Неудачница в Академии Бессердечных

Глава 12. Не нужно Каймер

Каймер Рамбрейд

Эти два дня я буквально не спал по ночам, посещал архив и выискивал всю информацию о геотисе, которая могла пригодиться для подготовки выхода из него.

Мой план был прост, и, тем не менее, необходимо было подстраховаться, иметь хоть какой-то якорь, а для этого я решил создать заклинание, настолько сильное, насколько хватит на то умений и резерва. Вся сложность в его многоуровневости. По сути, артефакт.

Маркус прав, разрывать геотис голыми руками — это чистое безумие. Мне было необходимо не только пережить это тёмное время потери резерва, но и остаться в состоянии рассудка и не позволить тьме завладеть мною. Ведь она просто так не оставит, предстоит жёсткая борьба.

Я так углубился в изучение материала, что не заметил, что творилось в академии ранним утром, пока мне не сообщили.

Роилин поспорила с адептом второго курса атакующих и решила посостязаться с ним в забеге. Сначала я решил помешать этому, но потом подумал, что это не понравится Роилин, судя по её сосредоточенному лицу, которое я наблюдал издали под скрывающей сферой невидимости. Уверенность, которую малышка излучала, восхитила меня, видела бы она, как переливалась радужными отблесками её аура и как горели глаза.

В академии хоть и запрещены ставки, но их всё равно делали. Я усмехнулся, вспоминая свою студенческую жизнь, что только мы ни творили, пренебрегая запретами.

Роилин была безумно красивой в этот момент, и этот Даниган смотрел на неё с хищным интересом, и не только он один, я видел живой неоднозначный мужской интерес в других, и это жутко нервировало. Кажется, Роилин не знает, насколько привлекательна для других, и тем интригует ещё больше.

Наблюдая, я понял, что не могу больше держаться от неё на расстоянии, ждать. И не могу сейчас предложить ей большего в наших отношениях из-за геотиса. Если я это сделаю, она пострадает. Так устроено в драконьих кланах: геотис не принимает нечистокровных самок — это древняя, сложная и в то же время до безумия примитивная структура, живая сущность, к которой присоединён каждый из рода, она будет делать всё, чтобы избавиться от слабой особи. Поэтому желание как можно быстрее создать артефакт зажглось во мне зудящим нетерпением.

С жадностью наблюдал, как изящно она двигалась по полигону, преодолевая препятствия, волосы как красная звезда вспыхивали в бликах восходящего солнца, невероятно красивая, лёгкая, гибкая и пластичная. Восьмой круг оказался самым кризисным, но Блэй справилась, несмотря на удары магических арканов, даже попадание в них не вогнало её в ступор, напротив, она сосредотачивалась ещё больше, в отличие от Данигана, который терял бдительность с каждым попаданием. Мешало чувство задетого самодовольства.

Я слышал, как он извинялся перед Роилин, даже тогда она держала себя спокойно, будто ничего особенного не происходит, в то время как напряжённо билась кровь в её венах. И пусть магических сил в ней не столько много, силы воли достаточно справиться с любыми трудностями.

Покинув полигон, вернулся в кабинет. Весь день я был занят изучением обучающего материала для студентов, выписав структуру программы, пересмотрел расписание, а затем вновь взялся за изучение геотиса.

Почти в каждом источнике говорилось об одном, благословение рода — сила и мощь, первооснова, фундамент. Даже бесило. Никогда не думал, что настолько сильно возненавижу его, хотелось отшвырнуть книги и сжечь. Ни одной зацепки, как мне можно быть с Роилин. Если только… Пришедшая мысль ослепила как вспышка молнии. Что, если создать защитное заклинание? Конечно, это не выход, но это даст возможность стать Роилин ближе ко мне уже сейчас. Эта мысль захватила полностью. Конечно, создать вязь заклинания, наделить её глифами потребует использования магического резерва, а с учётом того, что артефакт буду создавать не один, а целых два, понадобится очень много сил.

Кровь в венах закипела в нетерпении, я уже строил в уме планы и схемы, нужные заклинания, которые я тут же принялся записывать, ничего не упуская. Пусть временно, но это даст возможность предложить Роилин больше, чем просто короткие встречи между перерывами. Это позволит вступить в серьёзные отношения и создать связь. Брачную связь, пусть и пока фиктивную, после того как выйду из геотиса, брак можно консумировать. Таким образом, она будет защищена и рядом со мной всегда. Но всё ещё беззащитна передо мной. Согласится ли она на это?

Я захотел выяснить это немедленно и отправился в жилую часть, надеясь перехватить Роилин и вызвать на разговор.

И не ожидал увидеть её в компании адепта. Эти цветы и коробка, какого черта?

Не смог сдержаться и вышел за Роилин, пришлось проводить наглеца, Роилин, конечно, это не понравилось, и она сердилась. И сейчас молча смотрела себе под ноги. Я видел её недоверие ко мне, я заставил её усомниться в моих намерениях, ведь я оставил её на долгие четыре месяца в неведении и безо всякой защиты. И это было моей ошибкой.

— Что-то случилось? — не выдерживает она затянувшегося молчания.

— Да, случилось, — смотрю на неё неотрывно. В вечернем свете её глаза завораживали глубиной, пухлые губы сомкнуты, она выглядела бы спокойной, если бы не теребила ленту лёгкой коробки.

— Говори, Каймер, — тревожится так искренне, как всегда.

Я погрузил нас в защитный звуконепроницаемый купол.

— Роилин, — удерживаюсь от того, чтобы распустить руки, ведь это может всё испортить. — Я хочу предложить тебе официальные отношения.

Роилин не шевелилась несколько мгновений, рассматривала моё лицо, а потом сделала глубокий вдох, такой глубокий и тяжёлый, что ответ уже был понятен.

— Зачем тебе это? Я ведь полукровка, второй сорт.

Я почувствовал, как внутри что-то сжалось от её слов. Никогда бы не подумал, что могу причинить ей такую боль своим предложением.

— Не говори так. Я не хочу, чтобы это тебя останавливало. Знаю, что у тебя была моя мать. Она сказала мне об этом. Как же она меня разозлила. Роилин, — я постарался, чтобы голос звучал мягко, но уверенно. — Ты для меня не просто кто-то. Ты важна, независимо от происхождения и от чужого мнения. И мои чувства к тебе только растут.

Она сделала ещё один глубокий вдох, и я заметил, как её плечи чуть-чуть расслабились.

— Каймер… — произнесла она тихо и посмотрела растерянно.

Я наклонился, стараясь приблизить ее к себе.

— Это сложная история, моя мать ненормальная, не слушай её, забудь, что она говорила, это не имеет к тебе никакого отношения.

Роилин пытается отвести взгляд, но я ловлю его.

— Она помешана на своём статусе и имени, и для неё ничего нет важнее этого, даже я. Всё, что ей нужно от меня, это заслуги и деньги.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Хочу быть с тобой откровенен. Хочу быть с тобой. Дай шанс нам. Просто подумай об этом, — произнёс я, стараясь вложить в свои слова всю искренность, на которую был способен.

Роилин отвела взгляд, быстро облизала пересохшие губы.

— А как же Долора?

— При чём здесь она?

— Неважно, — бросает. — Мне не позволят вступить с тобой в отношения. Если я сделаю шаг, будет слишком много последствий.

— Не думай об этом. Мне решать, с кем хочу быть. С остальными вопросами разберёмся вместе, я обещаю. Мне нужна твоя поддержка, одному сложнее, — дарю ей улыбку, смотря в глаза, полные тревоги, словно ищущие выход. Склоняюсь, оставляя на её побледневшей скуле горячий поцелуй. Убираю купол.

— Каймер, я… — делает ещё попытку возразить.

— Я уже всё продумал, дай мне время, — уверенно произнёс я. — Остались разве только некоторые детали. Тебе незачем волноваться, никто не посмеет тебе что-то сказать плохое, и уж тем более навредить, ты будешь полностью под моей защитой. Не мог тебе предложить этого раньше, есть несколько на то причин, я расскажу тебе о них скоро. Я буду ждать твоего ответа. И ещё… — говорю совершенно растерявшейся Блэй. — Скорее всего, завтра будет проверка, будет лучше, если ты доверишь провести её мне, у нас одинаковая стихия, это важный нюанс.

— И… — касаюсь кончика её носа пальцем. — Ничего не бойся, — склоняюсь к виску и желаю шёпотом рядом с её ухом: — Доброй ночи, Рои.

Роилин Блэй

Я так и стояла в ошеломление, скрывая свои эмоции до конца. Хотелось кружиться и прыгать до самых звёзд, обнять весь мир и лететь в казармы и упасть на кровать, раскинув руки. След от поцелуя пылал на скуле огненным цветком. Что это было? Внутри все ликовало. Да, Роилин, это было признание. Это было признание! И предложение об официальных отношениях. От смущения щёки нещадно горят, а сердце срывается и рискует выпорхнуть из груди. Я даже ущипнула себя.

Сжимаю уже подвявшие астры и ленту коробки, я отвожу взгляд от фигуры давно скрывшегося в сумраке Рамбрейда и окрылено лечу к казармам. И как это всё назвать? Получить цветы и торт от одного, а предложение встречаться — от другого? Что за день сегодня, полный каких-то несуразных глупостей!

Каймер умел шокировать, налетел неожиданно. Никакие преграды для этого дракона не существуют, от него до сих пор дрожь в коленках, а в голове воркуют птицы. Наверное, это неправильно — чувствовать себя такой счастливой?

Уже не сдерживая улыбки, торт я поставила на край стола, для цветов пришлось занять графин с водой, погладив листочки. То, что он задумал, должно быть опасно? Сколько много вопросов он обещал обо всём рассказать и дать ему время.

Пока я купалась в собственных ощущениях, вернулась Джессел. Она выглядела задумчивой, в академической форме, в руках несколько учебников, по которым можно было понять, что она была всё это время в библиотеке.

— Как прошёл вечер? — всё-таки интересуюсь, когда она так же молча прошла к столу положив на него учебники.

— Нормально, — не смотрит даже, снимает обувь.

— Я ждала тебя в столовой… Давай поговорим, Джессел, что случилось? — не могу вынести этого дурацкого недопонимания, к тому же моё настроение было таким превосходным и не может вынести грусти в другом. Пересаживаюсь на край её кровати, чтобы быть ближе. — Это из-за Селин? Ты не хочешь быть в её компании?

Джессел делает вдох и наконец поворачивается. Её взгляд хмурый, губы плотно сжаты.

— Нет, — с холодом проговорила она. — Не в этом дело.

— А в чем?

Джессел поднимается с постели и смотрит на меня сверху. Меня настораживает её игнорирующий настрой, заставляет чувствовать себя виноватой.

— Ты так и будешь подо всех подстраиваться?

Я замерла, на меня будто плита легла, вдохнуть трудно.

— Не понимаю, о чем ты? — бормочу я, а всё внутри обрывается.

— Прекрасно понимаешь, просто не хочешь признаваться себе, — беспощадно продолжает.

— В чём? — поднимаюсь с кровати, встаю напротив Джессел. — В чём я должна себе признаться?

Девушка нахмурилась, в зелёных глазах метались молнии едва сдерживаемых эмоций.

— В том, что подстраиваешься под всех, стоит только хвостом махнуть кому-то, как ты уже бежишь рядышком.

— И под кого же я подстраиваюсь? — в груди поднимает ледяная волна замешательства.

— Подо всех, — повторила она, — под свою сестру, под Силен и Браммера, под решение императора. Почему ты не воспротивилась решению императора, согласилась на эту проверку?!

Джессел повернулась ко мне спиной, её плечи напряжены, словно она боролась с невидимым врагом. Я почувствовала, как нарастает ледяная стена между нами, делая нас чужими в этом наполненном тишиной пространстве.

— Джессел, — голос мой дрожит. — Я приняла решение остаться учиться в Асторне, а не действовать как эгоистка против всех. Если бы я воспротивилась императору, последствия могли бы быть куда хуже.

Она резко повернулась, её глаза сверкали гневом и болью. Каждое слово металось как обжигающий нож:

— Ты постоянно в этом дурацком убеждении, что делаешь правильное, и нужно терпеть! Но иногда защитой может быть и отказ подчиниться! Ты когда-нибудь думала об этом?

Я сделала шаг вперёд, рука моя потянулась, чтобы прикоснуться к её плечу, но Джессел отошла, словно испугавшись моего касания.

— Ты думаешь, мне это легко? — голос поднялся на октаву, и слёзы предательски заволокли глаза. — Я не могу позволить себе роскошь ошибки, не сейчас. Я вынуждена следовать всем указаниям, если хочу остаться.

— Дай угадаю, Долора, — прищурилась Джессел едко, — наверняка не молчала, если бы ты поддержала её всё могло бы быть по-другому. Для академии нужны не хорошие послушные девочки, а борцы, — заканчивает она.

— Ты плохо меня знаешь Джесс, — выражаю несогласие.

Только недавно в этой комнате разразилась скандалом Долора, теперь это делает Джессел.

— Достаточно, чтобы увидеть, что внутри тебя прячется неуверенная, слабая, сомневающаяся личность, у которой нет своего чёткого мнения. А лишь страхи. Ещё только недавно для Браммера ты была пустым местом, тебя даже не замечали, и стоило два раза ему улыбнуться, как ты послушным щенком прибежала в их компанию, — с кривой усмешкой глянула на цветы. — И Селин тебя пригласила исключительно из-за интереса к Браммеру, она за ним бегает, не потому что хотят с тобой подружиться.

— Что? — чувствуя, как боль мелкими осколками впивается в душу, меня затрясло. Но, кажется, Джессел была права, я же видела, как Селин смотрела на Данигана. Неужели правда? — Нет, это не так!

— Да так и есть, — Джессел на миг отвела взгляд, будто осознала, что назад уже слова не вернёшь, а потому больше нет смысла сдерживаться. — Всё, что ты должна была, сделать это дать понять, что с тобой так нельзя, а вместо этого позволяешь манипулировать собой. Хуже всего, когда тебя начинают использовать все в своих целях!

— Знаешь, сейчас ты ничем не отличаешься от Долоры, — горько усмехаюсь, — мне очень жаль, что она не способна понять другого. Как и ты!

Джессел замирает, я резко отворачиваюсь, хватаю форму и покидаю комнату, в которой стало слишком невыносимо. Захлопываю дверь и торопливо спускаюсь по лестнице, заворачиваю за угол и взбегаю по лестнице, ведущей на крышу казарм.

К счастью, здесь никого не было, обычно девушки поднимались сюда посекретничать и обсудить последние сплетни. Опираюсь спиной о холодную кладку стены небольшой смотровой будки и прикрываю веки. Колючий клубок неприятных чувств распирает, хотелось кричать, протестовать, выражать свою позицию, но горло сжимало чувство разочарования. Джессел тоже считает меня бесхребетной слабачкой. А ведь я думала, что мы смогли подружиться, оказывается, всё это время я подвергалась жёсткой критике со стороны подруги. И сегодня она всё высказала мне в лицо.

По щеке прокатилась горячая слезинка.

Прохладный ветерок обдул разгорячённое лицо, неприятно царапая кожу. Удручённо вдыхаю и вытираю влажную дорожку со щеки. Запрокидываю голову и смотрю на темнеющие на фоне звёздного неба башни академии, постепенно успокаиваясь. Теперь, когда эйфория схлынула и налетела ледяная буря, столкнув меня с неба на землю.

— Какая же ты дура, Роилин! Просто дура.

Каймер выглядел таким серьёзным и тревожным, всё говорило о том, что его намерения, которые он обозначил, предельно чёткие. Где-то в глубине под толстым слоем пепла зарождалась надежда, сладкое, теребящее чувство быть с тем, о ком думаю постоянно.

Нет, нет и нет! Мысленно затопала ногами искринку.

Зачем ему связывать меня с собой? Так рисковать своей репутацией, именем? Кто он и кто я. Да, между нами существовали чувства, Каймер был рядом, и я отвечала взаимностью, я была влюблённой дурой и не думала о будущем наслаждаясь крохотными моментами единения, но в какой-то момент грёзы разбились, и оголилась истина. Правда в том, что наши отношения зашли в тупик. А теперь он стремиться идти дальше и сломать все правила. Как я могу согласиться на это?! Как?!

В душе поднималась ледяная буря.

Уверена он ещё одумается. Придёт в себя и поймёт, что всё это просто неразумно.

По утру тело дало знать, что вчерашний забег не прошёл бесследно. Сначала нужно было размяться и дать мышцам хотя бы немного прийти в себя. Медленные растяжки помогли преодолеть утреннюю скованность. А после отправилась умываться.

Ледяная вода взбодрила. Смотрю в зеркале в ванной на отражение синеглазой дурёхи и вспоминаю предложение Каймера, из-за которого я снова полночи не спала. Предложение обозначит официально отношения с ним. Меня с ним. Я мечтала об этом весь первый курс. Я должна безумно радоваться, но губы искривились в горькой усмешке, а в глазах боль и печаль. Если соглашусь, то испорчу ему жизнь. У Рамбрейда огромное будущее, и я никак не вписываюсь в него. Я боялась себе в этом признаться, но Джессел отрезвила. Отношения с ним — мечта безумная, яркая, самозабвенная, но только не с такой, как я. Полукровкой без дара с мутным прошлым чужая в этой стране.

— Так что взяла себя в руки, Роилин, и думать не смей! — отдаю себе приказ, черты заостряются, глаза пылают гневом. Вот так лучше.

Со злостью закрываю кран и возвращаюсь в комнату.

Джессел уже тоже проснулась. И сейчас молча направилась в душ. Молчание тяготило, мы не обмолвились и словом, даже когда она, взяв сумку с учебниками, отправилась на занятия.

Как Рамбрейд и предполагал, утром нас вызвали в главный корпус.

Сказать, что я волновалась — это ничего не сказать. Вчера Джессел рассказала некоторые подробности проверки, и теперь я рисовала себе неприятные картинки, точнее, они сами полезли в голову, но хуже всего, я так и не определилась, кому доверить это.

Меня со страшной силой тянуло к Каймеру, но я находила разумные причины выбрать не его. Ведь я уже решила, что мне необходимо отдалиться от него, а ментальная проверка только ещё больше сблизит. Поэтому Виндвер больше подходит на эту роль, лишь только потому что после вряд ли будем пересекаться. Он совершенно не знает меня, а я — его, и этот вариант мне показался более подходящим и безопасным. А дискомфорт… Ничего, потерплю.

Нам приказали прийти в лазарет в кабинет-библиотеку, туда я и отправилась. На самом деле я думала проверку будут проводить в одном из холодных подвалов Академии, как и полагается для подозреваемых. И даже сделалось немного стыдно за собственные мысли.

С утра лазарет полупустой, не считая санитаров, поэтому я свободно поднялась на третий этаж, где находились помещения для персонала и даже целая лаборатория для студентов кто практиковал целительство. В коридорах и тут стойкий аромат трав.

Дубовую дверь я открыла с замирающим сердцем.

Помещение сразу погрузило меня в туманный полумрак и запах нагретых на солнце дерева. Над шкафами с книгами большие арочные окна, которые и пропускали холодный свет, отбрасывая туманной дымкой на узорный ковёр. Кроме как шкафов, что высились рядами между колоннами, поддерживающими высокие арки потолка, и огромного глобуса в углу, и пары глубоких кресел с небольшим столом с толстыми резными ножками, здесь ничего не было.

Но зато в одном из кресел сидел Эрик Виндвер.

— Доброе утро, мисс Блэй, мы снова встретились, — как-то не совсем обрадовался он, врезаясь, в меня ледяным взглядом, он как будто говорил: ну наконец-то пришла, я так ждал.

Стоп. Опять? Будто его голос в моей голове. Это ошарашило.

— Доброго…

Сегодня он одет иначе, в чёрные брюки, чёрной рубашке и чёрный жилет расшитой серебристой нитью, с серебряной цепочкой на пуговицах. Серебристые волосы ложились на широкие плечи мужчины причесанными волнами.

Только он хотел что-то ещё сказать в мою сторону, как из-за колонны вышла Глориас.

Кого я была рада видеть — так это её.

— Роилин, привет! — улыбнулась мне взаимно. — Ты одна из первых, — сжимая толстую пыльную книгу в руках, генерал прошла ко мне. — Проходи, присаживайся.

Направилась к стульям. Немного застопорилась, выбирая подходящее место, и в итоге выбрала самое неудачное, потому что оказалась почти напротив мистера Виндвера, попав под прицел его внимательных холодно-голубых глаз.

— Хочу, чтобы ты не волновалась, я буду следить за тем, чтобы всё прошло гладко, в случае чего, я буду рядом и окажу помощь.

Кивнула, положив ладони на колени. И сгибаю пальцы, собирая в складки ткань юбки. Понаблюдав, как Виндвер опустил взгляд на мои ноги, точнее, открытые колени, обтянутые чёрными чулками под юбкой формы, я быстро расправила юбку. Он хмыкнул и отвернулся. А я покраснела.

Дверь громыхнула, раскрылась и впустила Долору, а за ней вошёл и Рамбрейд.

Сердце замерло.

Пропуская адептку вперёд, он сразу нашёл меня взглядом, заставляя вжаться в стул. Прикосновение ауры Каймера к моей мгновенно переполнило теплом, вызывая лёгкую дрожь.

Виндвер продолжил листать свои записи, делая вид, что замеченное им минуту назад не стоило внимания. Но, казалось, напряжение в комнате ощутимо возросло с появлением новых гостей.

Долора, приветливо улыбнувшись остальным, не спешила садиться на стул. Внимание Рамбрейда было сфокусировано исключительно на одной персоне — мне.

Каймер тоже не спешил, его спокойные шаги громко отдавались в тишине зала. Он прошёл мимо меня, останавливаясь у стула рядом. Лёгкий поворот головы, и наши глаза встретились. В его взгляде читалась неприкрытая заинтересованность и, возможно, что-то большее, о чём знали только мы. В этот момент мне казалось, что весь мир сузился до этих карих глаз и их непостижимой глубины.

— Как настрой? — спросил он, не отводя взгляда от меня и оставаясь стоять рядом с моим стулом.

Даже Глориас, казалось, не дышала, ожидая моего ответа. Я почувствовала, как все взгляды остановились на нас. В том числе и ревнивый взгляд Долоры.

— Хорошо, спасибо, — быстро кивнула.

Рамбрейд кивнул, но его глаза оставались прикованными ко мне ещё мгновение, словно стараясь прочитать что-то сокрытое глубже в моей душе. Затем он, не сказав ни слова, медленно отвернулся и кивнул Глориас.

— Что ж, раз уж все в сборе, предлагаю начать, — прищуривает взгляд Глориас и кладёт книгу на стол. Оказывается, это был журнал каких-то документов, которые генерал раскопала в залах библиотеки. Но когда я прочла название, заинтересовалась тоже. В этом журнале содержались записи всех когда-то пойманных магами демонов академии, и даже были имена героев.

— Начнём с Долоры.

— Что нужно делать? — косится сестра на генерала.

— Ты уже определилась, кому доверишь произвести проверку?

— Да. Мистеру Рамбрейду, — уверенно произносит она.

Я сомкнула губы и сдавила плотнее подлокотники. Только не смотреть на него, только не смотреть.

— Ты, Роилин? — доходит очередь до меня.

Не смотреть.

— Мистеру… Виндверу, — быстро произнесла я, и последовала долгая тишина. Казалось, что я попала в центр костра, при этом надеясь выжить.

— Ты уверена? — переспрашивает Глориас.

Я всё-таки сталкиваюсь со взглядом Каймера, и у меня дыхание перехватывает. Я вижу, как в тёмной глубине плещется боль. Но я должна, так будет правильно!

— Да, уверена, — проговариваю уже с трудом.

— Хорошо, — немного растерянно произносит Лебранд.

Опускаю взгляд в пол, чувствуя молчаливо-кричащий взгляд Каймера.

— Долора, иди сюда, садись в кресло, — приглашает генерал, и та плавной кошачьей походкой опускается в него. Кажется, сестра довольна моим выбором.

Глориас кивает Рамбрейду, приглашая его, и тот проходит к моей сестре. Я сдавливаю подлокотники сильнее, когда маг пятого уровня берёт стул и садится напротив девушки.

— Это не займёт много времени, десять минут, — звучит глубокий баритон его голоса, — но тебе может показаться, что прошёл целый день.

— Я полностью доверяю вам, мистер Рамбрейд, — улыбается ему Долора.

Каймер принялся рассказывать технику безопасности, но меня будто оглушило. Лишь ощущаю, как по телу гуляет колючая волна ревности.

И пусть Каймер не поддавался обаянию Долоры, хотя её улыбка действовала на других как магнит, она старательно кивала в такт его словам, а губы растягивались в робкой улыбке.

Каймер спокойно продолжал объяснять и отвечать на все, казалось бы, бессмысленные вопросы сестры терпеливо и вежливо. Я с дикой ревностью ловила каждое его движение, как он обхватил подлокотник рядом с локтем Долоры, как приблизился и посмотрел в её глаза.

Когда Каймер закончил, Долора поблагодарила его и пообещала следовать инструкциям.

В груди хлестала буря, даже появились круги перед глазами. Я отвернулась, ловя себя на том, что завидую ей, собственной сестре. Столкнувшись со взглядом Виндвера, видимо, наблюдающего за мной уже давно, я выпрямилась, но справиться с эмоциями не смогла. Маг всё понял и понимающе усмехнулся. Даже как-то издевательски.

Глаза Виндвера так и говорили: “Как мило, мы ревнуем”.

Каймер берёт Долору за руку, я вся вспыхиваю изнутри, стискиваю зубы.

— Смотри на меня, — доносится до моего слуха голос дракона, он говорит Долоре.

Рамбрейд поднял свободную руку, сложив два пальца, указательный и средний, провёл из стороны в сторону по воздуху, а в следующий момент щёлкнул пальцами. Вокруг зрачков Каймера полыхнуло фиолетовое пламя, магия отзывалась на силу резерва, на фоне их свечения лицо Каймера потемнело, черты стали резче, он выглядел таким… таким потусторонним… Холодок пробежал по спине и окутал плечи. Долора же не шелохнулась.

— Советую переключиться, иначе вы создадите мне сложность, — советует молчавший до сего мига Виндвер.

Я отворачиваюсь и сглатываю, рассеянно кивая Виндверу.

Роилин, возьми себя в руки и не смей ревновать. Да ещё так открыто. Виндвер догадывался обо всём и без слов, по горящему взгляду и пылающему румянцу на щеках, а то, что они сейчас бордовые, я даже не сомневалась, потому что пекло кожу. И уши.

Я действительно пыталась отвлечься за эти долгие десять минут. Способность заглядывать в закоулки сознания была только у тёмных магов. Проникать в глубины души и даже видеть прошлые жизни, правда, на это способны далеко не все. Именно тёмные чистокровные маги считались и самыми могущественными. В Каймере идеально сочетались эти качества, тьма и стихия воды, способная проникать куда угодно. Меньше это мог сделать маг со стихией земли или огня. Воздух же может быть одновременно в разных местах и пространствах без времени, и они более опасны, но также и немного уступают водным, так как человеческий разум не способен охватить всё, и часто их магия могла опрокинуть их в хаос. Отсюда могут быть и частые ошибки. Поэтому неудивительно, что Маркус назвал только двоих из всех, а преподавателей в Асторне больше сотни.

А ещё я читала в одном из старых учебников, что тёмные маги способны не только проникать в разум, но и управлять им. Это же какой силой обладали они? В истории таких насчитывалось несколько, кто официально заявлял о себе. Один из них — бывший правитель драконьей страны, архимаг Эскор Раот, правда, его история закончилась печально, потому что ценой его могущества стала потеря собственной души. Раот мог управлять целым полчищем тварей, низвергая их во мрак. Пока однажды сам не стал его жертвой. Больше его подвиг никто не повторял.

Новый щелчок пальцами заставил меня вздрогнуть и обернуться.

— Молодец, — похвалил Каймер приходящую в себя Долору. — Ты справилась.

Глориас тут же подошла к ним, задавая вопросы адептке, проверяя ауру. Та отвечала, кивала, и в целом всё говорило о том, что все прошло успешно, только она до последнего не выпускала руку Каймера.

— Выведи её на свежий воздух, — просит целитель.

Он даже помог ей подняться со стула и придержал за плечи. А мой взгляд так и припечатался к его руке на плече сестры.

Я с усилием отвернулась, краем зрения наблюдая, как они вышли в коридор, и снова повернулась — посмотреть, куда они пошли. Но я ведь сама так хотела — разорвать любые отношения между нами. И кто сказал, что это будет просто? Оставалось только сходить с ума.

Я прикрыла веки и вздохнула, сжимая подлокотники. Безумие.

— Роилин, ты готова? — спрашивает Глориас.

— Да, — распахиваю глаза, подскакивая как на иголках с места.

Поправляю юбку и решительно иду к стулу, где только что сидела Долора. Опускаюсь на него. Поскорее бы всё закончить. И снова нахлынули эмоции, но теперь уже страха и волнения, особенно захлестнули, когда напротив меня сел Виндвер. Он по-прежнему выглядел холодным, как айсберг, и по-прежнему в его взгляде плавали льдинки недовольства. Этот приказ императора явно его не впечатлял. Впрочем, как и всех нас.

— Всё хорошо, не волнуйся, — сжала моё плечо Глориас. — Эрик Виндвер мастер своего дела. Или… Может, ты передумала? — интересуется ещё раз.

Упрямо мотаю головой.

— Надеюсь, вы сегодня пропустили завтрак, мисс Блэй? — интересуется Виндвер. Я не поняла, к чему это странный вопрос, наверное, так разволновалась. — Вас может тошнить, надеюсь, не много.

Я покраснела, так вот откуда это скрытое недовольство.

Глориас понимающе улыбнулась.

— У вас был на этой почве плохой опыт? — задаю я вопрос, но больше чтобы скинуть немного стресс.

Виндвер вздохнул, кажется, не собираясь вдаваться в подробности.

— Кладите руки сюда, — указывает на подлокотники, — и выпрямите спину. Да, всё верно, был, расскажу вам как-нибудь подробнее после… — многозначительно добавил он. — Это займёт десять минут, — повторил он инструкцию, — когда очнётесь, может быть лёгкая дезориентация в пространстве и мыслях, но это пройдёт быстро. Вы готовы?

— Да, — отвечаю тихо.

— Следите за моими движениями.

Виндвер также поднял руку, сложив два пальца, поводил, заставляя мой взгляд бегать туда-сюда, и щёлкнул пальцами перед лицом, радужка глаз мужчины полыхнула таким же завораживающим фиолетовым свечением. Даже где-то на краю сознания показалось, что солнце померкло за окном, погружая нас в полумрак. Лицо мага потемнело, оставляя лишь только завораживающий переливающийся танец фиолетового пламени вокруг сузившихся зрачков, утянувшего меня в самую глубь, сбросив водопадом в эту тьму и погрузив под толщу льда, в ледяное нутро чего-то необъяснимого и беспредельного. Тьма и пустота. Сон.

— …Оставь нас, не подходи! — слышу отчаянный крик из недр этой тьмы.

— Заберите у неё ребёнка! — слышится приказ.

— Вы не имеете права отбирать у меня ребёнка! Уберите руки!

Иссабель отшатывается, прижимая меня так, что я задыхаюсь и плачу ещё громче.

Сердце налилось льдом ужаса. Детский плач оглушил. Молодая женщина прижимала ребёнка к груди, пытаясь успокоить, но тот задыхался в крике и боли. Это ведь — вся моя сущность содрогалась от этого крика — плакала я, а эта женщина, что прижимала меня к груди, моя мама. Я почувствовала тёплую родную связь. Ожерелье из лазоревых камней было на её шее, камни мерцали, переливаясь, как и серьги в ушах, подбородок её был влажным от слёз, и эти слёзы падали на меня.

— Ошибаетесь, госпожа, у нас есть полное право им распоряжаться. Ваш благоверный предал и бросил вас, теперь вы обязаны покориться совету.

— Это всего лишь младенец! — молодая женщина прижала младенца к груди, её руки дрожали. В невыносимом ужасе её взгляд метался от костлявого лица мужчины к невинным глазам ребёнка. Мужчина хмыкнул, оценивая её реакцию. Он знал, что страх — сильное оружие.

— Ваши слезы ничего не изменят, — произнёс он с холодной уверенностью. — Перед вами стоит выбор: или вы отдадите её нам, или будете в изгнании, но от расплаты не уйти.

— Я вам никогда её не отдам! Убирайтесь! — цедит сквозь зубы.

— Что ж, да будет так. Вы пожалеете, — тон мужчины был ледяным и каким-то бездушно пугающим. Хотелось сжаться и подчиниться, лишь бы это прекратилось.

— Очнитесь, мисс Блэй! — ворвалось откуда-то изнутри.

Нет! Мама, не могу её оставить, я слышу, как она плачет, прижимая меня так сильно, ей больно, как я могу её оставить? Мама, не плачь, я с тобой! Мои крохотные пальчики вцепились в её одежду, но мама заплакала ещё горше. И я не знала, как ей помочь, я хотела, чтобы она меня услышала.

— Роилин! — ментальный приказ раздался в голове как раскат грома, грозный, потрясший сознание.

Каймер?

— Очнись, Рои! Возвращайся назад, немедленно! — вибрации его голоса отозвались во всей моей сущности, заставляя безоговорочно подчиниться и потянуться к нему. Боль мамы внезапно притупилась, и меня толчком выкинуло на поверхность.

Каймер Рамбрейд

Небо заволокло тучами, ветер зашуршал в листве, поднимая пыль на террасе лазарета. С балкона виднелся простирающийся до самого исследовательского корпуса парк, верхушки деревьев неспокойно качало, а порывы ветра усиливались.

Дождь всё-таки лил серыми потоками.

Зелень, что слегка подвяла под жарким солнцем, будто ожила, налилась соком и потянулась к брызгающему ливню, ненасытно напитываясь влагой.

Чем-то они напоминали меня. Меня так же иссушивало, когда Роилин не было рядом, и когда она оказывалась рядом, я так же не мог насытиться.

Выбор Роилин словно удар под дых, ещё одна попытка отдалиться от меня причинила боль и безумную ревность. Только знала ли она — чем сильнее сопротивляется, тем больше я жаждал её, и это пробуждало во мне звериный голод.

Впервые я понял, что могу потерять контроль, самое страшное для любого мага. Для мага с тёмной магией, ведь если такое случится, я не знаю, какая сила пробудится во мне тогда.

Эти мысли терзали меня, не давая покоя на протяжении всего процесса проверки. Я не мог позволить себе потерять контроль, но чем больше находился вдали от Роилин, тем сильнее она влекла меня к себе. В её глазах я видел отражение собственных мучений — она сама не осознавала, что своим фальшивым отчуждением лишь усугубляет мою внутреннюю борьбу.

Я знал, что, если поддамся этому искушению — завладеть ею, присвоить против её воли, меня может поглотить тьма. Как поглотила мою мать. Тёмная магия не прощает слабостей, и я не мог рисковать тем, что однажды освободившееся зло способно будет разрушить всё на своём пути. Но её холодность становилась всё более невыносимой, и каждое мгновение рядом с ней поднимало во мне волну дикой, неудержимой силы.

Наши судьбы переплелись, как нити в сложном узоре, из которого уже не выйти. Я и не хочу. Всё очень серьёзно. Я хочу, чтобы Роилин Блэй была со мной. Была моей.

Когда увидел её с Виндвером рядом в библиотеке, я только утвердился в своих намерениях. А выходя из помещения, взглянул на Роилин, её глаза светились нежным светом, но за этими прекрасными глазами скрывалась буря, стихия, которая поднимала во мне что-то, чего я ещё не испытывал и не знал сам. И сейчас борюсь с самим с собой, с желанием вернуться, чтобы сказать Виндверу, чтобы не смел к ней приближаться, и благоразумностью остаться на месте и ждать. И здесь проходит та самая веха, которая решает, где начнётся путь — в светлой стороне или в бездне тёмной магии, что готова поглотить нас обоих. Какая хрупкая тонкая грань, и так легко её перейти…

— О чем вы думаете, мистер Рамбрейд?

Долора, что стояла и дышала воздухом, не замечая, как на неё попадали холодные брызги ливня, повернулась. Она уже не выглядела такой бледной, но всё-таки возвращаться в корпус не спешила. Её аура, слабая, ничем не выдающаяся, алого оттенка, целеустремлённая. Маги с этой аурой отчаянные. Аура Роилин — насыщенного синего и белого оттенка, ей присуща эмоциональная глубина и чуткость, отсюда выраженная черта характера — сострадательность. Две сестры — и такие разные, даже по ауре, даже в ментале…

— О многом, в данный момент о том, как я люблю дождь.

Долора замерла, а потом усмехнулась, посмотрев вдаль, на синеющие кучевые облака.

Собственно, о мыслях: для меня с самого начала не было тайной, что младшая Блэй ко мне испытывает, и даже пришлось пробиваться через стену ментала последних эмоций и обрывков памяти ссоры с Роилин. И жгучая ревность и зависть к старшей сестре — самая яркая.

У неё совершенно не было ментальной связи с сестрой, и это насторожило. Обычно хоть какая-то, но родственная нить должна была присутствовать. И это ещё больше порождает вопросов по поводу не только их родства, но и общего прошлого. Об этом я решил переговорить с Маркусом, считаю, что справедливо, если Роилин об этом узнает. Они не могут быть сёстрами даже по матери.

— Вы всё увидели, что нужно, мистер Рамбрейд? Я прошла проверку? Или стоит тоже зачислить себя в шпионки? — плохо скрываемое раздражение и злость были не безосновательны. Можно сказать, простительны. Репутация имени Блэй оказалась под сомнением, как и будущее.

— Вам скажут об этом позже, — ответил я. — Но от себя добавлю, вы можете быть спокойны.

Потому что соучастия и заговора обнаружено не было, и подозрения полностью аннулированы.

Позади раздаётся быстрый стук каблуков, я отталкиваюсь плечом от столба, оборачиваясь к выбежавшей Глориас.

— Каймер! Срочно нужна помощь! — она выглядела встревоженной, её волосы растрепались, а глаза блестели беспокойством.

Я покинул балконную нишу вмиг, стремительно вернувшись в библиотеку. Роилин сидела в кресле и не шевелилась, Виндвер делал различного рода манипуляции, пытаясь привести её в чувства. Но совершенно стеклянный взгляд смотрел в пустоту, а на щеках — влажные дорожки.

Виндвер отошёл, уступая место мне безо всяких вопросов.

— Что случилось? — требую объяснений.

— Не знаю, всё проходило нормально, но в какой-то момент я упустил нить, что-то оттолкнуло, какая-то чужеродная сила, не могу обнаружить, — коротко изложил он.

Быстро активировал резерв, погружаясь в глубины, звуки исчезли, только густая тьма, глубже, глубже, в какой-то момент толкнулась тревога, что не найду её. Удар о невидимую стену стал полной неожиданностью, которая едва не вытолкнула моё сознание обратно. Удержавшись, я снова попытался пройти. Бессмысленно, невидимая бетонная стена не пускала. Вернулся.

— Что там, Каймер? — схватилась за плечо Глориас.

— Блок.

— Я же говорил.

— Каймер, — позвала Глориас, тревожно направляя на Роилин поддерживающие заклинания одно за другим.

Одновременно пронеслись тысяча мыслей и страх, что Роилин не вернётся. Хватаю её за руки, пальцы ледяные, и пульс становится слабее, как и дыхание. Сейчас работала только логика: если это блок, то нужно найти причину. Снова активировал мощь, резерв начал исследовать ауру раз за разом, снова и снова, но никаких выявлений. Тогда в ход пустил заклинание на обнаружение чужеродного ментального тела. И нашёл.

Схватив за воротник блузки, рванул его в сторону, верхние пуговицы посыпались на ковёр, открывая ключицу, на которой в виде сложного символа руна.

— Что это означает? — увидев рисунок, удивилась генерал.

Снова активировал резерв, снова погружение и тьма. Ищу в её глубинах ответы, без сознания Роилин это сложнее. Сначала мягкий мелодичный голос, он убаюкивал и был чем-то встревожен.

— Прости, Роилин, — щеки касается лёгкий тёплый поцелуй матери к ребёнку. — Так надо.

Женщина была утонченной, с рубиново-красными волосами, как у Роилин, и голубыми глазами, добрыми, но тревожными, несчастными, полными тоски и печали. В её руке полыхнула фиолетового цвета магия, образуя в воздухе сложный глиф. Высший уровень заклинания на крови, с применением благословения рода, тёмная магия. Женщина направила эту вязь на спящего ребёнка, приложив руку к его груди.

— Каймер, время! — оклик Глориас выдёргивает.

Лицо Блэй стало белее снега, а взгляд — бесконечно пустым. Призвав тёмную магию, концентрирую в рудименте и направляю на руну. Этого не хватит, чтобы полностью избавить от блока, но и не нужно, лишь ослабить и позволить выловить сознание Роилин. Руна полыхнула фиолетовым свечением. Обхватываю хрупкие плечи Роилин, даже через одежду чувствую прохладу тела.

— Роилин! — встряхиваю её. — Очнись!

Тяжёлый вдох раздаётся в грудной клетке. Роилин опрокидывается на меня. Обнимаю её, пытаясь согреть. Заглядываю в глаза, обхватив за подбородок. Взгляд, затуманенный слезами, осмысленный, испуганный, стремительно наполнялся жизнью. Она моргнула, сбрасывая с ресниц застывшие слёзы, снова моргнула, закрыв глаза, и болезненно поморщилась.

— В лазарет, — бросается Глориас к двери, открывая её.

Выпускаю её, осторожно прислоняя к спинке стула, срываю с себя мундир и накрываю её плечи, пряча наготу от чужих взглядов. Окутываю согревающим заклинанием, поднимаюсь и подхватываю на руки.

Долора, что стояла возле двери, посторонилась. Я выхожу, держа на руках Блэй, совсем ничего не весящую, и выдыхаю, видя, как её губы розовеют и возвращается здоровый цвет лица, дыхание выравнивается. Роилин прижималась ко мне словно котёнок, такая хрупкая, мягкая, хотелось держать её крепко и не выпускать. Никогда.

Влажные ресницы встрепенулись, и на меня посмотрели лазоревого цвета глаза, наполняя теплом меня самого, возвращая к жизни. Страх отступил вместе с тьмой, малышка развеяла её своим невинным чистым взглядом, которым рассматривала меня, прижимая руки к своей груди, будто пыталась согреться.

— Привет, малышка, — тихо говорю ей.

— Что произошло? — хмурится, в глазах же растёт вместе с непониманием осознание происходящего. — Куда ты меня несёшь?

— Всё хорошо, мы всё ещё в лазарете, — не мог сдержать улыбки.

Конец первой части

Больше книг на сайте — Knigoed.net