На ватных ногах пошла к нему в кабинет. Он действительно хочет, чтобы мы вместе поужинали? Или это очередная проверка?
— Не знаю, что вы едите, — сказал он, разбирая пакеты и вновь не смотря на меня. — Поэтому осмелился заказать боулы: есть с курицей, рыбой и овощами, на выбор.
— Эм, — замешкалась я. — Спасибо.
— Садитесь, что вы мнетесь-то, — кивнул он на стул напротив себя. Я выдохнула, собрала всю уверенность по крупицам и села, взяв первую попавшуюся коробочку с едой. — Если вам неприятна моя компания, можете поужинать на своем месте.
Прожигал меня взглядом. Явно проверяет.
— Дмитрий Александрович, главное, чтобы я вам не помешала, — посмотрела ему в глаза. Хочешь играть так? Давай играть.
— Как быстро вы меняетесь в показаниях, Алина, — усмехнулся он и тоже взял коробочку, даже не взглянув на стол. Все также продолжал сверлить меня взглядом. Похоже, мы еще и в гляделки играем — кто же первый отвернется. — То громко мне заявляете о своем превосходстве, то теперь любезничаете.
— Мы с вами столкнулись не в очень подходящем для рабочего лада месте, — пожала плечами я.
— Тоже верно, — кивнул Дмитрий, но я не особо верила в его согласие. Интересно, кушать мы тоже будем, смотря друг на друга? Так и подавиться недолго.
Стоило мне об этом подумать, как он первый отвел глаза. Стал медленно разворачивать одноразовые палочки и открывать свой боул. Складывалось впечатление, что он привык самостоятельно решать порядок действий других людей. Всем видом он говорил мне тоже начинать разворачивать приборы и есть. Окей, ладно.
Взглянула на стол в надежде найти вилку, а не палочки. Сколько раз пыталась, но так и не научилась ими управляться. Но ладно роллы, рис с допингом вполне спокойно можно есть вилкой, что более нам привычно, зачем лишний раз выпендриваться?
— Вы не умеете есть палочками? — сразу заметил Дмитрий, как я начала перемешивать боул вилкой. Хотя мне казалось, что он сосредоточенно смотрит в свою еду и вообще меня не замечает. Может, у него есть третий глаз?
— Предпочитаю вилку, — кратко ответила я. Этот ответ удовлетворил мужчину, и мы продолжили есть в тишине.
Было дискомфортно. Дмитрий молча ел, но ощущение было, будто думает он очень громко и активно. Внутри начал расти страх, что думает обо мне, и не очень лестно.
— Что за ан… как там его… анаэробный кофе? — вдруг прервал тишину Дмитрий, поставив меня в неловкое положение. Я медленно дожевала и начала отвечать.
— Кофе — это ягода. Сочная, сладкая. Зерна — ее косточки. И, собственно, есть разные способы того, как эти косточки достать, — отставила боул я и протерла губы салфеткой. — Мытый — когда зерна действительно обмывают водой. Натуральный, он же сухой, — когда зерна оставляют на солнце на неделю-две, и они наполняются соком самих ягод.
— То есть при натуральном способе обработки кофе выходит слаще, чем при мытом? — сразу понял Дмитрий. Слегка улыбнулась. Он был сейчас похож на школьника, который быстро посчитал ответ в задаче и начал его выкрикивать, чтобы учительница похвалила.
— Именно, — кивнула я, сдерживая свою ехидную ухмылку. — При мытом способе обработки зерна имеют кислые ноты во вкусе, например, кислых ягод или желтого яблока. А при натуральной — шоколадные, карамельные, сладко-фруктовые.
— Так, а при анаэробной что? — спросил Дмитрий. Ну точно как школьник-отличник, желающий узнать все сразу.
— Анаэробная обработка — когда кофе оставляют бродить, закрывая доступ кислорода, — продолжила я. — Иногда даже ферментируют зерно в бочках из-под вина или рома. Такой кофе приобретает яркий вкус экзотических фруктов и алкоголя.
— Да, то зерно, что вы купили, имело вкус, схожий с то ли ананасом, то ли папайей, — кивнул Дмитрий.
— Надеюсь, вам понравилось, — улыбнулась я.
— Да, — уверенно ответил он. — А можете тогда еще заказать зерно, которое в бочках ферментировали? Хочется попробовать действительно ли у кофе будет алкогольный привкус.
— Я знаю обжарщика с зерном, которое на вкус как хороший коньяк. Могу сейчас заказать.
— Это потерпит до завтра, — руководящим тоном ответил Дмитрий. — Но вкус коньяка? Забавно. Это что, после такого можно будет и за руль сесть?
Я засмеялась. А он, оказывается, умеет шутить.