Невероятно, но факт (СИ)

Глава 19 Больница

— Добрый вечер. Я ваш лечащий врач. Меня зовут Аркадий Савельевич. Я вас сейчас осмотрю и мы решим, что с вами делать. Проверьте ваши данные, и подпишите согласие на осмотр и если потребуется медицинское вмешательство.

Я подписала все бумаги. Очень сильно хотелось спать.

— Итак, у вас глубокие прокусы и разрыв. Надо будет зашивать. Кровь у вас сейчас возьмут. Уколы необходимые сделают, и будем ждать, как себя поведет ваш организм. Сестричка поможет вам переодеться, и встретимся минут через десять, зашьем вашу рану.

— Сколько наша дочь пробудет в больнице?

— Будем смотреть, если ночь пройдет хорошо, то завтра к обеду могу отдать вам ее на домашний режим. Но потребуется уход и перевязки. Вы можете подождать ее в палате.

Пришла сестричка, помогла мне переодеться и отвезла меня в операционную. Я волновалась. Меня просто трясло. В голове крутились моменты, когда мне зашивали руку. В моей душе опять всё взбунтовалось. Последнее время слишком часто это происходит. Мне надо собраться и держаться. Держаться ради моего Барона. Прошлое должно оставаться прошлым.

— Милая, не переживай. Аркадий Савельевич у нас замечательный хирург. Тебе очень повезло. Он такие операции проводил, что и страшно вспомнить. Он так аккуратненько зашьет, что и видно не будет. Не то, что твоя рука. Был у нас парень лет десять назад, так у него похожее, что-то на руке было. Его тоже Аркадий Савельевич оперировал, так он ему руку, так хорошо собрал, что и не поверила бы, что такое было, если бы собственными глазами не видела.

Сердце просто выпрыгивало из груди. Что же такое? Как такое могло сложиться, это же она точно говорит про Олега. Столько лет прошло, я пыталась забыть, но всё напоминает. Хотелось расспросить ее, может она знает, что и как было дальше с этим парнем, но зашел врач.

— Так, Никитична, ты опять забалтываешь моих пациентов?

— Аркадий Савельевич, да вы что. Я поддерживаю. Да и посмотрите, какой шрам на руке. Помните, парня к нам привезли лет десять назад с похожей рваной раной?

— Никитична, ты иди своими делами занимайся. Не помню, у меня столько пациентов было, что всех и не упомнишь.

— Да как же, не помните? Вы же его бабушку вроде знаете, говорили, что учились вроде вместе. А тут вспомнить не можете. Как так?

— Никитична, иди уже работай.

По голосу было слышно, что эта тема задела доктора, но он не захотел говорить. Значит, расспрашивать бесполезно. Услышав про бабушку, я точно была уверена, что речь про Олега. Только, как и у кого узнать, где его искать.

— Наркоз будет местный, обещаю, будет не больно.

Я ничего не чувствовала и всё очень быстро закончилось. Доктор пытался шутить, но было видно, что тема задетая Никитичной, его беспокоила.

Меня отвезли в палату, наркоз медленно отходил, и нога опять начинала ныть. Мама с папой сидели около меня, а на веки как будто положили кирпичи.

— Засыпай, не дергайся. Мы с папой будем рядом.

Мой организм отключился. А мозг решил перебрать все события моей жизни. Меня кидало из воспоминаний о детстве во взрослую жизнь, потом обратно. Обрывками всплывали воспоминания об Олеге. Мои выступления. Хотелось спать во сне. Вдалеке я слышала голос мамы и папы. Они меня звали, мама, кажется, плакала. А я не могла открыть глаза.

— Не переживайте, эта нормальная реакция организма. Включилась защитная функция, скажем так. Единственное, что выписать сегодня мы ее не сможем. Как только пройдет курс антибиотиков, и температура нормализуется, сразу отдадим.

— Спасибо, доктор.

— Всего хорошего, но я настоятельно советовал бы вам поехать домой. Ваша дочь под присмотром. У нас чудесный персонал. А вам надо отдохнуть. С ней всё хорошо.

— Хорошо, но с вашего разрешения, мы бы хотели дождаться, когда она проснется.

Доктор хотел еще что-то сказать, но тут я наконец-то смогла открыть глаза.

— Доброе утро.

— Доброе, а что случилось? У меня был странный сон.

— Если говорить простым языком, у вас поднялась высокая температура. Мы ее сбили, добавили вам антибиотики, пару дней и ваше состояние нормализуется. А сейчас отдыхайте. Я зайду попозже.

Доктор вышел из палаты.

— Летка, мы так испугались, ты плакала и кричала, у тебя поднялась высоченная температура. Мы с папой посидели в один миг.

— А мне снился странный сон.

— Это видимо от высокой температуры.

— Мама, пап, доктор прав, вам лучше поехать домой. Все будет хорошо. Лучше скажите, Маринка не звонила?

— Звонила. Уже раз десять и сказала, что приедет к тебе к двум часам.

— А Барон, что с ним?

— Его прооперировали. Супер Костик, так сказала Маринка, забрал его к себе. Заботится, как о родном сыне. Про Костика, я так понимаю, ты нам потом расскажешь.

— А телефона моего в вещах не было?

— Маринка сказала, что телефон разбился.

— Жалко, у меня там так много всего.

— Не переживай. Папа купит новый и привезет. Старый сдадим в ремонт, а потом скопируешь с него всё.

— Спасибо, мои хорошие. Вы лучшие родители на свете. Спасибо вселенной, что наградила меня такими прекрасными родителями.

— Так, похоже, ей и правда лучше, пошли-ка мы с тобой, домой.

— Мамуль, ты мне с папой вкусняшечек передай, а?

— Ой, Летка, симулянтка. Передам. Ты поправляйся поскорее, а то бабуля уже в курсе, собирается приехать.

— Только не бабуля. Я её конечно люблю, но уж её заботу не выдержу. Да и Барон её явно удивит.

— Так и представляю её выражение лица, когда она увидит, что Барон на её ковре лежит. Потом, ещё бабулю лечить.

Мы рассмеялись. Родители поехали домой. Только мне удалось уснуть, как прилетел ураган по имени Марина.

— Мать, чего лежишь? Вставай.

— Маринка, а где же сострадание к подруге?

— Летка, какое сострадание? Ты считай уже мать. А матери некогда болеть, когда её ребенок мучается и страдает.

— Барону совсем плохо?

— Да шучу я. Но если ты проваляешься тут долго, то Кости его откормит, как бычка. Как он над ним сюсюкает и скачет, ты бы видела. Папа получится отличный.

— Маринка, это ты ли говоришь?

— Люди склонны менять своё мнение. Да, я раньше думала, что дети только мешают, а тут посмотрела на Костика и поняла. Что с таким папой и не страшно детей иметь.

Мы болтали с Маринкой часа три, потом приехал папа привез, новый телефон. Из облака, я почти всё восстановила. Скачала себе книг, но почитать так и не удалось. Так прошли мои пять дней в больнице. На день мне звонили раз по сто. То с работы по делам, то девчонки поболтать. Мама с папой регулярно приезжали и привозили вкусняшки, и мне показалось, что я уже знатно набрала. Никитичну я больше не видела.

— Сынклета, добрый день, анализы пришли хорошие, поэтому можем вас сегодня выписать. Выписку отдам после обеда. Ногу стараться не напрягать. Швы косметические, снимать не надо будет. Таблетки допить. В течении трех дней проводить обработку. Все напишу в рекомендациях. Если будут какие-то вопросы, я оставлю вам свой номер, можете позвонить. И да, если захотите, то могу помочь вам со шрамом на руке.

— Спасибо, я подумаю. Можно вопрос?

— Если вы хотите спросить про историю Никитичны, то мне сказать нечего. История давняя, однокурсница попросила помочь. Её внук попал в какую-то историю. Она попросила ему руку собрать. Я помог, больше ничего не знаю. А вам то, зачем?

— Он попал не один, а со мной.

— Я так и понял, узнал по шраму. Мне нечего вам сказать, если вы его ищете, то я не помогу. После того, когда его бабушка умерла, я больше ничего не слышал про них.

— А почему вас так тронула, эта тема?

— Я был влюблен в его бабушку. И ждал её всю жизнь, но она так и не стала моей. А после её смерти, я просто не смог, общаться с её семьёй.

— Это грустная история. Простите, что спросила.

— Ничего, просто оказалось, что ещё болит. Всего вам хорошего, Сынклета.

— И Вам Аркадий Савельевич.