил.

— Ага, — счастливо улыбнулась. — Думаю, поесть не помешает.

Мы вместе прошли на кухню, после чего я готовила ужин, а Лёша рассказывал кто такой Тошик и откуда он его знает. Мы вместе смеялись над шуточками, которые отпускал этот программист и над тем, что они втроём (Максим, Антон и Лёша) творили по причине сильного алкогольного опьянения.

— Если хочешь, могу тебя с ним познакомить, — выдал Лёша, пока я помешивала омлет с сыром, помидорами и ветчиной. Искоса посмотрев на него, улыбнулась и утвердительно кивнула головой. Знакомство с такой примечательной личностью не будет лишним, определённо. Никогда не знаешь, где и как это может пригодиться. — Только не флиртуй с ним, а то придётся набит ему морду.

— Ему? — Хихикнула, выключив газ и взяв одну из приготовленных тарелок. Положив на неё приготовленный ужин, поставила его перед Алексеем. Остатки выложила на второе блюдо и сама села за стол. — Приятного аппетита, Лёш.

— Спасибо, — он нежно улыбнулся и, дотянувшись до меня, погладил по щеке. — Никогда не думал, что скажу это, но я рад, что пошёл на этот вечер встречи.

— Тогда тебе необходимо подарить Женьке хотя бы бриллиантовое кольцо, — улыбнулась и положила в рот кусок омлета. — Потому что моим появлением там ты обязан только ей.

— У меня есть подозрение, что ты всё равно бы нашла меня, рано или поздно, — пожал плечами Волков, уплетая свою порцию. — Ты замечательно готовишь.

— Ешь давай, и будем воплощать твою мечту, — шутливо погрозила ему пальцем. — Только не обижай меня больше, договорились?

— Я буду очень стараться, — тихо отозвался Алексей и слабо улыбнулся. — Ты самое дорогое, что у меня есть.

— Надеюсь, — кивнула головой и молча стала есть, иногда улыбаясь своим мыслям. Боюсь, совместное проживание никогда не будет спокойным, тихим и мирным. Споры и пикировки — это всё делает нашу жизнь куда веселее.

Думаю, спустя какое-то время я всё же смогу поверить в своё счастье.

Вечер закончился мирно, тихо и по-семейному. Мы лежали на диване, целовались, касались друг друга, фоном слушая какую-то глупую американскую комедию. Возможно, она даже была смешной и стоящей для просмотра, но нас это не особо волновало, учитывая, что лично моим вниманием единовластно завладел Волков, нахально улыбаясь и прижимая к себе. Я же довольно жмурилась и хотела мурлыкать от ощущения покоя, уюта и безопасности, что окружали меня.

И конечно, была совершенно не против, когда меня подмяли под себя, руша все представления о мирном вечере…

Впрочем, мне к тому моменту было плевать на всё вокруг. Остались только мы вдвоём, без проблем на горизонте, без возможных соперников и, не ожидая постоянно, удара в спину. Лёша целовал меня так, словно боялся напугать или разрушить хрупкую атмосферу нежности, царившую вокруг нас. И я с удовольствием включилась в эту игру, полностью отдавшись во власть царивших во мне чувств.

Что будет завтра?

Да пошло оно… Это завтра. У меня есть сегодня, любовь и тот, кто смог проникнуть в мою душу и крепко обосноваться там. В конце конвой это не мало, это очень много и очень сладко…

Утро субботы наступило… И принесло с собой мир, покой и крепкие, знакомые объятия. Приоткрыв глаза, посмотрела на спящего Алексея, прижимавшего меня к себе за талию так, что я уткнулась носом в его мерно вздымающуюся грудь. Улыбнувшись, пробежалась кончиками пальцев по его лицу, очертила линию скул и подбородка, коснулась приоткрытых губ. Подтянувшись, легонько чмокнула его в нос, после чего устроилась поудобнее, обняла его за талию. Блаженно вздохнув, закрыла глаза и вернулась в объятия Морфея, наслаждаясь заслуженным сном в выходной день, в объятиях любимого мужчины. Для меня, этого вполне достаточно и даже более того…

Медленно засыпая, так и не заметила, что Волков открыл один глаз, лукаво улыбнулся, чуть поёрзал, после чего сжал крепче меня в объятиях и снова смежил веки. Спустя полчаса мы мирно спали, чувствуя всепоглощающую взаимную любовь.

На самом деле, счастье это так просто…

20

Пять месяцев спустя

19 июля

Город напоминал большой муравейник. Я бы даже сказала, слишком большой, для одного маленького человека. Но когда-то мне попался в интернете один демотивтор. Такая картинка со смыслом, которую нужно правильно увидеть и, что не маловажно, правильно прочесть то, что под ней написано. Так вот, на том демотиваторе был изображён молодой человек, одетый в старые потёртые джинсы и свободную кофту с капюшоном. Он сидел у обочины, прислонившись спиной к стене какого-то дома. Мимо ехали машины, жил своей жизнью один их крупных мегаполисов. И подпись очень соответствовала содержанию: «Одиночество нужно искать в большом городе». Ну или как-то так…

Сейчас, стоя в переполненном автобусе и вполуха слушая рассуждения какой-то бабули о том, как хорошо было жить при Сталине, и что молодёжь остатки совести потеряла, я как никогда точно понимала значение этих слов. Вроде бы вокруг меня люди, толпа, где каждый даже может оказаться личностью… А на самом деле это масса. Безликая и беспощадная. Иначе, почему за десять минут мне успели пять рад отдавить ногу?

Вздохнув, сдвинулась чуть в сторону и отстранённо стала смотреть в окно, на мелькавшие мимо машины и дома, с яркими вывесками. Июль в этом году выдался дождливым и мерзким, но сомневаюсь, что мной он воспринимался так паршиво только из-за сырости и промозглого ветра. В душе почему-то поселилась тоска и предчувствие неприятных для меня, в первую очередь, событий. Ну, а так как депрессии у меня если и бывают, то обычно ближе к зиме, да ещё и не в такой форме, то можно было предположить, что это вопит о чём-то своём некстати проявившаяся интуиция.

В таких случаях, жизнь не скупилась на неприятные подарки.

Автобус остановился на конечно остановке — Железнодорожный вокзал. Быстро пробравшись через толпу на выход, соскочила со ступенек и вдохнула непередаваемую смесь выхлопных газов, тут же продававшихся фруктов и шашлыков. Открытые кафе в это время года весьма популярное развлечение предпринимателей.

Улыбнувшись мелкому моросящему дождику, натянула капюшон ветровки из плащёвки. Под неё я благоразумно трикотажную кофту, не особо тёплую, но приятно греющую душу, решив, что скончаться от воспаления лёгких — это не предел моих мечтаний. Драные джинсы поверх тонких колготок и более крепкий и надёжный вариант кроссовок, с плотными носками, дополняли мой наряд на сегодня. Вытащив плеер, воткнула наушники в уши и включила подобранный специально для таких вот прогулок полтора месяца назад вошедших в привычку, сборник. Выбор пал на группу «Bank-a». Приятный мужской голос ударил по ушам, исполняя полюбившуюся песню «Реквием стай». Строчки падали на шаги, складываясь в слова, задевающие за живое.

Годами скинута вуаль, Священный вовсе не «Грааль», Переворачивая нас, Открылась к правде магистраль. Мы врали сами же себе, И каждый на своей войне, Бежали от самих себя, Но вот теперь бежать нельзя…

Я шла по оживлённым улицам, лавируя между людьми у которых были свои проблемы и свои трудности в жизни. Им точно не было никакого дела до невысокой девушки, спрятавшей глаза под капюшоном и погрузившейся в свои собственные мысли. Музыка заглушала окружающие звуки, поэтому происходящее вокруг напоминало немое кино.

А в груди билось чувство тревоги и боли, как будто я что-то сделала, о чём непременно буду жалеть. Но идей о том, чем вызвано это чувство, терзающее меня на протяжении последнего месяца с лишним, не было. Для того что бы хоть как-то ослабить напряжение внутри себя, пришлось пристраститься к пешим прогулкам по городу, особенно в центре, где было куда многолюднее и проще затеряться в толпе, отдаваясь своим мыслям. Иногда я ещё забиралась на крышу какого-нибудь дома, где имелось чердачное помещение и не составляло труда получить к нему доступ. Правда, это делала редко, обычно, когда становилось слишком тошно от того, что жизнь вошла в размеренную колею, и всё было хорошо…

Всё было даже СЛИШКОМ хорошо.

Господи, прости, Ты не допусти, Мне закрыть глаза, Дай мне силы. Пусть ещё больней, В перестрелке дней, Признавать что мы, Некрасивы…

Хмыкнула. Никогда не верила в идеальные отношения, но именно сладкую горечь их пришлось вкусить спустя почти три месяца после того, как мы с Лёшей стали встречаться по-настоящему, а не урывками. По-прежнему были ссоры, скандалы и дружные обоюдные нервотрёпки. Всё чаще и чаще я понимала, что в них нет прежнего огонька, искры, заставляющей обоих вспыхивать одновременно. Всё больше мы оба просто сидели и молчали по вечерам, не зная о чём говорить и как. Но я его люблю и ничего не могу поделать, поэтому молча, стиснув зубы, ищу выход собственным эмоциям в гулянии допоздна по городу, прослушивании рока и редким играм на электрогитаре, когда становиться уже совсем невмоготу.

Вибрация телефона отвлекла меня от отдающих безысходностью размышлений. Вытащив новенький сенсорный телефон, пришедший на смену честно отслужившей мне раскладушке, не глядя нажала на сброс вызова. Если это Женька или кто из родных — поймут, что ни с кем не хочу говорить. Если Алексей — не сильно расстроиться. Если только в начале совместного проживания, он начинал подозревать самое худшее, стоило где-то оставить сотовый, то теперь относился к моим отлучкам совершенно спокойно.

Вздохнув, приказала заткнуться предательски ноющему сердцу и свернула в какой-то проулок. На глаза попалась относительно целая детская площадка. Пробравшись через лужи и грязь к маленьким качелям, устроилась на них, наплевав на мокрое деревянное сиденье. Потом вызову таки и доберусь до дома, чтобы не отсвечивать в общественном транспорте мокрым задом. Песня в плеере сменилась на другую композицию этой же группы. «Рокировка». Начав неторопливо раскачиваться, шевелила губами, про себя повторяя слова.

Ранняя ночь, Привет мой друг. Сердце не дышит, Просто стук. Пульс так упрямо, Бьёт в виски. Так аритмично, От тоски.

Память бросает Слайды в ряд, Так уже много Лет подряд. Так уже много Сотен лет. Где на вопрос «Зачем?» ответ?

Тихо качаясь, прикусила губу, вспомнив недавние события. В выходные родители предложили поехать на шашлыки, на дачу. Домик там не ахти, да и место довольно глухое, но всё же… Для отдыха то, что нужно. Волков сначала согласился и даже довёз меня до места назначения, почти. Высадив в километрах пяти от дома, он уехал, сославшись на срочные дела. Когда папа высадил меня возле дома, где сейчас было моё временное место жительства, в окнах горел свет, а добрые бабушки просветили, что женишок мой милый с утра зависает, с друзьями.

Рокировка… Затвор… Расстреляли в упор… Растоптали в слезах… У меня на глазах…

Зло усмехнулась. В тот вечер я развернулась и уехала в свою старую квартиру. Там временно обитал Ванька, всё ещё не уехавший домой, поэтому мы вместе смотрели мой любимый сериал «MASH», пили чай, спорили по пустякам и всячески пытались скрыть мою обиду, злость и вообще, слегка невменяемое состояние. Ваня прекрасно понимал, что я совершенно не хочу ни о чём говорить. И тем более, обсуждать свои отношения с Лёшей.

Раненый зверь Опасней двух, Сила не Ньютон, Сила — дух. Сильные мира Не в миру, Что написал, Я не сотру!

Кто в темноте, Тот ценит свет. Проще как все, Сложнее нет. Так уже длится Сотни лет. Вот на вопрос «Зачем?» ответ.

Возможно, именно тогда у меня что-то случилось. И так не особо щедрая на проявление чувств, стала более замкнутой. А может, я в чём-то провинилась перед ним? И он сожалеет о том, что между нами происходит? О том, что мы вместе?

Телефон снова завибрировал, привлекая к себе внимание. Достав его и вытащив один наушник, ответила на вызов, хотя номер был неизвестен. С недавних пор у меня вошло в привычку не отвечать незнакомым. Как-то звонила пьяная в стельку Здобнякова, ничего хорошего из этого разговора, конечно же, не вышло.

— Слушаю, — тихо ответила, мысленно готовясь к худшему.

— Ну так слушай, сучка — пьяный смешок показал, что я ни капельки не ошиблась в своих- подозрениях. Снова звонила Анька, явно собираясь наговорить очередную кучу гадостей. Слушать её не было никакого желания, поэтому отодвинув телефон, собралась, было, отключиться, как что-то вдруг остановило меня. Снова поднеся динамик к уху, стала вслушиваться в пьяный бред человека, явно находящегося в полном неадеквате. — Думаешь, смогла его зацепить? — Тут Аня засмеялась, явно довольная своими мыслями. — Ты просто очередная прихоть! Постельная игрушка! Он с тобой наиграется и бросит, выкинет, как ненужную куклу! — Смех плавно перешёл в истеричные всхлипывания, что бы вновь стать смехом. — Да он уже спит с другой! А ты, всего лишь приятное дополнение к горячему сексу с какой-нибудь красоткой, согласной на одну ночь! Он…

— Завязывай пить, — остановила поток её излияний, чувствуя, что и без того не особо хорошее настроение, перешло в разряд средней паршивости. Ещё парочка подобный приятных известий и у меня будет повод купить себе бутылку ликёра, что бы выпить в одно лицо. У себя в квартире. — Найдёшь себе неприятностей на задницу, ещё больше, чем в прошлый раз.

— Да по хрен мне на это, — неожиданно вяло откликнулась Анька и тихо продолжила. — Я его сегодня видела. С какой-то рыжей сучкой крашеной. Целовались, бля, нежно так… Теперь-то может поймёшь, каково это, когда тебя предают, млять?!

— Заткнись и забудь этот номер, — как можно спокойней ответила и сбросила вызов. Подумала и вырубила телефон. Можно вернуться к вокзалу и там найти такси, а можно пешком пройти через весь город и оказаться с своей родной, старой квартире, где меня ждут кот и крыса, единственные, кто действительно лишь молча порадуется моему приходу.

Главное не забыть продукты купить, а то там наверняка в холодильнике не просто мышь повесилась, но ещё и тараканов с собой прихватила.

Медленный шаг. Проливной дождь бьёт по лицу, голове и телом тяжёлыми каплями, вызывая предательскую дрожь. Я плачу и знаю об этом. Иду к старой квартире, едва ли не через весь город, сталкиваясь с прохожими и лишь чудом избегая встречи с автотранспортом.

К сожалению, звонок этой бляди стал для меня последней каплей на сегодня. Встречаться с Волковым не было никакого желания. Видеть кого-то ещё — тем более. Оставалось только купить себя что-то алкоголесодержащее и попытаться напиться, хотя даже это я никогда не могла сделать до конца. Организм просто не принимал в себя выпивку, в тех количествах, которые были просто необходимы, что бы забыться.

Дождь не прекратился и ночью. Я сидела на подоконнике, на кухне, обхватив колени руками, и смотрела в окно. На табуретке стоял бокал вина, рядом валялась в сердцах смятая пачка дамских сигарет с ментолом. У меня не вышло даже поднести сигарету ко рту, не то, что вообще её прикурить и сделать затяжку. Внушение, сделанное отцом ещё в школе, действовало до сих пор. Иногда, я ненавижу своего родителя за это… Но ничего не могу поделать.

Телефон завибрировал, привлекая к себе внимание. Искоса бросила на него взгляд и поморщилась. Звонил Волков. В пятый раз за последние полчаса. Неужели волнуется?

Прокляв себя за это чёртово чувство радости и надежды, появившееся в груди, взяла аппарат в руку и нажала на кнопку ответа, поднеся его к уху.

— Ты где? — Без приветствия, потребовал отчёта Алексей. В его голосе сквозила беспокойство.

Сердце предательски дрогнуло и забилось быстрее, заставляя глупо улыбнуться. Всё же волнуется… Может, всё не так уж и плохо, как мне кажется? И он просто…

Что просто?

Обругав саму себя, сжала свободную руку так, что хрупкое стекло бокала, который я успела взять, треснуло. Вино пролилось на подоконник, превратившись в аляповатое алое пятно. Осколки впились в ладонь, но почему-то мой мозг даже не стал акцентировать на этом внимания. Словно ничего этого и не было…

— Ты где?! Юль, ты где, чёрт бы тебя побрал?! — Заорал Алексей, выдёргивая меня из раздумий. с трудом оторвавшись от созерцания смеси вина и крови, тихо ответила на его крик:

— Дома…

— Твой дом в данный момент является и моим тоже, — резко откликнулся Волков. Отстранённо подумала, что более интересного построения фразы трудно было ожидать. — И что-то рядом с собой я тебя не наблюдаю! Ещё раз спрашиваю, ты где?

— Дома, — как можно более спокойно ответила, сползая с подоконника и медленно, пошатываясь, поползла в ванную. — Завтра утром приду. Не волнуйся.

— Юль! — Взвыл, было, он, но я уже выключила телефон. Снова. Волнуется ведь, вот только говорит так, как будто я просто обязана всегда быть там, где он хочет.

Остановившись посреди коридора, тонко всхлипнула и расхохоталась. Боже, мне явно пора сходить к врачу. Любовь вредно действует на мозги. И я совершенно забыла, какие мужчины собственники… Да. А ещё, забыла о том, что причиной надлома отношений вполне могу быть я, со своими требованиями вечной честности и доверия…

Плюнув на ванную, дошла до комнаты и рухнула на кровать, чувствуя разливающуюся по телу свинцовую усталость. Завтра… Обо всём подумаю завтра… Когда протрезвею и смогу более разумно посмотреть на всё происходящее со стороны…

Решив дл я себя это, более или менее успокоилась, после чего заснула, свернувшись клубком и зажимая слабо кровоточившую руку, из которой даже не додумалась вытащить осколки стекла.

24 июля.

Я всегда считала, что подорванное доверие разрушает отношения.

Правда, никогда не думала, что сама окажусь в роли постоянно подозревающей свою вторую половину стороны. Возможно, меня стоило бы обвинить в лицемерии, но постоянные звонки Аньки, так и не отставшей от меня, прохлада в отношениях, внутренние сомнения… Всё это подточило мою уверенность в том, что стоит доверять партнёру.

Именно по этой причине, я сейчас сижу в одной из так нелюбимых мною уличных кафешек, пью сок и наблюдаю за Алексеем, сидящим ко мне спиной. Одетая в одежду мужского покроя и спортивного стиля, осталась неузнанной, даже когда прошла мимо него. Только от этого стало больнее, никакого облегчения не было и в помине. Лучше быть пойманной с поличным, чем понять, что любимый человек не может тебя узнать.

Сжав кулак левой руки, зашипела от боли. Не убранные осколки сыграли плохую шутку. Рука заживала медленнее, чем обычно. Приходилось делать перевязки.

Волков о чём-то деловито разговаривал по телефону. С того дня, когда я поранила ладонь, наше общение сложно назвать нормальным. Ну да, во всём, что не касалось постели. Там все разногласия куда-то исчезали, вот только и прежней самозабвенной страсти тоже не было. Лишь обыденность, пусть и насыщенная возбуждением и нежностью.

Глубоко вздохнула. Возможно, я опять ошибаюсь. Возможно, это всё моя депрессия или ещё какая-то женская придурь. Просто мне всё видится в тёмных тонах, вот я и предполагаю…

Замерла, внимательно смотря на столик, находившийся метрах в трёх от меня. К Алексею, томно улыбаясь, подошла хорошо и дорого одетая девица, лет восемнадцати на вид. Длинные, рыжеватые локоны, спадали вниз волнистым каскадом. Огромные голубые глаза, полные губы… Судя по вожделенным взглядам немногих посетителей мужского полу, по десятибалльной шкале красоты ей дали все одиннадцать.

Лёша поднялся, помог даме сесть и ласково убрал упавшую на лицо прядь волос за ухо девушки. В душе появилось неприятное чувство ревности, смешанное с обидой и…

Болью.

Я очень хорошо знала эти медленные, как будто дразнящие движение. Волков соблазнял и очаровывал очередную красавицу, что бы насытившись прелестным телом, вернуться к налаженному быту и приевшейся девушке, бывшей однокласснице.

Удобно, не так ли?

Не знаю, что было больнее: её красота, его нежность к ней или вся ситуация в целом. Хотя, скорее всего, больнее было от осознания, что это всё, всё что сейчас происходит и мои чувства, разрываемая ими душа — это всё плод моих поступков. Это я решила дать себе шанс на счастье. Давно пора бы усвоить, что Судьба не дарит подарки, лишь одалживает.

Не выдержав их переглядываний и тихого шёпота, как можно более незаметно пересела поближе. Любопытство губило не только кошку, но на это, в данный момент, мне было глубоко плевать. Так можно было услышать о чём они говорят.

На свою беду, у меня это получилось…

25 июля.

Максим внимательно смотрел на меня, одновременно с этим слушая ворчания Волкова по телефону. Отодвинув трубку стационарного аппарата в своей квартире, точнее одной из двух, Краснов закрыл ладонью микрофон и тихо поинтересовался:

— Что у вас происходит?! Он уже пятый раз звонит и интересуется не видел ли я тебя7

— Нет, ты меня не видел, — тихо ответила, продолжая сидеть на полу в коридоре, почёсывая за ухом крупного щенка, породы хаски. Тот высунул язык и довольно жмурился, пристроившись под боком. Прикосновение к шерсти собаки успокаивало, как и его прохладный, мокрый нос, тыкавшийся в руку и настойчиво требующий продолжения ласки. — А даже если и видел, то говорить ему об этом не надо.

— Почему? — Одними губами прошептал Макс, с сочувствием смотря на меня. А я…

Я устало опёрлась затылком об стену и сглатывала подкатывающую тошноту. Что-то слишком часто меня стало тошнить, не к добру это.

Потому что ребёнок вовсе не то, на чём надо строить отношения дальше или пытаться их спасти. Я так не играю…

— Волков, отвали, у меня гости, — неожиданно грубо оборвал друга блондин и резко бросил трубку. После чего раздражённо вздохнул и подошёл ко мне. Опустился рядом на пол и обнял рукой за плечи, прижимая к себе.

— Наладиться, — тихо, но уверенно произнёс он, гладя меня по волосам. Сдерживаемые слёзы, медленно стекали по щекам, оставляя влажные следы. — Он тебя любит…

— Макс, замолчи, — тихо попросила, прижавшись щекой к его плечу, и закрыла глаза. — Давай просто помолчим. В таком состоянии я не смогу с ним встретиться.

— Но тебе придётся, — философски вздохнул Максим. Странно, но наши отношения почему-то резко изменились, став ближе и даже нежнее.

Правда, я уже ничему не удивляюсь, за последнее время отучилась от этого.

— Знаю…

А ещё я знаю, что скоро всё закончится… Только вот когда? И сколько мне осталось любить его?

Счастье — это просто.

А вот удержать его и не убить любовь — порою просто невозможно…