Неверный! Любовь не вернуть (СИ)

Глава 6

И снова я вернулась домой раньше мужа, и снова он ни разу не позвонил мне за целый день, и снова я зацепилась взглядом за сломанную дверцу шкафчика, которая криво висела, и которую мне раз десять обещали прикрутить.

Первым делом быстро приготовив ужин, накормив Олега, я взяла отвёртку и прикрутила не только дверцу шкафчика, но и закрутив парочку шурупов, выпавших из стула.

И чего, спрашивается, я так долго ждала? Могла же уже давно сама всё сделать, не дожидаясь, когда Филипп снизойдёт до моих просьб.

Но оно, конечно, приятнее, когда муж сам всё делает и его не надо ни о чём просить по два раза. Хочется порой увидеть мужчину за работой и понять, что он у тебя рукастый, а значит, что ты в надёжных руках.

Вот только пока сама всё не сделаешь, фиг чего дождёшься от Филиппа.

«Потом» и «мне некогда» — это его любимые отговорки, на которые я всегда отвечала «хорошо» и «как скажешь».

Вернувшись домой в начале десятого, ещё и в ужасном настроении, что, по-моему, уже вошло в привычку, муж не горел желанием разговаривать со мной, хмуро что-то брякнув и поспешив на кухню.

И также молча сев за стол, притянув к себе тарелку с едой, Филипп набросился на мои котлеты и пюре, не замечая, что я на взводе и вот-вот «взорвусь».

— Что-то ты на этот раз пересолила. Есть невозможно! — проворчал муж, продолжая наседать на еду, притом что ему я посолила от души, и сама бы ни за что не стала есть подобное.

Какой он у меня, оказывается, не привередливый, кривится, но ест. Может, также у него и с изменами? Ну больная любовница, что с того? Кривится и спит с ней.

— Да? Это я, значит, влюбилась. Эх, такого мужика встретила, ты б знал!

И пока Филипп не осмыслил услышанное, я махнула его головой прямо в тарелку с пюре.

Сама не знаю, зачем я это сделала, руки словно меня не слушались, но в ответ я ощутила приятное злорадство, усилившееся звуком ударяющегося о керамику лба.

— Полина, ты с ума сошла? Это что за выкрутасы? И о ком ты говоришь? Какой на хер мужик?

Схватив рулон с бумажными полотенцами, Филипп быстро вытер свою рожу, посмотрев на меня шальным взглядом. Того гляди набросится. Но мне не страшно. Разве что я смотрю на него и не могу избавиться от разочарования.

— А что такое? У нас разве не открытый брак?

— О чём ты вообще? Какой ещё открытый брак? Что ты вообще себе позволяешь? Хочешь, чтобы и я тебя макнул в тарелку? Так я тебе это устрою!

— Ну так рискни!

Я уверенно шагнула к Филиппу, не боясь его угроз, зная, что уж я точно не дам себя в обиду. Ну а он, если в нём ещё осталось что-то от мужчины, не посмеет и пальца на меня поднять.

— Полина, какая муха тебя укусила? Ты сейчас в прямом смысле нарываешься на ссору.

— А ты в прямом смысле нарываешься на кастрацию! Что, думал, что я не узнаю о твоих похождениях?

— Ты опять за старое? Да не изменяю я тебе, дура!

— Тогда снимай трусы!

— Что⁈ — Филипп, оторопев от моего напора, попятился к стене, стоило мне только сделать ещё один шаг.

— Оглох? Снимай трусы и покажи, что никакого хламидиоза у тебя нет. Ничего не опухшее и не воспалённое. Ну? Что ты мнёшься, как красна девица? Что я там у тебя не видела?

— Да ты рехнулась! Ничего я тебе показывать не буду!

— Вот, значит, как. Тогда собирай вещи и вали из квартиры, чтобы я тебя здесь не видела!

— Ты не можешь так легко меня выгнать! Это и моя квартира тоже!

— Могу не легко, а жёстко. Помнишь, что я говорила тебе про кухонные ножницы?

— Полина…

Тут на кухню заглянул Олег, удивлённо застыв на месте, увидев своего отца с покрасневшим от нервного перевозбуждения лицом и меня с ножницами в руках. Притом я даже не помнила, как достала их из шкафчика. И что-то мне подсказывало, что я сейчас источала злобу и желание отомстить всего-то одним «чик-чик». Это чтобы этот козёл больше не смог никуда и ни в кого засунуть своего дружка.

— А… почему вы ссоритесь?

— Филипп, не хочешь ответить на вопрос сына и сказать, почему мы ссоримся?

Мужа так и перекривило от злости, но в присутствии Олега он явно через силу сдерживал в себе маты, при этом смотря на меня волком. Того гляди набросится и вцепится в глотку.

— Полина, не надо.

— Почему? Олег всё равно рано или поздно обо всём узнает. А точнее, уже сегодня обо всём узнает, потому что я не собираюсь ничего от него скрывать. И у тебя есть выбор, самому во всём признаться или позволить мне начать непростой разговор.

— Вы что, разводитесь? Да? Почему? Мама! — Отрицательно качая головой, Олег недоверчиво посмотрел на меня, отказываясь верить в эту неприятную правду.

Развод… Как же странно звучит это слово. Раньше бы оно точно меня напугало, а сейчас я его не боюсь.

— Мы с твоей мамой решили, что…

— Филипп, говори правду. Я не буду тебя прикрывать. Имей смелости признаться как сыну, так и мне.

— Ты ведь понимаешь, что пути назад уже не будет? А так мы можем всё исправить и…

— Мне нечего исправлять. Я перед тобой ни в чём не виновата. И сразу отвечу на твой немой вопрос, такое я никогда не прощу.

Чуть ли не заскрипев зубами от злости, муж снова посмотрел на Олега, так и застывшего у двери, а потом медленно, будто через силу произнёс:

— Я полюбил другую женщину. На этом всё. А сейчас иди в свою комнату.

— Но…

— Марш в свою комнату!

Сорвавшись на крик, покраснев ещё сильнее, Филипп угрожающе взмахнул рукой, но Олег, в отличие от него побледнев, подошёл ко мне, став рядом, словно в попытке защитить от своего отца.

— Воспитал на свою голову! Никакого послушания! Всё! Я понял! Я главный злодей и я вам не нужен! Отлично! Супер! Вот и вся ваша благодарность?

Зло рассмеявшись, Филипп вышел из кухни, влетев в спальню, и, судя по шуму, он и правда стал собирать вещи, что меня порадовало. А то я опасалась, что он будет до последнего упираться, предлагая простить его и… А ведь он даже не извинился, не говоря уже о сожалении и раскаянии, которых я за ним не наблюдала.