Непростой союз

Джейн Энн Кренц

Непростой союз

Джейн Энн Кренц

Непростой союз

Scan, OCR: Asja ; SpellCheck: Sova

Кренц Д.Э.. К79 Непростой союз: Роман. — М.: Издательство «Центполиграф», 2013. — 283 с.

Оригинал : Krentz Jayne Ann «Uneasy Alliance» 1984 г .

ISBN 978-5-227-03991-0

Аннотация

Жизнь научила Эбби Линдон ценить независимость, но девушка заплатила за это слишком высокую цену. Красавец Тор Летимер, встретившийся на ее пути, похоже, настроен очень решительно — он сделает все, что Эбби стала его. Но запутанное прошлое Эбби не отпускает девушку в новую, счастливую жизнь. Сможет ли властный Тор разобраться со всеми проблемами героини?

Глава 1

На третьем занятии по японскому искусству аранжировки цветов Тор Летимер наконец признался себе, что именно композиция Эбби Линдон возбуждает его любопытство. Глядя на них, он задавался мысленно вопросом: какова она и постели с мужчиной — так же порывиста, горяча и раскованна, как в своих букетах?

Более того, когда, отвлекаясь от дела, он осторожно добавлял стебель чертополоха в свою скупую композицию, работы Эбби вызывали в его сознании и другие вопросы. Например, как бы она выглядела, сидя за столом напротив него утром за завтраком после секса с ним. Инстинкты подсказывали ему, что, скорее всего, она была бы так же очаровательна, весела и несколько беспорядочна, как и композиция из папоротников и жонкилей, которую она составила неделю назад.

Он любовался ее длинными, собранными в не тугой пучок волосами цвета меда. Его немного забавляло, что она носит черные блестящие джинсы и черный свитер. А в этот вечер она снова надела черную куртку военного покроя, все вместе это было похоже на форму спецназовца. Но она не смогла бы спрятать свою яркую, порывистою женственность ни под какой одеждой. Почему Эбби так старается ее скрыть?

«О, черт, — мрачно подучат Тор, — я слишком давно не был с женщиной». Но настоящая проблема крылась в том, что он, кажется, ни одной женщиной никогда не увлекался постепенно и глубоко, ни одна не была для него загадкой. Плох тот мужчина, который, прожив почти до сорока лет, не чувствует разницы между легким кратковременным увлечением и другим, гораздо более опасным чувством. Тор знал эту разницу.

Подумать только, он записался на курсы ради дисциплины и аскетизма японского способа сочетать цветы. Это было сродни его отношению к жизни: у него на первом месте — контроль и суровость. Курсы для него — не более чем философская причуда.

И кто бы мог предсказать, что самым интересным на занятиях окажется самая недисциплинированная и склонная к излишествам стиля ученица в классе? Эбби Линдон никогда не научится составлять букеты согласно строгим правилам, даже если будет посещать этот четырехнедельный курс раз за разом целый год. Сначала Тору было забавно смотреть, как работала Эбби. Потом его стали приводить в восторг ее хаотичные композиции, которые весело и беспечно росли и росли, пока и них не оставалось ни капли простоты и умеренности. Этим она доводила до отчаяния преподавательницу, миссис Ямамото, но Тора словно околдовала. Его безрассудно влекло к Эбби.

Сегодня он хотел отвезти ее домой и совершить еще много разных интригующих и безрассудных поступков. Мысли о том, как сделать, чтобы все это сбылось, вызывали у него странное беспокойство.

Он не сводил глаз с пышного букета из желтых нарциссов и «кружева королевы Анны[1]», который рождался в руках Эбби. У нее восхитительные руки, подумал Тор. Длинные тонкие пальцы с изящными овальными ногтями, окрашенными в цвет красного тюльпана. Он увидел, как Эбби добавила еще нарцисс под таким углом, который им не показы вали на занятиях, и удивленно поднял бровь.

Сегодня она составляла свою композицию не так, как раньше, — слишком настойчиво, почти с отчаянием Эбби ставила цветы в пластмассовую подставку. Если бы он не наблюдал за ней так близко на нескольких последних занятиях, не заметил бы этого.

Краем глаза он увидел, как сломался стебель одного нарцисса — Эбби слишком быстро вставляла его в контейнер.

— Ах, черт! — с отвращением прошипела Эбби, откладывая в сторону сломанный цветок.

Сдвинув брови, она, сердито хмурясь, стала рассматривать свое неуравновешенное творение. Украдкой Эбби взглянула на восхитительно простую композицию своего соседа. У Тора Летимера, под его точными осторожными пальцами, материал никогда нигде не застревал и не ломался. Сердито покусывая губу, она стала изучать его работу.

Тор поднял взгляд от цветов, словно знал, что Эбби наблюдает за ним, и уголок его сурово очерченного рта изогнулся в холодной, сдержанной улыбке. Он во всем немного мрачен, решительно дала ему оценку Эбби. Может быть, именно это беспокоило ее в нем последнюю неделю. Вокруг него царила атмосфера отрешенности и сдержанности, которая ее настораживала, потому, что заставляла предполагать у него силу и твердую волю. Неплохие качества для мужчины, правда, ей всегда приходилось остерегаться сильных мужчин с твердой волей. Она столько натерпелась от мужской решительности и агрессивности, что ей хватит то конца жизни.

—Если вы желаете заменить его, у меня осталось несколько нарциссов, — тихо произнес Тор. Его низкий голос, когда он говорил полушепотом, как теперь, всегда напоминал ей шуршание камней по речному дну.

—У вас, кажется, всегда найдется лишний материал, а мне его всегда не хватает, — с сожалением ответила Эбби. — Миссис Ямамото говорит, что я все еще не научилась быть сдержанной. — Она хмуро окинула взглядом, стоявшее перед ней нагромождение нарциссов и «кружева королевы Анны». — Кажется, мои композиции всегда выходят из-под контроля.

— В них есть свое очарование, их собственное.

Эбби поблагодарила его быстрой улыбкой и снова нахмурила брови, глядя на свои цветы.

— Вы очень добры, но только теперь стало очевидно, что я вряд ли когда-нибудь освою этот стиль. А вот у вас получается так естественно. Как вы справляетесь с соблазном добавлять все больше и больше материала?

Тор пожал плечами, глядя при этом на свое произведение — элегантное, простое и полное жизни.

— Может быть, во мне от природы меньше авантюризма, чем в вас. Не хотите ли еще один нарцисс?

Тор взял его из маленькой кучки цветочного материала, наваленной на его столике, и подал ей.

Эбби посмотрела на цветок, лежавший поперек ладони ее соседа, и неожиданно почувствовала прилив любопытства и смущения. Эта сильная квадратная ладонь вполне могла бы раздавить даже более прочный предмет, чем нарцисс. Но цветок лежал на ней так уютно — казалось, крепкие, широкие на концах пальцы, защищают его. Почему она не берет этот нарцисс?

Эбби рассердилась на себя за странное промедление, быстро протянула руку и схватила маленький подарок Тора. Делая это, она уловила спокойный и отрешенный взгляд его глаз — светло карих, цвета темного янтаря. Она не первый раз смотрела в эти глаза, но всякий раз легкое столкновение взглядов вызывало в ней легкое беспокойство. Их выражение, суровое и внимательное, настораживало и в то же время очаровывало.

«Какие тайны скрываются на дне этих полных ума янтарных колодцев? — спрашивала она себя. — У мужчин подобного рода должны быть тайны».

«Что за выдумки!» — сердито отругала она себя. Наверное, оттого, что у нее самой есть маленькая тайна, ей в других чудятся секреты, которых нет.

— Спасибо, — поблагодарила она, повернулась к своей композиции и решительно и непринужденно продолжила разговор: — Я уверена, что миссис Ямамото скажет, что меньше всего композиция нуждается в дополнительном нарциссе, а мне кажется, что здесь просто накрашивается еще один мазок желтого цвета. Что вы думаете?

— То, что вы делаете из цветов, похоже на вас, — спокойно сказал Тор. — И поэтому я склонен дать этой композиции то, что ей, по вашему мнению, нужно. Любым путем добавьте в нее желтизны.

— Очень дипломатично, — сухо ответила Эбби, разглядывая свою композицию и думая, куда поставить нарцисс. — Вы очень хорошо знаете, что миссис Ямамото покачает головой, увидев мою работу, а потом скажет всем ученикам, что вы создали очередной шедевр.

Он пожал плечами, даже не опровергая ее замечание: и он, и она знали, что это правда.

— Миссис Ямамото понимает и ценит дисциплину и сдержанность. Естественно, она имеет склонность предпочитать мои композиции.

Губы Эбби искривились.

— Хотите сказать, мне не хватает этих качеств?

— Может быть. И, по-моему, и завидую нам.

Она удивленно взглянула на него:

— Вы это серьезно? — качнула головой, словно отменяя свой вопрос. — Забудьте. Конечно, серьезно. Ведь вы всегда такой серьезный.

— Очевидно, вы совсем неплохо понимаете меня, — сказал Тор с сожалением.

— Я уже три недели наблюдаю, как вы работаете с цветами, — с улыбкой ответила Эбби и договорила: — Я думаю, что немного узнала о вас.

— В самом деле? — Похоже, ему действительно стало любопытно. — Что же вы узнали?

Миссис Ямамото была занята с другими учениками у противоположной стены полного движения класса. Было очевидно, что преподавательница не появится из ниоткуда в подходящий момент не прервет разговор. Эбби придется ответить на вопрос, который она сама же и спровоцировала. Тор смотрел на нее с бесстрастным ожиданием, отступать было некуда. Как она втянула себя в это?

— Это не так уж много значит. У меня просто возникли некоторые легкомысленные предположения. Не принимайте меня всерьез.

— Как вы только что отметили, я не способен воспринимать что-нибудь иначе, чем всерьез. Скажите, что вы, по-вашему, узнали обо мне, Эбби?

—Прорицателям хорошо платят за такую работу. Вы это знаете?

—Я вам заплачу.

—Ради бога, не надо!— воскликнула она, изумленная тем, как обдуманно он это пообещал. — Это шутка. На самом деле я не так уж много узнала про вас. Просто у меня сложилось впечатление, что вы, скажем, достаточно осторожно и консервативно относитесь к жизни в целом. Вероятно, вы не рискуете без достаточных оснований, не отрываетесь в выходные, не совершаете ничего безрассудного, что нарушает дисциплину. Вот и все.

А про себя подумала: «Он точно такой же, как его композиции. Сосредоточенный, элегантный, сдержанный». Но черта с два она произнесет вслух эту часть характеристики!

Когда она заговорила, Тор кивнул. Эбби подумала, что цвет его волос — черный, с едва заметным намеком на седину — хорошо сочетался со сдержанной мрачной силой, которую она чувствовала в Торе. Черные ресницы, густой бахромой окружавшие его янтарные глаза, был единственными округлыми линиями на лице, словно составленном из острых углов и плоскостей. Одет, как обычно, сдержанно и мрачно, под стать самому себе — рубаха консервативного покроя с узором из узких серых и синих полос и дорогие хорошего покроя серые брюки. Под ними были видны контуры крепко сложенного, очень мужественного тела.

Он раздавил бы женщину в постели. Эбби внезапно поймала себя на этой мысли, а потом ее вдруг охватили ярость и стыд оттого, что воображение упрямо старалось продемонстрировать ей, каково это — быть женщиной, которую Тор Летимер побеждает в постели. Нашла о чем думать! Ей-то что за дело? У нее сегодня вечером и так больше чем достаточно проблем, не хватало только эротических фантазий.

Нарцисс сломался в ее беспокойных руках.

Она вздохнула и сказала:

— Миссис Ямамото, наверное, выгонит меня с занятий.

Тор с любопытством смотрел на то, как она торопливо засовывает второй сломанный нарцисс в пакетик из коричневой бумаги, куда спрятала первый.

— Вы думаете, так можно спрятать обломки? Миссис Ямамото — преподаватель, который может учесть в уме каждый нарцисс и заметить его отсутствие.

— Я знаю, и теперь у меня два трупа в чемодане. Ох, у нас же осталось еще одно занятие. Она, должно быть, не сделает ничего ужасного, только чуть-чуть качнет головой, когда она узнает. Я думаю, она уже смирилась с тем, что я не преуспею в икебане. А вот вам она советовала выставить одну из ваших композиций на фестивале в следующем месяце. Я это слышала. Вы собираетесь это сделать?

— Нет.

Эбби взглянула на него с изумлением.

— Конечно, вы это сделаете. Как можно отказаться? Ваша работа — просто фантастика, — заговорила она с внезапной теплотой в голосе. — Миссис Ямамото не стала бы вас выделять, если бы не считала, что вы справляетесь очень хорошо.

— Я думаю, мне это просто не интересно. Я пришел на курсы в основном из любопытства и не собираюсь делать икебану серьезным увлечением — таким, которое займет все свободное

Эбби была потрясена, и это отразилось в ее синих глазах время.

— Это смешно. Как вы можете так говорить? Почему отворачиваетесь от того, что делаете так хорошо? У вас талант, и я не могу позволить, чтобы вы его зарывали.

Выражение его лица — вопрос и язвительная насмешка — заставило ее понять насколько неуместны ее слова. Разумеется, ее совершенно не касается, будет или нет, он заниматься аранжировкой цветов. Она уже должна бы усвоить, что врожденная склонность к необдуманным поступкам — не самое большое ее достоинство.

— Вы не можете позволить? — заинтересованно спросил Тор, словно ему никогда не приходило в голову, что кто-то может говорить ему о его способностях.

— Если вы не будете участвовать в соревновании, это будет очень тяжелым ударом для миссис Ямамото, — заметила Эбби,

— Она это переживет, — ответил он, явно ожидая услышать еще какие-нибудь доводы.

— Вы, наверное, были бы очень довольны собой, если бы выиграли приз благодаря своему таланту, — бодро добавила она

— Сомневаюсь,

Полнейшая уверенность Тора в том, что она еще раз подтолкнет его в желаемом направлении, раздражала Эбби. Его манера терпеливо ждать могла вывести человека из терпения. Вероятно, он просто давал ей шанс попытаться командовать им, чтобы постепенно подавить это маленькое проявление женской тирании. Что-то подсказывало ей, что Тор Летимер не из тех мужчин, которыми любая женщина может успешно командовать. Как она не пыталась остерегаться этого человека, оставаться начеку было трудно. Дразнить его было веселее.

«Безрассудство когда-нибудь доведет меня до больших неприятностей», — сказала себе Эбби и, как всегда, тут же забыла собственное предупреждение. Ей захотелось поозорничать.

— У меня есть одна мысль. Почему бы вам не составить композицию, а я бы выставила ее под моим именем.

— И вы бы пошли на обман? — В его голосе звучало не осуждение, а только любопытство.

— Ох, не надо! У вас что, проблемы с чувством юмора? Это была просто шутка.

— Извините. Я иногда слишком медленно улавливаю смысл того, что мне говорят.

Эбби взглянула на него с пренебрежением.

— Не пытайтесь воздействовать на меня смирением, — посоветовала она. — Я отлично знаю, что реакция ума у вас не замедленная. Просто вас больше интересуют тонкости предмета, чем его очевидные черты.

— А что еще вы узнали обо мне, глядя на то, как я сочетаю цветы?

— Думаю, кое-что узнала.

На мгновение оба замолчали. Потом Тор предложил:

— Эбби, я знаю, вы сегодня приехали сюда на автобусе. Позвольте мне отвезти вас домой на машине?

Эбби моргнула от неожиданности и удивленно взглянула на него. В ее уме промелькнула мысль: как было бы приятно, если бы этот сильный и солидный мужчина был рядом с ней, когда она будет открывать дверь в свою квартиру в центре города. Но она отогнала от себя эту мысль. Она не поддастся своему воображению!

— Вы очень добры, но я...

— Эбби, доброта тут совершенно ни при чем. Я хотел проводить вас домой.

— Спасибо за заботу, но мне не нужен провожатый….

— Я вызываю у вас беспокойство, Эбби? — В его голосе звучал неподдельный интерес.

— Конечно, нет! Кого может тревожить соседство с человеком, который учится на курсах икебаны? — бодро ответила Эбби.

Именно в этот момент рядом с ней возникла миссис Ямамото с выражением отчаяния на своем приятном, не молодом, но и не старом лице. Эбби мгновенно полностью переключилась на извинения зато, что ее композиция из нарциссов и «кружева» вышла из-под контроля.

— Я знаю, миссис Ямамото, — торопливо начала она, осознавая, что Тор украдкой прислушается к ней, наклонившись над своим рабочим столом. — Я опять потеряла голову. Кажется, я просто не способна уравновесить композицию. Я добавляла цветы и кусочки листьев один за другим, думая, что все в целом подучится гармонично, но, как всегда, работа вышла из-под моего контроля.

— Эбби, — вздохнула преподавательница, — вы должны были остановиться еще двенадцать нарциссов назад. Посмотрите на этот — он наклонился и весь оказался вне пространства композиции. Я думала, работа рядом с мистером Летимером поможет вам контролировать вашу импульсивность в композициях. Посмотрите, как он ограничивает себя только самыми основными элементами, чтобы передать чувство гармонии и пропорции.

Миссис Ямамото с удовольствием и глубоким одобрением указала на композицию Тора.

Когда эта миниатюрная женишка поворачивалась, чтобы полюбоваться творением своего лучшего ученика, Эбби встретилась взглядом с глазами Тора над головой преподавательницы. Ее чувство юмора дало о себе знать. Она внезапно состроила ему гримасу — совершенно как десятилетняя девочка — и почти беззвучно прошептала: «Любимчик!» Эбби поняла, что он услышал ее, хотя в этот момент вежливо повернулся к преподавательнице, чтобы обсудить свою работу.

— Вам будет приятно узнать, миссис Ямамото, — мягко сказал Тор. — что Эбби решила сегодня вечером взять у меня внеклассный урок. Надеюсь, работая с ней наедине, я смогу лучше объяснить ей некоторые основы этого искусства.

— Это прекрасно, — одобрила преподавательница и слегка кивнула. — Вы будете для нее очень хорошим учителем. Ей нужно только одно — немного руководства и дисциплины.

Эбби умоляюще смотрела вверх, словно прося небо о помощи, когда Тор с серьезным видом кивнул в ответ.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал он.

Через сорок минут Эбби сидела в сером БМВ Тора Летимера и то чувствовала приливы веселья, то приходила в отчаяние.

— Руководство и дисциплина, — с насмешливым упреком повторила она. — Честно говоря, Тор, даже вы не можете всерьез считать, что меня можно научить японской аранжировке цветов. Я не знаю, почему уступила вашим уговорам и согласилась, чтобы вы сегодня отвезли меня домой. Автобус отлично довез бы меня туда.

— Я хотел проводить вас до дому. К тому же идет дождь, — просто сказал он и бросил на нее быстрый взгляд искоса, продолжая спокойно и ровно вести автомобиль сквозь мокрую — дождь действительно моросил — апрельскую ночь по штату Орегон.

— Здесь, в Портленде, дождь льет часто. Я это говорю на случай, если вы этого еще не заметили.

— Уже заметил! — отбил он ее удар.

— Вы сказали это так, словно вы здешний уроженец.

— Нет, я живу здесь всего около трех лет.

Это было сказано довольно резко, словно Тор не желал больше слышать вопросы на эту тему.

Эбби решила, что он, возможно, просто не хочет тратить время на обсуждение таких житейских мелочей. И стала придумывать, о чем можно говорить с мужчиной, который учится аранжировке цветов. — Красивая у вас машина, — нашлась она. — Я всегда хотела купить иномарку.

Она решила не говорить, что в этом случае купила бы что-нибудь немного круче БМВ — к примеру, «ягуар» или «лотус». Но эта машина была под стать хозяину — солидная, крепко сложенная, долговечная и выносливая.

— Все в порядке, Эбби, — ответил Тор спокойно, но весело. — Вы же сами говорили, что вряд ли будете чувствовать тревогу рядом с мужчиной, которого встретили на уроке аранжировки цветов. Помните?

— Это не тревога. Скорее мне любопытно, почему вы сегодня захотели проводить меня домой.

— Потому что вы похожи на свои цветочные ком позиции, — сказал он небрежно, как о капризе.

Она бросила на него пронзительный взгляд:

— Хотите описать мне мой характер?

— Если желаете, да.

Она вызывающе наклонила голову:

— Хорошо, послушаем.

Он не стал медлить:

— Вы интересная, импульсивная, интригующая женщина с изумительным воображением.

— Потрясающе! У вас талант не только к аранжировке цветов, но и к аллитерации.

— Вы даже похожи на цветы, из которых мы составляли композиции в классе, — невозмутимо продолжал говорить Тор. — Ваша талия хрупка, как стебель нарцисса, волосы цвета клеверного меда, глаза как...

— Не говорите, что они как васильки. Я ненавижу этот цветок, — вмешалась Эбби и тихо рассмеялась.

— Тогда — как горечавка? — вежливо спросил Тор.

Сдержанные смешки Эбби превратились в откровенный хохот.

— Хватаетесь за соломинку?

— Вы правы, незачем доводить аналогии до крайности на самом деле глаза у вас скорее серо-голубые. Очень необычный дымчатый оттенок.

— Ставлю вам оценку «отлично». И остановитесь на этом, так будет лучше.

— Вы не принимаете меня всерьез, верно? — негромко и ласково спросил он.

— А надо?

Он кивнул — всего один раз, без малейших признаков насмешки на своем грубом, с резкими, словно вырубленными топором чертами лице.

— Да, я думаю, вам лучше сделать так.

Почувствовав непоколебимую уверенность о его голосе. Эбби поежилась на своем сиденье. Она вдруг осознала, что почти ничего не знает о Летимере, кроме того, что у него есть талант к аранжировке цветов. И только теперь она заметила, как много места он занимает в салоне БМВ, хотя его присутствие в машине почти не пугало. Ростом он был немного меньше шести футов, но нельзя было не почувствовать в нем большую силу. Однако Эбби решительно напомнила себе, что она встретилась с этим человеком на занятиях по икебане.

— Я живу в многоквартирном доме, в следующем квартале. Вы можете припарковаться перед домом, — быстро произнесла она, стараясь придать голосу дружелюбие.

Ей не хотелось думать о том, действительно она напоминает ему цветок или нет. Эта мысль беспокоила, вызывая в уме картины того, как Тор мог бы «привести ее в порядок», возможно, в постели.

Двигатель заурчал, и БМВ стал притормаживать. На взгляд Эбби, участок, где Тор решил припарковаться, был слишком мал для такой машины. Она почувствовала облегчение: если он не сможет найти место для парковки на улице, ему поневоле придется высадить ее на тротуаре и ехать домой.

Но БМВ вошел в эту узкую щель так, словно был создан для этого, и Эбби подавила вздох — теперь Тор обязательно проводит ее до двери. А потом что?

— Угостить вас чашкой чая? — услышала она свой слабый голос, когда Тор входил с ней и парадную дверь красивого кирпичного дома, где она жила, чтобы провалить до лифта. Этот дом был построен в первой половине века и восстановлен во всех подробностях, потому в нем сохранились просторные, с высокими потолками комнаты оригинальной постройки. Квартира Эбби — удобная, с одной спальней, большой кухней и огромными окнами, впускавшими внутрь мною света, — находилась на шестом этаже.

— Мне кажется, чай — это уже немного лишнее после вечера цветов и искусства. Не найдется ли у вас чего-нибудь покрепче?

— В общем, да, есть немного коньяка…..

— Он бы подошел прекрасно, — решительно прервал ее Тop.

Они уже выходили из лифта. Он взял ключ из руки, когда они ненадолго остановились в холле перед квартирой, и открыл дверь с холодным спокойствием привычного к этому человека. Эта фамильярность почему-то снова вызвала у Эбби тревогу. Что за человек этот мужчина, который все время ведет себя так неоднозначно? Иногда ей казалось, что он вежливый и управляемый человек, и она успокаивалась. Но в следующий момент его присутствие начинало внушать почти первобытный страх.

— Я схожу за коньяком, — быстро сказала она, переступая порог и входя в свою комнату.

Мебель здесь была неоднородная по стилю. Некое веселое сочетание кремового и светло-желтого тонов (ваниль и папайя), усиленное штрихами черного. Все свидетельствовало о любви Эбби к свету и краскам и возникавшей у нее временами склонности к драматизму. В целом стиль остроумный и современный, если бы не стопки коробок в холле, во всех углах жилой комнаты и в нише дня одежды, встроенной в дверь.

— Что это? — негромко воскликнул Тор от удивления, нечаянно задев одну из коробок носком своего итальянского кожаного ботинка.

— Извините меня. — Эбби наклонилась и отодвинула эту стопку вбок. — У меня просто не хватает места, чтобы хранить товар.

— А что там внутри? — Он с любопытством обвел взглядом бесчисленные штабеля коробок.

— Витамины, — коротко ответила она, снимая свою геройскую военную куртку из черной кожи.

Эбби любила эту куртку, которая — как она считала — придавала ей смелый, дерзкий вид. В ней она выглядела женщиной, иногда способной на агрессию, призывая, таким образом, мужчин не вторгаться в ее личное пространство. К сожалению, Тор, — если она правильно поняла, — не заметил предупреждения. Может быть, так получилось потому, что его естественное состояние — спокойствие и самоуверенность? Нет, решила Эбби, просто куртка — не самый эффективный способ для подобных заявлений. В конце концов, она купила эту вещь, как и большинство своей одежды, пол влиянием настроения.

— Витамины? — Тор поднял одну из коробок — они были двухцветные, зеленые с золотом — и посмотрел на этикетку. — Вы, должно быть, очень активно принимаете их сами. «Мегалайф». Витаминные пищевые добавки для тех, кто стремится взять от жизни все», — прочел он. — Должно быть, ваша жизнь очень насыщенная, судя по тому, сколько тысяч витаминов хранится в этой комнате.

— Не будьте смешным. Даже я не смогла бы проглотить столько витаминов. Я их продаю — точнее, развожу их тем, кто продает. Ходят по домам. — Эбби нашла в кухонном буфете бутылку с коньяком. — Удивительно, человек может внезапно купить почти любую вещь, если продавец появится у него на пороге с хорошо продуманной рекламной подачей.

— Я полагаю, вы должны очень хорошо понимать, что такое импульсивные покупки, — заметил Тор.

— Это что, неудачная острота? — подозрительно спросила она.

— Нет, шутка. И, действительно, неудачная. Похоже, ваше дело процветает, — добавил он с неподдельным интересом.

— Да, идет очень хорошо, — сухо сообщила Эбби в ответ. — Более того, я верю в свой товар.

Она налила Тору рюмку коньяка, потом взяла с барной стойки зеленый с золотом пузырек, небрежно отвинтила крышку и бросила в рот две таблетки.

— Что это?

— Комплекс с витамином В и витамин С. Хорошо помогает против стресса. — Она завинтила крышку, по-прежнему держа витамины во рту, и налила себе рюмку коньяка. Проглотила таблетки, сделала глоток и закашлялась, стараясь как можно меньше шуметь.

— Возможно, вода подействовала бы лучше коньяка, — вежливо заметил Тор, подошел ближе и постучал кулаком ей между лопатками.

— Спасибо, — выдохнула она. — Я... просто пыталась сэкономить немного времени.

— A paзве мы торопимся? — мягко спросил он.

— Вообще-то нет…. Думаю, что нет. Просто у меня привычка иногда спешить Может быть, перейдем в гостиную? — добавили она решительно и вежливо. Как неловко получилось, надо было не суетиться и налить себе стакан воды.

— Почему вы пьете таблетки от стресса? У вас много дел? — с шутливой любезностью в голосе спросил Тор.

— По-моему, у всех так в наше время, — ответила она и пожалела, что открыла рот. Потом уселась на софу цвета папайи, а Тору легким движением руки указала на черное кресло. Настало время крепче взять в свои руки нить разговора. — А вы, Тор, чем занимаетесь, когда не аранжируете цветы? — Звучит хорошо: оживленно и небрежно.

— Покупаю и продаю, — спокойно ответил он.

Oдна ее бровь изогнулась

— Что же вы покупаете и продаете?

— Стресс. — Он едва заметно улыбнулся, словно удивляясь тому, что oказался способен пошутить.

— Вам бы надо объяснить это немного подробней. Вы же помните: я не очень хорошо улавливаю тонкости, — сухо ответила Эбби.

— Извините. На самом деле никаких тонкостей и не так уж умно. Я только имел в виду, что в определенном смысле имею дело со стрессами других людей. Я продаю и покупаю фьючерсные контракты на товары.

Глаза Эбби широко раскрылись.

— На что-нибудь вроде свинины?

Он позволил себе еще одну слабую улыбку.

— И на золото, и на пшеницу, и на кукурузу, и еще на несколько товаров. Я сказал, что торгую стрессом, поскольку большая часть таких сделок происходит в условиях сильного стресса. Люди впадают в панику, в отчаянье, слишком волнуются. Словом, покупая или продавая, они часто теряют голову. Очень стрессовая работа.

— Похоже, для меня открывается хороший рынок. Не хотите купить немного витаминов? — с надеждой спросила Эбби,

— Боюсь, у меня нет особых причин, чтобы их принимать, — покачал головой Гор,

— Нет язвы желудка? Давление не повышено?

— Нет.

— Значит, стресс продавцов и покупателей на вас не распространяется? — недоверчиво спросила она.

— Нет.

— Как же вы его избегаете, если он так широко распространен?

Тор ответил не сразу. Сначала взглянул ей в лицо одним из тех своих прямых тревожащих взглядов, которых она побаивалась. Потом произнес:

— Вероятно, потому, что не волнуюсь из-за своей работы. Она для меня — просто способ зарабатывать себе на жизнь. Я хорошо делаю ее, но не связан с ней чувствами, в отличие от очень многих людей.

— Хм. Так вы — мистер Холод? В таком случае, — и она включила свою лучшую интонацию продавца, — вам стоит узнать, что «Мегалайф» является очень мощным базовым комплексом, который составлен так, что полностью удовлетворяет ежедневные потребности в витаминах хладнокровного здорового сорокалетнего мужчины.

— В таком случае мне нужно будет принимать его только через год.

— Ох, извините. Вам еще не исполнилось сорок?

— Исполнятся в будущем году. — Он мелкими глотками вылил свой коньяк. Похоже, он вовсе не волновался оттого, что показался ей немного старше. — А вы сами. Эбби, какой комплекс принимаете ежедневно?

— Комплекс для здоровых женщин от тридцати до сорока лет.

— Мне покачалось, вам нужен комплекс для женщины от двадцати до тридцати.

— Большое спасибо. — Она состроила гримаску. — Вообще-то мне двадцать девять лет, но я решила перейти к более мощной формуле на год раньше.

— И добавляете к ней еще несколько препаратом вроде того комплекса с витамином В, который храните на кухне?

— Осторожность никогда не помешает. Эту тему мы исчерпали, о чем бы вы хотели поговорить теперь?

Она бросила на него умный, холодно-вопросительный взгляд и отпила маленький глоток коньяка. Время было уже позднее, и она начала подумывать о том, как бы ей избавиться от Тора Летимера. А он не проявлял никаких признаков готовности допить свой коньяк и вежливо уйти

— Ох! — Эбби поперхнулась коньяком и закашлялась. Встревоженный Тоp вскочил на ноги и в следующую секунду она ощутила такой мощный удар в спину, что едва не свалилась на стеклянный столик для кофе.

— Вы в порядке?

— Да, в полном, спасибо! — выдавила она из себя, стараясь восстановить дыхание и равновесие. — Ох, Тор, то есть мистер Летимер, уже очень поздно. Не думаете ли вы отправиться домой? Я знаю, поставщики товаров — ранние пташки. Ваши биржи ведь далеко, в восточной части города, верно?

— Завтра суббота, а по субботам биржи закрыты.

— Ох! — Она лихорадочно стала придумывать другую причину, чтобы отослать его.

— Эбби, мне жаль, если я смутил вас, — ласково заговорил он, снова сел в черное кресло и потянулся к бутылке с коньяком. Его брови едва заметно сдвинулись, a глазa напряженно наблюдали за ней. Так сокол следит за своей добычей.

— Тор, — заговорила она, стараясь овладеть собой, — думаю, сейчас очень подходящее время сказать вам, что в данный момент я не ищу любовных отношений. Моя жизнь заполнена делами. Мне нужно заниматься моим бизнесом. Есть и еще несколько личных дел, но я не буду утомлять вас рассказом о них. Если вы предполагает, что мы… э… станем близки, я вынуждена вас разочаровать.

— Сожалеете, что должны ответить отказом? — в янтарных глазах внезапно мелькнуло что-то похожее на юмор.

— Это звучит слишком красиво, верно?

— Прозвучало так, словно вы отклоняете официальное приглашение на званый вечер в саду.

— Извините. Честно говоря, вы застали меня врасплох. У меня сегодня вечером действительно слишком много всего в уме.

— Я не приглашаю вас на вечер в саду, Эбби. Я собирался пригласить вас в постель.

Эбби закрыла глаза, у нее снова перехватило дыхание. Этому человеку каким-то образом удалось нокаутировать ее, не коснувшись даже пальцем.

— Поскольку вы очень откровенны, формулируя свое приглашение, я отвечу вам с той же откровенностью, — наконец сумела она проговорить ледяным тоном и величаво, как королева, поднялась на ноги. — Мой ответ нет. Спокойной ночи. Тор.

Он еще секунду смотрел на нее, словно обдумывал следующий шаг, потом тоже встал, на его лице отразилась какая-го странная печаль.

— Я немного поспешил, верно? На самом деле я не такой. Обычно я действую медленно и осторожно, особенно когда имею дело с очень хрупким цветком. Эбби, я не буду торопить вас. Но я хотел бы, чтобы мы оба ясно представляли, куда движутся наши отношения. И представляли с самого начала. Так будет проще.

Она никак не могла привести свои мысли в порядок и только повторила:

— Проще?

Его тяжеловесная сила, с одной стороны, пугала ее, с другой стороны — странным образом привлекала. Она, должно быть, не в своем уме, если ее очаровал такой мужчина. Ей бы надо было сразу же отослать его домой на его элегантной и солидной иномарке. Вообще не надо было позволять ему провожать ее домой.

— У меня еще не было возможности перечислить все признаки, по которым вы напоминаете мне цветок, — хрипло проговорил Тор, придвинувшись к ней ближе, и протянул руку, чтобы бережно обхватить своей большой ладонью ее затылок.

— Тор….

— Я сказал вам, что ваша талия тонка, как стебелек нарцисса, — сказал он полушепотом, наклоняя голову так, что его губы оказались возле ее горла, — но я не объяснил вам, что ваши груди напоминают мне две нежные, пропитанные соком орхидеи.

Эбби почувствовала, что его сильные пальцы легко ощупывают ее черный свитер, определяя форму ее маленьких округлостей. Она дура, что не оттолкнула его. Хотя как во можно оттолкнуть большую скалу, такую как Тор?

Ум ухватился за эту мысль, и Эбби, проверяя ее, подобно ученому, который ставит опыт, уперлась кончиками пальцев в широкую грудь Тора. Ничего не произошло. Вероятно, он даже не почувствовал ее осторожный толчок.

Эбби сделала глубокий вдох и стала ждать, когда начнется то, что она должна почувствовать — неуверенность и легкий страх. Но они не наступали.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что дрожь, выпускавшая свои цепкие побеги в глубине ее тела, была не первыми пробными порывами страха, а началом незнакомого волнения. А потом она почувствовала, что ладони Тора скользят по ее телу вниз до талии и вдоль бедер.

Тор нащупал округлости нижней части ее тела, и у него вырвался низкий, горловой стон.

— Ваш милый, мягкий, маленький задок напоминает мне гладиолус.

— Неужели не венерину мухоловку? — сумела колко ответить Эбби, отчаянно пытаясь придумать, как справиться с ситуацией, которая, она это чувствовала, легко могла выйти из-под контроля.

— Ее — никогда! — поклялся Тор, его губы скользнули вверх по ее горлу и остановились как раз над ее неуверенно приоткрытым ртом. — Весь вечер мне до боли хотелось попробовать вас на вкус.

После этого его губы сомкнулись на ее губах с огромным нетерпением и такой жадностью, что Эбби cpaзy поняла: весь вечер он едва сдерживал себя. Мысль, что мужчина, имевший, видимо, огромную силу воли, так сильно желал ее, тревожила и опьяняла ее.

Он не стал осторожно пробовать нектар, который явно рассчитывал найти. Как Эбби смутно предчувствовала в начале этого вечера, Тор Летимер завладел ее ртом так, словно требовал свое по праву. Эбби чувствовала, что, если бы она не стояла на ногах, а лежала рядом с ним, она была бы раздавлена в точности так, как представляла себе.

Ее поразило, что возможность этого не пугала, хотя должна была бы.

Она почувствовала, как его тяжелые ладони снова скользнули вниз по ее спине и охватили ягодицы, а потом он, используя это интимное объятие, прижал ее к бедрам. Эбби почувствовала телесное свидетельство его вожделения, поняла, что он хочет, чтобы она знала о его желании, и застонала.

— Я думал об этом с первого вечера в классе. Сегодня я решил, что не могу больше ждать. Вы так увлекаете меня, милая Эбби... Вы заставляете меня желать вас. А я так давно... — Он не договорил и глубоко погрузил свой язык в ее рот.

Эбби решила: если дело только в этом, она сейчас же положит всему конец. Если Тор Летимер просто долго не имел женщины, что сейчас для него хороша любая, она, разумеется, не станет его ублажать. Эта мысль придала ей силы, и она гораздо сильнее, чем в первый раз, оттолкнула от себя его широкие плечи.

Он не выпустил ее из рук, но одна его ладонь стала поглаживать сзади ее шею и при этом нежно, но крепко удерживала, пресекая попытки повернуть голову и освободить рот.

Но и теперь Эбби не чувствовала страха, а только манящее волнение, которого не ожидала. Импульсы этого чувства пронизывали ее тело насквозь, она знала наверняка, что Тор чувствует это. Дрожа, она прижалась к нему, он пробормотал что-то, затем медленно, неохотно поднял голову, не желая отрываться от нее. Губы Эбби увлажнились и задрожали.

Янтарные глаза горели от желания, и Эбби видела на дне этих золотых колодцев всю силу этой жажды и серьезность намерения ее утолить. Ее тело вибрировало oт вожделения, разбуженное Тором, а ум наполнили негаданные вопросы и невысказанная потребность. Трепет в теле и эта потребность были чем-то настолько новым для Эбби, что она не хотела заставлять себя осмысливать их. Все происходило слишком быстро.

В следующий момент все вдруг прекратилось. Поводом стали слова Тора:

— Эбби, милая, я должен знать, есть ли у тебя кто-то другой. Ты свободна, чтобы быть со мной сегодня ночью? Есть в твоей жизни еще какой-нибудь мужчина? Скажи мне это!

В первый раз с тех пор, как она впустила его и свою квартиру, ростки неуверенности, которые протягивала во все стороны ее неспокойная душа, приобрели окраску страха, отсутствие которою ее удивляло.

— Вы о чем-то спросили, Тор? — прошептала она.

— Вы знаетe, о чем и спросил. Я вовсе не такой хитрый, как вам могло показаться, — проворчал он, а в это время его ладонь скользила по ее волосам цвета меда и развязывала узел, в который они были связаны на затылке. Он с восхищением смотрел на то, как тяжелая масса густых прядей упала ей на плечи. — Просто скажите мне правду, Эбби. Это все, о чем я прошу. Я не стану делить вас с другим.

— Никто и не призывает вас делить меня с кем- то! Моя личная жизнь — это мое дело. Я не даю объяснений никому, и меньше всего мужчине, которого почти не знаю.

— У меня нет другой женщины, — просто сказал он.

Голубые глаза Эбби сузились, она взглянула на него снизу вверх и спросила:

— Что это должно означать?

— Только то, что я честен с вами. Я волен быть с вами здесь. И прошу в ответ лишь одного — уверенности, что вы также свободны и не принадлежите другому мужчине.

Она почувствовала, что попалась. Это явное желание ответной откровенности стало для нее ловушкой. Отказать ему она не могла, но все же ей было не по себе из- за собственника, который проснулся в его вопросах. В конце концов, она ответила так, как подсказала ей гордость в совокупности с инстинктивной самозащитой.

— Тор, я не принадлежу ни одному мужчине.

Она прочла удовлетворение в глубине его глаз и быстро договорила: — И открыто заявляю вам, что мне неинтересно принадлежать мужчине. Я предпочитаю отчитываться только перед самой собой.

— Ну, поскольку вы сейчас свободны, я охотно подожду, пока мы закончим обсуждение этой темы, — вполголоса сказан он. Его большой палец скользил вдоль ее щеки, а рот едва заметно изгибался.

— Тогда вам придется ждать очень долго! — огрызнулась она и вырвалась из его рук.

Он отпустил ее, но следил глазами за каждым ее движением. Она занялась уборкой: взяла со стола и унесла на кухню пустые рюмки из-под коньяка. Уборка стала предлогом оставаться вне пределов его досягаемости.

Он пошел за ней и встал в дверях кухни. То, что этот хмурый человек находится рядом, постоянно тревожило ее. Пусть он уходит, и чем раньше, тем лучше. Она ошиблась, когда

разрешила ему отвезти себя домой.

— Спокойной ночи, Тор.

— Вы боитесь меня, верно? — с удивлением спросил он.

— Лучше сказать, я просто считаю, что сейчас для меня настало время проявить немного осторожности.

— Я бы не причинил вам боли.

— Но в этом я могу полагаться только на ваше слово, верно? — коротко заметила Эбби. — А по своему опыту знаю, что мужчины могут причинять боль женщинам, особенно тем из них, кого считают своей собственностью. Сейчас у меня нет желания быть близкой ни с кем, но если бы я пожелала сблизиться с мужчиной, то не с мужчиной-собственником. А у меня, честно говоря, возникло впечатление, что вы можете оказаться именно таким.

Очертания его рта стали тверже, и она увидела в выражении его лица расчет и настойчивость. Он продолжал стоять в проеме двери. Словно врос в пол.

— Вы расскажете мне об этом, Эбби? — спокойно спросил он, наконец.

— Нет, — ответила она с ледяной улыбкой. — Это не ваше дело.

— Зачем вы так говорите, ведь это влияет на то, что происходит между нами?

— Спокойной ночи. Тор. Спасибо за то, что отвезли меня домой.

Он не сдвинулся с места и сказал:

— Я увижусь с вами завтра.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Завтра я буду занята.

— Эбби, вы осуждаете меня, не дав возможности оправдаться. Вам незачем бояться меня.

Его уверенность растопила часть того льда, который чувствовался в ее улыбке.

— Я думаю, вы не вполне понимаете то, как умеете подавлять других, Тор.

— Вы не боялись меня в классе и когда я вас целовал. Эбби, не надо поспешных решений. Дайте нам обоим время. Позвольте мне пригласить вас на обед в ресторане завтра вечером.

Она хотела было отрицательно покачать головой, но Тор шагнул к ней и удивительно нежно обхватил ее щеки своими большими ладонями. Ее губы произносили «нет», но он наклонился, приблизил к ним свои и поцелуем загнал отрицательный ответ обратно в горло.

Эбби напряглась, ожидая, что сейчас ее страх вынырнет на поверхность сознания, но почувствовала только тяжесть и теплоту тела, которое тянулось к ней, готовое накрыть собой. Его поцелуй был не менее принудительным и чарующим, чем в первый раз, и все же не вызвал у нее ни напряжения, ни тревоги. Она ответила на этот поцелуй и была недовольна, что вместо обоснованной настороженности просто взяла и подставила мужчине губы. Но ощущение было восхитительное.

— Придете на обед? — настойчивым шепотом спросил он, и его губы были точно над ее ртом. — Пожалуйста!

— Я...

— Пожалуйста, Эбби.

Она закрыла глаза, быстро перебрала в уме все причины, по которым не должна соглашаться, а потом услышала, как ее голос неуверенно произнес:

— Хорошо, Тор. Обед — и больше ничего.

— Спасибо. — В тоне его звучного низкого голоса было столько благодарности, что ей стало неловко, будто она позволила себе слишком много. — Я заеду за вами в семь, и мы поедем в новый ресторан в центре возле «Бедсона».

Она кивнула, не зная, что сказать. Он назвал ресторан с европейской кухней, который только что открылся возле самого известного отеля в Портленде.

— Спокойной ночи. Эбби, — ласково произнес он.

— Спокойной ночи. Тор.

Он выпустил се из рук. Ей стало холодно, и только теперь она поняла, как жарко ей было от его тела, когда он стоял рядом. Не сказав больше ни слова, он повернулся, чтобы идти, и туг его взгляд упал на яркий буклет, лежавший на барной стойке в кухне, — рекламу гостиницы для отдыхающих на побережье Орегона. Эбби прикусила губу, увидев, как он берег в руку этот листок.

— Собираетесь в отпуск?

— Нет! — тут же ответила она слишком поспешно. — Я провела там выходные два месяца назад. Наверное, они рассылали свою рекламу, и мой адрес был в списке.

— Вы ездили на побережье зимой?

— Зимой там очень красиво, — просто ответила она.

— Согласен с вами, — кивнул он и бросил буклет обратно на стойку. — Может быть мы… — Он быстро оборвал эту фразу, очевидно сообразив, что зашел слишком далеко. — Увидимся завтра в семь вечера.

— Да, — подтвердила Эбби, глядя на то, как буклет падает из его рук. — В семь.

Она очень старательно закрыла за ним дверь, потом вернулась на кухню и подняла буклет. «Гостиница «Мисти Инн». Наслаждайтесь красотами живописного побережья Орегона в любое время года! Мы открыты круглый год!» — радостно приглашала реклама.

Эбби зло и старательно разорвала ее на крошечные кусочки. Она не скоро вернется в «Мисти Инн». А может быть, не вернется никогда. Обрывки вы бросила в мусорное ведро под раковиной.

То, что этот рекламный листок оказался в ее почте сегодня утром, имело лишь одно логическое объяснение: администрация гостиницы послала такую рекламу всем своим бывшим клиентам.

Эбби мысленно повторила это уже тысячу раз с тех пор, как получила почту. Но все равно ей было страшно. Весь вечер она загоняла этот страх в дальний угол своего сознания, но теперь он вырвался наружу и снова мучил ее.

Она была бы больше уверена в своей правоте, если бы реклама лежала в фирменном конверте с названием гостиницы. Но буклет был в обычном белом конверте, ее адрес напечатан, а обратного адреса вообще не было.

Эбби стала готовиться ко сну. Когда она раздевалась, в ее уме беспорядочно мелькали то образы сильного и настойчивого мужчины, который записался на занятия по японской аранжировке цветов, то воспоминания о зимних выходных, которые она отчаянно хотела забыть.

Глава 2

Она обвинила его в склонности к расчетливой хитрости, но на самом деле сегодня вечером он был кем угодно, только не ловким хитрецом. И в результате, едва не погубил все. «Черт! — почти с бешенством думал Тор, ведя свой БМВ вверх по склону горы, возвышавшейся над Портлендом. — Мужчина в мое6м возрасте должен хоть немного научиться быть ловким с женщиной, которую хочет!»

Тут он осознал кое-что еще: ему было не совсем понятно, отчего оно в этот раз совершенно забыл о своей обычной сдержанности. Что-то случилось в этот вечер, когда он наконец признался себе, что хочет эту женщину, Эбби Линдон. Как будто он принял неизбежное и решил просто хватать обеими руками то, что должен взять.

Разумеется, он вел себя как дурак. Нужно было действовать гораздо медленнее. Что ж, он хотя бы исправил ошибку настолько, чтобы договориться о втором свидании. «Хоть что-то спас», — мысленно пошутил он над собой. Но ему очень повезло, что она не перепугалась до полной паники. Что так встревожило ее в нем? На занятиях она держалась дружелюбно.

Ее страх был чем-то связан с его желанием быть уверенным в том, что она свободна. Именно после этого главного вопроса она стала действительно сопротивляться. Может быть, потому, что она не совсем свободна.

Одна ли она провела выходные на побережье два месяца назад? Может быть, она только что рассталась со своим прежним мужчиной и поэтому боится сразу же сойтись с другим?

Эти вопросы кружились в его уме, когда он с отработанной до автоматизма точностью вел свою машину. Дома на склоне по обеим сторонам дороги выглядели уютно и приветливо, в окнах горел теплый свет. А его окно будет темным: Тор не позаботился, уезжая, оставить дома включенный свет — привет самому себе.

«В одном я могу быть уверен, — успокоил он себя, — она не может знать о моем прошлом столько, чтобы действительно меня бояться». Еще не может. И если действовать умело, не узнает никогда. Ее тревожит что-то. Может быть, его слова напомнили ей о другом мужчине — о том, с кем она на побережье ездила два месяца назад?

Его короткие широкие пальцы вцепились в рулевое колесо. Тор даже не заметил, с какой силой его руки сжали руль. Ему очень хотелось так схватить того, по чьей вине Эбби так стала опасаться мужчин.

На следующий вечер, одеваясь на свидание с Тором Летимером, Эбби пришла к выводу, что ей трудно общаться с ним из-за неоднозначного впечатления, которое он производит на нее. Его сила, например, и успокаивает, и вызывает робость. Инстинкт подсказывал ей, что эта сила защищает ее, но прошлый опыт научил не доверять физической силе.

«Если бы он не начал предъявлять требования и расспрашивать о наличии других мужчин в моей жизни, не пожелал знать, свободна и или нет, я бы позволила себе после поцелуя гораздо больше»», — осознала Эбби, надевая через голову облегающее вязаное платье.

Это платье, серебристо-голубое с блестящим отливом, подчеркивало медовую желтизну ее волос, собранных в слабый пучок, и синеву глаз. «Они не цвета василька и не цвета горечавки», — решила Эбби. На мгновение ей стало весело, когда она вспомнила, как накануне вечером Тор старался ассоциировать ее с цветком.

По сути дела, это было лестное сравнение, тем более, что она не считала свое лицо образцом красоты, прелестным, как цветок. Широкие голубые глаза, вздернутый нос и выразительный рот образовывали довольно приятное сочетание, но Эбби не обманывала себя и не считала, будто все это и есть какая-то ослепительная красота.

Но в ее лице есть прелесть, о котором она не знала, — его мимика. Подвижное, полное жизни лицо. Человек редко улыбается, разговаривает или как-то иначе общается со своим отражением в зеркале. В зеркалах люди изучают неестественно спокойный вариант своей внешности. Поэтому Эбби считала свой образ в зеркале всего лишь более-менее привлекательным. Сердечность и пронизанную умом энергию — основу ее существа — обычно обнаруживали другие люди, если были достаточно проницательны. В прошлом ей встречались мужчины, восприимчивые к тому впечатлению, которое создавал ее облик в целом, но после Флина Рендольфа, она не сближалась ни с кем.

Прошлой ночью Эббн сама очень испугалась ответа, который дала угрюмому мужчине с цветочных курсов. Это было частью той тревожной двойственности, которую она пыталась понять. Вспомнив, Эбби, уже красившая губы помадой кораллового цвета, рассердилась на себя и сурово сдвинула брови так, что они сошлись в одну линию. Она не ожидала, что способна так быстро ответить на чувства мужчины типа Тора Летимера. «Но, — раз за разом напоминала она себе, — я ведь встретила его на занятиях по составлению букетов».

При этой мысли Эбби невольно улыбнулась. В этот момент настойчиво зазвонил колокольчик на двери, и он отвернулась от зеркала, чтобы ответить на этот требовательный звук. Тор пришел точно в назначенное время. Это ее совершенно не удивило. Она и раньше догадывалась, что он человек пунктуальный.

Открывая дверь, она поняла, что сегодня он вызывает у нее столько же тревоги и страха, как накануне Он оделся как для официальной встречи — темный костюм, белая рубашка, галстук строгого фасона я маленькие запонки — настоящие, золотые. Значит, он богат?

— Что-то не так? — вежливо спросил он, заметив, что она продолжает разглядывать его. — Я завязал галстук неподходящим узлом?

Она покачала головой, стряхивая с себя сковавшие ее чары, и отступила назад, чтобы пропустить его в квартиру.

— Конечно, нет. Я просто пыталась угадать, богаты ли вы. Осторожно! Не споткнитесь о стопку таблеток пантотеновой кислоты. Мне как раз сегодня доставили новую партию товара.

— Разве это важно? — Тор обошел неровную стопку зеленых с золотом коробок, стоявшую в самом дверном проеме

— Рассыплете вы таблетки или нет, мне не важно. А вот вам пришлось бы поднять их и поставить обратно, — ответила она с лукавой улыбкой.

— Я хотел сказать: разве важно, богат я или нет, — терпеливо уточнил он.

— Вообще-то, я обычно не встречаюсь с мужчинами, которые намного успешней меня, — честно объяснила она.

— Если хотите, мы можем сравнить наши банковские балансы за обедом, — тихо ответил Тор, оглядывая ее стройную фигуру в голубом облегающем платье. В янтарных глазах загорелся огонь. — Правда, я должен признать, что эта тема выглядит не особенно волнующе.

— Она могла бы стать волнующей, окажись я намного богаче вас, — весело предположила Эбби и отошла в сторону, чтобы взять свою черную кожаную куртку.

— Вы думаете, это возможно?

— Нет, — вздохнула она.

— Вы так устали от богатых мужчин?

— Я их остерегаюсь.

— По-моему, вы остерегаетесь всех мужчин. — Он придержал дверь, пока она выхолила из квартиры. — Однажды вам придется рассказать мне, почему вы так осторожны.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— О том, богат ли я? — Тор хотел пренебрежительно пожать плечами, но приподнял только одно плечо, потому что другой рукой как раз брал Эбби под руку. — Вам не кажется, что богатство — относительная величина? Откуда я могу знать, что считаете богатством?

Пока они спускались в лифте и шли через вестибюль, Эбби молчала. Наконец, она догадалась спросить:

— Вы не хотите ответить на мой вопрос, верно?

— Сейчас — нет. Не хочу.

— Это значит, что вы, вероятно, богаты.

— Вчера вечером я просил вас не делать поспешных необдуманных выводов, — напомнил он, ведя ее к ожидавшему их БМВ.

— Я не единственная, у кого есть этот недостаток, — отметила она, когда он уселся на водительское сиденье рядом с ней. — Вчера вечером вы сами сделали несколько слишком поспешных выводов.

— Решение лечь с вами в постель не было ни поспешным, ни необдуманным, — он включил зажигание и умело отъехал oт края тротуара. — Я три недели смотрел, как вы составляли свои беспорядочные, безнадежно хаотичные композиции из цветов, прежде чем понял, что меня привлекает создательница букетов, а не они сами.

— Я не уверена, что мне это польстит. — Уголки ее рта непокорно изогнулись вверх. — Я хотела сказать: если вам было нужно три недели, чтобы понять, что вы хотите встречаться со мной, а не с цветами, то…..

— Я стараюсь принимать решения медленно и осторожно, — признался Тор.

— А я думала, что люди, которые заключают товарные сделки, всегда должны принимать быстрые решения.

— Свое основное решение — заняться такими сделками — я принял только после долгих раздумий. Когда вошел в это дело, быстро освоился. Его торговая часть состоит из умения и удачи, собственно как в любом другом бизнесе. А я не так уж плохо разбираюсь в бизнесе. Когда принято основное решение — заключать сделку или нет, над остальным не приходится думать. Просто делаешь то, что нужно, чтобы она прошла успешно.

— Значит, сейчас я для вас своего рода коммерческий выбор? Кажется, мне приятнее сравнение с цветком, — пошутила Эбби, которой начал нравится обмен остротами.

Он бросил на нее быстрый оценивающий взгляд, затем снова сосредоточился на управлении автомобилем.

— Вы сознательно дразните меня, Эбби?

— Может быть. Это вас раздражает?

— Нет. Я считаю, что это хороший признак. Если вы пытаетесь провоцировать меня, значит, не так уж сильно меня боитесь.

Эбби почувствовала, что серьезность этого замечания встревожила ее.

— Я не уверена, что мне нравится быть объектом анализа.

— Вам, должно быть, многое не нравится? — небрежно заметил он, паркуя БМВ на клочке пространства у края тротуара — таком же крошечном, как прежний. Эбби должна была признать, что у него талант парковать машины там, где для них нет места.

— Женщина имеет право на собственное мнение хотя бы по нескольким вопросам, — заявила она тоном королевы.

— А мужчина имеет право иногда пытаться изменить ее мнение, — ответил он с легкой насмешливой улыбкой, почти не изменившей форму рта.

— И вам это часто удается? — бросила она вызов, когда он вел ее в роскошный, слабо освещенный ресторан.

— Я редко стараюсь изменить мнение женщины.

— Вы хотите мне польстить этим ответом?

— Это не лесть, — разъяснил Тор.

— Я почувствовала, что не лесть, — Эбби бросила на него быстрый взгляд, и ее глаза весело заблестели. — Тогда, может быть, поговорим снова о деловом решении?

Он довольно долго смотрел на нее, затем ответил:

— Я уже сказал вам в машине, что после того, как я принял решение — хотя его принятие может быть долгосрочным процессом, — я делаю все без исключения, что необходимо для успешного завершения проекта. По поводу вас я принял основное решение.

— Это что, предупреждение? — веселье в ее взгляде стало угасать.

— Нет, Эбби, это констатация факта. Все примите мою точку зрения и не дайте ей испортить нам вечер. У нас впереди много времени. Мне совершенно не хочется, чтобы вы провели его в плохом настроении, а закончили злобой и горечью.

— У меня не бывает плохого настроения, — спокойно заверила его Эбби и, отвернувшись от него, сияющей улыбкой поприветствовала подходящего к ним метрдотеля. Разговор был удачно завершен.

Их провели в отдельный кабинет за стол, на котором скатерть и салфетки были из белоснежного льна, а посуда — из сверкавшего серебра. Тор несколько минут тихо разговаривал с сомелье, и Эбби воспользовалась этим, чтобы порыться в своей черной сумочке в поиске пары таблеток.

Взгляд Тора упал на нее как раз в тот момент, когда она бросала их в рот.

— Снова витамины против стресса?

— Нет, кальций. Он важен для костей и зубов.

— А вы не пробовали вместо таблеток пить больше молока? — иронично спросил он.

— Ненавижу молоко. — Она запила таблетки несколькими глотками воды из стакана, потом улыбнулась. — Гораздо больше люблю вино. Что мы будем пить сегодня?

— У них есть новое белое, совиньон. Мне стало любопытно, откуда оно — может быть, с одного из моих любимых калифорнийских винных заводов. Я решил, что оно здорово подойдет к копченому лососю и каперсам.

— К каким лососю и каперсам?

— К тем, что у нас будут на закуску, — спокойно произнес Тор.

— Я не помню, чтобы я заказывала закуску. Я еще даже не взглянула в меню! — рассердилась Эбби и метнула в него суровый взгляд: как он посмел так самоуверенно распоряжаться без нее?

— Человек, который ест на закуску таблетки кальция, недостоин изучать меню. Сколько таблеток в день вы принимаете?

— Я не считала, — ледяным тоном ответила она.

— Вы, должно быть, свой самый лучший клиент?

— Поверьте мне, у многочисленных продавцов, которые ходят по домам, продавая для меня витамины и минеральные добавки, много клиентов, принимающих гораздо больше таблеток.

— И вы действительно можете заработать на жизнь этим? — Ом задумался и стал изучать ее взглядом. — Это ваш единственный источник дохода?

Она ответила испытующим взглядом, явно прикидывая в уме, может ли быть верным ее предположение, затем спросила:

— В чем дело? Или ваше правило — встречаться только с богатыми женщинами? Боитесь, я не смогу обеспечить вам тот уровень жизни, к которому вы хотели бы привыкнуть?

— Эбби, не надо становиться сварливой. Еще несколько таких острот — и я могу оставить вас здесь одну со счетом за сегодняшний обед, — вежливо посоветовал он.

— Снова угрожаете? — с любопытством спросила она. В это время им подали вино.

— Эбби, милая, я уже объяснял, что никогда не угрожаю и не предупреждаю. Я только констатирую факты. — Он взял у официанта вино и, плеснув его в бокал, стал медленно, смакуя, пробовать его, затем уверенно кивнул. — Я задал вопрос о вашем витаминном бизнесе потому, что хотел узнать, полностью ли вы в нем заняты.

— Это мой единственный источник дохода, — радостно, воодушевленно заверила его Эбби, а официант в это время закончил наливать вино в бокалы и незаметно ушел. — Разве что вы хотите принять в расчет акции, которые я получила в наследство от дяди.

— Акции? Какой компании? — Тор откинулся на спинку стула и мелкими глотками с удовольствием пил вино.

— Той, которую мая основал «Линдон технолоджиз», в Сиэтле. Частная компания, занимается чем-то компьютерным, — беззаботно объяснила Эбби. — Самой большой долей акций владеет моя двоюродная сестра. Остальное разделено между множеством родственников. Я имею около двадцати процентов — одну из сравнительно крупных долей. Я бы ничего не получила, но мой отец когда-то дал дяде взаймы денег, чтобы начать дело, при условия, чтобы тот вернул ему заем акциями на мое имя. Я получила их несколько лет назад, когда дядя Берт умер. В последние пять лет компания приносила одни убытки, так что акции ничего не стоят Можно только надеяться, что муж моей двоюродной сестры — президент компании — сумеет спасти положение. — Эбби отпила большой глоток вина. Она не хотела больше говорить на эту тему, потому что, подумав о своей двоюродной сестре Синтии, вспомнила и о муже сестры, Варде Тайсоне. А мысли о нем вызывали неприятные воспоминания о буклете из гостиницы «Мисти Инн».

— Муж вашей кузины хороший бизнесмен?

— Можно предположить, да, — сказала Эбби тоном, означавшим, что разговор окончен, и взяла со стола меню. — Посмотрим. Поскольку вы принудили нас есть копченого лосося, я, думаю, могла бы заказать что-нибудь телятины со сморчками и, может быть, хороший романский салат из латука, — находчиво заявила она, изучая список изысканных кушаний.

— Можете забыть за телятину и салат, — просто сказал Тор и взял меню из ее рук. — Мы будем кальмара.

— Кальмара? — Эбби изумленно взглянула на него.

— В винном соусе, с пряностями. Это вам понравится, — договорил он.

— Откуда вы это знаете? — спросила сквозь стиснутые зубы.

— Кальмар полон витаминов и минералов, — Тор вынул бутылку из ведерка со льдом и подлил в бокал Эбби еще немного белого совиньона.

Эбби долго и озабоченно мерила его взглядом, пока он разливал вино. Она поняла, что в нем есть что-то еще кроме основных качеств — солидности и силы. Еще она заметила врожденное мужественное изящество его движений и вспомнила об элегантных и сдержанных цветочных композициях, которые он составлял на курсах. Ее окрашенные в медно-красный цвет ногти стати постукивать по белой скатерти, а на лице созерцательное выражение сменилось хмурым.

— Что-то не так? — вежливо спросил Тор.

— Может быть, вы будете добры сказать мне почему? — холодно спросила она.

— Конечно, скажу. Только сначала уточните, пожалуйста, что именно — почему?

— Почему вы сегодня ведете себя так странно? На занятиях вы можете вызвать в воображении целый весенний сад с помощью всего нескольких листьев и одного-двух нарциссов.

— А, вы это про кальмара. — И он кивком показал, что доволен объяснением.

— Я имела в виду высокомерие, а не конкретный случай с кальмаром, — ласковым голосом стала объяснять Эбби. — Вы, кажется, забыли, что в классе я видела, какие тонкие чувства вам доступны. Я знаю, вы вполне способны быть изящным и элегантным. Значит, вероятно, вполне способны быть вежливым с женщиной на свидании. Так почему вы играете роль властного самца, который не позволяет спутнице самой даже выбирать себе пищу?

Он довольно долго раздумывал, словно решая, как объяснить свое поведение. По янтарным глазам невозможно было ничего прочесть, а линия рта стала чуть прямее от тонкой улыбки. Но Тор не стал притворяться, будто Эбби поняла его неверно. Наконец он сказал:

— Немного высокомерия в таком повседневном вопросе, как еда, дает вам удобную цель для нападок, мишень, на которой можно сосредоточить недовольство, повод жаловаться, критиковать и ругаться, но не вызывает настоящей тревоги. Если кто-то выбирает вам еду, не советуясь, или не делает нечто подобное, это вас раздражает, но не пугает. Поглощает все ваше внимание, значит, у вас нет времени волноваться о том, что произойдет позже, когда я отвезу вас домой.

Эбби сидела неподвижно и молчала, старалась умом постичь умом значение его слов.

— Господи! Так вы меня отвлекали! — выдохнула она, наконец, с искренним восхищением.

— Помахал у вас перед носом куском кальмара, — уточнил он снисходительно, и его глаза весело блеснули.

— Нет, это был умный поступок, — покачала она головой.

— Не слишком умный. Вы сразу поняли, что я что-то задумал, — ответил он со вздохом и снова сел за стол, поскольку им подали семгу и каперсы.

— Нет, нет! — энергично воспротивилась она. — Вы произвели на меня впечатление. Иначе говоря, я понимала, что вы бы могли быть гораздо любезней в обществе, если бы захотели. Но не думаю, чтобы я смогли догадаться, почему именно вы изображали надменного господина и повелители. Я бы просто продолжала немного сердиться до конца вечера. И не имела бы времени беспокоиться о том, что будет дальше.

— Но теперь, когда вы знаете правду, им начнете беспокоиться?

Он переложил кусочек лососины на ломтик поджаренного хлеба, добавил пару каперсов и с важным видом подал Эбби бутерброд, не сводя с нее пристального взгляда.

«Брать или нет?» — подумала Эбби и приняла угощение.

— Беспокоитесь, что будет дальше? Heт, вам не придется отбиваться от меня в конце этого вечера, — пообещал он уверенно.

Эбби поднесла бутерброд к губам и еще немного помедлила. Она поняла, что верит Тору. Не совсем понятно почему, но верит. Она приняла решение импульсивно, как обычно. — открыла рот и вонзила свои ровные белые зубы в хлеб и лососину.

— Хорошо, Тор. Я не стану беспокоиться о том, что будет дальше.

— Точно не будете?

— Мне с нами не сравниться в хитрости, и обычно я принимаю решение очень быстро.

— И вы решили верить мне? — настойчиво повторил он.

— Да. — Эбби взглянула на него с притворным сожалением и смехом в глазах. — Должно быть, это результатам моих наблюдений; я несколько последних недель смотрела на вас во время занятий. Вы всегда очень осторожно и бережно обращались с цветами, —задумчиво пояснила она.

«Конечный результат всегда был один: цветы делали в точности то, что он хотел», — вспомнила Эбби и немного встревожилась. Ее собственные композиции всегда выходили у нее из-под контроля, а работы Тора отвечали его желаниям.

— Спасибо, Эбби.

— А теперь по поводу этого кальмара... — начала она.

— Я уже сказал вам, что кальмар вам понравится.

— Но так нельзя, Тор! — Присущее ей чувство юмора едва не разрушило царственный стиль ее протеста, и она знала, что Тор это заметил.

— Эбби, милая, я все время пытаюсь сказать вам, что далеко не так хитер, как вам кажется. Я действительно думаю, что кальмар вам понравится, и настаиваю, чтобы вы его попробовали.

— Почему у меня возникло странное ощущение, будто вы никогда не были женаты? — спросила она, красиво склоняясь перед тем, что неизбежно.

К ее удивлению, эта случайная фраза словно бы заставила Тора врасплох. Он бросил на нее взгляд, отвлекшись от кусочка семги, который укладывал в центре хлебного ломтика. В глубине янтарных глаз был намек на веселье, словно он услышал что-то забавное.

— Я был женат, — сказал он спокойно и бесстрастно.

Эбби мгновенно поняла, что перешла какую-то невидимую черту.

— Простите меня, Тор. Я вовсе не хотела будить ваши тяжкие воспоминания. Это была просто шутка. Из-за того, что вы в этот раз вели себя высокомерно, я предположила, что ни одна женщина никогда не имела возможности…. э…. учить вас хорошим манерам. — Она смутилась, срочно подыскивая другую тему для разговора, и звук ее голоса медленно затих.

— Вы правы, — спокойно ответил он, наконец. — Я был женат всего два года. Моя жена... утонула три года назад: несчастный случай во время купания Я, как правило, не обсуждаю эту тему.

— Конечно-конечно, я понимаю. О таких вещах я тоже не считаю нужным говорить. Пожалуйста, простите меня, — быстро сказала Эбби. В неожиданном порыве сочувствия она дотронулась пальцами до его руки, небрежно лежавшей на столе, и кончики се длинных ногтей прикоснулись к темному рукаву пиджака.

Тор опустил взгляд, увидел это и накрыл ее руку своей широкой ладонью. Эбби почувствовала себя так, словно он загородил ее собой. И в этом не ничего неприятного, напротив, стало тепло и уютно. Это почти жест защиты, решила она и улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ, и Эбби почувствовала, что эти секунды общения без слов определили общение всего вечера. Она еще больше успокоилась и поняла, что ей действительно будет приятно провести время с Летимером.

В глазах Тора, наблюдавшего за ее лицом, мелькнуло не то облегчение, не то удовлетворение. Эбби решила не думать об этом и приказала себе вообще ни о чем не волноваться в этот вечер.

Разговор легко переходил с одной темы на другую, состоял из легких споров, неожиданных соглашений и удовольствия от них. Блюдо из кальмара, как предсказал Тор, оказалось невероятно вкусным, Эбби сказала ему об этом и испытала достаточно приятное ощущение от своего благородства.

— Я рад, что кальмар вам понравился,— сказал он, провожая ее к автомобилю и усаживая на сиденье.

— И вы не скажете ничего вроде «я же вам говорил»? — поддразнила его Эбби.

— Даже не думал об этом. Я и так знаю, когда я оказался лучше кого-то другого, — ответил он с намеком на веселье в голосе. — А теперь я собираюсь отвезти вас домой и пожелать спокойной ночи у вашей двери. Надеюсь, вы ответите «да», когда я приглашу вас куда-нибудь завтра.

У Эбби перехватило дыхание.

— Куда вы хотите пригласить меня завтра? — прошептала она.

— В розарии, — не задумываясь, ответил он отъезжая от тротуара.

— Звучит чудесно. Я с радостью приду.

Решение было принято в какой-то момент во время обеда. Она хотела снова его увидеть. Розарии Портленда были гордостью его жителей. Эбби уже несколько раз бывала в них, но прогулка, которую обещал Тор, должна была стать особенной. Она откинулась на спинку кожаного сиденья БМВ и принялась любоваться ночью и сидевшим рядом мужчиной. И в ночи, и в нем было что-то волнующее и неизвестное. Эбби почувствовала, что и ночь, и он пробуждают в ней радостные ожидания, которых не было уже очень давно.

— Вы действительно собираетесь поцеловать меня и пожелать спокойной ночи у моей двери?

Жажда исследовать предвкушение и волнение, рождавшиеся о ней в течение всего вечера, придала смелости и заставила немного подразнить Тора.

Он незаметно бросил на нее изучающий взгляд, а потом ответил:

— Да, если только вы сами не пригласите меня в лом. Вас что-то беспокоит?

— Нет. — Только сказав это, она поняла, как много в ее ответе правды и добавила с удивлением: — Сегодня меня ничто не беспокоит.

— Это хорошо. Когда я вчера увидел, как вы ломаете нарциссы и теряете контроль над своей композицией, я подумал: вас что-то тревожит.

«Только одно — буклет, который так неожиданно оказался в почте», — мысленно ответила Эбби. Но и для буклета она нашла разумное объяснение — чистейшая случайность, она просто попала в список клиентов гостиницы.

— Сейчас мир кажется мне идеальным, — заверила она Гора.

— Он редко остается таким надолго.

— Мир быстро теряет свежесть? Как скоропортящийся товар? — пошутила она.

Он опять нашел перед ее домом почти неразличимый клочок пространства — на этот раз другой, — выключил зажигание, повернулся к Эбби и оказался с ней лицом к лицу в интимной темноте.

— Я говорю серьезно, Эбби.

— Вы всегда серьезны.

— Я не шутил. Мир редко остается идеальным на очень долгий срок, — хрипло и произнес он.

— Вы собираетесь прочесть мне лекцию на тему «Пользуйся жизнью сегодня — завтра может случится несчастье?— насмешливо спросила она. — Это будет подготовка, а потом вы начнете соблазнять меня старыми словами в духе «Живи сейчас и наслаждайся, пока можешь?»

Она поняла, что чудесный вечер закончился, и в ее словах появился первый легкий намек на холод.

Его темная голова качнулась в отрицательном жесте: Тор явно отвергал обвинение.

— Я только хотел сказать, если что-то пойдет не так, а утром, когда вы проснетесь, ваш мир будет не таким совершенным, я буду рядом, чтобы помочь.

Он сказал это с таким глубоким чувством, что Эбби была потрясена. Своими модно- красными ногтями она коснулись щеки Тора и неуверенно пробормотала:

— Спасибо, вы очень добры.

Он нащупал ее пальцы и стиснул их и своей ладони — немного сильнее, чем надо для нежного пожатия.

— Я уже говорил вам: не ждите, что я буду добрым, в моем предложении скрывается ловушка.

Мягкое, спокойное выражение лица Эбби мгновенно сменилось холодным отчуждением и настороженностью. Она попыталась высвободить ладонь, но не смогла: Тор крепко прижал ее руку к своему плечу.

— Ловушка кроется в большинстве самых интересных предложений, — сказала она с ядовитой насмешкой.

— Я рад, что вы предпринимательница и понимаете это.

— На что вы намекаете теперь. Тор? Что я лягу с вами в постель ради того, чтобы и дальше наслаждаться вашим приятным обществом?

Он снова медленно покачал головой, что oзначало уверенное «нет».

— Эбби, я ставлю вам в наших отношениях только одно условие: я хочу быть уверен, что я у вас единственный мужчина. Если какой-нибудь мужчина считает, что имеет право на вас, я желаю, чтобы вы расстались с ним. И хочу, чтобы вы освободились от него до того, как ляжете со мной в постель.

Эбби вырвала у него руку, распахнула дверцу машины и легко выпрыгнула на тротуар:

— Как хорошо мы умеете испортить чудесный вечер!

Раньше, чем она успела найти ключ от двери вестибюля, Тор оказался рядом с ней. Она поняла, что не избавится от него, пока он не проводит ее до квартиры. В лифте оба молчали. Быстро шагая по холлу своего этажа, она вздернула подбородок в запрещающем жесте.

— Эбби...

— Послушайте меня. Тор. Я уже достаточно долго сама забочусь о своих делах, и когда они идут идеально, и когда нет. Мне не нужно, чтобы кто- то за мной присматривал. Я не собираюсь заключать никаких «сделок», чтобы получить защиту, которой я не требую. И, кроме того, к вашему сведению, никогда не предоставила бы ни одно мужчине исключительное право на себя даже по его просьбе. Если мужчина чувствует, что должен просить об этом, и женщина обещает, он все равно редко верит ей. Мужчины такого типа не способны на доверие. Они по натуре собственники и склонны делать жизнь женщины невыносимой.

— Если вы закончили свою лекцию, — сурово начал Тор, — я был бы рад обсудить этот вопрос в цивилизованных условиях.

— На это нет времени. Вы помните, что собирались пожелать мне спокойной ночи перед моей дверью, то есть здесь?

Она стала открывать замок, но когда поворачивала ключ, Тор взял ее запястье и толчком распахнул дверь. Эбби хотела шагнуть внутрь квартиры, прочь от опасности, но Тор остановил ее.

Совершенно неожиданно у Эбби подвернулась нога. Изящный высокий каблук неуклюже скользнул по какой-то бумаге, которая лежала на полу из твердого дерева, к этому добавился толчок, когда удержал ее насильно, и Эбби неуклюже повалилась на него, инстинктивно ища за что ухватиться.

— Ox! — Ткань егo куртки заглушила ее удивленный вскрик. Руки Тора автоматически обняли ее и помогли устоять, но не разжались после этого.

— Что такое? — Он нахмурился и озабоченно взглянул на се ступни.

— Незачем хватать меня так грубо! — Эбби восстановила равновесие и попыталась вырваться от Тора

— Вы оступились не по моей вине, наверное, поскользнулись на конверте.

— На каком конверте? — Она откинула со лба прядку волос, которая выбилась из слабо стянутого пучка и упала ей на глаза, и удивленно смотрела на Тора, пока он, выпустив ее из рук, нагибался и поднимал с пола злополучный конверт. Выпрямившись. Тор молча протянул его Эбби.

— Я, должно быть, уронила его раньше, — пробормотала она и наморщила лоб от напряжения так, что брови едва не сошлись на переносице.

— На нем написан ваш адрес, и похоже, что его просунули под дверь, — заметил Тор

Разумеется, он был прав. Она не помнила, чтобы видела этот конверт раньше. И она точно не роняла конверт со своим адресом перед входом из квартиры. А на этом были четко напечатаны ее имя и адрес. Эбби быстро вскрыла его, пытаясь угадать, кто из соседей оставил ей записку.

— Наверное, это миссис Уилкинс, соседка по холлу, просит меня поливать цветы, пока будет в отъезде — она едет посмотреть на своего нового внука. — Эбби взяла в руку один из листков твердой бумаги, лежавших внутри конверта, и чуть не уронила, когда увидела что на нем изображено.

Застыв на месте от изумления, она ошеломленно смотрела на цветную фотографию в своей руке. Нет! Этого не может быть! Это невозможно! Странно, в ее уме была полная пустота.

— Что это, Эбби? — Тор заглянул через ее плечо.

Его интерес к снимку разорвал давящие чары, которые на мгновение сковали Эбби.

— Просто фотография, которую я на днях давала посмотреть миссис Уилкинс. Она захотела посмотреть снимки моего последнего отпуска.

Эбби чувствовала, что через секунду или две не выдержит и начнет лепетать что-то совершенно несуразное. Нужно сейчас же избавиться от Тора. Ей необходимо время поразмыслить, обдумать все возможные последствия этого шокирующего снимка. Она торопливо засунула фотографию обратно в конверт и повернулась лицом к Тору.

Он изучал ее тем холодным и пристальным оценивающим взглядом, к которому она успела привыкнуть на уроках аранжировки цветов. Напряжение, сквозившее в этом взгляде, иногда казалось Эбби почти смешным, но сегодня было страшным.

— Спокойной ночи, Тop. Спасибо зa оченьинтересный вечер.

Он еще мгновение продолжал смотреть на Эбби, и она едва не потеряла голову от страха, когда поняла, что не может точно предсказать, что он сделает. Она хотела любой ценой удалить его из квартиры, но как быть, если он хочет остаться?

— Я заеду зa вами завтра примерно в час дня, — сказал он наконец.

— Да-да, час дня подойдет прекрасно. Я буду готова, — ответила она слишком поспешно.

Он наклонился к Эбби, она нервно отшатнулась назад и запротестовала.

— А мой поцелуй на ночь? — очень нежно напомнил он.

Эбби не стала спорить: это был самый быстрый способ избавиться от него. Она послушно подняла голову, подставляя лицо для поцелую, и ее пальцы ухватились за плечи Тора. Тор, если и был удивлен ее послушанию, ничего не сказал по этому поводу, только наклонил ближе к себе так, что она почувствовала себя во власти тепла и силы его тела, а потом прижал свой рот к ее рту.

Эбби почувствовала огромное и опасное желание просто сдастся окружившей ее мужской силе. На секунду это желание стало таким сильным, что едва не одержало над ней победу. Это совершенно неожиданное искушение было сильнее всего, что она могла себе представить. Поцелуй Тора точно слил Эбби с ним в единое целое, обещая страсть и защиту. В глубине ее горла возник тихий стон, когда она осознала, что это опасно и что желание готово вырваться из-под контроля.

Несколько долгих секунд Тор держал ее в своей власти, потом неохотно отпустил. Осознание, что она была готова принадлежать ему, пусть даже это продолжалось недолго, лишь один поцелуй, возбуждало его. Протянуть бы руки и снова обнять ее!

Но в их отношениях еще слишком много неуверенности, слишком много необъясненного. Тор сурово напомнил себе, что он не мальчик. Он умеет ждать. Если поторопить события сейчас, можно погубить все.

— Спокойной ночи, Эбби. Увидимся завтра. Я тоже считаю наш совместный вечер оченьинтересным.

Он улыбнулся, но улыбка вышла кривая, затем спокойно вышел и услышал, как за его спиной щелкнул закрывающийся замок.

Пока он садился в свой БМВ и отъезжал от дома Эбби, он все время вспоминал ее серебристо-голубые глаза. «Очень выразительные глаза», — размышлял он холодно. В течение вечера он много раз видел в этих серебристых озерах отражение смеха, душевного тепла и даже радостного волнения.

Но когда он закрыл за собой дверь ее квартиры, ее глаза не выражали ничего похожего на смех, теплоту или волнение. Вместо этого, совершенно непонятно почему, снова появилось напряжение. Сейчас она, наверное, пьет один из своих витаминных тоников, чтобы справиться с проблемой

Тор вел свой автомобиль по улицам, и на его лице было обычное для него жесткое выражение. «Что означает вся эта история с фотографией?» — спросил он себя. На снимке была Эбби с каким-то человеком. Вторая фигура получилась не так четко, но Тор был уверен, что это мужчина. И снимок был сделан на парковке большого мотеля.

А если не мотеля, а гостиницы? Той, что из буклета, который вчера лежал на барной стойке в ее кухне?

Какую игру ведет Эбби и как долго он должен позволять ей это, преждe, чем выведет из игры?

Эти вопросы не давали ему уснуть всю ночь.

Глава 3

В девять часов следующего утра у Эбби на кухне зазвонил телефон. Она бросила взгляд на часы и была просто в шоке. Тут же вскочила с кровати, надела халат и поспешила ответить на настойчивый вызов. Девять часов! Она никогда не спала так долго. Но прошлой ночью она долго не могла уснуть, а когда сон, наконец, пришел, ей снились кошмары о зиме на побережье и еще более тревожные сны о черноволосом мужчине с глазами цвета янтаря, который предлагал ей страсть, но и котором она чувствовала какую-то неясную угрозу для себя.

— Синтия! — Голос двоюродной сестры, которая звонила ей из Сиэтла, только усилила тревогу.

— Ох, извини! Эбби, я не разбудила тебя? Ты всегда встаешь так рано, — весело извинилась Синтия. — А с тех пор как у меня есть Лора, я тоже узнала эту радость — вставать рано.

— Большинство матерей после рождения малыша жалуются на изменения в распорядке своего дня. — Эбби сумела сказать это с достаточной долей беззаботности в голосе. Синтия была почти последней из всех, с кем ей хотелось бы говорить этим утром. Эбби подавила невольный стон, взобралась на табурет и оперлась локтем на барную стойку. — Как поживает маленькая Лopa?

— Великолепно! В данный момент голодна, как маленький поросенок. Я болтаю с тобой и одновременно кормлю ее. А как твой витаминный бизнес?

— Спасибо, что напомнила о нем, — с искренней благодарностью сказала Эбби и потянулась за стоявшим рядом пузырьком. — Я сегодня еще не пила железо. — Она открутила крышку и проглотила две черные таблетки. Потом перегнулась через стойку и набрала воды в стакан.

— Вечно ты со своими таблетками, — вздохнула Синтия.

— Мне нужна энергия.

— Не шуги со мной! Энергия поздно ночью?

— Не очень восторгайся по этому поводу. — Эбби потянулась за другим пузырьком — ей не повредят еще несколько таблеток витамина В. Нервы у нее сегодня утром не в лучшем состоянии.

— А я все-таки в восторге. Ты так долго жила как монахиня.

— Синтия, это неправда и ты это знаешь. — Эбби решала выпить две таблетки витамина В: одна — хорошо, а две — лучше.

— Нет, это правда. У тебя не было серьезных отношений с мужчиной после того, как ты занималась недвижимостью, а с ним ты была два года назад.

— Я хожу из свидания. Я не затворница. — Эбби протестовала больше для приличия и не считала, что это может повлиять на Синтию. Та уже два года тревожилась из-за того, что Эбби держит своих мужчин рядом с собой, но не подпускает близко. И эта тревога постоянно усиливалась.

— Свидания — это одно, а сходить с ума от любви — другое. Эбби, тебе пора найти себе мужчину.

— Ну, спасибо. У тебя есть кто-то на примете для меня?

— Именно поэтому я и звоню тебе сегодня, — торжественно объявила Синтия. — Я хочу представить тебя очень интересному вице-президенту, которого Вард только что принял на службу. Он тебе понравится. Примерно тридцать пять лет, разведенный, красивый…..

— Ох, Синтия! Больше никаких мужчин. — Эбби прикусила губу, ее взгляд упад на проклятую фотографию, которая лежала на барной стойке возле таблеток с витамином С.

— Я хочу устроить маленький званый обед восемнадцатого числа. Как насчет того, чтобы прийти! Разумеется, встреча будет якобы случайная. Вард без всякого труда уговорит прийти Джона. В конце концов, Вард его шеф. Я думаю подать к столу отварную семгу и ….

— Синтия, пожалуйста, ничего не надо.

— Значит, то, кто не вчера не дал вовремя лечь спать, интересней моего кандидата? — находчиво бросила вызов кузина. — Kaк ты с ним познакомилась?

Эбби так вглядывалась в расплывчатую фигуру на фотографии, что в первый момент поняла этот вопрос неверно. Потом она сообразила, что Синтия имела в виду не мужчину с фотографии, а Тора, и ответила:

— На курсах японской аранжировки цветов, где я занимаюсь.

— Занятия по составлению букетов? Ну и дела! Эбби, он, наверное, гей или что-нибудь в этом роде. Какой еще мужчина может учиться этому?

— Он необычный мужчина, — сухо признала Эбби. — Но я совершенно уверена, что он не гей.

— Хмм... — задумчиво протянула Синтия, и Эбби мысленно почти увидела, как в красивой голове ее кузины крутятся колесики. — Ты что же, проверяла это прошлой ночью? Он еще у тебя?

— Нет, не у меня, — услышала Эбби свой собственный раздраженный голос. — Синтия, прекрати волноваться за меня. Я чувствую себя прекрасно, действительно прекрасно.

— Эбби, ты столько времени волновалась та меня прошлой зимой и поэтому должна знать, что теперь для меня просто естественно беспокоиться о тебе.

— Люди всегда беспокоятся о будущих матерях. — Эбби попыталась сказать это непринужденно.

— Особенно о таких будущих матерях, чья супружеская жизнь вдруг дала огромную трещину, верно? Мой брак тогда был не очень прочным. В голосе Синтии отразились воспоминания о боли и страхе, пережитых в то время.

Что-то хрустнуло, и Эбби, посмотрев вниз, обнаружила, что начала мять фотографию, и, разозлившись, смяла ее окончательно.

— Но теперь все в порядке, да, Синтия?

— Ох, Эбби! Я никогда не была такой счастливой, — очень уверенно ответила ей двоюродная сестра. — Просто тогда, перед самым рождением малышки, все свалилось на меня сразу. У Варда было много трудностей на работе, он очень нервничал. Потом, когда Лора родилась, у меня было полно дел и просто не хватало времени быть сразу и матерью, и женой. Слава богу, я поняла, что мне надо взять себя в руки и овладеть ситуацией, пока моя семья не развалилась на куски. Теперь наша жизнь идет просто идеально. Может быть, это благодаря тем витаминным тоникам, которые ты заставила меня пить.

— Тогда, может быть, поставишь свое имя на одной ценной бумаге — под передаточной надписью? — поддразнила ее Эбби, стараясь, чтобы за колкими словами чувствовалась добрая улыбка.

— Ах ты, деловая женщина! Всегда на уме бизнес! Я говорю серьезно. Может быть, все эти таблетки, которые ты мне скормила, принесли пользу. Наверняка я знаю только одно: если бы Вард пошел против меня, мне настал бы конец. Он для меня самый главный человек. Я боюсь, что даже Лоре придется занять в моей жизни второе место после мужа.

Эбби услышала в ее словах решимость женщины, осознающей свою жизненную цель, и неуклюже проглотила ком в горле. Вард был самым главным человеком в жизни ее двоюродной сестры. Если бы Синтия сейчас оказалась здесь, посмотрела вниз и увидела смятую фотографию на барной стойке, это бы ее уничтожило! Слезы, рожденные гневом и непонятным страхом, обожгли глаза.

— Эбби, ты у телефона?

— Да.

— Ох! А я решила, что связь прервалась, я кладу трубку. Надо поменять пеленки Лоре и переодеться самой — эта маленькая бесовка сейчас выплюнула все молоко на меня.

— Вот они, радости материнства, — пробормотала Эбби.

— Нужно просто идти дальше и смеяться. Я никогда не была такой счастливой, как теперь. Я получила все, Эбби! Много ли женщин, которым так повезло?

— Немного.

— Ты собираешься снова встретиться с тем вчерашним мужчиной?

— Да, сегодня днем.

— Куда же вы пойдете? — спросила Синтия.

— В розарии.

— Розарии! Эбби, ты уверена, что он... как бы это сказать... подходящий кандидат?

— Можешь мне поверить, — да. До свидания, Синтия. Спасибо, что позвонила.

— Желаю хорошо повеселиться. И на всякий случай оставь восемнадцатое свободным.

«Сейчас у меня на уме все что угодно, только не веселье», — подумала Эбби, кладя телефонную трубку. Она слезла с табурета и пошла в ванную принимать утренний душ. Но тут она заметила на полу второй конверт — точно под входной дверью.

Когда Эбби нагибалась и поднимала его, ее пальцы дрожали: еще до того, как наклониться за конвертом, она знала, что именно в нем лежит — еще один снимок. Неловкими от ужаса руками она кое-как распечатала конверт и медленно вынула из него цветную фотографию.

На нем мужчину нельзя было спутать ни с кем другим. Он был сфотографирован с хорошей четкостью и выдержкой, в профиль, когда выходил из гостиничного номера с женщиной. В этот раз на заднем плане был виден клочок океана, ясно, что снимок сделан на побережье. Эбби взглянула на вторую фигуру, и ей захотелось закричать от гнева и безысходного отчаяния: женщиной на снимке рядом с мужчиной была она.

Потом она просто стояла и долго глядела на этот снимок, прокручивая в уме все выводы из того, что случилось. Кто-то сфотографировал ее несколько раз в те выходные дни, которые она провела прошлой зимой на побережье. Кто-то шел следом за ней и фотографировал ее и мужчину, который проводил выходные вместе с ней. Кто-то стоял перед самой дверью ее квартиры. Этот кто-то выслеживал ее! Эбби вздрогнула от страха.

«Зачем?» — снова и снова стучало в ее голове. Зачем кто-то сделал это? Не находя себе места от тревоги, она нервно поворачивала между пальцами фотографию и с такой яростью впилась в нее взглядом, что лишь через несколько секунд заметила в конверте второй листок бумаги.

«Записка!» — подумала она, чувствуя, что вот-вот сойдет с ума. Это, конечно, записка. Шантажисты всегда присылают записки с угрозами. Разве не так? «Господи, я становлюсь истеричкой». Она рывком вытащила листок из конверта и прочла то, что было там написано:

«Есть и другие фотографии. Их несколько, и они вполне могут paзрушить брак такой женщины, как ваша кузина. Однако обо всем можно договориться, разве не так?»

Подписи, конечно, не было. Когда Эбби поняла, насколько она беспомощна, ее охватила такая дрожь, что зуб на зуб не попадал. Борьба гнева и страха натянула ее нервы до предела. Ее сердце, подгоняемое адреналином, стучало с бешеной скоростью, но она не могла ответить на угрозу ни одним из двух инстинктивных способов — ни убежать, ни сражаться.

Ее ум начал бесполезно и тревожно метаться по кругу, и был почти не в состоянии мыслить логически. Эбби лихорадочно шагала туда-сюда по своей гостиной, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Она ничем не могла ответить на удары невидимого шантажиста и совершенно не представляла ни кто он такой, ни когда он появится сам. Словно утка, которая сидит и ждет, когда в нее выстрелит охотник.

Эбби зашагала быстрее и порывистее, два раза задела ногой упаковку витаминов, неудобно стоявшую в стороне от остальных. Когда она в третий раз чуть не споткнулась об эту же зеленую с золотой коробку, то от панического страха и безнадежности пнула ее ногой. Надо делать что-то конструктивное, а не ходить туда-сюда по гостиной. Эта ходьба уж точно ничего ей не подскажет. Что же делают другие люди в подобных случаях? Мучительно и отчетливо задавая себе этот вопрос, Эбби попыталась представить, какими возможностями располагает.

Короткий перечень этих возможностей не слишком воодушевил ее. То, что их было так мало, по сути дела, только усилило ее панику.

Мир для нее сжался до формата фотографий, связанной с ними угрозы и инстинктивной потребности защитить Синтию. Все остальное ничего не значило. Ее загнали в угол, и она должна сделать что-то решительное, или невидимый преследователь будет делать с ней что захочет. Эбби представила, что может произойти во втором случае, и мороз пробежал по коже. Она не будет сидеть здесь и ждать, что решит судьба! Должен же найтись способ, с помощью которого она может защитить себя и Синтию.

Машинально покусывая губу, она заставила себя подойти к окну. Ее глаза смотрели вперед, но ничего не различали в тумане, который часто витает в Орегоне по утрам. Нельзя сидеть здесь, съежившись от страха. Нужно распределить свои дела по важности и очередности. Прежде всего, она должна выяснить, кто стоит за шантажом. Она должна что-то предпринять! Но над ней не довлело ничего и никого ощутимого, с кем можно было бы бороться.

Эбби пришла к выводу, что у нее остается единственное средство — бегство. Она мгновенно приняла решение, повернулась и пошла в спальню. Шантажист не причинить много вреда, если не доберется до своей жертвы. Разумеется, есть опасность, что он пойдет с фотографиями к Синтии, но это не вполне логично — так он не сможет заработать деньги.

Более вероятно, что он сначала попытается найти намеченную жертву. А если намеченная жертва будет за пределами города, то получит передышку, столь необходимую, чтобы выяснить, кто ей угрожает.

Решив бежать, она почувствовала, что, наконец, делает что-то, а не подставляет себя под удар, как легкая добыча. Но Эбби понимала, что это была мнимая деятельность, и все же приняла душ, надела джинсы и облегающий вязанный красный свитер и начал упаковывать свои вещи. Инстинкт подсказывал ей, что шантажист будет ее искать. Если ему понадобится достаточно времени, чтобы выследить ее, она сможет потратить это время на что-то конструктивное. Если ей удастся выманить противника, кто бы он ни был, на открытое место и опознать его (или ее), она сможет нанести ответный удар,

Эбби не знала, сколько времени будет в отъезде, и потому собирала вещи предусмотрительно. Был апрель, соответственно, ранняя весна на северо-западе Тихоокеанского побережья, а потому большей частью пока прохладно. Она сложила свитера и лосины в свой самый большой чемодан, потом отобрала белья столько, чтобы хватило на неделю. Выстирать его она всегда сможет в гостиничном номере.

В каком гостиничном номере? Куда она поедет? И как быть с товаром, который на будущей неделе должны получить ее продавцы витаминов?

Потратив драгоценное время, она позвонила своей главной продавщице, Гейл Ферли, и поручила ей распределять товар между продавцами. Гейл была немного удивлена, но взялась за дело охотно:

— Конечно. Я приеду прямо сейчас и заберу коробки. Но когда вы вернетесь, Эби?

— Точно не знаю. Возникло дело, из-за которого я могу пробыть в отъезде недели две. Я скажу управляющему домом, чтобы он впускал вас в мою квартиру, если вам будет нужно больше товара.

Потом она с нетерпением ждала, пока Гейл приедет и заберет столько коробок, чтобы продавцам хватило товара как минимум на неделю. К тому времени, как Гейл уехала, увозя на заднем сиденье своего автомобиля высокие штабели коробок с продукцией «Мегалайфа», было уже больше двенадцати часов.

Эбби в последний раз окинула взглядом квартиру и обратила внимание на свою личную коллекцию пузырьков с витаминами. Она торопливо собрала их и побросала в маленькую сумку с застежкой- молнией. Никогда витамины и минералы не были нужны ей так, как сейчас! Перед тем как закрыть сумку, она опустила в нее руку, нащупала пузырек, где были таблетки с витамином С, и бросила две из них себе в рот. У нее нет времени на простуду или грипп, а потому нельзя оставаться без защиты от них.

Эбби едва смогла дотащить свой большой чемодан до входной двери. «Не слишком ли много вещей я взяла? — спросила она себя. Но разве в таких обстоятельствах человек может угадать, сколько времени его не будет дома? Лучше взять слишком много, чем слишком мало. С большим трудом, то толкая чемодан, то волоча его по полу, она установила его у двери, а сама пошла обратно в спальню за своим пальто. И тут зазвенел дверной звонок.

Только сейчас она вспомнила о свидании с Летимером и в ужасе взглянула на часы: было десять минут первого.

— Черт!

Теперь придется срочно придумывать объяснение, почему она не может пойти с ним. И почему она не предупредила его раньше по телефону? Ему, наверное, будет совсем не по душе то, что он увидит: пришел к ее двери, а она уезжает из города.

— Мне ужасно жаль. Я как раз собиралась вам позвонить, — решительно начала она.

Он, как обычно, был одет строго — в рубашку бронзового цвета с длинными рукавами и темно-коричневые брюки. Куртка из мягкой замши аккуратно сложена и перекинута через плечо. На улице, должно быть, накрапывал мелкий дождь — темные полосы Тора блестели oт влаги.

Увидев ее, он не сказал ни слова, лишь озадаченно смотрел на ее небрежную прическу и поношенные джинсы, потом, наконец, задал разумный вопрос:

— Позвонить по поводу чего?

— Вышло так, что мне приходится уехать из города, — быстро заговорила Эбби, стараясь придумать подходящее объяснение. — Все получилось так неожиданно. Только что позвонили родственники. Мне приходится извиниться перед вами. Я немного спешу, все утро паковала вещи и...

— Куда вы едете? — мягким тоном спросил он и шагнул вперед так уверенно, что ей пришлось отступить перед его непреклонной решимостью.

— Мм... на побережье. Хочу провести неделю или две на море, — сказала она, считая, что этот ответ звучит так же естественно, как любой другой.

Янтарные глаза сузились.

— Не в ту ли гостиницу, где вы однажды провели выходные зимой?

Эбби побледнела — это был намек на катастрофу, которая случилась с ней сегодня. Но Тор, конечно, не мог ничего знать. Он просто вспомнил, что видел буклет на барной стойке. Она кашлянула, прочищая горло, и решительно заявила:

— На этот раз я остановлюсь немного дальше к северу, мои родственники живут возле Линкольн Сити.

— На какой срок вы уезжаете? — Говоря это, Тор одновременно изящной походкой шагал по ковру кремового цвета — на первый взгляд без определенной цели.

— Примерно на неделю, — Эбби попыталась произнести это легко, но беспокойно нахмурилась, увидев, что Гор направляется к барной стойке — вчерашняя скомканная фотография по-прежнему лежала на том месте, где Эбби ее оставила. Но Тор, кажется, этого не заметил.

— Это как-то чересчур неожиданно. — Он небрежно уселся на табурет, уперся одной ногой в пол. Другую поставил на перекладину.

По спине Эбби пробежал холодок. Ей не нравился лаконичный стиль их разговора, и до сих пор она не обращала внимания на случайные вопросы, которые наугад бросал ей Тор. Нужно взять себя в руки.

— Мне позвонили сегодня утром. Моя тетя хочет немного пожить у моря, и нужно, чтобы кто-то за ней присматривал. Это для меня редкая удача — несколько дней отдохнуть от дел и насладиться океаном. — Эбби посмотрела на свои наручные часики, делая вид, что проверяет время. — Мне надо бы уже быть в пути. Становится поздно, а я обещала приехать туда к обеду. Моя бедная дорогая тетя такой человек, что начнет волноваться, если я опоздаю.

— Я тоже сейчас волнуюсь. — Странная тень улыбки скользнула по губам Тора.

Эбби внимательно вгляделась в него, пытаясь понять в каком он настроении, а потом спросила напрямую:

— Волнуетесь из-за чего?

— Масса причин. Например, меня минует вопрос: почему вы отменили свидание, не сообщив об этом, и только для того, чтобы помчаться в гости к тете. И о том, почему у вас такой встревоженный и смущенный вид, если вы собираетесь, всего лишь, пожить на побережье с родственницей. — Его большая ладонь скользнула по барной стойке и накрыла скомканную фотографию. — И еще, — задумчиво договорил он, — меня могла бы волновать истинная причина того, что вы вдруг решили уехать на побережье. Похоже, это у вас любимое место отдыха.

— Просто побережье мне нравится, — пробормотала она в приступе панического страха. Иметь дело с Тором все равно, что с непредсказуемым диким зверем. Это нечестно! У нее и так тяжело на душе.

— Мне оно тоже нравится. Может быть, ваша тетя будет рада иметь еще одного гостя в доме? Почему вы не пригласили меня поехать с вами, Эбби?

Она ошеломленно открыла рот.

— Пригласить вас? — пискнула она. — Тор, но это невозможно! Тетин очень маленький, и она не любит незнакомых людей. Кроме того, я не могу ….. просто пригласить вас провести со мной неделю или что-то в этом роде. Господи! Я же вас совсем мало знаю.

— Если вы чувствуете, что ваша тетя не захочет иметь лишнего человека в своем доме, я поселюсь в соседнем мотеле.

— Тор, вы становитесь смешным!

— Не смешней, чем ваши попытки убедить меня, что вы внезапно получили приглашение от тети и должны оказать ей уважение. — Он помолчал, хмуро гладя на нее. — Вы и не собирались звонить мне, верно? Когда я пришел, вы были уже на пути к двери. В чем дело, Эбби? Вы всегда так быстро срываетесь с места, когда он звонит? Я думал, у вас больше гордости.

— Когда звонит — кто? — почти беззвучно прошептала она.

Тор аккуратно расправил фотографию, посмотрел на мужскую фигуру:

— Хм. Тот, с кем вы так часто ездите на побережье.

Эбби, не сводившая глаз с сурового лица Тора, нервно сглотнула слюну и ответила:

— Вы ничего не знаете обо мне. И я не обязана давать вам объяснения. Вам пора уходить отсюда, Тор.

— Я не уйду, пока не услышу правду, — спокойно заявил он.

— А если окажется, что правда вам не понравится, или вы не поверите в нее? — возразила она.

— Тогда, вероятно, я вообще не уйду отсюда — во всяком случае, не уйду без вас.

У нее пересохло во рту.

— Тop, вы не можете этого сделать.

— Сделать — что? Я прошу только одного — объяснения.

— Я уже дала нам объяснение! И извинилась за то, что не пришла на встречу. Что еще, по-вашему, вы должны получить от меня? Я вам ничего не должна!

— Вы влюблены в него?

— В кого? — гневно взвизгнула она.

— В мужчину с фотографии.

— Нет, я в него не влюблена!

— Тогда почему вы срываетесь с места и мчитесь на побережье, чтобы провести с ним неделю?

— Я не собираюсь провести неделю с Вардом! — Тут Эбби поняла, как много выболтала тору, и даже зажмурилась от отвращения к себе.

— Так это Вард?

— Неважно кто. Просто уйдите, Тор. Пожалуйста. Мне нужно убраться отсюда

— Перед этим я хотел бы узнать его фамилию, — заявил Тор, спокойно рассматривая фотографию.

— Toгда можете ждать, пока ад замерзнет!

Он поднял глаза на Эбби, и в его взгляде было странное пугающее спокойствие. Затем он мягко и тихо произнес:

— Разве им не знаете, что окраины уже замерзли? Ад — очень холодное место, Эбби. Там не горячо, а холодно и невероятно одиноко.

В этот момент Эбби совершенно точно почувствовала, что Летимер знает, о чем говорит. Они смотрели друг на друга с противоположных концов комнаты. Эбби понимала, что не освободится от этого человека, пока не даст какие-нибудь ответы на его вопросы.

— Верьте тому, во что хотите верить. По сути дела, это не имеет значения, — наконец устало сказала она.

— Попытайтесь сказать правду. Я думаю, что поверю в нее, когда услышу.

Эбби неровной походкой встревоженного человека перешла через комнату и опустилась на софу:

— Я не хочу говорить об этом. Тор. Пожалуйста, уйдите.

Он поднялся на ноги плавным гибким движением, которое заставило ее вздрогнуть. Эбби хотела встать, но не успела. Тор уже перешел через комнату, и через секунду его сильные ладони сомкнулись на ее предплечьях. Он поднял Эбби с софы. И вот она стоит перед Тором, повернув к нему лицо, на котором застыло выражение бессильного вызова.

— Мужчине с фотографии ваш любовник? — Каждое из этих слов было как удар по телу.

Вот когда Эбби почувствовала страх — тот самый, который так боялась снова испытать с мужчиной. И тут же твердо решила, что не даст ему раздавить себя:

— Я уже сказала вам, он не мой любовник.

— Кто он?

— Я не хочу говорить вам это.

— Эбби, вы должны мне сказать.

— А если не скажу? — На этот вызов Эбби потратила все свое мужество. Квадратные пальцы глубоко впились в мышцы ее рук, и у нее перехватило дыхание, когда она осознала, как силен Тор.

— Скажете. — Это была не угроза. Тор уже объяснил ей, что он только констатирует факты, и теперь Эбби вдруг поняла, что он говорит правду.

— Муж моей кузины, Вард Тайсон, — прошептала она. — Он управляет «Линдон технолоджиз», компьютерной компанией моего дяди.

— И вы не едете с ним отдохнуть на неделю?

— Нет.

— Но это с ним вы провели те выходные прошлой зимой?

— Это вас не касается, — прошипела Эбби.

Тор ничего не ответил, но его большие ладони скользнули вверх по ее плечам и обхватили ее горло. Она открыла рот, готовая закричать от налетевшего как ураган страха

Но Тор заглушил ее крик поцелуем, надавил на ее губы своими так, что было трудно дышать. Оцепенев от ужаса, она стояла, не шевелясь, и ждала, что эти пальцы начнут ее душить. Эббн не дала себе закрыть глаза, ее мышцы напряглись под его руками. Она мысленно поклялась, что будет бороться.

Но большие квадратные пальцы, лежавшие на ее горле, не сжались. Его рот завладел ее губами и стал спокойно и беззастенчиво овладевать ими, и это не было похоже на поцелуй насильника. Поток было одно бесконечное мгновение, когда Эбби собиралась с силами и готовилась дать жестокий отпор. Лишь когда пальцы тора стали нежно массировать ее затылок, стараясь добиться от нее ответа на ласку, она поняла, что он не собирается делать ей больно. Облегчение было таким же мощным, как перед этим страх, и ослабило ее настолько же, насколько сковал страх.

— Эбби, почему вы так боитесь меня? — хрипло спросил тор.

Она вспомнила, как он обращается с цветами, и бессильно повисла у него на руках, прислонившись к нему, жадно глотая воздух. Тор позволил ей опустить голову ему на плечо. Теперь его ладони двигались вдоль ее позвоночника, утешали и обещали помощь. Эбби начала понимать, что мужская сила может и оберегать, и от одной мысли об этом у нее закружилась голова.

— Тор, все это совершенно вас не касается, — с трудом произнесла она. — Пожалуйста, поверьте мне, что я обязательно должна уехать.

— Тогда я поеду с вами, — шепнул Тор, уткнувшись ртом в ее волосы. — И не отпущу вас от себя, пока вы не расскажете мне все. Думаете, я не понял, что случилось что-то очень, очень плохое? Со времени последнего занятия на курсах вы нервничали. А когда появилась та фотография, думаете, я не обратил внимания, как она подействовала на вас? Эбби, что случилось сегодня утром? Почему вы паковали вещи и собирались уезжать, даже не вспомнив, что надо отменить наше свидание?

— Я не могу объяснить, я сама толком не знаю, что происходит. — Не хочу вмешивать вас в это, Тор, — прошептала она честный ответ.

— Я уже замешан в этом, любимая. Я буду держать вас при себе. Вы будете рядом со мной днем и ночью, пока я точно не выясню, что происходит.

— Вы не можете так сделать!

— Вы, действительно, думаете, что можете остановить меня? Эбби, я очень скоро стану вашим любовником. У меня есть право защитить вас.

Эбби покачала головой, чувствуя, что его сила и настойчивое упрямство загнали ее в ловушку. Она смутно чувствовала, что, в конце концов, не сможет отказать этому человеку ни в чем.

— Вы не можете так говорить, поскольку не знаете, что будет между нами. будьте благоразумны, Тор. Почему вы не можете принять то, что не будете втянуты в эту историю?

— Не могу. И действую вполне разумно, поскольку знаю, что будет между нами. Знаю с того вечера, как отвез вас домой после курсов.

— Тор, я не позволю вам командовать мной! — слабым голосом, но решительно запротестовала Эбби. — Я не желаю, чтобы меня подталкивали к любовной связи, когда я не уверена, что хочу ее, и не позволю вам присваивать права, которые не готова дать.

— Тогда мы просто будем сидеть здесь, в вашей гостиной, и говорить об этом до тез пор, пока вы не захотите, чтобы вас подталкивали к любовной связи со мной, и не пожелаете дать мне определенные права.

В его голосе сквозили лень и веселое любопытство, словно его все это забавляло. Эбби рывком подняла голову, досада начала вытеснять из ее сознания безысходное отчаяние и тревогу, заполнявшие ее все утро. Но прежде чем она смогла заговорить, ее ноги подкосились, и она оказалась на коленях у Тора, который в это время успел сесть на софу. Его золотисто-карие глаза блестели. В них был намек на снисходительную насмешку, но отражалась и вся глубина его несгибаемой воли. Эбби попыталась понять, что за человек баюкает ее на коленях, но оказалась способна только на удивленное недоумение.

— Вы это серьезно?

— Как вы отметили недавно, я всегда серьезен и вмешиваюсь только в те дела, в которых желаю участвовать. Но если я принял решение…. — Он пожал своими массивными плечами. Договаривать незачем, все было ясно.

— На занятиях, когда я смотрела на вас, вы меня изумляли тем, что заставляли цветы делать точности то, что вы хотите, — пробормотала она, ища взглядом в его лице ответы на неизвестные вопросы.