Невеста для Лазурного дракона. Выиграть отбор

Глава 31

Как только мы закончили завтрак, Злата посмотрела на меня сияющими глазами. Ей так хотелось побыстрее познакомить меня со своей драконицей, что она даже подпрыгивала от нетерпения.

— Ния, ну идем же, ну сколько можно пить кофе? — она практически потащила меня к выходу. Я на ходу отпила кофе и только и успела, что поставить чашку на стол, на ходу глотая горячий напиток.

А там, на площадке напротив замка, уже обращались и улетали драконы и драконицы. Янтарные, серые, изумрудные, индиго, разные и невероятно прекрасные! И я в очередной раз осознала, что нахожусь не сказке, и что драконы здесь реальные, а не мифические, существа. И пока я любовалась прекрасными созданиями, Злата обернулась. Я и ахнуть не успела, как передо мной стоял лазурный дракон. Вернее, драконица. Сразу было понятно, что это — девочка. Она была гораздо меньше, чем Риг Расмуса, на голове у нее не было костяных наростов и вообще в целом она была без шипов, наростов, аккуратная и, как мне показалось, какая-то беззащитная. Мне даже почудилось, что она смотрит на меня с каким-то смущением, боясь не понравиться мне. Непривычно было видеть смущение дракона, для меня это были несовместимые вещи.

Огромные, чуть вытянутые золотые глаза смотрели прямо в душу. Драконица наклонила голову и игриво выдохнула прямо мне в лицо струйку дыма. И затряслась от смеха. Дракон. Смеется. Зрелище не для слабонервных. Я пораженно смотрела на эту трясущуюся от смеха ящерицу-переросток и тоже рассмеялась. А потом подошла к ней, погладила гладкие чешуйки, восхищаясь ее красотой. Драконица легонько боднула меня головой, приглашая сесть на нее. Удивительно, но ее я не слышала у себя в голове, как Рига. Надо было спросить у Златы, как зову ее драконицу. Она подставила мне крыло, и я уже привычным движением забралась к ней на спину. Драконица раскинула крылья и уже была готова взлететь, как грозный оклик заставил ее сложить крылья.

— Аррра, ты что творишь? — Расмус не просто говорил, он рычал. — А ну стоять.

— Слезай немедленно! — это уже мне. Менее грозно, конечно, но все равно очень зло. — А со Златой у меня будет отдельный разговор.

Зато я узнала, как зовут драконицу Златы — Ара. Красивое имя!

— Расмус… — я хотела встать на защиту Златы, но Расмус так на меня посмотрел, что мне расхотелось что-либо говорить ему.

— Ния. Быстро. Слезай. Вниз. Ты летишь со мной. И это не обсуждается.

Я никогда не видела Расмуса таким злым.

— Расмус, знаешь, что, а вот не хочу я с тобой лететь, ты злой. Полечу на Аре. Правда, Ара? — я легла на спину драконице, погладив ее шею. Она довольно заурчала, как кошка.

— Ния, я сказал, ты летишь со мной! На Аре нельзя лететь, ее оборот нестабилен, и Злата прекрасно это знает, — Расмус злился все сильнее, хотя куда уж больше.

— А я сказала, что полечу с Арой! — я тоже разозлилась и была не менее упряма, чем упертый дракон. — И Злата говорила про оборот. Но я ей доверяю, и ее драконица ни за что не сделает мне больно и не навредит мне.

Почему-то я чувствовала, что Ара сделает все возможное, чтобы доставить меня до места в целости и сохранности.

Расмус в бешенстве смотрел на меня, потом отошел и через мгновение перед нами уже стоял огромный дракон. Очень-очень злой огромный дракон. Он рыкнул так, что у меня заложило уши, а Ара пригнула голову практически до земли.

— Ния, — услышала я грозный голос Рига у себя в голове. — А ну быстро слезла с Ары и села на меня.

— Нет! И перестань мной командовать.

Риг рыкнул, поднялся в воздух, завис над Арой и стащил меня с нее, аккуратно ухватив когтями.

— А-а-а! С ума сошел, ты что творишь⁈ А ну отпусти меня сейчас же! — заорала я.

— Если я тебя отпущу, ты разобьешься, — невозмутимо ответил Риг, который успокоился сразу же, как только я оказалась у него в лапах. — Не трепыхайся. Не захотела лететь с комфортом, доставлю тебя на ярмарку так.

— Да ты, да ты… — у меня не хватало слов, чтобы высказать этому чешуйчатому все, что я от нем думаю.

— Ния, твоя безопасность для меня важнее всего. А на Аре лететь небезопасно. И вообще, летать ты будешь только со мной, никаких других драконов. Все, разговор на эту тему закончен.

Это что еще за такие драконьи замашки? Впрочем, я не стала ничего говорить, потому что лететь вот так, в лапах дракона, и одновременно говорить было не очень комфортно.

— Риг, меня сейчас стошнит, — простонала я, чувствуя, что завтрак просится наружу.

— Вот ведь дохлый дракл, — ругнулся Риг, выискивая место, где бы можно было приземлиться. Осторожно опустил меня и обеспокоенно наклонил ко мне свою голову. Я же легла, раскинув руки и приводя дыхание в порядок. Меня действительно затошнило в таком полете, когда все мелькало перед глазами.

— Риг, а почему у Златы такие проблемы с оборотом? — моя злость уже отступила, к тому же я понимала, что Расмус, конечно, прав. Он беспокоился о моей безопасности.

— Сложно сказать. Никто не знает. Мы ее показывали лекарям, но они все разводили руками. Есть предположение, что это какое-то проклятие, но точно никто не может ответить. Она поздно обрела свою драконицу и долго не могла вообще обернуться. Это случилось всего лишь пару лет назад. К тому же, она боялась летать. Драконица, которая боится летать, это вообще что-то из ряда вон выходящее. И я склоняюсь все-таки к версии проклятья, — Риг замолчал и задумался. А мне стало безумно жаль Ару и Злату.

— Как же так? Неужели никак нельзя помочь?

— Сложно сказать. Возможно, если она встретит свою истинную пару, то это исправит положение вещей. Но в нашем мире это такая редкость, что вероятность этого события очень мала, — с сожалением ответил Риг. — Ну что, тебе лучше? Сможешь лететь дальше? Тут немного осталось.

— Да, получше. Полетели скорее, а то там без нас все вкусности ярморочные съедят, — ворчливо ответила я и по подставленному Ригом крылу забралась на него. Мой грозный дракон взмыл к облакам, и я уже привычно наслаждалась полетом, удобно устроившись на его спине.

На ярмарке было ожидаемо многолюдно, шумно, весело и со всех сторон доносились ароматы свежей выпечки, пряного сидра и жареных орехов в карамели. Я сглотнула слюну. Ну невозможно же спокойно вынести такие ароматы. И вдруг поняла, что у меня нечем платить, совершенно. Более того, я вообще не озадачилась таким вопросом.

Почувствовав мое беспокойство, Расмус, который уже был в облике человека, обнял меня со спины и спросил тихонько, положив голову мне на макушку:

— Что случилось, о чем задумалась?

— Да понимаешь, я как-то совершенно упустила из вида, что у меня нет денег и все вкусности пройдут мимо меня, — я с сожалением вздохнула.

— Ты сейчас шутишь? — Расмус развернул меня к себе и с изумлением посмотрел на меня.

— Совсем нет.

— Да, вижу, не шутишь. Ния, это вообще не обсуждается, ты — моя невеста и плачу за все я.

Похоже, про ту независимость, в том числе и финансовую, которую я вынесла из своего мира и к которой привыкла в своей самостоятельной жизни, придется забыть и привыкать к новому статусу.

— А у тебя в мире все по-другому? — Расмус кивнул с пониманием.

— Конечно. Я давно живу одна и была полностью самостоятельная. Зарабатывала себе на жизнь и привыкла сама везде за себя платить.

— Здесь так не будет, — Расмус категорично мотнул головой. — То есть ты, конечно, если захочешь, можешь заниматься тем, что тебе интересно, но моя обязанность — полностью тебя всем обеспечить. К тому же, Ния, я богат. И князь, ты помнишь? — он весело подмигнул мне, а потом нагнулся и чмокнул в нос. — Ни о чем не беспокойся. А чтобы тебе было спокойнее, вот держи, пусть будет у тебя.

И он сунул мне в руки кошель-сумочку на пояс, в которой позвякивали монеты.

— Что хочешь в первую очередь? — Расмус выжидательно посмотрел на меня.

— Может, сначала просто прогуляться и осмотреться? Я же здесь впервые, не знаю, что тут у вас вообще бывает, — пожала я плечами. — А вообще я бы не отказалась от чего-нибудь вкусненького, а то от ароматов у меня сейчас слюни на твой камзол закапают.

Расмус весело рассмеялся и потянул меня за руку к рядам, от которых исходил умопомрачительный аромат свежеиспечённой сдобы. Он протащил меня мимо прилавков с гобеленами, изделиями из кожи, ряды по всему это были приезжие драконы из других княжеств. Тут же рядом с ними располагались товары и из стекла, из стеклодувной мастерской нашего княжества. Надо же, хмыкнула я про себя, я уже даже мысленно называю это княжество своим, неужели так быстро свыклась с тем, что буду жить здесь и что отныне это — мой дом? Прислушалась к себе и поняла, что да, теперь это действительно мой дом, потому что здесь — Расмус. Я покрепче ухватилась за его теплую руку, которая цепко держала мою, боясь с в толчее упустить меня.

Мастера за прилавком с изделиями из стекла поклонились своему князю и поприветствовали его, а потом обратились ко мне:

— Ваша светлость, выбирайте себе что-нибудь по душе, пусть о сегодняшнем дне у вас останется память.

А я смутилась, было не привычно слышать к себе такое обращение. Но Расмус стоял рядом и тепло смотрел на меня, так, как будто все было правильно, и я решила не поправлять их.

Взгляд сразу упал на фигурку дракона лазурного цвета, и я без колебаний взяла его.

— Можно ведь его? — с улыбкой спросила у мастера.

— Конечно, будем счастливы от того, что этот дракон тоже обрел свою пару, — они посмотрели на меня, обмениваясь между собой улыбками. — Ждем вас к себе в гости в мастерскую, — и они уважительно поклонились мне.

Я ответила им таким же поклоном, и мы с Расмусом пошли дальше.

— Ваша светлость, ваша светлость, смотрите какие у нас шали, мы хотим вам подарить нашу лучшую работу!

— Ваша светлость, а у нас сапожки как раз на вашу ножку…

Со всех сторон раздавались возгласы о подарках. Меня все хотели одарить и предлагали самое лучшее, что у них было. Я была настолько поражена, что просто онемела и не знала, что сказать. Расмус посмеивался и ворчал, что нужно было взять кого-то, кто бы носил за нами все добро, а то ему теперь приходится выступать в роли навьюченного дракона с поклажей.

— Рас, но почему? Почему они так относятся ко мне? Я же пришлая, чужачка в этом мире. А ко мне такое доброе отношение…

— Как это почему? — ворчливо отозвался Расмус. — Во-первых, они любят и ценят меня как правителя и тебе очень повезло стать моей избранницей, — Расмус серьезно посмотрел на меня, но его глаза искрились от смеха. — А потом, Ния, ты же располагаешь к себе сразу всех, от тебя как будто исходит свет, добро, и это сразу чувствуется. А мы ведь — драконы, наша звериная часть очень чувствует доброту намерений и вообще видит суть человека. Вот к тебе все и прониклись. И я их очень хорошо понимаю.

Он широко улыбнулся мне, пытаясь удержать в руках то, что нам уже подарили. Здесь была и шаль, и мягкое одеялко «для будущего ребятенка, ну что вы, ваша светлость, смущаетесь, дело то решенное у вас, а значит и дракончик скоро появится», вот так мне и заявила мастерица, практически насильно вручая одеялко. А еще были ботинки из какой-то редкой кожи, светильники опять же в детскую для будущего малыша, деревянные игрушки, теплый плед для меня, новые ножны для Расмуса и еще что-то по мелочи, я даже уже не пыталась рассматривать, что именно нам вручают. К слову, к выпечке мы добрались не скоро. Но когда все-таки дошли до прилавка со сдобой, то я практически без сил рухнула в кресло, которое мне предложил Расмус.

— Отдыхай, сейчас принесу напитки и что-нибудь перекусить. А потом отправимся дальше, ты еще акробатов и музыкантов не видела, — он чмокнул меня в макушку и отошел выбирать нам вкусное. Я же со стоном облегчения вытянула ноги и откинулась на спинку, прикрывая глаза.

Господи, как же я отвыкла от такого скопления людей! А здесь еще нужно было со всеми пообщаться, поблагодарить, рассказать нашу историю. Когда я спросила Расмуса, откуда им всем известно, что я его избранница, он только рассмеялся, — «Ния, в княжестве очень быстро разносятся новости, тем более что я отправил глашатаев известить всех о том, что скоро у нас появится княгиня». И вот когда он успел?

Я сидела, наслаждаясь минутой покоя и относительной тишины, потому что лавочка с выпечкой находилась чуть в стороне от основных событий ярмарки. Это был такой своеобразный уголок отдыха для тех, кто утомился от активностей и толп.

Но тут вдруг тишина и спокойствие были нарушены каким-то грохотом, а следом послышался плач и истошный женский крик.

— Помогите, там мой сын, пожалуйста, кто-нибудь!

А следом за ним раздался и крик ребенка:

— Мамочка, помоги!

Я вскочила и не чувствуя ног, бросилась на эти крики. Земля подо мной опять дрогнула и этот толчок был гораздо сильнее предыдущего, такой, что я упала. Вокруг в панике забегали люди. Кто-то пытался спасти падающий и разбивающийся товар, кто-то метался в поисках выхода. А потом толчки повторились и уже не прекращались. Вокруг кричали, кого-то задело упавшими стойками, все рушилось и складывалось как карточные домики.

«Господи, неужели землетрясение?» — в панике подумала я, но приказала себе собраться. Расмус был где-то здесь, я слышала его повелительный голос, но вокруг было слишком много людей, нуждающихся в помощи, и они требовали внимание правителя, который один из немногих сумел сохранить хладнокровие.

Снова раздался детский крик и истошный плач женщины. Я кинулась туда.

Чуть в отдалении, на месте, где были устроены качели для детей и что-то вроде оборудованной детской площадки, зиял провал. А над этим провалом, зацепившись курточкой за торчащую опору качелей, висел мальчик лет пяти. А рядом, придавленная огромным куском камня, лежала женщина и плакала. Было видно, что силы ее на исходе и она была на грани потери сознания. Но все-таки держалась и сохраняла остатки разума ради сына, крича и зовя на помощь.

Я быстро и лихорадочно просчитывала, как спасти ребенка. Посмотрела вниз и увидела, что в образовавшихся каменных стенках провала есть что-то вроде уступов, за которые можно зацепиться и удержаться в ожидании дополнительной помощи. И уже без раздумий полезла вниз.

— Ваша светлость, что вы делаете, — уже теряя сознание от боли, прошептала женщина.

— Что, что, спасаю твоего сына, — кряхтя от натуги, проворчала я.

«Расмус! Если ты сейчас не придешь, я погибну. Расмсус!», — кричала я мысленно в надежде, что он меня услышит. А сама тем временем подползала пониже к мальчику. Надо сказать, что малец был не их трусливых. У него тряслись губы, глаза были полны слез, но он уже не кричал, а стойко ждал своей участи. Настоящий маленький мужчина.

Я нашла выступ в стенке, покрепче ухватилась за него одной рукой, а другой потянулась к мальчику.

— Давай, малыш, хватайся за мою руку. Смотри мне в глаза, смотри только мне в глаза и не отвлекайся ни на что, хорошо? — я старалась говорить медленно, четко, со спокойной интонацией, чтобы не испугать его еще больше. Он кивнул и протянул ко мне свою ручку, хватаясь за мою вытянутую. Конструкция, на которой он висел, дрогнула. Я крепко схватила мальчика за руку, с силой потянула на себя. И металлический стержень рухнул вниз. Я же, крепко обняв ребенка и прижимая его к себе, практически впечаталась в стенку. Мы стояли на небольшом выступе, и я старалась не смотреть вниз и не думать о том, что удара от падения железки я так и не услышала.

— Где они? — голос Расмуса был все так же спокойным, но я слышала нотки напряжения. Он все-таки услышал меня, я улыбнулась и с облегчением выдохнула. Оказывается, все это время я стояла, не дыша в полную силу, боясь того, что даже от дыхания стенки начнут разрушаться и мы с мальчиком рухнем вслед за железякой.

— Ния, медленно, без резких движений давай мне руку, — я посмотрела наверх и увидела такие родные глаза моего дракона. И именно они выдавали все его чувства. Он боялся, мой дракон. Вполне возможно, что впервые в жизни. И ему еще никогда не было так страшно как сейчас. Я прочувствовала все его эмоции и слабо улыбнулась.

— Все будет хорошо, — одними губами сказала ему, и он еле заметно кивнул, все так же напряженно глядя мне в глаза. Я протянула ему руку, второй крепко прижимая к себе вздрагивающее тельце. Расмус крепко ухватил меня, с силой рванул на себя, и мы все втроем повалились на спину. Вернее, мы с мальчиком как раз удачно приземлились, вернее, придраконились. А вот Расмус принял нас на себя. Он обхватил нас руками и прижал к себе так крепко, как будто боялся, что мы все-таки куда-то денемся. Я подняла голову, посмотрела на осунувшееся лицо Расмуса и поцеловала.

— Все закончилось хорошо, ведь так?

— Не для всех, к сожалению. Мама мальчика пострадала, но жива, ею занимаются целители. Еще есть пострадавшие. Радует то, что хотя бы никто не погиб, — но уголки его губ тем не менее скорбно опустились.

А потом мы разгребали завалы, оценивали ушерб, помогали тем, кто пострадал, до глубокой ночи. Это действительно было землетрясение, пришедшееся прямо на день ярмарки. На мой вопрос, не диверсия ли это, Расмус только с недоумением посмотрел на меня.

— Нет, Ния, не думаю. Да и какой в этом смысл? У нас прекрасная жизнь, никто не бедствует, поэтому это скорее пришло время проснуться вулкану, который недалеко от нас, к нам просто пришли отголоски его пробуждения.

Когда мы поняли, что все пристроены на ночлег, всем оказана помощь и наше присутствие уже не требуется, Расмус обернулся, и мы отправились домой. Сил думать ни о чем у меня уже не было, я буквально падала от усталости и переживаний, поэтому, как только оказалась на надежной спине Рига, тут же провалилась в глубокий сон.