Непара из Таиланда

В поездке по Франции я познакомилась с милой парочкой, Андреем и Василисой. Получилось так, что я выцыганила у Андрюхи его дневник путешествий для публикации в своем трэвэл-блоге. Почитав присланные записи, я поняла, что скорее их надо публиковать в рубрике типа «Мировые эротические разочарования». Почитайте, – вы точно не пожалеете!

Запись 1

Под мои шорты скользнуло нечто горячее и мускулистое. Щека моя упиралась в твердую горячую землю, в спину давило тонн двадцать, а по заднице елозила упругая толстая змея чудовищной силы.

– Что происходит? Он же к нему в жопу полез! – раздался возмущенный бас от толпы экскурсантов, с которыми я приехал на эту чертову плантацию. И на глазах у которых согласился на этот чертов массаж.

Сам я сказать ничего не мог, потому что изо всех сил каменно сжимал полужопия, вгрызаясь в песок от усилий. Мускулистое рыло все настойчивее тыкалось в меня, словно уговаривая не быть букой и расслабиться. Я почувствовал, что долго не выдержу.

Перед глазами начинали мелькать фиолетовые круги. Я сжал зубы и попытался вырваться, но чудовищная нога еще сильнее прижала меня к земле.

Мимо моих глаз туда-сюда сновали коричневые ноги, настолько тощие, что напоминали две удочки. Ноги принадлежали мелкому мальчишке, на которого погонщик оставил все шоу. Толку от его беготни и криков не было, – слон на мальчишку явно плевал.

Проблема была в том, что на плантацию одновременно приехали две группы, а слоновий погонщик был только один. Вот он и оставил мальчишку с более спокойным слоном. В котором, как и во всех тихонях, скрывалась тяга к извращениям…

Внезапно я вспомнил, что в заднем кармане шорт у меня завалялась конфета. Черт! Так вот зачем слон пытается расковырять во мне дырку, – чует ее запах! Этот многотонный сладкоежка решил, что моя жопа набита конфетами, надо только залезть поглубже! А сил в нем столько, что у него обязательно это получится, – подумал я, обливаясь холодным потом.

Мысль, что будет со мной, когда слоновий хобот воткнется мне в задницу, была такой яркой, что я изогнулся, сдвинул на полсантиметра его ногу размером с колесо от мопеда и дотянулся-таки до своего кармана. В кармане я нащупал чертову конфету, вынул ее и отшвырнул как можно дальше от себя. На это я потратил такие чудовищные усилия, словно поднял слона целиком. Обессилев, я почти потерял сознание и расслабил жопные мыщцы. Сил не осталось ни грамма. Если уловка не удалась, то мне каюк.

Нога вдруг исчезла с моей спины. Я вздохнул (или всхлипнул?) с невыразимым облегчением, все еще распластанный в горячей пыли, пахнущей влажной жарой, мелом и почему-то цветами. Сил на то, чтобы встать, у меня уже не было.

Рядом с моими глазами появились другие ноги, – белые и волосатые. Меня провезло щекой по горячей пыли и подняло на ноги.

– Чего лежишь? Ждешь продолжения? – спросил Виталя, отряхивая мою футболку. Морда у него была насмешливая.

Первое, что я увидел – маленькие игривые глазки моего недавнего мучителя, дожевывающего конфету прямо вместе с фантиком. Слон смотрел на меня с признательностью и явным желанием продолжения банкета. Рядом наконец-то появился погонщик, который завопил пронзительным голосом и замахнулся на слона толстой бамбуковой палкой. Слон явно испугался, хотя при его размерах вполне мог бы скрутить в бараний рог и палку, и самого погонщика, похожего на вяленую обезьяну.

Я перехватил у аборигена палку и грозно сдвинул брови. Погонщик меня понял, – палку он опустил и залопотал что-то, явно оправдываясь. Я покивал, словно понимаю, о чем он говорит и медленно сказал по-русски, кивнув в сторону слона:

– Его – не бей!

Погонщик часто-часто закивал. По-моему, мы отлично друг друга поняли.

К нам подошла экскурсоводша. Погонщик возбужденно замахал руками и залопотал что-то ей в уши.

– Андрей, хозяин слона просит у вас прощения, – залопотала экскурсоводша. – Раньше слоновий массаж проходил без инцидентов, и хозяин очень расстроен. В качестве извинений он предлагает экскурсию в слоновий детский сад, там слонята совсем маленькие… Хотите?

Я покосился на своего недавнего «массажиста», который лениво болтал хоботом из стороны в сторону и улыбался. Видеть еще слонов мне не хотелось.

– Я-то не хочу, но кому-то из группы это будет интересно, наверное? – ответил я.

Экскурсоводша с погонщиком пошли к собирать людей, а я отошел под навес и присел на скамейку. Неудобно признаваться, но ноги до сих пор держали меня плохо. Скоро ко мне присоединился Виталя. Он вернулся от слонят и сказал, что они какие-то неинтересные: те же слоны, только мелкие. Я хотел спросить, чего он ожидал, но в это время к нам подошла юная секс-бомба в розовых шортах, на которую Виталя пялился всю дорогу.

– Вас же Андрей зовут, да? – манерно сказала она мне. – Этот слоник так к вам лез, что мне даже стало интересно, – что там у вас такое?

Она улыбнулась и потрепыхала ресницами.

– В жопе-то? Скажу вам правду – брильянтов нет, одно говно, – чистосердечно ответил я.

«Бомбочка» порозовела, фыркнула, окатила меня презрением и пошла к остальным. Виталя посмотрел на меня, как на инвалида, но ничего не сказал.

Перед отъездом я решил попрощаться со «своим» слоном, который стоял неподалеку под навесом, – его привязали веревкой к легкому колышку, вбитому в землю. Каждый раз я удивлялся, что слоны не сбегают, хотя такой колышек они могли бы вырвать единым махом. Позже я узнал, что слонят приучают к такой привязи с самого детства. Маленькие слонята не могут порвать веревку и убежать, и, вырастая, продолжают думать, что ничего не изменилось.

Чем ближе я к нему подходил, тем тревожнее стучало сердце. Я видел черные редкие щетинки, которыми была утыкана его голова. Такой красивый, мощный и добрый зверь… Он ведь мог расплющить меня сегодня, и даже не почувствовать этого. Но он был настолько корректен, что не оставил мне ни одной травмы на память.

– Спасибо, друг, – сказал я ему.

Слон в ответ махнул на меня ушами, обдав терпким запахом травы и навоза. Я помахал ему рукой, пожелал здоровья и пошел к микроавтобусу, разрисованному яркими желто-синими цветами, на котором мы приехали на экскурсию.

– Слушай, я все хотел спросить тебя, – сказал Виталя, когда мы ждали своей очереди. – А чего ты вызвался на этот дурацкий слоновий массаж? Тебе тайского массажа мало, что ли?

Не отвечая, я полез в автобус. Виталя плюхнулся на сиденье рядом со мной. Он все еще ждал ответа.

– Я просто немного слонов боюсь, – признался я.

Виталя похлопал глазами.

– Ну, а когда чего-то боишься, надо идти этому навстречу! Разве нет? Что ты на меня смотришь, как баран?! – вспылил я, уже жалея, что ввязался в объяснения.

– Нет-нет, ничего. Теперь мне всё понятно, – вежливо ответил Виталя и заржал.

И мы поехали обратно в наш отель.

Сейчас, вспоминая свои первые ощущения от Таиланда, я понимаю, что он мне понравился сразу. В Паттаю я приехал две недели назад, один, как воин в поле. После того, как в прошлом году закончилась моя прежняя жизнь, я маялся, не зная, куда себя девать. Однажды мне пришло в голову, что арендовать квартиру я могу где угодно, не только в Москве. И я купил путевку.

В Тае мне сразу понравился здешний климат, экзотика, море. Даже неискренние улыбки аборигенов показались ужасно уместными обстановке.

С Виталей я познакомился в первый же день, еще даже не переступив порога своей комнаты. Пока портье подтаскивал мои чемоданы к номеру, соседняя дверь отворилась, и в коридор выкатился очаровательный охламон примерно моего возраста, который поприветствовал меня словами 'Доброе утро!' (было 6 часов вечера).

– Братан, я в отеле ненадолго, – деловито сообщил он. – Когда найду жилье, чтобы зависнуть на полгода, тут же съеду. Так что времени, чтобы нажраться, у нас немного.

Я оторопел от такого напора и предельно вежливо сообщил, что к подобным мероприятиям сейчас не готов. С тех пор Виталя пристал ко мне, как банный лист. Кроме «напиться», в его арсенале предлагалась еще опция «пойти по бабам». Воздерживаться от этих мероприятий я сумел лишь в первые два дня.

Теперь расскажу про знакомство с Васей. Ее я заметил перед ужином в первый или второй день моего пребывания в Тае. Ужин в нашем отеле начинался в семь часов вечера и продолжался до десяти. В тот день я пришел раньше и сидел в баре, который размещался неподалеку от входа в ресторан. Мимо меня ходили люди из нашего отеля, – кто-то только возвращался с моря, кто-то, как и я, пришел на ужин пораньше.

Вдруг моё внимание привлекла странная парочка, которая вошла в двери отеля. Худенькой стриженой девушке с оранжевыми волосами я дал бы лет двадцать. (Теперь я знаю, что она старше). Рядом с ней шел ужасно довольный ребенок с фиолетовым лицом. Вероятно, он был вымазан соком местного фрукта, который здесь растет, – я съел его днем и потом с трудом оттер пальцы. Спереди у ребенка было приделано нечто вроде утиного клюва или раструба от пылесоса, выполненное из картона. В клюв быстро втягивалась длинная конфета.

Люди в холле смотрели на парочку и улыбались, потому что они были довольные, веселые и разноцветные. Но тут из лифта вышли двое, которые свели идиллию на 'нет'. Она – блондинка лет 40-ка, которая передвигалась по холлу таким манером, словно она находится на церемонии Оскара, а рядом Анджелина Джоли смотрит на нее и грызет ковер от зависти. Взгляд блондинки говорил, что она не понимает, как оказалась в вашем сраном Тае, и что это за плебеи собрались вокруг. Мужик рядом с ней был попроще – обычный потный толстосум с мягкими складочками по лицу и телу.

Увидев девушку и фиолетового ребенка, они застыли на месте. Когда дива открыла рот, то звук пошел не сразу. Сначала раздался сип, потом – бульканье. Так клокочет просыпающийся вулкан в недрах забившегося унитаза.

– Василиса! – рявкнула наконец блондинка не самым приятным фальцетом. – Что это значит? Что вы сделали с Никой?!

Девушка не слишком смутилась.

– Это – радужный проглот с планеты Круглопузов, – представила она фиолетового ребенка. – Сегодня за обедом он съел 4 сосиски, суп и две тарелки салата, и получил почетное звание …

– Вице- губернатора Круглопопии, мама! – перебил девушку фиолетовый ребенок, радостно запрыгав на месте.

Мужик в складочках заржал. Он вообще с большой симпатией смотрел на происходящее, и особенно – на стриженую. Но его мадам заледенела ещё больше.

– Как вы смели! Позорище! Сделать из сына посмешище! Вы – чудовище! – громыхнуло из недр красавицы.

Безжалостно заюзанная буква 'щ' задержалась в воздухе ещё несколько секунд после того, как отгремели раскаты.

– Успокойся, киска, – примирительно пророкотал мужик. – Не надо так нервничать. Сейчас Вася пойдет в номер, отмоет и переоденет Нику, и все будет хорошо. Ведь правда, Васенька?

Девушка Васенька бодро кивнула. Жена миротворца явно хотела продолжения, но 'складочки' посмотрели на нее с таким выражением, словно сомневаются в покупке нового бриллиантового колье. Так что она просто вздохнула, кивнула и даже выжала из себя что-то вроде улыбки. Стриженая и фиолетовый побежали переодеваться.

Через полчаса двери ресторана распахнулись. Ресторан в отеле был хороший: огромный, нарядный, грамотно спланированный, исходящий умопомрачительными запахами. Была даже «детская комната» – огороженное невысоким заборчиком пространство для детей. Внутри находились столики-стульчики и мягкие игрушки – всякие обезьяны, крокодилы и почему-то Чиполлино. Многие родители сначала кормили своих детей в ресторане, а потом сажали за этот заборчик, чтобы самим спокойно поесть.

Одной своей стороной ресторан выходил на сад, и по этой стороне шла длинная открытая терраса. Свободных столиков там почти не было, потому что все предпочитали наслаждаться едой с видом на пальмы и пышные кусты с огромными ярко-розовыми цветами, которые источали крепкие восточные ароматы.

Из-под этих то кустов и появились налетчики. Они слаженно пронеслись через полянку, перемахнули через деревянные поручни и оказались в ресторане. От неожиданности я чуть не выронил тарелку с копчеными ребрышками, которую нес в руках.

Люди в ресторане оторопели. Некоторые не особенно умные особи типа детей и девушек попытались умилиться, но и они быстро сдулись, рассмотрев откровенно бандитские взлохмаченные рожи нападавших.

Я не очень разбираюсь в породах обезьян, но, по-моему, это были макаки. Руководил ими брутальный самец с огромными, как у коня, яйцами, длиннющими зубами, драным боком и дерзкими маленькими глазками. Он реально давал команды, клянусь! Резкий крик, взмах длинной волосатой руки – и группка из пяти-шести обезьян кидается к ближнему столику, вскакивает на него и начинает хватать еду, запихивать за щеки и нагребать в руки! Толстая немка за столиком откидывается на спинку стула и визжит, с ужасом глядя на разгром. Одна из обезьян отрывается от манго, в которое уже вцепилась зубами, переключается на немку и прыгает по столику к ней. На шее у немки – яркие пластиковые бусы с переливом, слишком яркие, на мой взгляд. Но обезьяне они в самый раз – макака смотрит на них, как зачарованная. Вот она протягивает черную лапу к бусам и резко тянет на себя! Бусы рвутся, немка визжит, отшатывается и падает назад вместе со стулом. Бусины прыгают по столу и падают на пол. Обезьяна разочарованно орет, перекрикивая немку.

К месту происшествия уже бежит тайский шеф-повар, который всегда во время ужина важно ходит вдоль столов. Он хватает какую-то палку, бежит к обезьянам, но поскальзывается на бусах и падает. Начинается форменная вакханалия – обезьяны прыгают по столам и хватают еду, женщины визжат, мужики замахиваются на обезьян тем, что под руку подвернулось, обезьяны в ответ скалят зубы и рычат, кого-то уже укусили. Краем глаза замечаю, что рядом прижались друг к другу оранжевая девушка и уже не фиолетовый ребенок, – обезьяна тянет девушку за край длинной юбки. Девушка одной рукой прижимает к себе ребенка, другой – юбку, ласково уговаривает обезьяну отцепиться.

А на меня вдруг находит. Я спокойно и деловито подхожу к «детской комнате», беру оттуда длинного плюшевого крокодила с распахнутой алой пастью и бросаю им в вожака. Крокодил падает совсем рядом. Вожак почему-то отчаянно пугается и молнией прыскает через поляну, как будто это не он только что скалил десятисантиметровые клыки.

Увидев, что от вожака осталась только дымящаяся куча на зеленой траве, остальные обезьяны тоже удирают. Проходит всего секунд двадцать, и в зале – ни одной обезьяны, только пыхтящие, растрепанные, взбудораженные люди. И, как это бывает всегда и во всех странах – именно в тот момент, когда уже все кончилось, на террасу врывается охрана отеля. Очень серьезные и деловитые, в форме и резиновыми дубинками в руках. По-моему, искренне разочарованные, что опять опоздали.

Ко мне вдруг подходит оранжевая девушка и улыбается.

– Это было круто, – говорит она.

Девушка отходит, а я пытаюсь вспомнить, как ее зовут. Но копченые ребрышки волнуют меня гораздо сильнее, и я иду искать свою тарелку, которую оставил на чьем-то столике. Есть хочется просто невыносимо.

Вечером того же дня я ускользнул от Витали, который хотел показать мне «офигенский бар с самыми крутыми телками Тая», искупался в вечернем море, побродил по туристической зоне и получил так много интересных предложений, к которым я был не готов, что предпочел вернуться в отель. Пропустить стаканчик перед сном – самое то, что было мне нужно для завершения этого непростого дня, наполненного слонами и обезьянами.

Я удобно расположился за стойкой бара, попросил у улыбчивого бармена джин с тоником (джин энд тоник, плиз – почти единственное, что я знаю из иностранных языков) и удобно устроился напротив телевизора. Очень в тему дул теплый ветерок, потому что без него тяжелый влажный воздух можно было бы резать, как торт. По телевизору показывали местные музыкальные клипы, которые я смотрел с удовольствием. По моему непрофессиональному мнению, рэп на любом языке мира, кроме английского и русского – очень смешная вещь. (Если не верите, послушайте, например, финский рэп).

За моей спиной болтали девица с парнем. От нечего делать, я прислушался. Парень явно был иностранцем, – общался он на очень ломанном русском. При этом он задавал очень и очень странные вопросы.

– Правда, что в России есть блюдо, которое можно съесть и стать зомби? – интересовался он.

Я невольно навострил уши.

– Правда, – невозмутимо ответил женский голос. – Но это – наш национальный секрет.

– Расскажи! Плиз! – умолял иностранец.

Девушка немного помялась, но только для виду.

– Блюдо называется 'холодец'. Варят его из костей тех, кто умер жестокой насильственной смертью. Сначала это похоже на густой мясной суп. Но энергия смерти, содержащаяся в костях, заставляет его закаменеть самым противоестественным образом. Чтобы не умереть от этого блюда сразу, русские посыпают его чесноком и запивают водкой . Запах чеснока и водки отпугивает смертоносные эманации, и русские как бы умирают, но не до конца.

Сказано все это было невозмутимым дикторским тоном. Услышав потрясенный вздох, который явно вырвался из груди иностранного парня, я не выдержал и заржал.

Повернувшись, я увидел низкого крепыша в футболке с американским флагом и испуганными глазенками, а также недавнюю девицу с оранжевыми волосами. Она пила сок и смотрела на американца так честно, что можно было не сомневаться – блюда под названием 'холодец' юноша будет бояться до конца своих дней.

–У нас ещё есть напитки с подобным эффектом, – сообщил я ему. – 'Белый негр', например.

Наверное, это было очень нетолерантно, потому что американец сглотнул, пробормотал что-то о срочных делах и стремительно удалился.

– Простите, что спугнул вашего кавалера, – извинился я перед девушкой, которая разглядывала удаляющуюся спину, явно забавляясь.

– Да что вы! Это вам спасибо, – улыбнулась она. – Он меня просто достал. Хотела спокойно в баре посидеть, а он прилип, как занавеска в душе. Про медведей ему расскажи, про Путина и про КГБ. Русский язык он изучает, видите ли. Ну и пришлось…

– Хорошая у вас фантазия, – похвалил я. – И имя необычное. Забыл только, какое.

– Василиса. Вася, – улыбнувшись, представилась она.

– А я – Андрей.

Она подняла свой бокал с коктейлем и приветственно качнула им в мою сторону. Я поднял свой, мы чокнулись и выпили.

Она вгляделась в меня.

– Вспомнила, – это же вы разогнали обезьяний колледж два часа назад!

Я скромно потупился и тут же снова на нее воззрился.

– Почему вы называете этих обезьяньих бандитов колледжем?

В ответ Вася рассказала мне удивительные вещи. Оказывается, в нескольких местах Тая существуют так называемые «обезьяньи колледжи», где обезьян учат разным наукам. В основном – обдирать кокосовые орехи и разные фрукты с деревьев. Потом успешные выпускники реально работают на плантациях, – кто бы мог подумать!

Так вот. Один из наших соседей, владелец небольшого гэста на соседней улице, решил устроить у себя подобие такого колледжа – то ли для привлечения туристов, то ли мечтал заменить бесплатной обезьяньей силой обслуживающий персонал. Но учителем он оказался так себе, потому что его обезьяны быстро вышли из-под контроля и решили работать на благо себя самих. Результаты мы видели сегодня за ужином.

– Как хорошо, что вы сообразили кинуть в них крокодилом! – воскликнула Вася под конец своего рассказа. – Но вы, наверное, знали, что они этого испугаются?

– Понятия не имел, – честно ответил я. – Просто я в тот момент стоял рядом с «детским садом». Ну и… Как-то само получилось.

– Здорово! – восхитилась Василиса.

Я спросил, что она делает в Тае. Выяснилось, что Вася работает гувернанткой у ребенка светской дивы и мягких складочек. Пацаненка обожает, как, впрочем, и он ее, а вот с семейством отношения у нее совсем не такие, как можно было предположить: к скандальной мамаше Вася относилась довольно терпимо, – мол, что поделать, если Бог мозгов не дал, а вот главу семейства еле переносила.

– Розовая бочка для дерьма, – охарактеризовала его Василиса. – Снаружи, для людей, все красиво, – гладенько и миленько. А внутри – плещется и пованивает. Подленький он. Жалко мне Кольку. Как бы таким же не стал, когда вырастет.

Заинтересованный этой характеристикой, я собирался развить тему, как вдруг рядом с нами непонятно откуда появился очень грустный, даже можно сказать, трагичный, Виталя.

– Бух…