Волчьи игры. Неидеальная пара

Глава 2

Алексия

Ещё никогда в своей жизни я так не ждала наступления рассвета. Глаза быстро привыкли к темноте, но расправиться с замком, как и с браслетами, не удавалось. Только пару дополнительных синяков заработала. Мысли об Агате ухудшали все мои тщетные попытки заполучить освобождение. Ничего не осталось, как с досады ещё пары раз пнуть по стальным прутьям.

– Утром нас хватятся и начнут искать, – произнесла я вслух.

Больше для самой себя, нежели для Селены, чтобы найти хоть какое-то утешение во всём этом. Да и девушка никак не отреагировала. С тех пор, как нас здесь заперли, ни слова не проронила, забившись в угол, обняв обеими руками колени, притиснув те ближе к себе в полусогнутом положении.

– Что он тебе сказал? – напрягаюсь снова.

Слишком уж тихая. Да и вообще странно себя ведёт, начиная с момента пробуждения. Нет, там, где она залепила пощёчину обнаглевшему психу – это как раз в духе Селены, любимая дочь альфы клана серых волков не привыкла себе в чём-либо отказывать. Но всё остальное… что с ней происходит?

– Поблагодарил за приятную поездку и пообещал повторить в скором времени, – протянула она неохотно.

– И всё? – протянула я недоверчиво, помолчала немного, а затем спросила напрямую: – Что с тобой?

– Не знаю, – пожала плечами Селена. – Просто… – тяжело выдохнула. – Не знаю, – повторилась. – Как будто всё внутри сжимается и путается в десятки узлов, а я сама разучилась дышать. Странное чувство. Сама не пойму, если честно.

По всей вероятности, та наркота, которой нас напичкали, так действовала. С побочным эффектом. Хотя лично в себе я ничего такого не ощущала. И спасибо Лунной, хоть с этим повезло.

– Да, ты права, утром нас обязательно начнут искать, – выдержав небольшую паузу, запоздало согласилась она со мной.

Я кивнула, выдавив из себя подобие приободрительной улыбки. Что к этому времени станет с Агатой, я старалась не думать, малодушно надеясь на какое-нибудь грёбанное чудо, которое поможет не только ей, но и нам всем. Сомневаюсь, что те самые пресловутые покупатели, для которых нас заготовили, будут с нами обращаться вежливее и обходительнее, чем произошло с самой старшей из нас трёх. Тем более, что запланированная сделка с продажей двух девственных волчиц состоялась ещё до наступления рассвета. Но сперва… нас помыли. Регенерирующей мазью от синяков намазали. Затем облачили в своеобразные серые тряпочки, скреплённые между собой тонкими верёвочками, которые призваны скорее подчёркивать, нежели скрывать. Пока нас наряжали, я помалкивала, продолжая изображать послушную марионетку. Слушала речь четырёх, судя по браслетам, но попроще, таких же рабынь, изредка переговаривающихся между собой на арабском, и делала выводы. С их наречием я не особо дружу, всё-таки практиковаться особо не с кем. Но самую суть уловила. Дамочка, которая тут всем заправляла – Амира. Её все жутко боялись и почитали на манер богини. За какие такие заслуги, я не поняла, но факт оставался фактом – эта волчица в самом деле тут главная. И сразу после того, как все сделки по купле-продаже таких девиц, как мы (а их немало собралось, приехало несколько ещё таких же фургонов с добычей, пока мы с родственницей сидели в клетках), будут завершены, лагеря здесь не станет, а значит искать нас будет сложнее.

Другой шатёр, куда нас отвели после завершения всех предпродажных подготовок, оказался куда просторнее, чище, светлее и оживлённее. На момент нашего появления собралась целая толпа жаждущих зрелищ оборотней самых разных мастей. От сгустившейся тяжести чужих многочисленных аур перед глазами враз потемнело у многих из тех, кто слабее.

Первой продали Селену. Без всяких торгов. По минималке, так сказать. Молчаливый бугай в тёмном капюшоне, полностью скрывающем его лицо, сидящий в полуразвалочку на другом конце шатра, просто приподнял ладонь, когда объявили стартовую цену, и всё. Никто не поставил больше. То ли неинтересно, то ли уступили.

И не то чтоб стало в самом деле обидно за подобное…

Ещё больше не по себе – точно!

Не мне одной.

Когда её уводили, затравленный взгляд дочери альфы клана серых волков осел в моей душе тяжёлым грузом полнейшей безысходности. Больше совсем не верилось в то, что за нами придут и спасут. Вовремя – теперь уже точно.

А потом…

Страшно представить, но кажется то самое “поздно” уже наступило. По крайней мере, для двух из нас.

А моё…

Через три проданные волчицы, тоже приблизилось.

– Наш следующий лот, – громко возвестил руководитель торгов – он же тот самый оборотень, что по прибытию в этот лагерь запихнул меня в клетку, по чьей физиономии не раз поработали кирпичом, а она снова напрашивалась ещё и почаще, после чего меня вытолкнули вперёд на всеобщее обозрение, – эта прекрасная чёрная волчица. Стройная, красивая, сильная, неискушённая. И самое главное – дочь самого Верховного! Итак, кто не побоится приобрести такое опасное пополнение в свой гарем? Стартовая цена: триста тысяч.

За триста тысяч я бы и сама себя купила, жаль такое предложение предназначалось кому угодно среди находившихся, но только не мне. А пока думала об этом, пропустила момент, когда в мою сторону потянулись чужие лапы, потянув за верёвку, скрепляющие лоскуты, прикрывающие тело.

В голове яркой вспышкой хлестнуло желание оторвать эти самые лапы. Но на деле я стиснула зубы покрепче, позволив себя оголить. Не время и не место сейчас проявлять себя, по крайней мере, не в том состоянии, в котором я находилась. Правда, когда меня подтолкнули снова с намёком, чтоб ещё и вокруг себя покружилась, продемонстрировав “все свои достоинства” с разных ракурсов, тихое рычание сдержать я всё-таки не сумела. И нет, не в пробудившейся волчице дело. Она как раз до сих пор пребывала где-то в закромах моей души в режиме непонятной спячки, никак себя не показывая. Просто вырвалось.

– Стройная, красивая, сильная, неискушённая и чуточку строптивая дочь самого Верховного! – тут же внёс небольшую коррективу в мою характеристику оборотень, схватив за локоть, резко дёрнув, самолично развернув меня вполоборота. – Триста тысяч, господа, – крутанул обратно.

Десятки алчных взоров скрестились на мне одной.

Пауза. Секунда. Две. Три.

Я почти поверила, что продажа Селены – это ещё цветочки. От меня сейчас вовсе откажутся. Как говорится, мечтать не вредно.

Но где-то в глубине толпы мелькнула поднятая рука…

А затем:

– Триста пятьдесят! – выкрикнул сидящий во втором ряду.

– Пятьсот! – перебил тот, что первый позарился.

Явно арабского происхождения, судя по внешности, он торговался с такой лёгкостью, словно овощи или вещи на рынке покупал, а не чужую жизнь в личное владение.

– Пятьсот пятьдесят! – не уступил ему предыдущий.

– Миллион! – стоял на своём первый согласившийся меня приобрести.

– Миллион сто! – донеслось откуда-то сбоку.

– Полтора миллиона! – никак не желал уступать араб.

И опять тишина…

Секунды на полторы.

– Полтора миллиона за дочь Верховного, – повторил последнюю озвученную цену всё ещё удерживающий меня за локоть оборотень, повернув другим боком. – Кто предложит больше?

– Миллио… – не договорил.

– Два миллиона! – перебил тот же самый оборотень, что озвучил цену в полтора миллиона.

Судя по вспыхнувшей решимости в карих глазах, конкуренция ему категорически не понравилась. И если прежде никак особо своего интереса араб не выдавал, то теперь азарт стал очевиден. С таким торжеством одарил он снисходительным взглядом своего соперника. Тот… притих. И новую цену никто больше не назначил.

– Продано! – прогремело, подобно грому среди ясного неба.

Меня подтолкнули в очередной раз. В сторону купившего меня. Араб в светлых одеждах потянулся и неспешно поднялся навстречу, заново разглядывая с ног до головы и обратно, благодушно оскалившись. Позади него, в качестве сопровождающих, появилось ещё два оборотня. В руках одного из них красовался тонкий шёлковый халат, который мне протянули. Другой тоже даром времени не терял, сумку денег на заветный ключик обменял. Правда, ненадолго он у него в руках задержался, через пару мгновений демонстративно перекочевал на грудь, подвешенный за шнурок на шею, к главному среди них.

Как самая настоящая демонстрация кто тут всем повелевает, в том числе и мной, что тут ещё скажешь.

Фыркнула на это…

И одеваться не стала.

Пошли они…

Все.

Всё, что следовало прикрывать, давно все разглядели.

Впрочем…

На мою выходку темноволосый оборотень обманчиво мягко улыбнулся и шагнул ко мне ближе, ухватил пальцами за подбородок, вынудив смотреть ему в глаза. Чёрные, как ночь, они напоминали отцовские, но если в последних светилось тепло и участие, то в этих царил колючий холод. С определением в нём “простачка” я явно погорячилась. Да и откуда таким тут взяться?

– Деточка, мы можем договориться с тобой по-хорошему, а можем по-моему, и поверь, второй вариант мне даже больше понравится, – прошептал он мне почти в губы. – Но не хотелось бы портить это личико, – отпустил подбородок и принялся поглаживать внешней стороной пальцев по моей щеке, пока я стойко переживала и придерживала в себе чувство полнейшего отвращения. – По крайней мере, не так сразу.

Ничего с виду опасного не делал, но исходящая от него угроза вибрацией прошила насквозь мое тело. Захотелось сжаться, да и вообще упасть на колени, накрыть голову руками и никогда больше не смотреть на него. Не знаю, каким чудом я выстояла. Колени подлым образом подгибались, будь они неладны, эти рабские оковы.

А ещё…

Никакая я ему не деточка!

– У меня есть имя, – озвучила уже вслух. – А у вас?

Должна же я знать, откуда он такой сильный и бесстрашный взялся. Всё же купить дочь Верховного альфы – затея в самом деле опасная. Разве что меня убьют в самое ближайшее время, пока отец ещё не понял, куда именно я делась и кому досталась.

Тоже не самая хорошая моя мысль…

От которой кровь в жилах стыла.

– Можешь звать меня «мой господин», этого достаточно, – ухмыльнулся он.

“Мечтай громче и дольше”, – мелькнуло тоскливой мыслью.

На деле промолчала.

Халат всё-таки надела. Не стала заново дерзить и после того, как меня повели на выход, по итогу усадив на заднее сиденье в одну из множества скопившихся машин. Всё-таки чем меньше вокруг меня надзирателей, тем больше шанс на спасение, особенно, если спасать себя в итоге придётся самой.

Надеяться больше не на кого…

И не на что.

Пока внедорожник рассекал знойные пески, я в этом только уверялась и уверялась всё больше. Правда, когда вдали показались возвышенности, разбавляющие унылую картину бескрайних песков, моя надежда на лучшее снова вспыхнула. И тут же угасла. Ведь пустыню мы так и не покинули.

Рассвело.

А ещё спустя несколько часов показался оазис.

Именно там и закончился наш путь.

Дом у кромки водоёма выглядел довольно скромненько, в один этаж. Снаружи. Но не внутри. Отсечённое от песчаных массивов редкой растительностью строение уходило вглубь на несколько уровней, включая гараж и навес, куда и загнали машину, на которой меня сюда привезли. Стоило выйти из неё, как перед нами выстроился целый штат прислуги в лучших арабских традициях.

Мысленно скривилась. И дала себе зарок оставаться до конца дней своих в родном клане, в Шотландии. Это если удастся туда вернуться, разумеется. А пока…

– Отмыть. Привести в мою спальню. Через час, – приказал купивший меня. – Обед туда же. Тогда же, – добавил, прежде чем скрыться из виду в сопровождении своей охраны.

Надежды на лучшее это не прибавило. Я осталась в компании четырёх особ, на которых, в отличие от меня, никаких браслетов не было. Зато у каждой имелось клеймо. Первое из них я заметила, когда все ринулись исполнять первый пункт из господского распоряжения, потащив меня на самый нижний из уровней.

Там располагался мраморный хамам и бассейн.

– Даже не надейся сбежать отсюда. Если поймают, будешь умолять о смерти, а не поймают, так сама умрёшь от жажды, пока пытаешься пересечь пустыню, – предупредила одна из женщин, заметив, как я с любопытством озираюсь по сторонам. – Ни одна не сбежала. Далеко, – добавила совсем тихо.

– Ни одна? – заинтересовалась я.

То есть, я не первая. И даже далеко не вторая.

А ответом мне стало молчание.

Зато повторная помывка в духе эксгибиционизма оказалась куда лучше первой. На первое же моё возражение о том, что я почти взрослая и способна обслужить себя сама, на меня посмотрели, как на умалишённую, а затем категорично приступили к задуманному. Не только намывали с такой интенсивностью, будто я год в каких-нибудь трущобах жила и воды никогда не видела, но и щедро натёрли душистыми маслами: всю кожу, с особой тщательностью волосы. Последние, к слову, от природы непослушные, слишком пышные, с завитушками, после всех процедур легли идеально гладкими волнами и обрели зеркальный блеск. Пусть нижнего белья в этой богадельне разврата не предполагалось, однако одеяние, в которое меня нарядили, всё равно выглядело бесстыдно шикарно. Струящийся шёлк, закреплённый широким ремнём, обнимал и ласкал изгибы тела, в отличие от предыдущих рабских тряпиц, вполне прилично и очень даже комфортно. Ну, если стоять на месте и ни шагу не делать в сторону, во избежание открытия высоких разрезов.

– Старайся поменьше смотреть господину в глаза. Лучше вообще не смотреть на господина. И помалкивать. Просто терпи. Иногда это не так уж и сложно, – обмолвилась ещё одна из прислужниц, пока меня вели по лестнице на другой уровень.

Там, среди длинного узкого коридора, располагалось не так уж и много дверей. А остановились мы у самой последней. Не знаю, что я ожидала увидеть за ней, с учётом, что прекрасно знала, куда и зачем меня вели, но, едва полотно распахнулось, не сдержала разочарованного вздоха. Нет, сама спальня – роскошная, богато устроенная и всё такое, хоть и без окон. На низеньком столике, к которому прилагалось несколько бархатных подушек, валяющихся на полу, уже накрыли наш обед. От обилия ароматических благовоний закружилась голова, а множество свечей, расставленных повсюду, навевали вполне себе атмосферную обстановочку в купе разнообразных блюд с намёком на романтику и уединённость. В которой дико захотелось сжечь “господина”. Или хотя бы имеющимся в наличии ножом для льда заколоть. В шею. Провернув сталь несколько раз. К слову, совершенно напрасно я на последнем своё внимание чуть дольше остального задержала. Вошедший следом за мной оборотень моментально уловил этот негласный интерес. Усмехнулся. Сосредоточился на мне. Затем и вовсе оскалился, обойдя меня, глядя сверху-вниз.

– Тебя с лёгкостью проткнёт. На мне лишь царапину оставит, – прокомментировал, пока я корила себя за неосторожность.

Последовала совету той, кто здесь подольше меня обитает. Промолчала. Опустив глазки в пол. Вернулась к тем мыслям, где “сжечь”. Нет, я не самоубийца. Как крайний вариант. Если не получится иначе. Ведь даже если на деле изображала покорность, в действительности ни за что не смирюсь. Да и до данного момента дошла лишь по одной единственной причине: у того, кто стоял сейчас напротив меня, имелось то, без чего мне никак не обойтись. Ключ от сковывающих браслетов до сих пор красовался на груди оборотня. А без ключа, с запертой волчицей и золотыми кандалами на руках, у меня в самом деле ни шанса на то, чтобы выжить.

Оставалось лишь определиться, как этот ключ заполучить… и выжить после этого.

– Голодна? – озвучил между тем оборотень. – Присаживайся, – велел и сам же подтолкнул к столику.

На бархатную подушку почти упала.

Сцепила зубы крепче.

И да, я реально давно не ела, так что отказываться глупо.

– Расскажешь, как дочь самого Верховного оказалась вдали от дома без должной охраны? – поинтересовался он, сам раскладывая еду по нашим тарелкам. – Сбежала?

Зависла. На том, какой он вдруг… обходительный. Почти поверила, что меня напрасно его опасаться предостерегали. И почти представила, как всё могло бы быть иначе, познакомься мы с ним при иных обстоятельствах. Всё-таки “господин” без имени выглядел в самом деле не так уж и жутко. Сильный. Атлетически сложенный. Вполне себе симпатичный. Не урод, в общем. С виду. Если только моральный. В чём я опять же пока не удостоверилась. Ну, а то, что он девиц себе девственных на рабовладельческих торгах покупает… у всех свои причуды. Наверное. Не насилует и не убивает сходу, и на том спасибо.

– Зачем мне сбегать от тех, кто меня любит и заботится обо мне? Чтоб попасть… м-м… вот сюда, в такое вот место? – удивилась встречно, с небольшим запозданием. – Меня похитили.

– Любовь бывает разной, – не согласился со мной собеседник. – А твой отец… он… мягко говоря, очень сложный волк, и вряд ли куда-то отпускал тебя одну раньше. Неудивительно, если ты и правда сбежала.

Какие у него обширные познания, оказывается, о моей семье.

Это наводило на новые мысли.

Но я об этом потом подумаю.

Когда заветный ключ раздобуду и свалю отсюда.

Неважно, какой ценой.

– Кто же в нашем мире не сложный и простой? – согласилась с ним на свой лад, потянувшись к содержимому тарелки около себя. – К тому же, я не настолько наивная, чтобы вытворять подобные выходки, учитывая, кем являюсь, как вы и сами заметили. А мой отец… он просто заботится о нас. Перепродадите меня ему? – поинтересовалась в довершение, мило улыбнувшись.

Подобрав кусочек манго, отправила его в рот, сохраняя беззаботное выражение лица. Правда, удерживать эту маску стало сложно буквально через пару секунд. Фрукт оказался очень сочным, сок потёк по пальцам, и я едва удержалась от соблазна облизать губы, заметив каким тяжёлым вмиг стал взгляд оборотня.

– Чтобы твой отец мою шкуру на коврик пустил за подобную наглость? – усмехнулся он, вопреки истинным эмоциям. – Я не настолько наивен, – вернул мне мои же слова.

О, да!

Ещё как бы пустил…

А я бы полюбовалась на этот коврик потом.

– Всегда можно договориться, было бы желание, – пожала плечами, отвлекая себя виноградиной, которую покрутила между пальцами, прежде чем проглотить. – Я даже вашего имени не знаю. К тому же, ничего плохого вы мне не сделали, – пока что. – За что ему пускать вас на коврик? За то, что забрали меня от работорговцев?

Виноград оказался не менее вкусным, чем манго. Следом за одной виноградиной, приговорила сразу несколько. А ещё пить захотелось. За несколько глотков я опустошила почти половину пиалы, прежде чем решилась попробовать мясо.

Да и чего бы не попробовать?

Всё-таки силы мне нужны. Не будет же он меня травить, как неугодную, раз уж такие деньжища громадные потратил.

– Благодаря тебе, я почти уверовал в собственное благородство, – рассмеялся волк неожиданно задорно. – Жаль, твой отец не такой же верующий, – склонил голову набок. – Но между собой, ты права, мы и правда можем договориться. Если будешь послушной, так и быть, через некоторое время отпущу. Если, конечно, ты к тому времени ещё будешь желать от меня уйти, – лукаво прищурился.

А я в очередной раз задумалась о том, что всё не настолько ужасно и жутко, как казалось поначалу.

– Звучит… заманчиво, – не стала отрицать. – Ещё более интересно, откуда в вас столько уверенности по поводу того, захочу ли я потом уйти или нет? – дополнила, прежде чем впихнуть в себя небольшой кусочек баранины.

Мужчина последовал моему примеру.

– Ну… я буду очень стараться, чтобы захотела, – улыбнулся открыто и дружелюбно. – Могу даже пообещать, что твой первый раз случится, только когда ты сама этого захочешь.

Ну вот, нормально же общались…

Чего сразу угрожать-то?

Сроком пребывания лет в сто-триста…

Или нет. Ведь дальше всё изменилось, притом внезапно, неправильно, и чёрт его знает, с какой стати.

В горле снова пересохло. На этот раз от одной только мысли о том, что нечто подобное в самом деле может случиться, а низ живота подло свело и потянуло. И не то, чтоб я представляла нечто подобное слишком часто, но здесь и сейчас – особенно ярко и остро.

С губ сорвался шумный выдох.

– Что с тобой? – тут же оказался рядом оборотень, заметив случившееся.

Мужская ладонь легла на щёку и повернула мое лицо к её обладателю. Без того чёрные глаза вовсе превратились в два бездонных колодца из-за расширенных зрачков. И если ещё какую-то жалкую минуту назад я бы точно дернулась прочь, или как минимум сжала зубы покрепче, дабы стерпеть нечто подобное, то теперь…

Так я засмотрелась в них и забылась.

Никто и никогда не смотрел так на меня прежде.

По крайней мере, в открытую…

– А почему вам в глаза смотреть нельзя? – слетело с губ неосторожное, вспомнившееся совсем некстати.

Собственные пальцы дрогнули, прежде чем легли на чужую руку, касающуюся моего лица: то ли чтобы всё-таки убрать, то ли просто захотелось ощутить её отчётливее. И сама не смогла определиться. В голове вообще почему-то всё постепенно смазывалось, уплывая в далёкие распрекрасные дали.

– Почему же нельзя? Ты же вот смотришь, – ответил оборотень, мягко улыбнувшись.

– Смотрю, – согласилась с ним в очередной раз.

Никак насмотреться не могу…

– Нравится то, что видишь? – перешёл на шёпот. – Не отвечай, я и так это вижу, – перехватил мою ладонь в свою и поднёс к губам, целуя пальчики один за другими, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза, пробуждая мириады мурашек по коже от этих простых и вместе с тем завораживающих действий. – По твоим глазам, – добавил вместе с ещё одним поцелуем. – Они у тебя светятся, кстати, ты в курсе? – потянул мою ладонь на себя, вынудив придвинуться ближе и обнять оборотня за шею, в то время как его руки легли мне на талию, усиливая ощущение жара, разливающегося по коже. – Очень красивые, – продолжил шептать, аккуратно скользя вверх по изгибам моего тела. – Похожие на настоящие изумруды. Только в разы ярче. Как и вся ты, – неуловимое движение мужских пальцев привело к тому, что верх моего одеяния упал мне на колени, оголив грудь. – Совершенная, – закончил едва слышно, с восхищением глядя на открывшийся его жадному взору вид. – Хочу прикоснуться к тебе, девочка. Ты позволишь? – вернул к моим глазам свой взгляд.

Что я там про сто лет вещала прежде?..

– Да, – выдохнула едва ли разборчиво.

Куда громче и ярче отражались в сознании удары собственного сердца. Оно билось с каждым мгновением всё сильнее, усиливая расходящийся жар внутри меня, что теперь ощущался, подобно раскалённому солнцу. Дышать становилось сложнее, словно невыносимый груз давил. Но мне совсем не хотелось избавляться от него. Наоборот. Пусть погребёт под собой. Как этот мужчина, который ни с того ни с сего вдруг стал столь необходимым для меня, подобно воздуху. Воздуху, который ощущался густым и тягучим, до того раскалённым, почти обжигающим, как и всё то, что пылало внутри меня, отчего я едва ли была способна сделать хоть один самостоятельный вдох. Ждать новых прикосновений, на которые сама же дала дозволения – невыносимо. Каждую частичку меня почти ломало и рушило от этой несправедливости. И я сама потянулась навстречу оборотню.

– Тем более, что ты уже и так прикасаешься, – дополнила совсем беззвучно на тихом выдохе.

Его руки – мягкие и тёплые, кончиками пальцев медленно скользили по моей шее, пока я вспоминала, что пора бы заново вдохнуть. Постепенно спускаясь ниже, он сперва обвёл мои ключицы, а затем принялся выводить узор незримых спиралей на груди, подбираясь к соскам, сжимая и оттягивая их, пробуждая самые немыслимые и дикие желания, опутывающие туманными сетями мой разум. Мне и без того давно жарко. А теперь словно живое пламя стекало к низу живота, вместе со скольжением его пальцев всё ниже и ниже, к бёдрам и между ними.

– Какая же ты здесь горячая и мокрая, – обжёг его голос с новой силой, сам оборотень уткнулся носом мне в шею, глубоко вдыхая.

Я вздрогнула и выгнулась в спине, вцепилась в мужскую шею крепче, как только его пальцы скользнули по моей плоти, размазывая влагу.

Лунная…

Не бывает настолько хорошо и прекрасно.

До боли…

– Идеальная, – всё так же искушающе нашёптывал он. – Просто мечта. А внутри наверняка ещё лучше, – наравне со словами, пальцы надавили, раскрыли и скользнули чуть глубже, вынуждая меня развести колени шире, податься к нему ещё ближе, запрокинуть голову и прикрыть глаза от накатывающего удовольствия. – Да… – выдохнул в настоящем блаженстве. – Вот так, девочка, расслабься, откройся мне, – продолжил ласково приговаривать оборотень, наравне с аккуратным первым толчком своих пальцев. – Я не сделаю тебе больно. Только приятно.

Едва ли я осталась способна соображать, говорить – тем более, поэтому вместо ответа с моих губ сорвался умоляющий хриплый стон. Ему вторил громкий рык. Этот звук прошёлся гулкой вибрацией, прошил насквозь бешеной волной возбуждения. Если что-то и оставалось во мне адекватное прежде, то и того не стало, смело безвозвратно. Как и моего соблазнителя рядом со мной.

Былые прикосновения исчезли. Реальность тоже перестала существовать. Меня будто в пропасть и кромешную тьму швырнуло. Всего на миг. А в следующий – бушующий во мне огонь захлестнул с такой силой, словно не я одна, всё вокруг пылало, сгорало и гибло в лютом пламени самой Преисподней.

И в этом моём личном блаженном аду появился Он…

Полная противоположность моему временному “господину”.

У меня галлюцинации от перевозбуждения?

Похрен…

Дышать тоже не обязательно.

Ведь передо мной…

Мой. Проклятый. Бог!

Идеальный…

Высокий. Обнажённый. В разы мощнее исчезнувшего непонятно куда оборотня. Весь в крови. С горящими ослепительным солнечным янтарём глазами. Он выглядел одновременно жутко и невероятно сексуально. Достаточно длинные светлые волосы – перепачканные, падали на исполосованное яростью лицо, частично скрытое тенью. Исходящая от него мощь буквально насквозь пронзала вибрирующими волнами снова и снова, пробуждая желание почувствовать его на себе и в себе прямо здесь и сейчас, иначе просто-напросто умру. Ничего и никого, кроме него, больше не существовало. Сознание целиком и полностью заполонил собой образ этого альфа-самца. Ещё через миг вовсе разнесло в ошмётки.

Не поцелуй – наказание. Беспощадное и жестокое. Именно так ощущаются все его прикосновения. Кусает. Жалит. Облизывает. Царапает клыками. Оставляет багровые полосы-следы от своих когтей на моей коже. Не обнимает. Сжимает до хруста костей, ещё чуть и сломает. Запах крови пропитывает нас обоих, оставляет металлический привкус на жадных языках. Это самое настоящее безумие. А я и сама такая. Ненормальная. Сошла с ума. Вместе с его появлением. Вместе с ним. Едва ли ощущала боль в полной мере, слишком нуждалась во всём этом. В нём. Я – уже не я. Не принадлежу себе. Ему. А мне и этого мало. Отчаянно невыносимо хочется больше.

Чего именно?

Вряд ли и сама понимаю.

Всё ещё не дышу. Хотя изо всех сил хватаю ртом воздух. Безрезультатно. Я распята под ним. Беспомощна. Прошу. Жажду. Умоляю. Он – громадный. Везде. Широкие плечи ощущаются каменными, сам весь перевит стальными жгутами мышц. Плоть, что упирается мне между ног, чувствуется не менее внушительной. Первый же толчок вышибает остатки кислорода громким стоном из моей груди. Ему вторит его продолжительный рык. Почти задыхаюсь. Мои волосы собраны и зажаты между его сомкнутых пальцев. Тянет за них с изощрённой жестокостью, наматывая на кулак, пока снова и снова глубоко и бешено вдалбливается в меня, а я продолжаю его бессвязно умолять не останавливаться.

Это что-то нереальное…

Широко разведённые в стороны бёдра сводит сладкой болезненной судорогой. Он опять кусает, жалит, облизывает, царапает, оставляет отметины на моём теле, клеймит и сталкивает к той грани, которая далеко за пределами буйствующего безумия.

Оргазм накрывает в считанные мгновения. Меня будто выворачивает наизнанку. Обратно собраться никак не получается. Растворяюсь в этой дьявольской эйфории. Разум поглощён окончательно, отправлен качаться на волнах исступлённого беспамятства.

И всё, нет меня…