Непристойно. Часть 6

«Непристойно 6»

Меган Д. Мартин

Серия «Непристойное #6»

Оригинальное название – «Filthy 6» by Megan D. Martin

Переводчик – Олеся Левина

Оформление – Наталия Павлова

Перевод подготовлен для – vk.com/beautiful_translation

Копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте чужой труд!

В темноте

Она нашла себя,

В темноте

Она сбежала из своего ада.

Аннотация.

Жизнь Фей, наконец-то, собралась по частям, все, наконец, встало на свои места – пока он все не испортил. Ретт разбил ее сердце и разрушил все. Фей сделала то, что лучше всего умела, - она сбежала. Но в этот раз все по-другому. Она другая. Он другой. И может быть уже слишком поздно.

1.

Фей.

Я соврала в письме – в том, которое оставила Ретту и Саре. В том, которое я написала трясущимися руками и затуманенным взглядом. Я сказала им, что не вернусь обратно, сюда. Что я лучше, чем это место, чем мое прошлое.

Но это не так.

Я моргнула режущими глазами, глядя на стоянку грузовиков, когда автобус отъезжал от обочины. Прошло немного времени, с тех пор как я была здесь – на самом деле. Полтора года, но казалось, будто прошла вечность. Другая жизнь прошла. Последний раз, когда я была здесь, Ретт утащил меня прочь. Сделает ли он это снова?

Нет.

Я остановила все мысли, когда надежда зародилась во мне. Я задавила ее, как ничего не подозревающего жука. Он не придет за мной. Он дал понять это очень отчетливо. Я отдала ему свое сердце, а он разорвал его на клочки. Не думала, что возможно, кому-то причинить мне боль еще больше, чем смог Тейлор. Я думала, что все, что Тейлор сделал со мной, было конечной трагедией, большей болью, которую я выносила всю свою жизнь. Я была уверена в этом. А царапание его ножа, которое он производил на моей коже – пытка. Ничто из этого не сравниться с изодранным, истекающим кровью сердцем в моей груди. Ретт сделал это. Ретт сломал меня. После всего этого времени. После всех лет, что я держалась, единственный раз я отдала ему власть, способность разорвать меня на части.

Под моими ногами хрустела сухая трава, когда я прошла мимо стоянки грузовиков прямиком к полю рядом с ней – место, которое я называла домом три года. Каждый шаг был тем, который я проходила множество раз, но ощущалось странно, как будто я проходила новый путь, двигалась в новом направлении. Не в старом. Не в том, которое я избивала до смерти снова и снова. И прежде чем поняла это, я оказалась там, на маленькой полянке, где Шауна и я жили. Палатка, наш маленький домик, исчезла.

Где она?

Я не думала о ней много, не продолжительное время. Она была, как зомби в моей жизни. Я никогда не была трезвой в ее присутствии. Я не могла вспомнить много о ней. Я помнила, как прижималась к ней, когда было холодно зимой. Я помнила те поздние вечера, когда я была настолько нахрен под кайфом, а она опускалась ко мне, вылизывая мою вагину, пока мои ноги тряслись.

Она была старше меня, ближе к возрасту Ретта. Она была другой, чем кто-либо, кого я знала. Может быть, она была больше похожа на меня, чем кто-либо другой. Мы заботились о себе сами, но было приятно иметь кого-то еще, кто понимает проблемы секса за деньги.

Я уставилась на место, где была палатка. Я знала, что она была именно здесь, на этом месте, но трава даже не была примята от веса палатки. Должно быть, она ушла некоторое время назад. Это разочаровало меня. Я не знала почему.

Я покачала головой. Кого я обманываю. Я знала почему.

Я хотела приехать сюда. Посмотреть на Шауну. Посмотреть на мое прошлое и почувствовать себя лучше. Я хотела напомнить себе, что может быть дерьмовей. Что я могла бы вернуться сюда, трахаться за деньги. Я не вернусь в это место, чтобы нагибаться перед множеством безликих мужчин, чтобы вернуться к наркотикам. Даже жжение, которое иногда возникало на моей коже, было недостаточным, чтобы заставить меня захотеть вернуться к этому снова.

Я потерла руками друг об друга и легла на землю.

Почва была жесткой, жестче, чем я помнила. Холодная, сухая трава впивалась в мою куртку, колола мою кожу. Но я не возражала. Я приветствовала это. Это было хорошим отвлечением от боли в моей груди. Боли, которую оставил Ретт.

Он был здесь, снова передо мной в голове. Его образ прямо перед его уходом. Слова на его губах.

Я трахнул ее.

Я закрыла глаза, когда они прозвучали в моей голове. Я не могла вынести это. Я не могла вынести мысли о нем, находящемся в Саре. О нем, трахающем ее, когда я только что отдала ему все. От меня было так легко отделаться, прикинуться, что ничего не было. Я была просто той, которую он поимел. Для него я была такой, какой была для каждого другого мужчины, с которым я была когда-либо. Просто теплая вагина, чтобы зарыть их члены на несколько минут, перед тем как двигаться дальше. Он стал всем, чего я не хотела. Он стал просто таким же, как они. Одним из этих безликих, беспечных мужиков.

Но была проблема. Он не был безликим. Он не был просто ни одним их гребаных Джонов, которые платили мне за секс. Он был Реттом. Моим Реттом. Он должен был быть другим. Он должен был быть моим другим. Но он не был. И никогда не будет.

Я пыталась не думать о том, что он делал в этот момент. Но в моей голове прокатилась сотня различных вариантов. Он и Сара в кровати, в душе. Его толстый, идеальный член заставляет ее чувствовать все то, что чувствовала я той ночью. Его руки повсюду на ней. Он шепчет «я люблю тебя» ей на ухо.

Слезы, которые стекали из уголков моих глаз, были горячими несколько секунд, перед тем как холодный воздух остужал их. Они скапливались у моих век, перед тем как свободно стекать и направится в мои уши. Я поежилась.

Я уставилась в небо. Стоянка грузовиков была за пределами города, поэтому здесь звезды были видны. Крошечные, сияющие шарики в небе. Просто смотреть на них заставляло слезы течь быстрее.

Глупо плакать. Находиться здесь. Грустить из-за всего того, что у меня никогда бы не было. Я упустила все шансы на хорошую жизнь давным-давно. Я приняла то, что моя жизнь была хреновой, что я была хреновой. Это было легко принять тогда. Тогда, когда я впервые сделала это место своим домом. Но теперь… теперь я знала, какой на самом деле хорошая жизнь может быть. Я знала, как это быть влюбленной в кого-то. В страстного мужчину, который заставлял мое сердце биться быстрее одной лишь улыбкой. Я знала, как это иметь друзей, быть любимой теми способами, которые не включали в себя член, застрявший в моем горле, или ножа, сдирающего мою кожу.

Я знала слишком много. Слишком много истин о хороших вещах.

Я оставила его и все это позади. Теперь я здесь. Смотрю на ясное небо в одиночестве. Я могла бы сказать, что это история моей жизни. Но это не так. Сегодня впервые я смотрела в небо таким образом – с горьким привкусом счастья, стекающим вниз по моему горлу. Радость всего того, чего у меня никогда не будет, стекала по моим щекам.

Я не хотела думать о нем. Но он не уходил. Я не могла вытолкать его из своей головы. Он был там, и я вернулась назад в мой день рождения, - день, когда он подарил мне машину. Мы сидели в ней и то, как он смотрел на меня в тот день, то, как его губы изгибались в уголках, когда он улыбался мне. Казалось, как будто мое счастье было и его счастьем тоже. Как будто он отдал бы все, чтобы увидеть, как я улыбаюсь. Потом были другие моменты. Те, где он стоял в моем дверном проеме и слушал меня, рассказывающую о кошмарах, образах, которые преследовали меня день за днем. Он всегда слушал. Он не уклонялся от моей реальности. Реальности того, что его отец сделал со мной. Как будто он не мог жить или дышать, не слушая меня, рассказывающую истории, произносящую слова. Как будто ему было необходимо пережить их тоже, снова и снова, чтобы он мог спасти меня.

Что за дебильная шутка.

Я с трудом моргнула, в ушах покалывало от бассейнов слез.

Я повернула голову на бок и представила его здесь, рядом со мной. Здесь, на холодной земле, с колючей травой, прижимающейся к его куртке, как у меня сейчас. Маленькие стебельки царапали бы его кожу, но он бы не дернулся. Его зеленые глаза смотрели бы на меня.

Я почти рассмеялась над собой. Я смогла бы, если бы уже не плакала. Было как в тех фильмах, где два актера смотрят на пустое место рядом с ними и думают о друг друге. Но это были фильмы. Ретт не думал обо мне.

Я потянулась, чтобы прикоснуться к нему, схватить его, притянуть образ обратно до того, как он исчезнет, но здесь ничего не было. Просто пустая темнота.

Я оставалась здесь всю ночь. На этом поле, которое я называла домом годами, спиной на жесткой земле, уставившись в небо и думая о Ретте.

В конце концов, я уснула беспокойным сном, а когда проснулась следующим утром, я была все еще одна.

2.

Ретт.

Виски обжигал, когда я глотал его. Я приветствовал это ощущение, - жжение яда, разрывающего мои внутренности. Этого не было достаточно, и я ударил дном бутылки об край ванны сильнее, чем должен был. Это вызвало громкий, звенящий звук. Я даже не дрогнул.

Моя голова поплыла, когда я посмотрел на себя. Обнаженного, в ванне. Я не был одним из тех парней, которые принимают ванну. Я был слишком занят, чтобы расслабляться в ванне. Я принимал быстрый, рациональный душ и спешил по своим делам. Но теперь все было по-другому.

Фей ушла. Я приехал домой три дня назад, мое сердце колотилось, заявление было на моих губах. Слова, которые я слишком долго хотел сказать ей, что показалось вечностью – но она уже ушла. Ее машина, телефон – все то, что я подарил ей, - осталось здесь.

Из-за меня.

Да. Я стал причиной, почему она ушла. Я трахнул ее у своей машины, как будто она была какой-то грязной проституткой. Я фыркнул, вода завибрировала вокруг меня. Мое сердце болело в груди, и я скривил лицо в гримасе из-за реальности того, что натворил. Что я сделал с ней, что и множество мужчин прежде. Я использовал ее. Я раздавил ее, а потом оставил совсем одну.

Моей первой реакцией было – пойти за ней. Погнаться за ней. Вернуть ее назад. Но я делал это раньше, и что хорошего из этого, на самом деле, получилось для нее, меня, нас? Что я сделал на самом деле, чтобы ее жизнь стала лучше? Конечно, я помог засадить Тейлора в тюрьму, но в действительности, я не дал ей ничего, кроме большей боли. Еще больше боли. Я дал ей это. Я не мог винить никого больше, не имело значения, насколько я хотел этого.

Я хотел винить своего отца. Человека, который трахал Фей ребенком, который заставил ее любить его. Любить. Она думала, что то, что у них было, было нормальным, настоящим. Только мысль о нем, касающимся ее, трахающего ее – она поедала мои внутренности подобно болезни.

Я схватил виски и сделал еще один глоток, но этого не было достаточно. Жжения не было достаточно. Мне нужно больше.

Мне нужна Фей.

Я ударил бутылкой виски снова, но в этот раз за громким звоном последовал звук бьющегося стекла.

- Блять!

Я отдернул руку, но было слишком поздно. Боль распространилась по моей руке, пока кровь хлестала из ладони. Она была такой яркой на контрасте моей светлой ладони. Осколок стекла торчал из раны. Я смотрел на него с восторгом. Осколок не был толстым или длинным, а тонким и твердым, разрушая то, что раньше было не сломать.

Образ Фей выскочил в моей голове из той ночи, больше года назад, когда я зашел в ванную. Ту, которая в спальне, в доме моего отца, чтобы найти ее разбитую и окровавленную на полу. Я не хотел вспоминать. Я не хотел возвращаться туда. Но ничего не мог поделать. Этого было не избежать. Рвота, которая сочилась из ее рта и растекалась вокруг ее головы, но не это поразило меня. Это и не кровь также. Кровь, которая похожа на мою, стекающую вниз по моему запястью, из раны на моей ладони. Это было то, как выглядели ее глаза, - наполовину открытые и стеклянные. Как будто ее не было там больше на другой стороне, этой страстной женщины. Сломленной девушки.

Если кто и может спасти тебя… это она.

Слова Сары возникли в моей голове. Я поверил в них тогда, в тот момент, в том дорогом ресторане с женщиной, которую должен был любить, сидящей передо мной. Они проникли куда-то внутрь меня и пробудили что-то.

Я люблю Фей.

Но осознание этого не изменило ничего. Я вытащил стекло из своей руки, и кровь хлынула ручейком вниз по руке, капая в прохладную воду ванной. Я не мог спасти Фей, а она не могла спасти меня. На самом деле, было слишком поздно. Я не мог преследовать ее. Что я мог в действительности дать ей? Что за жизнь мы бы разделили? Она всегда будет видеть моего отца, когда будет смотреть на меня – как она не сможет? Я всегда буду тем человеком, который не спас ее.

Я сжал ладонь, и кровь потекла быстрее. Я должен был выбраться из ванной и очистить рану, но я не сделал этого. Вместо этого я наблюдал за сплошным потоком, зачаровано. Я не мог ничего поделать и представил, что чувствовала Фей, когда приложила ту бритву к своей коже и решила, что все кончено, что с нее хватит всех этих хреновых вещей, которые происходили. Чувствовала ли она свободу, облегчение? Думала ли она обо мне?

Еще не слишком поздно. Ты все еще можешь найти ее. Ты все еще можешь изменить все.

Эти слова снова и снова воспроизводились в моей голове последние три дня, но я никогда не воплощал их. И не стану теперь. Чем дольше капала кровь, тем медленнее она двигалась, когда запечатывалась рана. Я уронил руку в ванную, обрызгав грудь окрашенной розовым водой.

Я собирался стать человеком, каким не был мой отец. Я собирался дать Фей ту любовь, которую она заслуживала. Любовь, которая проходила так глубоко во мне, любовь, которая въелась в каждую молекулу моего существа. Последние три дня доказали мне насколько глубокой, на самом деле, была моя любовь к ней. Она была во всем, что я делал.

Я собирался подарить ей настоящую любовь. Я сжал кулак в воде и упивался ноющей болью, которая расцвела из моей свежей раны.

Я закрыл глаза, и слезы кольнули в уголках глаз.

Я собираюсь освободить ее.

3.

Шесть лет спустя.

Фей.

- Еще, - простонала я в свою пуховую подушку, пока Кейси вбивался в меня сзади. – Еще, - я выгнула спину и развела ноги шире, чтобы принять его всего. Наши бедра ударялись друг об друга, когда он подобрал темп, но этого все еще не было достаточно. Я не могла кончить так, ванильным, универсальным сексом. Я повернула голову и посмотрела назад на него.

- Ты знаешь, как я хочу.

Пот выступил бисеринками на его лбу, его темные волосы торчали на голове. Его плотные руки сгибались, когда он двигался во мне, мышцы выпирали от его крепкой хватки на моих бедрах. Он был близко. Я трахалась с ним достаточно, чтобы знать это. Он всегда прикусывал внутреннюю сторону губы, когда был готов вот-вот взорваться.

- Кейси, - его имя сорвалось с моих губ, прозвучав убийственно. Он не кончит, не дав мне того, что я хотела. Я не стала бы трахаться с ним, если бы это было бы только ради его выгоды. Я не была какой-то влажной вагиной, в которую он мог просто погрузить свой член, когда бы не захотел. Я трахалась только чтобы получить то, чего я хотела. Многое изменилось за последние шесть лет, и это одно из многого.

- Блять, да, извини, - он замедлился и согнул свои пальцы на моей заднице, ногти впились в мою кожу. Я приветствовала это жжение и прижалась спиной к нему, сжимая своими пальцами простынь. С каждым толчком он погружался ногтями глубже, его руки сжимали сильнее.

Оргазм нарастал глубоко внутри меня, закипая, извиваясь, скользя, в отчаянии достигая своего места назначения, но я не могла получить его.

- Произнеси слова, Кейси. Скажи, блять, их!

- Ты тупая сука, ты знаешь это, Фей? – он отпустил мою задницу и накрутил мой хвост на свой кулак, дернув мою голову назад. Боль изогнула мою спину, и стон где-то между наслаждением и болью сорвался с моих губ.

- До конца, Кейси! Скажи это.

- Ты отвратительна мне, - он подчеркнул свои слова толчком. – Я ненавижу тебя.

- Ахх! – оргазм разорвал меня, как нож, разрезая меня до глубины души. Мое тело пульсировало, а мои локти подогнулись под моим весом. Моя киска сжималась вокруг члена Кейси, когда он продолжил раскачиваться во мне еще несколько раз, перед тем как застонать, его член ударил сильно во мне, сигнализируя и о его конце.

Он передвинулся, его член выскользнул из меня, и он рухнул рядом со мной. Его грудь вздымалась и опадала быстрыми рывками. Пот блестел на его коже.

- Блять, это было хорошо, - он улыбнулся мне.

- Эм, ага, - я начала переворачиваться, но он схватил меня за руку и потянул на свою сторону.

- Могу я сказать тебе кое-что? – спросил он.

Эм, ох. Мне не нравилось к чему это вело. Я слышала это раньше. Последние шесть лет моей жизни стали проходным двором для мужчин, но не так как это было раньше. Я оставила Ретта и все позади. Я переехала к сестре своей матери и начала свою жизнь заново. На некоторое время я оставила мужчин позади также, проведя больше года, после того как Ретт прижимал меня около той машины, в воздержании, пока не смогла выносить этого больше. С тех пор я трахалась. Трахалась – не встречаясь.

- Я люблю тебя, - Кейси наклонился, улыбка изогнула его губы, за мгновение до того как исчезла, заменив ее серьезным удовлетворением.

Слова обожгли меня. Я отпрянула от него и выбралась из кровати.

- Фей…

- Нет, Кейси. Одевайся и убирайся, - я схватила свою ночную рубашку с пола и набросила ее через голову.

- Ты издеваешься?

- Нет.

- Да ладно тебе, Фей, прошло уже шесть месяцев…

Я обернулась, чтобы встретиться с видом его, выбирающегося из кровати, стягивающего презерватив со своего обмякшего члена. Он был сексуальным, не было сомнений в этом, а его член, о, малыш, его член был толстым и длинным, и он знал, как им пользоваться. Именно поэтому, я держала его так долго, чем кого-либо еще поблизости.

- Ты знал, что я не ищу ничего серьезного, - я скрестила руки на груди.

- Шесть часов утра, Фей. Я должен быть в классе в два часа. Я мог бы спать прямо сейчас, но вместо этого я здесь, с тобой. Ты позвонила мне в четыре часа утра. Я ехал сорок пять минут, чтобы добраться сюда.

- Ага, очевидно, чтобы потрахаться.

- Но не только в этом дело.

Он обошел кровать. Мольба в его голосе задела меня. Я не позволяла происходить этому длительное время. Было проще избавляться от них до того, как они привязывались. Месяц или два, иногда три было достаточно долго. Но я позволила Кейси проскользнуть сквозь трещины каким-то образом. Я позволила нашему сексу продолжаться слишком долго. И это было все. Просто животный секс. Мы не ходили на свидания. Мы не встречались на публике. Мы трахались в моей квартире. Вот и все.

- Да в этом.

Я позволила продолжаться этому слишком долго потому, что устала искать кого-то нового. Или показывать им, чего я хотела. И то, чего я хотела, было простым. Я хотела грубого, жесткого секса. Я хотела, чтобы кто-то трахал меня, буквально, со всей их ненавистью. Это был единственный вид секса, который я получала, и также единственный вид секса, который у меня был.

- Нет, это не так.

Я вздохнула и сделала шаг назад. Я слишком устала от этого. Я посмотрела на свою кровать. Королевского размера сонное пространство называлось моим именем.

- Так, это все? Я рассказал тебе о своих чувствах, а ты просто бросила меня?

Боль в его голосе заставила дрогнуть мое сердце, но он никогда не узнает этого по выражению моего лица. Я научилась быть бесстрастной, не показывать сочувствия. Его чувства не должны значить ничего. Я прошла такие вещи, которые заставили бы его отшатнуться и убежать со слезами к маме. Но он не узнает. Он никогда не узнает, и выпнуть его после многочисленных оргазмов, которые он мне подарил, не было бы чем-то, что многие мужчины могли бы назвать потерей.

- Убирайся, - яд в моем голосе обычно удивлял меня, - но больше нет.

Он сделал шаг ко мне, напоминая мне, каким обнаженным он в действительности был. Его тело было одним их тех, которые не встречаются каждый день, с выпирающей мускулатурой и подчеркнутым прессом. Разочарование извивалось во мне. Я не получу больше наслаждения трахнуться с ним еще раз.

- Как его имя?

Я моргнула.

- Что?

- Его имя. Парня, который сделал это с тобой.

Я отпрянула от его слов.

- О чем ты говоришь?

Паника закипала под моей кожей. Он знает? Никто не знал. Моя новая жизнь была отдельной от той, которую я оставила позади. Я была кем-то другим. Я была Фей Тернер, двадцати шести летним внештатным сотрудником в местном колледже в Форт-Уэрт. Я была женщиной, которая начала сначала. Той, которая закончила колледж, набирая не меньше восемнадцати часов в семестре с того момента, как поступила. Я была женщиной, которая проводила поздние вечера в библиотеке. Той, которая посещала школу каждый семестр, включая лето, а когда получила свою степень бакалавра в мае, я пошла в магистратуру двумя неделями позднее в летнюю школу.

Я была девушкой, уткнувшейся в книжку. Скромной женщиной, которая усердно училась и проводила свои занятия, но в личной жизни, ей нравился жесткий и грубый секс, пока мужчина позади нее выкрикивает слова ненависти в ее ухо. Это была я. Не звучало просто, но так и было, в сравнении с историей, которую я, на самом деле, могла рассказать. Ту, где меня трахает мой папочка, и я изнываю любовью к своему сводному брату. Ту, где я продавала свое тело за деньги и нюхала кокаин с грязных рук. Это была я, которую никто не узнает снова.

- Кто-то причинил тебе боль. Вот что произошло, да? Какой-то парень разбил твое сердце, и теперь ты одержима не позволить этому случиться снова.

- Убирайся нахрен отсюда. Не заставляй меня повторять.

Лицо Кейси осунулось. Он повернулся и схватил одежду, наскоро натягивая ее. Что он знал? Он не знал меня. Он не знал, кем я была, или что произошло со мной. Он в любом случае был просто ребенком, двадцатилетним, которого я встретила в баре. Вот кем он был. Просто кем-то для секса.

Он не сказал больше ничего, когда уходил. Просто выскользнул и захлопнул дверь.

Смешок покинул мои губы, когда он ушел. Это был один из тех смешков, за которым всегда следовали слезы. Как смешно, что он думал, что любит меня. Женщину, которой было плевать на него вообще. Когда бы он не пытался поговорить о чем-то, что не включало в себя секс, я обрывала его. Я относилась к нему, как к дерьму. Я трахалась с ним только на своих условиях. Как он мог подумать, что любит это? Как он мог подумать, что я полюблю его в ответ? Это разозлило меня и вызывало грусть.

Любовь была единственным, чего я когда-либо хотела. Я отвернулась от двери, смахнув навернувшиеся слезы. Лицо Ретта выскочило в моей голове непрошено. Я хорошо притворялась, что его не существовало. Иногда я могла прожить дни, не думая о нем. А потом что-то в этом роде происходило.

Какой-то парень разбил твое сердце, и теперь ты одержима не позволить этому случиться снова.

Ах, Кейси не имел представления о степени моей боли. Он не знал о неверии, которое я испытала, когда переехала жить к сестре моей матери, моей тете Джине. Когда я оставалась там больше месяца, а Ретт не пришел. Я вела себя глупо. Я должна была знать, что он не придет, но часть меня была уверена в обратном. Что он осознает, что потерял. Что он вернется за мной.

Он всегда возвращался за мной.

Но он не сделал этого. Не в этот раз. Не тогда, когда это действительно имело значение. Он не пришел.

Именно тогда я пошла в колледж. Я должна была выкинуть все из головы. Я должна была делать что-то, а потом это стало моей страстью, моим отчаяньем. Я наполняла каждый момент получением знаний. Смешно, я была женщиной, которая проводила годы паря свой мозг, и внезапно я начала впитывать отчаянно ответы, знания, истины.

Я посмотрела в окно, светло-зеленые шторы затеняли вид на восходящее солнце, и я провела пальцами под своим носом. Я не думала об этом часто. О зависимости. Но были моменты такие, как этот. Моменты, когда я чувствовал себя уязвимой и потерянной, когда я желала той блаженной дымки, которую давал мне кокаин. Кейси смотрел на меня, как будто мог увидеть мою историю, как будто она была написана в моих глазах. Как будто он знал все, что я сделала, как будто он видел грязь, которую я так сильно пыталась скрыть.

- Нет.

Я покачала головой и забралась обратно в кровать. Я не сделаю этого с собой. Не сегодня. Кейси был просто горечью, а я просто устала. Вот и все. Цифровые часы рядом с моей кроватью показывали полседьмого утра.

Я все еще могу поспать час, до того как будет нужно собираться на занятия.

Я отбросила эти мысли прочь. Мысли о прошлом, что было давно – прошлое, которое никогда не вернется

4.

Фей.

Моя сумка ударялась по моей ноге, пока я спешила вверх по ступенькам в класс. Только три часа назад я трахалась с Кейси, а теперь несусь на каблуках верх по пяти лестничным пролетам. Конечно же, это тот день, когда я внезапно проспала, и лифт сломался. Я взглянула на часы. Я опаздывала почти на десять минут. Мне повезет, если хотя бы половина моих учеников дождется меня.

Сегодня приглашенный докладчик.

- Дерьмо.

Я отталкивалась ногами быстрее, чувствуя жжение сверху моих бедер. Студент, спускающийся вниз, фыркнул, перед тем как я поняла, что произнесла это вслух. Это всего лишь мой второй семестр в преподавании, хотя на протяжении учебы в колледже, я работала помощником преподавателя и помогала с большими лекциями. Я никогда не ожидала, что получу реальную работу учителем в колледже. Это было тем, чего я хотела, но никогда в действительности не думала, что это произойдет. Бывшие проститутки-наркоманки не делают такое. Они не учат никого и ничему, - кроме того, как показать новой девочке, как глотать глубже. Но как-то я сделала это. Как-то я заполучила работу преподавателем в трех разных группах первокурсников Американского правительства. Студенты получали дополнительные балы, если приводили своих начальников один раз за семестр, и позволяли им рассказывать, как федеральное правительство влияет на их работу.

К тому времени, как добралась до пятого этажа, я вспотела, пот стекал вниз по моей спине, отчего моя белая блузка прилипла к коже. Я сделала глубокий вдох перед кабинетом, пытаясь успокоить свое неустойчивое сердце. Я подтянула свою юбку-карандаш, разглаживая ее, надеясь, что никто не заметит, в каком беспорядке я сегодня была.

Я шагнула внутрь и улыбнулась, быстро оглядевшись вокруг.

- Извините, я опоздала.

Большинство студентов были на месте из того, что я могла сказать.

- Мы практически отчаялись дождаться вас, - сказала девушка из первого ряда.

Я села, опустила сумку вниз и улыбнулась.

- Хорошо, что это не произошло, - я вытащила свой блокнот и просмотрела расписание на день. Как правило, у меня был работодатель, который был приглашен на день и, перед моей лекцией, выступал перед студентами. – Сегодня, у нас Колин по расписанию со своим работодателем… - я подняла взгляд от листа и огляделась вокруг, в поисках Колин. Она была маленькой блондинкой, которая сидела почти в конце. Но мой взгляд никогда бы не встретился с Колин. Он нашел кого-то другого. Кого-то, чьи глаза я не видела годами. Шесть лет.

Я не люблю тебя, Фей.

Слова владельца этих глаз были произнесены так давно. Они всплыли в моей голове, они наполнили печалью, которую я заперла.

Ретт Хейл сидел в конце моего класса. Он сидел на одном из тех стульев на колесиках, - на черном, - на которых сидят все студенты. За исключением того, что он, казалось, поглощал стул, пространство, стол перед собой. Он, как черная дыра, которая захватывает все на своем пути. Но это не была чернота, которая поглощала все. Это был зеленый. Цвет этих глаз. Глаз, которые я любила. Глаз, с которыми я хотела провести остаток своей жизни, глядя в них. Его облегал темный костюм. Он выглядел больше, чем я помнила, более накачанным. Трехдневная щетина покрывала его щеки, а его темно-русые волосы были немного длиннее, чем он носил.

Но это он. В этом нет сомнений. Мое сердце ускорилось в груди. Глупый орган – оно сильно колотилось, так громко, что я практически чувствовала его стук в барабанных перепонках.

- Да, я привела своего босса, Ретта Хейла, - Колин сидела рядом с Реттом, переключив мое внимание от него на себя.

- Твой босс, - повторила я.

Как это возможно? Мой мозг проносился миллионами милей в секунду. Его нет здесь. Он не может быть здесь. Я не видела его годами.

Годами.

Шесть лет.

- Вы хотите, чтобы он начал говорить сейчас, или в конце занятия?

- Хмм? – я посмотрела на Колин, осторожно, избегая смотреть на Ретта снова.

- Вы хотите…

- Ах, да, - мои щеки горели. – Сейчас будет хорошо. Я проведу лекцию после, как обычно.

Я начала перерывать дневную лекцию, чтобы избегать взгляда в конец комнаты. Я могла видеть периферийным зрением, как они двигаются. Колин и Ретт. Они двигались в начало помещения. Я намерено отошла за другой конец стола, чтобы избежать столкновения с ними.

Когда я села, чтобы смотреть презентацию, то начала ощущать это. Тот зуд прямо под моей кожей. Это было давным-давно с тех пор, как я чувствовала это отчаяние, эту нужду в туманном облегчении, больше чем один раз в день. Но теперь оно колотилось под моей кожей, пульсировало вместе с биением моего сердца, требуя, чтобы я уходила. Чтобы я бежала. Я хороша в этом. В бегстве. Я делала это всю свою жизнь, до сих пор. Пока я не нашла свое место, свое счастье в мире, где я свободна.

- Фей, ты в порядке?

Я втянула воздух от звука его голоса. Я не слышала его так давно. Это казалось нереальным, этот низкий тенор, который был исключительно его собственным. Я подняла глаза, и наши взгляды столкнулись. Он стоял на подиуме сейчас, беспокойство отражалось на его чертах. Выражение напомнило мне, как он обычно смотрел на меня, с жалостью, беспокойством. Они объединяли все это вместе, и я ненавидела это. Я чертовски ненавидела это. Но я больше не была той девушкой. Я не была одинокой, потерянной девушкой, которую все жалели. Я стала больше, чем это. Я стала успешной женщиной. Я больше не была сломленным ребенком, который не умел сдерживать свои чувства. Я стала женщиной, которая делала то, что хотела, и не позволяла никому причинить ей боль. Я стала кем-то другим теперь, и Ретт не сделает мне больно. Не теперь.

Я использовала маску, которая теперь мне так знакома, та, которая сглаживала мои черты уверенностью. Я улыбнулась.

- Да, мистер Хейл, - я посмотрела на Колин, которая нервничала, стоя рядом с Реттом. – Начинай, Колин.

- Я ассистентка мистера Хейла… - она начала говорить, но я оборвала свои мысли, игнорируя ее. Я не обращала внимания на то, что она говорила он нем. Я знала, чем он зарабатывает на жизнь. Я знала, что он не изменился. Его внешний вид прежний, хотя мимические морщинки вокруг его глаз стали глубже, немного больше выделены, чем прежде. Мне не нужно было, чтобы Колин рассказывала мне, что он адвокат, что он хорош в своей работе. Я все это знала.

Я просто не могла осознать, что он здесь, в моем классе. Часть меня хотела прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он настоящий. Было несколько дней, когда я представляла, что он никогда, на самом деле, не существовал по тому, как он выпал из моей жизни.

Ты сбежала.

Он оттолкнул меня. Я поправила гневно свои мысли.

А потом оно покинуло меня, - восхищение. Дрожь от Ретта, стоящего передо мной. Тот свист, выходящий из моих легких с потоком воздуха, и его место заняло что-то еще. Горечь. Она поглотила меня. Он сделал выбор шесть лет назад. Он не выбрал меня.

Я дала ему выбор, шанс. Я отдала ему свое сердце, а он разорвал его в клочья. В долбаные клочки и оставил меня одну и разбитую. Он стал никем для меня. Просто мужчина. Незнакомец.

- Спасибо за введение, Колин. Как она и сказала, я работаю адвокатом, я специализируюсь на…

Я не напряглась от звука его голоса в этот раз. Мою кожу не покалывало. Я ничего не почувствовала и мне это понравилось. Я сидела все еще неподвижно, мои глаза разглядывали его, впиваясь, пока он говорил.

Он был таким спокойным и собранным, двигая руками назад и вперед. Как будто я не сидела здесь, перед ним. Его сестра, - та, которую он трахнул у своей машины. Как будто меня никогда не существовало, и на мгновение я усомнилась снова. Происходило ли это на самом деле, или я была просто гребаная, параноидальная идиотка.

Нет. Он настоящий. То, что происходит, по-настоящему, блять.

Я желала, чтобы этого не было. Я мечтала об этом так много раз, что стало отвратительно. Боль, которая разъедала меня. Которая колотилась в моих венах день за днем, когда я думала об этом, о нем.

Я сидела неподвижно, когда он продолжал говорить, бубнил и бубнил о том, чем он занимался в компании, о том, как это связано с занятиями. С моими занятиями. Он не смотрел на меня все это время. Но я не могла удержаться от разглядывания его.

А потом он закончил, и класс зааплодировал. Я не могла поднести свои руки друг к другу, чтобы собрать их в вежливый жест. Я могла надеть маску на лицо, но не могла аплодировать ему. Я просто не могла сделать этого. Он сошел с Колин с подиума, и я испустила небольшой вздох облегчения. Он сейчас уйдет. Я проведу свою лекцию. Все встанет на свои места. Я могу притвориться, что никогда не видела его.

Но ты видела его. Он здесь.

Я хотела ударить свое подсознание за то, что ведет себя, как стерва.

Я сделала глубокий вдох, когда вернулась обратно на подиум, но когда я добралась туда, то поняла, что Ретт не направился прямо к двери, как большинство моих приглашенных докладчиков. Он уселся назад на стул, на котором сидел ранее. Его взгляд был снова на мне, но я не встретилась с ним. Я не могла. Не теперь. Не здесь, перед всем классом. Если бы я сделала это, то не знаю, чтобы произошло. Что-то яростно закипало во мне, когда он говорил свою речь. Что-то горькое и злое. Что-то, что хотело, блять, наброситься на него и уничтожить, пока от него ничего не останется. Пока он не станет просто вымыслом в моем поврежденном воображении.

Я раскрыла рот, чтобы обратиться к классу.

- В прошлый раз мы остановились… - но я не смогла закончить свое предложение. Эти глаза. Эти долбаные глаза. Я могла чувствовать их. Они приклеились ко мне, и я не могла избавиться от них. Я не могла сосредоточиться. Мой мозг раскололо от ярости.

Какого хрена он здесь?

- Класс, все свободны, - я услышала себя. Я побледнела от звука своего голоса. Он дрожал, как у нервной, маленькой девчонки.

- Круто! Весенние каникулы наступили раньше! – двое молодых парней давали пять друг другу на задних рядах, пока все остальные начали болтать и собираться. Я никогда не отпускала их раньше, но сегодня было исключением, видимо. Я закончила на сегодня, - закончила свою долбаную жизнь, видимо. То, что произошло с Кейси этим утром, стало только началом всего. Я просто не могла стоять там и вести лекцию с Реттом, который сидел в конце и смотрел на меня.

Я быстро собирала свои бумаги. Если я потороплюсь, то смогу убраться отсюда.

Он попытается поговорить со мной?

Паника вспыхнула внутри меня. Я не хочу говорить с ним. Я не могу. Я просто…

- Фей?

Моя холодная решимость, которую я обнаружила, пока он говорил перед классом, каким-то образом рассыпалась, и я подпрыгнула, оглядываясь туда, где он стоял. Он был всего в нескольких шагах, его руки в карманах, выражение неуверенности нарисовано на его лице.

- Что? – мой голос все еще немного дрожал, но я гордилось ядом, который присутствовал в нем.

Он нахмурился.

- Не могу поверить, что это действительно ты.

Я фыркнула.

- Как будто ты не знал, что это мой класс, в который ты пришел.

- Я не знал.

- Конечно, не знал, - я покачала головой. – Ты бы не пришел, если бы знал.

Прошло шесть лет. Шесть долбаных лет. Он не знал, что я стала учителем, потому что он держался бы подальше, если бы мог.

- Я бы пришел. Я пришел бы давным-давно, если бы знал.

Я вздрогнула от его слов, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, как последний человек покидает комнату.

- Какого…

- Ты в порядке? – он сделал шаг ко мне, и я вздрогнула. Я, блять, вздрогнула, как напуганный ребенок. Щелчок, закрывающейся двери позади последнего студента, сделал момент реальным. Я была одна в классе. Наедине с ним. С Реттом.

Я моргнула от абсурдности всего этого.

- Почему ты здесь?

Он сглотнул.

- Я пришел с Колин. Чтобы произнести речь.

- Точно. Хорошая работа, - я перекинула сумку через плечо.

- Мы можем поговорить? – спросил он. И я сделала то, чего не хотела делать. Я посмотрела в его глаза снова, и обжигающий гнев, который я почувствовал прямо до того, как распустила свой класс, нахлынул снова.

- О чем? – вот. Яд вернулся. Злость. Я вцепилась в нее, перемешивая со всем, что у меня было. Я не хотела, чтобы он увидел мою слабость. Он увидел достаточно, когда я умоляла его остаться, когда я умоляла его любить меня все эти годы.

- Я…

- Как Сара? – слова сорвались с моих губ, прерывая его. Я не произносила ее имени, с тех пор как ушла. Я не хотела. Я ненавидела думать о том, что она проведет остаток своей жизни с ним, и что я нет. Что я была просто жалкой шлюхой сводной сестрой, которую он оставил позади. Любовь, которая была для нее в моем сердце, давно варилась в ненависти. Не только из-за того, что у нее было то, что хотела я, а больше всего остального из-за того, что она не пыталась меня найти. Вся та любовь ко мне, о которой она утверждала, не значила ничего. Я также не слышала ни слова от нее.

Ретт стиснул руки вместе, его большой палец двигался быстро снова и снова.

Он нервничает.

Я бы улыбнулась, если бы сама так не нервничала. Я приготовилась к ответу. У него и Сары, вероятно, теперь трое детей, большой дом, большая жизнь. Я не хотела слышать об этом, но я не остановила его. Я не вышла просто из класса, как я отчаянно этого хотела. Я стояла, как преступник с петлей на шее, ожидая, когда обрушиться пол подо мной.

- Я не знаю.

Порыв воздуха, который я не знала, что сдерживала, покинул мои губы.

- Что?

Он пожал плечами, но выглядел никак больше, кроме безразличия. Он внимательно меня разглядывал, следя за каждым моим движением.

- Я не знаю.

- Но…

- Мы не вместе.

- Что? – но этого не может быть. Он выбрал ее.

- Я видел ее на Facebook. Она, кажется, в порядке, я полагаю. Но нет. Мы не вместе.

- На Facebook? – слова прозвучали нелепо. – Ты видел ее на Facebook? – я практически рассмеялась. Я практически рухнула на пол со своих дурацких, неудобных каблуков и в потной блузке, и хохотала бы над нелепостью всего этого. Над ним.

Ретт Хейл стоит в моем классе.

Я не засмеялась, вместо этого я все еще стояла неподвижно, на моем лице маска любезности, а мое сердце колотится, как барабан в груди.

- Ты не женился на ней?

Он покачал головой.

- Нет. Не на ней – ни на ком-либо другом, - добавил он. – А ты?

- А что я?

- Ты замужем?

Часть меня хотела сказать ему да, что я замужем за мужчиной моей мечты. Что наша любовь идеальна и недосягаема.

- Что это изменит?

Он сжал сильнее руки перед собой, его палец все еще кружил. Это было таким простым движением, та судорога, от которой он сжимался, когда нервничал или расстраивался, но она что-то сделала со мной сейчас, когда я стояла там.

- Замужем?

- Это не твое дело, - я не почувствовала больше яда в своем голосе, но он был там, и я была благодарна. – Спасибо за речь перед классом, - я отвела взгляд от него. Мне нужно выбираться отсюда и подальше от Ретта до того, как я потеряю свои мозги.

- Послушай, Фей. Мы можем поговорить?

Я моргнула.

- Мы разговариваем.

- Не здесь. Где-нибудь еще, - он сделал шаг ко мне. – Поужинаем.

- Нет, - я даже не позволила самой идее проникнуть в мою голову прежде, чем ответ сорвался с моих губ.

- Потому что ты встречаешься с кем-то? – он сделал шаг ко мне.

- Может и да, - я хотела сделать ему больно. Я хотела разорвать его сердце на миллион кусочков и растоптать их.

В его глазах появилась боль, отчаяние, с которым я знакома.

- Ты влюблена в него?

Я моргнула. Его губы сложились в жесткую линию. Губы, которые я целовала несколько раз. Губы, которые заставляли меня почувствовать себя живой и настоящей первый раз за мою жизнь, за все эти годы.

- Фей?

- Я должна идти, - я поспешила прочь от него. Он было достаточно близко для прикосновения. Слишком близко. Слишком реальным.

- Ты увлечена им? – спросил он в тот момент, когда я сомкнула свою руку на дверной ручке. Я должна была продолжить идти. Я должна была дернуть эту дверь и выбежать. Но я остановилась. Я медлила. Мои пальцы дрожали над медной поверхностью.

- Почему ты спрашиваешь меня об этом? – я посмотрела через плечо, озадаченная. Почему он спрашивает меня об этом? Ретт, которого я не видела шесть лет. Ретт, который теперь стоит в моем классе. Незнакомец.

- Просто хочу знать, что ты счастлива, Фей. Вот и все.

Горечь охватила меня. Его не волновало это шесть лет назад, так почему волнует сейчас?

Я повернулась к нему лицом.

- Мне не нужно быть увлеченной кем-то, чтобы быть счастливой, Ретт, - я остановилась, чтобы он впитал слова. Его присутствие, казалось, поглощало все, пока не осталось больше ничего. – Но, да. Я счастлива, - слова сошли с моих губ гладко, но меня трясло изнутри. Сильнее нервничала, чем тогда, когда представляла свою магистерскую диссертацию. Хотя, полагаю, так было потому, что я знала все о государственном вмешательстве в доступ к общественным парковкам для инвалидов, - моя диссертационная работа. Я исследовала и изучала предмет больше года. Я ездила в другие штаты, чтобы проверить архивы в других библиотеках. Я знала тему, как свои пять пальцев. Но Ретт… Я не знала, как справиться с чем-то, когда дело касалось его. И незнание – вот, что изматывало мои нервы больше, чем что-либо еще.

- Хорошо, - кивнул он. – Рад слышать это.

- Хорошо, - повторила я за ним. Моя голова твердила мне уходить сейчас же, бежать, убираться к чертям собачьим от него. Но мои ноги обутые в каблуки не двигались. Я не накричала на него и не сказала ему идти нахрен, хотя часть меня хотела этого. Уничтожь его. Он уничтожил тебя. Я просто стояла там, уставившись на него, в ожидании. Чего? Я не знала.

- Ты передумала?

Я нахмурилась.

- Передумала о чем?

- Поужинать со мной.

- Я…

- Просто поговорим. Наверстать. Вот и все. Это было давным-давно, Фей, - то, как он произнес мое имя, то, как простой слог скатился с его языка. Это отправило непрошенную дрожь по моему позвоночнику.

- Шесть лет, - сказала я тихо.

Он кивнул. Его глаза уставились пристально на мое лицо.

- Слишком долго.

Я могла сказать нет. Слова были там, на моем языке снова, готовые покинуть мои губы. Это было правильным, что надо сделать. Ужин с Реттом был неправильным для меня по стольким причинам. Он причинил мне боль. Он разрушил меня больше, чем он даже понимает. Но было что-то в его глазах, что привлекло меня. Я осознала это. Это было тем же, что всегда привлекало меня. Я не знала, как это назвать.

- Хорошо, - услышала я себя.

Его глаза расширились, как будто он не поверил в это.

- Я встречусь с тобой где-нибудь, - слова вышли из моего рта по своей собственной воли.

Он кивнул и полез в свой карман.

- Вот, напиши свой номер, - он протягивал мне визитную карточку. Как зомби, я сделала, как он сказал. Все время мозги кричали мне прекратить эту шараду. Идти домой, сделать что-то, хоть что-то, а не то, что я делала, но остальная часть меня не слушала.

К тому времени, как он вышел из класса, у него была карточка с моим номером телефона, а я держала его визитку с нацарапанным на обороте номером. Дверь закрылась за ним со щелчком, и я посмотрела вниз на карточку. Я раздавила ее между своих пальцев. Синие чернила размазались по блестящей, белой поверхности.

Капля жидкости упала на карточку, удивив меня, и я посмотрела на потолок до того, как осознала, что она исходила от меня. Я плакала. Слезы были горячими и тяжелыми на моих щеках. Я давно не плакала. Последние слезы, которые я проливала по Ретту, капали в мои уши и на холодную землю шесть лет назад. Я грустила из-за него годами после этого, но никогда не позволяла себе плакать. Это делало все реальным. Это делало боль хуже. Но теперь я плакала. После всего этого времени. Его спутанный почерк был размазан синими чернилами по моей руке, и я плакала.

Я настоящая. Он настоящий.

Это настоящее.

И я не знала, что чувствовать из-за этого.

5.

Ретт.

Я сжал свои руки по бокам и посмотрел на цифровые часы на краю тумбочки рядом с диваном. Было только пять часов. Я не должен был встречаться с ней до семи. Два часа. Два часа до того, как я снова увижу ее.

Фей.

Мое сердце колотилось в груди, угрожая взорваться. Так продолжалось все дни с того момента, как она вошла в класс.

Я никогда не думал, что увижу ее снова. Это было так легко. Я отпустил ее шесть лет назад. Я позволил ей уйти. Я сделал тогда выбор, и не имело значения сколько раз, сколько мгновений я хотел пойти за ней все последующие годы. Я не сделал этого.

Я был уверен, что она в порядке. Я проверял ее раз в год. Только раз. Это жалко, когда я считал дни до того, как смогу посмотреть на ее жизнь, увидеть, что она делала. Одновременно я ждал этого и ужасался. Я боялся, что посмотрю и обнаружу, что она замужем, что кто-то любил ее всеми теми способами, которыми я никогда не буду способен.

Но она не вышла замуж. Я переживал об этом с того дня, как впервые увидел ее. Я не знал, что она стала учителем. Но когда она вошла, ее темные волосы были завиты, ее тело соблазнительнее и сексуальнее, чем я помнил, я был уверен, что нет ни единого шанса, что она будет одинокой спустя все это время. Но ее ответ на мой вопрос сказал обо всем. Мне не нужно быть увлеченной кем-то, чтобы быть счастливой. И я никогда, блять, не был настолько благодарным за всю мою жизнь.

Я знал, что она начала ходить в школу. Я мог вспомнить первый раз, когда я это выяснил. Я сидел за компьютером, тогда в своей квартире. В той, которую я делил с Сарой и Фей. Я лежал в ее старой кровати, в кровати Фей, просматривая записи и другую классифицированную информацию, которая не имела отношения к работе. Но там было все. Ее зачисление в колледж, сумма денег, которую она получила в качестве финансовой поддержки. Это все было там, на экране моего компьютера. Я мог вспомнить то, как мое сердце раздувалось в груди от гордости и любви. Она была невероятной, даже издалека.

- Эй, чувак….оооооо, выглядишь шикарно.

Я посмотрел на Кейдена, когда он прошел через входную дверь моего дома, звук его голоса сопровождался Бадгером, моей собакой, счастливо гавкающим на него. Это было обычным явлением. Кейден был в своих шортах для бега и футболке Nike. Его волосы все еще были уложены соблазнительно в это утро.

- Ну, так, - я кашлянул в руку и поправил часы.

Кейден посмотрел на мой выключенный телевизор.

- Думал, что мы собирались заскочить в Хедли сегодня, чтобы немного выпить и поесть крылышек. Я умираю от того, что хочу провести вечер подальше от Кэти, чувак. Она сводит меня с ума.

Он плюхнулся на другое кресло. Это стало обычным для нас, хотя шесть лет назад я просто думал, что Кейден сопливый малолетка, которому повезло с его работой в компании, потому что его папочка был владельцем. Я был с ним милым тогда, конечно же, но это было просто терпимостью. Роджер полюбил сопляка больше, чем я, несмотря на его хорошие намерения. Я всегда находил его бездельником, который проводил слишком много времени, поднимая свой телефон и просматривая ролики на YouTube, чтобы восприниматься всерьез.

Но это было не так теперь. Кейден стал моим лучшим другом. Звучит глупо для тридцати шести летнего мужчины, как я, говорить о том, что у него есть лучший друг, но это то, кем был Кейден. Он помог мне больше в последние шесть лет, чем любой другой на планете. Вот почему я жил через улицу от него и его невесты Кэти. Он стал причиной того, что я наконец-то вытащил себя из могилы, которой начала становиться моя квартира.

- Я не могу пойти сегодня, - я поправил свой костюм.

Кейден изогнул свою бровь.

- Собираешься на свидание?

Я пытался ходить на свидание. Кейден и Кэти пытались снова и снова свести меня с женщиной, которая, они считали, подходила мне, но я всегда заканчивал встречи, просто желая свалить нахрен домой, - в отчаянии и в поисках другого способа освобождения.

- Не совсем, - я не знал, как назвать сегодняшний вечер. Я не мог поверить, что Фей вообще согласилась на это. Поужинать со мной.

- Не совсем? Не, блять, совсем? – Кейден подпрыгнул в своем кресле, зубастый оскал растянулся по его лицу, в то время как Бадгер обслюнявил его колени. – Звучит, как будто у тебя состоится одно, мужик, - Он наклонился и шлепнул меня по спине. – Кто эта счастливица?

- Не хочу говорить об этом, - я не хотел. Не мог. Я не знал, как даже начать разговор о ней. Что я вообще скажу? Я видел ее, Фей. Мою, блять, Фей. Я позволил ей уйти, и она ушла, но теперь она вернулась, и мы идем на ужин. Я тосковал по ней все эти годы. Я желал ее. А теперь у нас долбаный ужин. Ужин, просто еда, просто пища на тарелках, приготовленная незнакомцами, но это значило все для меня. Сегодня значило все.

Кейден нахмурился.

- Это первая женщина, с которой ты идешь, и мы с Кэти тебя не принуждаем, - он помедлил и наклонился к своим коленям. – Кто эта цыпочка?

Я покачал головой.

Кейден нахмурился, разглядывая меня. Его рука остановилась на спине Бадгера.

- Ох, черт. Это она, да?

Я поднял глаза на него.

- Фей, - сказал он с огромными глазами.

Все, что я мог сделать, - кивнуть. Он знал Фей. Знал обо всех хреновых вещах, которые мой отец сделал с ней. Он был там, рядом со мной, пытаясь засадить этого ублюдка за решетку. Он сидел в комнате и смотрел те записи, где мой отец трахает ее, заставляет ее кончить, а потом, в конечном итоге, издевается над ней, заставляет ее истекать кровью. Он знал все эти грязные секреты, кровавые, тошнотворные истины.

- Это действительно она? Как? Когда?

Я сделал глубокий вдох и рассказал ему о том, как я столкнулся с ней. Он не произнес ни слова за все время, просто слушал.

- Так что, да. Теперь мы встретимся вечером в Бочелли.

Он кивнул. Могу сказать, он хотел сказать больше, внести свой вклад. Я узнал многое о Кейдене. Он был одним из осторожных людей. Он никогда не говорил то, что думал. Он держал все внутри и обдумывал долго и усиленно прежде, чем сказать что-то. Когда он заканчивал и говорил что-то серьезное, его слова были обдуманными и решительными. Он не воспринимал ничего легко и не нес пургу также.

- Просто давай, скажи это, - я потянулся вперед и схватил свое пиво со стола.

Он посмотрел между мной и пивом.

- Пьешь перед ужином?

- Только одну. Никакого спиртного.

Если бы это был кто-то еще. Я бы просто выставил их из своего дома. Но Кейден знал. Кейден видел меня в моем самом хреновом, худшем состоянии. Он был тем, кто нашел меня в комнате Фей, голым, напившимся виски, и плачущим, как маленький, долбаный нытик, месяцами после того, как она ушла. Я не ходил на работу неделями, и в те разы, в которые я приходил туда раньше, от меня несло перегаром, и я спал на своем столе. Мои клиенты разлетелись, как мухи, но это меня не волновало. Я сделал все правильно в отношении Фей. Я позволил ей уйти. Освободил ее. Алкоголь стал единственным, что удерживало меня от побега за ней. Он стал единственным, который удерживал меня достаточно покорным, чтобы не скатиться к своим эгоистичным желаниям. Он стал единственным, который заглушал жжение в моей груди, заменяя его чем-то другим.

Отец Кейдена был на грани того, чтобы выпнуть меня из партнерства в компании, но Кейден изменил все это.

- Она ушла, чувак. Она нахрен ушла. И я не знаю, как справиться с этим, - слова были кашей в моей голове, неловкими на моих влажных губах.

Кейден стоял надо мной, по крайней мере, я думал, что это был он, все кружилось, и я не мог поместить в себя ничего, кроме дыры в своем сердце. Я закрыл глаза от напряжения, бурления в моем животе. Но закрыть глаза стало худшей частью. Потому что она была там. Там, перед моими глазами. Там, где она жила.

- Ты прав, Ретт. Она ушла. Все кончено. Но твоя жизнь нет. Выбирайся из кровати.

Я даже не подумал. Я не слушал, вместо этого я лежал там, в той кровати. В кровати, которая принадлежала Фей, и плакал. Я, блять, плакал, как маленькая девочка, слезы сочились, впитываясь в простыни, на которых она спала. У меня не хватило духу постирать их. Смыть ее с них навсегда.

- Ты потеряешь свою работу. Это то, чего ты нахрен хочешь? – голос Кейдена стучался в моих барабанных перепонках. – Ты потеряешь все, над чем ты так усердно трудился, чтобы достичь этого.

- Мне насрать! – я отвернулся, но вместо того, чтобы подчеркнуть свой гнев, я не рассчитал и скатился с кровати на пол кучей. – Просто убирайся нахрен! – мое тело трясло, мое лицо горело, было влажным от слез, пока мой мир вращался снова и снова, выходя из-под контроля, пока не осталось ничего. Ничего, кроме нее.

Она ушла.

Грубые руки схватили меня за плечи, отрывая меня от пола.

- Тебе может и плевать, а мне нет

Он потащил меня из комнаты. Я хотел сопротивляться ему, ударить его, спросить, как он вообще попал в мою квартиру, но я не стал. У меня не было никаких сил. Забавно, у тебя должно было остаться достаточно, учитывая то, что ты не сражался за Фей.

- Просто иди нахрен!

- Все это из-за женщины, которую ты просто отпустил.

- Да иди…

Но мои слова затерялись от вдоха, когда ледяная вода обрушилась на меня. Я оглядел свое окружение, но мой взгляд был слишком размытым, все было слишком бесконтрольно.

- Почему ты делаешь это? – я посмотрел из-под ресниц на Кейдена.

- Потому что я не позволю тебе просрать твою жизнь.

И он не позволил.

- Ты знаешь, что я не пью спиртное.

Он изучал меня секунду.

- Уверен, что хочешь сделать это?

Я уверен?

Нет. Я, блять, до смерти боялся встретиться с Фей, по-настоящему столкнуться с ней спустя все это время, но это ничего не изменит.

Я посмотрел прямо в его глаза.

- Я никогда не был более уверен в чем-либо в своей жизни.

6.

Фей.

Я не могла поверить, что была здесь – стояла в зоне ожидания в шикарном ресторане Далласа – дожидаясь Ретта Хейла. Я никогда не думала, что что-то подобное произойдет в моем будущем. Этого не было в моем прошлом. Я не проводила время с Реттом наедине раньше. Не тогда, когда Сара была поблизости, по крайней мере, если это не было связано с изучением дела или поездки на работу.

Мы никогда не проводили время вместе под таким предлогом – взрослые. Одинокие взрослые.

Что если он не свободен? Он сказал, что не женат, но это не означает, что он свободен.

Я попыталась подавить мысли и чувства, которые пришли с этим. Я была выше чувств к такому, к эмоциям, к связи. У меня не было их. Я не любила никого, кроме своей семьи, братьев и сестер моей мамы. Это были те люди, которых я любила. Единственные, у кого был шанс стать частью меня, иметь возможность заставить почувствовать меня что-то большее. Не Ретт. Больше нет.

- Фей.

Я втянула воздух и развернулась. Я подготавливала себя к этому. Весь день. Я тренировала себя быть холодной, спокойной, собранной, не позволять маленькому чувству пробраться под мою кожу. Но его голос. Я уже сделала это. Моя кожа покраснела.

Он стоял там, в оформленном золотом дверном проеме Бочелли, выглядя, как кто-то из фильма. Мой взгляд был прикован к тому, как серый костюм обтягивал его формы. Это был другой, не тот, который он одевал сегодня утром на занятия. Его волосы были гладкими, зачесанными назад с шелковистой влажностью, которая делала его вид свежим, только что из душа. Его подбородок был гладким, как будто он только что побрился. Он выглядел так, будто вышел только что из шестидесятых. Метрдотель взял его куртку и Ретт позволил ему, все это время его взгляд был сосредоточен на мне. Он ничего не выражал, как обычно это случалось. Я никогда раньше много не думала об этом, но часто, он был открытой книгой, чистым куском стекла, сквозь который я могла так легко смотреть. Но не теперь.

Я представила, была ли я такой же непробиваемой.

Как он меня видит? Я посмотрела вниз на свое платье. Я предпочла одеть что-то из рабочей одежды, но чем больше я раздражалась из-за этого, тем больше я чувствовала, что этого недостаточно – не для Ретта, а для Бочелли – по крайней мере, это то, что я говорила себе, пока провела больше часа, собираясь. Темно-синее платье обтягивало мое тело. Я знала, как оно выглядело на мне. Это было то платье, которое я одевала, когда пыталась заманить мужчину в свою паутину. Это было то платье, которое давало мне то, чего я хотела. Оно было коротким во всех правильных местах, спускалось низко спереди, но не слишком низко. Разрез высоко на бедре, но не слишком высоко. Достаточно высоко и достаточно низко, чтобы заставить мужчину отчаянно желать большего. Я могла заставить мужчину делать все, что хотела, когда одевала это платье. Я переодевала его, по крайней мере, десять раз перед тем, как наконец-то оставить, находясь в бешенстве – в этом платье.

- Ты пришла, - он подошел и встал рядом со мной, его зеленые глаза все еще удерживали мой взгляд.

- Да.

- Ты выглядишь чудесно, - его голос, его лицо. Все это было бесстрастным, сосредоточенным, не выражая ничего.

Я покраснела. Я ненавидела то, как тепло разлилось по моим щекам. Я не хотела, чтобы она узнал, как он все еще действует на меня. Я не хотела, чтобы он увидел маленькую девочку, которой я была, когда он смотрел на меня. Я хотела, чтобы он увидел женщину, которой я стала – а с этим румянцем, я уже провалилась. Я отвела взгляд и глотнула воздуха, радуясь последовать за метрдотелем к нашему столику. Дорога была мучительной и медленной. Казалась, она заняла вечность. Я осознавала каждое движение, ощущала его взгляд, пока он следовал за мной. Казалось, все обрушилось одновременно на меня, отчего мурашки появились на моих руках. Я качнула бедрами и могла поклясться, что услышала, как он втянул воздух, хотя я не была уверена.

А потом мы сели за столик. Золотая скатерть касалась моих обнаженный бедер, когда я придвинула свой стул ближе. Мягкая ткань, как шелковистые пальцы на моей чувствительной коже. Я втянула с силой воздух, в поисках спокойствия, в котором я так отчаянно нуждалась.

Я могу сделать это.

Я подняла глаза, чтобы обнаружить, что он изучает меня. Его взгляд бесстрастный, но с любопытством. Сосредоточенный. Его руки на столе, нет нервного подергивания в этот раз. Эти теплые руки, которые одновременно были нежными и грубыми со мной. Я практически сжалась прямо там. Развалилась на тысячи кусочков. Я хотела дотянуться до него. Прикоснуться к нему. Выяснить, что он настоящий. Что это было настоящим, или я просто потерялась в каком-то сне.

Я даже не подумала. Я вернула самоконтроль себе в последний момент. Образ его лица появился в моей голове. То, как он смотрел на меня в тот день, когда я в последний раз видела его. С жалостью, болью, со стыдом. То, как он произносил слова, Я трахнул ее. Будто он хотел выпотрошить меня, уничтожить меня для кого-либо еще.

Мои ноздри раздулись, и я сузила глаза.

- Почему я здесь, Ретт? – слова вышли холодными и четкими. Ядовитыми. Я подпрыгивала, танцевала, кружилась внутри себя. Я хотела, чтобы он почувствовал ту боль, те душевные страдания.

- Полагаю, потому что ты приехала сюда.

Я раскрыла рот, чтобы сказать что-то еще, но он прервал меня.

- Расскажи о своей жизни, о том, что ты делала, - он, казалось, стремился, практически отчаянно, сменить тему с того, почему мы сидели здесь, вместе за столом, спустя шесть лет. После того, как он трахнул меня и пропустил мое сердце через мясорубку.

Я фыркнула и сжала руки на своих коленях.

- Я пошла в колледж.

Он кивнул.

- Я это вижу. Ты теперь профессор.

- Просто в общественном колледже.

- Просто? – его темно-русые брови изогнулись.

- Я не получила своей докторской степени.

- Ты собираешься сделать это?

Я дотянулась до стакана с водой слева от меня. Холод, который встретил меня, был желанным к теплу, которое бурлило внутри меня. Разве я не всегда думала об этом моменте? Моменте, когда я смогу встать перед Реттом и показать ему, что я больше, чем та сломленная девушка, которую трахали, пока она стала ничем, кроме как членами, которые побывали внутри нее.

- Я не знаю, - я выпрямилась и прижала стакан к своим губам, заставляя себя не глотать холодную жидкость.

- Я впечатлен.

- Я могу вернуться. Мне нужен перерыв от школы, - я поставила стакан обратно.

- Какая твоя специализация?

- Мои курсы для занятий студентов последнего курса были «Правительство», и немного «Английского». Моя магистратура - политические науки, - уверенность наполнила мои вены. Я знала все это. Я училась усердно, работала усердно. Я получила свою специализацию вопреки всему, вопреки помехам моего прошлого.

- Это потрясающе, - улыбка изогнула его губы, отправляя мое сердце шквалом в моей груди. Я не могла понять, как он все еще обладал тем эффектом, который производил на меня, после всего. – Тебе нравится преподавать?

- Да, - первый день моего преподавания перед моим собственным классом всплыл у меня в голове. Я так нервничала, что меня почти стошнило на саму себя.

- Что такое?

Я снова посмотрела на него в недоумении.

- Что?

- Ты улыбаешься, - хоть он и не улыбался, было кое-что еще нарисовано на его лице, это было похоже практически на удивление.

- Ох, - и он вернулся, этот ужасный румянец, который я, казалось, не могла контролировать. Я посмотрела вниз на свои руки и положила их на стол. – Я просто подумала о моем первом дне, когда преподавала перед своим собственным классом. Я так нервничала, что буквально блеванула на полпути, перед входом. Я не думала, что смогу сделать это.

- Но ты сделала.

- Очевидно.

Потом подошел официант, принимая заказы на напитки. Я быстро заказала большой бокал шампанского. Ретт заказал чай.

- Странно слышать, что ты заказываешь что-то алкогольное.

Мой взгляд метнулся к нему. Но он не смотрел на меня. Он сосредоточился на моем обнаженном запястье. Розовый шрам охватывал равной линией мягкую плоть. Я никогда не пыталась прикрыть его. Люди спрашивали, и я позволяла им. Я рассказывала истории, храбрые истории. Иногда я говорила им, что это была авария, где меня зажало, стекло с пассажирской стороны разрезало меня с угловатой точностью. Авария произошла по моей вине, говорила я им. Я не обратила внимание и проехала на красный свет, который изуродовал меня навсегда.

Другим я рассказывала, что на меня напали, когда я шла из бара однажды ночью домой пьяная. Незнакомец загнал меня в угол ножом. Он был таким острым. Тот нож. Разрезая мою руку, пока я пыталась высвободиться из его железной хватки. Тот мужчина смеялся над моими криками, над кровью, которая капала на грязный асфальт перед нами. Мне повезло, что я осталась жива, говорила я им. Хотя это и была моя вина. Я никогда не винила выдуманного мужчину, который оставил на моей руке шрам навечно. Я не должна была идти поздно ночью, пьяной в стельку. Это была моя вина.

Эта ложь заставляла меня чувствовать себя хорошо. Она заставляла меня почувствовать контроль и остальное. Я не была той девушкой, которая пыталась убить себя дважды, чтобы сбежать от мужчины, который насиловал ее. Я могла стать другой. Девушкой, которая не внимательно ездила. Глупой женщиной, которая слишком напилась и пошла домой слишком поздно. Эти реальности стали такими ясными в моей голове, что я могла попробовать их. Я могла скрыть правду. Настоящие ужасы того, что произошло со мной.

Но я не могла скрыть это от Ретта. Он знал правду. Ошеломляющую, грязную, непристойную правду. Он видел меня в той спальне с теми поверхностными порезами, засоряющими мою кожу. Он нашел меня на полу в ванной, когда все, чего я хотела – умереть, и чтобы все закончилось. Он знал.

Я сунула руку под стол, скрывая шрам в первый раз за годы.

- Я больше не та девушка, Ретт, - я поняла, что мой ответ на то, что он сказал, был на высоком уровне. Я теперь женщина – та, которая могла пить алкоголь. Я не была той же личностью, которая пыталась убить себя все эти годы назад.

- Не прячься от меня, - прошептал он слова, когда наклонился вперед, его брови сошлись, глаза наполнились каким-то видом нужды, которую я не могла понять.

- Я ни от кого не прячусь.

- Да, ни от кого, но я не хочу, чтобы ты пряталась от меня.

Я усмехнулась и огляделась. Люди вокруг нас были увлечены своими собственными разговорами. Никто не смотрел на нас, но я чувствовала себя, как будто была полностью на виду. Забралась на сцену со своим телом, своими секретами, обнаженная перед целым миром.

Я с трудом сглотнула, снова посмотрев на него.

- Почему ты больше не с Сарой? – тепло моих слов заставило меня почувствовать себя немного лучше.

- Некоторые люди не созданы друг для друга, - его локти свисали со стола, руки лежали практически на середине, его большой палец метался туда-сюда на другой руке.

- Она любила тебя, - слова ощущались плохо на моих губах. Я ненавидела их. Я ненавидела ее любовь к нему. Я ненавидела, что он выбрал ее любовь, а не мою. Чистую любовь Сары. Я не могла справляться с этим. Все, что у меня было, - разбитые куски моего сердца, которое он не хотел.

- Да, - его взгляд поймал мой. – Но я не любил ее. Не так, как должен был.

- Когда все закончилось?

Он отвел взгляд.

- Давным-давно.

Что-то внутри меня раскололось от этих слов. Я могла принять, что он выбрал Сару. Я могла приять это. Это заняло годы, но я смогла. Я понимала почему. Часть меня презирала Сару за то, что она была всем, чем не была я. За то, что была женщиной, которой я не смогу быть. Но я любила ее своей собственной долбанутой любовью к людям. Я понимала его причины. Она была простой, идеальной, любящей. Она сходила со своего пути, чтобы приносить счастье, куда бы она ни пошла. Но он не с ней, - годами, очевидно, это только укрепляло одну мысль.

Он не пришел за мной.

Спустя все эти годы. Он был свободен и все еще не хотел меня. Эта боль была хуже, сильнее, чем когда я думала, что он выбрал Сару. В своей голове я все оправдывала через Сару, через ее идеальность и доброту. Если бы ее не было поблизости то, он бы выбрал меня, мою любовь. Я была уверена в этом.

Я была неправа.

- С кем ты теперь? – монотонное звучание моего голоса заставило меня гордиться, маска, которую я так часто носила, зафиксировалась сама на моем растрепанном фасаде.

- Ни с кем.

Растрепанный орган в моей груди ускорился. Глупое, хреновое мое сердце, которое гремело чем-то, что я презирала. Надеждой. Так не должно быть. Оно знало лучше. Я знала лучше. Каждое мгновение после того, как он причинял мне еще больше боли, я все еще, блять, надеялась.

- А ты с кем? Я узнал, что ты не замужем из нашего предыдущего разговора…но…

Но я не смогла ответить, потому что снова пришел официант, чтобы принять наши заказы. Я даже не открывала меню, и в слепую указала на первое, что было на странице. Неважно что они принесут мне поесть. Это будет безвкусным для меня рядом с Реттом, все мои чувства были прикованы к нему.

- Итак? – спросил он, когда ушел официант.

- Хмм? – я специально потянулась за своим клатчем и откопала там свой телефон, играя безразличие.

- Ты с кем-то? – он звучал взволновано.

Я щелкнула по домашней кнопке на своем телефон. Экран вспыхнул, показывая множество сообщений от Кейси. Я нахмурилась от его слов. Мне снова придется сменить номер своего телефона?

- Фей, - власть в голосе Ретта заставила мою голову взметнуться.

- Да, - мое сердце грохотало в моих ушах.

- Ты с кем-то? – что-то зловещее обосновалось в его словах, его ноздри раздулись. Этот гнев, он что-то сделал со мной. Мои внутренности, казалось, тлели, когда огненный жар заполнил мою вагину. Я сжала бедра вместе, вздох покинул мои губы. Он наклонился ближе. Он был в метре от меня, но казалось, что он поглощал все пространство вокруг меня, его пламя приближалось, удушая меня таким образом, что я никогда не захотела бы дышать снова. Каждый в этом помещении, казалось, расплавился в его пламени, пока не остались просто мы вдвоем.

- Я…

- Ты? – его слова были тихими, но они требовали, звеня в моих ушах. Я сжала бедра сильнее, борясь с желанием, которое разгоралось внутри меня.

- Нет.

- Ты свободна? – слова повисли в пространстве между нами, треща, как пламя, которое охватило меня.

- Да.

Он откинулся назад, забирая интенсивность пламени с собой. Оно отступило, но жар глубоко внутри меня – нет. Он бурлил, в отчаянии, в нужде. Я не чувствовала такого – я даже не могла вспомнить такое ощущение раньше.

Официант принес наши тарелки и мое шампанское, извиняясь за то, что задержал мой напиток. Я не заметила, что ему не удалось принести его раньше, но я была благодарна, что оно было здесь сейчас. Я проглотила шампанское до дна самым не-женственным-способом. У меня даже не было приличия, чтобы почувствовать стыд. Я не привыкла к такому. Чувствовать себя не в своей тарелке. Чувствовать себя такой чертовски заведенной, что я могла бы утонуть в этом.

Улыбка мелькнула на его губах.

- Пить хочешь?

Я поставила назад пустой бокал и поджала губы. Жжение от алкоголя придало мне новообретенной уверенности.

- Расскажи мне о себе, Ретт. Чем ты занимался все эти годы?

Он выгнул бровь.

- Я?

Я кивнула.

- Ну, - он нарезал стейк на своей тарелке. – Я все еще работаю в компании. Все еще адвокат. Ничего захватывающего, в отличие от тебя.

- Роджер все еще работает? – я хотела наказать его за то, что разжег этот огонь в моем животе. Я хотела, чтобы жжение уничтожило его, как оно уничтожало меня.

Его глаза потемнели, и он закинул кусочек стейка в свой рот, медленно пережевывая его перед ответом.

- Нет. Он переехал несколько лет назад. Кейден говорит, что он женился и у них есть ребенок.

- Кейден? Ты все еще работаешь с ним?

Он молчал мгновение, не двигаясь. Изучая меня, как будто у него были сотни того, что он хотел рассказать мне.

- Да. Я живу через улицу от их дома теперь.

- Ты переехал? – это не должно было удивить меня, но удивило. Я не могла представить Ретта где-либо еще, а не внутри той пресной квартиры, которую он и Сара называли домом. Образ картины, которая висела над их кроватью, выскочил в моей голове. Маленькая девочка, играющая в переодевание, в туфлях слишком больших для нее. Это было нелепо и странно, но это было единственным, что я могла представить, когда дело касалось спальни Ретта. Та картина характеризовала комнату, которую он делил с Сарой. Жизнь, которая была исключительно их совместной.

- Да. Не так давно, после… - он прочистил горло и поднял вилку. – Да, я живу с ним около года или где-то так.

- Правда? Не думала, что вы ребята были такими хорошими друзьями.

- Мы не были, - он вздохнул. – Все меняется.

Я попыталась представить Ретта в обществе Кейдена и Кэти, как их соседа.

- Он все еще с Кэти?

- К сожалению.

Я нахмурилась.

- Я думала, что они был счастливы?

Он пожал плечами, пережевывая свой стейк.

- У них есть свои моменты. Я прожил с ними больше года и просто не понимал, как он делает это.

Я накрутила немного пасты на вилку и задумчиво пережевывала.

- Делает что?

- Справляется с женщиной, как она… она эгоистка, - он снова пожал плечами. – Я и она не являемся хорошими соседями, вот и все.

- Почему ты с ними?

Он разглядывал меня.

- Это длинная история.

Я уставилась с вызовом в своих глазах.

- Так расскажи ее.

Что-то вспыхнуло в его глазах, что-то уязвимое, прежде чем исчезло.

- Нет.

- Расскажи, - надавила я.

Он скрестил руки на своей груди.

- Давай поговорим о тебе.

Но я не собиралась сдаваться. Я не была маленькой девочкой, которая сбегала ото всего, девочкой, которая позволяла людям переступать через нее.

- Что обо мне? – я положила свои локти на стол и подоткнула руки под подбородок. – Ты хочешь услышать обо всех тех мужчинах, с которыми я трахалась с тех пор, как ты прижимал меня к своей машине.

Ярость, вот что это было. Она разорвала его лицо и разрезала пространство между нами. Желание рвануть назад было там, но я не сделала этого. Я осталась, мой подбородок балансировал на моих руках. На его щеке был тик. Я знала, что он скрежещет зубами под этими идеальными, полными губами. Измельчая их друг о друга в гневе. Я хотела, чтобы он использовал эти зубы на мне, эти губы. Я хотела, чтобы он показал мне, каким чертовски злым, он может быть.

Что он скажет теперь? Что он сделает? Я ждала этого, затаив дыхание.

- Официант! – он подал сигнал своей рукой в воздухе, хоть и не отрывал глаз от меня.

- Да, сэр?

- Соберите все в контейнеры. Мы уходим.

Я моргнула от удивления. Что происходит? Слабость заполнила мою грудь.

- Все в порядке, сэр?

Ретт, наконец-то, перевел взгляд от меня.

- Да, спасибо.

- Хорошо. Я скоро вернусь.

Следующие несколько минут, казалось, длились вечность – тишина между нами была практически удушающей. Ретт не смотрел на меня, а уставился на ресторан, демонстрируя свой профиль. Официант вернулся и собрал наш ужин в контейнеры, а он все еще не смотрел на меня. Я могла ощутить его гнев, он никуда не делся. И я отчаянно хотела увидеть его снова, когда он посмотрит на меня. Мои бедра стали скользкими, заставляя меня отчаянно желать, нуждаться. Я наблюдала, как он расплачивался, вытягивая деньги из своего кошелька своими длинными пальцами. Пальцами, которые были внутри меня однажды много лет назад.

Я хотела этого снова. Его грубых пальцев на мне.

Прежде чем я поняла, Ретт встал. Я моргнула от удивления.

- Пошли, - он все еще не смотрел на меня.

Гнев устремился по моим венам, и я подпрыгнула со своего места. Но алкоголь выбрал этот момент, чтобы ударить в голову, и я пошатнулась на своих каблуках. Ретт сразу же удержал меня, его рука коснулась моего локтя. Это было только простое прикосновение, жест, который кто угодно сделал бы, чтобы удержать кого-то от падения. Но это наэлектризовало мои внутренности. Он взял этот неистовый огонь и разжег его до чего-то практически взрывоопасного.

Как-то мне удалось выйти на улицу, не взорвавшись. Его рука осталась на моем локте, его сильные пальцы не дрогнули. Теплый ночной воздух коснулся моей кожи, от чего я задрожала.

- Где твоя машина? – его голос был безэмоциональным, мертвым.

Мое сердце болело в груди. Это все. Все кончено. После всех этих лет, этих моментов, когда я представляла, как это будет снова увидеть его. Ретта. Единственного мужчину, которого я по-настоящему и охотно впустила в свое сердце. Злость размножилась под моей кожей.

Я указала на Тойоту, мою милую, маленькую, синюю машинку, на которую я копила вечность. Ее вид успокоил меня.

Мои каблуки стучали по асфальту, когда мы двинулись вперед. Звук разносился эхом в пространстве вокруг нас. В пространстве, где его рука была все еще на моем локте, мою кожу покалывало от его прикосновения.

Мы остановились с водительской стороны, но он все еще не отпустил свою руку. Я подняла глаза на него. Огни парковки освещали его, сияя в его темно-русых волосах.

- Так это все, - сказала я и повернулась прямо к нему. Он уронил свою руку, проведя ей по своим волосам. Он растрепал гладкие пряди, придавая им растрепанный вид, отчего он стал выглядеть более похожим на Ретта, который сидел за кухонным столом, зарываясь в банковских выписках.

- Фей…

- Нет, - я покачала головой, проводя руками вверх и вниз друг по другу. – Ты не сделаешь этого, - я могла слышать это в его голосе, тот поворот, то переключение от злости к чему-то еще. К чему-то горькому, что обожгло меня.

Он посмотрел на меня в первый раз, после ресторана, но гнев не ушел. Он был там, пылая в этих зеленых глазах, заставляя меня закипеть.

- Я не должен делать что, Фей? – он сделал шаг ко мне, подталкивая меня к боку моей машины. – Я не должен был, блять, взбеситься от того, как слушаю твой рассказ о сексе с кем-то еще?

- Что это изменит – то, с кем я трахалась.

Он закусил свою губу, его челюсть громко щелкнула. Я задрожала.

- Ты не получишь этого, - сказал он сквозь стиснутые зубы.

Я хотела, чтобы эти зубы укусили меня, разорвали меня, уничтожили меня, пока я не стану неузнаваемой. Я знала, что это неправильно. Я не должна была хотеть его. Он был единственным мужчиной, которого я не приведу в свою кровать. Единственным мужчиной, которого я не могла отделить от всего того, что я потеряла. Он был частью этого.

Почему не можешь? Почему ты не можешь трахнуться с ним и выбросить, как ты делаешь с другими?

От мыслей об этом моя кожа нагрелась. Могу ли я сделать это?

- Так покажи мне, Ретт, - я наклонилась вперед, пока моя грудь не коснулась его груди. – Заставь меня увидеть.

Он уставился на меня, его дыхание стало прерывистым. Мои соски затвердели от трения об его грудь.

- Ты не понимаешь, о чем просишь.

Я прикусила свою пухлую, нижнюю губу, уставившись в его глаза.

- Разве?

Он все еще стоял, как вкопанный. Его злые глаза прошлись по моему лицу, пробегая по каждому дюйму, как будто он запоминал меня.

- Ладно, - я откинулась на свою машину, убирая свою грудь от него. – Полагаю, что я просто расскажу тебе о тех мужчинах. Кажется, ты хочешь послушать.

- Заткнись, - его слова резанули воздух, как кровавый нож.

- Был Рик, - я проигнорировала его. – Он был хорош, его…

- Закрой, блять, свой рот! – он сделал шаг назад, проводя снова руками по своим волосам, отчего несколько шелковистых прядей встали дыбом.

- Его член был огромным, просто…

Губы Ретта врезались в мои, останавливая слова в моем горле с клацаньем наших зубов. Ручки на дверях моей машины впились в мою спину, но это было не важно. Мне было плевать. Это было тем, чего я хотела. Это порочное желание стало всепоглощающим. Он зарылся руками в мои волосы, с силой прижимая меня к машине.

Его рот не мог насытиться моим, наши языки переплетались, сражались. Мурашки покалывали мою кожу, когда я прижала его к себе, копаясь с его рубашкой, отчаянно нуждаясь зарыться ногтями в его кожу.

Он прижимался бедрами между моих ног, мое платье задралось выше, позволяя одному из его бедер скользнуть прямо туда. Стон сорвался с его губ от его давления на мою вагину. Именно в этот момент во мне забилось что-то злобное. Я знала, что я делала. Я попробовала этот яд. Единственный, который мог убить меня. Единственный, который может просочиться в каждый мой сантиметр, пока я не стану вялой. Но мне было плевать. Это ощущалось слишком хорошо.

Ретт.

Это было слишком правильно. Я толкнулась бедрами к его бедрам, ощущая толщину его члена между его ног. Я хотела его у себя во рту. Этот большой член. Его не будет внутри меня. Не здесь. Воспоминания того, что произошло между нами раньше, угрожали захватить мою голову, но я все это оттолкнула.

У меня будет это. У меня будет Ретт – на моих условиях.

Я отстранилась и посмотрела на него. Его глаза застекленели от желания, эти темно-русые пряди были в беспорядке и такими чертовски сексуальными. Моя киска пульсировала от его вида. Я сделала выбор. Прямо здесь. Я могла бы закончить это. Я могла бы поехать домой и позвонить Кейси или какому-нибудь другому парню, чтобы трахнуться. Но иногда это было тем ядом, который мог заставить кого-то почувствовать себя живым. Я знала это лучше, чем кто-либо другой. Было несколько вещей, которые были плохими для меня, но я хотела их все равно. То, что убьет меня в конце концов, если я не позволю этому уйти. Но я смогла отказаться от этого. Я бросила наркотики – и его.

Я смогу сделать это снова.

Мои губы приоткрылись, мои зубы утонули в пухлой плоти моей нижней губ. Я наблюдала за тем, как он втянул воздух, как будто был зачарован.

- Поехали со мной домой, Ретт.

7.

Фей.

Его руки на мне. Его пальцы плавно скользили вверх и вниз по моим бедрам, пока я вытаскивала ключи, чтобы попасть в квартиру. Как будто он не мог ничего поделать с собой, как будто он был в таком же отчаянии, как и я. Я возилась с ключами, металлический предмет ускользал из моих трясущихся пальцев. Я не могла припомнить, чтобы в прошлый раз я ощущала подобное. Как будто я умру, если кто-то не окажется внутри меня. Не просто кто-то. Он.

- Блять, - я прижалась спиной к нему.

- Открой дверь, - его голос строгий, властный. На небольшое мгновение, я пожелала контроля, - если бы у меня было его немного, то мы бы не оказались здесь прямо сейчас. Но так было только на мгновение, до того как все прошло. Ключ попал в замок, дверь открылась, и мы оказались внутри.

Я ожидала, что он последует за мной внутрь и возьмет меня здесь, на моем полу из желтой плитки. Это было тем, чего я хотела. Я хотела, чтобы он затрахал меня до беспамятства. Но он не сделал этого. Он отпустил меня, когда мы переступили порог. Я посмотрела на него, наблюдая, как он медленно закрыл входную дверь. Он, казалось, не торопился или был в отчаянии, как минуту назад.

Я нахмурилась, сжав вместе свои руки от нервов. Он не двинулся, но стоял в метре от меня, его глаза блуждали по мне с головы до кончиков пальцев. Мгновенно, я пожелала того, что смогу убежать в ванную и проверить свои волосы. Я могла только вообразить, как они выглядели после того, как он проводил своими пальцами по ним, стоя у машины. Поездка не была намного лучше. Я была комком дрожащих нервов, пропуская волосы сквозь пальцы снова и снова, чтобы удержаться и не положить их на него, пока он вез меня домой.

Что-то появилось, мы пришли к чему-то. Я не ощущала этого на парковке или в машине, но теперь это было в его взгляде, - что, я точно не знала. Я не могла указать на это. Но я могла заметить тление его зеленых глаз. Такое же тление, которое охватывало мою кожу огнем, теперь оно вызвало что-то горячее под моими веками. Я моргнула, в смятении.

Он был здесь. Ретт был здесь, в моей квартире, окруженный всеми моими вещами. Теперь он стоял в моей кухне, мои кастрюли и сковородки висели на стойке позади него. Просто, антипригарные сковородки красные на дне. Я накопила и потратила много денег на них, потому что устала, что все прилипало на другие дерьмовые, которые я купила в благотворительном магазине. А теперь, они весели позади него, переливаясь в мягком свете от плиты. Мои сковородки и Ретт. Не думала, что это будет иметь значение. Что меня будет волновать, как он будет выглядеть рядом с моими вещами, но внезапно это произошло. Он не пробыл даже двух минут здесь, и что-то внутри меня мешало, душило меня изнутри. Яд.

- Я ждал этого долго.

Мой взгляд дернулся, чтобы встретиться с его, от рокота его голоса я задрожала.

- Да?

Он медленно кивнул, его взгляд скользил по моим губам. Он выглядел, как болотная рысь, готовый прыгнуть, его поза выражала жертву, но его голос был наполнен обещанием, нетерпением. Моя вагина задрожала. Мое сердце защемило.

Нет.

Я не позволю себе окунуться в это. В него. В то, как он выглядел рядом с моими долбаными сковородками.

Я сделала шаг вперед, прижимаясь своей грудью к нему. Поток воздуха с шипением вышел из его губ, и я вдохнула его. Воздух, его. Я втянула его в свои легкие.

- Я не хочу стоять, - я прошлась своими руками по его груди, чувствуя, как твердые мышцы вздрагивали под моими пальцами.

- Чего ты хочешь?

- Твой член у меня во рту, - я обхватила его через ткань штанов. Его член, длинный и толстый, твердо прижатый к моей руке.

Его рот приоткрылся, изумление накрыло его черты. Я не дожидалась его соглашения, прежде чем упала на колени. Холодная плитка впилась в мою кожу, и я поприветствовала это, приступ боли, который сделал все реальным, а не подобием мечты. Молния скользнула вниз, тихим и мягким звуком, следующими отправились черные боксеры, которые прикрывали его. Его член выпрыгнул вперед, длинный и толстый, больше, чем я помнила. Я не подняла на него взгляд, когда взяла его в свой рот. Было к лучшему, что я не сделала этого. Что я не почувствовала большего, чем это на самом деле было. Трах. Я собиралась трахнуть его своим ртом, а потом я собиралась нагнуться и позволить ему трахнуть свою киску.

Гладкая головка скользнула по моим губам, как масло, и мы застонали одновременно, когда он ударился о стенку моего горла. Я делала много минетов парням, с которыми трахалась с ненавистью. Этот ничем не отличался.

Его рука скользнула в мои волосы.

- Фей… - мое имя было стоном на его губах, что заставило меня попытаться взять больше его, пока я не стала раскачивать головой и давиться им. Он попытался отступить, но я последовала за ним, заглатывая его член. Отчаяние за минуты до того, как оно обернулось внезапной местью. Мне был нужен весь он внутри меня. Каждый сантиметр. Я хотела это все, таким образом, глубоко в моем горле, пока я не смогу чувствовать ничего, кроме него.

Грубая рука в моих волосах остановила меня, заставляя мою голову откинуться, пока я не посмотрел на него. Эти глаза, они смотрели вниз на меня, в тусклом освещении моей кухни, они захватили меня.

Нет. Я не хотела смотреть на него. Я просто хотела его член. Не имело значения, что это был Ретт. Что он был мужчиной, который разорвал меня на кусочки все эти годы назад. Его глаза были наполнены больше, чем ненавистным желанием, к которому я всегда стремилась.

- У меня есть правила, - я услышала свой голос.

- Правила? - он тяжело дышал. Его член раскачивался всего в сантиметрах от моего лица. Я отстранилась от него, он освободил меня, и я встала.

- Я трахаюсь. Так. Это все, чем это является.

Его взгляд посуровел, и я улыбнулась.

- Это то, что ты говоришь всем мужчинам, которых приводишь домой после ужина?

Его слова укололи, но я не позволила своей улыбке угаснуть. Я не позволила ему увидеть, в каком отчаянии я была, чтобы обладать им.

- Да.

Он сжал свои кулаки по бокам. Движение заставило меня прикусить свою губу изнутри. Он выглядел достаточно хорошо, чтобы съесть его, - штаны вокруг его бедер, галстук ослаблен, а его член раскачивался там, между нами.

- Следуй за мной, - я отвернулась от него и пошла в спальню. Его взгляд был на мне, как в ресторане, но я не нервничала или была смущена.

Я была готова.

Я была на своей территории. В своей комнате. В своей жизни. В своем пространстве, где я занималась грязным, полным ненависти сексом и спала, как ребенок. Ретт не сможет изменить этого.

Я продолжала стоять к нему спиной, пока стягивала платье, виляя своей задницей, пока оно не соскользнуло на пол. Я услышала рычание позади себя, такой животный звук, я боролась с желанием сжать свои бедра вместе. Я развернулась, но у меня не было времени посмотреть на него, впитать его тело или то, как он смотрел на меня, потому что он был прямо передо мной. Его губы прижались к моим, его руки повсюду на мне. Я не знала, как он это делал, но, казалось, он прикасался к каждому дюйму моего тела одновременно. Его губы были грубыми на моих, но не бездушными, не жестокими. Это были голодные губы. Мои соски превратились в тугие бутоны, царапаясь об его рубашку.

Он толкнул меня назад, на кровать, на мое мягкое с цветочным рисунком одеяло, прижатое к моей обнаженной плоти. Луна освещала Ретта через окно, пока он срывал свою рубашку. Его мышцы выпирали на свету. Я наблюдала с восхищением. Он не медлил, чтобы взять меня, не в этот раз. И я была рада, мне стало легче, когда его тело накрыло мое. Он был твердым повсюду, но ничто не было тверже, чем член, который был у меня во рту.

- Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, ага? - он парил своим ртом прямо надо мной, шепча. Я пожевала губу изнутри и кивнула. - Скажи это, - он проскрипел словами, акцентируя это толчками своих бедер. Его член пронзил мой обнаженный живот. Влажность с его головки размазалась.

Я приподнялась на локтях и перевернулась под ним, упираясь своей задницей прямо в его промежность.

- Я трахаюсь только так, - сказала я, игнорируя его требования. Я ожидала, что он зарычит, и толкнется в меня, даст мне то, в чем я, блять, нуждаюсь, как большинство мужчин, но он не стал. Он молчал, все еще, слишком долгое мгновение. Я посмотрела через плечо и поймала его взгляд в свете от окна. Он казался неуверенным, практически испуганным. Нерешительность была там, на его лице, как будто он не знал – действительно ли он хотел быть здесь, в моей спальне со своим членом, прижатым к моей попке.

- Трахни меня, Ретт. Ты знаешь, что хочешь этого.

Он не посмотрел в мои глаза, когда его руки схватили мою талию, хотя я все еще смотрела на него через плечо. Он также не сказал ничего, когда приставил свой мощный член к влажному входу моей киски. Он не застонал, когда погрузился в меня. Я была той, кто сделал это. Звук, разорвался где-то глубоко внутри меня.

Я впилась пальцами в матрас, когда он начал раскачиваться во мне. Его руки скользили вверх и вниз по моей талии, когда он трахал меня. И это было трахом. Его темп был безжалостным, гладким, но и грубым. Он толкался бедрами в меня, его толщина наполняла меня снова и снова. Я хотела отнести его к мужчинам, с которыми я спала, к мужчинам, которых я использовала. Но с каждым движением я не могла. Я не могла его сделать одним из них. Я хотела, чтобы он был таким. Я хотела, чтобы он был еще одним членом, которым я наслаждалась, но с каждым толчком, я не могла отрицать, что это было по-другому.

Что это был Ретт, а не какой-то безликий мужчина.

Я чувствовала оргазм, вспышку удовольствия только и ожидающую взорваться внутри меня.

- Скажи, что ты ненавидишь меня, - сказала я в конце стона. Я вцепилась в кровать, так сильно, что подумала, что смогу разорвать простыни от его безжалостного ритма.

- Что? – слова вырвались из его груди, первое, что он сказал, с тех пор как вставил свой член в меня.

- Скажи мне, что ты, блять, ненавидишь меня. Давай. Сейчас же! – я требовала. Я нуждалась в этой ненависти. Я нуждалась в ней от него больше, чем я когда-либо хотела этого от кого-либо еще. Я не могла кончить без нее. Ненависть завершала меня, она была проверена мной. Он должен дать мне это.

- Нет.

Я вывернула голову назад и посмотрела на него через плечо снова.

- Произнеси слова, Ретт! – прокричала я. Оргазм подступал, он карабкался по стенам внутри меня, отчаянно цепляясь, готовый взорваться. Мои ноги затрясло подо мной, чувство, что они не справятся.

- Нет, - он сказал мягче в этот раз. Его слова были шепотом, порхающим над моей кожей, кажущимся громче, чем шлёпанье нашей кожи.

- Ты должен сказать это, - я давилась словами, они были горькими и безвкусными, зацепившимися у меня во рту.

Он наклонился, все еще толкаясь своими бедрами, и прижал свои губы к моему виску. Поцелуй был мягким, целомудренным, простым. Но в нем было что-то. Это выпотрошило меня, это разрушило меня, когда мой мир раскололся на части, усиливая оргазм во мне, украв воздух из моих легких. Акварельный взрыв под моими веками, раскрашивающий мой мир в горьком экстазе. Я потерялась где-то в этом удовольствие, сгорая в пламени, где никто не мог спасти меня.

Когда я пришла в себя, я лежала на спине, глядя на него. На Ретта, раскрашенного в эти цвета, освещенного лунным светом. Он тоже меня раскрасил, своим оргазмом, липкой сладостью, которая вылетала из кончика его члена на мой живот. Я была покрыта им. Помечена, и в тот момент я поняла, что кое-что произошло. Я кончила. Ретт заставил меня кончить без ненависти. Катализатор, который приводил каждый оргазм, что у меня был, с тех пор как он прижимал меня к своей машине много лет назад.

Боль вспыхнула в моей груди, когда я посмотрела на него надо мной. Он никогда не сможет стать одним из них. Одним из тех безликих мужчин. И именно тогда я поняла – я в страшной, ужасной беде.

8.

Ретт.

Солнце ярко светило сквозь зеленые занавески в спальне Фей. Я проснулся почти полчаса назад. Я проснулся, когда солнце только проглядывало в окно, с прижатым ко мне спереди теплым телом. Телом Фей. Ее стройная спина была рядом со мной. Фей. Я просто лежал, уставившись на темные волны ее длинных волос. Завитки рассыпались по моей груди.

Это было по-настоящему. Она была настоящей.

Это казалось невозможным, что произошло прошлой ночью. Я пригласил Фей на ужин, - я привез ее к ней домой и переспал с ней, здесь, в ее кровати.

Я думал она выставит меня после этого, после того, как умоляла меня трахнуть ее со всей моей ненавистью, после того, как я не поддался на это, после того, как я наблюдал, как она распадалась на части подо мной. Я закрыл глаза, когда образ появился в них. Я никогда не забуду. Никогда. Я не забуду то, как она смотрела на меня, неистовое удовольствие прокатилось по ее лицу, когда ее тело содрогалось. Мой член твердел от одной мысли.

Она не заставила меня уйти даже после того, как я выбрался из кровати и принес полотенце, чтобы вытереть сперму с ее живота. Она просто смотрела на меня изумленно, что-то между удивлением и страхом было нарисовано на ее лице. Она ничего не сказала, когда я забрался обратно в кровать к ней, или когда я обнял ее и притянул ее спину к себе. Она молчала, и я был благодарен. Я был напуган, мне не страшно признаться в этом. Я боялся того, что она скажет теперь. Того, что это сделает со мной.

Она подогнула свои бедра и вжалась спиной в меня во сне. Мой член уткнулся прямо ей в спину. Я не хотел ее будить, пока нет. Я вылез из кровати настолько тихо, насколько мог и схватил свои трусы с пола, натягивая их. Я остановился в дверном проеме, и посмотрел на нее. Она лежала спиной ко мне, ее темные волосы теперь накрывали простыни, когда я ушел. Гладкая, бледная кожа ее спины темнее, чем белые простыни.

Что-то в моей груди защемило. Я мог бы сказать, что это мое сердце, которое источало странные чувства, но я знал лучше. У меня больше не было одного из них. Я растоптал глупый орган много лет назад, когда позволил ей уйти. Когда я сбежал от нее. Я не смотрел на женщину, лежащую в кровати, годами. Сара была последней – последней женщиной, которую я видел на собранных, спутанных простынях. Но это было больше шести лет назад, и это не вызывало у меня таких чувств. Женщины, с которыми я спал последние шесть лет, не выходили с заднего сидения моей машины. Шлюхи. Проститутки. У этих женщин я был внутри, с тех пор как был с Фей. После того, как переспал с Сарой той же ночью в нашей постели. Ни одна из женщин, с которыми меня сводили Кейден и Кэти, даже не вызывали моего интереса. Они не могли дать того, что мне было нужно. Это были ночи, такие, в которые я возвращался домой после провального свидания с глупой женщиной, когда я находил проститутку и вываливал кучу денег за то, что мне нужно.

Я вышел из комнаты, отталкивая все противоречивые мысли и воспоминания из своей головы. Я втянул с силой воздух, когда вошел в гостиную. Бирюзовый диван с раскиданными желтыми подушками стоял перед небольшим плоским телевизором. Рядом с телевизором стояли три от пола до потолка книжных полки, каждая из них переполнена книгами. Я посмотрел на них, когда придвинулся ближе. Это не должно было иметь значения для меня. Это были просто книжные полки. Но я нашел себя, стоящим перед ними. Там были маленькие безделушки на каждой полке. Некоторые были разноцветными камнями, другие маленькими фигурками животных, которые, казалось, гарцевали на деревянной поверхности.

Ее вещи.

Я смотрел на предметы, как будто они были чужеродными, - как будто они не были просто фигурками и книгами, - а были совершенно чем-то другим. Они принадлежали Фей. Я никогда не видел Фей в обстановке, которая полностью принадлежала ей. Все, что у нее когда-либо было, покупал мой отец или я. Я никогда не видел ее собственные вещи, ее собственный мир, который она создала сама.

Вот чем было все здесь. Я провел рукой по переплету «Государственной книги Техаса». Там были и другие, много, множество полок посвященных юридическим и правовым книгам. Я узнал некоторые, которые были у меня. Кейден увидел эту искру в ней, именно поэтому он нанял ее в качестве ассистентки. Я тоже это заметил, но просто не знал, что это тогда означало. Мой разум был сфокусирован, крайне сосредоточен на том, чтобы засадить отца за решетку. Я не увидел потенциал, не совсем так, как Кейден.

А теперь она стала магистром политических наук.

Улыбка расползлась по моим губам, от перехватывающего дыхание ощущения в моих легких.

- Ты все еще здесь.

Я вздрогнул от звука ее голоса. Я не привык к нему. Пока нет. Это был тот же соблазнительный звук. Тот, о котором я мечтал последние шесть лет.

Она стояла в дверном проеме своей спальни. Большая футболка прикрывала ее наготу, которую я видел несколькими минутами раньше.

- Да.

Она провела рукой по своим спутанным волосам. Поток чего-то горячего выстрелил во мне. Ее взгляд был пустым, безэмоциональным. Я не привык к этому – не с Фей. Она была простой, раньше. Я мог читать ее. Ее эмоции всегда танцевали в ее карих глазах. Глазах, которые разожгли наэлектризованную связь прошлой ночью, когда я взял ее. Когда я трахнул ее в ее кровати.

- Ты должен уйти, - она скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.

- Но ты еще не провела для меня тур, - я передвигался по ее квартире. Я пока не был готов уходить. У меня было четкое ощущение, что однажды, пройдя через ее порог, меня никогда не пригласят обратно.

Она оттолкнулась от косяка и подошла прямо ко мне.

- Выглядит, как будто ты уже проводишь тур для себя.

Я ожидал, что она пройдет мимо меня. Я ожидал, что она ударит меня по лицу и будет требовать, чтобы я ушел. Мой член думал так же, потому что он ожил и был готов к ее близости.

Она даже не подумала, вместо этого она направилась в кухню, которая просматривалась из гостиной, открывая мне вид на свою спину. Мои глаза зацепились за ее едва прикрытую задницу. Я пытался не представлять то, как она выглядела прошлой ночью подо мной, ее попка у моей промежности, ее бедра раскачиваются, пока я погружался в нее.

Я быстро встал за барную стойку, чтобы она не заметила, каким чертовски твердым я был. Она налила себе стакан воды, выпивая его залпом.

- Пить хочешь?

Я кивнул, и она налила мне стакан, протягивая его мне. Она держала его так, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Это было почти так, как будто она не могла вынести этого. Я нахмурился, но выпил воду, наблюдая за ней через край.

Она открыто меня разглядывала, пока я пил, и я отчаянно пытался прочесть ее, понять, что происходило в ее голове.

- Я действительно думаю, что ты должен уйти.

Но в это раз я услышал. Это было там, под холодным блеском ее слов. Что-то еще. Нерешительность.

- Ты, на самом деле, не хочешь этого.

Она моргнула.

- Не говори мне, чего я хочу.

- Покажешь мне все вокруг? – я ненавидел то, что мои слова прозвучали, как мольба. Я надеялся, что она не заметила мое отчаяние, что она не заметила, насколько сильно я просто хотел быть здесь, в ее присутствии, впитывая мир, который она создала сама. Могла ли она почувствовать это? Я, блять, надеялся, что нет.

- Ладно, - сказала она через несколько минут. Что-то внутри меня взорвалось от радости, заставляя воздух покинуть мои легкие, который я не понимал, что задерживал. Она потерла свои губы и отвернулась от меня. Я обошел островок, чтобы встать рядом с ней.

Она испустила долгий вдох.

- Это моя кухня, - она указала на плиту и столешницу из темного дерева перед нами. Это, как и ее книжные полки, казались загроможденными, но не в смысле грязные. Что-то вроде организованного хаоса. Различного вида приправы были сложены рядом с плитой и набором разного размера кухонной утвари в двух больших голубых вазах. Я сделал шаг вперед, поражаясь виду. На самом деле, это смешно, но снова я почувствовал себя так же, как и стоя перед книжными полками. Это ее вещи. Фей.

- Эти сковородки милые, - я звучал, как полный мудак, но мне было плевать. Я потянулся и коснулся одной из сковородок с красной точкой, которая висела над плитой.

Я посмотрел через плечо, когда она не произнесла ничего. Она, казалось, замерла на месте, уставившись на меня широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом.

Я нахмурился.

- Что такое? – я убрал свою руку.

- Ничего, - она покачала головой, ее лицо превратилось во что-то нейтральное и безэмоциональное. Она откашлялась. – А это моя гостиная, - она начала двигаться, и я последовал за ней. – Там ванная, если ты еще не нашел ее, - она указала на дверь, примыкающую к ее спальне. – И на этом все, - она продолжала стоять спиной ко мне.

- Этого не может быть.

Она посмотрела на меня с чем-то страшным во взгляде.

- Это все, - его голос был вызывающим. Мы оба знали, какую комнату она не показала мне. Комнату, в которой я трахнул ее. Где наша одежда была все еще разбросана по полу, где наши запахи все еще были смешаны на ее кровати.

Я изогнул свои губы.

- Я хочу полный тур.

Ее глаза сузились, очевидно, не развеселенная моей шуткой.

- Ты можешь свободно осматривать все вокруг. Я собираюсь покурить, - она начала отворачиваться, но я остановил ее своей рукой, взяв ее руку. Она вздрогнула.

- Ты все еще куришь?

- Я всегда курила, - она смотрела с вызовом, которого я не понял.

- Прошло шесть лет, - сказал я, моя рука все еще касалась ее руки. Я должен был убрать ее, но я не хотел этого. У меня чесались руки прикоснуться к ней снова с того момента, как выскользнул из кровати.

- Кое-что не меняется.

- Кое-что - да, - я оглядел ее квартиру.

Она пожала плечами, но не достаточно, чтобы ослабить мою хватку.

- У меня никогда не было собственной жизни, до сих пор. Я не изменилась, я просто повзрослела.

- Взросление – это перемены, - возразил я.

Она моргнула и наклонила голову.

- Ты не изменился.

Я хотел рассмеяться, фыркнуть от нелепости ее слов. Я больше, чем изменился. Я разбит на части. Разбитый до алкоголика, который даже не мог себя дотащить до душа, не заблевав все вокруг. Я трахался с проститутками, чтобы получить какого-то рода чувство собственного достоинства. Я развалился на части и собрался вместе, но не так как прежде. Я был далек от того же человека, который трахнул ее у своей машины, человека, который влюбился в нее, человека, который позволил ей уйти.

- Иногда ты не замечаешь изменения, которые на поверхности, - я произнес слова тихо. Мое сердце бешено колотилось в груди. Я не знал почему. Я не знал о чем этот разговор и Фей, которая делала такими чертовски отчаянными и желанными множество вещей, которые я не мог даже понять.

- Может, потому что не на что смотреть, - ее слова были такими же тихими.

- Покажи мне последнюю комнату, - я оттолкнул это. Я подстрекал ее. Я хотел, чтобы она посмотрела на смятые простыни и разбросанную одежду и вспомнила, чем мы занимались. Я хотел, чтобы она заново пережила это у себя в голове, также как и я переживал это в своей, снова и снова.

- Ты уже видел ее, - ее взгляд не сломался под моим, но ее нейтральная маска треснула, и я смог разглядеть эмоции, просвечивающие сквозь трещины.

- Покажи снова.

Она втянула воздух, ее тело качнулось ко мне. Мне не нужно было что-то еще. Мне не нужно было, чтобы она размахивала белым флагом повсюду, чтобы понять чего она хотела. Я прижался своими губами к ее губам, хотя не так как в прошлую ночь, когда я брал ее рот, как отчаявшийся мужчина, каким и являлся. В это раз я двигался медленно, проводя своими руками по чувствительной кожи под ее руками. Она задрожала, и я зарычал, когда наши губы встретились. Ее – влажные, как будто она только что облизала их. Мой член больно дернулся, в отчаянии, готовый. Это, как гроза. То, как это ощущалось, стоя там, под солнечным светом, с моими губами, прижимающимися к ней. Это не имело смысла, но это было словно разряд электричества. Он крутился вокруг нас, так плотно, что мы стали мокрыми от него. Это было неизбежно. Я говорил себе за ночь до этого, что я просто собираюсь поужинать с ней. Что я собираюсь… ну, я, блять, не знал, что собирался сделать, я просто знал, что хотел быть с ней, здесь. Но это чувство, этот разряд, он был там, в ресторане, между нами.

Это было неминуемо, мощно. Я хотел купаться в этом. Утонуть в этом. В ней.

Она задыхалась у моих губ, когда мои пальцы прошлись по ее ключице. Я проглотил звук, пожирая его.

- Ты знаешь, насколько ты сексуальная? – я отстранился на дюйм, пощипывая ее губы. Что-то подсказывало, что я не должен говорить. Что я не должен был позволить словам разрушить чары, под которыми она находилась, но я ничего не мог поделать. Я должен был сказать ей. Ей необходимо знать.

У нее перехватило дыхание, когда она подняла глаза на меня. Она разрывалась, где-то между желанием и отчаянием, мерцающим в ее взгляде. Но я не позволю ей попасть туда. В прошлое. Не сейчас.

Я запустил руку в ее волосы и притянул к себе, жестче в этот раз. Мой член уткнулся в ее живот. Я застонал от контакта. Я страстно желал ее, был готов для нее. Не имело значения, что я обладал ей прошлой ночью. Я хотел, нуждался в ней снова.

Обняв руками ее за талию, я приподнял ее с пола, отнес в ее спальню и положил на кровать. Наши губы разъединились только для того, чтобы я стянул с нее футболку через голову.

Она извивалась подо мной. Ее бледная кожа, казалось, переливалась в солнечном свете. Она была такой яркой, сияя вокруг нее, вокруг нас. Я был не настолько глупым, чтобы остановиться, замереть, как я делал, чтобы посмотреть на нее. Но я сделал это. Я не хотел забывать, как все было, как она выглядела, растянутая на ее простынях в ярком солнечном свете. Я представлял это. Ее и себя, так много раз. Но ни одна из выдумок, моих образов не могла сравниться с этим. С тем, как локоны ее волос завивались на концах, такие темные на светлых простынях. Как ее прикрытые глаза уставились на меня с желанием и отчаянием. Не было ничего в мире, что могло бы когда-либо сравниться с этим.

- Что ты делаешь? – спросила она, и я знал, что ждал слишком долго.

- Смотрю на тебя.

- Что ты видишь?

Я моргнул, удивленный. Я провел пальцем по ее губам, розовым, пухлым губкам, которые прижимались ко мне несколькими минутами раньше.

- Тебя.

Я понимал насколько дурацким был этот ответ. Я понимал, что в этом не было смысла, но это так. Для меня. В моей голове. Я ждал слишком долго. Я отпустил ее. Но я снова ждал этого момента. Смотреть на нее сверху. Смотреть в ее глаза. На нее. Фей.

- Какая я?

Особое чувство нахлынуло на меня. Это было кое-чем важным, как будто следующие несколько минут могли бы значить все, - могли бы изменить все.

- Ты… - я позволил своим пальцам порхать над ее лицом, вдоль ее челюсти, над ее бриллиантовым гвоздиком в ухе. – Прекрасна, - я хотел пнуть самого себя. Я никогда не был романтиком. Я был просто собой, частенько хреновым в своих словах и времени. Я никогда не хотел быть романтичным прежде, никогда настолько сильно, как в это мгновение.

- Ты действительно так думаешь? – прошептала она, и я едва услышал ее.

- Да, - я наклонился, оставляя между нашими лицами всего дюйм. – Мне нужно сказать тебе кое-что, - произнес я слова до того, как осознал, что они сошли с моих губ. Казалось, они были чем-то, что я не мог контролировать. Посторонним дополнением на моих губах.

- Что? – слово было едва слышным, покинув ее губы и повиснув между нами.

Я знал, что хотел сказать, слова, которые хотел сказать ей. Они были там, у меня в горле, в моей голове, в моем сердце. Но я не произнес их.

- Я собираюсь заставить тебя кончить так сильно, что ты забудешь свое собственное имя, - я наклонился и прикусил ее пухлую, нижнюю губу.

Смешок вырвался из ее рта, и мое сердце воспарило вместе с моим пульсирующим членом. Я ущипнул ее подбородок, когда двинулся вниз, проводя губами по ее дерзкой, маленькой груди, втягивая каждый твердый сосок в свой рот.

- Назови мне свое имя, - пробормотал я у ее груди.

- Фей, - простонала она.

- Теперь, назови мне мое имя, - я опустился губами к ее пупку.

- Ч-что? – ее тело дрожало от ее слов. Она уже была близка к оргазму.

- Мое имя, Фей, - я ущипнул ее тазовую кость. – Назови его.

Я опустился ниже, пока не завис прямо над ее мягкой, розовой киской. Я думал об этом долгое время. Какая она на вкус. Я никогда не знал. Я трахал ее, я наблюдал, как она трахала себя своими пальцами, но никогда не пробовал. Я никогда не обладал ей, не так, с припекающим солнцем на нас и ничем в мире, не стоящим у нас на пути. Ничем, кроме прошлого. Но я прогнал это прочь. Я не позволю этому мучить меня сейчас.

Она была побрита, как будто воспользовалась воском за день до этого. Ее губки были приоткрыты, открывая ее сексуальную, розовую киску. Она была влажной, истекающей, готовой.

- Ты влажная, - мой голос звучал незнакомо, глубже, как гравий под крутящимся колесом.

Она развела свои ноги шире, давая мне лучший обзор. Я чуть не кончил прямо там. Я чуть, блять, не опустошил себя на край ее кровати, как долбаный старшеклассник. Я спал со многими женщинами за свою жизнь. Я поедал множество кисок также. Но я никогда не чувствовал такого. Отчаяния. Нужды.

- Лизни меня, - она качнула своими бедрами и посмотрела вниз на меня этими прикрытыми, темными глазами.

Я прижался ладонью к ее бедру, останавливая ее движения.

- Нет, пока ты не назовешь мое имя, - не знаю, почему я давил на это, почему это имело значение. Я думал об этом годами, блять, мечтал об этом бесконечно, и теперь я был здесь. В дюймах от маленькой киски Фей. – Скажи это, - проскрипел я.

Она потянулась рукой вниз, чтобы коснуться своей киски, ее глаза все еще были сосредоточены на мне. Она не сказала его, слово нет, но оно было там, в ее глазах. В наглом способе, которым она потянулась к своей киске. Я остановил ее руку.

- Скажи это.

- Зачем?

- Потому что ты хочешь.

- Думаю, ты просто хочешь услышать это, - она все еще была дерзкой, но она задыхалась, в отчаянии, почти сломалась. Я мог видеть это в ее глазах. Она хотела сдаться. Кончить на мои губы.

Блять, я тоже этого хотел.

- Да, - признался я. Я удерживал свой взгляд сосредоточенным на ней, одна рука крепко прижимала ее бедро, другая держала ее запястье в заложниках. – Я ждал этого слишком долго, Фей. Я думал об этом. О том, на что это будет похоже, - трахнуть тебя своим ртом, - я не рассчитывал говорить ей правду, но вот она. Слишком поздно забирать слова обратно.

- Ретт…

Она не сказала это так, как хотел я. Она прошептала его таким образом, какой граничил с душераздирающим опустошением, как будто я разорвал ее на части. Но это не важно. Она назвала его. Мое имя. Это было моим требованием, и она выполнила его. Я освободил ее запястье и схватил ее за бедра обеими руками, толкаясь своим языком к ее влажному клитору. Стон, который вырвался из ее груди, заставил меня толкаться членом об край кровати. Я хотел быть внутри нее, но не сейчас. Сначала, я хотел ее так.

Она была соленой и сладкой на моем языке. Я был голодным, чертовски изголодавшимся по этому. По ней. Она извивалась подо мной, пока я работал своим языком над ней, пока я пожирал ее. Я хотел проглотить ее целиком, пока не останется ни единой части, которая не принадлежала бы мне.