Несостоявшаяся рабыня

Глава 10

Утро бодрое, когда тебе заехали по печени носком сапога, бодрит получше кофе.

— Чё развалилась рабыня, вставай и готовь всем завтрак. А то Господин будет в ярости, когда проснется, — заявляет Умрук.

— И давно это мы стали готовить утром завтрак, а не есть сух. паёк? — интересуется Фил.

— С тех пор как у нас появилась она, если есть вариант хорошо поесть, и задобрить отца, то пусть поднимает свой тощий зад и что-то приготовит, — рычит этот подлый крокодил. И зачем ему ублажать папашу с самого утра, где накосячил?

— Ты чего так на меня смотришь, девка? — рычит Умрук. Я сейчас начну ржать, и судя по его красной физиономии точно получу по мордам, снова.

— Умрук!!!! — раздается рёв Господина, ого, не знала, что так можно. Все аж пригнулись, а кого-то распластало по земле.

— Ложись, не привлекай внимание, — дергает меня за платье Мариэлла.

— Лежу, хорошо что от одеяла далеко не ушла, так что ложись рядом, отдохнем с комфортом, — хихикаю я, — чё он разорался так, как будто ему яйца дверью зажало? — прошептала я

— Ты так непохожа на всех кого я знаю, совсем чудная, — шипит Мари, — а вообще Умрук снова рабыню попортил, это уже третья, а восстанавливать невинность очень сложно, там энергозатратный магический ритуал и он довольно дорогой по использованным амулетам, — выдает детеныш.

— Ты снова это сделал, а тебе что говорил в прошлый раз? Забыл? Ну так я напомню — Байрах, всыпь ему пятьдесят плетей, маги, я запрещаю его лечить! Это его наказание! Попорченую девку можете пользовать, она не окупит амулеты для восстановления, — выдает жестокое наказание этот Хозяин. Девчонка то не виновата, что у тебя сын гнида, единственное что меня удерживает это просто железная хватка Мари, и немного здравый смысл. Я как-то совсем не готова слушать чьи-то крики боли, и страдания.

— Ты ничем не поможешь, только навлечешь на себя гнев этого брагна. А на тебя амулетов он не пожалеет, что бы проучить, — шипит Мариэлика.

— Да она все лишь деревенская девка, мы таких еще с десяток найдем пока ехать будем, — рычит Умрук, но с земли подняться не может.

— Это не тебе решать, тварь! Увести его! Выдвигаемся, после выполнения наказания, — орёт Рафиниэль. Все начинаю по тихонько подниматься, но кого-то начинает тошнить, и завтракать уже не хочется, собственно говоря. Хотя, от вчерашней каши я бы не отказалась.

— Пойдем, Господин позвал, — приказывает Фир. Ну и что ему от меня надо, только что всех чуть не размазал по земле, а меня позвал на ковер. Старый крокодил, жаль не Гена, тот был явно добрее.

— Привёл, свободен! Вот тебе ингредиенты, приготовь мне завтрак, и заодно ответь на мои вопросы, отвечай быстро, я сегодня сильно не в настроении, а вранье чую по запаху, — рычит это чудовище. И выдал мне какой-то кусок вяленого мяса, и мешок, в котором оказалась зелень непонятная и что-то коричневое похожее на картошку. Ну сейчас попробую на вкус, а там решу, какие бутерброды можно сделать.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает Хозяин, эта коричневая штука похожа на черствый хлеб, ну значит будет бутерброд.

— Голова кружиться, — я видела как большинство тошнило, а головокружение в таком случае нормальная реакция.

— Не тошнит? Тебе точно тридцать лет? — дальше продолжает допрашивать.

— Немного мутит, да. Господин, можно вопрос? — выдыхаю, хрен пойми в каком он настроении, смотрит на меня удивленным взглядом.

— Ну? — выдыхает.

— А нож можно, чтобы это порезать? Иначе не выйдет приготовить завтрак, — ну можно конечно разломать, но есть ощущение, что делать это не стоит.

— Значит не можешь разломить, неужели я ошибся? — шипит этот крокодил. И в чём это он ошибся, надо у Мари уточнить. Явно с этой коричневой штукой какой-то важный нюанс. Хорошо, что я тихонько отломила маленький кусочек, а то Штирлиц был на волоске от провала.

— Не могу, очень твердое, и не уверена, что могу даже порезать. Но запах очень похож на одно яство из моего мира, так что примерное сочетание могу представить, — шепчу, опустив голову, не уверена, что мои глаза не выдадут кровожадное настроение.

— Хм, Фир, подойди. Порежь так, как она скажет, — приказывает. Маг смотрит на меня с максимальным вопросом в глазах, кстати, впервые вижу его в такой маске. Глаза, видно, и рот открыт, будто бабочка прилипла на морду лица.

— Нужно очень тонко это порезать, что бы можно было откусить, — выдаю я. Один взмах руки и эта круглая засохшая булка режется на тонкие ломтики. Ну ладно соберем тебе бутербродик, надо стырить хоть один на двоих. А то снова голодные до вечера будем, а с моей мышечной массой, ем я так-то ого-го сколько.

— Свободен, ну удиви меня рабыня, — хмыкает Хозяин, — хорошо хоть прикасаться к этому овощу можешь, значит магам продать можно.

— Сейчас, Хозяин, — шепчу я. Дыши Ами, в кои то веки у меня появилась мантра. Ну ладно соберем бутерброд, как будто сам не может. Он, конечно, великий Господин, но быстрее самому это сделать, чем кого-то звать. О, тарелка, возьму для бутиков, но, наверное, надо спросить. Бесит!

— А можно мне посуду что бы сложить Ваш завтрак, — глаза не поднимаем.

— А не видишь эту тарелку что ли? — хмыкает работорговец, Аааа, точно очередная проверка, интересно только на что?

— О чём вы, Господин? — притворяемся дурочкой.

— Ладно, держи, — дает расписное блюдо, которое у него под рукой лежало.

— Господин, наказание выполнено, — кланяется Фир. Умница, а я пока в карман один бутерброд стырю. Два не рискну, а жаль.

— Я закончила, Хозяин, — говорю я.

— Ну попробуем, обычно ничего из этого не сочетается и кушается по отдельности, сейчас проверим работу твоего благословения, — лыбится этот крокодил. Хлеб, мясо и зелень всегда хорошо сочетается, что-то они чудят в этом мире. Берет маленький бутербродик, кидает его в рот и просто глаза лезут на макушку.

— Ты действительно благословенна, никогда такого не встречал. Невероятно вкусно, свободна. Фир, забери девчонку и можем трогаться. Всем выдать сух пайки и по кружке воды, — командует Рафик.

— Пойдем, сейчас всем завтрак разнесешь, только быстро! Нужно выдвигаться! — рявкнул Фир. А чё рычим то? Мне выдали мешочки с едой и бурдюк с водой, и буквально закинули в повозку. Хам! Но у меня есть вкусняшка, надо её как-то достать, а то девчонки смотрят на меня так, как будто я выиграла миллион в лотерею.

— Держите. Ну и чего так смотрите? — рассматриваю их. Молчат, еду забрали и отвернулись, ну и ладно — велика проблема. Еда лучше жуётся с закрытым ртом. Дергаю за рукав мелкую, и перевожу взгляд на свой карман. У неё какое-то волшебное одеяние, или она его таким делает, её слышно, но только мне, прям как невидимый друг в детстве.

— Что там? — шипит эта малявка.

— Бери, — шепчу я, девчонки отвернулись, но ушки там явно на макушке. Что их так зацепило то, а-а? Ну наконец-то в карман залезла своей лапкой и вытаскивает бутербродик, правда в разобранном состоянии, а глаза из узких, стали прям значительно круглее.

— Ты где это достала? Если увидят, то убьют на месте это же ценный мурийский хлеб, его уже лет двести никто не печет, и мясо той засолки. Мама такое готовила, но у нас давно закончились запасы, — шепчет ребенок. Ну я думаю — кончилось, на такое количество времени и голодных ртов наготовь запаса. Пф.

— Двести? — я украла сильно просроченный хлеб, позор мне на седую голову. — Не ешь, еще отравишься, — шепчу я.

— Он не портиться, и он невероятно полезен. Такого кусочка хватит надолго, даже для двоих, — хихикает Мари.

— А, ну тогда половина моя, — не помру, кусочек то я уже пробовала пока готовила. Но вопросов стало больше. Почему он меня проверял на этом хлебушке и что это была за тарелка. Но слишком уже эти курицы ко мне присматриваются, так что рожа кирпичом и надо позавтракать и воды бы выпить, но немного. А то туалета что-то я здесь не наблюдаю. Пока перекусываем тем, что выдали эти работорговцы, пытаю послушать что вокруг творится. Но мои соседки молчат и жуют, а мне пока болтать не хочется, и так слишком много внимание привлекла сама того не желая. После завтрака меня выключает. Проснулась от того, что телега въехала в какую-то яму на дороге, и поняла, что мне дико хочется в туалет. Сейчас ещё одна тайна станет мне доступна, вчера вечером в кустики ходила, пока потроха рыбы выбрасывала, а как сейчас — понятия не имею.

— Эй, Вэл, а как тут сходить по естественным делам? А то, мы, судя по всему, не собираемся каждый раз останавливаться по требованию, — спрашиваю у воительницы.

— Вон там в углу, стоит ведро. Пользуйся, — ржет эта ведьма.

— Ну вообще она права, просто это считается позорным, — выдыхает Лаура, все на неё шикают.

— Знаешь ли, позорно, это когда под себя, если есть другой вариант. И что естественно, то не безобразно, — фыркаю я, меня почти прижало, но пока держусь.

— Привал, перекусываем и в дорогу, — командует Байрах. Уже всех по голосам выучила. О, нас открыли, и меня снова за ногу вытаскивают, скоро левая нога будет длиннее правой, придурки.

— Тебя Господин зовет, шевелись, рабыня, — рычит этот орк мне в лицо.

— А давай я сначала в кустики схожу, а то не выдержу и Хозяин будет явно безумно недоволен лужей на ковре, — шепчу я.

— Рабыня не может заставлять ждать Господина, шевелись давай, — тычок в спину, и я полетела. Очень больно, локти и колени в хлам, хорошо, что не описалась, а то был бы конфуз.

— Это ты зря, я же по хорошему просила, — прорычала я.

— Ну и почему ты мою собственность калечишь, Байрах? — как-то слишком спокойно спрашивает торговец.

— Она решила что может заставить Вас ждать, Господин, — выдает этот упырь.

— Хм, и чем же? — на меня посмотрели как будто-то я ему уже написала на коврик у двери, а ведь пока только об этом мечтаю, — отвечай давай!

— Ну она попросила отойти по нужде, но может потерпеть пока выполнит вашу просьбу, Хозяин, — пророкотал Орк.

— То есть ты считаешь, что пусть она, описается у меня в шатре, нежели я немного не подожду? Много власти я вам выдал надо подумать об этом. Иди, делай что нужно, потом приходи ко мне в шатер, — оборачивается ко мне. Не знаю на какой силе воли, я встаю, кланяюсь немного и очень быстрым шагом топаю куда-то за повозки. Надеюсь, тут ещё есть кустики не сильно попорченные всеми остальными. Ух, какое блаженство, вот понимаешь, что такое счастье только в такие моменты, когда моча на мозг не давит. Надо бы умыться, к Фиру что ли пристать? Оборачиваюсь, а он на меня стоит и смотрит, ну и ладно, искать не нужно, а смущаться потом буду, может быть.

— Интересное зрелище, маг? На ручки польешь водичкой или почистишь? — наглею я.

— Почищу, ты ведь к Господину идешь. Он приказал, — с независимым видов выдает этот длинноухий. Ну в этом случаи я бы не мыла руки, если уж на то пошло, хотя если снова что, то умыкнуть получиться, то лучше всё же помыть.

— А водой вы в принципе не пользуетесь или магия лучше? — спрашиваю я, после того как меня почистили и полечили. Хочу быть магом, срочно!

— В Разрушенных землях вода очень ценный ресурс, а магия медленно, но восстанавливается, так что наслаждайся чистотой. Не всем рабыням положено ежедневное очищение, — выдыхает маг. Ну, учитывая в чем я испачкана, месячные то еще не закончились, тряпочку мне никакую не выдали. В общем жертва насилия как минимум, да и платье только чистится, а не чинится. А учитывая, как меня таскают и швыряют оно стало похоже на половую тряпку.

— Очень собой горжусь, — выдыхаю, этому работорговцу что теперь три раза в день готовить нужно? О, пришли к шатру, сейчас всё узнаю.

— Господин, я привел Лили, — выдал Фир.

— Входи. Рабыня сделай то, что делала на завтрак, у меня не вышло. Вот те же продукты, — хмыкает Рафик. Тот же поднос, те же бутербродики, и один честно стыренный в карман.

— Готово, Господин, — шепчу, и глаза не поднимаю.

— Сегодня вечером тебе снова выдадут рыбу, и крупу. Будешь теперь готовить на весь караван, пока я тебя не продам, — хмыкает торговец, и подзывает Фира.

— Свободна! — поклонилась мужчинам, и ушла к повозке. Ну хоть ноги размяла, в туалет сходила и добычу несу своей маленькой информаторше, день проходит интересно. Надо во всём искать позитив, и думать, как свалить отсюда, а то что-то у меня внутри как будто пузырьки от шампанского, немного хмелят голову, а это плохо: «гуляй шальная, императрица!», мурлычу себе по нос. Эти странные дамы снова на меня злобно смотрят, ну и что я успела им сделать? Вечно у меня с женским коллективом дичь какая-то, если я им не тренер, значит враг и конкурент. Миры меняются, а проблемы у окружающие те же, но судя по выражению лица Мии, сейчас я всё о себе узнаю. Ну это вы зря, у меня сейчас мозг с языком не очень связан, я не пила, но ощущение что выдула в одно горло две бутылки шампанского, вам крышка, товарищи, и судя по всем — от гроба.

— Лили, что с тобой? Что ела или пила? — испугано шепчет Мари.

— Не знаю, но я в хлам, и даже если вдруг совсем землю под ночами чувствовать не буду, не смей ничего со мной делать, я должна быть в сознании, — шиплю, и начинаю глупо хихикать, ну точно пьяна в стельку. Знать бы от чего. Малышка странно на меня смотрит, но просто кивает.

— У тебя передозировка магией, я такое видела только раз. — начинает Мариэлика

— Ты чего там смеешься? Над нами, да? К Господину два раза в день ходишь, думаешь он тебя себе оставит? — начинает Мия. Ну как я и думала — понесло Остапа.

— Я о вас даже не думала — времени не было, — хмыкаю я, Вэл будет орать, судя по взгляду.

— Что назначит не думала, мы тебя тут жизни учим, а ты вчера нам даже лишнюю ложку каши не положила. Всё возле Господина бегала, задницей своей крутила, думаешь мы не заметили? Хочешь к нему в гарем? — зарычала Вэл. Эм-м челюсть упала на колени, к сожалению — моя.

— Чего? Ты что голодная осталась? А гарем — это явно не обо мне, и вообще откуда такая любовь к этому работорговцу?

— Он великодушный хозяин, кормит, поит и обучает что бы не было сложностей в будущем, мы же здесь все невинные. Ничего что может ублажить будущего хозяина до попадания к нему, не знали и не умели. А тебе вообще девственность восстанавливали, и чистили энергетически, лекарь аж слег, и мы все знаем что это значит, — хмыкает Лаура, вот не ожидала, в тихом омуте черти водятся, не зря же так говорят. Приподнимаю бровь и отвечаю, — Ха, ну не мои проблемы что вы не знаете, что такое любовь и добровольные отношения. Нравиться под принуждением отсасывать левым мужикам, а потом плакать в плечо подруге?

— Да, ты просто развратная девка, по годам ребенок, а по поведению падшая рабыня, тебе самое место в борделе, — заговорила Чиа. Прям консилиум, блядь, по поводу моей сексуальной жизнь.

— Что, правда глаза колет? — хихикаю, все вспыхнули и ещё больше завелись. Вот поэтому предпочитаю близко с женщинами не общаться, если они не являются членами твоей семьи.

— Да как ты могла такое подумать?! Мы все из благородных семей, у нас великолепное воспитание, образование, а ты вообще непонятно откуда взялась, из какого- то закрытого мира, о котором ничего не известно. У тебя нет ни чести, ни достоинства, ты просто не знаешь, что это такое, да и с головой не дружишь, постоянно сама с собой разговариваешь — ненормальная! — выдает Мия

— Девочки, из вас всех таких благородных, только меня похитили из собственного дома, а вас таких великолепных и образованных продали законно, на это даже есть официальные документы у вашего Хозяина, — выдаю, а вы думали я лапочка бесхребетная? Мари сидит и только глазами хлопает. Сразу видно, никогда не конфликтовала и не отстаивала себя, даже завидно немного. Но если бы я такой была, то меня давно бы нагнули во всех коллективах, а вот в этом змеюшнике наверное бы сожрали.

— Ах ты грязная тварь, — начала Вэл

— Но-но, Фир меня почистил, так что не нужно мне тут, — ах-ха-а-аа-аха, во это выражение лиц

— Просто Фир? Это немыслимо, мы сейчас тебя придушим, а скажем что защищались, — рычит Лаура. О, кто бы знал, что у этой рыбки такие клыки. Интересно, а их будущим владельцам об этом скажут?

— Не думаю, что портить мою шкурку хорошая идея, — хмыкаю я. И вообще замечаю, что воины вокруг какие то немного настороженные, и явно не из-за бабской склоки. Надо сворачиваться, хмель немного выветрился, но я все ещё пьяненькая и шальная. Если я теперь владею магией как сказала малышка, то могу их хорошо припечатать, а этого пока делать нельзя.

— Что происходит? — озвучиваю я, Мариэлика не успевает ответить.

— Не переводи тему, тварь облезлая, — рычит Вэл. Вроде из рода военных, и сама такая, но атмосферу чувствовать не умеет от слова совсем

— Заткнитесь курицы, не даете сосредоточится, — рыкнул Байрах. В первый раз в жизни была благодарна мужчине за такой рык. Потому что эти расползлись по стенкам, немного поскуливая как собаки. Он же просто рыкнул, к чему эта демонстративная беспомощность, не понимаю.

— Хм, а ты всё-таки странная, — выдал этот орк, и ускакал дальше.

— Нормальная я, — закатываю глаза, о зря не рассматривала потолок, мое упущение. Там какая-то пентаграмма или как эти штуки называются. Сейчас узнаем, многозначительно смотрю на Мари, которая в ответ смотрит на меня с удивлением. А потом выдыхает и тоже закатывает глаза, и зависает, разглядывая навес. Потом на меня, а я жду.

— Он силу приложил, а ты проигнорировала, как будто он обычный орк, а не вожак с властью. И схемы на потолке, защищали нас от влияния Разрушенных земель, мощная магия. А ты её просто игнорируешься, кто же ты? — задумчиво выдает Мариэлика. Я самая обычная девушка была, до попадания сюда. А здесь вы меня где-то сломали, и чинить это пока не нужно — забавно. Очень не люблю, когда мне нечем заняться, а тут пока весело, и меня это устраивает.

— Человек прохожий, обшитый кожей, кто же ещё. Значит, вот эти схемы должны помогать мне контролировать настроение, а почему мы ночью тогда на улице спали, а не в повозках, если здесь защита, — хмыкаю я?

— С чего бы это они помогать должны, они просто защищают от влияния, и то на тебя это не действует, прям как на…, надо у брата уточнить или у Богини, с ней я раньше встречусь, — шепчет Мари. Чего это? Я тоже знать хочу, что за умная мысль пришла в твою голову, малышка. Но пока помолчим и послушаем окружающий мир, там может быть что-то интересное.