Немного безумства

Глава 2

После допроса с пристрастием, который учинил Бетти Майкл Гаррис, у нее пересохло в горле. Она налила себе минеральной воды, но не успела сделать больше одного глотка — в галерею зашли новые посетители. Приближался сезон отпусков, движение по шоссе, пролегающему через Блу-Вэлли, становилось все более оживленным, и в галерею все чаще заглядывали посетители. Но сегодняшний день выдался особенно напряженным: мало того что колокольчик над дверью галереи то и дело звякал, впуская потенциального покупателя, так еще почему-то именно в этот день клиенты привередничали чаще обычного.

В семь часов вечера, когда Бетти наконец заперла двери галереи, она была совсем без сил и очень хотела есть. Бетти решила перекусить по дороге домой в кафе, где частенько бывала вместе с Мойрой. Вечер был погожий, и она выбрала столик на террасе. Вскоре подошла и Мойра.

Подруги сделали заказ, и, как только официант отошел от столика, Мойра без предисловий спросила:

— Ну как тебе новый босс?

Несмотря на теплую погоду, Бетти зябко поежилась.

— По-моему, он похож на хищника. — Она усмехнулась, — А Хью рядом с ним смотрится почти как добыча этого самого хищника.

— Как и все остальные, — поддержала ее Мойра. — В «Траут-спрингс» все ходят на цыпочках и боятся вздохнуть лишний раз, когда рядом Гаррис.

— Надеюсь, он все-таки не закроет отель. Это было бы нелогично, как-никак он его купил, потратил деньги, наверняка рассчитывал получить прибыль. Да и о людях надо подумать, «Траут-спрингс» многим дает работу…

Мойра пожала плечами.

— Трудно сказать, зачем Гаррис купил отель.

Может, ему была нужна только земля и он собирается на ней что-нибудь построить? Кто его знает… Говорят, он сказочно богат, хотя и молод, Не удивлюсь, если выяснится, что он привык идти по головам. Знаешь ли, тот, кто склонен к сантиментам и боится принимать жесткие решения, обычно не становится миллионером к тридцати годам. В одном я абсолютно уверена:

Майкл Гаррис сюда не отдыхать приехал. Он что-то затевает. У меня такое чувство, что с его приездом весь отель гудит, как растревоженный улей.

— А по-моему, дело не только в личности Гарриса. Каким бы ни был новый владелец, люди все равно волновались бы — как не волноваться, когда на карту поставлена твоя работа!

Мойра наклонилась через стол к Бетти и перешла на заговорщический шепот:

— Знаешь, интуиция мне подсказывает, что у него были какие-то личные причины приехать.

Можешь смеяться, но он из тех, кто заставляет землю крутиться быстрее. Я чувствую, просто чувствую, что его привело к нам какое-то дело.

Личное. — Она снова выпрямилась и заговорила обычным голосом:

— Извини, мне надо бежать, У меня свидание.

Мойра оставила деньги за свой заказ и упорхнула. Оставшись одна, Бетти неторопливо допила кофе, расплатилась и пошла прогуляться по тропинке, проложенной на высоком скалистом берегу океана. Волны с ревом разбивались о камни далеко внизу, разбрасывая хлопья белой пены, но расстояние заглушало звук, и сверху шум прибоя казался почти шепотом. Бетти сняла босоножки и, наслаждаясь мягкостью густой травы под ногами, села на плоский валун, выступающий из земли, Это было ее любимое место, еще подростком она часто приходила сюда, когда хотелось подумать о чем-то в одиночестве.

Какое такое личное дело может быть у Майкла Гарриса в маленьком, богом забытом городке? Наверное, у Мойры просто разыгралось воображение.

Ну почему Гаррис купил наш отель именно сейчас? — с досадой думала Бетти. Если бы он сделал это на полгода позже, я бы успела накопить денег и слетать в Нью-Йорк.

Бетти упрямо сжала губы. Она все равно найдет способ увидеться с матерью, и никакой Майкл Гаррис ей не помешает.

Бетти положила подбородок на согнутые в коленях ноги и стала смотреть вдаль. Океан всегда действовал на нее успокаивающе. Если она уедет, ей будет не хватать этого океана, этих спокойных вечеров на берегу. Бетти еще не уехала и даже не знала, когда ей это удастся, но уже предчувствовала тоску по дому. Однако она понимала, что, хотя и будет скучать по Блу-Вэлли, по своим друзьям, ей нужно в жизни больше, чем может предложить этот тихий городок.

К тому же, судя по позиции Майкла Гарриса, у нее здесь нет будущего даже в том случае, если он не закроет отель.

Бетти услышала за спиной шаги. Ей не хотелось, чтобы кто-то нарушил ее одиночество, но шаги явно приближались. Она нехотя оглянулась.

Джек.

— Добрый вечер.

Помня о том, что сказала Мойра, Бетти постаралась, чтобы Джек при всем желании не смог уловить в ее тоне ничего, кроме вежливости.

— Привет. Кэт сказала, что ты улетаешь в Нью-Йорк вместе с нашим новым боссом.

Бетти встала и оправила юбку.

— С чего она взяла?

— Наверное, ей сказала Мойра. — Помолчав, Джек добавил с горечью:

— А еще Кэт сказала, что ты готова лечь с ним в постель, если это поможет уговорить его не закрывать отель.

Бетти чуть не застонала в голос. Мойра была права! Джек, ее закадычный друг и товарищ по играм, вдруг вообразил, что влюблен в нее! Мало того, сейчас к его безответной любви явно примешалась ревность. Меньше всего на свете Бетти хотелось сейчас выяснять отношения с Джеком.

— Послушай, Джек, — сказала она строго, — во-первых, у меня такого и в мыслях не было, а во-вторых, если бы я даже сошла с ума и собиралась использовать свое тело как взятку, из этого все равно бы ничего не вышло. Ты видел, какие у этого Гарриса глаза? Ледяные. С таким не договоришься по-хорошему.

Джек окинул жадным взглядом ее стройную фигурку.

— Я знаю, ты давно хотела слетать в Нью-Йорк. Гаррис тоже туда собирается. Он может взять тебя с собой.

Бетти раздраженно вздохнула.

— Ох, Джек, хватит говорить ерунду.

— Бетти, выходи за меня замуж.

Она молча замотала головой, повернулась и пошла прочь. Джек крикнул ей вслед:

— Мой отец против, но я могу его уговорить!

Бетти остановилась, повернулась к парню и мягко сказала:

— Джек, не стоит. Ты его не переубедишь, он никогда не согласится, чтобы его старший сын женился на девушке без роду без племени, точнее без родственников и без земли.

Джек догнал Бетти и схватил за руку повыше локтя.

— Если ты согласишься, мы поженимся тайно, тогда ему придется смириться.

— Нет, Джек, — твердо сказала Бетти, — мы не поженимся тайно. Мы вообще с тобой не поженимся, потому что я уезжаю.

— Но почему?

Бетти посмотрела вдаль. Солнце уже садилось, его закатные лучи окрашивали океан в огненные цвета.

— Потому что я хочу побывать в Нью-Йорке.

Там живет моя мать, а я ее даже никогда не видела — я имею в виду, в сознательном возрасте не видела.

Джек издал какой-то странный звук, похожий одновременно и на стон досады, и на сердитый рык, и в следующее мгновение вдруг прижал Бетти к себе и приблизил лицо вплотную к ее лицу так, что их губы почти соприкоснулись, Бетти попыталась вырваться.

— Отпусти!

— Ты сводишь меня с ума, — хрипло пробормотал Джек, — Я тебя хочу…

— Нет!

Бетти почувствовала его возбуждение, и это вызвало у нее инстинктивный протест. Она могла бы даже испугаться, если бы не напомнила себе, что это тот же Джек, с которым они в детстве играли в мяч, с которым вместе учились кататься на лошади, тот самый мальчишка, который дергал ее за косички. Они росли вместе, и она даже не заметила, когда его угораздило в нее влюбиться. Бетти резко оттолкнула от себя Джека и освободилась. Джек не обиделся, он потерся щекой о ее щеку и пробормотал;

— Ты не знаешь, что я чувствую.

Бетти обхватила его голову ладонями и заставила Джека посмотреть ей в глаза. Ее удивило, что за последние несколько минут он как будто стал старше.

— Джек, зато я точно знаю, что не чувствую того же, что ты, — Это потому, что ты себе не позволяешь ничего ко мне чувствовать! Ты вбила себе в голову, что мы не можем быть вместе из-за моих родителей и их старомодных взглядов. Я могу сделать так, что ты меня тоже захочешь.

Джек пылко прижался губами к ее губам. Он пытался раздвинуть их, но Бетти плотно сжала губы и уперлась ладонями в его грудь. Наконец Джек сдался.

— Джек, не надо!

Видно, что-то в ее тоне наконец убедило Джека, что она говорит серьезно. Он отпустил ее, глубоко вздохнул и отступил на шаг. Бетти видела, что Джек пытается взять себя в руки, и ей стало жаль его. Ну почему все не может быть просто и ясно?

— Я тебя люблю, — тихо сказал Джек.

— Джек, я тоже тебя люблю… как брата. Твоя мать заменила мне мою собственную.

Джек отвел взгляд и упрямо проговорил:

— Если бы ты забеременела, мои родители не стали бы мешать нашей свадьбе.

Бетти резко втянула воздух.

— Что ты такое говоришь?! Для этого тебе пришлось бы меня изнасиловать, а я знаю, ты на такое не способен.

Джек покачал головой и тихо, словно нехотя согласился:

— Точно, не способен.

Страстный, полный решимости мужчина снова уступил место скромному пареньку, ее давнему другу. Джек снова подошел ближе и по-братски поцеловал Бетти в лоб.

— Желаю счастливого пути и удачной поездки.

Он повернулся и понуро поплелся обратно.

Солнце село, было почти совсем темно, и вскоре Джек скрылся из виду. Бетти пошла в противоположную сторону — домой. Ее не покидало гнетущее чувство потери, словно она лишилась близкого друга. Когда до дома оставалось всего несколько шагов, она увидела, что к стволу большого вяза, росшего возле лестницы на террасу, прислонился какой-то высокий широкоплечий мужчина.

Бетти вздрогнула от неожиданности и тревожного предчувствия. Мужчина оттолкнулся от ствола, выпрямился, и она его узнала: Майкл Гаррис. Открытие не принесло ей облегчения, скорее наоборот. У Бетти тревожно засосало под ложечкой, сердце учащенно забилось. Однако она постаралась не подать виду, что встревожена.

— Добрый вечер, мистер Гаррис.

Майкл Гаррис не двинулся с места.

— Добрый вечер, Бетти. — Он ухитрился произнести ее имя так, что оно прозвучало как оскорбление. — Я уж было подумал, что вас нужно спасать.

— Не нужно. Вы заблудились?

— Нет, я пришел сюда специально — искал вас.

Бетти отчего-то стало страшно, ее снова кольнуло неприятное предчувствие, но она постаралась не выдать своего волнения.

— Зачем?

Майкл ответил не сразу.

— Хотелось посмотреть поближе на мошенницу.

И снова Бетти неприятно резанул холод в его голосе. Она вздрогнула.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— А я думаю, что понимаете. Но могу и объяснить. Вы написали Сьюзен Гаррис письмо, в котором отрекомендовались ее дочерью. Мало того, вы в резкой форме потребовали от нее объяснений, почему она бросила вас и вашего отца.

Бетти прошиб пот, ее сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной скоростью.

— Откуда вы об этом знаете?

Майкл зловеще усмехнулся.

— Я рад, что вы не отрицаете. Сьюзен сама мне рассказала.

Бетти стало трудно дышать. Задыхаясь, как после быстрого бега, она пролепетала:

— Вы что же, ее родственник?

— В некотором роде.

Ответ не удовлетворил Бетти, но она решила, что сейчас не время выяснять степень их родства.

— Я не писала ничего такого, что давало бы вам повод заподозрить меня в мошенничестве.

— Возможно, я не совсем точно выразился, лучше назвать вас шантажисткой. Я читал ваше письмо, оно написано в резкой, даже агрессивной форме. Вы ясно дали понять, что собираетесь лично явиться в Нью-Йорк, чтобы встретиться с Сьюзен.

— Я действительно это написала, но если мое письмо получилось резким, это вышло не нарочно. Однако я уверена, что имею право рассчитывать хотя бы на одну встречу со своей матерью. Она отказывается со мной встретиться?

— А зачем ей эта встреча? У Сьюзен не было дочери по имени Бетти.

— Элизабет, — уточнила Бетти.

— Или Элизабет.

— Если совсем точно, мое полное имя Элизабет Сьюзен.

— Вот как? — Майкл даже не пытался скрыть, что не верит ни одному ее слову. — В день вашего появления на свет, указанный в вашем свидетельстве о рождении, Сьюзен находилась на океанском лайнере, она совершала кругосветный круиз в компании друзей.

Сердце Бетти словно сжали невидимые тиски. У нее перехватило дыхание, она с трудом смогла заговорить снова:

— Понятно. В таком случае нам больше не о чем говорить. До свидания, мистер Гаррис.

— Не спешите. Откуда вы узнали о Сьюзен?

Немного подумав, Бетти решила, что ничего страшного не случится, если она расскажет Гаррису правду. Возможно, это даже немного пошатнет его фантастическую самоуверенность.

— Я прочла ее имя в папином свидетельстве о браке.

Майкл сделал неожиданно резкое движение в сторону Бетти. Она ахнула и попятилась. В лунном свете его лицо было похоже на вырезанную из камня маску, оно не выражало никаких эмоций, только глаза как-то странно блестели.

— Вы лжете! — процедил он.

Бетти подняла голову и собрала в кулак всю волю, чтобы не позволить Гаррису ее запугать.

— Сьюзен Роудс и мой отец поженились в Лас-Вегасе. Я видела их свидетельство о браке.

Хотя это и не ваше дело.

— Я вам не верю, — заявил Майкл все тем же ледяным тоном.

— Ну и что? Мне безразлично, во что вы верите, а во что — нет. Если миссис Гаррис не хочет признавать меня своей дочерью, пусть это останется на ее совести, я не буду настаивать.

Бетти холодно улыбнулась, стараясь не показать, как больно ее задело открытие, что родная мать не только не хочет ее видеть, но даже отрицает сам факт ее существования.

— Думаю, с моей стороны было бы просто невежливо приставать к родной матери, — добавила Бетти и, с достоинством повернувшись, собралась было войти в дом, однако Майкл схватил ее за запястье и заставил снова повернуться к нему лицом.

— Поразительное хладнокровие.

Бетти поняла, что это не комплимент, скорее наоборот.

— Кто этот парень, с которым вы были на берегу?

— Старый друг. Отпустите!

Майкл улыбнулся с ядовитым цинизмом, но руку ее все-таки выпустил. Инстинктивно потирая запястье, Бетти обошла его, каждую секунду обостренно осознавая близость мощной фигуры Майкла. Следов на запястье не осталось, но ей казалось, что кожа горит как от ожога. Несмотря на то что Майкл Гаррис вызывал у нее острую неприязнь, Бетти не могла не заметить его острый ум и сильное, мускулистое тело, вырисовывающееся под прекрасно сидящей одеждой.

— У вас что, хобби такое — подслушивать?

Черты лица Майкла стали еще жестче, хотя секунду назад Бетти думала, что жестче уже некуда.

— Это вышло не нарочно. Прежде чем выяснять отношения с мужчиной, вам бы стоило сначала убедиться, что у вашего разговора не будет свидетелей.

Удивительно, ошеломленно думала Бетти, мы как будто ссоримся. Хотя как могут ссориться совершенно незнакомые люди?

— В этом не было необходимости. У нас в Блу-Вэлли не принято вмешиваться в личную жизнь других людей.

Майкл язвительно предложил собственную версию:

— Или местное население настолько привыкло к тому, что вас постоянно домогается тот или иной мужчина, что уже не обращает на это внимания?

Бетти задохнулась от возмущения и даже не нашла что ответить. Инстинкт самосохранения подсказывал, что ей нужно бежать от Майкла Гарриса, но она не двигалась с места. Словно со стороны она увидела, как Майкл медленно поднял руку, взял ее за подбородок и стал рассматривать ее лицо взглядом ученого, изучающего незнакомый вид насекомого. Или покупателя, раздумывающего, стоит ли выкладывать деньги за экзотическую вещицу.

— Даже не пытайтесь опробовать свои чары на мне, — предостерег он, — все равно ничего не выйдет. Ваши губы припухли от поцелуев другого мужчины, а я, к счастью или к сожалению, очень брезглив. И весь этот романтический антураж океан, лунная ночь — на меня тоже не действует.

Бетти бросило сначала в жар, потом в холод.

Она стиснула зубы и молчала до тех пор, пока не почувствовала, что голос будет ей подчиняться.

Тогда она коротко бросила:

— Спокойной ночи.

Она повернулась и, не оглядываясь, пошла к дому.

Разговор с Майклом Гаррисом выбил Бетти из колеи, и ей долго не удавалось уснуть. Она бесконечно прокручивала в памяти его и свои слова и запоздало придумывала остроумные ответы на его язвительные реплики.

Может быть, даже стоило не ограничиваться словами… Может, стоило сбить с него спесь? — думала она.

В свое время Джек обучил ее кое-каким приемам, однако Бетти могла сколько угодно представлять, как Майкл корчится, держась за живот, и жадно ловит ртом воздух, но легче ей от этого не становилось. В реальной жизни она его не ударила, нет, она стояла, как дурочка, и завороженно смотрела на его волевой подбородок с продолговатой ямочкой, вдыхала неповторимый, только ему присущий аромат. Наверное, этот аромат и был всему виной, он вскружил ей голову.

Бетти с досадой ударила кулаком по подушке и перевернулась на другой бок. Обычно отдаленный шум прибоя действовал на нее как колыбельная, но сегодня и он не успокаивал, а, наоборот, только усиливал ее возбуждение. В конце концов Бетти все-таки удалось заснуть, но и во сне перед ней то и дело всплывало лицо Майкла Гарриса, застывшее в язвительной гримасе.

Несмотря на беспокойную ночь, Бетти встала в обычное время и постаралась прийти на работу даже раньше положенного. До открытия галереи оставалось еще пятнадцать минут, и она использовала это время, чтобы расставить новые поступления.

— Доброе утро.

Бетти вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила гипсовую статуэтку.

— Хью! Вы меня испугали. Я не слышала, как вы вошли.

— Извини, Бетти, я не хотел. — Хью Лэннинг подошел ближе и отечески похлопал Бетти по плечу. — Не знал, что ты такая нервная.

— Вовсе я не нервная.

Бетти уже взяла себя в руки и улыбнулась Хью своей обычной вежливой улыбкой, чтобы показать, что все в порядке. Хью удовлетворенно кивнул и окинул взглядом галерею.

— У тебя определенно есть вкус, Гаррис вчера это отметил.

— Правда? — Бетти хотелось расспросить, что еще говорил про нее новый босс, но она не стала проявлять любопытство. Вместо этого она осторожно спросила:

— Он не говорил, какие у него планы относительно будущего «Траут-спрингс»?

Хью покачал головой.

— Ни словом не обмолвился. Он очень скрытный.

То обстоятельство, что Хью Лэннинг был в отеле управляющим, а не рядовым служащим, ничуть не облегчало его участь. В случае, если Гаррис решит закрыть отель, Хью тоже остался бы без работы, поэтому судьба «Траут-спрингс» заботила его не меньше, чем остальных. Естественно, с закрытием отеля галерея при нем тоже прекратила бы свое существование, так что угроза безработицы нависла и над Бетти.

— Ладно, если он закроет отель, мы что-нибудь придумаем, — сказала она с наигранным оптимизмом.

— В вашей изобретательности, мисс Паркер, я не сомневаюсь, — раздался позади них ледяной голос. — Лэннинг, если вы готовы, я жду вас в моем кабинете.

Бедняга Хью отскочил от Бетти как ошпаренный, покраснел и, заикаясь, пробормотал:

— Ид-ду, мистер Гаррис.

Бетти было искренне жаль управляющего, а манеры Майкла Гарриса ее просто возмущали. В конце концов, может быть, Хью и не блестящий предприниматель, но свою работу он выполняет добросовестно, он не давал Гаррису никакого повода обращаться с ним, как с провинившимся школьником. Бетти повернулась к Майклу спиной и принялась поправлять картины, которые и без того висели ровно.

— Доброе утро, Бетти, — насмешливо сказал Майкл, своим тоном давая понять, что прочел ее мысли, но нисколько не задет ее возмущением.

Чтобы не показаться невежливой, Бетти пришлось повернуться к нему лицом и ответить на приветствие.

— Здравствуйте, мистер Гаррис.

— У вас усталый вид, — все так же насмешливо заметил Майкл. — Может быть, вам стоит ложиться спать пораньше?

— Не волнуйтесь, мистер Гаррис, во сколько бы я ни легла, на моей работе это не отразится!

Чувствуя, что атмосфера накаляется, Хью поспешил вмешаться.

— Мистер Гаррис, я приготовил отчет за прошлый квартал. Не желаете взглянуть?

Майкл посмотрел на управляющего, как на надоедливую муху, но милостиво согласился:

— Ладно, пошли.

Глядя в окно, как они идут через площадку между галереей и отелем, Бетти спрашивала себя, как такое возможно, чтобы двое мужчин примерно одинакового роста и габаритов производили совершенно разное впечатление. Хью держался прямо, не лебезил перед боссом, да и костюм на нем был вполне приличным, однако рядом с Майклом Гаррисом он выглядел каким-то… мелким, почти ничтожным, иного описания Бетти не смогла подобрать. Что же касается Майкла Гарриса, то в его облике все говорило о том, что этот человек привык отдавать распоряжения, как привык и к тому, что эти самые распоряжения немедленно исполняются. А еще — по спине Бетти снова пробежал холодок неприятного предчувствия — он выглядел как хозяин, приехавший закрыть не слишком успешное предприятие. Одним словом, от Майкла Гарриса ничего хорошего ждать не приходилось. Так почему же всякий раз, когда я его вижу, спросила себя Бетти, я испытываю странное, запретное возбуждение?

Следующие два дня ничем не выделялись из общей череды будней, разве что среди персонала отеля ходили самые разные слухи. У Бетти было много работы — в Блу-Вэлли приехал автобус с туристами из Европы.

На второй день вечером Бетти встретилась с Мойрой в их любимом кафе. Мойра тут же поделилась с подругой своими наблюдениями:

— На Хью лица нет. Он целыми днями пропадает с Гаррисом в кабинете, даже поесть не выходит. А официант, который подавал им обеды в кабинет, сказал, что Большой Босс все больше мрачнеет.

— Чем же они занимаются в кабинете?

— Изучают отчеты Хью, проверяют цифры.

Мойра не умела долго говорить на серьезные темы, вот и сейчас она вдруг улыбнулась и сказала:

— Ты слышала, что в первый вечер, когда Гаррис только появился, одна из туристок приняла его за богатого путешественника и попыталась окрутить?

Брови Бетти поползли вверх.

— Правда? И что было дальше?

— Она подсела к нему за столик и попыталась, хм, познакомиться с ним поближе.

— А он?

— Присоединился к ее компании и примерно через полчасика — я слышала, что та девушка сама не поняла, как это получилось, — свел ее с симпатичным скандинавом, а сам скрылся. — Мойра засмеялась. — Он очень ловкий, этот Гаррис. И умный. — Она быстро огляделась и понизила голос:

— Ну рассказывай, что у тебя с ним?

— С кем, с Майклом Гаррисом? — изумилась Бетти. — Ничего.

Мойра погрозила подруге пальцем.

— Не отпирайся. Кэт сказала, что он застал тебя в галерее с Хью, и ему это очень не понравилось. Кэт уверена, что он приревновал.

— Передай Кэт, что у нее разыгралось воображение. Гаррис рассердился не на Хью, а на меня, причем без всякого повода, просто потому, что он меня терпеть не может.

Мойра усмехнулась.

— Ну-ка, ну-ка, можно поподробнее? Почему это он тебя терпеть не может?

— Он… — Бетти пожалела, что наговорила лишнего. Ей не хотелось посвящать Мойру в подробности разговора с Майклом. Не так-то легко признаться даже лучшей подруге в том, что родная мать не желает знать о твоем существовании. — Просто мы с ним с самого начала почувствовали взаимную неприязнь, — нашлась она.

— Часто бывает, что под тем, что выглядит как неприязнь, на самом деле скрываются совсем другие чувства.

Бетти поперхнулась кофе и закашляла.

— Я вижу, воображение разыгралось не только у Кэт, у тебя тоже.

— Мое воображение тут ни при чем, — возразила Мойра. — Вчера я видела, как Гаррис наблюдал за тобой из окна вестибюля, когда ты шла к галерее. На его лице не дрогнул ни один мускул, но глаза сверлили тебя, как лучи лазера.

Я думала, ты почувствуешь его взгляд даже через стекло и даже на расстоянии.

Бетти неловко заерзала на стуле.

— Ага, ты все-таки его почувствовала! — Мойра рассмеялась. — Я так и знала. И что ты собираешься со всем этим делать?

Бетти замотала головой так резко, что из ее прически выбилась прядь волос. Упругий локон повис возле уха, подпрыгивая шелковистой спиралькой.

— Ты ошибаешься. Но даже если ты права, это ничего не меняет. Ты же знаешь, каких строгих правил был мой отец. У меня нет никакого опыта отношений с мужчинами, так что я ничего не собираюсь предпринимать.

Мойра серьезно кивнула.

— Да, взгляды твоего отца я хорошо помню.

Но его больше нет, а ты ведешь себя так, словно он по-прежнему контролирует каждый твой шаг, Пора тебе повзрослеть. Чем дольше ты это откладываешь, тем будет труднее.

— Насколько я понимаю, — с расстановкой сказала Бетти, — под взрослением ты подразумеваешь вполне конкретные вещи. Ты хочешь сказать, что мне надо поскорее расстаться с невинностью и тогда я заживу другой жизнью, жизнью взрослой женщины?

— Ну… я не хотела выражаться так прямолинейно, но по сути имела в виду именно это.

Бетти вспомнила недавний случай на берегу, когда Джек ее поцеловал. Она ровным счетом ничего не почувствовала, ей было даже немного жаль, что она не испытывает того же, что он.

С другой стороны, прикосновения Майкла, в которых не было ни малейшего намека на ласку, воспламеняли ее в одно мгновение. Даже сейчас, при одном воспоминании о них у нее внутри разлился запретный жар. Бетти спохватилась, что молчит слишком долго, и быстро проговорила:

— Может, ты и права, но, если мой отец относился к этим вещам так серьезно, наверное, у него были на то основания. Я не могу так сразу отбросить то, что во мне воспитывали всю жизнь. Это было бы неуважением по отношению к памяти отца. Мне нужно время, чтобы начать, как ты выражаешься, жить своим умом.

С этим Мойра не могла спорить.

— Тебе виднее, только умоляю, не откладывай слишком надолго. — Она лукаво подмигнула. — Вот увидишь, когда ты вкусишь взрослой жизни, она тебе понравится.