Неофициальный справочник по выживанию на Охоте

После преследования, закончившегося их первым животным совокуплением, отверстие у Шейна стало очень чувствительным. Тело остро реагировало на чрезмерную стимуляцию. Кисти рук вновь пульсировали. Ныли ссадины, доставшиеся после спаривания с Лором и той бешенной гонки, когда его нещадно стегало ветками. В иссушенных яйцах не осталось, наверное, ни капли. Шейн никогда не испытывал так много оргазмов. Сколько прошло дней? Один? Два? Он не в состоянии кончить опять. Не так скоро. Но просто дико хотелось, чтобы кошачий член оросил его изнутри поразительным насыщенным соком, и Вест, трясясь, приподнял бедра. Ствол твердой плоти, распирающей проход, выскользнул из задницы по самую головку. Шейн с размаху опустился вниз и заскулил, когда тот пронзил напряженное тело. Кот, мурча, глядел из-под полуприкрытых век своими янтарными глазами, побуждая продолжить. Вытянулся под Шейном, вскидываясь ему навстречу и задевая шерстистым пахом царапины на бедрах.

Шейн подпрыгивал, задействовав верхнюю часть тела и опираясь на лианы. Член с мокрыми шлепками бился об измазанный кровью живот в такт ритмичным сокращениям мышц пресса. Обливаясь потом вперемежку с собственной спермой, он выдаивал Лора, изо всех сил пытаясь подвести к вершине наслаждения, и звуки, которые тот издавал, музыкой звучали в ушах. Вскрикнув, он насадился на его член настолько резко и глубоко, что сердце пропустило удар. Лор одобрительно зарокотал, вибрируя грудью:

— Вот так…

Шейн обрабатывал член кота усердно, как только мог. Сказывалась потеря крови — его лихорадило. Но он чувствовал, что Лор уже на грани. Пенис внутри был тверд как гранит, маслянистая жидкость, выделяемая котом в период гона, хлюпала в расщелине. Шейн задыхался, будто скакал на нем целую вечность, а не несколько минут — тело все-таки подвело.

— Пожалуйста, — еле выдохнул он, дрожа. — Помоги мне.

Лор подсунул руки под покачивающийся зад и принялся сам направлять его, толкая вниз, когда подбрасывал свои бедра. Шейн исторг возглас облегчения. Мучительное удовольствие, боль от трения и ускоряющегося темпа скачки — все слилось воедино. В ту же секунду, как острые когти впились в ягодицы, член Шейна точно опалило искрами. Сопротивляться надвигающейся волне первобытного удовольствия не было ни мочи, ни желания. Кот вбивался в его тело, а он, дергая за лианы, ревел как раненый зверь. Член налился, удлинился, стремясь к разрядке. Яйца снова и снова ударялись о пах Лора. Истощенный организм никак не мог достичь долгожданного финала.

Но Шейн это сделает, вопреки всему.

Кот заставит его.

Лор рванулся вверх, и Вест наконец признал, что не властен над своим телом. Если кот хочет, чтобы он кончил, он кончит.

— Отдай мне твое семя, сокровище. Кончи для меня, и я заполню тебя своим до краев, так что ты всегда будешь ощущать меня в себе.

Шейн изогнулся дугой и повиновался. Член прострелило оргазмом, сокрушительным, мучительно-болезненным но, тем не менее, из отверстия на конце брызнула тонкая слабая струйка. Шейн стиснул зубы, чтобы не заорать в голос. Руки напряглись, бицепсы взбугрились; кот победно зарычал. Последний выпад в задницу, когти глубже врезались в ягодицы, резко обжигая плоть, — и член Лора взорвался. Вест содрогнулся — его словно ошпарило кипятком изнутри. Лор усилил хватку, вынуждая принимать каждое извержение горячей влаги, омывающей кишки. Шейн всем существом поглощал это тепло. Невозможное, живительное.

Теряя остатки контроля, он взвыл, с треском обрывая стебли растений, на которых болтался. Лор со стоном прижал Шейна к мокрой от пота груди; его бедра продолжали неустанно покачиваться, а член — выплескивать новые потоки.

— Дай мне свой рот.

Вслепую наклонив голову, Шейн приоткрыл губы, в то время как Лор все наполнял и наполнял его агонизирующее в оргазме тело.

Их первый настоящий поцелуй был опьяняющим, плавящим, чувственным сплетением языков с каким-то невыносимо особенным привкусом, который придал ему разлитый в воздухе аромат крови и спермы.

Как Шейн мог стать победителем Лора, ни разу не отведав?

И откажется ли от этого теперь, когда познал?

Сгорая от возбуждения и смущения, он раскрылся шире, предлагая Лору свободу действия. Тот принялся исследовать его рот, щекоча стенки шершавым языком. Когда кошачий язык потерся о его собственный, Шейна точно ослепило удовольствием — рассудок потек вместе со спермой из задницы.

Поглощенный лавиной ощущений, унесшей последние крохи здравомыслия, Шейн тесно прильнул к Лору и присосался к его языку, даже не дышал, чтобы не упустить ни капли из того, что ему дарят. А как же кислород? Да кому он нужен! А вот в чем Шейн действительно сейчас нуждается, так это…

Тело все еще потряхивало конвульсиями. Спрятав когти, кот оторвал одну руку от задницы Шейна и засунул палец в расщелину, проталкивая в отверстие рядом с чуть опавшим членом. Вест замычал — грубый палец причинил жгучую боль. Затем выскользнул наружу, Шейна прошибло потом. Лор прервал поцелуй, поднеся руку к его рту:

— Открой.

На пальце блестело густое семя.

Для возражений не было сил, он покорно разомкнул покалывающие губы, и впустил палец внутрь. Запах ударил по рецепторам, заставив слабо дернуться. На языке разлился кисловато-горький вкус.

— Оближи, — потребовал Лор. Вест беспрекословно повиновался и с очевидным наслаждением втянул палец в рот, облизывая… Господи, этим невозможно насытиться! Шейн обсасывал и обсасывал, попутно лаская палец языком. Когда тот вынул его, Шейн инстинктивно потянулся за ним губами — даже за волосы пришлось оттаскивать. Погрузив палец ему в зад, Лор набрал новую порцию спермы и предложил Шейну. Процесс кормежки повторился еще дважды.

У изможденного Шейна голова пошла кругом от вкуса своего кота, он жадно съел сексуальное лакомство и, опустив ресницы, прошептал:

— Пожалуйста, еще…

Кот усмехнулся, вибрация от его груди передалась Шейну:

— Для тебя, сокровище, — все, что угодно. — И подтолкнул его вниз к промежности. Одурманенный Вест обернул губами поросшую шерстью кошачью плоть. Какая-то часть сознания призывала его остановиться. Этот член только что побывал в его заднице — да ради бога, пускай. Шейн ничего на свете не жаждал больше. Изголодавшись, он заглотил головку, собирая языком вязкую сперму со слипшегося короткого меха.

— Не так глубоко, сладкий, — выговорил Лор сквозь рваные вздохи. — А то поранишься шипами.

Кот вцепился ему в волосы, удерживая голову на месте, и подался бедрами вверх, в горло ударила струя семени. Шейн поперхнулся, едва не захлебнувшись. Но все равно сосал и глотал. Онемевшие пальцы скреблись ногтями по бедрам кота, безмолвно умоляя не останавливаться.

Еще.

Ну еще хотя бы чуть-чуть.

Решительно выдохнув, кот вытащил член. Почувствовав, что рот опустел, Шейн сделал попытку вернуть вожделенный приз. Но Лор не позволил, насильно прижав его голову к своей ноге. Шейн закрыл глаза и наконец уступил требованиям кота и своего изнуренного тела.

— Хватит, любовь моя, — сказал Лор, гладя Шейна по волосам. — Сейчас отдохни.

* * * *

У Шейна все болело, даже там, где он никогда не предполагал, что может болеть. Плечо пульсировало в унисон с сердцебиением. Когда он захотел поднять одну руку, чтобы оценить повреждения, другая рука тоже дернулась — они оказались перевязаны. И теперь оба предплечья немилосердно ломило.

— В его состоянии нельзя оставаться на арене, — тихо пророкотал Лор где-то неподалеку снаружи. — Слишком сильно он пострадал и ослаб.

— Мои медтехники наготове, только скажи.

Шейн вздрогнул, услышав чужой голос. Кот, незнакомый. И хуже всего, что он командир бригады медицинской службы. Один из наблюдателей. Проклятые раны! Чертова гордость! Шейн заполз под меха.

— Ему будет гораздо удобнее поселиться в своем новом…

Фразу прервал смех того, другого:

— Ты набросился на него и спарился под влиянием гона. Поэтому он так отозвался. Ты, кстати, тоже.

— Он принял меня, а я его.

— Вы оба одурели от гормонов и секса. — Наблюдатель утомленно вздохнул. — Если через несколько дней запечатление не пройдет…

— Он не протянет нескольких дней! Это твои слова. Для него здесь не безопасно.

— Для него нигде не безопасно, — проворчал незнакомец. — И чтобы он выжил, одного твоего стояка маловато.

Дерево затряслось, прямо у входа в логово раздался звук глухого удара.

— Его больше никто не тронет.

— Отпусти меня, ради всего святого, или я распоряжусь тебя усмирить. — Наверное, Шейн как-то выдал себя и насторожил незнакомца, потому что тот вдруг сбавил свой резкий командный тон. Голос, мурлыча, увещевал: — Он нуждается в тебе, Лор. Не заставляй его иметь дело с нами… то есть в одиночку, без тебя. Если человек действительно твой победитель…

— Он мой победитель.

— Тогда твой долг успокоить его, чтобы он не потерял веру, пока его разум не приспособится к тому, с чем уже познакомилось тело.

— Он приходит в равновесие.

— Да этот бедняга просто боится, — недоверчиво фыркнул начальник медслужбы. И добавил более спокойно: — Всего вокруг. И тебя в том числе.

— Ты ошибаешься. — Лор сунул голову между занавесом из лиан, нащупывая Веста под шкурами и мягкой листвой. Он оставался на месте. А куда тут деваться? Лор вытащил его из логова, взяв на руки, Шейн зажмурился от яркого солнечного света, пряча лицо на груди своего кота и, игнорируя сильную боль в запястьях, крепко вцепился в короткую шерсть пальцами. На расплывчатый силуэт в синем комбинезоне наблюдателя Четвертой арены он даже не взглянул, предпочитая притвориться, что они с Лором одно целое и запах постороннего кота не вынуждает сердце стучать как загнанное.

— Он мне доверяет, — сказал Лор.

Наблюдатель пристально посмотрел на обоих желтыми глазами:

— Ты накормил его.

Шейн облизал губы, вспомнив о незабываемом горьковато-соленом вкусе своего кота, которым никак не мог насытиться.

Лор пожал плечами:

— Близость, разделяемая между двумя избранниками, умиротворила его.

Тот уставился на них долгим, холодным, без тени сочувствия взглядом. По спине поползли усики липкого страха, сковывая позвоночник; чужой кот наконец переключил внимание на Лора:

— Как зовут твоего человека? — Лор моргнул. Щеку Шейна обдало жаром. — Он когда-нибудь рассказывал тебе, что привело его на арену, о своей жизни, мечтах, которые ты, возможно, разрушаешь?

— Нет, но он правда доверяет мне. — Шейн поднял глаза и увидел, как Лор прижал уши к голове. — А это уже многое значит.

— Посмотри, он смущен не меньше тебя, — презрительно бросил другой кот. — Победитель? Ты ничего о нем не знаешь, кроме того, что он красиво смотрится у тебя на члене.

Лор нахмурился:

— Если бы на его месте был кот, мы даже и не завели бы этот разговор.

— Если бы на его месте был кот, то он не нуждался бы в такой заботе. Инстинкты, владеющие им сейчас, несвойственны его виду. Люди с наибольшей готовностью реагируют на инъекции гормонов во время тестирования, что проявляется только физиологически. Но сердцем и умом они каждый раз сопротивляются нам. — Наблюдатель испустил усталый, подавленный выдох: — Я пришлю медтехников, надо удостовериться, что его запястья заживают, сменить повязку на бедре тоже пора. — И прыгнул на ветку. — Недостаточно просто настичь и трахнуть жертву. А затем накормить. Если ты хочешь удержать его, поговори с ним. Докажи нам, что он твой настоящий победитель, и вместе с тем, донеси эту мысль до него самого.

Руки, обнимающие Шейна, напряглись:

— Вам всем наплевать на наше спаривание. Вы просто хотите, чтобы я расспросил его и выведал что-нибудь о его семье.

— И дикий леопард, который на него напал, и тот второй ублюдок, оба пренебрегли легкой добычей, чтобы следить за ним. Их интересовал именно он. И его семья играет здесь не последнюю роль. — Кот кивнул. — Да, я хочу, чтобы ты расспросил его. Под угрозой не только его жизнь.

— А другой человек?

Шейн невольно содрогнулся.

— Когда не вопит, что арена кишит дикими тварями, а на игроков набрасываются бродячие коты, имеется с Маэро. Нападение сломило несчастного, вероятно, навсегда. — Листья зашелестели. — Ты этого желаешь для своего избранника? Мой тебе совет — побеседуй со своим человеком. Помоги нам спасти ему жизнь.

Как только наблюдатель исчез в зеленом пологе, Шейн повернул голову, глядя на притихшего, точно окаменевшего кота.

— Ухватись за меня, — сказал Лор и побежал по длинной ветке. Когда они оказались на ее конце, та опустилась под тяжестью их общего веса, кот подскочил. С душой, замирающей от злости на самого себя, беспомощности и страха, Шейн плотно закрыл глаза. Ветка спружинила, и они взлетели ввысь. Словно на крыльях. Затем последовал новый толчок — Вест почувствовал, что Лор уже на другом дереве, тот на секунду прижал его к себе, гася шок от приземления, снова разбежался и прыгнул. Через несколько ужасающих прыжков их путь завершился, как понял Шейн.

— Ш-ш-ш, — замурлыкал кот, руки теперь просто обнимали и успокаивали. — Мы живем на деревьях. И умеем по ним перемещаться. Я никогда не уронил бы тебя.

Шейн понемногу перестал дрожать. Отлично. Страх уступил место гневу.

Если Лор и видел, что его собираются бить, то никак не помешал этому и не уклонился. Вест откинул голову, перевязанные запястья были бесполезны, но он со всей силы двинул котяре в челюсть локтем.

Тут уж Лор в самом деле уронил его. Однако Шейн не упал. Босых подошв коснулась гладкая влажная дощатая поверхность. Он стоял на каком-то подобии платформы между деревьями и не ударился, хотя в животе так ухнуло, что Шейн снова пришел в бешенство. Сожалея, что не может достать до лица, он ударил Лора в живот.

Тот только посмотрел на него и потер челюсть:

— Тебе нужна вода, чтобы напиться и вымыться. — Он поднял голову, указывая на висящий сверху и какой-то неуместный здесь желтый кусок непромокаемого брезента, завязанный конусом, откуда капала дождевая вода, собираясь в лужу у ног. — И еда.

— Это ты виноват. — Шейн знал, что не прав, но он… все ненавидел. И мешанину в своей голове, и раны, от которых на нем живого места не осталось. Ненавидел, потому что опять хотел ощущать проклятого кота в себе. — Пока ты не нарисовался, я был в полном порядке.

— Тебя преследовал не я один, но и другие хищники. К счастью мне удалось опередить их. — Ощерившись, Лор выбросил вперед руку с втянутыми когтями и рывком притянул напрягшегося Веста назад в свои объятия. — Как твое имя, сокровище?

Неправда, Шейн еще не победитель. Он не может быть победителем. И, пока не доверится, он им не станет. Шейн озлобленно глянул на Лора:

— Другой кот, который напал на меня, и тот негодяй, что настиг Фэллона… Они целенаправленно шли за мной?

— Я отвечу на твои вопросы, когда ты скажешь, как тебя зовут.

— С Фэллоном все хорошо?

Кот просто уставился на него.

Вест нахмурился, затем смягчился:

— Шейн. — Лор выгнул бровь, так что Шейн неохотно продолжил: — Вест. Шейн Вест. Почему…

— Родная планета? Семья?

Шейн снова пихнул его локтем:

— Ты не можешь просто… Нет, как бы ты хорошо не трахался, меня этим не возьмешь. Я не останусь на Марикете. Пока мы только и делали, что сношались, и я не стану…

Его отвлекло движение руки Лора. Когда тот взял свисающую мокрую веревку, у Веста мелькнула мысль закрыть глаза и рот, но кот уже потянул за конец. Из примитивного водосборника каскадом хлынул прохладный поток, окатив их обоих. Шейн опустил лицо вниз, чтобы вода не заливала нос, и скрипнул зубами — укус на плече очистился и с новой силой вспыхнул болью.

— Я положил твой рюкзак к своим вещам. — Кот чуть отпустил веревку, замедляя поток до тонкой струйки, и сунул ладонь в дупло в дереве, извлекая непочатый тюбик бальзама с антибиотиком; такая мазь включалась в набор первой помощи каждого игрока на охоте. — Но тебе необходимы лекарства. Сморщившись от боли, Шейн стоически ждал, пока кот щелкнул крышкой, выдавливая крем на палец. Приложил к ране — Шейн вздрогнул. Пространство между ними буквально завибрировало от тихого низкого мурчания. Кот тщательно намазал плечо тонким слоем. — Заживет.

Легкий ветерок ласково погладил кожу. Шейн опять вздрогнул.

— Это не означает, что мы действительно пара, что я твой победитель.

— Нет. — Лор улыбнулся. — Но это начало.

Глава 5

“В том, чтобы быть сексуальной игрушкой, тоже есть своя прелесть”.

— Шейн Вест

Лор нашел подходящую толстую ветку, застелил грубую кору шкурами из логова, чтобы с комфортом устроить Шейна, который сейчас полулежал на ней, опираясь спиной на ствол и вытянув ноги. Избавленный от каждодневных забот, он лениво млел, подставив обнаженное тело лучам марикетского солнышка, пробивающегося сквозь листву на такой большой высоте. Мышцы таяли, словно превращаясь в жижу. Глаза закрылись, птичий гомон убаюкивал, сливаясь в симфонию из трелей, карканья и щебета под аккомпанемент криков странных животных — какие-то показывались, другие прятались, но Лор заверил, что они не опасны.

Покой и благодать.

Если бы не вой дерущихся в отдалении котов, все-таки долетавший до их убежища. Но Шейн притворялся, что не слышит.

Это же другие коты. Не его. Сюда они не придут. Не тронут. В качестве предупреждения Лор пометил новыми царапинами деревья на обширном участке вокруг логова, и наблюдатели подтвердили, что никто к ним не сунется. Кроме того, те договорились с охотниками держать остальных конкурентов подальше от территории Лора. Чтобы ему не мешали спариваться с Шейном, для них создали какое-то подобие уединения, насколько это возможно на арене. Ведь организаторы и букмекеры собирают ставки по всем звездным системам, им нужно получить интересное шоу о том, как развиваются отношения между человеком и котом.

Или наоборот, как все идет прахом.

Ветка качнулась, запах его кота наполнил ноздри.

— Открой.

Шейн, не поднимая век, покорно разомкнул губы, захватывая ими какую-то ягоду. На вкус та оказалась сочной и сладкой, он открыл рот для новой порции.

— Имя первого любовника? — без предисловий спросил Лор и поднес к губам Шейна очередную ягоду.

Вест улыбнулся, продолжая жевать. Кот целыми днями задавал разные вопросы: о его прошлом, о предпочтениях и целях, требуя немедленных ответов. По всей видимости, ему невдомек, что это больше походит на перекрестный допрос, чем на выражение обычного интереса к будущему спутнику. Все коты, в том числе и виды, предпочитающие жить в стае, как правило, не отличаются коммуникабельностью. Молчаливые. Властные. И Лор не исключение, но, судя по неловким попыткам нащупать точки соприкосновения, он действительно старается найти общий язык. Пока получалось плохо. Наблюдателям же такое упорство явно импонировало.

Только не Шейну.

Он проглотил угощение и опять приоткрыл рот в надежде получить еще.

Лор, дразня, провел ягодой по его губам:

— Упрямый.

Сердце забилось быстрее. Подняв ресницы, Шейн встретился с пристальным кошачьим взглядом:

— Жестокий.

Тот положил лакомство Шейну в рот:

— Мне что, соблазном вытягивать из тебя слова? — спросил он, склоняясь над Шейном, нагретый солнцем мех чуть коснулся кожи. Но этого оказалось достаточно, чтобы Веста прошила дрожь.

Он раздвинул бедра, приглашая Лора в уютное местечко между ними.

— Тебе же самому нравится меня обольщать.

— Да. — Лор заменил кушанье своими губами. Вглубь рта проскользнул язык, и Шейн совсем потерял разум. Он никак не мог насытиться этим шершавым языком, переплетающимся с его, обожал чувствовать ласковое, но властное нажатие твердого бедра, когда кот игриво потирался пахом. — И ты становишься таким нежным, после того как кончишь.

Шейн застонал, выгибая спину.

Лор, в отличие от Шейна, не отрицал их обоюдную жажду к спариванию. Феромоны с гормонами били ключом. Голая кожа к мягкому меху — непередаваемые ощущения, абсолютно правильные. Такое просто не могло быть неправильным. То, что происходило, когда они сливались воедино, казалось волшебством, чудом. И ни один из них не думал с этим бороться — оставалось лишь извиваться и корчиться от страсти. Рот Лора неистово терзал губы Шейна. Толчки шелковистого кошачьего члена, шипы на головке, восхитительно приятно царапающие напряженное естество — все приводило в восторг, обволакивая ощущениями, точно коконом, голова шла кругом от желания.

И Лор тоже казался правильным.

Когда все закончилось и над ухом раздалось удовлетворенное урчание, а потные дрожащие тела слиплись от спермы, Шейн позволил себе открыться чуть шире, уступая Лору еще немного информации:

— Мейсон, — сказал он, уткнувшись тому в плечо. — Моим первым бойфрендом был Мейсон Денбо, младший сын делового партнера моего отца. Нам обоим тогда исполнилось по пятнадцать.

Лор невесомо провел пальцами вверх-вниз по голени Шейна.

— Был?

Шейн приподнялся, потянувшись за лаской, и Лор вознаградил поцелуем.

— Погиб спустя несколько дней после того, как его объявили наследником семьи. — Он облизал губы, смакуя вкус кота.

— Посмотри на меня.

Шейну не хотелось слушаться. Сейчас он ждал от своего партнера проявления нежности и заботы. Сознание будто погружалось в летаргический туман удовольствия, внушая странное, обманчивое чувство безопасности. Но даже в тот первый раз, когда Лор только начал его преследовать, Вест не выказал открытого неповиновения. Пусть тот и считал его своим победителем, он и теперь не собирался этого делать. Неохотно разлепив ресницы, вздохнул. Ну почему Лор не мог ему позволить просто наслаждаться близостью? Почему нельзя плюнуть на стратегию, Охоту и чертово спаривание? Остались бы только они вдвоём.

Напрасные надежды.

Котомка с добытыми ягодами все еще болталась у Лора на плече, хотя не далее как несколько мгновений назад они отчаянно сотрясались в оргазме. Кот навис над Шейном, ухватившись рукой за торчащий выше сучок, чтобы ветка как можно меньше прогибалась под весом.

Однажды Лор внезапно прыгнул на дерево, где отдыхал Шейн, и он так шарахнулся, что едва не свалился. Случай убедил кота больше не рисковать. От него тогда буквально запахло страхом. Он быстро поймал Веста, который отделался только парой новых ушибов, сошедших к утру. С тех пор Лор старался лишний раз не качать ветки.

— Я слышал, как ты говорил другому человеку, что твоя семья хочет убить тебя. Ты поэтому и подался на Охоту. Чтобы здесь скрыться.

Шейн отвернулся в сторону и уставился на листья, колышущиеся на ветерке:

— Ты оставишь меня ни с чем.

— Я не оставлю тебя. Никогда не оставлю. Теперь мы вместе, и это не ничто, а очень много. — Лор потерся щекой о гладкую щеку Шейна, он побрился, так как котяра все-таки вернул некоторые из личных вещей. — Ради твоей безопасности, сокровище. Пожалуйста. Ты идешь на поправку, но все еще слишком уязвим. Я должен знать, чего мне ожидать, чтобы защитить тебя.

— Я могу защитить себя сам.

— Где-нибудь в другом месте, возможно. — Лор покачал головой: — Только не на арене.

Наверное, к нему следовало прислушаться. С тех пор как Шейн подростком стал наследником семейного бизнеса, покой ему только снился. Почему же сейчас что-то должно измениться?

— Секьюрити на Сескеране работает безупречно, даже мои братцы не пробились. — Вест поежился под внезапным порывом ветра. Холодало. Приближалась ночь. — Я думал, что если подойду по данным, то смогу…

— Они убили твоего первого любовника.

Шейн фыркнул:

— Это сделали родственники Мейсона. Моим было все равно, в кого я влюблен или с кем сплю. Все семьи думают лишь о том, чтобы следующий, кто встанет у руля, правил твердой рукой и оказался сильным. Изворотливым. И неважно, насколько зверские испытания ему устроят. — Он выдавил кривую улыбку. — Естественный отбор. Вот так у нас на Нароне заведено. — Ему надоели постоянные подножки, он устал убегать от судьбы. Шейн протянул руки и обрисовал пальцами рельефную грудь Лора. Твердые мускулы под шелковистой шерстью. Он здесь на своем месте. — Покорми меня еще теми ягодами. Или трахни. Без разницы.

Лор положил сочный плод Шейну в рот и, обняв, толкнул назад.

— Упрямый.

— Но любвеобильный. — Шейн продолжал ласкать кота ладонями. — Очень любвеобильный.

— Наблюдателей мне не убедить, что ты завоевал меня только этим, они не позволят нам покинуть арену, если мы не будем разговаривать. — Кот вздохнул, сжимая его в объятиях. — Ладно. Тогда бери командование на себя.

Шейн с готовностью открыл рот, но Лор остановил:

— Нет, не так. Ты еще слишком слаб.

За прошедшие дни задница Шейна не знала передышки — грубый секс, нежный секс, яростное совокупление, сладкие занятия любовью — запас жизненных сил иссяк, но секс значительно упростил существование на арене. Стал основой. Не надо было ни о чем думать. Прикосновениями кот полностью захватывал Шейна в плен животных инстинктов, не позволяя вспоминать, ни кто он, ни о том, что застрял в этих зеленых джунглях. Ему больше не мерещились ни призрачное эхо криков Фэллона, ни злобное шипение того кота. Он даже забывал, что по существу они с Лором оба заложники, пока организаторы не раскроют, каким образом на Охоте случились нападения на двух игроков и что пошло не так. Мир для Шейна словно переставал существовать. Он не чувствовал ничего, кроме завораживающих ласк.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — промурлыкал кот у горла Веста.

Он хотел улететь домой.

Вот только не мог.

Ведь тогда пришлось бы бросить Лора. Немыслимо. Ночь без кота? Нет, Шейн не вынесет. Без живительного тепла его тела он замерзнет, погаснет, умрет — внутри останется лишь пустота, столь же холодная, как царила в его сердце до Охоты. Иногда Шейн сбрасывал наваждение, ощущая себя прежним, и тогда события казались ему полуправдой — просто результатом разыгравшихся гормонов, которые исказили его восприятие, чтобы свести с Лором. Но постепенно он пришел к мысли, что это та, другая действительность, была ложью. К чему стремиться домой? Что его там ждет, кроме новых покушений? Новых страданий, новых смертей?

Чем сильнее Шейн привязывался к Лору, тем больше старался отгородиться от него. Вест совсем запутался в своих чувствах и желаниях, но одно знал наверняка: он никогда не стремился в победители. И принял участие в Охоте, чтобы его ценили как делового партнера; ради бизнеса, а не для того, чтобы стать возлюбленным марикетского самца.

Он просто не помнил причину.

В голове царил полный беспорядок. Вест уже и сам не знал, чего хочет.

— Я дам тебе все, что угодно, — пообещал Лор, обдавая кожу теплом дыхания, отчаянно сжимая Шейна руками. — Только попроси.

Слабея, Шейн наклонился к нему:

— Я хочу на землю. — По тому, как Лор замер, Шейн понял ответ, но это его не остановило: — Ты сказал, служба безопасности прочесала всю арену и охрана удвоена. Особенно рядом с нашим логовом, из-за того что за мной могут следить. Но они же ничего не обнаружили, даже других животных не заметили.

— Арены слишком большие. Такую огромную площадь невозможно охватить и полностью держать под контролем. — Кот покачал головой, мягкий мех мазнул по коже, посылая волну дрожи. — И не проси, это исключено. Не могу отпустить тебя. — Шейн жадно огладил пальцами грудные мышцы Лора, но тот был непреклонен: — Внизу слишком опасно. Понимаю, ты боишься потерять свободу передвижения, но мои соплеменники уже начали перепланировку моего жилища для того, чтобы тебе было удобнее. — Гибкий хвост ласкал бедро Шейна. — Его оснастят специальными платформами, навесными переправами. Веревочными мостиками. Лестницами и роликовыми транспортерами.

— Я не попрошу впредь. — Шейн вздернул подбородок, уверенно посмотрев на своего кота. — Поохотишься на меня, как тогда. Дай мне всего один раз. Последний. Пожалуйста.

Необыкновенные янтарные кошачьи глаза сузились.

Шейн затаил дыхание. Сам он понимал, что, просясь сейчас вниз, не планировал туда возвращаться в дальнейшем, тем самым формально признавая себя победителем Лора. Он просто должен был снова почувствовать под ногами твердую почву, чтобы попрощаться с ней и своим прошлым. А потом начать новую жизнь с Лором.

— Хорошо, — сказала кот.

— Лор! — послышалось из листвы где-то под ними. — Это я. Не нападай, у меня есть свой человек.

Лор напряг мускулы. Вест тоже насторожился. Он ненавидел кошаков. Ну, кроме его пумы, конечно, однако другие ему не нравились. Даже медтехники, которых посылали, чтобы о нем заботиться, нервировали, а появление наблюдателей — вообще плохой знак. Вопросы. Всегда одни вопросы. Много вопросов. Как будто он все выложит. Проклятые твари впутали его в это дело. Их интересовала его семья, они могли сколько угодно расспрашивать, но Шейн знал, это ни к чему не приведет; он удовлетворил бы жажду крови братьев только став жертвой на Охоте. Вот если бы его рано эвакуировали, покушения прекратились бы. С другой стороны, если бы Лор с ним не спарился и не привлек к нему внимание, то дикий кот никогда бы на него не напал. И с Фэллоном тоже ничего плохого бы не случилось.

Почему никто из них этого не понимал?

Руки крепче вцепились в мех Лора; скрежет когтей чужого кота раздавался громче. Шейна замутило, живот подвело от тревожного ощущения.

Лор расслабился и потерся щекой о макушку Шейна.

— Успокойся, это друг — Маэро. — Очевидно, на Марикете слово «друг» что-то и значило. Должно быть, что-то хорошее. Шейн просто спрятал лицо во впадинку на шее Лора. — Он не подойдет слишком близко, — сказал Лор с хриплым рыком. — Или, может, друзьям и здесь нельзя доверять? По крайней мере, во время периода гона. — Что тебе надо? — бросил Лор чужаку.

Шейн решился на того взглянуть. Кугуар, чернильно-черный, в отличие от золотистого Лора, кивнул ему:

— Наблюдатели сообщили, что твой человек преуспел, и весь вопрос только в том, насколько быстро вы с ним составите пару. Но я не поверил им на слово.

Поглаживая Шейна по бедру, Лор испытующе смотрел на гостя:

— Что тебе надо? — Повторил он.

Маэро прислонился к ветке в нескольких прыжках от них, явно не собираясь нарушать дистанцию: плечи расслаблены, уши прижаты к голове:

— Фэллон — мой победитель.

Шейн вздрогнул, прильнул к Лору.

— Поздравляю, — ответил Лор, еще крепче прижимая Веста к груди.

Посторонний кот издал горький и безнадежный смешок:

— Ему не становится лучше. — И холодно, оценивающе покосился на Шейна. У Веста чуть яйца не застыли. Затем снова обратил взгляд к Лору. — Его телесные раны заживают, — Маэро постучал пальцем по виску, — но здесь он сломлен. Наблюдатели считают, что повреждения могут быть слишком серьезными. Фэллона хотят эвакуировать.

— Мне жаль, — сказал Лор, мурлыча, поскольку Шейн, охваченный страхом и одновременно облегчением, буквально вплавился в него. Оказывается, естественный отбор управляет ходом вещей не только на Нароне. Но и на Охоте. Это понимали все: и сами коты, и соперники. Если Фэллон оказался слишком слаб духом для спаривания, то, наверное, эвакуация с арены будет для бедняги только благом.

Помотав головой, Шейн моргнул. Какого черта?

Если организаторы рассматривали такой вариант, то тогда парень безусловно победил. Не Шейн. В отличие от Фэллона, Шейну суждено остаться в марикетских лесах, его никогда и никто не увидит вновь… разве что в рекламе, чтобы зазывать представителей внешних миров на следующую Охоту. А Фэллон, который едва не составил пару коту, будет играть главную роль на торговых переговорах, получит концессии для своей родной планеты, за что она вознаградит его щедрыми подарками и повысит положение в обществе.

Шейну не нужны подарки. Только его кот.

Кот значил для него все. Больше, чем богатство. Больше, чем общественное положение и вся власть аристократии Нарона вместе взятые. Вероятно, даже больше, чем перспектива никогда не ходить по земле. Больше, чем пресловутая безопасность без Лора.

Мысли путались, клубок из противоречивых эмоций, желаний и отчаяния толкал его еще крепче держаться за своего кота.

— Но я могу спасти Фэллона, — сказал Маэро, хвост метался от волнения, хлеща по листьям за его спиной. — Он убежден, что арена полна опасностей, и мы ему лжем. Он внушил себе, что на него обязательно опять нападут хищники, боится и не хочет стать мне парой из страха, что какой-нибудь другой кот убьет его. — И, хмуро глянув на Шейна: — Он думает, что твой человек мертв.

— Но… — Шейн недоуменно запнулся: — Почему?”

— Крики, сокровище. — Взяв Шейна за подбородок двумя пальцами, Лор поцеловал его в лоб. — Он слышал, как ты кричишь.

— Желание спариваться накатывает стихийно, сказал Маэро. — Ты сам знаешь, что это так. Гормоны и наниты, которые нам вводят и которые делают нас физически совместимыми с инопланетными расами… сводят нас с ума. Как и их. Все мы слетаем с катушек, немного.

Лор улыбнулся и снова поцеловал Шейна. — Или полностью.

Маэро кивнул:

— Паранойя — распространенный побочный эффект, пока инстинкты, побуждающие к спариванию, не стабилизировались. Шипы тоже могут причинить значительный вред…

— Они же являются причиной, заставляющей конкурентов бороться друг с другом. И с нами.

— Добавь собственнические чувства, тайна, агрессивная сексуальность и недоверие.

Шейн до корчи жаждал, чтобы Лор терзал его своим ртом. Вернее, до дрожи, потому что усугубляющийся разлад между ощущениями и эмоциями, которые он испытывал, был только что клинически охарактеризован как неудачный побочный эффект того… что коты с ним сделали во время подготовки к Охоте и чем напичкали после.

Однако непреодолимое влечение, возникшее между ним с Лором, не могло быть просто результатом препаратов, гормонов и секса. Не в их случае. Это не правда.

— Реакции Фэллона все более бурные, но они не выйдут за рамки допустимой нормы, если убедить его больше доверять мне, ведь твой человек полагается на тебя. Значит, нашу пару можно спасти.

Лор вздохнул у губ Шейна:

— Искусственно можно вызвать вожделение, но не доверие. Любовь — вот признак истинного победителя.

— Я выбрал его, и он признал меня. Фэллон мой, — зашипел другой кот.

Черный кугуар принял устрашающий вид: мышцы бугрятся, уши сплюснуты, странные глаза полыхают гневом. Но даже сейчас по лицу Лора нельзя было понять, как он это воспринял. Шейн еще только учился читать своего возлюбленного, различать миллионы сигналов, которые подскажут то, о чем не мог поведать социально неловкий кот. Но эмоции Маэро плескались на поверхности — страдание, глубокое и неприкрытое.

Как и на Шейна, на Фэллона напали дважды: в первый раз — бродячий кот, во второй — дикий зверь. Из того немного, что сообщили наблюдатели, Шейн понял, что парень, ставший его союзником, ранен гораздо серьезнее, чем он сам. Кроме того, Лор заботился о Шейне, успокаивал. Вест ему доверял, как никому другому в своей жизни.

У Фэллона не было ничего. Только боль. Страх. И безумие Охоты, вышедшей из-под контроля, и только любящему существу под силу принести ему облегчение.

Человек, которого Шейн надеялся назвать другом, выиграл… проиграв.

Они обязаны, должны ему помочь.

— Что от нас требуется? — осмелился спросить Шейн, преодолев волнение и беспокойство; он испугался даже больше, чем сам признавал.

Хвост Маэро дернулся:

— Навестите его.

Вокруг закаменевшего Шейна обвилась рука, мир резко качнулся, поскольку Лор одним движением отдернул его от чужака.

— Покажи Фэллону, что ты жив, что я не обманывал, — проговорил Маэро. Он молил взглядом Шейна, а не Лора. Тот, вибрируя грудью, издал низкий, грозный рокот. Маэро просил: — Помоги мне доказать, что он может доверять мне.

— Фэллон слишком пострадал, его нельзя брать в логово на деревьях. Он все еще на земле, — прорычал Лор, выпуская когти.

— Твой человек будет в безопасности под нашей с тобой охраной и надзором команды наблюдателей, назначенных Фэллону. Это лучшая защита. — Черный кот нахмурился: Твое возбуждение растет, но это ошибочные инстинкты, Лор.

— Мои инстинкты привлекли ко мне победителя. — Лор, рыча, продолжал отступать, пока не прыгнул на другое дерево, увеличивая расстояние между ними и черной пумой. — Ты слишком много просишь.

— Нет, это же идеально, — возразил Шейн, светясь от радости и нетерпения. — Давайте встретимся в нижнем ярусе, вас же двое, значит, и площадь контролируемой территории увеличится в два раза. А наблюдатели проследят за тем, чтобы туда и мышь не прошмыгнула. Все равно ты обещал дать мне последний раз походить по твердой земле.

Лор презрительно ухмыльнулся Маэро:

— Так это они тебя науськали? Ни перед чем не остановятся, ради того чтобы вычислить, кто нарушил щит арены. На все остальное им плевать. В том числе и на наших людей. — Когти погрузились в обнажённый живот Шейна, прижимая к мягкой шерсти. — Ты в отчаянии, поэтому и идешь на поводу наблюдателей, но я не подвергну Шейна опасности.

— Нет. Ты это сделаешь, — сказал Шейн, с металлом в голосе. — Иначе я не покину арену. Визит к Фэллону — подходящий случай, раз нас будут охранять.

— Они же используют тебя в качестве приманки!

— Я всю свою жизнь прожил, будто с мишенью на спине. — Шейн выставил вперед подбородок: — Что здесь для меня нового? Решено. Ты спустишь меня к подножию леса.

Маэро хохотнул:

— Он точно твой победитель.

Поглаживая Шейна по животу, Лор склонил голову и уткнутся носом ему в шею, насупившись глядя то на другого кота, то на Веста. И, содрогнувшись, крепче стиснул его в объятиях:

— Замолчи.

Глава 6

“Никогда не выпускайте своих врагов из поля зрения. Их легко вычислить по повадкам — помните, с кем имеете дело”.

— Шейн Вест

События, оставшиеся за кадром

Шейн не мог с точностью сказать, сколько прошло дней с начала Охоты, но он провел на деревьях достаточно времени и теперь, обхватив Лора сзади за шею, не вздрагивал каждую секунду. Сливающееся сплошное зеленое пятно листвы больше не вызывало головокружения. Тело привыкло расслабляться, чтобы гасить толчки от приземлений после перелетов с ветки на ветку. Пальцы знали, где лучше всего уцепиться за теплый кошачий мех в момент прыжка. Возможно, однажды, когда к услугам Веста будут навесные переправы, веревочные мосты и другие приспособления, которые коты придумали для передвижения своих партнеров по Марикету, он почувствует себя совсем уверенно, хотя упасть не боялся уже теперь.

Правда сердце все равно учащенно колотилось в груди.

Оттого что на сей раз Лор спускался вниз. На землю.

Стоило лишь закрыть глаза, и Шейн представлял, как босые подошвы приминают рыхлую почву, пальцы увязают в жирной грязи, а поверхность не качается, не трясется. Воспоминания всплывали, словно в насмешку. Если бы у него была уверенность, что земля не предаст и неожиданно не уйдет из-под ног, Шейн бы бросился бегом. Пусть ему никогда не прыгать по верхушкам деревьев с кошачьей грацией, но ведь для сохранения равновесия и не понадобится много усилий. У него просто выработается навык. Когда-нибудь потом, когда волосы поседеют, тело одряхлеет, когда забудется запах прелой лесной подстилки и звон бурлящих весенних ручьев, он не будет сожалеть о сомнительном удобстве чавкающей под ногами липкой жижи. Однако сейчас Вест с нетерпением ждал встречи с землей.

Она стремительно приближалась, тут и там мелькали случайные вспышки — мимо проносились какие-то животные. Шейн был реалистом. Раз он согласился пойти к Фэллону, значит, тем самым давал понять, что отказывается от дальнейшей борьбы.

Лор тоже.

Хотя они с Маэро дружили, психическое равновесие Фэллона не должно волновать Лора, который доверяет наблюдателям ровно настолько, насколько и Шейн, а он им вообще не верил. Лор заботился только о Шейне. Земля представляла опасность для котов даже на тщательно охраняемых аренах, зачищенных от наиболее смертоносных хищников Марикета. Целая жизнь запрограммировала его считать землю местом, полным непредсказуемых опасностей. Кроме того, если один дикий зверь смог проникнуть через барьеры, то и другому это не составит труда. Никакие причины не убедили бы Лора подвергнуть жизнь партнера риску, который подстерегает на земле.

Только любовь.

Лор согласился на это ради Шейна, чтобы доставить ему удовольствие. Желая показать, что он любит его не только членом или добывая орехи, зелень и ягоды ему на обед. Кот понял, что физической близости не достаточно. Сухая информация о любимом цвете или неестественные разговоры о загубленной карьере не помогли бы делу. И коварный кот нашел средство, способное растопить сердце упрямца.

Шейн жаждал ступить на землю.

В последний раз.

Вест еще не объявил его избранником. Шейна не удалили с арены и не поселили с племенем кошачьих в новом доме Лора, и тот должен осознавать, что Весту неизбежно придется это сделать. Теперь уже скоро. А Шейн тянул время, пока получалось. Но каждый раз, когда кот держал его в объятиях, когда устремлял на него взгляд, воля слабела. Он не мог устоять и, отдавая себя по частям, заполнял холодную пустоту внутри. Сколько бы Шейн ни разрывался между желанием остаться со своим котом навсегда и жизнью, за которую он так упорно боролся, выбор в пользу Лора был предрешен. Вопрос состоял только в том, когда произойдет окончательная сдача.

Итак, он победитель. Большую часть времени Шейн наслаждался своим положением. Он хотел Лора больше всего на свете. Больше, чем твердой земли.

Но понимал, что как только окажется за пределами арены, ему уже не видать никакой земли. Биологические особенности и врожденные способности не давали кошачьим преимущества перед местными животными, обитающими в нижнем ярусе леса, кроме одного — селиться высоко на деревьях. Коты спускались вниз только чтобы охотиться или вести обмен с внешними мирами, да и то с огромными предосторожностями. Допустить к себе наблюдателей из чужаков? Никогда.

Выбрав в пару кота, Шейн распрощается с землей навсегда.

Лор идет рядом, обнюхивает почву, изучает следы зверей. Он обещал подарить ему еще одну персональную охоту, как только Фэллон убедится, что Вест жив. Потом Лор бросится в погоню. Поймает Шейна и трахнет. А после они вместе искупаются в озерце, плещущемся среди кувшинок, с чистой водой, не окрашенной алой кровью. Он хотел, чтобы Лор занялся с ним любовью на перине изо мха, которым тот обкладывал тогда его раны, и чтобы никто не нарушил их уединения. Просто они вдвоём. Только он и Лор. Шейн хотел стереть воспоминания о страхе и боли, испытанных им на земле в прошлый раз, заменить их чем-то хорошим, приятным и правильным. Ведь это будут последние впечатления, и, живя высоко в зеленом пологе со своим котом в любви и счастье, он хотел, чтобы мысль о них вызывала улыбку.

Лор сделал ему единственный подарок, который что-либо значил, который значил… все.

Последний день в качестве игрока на Охоте.

Ночь уже вступала в свои права. Когда темнота накроет арену своим черным одеялом, Шейн уже будет далеко отсюда. Он, держась за плечи Лора, повиснет у него за спиной, и тот понесется с ним, перепрыгивая с дерева на дерево по самым верхушкам. В пути к настоящему дому, о котором Шейн столько мечтал, но которого никогда не имел.

Сегодня ночью он признает себя победителем Лора, это по-честному. Ведь Лор уже его.

Они приземлились на ветку, такую низкую, что Шейн мог бы легко спрыгнуть с нее сам, если бы ему дали свободу двигаться. Тем не менее, он даже не дернулся, какой бы манящей не казалась толстая подстилка из хвойных иголок и как бы не кружил голову ее свежий аромат. Лор лучше знал Марикет, а Шейн не дурак, чтобы не доверять его мнению. Кот отпустил бы его гораздо раньше, если бы был уверен, что на земле безопасно.

— А ты молодец. — Кот, пыхтя, снял Шейна со спины, перемещая вперед. — Вполне разумен, когда добиваешься своего.

Шейн сцепил руки вокруг шелковистой шеи, прильнув в ответ к груди Лора:

— Да. Я такой. — Он чуть склонился, чтобы предложить Лору свой рот. — И ласковый, к тому же.

Лор прикусил Шейну нижнюю губу, тут же зализав маленькую ранку:

— Твой рюкзак под деревом, другой человек — к востоку отсюда. И нечего ластиться, сокровище.

Кольнула досада:

— Поцелуй меня.

— Я поцелую своего победителя. — Сверкнув глазами, Лор целомудренно мазнул Веста губами по подбородку. — Позже. — Проклятый котяра. Шейн нахмурился. — Спускайся. Оденься. Иди. Повидай того человека.

— Ты будешь следить за мной сверху?

— Маэро тоже. Мы оба.

Шейн слез с дерева, охотничий мешок действительно лежал у ствола. Посматривая на Лора, Вест стал возиться с застежкой-молнией. Хотя по его предположениям с момента их встречи с котом прошло не очень много времени, снова ощущать на себе одежду казалось странным. Форменные штаны, которые выдавали всем соперникам на Охоте, сковывали движения. Он натянул запасную рубашку — гладкая гигроскопичная ткань не могла сравниться с бархатистой шерстью Лора. Материал грубый. Кожа от него зудела. Особенно на изгибе шеи и плеча, где все еще не зажил укус. Возможно, инстинкты спаривания сделали тело особо чувствительным. А может, Шейна просто раздражало, что метка теперь закрыта.

В общем, ему это не нравилось.

Тем не менее, он оделся и сунул ноги в мокасины — после нападения дикого кота наблюдатели наверняка укомплектовали рюкзак, иначе тот был бы пуст. Лор принес из логова зубную щетку и гель для бритья. Теперь все необходимые пункты в наличии. Медтехники ежедневно осматривали Шейна, снабжая лекарствами, которые Лор давал ему, чтобы сломанные запястья срослись. Пропавшая аптечка первой помощи не включала ни шин, ни шприцов со специальными препаратами для сращивания раздробленных костей, так что Шейн ни в чем не нуждался. И при этом не заботился о походном снаряжении, предоставляемом каждому участнику — фляга, спальный мешок, веревка, кремень, котелок и кастрюля. Зачем, если организаторы так уютно оборудовали логова для спаривания?

Однако же Шейн все еще сильно тосковал по своему планшету.

Вест был готов поклясться, что личные вещи, включая и планшет, уже ждут в доме Лора. По крайней мере, они скоро вернутся к хозяину.

Шейн не стал вешать сумку на плечо: оно иногда тянуло болью от укуса, несмотря на лечение. А просто бросил под деревом — его новое племя присмотрит. Он присел, рассматривая камни, выступающие из-под хвойного опада. С той стороны, где слой мха гуще, — восток. Набрав полную грудь насыщенного сосновым ароматом воздуха, Шейн встал. И медленно, но уверенно двинулся вправо.

Несмотря на то, что душу грызло беспокойство, он шагал с улыбкой на губах. Земля не проваливалась под его весом. Вест расправил плечи, хотя все равно готовился к тому, что вот-вот упадет. Просто у него так получалось само собой, но ничего не происходило, почва лишь чуть пружинила. Это будоражило, опьяняло. А что если пуститься бегом, раз опора не качается под ногами?

Еще Шейн стал явно лучше слышать. В свой первый день на арене он не обращал внимания на едва уловимый треск веток в кустах, говоривший о присутствии вдали животных, однако теперь малейший шорох воспринимался им как сигнал тревоги. Лор исчез в листве, но Шейн различал осторожный и успокаивающий скрежет когтей о ветки. Он чувствовал присутствие своего кота — роскошь, отнюдь не казавшаяся приятной в самом начале Охоты.

Шейн изменился. И продолжит меняться.

Те инъекции, что Лор в него впрыскивал по указанию медтехников, не были обычными болеутоляющими, антибиотиками и наноботами, способствующими восстановлению костной и мышечной ткани.

Вест знал. Вернее, догадывался. Избранники из внешних миров не выжили бы в марикетском лесу без генетических модификаций, как бы тщательно коты не помогли им приспособиться к окружающей среде. Чтобы выстоять, они нуждались в лучшем душевном равновесии. А также в более остром слухе, чтобы выявлять врагов и потенциальные угрозы. Марикет слишком опасен для людей, слишком смертоносен. Коты не могли просто перекроить Шейна или представителей любых других рас, конкурирующих на Охоте. Вест — человек. Он останется им всегда.

Но его можно изменить.

Шейн никогда не противился уколам. Даже не подвергал их необходимость сомнению. До тех пор, пока шприц с иглой в руках Лора. От своего кота Вест мог стерпеть практически что угодно.

Он все время был победителем.

Странно, но это его почему-то больше не трогало.

На стволах стали появляться глубокие царапины, заплывшие древесной смолой — началась территория Маэро. Судя по звукам и запахам, лагерь Фэллона неподалеку. Вокруг витал сильный аромат жарящегося мяса и свежего дрожжевого хлеба. Хлеб! Рот наполнился слюной, Шейн ускорил шаги, не сдержав голодного вздоха. Ветер донес смутно знакомый мотив — кто-то напевал слова полузабытой песни явно человеческим голосом. Шейн узнал старинную народную балладу, популярную на его родине. К мелодии присоединился мерный стук топора и треск разлетающихся веток. Шейн с трудом продирался сквозь густой подлесок, думая о том, что Фэллон ограничен только нижним ярусом, а это делало его очень уязвимым. Ну, снабдили наблюдатели Фэллона топором, и что с того? Они же подарили Шейну металлический вертел для жарки? Его ведь тоже можно использовалось как оружие.

Никакой опасности нет. Ни ему, ни Фэллону ничего не угрожает.

Однако к тому, что открылось перед ним на поляне, когда он преодолел преграду из кустов, Шейн оказался не готов и потрясенно замер.

Это не просто ранения. Несчастный же практически искалечен.

При виде Шейна человек резко подскочил; он не имел ничего общего с улыбчивым блондином, который сидел у его костра, наверное, целую вечность назад. Вся левая сторона головы — в бинтах. Между полосками потрепанной марли торчат пучки грязных желтых волос, слипшихся у корней от крови; череп обмотан повязкой, закрывающей один глаз. Медицинская лента, скрепляющая все это нагромождение, окаймляла гордую линию носа и уходила за ухо. Как и Шейн, на плечах Фэллон носил шкуру, но под ней на груди и животе тоже виделись бинты и повязки. Не обращая внимания на руку в слинге и ногу в гипсе — наверное, зверь разодрал ему всю левую сторону, — Фэллон присел на походную постель, разложенную возле затухающего огня, и угрожающе поднял топор. Даже смешно стало: живого места нет, а готов кинуться в драку, хотя любое его действие заведомо обречено на провал. Орудие, которое позволили Фэллону наблюдатели, представляло собой просто грубый инструмент с настолько тупым лезвием, что острый язык, и то порубил бы щепки быстрее.

Фэллон уставился на Шейна. Неперевязанный карий глаз сверкал ледяной расчетливостью; в памяти невольно воскресла история с намбианцем, которого тот распотрошил у посадочной площадки.

Возникла запоздалая мысль, что раненое животное может быть агрессивным, когда загнано в угол. Страх сжал сердце.

— Ты что, п-п-привидение? — наконец выдавил Фэллон, запинаясь.

Шейн сглотнул, пытаясь справиться с натянутыми нервами, звенящими, словно та полузабытая народная баллада:

— Нет, парень. Я живой.

Пальцы, сжимающие ручку топора, напряглись, суставы неестественно побелели, соперничая по цвету с бинтами, покрывающими его раны. Фэллон облизал губы:

— Шейн? — Скрипучий голос дрогнул.

Вест кивнул, но никак не мог заставить себя сделать единственный шаг навстречу человеку, которого он надеялся назвать другом. Шейн действительно хотел помочь Фэллону, причем настолько искренне, что не задумываясь решился прийти к нему. Однако Лор, наверное, был прав — это не слишком мудрый поступок. Человек перед ним представляет угрозу. Пусть слабый и израненный. Но и потенциально очень опасный.

Никак не друг.

Будто прочитав его мысли, Фэллон начал опускать топор — медленно, осторожно, постепенно, — пока не уронил на груду веток, нарубленных для костра. Он глядел на Шейна, почти не мигая:

— Так ты не умер?

Ощущение неправильности, которое Вест изо всех сил пытался определить начиная с того самого момента, когда на Фэллона набросился дикий кот в старом лагере, вспыхнуло с необычайной яркостью:

— Нет.

— И не ранен.

— Только вот здесь. — Шейн поднял больше не связанные друг с другом запястья, но все в фиксаторах. — Еще несколько царапин на бедре.

Фэллон окинул Шейна изучающим взглядом от макушки до носков мокасин:

— Мне казалось, что… я же слышал…

— Одичалый кот. — Шейн постарался не замечать холодка, поползшего вдоль позвоночника. — Лор прикончил его.

— Лор? Это твой кот? — Шейн кивнул, продолжая внимательно следить за Фэллоном. — Ты зовешь его по имени, — констатировал он, выгнув бровь точь-в-точь так тот Фэллон, которого Шейн встретил у костра, перед тем как Охота превратилась в хаос. — Тогда ты его победитель.

Отказываться или отнекиваться не было никакого смысла:

— Да, — усмехнулся Вест.

Здоровый глаз Фэллона расширился, бровь поползла вверх, исчезая под торчащими из-под бинтов волосами. — И ты доволен?

Действительно, счастлив ли он? В основном Шейн чувствовал постоянное неутихающее возбуждение. И дурман в голове.

— Думаю, да.

Фэллон улыбнулся, поглядев на угасающее пламя, над которым подрумянивался ломоть мяса:

— Ты по-прежнему вегетарианец? — Он откинул меховую накидку, чтобы подтянуть к себе сумку. — Сейчас посмотрю, принес ли Маэро кедровые орехи.

— Ты тоже называешь своего кота по имени. — Хороший знак. Есть надежда, что это все-таки друг.

— Однако моя родня не столь кровожадна, как твоя. Они просто бедны. — Издав хриплый смешок, Фэллон пожал действующим плечом. — Ну, давай. Садись. Поешь со мной.

Стараясь не показать, насколько ему неловко, Шейн сел. Ему не нравилась лежанка из кучи шкур, но походный костер был разведен рядом с поваленным стволом дерева со свежими срезами в тех местах, где Фэллон обрубил ветки и тонкие сучья для топлива. Кто-то — наверное, Маэро — поставил у огня накрытый шкурой пень. На него Шейн и взгромоздился.

— Слышал, тебя хотят эвакуировать. И ты больше не веришь котам.

Хмурясь, Фэллон оторвал кусок от жарящегося окорока.

— А ты веришь?

— Я доверяю Лору. Он — кот.

Фэллон проворчал:

— Членом ты думаешь.

Возможно, оно так и было, когда Лор в первый раз спарился с Шейном. Вероятно, все продолжало обстоять именно так и когда он очнулся в логове, но ведь не член же просил Лора отпустить его на землю. Гормоны тоже не смогли убедить Шейна открыться тому.

— Наблюдатели контролируют всех котов на аренах. Просочился только один нарушитель. — Шейн кивнул на сломанные запястья. — Нам не хотят причинять боль. — Спина напряглась: — Маэро не сделает тебе ничего плохого.

— Ему этого не остановить. Никому из них не остановить. — Фэллон устремил в лесную чащу неподвижный отсутствующий взгляд: — Повсюду рыскают хищники.

— Напавший на тебя зверь мертв.

— Кто знает, сколько их еще здесь… — буркнул Фэллон.

У Шейна мороз по коже пробежал:

— Каждый день наблюдатели вместе с котами патрулируют территорию. Никто не заметил никаких признаков…

Где-то в отдалении прогремел страшный рев, сердце Веста ухнуло вниз, а волосы встали дыбом. Ужас, дикий и первобытный, вызвал мощный выброс адреналина. Шейн стремительно обернулся и посмотрел на лес — одни лишь деревья. Листья. Ничего подозрительного… кроме наступившего затем безмолвия. Как только рычание стихло, все словно замерло, даже мелкие животные перестали копошиться в кустах. Птицы смолкли.

Вот дерьмо.

— Так что ты там говорил? — Голос Фэллона прозвучал насмешливо, даже самодовольно.

Неестественную тишину разорвал высокий пронзительный кошачий вой, Шейном начала овладевать паника. Это не его кот. Он узнал бы голос Лора даже на расстоянии. Вопли продолжались — гневные, грозные, перемежающиеся с гортанными рыками, от которых подгибались колени и кровь стыла в жилах.

— Мы должны покинуть нижний ярус. — Лор не появился. Скорее всего, умчался на помощь Маэро, чтобы дать отпор той твари, что вторглась на арену, однако на земле, куда Шейн так стремился, они с Фэллоном, считай, трупы. Он огляделся, отчаянно ища хоть какие-нибудь достаточно низкие ветки. — Мы залезем наверх.

Откинув перебинтованную голову, Фэллон разразился саркастическим хохотом:

— Залезем? — переспросил он и похлопал по шине, сковывающей его левую ногу от бедра до пальцев. — Мне осталось только ползать.

— Я тебе помогу. — Шейн сам не очень-то в это верил. Фэллон довольно крупный, да еще в таком скверном состоянии. Повиснет мертвым грузом, и тащи его как куль. Хотя, пожалуй, при необходимости Вест бы справился. И почему он не послушался Лора? Ведь тот же предупреждал, что на землю спускаться рискованно. Теперь, когда спаривание полностью свершилось, не ставил ли он под угрозу заодно и счастье своего кота?

Единственное безопасное место — на деревьях.

Он выбрал ветку, за которую смог бы ухватиться, и в тот самый момент по лесу прокатилось разъяренное рычание Лора, усугубляя страх Веста. Что он будет делать, если Лор ранен? Убит? А если Лора заберут у него? Это Шейна вина. Больше ничья.

— Сюда, — сказал Шейн, бросаясь к Фэллону и поднимая того на ноги. Лор сможет защитить себя. Никакое другое существо не обладает такими способностями и физическими данными, чтобы противостоять злобными монстрам, населяющим Марикет. И он уверен, что Шейн примет все необходимые меры предосторожности, пока опасность не минует. Кот не простит Шейну напрасного риска. — Просто держись за меня и…

Удар обрушился настолько неожиданно, что Шейн даже моргнуть не успел, как лезвие топора вонзилось ему в грудь. Он уставился на нелепую короткую ручку, отказываясь верить своим глазам. Покачнувшись от шока, он споткнулся и неуклюже шагнул назад — ноги одеревенели.

Фэллон выдернул топор, Шейн закричал.

Перед глазами плясали черные точки.

Кровь лилась как из ведра, пропитывая разодранную рубашку c левой стороны.

Новый удар пришелся по плечу вскользь. Лезвие рассекло ткань, глубоко порезав кожу, но не задело мышцу. Шейн захрипел от боли, взорвавшей грудную клетку, и попытался позвать:

— Лор!

— Далеко отсюда, дерется с хищником, которого заманил на арену Маэро, — проговорил Фэллон, зловеще надвигаясь на Шейна и сжимая стальной хваткой свой дьявольский топор. Шейн лежал на земле, не заметив, когда упал. Боги, он даже думать был не в состоянии; агония поглощала все его силы. — Он не придет, Шейн. Никто не придет. Они свалили, чтобы прикончить зверя, который проскользнул мимо их заслонов, и защитить нас, слабых и беспомощных людей. Наблюдатели считают, что я сумасшедший. — Фэллон согнулся, нависая над Вестом: — Для выполнения контракта мне не нужен арсенал. Слишком велико вознаграждение.

Шейн открыл рот, пытаясь хоть что-то ответить. Сказать, как он страдает, закричать. Но горло не издало ни единого звука, кроме жалкого бульканья, которое прорывалось сквозь кровавую пену, пузырящуюся на губах.

— Это не оружие, а так, дерьмо — Фэллон бросил взгляд на ржавый топорик. — Но я убежден, — медленно, словно бы удивляясь, протянул он, — что уже с первого раза проломил им тебе ребра, которые сейчас врезаются в легкое. — Он не торопился наносить следующий удар. Наклонившись ниже, хлопнул Шейна по челюсти: — Обрати внимание. Мне ведь и премия светит, если я расскажу, почему ты умираешь.

Сознание гасло, Шейн корчился в муках, боль распространялась от груди вниз к животу, дальше к конечностям и кончикам пальцев. Даже волосы, казалось, болели.

— Братья.

— Думаешь, это они тебя заказали? — Фэллон фыркнул. — Твои братцы заботились только о том, чтобы придумать тебе испытания поизощреннее, так как хотели быть уверены, что семью возьмет в руки самый сильный и самый способный её член. После того как ты отказался от своих прав и покинул Нарон, ты перестал для них существовать. Да они теперь твое имя вряд ли вспомнят. — Фэллон повел плечом, избавляясь от слинга, поддерживающего его вроде бы увечную руку, показывая, что на самом деле та отлично действует, потянулся к Шейну. Сгреб кулаком его волосы в узел и дернул вверх, приподнимая торс над мягкой землей. — Зачем им тратить деньги впустую?

Зачем?

Хороший вопрос — Шейн бы сам никогда не нашел ответа. Кровь по-прежнему хлестала из груди. Ноги дергались, отказываясь повиноваться командам, которые отчаянно посылал мозг. Руки судорожно ловили пустоту. Его лихорадило, тело цепенело от холода, пробирающего до костей.

Вест умирал.

— Не смей терять сознание. Еще рано. — Фэллон затряс Веста, пытаясь привести в чувство тычком в зубы. — Слушай сюда. Думаешь, такая операция дешево стоит? Найти среди котов сообщника, склонить на свою сторону, уговорить обменять половину вознаграждения, чтобы привлечь достаточно сообразительных хищников, пустить по твоему следу, чтобы те отыскали тебя на арене по запаху. Представляешь, что натворили бы дикие звери, если бы стали бросаться на всех подряд без разбора? Утолили бы свой голод на более легкой добыче, а наблюдатели бы закрыли арену до того, как я выполнил свою миссию. И ты бы остался жив! Когда животные не смогли тебя найти, я был вынужден заплатить моему союзнику, чтобы тот сам напал на тебя. Ни один кот не продаст ни сородичей, ни людей даже за довольно большую сумму, а я отвалил целое состояние по меркам Марикета. У твоих братьев есть столько денег?

Пока Фэллон разглагольствовал, Шейну удалось поднять руки к груди — господи, кровь. Он теряет слишком много крови. Куда запропастился Лор? Где наблюдатели? Из леса доносились отголоски драки, вой и рычание. Слишком далеко. Шейну не продержаться, если не остановить поток крови, выкачивающий жизнь. Он накрыл рану ладонями, застонал — глубокая, даже от легкого надавливания боль страшная, — но он благодарил судьбу, что Фэллон все же не достиг цели. Чуть правее — и в сердце.

— Сконцентрируйся, Шейн! — Снова сильный удар по лицу, голова беспомощно мотнулась назад. — Твои братья располагают такими средствами, чтобы убедить кота предать свое племя, свой родной мир?

Скользкая, горячая влага продолжала течь между пальцами, Шейн уставился на Фэллона. Как глупо.

Нет.

Его братья не обладали таким богатством.

— Ну а я? Моя цена? — Губы Фэллона скривились в злобной ухмылке: — За твою смерть мне должны были предложить достаточно высокую плату, чтобы я рискнул Охотой и хватило на солидную взятку для кота… двух котов! Первого угробил твой проклятый любовничек, и мне пришлось найти другого. Обезумевшие, помешавшиеся от жажды секса коты не так часто встречаются, как ты думаешь. Я обещал отдать Маэро долю того мертвого одичалого и поклялся стать его победителем только при условии, что он приведет тебя сюда.

Шейн в ужасе раскрыл рот. Если Маэро тоже замешан, то Лор в опасности.

Он может погибнуть!

Кровь сочилась, Шейн все больше слабел, А ведь он давно понял и знал, что, вероятно, ему не выжить в Охоте. Шансы были ничтожны, принимая во внимание намерения семьи убить его, если он не выступит на арене удачно. Шейн и не надеялся встретить свой следующий день рождения. Но решил попытать счастья. Не стал безропотно подчинятся судьбе. А боролся, чтобы остаться в живых. Хотя и не полагал, что преуспеет.

Смирился с тем, что, скорее всего, умрет.

Но он не мог — не желал — смириться со смертью Лора.

— Ну, пораскинь мозгами, Шейн. У кого есть такие средства? Деньги, куча денег? Связи, чтобы мы оба прошли отбор в демонстрационном центре на Сискеране и нас посадили на один и тот же транспортер на воздушной подушке, чтобы мы попали на одну ту же арену? Кто наставлял тебя, помогал, кто изначально подбросил тебе мысль сбежать с Нарона на Марикет?

Шейн опустил ресницы, чтобы не смотреть на Фэллона — удовольствие на лице убийцы, с которым тот рассказывает о предательстве, причиняло не меньше страданий, чем зияющая дыра в груди. Как можно быть настолько слепым?

Услышав смех Фэллона, Вест вновь открыл глаза.

— А-а. Теперь до тебя дошло. — Тот перехватил топор и с самодовольным удовлетворением смерил Шейна горящим взглядом. — Или, по крайней мере, ты думаешь, что дошло.

Отчаянно соображая, пытаясь игнорировать боль и отпихнуть ее прочь, Шейн сглотнул. Время. Ему нужно время. И подходящий момент.

— М-моя бабушка, — пробормотал он.

Фэллон кивнул:

— А знаешь, почему?

Шейн проглотил накопившуюся во рту кровь.

— Потому что она сумасшедшая сука?

Фэллон вдруг резко отпустил его волосы, голова откинулась, стукнувшись о камень, торчавший из земли. Вест был не готов к очередному удару. Кости хрустнули. Из носа, в котором точно загорелось огнем, брызнула кровь.

— Она не сумасшедшая.

Нет. Она просто настоящий дьявол.

— Ваш дед тоже участвовал в Охоте. Он никогда не упоминал об этом? Или не успел — родной сын порешил его раньше? — Широкая усмешка говорила, что Фэллон знает ответ. — Он по-настоящему влюбился в одного кота, не будучи ни его партнером, ни победителем; спаривание не удалось. Но так и не забыл своего любовника. Даже после возвращения на Нарон он продолжал любить его. Ваш бизнес процветал благодаря дедовой безответной преданности. К несчастью он не смог отпустить любовь, когда женился на вашей бабке.

Это сделала она, бабушка. Женщина, которая подарила мужу много детей и обожала его до безумия. Шейн помнил. Как помнил ее горькую ярость, когда отец Шейна подстроил убийство, позволившее ему принять управление семейными делами. Дед даже не позаботился, чтобы обеспечить вдову в случае смерти, и та была вынуждена принять ухаживания одного щедрого аристократа, чтобы сохранить положение в обществе и вернуть былое богатство. Вернуть? Бабуля его преумножила. Теперь она спала с главным канцлером Нарона.

И, тем не менее, никогда не забывала о своем клане. Особенно о Шейне.

— Ты похож на него, на своего деда, — сказал Фэллон, крепче сжимая пальцами ручку топорика. — Она всегда это ненавидела.

Потом вонзил лезвие. Прямо в раненное бедро, но слава богам, не слишком глубоко, кровь не пошла сильно. Шейн закричал от невыносимой боли. Действительность уплывала, все страхи начала укрывать спасительная чернота.

Он не может потерять сознание. Не может умереть.

Лор в опасности.

Шейн набрал воздуха, насколько позволила опустошенная грудь, и напряг зрение, чтобы сфокусироваться. Засыпать нельзя, нельзя сдаваться, погружаться в небытие. Жить. Еще хоть немного прожить.

— Её за это казнят, — наконец выдохнул он.

Фэллон покачал головой:

— Денежный след приведет к твоим братьям и отцу, Шейн. Вся ваша семья будет приговорена. Казнена. — Он улыбнулся: — И котов сия участь не минует. Звездные системы закрывают глаза на случаи смерти конкурентов, когда те погибают от руки друг друга. Но дикие коты? Хищники? Убийцы на арене? Они запретят это действо и вторгнутся на Марикет, если коты перестанут торговать с иномирянами без того, чтобы проверять посредников на Охоте. — Фэллон обвел взглядом лес. — Всему этому наступит конец.

Шейн уже практически видел звезды. Фэллон присел и потянул топор из плоти — вот он, тот самый удобный момент.

— Кошаки сдохнут, — прозвучало злорадно, как раз когда Шейн, превозмогая боль, неожиданно вывернулся сам.

Он на удивление легко вырвал топор из хватки Фэллона.

Истекая кровью и не обращая внимания на будто пылающее бедро, Вест замахнулся доставшимся орудием, целясь в забинтованную голову, стараясь вложить в удар всю силу, какую только мог собрать. Фэллон в изумлении поднял руку, пытаясь отклонить его, но слишком поздно спохватился — лезвие топора врезалось ему в череп. До конца не зажившие запястья Шейна заныли от вибрации, которая, прошив предплечья и бицепсы, отдалась в плече.

Потрясенные глаза Фэллона закатились, он рухнул на бок.

Напрягая свое изувеченное несчастное тело, Шейн поднялся, двинувшись за Фэллоном и, охваченный яростью, вновь занес топор.

— Нет! Он — мой победитель! — раздался позади крик Маэро. — Не надо!

Но не это заставило Веста опустить топор, вместо того чтобы прикончить негодяя. Какое Шейну дело до Маэро, толкнувшего его и Лора в лапы убийц, обманом заманившего того в чащу, якобы бы для осмотра территории? Кто усыпил бдительность наблюдателей, давая другому зверю возможность проникнуть на арену и ринуться с Лором в драку, в то время как Фэллон расправляется с Шейном?

Не жалость и не милосердие растопили его разбитое ожесточенное сердце.

— Стой! — заорал Лор. — Сейчас же!

Вест разжал скользкие от крови пальцы и выпустил топор; надорванный крик смолк на губах, которые уже терзал рот возлюбленного.

Это было чудесное ощущение. Прекрасное. Нежные руки бережно опустили его на когда-то столь желанную землю, где он подверг риску собственную жизнь и жизнь Лора. Даже после нападения сбесившегося кота раны не причиняли Шейну столько мук. Но когда Лор перевернул его, зашипев сквозь сжатые зубы, видя то, во что превратилась его грудь, Шейн понял: боль не имеет значения. Любовь, светившаяся в обезумевшем от горя пристальном взгляде — вот, что важнее всего. Властные ладони испуганно ощупывали тело, слуха коснулся отчаянный крик:

— Медтехники!

Силы уходили с каждой секундой, Шейн улыбнулся:

— Я бы хотел остаться с тобой навсегда.

— Так и будет. Ты же мне должен. Каждый день, каждую секунду ты проведешь здесь, со мной, — говорил Лор, зажимая разверзнутую в его грудной клетке дыру, чтобы остановить хлещущую из нее кровь. — Смотри на меня. Продолжай смотреть на меня.

Шейна уже не пугали чужие коты в синих форменных комбинезонах Четвертой арены. К чему бояться, когда его кот глядел на него с неоспоримо откровенным обожанием? Шейн не замечал ни жалящих игл, которыми его кололи санитары, ни сетчатых прокладок и бандажей, ложившихся на глубокие раны, многочисленные царапины и порезы. Не думал о медиках, занимающихся своим делом… Лор с ним. Лор рядом. Такой надежный и сексуальный.

— Я люблю тебя, — сказал Шейн. Глаза закрывались, но он был счастлив, что может произнести это вслух.

Усы Лора дернулись. На губах появилась улыбка:

— Потом повторишь, когда не будешь накачан лекарствами и голова проветрится.

— Не обольщайся, — прохрипел Шейн, задыхаясь от боли, полный решимости оставаться для Лора в сознании пока может, — это не означает, что ты все еще не должен мне. Последнее преследование. Заключительная охота. Ты обещал.

Вокруг суетились медтехники, они боролись за жизнь Шейна. А Лор привлек его к себе ближе и, касаясь губами его уха, шепнул:

— Идет.

Эпилог

“Я ни о чем не жалею”.

— Шейн Вест

Долго и счастливо

Пульс грохотал в ушах; Шейн мчался через зеленую завесу. Босые стопы ловко обхватили толстый сучок, пальцы уцепились за кору. Оказавшись на конце ветки, он присел и вскочил на платформу, которую они с Лором закончили строить накануне вечером. Пятки ударились о свежеструганные доски. Шейн спрыгнул на вторую, более старую платформу, соединяющую дерево, где был душ, с навесной переправой.

Смеясь и тяжело дыша, он повис на петле натяжного блока, даже не беспокоясь о ремне безопасности, заскользил под тяжестью собственного веса вперед. И под наклоном вниз.

Ветер развевал его волосы, пока Шейн стремительно летел к охотничьему сараю, где Лор складировал парализаторы и копья — раньше их использовали для ловли хищников, которых продавали во внешние миры. С навесной переправы он заскочил под навес, пронесся мимо ловушек и сетей, выбежав через проход с другой стороны.

Позади раздавался шум хлещущих ветвей, Лор дышал практически в затылок.

Ну да ничего. Вест все равно уже у лифта.

Наронские родственнички в ужас пришли бы при виде этого примитивного подъемно-спускового механизма. Да и сам Шейн глядя на него содрогнулся бы в прежние времена.

Только не теперь.

Мгновение спустя он уже был на лифтовой платформе и дергал за простой рычаг, который удерживал противовес. Лес огласили крики торжества, а разочарованное кошачье рычание вперемежку с проклятиями звучали все дальше и дальше. Шейн поднимался ввысь сквозь густую растительность. Желудок больше не тяжелел. Голова не кружилась от мелькания лиан и листьев, хотя при такой скорости глаза и не могли уследить за стремительным движением зеленого полога.

Иногда казалось, что процесс адаптации никогда не завершится. Но Шейн привыкал, становясь истинным жителем Марикета.

Хотя и не достаточно быстро.

Вест достиг верхнего этажа лесного дома и, встав на гладкую дощатую поверхность, тут же почувствовал неслабый толчок между лопаток. Споткнулся — выбило не только опору из-под ног, а заодно и весь дух, так как Шейн с размаху растянулся на полу маленькой платформы, которая служила им логовом.

Лор вжался в спину теплым мехом:

— Я выиграл.

Шейн не мог отдышаться, но все равно засмеялся:

— Тогда требуй свой приз, — Выпятил зад и упёрся им Лору в живот.

Вместо того чтобы вломиться членом внутрь, Лор поднялся. Шейн задрожал, лишенный тепла своего кота и ощущения шелковистой шерсти. Он не сопротивлялся; Лор взял его за бедро, перевернул, плечи Шейна коснулись половиц. Он заглянул в странные, до боли знакомые янтарные глаза, но Лор не смотрел ему в лицо.

Его пальцы проследили широкую розовую полоску, пересекающую брюшной пресс Шейна с левой стороны.

— Эй, — тихо позвал Вест, скользнув ладонями по животу возлюбленного. Фиксаторы с запястий давно сняли, кости срослись. — Мне уже даже не больно.

Судорожно выдохнув, Лор с трепетом принялся гладить шрам, напоминающий о том, что Шейну довелось пережить.

— Ты мог умереть.

— Маэро обманул Фэллона, не уходил далеко от лагеря, работал с наблюдателями, помог пронести на арену клетку с мастиффом, чтобы Фэллон ему поверил. Тот купился и начал воплощать свой жуткий план. Мне не грозила по-настоящему серьезная опасность.

— Я думал, что Маэро мой друг.

— Он и есть твой друг.

Лор покачали головой:

— Он подверг тебя риску

— Слишком важно было завершить дело. Кроме того, Маэро не знал, что у Фэллона хватит сил причинить мне реальный вред. Он и медтехников одурачил. — Бабку Шейна арестовали, судили и заключили в тюрьму. Ослепленная жаждой мести, леди задумала уничтожить котов, пытаясь разжечь межзвездную войну, однако потерпела неудачу. Благодаря ухищрениям Маэро и наблюдателей, Марикет и Шейн теперь были в безопасности. С наступлением нового сезона спаривания, начнется и Охота — только для других. Шейн уже нашел свою любовь. Прижав Лора к себе, он мысленно поклялся, что никогда не позволит тому уйти. — И перестань об этом думать. Уже все в порядке.

Лор провел растопыренной, покрытой тонким ворсом ладонью по шраму:

— Это никогда не закончится, пока жив твой убийца. Он мог спастись. И сюда когда-нибудь доберется.

— Хромой и с партнером, который держит под постоянным надзором? Пройдет пешком полпланеты? — Шейн поднял глаза к небу. — Да ведь теперь за мою смерть и платить некому, так что будь спокоен.

— Его следовало казнить. Если бы Маэро не сотрудничал с учредителями Охоты, то Фэллона по меньшей мере выслали бы с планеты.

— Но его же взяли под стражу и изгнали, — усмехнулся Шейн, вскидывая бедра и притираясь пахом к твердому члену Лора. Тело прошила дрожь. — Хватит. Я не затем тратил столько времени и сил на выздоровление, чтобы ты зажал обещанное мне преследование. Так и любовь скоро завянет, если начать нарушать данное слово.

— Ничего я не зажимал, — возмущенно сверкнул глазами Лор, прижав уши. — Как только закончится Охота, арены снова будут в нашем распоряжении. И тогда ты всласть набегаешься по своей проклятой земле.

— Я не могу ждать. Более того, не хочу. Для победы мне не нужна ни трава, ни твердая почва: ведь побеждая, я сдаюсь тебе. — Шейн поднес руку к щеке Лора. — Разве не так?

— Ты сам знаешь, что так. — Уголок рта Лора изогнулся, и кот с нежностью прижался к ласковой ладони. — Я принадлежу тебе. Умом, сердцем, телом и душой.

Шейн подвигал бедрами, увеличивая контакт, чем спровоцировал сладостное покалывание в обоих членах.

— Ты сейчас меня поймал. Честно и справедливо.

— Верно. — Лор толкнулся навстречу, от совместной возни возбуждение только усилилось. — И ты мой. Так же, как я твой.

— Тогда ни о чем не думай. Забудь Фэллона, наблюдателей, Охоту, других котов. — Напрягая брюшной пресс, Шейн приподнялся с пола, чтобы поцеловать Лора в податливые губы. — Займись со мной любовью.

Лор прижался в ответ, скользнул языком в рот, словно пробуя на вкус. Сексуально, обескураживающе. Гипнотически. Шейн не мог насытиться. Когда у него приятно пошла кругом голова, Лор прервал поцелуй. — Это тот приз, который требует мой победитель?

Он потерся губами о губы Шейна. В груди разлилось тепло:

— Да. Он самый.

Конец

Переводы сайта best-otherside.ru