Непристойная Блистательная Любовь

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Кендалл Райан

«Непристойная Блистательная Любовь»

Непристойная Блистательная Ложь — 2

Оригинальное название: Kendall Ryan “Filthy Beautiful Love” (Filthy Beautiful Lies #2), 2014

Кендалл Райан «Непристойная Блистательная Любовь» (Непристойная Блистательная Ложь #2), 2016

Переводчик: Иванна Иванова

Редактор: Екатерина Шевчук

Вычитка: Наташа Костешева

Обложка: Мария Суркаева

Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Оглавление

Кендалл Райан

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Аннотация.

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Эпилог.

Аннотация.

Я никогда не предполагал, что увижу, как уходит Софи, тем более с нетронутой девственностью. Она принадлежала мне. Просто пока она об этом не знала. Новая цель: закрепить сделку и раскачать ее мир так основательно, чтобы у нее больше никогда не возникало мысли уйти.

Чрезвычайно сексуальная и эмоционально заряженная «Непристойная Блистательная Любовь» – провокационное завершение «Непристойной Блистательной Лжи».

Глава 1.

Софи

— Ты собираешься рассказать мне, откуда взялись эти деньги? — Бекка выжидающе смотрит на меня поверх уже третьего бокала Шардоне.

— Колтон, — отвечаю я своим ликёро-распущенным языком прежде, чем успеваю профильтровать. — У нас с ним была некого рода договорённость.

— Как ты с ним познакомилась? — интересуется она, пытливо глядя на меня.

— Следующий вопрос, — я, может, и выпила уже несколько напитков, но ничто не вынудит меня рассказать про аукцион. Мне нужно сохранить хоть какое-то подобие достоинства в этой позорной ситуации.

Её глаза ни на секунду не отрываются от моих, пока она делает ещё один задумчивый глоток. Мы сидим в крошечном баре в лобби нашего отеля. Узнав о семейном положении Колтона, я сбежала прямиком домой, полностью уничтоженная разбитым сердцем. Бекка убедила меня, что нам нужны девчачьи выходные где-нибудь вдали от всего этого. А я устроила всё гораздо круче, по одной лишь прихоти отправив нас обеих в Рим. Так что сейчас мы сидим здесь, на другом конце света, обсуждая точную тему того, почему я сбежала в этот райский уголок. Круто. Я делаю ещё один добротный глоток своего напитка. Боже, неужели у них в стране нет ничего покрепче вина?

— Какой договорённости ты могла придерживаться с человеком, который просто дал тебе полмиллиона долларов, Соф? — спрашивает она обличительным тоном. Хорошо, что ей ничего не известно об оставшихся деньгах, спрятанных на моём банковском счете. Знаю, у моей семьи есть много вопросов на тему того, откуда у меня взялись деньги на лечение Бекки, но до сих пор я не сказала ни слова. До сих пор. Широко распахнув глаза, она хлопает ладошкой по своему рту. — Бог мой, ты была его секс-рабыней? — хихикает она.

Мои щёки ярко вспыхивают, но я качаю головой.

— На самом-то деле, для этого дела ты должна заниматься сексом, а я бы подумала...

Она всё ещё хихикает, поэтому я знаю, что она понятия не имеет, что попала не в бровь, а в глаз. Динь-динь-динь. У нас есть победитель.

— Давай не будем говорить о деньгах, Бекка. Это не важно. Колтон готов был всё обеспечить, и я ни о чём не жалею, потому что это помогло тебе поправиться. Прошу тебя, давай отпустим это, — умоляю её. На этот раз её здоровье идёт на поправку, и я хочу насладиться этой поездкой — только мы. Мне не хочется даже думать об имени Колтона Дрейка. Слишком больно.

— Если он так горяч, как ты рассказывала, мне было бы тяжело не скинуть свои шмотки и не запрыгнуть на него. Упс, прости, моя вагина случайно приземлилась на твой член.

Я выдавливаю улыбку на то, как она меняет тему. Конечно, секс. Бекка не девственница, и в своем развитии в сфере секса определённо продвинулась дальше меня. Вы, наверное, подумаете, что всё должно быть наоборот, но нет, это я была осторожной, в то время как она, будучи больной с малых лет, научилась хватать жизнь за яйца и жить на полную катушку. И в этом я ей завидую.

Её первый сексуальный опыт произошёл с мальчиком в центре лечения рака. На тот момент ему было семнадцать, а ей всего пятнадцать. И она с гордым блеском в глазах рассказала мне каждую деталь. И это было так вдохновляюще, словно она ничему не позволяла встать у неё на пути. В ту ночь, стоя на постаменте и ожидая, пока меня продадут, я призывала её внутреннюю силу.

— Соф? — зовёт она, вытягивая меня из далёких мыслей. — Ты в порядке?

— Я скучаю по нему, — признаюсь я тихонько. — Безумие, верно?

— Не безумие. Из того, что я слышала, при расставании это вполне нормально.

— Я с ним не расставалась. Он не был моим парнем. Он же женат, помнишь? — я рассказала Бекке почти всё — о своём с ним проживании, о том, как мы стали ближе, и о том, как мы были голыми в бассейне, когда к нему домой средь бела дня заявилась его жена. Конечно, Колтон пытался меня остановить, но меня заняла гостиная его особняка, неожиданно ставшая холодной и чуждой. Я ожидала, что он попытается отрицать, попытается объясниться мне всё, но, к сожалению, всё оказалось правдой. Стелла была его женой. Всё это время он был женат.

— Технически. Но я всё ещё думаю, что тебе необходимо продолжение истории. Очевидно же, что его жена там не жила. Как долго они жили отдельно?

Я пожимаю плечами.

— Он не занимался сексом два года, — если он не солгал и об этом. Я не знаю, во что верить.

— Это, чёрт возьми, настоящая засуха. И если он настолько горяч, как ты рассказываешь, то... не похоже, что ему не предложили бы, верно?

И, как раз-таки, я вхожу в число тех, кто предлагал. Я краснею, осознав, что практически положила и преподнесла ему свою вагину на серебряном блюдечке, а он несколько раз её опрокинул. Этого достаточно, чтобы у девушки образовалась низкая самооценка.

— Послушай, это нормально — скучать по нему. Нормально чувствовать себя растерянной, — она тянется через пространство между нами и хватает меня за руку. Несмотря на то, что Бекка на шесть минут младше меня, она всегда казалась мудрее своих лет. Её советы чутки и уместны. Она опрокидывает остаток вина. — Но мы в чёртовом Риме — в девчачьей поездке, которая может произойти лишь раз в жизни, а потому хандра не допускается. Мы собираемся весело провести время.

Ура, веселиться. Моё сердце, кажется, пропустили через измельчитель для бумаги. Я киваю и выдавливаю улыбку. Бекка права. Эта поездка действительно может оказаться единственной в нашей с Беккой жизни. Кто знает, что принесёт будущее. Я не могу тратить время на жалость к себе. Конечно же, легче сказать, чем сделать.

Я скучаю по постели Колтона, его запаху, ощущению его грубой щетины на своей щеке, когда мы целовались. Я скучаю по всему, что связанно с ним. Просто всё то, что я полюбила, пока мы с ним сближались, внезапно вырвали из меня, оставив в груди зияющую пустоту.

Я стараюсь выбросить из головы все мысли о нём, допивая остаток своего вина, и окидываю взглядом окружающую нас очаровательную обстановку, надеясь, что эта поездка станет тем самым отвлечением, в котором я нуждаюсь.

***

Стук в гостиничную дверь нашего номера на следующий день удивляет нас обеих. Мы обмениваемся взглядами. Бекка пожимает плечами, в то время как я пересекаю комнату, чтобы открыть дверь. По крайней мере, мы обе одеты.

Как только дверь распахивается, я отшатываюсь, встречаясь взглядом с тёмными, напряженными глазами, обрамлёнными густыми ресницами, которые узнаю где угодно.

— Колт... — бормочу я, совершенно потрясённая тем, что вижу его здесь, в Италии.

— Соф... — возвращает он скрипучим голосом.

— Ч-что ты здесь делаешь? — задыхаюсь я, сама не зная почему.

— Ты, — просто отвечает он, удерживая своими горящими глазами мои.

И в мой разум сразу же врывается всё, что я пыталась забыть. Его глубокие голубые глаза, голодные и ищущие. Его мужественный подбородок, рост и даже запах вызывают во мне чувство дежавю. Я помню всё, в мельчайших деталях, включая порочное удовольствие, которое он подарил моему телу. Я подавляю в себе тёплую дрожь.

— Привет, кексик, — произносит Пэйс, ухмыляясь мне позади Колтона.

Какого чёрта? Я вспоминаю о манерах и позволяю своему взгляду оторваться от Колтона, приветствуя Пэйса и заодно представляя его Бекке. Растерявшись из-за их присутствия здесь, я отхожу в сторону и впускаю их.

Бекка широко улыбается, пожимая руку Пэйса, тем самым напоминая мне о влиянии, которое он оказывает на девушек при первой встрече. Её щеки разрумянились, а глаза светятся озорством. Ох, не к добру это...

— А это, должно быть, печально известный Колтон Дрейк, — говорит она следом, оценивая взглядом Колтона.

Оттого, как моя сестра оценивает идеальное телосложение Колтона с головы до ног, в моей груди становится тесно, и я чувствую, как глаза начинают жечь слёзы. А затем во мне поднимается гнев, когда я вспоминаю о его предательстве. Однако у меня сейчас такое шоковое состояние, что мне требуется время, чтобы мой рот вновь заработал.

— Игнорируй его. Он уходит, — произношу я, вспоминая о том, что нас связывало.

— Боже, не будь такой, — бросает Пэйс. — Мы провели десять часов в эконом-классе, только чтобы увидеть тебя. Самое меньшее, что ты можешь сделать, — так это пригласить нас войти и позволить мне пофлиртовать с твоей сестрой, — его кривая улыбка возвращается на место, и, клянусь, я практически вижу, как у Бекки появляется слабость в коленках.

— Полёт эконом-классом из-за меня? — пробалтываю, не подумав.

— Это был единственный вариант. Реактивный самолет был недоступен. Я же хотел полететь ближайшим рейсом, а первый класс был переполнен, — объясняет Колтон.

Я пытаюсь представить этих двух мужчин — рост каждого из которых составляет более шести футов — скрюченных в тесных сидениях самолёта на протяжении нескольких часов подряд.

— Это любовь, — отмечает Пэйс, шепча себе под нос.

— Вы тут живёте? — Колтон оглядывает крошечный номер, что занимает не более трёх секунд.

На поездку в это место потратилась, в первую очередь, я, и мне не хотелось тратить драгоценные деньги на авиабилеты первого класса или шикарный номер в отеле. Хоть Бекка и хорошо реагировала на лечение до сих пор, нет никаких гарантий, что она останется здоровой или же что ей не потребуется ещё один раунд дорогостоящих лекарств.

— С номером что-то не так? Он не отвечает твоим высоким стандартам? — высказываюсь я, складывая руки на груди.

Он хмурится.

— Позволь мне сделать так, как лучше для вас. Я отвезу вас в более подходящее место, — просит Колтон, пытаясь потемневшими глазами найти мой взгляд.

Да как он смеет? Он не может просто так явиться сюда, прервать мой отпуск и оскорблять место, в котором я живу. Он ничего не контролирует. Возникшее желание вытолкнуть его из комнаты и захлопнуть дверь перед носом становится почти подавляющим. Я глубоко вдыхаю, а он, прочитав неестественное выражение моего лица, делает шаг назад.

— Не бери в голову. Если тебе так комфортно, — он оглядывает простыни, словно проверяя их на наличие клопов.

Мудак.

— Так и есть, — или, по крайней мере, было до тех пор, пока он не появился тут из ниоткуда, полностью отбрасывая мои мысли в ступор.

Пэйс пересекает номер, достаёт стул и плюхается на него. Его тело затмевает всё, что находится в нашей крошечной комнате. Выглядит он неуместно, но в хорошем смысле.

— Я даже не представлял, что у тебя есть сестра. Сексуальность, очевидно, семейная черта, — он подмигивает Бекке.

— Мы близняшки, — сообщает она ему.

Мы всегда слегка отличались друг от друга внешне, а сейчас и подавно. Волосы Бекки, вновь отросшие, волнистые и беспорядочные, спускаются до плеч. Мои же, прямые, точно стрела, плотной завесой спадают вниз по спине. К тому же она на пятнадцать фунтов тоньше меня. Ещё бы, как бы выглядели вы после химиотерапии.

— М-м-м, — мычит Пэйс, блуждая глазами между нами. — У меня всегда были тайные фантазии о близняшках, — голодный взгляд в его глазах вполне может поставить женщину на колени. У Бекки нет никаких шансов против его чар.

Колтон шагает в мою сторону, сжав кулаки и стреляя злобным взглядом прямо в Пэйса.

— Не вынуждай меня убивать тебя сразу после приземления. Это омрачит поездку.

— Не вынуждай меня конфисковывать твои яйца. Теперь иди и поговори со своей женщиной, — парирует Пэйс.

Мой рот открывается, чтобы поправить его. Я — ничья, но мой мозг возвращается в прошлое, к той ночи, когда Колтон купил меня на аукционе. И я приняла деньги — а также потратила хорошенький их кусок. Значит ли это, что я всё ещё принадлежу ему, несмотря на то, что узнала о том, что он женат?

Я проклинаю этот дурацкий контракт, как и этого мужчину, удерживающего моё сердце в плену. Это никогда не было частью плана.

Когда я вновь встречаюсь с ним взглядом, он выглядит потерянным, сломленным, и это задевает что-то глубоко во мне. Несмотря на гнев, который я ощущала с того момента, как обнаружила, что он лгал мне, у меня всё ещё есть к нему чувства. Я не могу просто отключить их. Несмотря на его очевидные недостатки, он помог моей сестре и заставил меня почувствовать себя живой. Он всё, чего я хочу, хоть никогда и не подозревала об этом.

— Мы можем выйти на минутку в холл и поговорить? — спрашивает Колтон мягким шёпотом.

— Выслушай его, малышка. Сделай это для меня, — просит Пэйс, пуская в полную силу свои ямочки, зная, что они действуют безотказно. Идиот.

Я сглатываю и незаметно киваю, прежде чем следую за ним в холл. Он пролетел полмира — меньшее, что я могу сделать, так это выслушать его объяснения. Может, это даст мне столь необходимое завершение. Может, я смогу получить ответы, которые мне необходимы, чтобы двигаться дальше, и к тому же сумею выяснить, что будет с той огромной суммой денег. Он так и не довёл до конца свою часть сделки: я всё ещё девственница.

Когда мы выходим в коридор, Колтон встаёт передо мной, глядя мне прямо в глаза.

— Так, это Бекка, да? — он наклоняет голову в сторону двери.

— Ага.

— Она хорошо выглядит, то есть, здоровой.

Я киваю.

— Да, лечение помогло, — до сих пор. За две недели она перешла на другую стадию, но после всего, что произошло, полагаю, это самое подходящее время, чтобы уехать — для нас обеих. Мы с ней никогда раньше подобного не делали, но это вошло в планы, чтобы, наконец, действительно начать жить.

Он кивает.

— Вижу.

Мы молчим несколько секунд, и рука Колтона дёргается, словно он хочет до меня дотронуться, но не делает этого. Спасибо тебе, Господи.

— Был ли твой побег в другую страну способом не иметь дел со... Стеллой?

Я невольно вздрагиваю. Мне ненавистен сам факт того, что он произнес её имя. Это сразу вызывает в моём воображении образы того дня в бассейне, когда весь мой крошечный мирок рухнул. В Италии её имени нет места.

— Расскажешь мне? — спрашиваю я.

— Всё, что хочешь знать.

— Ты разводишься?

— Это обсуждается.

— Тогда я ухожу, — я поворачиваюсь к двери, сжимая рукой дверную ручку.

— Нет. Останься. Пожалуйста, выслушай меня, — умоляет Колтон, перехватывая мои пальцы.

Его рука на моей коже посылает вспышку тепла от воспоминаний о том, что эти руки могут делать. Он по-прежнему единственный мужчина, доставивший мне оргазм. Я вздрагиваю, словно воспоминание обожгло какую-то часть меня.

До меня доносится волна девчачьего смеха из-за двери. Приятно слышать, как Бекка развлекается, и это моментально опускает меня на землю. Я поворачиваюсь лицом к Колтону и глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться.

— Ты любишь её?

— Нет, — его голос уверенный, настойчивый. — Я никогда не любил её так, как должен был.

Мои плечи расслабляются, но лишь слегка. Даже если моё тело готово бежать, а голова так и кричит: «беги» — моё тело, напротив, уже привязалось к этому мужчине. И, будь то плохо или хорошо, какой-то обнаружившейся части меня, необходимо его выслушать и разобраться в этой запутанной ситуации. Возможно, если мне удастся что-то понять, я смогу двигаться дальше.

— Прошу тебя, позволь мне объясниться — это всё, о чем я прошу, — он поднимает ладони в успокаивающем жесте.

Никогда прежде я не видела его столь опустошённым и разбитым. Тёмные круги под глазами и небритость. Хоть я и согласна его выслушать, меня омывает волна тошноты. Готова ли я справиться с тем, что он мне скажет? Для поддержки я опираюсь одной рукой о стену.

— Мне нужна всего минутка...

Он выпускает тяжёлый вздох, и, клянусь, его черты окатывает сожаление.

— Я дам тебе столько времени, сколько нужно, сладкая, — шепчет он.

Ласковое обращение на его губах давит, как тяжесть, на мою грудь. Тяжёлое сердце отзывается глухими ударами у моей грудной клетки.

Из-за двери до нас доносится очередной приступ хихиканья Бекки.

— Он, видимо, пытается избавить её от трусиков, — произносит Колтон.

— Не думаю, что она будет возражать.

— Должны ли мы проверить своих родственничков, пока идёт твоя минута?

Я киваю. Было бы хорошо. Не думаю, что уже готова выслушать всю подлую сказку про то, как мужчина, в которого я влюбилась, оказался женат и не собирается разводиться. Крепкий напиток может помочь мне немного облегчить боль в груди.

Мы возвращаемся в тесный гостиничный номер и обнаруживаем, что Бекка и Пэйс стоят у открытых окон, глубоко погрузившись в беседу. Никогда ещё я не видела её такой бодрой и счастливой. Она открыто флиртует и выделывается, как павлин, накручивая волосы на палец и ярко ему улыбаясь. Наши каникулы станут намного веселее.

Понимая, что мы вернулись в комнату, Бекка поворачивается ко мне.

— Соф, ты знаешь, что Пэйс провёл семестр обучения здесь, в Риме? Он собирается взять меня на экскурсию и показать все лучшие места, которых не было в тех путеводителях, которые мы прикупили.

Слишком много кайфа для Пэйса и Колтона. Это должна была быть девчачья поездка, но я не собираюсь отказывать Бекке в чём бы то ни было, и, могу сказать, она будет рада провести больше времени в компании Пэйса. Эта чёртова кривая ухмылка и ямочки так и умоляют тебя выйти и поиграть.

— Как ты узнал, где я? — интересуюсь у Колтона.

— Кайли, — утвердительно говорит он.

Я начинала работать с Кайли в благотворительной организации Колтона несколько дней в неделю, и было не очень хорошо оставлять её в подвешенном состоянии. Хотя я намеревалась сообщить ей только о том, что уезжаю из города, ей каким-то образом удалось разболтать меня о поездке в Рим.

— Когда вы сюда прилетели? — интересуется он.

— Вчера вечером, — хотя уже полдень, из-за смены часовых поясов и выпитого ночью вина мы с Беккой так и не распаковали вещи. На самом деле, то, что мы поднялись и приняли душ — маленькое чудо.

— Полагаю, вы ещё не обедали. Давай тогда поедим и я всё тебе объясню, — он поворачивается к моей сестре, которая по какой-то причине сжимает бицепс Пэйса, в то время как он, с обожанием улыбаясь, смотрит вниз на неё. — Пэйс, Бекка, как насчёт того, чтобы перекусить перед началом экскурсии?

— Я в игре, — отвечает Пэйс.

— Я тоже, — трезвонит Бекка, хватая свою сумочку.

Мне хочется затопать ногами и отказаться от поездки, но лишение себя пищи кажется слишком уж детским способом, чтобы его наказать.

— Есть обслуживание номеров, — я киваю на меню, лежащее на тумбочке.

— Мы ни за что не будем просиживать в номере весь день, Соф, — подстрекает Бекка. — Ну же, это всего лишь обед.

Я стреляю в неё злобным взглядом. Предательница. Я делаю мысленную заметку не быть к ней настолько доброй. Экономия горячей воды для её утреннего душа — разовая сделка. Возможно, она думает, что помогает, сталкивая меня с Колтом, но она не права.

Я беру кошелёк, солнцезащитные очки, евро, которые поменяла, прежде чем мы покинули аэропорт, и следую за группой к лифту. Это должно быть занимательно.

Глава 2.

Софи

Летнее кафе — прекрасно и элегантно. Чёрные кованые столики, стулья с мягкими подушками цвета вина и плющ, растущий вдоль небольшой решётки, отделяющей улицу от летнего кафе, замыкая пространство. Небо над головой сегодня солнечное и ясно-голубое, а день не слишком жаркий, поэтому мне трудно сохранять своё кислое настроение.

Колтон заказывает белое вино из местных виноградников и, когда его приносят, оказывается, что я никогда не пробовала ничего столь лёгкого, бодрящего и освежающего. Его безупречный вкус — ещё один повод любить его. Но я не могу на это пойти. Нет. Моё тело и так уже предаёт меня, оживая каждый раз, как он оказывается рядом. Например, когда он помогал мне сесть на стул и его рука прошлась по моей пояснице. Оставляя мою кожу пощипывать. Когда он проскальзывает на стул напротив меня, его большое подавляющее присутствие вызывает в моей груди крошечное трепыхание. Мне следует держать себя в узде.

Его глаза бродят по открытым участкам моей кожи — голым плечам, выглядывающим из-под топа, по груди и шее, вспыхнувшим румянцем.

Я рада, что наши младшие брат и сестра берут всё в свои руки, когда дело доходит до разговора, потому что и я, и Колтон всё ещё молчим. Светские беседы, кажется, не соответствуют моему настроению, и я понятия не имею что нейтрального можно произнести. Они болтают, позабыв об окружающем мире, в то время как мы с Колтоном обмениваемся тяжелыми взглядами.

— Так на сколько вы здесь, ребята? — интересуется Бекка.

— Всё зависит… — сообщает Пэйс.

— От чего? — бросаю я вызов. Насколько я могу судить, Колтон показал свою точку зрения, показавшись здесь в каком-то мужском представлении, заявляя права на свою собственность. Вот теперь он может катиться к чёрту, я сыта по горло.

Печальные глаза Колтона скользят по моим.

— Я хочу получить шанс, — сообщает он мрачным голосом.

Шанс всё объяснить или шанс быть со мной? Я благодарна за большие всеобъемлющие солнцезащитные очки, которые скрывают мои глаза от его.

— А разве не это она сделала, дав тебе все те недели в ЛА? — спрашивает Бекка, поспевая мне на помощь.

Слава тебе, Господи. Нормальная злющая сестра, которую я знаю и люблю, наконец, вернулась. Я бросаю взгляд на Бекку, молча выражая благодарность.

Колтон наблюдает за нашей взаимосвязью с Беккой, несомненно, задаваясь вопросом, что же я рассказала ей о проведённом мною времени в Лос-Анджелесе. Надеюсь, он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я никогда не разглашу наш секрет.

— Я облажался. Было неправильно, не рассказать тебе... — в отличие от того, что я слышала раньше, голос Колтона переполнен эмоциями.

— Стелла — это мега-зверь, который... — начинает Пэйс.

Колтон вскидывает одну руку, вынуждая своего брата умолкнуть.

— Нет, Пэйс. Это мой беспорядок. Мне его и исправлять.

Понятия не имею почему, но внезапно во мне разгорается желание облегчить его боль и страдания.

— Я здесь, разве нет? — произношу, встречаясь взглядом с глазами Колтона. Конечно, я не настолько храбрая, чтобы снять солнцезащитные очки, но всё же.

Его печальный взгляд рассеивается лишь немного.

Спустя час, когда мы приходуем уже вторую бутылку вина, официантка, наконец, додумывается притащить нам обеденное меню. Я осознаю, что предложение Колтона на быстрый перекус превратилось в дело на весь день. Темп приёма пищи в этой стране совсем не похож на принятый в США.

— Давайте закажем обед, идёт? — спрашивает Пэйс, протягивая мне меню, полностью напечатанное на итальянском языке.

Нашу еду, наконец, доставляют, и, пока мы едим, Бекка рассказывает о своём лечении. Не могу не заметить, как Колтон наклоняется вперёд на локтях, впитывая каждое слово. Он знает, что заоблачная стоимость лечения стала возможна благодаря его щедрой аукционной ставке. И, возможно, это его милосердная сторона, но по его благоговейному выражению я вижу, что где-то внутри он чувствует гордость за оказанную помощь.

Когда Бекка начинает расспрашивать Колтона о его работе, он сооружает импровизированную ремарку по поводу инвестиционного банкинга, а затем запускает в детальную дискуссию свой благотворительный фонд. Они близки к выполнению своей миссии в Африке. А в новой школе, которую он построил, в ближайшее время произойдёт торжественное открытие.

Бекка с упоением слушает его — очевидно, он большой везунчик и стал в её глазах ещё лучше.

— Софи не хватает на работе. Она оказала большую помощь за те недели, когда Кайли навёрстывала упущенное, — он тянется к моей руке, и я убираю её под стол.

Хотя вокруг меня жужжат разговоры, я едва справляюсь. Моя голова переполнена вопросами о браке Колтона с женщиной, которую, по его признанию, он не любит. Почему же он женился на ней? Где она была, пока я спала в их постели? Сейчас вся моя связь с ним кажется позорной.

Несмотря на наш сомнительный старт, я начала верить, что он вошёл в мою жизнь неспроста. Отправленный ко мне как ангел-хранитель, дабы исцелить Бекки и пробудить мою сексуальность. Я потратила два месяца, живя с ним, становясь ближе, влюбляясь в него.

Теперь я ещё больше задаюсь вопросом о том, почему он никогда со мной не спал. Это потому, что он не хотел изменять своей жене?

— Софи? — голос Колтона прорывается в мою голову. — Ещё вина?

Я качаю головой.

— Лучше просто вернусь в отель.

Он проверяет свои часы и хмурится.

— Ладно. Всё должно быть в порядке.

Мы заканчиваем наш обед, состоящий из салата, горячего хлеба, белого вина и нескольких бутылок газированной воды. После Колтон оплачивает обед, а Пэйс и Бекка, слегка навеселе, поднимаются из-за стола и охотно отправляются на исследование.

Всю дорогу обратно в отель Колтон и я молча идём бок о бок. Но тут столько новых впитываемых мною видов, запахов и звуков, что я с трудом замечаю тяжёлую неловкую тишину, поселившуюся между нами. Простое перемещение по неровным мощёным улочкам в моих сандалиях требует доли концентрации.

Когда мы добираемся до отеля, Колтон открывает дверь и пропускает меня, а его тёплая ладонь вновь ложится на мою спину, вызывая прилив покалывания в этом месте.

Молодой человек, одетый в униформу отеля, останавливает нас в холле.

— Новый ключ для вас, Мисс, — его итальянский акцент ласкает слова, делая их звук гораздо сексуальнее, чем есть на самом деле.

— У меня есть ключ, — поднимаю его вверх.

— Да, но этот от ваших новых апартаментов. Семнадцатый этаж, — он кладёт ключ-карту в мою руку, забирая, тем временем, старую.

Помню, как Колтон остановился, переговариваясь с консьержем приглушенными голосами, прежде чем мы покинули отель. Это его рук дело?

Он поднимает бровь и пожимает плечами.

— Я просто хотел, чтобы тебе было удобно.

Я прикусываю язык, лишь бы не сболтнуть, что мне было удобно, пока не появился он и не вмешался в нашу поездку, но глубоко внутри я знаю, что он всего лишь пытается быть милым, что раздражает настолько же сильно. Он не может вернуть меня заботливыми жестами и ласковыми словами. Назовите меня сумасшедшей, но у меня существует правило по поводу встреч с женатыми мужчинами: я с ними не встречаюсь.

— Тебе не следовало, — выговариваю я и поворачиваюсь к лифту, многократно ударяя по кнопке большим пальцем. Замечаю ожидающего рядом со мной Колтона и одариваю его острым взглядом. — Полагаю, ты можешь подождать в холле, пока Бекка и Пэйс закончат осмотр достопримечательностей.

— Ты обещала, что мы поговорим, — произносит он, в его голосе чётко слышится недовольство.

Да, но это было до вина и тех собственнических пристальных взглядов, которыми он «угощал» меня весь обед. Прямо сейчас я не доверяла себе наедине с ним в одной комнате.

— Не думаю, что нахождение наедине в номере отеля с женатым мужчиной — правильно.

Он испускает низкий разочарованный рык и затаскивает меня в лифт, как только двери открываются.

В моей голове звучит предупреждение. Я намереваюсь остаться наедине с мужчиной, который по-прежнему обладает властью над моим сердцем, несмотря на его недоступное семейное положение.

Будь сильной, Софи.

Колтон

Я прижимаю Софи к стене лифта, руки сжимаются в кулаки над её головой. Все силы, направленные на то, чтобы не толкнуться своими бёдрами в её и не заявить права на её рот, занимают каждую унцию моего самообладания. Я знаю, что потерял все права, но моё тело отказывается это понимать.

Мне видно, как колотится пульс на её шее, когда я наклоняюсь к её уху.

— Не дави на меня сейчас. У меня эмоции, блядь, через край, и могу тебя заверить, что это ново для меня.

Она кладёт обе свои руки на мою грудь и отталкивает меня на несколько шагов.

— О, эмоции через край? Поставь себя на моё место (прим. пер.: дословно: примерь мою обувь), — её голос поднимается в отчаянии. — Я была полностью обнажённой в твоем чёртовом бассейне, пытаясь тебя соблазнить, когда заявилась твоя жена, — последнее слово вылетает из её рта плевком, словно бомба.

— Ты сбежала прежде, чем у меня появилась возможность объясниться. Ты не отвечала на мои звонки, и я тут же пролетел шесть тысяч миль только для того, чтобы всё с тобой разъяснить, — я делаю глубокий вдох и выпрямляюсь. Спор с ней не увенчается успехом. Конечно, она имеет право злиться. — Послушай, Соф. Мне нужно было тебя увидеть. И я поднимусь наверх, чтобы поговорить с тобой.

После напряжённого противостояния её взгляд падает на пол, когда она осознает, что дальнейшие переговоры будут бессмысленны.

— На каком я этаже?

— Верхнем, — отвечаю. У них самый лучший номер. Очевидно.

Осознав, что мы просто так стоим в неподвижном лифте, который ещё даже не оторвался от уровня земли, она осторожно протягивает руку и нажимает кнопку. Мой рот приподнимается в улыбке. Прогресс.

Согласно моим инструкциям, багаж Софи и Бекки переместили в новые апартаменты. Здесь есть гостиная средних размеров, две отдельные спальни, каждая со своим санузлом, и крошечный балкон с видом на фонтан во внутреннем дворике. У неё уходит не больше минуты на то, чтобы сориентироваться в номере, она легонько пробегается пальцами по позолоченной антикварной тумбе и наклоняется, чтобы почувствовать запах свежей композиции из белых цветов на журнальном столике.

Я трачу каждую секунду, просто впитывая её. Хотя и прошло-то всего три дня с тех пор, как я видел её, держал в своих руках, засыпал с её теплым телом рядом, они казались очень долгими. Честь дотронуться до неё сорвана, и моё тело бунтует в безмолвной агонии, сердце болит, а кулаки беспомощно сжимаются и разжимаются по бокам. Я, блядь, ненавижу это.

Нам нужно поговорить, как цивилизованным взрослым людям, но хрен его знает, как начать.

— Соф... — приступаю я.

— Колт... — говорит она в то же время.

Мы делим неловкую улыбку.

— Присаживайся, — я жестом указываю на диван — нейтральную территорию — и она подчиняется, выскальзывает из сандалий и подворачивает ноги под себя, опускаясь на подушку подальше от меня.

— Спрашивай у меня всё, что хочешь знать. Больше никаких секретов, — обещаю я.

Покачиваясь на одном колене вверх вниз, она крутит кольцо на своем пальце.

— Как долго вы были женаты?

Я тяжело вздыхаю и рывком запускаю пальцы в свои волосы. Гораздо дольше, чем я хочу признавать.

— Если ты попытаешься скрыть... если будешь уклоняться... — она сглатывает.

— Всё, что хочешь знать. Даже если правду слышать тяжело, — подтверждаю я. Как бы я ни хотел защитить её от этой уродливой правды, я не стану этого делать. Нет, если она этого не хочет. — Я женат уже четыре года. Из которых два последних мы живём даже не в одном штате.

— Почему в тот день она была в твоём доме?

— Хрен её знает. Мы пытались уладить наш развод в течение долгого времени. Но ни один из нас, как видно, не может прийти хоть к чему-нибудь.

Облизывая губы, она обдумывает эту информацию.

— Это она — причина, по которой ты ездил в Нью-Йорк?

— Да, Стелла живёт со своим бойфрендом в Нью-Йорке. Я отправился туда, чтобы попробовать поговорить с ней об условиях развода лицом к лицу. Не сработало.

На её лбу образуются морщинки.

— У неё есть бойфренд?

Киваю.

— Наш садовник. Я обнаружил, что они начали трахаться, после нашей свадьбы.

Её рот недовольно опускается:

— Ох.

— Получается, что она никогда меня не любила, и хотя моя семья предупреждала меня о её мотивах, я их не видел. Я хотел женщину в своей жизни и не знал... — рассеяно тру виски. — Может, это как-то связано с тем, что я потерял мать в таком молодом возрасте... Но мне понравилась компания, общение, кто-то, кто был на моей стороне. Кто-то заботливый и любящий, с кем можно было разделить свою жизнь, — я похож на совершеннейшую киску, но именно так я видел мир в двадцатичетырёхлетнем возрасте. И Стелла была идеальной женой-трофеем, сопровождающей меня на рабочие мероприятия и одевающейся по последней моде, с вечно счастливой улыбкой на губах. Жаль только, что всё это было фальшью.

— Что случилось? — спрашивает мягким тоном Софи.

— Всё изменилось, как только мы обручились. Я думал, что это просто стресс из-за планирования свадьбы — она хотела, чтобы свадьба была событием десятилетия, о которой вся элита Лос-Анджелеса жужжала бы долгие годы — она слишком много давления возложила на себя, планируя её. На тот момент я не замечал, что всё это делается для зрелища. Тут дело было больше в платье, вечеринке и французском шампанском, чем во мне и ней.

Софи жуёт губу, внимательно слушая. Хрен его знает, зачем я всё это вываливаю... но что-то подсказывает мне, что если я питаю надежду на спасение отношений между нами, мне нужно оголить душу.

Прочистив горло, я продолжаю:

— И, хотя братья пытались меня отговорить, я убедил себя в том, что всё будет хорошо. Я не собирался отменять свадьбу просто потому, что моя fiancé (прим. пер.: в переводе с французского «невеста»), стала превращаться в капризную невесту. Я считал, что всё уляжется после свадьбы.

— Но этого не произошло? — тихо спрашивает Софи.

— Нет. Она отдалилась и стала холодной. Совсем не той улыбающейся очаровательной девушкой, в которую я влюбился с самого начала. Как только на её пальце очутилось кольцо, а чернила на брачном свидетельстве просохли, она превратилась в совершенно другого человека. В ту, какой, как я подозреваю, она и была всё время. Она играла со мной. Вышла за меня замуж ради денег, а я влюбился в неё, как последний дурак.

— Мне жаль, Колт... — начинает она.

— Нет, надо, — не она должна передо мной извиняться. Головная боль, которую я чувствовал ранее, вернулась, отдаваясь пульсацией в висках. Я продолжаю: — После игрушек Стеллы с перетягиванием меня, мне стало невыносимо даже думать о том, чтобы довериться другой женщине. Проживая последние два года отдельно, я пытался ходить на случайные свидания. Мне не хотелось, на самом деле, но мои братья иногда подсовывали мне женщину. За каждой милой улыбкой и каждым кокетливым взглядом находился кто-то, кто был заинтересован лишь в пачке банкнот и образе жизни, который я мог обеспечить. Я хотел искренних отношений, а не трофейную жену. Но вскоре осознал, что с моим статусом и состоянием, настоящую любовь найти будет не так-то просто.

— Зачем же ты пошёл на аукцион? — замешательство отражается между её бровями, пока она ждёт моего ответа.

— Грубо говоря? — ухмыляюсь я.

Она кивает мне, чтобы я продолжал.

— У человека есть свои пределы. Сдерживаемая сексуальная неудовлетворенность в течение двух лет... я был чертовски возбуждён. и мне нужно было заняться сексом.

Её рот дергается в улыбке.

— Это совершенная правда. Я точно знал, за что платил, без всяких шансов на чувства или ложные обещания.

— Почему бы просто не нанять эскорт?

Я пожимаю плечами. Эта мысль проскакивала в моей голове несколько раз.

— Полагаю, я не тот парень, который бы нанял эскорт. Мне хотелось чего-то более разумного. Я не мог допустить, чтобы информация просочилась. Руководители компаний, пойманные за наймом проституток, обычно заканчивают в вечерних новостях.

Она кивает в молчаливом понимании.

— В аукционе мне понравилось медицинское тестирование и соглашение о неразглашении и конфиденциальности, которое мне обещали. Плюс дружеское общение, которое покрывало нас прежде.

— Но ты никогда... мы никогда... — она останавливается.

— Я никогда не трахал тебя, — заканчиваю я за неё.

Она поднимает подбородок в негодовании.

— Почему же нет? Это потому, что ты бы чувствовал, что изменяешь ей? — спрашивает она, большими голубыми глазами глядя в мои.

Я протягиваю к ней руку и перетаскиваю её к себе на колени, не в силах сопротивляться физическому теплу, которое она дарит.

— Нет. Так было потому, что иначе я бы чувствовал себя так, словно обманываю тебя. Ты заслуживала большего, и я это знал.

Её нижняя губа дрожит, и желание втянуть её к себе в рот разгорается внутри меня с новой силой.

Убрав свою руку обратно, Софи поднимается на ноги.

— Ты не можешь так говорить, — в её глазах появляется гнев, и я не могу произнести ни слова. Не могу даже вообразить себе все те мысли и эмоции, которые роятся в её голове. Поэтому даже не пытаюсь. Она идёт к окну и торжественно выглядывает наружу.

Поднявшись на ноги, я становлюсь за её спиной, борясь с желанием затащить её обратно.

— Я не могу потерять тебя, — шепчу. — Не тогда, когда я, наконец, почувствовал, будто моя жизнь возвращается на круги своя. Ты была недостающей частью. Ты была сыром для моих макарон, — я слегка улыбаюсь, в надежде, что она помнит.

Она поворачивается ко мне лицом. Её мягкий пристальный взгляд приклеивается к моему, и, могу сказать, мы оба вспоминаем то время, проведённое вместе. Эти ощущения просто прекрасны.

— Я не могу сделать этого, Колтон. У меня зарождались настоящие чувства к тебе.

Зарождались? Знаю, я влюбляюсь в неё, и это чертовки ужасает. Я отгоняю подальше мысль, вновь пытающуюся меня убедить, что мой интерес к ней связан лишь с договоренностью.

— Ты женат, — напоминает она мне.

Растоптав свои эмоции, я сглатываю:

— Только юридически. И, если сумею заставить её согласиться с условиями, я подпишу развод...

— Подожди. Так это ты не даёшь развод? — гнев вспыхивает в обычно спокойных голубых глазах Софи. Перемена в ней очевидна. Похоже, я ненароком споткнулся о какой-то провод, и бомба вот-вот взорвётся. Делаю неуверенный шаг.

— Да.

— Но... Я не понимаю...

Блядь. Как ей объяснить это, не расстраивая ещё больше?

— Если я разведусь с ней, она победит. Она заберёт половину всего, плюс я буду обязан выплачивать ей алименты, — дело не в деньгах — ладно, полагаю, именно так, потому что мои миллионы, выделенные на проект в Африке окажутся под угрозой. И это значит, что я попадусь на удочку. Стелла — один, Колтон — ноль. Но хуже того, финансирование школы, больницы и все те проекты, которые я планировал, — всё это остановится, поскольку все мои деньги пойдут на судебные тяжбы. Я не позволю своей личной ошибке (прим. пер.: дословно: проёб (fuckup)) стать причиной такой разрухи. Я пожертвую каждым центом, который у меня есть, на эту благотворительность, но не отдам и доллара Стелле на Маноло Бланик (прим. пер.: дизайнерская женская обувь Manolo Blahnik), пока дети голодают. Нет, блядь.

— Ты... — её глаза широко распахиваются, а потом закрываются. — Вы не составили брачный договор, а теперь твоя мужская гордость слишком, чёрт возьми, твердолоба, чтобы принять удар по финансам, — она моргает, глядя на меня, отчего что-то глубоко внутри моей совести начинает ворочаться.

Она права насчёт брачного договора, я облажался. В двадцатичетырёхлетнем возрасте, когда мы связывали себя узами брака, я думал, что люблю. Но в остальном она ошибается.

— Это не имеет ничего общего с мужской гордостью. Моя цель всё время состояла в том, чтобы переждать и закончить мой проект в Африке до завершения развода. Не отдавать деньги на какой-то судебный процесс, а, пока могу, делать с ними что-то, чёрт возьми, в самом деле полезное.

Софи смотрит на меня осуждающим взглядом, а её непреклонная поза вынуждает меня заметить, что, возможно, ничем хорошим это не кончится. Пережив Стеллу, мне стала нужна женщина, которая поймёт мое стремление и желание видеть в мире хоть что-то хорошее. Я думал, что Софи будет такой женщиной. Но, пожалуй, это не так. Я делаю успокаивающий вдох, изо всех сил пытаясь очистить голову.

Софи, придерживаясь нерушимой осанки, пересекает номер и подходит к дальнему окну, выходящему на внутренний дворик. Сделав лишь несколько шагов, я останавливаюсь за её спиной и вдыхаю аромат её волос.

— Соф... — бормочу я.

Её плечи расслабляются, и она всхлипывает в плаче.

Развернув её к себе, я вижу, что её лицо покраснело, а по фарфоровой щёчке скатывается одинокая слезинка.

— Не плачь, — я смахиваю влагу большим пальцем. — Ты — всё, чего я хочу. С остальным — Стеллой, бумагами — я разберусь. Мне всего лишь нужно время. И твоя вера в меня, — я не знаю, почему вдруг это оказалось таким важным для меня, но это так. Её глаза медленно закрываются, но она не отступает. И это только начало.

Никогда раньше я не пресмыкался так, как сейчас, но, с другой стороны, никогда раньше я и не чувствовал к женщине ничего столь сильного, как к Софи. Не в силах сопротивляться желанию прикоснуться к ней, я провожу кончиками пальцев вдоль её незащищенной руки, осторожно лаская гладкую кожу.

Софи сглатывает и моргает, глядя на меня. Я наклоняюсь вниз, чтобы опустить свой рот на её, и шепчу у её губ:

— Ты моя, сладкая.

Мой член был полутвёрдым на протяжении всего обеда, но сейчас, когда мы остались наедине, зверь требует внимания. Я проехал тысячи миль, чтобы заставить её слушать, а теперь — последнее, что я хочу делать, так это говорить. Я жажду её, будто наркотик.

Её рот приоткрывается, и я пользуюсь случаем, нежно целуя её полную нижнюю губу, а потом верхнюю, аккуратно осыпая сладкий ротик нежными поцелуями.

Её руки сжимают в кулаки мою рубашку, и на мгновение мне кажется, что она собирается оттолкнуть меня, но она, напротив, притягивает меня ближе, отчего мои поцелуи из целомудренных ровно за две секунды перерастают в горячие. Понимание того, что я не потерял её, отправляет по телу трепет.

Мой язык толкается сквозь её приоткрытые губы, лаская. Я так скучал, чёрт возьми, по всему тому, что этот рот может делать. А бушующая эрекция в штанах помнит всё слишком хорошо.

Во мне вспыхивает потребность попробовать её, поглотить каждую её частичку. Мысль о кровати в соседней комнате вынуждает мой мозг вращаться от возможностей. Я хочу больше. Я хочу всё, что она может мне предложить, но заставляю себя замедлиться и встретиться с ней глазами, проверяя их на наличие любых признаков неудовольствия. Её взгляд выражает чистую неприкрытую жажду.

Моя рука скользит под подол юбки, которую она надела. Если бы она знала о тех мрачных мыслях, что поселились в моей голове сейчас, то не стала бы носить её в моем присутствии. Но она, кажется, пребывает в блаженном неведении о том, что я хочу трахнуть её жестко и быстро, пока у неё не заболит всё тело, а ноги не подкосятся от моего неоднократно пронзающего её члена.

Мужчина, которого она знала и который учился сдержанности и контролю на каждом шагу, сейчас исчез. Не в силах сдерживаться, я скольжу рукой вверх по внешней стороне её бедра, чувствуя, как она дрожит, но не вырывается. Не шевелит ни единой мышцей.

Обвив её рукой, я ладонью накрываю её ягодицу, мягкую и тёплую, и сминаю сочную плоть в руке. Она сводит меня с ума от желания. Я хочу её задницу. Каждую её частичку.

Преисполнившись смелости, я запускаю один палец под резинку её трусиков и ощущаю, как её дыхание прерывается. Правильно, малышка. Позволь мне коснуться тебя.

— Ты ведь хочешь этого, не так ли? — шепчу я у её ключицы.

Она качает головой.

— Не лги мне, сладкая.

Я провожу пальцами вдоль её шелковистых складочек. Она уже влажная от желания. Мой палец проникает в её щелку, раздвигает губы и находит клитор. Подушечкой кружит по маленькому комочку нервов, чувствуя, как он набухает. Да, чёрт возьми. От воспоминания о том, как я заполучил её в первый раз, член наливается кровью, становясь твёрдым как скала, почти причиняя боль.

Руки Софи по бокам стиснуты в кулаки, и выглядит она так, словно с чем-то борется. Лоб испещрён морщинками, а дыхание неустойчивое, но она не отходит, а поддаётся бёдрами навстречу моим прикосновениям, наклоняя бёдра так, чтобы я мог потереть её клитор под прямым углом. Её тело хочет этого, но разум говорит: «нет». И, полагаю, её руки крепко сжаты лишь для того, чтобы удержаться и не потянуться коснуться меня. Конечно, она чувствует мою неистовую эрекцию, прижимающуюся к её бедрам.

Всё в порядке, ты можешь коснуться его, детка.

Пожалуйста, блядь, коснись его.

Я хочу почувствовать, как её маленький кулачок окружает моё естество, сжимая его. Мне кажется, что я скоро умру, если она не потрогает меня. Я в двух секундах от того, чтобы вытащить член и начать поглаживать его, пока не кончу.

Как только Софи начинает тихо похныкивать и, могу сказать, стремительно приближаться к освобождению, она делает шаг назад, прочь из досягаемости, так что моя рука выскальзывает из её трусиков. Глаза у неё голодные, с плавающими в них невысказанными эмоциями.

Дерьмо.

Глава 3.

Софи

Глаза Колтона скользят по моей фигуре, словно проверяя, в порядке ли я, прежде чем вновь остановиться на моих глазах. В этом нет ничего нормального, но я не в силах его остановить. Я боюсь этого огромного количества чувств нему, но также мне страшно и отпустить его, поэтому я делаю единственное, что могу — отдаюсь интуитивному удовольствию, пробежавшемуся по мне, вымаливая сладкое освобождение. Моё тело практически вибрирует от потребности в нём, но мне необходимо время, чтобы осмыслить происходящее, поэтому я делаю шаг назад.

— Не беги от этого, — мурлычет он.

Придвинувшись ближе, Колт цепляется руками за мою талию, длинными пальцами впиваясь в бёдра, приподнимая меня. Мои ноги обвивают его торс, а сердцевина ищет трения о твёрдый хребет в передней части его штанов.

Я задыхаюсь от безумного смешения эмоций и неукротимого чувства, настигшего мой организм. Мне следует остановить его, отодвинуть, но я не хочу этого делать. Мне не хватало этой его стороны. Неожиданно у меня возникает желание оказаться на коленях с его горячим массивным членом во рту. Воспоминания о проведённых нами вместе неделях доверху затопляют мои чувства, лишая возможности отвернуться.

— Колт... — шепчут мои губы. А я понятия не имею, о чём прошу и о чём его мягкие глаза умоляют мои.

Он без усилий удерживает мой вес, обеими руками поддерживая меня под задницу. Мне хочется, чтобы его пальцы снова... Я была так близко. А сейчас взвинчена и растеряна.

— Я потерялся в тебе. Я не могу позволить тебе уйти, — произносит он, оставляя на моих губах ещё один поцелуй. Он на мгновение заглядывает в мои глаза. На меня не должны влиять прерывистые нотки его голоса и то, как его тёплая ладонь скользит по моей выпирающей тазовой кости. Я не должна жаждать его прикосновений, но это так. Мне не хватало его. Я скучала по этому. По этой растущей связи между нами. Она забирает каждую унцию моих сил на сопротивление ему.

Прежде, чем всё полетело к чертям с появлением его жены во второй половине дня, я чувствовала, что мы движемся вперёд, к чему-то настоящему — если не к любви, то к чему-то близкому. Я неопытная, но, учитывая шансы, знала, что могу влюбиться в Колтона Дрейка. А это означает, что пустить его в мой номер, позволить целовать меня, смотреть в мои глаза и сломать все мои стены — опасный шаг. Моё сердце на грани. Но он разыскал меня и пересёк полмира. Это же должно что-то значить, верно?

— Сладкая, — бормочет он хрипловатым тоном, который, как я поняла, означает, что он возбуждён.

Голос пропадает, как и слова протеста, погибающие у меня в горле. Я должна сказать ему «нет». Мне нужно заставить его уйти. Он сделал то, что нельзя исправить. Он вынудил меня поверить в его одиночество, неделями скрывая правду. И теперь я задаюсь вопросом: рассказал ли бы он мне когда-нибудь об этом, не появись тогда Стелла? Несмотря на свои женские инстинкты, я отдала ему всю себя. Даже была готова подарить ему свою девственность.

Кончики его пальцев начинают двигаться под моей юбкой, вытягивая меня из мыслей. Моё естество начинает гореть с осознанием того, что его умелые пальцы находятся в нескольких сантиметрах от того места, где они мне нужны. Да, да, да. Трусики насквозь мокрые и я раскачиваюсь напротив него, но мой хриплый голос противоречит всему, о чём кричит моё тело:

— Нет... я не могу... — я распутываю ноги с его талии и опускаюсь на пол.

— Ты хочешь этого так же сильно, как и я, — говорит он голосом глубоким и уверенным.

Мои глаза поднимаются к его, видимо, рассказывая ему всё, что ему нужно знать. Моё желание по отношению к нему написано прямо на моём лице. Мысли выдают меня. И Колтон пользуется этим в полной мере, наклоняясь и вновь целуя меня.

— Скажи мне, что шанс всё ещё есть, — шепчет он у моих губ.

Я сглатываю, но не могу ответить. Не могу доверять самой себе, что скажу что-нибудь правильное. Я веду внутреннюю дискуссию, задаваясь вопросом, смогу ли я довериться ему снова, если всё-таки впишусь в его образ жизни...

Искрящийся женский смех и звук открывающейся двери приводят меня обратно в чувства.

Бекка и Пэйс вплывают в комнату, неся между собой полдюжины сумок.

Моё здравомыслие возвращается, и я включаю серьёзный тон, поворачиваясь к Колтону:

— Самое время вам, парни, уйти.

Пэйс и Бекка прощаются, в то время как я стараюсь не встречаться взглядом с потемневшими глазами Колтона. Потому что знаю, что, сделав это, растеряю всю свою решимость. Я всё ещё не оправилась от того поцелуя — моё тело разгорячено, а кровь бурлит в венах.

Он впивается в меня обжигающим взглядом и наклоняется так близко, что я могу почувствовать запах его одеколона. Головокружительный эффект.

— Это ещё не конец. Развлекайся с Беккой, а мы поговорим, когда ты вернёшься домой.

Хотелось бы мне сказать ему, что он ошибается и мы закончили, но понимаю, что не в состоянии что-либо ответить. Он даёт так необходимое мне сейчас пространство, но я понятия не имею, что будет дальше.

Как только они уходят, я хватаю бутылку воды из укомплектованного мини-бара и делаю длинный глоток, потому что мне просто необходимо полностью себя охладить, прежде чем повернуться к Бекке. Она ничего не говорит о перемене гостиничного номера, но я замечаю, как её глаза блуждают по окружающему нас пространству.

— Так что произошло с Пэйсом? Не думала, что вы, ребята, вернётесь так быстро. Я, фактически, раздумывала над тем, увижу ли тебя вообще за время этой поездки. Думала, что тебе хватит одного взгляда, чтобы затащить его в приватный номер, — я ухмыляюсь ей, пытаясь снять напряжение.

— Поверь мне, это было заманчиво. Он великолепен. А эта маленькая упругая задница? — она драматически обмахивается. — Серьёзно, эти двое смертельная комбинация для либидо.

— Есть ещё и третий. Их старший брат Коллинз — такой же привлекательный.

— Дьявол. Полагаю, хорошая генетика, — она сваливает сумки на диван, чтобы я рассмотрела её покупки. — После обеда я действительно забеспокоилась, что оставила тебя с Колтоном. Подумала, это не самая лучшая идея, и поэтому мы сократили нашу экскурсию. Всего лишь прогулялись по той миленькой крошечной площади и зашли в парочку бутиков, — она подносит крошечный сарафан к моему телу. — Я подумала, он будет мило смотреться на тебе.

— Симпатичный, — мягкая ткань лавандового цвета с примесью синих ниток. — Можно надеть его с серебристыми сандалиями на ремешках.

— Я тоже так думаю, — она достаёт красную мини-юбку из своей кучи одежды.— Давай, переодевайся. Мы уходим.

Бекка и я провели остаток дня за осмотром достопримечательностей, а в настоящий момент мы сидим в причудливом маленьком баре, пережёвывая оливки и сыр и попивая вкусное вино. До сих пор не могу поверить, что Колтон и Пэйс в самом деле прилетели в Италию за мной. И, сидя здесь и слегка навеселе, я воспроизвожу в голове нашу короткую интимную встречу.

— Я знаю, как ты могла бы избавиться от неё, — произносит Бекка, задумчиво вращая вино в бокале.

— Что?

— От твоей девственности. В смысле, если ты всё ещё хочешь.

— Как? — спрашиваю я, в то время как мои мысли начинают вращаться.

Она наклоняет подбородок в сторону компании, состоящей из трёх симпатичных парней, сидящих напротив бара.

— Мы могли бы пойти и закадрить несколько красавчиков.

Давайте-ка рассмотрим это... Когда в Риме... Почему бы и нет, чёрт возьми?

Потому что я всё ещё принадлежу Колтону, вот почему.

Даже притом, что я не хочу, какая-то странная часть меня понимает, что это правда. Он должен быть тем, кто заберёт мою девственность. Когда я думаю о его тёмных голодных глазах, сжигающих меня, его полных губах, целующих мою шею, и о его толстом, длинном члене, то понимаю, что это должен быть он. Грудь вспыхивает жаром, и я переношусь назад, немного ранее, когда находилась там, на краю. Всего несколько толчков его пальцев — и я бы распалась на части. Мне всегда казалось, что для того чтобы кончить, мне нужны секс-игрушки, но, как оказалось, мне нужен был Колтон.

— Ты снова думаешь о нём, — ухмыляется Бекка.

— Не должна.

— Но думаешь.

***

Остальная часть нашего путешествия проходит почти идеально. Великолепная летняя погода, долгие дни, которые мы тратим на прогулки по прекрасному и чарующему Риму с лучшей подругой. Но по ночам меня преследуют воспоминания о Колтоне, хотя я и предполагала, что это неизбежно, учитывая ситуацию.

После того дня, когда он и его брат Пэйс неожиданно заявились сюда, я от него и слова не услышала. Я рада, что не стала модернизировать свой телефон услугами на международные звонки. Потому что понимаю, что недостаточно сильна и не смогла бы проигнорировать его в таком случае. Поэтому каждое утро после завтрака я вынуждаю себя пройти мимо компьютера в бизнес-центре, лишь бы избежать подключения к электронной почте. Мысль о том, что там может быть дожидающееся меня послание от Колтона, всё сильнее и сильнее давит на мой разум.

Как бы я ни старалась убедить себя, что между нами всё закончилось, какая-то часть глубоко внутри меня понимает, что это неправда.

Глава 4.

Колтон

Вернувшись в Калифорнию, я с головой ухожу в работу. Это единственный способ удержать мысли от Софи. Я жесток на совещаниях, груб в общении и постоянно, блядь, напряжён. Все эмоции собираются в одном треклятом месте, а потребность в сексе увеличивается в четыре раза, когда я вновь оказываюсь возле Софи. Чувство тоски лишь усиливается от одиноких ночных блужданий по огромному пустому дому.

Я писал ей пару раз, но так и не получил ответа. Она вернулась из Рима в прошлые выходные и поддерживает контакт с Кайли — единственным источником, от которого я знаю хоть что-то.

Я должен бы чувствовать облегчение. Ведь теперь Софи знает правду. Всё раскрыто. Больше не нужно скрывать от неё разрушенный брак, и никто никогда не узнает мою тёмную тайну о покупке секс-рабыни. Всё это может закончиться — мы свободны от нашей договорённости. Вот только я этого не хочу.

Мне нужно лишь уйти, но я не могу этого сделать. Я всё ещё хочу её трахнуть. Дерьмо, если быть честным с самим собой, всё намного глубже. Она мне нравится. Нравится её истинная натура, самоотверженность, которую она проявила, выставив себя на аукцион. Она не похожа на других девушек. Она, блядь, приготовила мне макароны под сакэ и отказалась от помощи, заключающейся в дополнительных деньгах. Она не похожа на женщин из моего прошлого. Или же она чертовски хорошо притворяется.

В любом случае, я хочу сделать её своей. Но говорю себе, что это лишь потому, что она не может мне принадлежать. Недели, проведённые в ожидании, пока сексуальная напряжённость и предвкушение между нами возрастёт до эпических размеров, оставили меня с самым крупным критическим в мире случаем посиневших яиц. Уровень террористической угрозы на красном. Мой мешочек собирается взорваться. Дерьмо, на этом пункте возникает вопрос — помню ли я вообще, как нужно трахаться? Это не сложно, так ведь? Я выбрасываю крутящиеся в голове мрачные мысли.

Я хочу заявить права на её тело, стать первым мужчиной, проникшим в её киску. И, как бы я не старался это отрицать, что-то внутри меня хочет большего. Весь смысл шарады заключался в том, что я поклялся себе больше никогда не спутываться с женщиной. А этого и не произошло. В Софи я погряз. Полностью утонув в этой женщине, у меня, похоже, не осталось шансов. Но теперь я не отступлюсь. Ни за, чёрт возьми, что.

Я купил её и заплатил за её девственность, поэтому не позволю ей ускользнуть сквозь пальцы из-за какой-то формальности.

Когда я вспоминаю её в гостиничном номере в Италии, то, как она позволяла прикасаться к ней... перед тем как окончательно закрыться от меня, мой живот сворачивается в узел.

Я не привык сдаваться, и это совсем не то чувство, к которому мне хотелось бы привыкать. Я бы не добрался туда, где нахожусь сейчас, бездействуя. Поэтому я решаю взять дело в свои руки и звоню Софи ещё раз, давая ей последний шанс, прежде чем заявиться на порог дома её родителей и забрать её обратно к себе.

Возможно, у меня есть проблемы с доверием и мне всё ещё нужно разобраться со Стеллой, но всё это не помешает забрать то, что принадлежит мне. А Софи моя.

Ожидая услышать голосовую почту, как и всякий раз во время моих звонков, я удивляюсь, когда после четвёртого гудка она отвечает.

— Софи? — удивление проявляется в моём голосе.

— Привет, — говорит она небрежно.

— Нам нужно поговорить, — она молчит несколько долгих минут, и только мягкие звуки её дыхания подсказывают мне, что она всё ещё на линии.

— О чём? — спрашивает она, наконец.

— У меня есть для тебя новое предложение.

***

Когда лимузин, посланный мною, высаживает смущённую и уставшую Софи на подъездную дорожку, я радуюсь, что её родители живут в нескольких часах к северу от Лос-Анджелеса. Это значит, что я должен быть в состоянии удержать её здесь на протяжении, по крайней мере, всей ночи. Софи придётся выслушать меня.

Шагнув на солнечный свет, я встречаю её возле машины. Кулаки бесполезно сжимаются по бокам от осознания того, что она не моя и мне нельзя прижать её к себе. Я поднимаю с дорожки дорожную сумку и выдавливаю улыбку.

— Спасибо, что приехала.

Она кивает.

— Спасибо, что прислал лимузин. Но можно было обойтись и без этого, — она крутит кольцо на пальце, очевидно, сгорая от любопытства и желая узнать, зачем я пригласил её сюда, когда между нами всё, казалось бы, закончилось.

— Пошли внутрь.

Я пропускаю её вперед, оценивая соблазнительно покачивающиеся сзади изгибы. А затем следую за ней, как щеночек на поводке.

Когда она проходит внутрь, её шаги становятся неуверенными, а во взгляде появляется робость. Сдаётся мне, что лучше будет сразу объяснить ей, зачем я привез её сюда, поэтому отвожу её в берлогу. В ту же комнату, куда привёл её первой ночью. Воспоминания о ней на коленях, берущей мой член в рот и посасывающей меня с таким мастерством и энтузиазмом, мгновенно заставляют мой член затвердеть. Блядь.

Я перевожу дыхание и прочищаю горло, надеясь, что она не станет блуждать глазами по передней части моих штанов.

— Присаживайся.

Софи слушается и аккуратно устраивается на край дивана. Интересно, прожигают ли её мозг воспоминания о той первой ночи так, как прожигают мой. Несмотря на все мои усилия, я не могу выбросить из головы видение её полных розовых губок вокруг головки моего обезумевшего члена. Поддразнивание её языка по всей длине стержня, руку, обёрнутую вокруг основания и поглаживающую по мере того, как глубоко она берёт.

Бедная моя эрекция убивают всю мою концентрацию, и мне требуется время, чтобы понять, что говорит Софи.

— Колтон? — она моргает, разглядывая меня и вырывая меня из порно, разыгравшегося в моей голове.

— Я рад, что ты приехала, — произношу я.

Она пожёвывает нижнюю губу, нервничая почти так же, как и в тот день, когда я привел её сюда впервые. Её взгляд проходится по всей комнате, спина прямая, как стрела. Она не хочет ослаблять бдительность и, предполагаю, это потому, что она мне не доверяет. Понимаю. Я и сам себе не доверял.

— Принести тебе что-нибудь? Вино? Бутылочку воды?

Она качает головой.

— Что ты хотел обсудить? По телефону ты говорил расплывчато.

Она права. Говорил я расплывчато, в основном потому, что понятия не имел, что сказать, дабы убедить её. Мне необходимо видеть её глаза, прочесть их выражение и сформулировать своё предложение. Но передо мной сидит неуверенная, нервная девушка, поэтому мне нужно вести себя осторожно. Я подумывал надавить на неё и убедить в том, как хорошо нам физически, убедить быть со мной, потому что знаю, чего она хочет. Но теперь вижу, что мне необходим другой метод, ибо наблюдать за тем, как она снова уходит за дверь — не вариант.

— Я знаю, что облажался, скрывая от тебя свой брак. В моих глазах всё кончено, и это является таковым на протяжении уже многих лет. Единственное, чего не хватает — пары подписей на бумаге. Но это не важно, теперь я понимаю, какую боль это тебе доставляет. Я совершил чудовищную ошибку, — она кивает, встречаясь со мной взглядом. Я облизываю губы и продолжаю: — Но не думаю, что из-за моего прошлого, всё это должно закончиться.

— Что ты предлагаешь? — спрашивает она робким голосом, слегка затаив дыхание.

Я хочу трахнуть тебя. Владеть тобой днями и ночами, занять каждую твою мысль — как ты заняла мои.

— Я хочу, чтобы ты осталась.

Её брови сходятся, в то время как она спокойно наблюдает за мной. Она не отклоняет предложение сразу — это начало.

Софи

Я смотрю на Колтона, аккуратно устроившегося в кресле напротив меня. Его дыхание становится глубоким и ровным, Тогда как моё сердце бухает, словно молот, вынуждая мою грудную клетку вздыматься.

Честно, понятия не имею, что я здесь делаю и почему согласилась приехать. А если быть предельно честной, то этот человек имеет в отношении меня какое-то магнетическое притяжение. Я неспособна бросить его целиком и полностью, несмотря на все мои намерения держаться подальше. И по какой-то странной причине, я чувствую себя ещё и виноватой, так как разорвала договорённость, так и не выполнив свои обязанности. Он до сих пор не получил то, за что заплатил, и эта маленькая деталь никак не даёт мне покоя.

Он собирается с духом и слегка наклоняется в мою сторону. Я понимаю, что если бы он схватил меня в охапку и поцеловал, то я была бы не в состоянии сопротивляться. Я замечаю, что мой взгляд порхает между его губами и глазами, пока жду, когда он начнет говорить.

Наконец, он произносит:

— Помню, ты как-то говорила, что тебе нравится иметь что-то своё — жить подальше от дома и впервые быть независимой, — произносит Колтон.

Я хорошо помню тот разговор. Он состоялся, когда мы впервые сели за ужин, приготовленный его шеф-поваром в тихой столовой. Я слишком много говорила, слишком сильно себя обнажая. Но какой-то части меня нравится, что он помнит об этой детали. Хотя меня не особо это удивляет, ведь Колтон контролирует каждый аспект своей жизни.

— И, думаю, ты знаешь, что мне нравилось, когда ты была здесь, — признаётся он.

Я молчаливо киваю, подтверждая. О чём он говорит? Мы не можем продолжать встречаться, пусть даже и делали это. Он женат. И он лгал мне об этом. Могу ли я ему доверять?

— И знаю, что Кайли хотела бы, чтобы ты вернулась к ней на работу.

— Колтон? — наконец, спрашиваю я, сдвинув брови.

— Нет никакой причины, почему мы не можем оставаться друзьями.

— Друзьями? — мой голос срывается на высокие ноты, когда меня пронзает шок от его предложения.

Его темные глаза бродят по моему лицу, на губах появляется намёк на улыбку, и он слегка кивает.

Понятия не имею, в какую игру он играет, но друзья? Это вообще возможно для двух людей, которых так тянет друг к другу?

Как будто прочитав мои мысли, Колтон продолжает:

— Нет никаких причин, из-за которых этому должен прийти конец, Софи. Мне нравится твоё общество, и, думаю, ты чувствуешь то же самое. Ты можешь продолжать жить здесь, и пока я буду разбираться со своим прошлым и смотреть, куда всё это приведёт, между нами всё будет развиваться медленно.

— А наше соглашение? — спрашиваю.

Озорная ухмылка озаряет его лицо.

— Друзья, так что никакого секса. Никакого соглашения.

Живот скручивает, и меня поражает непрошенное чувство разочарования, когда я осознаю, что больше не являюсь никакой секс-рабыней.

— Тогда я верну деньги.

— Деньги твои. У меня никогда не было желания платить за секс, Софи. Я всего лишь не хотел, чтобы тот козёл, делающий ставку на аукционе, отправился домой с тобой. Ты слишком хороша, слишком чиста и прекрасна, чтобы принадлежать ему, — от его признания у меня захватывает дух. Я чувствую себя беспомощной и неконтролируемой, да ещё и плакать хочется.

— Я потратила большую часть денег на лечение Бекки, и я не смогу тебе их отдать, но могу вернуть то, что осталось, — заикаюсь.

— Во-первых, я бы никогда не принял возмещение. Если бы я познакомился с Беккой до того, как всё началось, то с удовольствием заплатил бы за её зачисление в экспериментальную программу лечения. Я никогда не ждал возврата денег.

— Мне не по себе, что я оставляю их себе.

— Они твои, делай с ними всё, что пожелаешь.

Этот разговор напоминает игру в пинг-понг, отчего возникает ощущение, что мой мозг расплывается.

— Так… как это будет работать? — интересуюсь я, в шоке отмечая, что на самом деле рассматриваю это.

— Ты согласилась дать мне шесть месяцев, — напоминает он мне.

— А ещё согласилась отдать тебе свою девственность, — добавляю.

— Но я её не возьму.

— Нет, не возьмёшь, — соглашаюсь с ним. Реальность мучительна.

— Ты всё ещё нетронута? — спрашивает он голосом хриплым и глубоким.

Тёплый ток пробивает меня, щёки вспыхивают, а трусики намокают.

— К-конечно, — голос хрипнет, а взгляд Колтона, которым он впился в меня, не позволяет говорить чётко.

Я отмечаю пульсирующую венку у основания его горла.

— Хорошая девочка, — наставляет он.

Я ждала двадцать один год, и неужели он действительно думал, что я возьму и просто изменю всё за те две недели, что мы были в разлуке? Почему у меня ощущение, будто всё это — продуманная уловка, чтобы удержать меня здесь, в постели?

— А где я буду спать? — спрашиваю я.

Его улыбка меркнет лишь частично.

— Где тебе нравится.

— Думаю, в гостевой комнате, — заявляю больше себе, чем ему, раздумывая над его странным предложением.

— Если ты так хочешь.

Он так любезен, так услужлив. После того эмоционального ада, в который он меня поместил, некоторые перемены освежают. Я ещё не уверена в его предложении, и если он на самом деле ждёт, что я останусь здесь жить на следующие шесть месяцев, по какой-то причине мне не ненавистна эта идея. Мы молча смотрим друг на друга несколько минут, каждый из нас переваривает, что для нас будут означать дружеские отношения. Сердце болит лишь от мысли об этом. Значит, я не смогу прикасаться к нему, не почувствую жара его тела, решительно прижимающегося к моему. Я легонько вздыхаю.

— Если ты оставляешь мне деньги, то, полагаю, я могу потратить их куда пожелаю?

— Конечно, — говорит он.

— Тогда я хотела бы пожертвовать их на благотворительность в Африку.

Медленная улыбка расплывается на его губах.

— Тогда ладно.

***

Я приехала в Лос-Анджелес лишь затем, чтобы забрать свои оставшиеся вещи из особняка и отделаться от Колтона, выслушав всё, что он хотел мне рассказать, чтобы там ни было. А вместо этого я переношу свои вещи из хозяйского шкафа вниз, в гостевую комнату, пахнущую ворсом и средством для полировки мебели.

Кровать украшает голубое постельное бельё, мебель современная — чистые линии в белой эмалевой краске. На стене висит большое зеркало, а обитое материей изголовье кровати с обеих сторон обрамляют декоративные подсвечники.

Потянувшись, я раздвигаю белые просвечивающиеся шторы, затеняющие панорамные окна с видом на бассейн внизу. Прохладная дрожь пробегается по мне, и я обнимаю себя за талию. У меня нет желания находиться рядом с этим бассейном, поэтому задёргиваю шторы, скрывая вид. Всего лишь взгляд на кристально-голубую воду, искрящуюся от солнечных лучей, вызывает в памяти новую волну боли и унижения из-за свирепого взгляда и ледяного тона Стеллы, когда она недвусмысленно сообщила мне, что является его женой. Слово «жена» — относительно Колтона — не резонирует. Особенно изо рта той женщины. Я никогда и представить не могла его с женщиной вроде неё. Они просто не подходят друг другу. И это наводит на вопрос: знаю ли я его вообще? Ещё одна хорошая причина побыть друзьями, пока буду выяснять это. С Колтоном я хочу большего. Мне хочется вернуть те времена, когда всякий раз, когда он оказывался рядом, между нами перетекала необузданная сексуальная энергия. Но я согласна быть друзьями в данный момент и двигаться по этой ухабистой дороге, на которой мы нашли себя.

Закончив перетаскивать своё скудное имущество в новую комнату, я остаюсь наедине с чувствами скуки и одиночества. Но вместо того, чтобы отправиться на поиски Колтона в этом чудовищном доме, я плюхаюсь на кровать и набираю Бекке.

— Привет-привет, — отвечает она бодро, как всегда, будто вовсе и не она последних несколько лет упорно борется с четвёртой стадией рака.

— Привет, — от её силы и стремления к жизни у меня перехватывает дыхание, и вдруг все жалобы о моей дилемме с Колтоном кажутся мне детскими и незрелыми.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Ничего, — ложь легко высказывает из моего рта. — Просто я пробуду здесь дольше, чем предполагала.

— А? Мистер Сексуален, Богат и Красив, уже добился твоего возвращения?

— Вроде того, — признаюсь я. Колтон был более открытым и незащищённым, чем я предполагала, и это задело что-то глубоко во мне. — Он предложил мне продолжить жить здесь и работать с Кайли.

— И, я так понимаю, ты согласилась? — интересуется она.

— Подумываю попробовать, — подтверждаю я.

— Мне не за что винить тебя. Я бы тоже не стала жить с мамой и папой, если бы могла.

Мы не обсуждаем тот факт, что она не в состоянии жить самостоятельно из-за состояния её здоровья. Об этом больно даже думать.

— А что насчёт вас, ребята? — спрашивает она. — Вы пара или что?

— Нет, — на этот раз мой голос твёрд. — Он сказал, что мы будем просто друзьями, и я согласилась. Мы притормозим, пока он работает над своим прошлым.

— Думаю, это хорошая идея. Знаю, ты была там счастлива. Но что заставило тебя передумать? Он висит, как слонёнок, правда?

— Бекка! — отчитываю её. — Всегда на уме только секс.

— Ничего не могу с этим поделать. Пусть лучше мои мысли ускользают в сторону этого, чем к чему-то более болезненному. Пенис — моё счастливое место.

Я слышу её улыбку через телефон, и мне это нравится.

— Пенис — хорошая штуковина.

— Так... что ты собираешься делать с пенисом Колтона?

— Двигаться медленно, как он и предложил. И я вполне уверена, что это означает, что в моём ближайшем будущем пениса не ожидается.

— Бу-у. Ты зануда. Я собираюсь отправиться к МакДжилрою и взять мороженое со взбитыми сливками.

— Аппетит вернулся? — спрашиваю я.

— Ага. Я растолстею прежде, чем ты это поймёшь.

Как же. Увидеть Бекку не тощей палкой было бы чудом. Ей нелегко удаётся удерживать еду — отсюда и проблема с весом.

— Повеселись. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, но повеселиться нужно именно тебе. Выясни способ, каким можно ускорить его развод, чтобы ты могла прыгнуть к этому парню.

— На него, — улыбаюсь я и сбрасываю вызов.

После окончания разговора я несколько минут баюкаю телефон в руках. Боже, я люблю свою сестру. Полностью обставив комнату, я решаюсь отправиться на поиски Колтона.

Он сидит на стуле за кухонным островком, перед ним планшет, переполненный сообщениями, которые он пролистывает.

— Я помешала? — интересуюсь, хватая бутылочку воды из холодильника.

— Конечно, нет. Ты в порядке?

Кивок.

— Я позвонила Бекке и сказала ей, что остаюсь.

Он молчит, но его спокойствие подсказывает мне, что это его радует.

Вместо того чтобы сесть рядом с ним, я обхожу кухонный островок и становлюсь напротив него, опираясь локтями на подставку из гранита.

Он усмехается мне.

— Что у тебя на уме, сладкая?

Не думала, что это так очевидно. Я расправляю плечи и расслабляю собравшиеся на лбу морщинки.

— Ты и Стелла... — мне не стоит спрашивать, я лишь мучаю себя, но не могу ничего с этим поделать. Мне необходимо знать, потому что я просто не могу представлять его с ней. — Я хочу знать о характере ваших отношений. Это был обычный брак со всеми привилегиями или взаимовыгодный брак?

Он нажимает кнопку на планшете, отчего экран темнеет, и вздыхает.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты жил здесь с ней. И, думаю, для тебя этот дом полон воспоминаний, и мне странно думать о тебе, живущем здесь с другой женщиной, засыпающей когда-то в постели, которую делила с тобой я...

— Что ты хочешь знать? — интересуется Колтон.

— Думаю, я хочу знать... был ли ты счастлив? За наше очень краткое общение Стелла представилась довольно отличающейся от меня, — она была бесчувственна, резка и ухожена до последнего дюйма.

— Вы разные. Чёрт, Софи, ты — другая.

Мне нравится мысль, что, возможно, то, что мы с ним разделили, отличается от того, что было у него с ней.

— Какая?

— Ты мягкая, милая, нежная. Ты заставляешь меня смеяться.

— Мне ненавистно, что у тебя есть воспоминания с ней о том, чего я с тобой никогда не разделяла.

Уверена, он в курсе, что я говорю о сексе, поэтому мои щёки слегка краснеют. Он сказал, что мы всего лишь друзья, так что я понятия не имею, почему подталкиваю его рассказать мне об их сексуальной жизни. Я похожа на ревнивую подружку, но не могу себя остановить.

Колтон наклоняется ко мне, приковывая к месту тёмными глазами.

— Хочешь знать, почему с тобой я хотел только орального секса?

Я киваю, не в силах противостоять ценной информации, которую он вывешивает передо мной.

— Потому что это то, чего Стелла бы делать не стала.

— Что ты сказал?

— Я никогда не трахал её рот. Я никогда не терял себя в ней. Каждый раз с тобой были только мы. Не было никаких горьких воспоминаний, которые бы всё испортили. Это было наше время.

Его слова порождают во мне прилив противоречивых эмоций. Сердце трепыхается в груди, в то время как я с особой ясностью вспоминаю наше эротическое столкновение.

— Она не стала бы... почему?

Он пожимает плечами.

— Говорила, что ей не нравится вкус. И, конечно же, именно за этим занятием я поймал её с садоводом — глубокий минет с ним в библиотеке. Ей приходилось это по нраву, до тех пор, пока не оказывалась со мной.

Моё сердце болит за него. Я так же зла, как и он, и начинаю понимать, чем вызвана глубокая боль и недоверие, что он носит с собой. Я вспоминаю его не очень-то большое желание входить в ту комнату, и моё сердце чуть-чуть смягчается. Как бы банально это не звучало, мне нравится знать, что минет делала ему только я. Сейчас мне ясно, что он испытывал отвращение также и к библиотеке.

— Жизнь с ней была просто удобной. А ты — мой выбор. Выбор, который, я отчаянно хочу сделать, если ты мне позволишь.

Его слова ошеломляют меня. Я не могу доверять ему — не после того, как он солгал о своём прошлом, вынудив меня поверить, что он одинок. Однако никакая часть меня не отрицает желание, питаемое к нему.

— Но ты сказал «друзья», — мой голос писклявый. С его стороны не потребовалось бы никаких усилий, чтобы убедить меня в том, что нам будет лучше, если мы будем больше, чем друзьями. Жар между нами набирает обороты — приятный и напряжённый.

— Пока, да. Я хочу, чтобы ты снова мне доверилась. Поэтому пока не стану давить.

Пока что. Эти слова громко звенят в голове. Я с трудом сглатываю, пытаясь расшифровать скрытый смысл в его словах. Он хочет меня вернуть — в этом я уверена. Так какого чёрта он не разведётся со Стеллой и не двинется дальше? Два года ожидания — чересчур. Даже для такого упрямого и самоуверенного человека, как Колтон.

— Прости... — прошу прощения, хотя и не совсем понимаю для чего. Мне просто невыносима сама мысль о том, как Колтон находит эту ведьму на коленях, делающую другому мужчину то, в чем сама же отказывала ему.

— Не надо, — говорит он спокойно. Но его глаза говорят о другом. Они тёмные и далёкие, словно он борется, дабы избежать мрачных мыслей, преследующих его во всех комнатах собственного дома.

Я оставляю Колтона за работой и начинаю разгуливать по комнатам его дома, в результате чего оказываюсь в библиотеке. Я ненавижу Стеллу. Не могу сказать, что никогда раньше по-настоящему не ненавидела что-либо. Я ненавижу рак Бекки, ненавижу тот факт, что Колтон женат, но большего всего ненавижу Стеллу. За то, что она сотворила с мужчиной, столь нежным при его внешнем непоколебимом самомнении и своих связях. Я долгое время стою в этой библиотеке, молча вглядываясь в пространство.

Позже, найдя Колтона в кабинете, я убеждаю его оставить работу на ночь и поспать. Тёмные круги под его глазами что-то задевают внутри меня, но я не сдаюсь перед желанием обернуть свои руки вокруг его шеи. Он не принадлежит мне, чтобы его успокаивать.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы расходимся на верхней лестничной площадке. Путь до комнаты кажется очень долгим и довольно странным. Пока я заползаю под одеяло на прохладную простыню, мои мысли целиком и полностью устремляются к мужчине, находящемуся дальше по коридору.

***

Следующий день оказывается весьма занимательным. По мере того, как он проходит, чувство тревоги во мне возрастает. Мы вместе кушаем, я отправляюсь на пробежку, Колтон работает за кухонным островком, пока я листаю журнал, но не могу не чувствовать, что что-то не так. Мы с трудом находим наш ритм в роли друзей. Я продолжаю украдкой поглядывать на него, отмечая, как его белая футболка облепляет его скульптурную грудь, и чувствую, как он смотрит на мой зад, когда я хожу. Мне ненавистно, что я не могу к нему прикоснуться.

Возможно ли быть лишь другом мужчине, которого я так отчаянно желаю?

Когда наступает ночь, я моюсь, чищу зубы и выполняю свой регулярный ночной ритуал, однако совсем не готова ко сну. Моё тело слишком напряжено. Я уже начинаю думать, что эта новая договорённость, на которую я согласилась, никогда не сработает.

Проворочавшись в течение примерно часа, я решаю отправиться к Колтону. Знаю, мои действия — прогулка в его спальню посреди ночи — определит то, как мы проведём ближайшие несколько месяцев, но мне плевать. Мне необходимо увидеть его, поговорить с ним, чтобы понять, во что я впутываюсь.

На цыпочках, словно притаившийся взломщик, я крадусь по коридору и легонько стучусь в его дверь.

Молчание.

Может, он уже спит.

Я захожу, оглядывая глазами тёмную комнату. Одеяла свалены в беспорядочную кучу на кровати, но я не замечаю никакого движения.

— Колтон? — говорю шёпотом.

Ничего.

Я подкрадываюсь ближе и становлюсь на колени у края матраса. Теперь, когда мои глаза привыкли к кромешной тьме, я вижу, что его здесь нет. В комнате тихо и пусто.

Укол разочарования сопровождается разгорающимся внутри любопытством.

На свой страх и риск, я отправляюсь на его поиски.

Глава 5.

Софи

Сумерки уже почти окутали дом кромешной тьмой, но маленькие светильники, стратегически размещённые в разных местах по всему дому, здорово выручают. Мне достаточно излучаемого ими света, и я вижу, куда ступаю, поднимаясь по лестнице в офис к Колтону. По пути туда я заглядываю в берлогу и убеждаюсь, что там его тоже нет. Быть может, он тоже не мог уснуть и взялся за работу. Одеяла его были разбросаны по всей кровати, словно он боролся с ними. Мне кажется, он, как и я, тоже пытался заснуть, но проиграл эту битву.

Дверь его кабинета открыта, пропуская полосу мягкого света от лампы. До меня доносятся какие-то хрюкающие звуки, и мой желудок ухает вниз.

Я ступаю в дверной проём, и на меня накатывает шок от того, что я там обнаруживаю.

Колтон сидит в своём кожаном кресле, его штаны расстёгнуты, а толстый член горделиво стоит. Он двигает рукой вверх-вниз краткими неровными движениями и сдавленно мычит.

Моя киска сжимается при виде него. Я издаю тихий всхлип, и его глаза встречаются с моими.

— Иисусе, Софи, — он запихивает его обратно в штаны, что не так-то и легко. Его член твёрд как камень, да и таким уж счастливым в перспективе быть замурованным в ограниченном пространстве не выглядит. Меня коробит даже от обычного взгляда на него.

— Не могла, блядь, постучаться? — рявкает он в мою сторону.

— Дверь была открыта, — бормочу я, чувствуя себя по-идиотски.

Он смотрит на открытую дверь позади меня.

— Думаю, так и было. Почему ты не в постели?

— Кажется, будет лучше спросить это у тебя, — я чувствую себя дерзкой, и мне хочется посмотреть, как он извивается, будучи пойманным. Кроме того, собравшись и утихомирившись, он продолжает спокойно смотреть на меня. Затем он просто качает головой, явно не попавшись на удочку.

— Не задавай вопросов, ответы на которые услышать не готова.

Я не до конца понимаю, что он имеет в виду, но пересекаю комнату и становлюсь перед ним, мои ноги всё ещё трясутся из-за того, свидетелем чего я только что стала.

— Ты доставлял себе удовольствие.

Он тих и неподвижен.

Я и не хотела, чтобы мои слова прозвучали как обвинение, но, к счастью, Колтон, кажется, и не обиделся.

— Мне просто любопытно...

— Как ты знаешь, Софи, у меня есть потребности.

Кивок.

— У нас у обоих они есть, — я подступаю ближе.

— Осторожнее, сладкая. Ты играешь с огнём, искушаешь меня, вынуждая хотеть того, чего у меня быть не может.

— Кто сказал? — не знаю, что за девушка сейчас дразнит его, но я чувствую себя смелой, взволнованной и одинокой. Это не лучшая комбинация, но мне хочется её разыграть.

Он приподнимает одну тёмную бровь, устремляя на меня пристальный взгляд.

— Ты изменишь своё мнение, потому что я трахну тебя здесь и сейчас, так глубоко, что на следующий день ты всё ещё будешь чувствовать меня внутри.

Больше я ничего не произношу, по большей части потому, что не знаю, что сказать, однако моё тело горит от нетерпения. Соски затвердевают под тонкой майкой, а трусики прилипают к чувствительным складочкам.

Колтон разочарованно стонет и проходится рукой по своей эрекции, которая наверняка всё ещё не ослабла.

— Что за херня, Софи? — его тон — нечто среднее между игривостью и гневом.

— Мне жаль, что я тебя прервала, — говорю я.

— Пофиг, — отвечает он, откидываясь затылком на спинку кресла и закрывая глаза.

Когда он снова их открывает, в них нет гнева. Я вижу только похоть.

— Почему ты никогда меня не брал? — спрашиваю я.

— Пока пролетали те недели, ты начинала значить для меня всё больше. Я не хотел брать у тебя ничего, что не принадлежало мне.

«Оно твоё », — хотела сказать я ему.

— Но в тот день, когда заявилась Стелла, ты собирался, — я вижу в его глазах ту самую решимость и понимаю, что он, наконец, показывает мне настоящего себя.

— Потому что в тот момент я знал, что ты принадлежишь мне. Без аукциона, без соглашения. Ты была моей.

Я смотрю в его глаза, ни с чем не соглашаясь. Я всё ещё его.

Скольжение его тёмного взгляда по мне говорит о том, что он хочет меня, но пока ещё придерживается своего выбора — не подталкивать. Я хочу знать, почему.

— Почему ты предлагаешь быть просто друзьями? — интересуюсь я.

Он глубоко вдыхает и неспешно выдыхает. Затем указывает мне сесть на один из стульев напротив его стола.

Я следую его указанию и сажусь, подворачивая свои босые ноги под себя. Либо короткие пижамные шорты и майка, в которые я одета, не ровня прохладному воздуху кондиционера, либо моё тело всё ещё бьёт дрожь от того, что я увидела, когда вошла.

— У меня развивались к тебе настоящие чувства, что до смерти пугало, учитывая моё прошлое.

— Не понимаю. У нас обоих были чувства... — впервые я признаю свои истинные чувства, но что-то подсказывает мне, что у него они удивления не вызывают.

Колтон ничего не отвечает, лишь терпеливо наблюдает за мной, как будто мы всю ночь должны просидеть, разговаривая загадками. Возможно, его предложение остаться «просто друзьями» — способ заставить меня не уходить.

— Если ты на самом деле хочешь попытаться, мне нужно от тебя несколько вещей, — произносит он.

— Например?

— Ты знаешь, что раньше я обжигался, когда дело доходило до женщин, денег и доверия.

— Да, — подтверждаю я.

— И обычно женщины хотят только денег, — добавляет он.

— Какое это имеет отношение ко мне? — я к золотоискательницам отношусь в последнюю очередь.

— Ну, ты должна признать, что начало наших отношений не очень-то внушает доверие. В ту ночь ты согласилась пойти со мной только потому, что я тебе заплатил.

— Да, но, когда мы сблизились, ты понял, что дело не в деньгах. Эти деньги предназначались Бекке. Я же сказала, что могу вернуть тебе остаток прямо сейчас.

— Не это мне нужно, — его тон категоричен, а я чувствую, что мы ходим кругами.

— Тогда что?

— Нечто более ценное... — его глаза проходятся вдоль моего выставленного декольте, вынуждая мои соски затвердеть.

Я по-прежнему молчу, выжидая и гадая о том, что у него на уме.

— Я хочу знать, что могу доверять тебе. Мне нужна твоя вера в меня, как и вера в то, что я смогу разобраться со своим прошлым.

— Ты можешь мне доверять... — начинаю я.

— Разговоры бесполезны, я и этим раньше обжигался. То, что случилось со Стеллой, повлияло на мою веру в женщин, Софи. Отсутствие здравого смысла и один разрушенный брак за плечами — это ещё ничего, но два? Этим я рисковать не готов. На данный момент, друзья безопаснее.

— Ты не доверяешь мне?

Он не отвечает.

— Именно ты скрывал правду, — вырывается у меня.

— Так и есть, но ты хотела знать, что я чувствую. Это мой ответ, — отвечает он.

— Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать, — признаю я. — Ты же должен знать, что я не такая, как она, Колтон.

Мне ненавистно, что какая-то порочная женщина разрушила всё, что между нами осталось.

Он одаривает меня недоверчивым взглядом.

— Ты появилась в моей жизни только по материальным причинам. Я заплатил тебе, чтобы ты была здесь, а как только всё усложнилось, ты сбежала. Что я должен думать? — говорит он, поймав мой разгорячённый взгляд.

Боже, он прав. Когда я смотрю на свои действия именно с этой стороны, то понимаю, о чём он говорит. Я же была здесь только из-за денег. А столкнувшись с его прошлым, тут же сбежала, отказываясь выслушать хоть единое слово.

— Я должен быть в состоянии доверять женщине рядом со мной, — добавляет он.

Мне неприятно смотреть на наше соглашение его глазами, зная, что он воспринимал меня как очередную женщину, интересовавшуюся только его деньгами. Я встаю, скрестив руки на груди. Не знаю, почему я никогда не думала о том, что вся эта фигня с «просто друзьями» может быть хорошей идеей.

— Со мной это не сработает. Я хочу тебя. Ты хочешь меня. Ты всё ещё не можешь довериться женщинам. А я не могу закрыть глаза на твой брак. Мы в тупике.

— Кажется, так, — Колтон барабанит пальцами по своему столу.

Стоя там, в его тихом пустом кабинете, я задаюсь вопросом: что же мне теперь делать? Я раздумываю и над тем, чтобы запаковать чемоданы и отправиться домой, но где-то глубоко внутри понимаю, что это не решение. Ведь тогда я поступлю именно так, как ожидает Колтон. Сбегу. Мне необходимо остаться и показать ему, что есть и другой выход. Даже если всё это пугает меня до усрачки.

Идея захватывает меня, и я уже не могу от неё избавиться. Мой рот начинает двигаться до того, как мозг осознаёт, что именно я предлагаю.

— У меня есть моральные принципы. Которые диктуют мне, что я не сплю с женатыми мужчинами.

Он с интересом смотрит на меня.

Я снова сажусь перед ним и успокаивающе вздыхаю.

— Я хочу доказать тебе, что ты можешь довериться мне. Что ты можешь снова поверить в женщину.

— Как?

— Отойду в сторонку и предоставлю тебе возможность сделать то, что ты должен был сделать ещё в первый день.

Его голодные глаза вспыхивают.

— Не понимаю.

— Я боюсь, Колт. Всего этого. Своих чувств к тебе, боли, боюсь дарить тебе свою девственность. Боюсь, что ты не разорвёшь свой брак со Стеллой. Но я верю в тебя. И таким образом я продемонстрирую, что доверяю тебе сделать всё правильно, и лучший способ доказать тебе, что я никуда не денусь, — отдаться тебе.

— Софи... — стонет он, запуская руку в волосы.

— Ты можешь взять меня так, как пожелаешь.

— Ты же не в этом смысле.

Я медленно киваю, позволяя своему предложению впитаться.

— Как угодно.

— Я хочу твою девственность, сладкая. Хочу предъявить на тебя права. И это единственный способ показать мне, что ты действительно здесь ради меня.

— Но ты сказал «друзья», — немного поддразниваю я, растягивая восхитительную словесную перепалку, которая так походит на прелюдию.

— К чёрту друзей. Я хочу оказаться в тебе.

— Я тоже этого хочу, — говорю я. — Больше всего на свете.

— Ты уверена?

Я киваю, встречаясь с его мрачным взглядом.

— Был один парень, которого я встретила в баре в Италии, он был привлекательным, вежливым и...

— Ты хотела трахнуться с ним, Софи? Хотела, чтобы он засунул в тебя свой член?

Из-за его властной стороны я чувствую себя разгорячённой и взволнованной.

— Просто послушай, — укоряю его. — Я могла переспать с ним, как и призывала Бекка. Она сказала, что девственность — мой выбор, и я могла это сделать.

— Но ты этого не сделала?

Я качаю головой.

— Я знала, что это должен быть ты. Я хочу, чтобы это был ты.

Он поднимается на ноги и притягивает меня к себе. Моя грудь набухает от его близости, и он обвивает руки вокруг моей талии, прижимая меня к себе. Дыхание перехватывает, и я стою, не шевелясь, позволяя ему изо всех сил держаться за меня. Это его движение полно поразительной нежности, и могу сказать, что от моего предложения что-то внутри него обрушилось.

Я думаю над тем, что сказать, однако с оглушительностью ясностью понимаю, что это не то, что можно выразить словами. Ему нужно видеть мои поступки, чтобы осознать мою преданность. Как только я начинаю обдумывать свой следующий шаг, он опускает голову мне на плечо, прижимаясь щекой к верху моей грудной клетки. Я чувствую его мягкое затруднённое дыхание над ореолами своих сосков. Моя кожа горит от его близости, но в этом нет сексуального подтекста. Всё дело в его ласковом жесте, которым он словно признаёт моё согласие и весь собственный багаж.

Я уже собралась обернуть свои руки вокруг него, как он останавливает меня, берёт мои руки и удерживает их по бокам, переплетая свои пальцы с моими. Он приподнимает голову с моего плеча и смотрит прямо мне в глаза. Наши ладони прижаты друг к другу, и ни один из нас не произносит ни слова. Это ощущение близости и интимности.

Я ненавижу то, насколько Колтон разрушен, но только в этот момент я осознаю всю его глубину. Обычно он такой уверенный, такой требовательный, что эта его нежная сторона совершенно ошеломляет.

Наши глаза остаются прикованными друг к другу, как будто мы думаем об одном и том же. Мы делаем гигантский шаг вперёд как пара, обнажая себя друг для друга. Он — решив научиться снова доверять, я — бросая все предостережения на ветер, отдав предпочтение женатому мужчине. Он владеет мной даже без контракта, и я сглупила, думая, что смогу просто так от него уйти. Я его.

Приблизив свою голову к моей, он лёгким поцелуем прижимается к моим губам. Глаза лениво закрываются, и я раздвигаю губы, принимая его. Его язык поглаживает мой, приглашая порезвиться.

После нескольких минут его глубоких голодных поцелуев я отстраняюсь, задыхаясь.

— Ты сказал, что прошло два года. Несколько долговатое время для ожидания.

Он глотает, и его адамово яблоко подпрыгивает. Убирая свои руки от моих, он поднимает их и обхватывает ими моё лицо.

— В какую игру ты играешь? — спрашивает он растерянным голосом.

— Никаких игр. Только мы. Ты должен быть в состоянии доверять женщине, которая будет с тобой рядом.

— Конечно, — соглашается он.

— Я ваша, сэр. Всё, что вам угодно. Любые ваши извращённые фантазии, — мой взгляд устремлён прямо на него, подтверждая каждое слово. Я чувствую себя игривой и сексуальной, и мне это нравится. Я уже обнажила себя немного, и теперь понятия не имею, о чём он думает.

— А если я захочу нагнуть и трахнуть тебя, когда ты будешь не готова?

В его голосе безошибочно прорезается голод. Мне хочется исполнить каждое его желание и облегчить эту напряжённость между нами даже больше, чем сделать следующий вздох.

— Всё, что вы пожелаете, — шепчу я.

— И если я захочу взять твою маленькую тугую попку?

Сердце ёкает, но глаза не отрываются от его. Не знаю, пытается ли он напугать меня или же на самом деле хочет этого. Расправляя плечи, я отвечаю:

— Тогда я в игре. Я верю в тебя. И верю в нас.

— Ты уверена? Потому что, только оказавшись в тебе, я не смогу остановиться.

— Уверена, — по крайней мере, я так думаю. — Когда начнём? — спрашиваю я.

— Сейчас.

Его суровый тон пугает меня. И в комнате словно становится на несколько градусов жарче.

— Ты хочешь мой рот? — спрашиваю я, опускаясь коленями на мягкое покрытие.

— Нет, — он смотрит на меня, поглаживая мою щеку большим пальцем. — Каким бы заманчивым ни был твой красивый маленький ротик, мне нужно трахнуть тебя.

Дыхание перехватывает. Я и забыла, насколько он может быть откровенным в своих потребностях. Милый нежный Колтон исчез. Мужчина, стоящий передо мной, обладает невероятной мужской силой, подавляя своим присутствием.

Я сглатываю и с трудом киваю.

Колтон

Софи не знает, что я уже подписал бумаги на развод, но её вера в меня — всё. Я знал, что мои инстинкты не ошибались насчёт неё. Она не только воплощённая мечта каждого мужчины, но ещё и обладательница золотого сердца. Она понимает мои проблемы с доверием и готова рискнуть единственным известным ей способом, чтобы доказать мне, что она здесь по правильным причинам. Я хочу чуть ли не заплакать, когда это осознаю.

Софи в ожидании опирается на руки и колени, совершенно обнажённая передо мной. Её полное доверие по отношению ко мне поражает и застаёт врасплох. Она распаляет все те чувства, от которых, как я думал, я давно отрёкся.

Внезапно ночь приобретает неожиданно приятный поворот. После бурного телефонного разговора со Стеллой я лёг в одинокую кровать. Лёжа в ней, не в силах уснуть, я осознал, что веду себя невероятно по-детски. Отшвырнув от себя одеяла, я решил отправиться в офис, чтобы разобраться с залежавшимися в моём ящике документами, которые прислал мой адвокат. Распаковав, я пялился на них целую вечность. Голова гудела, а сердце болело. Как только подписи в нужных местах были расставлены, тяжесть в моей груди сразу же исчезла.

Не знаю, почему я сказал Софи, что хочу быть её другом. Я был так напряжён, что даже не успел осознать, как так вышло: я как раз взял свой член в руку, когда Софи нашла меня. И вот теперь она стоит передо мной на коленях, её задница приподнята, а руки зарыты в плюшевый ковёр, покрывающий пол моего кабинета. Я же кружу вокруг и смотрю на её напряжённую спину.

— Расслабься, сладкая, — говорю я. — Ты обещала мне всё, что я захочу, — напоминаю ей.

Я останавливаюсь позади неё, наслаждаясь блеском её влажной киски. Я пока ещё не трогал Софи — лишь приказал ей раздеться, что она и сделала, полностью оголив себя, прежде чем по моей команде опуститься на колени. Это чертовски красивое зрелище, и мой член болит от одной только мысли о том, что я наконец-то возьму её. Однако, спешить я сегодня не буду.

Стоя над ней, я медленно расстёгиваю рубашку и отшвыриваю её к лежащей на полу одежде Софи. Она наблюдает за мной — её голова повёрнута в сторону, чтобы видеть меня. Меня подпитывает мысль о том, что она смотрит на меня, что она возбуждена, как и я. Её глаза прожигают меня насквозь, порождая физическую боль. Не торопясь, я расстёгиваю ремень и степенно вытягиваю его из петель брюк. Распахнув штаны, толкаю боксёры вниз по бёдрам, беру член в правую руку и поднимаю взгляд, потому что мне нужно видеть и знать, что она ловит каждое моё движение.

Софи следит за тем, как я поглаживаю себя по всей длине, за каждым движением, её глаза обследуют каждым твёрдый дюйм.

— Ты готова для меня, сладкая девочка? — интересуюсь я.

Её глаза устремляются к моим, и она безмолвно кивает.

Я опускаюсь на колени, располагаюсь позади неё и укладываю руки на округлый изгиб её ягодиц. Используя большой палец, раздвигаю половые губы и обнаруживаю её влажной и готовой.

Вот это чертовски возбуждает. Я ещё даже не прикоснулся к ней, а мой ангел уже насквозь промокла для меня.

Я устраиваюсь у её входика и поддразниваю кончиком члена, скользя вперёд-назад. Её тепло нежно обволакивает меня, и от этого ощущения мои шары сжимаются. Бляяядь. Я уже сказал, что секс между нами обещает быть насыщенным, а я ведь даже ещё не проник в неё. Она говорит, что хочет этого, но я должен удостовериться, прежде чем взять от неё нечто столь ценное. Она шевелит бёдрами, толкаясь ко мне, и я почти, блядь, теряю контроль прямо здесь и сейчас. Мои руки сжимают её зад, и я заглушаю стон, наблюдая, как головка члена прижимается к её розовой плоти.

Судорожный вздох срывается с её губ.

— А что насчёт презерватива, — лепечет она.

Я отодвигаюсь назад и вновь принимаюсь дразнить, поглаживая её членом.

— Сегодня я хочу трахнуть тебя своим ртом. А если ты будешь хорошо себя вести, завтра я трахну тебя своим членом.

— А послезавтра?

— Если ты всё ещё будешь в состоянии стоять, — да.

Она резко выдыхает.

— И ты трахнешь мою задницу?

Чёрт. От этих слов, что проронили её идеальные губы, на моём кончике выступает капля.

— Пока нет, милая. Скоро, но пока ещё нет. Я пойму, когда ты будешь больше подготовлена.

— Ох.

— Поторопившись, я сделаю тебе больно, — объясняю я.

— Сделаешь мне больно?

— Не сделаю. Не нарочно. Но задница у тебя действительно тугая, — я игриво шлепаю её по ягодице.

Она с вызовом ухмыляется мне.

Я снова шлепаю её, на этот раз жёстче, за что награждаюсь приятным резким звуком и прерывистым вдохом Софи.

Она может думать, что всё контролирует, отдаваясь мне подобным образом, но я собираюсь показать ей, что контроль всё ещё в моих руках.

Склоняясь над ней, я целую две ямочки на её пояснице, эти чертовски сексуальные местечки прямо над её задницей.

Двигаясь всё ниже, я опускаю лицо к линии между её бедер.

Она тут же застывает, осознавая, как близко моё лицо подобралось к её заднице.

— Колтон... — хнычет она. Её тон неуверенный, колеблющийся, и она начинает извиваться напротив меня, пытаясь выкрутиться из моей хватки.

— Не надо, — предупреждаю я и подтягиваю её бедра поближе. У неё нет причин скромничать рядом со мной. Я хочу поклоняться её киске с помощью своего рта. Я мог бы оставаться там по несколько часов, и этого было бы недостаточно. Мои руки крепко удерживают её на месте, пока я пробегаюсь языком, вылизывая её сверху донизу. Она издает тихий стон и прекращает попытки вырваться.

Её вкус напоминает сладкую конфетку, что доставляет мне невероятное удовольствие; я не сбавляю ритма у её клитора до тех пор, пока её стоны удовольствия не становятся достаточно громкими, чтобы перебудить всех соседей.

— Колтон! — кричит она снова и снова.

Она прямо там, на том прекрасном моменте, предшествующем оргазму, что уже пробирается сквозь неё. Я погружаю два пальца глубоко вовнутрь, ощущая, как она сжимается вокруг.

Внезапно просто наблюдать за тем, как она кончает, становится недостаточно, я хочу, чтобы она кончила сильнее, чем когда-либо в своей жизни, хочу знать, что это из-за меня.

Она толкается задницей назад, трётся об мои пальцы, и в моей голове проскакивает видение о том, как она объезжает мой член.

— Вот так, детка. Отпускай, — я впиваюсь зубами в мясистую плоть ягодицы её идеальной задницы и скручиваю пальцы вверх, чтобы достичь чувствительного местечка внутри.

Софи кончает, снова и снова произнося моё имя, задыхаясь и сжимая мои пальцы.

Её тело дрожит от силы освобождения, и я приподнимаю её из полулежащего положения, укачивая в своих руках и целуя её шею, лоб и губы.

— Дерьмо, это было горячо, малышка.

— Колтон... — шепчет она снова. Её глаза подёрнуты поволокой, взгляд расфокусирован, сама же она задыхается, словно пробежала марафон. — Такого никогда не было.

— Потому что это я и ты, — говорю я, имея в виду каждое слово. Мы делим неразрывную связь, кроющуюся много глубже физической. Я не знаю, из-за тех ли это недель, которые мы провели вместе, узнавая друг друга, и всего остального, за исключением игнорирования взрывной химии между нами, однако это не только отличается от всего, что я когда-либо испытывал, но и сильнее.

Наши губы встречаются в порыве голодных поцелуев. Руки Софи блуждают вниз по моему телу, прохаживаются по прессу, двигаются вниз, пока не натыкаются на мой твёрдый член. Сперва она дразнит меня, исследуя кончиками пальцев, легонько царапая ногтями кожу и обхватывая нежной рукой мои яйца. Я издаю хриплый звук, когда она сжимает меня и начинает лениво поглаживать вверх-вниз. Я толкаюсь бёдрами навстречу её прикосновениям.

— Сильнее, детка, — я показываю ей, как мне нравится, положив свою руку на её и увеличивая темп движений.

Её губы всё так же на моих, тогда как она сосредотачивается на поиске ритма. Когда она его находит, удовольствие впивается в моё тело, и я возвращаю руку к её шее.

— Так хорошо, — стону я, запуская руки в её волосы и подтягивая её рот обратно к своему.

Пока наши языки сталкиваются и исследуют, Софи использует уже обе руки, поглаживая меня по всей длине, до тех пор, пока я не готов взорваться.

— Соф, — хриплю я. — Ты собираешься заставить меня кончить...

Она смиренно опускает голову и берёт меня в тёплую пещерку своего рта, посасывая головку члена. То, что она хочет попробовать меня — неожиданно и сексуально, и я больше не могу сдерживаться ни секунды. Запутывая пальцы в её волосах, я извергаю поток бессвязных проклятий и опустошаюсь ей в рот.

Софи издает стон и проглатывает каждую каплю.

— Чёрт возьми, детка, — я изумленно пялюсь на неё. Не могу поверить, что она это сделала.

Она застенчиво улыбается и опускает взгляд на мой расслабленный член, после чего одаривает его ласковым похлопыванием.

— Я рад, что ты согласилась быть друзьями, — я смахиваю волосы с её лица и целую в губы.

— Ты знал, что это никогда не сработает, так ведь?

— Я знал, что это не то, чего мне хотелось, но я был готов попытаться, раз только так ты могла задержаться в моей жизни, — это чистая правда.

Она смотрит на меня сияющими обожанием глазами.

— Я хочу всё.

— Я тоже, сладкая Софи. Я тоже.

Я поднимаюсь на ноги, баюкая её в своих объятьях.

— Пора в постель.

— А что с нашей одеждой? — она опускает взгляд на груду сброшенной одежды и бельё, украшающее пол моего кабинета.

— Она послужит поводом хоть для каких-то сплетен прислуге.

Она кладёт голову мне на плечо и издаёт довольный вздох, позволяя мне нести себя вверх по лестнице.

Глава 6.

Софи

На следующее утро, когда я просыпаюсь, Колтона уже нет в постели. Взглянув на часы, я осознаю, что сейчас десять минут седьмого, а поскольку сегодня понедельник, полагаю, он встал пораньше, чтобы собраться на работу.

Желая встретиться с ним до того, как он начнёт свой день, я выскальзываю из постели и спускаюсь по лестнице вниз, одетая лишь в его футболку, в которой спала. Тёплый хлопок на моей коже напоминает, что есть много всяких мелочей, связанных с ним, по которым я скучала. В уголках моего рта играет счастливая улыбка.

Я нахожу его на кухне, в тёмном костюме, белоснежной рубашке и синем галстуке. Его ноги по-прежнему голые. Выглядит он прекрасно. Возможно, его-то я и возьму себе на завтрак.

Он поднимает на меня глаза и опускает свой сотовый на островок.

— Разве ты не прекрасна, — он блуждает взглядом по выделяющимся под футболкой изгибам, а затем скользит им по моим обнажённым ногам. — Иди сюда.

От его простого приказа моё тело сжимается в предвкушении. Я пересекаю кухню и останавливаюсь перед ним.

— Хорошо спалось? — спрашиваю я и протягиваю руку, чтобы поправить его галстук.

— Как чёртовой скале, — он целует меня в висок. — Слава Богу, ты вернулась.

Я обнимаю его за талию и тихонько вздыхаю, когда он притягивает меня к себе, крепко сжимая. Один только взгляд на него, одетого в костюм, с застёгнутыми пуговицами и галстуком, порождает во мне желание растрепать его, раздеть и проделать всякие шаловливые проделки — прямо здесь, на кухне.

— Ты говорил, что сегодня... — я поднимаю лицо к его шее и шепчу ему на ухо, позволяя словам задержаться между нами. Перспектива секса в дальнейшем сделала моё тело слишком хорошо осознающим его близость и запах.

Рот Колтона изгибается в игривой ухмылке:

— Чёрт, Соф...

Я играюсь с краями своей футболки, и он устремляет взгляд на юг. Одетая всего лишь в старую серую футболку, я никогда не чувствовала себя более сексуальной. Я приподнимаю футболку и показываю ему, что на мне нет никаких трусиков, тогда как вдруг Колтон начинает прочищать горло, будто он не в своей тарелке.

— Что? — спрашиваю я.

Он выдыхает.

— Марта здесь.

Огорчение пронзает меня, и из меня почти вырывается стон разочарования. Отпустив края футболки, вновь прикрывая себя, я заглядываю за Колтона в сторону кухонного окна, открывающего обзор на подъездную дорожку. Красный спортивный автомобиль припаркован на дороге, но её самой нигде не видно. Странно.

— Пойду, оденусь, — говорю я и оставляю его на кухне. Назовите меня старомодной, но, как мне кажется, я должна надеть как минимум трусики, если здесь находится один из сотрудников Колтона. Я оставляю его футболку и просто надеваю нижнее бельё и штаны для йоги, прежде чем снова спуститься вниз.

Я сталкиваюсь с Мартой в холле, возле одной из гостевых комнат.

— Софи? — она выглядит удивлённой, её брови взлетают, когда она оглядывает меня.

— Привет, — я оглядываюсь, отмечая несколько чемоданов в гостевой комнате и разбросанные по кровати вещи. Какого чёрта? Я не понимаю, что происходит, однако вместо того, чтобы остаться и поболтать с Мартой, во мне возникает желание поговорить с Колтоном. Я направляюсь прямиком на кухню.

— Марте, похоже, довольно уютно наверху.

— Она поживёт здесь, — произносит он без последующих объяснений.

— Почему? Разве у неё нет своего дома? — если он начнёт заливать о дружеском общении или о том, что дом пустует, я выйду из себя. У меня уже были подозрения о том, во что вылились их отношения, после фиаско с его браком, но я не смогу выдержать ещё одну информационную бомбу, если она обрушится на меня сейчас.

— У неё дома произошло нашествие крыс, и теперь её квартира на восстановлении. Это всего на несколько дней.

Крысы? Фу.

— Ладно.

— Что случилось? Похоже, ты расстроилась.

— Просто мне показалось, что она удивилась, когда увидела меня здесь, будто не знала о моём возвращении.

Он пожимает плечами.

— Ты вернулась только вчера. У меня ещё не было времени сказать ей.

Его ответ имеет смысл: мне просто не нравится идея о том, что, как только Колтон вновь остался один, Марта не потеряла времени впустую и переехала. И, судя по трём гигантским чемоданам, привезённым с собой, она планирует остаться здесь на чуть больше, чем пару дней.

Марта выбирает именно этот момент и заходит на кухню, доставая себе из шкафчика чашку для кофе. Я знаю, что это ненормально, но её фамильярные отношения с этим мужчиной и его домом меня бесят.

— Готов к работе, босс? Мы можем поехать вместе, — обращается она к нему с улыбкой.

Колтон чмокает меня в губы и смиряет меня умоляющим взглядом, прежде чем повернуться лицом к Марте.

— На самом деле, мы, вероятно, будем работать в разное время, поэтому нам лучше ездить раздельно.

— Нет, всё нормально. Я не против, если тебе придется работать допоздна, я всё равно в игре. Плюс, это подходящее время, чтобы мы наверстали упущенное. И я могу ускорить ремонтные работы, которые ты запланировал в домике у бассейна.

— Что за ремонтные работы в домике у бассейна? — осведомляюсь я.

— Колтон не сказал тебе?

Я качаю головой.

— Один из насосов оказался неисправным, и домик рядом с бассейном затопило. Я взялась за ремонт после... не бери в голову, — Марта кокетливо улыбается, обмениваясь с Колтом загадочным взглядом.

— После чего? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— После Стеллы — она же декорировала его. Однако мне показалось, что фиолетовый и золотой интерьер не совсем подходит Колтону, и я поняла, что пришло время для создания нового образа.

Колтон скользит своей тёплой ладонью по моей — этот жест предназначен для того, чтобы успокоить и подбодрить меня. Понятия не имею, почему я веду себя так территориально по отношению к этому мужчине, ведь я даже не уверена, что он мой, однако после того, как я увидела сегодня утром Марту, все мои чувства пришли в состояние повышенной готовности. Если я собираюсь завязать с Колтоном настоящие отношения, мне нужно, чтобы женщины из его прошлого перестали заявляться сюда без предупреждения. Я делаю мысленную заметку поспрашивать Колтона о деталях его отношений с Мартой.

Я стою в пижаме возле парадной двери, наблюдая за тем, как Колтон и Марта забираются в её маленькую красную спортивную машину. Они выезжают через ворота на дорогу, а грохочущие звуки музыки задерживаются до тех пор, пока они не исчезают из виду.

Я вздыхаю и закрываю дверь. Мне потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к новой жизни.