Немного сумасшедшая (ЛП)

Я перестал жевать, обдумывая ответ, не в силах отвести взгляд от ее глаз, молчаливо оценивающих мое тело.

— Много, — ответил я с улыбкой. Она подняла на меня почти удивленный взгляд, как будто настолько увлеклась своими мыслями, что забыла собственный вопрос.

— Это не очень вежливо, — упрекнула она меня, напоминая о предыдущем разговоре. Она спросила, почему я не хотел, чтобы она узнала меня лучше. Я был ошарашен, потому что настолько погряз в своей рутине, что мне никогда не приходило в голову, что ей захочется узнать меня таким образом.

Я понимающе кивнул.

— Я начинал с большего количества. И добавлял к ним еще, пока они не растворились друг в друге. Так что, отвечая на твой вопрос, сейчас у меня их меньше, просто они покрывают большую площадь моей кожи.

Она положила в рот горошек, жуя и размышляя о моем ответе. Ее язык выскользнул, чтобы слизнуть каплю соуса с палочки для еды.

Мне пришлось отвести взгляд.

— Сколько пирсингов?

— Шесть, — ответил я, сделав большой глоток вина. – Кстати, вкусно.

— Шесть, — мягко повторила она, больше для себя, чем в качестве ответа.

Ее голос был тихим, взгляд перемещался вдоль и поперек, будто она пыталась насчитать те серьги, которые видела – и те, которых не видела. Я опустил голову, чтобы взять еще один кусочек в попытке спрятать улыбку.

Тихонько подвинувшись, она вытянула ногу вдоль края стола, и ее обнаженная ступня оказалась на моем бедре. Руку обожгло желание дотянуться и прикоснуться к гладкой коже.

— Ты не тот, кем кажешься.

Я встретился с ней глазами.

— Что ты имеешь в виду?

— Снаружи. Ты не тот, каким кажешься снаружи.

Тогда я широко улыбнулся.

— Ты тоже, — многозначительно сказал я, вспомнив о ее маленьком секрете, который она мне показала.

Она выдержала мой пристальный взгляд, и на ее губах возникла понимающая улыбка.

— Я знаю.

挂念

23 августа

Все, что он чувствовал — это огрубелые руки и сырость. Воздух был полон странной постоянной тихой музыкой абсолютной тишины.

В деревне было так тихо. Где была суета, которой Дрю приехал сюда служить? Где был хаос?

— Я нужен был Томми, — пробормотал Дрю, объясняя воздуху, почему он находился в тысячах миль от Норы. — Не только люди важны, нужны именно мелочи.

— Выпей.

Воду осторожно влили ему в горло. Он попытался сесть, взять бутылку сам, но его руки сильно тряслись. Вода пролилась ему на шею, на грудь.

— Не двигайся так много. Ты такой деятельный человек. Зачем тебе постоянно нужно что-то делать?

За этим последовал теплый бульон из миски, заботливо прижатой к его губам.

Он закашлял, слабо отстраняя его.

— Не хочу.

— Ш-ш-ш… — успокаивал его голос Лин. — Тебе нужно что-нибудь кроме воды.

Большую часть времени он проспал. Дрю не знал, сколько циклов тьмы и света сменились в его комнате. Солнце появлялось и исчезало, оставляя после себя облегчающую темноту и прохладу. Ночь была тяжелее — именно тогда приходила Нора, и ему почти удавалось убедить себя, что она была здесь, лежала рядом с ним, но когда он протягивал к ней руки, то не ощущал ничего, кроме воздуха. Но для его кожи ночь была и уютнее.

— Из-за тебя мне хочется здесь остаться, — эти слова были произнесены на английском, и словно его собственным голосом.

— Тише. Береги свои силы, Xiao huo tou.

— Я не знаю, как сказать тебе это так, как хотел бы, - объяснил он с умоляющими закрытыми глазами. — Я уезжаю в Китай.

— Поспи.

挂念

…Соседка…

挂念

… банановые ноги…

挂念

… мне нравятся твои девчачьи цветастые миски…

挂念

… не тот, кем кажешься…

挂念

25 августа

Проснувшись, Дрю услышал голоса с улицы впервые за все время, вспотевший и рассеянный. Комната двигалась и кружилась, пока он не закрыл глаза.

— Входи, немного сумасшедшая соседка, — сказал он, тяжело смеясь над собственной шуткой.

Голоса Томми и Лин, затем тихий вздох, всхлип и какое-то шарканье у двери и на улице. Все стало для его слуха слишком тихим. Дрю снова уснул.

挂念

Кто-то вошел в комнату, а Дрю даже не постарался открыть глаза. Воздух был тяжелым и успокаивающим. Он услышал шарканье и лязганье горшка на маленькой печи. Чья-то рука подняла ему голову, и он попил. Бульон в забытье по вкусу напоминал еду Норы. В своих фантазиях он угадывал трудноуловимые следы ее готовки.

Какие-то руки снова прикоснулись к его лицу, но уже более мягкие руки, и Дрю гадал, как долго он не брился, что его щетина пробивалась через кожу нещадимых пальцев милой Лин.

— Я оброс, — промямлил он. — Прости меня, я…

— Ты прекрасен, — прошептала Нора в его сне.

挂念

26 августа

Солнечный свет выбелил все в комнате, и Дрю прижал ладони к глазам, на миг, возвращая себе темноту.

В доме было тихо. Он был один.

Дрю глубоко вдохнул и открыл глаза, ожидая, что комната сейчас закружится. Но она не закружилась. Он медленно сел.

В доме было чисто, и он с трудом сглотнул: ее знакомый запах все еще был у него в голове. Реалистичные сновидения рассеивались слишком быстро, но в этот раз ее запах почему-то не исчезал. Дрю подвинулся на край кровати и обхватил голову руками.

Тишину и спокойствие комнаты нарушил пронзительный визг из улицы, и он вскочил, но потом наклонился над столом, чтобы успокоиться.

Кричала не Лин.

В голове мелькали образы: ласковые карие глаза, гладкие пальцы, бульон, напоминающий ему дом. Успокаивающий шепот и обещания ночью.

Нора?

Спотыкаясь, он вышел к душевой, и его ноги едва держали его, когда он стоял в оцепенении, глядя, как она наклонилась, чтобы поднять коробку с мылом. Дрю усиленно моргал и слегка пошатывался из-за вынужденного движения – она не исчезала.

Он повернулся и пристально смотрел на дом, пытаясь вспомнить, что лежало на столе рядом с кроватью, с которой он не вставал несколько дней. На нем не было ничего, что могло вызвать галлюцинации, никаких признаков того, что он страдал от чего-то большего, чем бред вследствие лихорадки.

Он снова повернулся к дверному проему маленькой душевой на улице. Она все еще была там, все еще спиной к нему. Ее рука влекла за собой мыльную вуаль вдоль бока, и пена стекала вниз по ее обнаженной спине, бедрам и вилась вокруг колена.

— Нет, - прошептал Дрю, не веря своим глазам и боясь убедиться, что все это было лишь плодом его воображения.

— Твою мать! — вскрикнула Нора, выругавшись и инстинктивно прикрыв грудь. В изумлении она взглянула на него, и Дрю ощутил, как участилось его дыхание. Он согнулся, хватаясь за дверной косяк.

— Дрю? — прошептала она, опустив руки. — Детка, ты в порядке?

Она посмотрела куда-то ему за спину, словно ожидая, что за ним придет Лин с чашкой бульона и какими-то травами.

Дрю молча кивнул. Она была так прекрасна. Она была рядом. Она все еще была его.

Она опустила руки и протянула их ему, маня его к себе. Когда она это сделала, его сердце переполнилось чувствами, заколотилось в бешеном ритме, и полились слезы, побужденные сокрушительными рыданиями в груди. Это она сейчас была обнажена, но именно Дрю стоял, замерев и полностью обнажив свою душу перед ней.

— Ш-ш-ш, милый. Иди ко мне, — сказала она, кивая и маня его рукой. — Не могу поверить, что ты встал на ноги.

Он не мог пошевелиться. Не потому, что не хотел подходить к ней – ему хотелось больше всего на свете дотронуться до ее кожи, услышать запах ее волос, да просто, черт возьми, расцеловать ее самозабвенно, сказать, что любит ее – а потому, что боялся: если пошевельнется, она исчезнет.

— Что… — произнес он, качая головой и вытирая слезы. — Как?

Она облизнула губы и, поскольку он мешкал, задумалась, не стоит ли ей прикрыться. Она потянулась за полотенцем, подвешенным на стене небольшой кабины.

— Нет, — сказал он громко, слишком громко — так громко, что она слегка оторопела, и его голос надломился над единственным слогом. Он охрип от этого необдуманного выкрика, но прохрипел, — Боже, пожалуйста, Нора, не надо.

Дрю почувствовал, будто потеряет рассудок, если она накроется, если он потеряет хоть какую-нибудь ее часть из вида.

Нора опустила руку и улыбнулась. Ее глаза сузились от улыбки, и тогда Дрю направился к ней, совершенно не в состоянии остановиться.

Он практически упал на нее, но она была достаточно близко к стене, и его толчок просто прижал ее к каменной стене душевой. Дрю услышал ее всхлип, и ее руки обняли его за плечи. Тогда он совершенно потерял самообладание, испустив выдох облегчения и сжав ее так сильно, как только мог.

Ее руки. Ее голос. Ее запах. Все это было реально.

Вода просочилась сквозь его одежду и заставила его вздрогнуть, но Дрю приложил все усилия, чтобы она не отпустила его.

Она была рядом. Она не исчезла.

— Я нашла тебя, — прошептала она, гладя его по плечам.

找到

Нора гладила его по спине, пока он не успокоился. Дрю был на несколько сантиметров выше ее, но она крепко его держала, медленно покачиваясь, пока он не прислонился к стене.

— Тебе нужно лечь.

Он покачал головой.

— Я не могу оставить тебя.

— Я почти закончила, - сказала она с легкой улыбкой. — Хочешь тоже искупаться? Сможешь постоять пару минут?

Он кивнул.

Ее пальцы нежно проскользнули под его рубашку, затем потянули ее, и, выжидательно подняв брови, Нора показала ему, чтобы он протянул руки вверх, когда она поднимала рубашку у него над головой. Она отстегнула ему штаны и опустила их, не отрывая взгляда от его глаз.

— Тебе холодно?

Он снова просто кивнул.

— Вот, — сказала она, поднося мочалку к его груди. — Вода действительно была горячей. Теперь, вроде, ничего.

Нора взяла чашку и вылила немного воды на его грудь, глядя ему в лицо, чтобы убедиться, что все в порядке. Другая чашка полилась ему на спину. Она осторожно подняла подбородок Дрю и вылила еще одну чашку ему на волосы.

И так, нежными и родными руками, которые кормили его столько вечеров, Нора мыла его. Поднявшись на носочки, она мыла ему голову, опустившись на колени – его ноги.

Ее волосы были влажными и убранными назад, от лица. Дрю совсем забыл, как далеко они доставали вдоль ее спины.

Ее шея была длиннее, чем запечатлела его память. Длинная и гладкая, она напряглась, когда Нора достигла его бедер.

Ее уши были маленькие и не проколотые. Раньше Дрю никогда их не разглядывал. Ее губы были полнее, они немного потрескались. Он представил, как она постоянно кусала их, глядя, как Дрю то бредил, то приходил в себя.

Ее ключицы показались ему острее – она похудела? Ее руки были в точности такими, как он запомнил, но плечи стали сильнее.

Только когда Дрю осознал, как много он упустил в описании ее для рисунка Лин, он по-настоящему поверил, что она была рядом. Его воображение не могло представить ее в точности такой, какой она была сейчас перед ним. Что-то шевельнулось в его груди, облегчение, столь глубокое, что ему удалось вытеснить осколки чего-то животного из его груди.

— Я люблю тебя, — его голос сорвался, и последнее слово застряло в горле.

Она подняла взгляд и поморщилась от его слов. Она встала и обвила руками его шею.

Глава 9

找到

Глаза Дрю открылись в темноте. Вспышки несвязных снов затуманили ему зрение. Что-то теплое прижалось к нему, и он прижал это что-то ближе. Его руки утонули в шелке, который пах домом, Норой.

Вздыхая, он ощутил, как внутри разрасталась пустота, превращаясь в боль. Это всегда был только сон.

— Нора, — прошептал он ее имя сухими губами, моргая в темноте, как вдруг что-то зашевелилось рядом с ним.

Темные волосы приютились у его шеи. Он резко поднял голову, чтобы присмотреться получше, поморщившись от головокружения и усталости, внезапно охвативших его.

Сильно зажмурившись, Дрю потряс головой и снова открыл глаза.

И только тогда он вспомнил, как очнулся от удивленного крика из душевой, как знакомый звук заставил его встать и пойти туда, словно его тянуло цепью, сковывавшей грудь. Он вспомнил ее тело, то, как солнечные лучи танцевали на ее влажной обнаженной коже, как он был уверен, что она не могла быть наяву.

Его взгляд переместился на ее лицо, которое он видел так много раз, когда смотрел на рисунок Лин. Оно было гораздо красивее, чем он помнил. Дрожащими руками он убрал спутанную прядь с ее лба.

Она пошевелилась во сне и так знакомо прижалась щекой к его груди. Ее обнаженная нога проскользнула по его и поднялась выше, устроившись у него на бедре.

Дрю ощутил мягкость ее кожи.

Даже ослабленное, его тело взволновалось.

Его руки затряслись, когда он поднял одну из них, чтобы прогуляться ею в воздухе над ее телом, через плечи, вниз по ребрам. Ее пальцы дернулись, когда он поднес их к губам, целуя ее руку. Его взгляд упал на темные чернила, и он повернул ее руку, чтобы разглядеть. Вдоль ее запястья китайскими иероглифами были выведены слова, так похожие на его собственные.

中 注 定 我 爱 他

Мне суждено любить его.

Дрю провел большим пальцем по свежетатуированной коже. Значение этих слов огорошило его словно мощный удар в грудь. Она оставила знак на своей коже: она хотела сохранить для себя его.

Он устал и ослаб, и его конечности дрожали в то время, как он пытался держаться на весу. Он снова поцеловал ее запястье с закрытыми глазами, прижимаясь губами к выведенным словам. Дрю поцеловал ее теплые щеки, нос, и, наконец, губы.

Она заерзала под ним, ее ресницы защекотали его щеки. Вздохнув у его губ, она оттолкнула его на спину.

— Ты должен отдыхать, — сказала она ему в губы, не слишком убедительно.

Его руки проскользнули под ее, к плечам, и придвинули к себе ближе.

— Ты болен, - прибавила она, шепча слова у его подбородка.

— Мне лучше.

— Дрю.

— Нора, — его руки прошлись к ее бедрам, затем ниже, обхватив ладонями ее обнаженные округлости. – Пожалуйста. Мне это необходимо.

Она закусила нижнюю губу, раздумывая.

— Я в порядке, — сказал он ласково, видя сомнение в выражении ее лица. Он потянулся, чтобы убрать прядь с ее плеча.

Она пробежала глазами по его лицу и затем прижалась губами к его губам. Он простонал от того, какой она была на ощупь, как ее аромат наполнил комнату. Она открыла рот, и он ощутил напряжение между их телами. Нора идеально подходила ему: ее нежность в противоположность его твердости, ее округлости против его угловатых мышц.

Он обезумел от желания, когда она села, раздвинув ноги по обе стороны его бедер. Ее ладони проскользнули вниз по его груди, чтобы опереться о него, пальцы легко касались кожи вдоль его туловища, большие пальцы очерчивали серьги.

— Это так приятно, - прошептал он, наблюдая, как ее руки заново знакомились с его телом.

Ее прикосновения были такими знакомыми, и жажда овладела им настолько, что он практически трясся от желания ощутить ее. Он не отрывал от нее взгляда, когда она расположилась на нем, лукаво улыбнулась и медленно,

медленно,

медленно

приняла его в себя.

Он наблюдал за ее движениями, не в силах оторвать взгляд. Он пожирал ее глазами, желая впитать каждый ее хриплый тихий стон удовольствия. Она была такой энергичной и полной жизни, такой идеальной во всем, и так резко контрастировала с той бесконечной усталостью, которую он чувствовал. Его руки тяжело лежали на боках, и сил у него хватало только на наслаждение движениями ее бедер и на легкие прикосновения к ее животу и груди.

Он ощущал каждый вдох, каждое касание ее рук, напряжение ее бедер и шероховатость ее кожи под его дрожащими пальцами. Он смотрел туда, где соединялись их тела, смотрел, как двигалась ее грудь над ним. Он смотрел, как ее волосы падали на грудь, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его, и как они исчезали из вида. Он наслаждался ее стонами, тем, как она на секунду закрывала глаза и потом снова смотрела на него. Он наблюдал, как при лунном свете сверкал металл вокруг ее соска, как она напряглась и пошептала его имя, приблизив их обоих к экстазу. Хрипло простонав, он вздрогнул, кончив в нее.

— Я люблю тебя, — выдохнул Дрю, когда она рухнула на его грудь.

— У тебя так колотится сердце, — засмеялась она и улыбнулась тому, как оно трепетало внутри него.

Он протянул руки к ее волосам и закрыл глаза, обнимая ее и чувствуя себя полноценным впервые с тех пор, как они расстались.

Она подвинулась, а он поднял голову и увидел, что она оперлась о его грудь и молча смотрела на него. Он провел пальцами по ее подбородку, вниз по шее и по рукам. Он не отрывал от нее взгляд, очерчивая большим пальцем ее татуировку.

Она улыбнулась, когда он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал ее.

— Расскажи мне об этом, — попросил он, гадая, какая история стояла за татуировкой, и жалела ли она об этой отметке.

Она опустила взгляд, будто внезапно засмущавшись, и он взял ее за подбородок.

— Она каким-то образом приблизила тебя ко мне, словно связующее звено между нами. Осязаемый кусочек того, что важно.

— Она удивительная, — сказал он просто.

Она широко улыбнулась. Ему было любопытно, волновала ли ее его реакция.

— Да.

找到

27 августа

За утро силы медленно вернулись к Дрю, и он настоял на обходе жителей деревни. Нора обнимала его в постели своими маленькими ручками и уговаривала его спокойно лежать.

— Это будет недолго. Мне просто нужно их проведать.

Вероятно, она увидела что-то в его глазах, какую-то решительность или глубоко укоренившуюся ответственность, потому что она один раз кивнула и, поцеловав, отпустила его.

— Возвращайся ко мне, — сказала она.

Услышав это от нее в его маленькой кровати в крошечном китайском доме, он улыбнулся и кивнул.

— На самом деле я даже сейчас не хочу от тебя уходить.

Когда он вернулся, они снова занялись любовью, тихо и не спеша. Он свернулся сзади нее, двигаясь вперед и назад, а она завела руку себе за спину, зарываясь в его волосы. Он прижался губами к ее шее, сося, наслаждаясь ее голодными, хриплыми тихими стонами.

Послеобеденное солнце осветило темное пространство, и они занялись легкими будничными делами, после того, как встали немного позже, с легкостью перемещаясь вокруг друг друга. Он сидел за столом, распределяя дозы, а Нора возилась в крошечной кухне, нарезая овощи из переносного холодильника с безопасной едой.

Где-то на протяжении получаса они молча работали, просто слушая звуки занятий друг друга. Он поглядывал на нее в промежутках между подготовкой склянок, наслаждаясь знакомым уютом, который они воссоздали так быстро после новой встречи. Но тишина начала становиться гнетущей. Нора редко выдерживала молчание так долго. Он взглянул на нее, как только она сделала вдох, чтобы заговорить.

— Я спокойна.

Она продолжила свое занятие, но ее движения замедлились.

Дрю снова посмотрел на склянку в руке, чтобы убедиться, правильно ли он ее подписал, а затем положил ее на стол и снова взглянул на нее.

— Спокойна? Что ты имеешь в виду, милая?

Она слегка покачала головой, и между ними возникла завеса из ее волос.

Ему не нравилось, когда он не видел ее лица в момент, когда она обдумывала ответ. Ее голос немного дрожал.

— Убери волосы, Нора, — сказал он тихо. — Я хочу тебя видеть.

Она подняла руку и убрала прядь за ухо. Он бросила на него короткий взгляд и улыбнулась морковке, которую нарезала.

— Я спокойна от того, что ты был рад видеть меня.

Дрю уставился на нее, не совсем понимая, как отреагировать. Он знал, что существовало целое море книг и ток-шоу, которые усложнили бы эту ситуацию в разы, но именно здесь его реальность расходилась с общепринятой мудростью, потому что он никогда не понимал ценности пустых слов. Он любил ее. Она любила его. Она приехала к нему, и он был этому рад.

Но в тот момент он осознал, что ей нужно было услышать больше от него. Ей нужны были значимые и откровенные слова.

— Я полностью восстановил свои силы.

Затем он произнес другие единственно значимые слова:

— Я люблю тебя. На самом деле люблю.

— Я знаю, — ее румянец был теплым и прекрасным.

— Нора, увидеть тебя было единственным, что заставляло меня держаться. Без тебя я разваливался на части.

Она кивнула и положила морковь в миску, перемешала ее и подошла к столу. Когда она села напротив него, все звуки в его ушах замолкли, и остались лишь они: Дрю и Нора за одним столом. Он гадал, почувствовала ли она это тоже.

— Я тоже люблю тебя, — сказала она.

Он с трудом сглотнул и посмотрел на ее губы, когда она улыбнулась. Слова сами по себе были так новы для него, и, хотя они не прозвучали странно или наигранно, Дрю осознал, что они с Норой впервые сказали это, не прикасаясь друг к другу.

Она подтолкнула к нему миску с морковью под уксусом, маслом и соевым соусом. Морковь была покрыта семенами кунжута, и даже в своей простоте была красивой и яркой. Он протянулась за одной, и повертела ее в пальцах, изучая.

— Приезд сюда был чем-то вроде большого скачка доверия.

Она смотрела, как капля соуса скатилась по ее пальцу, а затем по руке, и облизнула ее, подняв на него взгляд.

— Я понимаю, о чем ты, — медленно произнес он, стараясь не смотреть на ее язык на коже. – Надеюсь, ты понимаешь, что я не хотел оставлять не прояснённые вопросы. Надеюсь, что ты никогда не сомневалась в моих чувствах к тебе.

— И, тем не менее, ты оставил такие вопросы.

Она покачала головой собственным словам, очевидно, не желая показаться грубой.

— В смысле, я рада, что в ту ночь ты был искренен, а не просто ловил момент.

Дрю уставился на свои руки, но затем звук царапания миски о стол оторвал его от мыслей, и миска придвинулась к его пальцам.

— Ешь, — сказала она.

Он взял морковку и отправил ее в рот, жуя и обдумывая, как выразить свои мысли словами.

— Я никогда в мыслях не посвящал слова ‘я люблю тебя’ ни одной женщине до тебя, и уж тем более не произносил их вслух. Хотя, думаю, тебе неоткуда это знать.

— Ну да, — ответила она, наблюдая за тем, как он ел. — Я совсем не знаю тебя с этой стороны.

— Я влюблен в тебя, Нора. И я не знаю, как устроить свою жизнь иначе. Я привык к поездкам, когда это необходимо. Привык быть временным. Но теперь все по-другому.

— Как по-другому?

— Я не смог найти себе места здесь, — сказал он, и она поморщила брови, не понимая его. Он слегка покачал головой, надеясь, что значение его слов всплывет на поверхность, если он просто продолжит говорить. — Обычно я быстро обосновываюсь в любом месте, как долго я бы там ни находился, — Дрю потер подбородок и взял еще одну морковку. – Но в этот раз было как-то неестественно, что рядом не было тебя.

Она улыбнулась и закусила губу. Дрю потянулся через стол и дотронулся до ее губ. Он так скучал по этой ее привычке, что ему хотелось ощутить ее губы под пальцами. Ему пришло в голову, что он и понятия не имел, как она добиралась, а просто признал ее присутствие. Он увидел неотчетливые морщинки усталости вокруг ее глаз.

— Расскажешь мне, что ты делала, пока меня не было? Почему решила приехать ко мне? — спросил он, проводя пальцем по ее губе. Он не видел ее целый месяц. Ему было интересно, сомневалась ли она, нужно ли ей было набираться смелости.

— Я хотела приехать сразу, — призналась она, глядя на свои руки.

— Мне бы это понравилось, — он мог прикасаться к ее лицу часами. — Жаль, что я сам не попросил тебя поехать со мной. Я не подумал, что тебе бы захотелось этого.

— Но у меня не было паспорта, — сказала она, застенчиво засмеявшись.

— О, я и не подумал об этом, — Дрю снял очки и потер глаза, осознавая, через что она прошла, чтобы прилететь сюда.

— Так что это заняло несколько недель. И за это время я должна была найти тебя, потому что все, что я знала, — это то, что ты улетел в Китай.

Он усмехнулся.

— Слыхал, Китай – страна немаленькая.

— Немаленькая, - сказала она, широко улыбаясь. — Поэтому я… э-э…

Он посмеялся над ее виноватым выражением лица, взял ее руку и поцеловал ее.

— Выкладывай. Расскажи мне, как ты стала сыщиком.

— Я позвонила твоим родителям.

Дрю ошеломленно вытаращил глаза.

— Как ты их нашла?

— Однажды ты сказал, как зовут твоего отца. Я задействовала некоторые связи в Ньюсвике. Они поискали его номер по штатам, и я оставила ему сообщение, что знаю его сына и хочу его найти. Он перезвонил мне.

Ее решительность сбила его с толку и повергла в шок. Она была такой упорной в то время, как он был в метаниях.

— Ты говорила с моим отцом?

— Да, — при этом Нора гордо улыбнулась, а ему оставалось только представить, как она понравилась бы его родителям.

— И что ты ему сказала? — ему нужно было это знать. Отец Дрю знал, как мало было надежды у его сына найти кого-то, с кем он мог бы остаться жить в одном месте. Как бы ему хотелось увидеть его лицо, когда он услышал это от Норы.

— Рассказала, как мы встретились. И как влюбились, — сказав это, она переплела пальцы, и Дрю осознал, что последний месяц был для нее таким же тяжелым. — Я рассказала ему, что тебе нужно было внезапно уехать, и я не могла позволить себе прожить полгода, не видя тебя.

У Дрю все сжалось в груди. Он не мог даже вообразить, как это подействовало на его отца, какое облегчение ему принесла новость, что Дрю учился любить.

— И он позвонил в «Хэлс релиф»?

Она кивнула.

— В тот же день.

Он снова потянулся к ее лицу, притягивая ее ближе к себе через стол. Им обоим нужно было вынести определенные трудности, но это не имело значения. Ему было необходимо ощутить ее губы.

— Ты сделала так много, чтобы добраться сюда.

Она кивнула в то время, как он целовал ее, и улыбнулась, потому что он понял.

— Вот поэтому я спокойна от того, что ты обрадовался мне, — пошептала она.

找到

Ночь была такой сырой, что казалось, что они спали не в кровати, а в бассейне, полном воды. Нора беспокойно металась во сне — даже при всей своей усталости она не могла успокоиться.

Дрю чувствовал себя более окрепшим и в лучшем сознании, спать он устал. Он хотел насладиться ее видом, ее запахом.

Ее вкусом.

Она лежала рядом с ним обнаженная. На этом он сам настоял, когда они ложились спать в ту ночь, когда она снова приняла его в себя и любила его с тихой настойчивостью. Он никогда не хотел, чтобы она спала с ним в одежде. При свете сияющих звезд и полумесяца из улицы ее ноги казались молочно-белыми и гладкими.

Он развел ее ноги руками, спустившись вниз к ножкам кровати, чтобы взглянуть на нее. Он целовал ее пятки, лодыжки, икры. Целовал ее бедра, прикасался к чистой, непомеченной коже. Он хотел, чтобы на ней были только слова, посвященные ему.

Простыни под ними пахли ими обоими и любовью, которой они занимались перед тем, как лечь в постель, но, когда он прошелся языком по ней, у нее был точно такой вкус, каким он себе его представлял: нежный, влажный и какой-то… родной. Он совершенно потерял голову.

Она медленно проснулась, мурлыча и дотрагиваясь до его рук, покоящихся на ее бедрах.

— О, — ее ноги вздрогнули, когда его палец проскользнул внутрь нее, и она поняла, что он делал.

Дрю выдохнул ее имя и, наконец, нежно начал сосать ее губами. Ему это было так необходимо.

— Я не… — пробормотала она. — Никто никогда…

Его голова закружилась от того, что она говорила, и он сосредоточил свои усилия.

— Никогда?

— Это… — прошептала она. — А ты…?

— Ты сводишь меня с ума, — убедил он ее, целуя ее кожу с возрастающей страстью. – Я так долго этого хотел.

— Правда? — выдохнула она. Он ощутил, как она выгнулась навстречу ему, поддаваясь ему.

— Правда.

找到

Ее оргазм был бурным и острым, и, когда он взглянул на нее под собой, поднявшись к ней, она дрожала от жажды большего.

— Мне так хорошо, — прошептал он, показывая ей, какие чувства она пробуждала в нем.

Дрю ожидал, что она потянет его к себе, что она хочет ощутить его внутри себя так же сильно, как он этого хотел, но она остановила его, положив руку на его бедро.

Она провела рукой по своему боку и легонько сжала свой сосок.

— Я хочу видеть тебя.

Ее взгляд переместился вниз по его груди к бедрам. Он сглотнул при виде темноты ее глаз.

— Тебе это нравится.

— Да, — ее глаза стали почти черными, когда она это произнесла.

— Почему? — спросил он, проводя пальцем по ее животу и обводя сосок, который она обделила вниманием.

— Мне нравится визуальная стимуляция.

Он улыбнулся ей.

— Я позволяю тебе смотреть на многое.

Она прорычала и провела ладонью по его руке.

— Мне нравится думать о том, что ты делал, когда… — она вспыхнула, и он выжидательно посмотрел на нее, — когда думал обо мне.

Он смотрел на нее долго, восхищаясь той женщиной, которая появлялась, когда они оставались ночью наедине друг с другом.

— Мне нравится эта твоя сторона.

— Ты позволишь мне посмотреть?

Она закусила губу и стала ее жевать, тихонько урча.

Дрю взял член одной рукой и отодвинул крайнюю плоть, другой рукой потянул за колечко на ее соске.

— Что ты хочешь увидеть?

Она сдержала стон.

— Как ты делал это без меня? — она откинула голову на подушку. — Пробовал этим заниматься?

— Да, несколько раз, — тихо признался он.

— А когда ты это делал, о чем думал?

— О твоем вкусе.

Он заметил ее румянец и понял, что этот новый опыт оттеснял и бросал вызов ее минутной дерзости. Она закрыла глаза и выдохнула:

— Ты много об этом думал?

Он подождал, пока она откроет глаза, и кивнул. Он начал двигать рукой, и она прикрыла глаза.

— Я не знал, что к тебе раньше так не прикасались.

— Да.

Она пристально смотрела на его руку, когда он работал ею вокруг члена.

— Мне это нравится.

Он заглянул ей в глаза и увидел в них облегчение.

— Вообще, это было частью моей фантазии, — признал он.

— Серьезно?

Дрю снова кивнул и ускорил движения.

— Ты сохранила это только для меня.

Как и эту сторону себя, подумал он. Как и свою невинную прямоту, готовность быть смелой и просить того, чего хочешь.

— Пирсинг…, — прошептала она.

— Тебе нравится? — он легонько щелкнул по нему указательным пальцем, и она ахнула.

— Мне нравится, как он выглядит, - она подняла на него взгляд и облизнула губы, — но еще больше нравятся ощущения от него.

— Да, — прошипел он. Дрю закрыл глаза и выгнул шею, изо всех сил пытаясь продлить время. – Куда ты хочешь, чтобы я кончил?

Его голос был сдавленным, и она задыхалась.

— На мое бедро.

— Почему?

Ей нравился его образ сейчас, а он понял, что ее указания шепотом нравились ему больше всего на свете.

Она затихла, и он встретился с ней глазами, силясь удержать его.

— Не знаю, — ответила она. — Просто я так хочу.

Дрю взглянул на ее тело и представил себе, как его сперма потечет по ее бедру и окажется между ног.

Ее пальцы, жадно сгребающие простыни в момент его оргазма, были самым эротичным зрелищем, что он когда-либо видел.

找到

Глава 10

4 сентября

Дрю вернулся после утренних обходов, вымыл руки в водохранилище и пошел в поле за домом искать Нору.

Она лежала в траве, глядя на небо. Он остановился на мгновение, наблюдая, как она проникается окружающим ее, и, пытаясь увидеть здешний мир ее глазами.

Только после приезда Норы Дрю позволил себе заметить в том, что его окружало, нечто большее. Река была загрязнена, но большая часть земли была парадоксальным образом зеленой и пышной. Живописный холм за домом, изобилующий желтыми и фиолетовыми полевыми цветами, отлого спускался к речному берегу. Длинный ряд домов примерно через каждые десять метров прерывался каменным душем, колодцем или небольшой скамейкой.

Деревья затеняли нижнюю часть тела Норы, покрывая ноги пятнышками тени и листьями, волнообразно кружащимися на ветру. Дрю представил, как проводит ладонью вверх по ее голени, бедрам и ягодицам. Он представил, как медленно перелезает через нее и сосет сладчайшую кожу шейной впадины.

Она улыбнулась, когда он наклонился и загородил собой солнечный луч, падающий на ее лицо.

— Здесь так чудесно, — выдохнула она, убрав руку, которой прикрывала глаза. — Не могу свыкнуться с тем, насколько все по-другому.

Он лег рядом с ней, и она взяла его за руку. Дрю поднес ее пальцы к губам, вдыхая и целуя их.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.

Она промурлыкала в ответ, и он угадал в ее голосе улыбку. Казалось, ей было здесь так уютно, даже в тысячах миль от ее дома, огородика, знакомой жизни.

— Что ты делал сегодня утром? — спросила она.

— Как обычно, — потягиваясь рядом с ней. — Навещал каждый дом. Раздавал лекарства — пока, в-основном, обезболивающие. После обеда вернусь и проверю, все ли питаются и пьют из холодильников с безопасной едой.

Она повернулась к нему, поморщившись.

— А они все еще едят свое?

Дрю пожал плечами.

— В этой деревне жило много поколений. Тяжело объяснять им, что мыть или кипятить пищу недостаточно. Им трудно понять, что их земля отравлена, что весь их урожай токсичен. Для людей, которые кормились от своего хозяйства и решили остаться здесь, это очень болезненно. Если я не буду проверять, питаются ли они здоровой пищей, они вернутся к тому, что знают: будут выращивать то, что затем будут есть.

Она снова подняла взгляд на небо, и Дрю понял, что она размышляла. Ее карие глаза потемнели в то время, как она думала, и она то сжимала, то разжимала его пальцы.

— Спроси меня, — прошептал он, — о чем угодно.

Она улыбнулась и перекатилась, чтобы поцеловать его.

— Я серьезно, - сказал он с улыбкой у ее губ.

— Я знаю, — прошептала она, целуя его в нос. — Так почему ты даешь только обезболивающие? Насколько я поняла, эти вещи — в смысле, твои командировки — больше связаны со вспышками эпидемий, как… — Она закрыла глаза, пытаясь что-то вспомнить, — Как в фильме «Эпидемия», — она вздрогнула, взглянув на него, и немного посмеявшись над своей наивностью.

Дрю чмокнул ее в румяную щечку и оперся головой о руку, чтобы наклониться к ней.

— Иногда я действительно сосредоточиваюсь на инфекционных заболеваниях, — согласился он. — Но останавливать эпидемии редко входит в наши задачи. Этим обычно занимаются высшие органы. «Хэлс релиф интернешнл» выполняет некоммерческую работу. Наша деятельность в основном информационно-просветительская. Ездить в места, где у людей нет средств. Обеспечивать уход за ними.

— Мне нравится, что ты об этом говоришь, — сказала она тихо. — Раньше мы никогда особо не говорили о работе.

Он кивнул и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Ладно, давай разберемся… Иногда мы помогаем местным жителям узнать, как обращаться с их водой и пищей, чтобы предотвратить инфекцию. Иногда едем в район бедствия и выполняем экстренную сортировку больных. Иногда мы боремся с паразитарными инфекциями.

— Ты часто приезжаешь сюда?

— Я никогда не был в Китае по работе. Сюда обычно не приглашают иностранных соцработников. Местные сотрудники «Хэлс релиф интернешнл» — граждане этой страны.

Дрю понял, что это лишь спровоцирует больше вопросов, и добавил:

— Обычно я летаю в Африку или на Гаити.

— А с Томми ты познакомился на этой работе?

Он покачал головой.

— Мы познакомились в мединституте. Некоторое время он работал в госпитале Массачусетса, но в итоге вернулся в Китай и благодаря моим связям начал там координировать действия «Хэлс релиф интернешнл». Несмотря на то, что я не часто работаю в Китае, в этот раз я приехал, потому что Томми нужна была помощь. Эта деревня находится недалеко от места, где он вырос, и ее бросили умирать. Он выдохся. Томми всегда знал, что я приехал бы по первому требованию, и он взял на себя слишком много.

Она поразмыслила.

— Как мы справимся?

Дрю прекрасно понял, что она имела в виду, как его ссылка на сиюминутный отклик относилась к этому разговору. Он ответил незамедлительно, потому что провел столько времени за последние недели, обдумывая это.

— Я переоформил документы, чтобы предупредить их, что больше не поеду так надолго. С этого времени мы будем строить свою жизнь вместе, иногда будем вместе путешествовать, и я к этому приспособлюсь, никак иначе. — Он оглядел ее. — Я бы ни за что не выдержал полгода без тебя. Даже один месяц прошел тяжело. Думаю, в будущем мы с этим разберемся.

— Мне нравится эта идея, - прошептала она.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и этот поцелуй затянулся, обжигая их. Дрю закрыл глаза, теряя разум от ее приоткрытых губ, мягкого языка, на несколько секунд сбежав от всей остальной действительности.

Она провела ладонью по его лицу и задержала ее на его щеке. Когда он открыл глаза, она внимательно смотрела на него.

— Иногда ты кажешься здесь грустным. Тебе всегда бывает грустно на работе?

Он покачал головой.

— Нет. Никогда. В работе я оживаю.

— Тогда чем отличается это задание?

— Дело не только в том, что я далеко от тебя, хотя это тоже часть трудностей. Я не чувствую, что влияю на ситуацию, потому что не выздоровеет ни один человек. Я буду терять пациентов. Загрязнение охватывает все вокруг, и никто из больных с этим не справится. Многие отказываются от симптоматического лечения, и от этого я чувствую себя бесполезным.

— Так каждый болен… раком? - спросила она неуверенно.

Дрю кивнул.

— В основном, лейкемией.

— Ты назначаешь им химиотерапию?

Он покачал головой.

По его лицу было понятно, что это означало. Это было обеспечение ухода, а не спасение жизней.

— Это так грустно.

Тяжело выдохнув, Дрю согласился:

— Я знаю.

Ее глаза были бездонны, а в уголках обозначились слезы.

— Почему ты занимаешься этим?

В выражении ее лица он увидел боль и участие. Дрю попытался успокоить ее, сжав ее руку.

— Кто-то должен. Меня тревожит не смерть. Меня тревожат страдания.

Она сделала резкий вдох и взглянула на него с выражением, которое он не мог разгадать.

— Что? – спросил он.

— Ты такой сильный.

Дрю засмеялся: замечание Норы совершенно не соответствовало его представлению о самом себе на данный момент.

— Я себя чувствую не таким уж и сильным. Неожиданно для себя я чувствую себя эгоистичным.

— Почему?

Он поразмыслил, как ответить, наконец, выбрав простой ответ:

— Просто я хочу быть с тобой, но не хочу, чтобы ты находилась здесь. Поэтому, в некотором смысле, я тоже не хочу здесь находиться.

Она сощурилась. Она была намерена напустить на себя обиженный вид, но выглядела, как котенок, охотящийся на летучую мышь.

— В каком это смысле ты не хочешь, чтобы я здесь находилась?

— Не хочу, чтобы ты была уязвима для всего этого.

Кивнув, Нора сказала:

— Это грустно, но есть и некоторое освобождение в столкновении с суровой реальностью. Видеть, как ты предпринимаешь что-то, чтобы помочь им, — это… облегчение. Я сумею с этим справиться. Я хочу быть с тобой, поддерживать тебя, как могу.

Дрю покачал головой.

— Я не это имел в виду. Да, участвовать в том, что здесь происходит, может быть полезно для тебя на уровне общей информированности, но подвергаться риску заразиться этой отравленной землей, водой – нет.

Он водил большим пальцем вперед и назад по нежной коже на сгибе ее локтя.

— О, — прошептала она и немного поникла. Все, связанное с ней, казалось таким утонченным, таким нежным. Он бессознательно поднял руку и провел ладонью вниз по ее груди и положил ее Норе на живот.

— Нора, проблема серьезнее, чем просто рак. Почти все женщины из этой деревни стали бесплодными. Ты слишком молода, слишком… — он покачал головой, не в силах продолжить. Ты слишком важна. — Я хочу быть с тобой. Очень сильно. Просто не хочу быть с тобой здесь.

找到

10 сентября

Утром в день вылета Норы они с Дрю в последний раз занялись любовью. Солнце взошло, когда он двигался на ней, ее бедра были плотно прижаты к его, ее ногти впивались ему в спину, призывая его прижаться каким-то образом еще ближе. Глубже. Сильнее.

Он держал ее лицо в ладонях, осушая поцелуями ее слезы. Она так храбро пересекла мир, чтобы найти его, но сквозь тусклый свет, проникавший сквозь пыльное окно, Дрю ясно видел страх, что он к ней не вернется.

— Ш-ш-ш… — прошептал он у ее теплой щеки. Он поднялся на колени, чтобы склониться над ней больше, и его тело полностью прильнуло к ее. Она крепко зажмурила глаза, и Дрю прошептал ее имя, желая, чтобы она взглянула на него. Он хотел, чтобы она знала, что все будет хорошо, что он вернется домой.

— Нора, — повторил он. — Детка, посмотри на меня.

Она медленно открыла глаза, и на него вдруг обрушилась вся любовь, которую он чувствовал к ней. Она всхлипнула и кивнула с облегчающим пониманием. Он зарылся лицом в ее шею, простонав ее имя.

找到

Дрю держал Нору за руку весь долгий путь до города. Дороги были ухабистыми и замедляли движение, но ему вдруг захотелось, чтобы они были еще хуже, чтобы их время вместе не кончалось. Когда звук грунта сменился звуком асфальта, он сжал ее руку крепче. Дрю не был силен духом так, как казался, и с каждой милей ему хотелось развернуть джип назад и отвезти ее обратно в деревню.

Словно чувствуя борьбу внутри него, она сказала:

— В этом году я посадила три вида тыквы.

Ее голова была слегка повернута, а глаза следили за мелькающими зелеными холмами.

Он улыбнулся тому, как быстро она возвращала его мысли домой.

Домой. Это слово затронуло что-то внутри него, когда он смотрел, как ветер шевелил ее темные волосы. Раньше он никогда не ощущал, что у него есть настоящий дом, только место, где он хранил свои барабаны, упакованные остатки прошлого. Дом всегда был широким понятием, которое описывало его местонахождение в данный момент времени.

— Как они называются? — спросил Дрю. Он хотел вспомнить, как она произносит глупые названия того, что росло в ее огороде.

— Муcкатная с зелеными полосами, «Бакскин» (Оленья шкура) и «Биг мун» (Большая луна), — она повернулась к нему, у нее были покрасневшие глаза. — Из «Биг мун» выходят отличные тыквенные фонари на Хэллоуин, — сказала она, вытерев глаза, и улыбнулась. — Хотя они могут вырасти очень тяжелыми. Мне понадобится помощь, чтобы занести их в дом и вырезать отверстия.

Он понимал, о чем она говорила, о чем просила. Хэллоуин был через два месяца. Она спрашивала, приедет ли он к этому времени.

— Я приеду домой через месяц, — сказал Дрю. Он задержал ее взгляд, желая, чтобы она увидела по его глазам, что он говорил правду.

Она посмотрела на их сплетенные руки, сжала, и, потерев большим пальцем его палец, кивнула.

— Ладно.

Дрю поцеловал ее руку и снова обратил взгляд на дорогу, погрузившись в мысли о своем решении, принятом ночью. Ему хотелось последовать за Норой, которая сегодня сядет в самолет, но он был ответственен за жителей деревни, все еще цепляющихся за надежду, что их дом можно спасти. Он останется и увидит, как Чанг Мина заберут в лечебный центр, и они вместе с Томми будут делать все возможное, чтобы помочь оставшимся.

Предстояло много дел, и Дрю знал, что месяца будет недостаточно. Даже пяти лет наверняка будет недостаточно. Но, когда он посмотрел на их соединенные руки и повернул их запястья, чтобы увидеть вытатуированные на коже слова, он понял, что он тоже нашел то, что сохранит для себя. Чтобы найти свое место в мире, ему нужно будет научиться находить баланс между необходимостью быть рядом с ней и бесконечной работой.

Аэропорт был переполнен, и Дрю крепко держал ее, когда они молча шли к выходу на посадку. Она взяла только одну тканевую сумку, которую он нес на плече. Они остановились перед рядом стульев, окружавших посадочную зону.

Крепко прижав ее к себе, Дрю вдохнул ее аромат и попытался запомнить, как ее тело умещалось в его объятиях. Он прогулялся губами по ее шее, ее пульс бешено бился под ними. Он чувствовал, как она отстраняется, как между ними образуется расстояние – если не физически, то, по крайней мере, эмоционально. Она была такой тихой. Она не говорила ему, что любит его после того, как растворилась под ним на рассвете, распадаясь на части под резкий выкрик.

— Я люблю тебя, — сказал он у ее кожи.

После долгой паузы она прошептала:

— И я тебя.

Ее голос был сдавленным и отдаленным.

Дрю закрыл глаза, надеясь, что она предложит ему что-то большее, чем это, но и не мог ее винить. Она зашла так далеко, а он прогонял ее. Как вообще она могла поверить, что он вернется, пока он на самом деле не приедет?

Он обнимал ее до тех пор, пока не объявили вылет, но обоим, казалось, сказать было нечего.

— Мне пора.

Ее голос заглушался его рубашкой. Она шмыгнула носом и поцеловала его в грудь. Даже сквозь тонкий хлопок Дрю ощущал тепло ее губ. Он кивнул и повесил сумку Норе на плечо, обхватив ладонями ее лицо и привлекая ее губы ближе.

— Я люблю тебя, — сказал он, не желая отпускать ее.

— Будешь думать обо мне? — сказала она, и это был такой милый оборванный вопрос. Ее карие широко открытые глаза были огромными и беспокойными.

Как будто он не думал о ней каждую секунду перед тем, как она прилетела к нему.

— Буду. Я не смогу перестать думать о тебе, — поклялся он.

В последний раз, легонько поцеловав его, она оттолкнула его и быстро направилась к самолету.

Он смотрел, как она уходит. В животе все переворачивалось, а в груди ныло, когда она удалялась все дальше и дальше. Его пальцы горели от желания дотронуться до нее, остановить ее, протянуть руку и оставить с собой.

Один месяц.

В кармане завибрировал телефон. Нехотя, он отвел от нее взгляд, удивленный звуком, который не слышал несколько недель.

Отправлено 36 сообщений

Он в шоке уставился на экран, просматривая неотправленные сообщения месячной давности.

17.07.13 14:25:04 Добрался благополучно. Здесь нет зеленых зебр. Что на ужин?

20.07.13 11:16:36 Думаю о тебе во время обеда. Интересно, что делаешь ты?

24.07.13 20:10:43 Так странно наблюдать за закатом и не сидеть рядом с тобой.

27.07.13 15:27:32 Я люблю тебя, Нора. Хочу, чтобы ты знала: я никогда не говорил этого раньше.

31.07.13 23:58:00 Скучаю по твоим рукам и тому, что они со мной делали.

01.08.13 10:14:32 Как там огород? Вокруг меня зачахшие поля. Это так контрастирует с твоими яркими овощами.

03.08.13 13:20:38 Каждый день пытаюсь понять, почему я оставил тебя и приехал сюда.

03.08.13 04:52:09 Мечтаю попробовать твой вкус, снова услышать, как ты шепчешь мое имя.

04.08.13 19:12:33 Ты все еще готовишь на двоих?

07.08.13 15:45:21 Не совсем понимаю, что я здесь делаю. Это так угнетает.

09.08.13 10:23:11 Я люблю тебя, Нора.

10.08.13 15:52:09 Я все время думаю о тебе.

11.08.13 17:16:22 Я вижу тебя повсюду. В реке, траве, потолке по ночам. Ты тоже видишь меня?

12.08.13 02:24:18 Мне так одиноко.

15.08.13 20:24:21 Пожалуйста, скажи, что ты тоже по мне скучаешь. Это мучительно.

16.08.13 10:16:42 Ты так прекрасна.

19.08.13 03:21:01 Без тебя я в отчаянии.

21.08.13 01:56:23 Знаю, что ты никогда не получишь эти сообщения, но это все, что у меня есть.

Дрю поднял взгляд и увидел, как она остановилась по дороге, глядя на телефон в руке. Он понял, что, скорее всего, она тоже только что их получила.

Подняв голову, она обернулась к нему, и их взгляды пересеклись через переполненное людьми пространство.

От ее понимающего взгляда у него перехватило дыхание.

Нора развернулась и бросилась ему навстречу. Она запрыгнула на него с неожиданной для него силой, и это заставило его немного отступить. Ее руки отчаянно сжали его, ноги плотно обвили его пояс. Она вдруг заполнила собой все.

— Дрю, - всхлипнула она.

— Я же говорил, — сказал он, целуя ее лицо, волосы, губы. — Я думаю о тебе каждую секунду.

— Ты вернешься ко мне через месяц.

— Через месяц, — пообещал я.

Она улыбнулась, и ее улыбка была похожей на солнце, пробившееся из-за туч.

挂念= жажда

找到= найдено

Эпилог

Дрю

Она стояла спиной ко мне и чистила морковку в раковину. Я улыбался ее тихому напеванию, и меня, как от наркотика, накрывало волной облегчения.

Дни теперь становились гораздо холоднее; случайный шелест листьев с голого дерева, кружащихся на ветру, соединялся с декорациями нашего мира, и становился просто еще одним звуком, наполнявшим наше спокойное совместное пространство. Стемнело несколько часов назад, и я изучал ее лицо в отражении в окне над раковиной.

— Суп в порядке? — спросила она, не поднимая взгляд. Мои глаза проследили за ее рукой, которая потянулась за бокалом вина, затем за ее губами, когда она поднесла его к ним, и за ее горлом, когда она сделала глоток.

Я закрыл глаза, благодарный тому, что просто нахожусь с ней рядом.

— Отличный.

Услышав что-то в моем тоне, она подняла взгляд и встретилась со мной глазами в отражении. Мы разделяли мгновение проницательного молчания. Ее щеки вспыхнули, и она улыбнулась, снова занявшись овощами.

— Это куриная лапша, — сказала она, положив оставшуюся морковку на разделочную доску. - Сможешь достать вчерашнего жареного цыпленка?

Кивнув, я встал из-за стойки и достал голубую миску из холодильника. Я положил ее рядом с ней, поцеловав ее в висок.

— Помощь нужна? — спросил я, прикасаясь губами к ее волосам.

— Нет… — ответила она, нож в ее руках задержался.

Я провел пальцем по ее щеке, и она закрыла глаза и прерывисто вздохнула.

— Хорошо, милая, — сказал я, заняв свое прежнее место сзади нее.

Я продолжал следить глазами за ее руками, когда возилась на моей маленькой кухне, и пытался запомнить каждое движение и звук, которых мне не хватало вдали от нее.

Она добавила морковь в кипящую кастрюлю на плите и начала рубить сельдерей.

— Сегодня будет один фильм, — проговорила она, оглядываясь через плечо. – Посмотришь его со мной?

— Я, наверное, буду смотреть на тебя.

— Ты всегда на меня смотришь, — сказала она, бросив в меня кусочек сельдерея через плечо.

Я улыбнулся ей, не в силах отрицать это. С того момента, как я приехал, мои глаза жаждали ее, пальцы изнывали от желания прикасаться к каждому сантиметру ее кожи так часто, как только я мог.

Она смеялась, продолжив работать, а я подошел к окну.

Начал падать снег, и на дороге, на улице скапливались большие белые хлопья. Мой взгляд переместился через улицу на ее двор, и я мысленно отметил, что после того, как метель утихнет, нужно будет расчистить ее дорожку. Эта мысль была так чужда мне, так проста, и все же мне хотелось испытать такую обыкновенную занятость пустяками, с которыми я никогда не ожидал соприкоснуться.

Нора

Какое-то время мы стояли молча, пока он любовался снегом, собирающимся на дороге.

— Нужно найти ящик со всеми теплыми штанами, — рассеянно пробормотал он, направившись к холодильнику за пивом.

Я наслаждалась тем, как его слова скользили между нами со спокойной непринужденностью. Его длинные пальцы коснулись моей руки, когда он потянулся за открывалкой. Я затаила дыхание, удерживая в голове его аромат так долго, как только могла. Я скучала по запаху его мыла на коже. Он был похож на его акцент: тонкий, умиротворяющий, спокойный. Он взял мой бокал, чтобы наполнить его и снова передал его мне, потерев мой указательный палец своим прежде, чем отпустить.

— Что собираешься делать во время этой снежной бури? — спросила я, и он порычал, понимающе ухмыльнувшись мне. Я улыбнулась, закусив губу. — В смысле, на улице больше не повозишься. Будешь весь день играть для меня?

— Мы могли бы провести целый день в кино. Можно было бы выбрать что-то очень плохое, чтобы все время отвлекаться.

— Кому-то еще нужно работать, — засмеялась я, снова встретившись с ним взглядом в отражении в окне. Выражение его лица все еще оставалось напряженным и голодным. – Я не работала уже несколько месяцев. Я не заслуживаю перерыва.

Он усмехнулся и сделал еще один глоток пива.

— К моей работе ты отнеслась очень терпеливо, — проговорил он между глотками. — Поэтому, полагаю, я могу себе позволить какое-то время поддерживать твою. Я возьму тебя, как только смогу до тебя добраться.

Я покачала головой, выдохнув напряжение, которое угрожало окутать меня с ног до головы, и вместо этого сосредоточившись на том, как близко он был. Я могла обернуться и буквально дотронуться до него.

— Последние несколько недель я так пренебрегала крайними сроками.

— Моя вина?

— Полностью.

Я кивнула и улыбнулась ему, а затем снова занялась сельдереем.

— Я бы сказал, что сожалею, но это не так.

— Я бы сказала, что сожалею, что поставила себя в такое положение, но это не так.

Я засмеялась, глядя на доску, и почувствовала, как он сделал шаг ближе. Его руки переместились на мои бедра, и он прижал меня к стойке.

— Нора.

Я сразу узнала этот тон. Таким голосом он произнес мое имя, когда вернулся из Китая и овладел мной прямо на полу сразу за входной дверью. Это был тот самый голос, который ласково будил меня среди ночи большинство дней, и просто просил ‘пожалуйста’. Это был тон, который говорил о том, как он любил быть со мной дома.

— Ты такая приятная на ощупь.

Его руки скомкали края моей рубашки, и он провел пальцами по моему животу. Он прижался губами к моим волосам.

— Ты так хорошо пахнешь.

— Кажется, ты говорил, что проголодался.

Слова возникли на выдохе сквозь улыбку.

Он ничего не ответил, просто протянул руку вверх, чтобы убрать мои волосы, и прошелся губами по моей шее и немного на стыке шеи и плеча.

— Хочешь чего-то другого? — прошептала я.

— Да.

Он обхватил одно бедро и стал осторожно притягивать его, отодвигая ладонью другое, пока я не оказалась лицом к нему. Я проскользнула пальцами под его рубашку и взвизгнула, когда он потянулся мне за спину, смел содержимое доски со стойки в раковину, поднял меня и усадил перед собой.

Его руки притянули меня к краю мрамора, а сам он устроился у меня между ног, пристально глядя на меня.

— Мы могли бы подняться наверх, — я притянула его ближе за низ рубашки.

— Нет, — сказал он с легкой улыбкой. — Мне здесь нравится.

— Да? — улыбнулась я ему.

Он не ответил, а вместо этого наклонился, чтобы поцеловать меня, захватывая мою верхнюю губу и нежно сося ее, в то время как я скользила своим языком под его, играя с прохладным металлом, пронизывающим его в этом месте.

Нежные ответные поцелуи становились жаднее и громче, стоны перемешались с влажными вздохами. Его руки крепко держали меня, когда он медленно вращал бедрами, вжимаясь в меня. Наши движения стали согласованными: знакомое вращение моих бедер, его умелые движения под углом, и даже через пижамы наши тела соприкасались в натренированном ритме, который, казалось, характеризовал нас: спокойный, медленный, не напористый.

Его руки скользнули вверх по моим бокам к лицу, слегка склонив мою голову и пробуя меня под другим углом. Эти телодвижения говорили о поглощенности, обладании и голоде. Даже несмотря на то, что его пальцы слегка дрожали, наши движения оставались непрерывными и размеренными. Он потянулся вниз, поправив свой эрегированный член в штанах, а затем снова взял мое лицо в ладони и поцеловал. Он внимательно смотрел на мое выражение лица, когда двигался навстречу мне теперь уже осмысленно – и почти экспериментально – и я вскрикнула, судорожно и отчаянно, когда ощутила, как он оказался в ловушке между нашими телами.

Его глаза потемнели от удовлетворения моей реакцией, и внезапно его руки оказались на моих ягодицах, придвинув меня ближе, а мои ноги обвили его бедра, крепко держа его. Он вошел в меня настойчиво и жестко.

В комнате не было никаких звуков, кроме нежных и влажных соприкосновений наших ртов и грубого скрипа от движений наших тел, создающих трение через одежду. Я двигалась навстречу ему, наслаждаясь его близостью, тем, как он скользил вместе со мной, дразня и мучая меня.

— Черт.

Это был гортанный звук, звук облегчения. Он обретал все, что ему было нужно.

Наши поцелуи перестали быть томными и размеренными: мы сталкивались зубами, пробовали языками подбородки друг друга. Его штанга на губе проволочилась по моей нижней губе, и его стоны наполнили мой рот. Он пожирал меня, а я – его, и владеть им так жадно - потому что я могла себе это позволить - было одновременно отчаянно, пытливо и освободительно.

— Еще, — молила я, и было непонятно, откуда исходил этот звук, потому что казалось, будто это слово кружилось и терзалось под веками. У него был вкус апельсинов, пива и его теплых губ. — О, Боже...

Он обезумел и теперь практически трахал меня на стойке. Парадоксальным образом нам не хватило терпения даже, чтобы снять одежду, и я поняла, что перемены в его энергичности были связаны с моим «О, Боже» и тем, как он упомянул прошлой ночью, что я всегда говорила это, когда была близка к кульминации. Он хотел подразнить меня этими словами, но по тому, как поменялась его поза, я поняла, что они сводили его с ума и мотивировали сделать все, что было в его силах, чтобы заставить меня кончить.

Он всегда смотрел на меня. Он так хорошо меня знал. Каким-то образом ему удалось узнать меня еще лучше за те месяцы, когда он облетел почти весь мир. Понимание этого обрушилось на меня, и я вцепилась ему в спину, зная, что, находясь вдали от меня, он проигрывал в голове каждый момент нашей близости. Он наслаждался ими, извлекал уроки из них, надеялся усовершенствовать их. Его губы снова встретились с моими: всем этим он наслаждался сейчас.

— Нора, — прорычал он в муках и экстазе.

— Я… - прошептала я.

В этот момент его движения перешли в спокойное покачивание и вращение, сосредоточиваясь на том, что мне было необходимо. Его рот стал нежнее, менее настойчивым.

— Да? — ласково произнес он. — Ты собираешься кончить?

Я кивнула, обхватив его лодыжками и зарывшись пальцами одной руки в его волосы. Он любил меня так, с опытной выверенностью, до тех пор, пока мое дыхание не сбилось, и я задохнулась в его поцелуе, дойдя до экстаза от ощущения его движений мне навстречу. Я тихо рассыпалась на части, скомкав и растянув его рубашку пальцами другой руки.

— Да, — прошипел он, протянув руку и прижав ее к моей груди, чувствуя, как мой сосок затвердел от оргазма. — О, Нора.

Дрю

Она была прекрасна, когда кончила, ласковая и податливая в моих объятиях, у моих губ, под давлением моего спонтанного желания к ней. Она была чувственной, обезумевшей и не стыдливой, потому что знала, что я мог дать ей все. Я смотрел на нее, когда она выгнулась напротив меня, и ее соски отвердели под моими пальцами. То, как она кончила просто от ощущения моего тела под одеждой вплотную к ее телу, было самым сексуальным, что я когда-либо видел.

Она прильнула лбом к моему плечу, ее дыхание было тяжелым и теплым сквозь мою рубашку. Я поцеловал ее волосы и обнял.

— Твою ж мать, детка, — прошептал я, наслаждаясь тем, как она растворилась в моих руках. — Не могу поверить, что ты напала на меня вот так.

Она хихикнула мне в шею, ослабляя хватку моей рубашки. Я вздрогнул, когда она нежно и медленно поцеловала меня в шею.

Она подняла подбородок и блаженно улыбнулась. Ее щеки горели, а волосы запутались после моих пальцев.

— Я люблю тебя, — сказала она просто, поцеловав меня в губы. Я ощущал ее ладони на своей груди, она меня слегка отталкивала. Я сделал шаг назад и посмотрел, как она сползла со стойки, слегка покачнувшись, когда ее ступни коснулись пола.

— Ты в порядке? — улыбнулся я.

Она усмехнулась и притянула мое лицо к себе.

— Мм-гм…

Ее рука медленно потянулась вниз, чтобы погладить меня через штаны. Я простонал, и наши глаза встретились, когда ее пальцы очерчивали мою форму.

— Нора, ты… — я замолк, пытаясь найти слова.

Я запрокинул голову, когда она стянула с меня рубашку и начала целовать меня в грудь и вдоль живота, а ее рука продолжала двигаться, дразня меня через пижамные штаны.

— Дрю, — произнесла она ласково, и я склонил голову, чтобы взглянуть на нее. Она опустилась передо мой на колени. Ее глаза были огромны, когда она спустила вниз по бедрам упругий пояс моих штанов.

— Да, — ответил я, не в силах отвести взгляд. Мои слова оборвались, когда она взяла меня в руку и медленно отодвинула крайнюю плоть. Наклонившись, она прижалась к кончику, а затем обвела его языком.

— Господи… — застонал я.

Ее глаза встретились с моими и приобрели озорной блеск. Удерживая мой взгляд, она немного отстранилась и начала сосать мою серьгу, подергивая ее губами.

Я зарылся руками в ее волосы и расставил ноги шире, опасаясь, что могу упасть от одного только ее взгляда. Она открыла рот у кончика и взяла меня, легонько щелкая языком по штанге.

— Мне нравится, когда ты с ней играешь, — прошептал я.

После этих слов она закрыла глаза и простонала.

— Черт, Нора, - прошипел я, не в силах прекратить вращение бедер.

Ее руки переместились на бока моих бедер, призывая меня продолжать двигаться.

— Я думал об этом так часто, — пробормотал я, легонько очерчивая пальцами ее губы. — О том, чтобы взять тебя прямо на этом месте… увидеть тебя такой.

Она подняла взгляд на меня, и я резко вздрогнул от вида ее губ вокруг моего члена. Я чувствовал, как вздымалась моя грудь, как дыхание стало тяжелым и зашумело у меня в ушах. Ее волосы были мягкими под моими пальцами, а рот — теплым и жаждущим меня. Взяв член в руку, она начала движения ладонью одновременно со ртом вокруг головки.

— Хорошо, — прошептал я, убирая ее волосы с лица. — Нора, мне так хорошо…

Я был уже так близко, сходя с ума от нашим движений у стойки. Я хотел наслаждаться ее видом, впитать ощущение ее рта на моей коже, но даже мелькание этих образов было слишком. Ее губы сжимали меня, язык прижимался к пирсингу. Когда ее глаза закрылись, она ласково промурлыкала, и по всей моей длине и внутрь живота распространились вибрации. Живое наблюдение за тем, как она получала удовольствие от доставления наслаждения мне, довело меня до края.

— Так близко, — пошептал я.

Она выдерживала темп, не спеша.

— О, черт, так близко, — повторил я и услышал напряжение в своем голосе и мышцах шеи, когда мое тело приготовилось освободиться.

Она взяла меня немного глубже, намекая, что я мог кончить в нее. Со стоном я достиг кульминации. Напряжение и острое желание пронеслись сквозь меня, когда экстаз обуял все мое тело. Моя спина выгнулась, и я услышал собственный непроизвольный тихий стон в то время, как она все еще не отпускала меня, позволяя оргазму окатить меня с ног до головы: медленно, восхитительно, тяжело и тепло.

Прошло несколько мгновений прежде, чем я смог открыть глаза, но я чувствовал, как ее губы соскальзывают, как они прижимаются, чтобы поцеловать кончик, почувствовал, как она хватает меня за руки, чтобы помочь себе встать.

Я посмотрел на нее, а она улыбалась.

— Ты жив?

Я с улыбкой кивнул ей, потрясенный. Ослабевшими руками я притянул ее к себе и поцеловал в висок.

— Черт, — пробормотал я в ее волосы. — Не могу поверить, что ты снова на меня напала.

Она рассмеялась и чмокнула меня в губы, затем потянулась к моему пиву и сделала большой глоток.

— Я буду без штанов, — объявил я, шагнув из лежащих штанов. — Мои руки меня не слушаются.

— Прекрасно, — ответила она, вплетая пальцы в мои волосы и целуя меня в уголок рта. — Сядь и расскажи мне какую-нибудь историю. Мне нужно приготовить ужин.

— КОНЕЦ! —