Неверный. Моя месть

Эпилог

Полтора года спустя

– Ариша, здравствуй, милая!

– Добрый день, Анна Петровна, – я удивленно смотрю на свекровь.

Последний раз я видела ее во время нашего с Пашкой развода. Тогда это была ухоженная и высокомерная женщина. Она очень досадовала, что Пашка лишился половины бизнеса, но все равно радовалась, что сынок, наконец, освободился от стервы-жены, которая совсем его не ценила.

Сейчас выглядит она, мягко сказать, не очень. От холености не осталось ни следа. Она постарела, осунулась.

– Как ты? – спрашивает она.

– Все хорошо у меня, – пожимаю я плечами. Не понимаю, о чем нам говорит, учитывая, что все годы жизни с Павлом она старательно игнорировала меня и считала приживалкой и лентяйкой. О чем и сообщала всем вокруг.

– Твоя? – она кивает на мою новенькую БМВ, подарок Максима на свадьбу.

– Моя…

Свекровь задумывается, жует губами.

– Ариш, ты бы возвращалась. Ну, гульнула, бывает. Мы все люди. Тяжело тебе одной. Вон и машину сама водишь. А Пашенька тебя везде возил. Да и бизнес этот… Ну где это видано, чтобы женщина такую ношу тянула. Поправилась ты вон. От трудностей, наверное. Уж не молоды вы с Пашкой, чтобы бегать туда-сюда. Ну, повздорили, помиритесь. Семья ведь самое важное!

Я смотрю на свой аккуратный животик, прикрытый просторным платьем. Да уж, поправилась. Или моя бывшая свекровь дура, или считает дурой меня.

– Вы хотите, чтобы я жила с вашим сыном? – уточняю я. – Давно ли?

– Ариш, я никогда против тебя не была. Хотела просто научить уму-разуму, – она смотрит на меня предельно честными глазами.

– Так и что? Павла вон учите теперь. Я вам зачем?

– Пашенька по тебе тоскует, не спит, не ест. Жалко мне сына. И тебя жалко, – она вытирает платочком совершенно сухие глаза.

– Я замужем, Анна Петровна, – говорю я.

– Что? Уже? – таращится на меня.

– Да, а что такого?

– Я всегда знала, что ты вертихвостка! – злобно выплевывает бывшая свекровь. – Не успела развестись, как нового хахаля нашла! Правильно, Пашенька говорил… Ну и катись! Не нужна ты нам такая! У сына бизнес и машина покруче твоей будет!

– Ага, – усмехаюсь я, – думаете, я не знаю, что он пьет и сидит на вашей шее?

– Это ты, ведьма, виновата! Это ты со своими дружками разорила его! – шипит Анна Петровна. – Все тебе аукнется, все вернется…

– Я ваш бред больше слушать не собираюсь. Вы хотели, чтобы мы развелись.

Мы развелись. А то, что ваш сын идиот, это только ваша заслуга! – обрываю я ее, разворачиваюсь и иду к входу в торговый центр.

Ко мне уже спешит Максим.

– Кто это был? – спрашивает он, глядя на злобную старуху. – Она тебя расстроила? Я сейчас…

– Не надо, – удерживаю я его, – пусть…

– Ариш, ну все! С меня хватит! Завтра же будешь везде ходить с охраной! – восклицает Макс и гладит меня по животу.

– Да перестань, – отбиваюсь я, пошли лучше коляску выберем. А то Игнат Максимыч со дня на день на свет появится, а мы еще не выбрали.

– Ариш, ну мы пятый раз уже приезжаем, – осторожно говорит Макс. – Может, на этот раз тебе что-то понравится? И зубы мне не заговаривай! С завтрашнего дня только с охраной! Додумалась еще и за рулем ездить…

– Не ворчи, – улыбаюсь я, потирая ноющую спину.

Макс просто помешан на нашей с сыном безопасности, во всех углах ему злодеи мерещатся. Хотя кому на меня нападать?

Пашка пьет, играет и прожигает те крохи, что у него остались. Ему пришлось продать почти все гостиницы, чтобы рассчитаться с Костровым. Так как покупателей было немного, и те не горели желанием связываться с убыточным бизнесом, то, как Пашка ни кочевряжился, ему пришлось отдать бизнес Максиму. На те деньги, что у него оставались после уплаты всех обязательств и долгов, можно было бы открыть небольшой магазин или купить квартиру. Но Пашка предпочел жить в однушке, которая досталась ему после развода и продажи нашей с ним квартиры, и кутить направо и налево. Видимо, деньги закончились, раз Анна Петровна перешагнула через себя и пришла ко мне. Испугалась, что придется тащить на пенсию не только неработающую дочь, но и непутевого сына.

Артему после его фокусов предложили или навсегда покинуть город, или сесть на несколько лет в тюрьму. Парень выбрал первое и, быстренько собрав вещи, смотался куда подальше.

Ну а больше у меня врагов и нет. Наоборот, у меня появилось много друзей. Естественно, Ирка была и будет самой любимой, но мы частенько собираемся все где-нибудь на природе или ходим в театр. Максим оказался абсолютно недеспотичным и с удовольствием тусил с нами или отпускал меня одну. До недавнего времени…

Теперь он контролирует каждый мой шаг, прием пищи, сон. Он все время задает вопросы. Как я себя чувствую, хочу ли спать, есть, пить, погрызть гудрона.

Это бесило бы меня в обычном состоянии, но сейчас, когда мы ждем прибавления, мне это даже нравится иногда. Обо мне в жизни столько никто не заботился, как муж.

Я понимаю, что это риск, но мы с Максом сознательно пошли на это. Мы сдали кучу анализов и тестов, которые показали, что мы абсолютно здоровы и можем стать родителями.

Мы оба рыдали от счастья, когда увидели тест с двумя полосками. Хотя нет, рыдала я, а Макс кружил меня по комнате и хохотал.

– Ариш, а вот эта? – Максим показывает на нежно-голубую коляску.

– А? – растерянно откликаюсь я. – Нет.. нет, это не то!

– Арина, с тобой все хорошо? – взволновано спрашивает меня муж.

– Да, хорошо, – улыбаюсь я через силу, – кажется, я рожаю.

– Спокойно! Спокойно! – Макс побледнел, но в панику впадать не стал. – Присядь вот сюда.

Он усадил меня на одно из кресел, которые были понатыканы по всему магазину. Видимо, для того, чтобы беременяшки могли присесть и отдохнуть.

Я тяжело отдуваюсь, схватки еще слабые, но я их чувствую. Скоро, совсем скоро наш малыш появится на свет, жду этого с нетерпением. Я так долго мечтала об этом, хоть и отказывалась себе признаться из-за Павла. Внушила себе, что дети мне не нужны. Сама же не раз рыдала в подушку.

– Сейчас, милая, сейчас! – Макс торопливо набирает скорую.

Люди в белых халатах приезжают довольно быстро. Меня укладывают на носилки и несут к лифтам.

– А-а-а! Стойте! – кричу я. – Стойте!

– Что? Арина? Что случилось? – Макс хватает меня за руку. – Где болит? Что?

– Вон она! – показываю я пальцем. – Идеальная коляска!

– Тьфу ты! Ты с ума сошла?! – Максим уже хватается за сердце. – Я перепугался!

– Максим! – лихорадочно прошу я мужа. – Иди и купи ее прямо сейчас, пока никто не забрал!

Макс вопросительно смотрит на врачей.

– Первые роды могут длиться до двенадцати часов, – улыбается один из них, – так что вполне можете успеть. Мы пока роженицу вниз отнесем, в машину уложим. Если что, мы в двадцать девятый поедем.

Макс мечется между мной и коляской. Явно не хочет оставлять меня с врачами, наверное, и они кажутся ему подозрительными.

– Иди скорее! – поторапливаю я. – А то заберут!

Потом все разворачивается слишком быстро! Схватки усиливаются, и меня экстренно доставляют в роддом, сразу же отправляют в родильную палату.

Ох, и зачем я отправила Макса за этой коляской, он мне сейчас так нужен!

Когда мне кажется, что я больше не в силах вынести эту боль и сейчас просто взорвусь, в палату влетает взмокший Макс.

Мне сразу становится спокойнее и легче.

– Только не говори мне: “я же говорил” – вымученно улыбаюсь я.

Макс подходит и выученными движениями начинает массировать мне спину. Так хорошо! Я расслабляюсь, смиряюсь с болью и позволяю природе делать свое дело.

Наконец в палате раздается громкий рев.

– Мальчик! Хорошенький, здоровенький! – радостно говорит доктор, и все аплодируют.

Мне кладут сына на грудь, и я мигом забываю обо всех страданиях.

– Спасибо, родная, – шепчет Макс, целуя мне руку.

Его голос срывается, и я замечаю скупую мужскую слезу. Я и сама плачу от счастья. Я понимаю, что жила только ради этого момента, ради этого всепоглощающего, абсолютного счастья.

– И тебе спасибо, – эхом откликаюсь я.

– Я тебя люблю! – говорим мы хором и улыбаемся друг другу.

Конец