Неприкасаемая

Тогда почему он продолжал с Даниэлой, расположив свои бёдра между её бледными ногами? Почему он целовал её мягкие груди, зарываясь в них лицом, посасывая её набухшие соски? Он хотел связать с ней свою жизнь? Единственная женщина. На срок больший, чем жизнь простого смертного. Возможно навсегда.

Эти мысли оставили его, когда головка члена обнаружила её влагу.

Она нежно вскрикнула:

- Мёрдок... – молния разрезала ночное небо, повсюду грохотал гром.

Застонав, он медленно придвинул свои бёдра, проталкивая головку в её невинное тело.... такая тесная, такая близкая.

Когда она задышала прямо у его уха, постанывая от удовольствия, он пробежал губами по её шее, облизывая сладкую кожу, сознавая, что этой ночью он получит её кровь.

Он задвигался жёстче, быстрее, поразившись тому, с какой скрытой раннее мощью она встретила его яростные толчки. Она опёрлась на пятки, приподнимая свои бёдра, принимая его в себя ещё глубже.

Она сказала, что почти кончает, а он отчаянно пытался почувствовать это.

Её влагалище сжало пульсирующий член, и сила её оргазма вызвала выплеск его семени. Это давление скоро лишит его разума. Его член болел; его пальцы болели. Никакая сила воли не могла помешать ему двигать бёдрами быстрее, чтобы выплеснуть семя... или дотронуться до её шеи.

С пронзительным криком он погрузил клыки в её мягкую плоть. Как будто он наконец оказался дома.

- Мёрдок!

Он почувствовал, что она плачет, когда его рот наполнился её кровью, направлявшейся к каждой клеточке его тела.

Близость.

Когда безумное желание быть в неё возросло, он резко и полностью вошёл в неё. Рыча у её шеи, он начал извергать семя, кончая так сильно, что даже она, он знал, почувствовала это внутри. Всё ещё забирая её кровь, он затопил её матку семенем.

Наконец кончив, он в изнеможении упал на неё, прекратив и пить кровь. После, когда их сердца все еще бились в бешеном ритме, он, казалось, не мог остановиться и целовал её шею, шепча похвалы ей на ушко. Это новая связь не могла сравниться ни с чем из того, что он знал прежде.

Пока девушка не начала блекнуть, исчезая.

- Мёрдок, что происходит? – страх в её глазах был такой же, что и вчера ночью – абсолютным, напугавшим его самого.

- Нет! Даниэла, не уходи...

Незнакомый голос в голове произнёс: «Как сильно ты хочешь её? Чем ты готов пожертвовать?»

Он проснулся от собственного крика и вскочил на ноги. Зажав в руке бумажку с номером, он схватил телефон и затаил дыхание, поглядывая то на номер, то на телефон.

Он тяжело покачал головой. Какого чёрта это было? Как будто эта записка околдовала его, заставляя вести себя совсем не так, как обычно.

Успокойся. Обдумай это. Ты жаждешь её крови.

Он не мог контролировать себя. И признавал это. К тому же в памяти всё ещё оставалось счастливое лицо брата. А разум Мёрдока напоминал, как хорошо им с Даниэлой было во сне.

Подумай, просто подумай... Споря с самим собой, он переместился на кухню, чтобы выпить крови, хотя аппетита не было, а затем в душ. Какое-то время он потратил, выбирая что надеть для сегодняшнего вечера – в случае, если он решит вновь встретиться с ней.

Наконец Мёрдок понял, что не звонить нельзя. Да, к чёрту.

Он странно нервничал, когда набирал номер. В конце концов, он никогда не назначал свиданий. Женщины всегда приходили сами.

Говорить с Даниэлой нужно мягко, учитывая, как жестоко он с ней сегодня поступил. Это не проблема. В прошлом он был самым сладкоречивым из всех любовников.

Восемь-шесть-семь-пять-три-ноль-девять...

- Кристоф хочет тебя видеть, - произнёс мужчина у него за спиной.

Поспешно сбросив вызов, он сердито посмотрел через плечо. Лукьян, русский Обуздавший жажду, небрежно опёрся о дверную коробку.

Мёрдок не доверял бывшим казакам. Не пытаясь скрыть свое раздражение, он спросил:

- Это не может подождать?

- Что-то насчёт твоего брата. Ты должен отправиться в Блэкмаунт.

- Что с ним?

Выражение лица Лукьяна было намеренно пустым.

- Возможно, он будет казнён.

Глава 12

Дани проникла в Валгаллу незамеченной. Нужно просто собрать вещи и уйти.

Несмотря на то, что в любое время здесь жило не меньше полудюжины Валькирий, этим утром в поместье было тихо. Большинство из них вело ночной образ жизни, впрочем, как и Дани, ночи всегда были прохладнее.

Никс, одна из сводных сестёр, которую искала Дани, куда-то запропастилась. Поднявшись наверх, Дани миновала самые тёмные покои Валгаллы, принадлежащие любимой племяннице Валькирий Эммалин. Но Эмма, должно быть, тоже спала. Сейчас был день, а Эмма являлась вампиром. Точнее, наполовину вампиром. До сих пор никто не знал, кто её отец-вампир, да и шансов узнать практически не осталось: мать Эммы умерла от печали несколько десятилетий назад.

Кроткая Эмма была единственным вампиром, которого признали Валькирии. Хотя она пила кровь, Эмма, будучи очень робкой, делала это аккуратно, чтобы не привлекать внимания других к своей вампирской сущности.

Эмма была исключением; Мёрдок был правилом. Просто прими это. Он почти укусил тебя...

Дани дошла до своей комнаты, которая по своей сути являлась огромным рефрижератором, и толчком распахнула тяжёлые двери. Её встретили успокаивающий шум холодильника и поток ледяного воздуха.

Она жила в Валгалле круглый год. Но летом даже «морозилка» - как называли сёстры её комнату – едва соответствовала её потребностям.

Просто и это помещение не выдерживало сорокаградусной жары.

Закрыв за собой дверь, Дани осмотрела просторную комнату, украшенную морозными узорами, покрывавшими стены. Сосульки, спускавшиеся с лопасти потолочного вентилятора, таяли. Лёд обрамлял и окна.

Не то, чтобы ей нравилось здесь жить, но она приспособилась к жизни с другими Валькириями. Некоторые могли часами гулять в снежную погоду, но в конце дня всегда искали домашнего тепла и уюта. Дани так же относилась к жаре, только вот уют она находила в своей «морозилке».

Влажная кровать с водяным матрасом была наполнена морской водой, температура замерзания которой начиналась ниже 0°С. Над ванной располагался генератор льда, а за ним – контейнеры с горькой солью. Время от времени Дани необходимо было добавлять в воду соль, чтобы она не смогла её заморозить.

Её морозостойким компьютером был ноутбук с магниевым корпусом и герметизированной клавиатурой.

Да, она приспособилась. И чувствовала своего рода защищённость, живя в таком мягком климате. Я думала, что здесь Зигмунд не найдёт меня. Это, наверное, было последнее место, где айсирийцы искали бы её.

Вчерашнее нападение стало ещё одной причиной бегства Дани. Если бы она рассказала об айсирийцах сёстрам, те бы настаивали, чтобы она осталась – и после сражались бы. Но Валькириям не нужен ещё один враг в лице Айсирии.

Вряд ли кому-то нужен непобедимый противник.

Когда Дани было семь, её мать, Свана, направилась в Айсгард, Айсирийский замок, чтобы вернуть себе корону, забрав её у жестокого Зигмунда. Воспоминания Дани о той поездке были расплывчатыми, но она запомнила, как мать сказала: «Если я не вернусь, ты должна пообещать мне, милая, что никогда не последуешь за мной. Никогда, ни за что не приближайся к Айсгарду». Она заставила Дани поклясться.

Свана так и не вернулась. Прежде чем она смогла добраться до замка, Зигмунд убил её – мать, отказавшуюся от вечного покоя и жизни с маленькой дочкой в небесных чертогах Валгаллы(рай, куда попадают воины, погибшие в битве; у древних германцев и скандинавов – прим. Пер.).

Когда Дани выросла и тоже решилась покинуть Валгаллу, Зигмунд отправил наёмных убийц, чтобы предотвратить любые попытки захватить его власть. Как будто ей нужна была эта власть.

В течение многих столетий она не раз думала о том, чтобы нарушить данную матери клятву, собрать сестёр и атаковать Зигмунда, и тем самым освободиться от постоянных преследований. Но даже если бы Валькирии нашли Айсгард – поговаривали, что он спрятан за полярным кругом под куполом льда, – и напали на замок, их бы полностью уничтожили.

Зигмунд был отлично защищён от Валькирий: сам о том не подозревая, в качестве обороны он использовал их самую большую слабость.

Бриллианты. Свана говорила, что ими усыпаны стены и периметр ограждения. Хотя Дани была к ним невосприимчива, большинство Валькирий попадали под действие гипнотической силы камней.

Вздохнув, она поднялась. Нужно упаковать вещи и найти Никс, чтобы задать полусумасшедшей прорицательнице три вопроса:

- Что делать с Мист?

- Что именно должны были починить вчера ночью?

- И куда Дани следует убежать, прежде чем нагрянет ещё один отряд Айсирийцев?

Дани могла выбирать из одиннадцати ковенов Валькирий, разбросанных по всему миру.

Её всегда привлекала географическая широта, на которой располагался ковен в Сиэтле. А также ковен в Новой Зеландии. Можно было бы на время зависнуть там.

Вот только Дани не хотелось покидать свой ковен. Валькирии бывали в других ковенах, но всегда возвращались в свой, предпочитая прямых родственников дальним.

Плюс новоорлеанские Валькирии любили подшутить над остальными, что никоим образом не облегчало переселение Дани.

Она представила разговор с Валькирией из Сиэтла: «Я не имею никакого отношения к тому, что вас записали в ряды фермеров по разведению эму. И мне очень жаль, что двадцать птиц оказались в бассейне вашего дома, напугав домовых. Поговорите лучше с Никс».

Сегодня вечером хитрая прорицательница, наверное, будет во Французском квартале. Поэтому Дани вновь придётся бродить по Бурбон-стрит. Единственным утешением станет то, что ей не придётся бегать от Мёрдока.

Он и его брат прибыли в Новый Орлеан только, чтобы найти Мист. Так что - скатертью дорога.

Чёрт, почему ей так важно, увидится она с ним или нет?

Потому что он спас тебе жизнь и не один раз удивил тебя. И потому, что она наслаждалась им, ей понравилось то, чем они занимались. Впервые в жизни она испытала оргазм с кем-то ещё. Она возбудилась, просто вспомнив о том, что он делал ночью. Обнажённый, он лежал рядом с ней, его могучая грудь вздымалась, и он стонал, пока кончал.

А сейчас он был свободен и мог использовать свои чувственные губы, чтобы целовать других женщин, мог использовать своё великолепное тело, чтобы удовлетворять других. Она вспомнила его клыки – придя в ярость, он обнажил их.

Прекрати думать о нём, твёрдо приказала она себе, а затем подошла к окну, чтобы очистить его от слоя инея. Её взгляд остановился на прожжённом молнией дереве во дворе, и её вдруг охватила странная меланхолия. Я не хочу уезжать.

Дани наблюдала за своим отражением в стекле. Она была истощена – об этом говорил красноватый, вместо обычного синего, оттенок на губах и под глазами. Лицо казалось измученным.

Она выглядела несчастной. Наверное, это ещё одна причина, по которой вампир не пожелал продолжить отношения. Во всяком случае это лучше, чем быть укушенной или убитой.

Она смотрела на свою бледную ледяную кожу. К которой невозможно прикоснуться. Невозможно прикоснуться, не причинив боли. Она застряла в этом теле, застряла в этой жизни.

Большинство сводных сестёр были очень независимыми – многие являлись легендарными воительницами или лучшими представительницами стиля «поматросил и бросил». Дани была... всего лишь Дани. Она признавала, что безумно хочет собственного мужчину, может быть, чтобы создать с ним семью. Мужчину, который всегда удержит её в своих руках и не даст сбежать.

Я - Валькирия, которая больше всего на свете желает, чтобы её обнимали – и та, до которой нельзя даже дотронуться. От этой мысли у неё задрожали губы. Лучше бы ничего этого не случалось, раз я так быстро всё потеряла.

Она уронила голову на руки и зарыдала; катившиеся слезинки замерзали, отчего Дани невыносимо захотелось закричать.

Глава 13

Этой ночью Мёрдок был готов убить своего короля.

Он присягнул на верность Кристофу и ордену Обуздавших жажду, но прежде всего он был предан Николаю.

Как только Лукьян ушёл, Мёрдок быстро сунул записку Даниэлы в карман и взял меч. Он бы убил Кристофа в один миг, окажись брат в опасности.

Когда он переместился в главный зал Блэкмаунта, Кристоф чётко проговорил:

- Садись, Мёрдок.

Кристоф расположился во главе потрёпанного стола, слева и справа от него сидели четыре соотечественника Кристофа из России - самые старейшие Обуздавшие жажду, из первых обращённых.

Отношения русских и эстонцев в ордене были напряжёнными. Кристоф считал, что в мире Ллора нет места человеческим проблемам и спорам. Однако Мёрдок не мог так просто забыть о событиях прошлого.

Русские убили его самого и почти всю его семью.

- Полагаю, в скором времени с Николаем будет покончено, - Кристоф изучал его. Услышит ли он биение сердце Мёрдока? И если да, скажет ли об этом?

Король часто прибегал к малопонятным Мёрдоку методам. На одних подданных Кристоф обрушивал яростный гнев, а к другим относился неожиданно терпимо.

Кристоф являлся чистокровным вампиром, не обращённым человеком, его ум можно было сравнить только с его безжалостностью. Корону, доставшуюся ему по наследству, похитил дядя Кристофа, Деместриу – нынешний предводитель Орды. Кристоф тайно сбежал из столицы прежде, чем Деместриу убил его, и укрылся среди людей.

Когда Кристоф вырос достаточно, чтобы попытаться вернуть принадлежащее ему от рождения право, он начал собирать армию, обращая людей в воинов-вампиров.

Встревоженный, Мёрдок сел.

- Зачем мы здесь?

- Допросить твоего брата, - ответил Кристоф, – он совершил преступление.

Попытавшись успокоиться, Мёрдок спросил:

- Какое преступление?

- Одно из самых худших.

В ордене было два самых худших преступления: предать короля и выпить кровь прямо из источника.

Измены точно не было. Хотя Мёрдока не особенно заботили мотивы Кристофа – он согласился присоединиться к армии короля, только чтобы выжить, – Николай всегда горячо верил и поддерживал принципы Кристофа.

Пить кровь прямо из источника? Когда Мёрдок в последний раз видел Николая, тот выглядел довольным, но всё ещё бледным и истощённым. Глаза брата были закрыты, поэтому Мёрдок не мог сказать, покраснели ли они.

- Мой господин, вы знаете Николая, - произнёс Мёрдок, – он преданный воин.

К тому же, если бы Николай что-то планировал, то рассказал бы Мёрдоку.

- Именно.

Мёрдок даже не пытался расспрашивать, по опыту зная, что Кристоф не скажет ни слова больше. Как чистокровный вампир, Кристоф был неспособен лгать, так что он часто игнорировал вопросы или же отвечал непонятно.

Пока они ждали Николая, Мёрдок тревожно осматривал разрушённую комнату. С этим местом было связано много воспоминаний. Именно здесь Николай принял роковое решение попытаться обратить в вампиров всю умирающую семью.

Мёрдок помнил всё так отчётливо, будто это случилось вчера.

После того, как он и Николай воскресли из мёртвых, они переместились домой и нашли сестёр и отца умирающими от чумы. Себастьян и Конрад были ранены русскими мародёрами и с трудом цеплялись за жизнь.

Всё в этой комнате... Как рыдали девочки, когда поняли, что умирают. Какой гнев переполнял Себастьяна и Конрада, когда их против воли обращали в вампиров...

Николай появился внезапно. Его глаза почернели от ярости, клыки увлажнились. Он, должно быть, почуял незваных гостей и опасался, что они станут угрожать Мист.

- Рос, должен признать, что сочувствую тому существу, которое решит навредить твоей Невесте, - проговорил Кристоф.

При появлении Николая Мёрдок резко выдохнул. Лицо брата было в кровоподтёках. Одежда запачкана кровью, рубашка разорвана.

Николай, казалось, едва мог себя контролировать:

- Я бы не хотел принимать вас в таком виде. Мне нужно умыться и сменить...

- Не стоит, нам известно, что ты хочешь вернуться и провести с ней остаток ночи, - перебил его Кристоф, а затем надменно добавил: - Прими мои поздравления, Рос. Ты нашел и заклеймил свою Невесту, а значит, тебе вернули жизнь,.

Он изучал Николая:

- И, по-видимому, случилось это не так давно. Хотя не похоже, чтобы она признала тебя.

Кристоф подумал, что Мист боролась с Николаем? Что, черт возьми, случилось сегодня утром? Ещё недавно Николай выглядел удовлетворённым и спокойным, сейчас же он был полон решимости.

- Я хочу увидеть её, - сказал Кристоф.

- Она отдыхает.

Мёрдок вспомнил, что слышал шум в ванной. Она не спеша принимала ванну? Если между ними произошла борьба, почему она не сбежала?

Кристоф проговорил:

- Полагаю, ей и правда нужно отдохнуть. Было бы странно, если бы она совсем не устала.

Двое из старейших Обуздавших жажду захихикали, но, наткнувшись на тяжёлый взгляд Николая, умолкли.

Кристоф сцепил пальцы в замок:

- И ты пил её кровь?

Отрицай всё, Николай.

- Она отдалась тебе и позволила укусить?

Нет, осторожный Николай никогда не пошёл бы на такое преступление, тем более что наказанием была смерть. Если Кристоф решит казнить Николая, его посадят на цепь в открытом поле, и солнце обратит его тело в пепел.

Когда глаза Николая сузились, рука Мёрдока сползла к рукоятке меча. Пятеро против него и Николая. Братья вряд ли смогут выбраться из замка живыми.

Подходящее место, чтобы умереть.

Николай расправил плечи:

- Да.

Нет, брат... Он не сдержался. Но почему его глаза прозрачно чисты?

Кристоф приказал:

- Сними рубашку.

Мёрдок поймал взгляд Николая, уже готовый атаковать, но Кристоф предупредил:

- Успокойся, Мёрдок, сегодня ночью никто не умрёт.

Телесное наказание? Николай снял рубашку, слишком гордый, чтобы признать свой страх. Его взгляд метнулся к ступенькам; даже сейчас он беспокоился о своей Невесте.

- Брось её на стол.

Нахмурившись, Николай подчинился. Мёрдок уловил запах, то же почуяли и остальные. Кристоф давно понял, что рубашка – в крови Мист, и сейчас все могли видеть следы её крови. Руки Мёрдока, как и руки других, стали бледными, но по другой причине.

Мёрдок вновь вспомнил запах крови Даниэлы – вспомнил собственный сон: как вонзал клыки в мягкую плоть её шеи, как наслаждался её кровью...

- И на что это похоже? – рассеянно спросил он, голос его охрип.

Николай не ответил. Тогда Кристоф поднял брови в безмолвном приказе.

Поколебавшись, Николай проскрежетал:

- Нет слов, способных описать это.

Мёрдок едва сдержал стон; он удивлялся тому, что никто не замечает лихорадочного биения его сердца.

- И что она испытала, ощутив твой укус? – спросил Кристоф.

Николай вновь промолчал.

Взгляд Кристофа стал решительным:

- Ты отказываешься отвечать своему королю? И это после того, как признался нам в самом гнусном преступлении среди нашего народа?

Николай не мог ответить лишь потому, что Мист уже стала частью его самого. И частью его семьи. А Росы защищали честь своей семьи.

Ответь ему, Николай, ты не защитишь Мист, если будешь мёртв.

Николай, должно быть, подумал о том же. Нехотя, он ответил:

- Она испытала невероятное наслаждение.

Ей понравилось?

Кристоф опустился в кресло, казалось, он был удовлетворён ответом. Он повернулся к сидящим за столом:

- Как вы думаете, стоит ли мне простить Росу его прегрешение? Кто из нас смог бы устоять перед соблазном, если бы она была Невестой кого-то из нас и именно ее ароматная кровь взывала бы к нам?

Король смотрел на разорванную одежду, отмеченную кровью Валькирии.

Мёрдок скрыл потрясение. Много столетий действовал определённый закон. Своё имя Обуздавшие жажду получили, так как сдерживали желание пить кровь из источника. Неужели существовало право, позволявшее пить кровь своей Невесты?

- Можешь жить, как жил, - сказал Николаю Кристоф, – но если твои глаза покраснеют, нам придётся убить тебя.

Николаю позволили пить кровь Невесты, сколько он пожелает. Мёрдок завидовал. Снова.

Николай был ошеломлён так же сильно, но достаточно оправился от потрясения, чтобы выговорить:

- Сегодня я собирался в замок Облако, чтобы сообщить, что Иво был замечен в Новом Орлеане.

Свирепый Иво был одним из лидеров Орды, в прошлом его армия постоянно воевала с Обуздавшими жажду. Фактически замок Облако являлся владением Иво.

- Он кого-то ищет, - добавил Николай, – я подозреваю, что ему нужна Мист.

Это имело смысл. Мист была пленницей Иво и находилась в темнице, когда Обуздавшие жажду ворвались в замок.

Николай провёл рукой по лицу, стало ясно, что он встревожен.

– Мне нужно идти...

- Мы позаботимся об этом, - резко прервал его Мёрдок, - ради Бога, останься здесь и ... наслаждайся... всем. – Тем, чем я наслаждаться не смогу.

Кристоф вновь обернулся к Николаю, проницательно глядя на него:

- Узнай от неё как можно больше. И если тебя начнут преследовать воспоминания, ты будешь обязан рассказать нам.

Коротко кивнув, Николай переместился из комнаты.

Его брат только что был не просто помилован, но получил одобрение от самого Кристофа. Нет сомнений, король готов союзничать с Валькириями.

Моя Невеста тоже Валькирия. Но Мёрдок в любом случае не мог выпить её кровь, это было бы слишком опасно для неё.

Если Николай поддался искушению, сознавая, что нарушает законы ордена, то Мёрдок вряд ли мог действовать осознанно, находясь рядом с Даниэлой. И она вряд ли получила бы удовольствие, более того - она могла умереть.

Кристоф поднялся:

- Кто из вас готов сопровождать Мёрдока в Новый Орлеан, где находится этот ковен Валькирий?

Каждый преклонил колено в знак согласия.

Кто-то спросил:

- Значит ли это, что мы можем пить кровь своих Невест? Без нежелательных последствий?

- Только, если ваши Невесты бессмертны и не могут умереть от потери крови. Думаю, именно поэтому глаза Николая остались ясными, - рассеянно ответил Кристоф, его взгляд сконцентрировался на Мёрдоке: – На пару слов.

Кристоф отвёл его в сторону:

– Ты отвечаешь за защиту Мист Желанной. Борьба между ней и твоим братом важна. И ищи Иво, пока солнце не заставит прекратить поиски.

В прошлом Мёрдок прочёсывал улицы этого города ради Николая. Сейчас он должен сделать то же самое ради Мист, женщины, которую ненавидел в течение многих лет.

- Что мне сделать, когда я найду его?

- Уничтожь его.

- С удовольствием.

- Хочешь сообщить мне о чём-то ещё, Мёрдок?

- Мой господин?

- Твоё сердце бьётся, - пояснил Кристоф, – не беспокойся, другие не заметили. Обращённые люди редко прислушиваются к этому звуку. Когда это случилось?

- Прошлой ночью.

- Спустя пять лет после твоего брата. В то время как я жду тысячелетие.

Кристоф завидовал ему?

Несомненно. Чистокровным вампирам тоже было необходимо найти свою суженую. Они чувствовали то же самое и росли, как смертные, до определённого возраста, пока не застывали в своём бессмертии. Затем с каждым днём их сердца бились всё реже, их дыхание – и сексуальное влечение – постепенно сводились к нулю до тех пор, пока их вновь не возрождали к жизни.

Так же, как и Обуздавшие жажду, чистокровные вампиры точно знали, чего лишались...

- Она случайно не Валькирия?

Пока Мёрдок колебался, глаза Кристофа стали чёрными от ярости.

- Я должен напомнить, что я твой король? Я только что оказал милосердие твоему брату.

- Она Валькирия.

- Ты сможешь узнать что-нибудь о Ллоре от неё?

- Смогу, позже, - ответил Мёрдок, уклоняясь от ответа.

- Позже? Она – Валькирия, и едва ли это обстоятельство поспособствует вашей скорой встрече.

Мёрдок расправил плечи:

- Она сказала, что хочет увидеться снова, – до того, как он угрожал укусить её. Но она всё-таки оставила свой номер. – Я знаю, как с ней связаться.

Он вытащил из кармана записку, показывая ее Кристофу.

Тот приподнял брови, увидев «целую-обнимаю, чмоки» и нарисованные сердечки.

- Позвони ей, - потребовал он.

Мёрдок вытащил из куртки телефон, набрал номер. Подождал несколько гудков.

- Хмм... Неужели не ждёт твоего звонка?

Мёрдок услышал сигнал автоответчика. Кристоф, тоже услышав щелчок, предположил:

- Может, она в душе?

- Конечно.

Но женский голос ответил:

- Если вы получили это сообщение и не попытались связаться с Региной Лучезарной...

Региной?

-... значит, я знаю о вас три вещи. Одна из моих сводных сестёр только что надрала вам задницу и больше никогда не хочет вас видеть. Второе. Вы недостаточно грамотны в вопросах поп-культуры, поэтому не знаете, что этот номер – песня. И третье, вы никогда не расскажете об этой унизительной шутке другому мужчине, так что она сможет продолжаться бесконечно. Однако, если вы звоните именно moi(мне, фр.), повеселите меня чем-нибудь после гудка.

Мёрдок вскипел от гнева. Он был готов сказать всё, что думает о сёстрах, в ответном сообщении, но механический голос произнес:

- Почтовый ящик переполнен.

Маленькая ведьма...

- Понимаю, у тебя была репутация любимца женщин, - проговорил Кристоф, забирая окровавленную рубашку Николая со стола, – но ты должен признать: Валькирии – точно не твой тип женщин.

Глава 14

- Мерзкий Обуздавший жажду.

- Неведение – благо, кровопийца.

- Отправляйся жариться на солнце.

Выслушивание подобных оскорблений воспринималось Мёрдоком и его товарищами как неотъемлемая часть поисков во Французском квартале при встрече с существами Ллора.

Несколько часов назад Мёрдок составил план остальных частей города, и они разделились: с каждым из старейших Обуздавших жажду находились ещё два воина. Мёрдок выбрал своего давнего друга Рюрика, эстонца, служившего ему ещё во времена человеческих войн; третьим с ними увязался Лукьян, вспыльчивый русский. Кристоф мог твердить, что в мире Ллора между воинами не должно существовать различий, но при этом хитрый король всегда ставил русского рядом с эстонцем и vice versa (наоборот, лат.).

За эту ночь Мёрдок почти научился распознавать существ Ллора среди толпы людей – они, казалось, были более проворны, более подозрительны и часто более пьяны, чем люди, – но он всё ещё не знал, кем они являлись.

И ни один из них не рассказал бы о себе. Женщины не давали ему достаточно времени, чтобы он успел очаровать их. Мужчины тут же были готовы драться.

Больше всего ему удалось узнать от полуобнажённой женщины с разрисованной лиственными узорами кожей. Она, по крайней мере, позволила ему представиться и задать несколько вопросов, но не для того чтобы выслушать. Она просто с вожделением смотрела на него, в то же время неясно кивая и шепча:

- Ага, малыш, продолжай говорить, Трикси слушает.

Она не останавливала Мёрдока до тех пор, пока другая женщина, одетая и раскрашенная совсем, как первая, не подбежала к ним и не закричала:

- Он вампир. Ты и правда грязная потаскуха, жалкое подобие нимфы!

- Нет, сама потаскуха!

Они набросились друг на друга и, глубоко целуясь, упали на землю.

В общем, Обуздавшие жажду ничего не узнали о местонахождении Иво.

Сейчас, когда приближалась полночь, Рюрик, Лукьян и Мёрдок стояли на балконе, оглядывая толпу. Пока эти двое о чём-то препирались, Мёрдок молчал, а про себя продолжал с беспокойством думать о Даниэле.

Конечно, он понимал, почему она так зло подшутила над ним. И знал, почему будет лучше, если они больше никогда не увидятся. Тогда откуда это непреодолимое желание срочно отправиться на её поиски? Он молил о том, чтобы разглядеть её в толпе; ему было необходимо вновь почувствовать её запах.

Этим вечером он видел много красивых женщин, но не проявил к ним никакого интереса. Хотя он совсем немного знал о Даниэле, из-за связи с ней он думал о ней постоянно.

Он вспомнил, какой уязвимой она казалась, когда говорила, что хочет увидеться снова. Он вспомнил, с какой волнующей нежностью она доверчиво протянула к нему руки.

Будучи смертным, он слыл беспечным человеком. Женщины с радостью отдавались ему, не ожидая от него большего. Даниэла же поверила в то, что именно он сможет вытащить стрелы вовремя и спасти её жизнь.

Завтра ночью он вернётся в Блэкмаунт и спросит у Мист, как связаться с её сестрой. С другой стороны, Мист может отказаться что-либо говорить. Если ничего не получится, он попытается найти ковен Валькирий, несмотря на предупреждение Даниэлы о том, что они тут же убьют его.

Что было еще одним источником его беспокойства? Он, не прекращая, думал, как братья Росы стали частью истории Ллора: за свои героические поступки и за свои проступки. После продолжительных сражений и невзгод, когда страдал каждый из них, Николая запомнили как самоотверженного генерала, а Мёрдока записали в развратники?

Он подозревал, что всё это беспокоит его лишь по тому, что таким его считает и Даниэла...

- Что скажешь, Мёрдок?- спросил Рюрик.

- Что? Я прослушал.

- Мы говорили о Невестах и Валькириях.

Мёрдок едва не закашлялся:

- И что?

Покрытое шрамами лицо Рюрика сморщилось от недовольства. Он может заметить, что со мной что-то не так - он знает меня века. Рюрик являлся одним из пяти эстонцев, принявших роковую сделку, заключенную между Николаем и Кристофом.

Хитрый Кристоф знал, что эти люди были и всегда будут преданы Николаю и Мёрдоку. Вновь демонстрируя свою проницательность, Кристоф послал четырёх из них – Калева, Демьяна, Марко и Александра – в отдалённые друг от друга части континента на поиски Дакийцев, скрывающегося анклава чистокровных вампиров.

Остался лишь Рюрик и только из-за своей слабости: неконтролируемой раздражительности при конфликтах. Не лучшая черта для посла.

- Я слышал, все в «Облаке» говорят, что Невеста Николая - красавица, - сказал Лукьян. Он был отважным и искусным воином: как любой донской казак он родился для войны, – но Мёрдок не доверял ему. Чего-то в нём не хватало, не говоря уже о том факте, что погиб Лукьян, сражаясь на противоположной Мёрдоку стороне. – Ты ведь видел её. Она действительно так хороша?

- Да, – хотя с Даниэлой ей не сравниться.

- Я никогда не заглядывал к женщине надолго,– Рюрик посмотрел на лежавшую внизу улицу. В человеческой жизни он был обычным фермером, добрым великаном, до тех пор, пока не попадал на поле брани, где становился

- Мерзкий Обуздавший жажду.

- Неведение – благо, кровопийца.

- Отправляйся жариться на солнце.

Выслушивание подобных оскорблений воспринималось Мёрдоком и его товарищами как неотъемлемая часть поисков во Французском квартале при встрече с существами Ллора.

Несколько часов назад Мёрдок составил план остальных частей города, и они разделились: с каждым из старейших Обуздавших жажду находились ещё два воина. Мёрдок выбрал своего давнего друга Рюрика, эстонца, служившего ему ещё во времена человеческих войн; третьим с ними увязался Лукьян, вспыльчивый русский. Кристоф мог твердить, что в мире Ллора между воинами не должно существовать различий, но при этом хитрый король всегда ставил русского рядом с эстонцем и vice versa (наоборот, лат.).

За эту ночь Мёрдок почти научился распознавать существ Ллора среди толпы людей – они, казалось, были более проворны, более подозрительны и часто более пьяны, чем люди, – но он всё ещё не знал, кем они являлись.

И ни один из них не рассказал бы о себе. Женщины не давали ему достаточно времени, чтобы он успел очаровать их. Мужчины тут же были готовы драться.

Больше всего ему удалось узнать от полуобнажённой женщины с разрисованной лиственными узорами кожей. Она, по крайней мере, позволила ему представиться и задать несколько вопросов, но не для того чтобы выслушать. Она просто с вожделением смотрела на него, в то же время неясно кивая и шепча:

- Ага, малыш, продолжай говорить, Трикси слушает.

Она не останавливала Мёрдока до тех пор, пока другая женщина, одетая и раскрашенная совсем, как первая, не подбежала к ним и не закричала:

- Он вампир. Ты и правда грязная потаскуха, жалкое подобие нимфы!

- Нет, сама потаскуха!

Они набросились друг на друга и, глубоко целуясь, упали на землю.

В общем, Обуздавшие жажду ничего не узнали о местонахождении Иво.

Сейчас, когда приближалась полночь, Рюрик, Лукьян и Мёрдок стояли на балконе, оглядывая толпу. Пока эти двое о чём-то препирались, Мёрдок молчал, а про себя продолжал с беспокойством думать о Даниэле.

Конечно, он понимал, почему она так зло подшутила над ним. И знал, почему будет лучше, если они больше никогда не увидятся. Тогда откуда это непреодолимое желание срочно отправиться на её поиски? Он молил о том, чтобы разглядеть её в толпе; ему было необходимо вновь почувствовать её запах.

Этим вечером он видел много красивых женщин, но не проявил к ним никакого интереса. Хотя он совсем немного знал о Даниэле, из-за связи с ней он думал о ней постоянно.

Он вспомнил, какой уязвимой она казалась, когда говорила, что хочет увидеться снова. Он вспомнил, с какой волнующей нежностью она доверчиво протянула к нему руки.

Будучи смертным, он слыл беспечным человеком. Женщины с радостью отдавались ему, не ожидая от него большего. Даниэла же поверила в то, что именно он сможет вытащить стрелы вовремя и спасти её жизнь.

Завтра ночью он вернётся в Блэкмаунт и спросит у Мист, как связаться с её сестрой. С другой стороны, Мист может отказаться что-либо говорить. Если ничего не получится, он попытается найти ковен Валькирий, несмотря на предупреждение Даниэлы о том, что они тут же убьют его.

Что было еще одним источником его беспокойства? Он, не прекращая, думал, как братья Росы стали частью истории Ллора: за свои героические поступки и за свои проступки. После продолжительных сражений и невзгод, когда страдал каждый из них, Николая запомнили как самоотверженного генерала, а Мёрдока записали в развратники?

Он подозревал, что всё это беспокоит его лишь по тому, что таким его считает и Даниэла...

- Что скажешь, Мёрдок?- спросил Рюрик.

- Что? Я прослушал.

- Мы говорили о Невестах и Валькириях.

Мёрдок едва не закашлялся:

- И что?

Покрытое шрамами лицо Рюрика сморщилось от недовольства. Он может заметить, что со мной что-то не так - он знает меня века. Рюрик являлся одним из пяти эстонцев, принявших роковую сделку, заключенную между Николаем и Кристофом.

Хитрый Кристоф знал, что эти люди были и всегда будут преданы Николаю и Мёрдоку. Вновь демонстрируя свою проницательность, Кристоф послал четырёх из них – Калева, Демьяна, Марко и Александра – в отдалённые друг от друга части континента на поиски Дакийцев, скрывающегося анклава чистокровных вампиров.

Остался лишь Рюрик и только из-за своей слабости: неконтролируемой раздражительности при конфликтах. Не лучшая черта для посла.

- Я слышал, все в «Облаке» говорят, что Невеста Николая - красавица, - сказал Лукьян. Он был отважным и искусным воином: как любой донской казак он родился для войны, – но Мёрдок не доверял ему. Чего-то в нём не хватало, не говоря уже о том факте, что погиб Лукьян, сражаясь на противоположной Мёрдоку стороне. – Ты ведь видел её. Она действительно так хороша?

- Да, – хотя с Даниэлой ей не сравниться.

- Я никогда не заглядывал к женщине надолго,– Рюрик посмотрел на лежавшую внизу улицу. В человеческой жизни он был обычным фермером, добрым великаном, до тех пор, пока не попадал на поле брани, где становился берсерком (Берсе́рк (берсе́ркер) — в древнегерманском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в ярость. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли. Их действия зачастую носили нерациональный характер.) Он плохо справлялся с мечом, зато прекрасно обращался с боевым молотом.

Отец Рюрика любил повторять, что их род пошёл от берсерков. Обратившись в вампира и узнав, что тайный мир всё-таки существует, он, должно быть, и правда задумался над словами отца.

- Неудивительно, ведь когда ты глядел на женщину, ты видел лишь ее половину, - самодовольно отметил Лукьян.

У Рюрика имелись боевые ранения, отражавшие его гнев. При ходьбе он заметно прихрамывал, а под залихватской повязкой не было глаза. Пропустив мимо ушей комментарий казака, он с удивлением спросил:

- Женщины всё время так обнажаются?

Мёрдок понимал смущение товарища. Он и сам мало интересовался женщинами со времени обращения. До тех пор, пока не появилась Валькирия.

- Мой Бог, посмотри на эту, - с благоговением произнёс Рюрик. Мёрдок вспомнил, что и до потери глаза Рюрику мало везло с женщинами. Он сомневался в том, что сам Рюрик помнил об этом.

Искоса посмотрев вниз, Лукьян ответил:

- Может, она та, кто соблазнит меня и вернёт к жизни.

Как только Мёрдок увидел объект всеобщего внимания, по спине его пробежали мурашки.

Даниэла. Прямо там.

При взгляде на девушку он с удвоенной силой испытал грызущую боль.

Она прогуливалась по улице прямо перед ними, белокурые локоны, распущенные по плечам, покачивались при каждом шаге. На ней была накидка, окутывающая бёдра, с тонкой полоской ткани, которая, взбираясь вверх, закрывала одну грудь и, обернувшись вокруг шеи, спускалась вниз, укутывая вторую.

Могла ли она ещё больше обнажить своё прекрасное тело? Спина и руки были неприкрыты, как и значительная часть грудной клетки и плоский живот. Единственным украшением являлись экзотические повязки на руках. Через плечо она перекинула сумку.

Чёрт возьми, было легко заметить, что она без бюстгальтера! Сейчас он заворожено смотрел, как колышется её высокая грудь, пока девушка ловко пробиралась сквозь толпу.

Казалось, она не замечала других мужчин, оставляя их сокрушёнными её красотой. Они могли лишь молча наблюдать за ней, бросая взгляды несчастных влюблённых, готовых на что угодно ради любимой женщины. Когда один из мужчин заговорил с ней и она улыбнулась в ответ, Мёрдок обнажил клыки. Можно возродить сразу нескольких мужчин?

Он встряхнулся, смутившись охватившей его жестокости. Успокойся.

- Наверное, она бессмертная, - голос Рюрика погрубел, и Мёрдоку захотелось ударить старого друга, – думаешь, её кровь будет, как и у Невесты Николая?

Будет, да поможет мне Бог, будет...

- Уложить в постель бессмертную. Представляете, насколько она опытна? – проговорил Лукьян.

Я не должен разрывать его глотку. Мёрдоку хотелось впиться клыками в обоих вампиров и прорычать, что это его женщина. Но это только бы подстегнуло Лукьяна в его желании сблизиться с Даниэлой.

Что, если Даниэла вернет к жизни одного из этих двоих? Такое возможно? Он должен увести её от них.

- Возвращайтесь к работе, - приказал он, – я пойду к началу улицы. Вы двое идёте с другого конца. Так мы охватим большую площадь.

Они неохотно переместились, проводив Дани медленными взглядами, за которые вполне могли быть убиты Мёрдоком. Сам он спустился на улицу и зашагал прямо к ней.

Какого чёрта она ходит здесь одна? В городе может быть больше айсирийцев, чем она думала. Рисковать своей безопасностью вот так, открыто...

Без предупреждения нахлынули воспоминания.

- Не понимаю, почему мужчины так ревнивы и в отношении своих владений, и в отношении своих женщин, - сказал он однажды отцу.

Отец казался разочарованным, когда отвечал ему:

- Это по тому, сын, что ты никогда не заботился о ком-нибудь достаточно, чтобы драться ради него – или из страха потерять.

Глава 15

- О нет. Быть этого не может, - пробормотала Дани и, сделав три шага назад, развернулась и поспешила обратно, попытавшись скрыться от приближавшегося к ней вампира.

Это он! Она пришла в Квартал, чтобы найти Никс, но вместо этого узнала, что здесь же находятся Обуздавшие жажду, которые под предводительством красивого высокого вампира кого-то разыскивают.

Она подшутила над собой, предположив, что высокий вампир – это Мёрдок, ха-ха, разыскивающий Дани, чтобы покорно просить о прощении. Получается, она была не так уж далека от истины?

Или, возможно, он до сих пор хотел наброситься на неё и укусить?

- Даниэла, подожди!

Когда он переместился и оказался прямо перед ней, она остановилась и поднесла ладонь к губам:

- Подойдёшь ближе – и твои лёгкие превратятся в лёд.

- Я не хочу причинять тебе боль.

- Разве? Утром ты собирался укусить меня.

Он не стал этого отрицать и лишь коротко кивнул.

- Так что изменилось?

- Я восстановился после потери крови от полученных ран. И сейчас вокруг меня нет запаха твоей крови.

- Звучит так, будто ты пытаешься обвинить меня в том, что сам не смог себя контролировать.

- Нет, виноват только я.

- Если не собираешься меня укусить, зачем ты пришёл?

Он, казалось, не знал, что ответить. Наконец он произнёс:

- Просто поговорить с тобой.

- Значит, ты и твои приспешники ищут меня только поэтому? – Как и ожидалось, ему нужно было находиться рядом со своей Невестой.

Он провёл ладонью по затылку:

- Мы... Мы не...

- Вы искали не меня. – Досадно. – Тогда кого?

- Мы ищем Иво Жестокого.

Плохой дядя из Орды.

- Ну, удачи вам, - проговорила она сквозь стиснутые зубы, разворачиваясь, чтобы уйти.

Он пошёл за ней:

- Ты знаешь его?

- Конечно, знаю. Я не вхожу в твою команду ничего-не-ведающих. – Она хрустнула костяшками пальцев и понимающе посмотрела на него: – Ох, подожди, сейчас ты уже не так несведущ, ведь ты с таким пристрастием допросил меня вчера ночью. – И вновь он не стал ничего отрицать. - Ты уже рассказал Обуздавшим жажду всё, что я наговорила в бреду?

- Я никому не сказал, - ответил он, его красивое лицо омрачилось, он нахмурился: – Что, чёрт возьми, ты делаешь здесь одна?

- Я кое-кого ищу.

- Кого?

Когда она не ответила, он проговорил:

- Тебе лучше быть в безопасном месте. Здесь могут быть еще айсирийцы.

Как будто его это заботило. Она ускорила шаг, даже не взглянув в его сторону, и промолчала. Он, казалось, был в замешательстве, не зная, как продолжить разговор.

В конце концов, он решился:

- Ты дала мне не тот номер.

Он звонил? Но она тут же сникла. Конечно, он звонил, только чтобы расспросить об Иво.

- Тебе, наверное, понадобилось много мужества, чтобы позвонить.

- Зачем ты это сделала?

- Шутки ради. - Чтобы сначала дать тебе надежду, а затем отнять её. То есть поступить с тобой так же, как ты поступил со мной.

Она напомнила себе, что все «надежды», связанные с ним, остались в том времени, которое называется прошлым.

- И для записи: я не искала повода женить тебя на себе, вампир. - Хотя могла бы после всего, что произошло. – И мне не нужны какие-то особенные отношения.

Если такие отношения не нужны ему. Эта мысль заставила её вновь ускорить шаг.

Он следовал за ней, не отставая:

- Куда ты? Может, уделишь мне хотя бы пару секунд своего времени?

Не думаю, что моё разбитое эго выдержит. Как и её тело, которое еще не восстановилось полностью.

- Ты быстро забыла, что вчера я спас твою жизнь!

Она повернулась к нему:

- Которая не нуждалась бы в спасении, если бы ты вовремя заткнулся и отвалил!

Он, казалось, даже не слушал – вместо этого он рассматривал её от груди до неприкрытого пупка.

– Что ты надела? – проскрипел он. – Для того, чью кожу легко сжечь, ты слишком обнажила ее.

Было ясно: он обращался с ней, как властный вампир обращается со своей Невестой, считая, что она принадлежит только ему.

- Потому что иначе меня сожжёт эта жара! – Ей хотелось покритиковать его одежду, но в сшитых на заказ слаксах и дорогой рубашке он выглядел просто раздражающе хорошо. Чёрная кашемировая куртка идеально подчёркивала широкие плечи.

Обычно при виде таких мужчин она приходила в восторг.

- Тогда зачем тебе жить в таком тёплом климате? – спросил он.

- Потому что здесь мой ковен. Пока.

- Пока? Ковен перебирается в другой город?

Сузив глаза, она посмотрела на него:

- Разве тебе не надо кого-то искать? Думаю, тебе стоит догнать остальных Обуздавших жажду.

Он приподнял брови:

- Мы разделились. Ты могла бы помочь мне.

- О, вот это забавно! В последний раз, когда я «помогла» тебе, я не получила ничего, кроме сожжённой ладони и попытки убийства.

Он стал приближаться к ней, заставив отступать до тех пор, пока она не натолкнулась на витрину магазина. Нависая над ней, хриплым голосом он проговорил:

- Всё это только по тому, что ты сбежала, каллим.

Каллим означало «милая». Хо-хо, шаг вперёд от «нахальной девчонки».

- Неужели это действительно действует на женщин? - так или иначе ей удалось остаться холодной и безучастной. Или, по крайней мере, сделать вид. Она надеялась, что получилось. – Сначала угрозы, а потом жесткий прессинг?

Он выдохнул:

- Я сожалею, что всё так вышло.

- Как ты и рассчитывал, с определённого времени всё пошло прахом.

В тех местах, где она прикасалась к окну, ледяные кристаллы покрыли стекло, очерчивая инеем контур её обнажённых плеч и рук.

Он заметил это:

- Я рад, что ты, э, что тебе прохладно. – Он прикусил губы, будто что-то внутри терзало его.

- Понятно, почему ты был так популярен у женщин, Мёрдок Учтивый. С таким поведением иначе и быть не может.

- Учтивый? – покачивая головой, переспросил он. - Мы ищем Иво, потому что он может быть опасен для Мист.

Иво действительно может. Если этот подонок в городе, он, вполне возможно, ищет свою бывшую пленницу.

- Мне приказали защищать её, - добавил Мёрдок.

- Защищать Мист? Значительно отличается от... – она скопировала его низкий голос с акцентом, - Мист – враг Николая! Мы ненавидим Мист! Она вульгарна!

Его губы вытянулись в смешке, что, казалось, удивило его, и он вновь нахмурился:

- Они пришли к... взаимопониманию.

- Я же говорила. Так зачем тебе моя помощь теперь?

- Я и мои люди не можем найти ни следа Иво. Я пытался спрашивать у существ Ллора...

- Но никто не хочет говорить с тобой. Новички продолжают терпеть неудачу?

Он ещё больше нахмурился после её комментария:

- Мне необходимо найти Иво, Даниэла. Если с Мист что-то случится, это убьёт моего брата. После того, как к нему вернулось дыхание, он влюбился в неё.

- Это не то, к чему приводит возрождение, тупица!

Судя по выражению лица Мёрдока, стало ясно, что его ещё никогда в жизни не называли тупицей.

- Из-за вернувшегося дыхания не влюбляются. Всё, что оно означает, это с кем у тебя наиболее вероятно сложатся успешные отношения – физически и эмоционально. И если тебе вернули жизнь, это ещё не значит, что ты уже способен на отношения, - сказала она, пристально глядя на него. - Слушай, если Николай влюблён, это только Любовь. Простая и настоящая.

- Я не верю в это. Ты когда-нибудь видела, чтобы предопределённые друг другу расставались?

- О, такое случается. – Например, такое случилось с моей мамой. Свана и Зигмунд были наречёнными супругами и хорошо известной влюбленной парой. Она приняла его как мужа и принца-консорта. А затем он украл её корону и убил. Дани покачала головой: - Сейчас, если ты не против, у меня дела.

- Ты не поможешь мне защитить свою сестру?

Дани замолчала. Я в долгу перед Мист. Внезапно нахлынули воспоминания.

Несколько столетий назад Дани взял в плен римский сенатор с садистскими наклонностями. Он держал её среди рабов, выпуская из душной тюремной клетки только, чтобы поиграть с ней, обжигая её обнажённую кожу прикосновениями.

Она оставалась девственницей лишь потому, что он собирался предложить её Императору во время его визита. Но прежде чем визит состоялся, Мист приворожила людей из охраны сенатора, а после убила его самого.

- Я хочу ей помочь, - наконец ответила Дани, - но не стану помогать тебе.

- Почему нет? Тебе не следует ходить по этим улицам в одиночку. Айсирийцы могут вернуться.

- Им понадобится пара дней, чтобы добраться так далеко на юг. Кроме того, кто более опасен для меня? Они? Или вампир, который почти напал на меня несколько часов назад?

- Чёрт, я же объяснил...

- Ты кого-нибудь кусал прежде?

- Ты прекрасно знаешь, что нет. Мои глаза ясны.

Она пожала плечами. Вообще-то Обуздавшие жажду в этом были неправы. Глаза вампиров становились красными, только когда они выпивали жертву досуха, тем самым убивая ее.

- Мы принесли клятву ордену, что никогда не будем пить кровь из источника.

- И что случится, если вы нарушите?

Он сдвинул брови:

- Мы... ну, после сегодняшней ночи всё запуталось. Но клянусь, что не укушу тебя. Просто помоги мне.

Дани колебалась. Она была умелым воином, как и большинство Валькирий, но, не рискуя перегреться, изредка вступала в продолжительные бои здесь, в южной Луизиане. И её особые таланты – фокус со снежной бурей, как боевой приём, и замораживание армии врага – давно были преданы забвению.

С тех пор как семьдесят лет назад ковен перебрался сюда, она чувствовала себя... как быне у дел. Наконец у неё появился шанс действительно помочь сестрам.

И она могла исправить кое-какие ошибки. Раз он никому не рассказал то, что она поведала ему ночью, значит, можно вытянуть из него клятву, что он никому не расскажет об этом и в будущем!

И все же она опасалась, что не было ничего благородного в подобном решении.

Грустная, грустная Даниэла... такая одинокая и неудовлетворенная, что всё ещё томится по вампиру.

Нет! Вспомни фермера Теда, Дани!

В конце концов её убедили не слова Мёрдока, а то, что он сделал. Когда три пьяных студента покосились на неё, проходя мимо, Мёрдок сжал кулаки.

Он к ней что-то чувствовал. Возможно, она ему и правда нравилась, но он боялся остепениться после столетий одиночества. У него была холостяцкая паника.

Может, у него, но не у меня.

- Я помогу тебе на трёх условиях.

- Позволь услышать их?

- Ты защитишь меня, если мы столкнёмся с айсирийцами...

- Конечно, я защищу тебя от любой опасности.

- Стоп. Мне не нужна помощь с кем-либо, кроме них. Второе условие: ты ответишь на мои любые вопросы. И третье, ты поклянёшься никому не рассказывать о том, что узнал этой ночью – или утром. Или вообще хоть что-то обо мне. - Видя, что он готов уклониться, она добавила: - Я рискую большим, если меня увидят с тобой. Я могла бы продолжить поиски одна. И я бы так и сделала, если бы знала, что ты не будешь преследовать меня.

- Даниэла, это не...

Она повернулась, чтобы уйти.

Он проскрежетал:

- Согласен.

Она вновь обернулась к нему:

- И если ты хоть украдкой взглянешь на мою шею, почувствуешь себя, как в криокамере.

Глава 16

Я обольстил и заставил принять моё предложение ещё одну женщину, подумал Мёрдок, как только они отправились в путь. Он не потерял своих навыков.

- С чего мы начнём? – спросил он, пытаясь скрыть нотки самодовольства в голосе. Я способен контролировать ситуации с женщинами. Как и всегда. Он почти не удивлялся и принимал это как неоспоримый факт.

- Мы отправимся в бар, что в нескольких кварталах от Бурбон-стрит. Я знаю там одного демона. Если с ним не получится, можем заглянуть в магазинчик, который поставляет товары Ллора.

- Прекрасно. - Теперь, когда он получил обещание помощи, Дани стала средством для достижения цели. Он стойко сконцентрируется на том, что ему действительно нужно сделать.

Но, Боже, её волосы пахли так чертовски хорошо. Он чувствовал этот запах всякий раз, когда её локоны точно играли с обнажёнными плечами...

Пока они пробирались сквозь толпу, люди глазели на неё, иные более пристально, чем все остальные. Он почувствовал, как его клыки постепенно заострились.

Какого чёрта этот мудак так пялится на её гру...

- Тебе нужно прекратить это, вампир.

Он быстро обернулся к ней:

- Прекратить что?

- Обнажать клыки каждый раз, когда на меня смотрит смертный. - Сейчас самодовольной выглядела она.

- Я не обнажаю клыки. - Хотя он мог бы обнажить. - Даниэла, скоро поймешь, что я далеко не ревнивый.

- Угу.

- Может, я всего лишь забочусь о том, чтобы тебя никто не обжёг. Раз уж у тебя настолько открытое одеяние.

Поэтому и я тебя не касаюсь. Он подавил желание набросить на неё куртку, чтобы защитить от возможных повреждений – и от развратных взглядов.

- Ты совсем не боишься случайно прикоснуться к кому-то? – Ему казалось, что он беспокоится об этом больше неё.

- Я проходила сквозь толпу людей с температурой 36.6°С много раз. Ты забыл, насколько я быстрая?

Он не забыл. Но в течение следующих минут, если он замечал прохожих, более пьяных, чем другие, пытался отводить её в сторону. Когда он, в очередной раз пытаясь обойти какого-то пьяного мужчину, практически схватил её за локоть, она предупредила:

- Ах-ах!

Он поскрипел зубами в неудовольствии, затем бросил:

- Сейчас вернусь.

Он переместился в Горное облако, схватил пару плотных перчаток, затем переместился обратно так быстро, что она едва успела заметить его исчезновение.

Когда он показал ей перчатки, она прокомментировала:

- Перчатки в такую жару – довольно странно.

- Зато удобно. - И надел их.

- Ты всё ещё должен быть очень осторожен со мной, так что мне необходимо знать, насколько они плотные...

Он поместил ладонь ей на поясницу и почти погладил её:

- Такие же плотные, как те, что были на мне вчера ночью. Я не обожгу тебя.

Она напряглась, но через пару мгновений позволила ему не убирать руку, и они продолжили свой путь.

Даже просто дотрагиваясь до неё, будучи в перчатках, он возбудился. Его вторая эрекция за несколько веков. Хотя от её кожи его отделяли перчатка и платье, он мог чувствовать каждое движение её шелестящих бёдер.

Всё время, пока они шли, она молчала, казалось, глубоко погрузившись в свои мысли. Было ли его перемещение в Горное облако ошибкой, напоминанием ей о том, кем он являлся?

Она хотела начать спрашивать его, но никак не могла решиться.

- Я возвращался на улицу, где мы дрались вчера ночью. Что стало с трупами? – спросил он.

Она нахмурилась:

- Наверное, их съели. Низшие существа.

- Собаки? Крысы?

Она одарила его загадочной улыбкой:

- Всё не может быть настолько просто.

- И ты не скажешь, какие именно существа? Да ладно, это же смешно, - проговорил он, – ты думаешь, Мист не расскажет Николаю всё? Существ Ллора много, не все в состоянии сохранить столько секретов.

- Люди думают, что мы – миф. Это о многом говорит.

Тупик. Он позволил этому произойти. Да, сегодня вечером он смог добиться её помощи, однако, было очевидно, что ситуацию контролировал не он.

Наконец она взглянула на него:

- Ты сказал, что тебе приказали защищать Мист. Кто?

- Сам король Кристоф. - Хотя я сделал бы это в любом случае. Мёрдок вспомнил выражение лица Николая, когда Кристоф расспрашивал его о Мист. Верный, преданный Николай не подчинился своему королю и был готов поступить так вновь ради этой женщины. Если бы её убили, Николай страдал бы так же, как и их отец.

- Вынужден защищать её. Должно быть, раздражает?

- Раздражает? Я был рассержен на неё... – Увидев вытянутые брови Даниэлы, он признался: - Я был взбешён тем, как она поступила с Николаем. Тяжело смотреть на страдания близкого тебе, а Николай пережил столько, сколько ты себе и представить не можешь. Если кто и заслуживает счастья, так это он.

- Почему?

- Он пронёс на своих плечах всю тяжесть этого мира; его снедает невероятное чувство вины.

- За что? – спросила она, но он не решился ответить. – Уже нарушаешь условия нашей сделки?

Мёрдок бросил на девушку сердитый взгляд:

- Николай думает, что подвел свою страну.

- Должно быть что-то еще, помимо этого.

- Ну… - выдохнул он – Знают ли в Ллоре, что случилось с остальной нашей семьёй? – она помотала головой, и он продолжил: - Николай пытался спасти их жизни своей «испорченной» кровью. Он чувствует вину и за успех, и за поражение.

- Каким образом он и выиграл, и проиграл?

- Даниэла, это сложно.

- Ты и понятия не имеешь, насколько хорошо я умею слушать.

Он посмотрел ей в глаза. Такие яркие и голубые. Такими они были и в его сне. И неожиданно осознал, что рассказывает, как они с Николаем вернулись домой присмотреть за семьёй, но нашли их умиравшими в невообразимых страданиях. Он рассказал, как они давали кровь братьям, сёстрам, отцу.

Хотя Мёрдок никогда не открывался ни одной живой душе, слова слетали с губ, как будто она вытягивала их из него.

- Почти все были без сознания, но брат Себастьян бодрствовал и все осознавал. Он даже понял, кем мы стали, и требовал, чтобы им позволили умереть в мире. - При этом воспоминании Мёрдок провёл рукой по лбу. – Себастьян был особенно близок с девочками, он заменял им отца и возненавидел Николая и меня за попытку обратить его. И возненавидел еще больше, когда только он и Конрад воскресли.

- Что случилось, когда они очнулись? – спросила Даниэла, голос её смягчился.

- Себастьян попытался убить Николая. А Конрад... когда понял, что с ним сделали, он точно с ума сошёл, ревел, словно от невыносимой боли, а после скрылся в ночи. Мы не видели ни одного из них ни разу за эти триста лет.

- Думаешь, они ещё живы?

- Я должен верить, - ответил он, дожидаясь следующего вопроса. Но она снова промолчала, погрузившись в раздумья, и он сказал: - Я думал о твоих врагах. Если король хочет убить тебя только потому, что ты родилась, твоя жизнь – угроза для него. Это означает, что ты наследница. Член королевской семьи.

Она пожала плечами:

- Угадал.

- Какой титул ты носишь?

- Я думала, ты в курсе. Утром ты назвал меня ледяной королевой.

- Королевой?.. – если верить её рассказам в бреду, она была ещё и дочерью Богов.

- Да, Айсирии, - ответила она, – из длинной династии Зимних Королев.

- Но Зигмунд захватил твой трон?

Она вновь напряглась под его ладонью:

- Ты заставил меня говорить той ночью.

- Почему бы тебе не поднять восстание и не вернуть королевство себе? Собрать айсирийцев и убедить их следовать за тобой?

- Не так-то это просто. Зигмунд очень могущественен.

- И нет никого, кто бы помог тебе сражаться против него? – Когда она мотнула головой, он сказал: - Мне с трудом верится, что все до последнего айсирийца настроены против тебя.

- Новый Орлеан – точно не место для айсирийцев.

- Но ты здесь.

Ему показалось, что он услышал её бормотание: «Ненадолго».

- Зигмунд каким-то образом связан с тобой?

- Не по крови, - ответила она. – Он был принцем-консортом матери. Я родилась после того, как его люди смертельно ранили её.

- Ты представляешь, насколько безумно это звучит?

- Добро пожаловать в мир Ллора. Здесь немногое имеет смысл. Правила легко меняются. Как только ты думаешь, что всё понял, ты слышишь о вампирах, равнодушных к солнцу, о немых сиренах или о непорочных нимфах.

- Так здесь нет никого, подобного тебе? – спросил он.

- Ты пытаешься спланировать государственный переворот для меня, или это попытка узнать, есть ли у меня бой-френд?

Он почувствовал раздражение:

- А есть?

- А какая тебе разница?

- Я любопытен. Ты не отвергла меня и ещё недавно была в моей постели. Со всей возможной страстью.

- Эй, хватит! – Она подошла ближе и предупреждающе вскинула руки. – Не так громко, вампир. Давай не будем приближать падение моей репутации среди Ллора.

- РанР

Раньше тебя это не слишком заботило, по крайней мере, не тогда, когда ты говорила мне, что хочешь увидеться снова, - сказал он и добавил: - И что у меня прекрасно подходящие для поцелуев губы.

- Я говорила это прежде, чем пришла к заключению, что соотношение риска и выгоды – сто процентов риска и ноль процентов выгоды. - Она бросила ослепительный взгляд. – И я действительно не нуждаюсь в напоминаниях о том, что говорила вчера ночью и сегодня утром.

- Ноль процентов?

- Точно. Если, конечно, угроза укусить была не способом выведать у меня ещё больше.

Он хотел сказать, что её страх не имеет причины, что он никогда бы не ранил её. Но то, что он чувствовал тогда... Сказав это, он бы покривил душой.

- Посмотри, как ты раздосадован! Не волнуйся, Казанова, Я точно не расценила твоё поведение как приглашение. Ты ясно дал понять, что чувствуешь.

- Я всего лишь не хотел, чтобы меня возрождали.

- Большинство вампиров ждут не дождутся, когда это случится с ними, - заметила она.

- Почему? Из-за получаемой силы?

- Конечно. А еще потому, что не хотят провести в одиночестве вечность. – И вновь она показалась ему невероятно ранимой при всей своей воинственности.

- Даниэла, кого ты искала, когда мы встретились?

- Ты её не знаешь.

Не мужчина. Облегчение?

- И ты не собираешься ничего о ней рассказать? – Когда она покачала головой, он спросил: - Что случится через два дня, когда айсирийцы вернутся? Вы с сёстрами нападёте на них?

- Нет.

- Ты просто будешь ждать, пока они совершат еще одно покушение? Я думал, Валькирии считают себя вершиной пищевой цепочки. Ты никогда не затевала нападение или не посылала наёмников, чтобы убить Зигмунда?

- Есть кое-что, связанное с его замком, что защищает от нападения Валькирий. - На его вопросительный взгляд она ответила: - Я не скажу большего. Кроме того, мы не сможем найти королевство Айсирию. – Она явно с ненавистью произносила «королевство». – Никто не сможет, даже с помощью магических кристаллов. Знаешь, учитывая, что ты отказался от меня, ты чересчур беспокоишься об айсирийцах.

- Мне неважно, что произошло с нами потом, двадцать четыре часа назад я вырывал их стрелы из твоей груди.

Когда она провела рукой по своей груди, вспоминая ту боль, он смягчил тон:

- Что случилось, если бы я не уложил тебя в ледяную ванну?

Она бросила на него скупой взгляд и нехотя ответила:

- Тепловой удар. Вполне вероятно, быстрое изменение температуры раздробило бы меня на мелкие кусочки.

- Раздробило. – Он и сам заметил, сколько изумления прозвучало в его голосе. – Но как такое возможно?

- Если стекло равномерно нагревается, оно просто становится горячим. Но когда оно нагревается резко, оно трескается. Ну, я нагреваюсь неравномерно.

- Все айсирийцы восприимчивы к этому?

- Нет. Как и у них, у меня замораживающаяся кожа. Но из-за того, что я наполовину Валькирия, моя кровь частично теплее их.

Он замедлил шаг:

- Если ты так рискуешь, зачем вообще выходишь из дома в одиночку?

Глава 17

Потому что я не приспособлена к образу жизни моих сводных сестёр. Потому что настоящему товариществу я предпочту скорее одиночество и буду пропадать в своём выдуманном мире, мечтая о сексе и о снеге. Возможно, даже о сексе в снегу...

- Стрелы, вот что нагрело моё тело, - наконец ответила она, чувствуя облегчение, так как они почти достигли места назначения. – Извлеките яд – и я спасена. Обычно я довольно хорошо справляюсь в таких ситуациях.

- Обычно? С тобой и раньше случались тепловые удары?

- Нет. Вчера вечером я была к этому близка как никогда.

- Тогда откуда тебе знать, что случится?

- Меня предупредили.

«Дани, ты покраснела! - Свана кричала снова и снова. - Ты играла с сёстрами слишком долго. Ты же знаешь, что говорили твои небесные родители о перегревании…»

- Предупредили? Родители?

- Мёрдок, я ценю твою откровенность в рассказах о твоей семье. - Мягко сказано. Его рассказы неожиданно взволновали её. – Но я не буду рассказывать о своей.

Небрежно махнув рукой, она указала на их первую остановку – «Жан Лафитт».

Хотя таверна и располагалась на Бурбоне, она находилась в противоположном конце от всей суеты и уличной толкотни и скорее напоминала обычный бар, без искусственно раздутой весёлости Бурбон-стрит.

Один из союзников Валькирий, демон бури Дешазар, останавливался здесь всякий раз, когда бывал в городе. Подходящее место: в прошлом он был пиратом. Он болтался в этом здании с тех самых пор, как имеющие дурную славу братья Лафитты обустроили здесь кузницу.

На секунду задержавшись у двустворчатой двери, Дани сказала Мёрдоку:

- Ты должен остаться здесь.

- Почему?

- Потому что мой осведомитель и его парни захотят убить тебя, а кроме того - я собираюсь пофлиртовать с ним.

Словоохотливый Дешазар питал известную слабость к Валькириям – и многие из них знали об этом.

Деш даже как-то предложил Дани, торжественно заявив ей в своей сальной манере:

- Я б рискнул заморозить свои яйца, чтоб заполучить тебя, детка.

- Думаешь, я буду ревновать? – В голосе Мёрдока слышалось сомнение. – Поверь, не буду.

Так заносчиво, с таким пренебрежением. Эго нанесло ещё один удар. Раунд четвёртый, динь-динь.

С этим он проводил её внутрь. Войдя, они оказались в клубах табачного дыма. В музыкальном автомате гудела “People Ain’t No Good” Ника Кейва. Пьяные смертные угрюмо пялились в свои стаканы.

Мёрдок пробормотал:

- Это человеческий бар. Я думал, мы ищем демона.

- Я знаю, где околачиваются Ллореанцы, ясно?

Она быстро узнала Деша. Его было трудно не заметить – более двух метров роста он щеголял огромными, направленными вперёд рогами.

- Видишь того большого парня с рогами...

- Он разгуливает повсюду вот так? – еле слышно выдохнул Мёрдок. – С рогами напоказ, которые каждый может увидеть?

- Да, ему так нравится. Люди думают, что Дешазар и его парни носят костюмы. Демоны тянут жребий, чтобы определить, кто какой костюм наденет. – Она указала на мрачно глядящего демона в неоновой розовой футболке, на которой было написано «Кастинг на BigEasy! Мы приходим в костюмах!»

Люди расспрашивали их о гриме, костюмах, просили автографы, спрашивали, когда выйдет фильм – обо всём, кроме откровенно неприкрытых рогов.

Деш повернулся, заметив Дани:

- А! Неужто прекрасная леди Даниэла? – окликнул он её. Затем заметил Мёрдока и немедленно напрягся. – С кровопийцей. Мож, разъяснишь, почему б мне и моим ребяткам не распотрошить эту пиявку?

Мёрдок увидел, как дружественный настрой Даниэлы в мгновение ока сменился холодностью.

- Потому что твоя кровь станет льдом, если решишься сделать это, - сказала она, поднося ладонь к губам.

Она выглядела такой маленькой по сравнению с огромным демоном, но Дешазар опустил руки, сдаваясь.

- Тихо, тихо, красавица. Совсем не нужно замораживать такого старого демона, как я. Будет больно. – Когда она опустила руки, он добавил, бормоча: - Леди гуляют с вампирами? Этот город скатился в ад, пока меня не было.

- Я не гуляю с ним. Наш едва ли союз выполняет опасную миссию, помогая существам Ллора. И предельный срок действия этого союза, дай подумать... ах, да, до рассвета.

- Этот вампир пялится на тебя так, будто вы вместе, - сказал демон, - мол - ты с ним.

Это заметно?

- А как я смотрю на него? - с невинным видом спросила Даниэла.

- Буд была бы рада расстаться с ним, - с усмешкой ответил Дешазар. – Так чем тебе помочь, любимая?

- Ты не видел Никс?

Кто это? И почему Даниэла ищет её?

Один из демонов, стоявших рядом с Дешазаром, сказал:

- Никс сегодня в городе? – Он с волнением пригладил ладонью рога и поправил воротничок.

- Полагаю, это и есть ответ на вопрос, - вздохнула Даниэла. - И ещё мы ищем Иво Жестокого.

Что-то мелькнуло во взгляде Дешазар, когда он произнес:

- Помимо этого, - он кивнул в сторону Мёрдока, - я не видел в городе вампиров.

Он лжёт.

- Как жаль, – недовольно надула губки Даниэла, подходя ближе. – Я думала, что могу рассчитывать на тебя. – Она вплотную подошла к демону и коготком провела по его рогу. В мгновение ока Дешазар напрягся. Другие демоны с трудом дышали и постанывали.

Мёрдок не понял, почему её поведение вызвало такую ответную реакцию, но демоны были словно загипнотизированы движениями её коготков.

Дешазар задрожал:

- Я этого не перенесу, Валькирия!

- Одно слово, - промурлыкала Даниэла, - выйдем.

С облегчением выдохнув, демон последовал за ними на улицу, бормоча о «дразнящих Валькириях» и «проблемах с рогами».

Когда трое оказались снаружи, Дешазар сердито посмотрел на Мёрдока. Затем, смущённо оглянувшись на своих парней, тихо сказал Даниэле:

- Иво здесь, в городе. Не знаю где, но будь осторожна. На его стороне те, с кем даже я не стал бы связываться.

- Что ты имеешь в виду? – спросил Мёрдок.

Дешазар проигнорировал его вопрос.

- Но если тебе нужна помощь в спасении кого-то из Ллора, можешь положиться на меня. - Он ударил себя в могучую грудь. – И не нужно тебе путаться с такими, как он.

Мёрдок обнажил клыки.

- Я ценю твоё предложение, - ответила Даниэла, – но мне хватит ночи, чтобы всё сделать. Передашь ковену, если встретишь их?

- Ага. – Демон вдруг начал исчезать, как будто невольно перемещаясь. - Чёрт, милая вызывает.

- Что за милая? – спросил Мёрдок, оба проигнорировали его.

Демон пристально посмотрел на Даниэлу:

- Помни, Ледяная дева, - серьёзно прошептал он, - моё другое предложение до сих пор в силе.

Вампир в одну минуту оказался прямо перед Дешем:

- Что бы ты там ни предлагал, ей неинтересно.

Но демон уже исчез.

Мёрдок повернулся к ней:

- Что это было?

- Я говорила, что должна пофлиртовать с ним, чтобы заполучить нужную информацию. Ну, сейчас ты признаёшь, что ревнуешь, вампир?

Он удивил её своим ответом:

- Да. - Но не успела её осветить вспышка удовлетворения, он погасил её, добавив: - Хотя будь я проклят, если знаю, почему.

- Ты правда только что произнёс это? – Она сердито посмотрела на небо, умоляя дать ей ещё немного терпения. – Может быть, потому, что я милая и умная и провела в твоей постели прошлую ночь, или потому, что – даже не знаю – я твоя Невеста.

- Что предложил демон?

- Это останется только между ним и мной.

- А он твой тип, да? Серьёзно? Такие вот демоны с рогами, которые рычат после каждого треклятого предложения? Я думал, ты более разборчивая.

- А я думала, что ты будешь чуть более очарователен. А ты просто оскорбляющий меня грубый и приставучий вампир.

- Который пристаёт только к тебе. - Он сделал шаг вперёд, но разочарованно остановился, вспомнив, что всё равно никогда не сможет дотронуться до неё.

- И что это должно значить?

- Не знаю. Я никогда не ревновал прежде. И я никогда не испытывал неловкости в разговорах с женщинами.

В этот момент несколько прохожих недвусмысленно посмотрели на Дани, но, получив убийственный взгляд от Мёрдока, поспешили скрыться.

- Такое поведение мне не свойственно, - выдохнул он, - и я не могу себя контролировать.

Он выглядел побеждённым, казалось, он не знал, как выпутаться из этой ситуации, и мог лишь предпринимать жалкие попытки сделать это:

- Валькирия, у меня никогда не было столько сомнений за всю мою жизнь.

Она почти почувствовала свою вину и смягчила тон:

- Может быть, я задела тебя за живое.

Он пробормотал:

- Как шип.

И едва ли эти слова порадовали Дани.

- У каждого шипа есть своя роза, вампир.

Глава 18

С этими словами Валькирия не спеша направилась дальше по Бурбон-стрит, притягивая ошеломлённые взгляды стольких мужчин, что Мёрдок едва успевал отвечать на каждый из них яростным рычанием.

Он следовал за девушкой, смутно сознавая, что это, должно быть, самый длинный разговор с женщиной, который когда-либо у него был.

В его человеческой жизни женщины быстро сменяли друг друга, поэтому у него никогда не оставалось времени разговаривать с каждой из них. Фактически, долгое время ему казалось, что он говорит на двух языках: один он использует для мужчин, второй – для женщин.

Первый из упомянутых был ясным и употреблялся для передачи информации. Последний же был перегружен инсинуациями и флиртом и состоял почти полностью из комплиментов и любезностей.

Но, оказавшись с Даниэлой, он словно забыл язык, на котором говорил с женщинами. Возможно, он просто давно не практиковался. В любом случае это не имело значения, потому что общаться с Даниэлой на языке женщин было невозможно, скорее всего, она никогда и не разговаривала на нём.

Догнав её, он спросил:

- Итак, мы идём к тому магазину?

Она кивнула:

- Нужно вернуться назад, далее пройдём ещё несколько заброшенных кварталов, а затем свернём к западной стороне.

Толпа впереди всё разрасталась, ночь вступала в свои права. Каждый попадавшийся им на пути бар начинал звучать в своём собственном стиле.

- Нам нужно как-то убить время. Ты могла бы рассказать, о какой милой говорил Дешазар и кто такая Никс.

- А я должна? – сухо спросила Даниэла.

Он сменил тактику:

- Дешазар назвал тебя Ледяной девой.

- Это одно из моих имён. Наряду с Ледяной королевой. Как бы тебе понравилось называть меня, когда ты захочешь показаться особенно мерзким.

- Ты не... ты девственница?

Она пристально посмотрела вдаль.

- Почему тебя это так пугает?

Потому что ты была девственницей и в моём сне.

- Потому что ты живёшь уже тысячу лет. И, конечно, за все эти годы ты могла найти хоть кого-нибудь из твоего вида, кто был бы с тобой.

- Из моего вида, Учтивый Мёрдок? В самом деле?

Он мог бы подобрать выражение получше. Но он был в близком к шоковому состоянии, узнав, что прогуливается рядом с двухтысячелетней девственницей.

- Ответь мне. Ни один мужчина не прикасался к тебе?

- Только одной со мной сущности мужчина может дотронуться до меня, не причинив боли. А до сегодняшнего дня все они лишь пытались убить меня, с тех самых пор как я покинула Валгаллу, - ответила она, – сопоставь факты.

Боже мой, она никогда не знала мужчины.

То, что она прочитала в его взгляде, рассердило её.

- Не смей жалеть меня, Мёрдок.

- Ты искала способ справиться с... с этой хладнокровностью? – спросил он, отводя её в сторону от уличных глотателей огня.

- Говоришь так, будто это болезнь! Но - да, к твоему сведению, я была в Доме ведьм, ходила к колдунам, даже спрашивала у богини-хранительницы невероятных вещей. До сих пор лучшее, что мне предлагали, – несовершенные заклинания, вроде чар, которые помогут предотвратить чувство боли, пусть даже моя кожа при этом будет обожжена, и наоборот.

- А богиня?

- Она дала мне пару кед для боулинга.

- Кеды для боулинга?

Внезапно на них дождём пролились пластмассовые бусины, брошенные полуобнажёнными мужчиной и женщиной – туристами – с балкона слева.

Без лишних раздумий Даниэла отбросила бусы к другой группе туристов на балкон, что находился справа от них.

- Да, весьма модные кеды. Не спрашивай меня, почему.

- Должен быть какой-то выход, какая-нибудь сила в Ллоре...

- Я испытала всё, исследовала все известные мне мистические источники. А ненадёжные источники могут быть опасны.

- Что ты имеешь в виду?

- Я могла бы пойти на базар Ллора, где вразнос торгуют магией, но это, скорее всего, только ухудшит моё нынешнее положение.

- Разве может быть ещё хуже?

- Магия, попав не в те руки, взывает к космическому правосудию, которое приходит обычно в форме парадокса. Скажем, если я нанимаю какого-то случайного мага, возможно, я стану «прикасаемой» – но покроюсь чешуёй. И тогда никто не захочет прикоснуться ко мне.

- Понятно. - Легенды говорили о том же. Как умирающий человек, который отправляется в путешествие к мистическому объекту, чтобы вылечиться, но погибает в странном происшествии по дороге домой.

- Это всего лишь что-то, с чем я должна жить, - пожав плечами, закончила она. Казалось, она давно смирилась с этим фактом, он же принимать эту реальность как неизменную отказывался.

- Я единственная девственница, которую ты не сможешь добавить в свою коллекцию.

- Я никогда не спал с девственницами. – Хотя сейчас ему безумно хотелось именно этого. Прикоснуться к Даниэле... показать ей, что такое секс.

Чтобы увидеть уязвимость в её глазах, как только он войдёт в неё.

Его слова удивили её.

- Предполагается, я должна в это поверить?

- В мои времена обладание девственницей означало последующую свадьбу. – Не порождай ублюдков, не срывай цветы девственниц. До тех пор, пока он следовал этим двум простым правилам, у него была возможность жить так, как он пожелает.

- Я думала, парни вроде тебя всегда охотились за несчастными девственницами, чтобы подчинить их себе.

- Женщины всегда думают, что мужчины спят с девственницами, потому что хотят их покорить.

- Ты считаешь, что вы этого не делаете?

- Нет. Покорение, определённо, важная часть. Но я верю, что истина лежит глубже: мужчинам нравятся девственницы, потому что женщины навсегда запоминают своего первого мужчину. Мужчины хотят запомниться как великолепные любовники.

- То есть, если ты не наслаждался девственницами, ты не хочешь, чтобы тебя запомнили?

Он приблизился к ней, заставив её попятиться к стене закрытого бистро. Его рука оказалась прямо над её головой, и, наклонившись к девушке, он прошептал:

- Я никогда ни боялся этого, ни желал. Я всегда знал, что меня будут помнить – не как первого, но как лучшего.

Пытаясь скрыть своё любопытство, Даниэла спросила:

- И как кто-то может быть лучшим? Если отбросить в сторону обычные причины, типа опыта.

В своей человеческой жизни Мёрдок был внимателен в постели. Он точно знал, что приносит величайшее удовольствие каждой женщине, с которой спит. И дело не в самоотверженности или бескорыстности. Как раз наоборот. Ещё в молодости он слышал, что многие говорили о нём, как об искусном любовнике, женщины сами заигрывали с ним.

В его повестке дня было соглашаться на каждое случайное свидание. Он был усерден, его действия – размерены, и он никогда, никогда не терял контроля.

Сейчас он подошёл к Валькирии ещё ближе.

- Я всегда заботился о своих женщинах, и я всегда полностью контролировал себя, способен был зайти так далеко, как хотелось им...

- Чтобы быть щедрым на заботу, - закончила она за него хриплым голосом, - ты должен был быть предан женщинам.

- Я был. – Женщинам - да, хотя никогда - одной из них. – Но это не всё. Я... – Он замолчал.

- Что? Что ты собирался сказать?

- Не хочу, чтобы ты думала... – он умолк, запуская пальцы в свои тёмные волосы. – Чёрт, на войне я сражался так же упорно, как и мои братья.

- Мёрдок, иногда история не так добра...

- Я не хочу, чтобы ты думала, будто я избегал своих обязанностей. Я всегда сражался до конца, чтобы защитить наш народ. И я всегда приходил, когда было необходимо. Единственное различие между мной и моими братьями в том, что мы делали в периоды между войнами. Себастьян проводил время за книгами, Конрад исчезал без видимых причин, Николай бродил по своей палатке, постоянно размышляя о возложенной на него ответственности. Я был беззаботен...

- И наслаждался женщинами, - произнесла она. – Почему тебя волнует, что подумаю я?

Почему? Он не имел хорошего ответа на её вопрос. Потому что возрождение к жизни заставляет меня хотеть этого. Всё, о чём он думал и что чувствовал сегодня ночью, было продиктовано этим.

Она вернула биение его сердцу - вот что случилось. Или он просто был мазохистом, намертво приклеившимся к женщине, до которой никогда не сможет дотронуться.

Глава 19

- Я скажу, если ты расскажешь, что предложил тебе демон, - ответил Мёрдок.

- Нет, спасибо, вампир. Прошлой ночью ты и так узнал слишком много. - Дани была немногословна, всё ещё раздосадованная на вампира за то, что тот расспрашивал её.

- Ты, конечно, много рассказала, - произнёс он, – но поверил я мало чему.

- Серьёзно?

- Ты сказала, что вы не едите. - Девушка повела бровями. - А можете?

Она пожала плечами. Валькирии могли есть, но подпитываемые электрической энергией земли они не нуждались в еде, чтобы жить. Кроме того, воздержание от еды являлось чем-то вроде неотъемлемого противозачаточного средства. Её вид не стремился к продолжению рода, и любая Валькирия была бесплодна до тех пор, пока не употребляла в пищу «земную еду».

- Ты сказала, что тебе две тысячи лет, - продолжил он, задержав одетую в перчатку руку на спине девушке – и не позволяя надолго задерживаться на Дани взглядам прохожих. С тех пор, как вампир узнал об угрозе теплового удара, он, казалось, постоянно пытался проверить температуру девушки, непрестанно следил за ней, чтобы сразу заметить, если пар от её дыхания перестанет появляться в воздухе.

Такое внимание выставляло его в лучшем свете и смягчало её гнев.

- Две тысячи – это мой приблизительный возраст.

- И двое из трёх твоих родителей – Боги?

Она бросила на него нарочито холодный взгляд, который рассердил его.

- Но тогда почему они позволяют тебе страдать?

- Потому что они спят.

- Боги... спят?

- Чтобы сберечь силы. Они получают силу от молитв верующих. А когда ты в последний раз был в храме Фреи?

Он ловко отвёл её в сторону, когда полный пластмассовый стаканчик «на вынос» упал с балкона прямо над ними, а затем продолжил:

- Знаешь, чему я поверил сразу? Ты сказала, что если начнёшь целовать меня, - он расправил плечи, самоуверенная улыбка вернулась, - то вряд ли сможешь остановиться.

Мог ли он быть ещё красивее? Хотя её влечение к вампиру было неправильным по многим причинам, оно оставалось таким же сильным, как и раньше.

Всю ночь Дани представляла его. Что неудивительно. Каждый раз, заглядываясь на эти широкие плечи и глядя в стальные серые глаза, она вспоминала время, проведённое в его постели. Когда же локон падал на его лоб, она едва сдерживала вздох.

Хотя она была Ледяной Королевой, вести себя с ним с хладнокровным безразличием становилось всё труднее. А ведь хладнокровное безразличие было её «изюминкой».

Когда он сказал, что был лучшим любовником... Боги, помогите ей, но она поверила в это.

Вместе с тем Дани беспокоилась и о том, что он может укусить её. Она не думала, что когда-нибудь сможет позабыть его взгляд в то утро.

- Мы никогда не узнаем, чем закончится наш поцелуй, да?

Он свёл брови так, будто она произнесла что-то величественное.

- Нет, конечно, не узнаем. Никогда.

Они продолжили путь в неловком молчании до тех пор, пока не свернули с Бурбона.

- Что это за магазинчик? – спросил он.

- Он принадлежит жрице вуду, Лоа.

Её имя как раз означало дух вуду.

- Лоа – это женщина, владеющая магазином?

Когда Дани кивнула, вампир оживился. И учитывая то, как выглядела Лоа, Дани подумала, что, возможно, пойти к жрице было не лучшей идеей.

Но Никс часто заглядывала сюда, и даже если Лоа ничего не знает – что сомнительно, – кто-то из её клиентов вполне может поделиться полезными сведениями.

- Она обладает какими-то способностями? – спросил Мёрдок.

Когда они приблизились к магазину, Дани с подчёркнутой медлительностью произнесла:

- Ты даже не представляешь, какими.

На двери располагалась вывеска с универсальным символом Ллора, признанным всеми, кроме Обуздавших жажду. Там же был наклеен стикер с перечёркнутым словом «Вампиры». Ниже было начертано: «Ни рубашки, ни души, ни работы. Мы используем защиту ультрафиолетом».

Мёрдок нахмурился:

- Защиту ультрафиолетом? Это что, шутка?

Она покачала головой:

- Внутри помещение освещено свечами, но вдоль потолка проходят ультрафиолетовые лампы, которые можно включить с помощью аварийной кнопки, – верная система по охране от вампиров.

Валькирии хотели установить похожую в Валгалле, но своими криками они бы только разбили колбы электрических ламп.

Как всегда невозмутимый, Мёрдок пожал плечами и открыл перед Дани дверь.

- Ты уверен, что хочешь войти?

- Ты сказала, что владелец этого заведения – женщина? Что ж, у меня свои способы общения с ними. Этой ночью ни одна аварийная кнопка не будет нажата.

Дани закатила глаза, затем вошла внутрь вместе с вампиром, не отходящим от неё ни на шаг.

Магазин мог бы стать прибежищем для типичных заезжих туристов: на витрине располагались законсервированные головы аллигаторов и поддельные магические мешочки с талисманами, сделанные в Китае.

Но, как и многие существа Ллора в Новом Орлеане, Дани знала о существовании задней комнаты, стены которой были покрыты специальными оболочками, защищающими от демонов, и безацетоновым лаком, способным магическим образом снимать головную боль и очищать тело от крови вампира.

Как и ожидалось, затемнённый магазин освещался свечами, лампы у потолка были выключены. Пока что. Ленивый старомодный вентилятор мягко гудел, заставляя пламя свечей танцевать.

- Ультрафиолет действительно работает? – спросил Мёрдок, пристально посмотрев на потолок.

- О, да. Я собиралась сменить верхний свет в твоём «Порше» на ультрафиолет прежде, чем покину город.

- Покинешь Новый Орлеан? Куда ты собираешься?

Лоа неторопливо выплыла из задней комнаты, спасая Дани от необходимости отвечать. Как обычно, увидев Лоа, Дани нахмурилась. Одарённая безупречной кожей цвета кофе с молоком и изумительным телом, она говорила с напевным островным акцентом, из-за которого мужчины считали её адски сексуальной.

Подумает ли так и Мёрдок?

Сегодня вечером Лоа была одета в безукоризненное платье красного шёлка, которое подчёркивало каждый соблазнительный изгиб её тела.

Мёрдок уже успел окинуть Лоа оценивающим взглядом, однако он всё ещё не выглядел как мультяшный пускающий слюни волк в костюме «зут».

В Лоа было что-то загадочное. Она прибыла сюда – в город, переполненный бессмертными, в самое беспокойное для Ллора время – как будто хотела быть в первых рядах смятения и войны, вызванной постоянным ростом населения.

Вступая во владение магазином своей бабушки, Старшей Лоа, верховной жрицы вуду, Лоа продумала свою новую роль едва ли не слишком хорошо.

Дани припомнила их разговор в день открытия:

- Есть что-то странное в твоей манере говорить. Старшая Лоа рассказывала мне, что её внучка выросла в модном пригороде Парижа и закончила колледж Нотр-Дам. Так откуда у тебя карибский акцент?

Лоа сузила свои блестящие янтарные глаза и ответила:

- Старшая Лоа сплетничает, чтобы поразить Валькирию, - а затем тихо добавила: – Не пытайся засунуть меня в одну из твоих маленьких мозговых коробочек. Они не придутся мне впору – ни одна из них.

- Итак, Валькир’ия, - произнесла она сейчас, проглатывая последний слог, - ходишь по трущобам с вампиром, ясно. Если бы твои сёстры узнали...

- Они не узнают. И ты им не скажешь, если хочешь и впредь вести дела в городе.

- О чём ты думала, приводя вампира в мой магазин? Не смогла прочесть написанное на вывеске?

Отношение Лоа раздражало. Её красное облегающее платье раздражало.

- Возможно, я читаю не так хорошо, как ты, ведь у меня нет выдуманной степени колледжа Нотр-Дам.

Стиснув зубы, Лоа проскрипела:

- Чёрт тебя побери, я не училась в Нотр-Даме.

- Вперёд, воинственные ирландцы, ура-ура.

- Я Мёрдок Рос, из ордена Обуздавших жажду, - вежливо прервал их вампир, протягивая руку. Лоа по привычке протянула свою, затем, конечно, передумала, но он уже наклонился и поцеловал тыльную сторону её ладони.

- А вы, должно быть, несравненная Лоа.

Мог ли его глубокий голос быть ещё сексуальнее? Он напомнил Дани о том, как звучал этот голос в постели ещё утром.

Лоа пристально посмотрела на вампира, она выглядела немного ошеломлённой.

- Мёрдок Рос? Один из легендарных братьев Росов?

- Он самый.

Он бросил Дани надменную улыбку.

- Если я правильно помню, вы были своенравным распутником.

Дани уже представила, как дрогнут мускулы его лица, но он оставался идеально спокойным, когда ответил:

- Только когда рядом оказывались женщины, столь же привлекательные, как вы.

Лоа, как ни странно, захихикала.

- Ну, полагаю, раз ваши глаза ясны, я могу сделать исключение моему запрету на вампиров.

- Благодарю вас. Истинное удовольствие – встретиться с такой великолепной хозяйкой.

Меня сейчас стошнит. Стошнило бы, если бы я ела.

- И я также слышала, что вас пробудили к жизни, - сказала Лоа. – Неужели это была Ледяная дева?

- Да, она, - равнодушно ответил он.

Лоа улыбнулась. Она должна была. Вампиры, чье сердце билось вновь, не станут флиртовать вот так запросто. Во всяком случае - ни с кем, кроме своих Невест.

- Какой же он негодяй, Ледяная дева. Ты никогда не сможешь приручить его, дитя.

- Не очень-то и хотелось.

- Так вы не будете возражать, если я помещу вас обоих в книгу пари Лоа? Пользующегося дурной славой повесу пробудила к жизни Ледяная королева – но как долго она сможет удерживать его своими ледяными коготками от измен?

Зная Лоа, на выпады которой не нужно было обращать внимания, Дани предпочла сделать вид, что ей всё равно.

- Делай, что хочешь.

Холодная, как кубик льда.

- Подозреваю, скоро мы будем называть тебя не иначе, как брошенную Обуздавшим жажду...

- Можем мы просто получить то, за чем пришли? – резко перебила Дани, её холодная маска треснула.

- Ах, да, - сказал Мёрдок, – Лоа, слышали ли вы что-нибудь об Иво Жестоком?

Лоа обернулась к Дани:

- Почему вы спрашиваете меня?

- Иво в городе.

Лоа приоткрыла рот, янтарные глаза в возбуждении заискрились, пылая в свете огня свеч:

- Вампиры переходят наши границы, ликаны охотятся на наших улицах... Это начало войны за выживание. Наконец-то!

- Говоришь так, будто ждала этого? - предположила Дани. – Что? Хочешь устроить предвоенную распродажу или что-то подобное?

- Некоторые люди окажутся в выигрыше. Такие, как я.

- Выпускники?

- Леди. - Мёрдок, казалось, находил грубое поведение Дани забавным. Но если она и грубила, то лишь потому, что воздух вокруг них нагрелся от свеч. Дани всегда становилась несдержанной, когда было жарко.

- В этом есть смысл, - сказала Лоа, - я слышала, Лотэр здесь, и он часто путешествует с Иво.

При упоминании Лотэра Дани сдержала дрожь. Иво был злом, демоном-социопатом, но, по крайней мере, он поддавался управлению.

Лотэр, дьявол во плоти, был непостижим. Никто не знал, чего он хочет, и никто не мог предсказать, что он сделает дальше.

- Ты знаешь, где они могут быть? – спросила Дани.

- Они определённо остановились где-то поблизости.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что вижу Лотэра каждую ночь, - ответила Лоа. – В сточном коллекторе у реки – лагерь кобольдов. Спроси у них.

- Спрошу. Ты видела Никс?

- Конечно, она заходила и купила... Она сделала покупку. Но я не знаю, куда она направилась. А теперь вернёмся к тебе, Мёрдок.

Облокотившись на прилавок, она перевесилась через него, открывая ложбинку между грудей, больших, чем Дани могла бы сделать из тысячи увеличивающих лифчиков.

Когда Мёрдок, восхищённый, поднял брови, Дани вылетела из магазина.

- Мне нужно позвонить.

Она отказывалась смотреть на то, что будет происходить дальше. После Лафитта у неё появились надежды на вампира, снова, но ненадолго и лишь для того, чтобы сейчас рухнуть. Неужели я не опомнюсь, пока не увижу неоновую вывеску: «ЭТО ПАРЕНЬ НА ОДНУ НОЧЬ»?

- Не задерживайся на улице, Даниэла, - скомандовал вампир, удивив её тем, что заметил, как она ушла, и заставив её рассвирепеть из-за своего приказного тона.

На улице туман, поднимающийся от реки, застилал весь квартал, укутывая всё дымкой. Дани глубоко вдохнула воздух, успокаиваясь и решая, позвонить или нет Никс. Обычные звонки были зарезервированы на случай экстренной ситуации, потому что никогда не знаешь, когда Валькирии нужна тишина для выслеживания кого-либо.

Решив, что данный случай – экстренный, Дани вытащила из сумки телефон и набрала номер Никс.

И услышала мелодию с телефона Никс - Crazy Frog, - доносящуюся из соседнего переулка.

Глава 20

- Я удивлена, что она вообще заговорила с тобой, - сказала Лоа, как только Дани вышла из магазина. Ёе тон вновь стал равнодушным.

Мёрдок сузил глаза. Он ведь флиртовал ради Валькирии?

- Зачем ты издевалась над Даниэлой?

- Ох, вампиру не понравилось, что Лоа немного поиграла с его Невестой.

- Отвечай.

- Потому что ей хочется, чтобы с ней обращались так же, как и с другими Валькириями, что я и делаю, - ответила жрица. – Хочешь совет? – Когда он нехотя кивнул, она продолжила: – Посмотри на её закрученные когти. Валькирии с такими коготками ищут мужчину, в которого могли бы их запустить.

Даниэла, вцепившаяся когтями в мою спину, когда я буду обладать ею...

- И, кстати, вот. Эти продаются, - сказала Лоа, наклонившись над стойкой. – Для Ледяной Девы. - Она бросила ему пару перчаток. – Передай ей, что я просила заботиться о тебе...

От Лоа Мёрдок вышел, победоносно улыбаясь. Он купил перчатки и узнал ещё один секрет Валькирии, который мог бы оказаться весьма полезным.

Однако к тому времени, когда вампир появился на окутанной туманом улице, Даниэлы там уже не было.

Мёрдок двинулся назад к главной улице. Через несколько минут он заметил Лукьяна, всё ещё внимательно осматривающего квартал в поисках Иво. Казалось, этот казак оставался бесстрашным при любых обстоятельствах, будто сознательно хотел своей смерти. Зоркий Рюрик переместился на крышу прямо над ним.

Даниэлы нигде не было видно.

Дани направилась в сторону раздававшегося из тёмного переулка звука. В конце концов она увидела прорицательницу, разговаривающую с какой-то тёмной фигурой.

- Никс! – Когда Дани приблизилась к ней, фигура уже устремилась прочь. – С кем ты говорила?

- Хм?.. – Иссиня-чёрные волосы Никс были растрёпаны, взгляд золотых глаз, как и обычно, рассеян – она часто видела будущее гораздо отчётливее, чем настоящее, – к тому же она выглядела вымотанной и усталой. Хотя белое платье девушки оставалось безупречно чистым, руки её были запачканы.

- И почему ты такая грязная? – спросила Даниэла.

- Я грязная? Это ты водишься с кровопийцей. Это ты непослушная дерзкая девчонка.

- Ответь на вопрос, - проговорила сквозь зубы Дани. – Кто это был?

- Кто был кто?

Типично для Никс – она могла изображать невинное непонимание или же действительно забыть, с кем разговаривала ещё пару секунд назад.

- Что ты здесь делаешь?

Никс взглянула на Дани из-под полуопущенных ресниц.

- Укладываешься вниз на попку? – В ответ на взгляд Дани, Никс игриво посмотрела на неё. – Бродишь с незнакомцем! Нет? Ищешь в «Твиттереi»?

- Никс, ты следишь за мной?

- А зачем мне следить за тобой?

Дани вдохнула, пытаясь успокоиться.

- Я искала тебя. Нам нужно поговорить о...

- ...Мист. Не беспокойся – она о себе позаботится. Что касается твоего следующего вопроса, тебе нужно пойти в одно место, но находится оно не здесь. - Никс огляделась по сторонам, проверив, не подслушивают ли их, и громко прошептала: - Там должны быть демпиры.

- Демпиры? – Дани ни разу за свою долгую жизнь не слышала этого слова.

- И ликаны повсюду. – Никс резко вздернула подбородок в сторону главной улицы.

Дани взглянула туда же и заметила трёх ликанов; двое из них были близнецами. Все трое являли собой яркие образцы мужественности, способной заставить биться быстрее сердце любой женщины... С другой стороны, все ликаны таковы.

Сейчас они остановились, посмотрели в сторону Дани и Никс и принюхались. Все трое напряглись, учуяв других представителей Ллора. Совсем рядом. На ладони Дани появился лёд. Никс поманила грязными пальцами, подзывая ликанов. Выглядя совсем как сумасшедшая из-за спутавшихся волос и тревожного взгляда, она проворковала:

- Идите ко мне, щеночки. Навстречу своей судьбе. - А затем громким шёпотом добавила: - Судьбой я называю свой удар.

Когда трио заговорило на гэльском, Никс засмеялась.

- Что? О чём они говорят?

- Что о нас им не стоит беспокоиться. Что ты фригидная, а я сумасшедшая. Похоже, они нас раскусили.

Фригидна. Даже какие-то ликаны думали о ней так? Моему самомнению необходима реанимация. Неутешительный диагноз.

- Видишь ли, в конце концов мы ведь станем их союзниками, - мрачно сказала Никс. – Пусть лишь официально.

Дани фыркнула. Валькирия считала, что ликаны немногим лучше зверей.

- Ты, конечно, шутишь?

- Разве я стала бы шутить о таком?

- Определённо, да. А теперь скажи, почему ты предсказала, что этой ночью меня починят?

- Я сказала, что это может случиться. Посмотри на это с другой стороны: ты провела ночь с мужчиной, который не был наёмником из Айсирии и который не планировал убить тебя. По крайней мере, до тех пор, пока не проголодался.

- Разве Мёрдок причинил бы мне боль? Или ещё причинит?

Никс кивнула в сторону магазинчика Лоа.

- Я могла читать его мысли так же легко, как и мысли его братьев. Но сейчас я едва с этим справляюсь. Я просто вижу, что ты привела его в замешательство, – и ничего больше. Хотя он думал, что к своему трёхсотлетию научился избегать таких неловких ситуаций.

- Ты сказала братья? Разве жив ещё кто-то, кроме Мёрдока и Николая?

- Тебе лучше вернуться к вампиру, он почти рядом...

- Даниэла! – крик Мёрдока слышал весь переулок.

Дани оглянулась, а повернувшись обратно к Никс, обнаружила, что та уже исчезла. Чёрт. Дани быстро нажала повтор номера, но так ничего и не услышала.

Когда Мёрдок приблизился к ней, на его лице отражалось неподдельное беспокойство.

- Почему ты ушла?

Она пожала плечами.

- Я думала, ты пробудешь там дольше.

- Ну, и кто из нас ревнивец?

- Едва ли я.

- Я просто хотел доказать, что я не грубый, - произнёс он, – и что с тобой я – это всего лишь я. И, кроме того, я флиртовал, только чтобы получить информацию. - Она всё ещё была рассержена, так что он продолжил: - Признай, ты ревновала.

- Нет, я смутилась. Потому что любой ожидал бы, что ты будешь сконцентрирован только на мне. Ты же вёл себя так, будто у нас ничего не вышло.

- Ты ведь сама говорила, что после пробуждения мужчина может желать и других женщин, а не только свою Невесту.

- Конечно, может, но только в том случае, если твоя невеста, жена или кто-то ещё чем-то тебе неприятна. Неужели я действительно не нравлюсь тебе?

Он нахмурился.

- Ты искренне не понимаешь, почему я всё ещё сомневаюсь в своей участи?

Сейчас он сильнее, чем кто-либо другой за всю её жизнь, заставил Дани почувствовать себя ненормальной.

Хотя нет. Был ведь тот римлянин...

- Вампир, я думаю, что ты боишься остепениться – и дело даже не во мне. Ты был одинок в течение многих лет, и за последние триста лет у тебя не было ни одной любовницы. И сейчас у тебя холостяцкая паника.

- Я не понимаю, о чём ты.

- Состояние, когда мужчина испытывает абсолютно нелогичный страх перед женщиной, особенно если она ему нравится. Его пугает мысль о том, что зубная щётка какой-либо девушки будет находиться в его ванной, тем самым нарушая границы его мужского пространства, и тому подобное.

- Паника? Я не паникую. - Он усмехнулся. – Даниэла, до тебя нельзя дотронуться!

Фригидна. Довольно.

- Нет, дело в тебе! Твоё сердце холоднее моего. Дотронуться нельзя до тебя.

Она отвернулась от него, собираясь уйти прочь от вампира с его непробиваемой честностью. Потому что... это было больно. Жизнь, которую я придумала...

Мёрдок пошёл за ней следом.

- Только из-за того, что я не готов вслепую принять Невесту, с которой едва знаком, – навечно принять – делает меня бессердечным? Я бы назвал себя, скорее, разумным.

- О, так, может, это не я, а ты? Сделай уже свой выбор!

- Даже будь ты совершенна во всём, меня бы возмутила эта ситуация. Обуздавших жажду учат бояться жажды крови, потому что это сводит нас с ума и делает неконтролируемыми. К этому же приводит пробуждение! Так должны ли мы одобрять его? – Он мгновенно оказался прямо перед ней, закрыв пути к отступлению. – Из-за него я поступаю так, как никогда бы не стал поступать. Хотела бы ты попробовать то же самое? Полностью изменить своему поведению?

- Если бы я была тобой? Бе-зус-лов-но. Потому что это факт – ты больше не особенный. Ты не единственный в Ллоре. Ты кровопийца, который легко укладывал женщин в койку. И сейчас ты просто предсказуем. - Он надвигался на неё, пока она не прижалась к стене здания. - Ты просто шлюха в мужском обличии, нет? – Их лица были совсем рядом, между ними лишь курился дымок её дыхания.

- Это тебя действительно беспокоит? – Они боролись – ей нужно было прекратить пялиться на его губы.

- А не должно?

Его взгляд упал на её грудь, пронзив её так, что она задохнулась и спросила:

- Что? Чего ты хочешь?

Сузив глаза, ставшие цвета горячего обсидиана, вампир посмотрел на неё.

- Того же, чего я хотел утром, - прохрипел он, – прекратить этот спор и поцеловать тебя.

Она пошатнулась. Он хотел этого?

- Но ты не можешь.

Он покачал головой.

- Я не могу провести пальцами по твоему запястью. - Одетой в перчатку рукой он прикоснулся к её волосам. – Я не могу дотронуться губами до твоей шеи... или до твоей груди. И это сводит меня с ума.

Вампир подошёл к ней ещё ближе и опёрся о стену так, что его предплечья оказались по правую и левую стороны от головы девушки. Его губы прямо у её уха прошептали:

- Я не слишком близко? Тебе не больно?

Она почувствовала, как в её живот уперся напряжённый член, но сдержала стон.

- Нет, нет... Но как я пойму, что ты не хочешь укусить меня?

- Я не укушу. Клянусь.

Вампир немного отодвинул бёдра. Но в тот момент, когда он был готов снова прикоснуться к ней, ушки девушки дёрнулись.

Она отпихнула его:

- У нас гости.

Даниэла что-то заметила.

- Хватай его! – крикнула она, указав в сторону свалки мусора внизу переулка.

Мёрдок заметил седовласое, похожее на гнома существо с миниатюрной тростью и мгновенно переместился к нему. Но создание оказалось быстрее, стремглав бросившись прочь. Игра в кошки-мышки продолжалась в течение нескольких минут, прежде чем Мёрдок поймал существо за воротник и приподнял вверх.

Маленькое «нечто» было розовощёким и даже немного милым, но в целом выглядело ужасно.

- Это оно! – крикнула Даниэла, приближаясь к ним. – А теперь шлёпни его!

Мёрдок оглянулся на неё:

- Шлёпнуть?

Оказавшись рядом, Валькирия быстро поднесла подбородок к гному. Когда Мёрдок повернул существо лицом к себе, оно завертелось, попытавшись укусить вампира за руку. Мёрдок встряхнул его, при близком рассмотрении кожа на лице гнома оказалась похожа на покров рептилий.

- Боже! Что это?

- Не можешь сказать ему, леди Даниэла? – спросило существо. – Он кровопийца. Но ты могла рассказать всё, раз стала вампирской шлюхой, как Мист Желанная? Как низко пали Валькирии!

Даниэла шагнула вперёд и дала ему пощёчину, едва сдержав дрожь от этого прикосновения.

Существо зарычало и уставилось на Мёрдока.

- Что ты делаешь с этой ледяной потаскухой? – спросило оно, таким образом, став первым существом, поинтересовавшимся, почему Мёрдок был с ней.

На этот раз его ударил Мёрдок.

- Где Иво Жестокий, кобольд? – спросила Даниэла.

Кобольд. О котором говорила Лоа.

- Почему я должен отвечать тебе?

Она понизила голос и со зловещим видом произнесла:

- Потому что, если ты не ответишь, я превращу тебя в лёд, а затем раздроблю твою плоть на кусочки твоей же маленькой тростью.

Кобольд сглотнул.

- В-возможно, чуть раньше я и видел Иво и Лотэра.

- Где они остановились?

Увидев, что существо колеблется, Мёрдок тряхнул его ещё раз.

- Они не в этом округе! У заводи. Недалеко от Валгаллы.

- Валгаллы? – в изумлении повторила Даниэла. – Они не боятся?

- Им всё равно, - ответил кобольд, – вы не сможете сражаться с ними.

То же самое сказал Деш.

- Откуда ты знаешь? – спросила она.

- Слышал от демона-крысы, который слышал от одного из крокодилов-оборотней. Это всё, что я знаю, – клянусь Ллором!

- Брось его, - сказала Даниэла, - посильнее.

Мёрдок отшвырнул кобольда обратно в мусор, и существо с бульканьем и шипением спряталось поглубже.

- Хорошо, вампир, теперь ты знаешь достаточно, чтобы продолжать без меня, - сказала Дани, всё ещё успокаивая дыхание после недавней пробежки. – Рассвет всего через пару часов, так что я думаю, здесь мы и... – она умолкла, увидев, что он неодобрительно смотрит на неё. – Что?

- Тебе жарко?

- Нет, я справлюсь, - ответила она, но её кожа покраснела, лицо выглядело измученным.

Он сглотнул:

- Даниэла, я не вижу пара от твоего дыхания.

Глава 21

Встревоженный взгляд Мёрдока смутил Дани.

- Я в порядке, - заверила его девушка; однако она еще не остыла с прошлой ночи, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не отстать от Мёрдока. – Ничего... страшного.

Если бы только удалось быстро добраться до морозилки. Сколько кварталов до моей машины...

Он схватил её за руку.

- Ты что делаешь? – спросила она.

- Увидишь.

Внезапно она оказалась в холодной тёмной комнате. Он переместил меня? До этого она никогда не перемещалась, находясь в сознании, поэтому сейчас у неё немного кружилась голова, как если бы Дани только что сошла с корабля. Она осторожно огляделась.

Здесь не было ни жары, ни шума Нового Орлеана. Валькирия и вампир стояли в помещении, выглядевшем как старомодная гостиная с укрытой простынями мебелью. Мраморные полы огромной комнаты отдавали холодом, пронизывающим девушку до костей. Как приятно.

- Куда ты меня привёл?

- В охотничий домик в Сибири.

- Сибирь?

Именно это, ассоциирующееся с холодом слово, заставило пальцы ног Валькирии сжаться от удовольствия.

- Но почему?

- Ты перегрелась.

- Знаешь, такое случается. Ты не должен был перемещать меня из Луизианы. - Она направилась к одному из высоких окон, внимательно рассматривая великолепное убранство комнаты.

Дани могла бы сказать, что Мёрдок не жил здесь постоянно, но домик был в хорошем состоянии. Его даже можно было назвать роскошными: панели стен отделаны позолотой, а лепные украшения инкрустированы драгоценными камнями. Тщательно продуманная деревянная резьба украшала дверные проёмы и огромный камин.

Это место было «капсулой времени», как царское пристанище, остававшееся без изменений в течение сотен лет. Она выглянула в окно и резко вдохнула ночной воздух.

- Если хочешь выйти... – произнёс стоявший сзади Мёрдок.

Снег. Повсюду. Дани обожала одноцветные пейзажи, а здесь белый ковер полностью покрывал землю... Так и должно быть.

- Это твои владения?

- Да, один из моих военных трофеев.

Так, значит, он привёл её сюда, потому что испытывает к ней какую-то привязанность. Возможно, раньше он был прав – вероятно, когда это действительно важно, на него можно положиться.

- Здесь столько деревьев, - произнесла она. Мелкий подлесок вокруг домика вёл к густым чащам вдалеке. Все деревья были покрыты льдом, а ветки опускались под его тяжестью.

- Лиственницы, - объяснил он, – один из видов, который может расти только здесь.

В покрытом льдом озере прямо перед домом отражался голубоватый северный рассвет. Ослепительно. Не отрывая глаз, она спросила:

- Ты хранишь его ещё с войны?

- Как ни удивительно, но рынок сибирских охотничьих домиков невелик. Я знаю, но едва ли сам это понимаю.

Она улыбнулась.

Мы с братьями разделили всё, что завоевали. Николай не нуждался в жилище, так как у него был Блэкмаунт, семейное поместье. Эти владения расположены в глуши, земли простираются вплоть до Северного Ледовитого океана, и всё же сам дом невообразимо роскошен. Так что я захотел взять его себе, - закончил он, пожав плечами.

И почему он такой роскошный?

Он принадлежал барону. Тот владел близлежащими алмазными приисками.

Ты когда-нибудь оставался здесь надолго?

Иногда я прихожу сюда зимой, чтобы поохотиться, - ответил он. – Здесь, на краю бесконечной вечной мерзлоты, много дичи. Снег лежит почти круглый год и тает только на месяц или два летом.

Она могла точно сказать, что Мёрдоку уже холодно, хотя, будучи бессмертным, он мог справляться с суровыми сибирскими условиями. Температура становилась все благоприятнее для Дани, укрепляя её настолько, что она чувствовала себя расслабленной даже после ночных волнений.

Здесь не было угрозы айсирийцев. Или вампира. В течение нескольких часов она испытывала одновременно и влечение, и страх, но сейчас не осталось и следа беспокойства.

Он не сможет укусить её здесь. Сейчас она слишком сильна.

- Я не видела снега уже несколько десятилетий.

Сбоку висели сосульки? Её сердце запело – если здесь есть сосульки, значит, будут и грозные бури.

- Я могла хранить лёд, но никогда - снег.

- Ты могла бы отправиться в холодные края.

- Скорее, не могла, - ответила она, – потому что вернуться назад не так-то просто.

- Но сейчас тебе не нужно возвращаться. Ты покинула Новый Орлеан навсегда, разве нет?

- Мои чемоданы уже в машине, - согласилась она, мозг начал работать. Мёрдок переместил её на просторы Сибири, которая занимала треть северного полушария. Она не смогла бы найти лучшего места, чтобы исчезнуть. За перемещением вампира нельзя проследить. В планы айсирийских наёмников не входило искать её здесь. Ни одного аэропорта, где она могла бы наткнуться на шпионов Зигмунда.

И к тому же что-то в этом месте взывало к ней. Глубоко вдыхая морозный воздух, она сказала:

- Здесь так красиво.

С естественным холодом, проникающим в каждую клеточку её тела, она чувствовала себя лучше, чем когда-либо прежде. Она становилась более уверенной, даже дерзкой. В ту же секунду она решила, что вампир не ценит этот сибирский рай настолько, насколько должен. Она бы сделала гораздо больше, чтобы сберечь это место.

Дани могла бы остаться.