Невеста из мести

Глава 4

После бала, который окончился под утро, я заснула, едва донеся голову до подушки. И казалось бы, от усталости не должно было прийти никаких снов, но темнота, несущая отдых, разорвалась образом, который навсегда остался в памяти. На каменном полу храма Пресветлого – десятки заболевших от Чёрного Мора, в воздухе – запах гниения и пота, от которого невозможно дышать. Жрицы, уставшие и обессиленные безысходностью, ещё пытаются облегчить их страдания. Но опий закончился уже давно, как и чистые тряпицы, которыми можно было бы протирать язвы на телах несчастных.

А мы с сестрой Идой из последних сил пытаемся закрыть разлом, из которого сочатся ядовитые миазмы Мора. Но леса вокруг источника уже иссохли, тоже поражённые недугом. Из них нельзя было зачерпнуть ни капли энергии, чтобы подпитаться. Мы тратили всех себя, до дна, стягивая края прорвавшейся Бездны. Я чувствовала, как умираю внутри. Каменею. Но продолжала плести заклинания, которые дрожащими бледными нитями вились в воздухе, запирая брешь.

А молодой король Анвира бросил силы десятков друидов на защиту столицы и ближайших земель. Ни одного не отправил к нам, хоть мы не раз просили о помощи. Он защищал себя и придворных, позабыв о том, что вокруг живут те, кто содержит всё королевство.

Ида умерла больше чем через год после того, как Мор был остановлен. И все эти месяцы она страдала. Её бледное лицо, покрытое испариной, я не забуду никогда. Оно приходило ко мне во сне слишком часто. И каждый раз Ида твердила, что во всём виноват Анвира.

И я совершенно в том уверилась, когда потеряла её. Но жажда мести горела внутри бесполезным огнём, пока не подвернулась возможность попасть на королевский двор и подобраться к Анвире поближе.

Только чувство вины перед сестрой за то, что всё же не смогла спасти, не давало покоя все эти годы.

Она так страдала перед смертью. Нет ничего страшнее для ведьмы, чем потерять силу. Когда не осталось внутри ничего, что помогло бы победить остатки Мора, которые червём изъедали её нутро.

Тонкая фигурка в липнущей к телу сорочке на постели и её угасающий взгляд…

Я проснулась, трясясь от озноба и стуча зубами. Провела ладонью по сухому горячему лбу. Показалось, что от окна сквозит едва не льдом, но портьеры были плотно задёрнуты, а створки закрыты мной собственноручно. Я попыталась встать, и голова, тяжёлая, словно бадья с водой, закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Просто замечательно! Похоже, прав оказался герцог Дунфорт, когда предупреждал не стоять на ветру. И откуда он всё знает?

Еле подняв руку, я дёрнула шнурок у кровати и снова рухнула в недра перины. В таком неподвижном положении и застала меня прибежавшая на зов Полин.

– Что случилось, миледи?! – Так и не дождавшись ответа, она с трудом перевернула меня на спину и ахнула, дотронувшись до рук и шеи. – Да вы вся горите! Я позову лекаря.

Она помогла снова лечь на подушку и подала воды. Я видела и слышала её, словно через туман. Казалось, с каждым мгновением мне становится всё хуже. Как пришёл лекарь и пришёл ли вообще, я не видела. Последнее, что сумела запомнить: озабоченное лицо Лии, которое склонилось надо мной, её холодную ладонь на лбу и приглушённое бормотание, из которого нельзя было ничего понять.

Бред всё сильнее охватывал сознание. Уже нельзя было отличить, где правда, а где – порождения лихорадки. То казалось, что Ида снова жива, но безвозвратно изменилась, что Мор пропитал её душу. Глаза сестры были темны, как сама Бездна, а речи отравлены ядом. Впрочем, что она говорила, тоже не осталось в памяти. То я видела сияющую Рощу, где исполинские дубы, покрытые широкими листьями, покачивали ветвями, но не от ветра, а сами по себе. Как живые. И воздух в Роще наполняли будто бы сотни светлячков, мерцая и окутывая всё вокруг зеленоватым колдовским светом.

Иногда я выныривала из небытия собственной памяти и тогда слышала встревоженные голоса. И тени, что скользили вокруг постели в полумраке комнаты. В груди словно засел кол, не давая толком дышать. А иногда меня скручивал невыносимый кашель, раздирая всё нутро на куски. Полин подбегала, прижимая к моим губам платок, а после помогала снова лечь, совершенно обессиленной недугом.

Лекарь всё-таки пришёл и теперь нещадно пичкал меня снадобьями, от которых, похоже, не было толку. Жар не спадал, и мне всё сильнее казалось, что Бездна поглощает меня. Сколько дней прошло, неизвестно: они слились в единое серое нечто, пересыпанное вспышками кашля и бреда.

Но однажды я очнулась от того, что чьи-то руки крепко держат меня. После в спину упёрся большой и необычайно тёплый, словно нагретый солнцем, камень. Я открыла глаза: вокруг стояли те самые дубы из недавнего видения, только спящие под снегом. И странное дело, зелёные светлячки здесь всё же витали в воздухе, хотя подобных букашек зимой никак не встретишь.

Финнавар, хмурый и чуть встрёпанный, склонился надо мной, заметив, видно, что я открыла глаза.

– Всё будет хорошо, миледи. Я всё сделаю.

Его тяжёлая ладонь прошлась поверх тонкой сорочки, в которой меня и оставили, от плеча, по груди и животу до самых стоп. Тело пронизало горячими иглами. Герцог зашептал что-то на древнем языке друидов. Я поняла, что это он, хоть и не разбирала ни слова: ведьмам недоступны заклинания лесных магов.

Через несколько мгновений и тяжёлых вдохов, от которых хрипело в груди, Роща наполнилась едва ощутимым движением. Будто сотни ладоней подхватили меня и понесли куда-то, где было светло, где всегда царствовало лето. Острая боль отступала, и хотелось верить, что это не временное облегчение. Что всё закончилось.

Голос Финнавара оплетал паутиной, проникал сквозь кожу, вынимая недуг из тела. Никогда в жизни мне не было так хорошо. И никогда – так страшно. Казалось, я умираю, а герцог только хотел облегчить мне этот миг.

Он погрузил пальцы в мои волосы и обвёл самыми кончиками голову. Словно пелена спала с глаз, и я увидела, насколько он измотан. Под глазами тёмные круги, а морщины проступили глубже. Сухие губы непрерывно шептали заклинания, а перстень на его правой руке, которого я раньше не замечала, светился тем же огоньком, что и светлячки в роще.

Его ладонь блуждала по моему телу, то еле ощутимо, то с нажимом останавливаясь на груди, где сосредоточилась вся боль. Но было не до стыда, хоть тонкая сорочка ни от чего не ограждала. С каждым его движением становилось легче. И совсем невероятное произошло, когда, убаюканная его голосом, я уснула.

Лишь на миг вынырнула, снова ощущая, как меня несут куда-то. Запах древесной коры, свежий, словно после дождя, казался почти сладким. Я с наслаждением вдохнула его: внутри аж щекотно стало – и обхватила руками шею герцога.

– Теперь вы поправитесь, миледи, – его губы шевельнулись очень близко от моего лица. Не удержавшись, я чуть повернула голову и прижалась к ним щекой, а после снова уснула.

И первым чувством после пробуждения был стыд за то, что я делала, одурманенная нахождением в Священной Роще и магией Финнавара, которая была сродни действию опия. Закрыв глаза ладонью, полежала немного, прислушиваясь: было тихо. Приподняла веки: в высоком, обитом мебельным бархатом кресле рядом с кроватью сидел герцог Дунфорт. Он спал, свесив голову на грудь. Непонятным образом почуяв, что я проснулась, он вскинулся и потёр глаза, тихо выругавшись.

Ах, как нехорошо так выражаться высокородной особе.

– Как вы себя чувствуете, миледи? – Он сел прямо и вымученно улыбнулся.

– Как заново родилась. – Я глубоко вздохнула, радуясь, что теперь в грудь не впивается копьё боли. – Спасибо, ваша светлость.

Финнавар вдруг накрыл мою ладонь своей и коротко пожал.

– Отдыхайте.

Знакомое покалывание, словно по руке пробежала многоножка с острыми коготками, пронзило кожу. Но теперь ощущение было гораздо сильнее. Я постаралась ничем не выдать того, что почувствовала. Да и герцог не шелохнулся: просто отпустил меня и встал.

Тут же потянуло в сон. Я едва успела повернуть голову и проводить Финнавара взглядом, как уснула. На этот раз ни одно видение не тревожило. Лишь перед пробуждением показалось, что вокруг снова пахнет летом и цветами. Тёплый луч солнца лежал на лице, призывая просыпаться. Только одно неудобство беспокоило: невыносимо хотелось пить.

Я открыла глаза и испугалась, что снова брежу: вдоль кровати росли цветы. Но первый испуг прошёл, когда я разглядела, что они стоят на полу в корзинах. Огромные белоснежные лилии сияли в утреннем свете. Красноватая пыльца на их тычинках казалась бархатной.

– Их прислал вам его величество, миледи. – Дарана с совершенно счастливым лицом показалась передо мной, обведя рукой нежданную оранжерею. – Там и записка есть.

Она уверенно сунула руку в один из букетов и вынула маленький свёрнутый листок бумаги.

Не очень-то желая знать, что написал Анвира, я под любопытным взглядом служанки всё же развернула его и пробежалась глазами по ровным строчкам.

«Мне очень жаль, что с вами случилось столь неожиданное несчастье, дорогая Орли. И рад, что теперь вы вне опасности. Желаю вам скорейшего выздоровления и мечтаю снова увидеть вас такой же дивно сияющей и неотразимой, какой вы были на балу. Анвира».

Просто Анвира. Будто давний знакомый, который прекрасно знает, что я обожаю лилии. Великодушный жест, отдающий дешёвой попыткой соблазнить и вызвать очередную порцию восторга. Годный разве что для служанок. Вон как Дарану развезло, того и гляди расплачется.

Я сунула записку обратно в корзину, мимоходом проведя пальцами по гладким прохладным лепесткам.

– Унеси их, – махнула рукой на дверь. – Терпеть не могу лилии, у меня от них раскалывается голова.

Дарана выпятила нижнюю губу, словно я нанесла ей личное оскорбление.

– Но это же подарок его величества…

Я ещё раз взглянула на прекрасные цветы. Нет. Если приму, то сомнение в душе начнёт разрастаться. Я стану как одна из остальных невест, кроме, пожалуй, баронессы Кэтлин Бирн, что тают от одного взгляда Анвиры.

Служанка вздохнула так тяжко, будто ей на казнь идти, но всё же взялась за ручку корзины. Тихо причитая, она перетаскала все цветы прочь из комнаты. После устало опустилась в кресло и посмотрела на меня с укором. Я сделала вид, что ничего не замечаю.

– Ах да, миледи! – воскликнула вдруг Дарана. – Хотела рассказать вам сразу после бала, но раз такое приключилось… Когда вы переоделись и ушли, я осмотрела порванное платье. Так вот, нитки на нём были подпороты.

Я даже привстала на локтях.

– Подпороты?

Интересно, кто же из невест так подло и мелко решил мне насолить? Первая мысль упала на графиню Фланаган. Вот уж кто меня терпеть не мог. Но если задуматься, то сделать такое мог кто угодно из соперниц. Таких фальшивых улыбок при дворе ещё поискать.

– Да, – уверенно кивнула Дарана. – Уж я-то разбираюсь. И мастер Браун не сделал бы свою работу настолько плохо!

Наверное, это верно. Тот, кто дорожит репутацией лучшего портного, не сошьёт платье из рук вон. Вытрясти бы душонку из каждой леди, чтобы узнать правду. Да только как это сделаешь? Придётся наблюдать внимательнее и быть осторожнее.

– Спасибо, Дарана. – Я улыбнулась, пытаясь унять её тревогу.

Девушка ещё раз вздохнула и улыбнулась в ответ.

– Жалко. Красивое платье было.

– Можешь зашить его и оставить себе.

Служанка махнула рукой.

– Да куда я в нём…

Дверь отворилась, и вошла Полин с загадочным выражением лица. Увидев, что я бодрствую, она подбежала, но остановилась у постели, смутившись.

– Вы пришли в себя! Ох, я так рада, миледи. Это был сущий кошмар, когда вы болели.

– Перестаньте уже причитать.

Я села, прислушиваясь к ощущениям. Оказывается, чувствовала себя вполне как обычно, словно не провалялась в лихорадке несколько дней.

– Так как же, миледи. Ей-ей, боялись, что вы помрёте, – голос девушки дрогнул.

– Вот уж спасибо… – проворчала я. – Который сейчас час?

– К завтраку успеете, – вновь расплылась Полин в улыбке. – Но меня тут просили, – она пошарила за корсажем и извлекла оттуда другую записку. – Вот. Тедора встретила. Просил вам срочно передать.

Я закатила глаза. Ещё одно послание. Как будто все только и ждали…

«Миледи, слышал, вы пришли в себя. Прошу сегодня, когда все разойдутся после ужина, встретиться со мной в саду у старой беседки в восточном его конце. Дело чрезвычайной важности. Тедор».

Что ещё за новости? И к чему такая скрытность? Я приложила ладонь ко лбу, проверяя, не начался ли снова жар. Стоило только выздороветь, и заботы начали сыпаться одна за другой. И одна другой загадочнее.

– Что там? – от любопытства даже вытянула шею Дарана.

– Твоё какое дело? – Я подошла к камину и бросила записку в огонь. – Она вон расскажет, если уже нос сунула.

Полин выставила ладони перед собой, показывая, что ничего не читала. Так я ей и поверила! Грамотная служанка порой может превратиться в сущее наказание.

Я приказала набрать мне ванну, но разлёживаться в ней не стала: некогда. Достаточно просто смыть следы болезни с тела и волос. После умывания сразу полегчало, и даже голова очистилась. Служанки в четыре руки собрали меня к завтраку. Только бледность кожи ещё показывала, что недавно пришлось пережить нешуточный недуг. И кто знает, что было бы со мной, если бы не герцог.

Как всегда опаздывая, я едва не побежала в столовую, гадая, с кем придётся завтракать, только с девушками или со многими гостями, которые, возможно, ещё не разъехались из замка после бала. Решив срезать путь через лестницу для слуг, я прошла мимо приоткрытой двери, за которой слышались несколько мужских голосов.

– Много заболевших? – Эти слова заставили меня остановиться и прислушаться.

– Пока нет. Но они появились недалеко от того места, где был самый большой прорыв Бездны, – глухо прозвучал незнакомый бас. – Ваша светлость, это могут быть единичные случаи. Запечатанные бреши не всегда стабильны и спокойны.

– Но за четыре года ничего такого не случалось! – чуть раздражённо воскликнул второй мужчина, в котором я действительно узнала Финнавара. – А сейчас сразу несколько. Столько сил друидов…

– Мы будем наблюдать, – попытались успокоить его. – Его величеству пока лучше не знать.

– Думаешь, не найдётся доброй души, что расскажет ему? – заговорил третий мужчина, судя по всему, достаточно молодой. – Мы столько потеряли, и передышка была такой короткой…

– То, что случилось с баронессой… Думаете, как-то связано?

– Нет, – отрезал герцог. – Просто воспаление лёгких. Правда, на фоне остатков Мора, которые сидели у неё внутри. Теперь всё в порядке.

Повисло молчание, затем загремели неспешные шаги, приближаясь. Я сорвалась с места и едва не побежала к лестнице, стараясь при этом не топать слишком громко.

– Вижу, вы совсем поправились, миледи, – догнал меня оклик герцога.

Я остановилась, жалея, что не могу раствориться в воздухе.

– Только благодаря вам, ваша светлость, – обернулась, растягивая губы в непринуждённой улыбке.

Финнавар подошёл, пристально меня оглядывая. Встал напротив и заложил руки за спину. Он выглядел уставшим: видно, отдохнуть после ритуала в Роще ему так и не дали.

– Вас теперь хоть самого лечи, – попыталась я увести разговор подальше от себя. – Мне очень жаль, что я доставила вам столько хлопот.

Герцог вскинул руку, останавливая мои слабые оправдания.

– Подслушивали?

– Я не хотела.

– Не важно. В том, о чём мы говорили, в общем-то, нет особой тайны. Анвира так или иначе узнает уже очень скоро. Но я надеюсь, что вы не станете тем человеком, кто ему обо всём расскажет?

Я замотала головой, только и желая, чтобы меня оставили в покое.

– Конечно же, нет. Это не моё дело.

Финнавар удовлетворённо кивнул. И вдруг колкое подозрение ушло из его глаз. Он поднял руку и осторожно коснулся моей щеки, словно удостоверяясь, что жара и правда больше нет.

– Мор. Он сильно задел вас тогда? – Его ладонь остановилась, почти обжигая кожу. – Я почувствовал его следы внутри вас.

– Я не болела. Но в графстве было очень много погибших. – В горле встал ком, и приходилось давить из себя каждое слово. – Мои родители. Умерли. И наше имение. Почти опустело.

Не нужно было даже ничего выдумывать, всё так и произошло. И так было едва не в каждом доме графства.

– Не бойтесь. На этот раз такого не случится. Теперь мы готовы.

– Уже достаточно того, что случилось. Терять мне больше некого, – едва сдерживая злость, ответила я и шагнула назад, пусть и хотелось сохранить его прикосновение.

Так предательски хотелось.

Финнавар вдруг взял меня за руку, останавливая, но коротко обернулся на дверь, за которой остались его собеседники.

– Все мы что-то или кого-то потеряли во время прошлого Мора. – Он приблизился, заглядывая мне в лицо. – Я понимаю ваше горе, миледи. И прошу прощения, что напомнил.

– Вы ни при чём. – Я разжала кулак на руке, за которою он меня держал.

Ладонь герцога вдруг спустилась по моей, и он переплёл свои пальцы с моими. Уже знакомое тепло бросилось к локтю и растеклось по телу, отчего ослабели колени.

– Ваша светлость… – Я вяло соображала, что можно сказать.

Что сейчас вообще можно было сделать, когда я под его властью казалась самой себе бабочкой, нанизанной на иглу? Финнавар спустился взглядом на мои губы, скользнул по шее и бесстыдно упёрся в неглубокий, но всё же открывающий некоторые виды вырез платья.

– В вашем роду не было ведьм?

Внезапный вопрос тут же отрезвил и выдернул из неги. Я осторожно высвободила руку, еле удержавшись от того, чтобы не отпрянуть.

– Насколько я знаю, нет, – попыталась сказать как можно более уверенно, плеснув в тон чуть-чуть недоумения.

– Просто… – Герцог вздохнул, словно ему тоже понадобилось усилие, чтобы очнуться. – Когда я касаюсь вас, то испытываю странные ощущения. Как от стихийной ведьмы. Очень слабые, но всё же…

– Вам, верно, кажется, ваша светлость.

– Тогда это очень и очень плохо. – Он улыбнулся. – Лучше бы вам быть ведьмой.

Я сделала ещё шаг назад.

– Лучше бы вам просто меня не касаться.

– Пожалуй, да.

Он криво усмехнулся. Я открыла было рот, чтобы распрощаться с герцогом, но из оставленной им комнаты вышел молодой мужчина и нетерпеливо вгляделся в недра коридора. Завидев меня рядом с Дунфортом, он улыбнулся и подошёл быстрым шагом.

– Вот, значит, кто тебя задерживает, Финн. – Он протянул мне руку, и ничего не оставалось делать, как подать ему свою. – Принц Эрнан Маклафлети. Брат его величества и этого мрачного типа.

Он кивнул на герцога. Вот уж неожиданность! Сквозь полумрак я и не разглядела, что молодой человек действительно похож на Анвиру. Гораздо сильнее, чем Финнавар. Такие же волосы, лежащие мягкими волнами, только чуть светлее. Такая же форма лица, но черты будто чуть более размытые. Ростом он был не таким выдающимся, как братья, но имел такую же осанку воина и гармоничное телосложение, которое легко скрадывало этот недостаток.

– Ваше высочество, – спохватилась я и присела в реверансе.

А принц без стеснения прижался губами к тыльной стороне моей ладони.

– Баронесса Орли О’Кифф, – без особого рвения представил меня герцог. – Одна из невест Анвиры.

Принц состроил разочарованный вид.

– Ему, как всегда, везёт. Самые очаровательные девушки приехали лишь к нему одному. А у нас нет шансов.

Финнавар закатил глаза, давая понять, что его высочество скорее паясничает, чем говорит серьёзно. Впрочем, я и не питала на его счет иллюзий.

– Простите, ваше высочество. Ваша светлость, – я осторожно отняла руку, – мне нужно идти.

– Да, конечно, – поспешно согласился Финнавар.

– Буду рад увидеть вас снова, миледи, – уже вдогонку бросил мне принц.

Я поспешно скрылась за поворотом и по лестнице сбежала на первый ярус. До сих пор не верилось, что моё невольное подслушивание ничем не обернулось. Но вести, надо сказать, прозвучали тревожные. Значит, Мор снова наступает. И кто знает, чем всё закончится на этот раз. Говорят, после предыдущего прорыва многие друиды умерли, подобно моей сестре, постепенно, от давящего недуга. Кто теперь будет бороться? Ведь друидом мало родиться, нужно обучиться многому.

Не помня себя от волнения и одолевших голову нерадостных мыслей, я ввалилась в столовую, верно, совсем не так, как следовало бы войти леди. И застыла в дверях, потому как во главе стола сегодня, окружённый уже без памяти влюблёнными в него девушками, сидел сам Анвира.

Он приподнял тёмно-рыжие брови, а в глазах его на этот раз отразились усталость и лёгкое раздражение.

– Ваше величество, – я присела в поклоне, – прошу прощения за опоздание. Я не знала, что вы…

– Скорее я удивился бы, если бы вы пришли вовремя, миледи, – совершенно спокойным тоном оборвал меня король. – А я вот решил сделать девушкам сюрприз и позавтракать с ними. Тем более зная, что вы быстро идёте на поправку.

Я склонила голову ещё ниже.

Кто-то из девиц зашептался с соседкой, но резко смолк, будто прихлопнутый в темноте комар.

– Прекрасные леди, вы можете идти, – твёрдо распорядился его величество. – Мне было чрезвычайно приятно с вами пообщаться и на вас посмотреть. А вы, Орли, конечно, останетесь. Вам после болезни просто необходимо хорошо позавтракать.

В ответ на его слова в животе тут же заурчало. Благо не так громко, чтобы услышали остальные. Явно скрывая недовольство, девушки одна за другой встали и вышли прочь из столовой. Анвира не двинулся с места, а стоило на него взглянуть – приглашающим жестом указал на стул рядом с собой.

– Вы очень внимательны ко всем леди, ваше величество. – Я опустилась на стул с резной спинкой и невольно зашарила взглядом по столу, выбирая, что бы съесть.

– Я не намерен брать в жёны кота в мешке. – Он пожал плечами, отпивая из чашки дымящийся кофе. – Потому хочу получше узнать тех, кто приехал сюда.

– Это, несомненно, очень радует.

Я положила на тонкий хлебец полупрозрачный кусочек жёлтого сыра и с наслаждением откусила. Столько дней провалялась почти в беспамятстве, и вряд ли за в это время что-то ела. По крайней мере, такого в памяти не осталось. Видно, удовольствие на моём лице отразилось столь явное, что его величество улыбнулся.

– Мне рассказали, что вы сегодня вышвырнули все цветы, что я приказал принести в вашу комнату, – невозмутимо и, показалось, вовсе без упрёка, произнёс Анвира, немного выждав. – Позвольте спросить, почему?

Я едва не подавилась овсянкой с фруктами.

– Простите, ваше величество… Просто от лилий у меня ужасно раскалывается голова. Представляете, с самого детства не переношу их запах.

Анвира хмыкнул.

– Странно. Узнавая о ваших пристрастиях, я решил, что вы, наоборот, лилии любите.

– Возможно, вы с кем-то меня перепутали, ваше величество, – полностью удержаться от язвительности не удалось.

Король тоже это заметил, и его приятного изгиба губы на миг сжались в твёрдую линию. Он немного поразмыслил, наблюдая, как я, едва не краснея, доедаю свою кашу вприкуску с очередным бутербродом. Конечно, некрасиво, но, честное слово, сейчас мне было вовсе не до этикета: такой зверский голод обуял. Каждое блюдо на столе, каждое пирожное или кусочек бекона буквально просился в рот. Наконец насытившись, я аккуратно опустила ложку в тарелку и подняла взгляд на Анвиру, который по-прежнему молчал.

– Вы закончили, миледи?

– Да, благодарю.

– Тогда извольте пойти со мной.

Положив на стол салфетку, его величество встал и размеренно пошёл прочь из столовой. Я последний раз смахнула с губ крошки, чтобы не случилось конфуза, и поспешила за ним, попутно кивнув озабоченно заглянувшему в зал повару. Такого вкусного завтрака у меня давно не было.

Едва поспевая за широким шагом правителя, я даже не замечала, какими лестницами и коридорами мы идём. Мелькали вдоль стен статуи прошлых королей, портреты на стенах и гобелены. Дрожало пламя светильников и факелов.

Наконец Анвира остановился перед вычурно украшенной резьбой и цветным стеклом дверью и, коротко на меня обернувшись, открыл её. Белый свет охватил меня со всех сторон. Огромная длинная галерея с прозрачными стенами и сводами уходила вперёд ослепительным коридором. В нос ударил запах свежести, зелёной травы и мёда. Король отступил в сторону и взмахнул рукой, приглашая идти первой.

– Это зимний сад, миледи. Надеюсь, вам здесь понравится.

Чувствуя, как челюсть неудержимо ползёт вниз, я прошла в галерею, озираясь, словно ребёнок в лавке игрушек. Повсюду в кадках, горшках и на вытянутых клумбах, устроенных невероятным образом, росли декоративные кустарники с листьями самых разных форм и оттенков. Зелёные, желтоватые, бурые и алые – от них рябило в глазах после привычной однотонности зимы. В кольце выложенных мрамором дорожек поблёскивал неглубокий пруд с кувшинками. Только что очищенные после болезни лёгкие с радостью наполнялись дивным здешним воздухом, влажным и прохладным. Я шла, осторожно прикасаясь к мясистым стеблям и сочным листьям, поднимала голову, щурясь от бледного света солнца, что пробивался сквозь облака.

– Вам нравится? – тихо спросил Анвира, о котором я даже на миг позабыла.

– Это чудесно, ваше величество.

– Его приказала разбить моя покойная жена. – Он кашлянул, словно вспоминать о ней было неловко. – Но, кажется, я это место полюбил больше, чем она. Жаль, что доводится бывать здесь так редко.

Я обернулась. Король встал напротив, чуть склоняясь с высоты своего роста. Хотелось что-то сказать, но ничего на ум не шло: настолько острым восторгом затопило разум. Взгляд правителя сдержанно блуждал по моему лицу.

– Пойдёмте сюда. Хочу показать вам кое-что.

Он с места повернул в боковое ответвление дорожки и скрылся за зелёной стеной. Справившись с внезапно охватившим меня смущением, я пошла следом, не уставая глазеть по сторонам. Но то, что открылось взору после, заставило застыть в изумлении. На круглой клумбе, обложенной цветным камнем, росли невероятного вида цветы: они покачивались на длинных стебельках сине-зелёного оттенка, распустив вытянутые бутоны с острыми лепестками, совершенно чёрными. И, лишь приглядевшись, можно было увидеть, что они тёмно-фиолетовые. Внутри изящных розеток поблёскивали влажные перламутровые тычинки, и казалось, что, если они соприкоснутся с лепестками, раздастся мелодичный звон. Никогда в жизни я не видела таких прекрасных и удивительных цветов.

– Это Ночь Друидов, – почтительно заговорил Анвира, внимательно ко мне приглядываясь. – Он растёт только неподалёку от Священной Рощи и цветёт только зимой, когда ночи самые длинные.

– Я не знаю, что сказать, ваше величество.

– Поверьте, я увидел всё, что нужно, Орли.

Я подняла взгляд на короля, который стоял так близко, но сохранял отстранённость. Его лицо было серьёзным, а взгляд почему-то печальным. Густые брови его сошлись к переносице, образуя ровную складку, а в глазах отразился призрачный свет, который пронизывал весь зимний сад.

– Что же вы увидели, ваше величество? – Я отвернулась, будто решила ещё раз рассмотреть цветок друидов.

Анвира не ответил, просто подошёл к клумбе и, присев, осторожно сорвал один. Сиреневая пыльца тут же обсыпала его руку и вдруг – растворилась, словно её и не было. Король протянул мне подарок на раскрытой ладони.

– Надеюсь, он придётся вам к душе больше, чем те злосчастные лилии.

Я закусила губу, пытаясь решить, что мне сделать. Всё нутро противилось тому, чтобы принимать от него хоть что-то, когда я задумала ни много ни мало – его убийство. Но жест Анвиры казался совершенно искренним, что аж щемило в груди. Он привёл меня в сад, который устроила его жена. В место, где любил бывать сам, размышляя, верно, о чём-то личном. Я как будто осквернила его своим присутствием – и от этого становилось совестно.

– Спасибо, ваше величество.

Гладкий стебель обдал пальцы прохладой. Тонкий аромат, похожий на запах схваченной изморозью травы, тронул обоняние едва ощутимо.

– Он похож на вас, миледи. – Правитель осторожно коснулся моего подбородка, заглядывая в лицо.

Я затаила дыхание, когда Анвира слегка склонился ко мне и замер, продолжая чуть придерживать кончиками пальцев. Его взгляд потемнел под тенью опущенных ресниц, а желваки дёрнулись, словно в этот самый миг он боролся с собой.

– Не делайте глупостей, ваше величество, – шепнула я, почти уже касаясь губами его губ. Одно движение ему навстречу – и моя репутация будет окончательно погублена.

– От этого так сложно удержаться, – ответил он, всё ещё не отстраняясь. – Как от того, чтобы сорвать цветок друидов и рассмотреть его ближе. В самых мельчайших подробностях.

В глубине его радужки плясали яростные огоньки. Он очертил линию моей шеи и опустил руку, а после и вовсе отступил, заложив её за спину.

– Думаю, нам пора возвращаться, – севшим голосом напомнила я и поспешила вперёд.

– Разумеется.

В совершенно разодранных чувствах я вернулась к себе в комнату. На счастье, никого из служанок там не оказалось. Не хотелось ни с кем разговаривать, ничего объяснять и выслушивать очередную порцию восторгов в адрес Анвиры. И так понятно, что всё идёт так хорошо, как я и не предполагала. Казалось, что сейчас уже можно отправлять остальных соперниц домой: всё решено. Но от мысли о том, как близко замаячила победа, вдруг стало тревожно. Не может быть всё настолько гладко. Чтобы Анвира влюбился без памяти, увидев меня всего пару раз?

Я взглянула на цветок в руке: он будто подтверждал, что каждый жест, каждое слово короля – правда. И тут же вспомнился странный разговор с Финнаваром незадолго до этого. Разве у герцога не больше оснований быть искренним? От призрачного ощущения его прикосновений стало волнительно и томно в груди. Кто бы мог подумать, что брат у короля окажется таким притягательным. Но это не должно остановить меня. Не для этого рискнула всем, что ещё осталось в моей жизни.

Я зло воткнула цветок в тонкую вазу на столе, отошла, вернулась и плеснула в неё воды из графина, что стоял тут же.

Полин и Дарана несколько раз заходили в комнату, отвлекая меня от чтения. Впрочем, что написано в книге, я плохо понимала: все мысли были сосредоточены на том, что довелось услышать, увидеть и почувствовать за этот день. И лишь когда стемнело, после короткого скомканного ужина под пристальными взглядами девиц, вспомнила, что со мной хотел встретиться Тедор. Идти одна в сад я, конечно, не собиралась – позвала с собой Полин. Мы оделись потеплее и спустились во двор. Неуверенно ступая в темноте, прошли главной дорожкой, и у фонтана я оставила служанку, чтобы ждала, а дальше отправилась одна. Верно, Тедор хотел поговорить с глазу на глаз.

Где находится старая беседка, уже довелось узнать. За несколько дней прогулок я успела обойти весь сад, заглянуть даже в дальние его уголки. Тёмный силуэт старинного навеса, кованого и покрытого патиной, показался на фоне снега. Вокруг было слишком тихо: казалось, кроме меня никого нет. Где запропастился Тедор? Не стоять же здесь всю ночь, ожидая его. Я сделала ещё несколько шагов к беседке, озираясь в темноте, и вдруг споткнулась обо что-то. Беззвучно бранясь, опустила взгляд и отшатнулась, едва не упав прямо в один из колючих кустов. Ногами на тропинке передо мной лежал мёртвый Тедор.