Неукротимый Бру

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пенелопа с некоторым трепетом подняла глаза, когда Бру, все еще взлохмаченный после вынужденного душа, ворвался в столовую в сопровождении двоих младших братьев.

— Давайте проясним одну вещь, — прорычал он с порога, резким движением стряхивая с плеч руки братьев. — Вся эта затея с имиджем придумана не мной, и я прямо предлагаю вам, ради вашего же блага, исчезнуть отсюда как можно скорее. — Он сложил руки на груди, оставаясь в дверях, и его облик резко контрастировал с роскошным убранством комнаты.

— Я вас поняла, — скромно сказала Пенелопа, надеясь, что трое мужчин, стоящих в дверях, не заметят дрожи в ее голосе. — Но все-таки никуда исчезать не собираюсь.

— Посмотрим, — процедил Бру сквозь зубы.

— Итак, может быть, начнем? — спросила Пенелопа, делая всем приглашающий жест. Определи тот имидж, которого хочешь достичь, напомнила она себе и глубоко вздохнула.

Бак и Мак сели по обе стороны от нее. Бру проследовал на другой конец массивного обеденного стола. Развернув свой стул, он уселся на него верхом.

Не обращай на него внимания, сказала себе Пенелопа.

Но это было нелегко. Одно присутствие Бру держало в напряжении каждый ее нерв, заставляя отчетливо ощущать исходившую от него неприязнь. Ее дыхание сбивалось, а сердце гулко стучало в ушах. И хотя она и старалась не смотреть прямо на него, но ощущала, что он пристально следит за каждым ее движением.

Не обращай на него внимания, повторила она себе еще раз.

— Обычно, — откашлявшись, сказала она, — на первых занятиях мы как бы знакомимся друг с другом. Но, — она заставила себя слегка улыбнуться, — раз вы друг друга знаете, придется немного изменить ход занятий, чтобы я могла получше узнать вас. Кто-нибудь из вас — неважно, кто именно, — мог бы рассказать мне о двоих других. — Распрямив плечи, она поправила на носу очки и окинула взглядом троих отнюдь не горевших энтузиазмом учеников. — Кто будет первым? — с бодрой улыбкой спросила она.

Мак пожал плечами:

— Я могу. — Он хитро покосился в сторону сидящего за столом Бру. — Бру у нас старший, и я расскажу сначала о нем.

Пенелопа изобразила на лице вежливую заинтересованность, надеясь скрыть, что у нее внезапно сильно стукнуло сердце, а щеки покрылись легким румянцем.

— Отлично, Мак. Начинайте.

На другом конце стола начали сгущаться грозовые тучи. Наклонившись на своем стуле вперед, Бру уперся в Мака мрачным взглядом.

— Ну, — Мак прикусил нижнюю губу и принял задумчивый вид, — сейчас посмотрим… Думаю, если бы кому-нибудь захотелось описать его одним словом, он сказал бы: «любитель поразвлечься». О, простите, мэм, это уже два слова. Тогда скажу так: в настоящее время у Бру имидж плейбоя. Он меняет машины, меняет женщин и…

Задние ножки стула Бру с грохотом стали на пол, отчего Пенелопа едва не подпрыгнула.

— Я могу себе это позволить, братишка, — процедил он сквозь зубы.

— Извините меня, Мак, — быстро вмешалась Пенелопа, бросив взгляд на угрюмого Бру. — Но, может быть, вы расскажете о его планах насчет карьеры?

— Конечно, — широко улыбнулся Мак. — У него нет никаких планов.

Брови Бру сдвинулись еще сильнее, и Пенелопа начала всерьез опасаться за Мака. Она снова безуспешно попыталась изобразить смешок, в надежде хотя бы немного рассеять напряжение, повисшее в столовой, но ничего не вышло. Такое с ней было впервые. Пенелопа лихорадочно соображала, что нужно делать в таких случаях, как сохранить ситуацию в рамках доброжелательности и спокойствия, и наконец решила, что, может быть, сам Дейл Карнеги никогда не встречал людей, подобных Бру Брубейкеру.

— Никаких? — переспросила она. — Но, конечно, такого быть не может.

Мак пожал плечами.

— Я всего лишь хотел сказать, что в любой момент, когда он захочет сесть в президентское кресло «Брубейкер интернэшнл», ему стоит только свистнуть. Он уже сидел в нем, два года. И делал огромные деньги. Может быть, вы видели его фотографию на обложке «Ньюсуик»? Несколько лет назад они печатали рассказ о двадцати пяти ведущих бизнесменах мира.

Пенелопа кивнула, припомнив этот рассказ. Так на обложке был он? Она метнула на хмурого Бру быстрый взгляд. Интересно.

— Да, но Большой Дедди никак не решался отойти от дел и ухитрился вмешаться в одно… — тут Мак поднял глаза к небу, — в одно блестящее дело, которое вел Бру. Мы все отлично понимали, что Большой Дедди, хотя и очень жаждал, чтобы на его место встал старший сын, никак не мог спокойно смотреть со стороны, как кто-то делает дела так же успешно, как и он сам. — Мак прищелкнул языком. — У Большого Дедди что-то вроде синдрома руководителя. Но это было несколько лет назад. — Мак посмотрел в сторону Бру и пожал плечами. — Может быть, все изменилось.

Фыркнув, Бру принялся изучать свои сапоги, кривя губы в скептической усмешке. Пенелопа решилась еще раз бросить на него быстрый взгляд. По крайней мере он слушает. Это уже неплохо.

— Продолжайте, — ободряюще сказала она Маку.

— И три года назад Бру разрушил всю семейную гармонию. Заявил Большому Дедди, чтобы он его предупредил, когда решит уйти на покой. А Большой Дедди все еще уходит и до сих пор не ушел. Потому мы и работаем на ранчо. И, честно сказать, мисс Уэйнрайт, мы не намерены вести ту жизнь, которую для нас готовит отец. Ну, — пожал он плечами, — по крайней мере мы с Баком.

Послав широкую ухмылку Бру, он закинул руки за голову и продолжал:

— Пока что мы очень довольны своей работой на ранчо. Управляться со скотом — это вам не фунт изюма. А Бру из всех нас — лучший. Большому Дедди не найти ему преемника.

Мак опустил руки и с нескрываемым восхищением посмотрел на старшего брата.

— Ни в верховой езде, ни в стрельбе, ни в чем, мэм, можете мне поверить, ему нет равных. Он работает больше всех нас. Наверное, потому и гуляет больше всех, верно, Бру?

Только дернувшийся подбородок Бру выдал, что он слушает дифирамбы, распеваемые ему братом. Отведя глаза с того конца стола, где сгущались тучи, Пенелопа выровняла пачку своих листов с рабочими заметками и ослепительно улыбнулась Маку.

— О'кей. Спасибо, Мак. — Она повернулась к Баку. — Бак, а теперь вы расскажите мне про Мака.

— Хорошо, мэм, — приветливо ответил Бак.

Когда Бак принялся рассказывать ей про брата, Пенелопа вдруг обнаружила, что не в состоянии понять ни единого слова. Улыбаясь и кивая, как она надеялась, в нужных местах, она пыталась запомнить хотя бы основное, чтобы использовать это потом на этапе «представления», но все было напрасно.

Словно под гипнозом, она позволила своему взгляду оторваться от рассказчика. Медленно, очень, очень медленно ее взгляд прополз по пустым стульям, пока не добрался до того края стола, где сидел Бру.

Когда она подняла ресницы, ей показалось, что ее затягивает в бесконечную темноту черных и сверкающих глаз Бру. Словно лань, выскочившая ночью на дорогу и попавшая в свет автомобильных фар, она застыла. Чувствует ли Бру то же самое? Скорее всего, нет, смутно подумала она, переводя дыхание, словно от удара под ложечку. Глаза Бру упорно держали ее взгляд, не желая отпускать, и Пенелопе пришлось вцепиться в стул обеими руками, чтобы не сползти на пол.

Боже! Против таких глаз просто необходимо издать закон, дрожа, подумала она. Он же может прочесть все мои мысли! А он сидел на другом конце стола, ласково и насмешливо улыбаясь, и следил за ней нахальным взглядом, отчего Пенелопе стало трудно дышать. Ни один человек еще не производил на нее такого ужасного впечатления. Он ее раздражал. Не поддавался ей. И очень ее заинтересовал.

Смешно, но как раз для него она едва ли может быть чем-то кроме надоедливой учительницы, вдруг вернувшейся из его школьного прошлого. С неимоверным усилием она освободилась от гипнотического взгляда и уставилась на свои руки.

Если слова Мака относительно интересов брата правильны, то женщины вьются вокруг Бру стаями. Именно такого типа мужчин Пенелопа избегала как чумы. Но почему же тогда она внезапно ощутила прилив меланхолии, окутавшей ее плотным туманом? Какая глупость — расстроилась из-за краткой игры взглядами с этим сексуальным ковбоем по имени Конуэй Брубейкер.

О чем она думает? Он — только ее клиент! Ослабив узел на шарфике, повязанном вокруг шеи, Пенелопа подняла глаза на Бака и улыбнулась.

— Спасибо, Бак, — поблагодарила она, когда закончился рассказ про Мака. — Это было отлично. — Бросив взгляд на часы, Пенелопа вздохнула и сделала вид, что решила избавить Бру от необходимости рассказывать о своих братьях.

— Мы начали довольно поздно, и я знаю, что у вас хватает своих дел, так что занятие по представлению друг друга на этом мы закончим. Я вам расскажу кое-что о своей работе в области консультаций по имиджу, когда мы встретимся после обеда, на последнем сегодня общем занятии. Завтра мы будем… — снова осмелившись бросить взгляд на Бру, она потеряла дар речи, — будем встречаться, — она глубоко вздохнула, — с глазу на глаз. — Отведя взгляд, она принялась листать свой блокнот и просматривать записи. — Ваш отец хочет, чтобы я начала с Конуэя, — все еще нервничая, закончила она.

— Никто не называет меня Конуэем, — раздалось раздраженное рычание с другого конца стола.

— О, да, конечно… Бру. — Прикусив губу, она перелистнула страницу ежедневника. — Значит, завтра мы с вами будем заниматься уже вдвоем. Начнем с курса правильного ведения разговора. Шесть недель посвятим тому, что…

Он смотрел на нее в упор. Смотрел, как на ненормальную. Или так, будто она свалилась с луны. Или забыла надеть блузку. По крайней мере под его пристальным взглядом она именно так себя чувствовала. Словно иностранка, не знающая здешнего языка и обычаев.

Она заставила себя продолжить как ни в чем не бывало:

— …тому, что будем учиться, как эффективно вести телефонные переговоры, устанавливать связи с общественностью и, наконец, как свободно говорить на публике.

Он продолжал смотреть на нее в упор, словно у нее выросла вторая голова.

— Вы когда-нибудь перестанете? — возмущенно выпалила она, захлопывая ежедневник и сердито глядя прямо на Бру.

— Без проблем, — хмыкнул он.

Успокойся. Соберись. Успокойся. Не обращая больше на него внимания, Пенелопа обратилась к его братьям:

— После того как мы закончим с Бру первые шесть недель занятий, — и он меня прикончит, добавила она про себя, — и если Большой Дедди одобрит… результаты моей работы, второй курс мы проведем с вами, Мак. А потом с Баком.

Мак изогнул бровь и глянул на Бру. Выражение его лица отлично показывало, что он хочет сказать: отделайся от нее, братишка. И, к несчастью, ответное выражение лица Бру говорило, что он принимает вызов.

Что ж, хмуро подумала Пенелопа, глядя на надменную ухмылку Бру, если он думает, что от нее так просто отделаться, ему придется изменить мнение. Уэйнрайты всегда доводят дело до конца.

— Значит, Бру, — она указала на бумаги, лежащие перед ней на столе, — возьмите, пожалуйста, с собой эти материалы и просмотрите их. На третьей странице вы найдете рекомендации для небольшого устного выступления. Составьте краткий монолог на любую тему, не больше чем на пять минут.

Пенелопа вздохнула. Теперь он смотрит на нее так, будто у нее появился третий глаз. По третьему глазу на каждой из голов.

— А сегодня, — решив продолжить атаку, проговорила она, — мы увидимся с вами после обеда, в библиотеке. Вчера вечером ваш отец попросил включить в программу обучения и уроки по умению правильно одеваться, так что сегодня мы будем говорить о сочетаемости цветов, я подберу каждому из вас наиболее подходящие цвета одежды, и мы кое-что подготовим для портного.

— Для портного?! — прорычал Бру с противоположного конца стола.

Поправив очки, Пенелопа холодным профессиональным взглядом посмотрела на его адамово яблоко. Это безопаснее, чем смотреть в глаза, подумала она.

— Да, ваш отец хочет, чтобы у каждого из вас был новый гардероб деловых костюмов для мира бизнеса. У него особые планы насчет места каждого из вас в структуре «Брубейкер интернэшнл».

Бру покачал головой и потер подбородок, откидываясь на стуле, как бы показывая тем самым, что выходит из игры.

— Ну хорошо, хорошо, — раздраженно махнул он рукой. — Во сколько мы должны быть в библиотеке?

Пенелопа пожала плечами:

— Может быть, вы сами скажете мне, в котором часу вам удобнее?

Бру фыркнул, и у Пенелопы создалось впечатление, что за насмешкой в его глазах прячется раздражение.

— О'кей, — сдалась она. — Пять часов вечера вас устроит?

Мак и Бак только пожали плечами и кивнули. Бру молчал.

— Значит, на этом и остановимся, — покровительственно сказала Пенелопа.

— Эй, Фаззи, — наконец выйдя на свет из темноватой и прохладной главной конюшни, окликнул Бру. Щурясь от яркого техасского солнца, он увидел, что медвежьего вида работник ранчо сидит на перекладине ограды и задумчиво грызет зубочистку. Его обветренное лицо было повернуто в сторону — он внимательно следил за лошадью, скакавшей по загону.

— Мм? — промычал в ответ Фаззи. Он был чем-то очень озабочен.

— Ты видел Бака?

— Ага. — Фаззи указал на лошадь, за которой наблюдал. — Что-то с этой животиной не то, как мне кажется.

— Похоже, — кивнул Бру, тоже поглядев на взбрыкивающую лошадь. — Так где ты видел Бака?

Почесав подбородок, Фаззи указал зубочисткой в сторону дома.

— Полчаса назад он пошел туда. И Мак тоже. — Фаззи соскочил с забора и двинулся к прихрамывающей лошади.

Бру нахмурился. Пошел в дом? С какой стати? Очень странно.

— Сколько времени?

Вытащив золотые карманные часы, Фаззи не спеша открыл их и поднес к лицу.

— Половина, — бросил он через плечо.

— Половина чего?

— Шестого.

— Ах ты, черт дери… — Тряхнув в раздражении головой, Бру заспешил к дому.

Только этого ему и не хватало. Еще один минус на его счету. Без сомнения, эта Мисс Прим [2] непременно прочтет ему длинную лекцию об опозданиях, а Большой Дедди будет обращаться с ним так, словно он испортил воздух. Бру вздохнул. Избавиться от нее, не вызвав гнева Большого Дедди, почти нереально.

Бру невольно улыбнулся. Рано или поздно он найдет выход. Обычно ему ничего не стоило очаровать любую особу женского пола в возрасте от девяти до девяноста лет, но Пенелопа оказалась женщиной, каких он ни разу не встречал. Он с самого начала вел себя с ней не так, как надо. С того самого момента, как впервые увидел Пенелопу Уэйнрайт, она сбивает его с толку. Черт знает что такое. Сегодня утром он готов был убить Мака. Почему-то ему совсем не хотелось, чтобы эта Уэйнрайт знала о его ночных похождениях. К тому же он и сам собирается изменить свои привычки. И для этого ему не нужны никакие уроки.

Со своей стороны она от него тоже не в восторге.

Бру закрыл лицо рукой и шумно вздохнул. Вообще-то она не виновата. Но все равно, черт возьми! Как это похоже на старика — выкинуть такую штуку, даже не предупредив никого. Консультации по имиджу! Ерунда какая-то.

Вздохнув, Бру направился через лужайку к дороге, ведущей к дому. День прошел впустую. Он сам никогда не любил рано вставать, но сегодня был разбужен этой аккуратной, ухоженной маленькой Мисс Золотые Локоны, а потом заперт в ванной своими ненормальными братьями, решившими освежить его перед утренним уроком.

Бру пересек круглую площадку перед домом и громко протопал по ступенькам крыльца. Уже в доме он пошел на звук мелодичного голоса Пенелопы, доносившегося из библиотеки.

В дверях библиотеки он остановился, глядя, как она работает. Ее светлые волосы, собранные в неизменный пучок на затылке, напомнили ему своим цветом свежескошенную пшеницу. Волнистые и шелковистые, они были того естественного цвета, с каким рождаются, совсем не как у крашеных блондинок, с которыми он нередко танцевал от заката до рассвета в «Юбилей трекстоп». И Бру не мог не отметить, какие у нее длинные, стройные ноги, заметные даже под этой бездарной юбкой, что была на ней.

Бру почувствовал, как его внезапно окатило жаром, и был рад прохладному сквозняку в коридоре. Приподняв шляпу, он вытер рукавом лоб. Да-а. Под ее ужасным деловым костюмом и безобразной прической скрывается зрелище, достойное высшей оценки. Но от этого он лучше к ней относиться не станет. Он повидал достаточно красивых женщин. И ни одна из них не пыталась его изменить, принимая его таким, какой есть.

— …а после колледжа я получила место помощника в «Экс-Эль имидж», в Далласе. Через пару лет я стала старшим консультантом. «Экс-Эль» — одна из ведущих фирм в стране в этой области и с огромным успехом обходит все остальные компании.

Не желая перебивать, Бру снова нахлобучил шляпу и прислонился к колонне у дверей библиотеки. Он смотрел, как Пенелопа медленно прохаживается туда и обратно вдоль длинной картотеки. На ней был все тот же дурацкий деловой наряд, в котором она была, когда ворвалась этим утром в его комнату.

Бру невольно подумал: уж не спит ли она с этим шарфом на шее? Совершенно невозможно было представить ее расслабившейся и развлекающейся. Интересно, она когда-нибудь распускает этот отвратительный пучок?

Нет, она совершенно не похожа на тех женщин, с которыми он привык общаться. Пока Пенелопа говорила, Бру продолжал следить за изящными движениями ее рук. Вот она мягко подошла к краю картотеки и обернулась лицом к его братьям, и Бру отметил, что она просто прирожденная танцовщица. Только едва ли ее привлекут ночные развлечения в клубе. Скверно.

Бру смотрел, как светились глаза Пенелопы, когда она с жаром рассказывала о своей карьере. Под ее очками скрывались восхитительные голубые глаза. Бру заметил их еще утром, в столовой. Темно-голубые, как техасское небо у самого горизонта. На какое-то мгновение у него даже перехватило дыхание. Интересно, почувствовала ли она такой же внезапный удар, когда их взгляды встретились?

Нет. Едва ли. Она слишком неприступна, чтобы позволить какому-либо тайному желанию проникнуть в ее строго расписанный распорядок дня.

Бру слегка подался вперед, переведя взгляд с ее голубых глаз на губы, и снова вслушался в ее речь.

— …немного о том, что, собственно, такое консультации по имиджу. В общих чертах, обычно фирма, такая, как «Экс-Эль имидж», дает в какой-либо компании общие уроки по завоеванию доверия, по поддержанию беседы, по определению своих целей и личные консультации по имиджу. Когда клиенты проходят полный курс обучения, прибыльность их бизнеса возрастает от двадцати до восьмидесяти процентов, и это только за первый год. Успех выражается в долларах и центах.

Поправив очки, Пенелопа провела языком по нижней губе и с улыбкой посмотрела на двоих братьев. Бру смутила его собственная реакция на каждое ее движение. Теперь он увидел, какие у нее полные чувственные губы. Если так пойдет и дальше, то он закончит тем, что обрядится в какой-нибудь дурацкий галстук, а кофе будет пить, элегантно отставляя в сторону мизинец.

Пора взять себя в руки. Ни в коем случае Большой Дедди не сможет добраться до него через женщину. Тем более через женщину, которая его привлекает.

— Я проработала в «Экс-Эль» пять лет, а потом, два года назад, по некоторым личным причинам, решила начать собственное дело, открыла компанию «Уэйнрайт имидж консалтинг» и занялась более мелкими делами, с которыми «Экс-Эль» не справлялась. Вот тут ваш отец и нашел меня.

Она снова улыбнулась братьям и бросила взгляд на часы. Беспокойно покосившись в сторону входной двери, она глубоко вздохнула и продолжила рассказывать.

Бру усмехнулся и скрестил руки на груди, устраиваясь поудобнее у колонны, скрывавшей его от глаз Пенелопы. Он уже понял, что ее беспокоит его отсутствие, но решил еще немного подождать. Рано или поздно она уяснит, что с ним возиться бесполезно. А стоя здесь, в холле, он может наслаждаться, созерцая ее, пока она об этом не подозревает.

Пенелопа продолжала прохаживаться вдоль картотеки и говорить. Теперь Бру узнал о Пенелопе Грейс Уэйнрайт кое-что новое. Ей двадцать шесть лет. Она живет с больной, прикованной к инвалидной коляске матерью, которой в конце лета должны сделать операцию на бедренной кости, и с десятилетним братом по имени Рэнди. Ее отец умер вскоре после рождения Рэнди.

Постепенно в голову Бру начало закрадываться уважение к Пенелопе, смешанное с завистью. Стало понятно, что эта малышка очень трудолюбива и что на ее плечах лежит забота о семье. Он всегда уважал крепкие семьи и основательные характеры.

— …может быть, это одна из причин, по которым я взялась за работу с вами. Вам необыкновенно повезло, что у вас такой заботливый отец. Я вам даже завидую.

У Бру округлились глаза, и он еле слышно фыркнул. Поменьше такой заботливости, лучше было бы.

— Вот то, что я могу сказать о своем опыте. Жаль, что ваш брат забыл о нашей сегодняшней встрече. — Пенелопа вздохнула, снова бросив взгляд на часы. — Теперь мне надо подобрать вам цвета и заполнить эти карточки. Еще мне надо сделать кое-какие заметки насчет стиля, прежде чем мы обратимся к портному…

Решив, что пора включаться в действие, Бру отстранился от колонны и широкими шагами вошел в комнату.

— Наконец-то и вы! — воскликнула Пенелопа. — А я уже решила, что вы забыли.

— Забыл? — Со своей привычной нахальной ухмылкой Бру уселся на стул рядом с братьями. Сбросив шляпу прямо на пол, он язвительно поинтересовался: — Как же я мог забыть, что сегодня у нас цветовые консультации?

Мак и Бак приглушенно зафыркали.

Смутившись, Пенелопа отступила назад и наткнулась на письменный стол Большого Дедди.

— Я… э-э… — пробормотала она и для поддержки вцепилась в красное дерево стола. Черт бы его побрал. Никому не удавалось так легко вывести ее из равновесия, как Бру Брубейкеру. Стараясь подавить внутреннюю дрожь, Пенелопа сделала глубокий вдох и показала ему карточки с разными цветами. — Вот, пожалуйста, — сказала она, втайне очень гордясь своим тоном. — Начнем с того, что определим, какой из сезонов — ваш, а потом поговорим о некоторых сочетаниях цветов.

Следующие полчаса, почувствовав необычайный подъем сил, Пенелопа перебирала образцы тканей, прикладывала их к квадратным подбородкам братьев и старалась не обращать внимания на спазмы, возникавшие в желудке каждый раз, когда ее взгляд встречался со взглядом Бру.

Слава Богу, что здесь были еще и Мак с Баком. Их забавные шуточки как-никак разряжали обстановку. За это Пенелопа сняла с них мерки, записала размеры обуви и рубашек и их пристрастия в одежде. И наконец, когда тянуть дольше было нельзя, наступила очередь Бру. Мак и Бак, которым надоела скучная процедура, попросили разрешения уйти. Пенелопа неохотно кивнула, и они вышли, оставив ее наедине со своим старшим братом.

Кашлянув, Пенелопа стиснула в руках папку и, сделав над собой колоссальное усилие, осторожно подвинулась на краешек стула. Не решаясь заглянуть в его опасные глаза, Пенелопа сосредоточила взгляд на его твердом подбородке, украшенном небольшим шрамом, и невольно подумала: где он мог его получить?

— Я, м-м… Да. Мне необходим ваш размер рубашки, — обратилась она к его подбородку. Завороженная, Пенелопа следила, как его губы сложились в усмешку, уже знакомую ей, а на щеках появились ямочки. Типичные ямочки, как у всех Брубейкеров.

— А где мы его возьмем?

Пенелопа сглотнула.

— Вы не знаете своего размера рубашки?

— А должен знать?

— Нет, но я… Это просто… Если вы не знаете, можно посмотреть номер на вашей рубашке. Мне только… — она указала на его воротник, — надо увидеть этикетку.

Бру взялся за верхнюю пуговицу рубашки.

— Снять? — спросил он. В его голосе проскользнула небрежная, едва заметная насмешка.

Он что, заигрывает с ней?

Нет. И так понятно, что она не принадлежит к его типу женщин.

— О, нет, — поспешно остановила она его. — Достаточно просто… отвернуть воротник… вот так. — Встав, Пенелопа обошла его стул и встала сзади. Неверными пальцами она отвернула ворот его неописуемо мягкой рубашки и принялась нащупывать этикетку. Найдя ее, она позволила себе положить свободную руку на его широкое мускулистое плечо, а второй рукой отвернула ворот и попыталась прочесть номер. Черт, она оставила очки на столе. — Подождите минутку, — сказала она, радуясь секундной передышке.

Надев очки, Пенелопа постаралась вместе с ними надеть на лицо и необходимую защитную маску профессионала. Она и без того повела себя крайне непрофессионально, позволив клиенту так на нее влиять. Просто, общаясь с Бру Брубейкером, надо держать себя в руках. Дело только в его мужской притягательности, которую не может проигнорировать ни одна нормальная женщина и от которой она сама начинала таять каждый раз, когда их глаза встречались. Но, ради Бога, взгляды — это часть ее работы!

Каждый консультант по имиджу, если он достоин своей профессии, знает, что один из вернейших способов влиять на людей и завоевывать друзей — контакт взглядов. Это позволяет клиенту считать, что он кое-что значит и представляет интерес для нее.

Да поможет мне Бог.

Вдохнув достаточное количество воздуха, Пенелопа обернулась и попыталась посмотреть Бру в глаза как профессионал. Но когда их глаза снова встретились, она почувствовала разряд тока. Шумно выдохнув, она отвела глаза от его манящего взгляда и подошла к его стулу. Чтобы по возможности избежать физического контакта, она быстро отвернула его воротник и посмотрела на этикетку.

— На случай, если вам когда-нибудь понадобится, ваш размер — 18–36, — объявила она.

— Я обязательно запишу это в блокнот, — с ухмылкой ответил Бру.

Отпустив ворот, Пенелопа, не удержавшись, поправила ему волосы. Странно, что у такого жесткого человека такие мягкие волосы. Нетерпеливо тряхнув головой, она села на соседний стул и просмотрела карточки, которые надо было заполнить.

— Размер обуви?

— Думаю, десятый.

— Думаете?

— Мне что, и сапоги снять?

Интересно, ему очень хочется непременно что-нибудь снять? А если бы она спросила, какой у него размер трусов?

— Нет, спасибо, не надо. — Пенелопа покосилась на его сапоги. — На сегодня хватит, — сказала она, хотя на самом деле получила далеко не всю информацию, которая была нужна. Но дольше выдерживать общение с этим человеком было выше ее сил.

— Значит, я могу идти? — спросил Бру, поднимая с пола шляпу и нахлобучивая ее на голову.

— Да. — Пенелопа чувствовала, что он смотрит ей в глаза, но упорно не поднимала взгляд от стола. — Вас устроит, если завтра мы встретимся ровно в пять утра?

Бру уже направился к дверям, но на ее слова обернулся и рассмеялся. Не ответив на вопрос, он коснулся края шляпы и вышел в холл.

Пять часов пятнадцать минут утра.

Пенелопа знала это, даже не глядя на часы.

А Бру нет и в помине.

Остальные члены семьи уже пришли, позавтракали и ушли заниматься своими делами.

Явились даже Мак и Бак. Подавив в себе волну ярости, Пенелопа улыбнулась сонным братьям деловой улыбкой.

— Доброе утро.

— Доброе утро, мисс Уэйнрайт. — Они дружно кивнули и поставили свои тарелки на стол.

— Вы видели Бру?

— Нет, мэм, — они пожали плечами и покачали головами.

Пенелопа сделала глубокий вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться.

— У нас должен был быть урок. Ладно. О'кей. Если вы подождете минутку, я пойду и выясню, что его задержало.

Братья обменялись обеспокоенными взглядами.

— Хотите, кто-нибудь из нас пойдет с вами? — спросил Бак. В его голосе звучало нечто большее, чем просто беспокойство.

— О нет, спасибо. Это необязательно, — спокойным голосом отказалась Пенелопа. — Я знаю, где его комната. — Она вскочила со стула, стукнув каблуками, и решительно направилась на поиски Бру.