Глава 4 Антон


– На сборы едем поездом, встречаемся на вокзале в шесть тридцать, кто опоздает, вылетит из команды или побежит за поездом, решать вам. Двадцать один день мы там, обратно таким же маршрутом. Все поняли? – вещает тренер перед тренировкой. Да поняли мы, сто раз уже говорил. Сборы через две недели только, но он, как обычно, оповещает сильно заранее, чтобы информация на подкорке сохранилась и мы в нужный день на автомате встали и до вокзала доехали.

А про опоздавших он тоже не шутит, Леха у нас один раз до следующей остановки поезда машиной гнал, чтобы успеть и из команды не вылететь.

– Дополню, – звучит справа, и мы дружной толпой поворачиваем головы. Оля. Сергеевна, которая, опять в кепке своей дурацкой, из-за которой глаз красивых не видно. Подходит к Палычу, шепчет ему что-то, он кивает и дает ей слово. – Перед поездкой сдать всем анализы, за три дня до отправки явиться в медкабинет с баночками мочи, кровь у вас возьмет Алена Викторовна.

– А почему сама Алена Викторовна нам это не сказала? – спрашивает Серега, и мы с парнями переглядываемся. Ромео, блин.

– Потому что на базе будет свой врач, Алена Викторовна не едет, и за все данные о вашем здоровье буду отвечать я. Еще вопросы?

– Вы тоже едете? – спрашиваю, не подумав. Вопрос сам с языка соскакивает.

– Нет, Ковалев, я буду издалека за ваши данные отвечать и смотреть, чтобы было с вами все в порядке.

Она кивает тренеру, пока пацаны ржут, а я голову опускаю и усмехаюсь. Да что ж ты кусаешься постоянно, а…

– Ну что, Коваль? – подъезжает Сава, когда Палыч говорит прокатить пять кругов для разминки. – Все-таки зацепила, да?

– Да херня какая-то происходит, Сава, я сам не пойму, че со мной.

– Слюни у тебя на нее текут и член стоит, ясно же че, втрескался ты, походу.

– А ты сам-то давно таким экспертом стал? Сколько над коротышкой издевался, пока не дошло, а?

– Ну так ты тоже вроде как на коротышку мою поглядывал. Но не шибло так, как сейчас, правда?

Втрескался. Точно. В ту, с кем даже не общался. Как такое вообще возможно? Чтобы вот так в секунду по стене от нее размазало? Я всю ночь на нее во сне любовался, это уже помешательство какое-то, я с трудом реальность от фантазий отличаю.

А она еще колючка такая, как назло, на обычные вопросы укусами отвечает, не улыбнется лишний раз, взгляд свой стервозный всегда держит, слабину не дает. И как назло, этим всем манит, как магнит, и я ведусь как дурак, даже не пытаясь сопротивляться.

– Вы че такие вялые! – орет Палыч, заметив, что желания заниматься ни у кого нет.

– Так нас Ольга Сергеевна вчера так умотала, что сегодня сил даже жить нет, вы бы попросили ее с нами помягче, у нас помимо ее тренировок еще лед есть! – возмущаются пацаны.

– А вы в спорт работать пришли или просить, чтобы вас жалели? – На трибунах сидит, смотрит, не ушла, значит. – Хотите, проведу вам бальные танцы, раз вы такие нежные.

Черт… Ну что за девушка такая невозможная. Не язык, а лезвие, режет и режет каждой репликой, не жалея. И пофиг ей, что нас двадцать три здоровых мужика, а она одна дюймовочка мелкая, знает, что выше каждого из нас, в своих силах уверена.

– Работать будем, Ольга Сергеевна, – говорю, глядя на нее с прищуром, – без жалоб.

– Надеюсь, Ковалев, – кивает и демонстративно с трибуны уходит. – Простите, Виктор Павлович, я их потяну в следующий раз, чтобы мышцы не забивались так сильно, – говорит тренеру, проходя мимо, а у меня от одной мысли волосы дыбом. Потянет она нас. Я бы сам ее… кхм… потянул.

Палыч всю тренировку на нас вызверяется, что мы никакие, работать не хотим. Опять за сборы напоминает и почти выгоняет нас со льда, недовольный. А мы и так все из последних сил пытались, но только к третьему часу мышцы размялись и боль почти ушла.

Иду в медпункт, хочу попросить мазь какую-нибудь разогревающую, потому что все прошло, а шея странно ноет, потянул, наверное, не заметил даже когда. Открываю дверь без стука и тут же закрываю обратно, ухмыляясь. Слышу там недовольство одной злобной невысокой тренерши и усмехаюсь еще веселее. Ну, кто ж знал, что именно в этот момент ей укол наша Аленка ставить будет? Еще и хорошо так, стоя, прямо нужным местом к двери. Я, конечно, рассмотреть не успел особо, слишком нагло было бы с моей стороны, но кусок какой-то татуировки, выглядывающей из штанов, заметил. Теперь же точно хер усну… Мало того, что задница у нее что надо, так еще и думать буду, что там за рисунок у нее изображен. И, мать твою… Мне жизненно необходимо узнать, что там.

– Манерам вы не обучены, Ковалев? – только открыв дверь кабинета, сразу налетает на меня. Злая, губы поджаты, а я на глаза залипаю, потому что кепки нет, видно все так хорошо, что мурашки. Зеленые! Не показалось, значит. Яркие такие, как будто их изнутри кто-то фонариками подсвечивает. Интересно, свои такие или линзы носит? Я таких глаз еще никогда не видел… – Ковалев, вы разговаривать разучились?! Я спрашиваю, стучать не учили?

– Ольга Сергеевна, ну что ж ты колючка такая, а? Не постучал, каюсь, в это время тут никого кроме мужиков нет, не привык еще, что в команде теперь есть девушка и что нужно это иметь в виду. Не кричи, я почти ничего не видел.

– Вы хамло, Ковалев. И хватит мне «тыкать», я вам не подружка.

Разворачивается и уходит, прихрамывая, а я залипаю опять, стою как вкопанный, пока она за угол не заворачивает. Вот дерьмо, а? Как магнитом тянет, хоть ты убей, не могу заставить себя голову отвернуть, а мимо Колос идет и посмеивается, они на пару с Савой достали меня уже, в один голос орут, что втрескался.

Захожу в кабинет, Аленка вся грустная сидит, но спрашивать, что случилось, не хочется. Лучше Серому маякну, что принцесса его без настроения, пусть яйца в кулак сожмет и пойдет покорять медицинский персонал.

– Ален, дай чем шею намазать, болит, зараза, потянул, походу.

– Иди переодевайся, я тебе тейпы наклею для фиксации.

Переодеваюсь быстро, пока на Кроху залипал, почти все парни уже по домам разбежались, не отвлекает никто разговорами. Быстро в душ, собираю сумку и обратно к Аленке, задерживать ее тоже не хочется, вечерняя тренировка поздно заканчивается, она только из-за нас тут торчит.

Иду по коридору уже в полной боевой готовности, шею зафиксировали, даже обезбол вручили, чтобы ночью не мучился. А я буду, жопой чую, что буду мучиться, только не от боли в шее, а от той самой картины, которая мне наверняка сниться будет. Не то чтобы это сильно похоже на мучение, но все-таки.

Замечаю в холле коротышку Савы, пока он по телефону кому-то что-то орет, она рядом стоит, дрожит как воробей в его толстовке. Замечает меня, улыбается, бежит, руки раскрыв, и я обнимаю ее крепко, в макушку мокрую целую и по спине по привычке поглаживаю. Мы правда подружились, даже очень, после того, как друг перед другом извинились, как она нас с Савой помирила, как понял, что на девушку друга никогда в жизни претендовать не буду.

– Анто-о-ошка, – улыбается малявка, не разрывая объятий.

– Ты чего такая мокрая?

– Да там ливень! Я недалеко была, прибежала сюда вот, чтобы с Темой поехать, потому что не добежала бы сама по такой погоде.

Выглядываю в окно – реально льет как из ведра. На тренировку шел, была жара бешеная и ни одного облачка, а сейчас ветер сумасшедший и дождь стеной.

Краем глаза замечаю, что Ольга Сергеевна тоже к выходу идет, поворачиваю голову, следя за ней, и тут же за ребра меня коротышка щипает и улыбается ехидно.

– Так во-о-от кто сердце нашего Антошки забрал, да? Красивая, Тош, мне нравится!

Мне тоже, Лиз, мне тоже…

– Сава трепло, – закатываю глаза.

– Иди, подвези ее, она, судя по всему, тоже пешком собирается, давай. – Коротышка толкает меня в спину, и я иду к Крохалевой, понимая, что отбреет она меня сейчас как лоха и буду я опять дома грушу в психах лупить.

Поворачиваю голову, а Лиза так и смотрит, кивая мне, и я вздыхаю. Ладно. Попытка не пытка, тем более что ходить и просто смотреть на нее – это уже маньячество, надо и правда попробовать с ней хоть как-то общий язык найти.

– Ольга Сергеевна, подвезти вас? – акцентирую на последнем слове, чтобы опять не запела про субординацию, ведьма. – Дождь стеной, промокнете.

Хочется мне пошутить, что рядом со мной она тоже может промокнуть, но рот закрываю, не оценит, только еще больше рычать начнет. Не понимаю, почему она злючая такая, когда молчит, совсем другой человек же.

– Такси вызову, – отвечает, не глядя на меня. Дуется за то, что задницу ее увидел, вот же…

– Я не кусаюсь.

Если ты не попросишь.

– Не думаю, что ваша девушка оценит такой поступок, – хмыкает, быстро оборачиваясь на Лизу. А та уже вовсю с Савой обнимается, и теория Крохи прахом идет, вижу, бесится из-за этого.

– Так, может, все-таки подвезти?

Она долго думает, и на пару минут даже маска злючая спадает. Оля кусает губы, а я пытаюсь держать себя в руках, чтобы не наброситься на нее прямо тут, в этом чертовом холле.

Твоя взяла, Сава, я конкретно запал!

Мимо нас проносится парочка, машут нам и выбегают под дождь. Сава тащит Лизу на плече к машине, а я улыбаюсь как идиот, потому что зрелище офигенное же! Круто, когда кто-то любит, еще круче, когда это взаимно. Но у этих тоже не сразу радужно все было, может…

– Я оплачу бензин, – вдруг оживает Ольга Сергеевна, сдаваясь, и я мысленно танцую победный танец. Наверное, это даже не шаг, а всего лишь половина шажочка, но, по крайней мере, не остановка на красном.

– Не бедствую, Ольга Сергеевна, чтобы подвезти вас, бензин точно найдется. – Улыбаюсь и открываю дверь, пропуская ее вперед, и показываю пальцем на машину, к которой нужно добраться. – Справа черная, побежали?

Загрузка...