Невеста из тумана

Глава 1.

Сознание возвращалось медленно. Холод пробирал до костей, сильно болела голова, что-то острое впивалось в кожу под лопатками. Ощущения были настолько невыносимыми, что я застонала, перевернулась и, в тот же миг, почувствовала, что лечу вниз.

- А-а-а!!! – плюхнувшись в воду, закричала я, не помня себя.

Окунувшись в ледяную купель, мгновенно разлепила веки и прытко вскочила на ноги. Тут же едва не упала вновь, поскользнувшись на неровном каменистом дне водного потока.

Растерянно огляделась вокруг. Туман… Не видно ни зги!

Я неуверенно стояла по колено в неистово бурлящей воде, раскинув руки, как крылья, и отчаянно размахивая ими, для удержания равновесия. Стремительно бегущая куда-то речушка натыкалась на мои ноги, сердито пенилась, огибала препятствие и неслась дальше.

Шагнула на каменистый берег. Обняла себя, пытаясь согреться. От холода у меня уже зуб на зуб не попадал. О, Боже! Как же я замёрзла! С этим нужно что-то делать!

Медленно побрела в сторону от воды, чуть прихрамывая. Ко всем прочим «удовольствиям» добавилась ещё и неприятная боль в правом колене. Хоть плоский валун, с которого я только что свалилась в ручей, был совсем невысоким, падая, я всё же умудрилась ушибиться о камни на дне.

Длинный мокрый подол облепил ноги и очень мешал идти. Шагая, я с тупым удивлением поглядывала на него, как на нечто абсолютно чуждое. Ясно соображать не получалось – голова просто раскалывалась. То ли, от этого, то ли, из-за тумана, в глазах всё окружающее немного расплывалось.

Кожу на лице, справа, неприятно тянуло. Аккуратно коснулась скулы и чуть потёрла. Увидела на подушечках пальцев следы крови. Хм…

На задворках сознания мелькнула мысль, что руки у меня странные, какие-то не такие… Но я не успела её додумать. Споткнулась. Чёрт!!! От резкого движения по мозгам ударило молоточками сильной боли. Осторожно ощупала всю правую сторону головы. Похоже, на виске есть рана. И она, явно, появилась ещё до падения в ручей, потому, что кровь успела подсохнуть и теперь стягивала кожу.

Мне срочно нужно в травмпункт. Колено, голова, открытая рана, да ещё и в водоём с ней упала…  От столбняка надо будет, обязательно, укол сделать…

Навстречу, из сырой мглы, словно, живые существа выныривали силуэты деревьев. Я в каком-то парке? В лесу? Где все люди? Долго мне ещё идти? Как всё это некстати!

- Эй!! Ау!!! – кричу громко, хоть мне немного стыдно это делать.

Мой голос звучит непривычно, иначе, из-за холода сам на себя не похож.

Тихо как вокруг… Уже даже ручья не слышно. Будто, густой туман проглотил все звуки.

Я не из тех, кто будет стоять на месте и ждать помощи. Продолжаю идти, преодолевая боль. Иногда неловко натыкаюсь на ветки, и влажные желтые листья легонько касаются моих щёк.

«Осень...» - думаю отстранённо.

Что?! Осень?!!  

Стоп.

Но сейчас весна!! Начало апреля! Какие, вообще, могут быть листья? Деревья в городском парке стоят ещё абсолютно голые!

В моей больной голове зароились неясные образы и смутные воспоминания о том, что со мной происходило сегодня.

«Ты собираешься уступить ему квартиру?!» – всплыл в памяти голос мамы, полный праведного негодования. Я недавно проснулась и говорила с ней по телефону, стоя у окна с чашкой кофе.

С невольной тоской подумала о мягкой и очень тёплой фланелевой пижаме, что была на мне надета в тот момент, на которую с таким удовольствием сменила бы свой нынешний нелепый и, главное, мокрый наряд. Это было сегодня утром! Что со мной случилось потом? Как я оказалась непонятно где и в таком состоянии? И листья… Почему они жёлтые? Почему они, вообще, есть?!!

- Люди!!! Ау!!! – закричала вдруг надрывно, поддавшись минутной панике. – Помогите!!! Кто-нибудь!!!

А в ответ – тишина…

«Да, что со мной произошло?! Ой! Мне же на работу надо! Срочно!» - на меня волной накатило лихорадочное беспокойство. Ускорила шаг, насколько смогла.

Сегодня с утра у меня запланировано два собеседования на недавно освободившуюся вакансию. Люди, уже наверняка, пришли, ждут, волнуются. Потом совещание рабочей группы по новому проекту, потом… В общем, мой день расписан по минутам и разгуливать на природе, да ещё и в мокрой одежде, что грозит воспалением лёгких, совсем недосуг.  

«Работа – это всё, что у меня осталось», - подумала с горечью.

Молоточки боли в висках утихли. В голове снова немного прояснилось, в воспоминаниях я вернулась к событиям сегодняшнего дня…

Наш утренний разговор с мамой не добавил мне настроения.  Сплошная мгла за окном была такой же беспросветной, как и мои мысли. Утренняя чашка кофе, которая обычно дарила настроение и бодрость, казалась горькой жижей.

Знаю, что не я первая, и не я последняя, жена, которая после нескольких лет, казалось бы, нормальной совместной жизни узнаёт, что у мужа есть вторая семья. Только от этого не легче… Помню, как стояла у окна, за которым ничего не было видно из-за тумана, и думала о том, что, моя вся жизнь не удалась. Такой неплохой старт: отличница в школе, красный диплом, красавец муж, отличная работа, карьера и… предательство, недавно приобретённое бесплодие, риск потерять всё заработанное, возраст, после которого карьера зачастую катится вниз… Я тихо плакала, гадая, что, может быть, было бы лучше, чтобы я так ничего и не узнала о второй семье мужа, и продолжала жить во лжи?

Чем лучше то, что весь последний месяц я существую в каком-то сплошном кошмаре? И главное, никакой надежды на лучшее будущее…

Наша с мужем небольшая двухкомнатная квартира с одной проходной комнатой куплена на его имя, правда, в совместном браке. Вроде бы, по закону, при разводе мне полагается половина жилплощади, но муж собрался в суде бороться за каждый совместно нажитый гвоздь. Да, ещё предупредил, что в любом случае, на выходных перевезёт на свои метры вторую семью и повесил замок на отдельную комнату, вынуждая меня устраиваться в проходной. Не представляю, как смогу продолжать жить рядом с этим человеком после такого предательства. К маме не могу переехать, с ней проживает семья младшего брата. Бабушка спит в одной комнате с двумя внуками. А больше мне некуда деваться!

Глава 2.

В первое мгновение со мной случился шок. Руки сами дёрнулись в защитном жесте.

Что это?.. Ах, ты ж… Это какой-то беспредел полный!

В следующую секунду место удара резко вспыхнуло безумной болью, ураганом выметая из головы все посторонние мысли. Слева, верх груди, плечо и спину, невыносимо запекло, будто, вмиг огнём охватило. Опустив голову, увидела кровь на своих ладонях. Я вскочила было, сжав кулаки, и гневно уставившись на недоумка, так опрометчиво размахивающего кнутом, но тут напомнило о себе пострадавшее в ручье правое колено, подломившись.

Да, что ж у меня за день такой сегодня!

Там, где по мне прошёлся кнут, боль накатила настолько сильная, что мощно заглушила все предыдущие неприятные ощущения. Ноющее колено и бесконечные молоточки в висках – пустяки, по сравнению с новой напастью. Я кулем осела прямо в придорожную траву, не в состоянии удержаться на ногах.

Из глаз сами щедро полились слёзы, но плакала я беззвучно, ибо, во-первых, «в зобу», всё ещё, «дыханье спёрло» от шока после удара, а во-вторых… На самом деле, я жутко испугалась этого ненормального с кнутом и не хотела провоцировать новыми звуками. Мой испуганный вскрик минуту назад уже, и так, принёс мне неприятности. Не исключаю, конечно, что мужчина таким диким способом быстро убрал меня с дороги, чтобы конь случайно не затоптал. Но, и в таком случае, несмотря на то, что нуждалась в помощи, я думала: «лучше, пусть этот горе-спасатель просто едет себе куда подальше. Придурок!»

Как же больно!

Оттянула мокрый ворот блузы, чтобы посмотреть на пострадавшую грудь. Это было непросто, так как, глаза были сильно на мокром месте. Однако, я разглядела припухшую и наливающаяся красным жирную полосу, которая перечёркивала левое полушарие, уходила на плечо, а оттуда, судя по жгучей боли в левой лопатке - на спину. Безжалостная кожаная полоса нарисовала на моём теле болезненное полукольцо.

- Ко си ту? – раздалось над головой.

Я не отреагировала, потому, что, как раз в этот момент, заметила на нежной коже пострадавшей верхней половины груди, в двух сантиметрах от соска, выступившие несколько капелек крови. Белая блуза в этом месте алела красными пятнами. До крови рассёк мне кожу, козёл!

«Я же, кажется, утром надевала не белую, а кремовую кофточку и брючный костюм…» - снова шевельнулось в голове недоумение по поводу одежды, что была на мне. – «Странно. Зачем водитель-преступник меня переодел? И где бюстгальтер? О, Боже мой! Он же не изнасиловал меня, пока я была без сознания?! Этого ещё не хватало!».

Но, к счастью, между ног не было никаких ощущений, которые подтвердили бы это кошмарное предположение.

- Ху радиш деворе? – властный голос незнакомца, с явной ноткой раздражения, оторвал меня от панических предположений.

«Иностранец. Язык точно не французский, не английский, не итальянский и не испанский», – поняла я. – «Что он говорит? Наверное, извиняется, изверг… Но интонации какие-то… неправильные. Неприятный тип. Похоже, где-то рядом элитные конюшни или конный клуб, где отдыхают бизнесмены, состоятельные люди, всякие важные иностранные гости и прочие личности, многие из которых мнят себя хозяевами этой жизни. Среди них обычно немало таких, которые простых людей за равных себе не считают и относятся соответственно. Похоже, мне не повезло натолкнуться на такого.»

Про элитные конюшни я подумала, в первую очередь, из-за шикарной сбруи, которая была на коне. На ней, даже в тумане, сверкали разноцветные камни, весьма похожие драгоценные. Я не особо разбираюсь.

А ещё – грива! Она у вороного была такая густая, гладкая и шелковистая на вид, будто этот четвероногий красавец посещает салон красоты.

Да я мужчину, что сидел верхом, не так разглядывала, как его великолепного скакуна! Разве что, только, по общему облику как-то сразу поняла, что он из тех, кто по жизни привык отдавать команды, а не выполнять их.

«Интересно, этот тип с кнутом только выехал на прогулку или уже возвращается на базу?» - задалась я вопросом. - «Смотрит-то как грозно! Чего злится? О! А может, я оказалась на территории, закрытой для посторонних?»

- Опита мас ко си ту!! – грозно рявкнул мужчина и чуть не наехал на меня конём.

Я невольно сжалась, закрываясь руками. Не дай Бог, этот псих снова хлестнёт!

- Я… здесь случайно. Мне нужно в город … - против воли, с перепугу, заблеяла не своим голосом.

И вдруг почувствовала, как меня поднимают вверх за шкирку!

- Что вы делаете!! Псих-х-х-р-р-р…– захрипела я, задрыгала ногами, заскребла пальцами по горлу, пытаясь ухватиться за ворот блузы, который впился мне в горло и сильно передавил его.

В следующее мгновение этот чёртов иностранец перебросил через конский круп моё несчастное, такое измученное за сегодняшний день, тело. Ткнулась носом в лоснящийся чёрный бок. Ударилась пострадавшей стороной головы о ногу в грязном сапоге. Ожидаемо, я рьяно попыталась немедленно слезть обратно, на землю, но получила настолько увесистый и болезненный шлепок, что он пригвоздил меня к месту. Я только крякнула и подавилась матерным словом.

Вообще-то, я никогда не ругаюсь матом. Господи, я солидная женщина, начальник управления... Слова, конечно, знаю, как все, но, чтобы употреблять их, то – нет, никогда! Даже в минуты эмоциональных всплесков. А сейчас, вот, почти вылетело…

Примолкла я не только из-за страха снова получить удар. Нет. Просто, трепыхаясь, я повернула голову в сторону и внезапно разглядела в чуть рассеявшейся туманной дымке силуэты других всадников. Их было много… очень много… Ненормально много… Кони послушно стояли, похрапывая и перебирая копытами на одном месте, по двое в настолько длинной колонне, что её конец терялся во мгле.

Это какие безразмерные конюшни должны быть, чтобы в них разместилось столько животных?

Тем временем, вороной красавец подо мной начал движение.

Нет! Я так не могу! Моя бедная голова! Моё несчастное колено! След от кнута жжёт! А теперь ещё и все внутренности превращаются в отбитую кашу. Я жалобно застонала.

Глава 3

Завернувшись в несколько пушистых шкур, мне, наконец-то, удалось кое-как согреться. Повозка тихонько тряслась на грунтовой дороге. Возница молчал на все мои попытки заговорить, даже ни разу не обернулся в мою сторону. Окружающие пейзажи не радовали признаками близости людской цивилизации. Даже странно было видеть нераспаханные площади на многие километры вокруг, до самого горизонта. Здесь природный заповедник, что ли? Это в какую же такую даль завёз меня горе-водитель фуры?

Из-за усталости, в тепле, под негромкое поскрипывание колёс, я уснула так крепко, что очнулась уже, когда на землю опустилась ночь. Разбудили меня незнакомый чужой говор, лязганье железа, ржание лошадей, шум, суета, громкие окрики…

В первые минуты ничего не могла понять. Села, вытянув шею, вертела головой в разные стороны, выглядывая через деревянные борта повозки. Где я? Что это вокруг? Боль в виске, ноющее колено и жжение от удара кнутом не замедлили неприятно напомнить о себе, а заодно, и о событиях сегодняшнего дня.

С изумлением обнаружила, что нахожусь во дворе огромного старинного замка. При свете множества факелов, воткнутых в специальные крепления на каменных стенах, всюду деловито сновали люди в старинной одежде. Кто-то занимался лошадьми, некоторые обнимались, рядом разгружали повозки.

- Послушайте… - прошептала, при этом, ни к кому не обращаясь и начиная думать, что схожу с ума. – Пожалуйста… Мне нужен телефон…

Люди вокруг не просто говорили непонятные слова. Все они общались на незнакомом мне языке, выполняя явно привычные действия! Перед моими глазами мельтешили мужчины и женщины самого разного возраста, подростки и, даже, дети… О, Боже мой! Никакая это не реконструкция! Но… что тогда?

Тем временем, начали снимать тюки с повозки, в которой я находилась.

Один из мужчин заметил меня и громко крикнул куда-то за спину:

- Деворе кане водека!

Вскоре, у борта повозки, надо мной, в свете факелов склонились несколько любопытных лиц. То ли, от страха, то ли, из-за специфического освещения они показались мне зловещими и уродливыми, а длинные волосы мужчин грязными и нечёсаными.

- Здравствуйте! – я попыталась взять себя в руки и начать разумный диалог. – Меня зовут Елизавета Андреевна Самсонова…

Тут мне неоднозначным жестом показали, что я должна вылезти из повозки. Едва я это сделала, какой-то мальчишка потянул меня за рукав, делая знаки второй рукой, чтобы я проследовала за ним.

Подросток шёл по направлению к хорошо освещённому двумя факелами по бокам входу в огромное каменное строение в несколько этажей. Как следует рассмотреть, насколько высок замок, мешала ночь. Обе створки оббитой железными полосами деревянной двери были гостеприимно распахнуты, изнутри приятно тянуло теплом.

Внезапно мальчишка обернулся и улыбнулся мне, поиграв глазами. Да он заигрывает со мной! Слишком характерное выражение лица, чтобы ошибиться. Ещё и подмигивает! На меня чуть столбняк не напал. Сколько ему? Лет пятнадцать-шестнадцать? Подмигивает мне, сорокалетней тётке? Нахалёныш! Куда катится этот мир? Когда он успел взять меня за руку?

Я уставилась на наши сцепленные ладони. «Сначала туман, теперь свет факелов… Но почему, мне кажется, что мои руки – совсем не мои? Ах, да! Я же схожу с ума» - невесело подумала я, глядя на свою маленькую узкую ладошку в большой и не по-детски крепкой пятерне наглого подростка, который уже дотащил меня до двери и легонько подтолкнул в спину, чтобы не мешкала, входила.

Шагнула через порог и сразу оказалась в огромном зале. Потрясённо огляделась вокруг. Здесь тоже, как муравьи, суетились и бегали люди.

Прежде всего, бросились в глаза длинные столы, которые спешно накрывались к обеду. Я сглотнула. Ароматы жаренного мяса и свежего хлеба вскружили голову и наполнили рот голодной слюной. Когда я в последний раз ела? Вчера. Утренняя чашка кофе не считается.

Тепло шло от двух огромных каминов на противоположных сторонах зала. В них, за огромными чёрными металлическими решётками, ярко горел самый настоящий огонь. Над обоими каминами висели огромные картины. На одной был изображён семейный портрет: мужчина-воин верхом на вороном коне и молодая женщина с маленьким ребёнком на сгибе руки, держащаяся второй рукой за луку седла. Вторая картина изображала кровавую баталию: дерущиеся на мечах мужчины с искажёнными от ярости лицами, раненые, убитые, всадники, мчащиеся навстречу друг другу с копьями в замахе.

Я заметила две одинаковые большие витые лестницы по бокам зала, которые вели на второй этаж. Грубые каменные стены без всякой отделки, каменные плиты пола выглядели очень сурово. Зато ажурные перила боковых лестниц невероятно украшали и облагораживали помещение, несмотря на то, что этот ажур был массивным и кованным, из того же чёрного железа, что и решётки на камине…

Задрала голову. Потолок высокий… В центре - люстра со свечами, которые сейчас не зажжены. Зал освещается факелами на стенах. Боковые лестницы ведут на внутренний балкон, нависающий над частью зала, на котором сейчас тоже толпятся люди, в основном женщины. Я не успела их рассмотреть. Мальчишке надоело, что я стою столбом, разинув рот и разглядываю всё вокруг, и он снова взял меня за руку и быстро, с силой, потянул за собой.

Через минуту я оказалась перед высокой мощной женщиной в чёрном платье и сером фартуке, которая пристально разглядывала меня. Мальчишка быстро протараторил набор слов, из которого я вычленила лишь одно знакомое слово «водека», и поняла, кстати, что это меня так назвал подросток. Договорив, мой юный кавалер ещё разок оглянулся на меня, незаметно подмигнул, и убежал.

Приложив волевое усилие, оторвалась от разглядывания невероятной окружающей обстановки и посмотрела на особу, к которой меня привели. Рубленные черты лица, узкие губы, недовольный взгляд на меня… Кто эта женщина? Как мне к ней обратиться?

Заговорить не успела.

- Гаспада Рона. – она ткнула себя в грудь указательным пальцем.

Глава 4.

Из затейливой круглой рамы на меня смотрела совсем юная девушка, почти ребёнок. Сколько ей? Лет семнадцать-восемнадцать? Я не особо разбираюсь в определении возраста подростков. Очень чистое лицо, высокие скулы, немного впалые щёки, пухлые губы, ровный нос… В полумраке глаза кажутся тёмными, почти чёрными, сколько не вглядывалась, так и не смогла определить их цвет. Красивая девочка… Вместо привычной для меня стрижки, у неё - длинные волосы, которые убраны и заплетены так крепко, что даже злоключения сегодняшнего дня почти не растрепали нехитрую причёску – косу, свёрнутую в пучок на макушке. О! Кажется, она… то есть, я – бессовестно рыжая!

«Мамочки мои! Надеюсь, я попала не в средневековье, в какую-нибудь европейскую страну, где всех подряд красивых рыжих женщин, девушек и девочек сжигали на кострах или топили, как ведьм», - вызвав минутную паническую дрожь во всём теле, неожиданно посетила мою голову трусливая мыслишка, но она тут же сменилась общими раздумьями о произошедшем. – «Я, получается, всё-таки умерла там, на остановке, после чего, моя душа оказалась в этом теле. Значит, сказки про перерождение не совсем сказки? Или это не перерождение? Я же не младенец. Что же такое со мной приключилось? Похоже, душа настоящей хозяйки этого юного тела покинула его, там, у ручья. Судя по обстановке, я попала в прошлое. Или… это - не прошлое, а какой-нибудь параллельный мир? Я теперь ничему не удивлюсь. И вряд ли когда-нибудь узнаю, что со мной случилось на самом деле»

Капля горячего воска обожгла кожу, рука дрогнула, свеча выпала из подсвечника, упала и погасла. Я оказалась в кромешной тьме!

- Чёрт! – воскликнула с досадой и с грохотом поставила подсвечник на комод.

Никакого смысла шарить по полу и наощупь искать свечку не было. Всё равно мне нечем её зажечь. Однако, мне срочно нужен свет! Я должна немедленно хорошенько рассмотреть себя в зеркале! Вспомнила, что моя сопровождающая оставляла палку с горящей просмоленной паклей на конце в специальном круглом приспособлении на стене, в начале коридора, и быстро сообразила, как я могу организовать себе освещение.

Ощупью нашла дверь и открыла её. Однако снаружи было так же беспросветно темно, как и в комнате, хоть глаз выколи. Видимо, уходя, девица унесла горящий факел с собой или погасила его. Секунду подумала… Нет, бродить по незнакомому старинному замку в потёмках, с риском упасть на крутых каменных ступенях в узких проходах и свернуть себе шею, было бы глупо.

Вернулась обратно, в комнату. Устроилась на ближайшем к двери лежаке.

Сняла сапожки, плотные влажные чулки, завернулась в чьё-то толстое одеяло. Угрелась и попыталась уснуть. Получилось не сразу. Перед моим мысленным взором всё время представало собственное новое лицо. Оно такое красивое, что мне вдруг стало очень страшно: как я буду с таким жить?

Красивой быть тяжело и беспокойно. Если бы могла выбирать, ни за что не согласилась бы на подобную внешность. Возможно, у меня, хотя бы, фигура нескладная. Но, скорее всего, надежда эта напрасная. Нашарила ладонями грудь, талию, бёдра. Наощупь - всё в полном порядке.

Я по молодости тоже была ничего так, улыбчивая и симпатичная, но всё же не красавица. И то, иногда непросто было! Например, один из преподавателей в университете, всеми имеющимися в его арсенале способами, измывался, всячески доказывая всем и, прежде всего, мне, что легкомысленным красоткам, типа меня, не нужно высшее образование. Такие, с его слов, «вертихвостки» должны забрать документы и не занимать драгоценное бюджетное место. Столько нервов мне вымотал! Потом кто-то рассказал, что я очень похожа на хорошенькую жену этого гада, которая ушла от него к другому, бросила. Видимо, он мстил мне, вместо неё.

Ещё, мне, даже со своей просто миленькой внешностью, случалось сталкиваться с коварностью, ревностью и завистью своих менее симпатичных подруг, одногруппниц, а позже, сотрудниц. А, к слову, нашей признанной первой красавице факультета, Березиной, лучшая подруга, вообще, разбила семью, наговорив на красотку Юльку её ревнивому Олегу. Правду подруга сказала или нет, но Юлька с Олегом разругались в пух и прах и, на эмоциях, развелись. Березина, сразу после развода каким-то не совсем законным способом сделала аборт на слишком позднем сроке, чуть не умерла при этом и осталась бесплодной на всю жизнь. Вот такая грустная история…

Я, вообще, ни одной счастливой красавицы из своего окружения не припомню. У слишком красивых девчонок всю жизнь сплошные проблемы, трудности и навязчивое, не нужное им, внимание, при чём, не только противоположного пола.

Вот почему своей новой внешности я не обрадовалась. Паршивое у меня сложилось мнение о незавидной жизни красавиц. Которое, кстати, и в этом мире уже подтвердилось! Что далеко ходить! Эту очаровательную рыжую девочку кто-то же по головке тюкнул у того ручья в лесу, так? Ревнивый парень?

Видимо, за раздумьями и предположениями, сон, всё же, сморил меня потому, что пробуждение оказалось впечатляющим – на меня кто-то сел, разом лишая возможности дышать!

- А-ах! – только и успела коротко вскрикнуть я.

- А-а-ах! – эхом вторила мне хозяйка увесистой туши, которая чуть не расплющила меня, и вскочила, освобождая от себя моё тельце.

Далее последовала «непереводимая игра слов», во время которой я успела шустро принять сидячее положение и оглядеться.

При свете свечи, всё той же, водружённой на своё место в подсвечнике, я увидела, не считая той, что ругалась на меня, ещё четверых девиц, которые с любопытством таращились на меня. Выглядели они очень усталыми.

Впрочем, долго рассиживаться и рассматривать мне не позволили. Через мгновение я уже валялась на каменном полу, жестко вытряхнутая из тёплого одеяла. Вскочила на ноги, и босые ступни в тот же миг, буквально, свело от холода каменного пола. Достала из-за пазухи шерстяные чулки, которые, как только сняла, сунула туда для окончательной просушки и быстро натянула их. Стало легче, но ненамного. Камень холодил и через них. Быстро подобрала свои сапожки, которые валялись тут же, и на носочках посеменила к своему лежаку. К счастью, меня никто не преследовал.

Глава 5.

Я шила уже битый час. Тыкала в ткань, а порою, в собственные пальцы иголкой чёртову прорву времени, ни конца ни края этому кошмару не было видно.

Спина неприятно ныла от неподвижной сидячей позы, исколотые пальцы уже теряли чувствительность, с усилием сжимая сто раз проклятую иголку.

Когда я в последний раз шила? Не пришивала пуговицу, а именно шила? Кажется, на уроках в средней школе, при чём, помнится, домашние задания в виде фартука и ночной сорочки за меня сострочила мама, не допуская косорукое чадо к своей любимой швейной машине, а я просто сдала и получила отличные оценки. Я за всю свою жизнь никогда ничего не чинила и не штопала! Если вдруг возникала такая необходимость, то раньше просила об этом маму, а в последние годы, сдавала вещь в мастерскую или просто-напросто выбрасывала. Пришивание пуговиц – это верхний предел моего швейного мастерства. Шитьё, вышивание, вязание, плетение - я никогда не стремилась к подобным занятиям ни в детском возрасте, ни во взрослой жизни.

Но сегодня у меня не оказалось выбора.

После посещения маленького холодного закутка в конце коридора, чтобы справить утреннюю нужду, мы с девушками, к моему изумлению, не умывались, не приводили себя в порядок, а сразу по узким переходам в толстых каменных стенах прошли в эту самую швейную мастерскую, в которой я работаю до сих пор.

Утром здесь нас встретила миловидная женщина в возрасте, но совсем не старая, и, судя по несколько подобострастному поведению девушек, явно, начальница или старшая над ними. Она, не терпящим возражения тоном, раздала всем указания. Я догадалась, что старшая выдала всем задания, потому как девушки сразу принялись за работу.

Не поняла… А умыться, а позавтракать?

Меня женщина за руку усадила на стул, протянула разорванную мужскую рубаху и наглядно показала, что я должна делать. А ещё через мгновение у моих ног стояла доверху наполненная тряпками для починки круглая плетённая корзина.

Я, конечно, поначалу попыталась отбросить рубашку и решительно встать, чтобы уйти. Во-первых, я им тут на работу не нанималась! А во-вторых, ну, не швея я!

Однако получила такую увесистую затрещину, что упала на стул и, в панике схватилась за иглу. Мои соседки по общей спальне и, как выяснилось, так сказать, коллеги по работе противно заулыбались, низко склонившись над своими заданиями, скрывая эти насмешливые улыбки от старшей.

К прямому физическому воздействию я не была готова. Хорошо, что мегера не попала по раненой стороне. В голове у меня ещё долго звенело, и я некоторое время ошалело приходила в себя от местной мотивации к работе. Теперь шью и не рыпаюсь, от греха подальше, а получается, что получается. Не думаю, что после моей починки вещи будут пригодны к носке. Сами виноваты!

Время идёт. Я всё чаще решаюсь поднять взгляд от работы и с тоской посматриваю на окно. В этом помещении оно побольше, чем в общей спальне. Сегодня туман развеялся и на ясном голубом небе сияет солнце. Такое же, как и в моей прежней жизни.

Наконец, старшая отдаёт новую команду и девушки дружно встают со своих мест. Настороженно поглядывая на начальницу, я тоже присоединяюсь к остальным. Мы спускаемся вниз, на уже знакомую мне кухню. Восхитительный аромат жаренного мяса кружит голову и вызывает усиленное слюноотделение. Здесь кипит работа, туда-сюда снуют люди. Проходим вдоль стены, мимо рабочих столов, печей и лавок, и оказываемся в том самом большом зале с каминами и картинами. Половину огромного помещения занимают длинные столы, уже накрытые к обеду.

Усаживаюсь на указанное старшей место. Наша швейная компания явилась далеко не первой, за столами уже полно людей, но во главе – пока пусто.

Что? Опять эта сухая каша?

Я окинула взглядом стол. Неужели такая же ужасная еда в меню и у моих соседок? Оказалось, что – да! И у них, и у старшей, и, вообще, у всех, кто сидел в этом конце стола! Правда, кроме комка слипшегося пшена в миске, что стояла перед каждым, посреди нашего участка стола ещё красовалось огромное блюдо с мясом и рыбой. Но… Это были объедки! Мои соседки швеи, что сидели сбоку от меня, и незнакомые мне женщины, напротив, наперебой хватали недообглоданные куриные ножки и надкусанные крылышки, надгрызенные куски жаренной рыбы и рёбрышки, на которых практически не осталось мяса…

Фе… Голод, как известно, не тётка, а я была очень голодна, но, несмотря на это, до поедания объедков ещё не докатилась.

Передо мной разворачивалась премерзкая картина: остатки еды, тянущиеся к ней грязные руки, чавканье, сдержанная, но яростная, драка за лучший кусок… Я попыталась позавтракать или пообедать, не знаю, как правильно назвать этот слишком поздний первый приём пищи, но меня настолько сильно воротило от всего этого, что пшено из миски снова в горло не проходило, а воды, чтобы запить, на столе не было. Зато стояло вино. Это я по запаху определила. Им и запила. Прямо из узкого горлышка пузатого глиняного сосуда. Глотнула раз, другой, третий, четвёртый… десятый. Стало веселей!

Поскольку всё моё внимание было поглощено происходящим в непосредственной близости, я не заметила, как во главе стола появились новые лица, вернее, не придала этому никакого значения. Вино, хоть по вкусу походило на компот, но оказалось очень хмельным и на голодный желудок сильно ударило в голову.

У камина заиграла музыка. Что-то плавное, хороводное. А я так засиделась сегодня! Смертельно захотелось подвигаться. Поднялась из-за стола и пошла лебёдушкой. По крайней мере в своём воображении именно так себе представляла. А чего? В далёком детстве я пару лет бегала на народные танцы во дворец культуры, потом сменила их на бальные, пока мой партнёр не бросил это занятие, и я вместе с ним. Так, что опыт и знания у меня были.

Поплыла хороводным шагом, покружила раскинув руки, ускорилась вслед за музыкой… Ох, нет! Голова кружится, всё расплывается перед глазами, но мне так хорошо! Лучше присяду-ка я вот в это чудное кресло у камина, здесь так тепло…

Глава 6.

Ристар, не спеша, пил вино и задумчиво смотрел в никуда. После сытного обеда мысли хозяина замка лениво витали вокруг повседневных забот. «Хороший год выдался. Ещё зима не пришла, а все подати уже собраны. Подвалы и кладовые замка забиты под завязку», - мужчина сделал очередной глоток вина, не особо прислушиваясь к нашёптываниям главного управляющего Чарда, который сидел слева от него, первым в длинном ряду приближённых и слуг.

Бесцельно блуждающий взгляд Ристара случайно наткнулся на девушку, спящую в его кресле, у камина. «Хороша, проказница!» - от одной мысли о ней кровь хлынула к паху, поднимая желание.

Сам не понял, как так получилось, что он позволил ей остаться и спать в разгар дня на сугубо хозяйской территории.

«Спит. Свернулась клубочком, точно котёнок. Так и хочется погладить…», - нежданная нежность проникла в мысли, и Ристар, недовольный этим, постарался вернуться к раздумьям о делах насущных.

«Кстати, надо обязательно сказать Роне, чтобы послала кого-нибудь в деревню ещё пару-тройку взрослых кошек прикупить, да покрупнее. Наши могут не справиться, если крысы обнаглеют», - продолжил он кошачью тему, но уже в правильном ключе.

Да…В этом году очень неплохой урожай. Голод его людям точно не грозит. И нападений никаких не предвидится. От приграничных постов приходят регулярные доклады, что всё спокойно. И шпионы доносят: настроения соседей самые мирные со всех сторон.

Оно и понятно. Молодой и горячий западный сосед ещё не пришёл в себя после осады его замка этим летом. Ристар на зов о помощи откликнулся. Замок соседу помог отстоять, само собой, не бесплатно. Некоторое время нападения с этой стороны точно можно не опасаться.

Ещё два лаэрда, что владеют землями с юга и востока - слишком стары и благополучны, чтобы хотеть воевать, да ещё и с таким сильным соперником, как Ристар Меченый. Им не нужно чужое. Они все силы прилагают к тому, чтобы своё уберечь.

Другое дело – северный лаэрд. Сам молод, сын подрос, и спорная земля между владениями имеется, за которую уже три поколения успели повоевать с переменным успехом. Но, Ристар был доволен собой – он и здесь нашёл долгожданный путь к миру и спокойствию – обмен невестами. Он отдаст за молодого наследника северного лаэрда свою старшую дочь, а сам женится на юной дочери северного соседа. Сделка со всех сторон выгодная!

«Судя по всему, перезимуем сыто и спокойно. Самое время привести молодую жену. Как же удачно удалось договориться!», - самодовольно усмехнулся хозяин замка.

А его взгляд, тем временем, сам собой снова остановился на спящей в его кресле девочке.

«Как она танцевала! Гибкая, как тростинка! А эта нежная грудка…белая, наливная, молодая, с ярким следом от кнута… Глупышка! Губки дует, что ударил. Не понимает, что, если бы не убрал её с дороги, уже через мгновение Ворон пробил бы ей грудь передними копытами, как приучен реагировать на внезапное препятствие», - Ристар вдруг почувствовал глубокое удовлетворение своим поступком, благодаря которому эта красивая девочка осталась жива.

Он сел, шире расставив ноги, так как вернувшееся возбуждение стало приносить неудобство, и постарался снова направить поток мыслей в иное русло.

«Сколько ей? Лет восемнадцать? Элизе столько же. Будет ли она так же хороша, как этот рыжий котёночек?» - лаэрд вспомнил о своей сговорённой северной невесте. - «Приказать привести малышку ко мне в спальню на сегодняшнюю ночь?»

Ристар сам себе отрицательно покачал головой. Нет. Нельзя. Если попробует, он может не остановиться на паре ночей и слишком увлечется хорошенькой юной любовницей на некоторое время, а этого нельзя допустить. Сейчас нельзя. Никуда этот наглый обиженный котёнок от него не денется. Нужно только предупредить, что он сам на девку глаз положил, чтобы её никто не трогал, пока что, до тех пор, пока он, хозяин, не наиграется.

Элиза будет его четвёртой женой. Она молода, а потому романтична. До тех пор, пока она не родит ему сына, Ристар не будет разочаровывать её наличием связей с другими женщинами. Ему очень нужен сын!

Лаэрд в который раз с досадой подумал о том, что ему тридцать семь, он уже трижды вдовец, имеет четверых дочерей и ни одного сына! У него с его будущей женой почти двадцать лет разницы. Она достаточно молода и будет рожать каждый год, пока не родит ему сына!

«Да, будь она хоть чудище болотное. Главное, мне доложили, что девка крепкая и здоровая. На всё остальное плевать. Мне нужен законный сын и наследник!» - Ристар с некоторым раздражением посмотрел на двух старших дочерей, которым возраст уже позволяет появляться за общим столом. Они уже давно поели, и сейчас просто сидят и терпеливо ожидают разрешения отца выйти из-за стола.

Лаэрд поднялся, давая всем приближённым знать, что трапеза окончена. Правило оставаться на местах, пока хозяин замка не закончит обедать касается только его ближнего круга. Все остальные жители замка уже давно приступили к своим обязанностям.

Ристар направился в кабинет. За ним наперегонки поспешили главный управляющий Чард и старшая экономка Рона, каждый в надежде первым получить аудиенцию.

Уже наверху, со второго этажа, лаэрд бросил последний взгляд на юную выпивоху в своём кресле и вздохнул.

«Нет. Нельзя. Уже понятно, что рыжая девчонка затянет не на одну ночь, а этой зимой мне иметь любовницу нежелательно. Пусть молодая жена почувствует себя уверено и комфортно, хотя бы первое время нашего брака, пока забеременеет и выносит ребёнка. Не хватало ещё, чтобы она сбежала от ревности и обиды, и её разгневанный отец расторг наш союз. Я так рад, что с соседом, наконец, удалось договориться. Эта затяжная война между нами уже немало потрепала обе стороны», – и Ристар двинулся в кабинет, больше не оглядываясь.

У двери в кабинет лаэрда, устало прислонившись плечом к стене, ждал гонец, которого он вчера посылал к Северному соседу с сообщением, что задержится с визитом на один день после оговоренной даты. Молодец! За полтора суток обернулся.

Глава 7.

- Говори. – коротко приказал Ристар гонцу.

Каковы же истинные причины того, что северные горят желанием отложить встречу?

- Мой лаэрд, наш человек у северных донёс, что дочь хозяина весьма недовольна будущим браком. В порыве гнева, она сбежала из дому. Сейчас её брат и несколько воинов из ближнего круга ищут её, скрытно, не привлекая внимания к поискам, чтобы не доводить ситуацию до скандала. – доложил воин.

- Какие у неё могут быть причины для недовольства? – удивился Ристар, который был неприятно удивлён, ибо искренне считал себя весьма завидной партией, несмотря на некрасивый шрам на лице.

Гонец замялся. Он опустил глаза и молчал, нервно переминаясь с ноги на ногу.

- Ну?! – нетерпеливо рыкнул лаэрд.

- Наш шпион слышал, что девушка называла Вас… старым, и… - гонец снова замолчал, не решаясь продолжить.

- Ну же!! – снова поторопил его Ристар.

- И страшным. – выдохнул воин.

Лаэрд резко поднял из-за стола и подошёл к окну. Он не заметил, как в испуге шарахнулся в сторону гонец.

- Положим, девочка наивно может считать меня старым, ведь я вдвое старше неё. А страшным почему? Из-за шрама? – задумчиво произнёс Ристар, глядя через окно в абсолютно ясное небо. В голову само по себе пришло воспоминание, как рыжий котёнок погладила его шрам и спросила «больно было?». Она назвала его красивым…

Хозяин замка, отвернувшись от окна, даже покосился в небольшое зеркало, которое висело на противоположной стене кабинета, оценивая свой внешний вид. Рона повесила его там, скорее, для украшения, чем для чего-то иного. Сам Ристар если и смотрелся в это зеркало, то крайне редко и только по необходимости.

- Нет, не из-за шрама. – внезапно отозвался гонец на разговор хозяина замка с самим собой. - Слухи ходят…

- Какие ещё слухи? – заинтересовался Ристар.

- Что вы… мой лаэрд… - гонец набрал в грудь воздуха и закончил громко и чётко, но крепко зажмурившись, - извели трёх жён!

- Какая нелепость! Бабьи сплетни. – презрительно фыркнул Меченый. - Это всё? У Стефана нет намерений отказаться от намеченных договорённостей?

- Нет, мой лаэрд. – затараторил гонец с облегчением. - Лаэриту Элизу отчаянно ищут, для вашей старшей дочери готовят лучшие, после хозяйских, покои. Как раз те, в которых до недавнего времени проживала ваша будущая жена. Несмотря на то, что девушка ещё не нашлась, приданое для лаэриты Элизы уже начали паковать в сундуки и увязывать в тюки. Под её вещи выделили отдельную комнату в кладовой.

- Что ж… В таком случае, поможем соседям скрыть скандал. Ступай. Отдыхай пока. Завтра, на рассвете, повезёшь ответ – отложим судьбоносную встречу и помолвку на две недели, дадим отцу время отыскать строптивую дочь и принять воспитательные меры, да, и девчонке нужно будет прийти в себя и восстановиться после заслуженного наказания.

Воин ушёл, но Ристар не спешил приглашать к себе управляющего или экономку.

Он задумчиво уставился в окно. Не хотелось признавать это, но его задело мнение невесты о себе. Неужели он уже стар? Чушь! Да его дочь от первой жены уже выходит замуж, но ему всего тридцать семь! Он здоров и полон сил.

И кто интересно распускает слухи о том, что он извёл трёх жён? Они умерли по естественным причинам, и он жалел о смерти каждой.

Его первая супруга, Клара, умерла в родах, менее чем через год после свадьбы. Ристар даже не успел как следует узнать её. Этот брак устроил отец. В тот год случилась страшная засуха и, как следствие, огромный неурожай. Такой, что зимой и, особенно, весной весь край пережил лютый голод, который унёс множество жизней. И только на их землях не было ни единого случая голодной смерти! Благодаря Кларе. Поскольку отец взял всё её приданое продовольствием.

Юная невеста добиралась в свой новый дом почти месяц. Ристар никогда не забудет, как в тот день, когда старший лаэрд увидел с замковой стены экипаж и следующий за ним длинный гружёный обоз в плотном окружении охраны, он заморгал подозрительно заблестевшими глазами и прошептал: «Прибыла. Спасительница наша!».

Впервые жених увидел свою невесту прямо на свадьбе, которая состоялась немедленно, в день прибытия. Клара от природы оказалась чрезвычайно некрасивой, к тому же, девушка сидела за богатым праздничным столом усталая и бледная, понятное дело, совершенно не успев отдохнуть после трудного путешествия. Однако Ристар, несмотря на свою молодость, совершенно не обратил внимания на внешность молодой супруги. Он, вслед за своим отцом, видел в девушке спасение своих людей от долгой и мучительной пытки голодом, а очень многих – от смерти. Юный лаэрд был настолько глубоко благодарен Кларе, что отнёсся к своим супружеским обязанностям со всем рвением и старанием, а к жене – с заботой и уважением. Тем более, она понесла чуть ли не с первой ночи и, пока ходила беременной, постоянно болела. Возможно, местный климат слишком отличался от природных условий на её родине. Роды доконали Клару. Она умерла, подарив Ристару весьма миленькую девочку, похожую на отца, как две капли воды. Он всю жизнь вспоминал свою первую жену с тёплым чувством благодарности. Дочь, как и её мать в своё время, тоже спасёт многие жизни, когда выйдет замуж за наследника Ржавого и станет залогом мира между соседями.

Ристар довольно улыбнулся. Филипп молод, имеет лёгкий нрав. Дочь спасительницы Клары будет довольна супругом, которого он выбрал для неё.

Вторая жена, Агнесса, которую ему тоже подобрал отец, Ристару совершенно не нравилась, как женщина. Она была слишком бесцветна и апатична, снулая рыбина, белая моль и бледная поганка в одном лице. За все годы их совместной жизни он всего несколько раз смог заставить себя лечь с ней в постель. Чудо, что при такой «бурной» супружеской жизни Агнесса умудрилась забеременеть дважды. Её дочери, к сожалению, внешностью пошли в мать. Глядя на них, Ристар часто с раздражением задумывался о том, какое и насколько богатое приданое ему придётся выделить этим девчонкам, чтобы пристроить их замуж.

Глава 8.

Жизнь в замке кипела. Все были чем-то заняты, а я чувствовала себя, как говаривала моя бабушка о подобном: «не пришей кобыле хвост», то есть, лишней, посторонней, не к месту. Ни гаспады Роны, ни старшей из швейной мастерской, к которым я решилась бы обратиться с вопросами: куда мне идти и что делать дальше, в общем зале не было. Хлопочущие вокруг слуги, занятые своими делами воины – все эти люди вокруг были не просто не знакомы мне, а глубоко чужды. Почему-то они казались неопрятными, вонючими, недалёкими, а главное, враждебными.

Потоптавшись некоторое время у полыхающего жаром камина, нерешительно направилась искать швейную мастерскую, тем более, что начало пути мне было известно – нужно было пройти через кухню. Не то, чтобы я горела желанием шить, но там, хотя бы девочки немного знакомы. В общем, какой-никакой коллектив.

Через минуту я оказалась в жарком, пропитанном ароматом запекающегося в печах мяса и пирогов, помещении. У одной из глухих стен, в нишах, чем-то похожих на камины, над открытым огнём на огромных крючьях висели большие закопчённые котлы с булькающим варевом. Под окнами, которые здесь были значительно больше, чем в нашей с девочками спальне, располагались длинные и с виду очень крепкие разделочные столы. Возле них сейчас работали огромными острыми ножами не меньше десятка помощников повара.

К моему глубокому сожалению, стащить и сунуть в рот что-нибудь вкусненькое или, хотя бы, съедобное сейчас не представлялось возможным. Неожиданно, с противоположного конца прохода, по которому, не спеша, брела я, в кухню вошла гаспада Рона. Я, не то, чтобы заметила, скорее, почувствовала, как напряглись и подтянулись все работающие на кухне при её появлении. У меня так подчинённые прижимали ушки и делали безумно занятой вид, стоило им заметить меня или другое начальство.

Окинув ястребиным взором кухню, суровая женщина, естественно, сразу заметила меня и споро двинулась навстречу. А я, наоборот, невольно замедлила шаг, решая: «Может лучше развернуться и сбежать, пока не поздно? Что-то мне выражение лица этой гаспады не очень нравится». Однако, по здравом размышлении, пришлось отказаться от этой идеи. Куда тут сбежишь? В замке эта Рона явно какая-то большая начальница. Значит, если оставаться жить здесь, нужно договариваться с ней. Перспектива копать землянку, и устраиваться жить в лесу, как-то не привлекает. Искать тот замок, откуда сбежала прежняя хозяйка тела, страшно. Ведь кто-то стукнул девочку по голове. И потом, отец угрожал бедняжке замужеством с каким-то страшным стариком, а мать - поркой. Нет, уж… торопиться не будем. Нужно как-нибудь здесь пока пристроиться. А там, видно будет.

И вдруг, вся будущая жизнь в этом мире показалась мне такой ужасной! Блин… Как же в интернете пошарить хочется! Как я проживу без интернета? Без фильмов? Без любимой музыки? Без новостей и развлекательных телешоу? Без всезнающего Гугла? Без телефона… Без электричества, нормального душа и обычного унитаза! Без мороженного…

Отчаянные мысли мелькнули исчезли – стало не до того. В полуметре, пристально уставившись на меня, стояла гаспада Рона.

Рука женщины поднялась… нырнула в карман фартука, и…

- На! Держи! Лаэрд приказал смазывать этой мазью след от кнута. Тогда не останется шрама. – сунула она мне в руки небольшой горшочек, горлышко которого было обмотано пропитанной чем-то тканью и обвязано бечёвкой. – Ты почему здесь прохлаждаешься?

Прохлаждаюсь? Я выразительно посмотрела на пышущие жаром печи и огонь под котлами и промолчала. Впрочем, ответа от меня никто и не ожидал.

- Сейчас же ступай в мастерскую! Ещё три часа светлого времени! Тебя никто не освобождал от работы, Елиза.

Я заметила, что тон гаспады Роны, хоть и звучал сварливо и грубовато, но, как бы это лучше объяснить, одновременно, был каким-то осторожным, что ли. Будто, женщина опасается сделать какую-то ошибку в разговоре со мной, поэтому превозмогает свою обычную суровость и старается быть милой со мной, в меру своих возможностей.

- Не знаю, как туда попасть. – ответила я жалобно. – Заблудилась.

Честно сказать, печальный оттенок моему голосу придавало вовсе не сожаление о том, что не могу найти место, где опять придётся вертеть иголкой, а понимание, что никак не смогу угоститься одним из румяных зажаренных кусочков мяса, что сейчас как раз выкладывали на огромное блюдо недалеко от меня. Жаркое испускало волшебный аромат! О, как же уже хотелось нормально поесть!

Тем временем, гаспада Рона, немного поразмыслив, снизошла до того, чтобы проводить меня.

Эх! Как же я пожалела, что не пошла искать мастерскую самостоятельно!

- Вы только посмотрите, что она наделала! – едва завидев меня и мою сопровождающую, яростно прошипела старшая в швейной комнате.

Удерживая в каждой жмене столько шмотья, сколько ухватилось, она потрясала над головой вещами, которые я латала и зашивала… Ну, или… попыталась залатать и зашить… А, там уж… что вышло, то вышло. Я старалась.

- Это вредительство! Сколько вещей перепортила! – старшая уже кричала. - Это всё нужно будет целый день распарывать, а потом заново шить! А если бы я не заметила? Посмотрите, гаспада старшая экономка! После её ремонта в этот рукав не пролезет даже детская ручка, не то, что рука воина! Да, за такое… сечь надо! На конюшне! Кнутом!

Я встрепенулась. Э, нет! Вот, кнута не надо. Опыт мизерный, но мне очень не понравилось. Зачем же сразу так кардинально?

- Уважаемая, я просто не умею шить, но не посмела отказаться от работы, которую мне поручили. Я не жалела усилий, всё утро не покладая рук трудилась, сделала всё настолько хорошо, насколько могла, очень старалась!

В ответ на мою прочувствованную речь, старшая захлебнулась воздухом, а гаспада Рона задумалась, нахмурившись.

- Если сегодня до конца дня успеешь распороть всё, что нашила, то избежишь наказания, – наконец, выдала старшая экономка с непонятным сомнением в голосе и поспешила уйти, бросив остальным – Работайте, девушки!

Глава 9.

После почти месячной отлучки, разговор Ристара с управляющим ожидаемо вышел очень долгим. Когда они закончили, время близилось к ужину.

Чард обстоятельно доложил лаэрду о подготовке к зиме, предоставил отчёты казначея и главного егеря, дал подробные пояснения к ним.

Главный управляющий был человеком весьма дотошным и рачительным, многие считали его скупым, а некоторые за глаза называли жадным. Добро лаэрда Чард берёг, как своё собственное, если не больше!

Он держал подчинённых в ежовых рукавицах, с каждого старшего требовал строго. Если работник какой-то мастерской, службы или кухни попадался на нарушении, случалось какое-то невыполнение поставленных задач или какой другой промах, перед ним несли ответ только старшие. А уж как они разберутся с виновниками, Чарда не волновало.

Нареканий на работу своего первого помощника по хозяйственной части у Ристара, как всегда, не было. Уже много лет этот преданный подданый отлично вёл дела в его отсутствие. Однако лаэрд привычно глубоко вникал в каждый вопрос и внимательно изучал все документы. Отец, в своё время, приучил его заботиться о своих владениях лично и строго контролировать всех, даже самых доверенных, лиц, без исключения.

После изучения отчётов, Ристар решил наскоро обсудить с управляющим текущие торговые дела и планы на ближайшее будущее, итоги по сбору податей. Потом он выслушал доклад Чарда о незапланированных расходах в отсутствие хозяина, посоветовался о необходимых первоочередных выплатах и распределении поощрений по итогам года и военной кампании, а также о предоставлении помощи тем, кто в этом нуждается. Под конец, они поговорили о необходимости ремонтных работ, о потребностях кузницы и о назначении нового старшего в плотницкую мастерскую, в связи со смертью прежнего.

В общем, не считая короткого разговора с гонцом, практически с самого обеда и до ужина, Ристар с головой был погружён в решение хозяйственных вопросов, что накопились за время его отсутствия.

Обстоятельный разговор с управляющим как раз подошёл к концу, когда в дверь кабинета дробно забарабанили.

- Лаэрд Ристар, гаспадан Чард, всё готово к ужину. Прикажете накрывать? – донёсся из-за двери голос Роны. Кроме неё, никто в замке не решился бы прервать деловую беседу мужчин.

- Опять её Гарис подговорил за нами сходить. Вечно этот повар переживает что, что-то перестоит, перетомится в печи, превратится в размазню или мясо пересушится. – хмыкнул Чард и тут же забурчал, сев на любимого конька, – Лучше бы он меньше продуктов переводил. Сколько кухня очистков и отходов выбрасывает каждый день – можно целый месяц какую-нибудь деревеньку ими кормить!

- Время ужинать, Чард. – поднимаясь из-за письменного стола и разминая шею, произнёс Ристар. – Пойдём.

Мужчины прошли к двери. Управляющий поспешил открыть её, первым услужливо пропуская на выход хозяина.

- Мой лаэрд… - стоя прямо под дверью плакала девушка.

Чуть поодаль, там, где свет факела был не таким ярким, у стенки, притаилась Рона.

- Жанетта? Что случилось? – обеспокоенно бросился к ней Чард, едва не толкнув Ристара. – Откуда этот синяк на твоём лице?

Красавица, отвечая, на управляющего даже не посмотрела. Всё её внимание было сосредоточено на лаэрде.

- Меня жестоко избили-и-и-и! – прохныкала она, переходя на тоненький скулёж в конце фразы.

- Кто? И за что? – коротко, но весомо спросил Ристар, и гневно добавил, после некоторой паузы, глядя на экономку - Жанетта – моя фаворитка. В чём бы она не провинилась, кто и за что посмел наказать её без моего ведома, да ещё испортить ей лицо?

- Это рыжая девка, которую где-то подобрали воины и привезли с собой, в обозе! – пожаловалась Жанетта.

- Это девушка, которой вы, хозяин, позволили спать в своём кресле, - спокойно доложила Рона.

Весь гнев Ристара мгновенно исчез, как будто его порывом ветра выдуло. «Котёнок, оказывается, драчунья… Ну да, рыжие, говорят, очень страстные, горячие, порывистые. В постели – просто огонь», - думал лаэрд, глядя на Рону и молчаливо, одним взглядом, требуя подробностей произошедшего.

- Мой лаэрд, она ударила меня портняжными ножницами! И не только по лицу! Чудом не убила и не изуродовала! Эта приблудная су…с…собака - бешеная! Её надо сбросить со скалы или утопить, чтобы никто больше не пострадал! – с чувством произнесла свою речь Жанетта.

Ристар так же молча смотрел на Рону, явно, в ожидании её версии.

- Старшая швейной мастерской, куда я определила новенькую, доложила мне, что пришла к ним в комнату и начала ссору Жанетта. – Рона старательно пыталась рассказать правду так, чтобы потом фаворитка, и следом, Чард, не взъелись на неё. - Мой лаэрд, то, что Елиза позволила себе занять кресло хозяина в парадном зале, справедливо возмутило Жанетту. Поэтому она говорила с новенькой вызывающе и первая ударила Елизу по лицу, но не сильно.

Экономка, имея богатый жизненный опыт, чувствовала, что и о рыжей нужно говорить очень осторожно.

- Ответный удар Елизы получился таким сильным не специально. Когда девушка получила пощёчину, у неё в руках были ножницы, потому, что она ими как раз работала, когда пришла Жанетта. И потом, Елиза только вчера прибыла в наш замок и не могла знать, что Жанетта – фаворитка лаэрда. Девушки только потом ей всё объяснили. Уже после того, как произошла эта ссора.

- Ответный удар? Да она избила меня! – возмущённо взвизгнула Жанетта. - И угрожала!

- Да-да. – сразу закивала Рона. - Елиза ударила Вашу фаворитку несколько раз, остальные три шлепка пришлись по мягкому месту. И ещё, она угрожала оторвать Жанетте руки, если та снова ударит её.

- Пойдём ужинать. После разберёмся. – Ристар решительно не имел желания наказывать котёнка, но и оставить без последствий то, что произошло, не мог. Статус фаворитки лаэрда должен обеспечивать любой женщине в замке полную неприкосновенность ото всех, кроме него.

За ужином лаэрд наблюдал за рыжей девочкой. Как там Рона её назвала? Елиза, кажется?

Глава 10.

Вокруг была грязь, чад, вонь. Под ногами бегали собаки, и многие сидящие за столами бросали им обглоданные кости прямо на пол. Если бы не мучительное чувство голода, я бы не решилась принимать пищу в подобной обстановке. Но сейчас…

Хоть никто и не узнает, но мне так стыдно! Стыдно перед самой собой, когда я тянусь к блюду с объедками и выбираю разок укушенную ножку, наверное, куриную, ну, или какой-то похожей на неё птицы. Обираю и выбрасываю собакам верхний слой мяса и почти половину ножки с той стоны, где побывали чужие зубы, и, посчитав остальное достаточно очищенным, жадно съедаю.

Дожилась! Я ем чьи-то объедки! Думаю об этом, стыжусь, возмущаюсь, а сама выискиваю на блюде следующий, не сильно тронутый кем-то кусок. Потому, что хочу есть! Я не привыкла голодать! На диетах, конечно, как всякая порядочная женщина пыталась сидеть, но ни одну из них до ума не довела и, даже, ни разу не ограничивала себя в питании достаточно долго, чтобы похудеть. Вот одна моя сотрудница девять дней ничего не ела, только отвар из овощей пила и настойку прополиса, а другая постоянно питалась, как воробей в зимнюю стужу – редко, мало, чем попало. Но я к подобным героиням в борьбе с собственным весом никогда не относилась. В общем, в связи с полным отсутствием силы воли, когда вопрос касается еды, я и докатилась до позорного поедания объедков…

Ко всему, на душе муторно ещё и из-за случая с фавориткой местного царька. Как, бишь, там его? Лаэрда Ристара Меченого. Лаэрд звучит почти, как лорд – легко запомнилось.

Кожей чувствую, как на меня все таращатся… Точнее не все, но многие поглядывают в мою сторону. Такое ощущение, что предвкушают развлечение за мой счёт. Особенно возбуждены новые коллеги по работе. Девушки из швейной мастерской не столько едят, сколько переглядываются, перешептываются, с любопытством стреляют глазками, то в мою сторону, то на Жанетку, то на хозяина замка, то на управляющего этого, Чарда, кажется. Да… многие присутствующие за столом, видимо, уже в курсе дела и ждут развязки в виде моего наказания. Сплетни по замковым коридорам, похоже, гуляют почище сквозняков.

Я продолжаю есть, по возможности, не обращая внимания на пугающие взгляды сурового мужчины, который сидит на небольшом возвышении во главе столов, выставленных буквой «п». Куски встают поперёк горла, а запивать, кроме вина, нечем. Но я теперь осторожна - пью, буквально, по одному глотку.

Жанетка уже нажаловалась на меня своему любовнику, судя по её довольной морде, кстати, с заметным синяком на скуле. Он поэтому смотрит в мою сторону? Придумывает, какое наказание назначить? Я полезла в карман и нащупала мазь, которую мне передала Рона, когда мы днём встретились на кухне. Неужели снадобье понадобится мне для лечения последствий уже не от одного удара? Страшновато, если честно. Не знаю, что делать? Как избежать нежелательных последствий столкновения с любовницей хозяина этих мест? Память, оставшаяся от прежней хозяйки тела такая мизерная, что не выдаёт никакой подсказки. «Элиза Стефановна – ты бесполезна!» - невольно злюсь на несчастную девчонку.

Присматриваюсь к вершителю местных судеб, пытаясь определить, чего от него ждать. Я уже знаю, что ударивший кнутом и перебросивший меня через круп своего коня, жестокий тип, оказался хозяином этой холодной каменной громады, которую называют замком и тучи прилегающих земель с тремя десятками раскинувшихся на них больших и малых деревень.

Плохо помню, что я творила, выпив вина, но то, что хозяин не погнал неадекватную меня со своего козырного места – факт, который девушки в швейной комнате обсуждали не меньше, чем мою эпическую битву с его фавориткой Жанеттой. Сейчас я очень рассчитывала на то, о чём говорил этот поступок лаэрда. А что? Я же видела своё новое лицо в зеркале и это тело ощупала и осмотрела, где смогла. Элиза была… то есть, я есть… молода и чертовски хороша!

Когда думаю о драке с Жанеттой, надеюсь, что лаэрд Меченый запал на меня, как нормальный здоровый мужчина на очень красивую молодую женщину, и не станет наказывать. С другой стороны... Я отчаянно опасаюсь этого, потому, что не имею ни малейшего желания становиться его очередной любовницей. Я, вообще, пока не знаю, чего хочу и как буду жить дальше в этом ужасном мире.

Здесь мерзко, грязно, холодно!

Хотя, нет. Я очень хорошо знаю, чего сейчас желаю больше всего на свете! Хочу уснуть и проснуться дома! У мужа вторая семья? Да, и ладно! Он уже давным-давно не вызывает у меня былой страсти, живём по привычке. Точнее, жили… Делёжка квартиры? Что ж… Поделили бы как-то. Что-то мне точно осталось бы. Какая-то компенсация… Она была бы первым взносом за ипотеку… Зарплата у меня хорошая. Выплатила бы потихоньку. Маму бы к себе забрала. Помогала бы брату племянников растить – вот и семья, которая не бросит в болезни и старости. Кошку бы завела… или, лучше, собаку… Чтобы преданный друг был.

- Елиза! Подойди! – грозный окрик Чарда вырвал меня из несбыточных мечтаний о прежней жизни.

Ш-ших-шух-ш… Вместо разговоров только шорох и шипение в зале. На миг показалось, что вокруг огромный клубок змей. Огляделась: «это точно меня зовут?».

Нет сомнений. Управляющий неприязненно смотрел именно в мои глаза. Собралась с духом. Встала. Пошла. Иду и до чёртиков боюсь, что бить будут, ноги в коленях, будто, подламываются… Но дошла кое-как. Встала в двух шагах от Чарда и смотрю, то на него, то на лаэрда, как бедная золотая рыбка, пойманная в сети, мол: «Чего тебе надобно, старче? Всё сделаю, только отпусти по добру, по здорову».

Управляющий поднялся, чуть наклонил голову, то ли кланяясь, то ли кивая лаэрду, и начал ябедничать, какая я такая-растакая – красавицу и нежную голубку Жанетту обидела! И словом, и действием!

- Что скажешь, Елиза? Ты всего лишь второй день в замке и уже такой некрасивый поступок. – услышала я укоризненный голос лаэрда.

Ха! Нет слов! И смелости ответить - пока тоже нет. Я будто только сейчас обратила внимание на то, как выглядят здесь люди: крепкие, агрессивные. Даже юноши имеют широкие плечи и сильные руки. Что уж говорить о мужчинах! Прямо какой-то бойцовский клуб на выезде в исторические места. И не только за ближайшим к хозяину столом, где, в основном, сидят воины, но и там, где разместилась прислуга.

Глава 11.

Какой-то юный дикарь с энтузиазмом вызвался проводить меня в свинарник, так сказать, в место отбытия наказания. И мы с ним ушли из парадного зала сразу после вынесенного лаэрдом приговора, прямо ночью, точнее, поздним вечером.

Бойкий паренёк шёл впереди, подсвечивая дорогу факелом, а я - за ним. Шла и оглядываясь вокруг, в безуспешной попытке что-то нормально разглядеть в темноте. Замковые строения в ночи казались наполненными таинственной мощью, громадными, подавляющими и пугающими.

- Меня Фанас зовут. А тебя? – заговорил со мной провожатый. – Хотя, я знаю. Ты – Елиза. Просто, Елька, нужно же нам как-то познакомиться. Помнишь меня? Это я тебя вчера, по поручению лаэрда Ристара, отводил к гаспаде Роне.

Я, как раз, задумалась о том, что до сих пор не видела замок снаружи: приехала вчера вечером, и сразу меня завели внутрь, а сегодня целый день работала. Ну, как бы... В общем, не отдыхала же! Короткий сон в неудобном кресле у камина – не считается! Интересно, а этих бедных швей, так хорошо устроившихся по словам хозяина замка, хоть иногда выпускают подышать свежим воздухом или они так сидят годами в каменном мешке и постепенно слепнут над тряпками? Не хочу я такого хорошего места!

Болтовня парнишки отвлекла меня от размышлений о судьбе местных швей. Я пригляделась к нему. Это же тот, подмигнувший мне, подросток! Фанас, значит… Припоминаю, я ещё подумала, что он флиртует со мной.

- Ты не расстраивайся, Елька! Две недели быстро пробегут. С Жанеткой это ты наделала дел, конечно… Оплошала по незнанию. А и про шитьё зачем было так врать? К тому же, глупо говорить неправду самому лаэрду, ещё и одежду специально портить! Ты хотела, чтобы поскорее, обратно, домой отправили? Вернули родителям, как непригодную к службе в замке? Так это какой позор был бы на всю твою семью, дурында! Хорошо, что лаэрд этого не сделал! Так что, не печалься, ты ещё легко отделалась за свои выкрутасы. А за порчу одежды могли, кстати, и кнутом поучить. Ну-ну, не пугайся. А свинарник и кухня - наказание плёвое. Тем более, я тебя не брошу, помогу.

- Домой отправили? – выхватила я из всей речи парня самое любопытное. – Откуда про мой дом и семью знаешь?

- Так все уже знают, что ты из Становой, самой большой деревни в нашем лаэрдсве. Хозяин же тебя возле неё подобрал, когда ты перед его конём на дорогу выскочила. – охотно и немного свысока отвечал мне Фанас, добавляя в тон немного эдаких отеческих и покровительственных ноток. – Про тебя воины в казармах сегодня болтали. Я там служу, кстати. До этого лета в пажах бегал, а теперь – оруженосец!

- Что про меня говорили? – мягко вернула парня в нужное направление.

Я так поняла, что про его головокружительную карьеру я ещё успею наслушаться – мальчишка явно мною заинтересовался и приметил себе в подружки, со всеми вытекающими. Ох, мне ещё для полного счастья не хватало стать объектом первой любви подростка! Сейчас меня слова Фанаса про семью Элизы заинтересовали. Я вспомнила замок, мать, отца, брата. В этой деревне, Становой, у моих родителей свой замок? Почему я, то есть, Элиза, оказалась в лесу с проломленной головой?

- Говорили, что лаэрд чудом успел тебя спасти, мастерски кнутом прямо из-под копыт выдернул. – с восхищением в голосе поведал мне о подвиге своего хозяина Фанас, а я невольно дотронулась до болезненного места на груди.

- То есть, сам ты мою семью не знаешь? – спросила.

- Нет, конечно. Я из Залесной. Да и потом, Становая - огромная. На трёх холмах раскинулась. Там только староста, деревенский казначей и опорник, что за порядком следит, поголовно всех знают: и старых, и малых. Им это для учёта нужно, по должности положено.

За разговором Фанас привёл меня в ужасное место. Начать с того, что с какого-то момента мои сапожки начали вязнуть в густой жиже под ногами, потом в нос ударила вонь и, наконец, когда мы совсем пришли и остановились, факел осветил жалкое строение с низким входом.

- Стой тут. Я сейчас. – сказал мне парень, сунув в руки факел и исчез во тьме.

Без него совсем жутко стало. Ещё и это «рох-рох-рох», «рох-рох-рох» где-то за стеной. Я, конечно, и в фильмах, и на картинках всяких свиней много раз видела… И свинину люблю… Но вживую мне в жизни как-то не пришлось сталкиваться с этими животными. Родственников в селе у нас не было. На даче соседи, если иногда, кроме кошек и собак, держали живность, то, чаще - кур или кроликов. Из окна поезда или автобуса, да и так иногда, в частном секторе, я много раз видела коров, телят, коз, гусей. Но вот живых свиней… на глаза не попадалось. Хотя, кажется, в детстве мама водила в зоопарк и там был домашний уголок… Но я плохо помню.

В общем, не по себе мне было этот «рох-рох» слышать. Не представляю, что нужно со свиньями делать. Точно знаю, доить их, как коз или коров, не нужно, уже хорошо. Понятно, что кормить придётся. Надеюсь, мне скажут, чем именно и где это брать.

Фанас появился внезапно с огромной охапкой соломы, со скрипом отворил ногой дверь унылого сооружения и нырнул в невысокий прямоугольный проём, как в чёрную дыру.

- Иди сюда! – позвал он меня.

«Господи, за что?!» - безмолвно вопрошала я, устраиваясь на ложе из колючей соломы, которое устроил мне Фанас за низкой деревянной загородкой, под стеночкой, в самом чистом и защищённом от сквозняков месте отвратительного сарая.

- Спи, Еля. Завтра у тебя трудный день. – ласково сказал мальчик, снимая с себя телогрейку и накрывая меня ею.

Я провалилась в сон мгновенно, и всю ночь видела волшебные сны из прежней жизни.

А наутро начался кошмар. Растолкал меня мужчина, от которого пахло намного хуже, чем от свиней. Он представился свинопасом, назвал себя моим старшим на ближайшие две недели и грубо приказал пошевеливаться. Да что же это такое! Ни умыться, ни в туалет нормально сходить…

Едва я поднялась на ноги, начальник-вонючка ткнул мне в руки нечто похожее на лопату.

- Ступай за мной! Учить тебя буду. – потопал мужчина к выходу из сарая.

Глава 12.

Дерзость, наглость, неуважение рыжего найдёныша возмутила лаэрда до глубины души.

Ристар, прищурившись следил за каждым движением Елизы, слушал её и сердился всё больше. Говорит бесстыдница свободно и громко, лжёт и, даже, глаза не опускает, спину держит ровно, вся её осанка довольно вызывающая...

Ладно, что эта дикая кошка с Жанеттой подралась. Его любовницы не впервые воюют с фавориткой или между собой. Но, подумать только! Как можно было додуматься нарочно испортить одежду! Нелепо врать, что не умеет шить! Не бывает таких женщин, что этого не умеют! От самой нищей деревенской девчонки до супруги самого лаэрда – каждая девочка с раннего детства учится работать иглой чуть ли не одновременно с навыком самостоятельно держать ложку. Беспрецедентная наглость!

Такого у него в замке ещё не было! Отослать бы её на конюшню да всыпать хорошенько! Но перед глазами всё ещё стояла некрасивая багровая полоса на нежной, пронзительно белой и чистой коже упругого полушария девичьей груди. Кстати, той самой, которую эта начинающая пьянчужка при всех бесстыже продемонстрировала ему днём у камина.

Возмутительно! Но… Ристару не хотелось оставлять новые следы от кнута на теле котёнка.

Хотя…

Какой же она котёнок? Нахальная, ленивая и глупая лесная кошка!

Елиза повернулась в сторону говорящей Агаты, ткань на её сорочке, стянутая у горла вышитой тесьмой, чуть разошлась, на миг приоткрывая участок кожи, начало ложбинки у грудей. Внезапно у лаэрда вспыхнуло практически непреодолимое желание увидеть девушку полностью обнажённой и убедиться, что такая светящаяся светлая кожа у неё везде. Ристару захотелось потрогать её, чтобы узнать, какова она наощупь, ощутить запах, вкус…

Но, сейчас нельзя!

И не только потому, что положение хозяина замка обязывает достойно наказать бунтарку, скандалистку, драчунью и лгунью. Вызывающе-возмутительное бесстыжее поведение негодницы требует жёсткого воспитания.

К тому же, по здравому размышлению, ситуация с очередной женитьбой располагает воспользоваться этим случаем и, разумно наказав рыжую красавицу за все провинности, не спеша, подготовить на будущее удобную новую фаворитку.

Да. Ристар подумал о том, что, если взять девчонку в постель лаэрда сейчас, она, вообще, границы разумного поведения потеряет, без конца будет ему проблемы создавать!

Лаэрд вздохнул. Всё же жаль, что он запретил Чарду отбирать рыжеволосых девочек для работы в замке. Скорее всего, эта рыженькая сразила его своей непохожестью на всех других. Она невероятно желанна. Настолько, что Ристар чудом удержался от того, чтобы приказать сегодня же привести её к нему в спальню.

Да… Елиза смогла неприятно удивить…

Конечно, иногда случалось, что отобранные Чардом очень хорошенькие деревенские девушки первое время своего пребывания в замке ленились и работали спустя рукава. Чаще всего, это были те юные красавицы, которых на отбор заставили пойти родители или другие старшие родственники. Они таким образом тихо протестовали, так как не по своей воле попали в замковые служанки, они предпочли бы использовать свою юную красоту, чтобы удачно выйти замуж и сразу стать хозяйкой в собственном доме. Но до явного саботажа, до сих пор, не доходило. Ристар нахмурился. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь повторил подобное!

Вообще-то, в замке женщин проживает впятеро меньше, чем мужчин: горничные, швеи, судомойки, няньки. Вакансий не так уж много.

Не то, что для сильного пола! Что касается мужчин, то, кроме, тех, что выполняют воинские обязанности, требуется много слуг, отвечающих за самые разные сферы хозяйственной жизни: управляющий, казначей, егерь, конюший, свечник, кузнец, плотник и так далее.  А сколько мужчин нужно, чтобы выполнять всевозможные черновые работы: рубить дрова, таскать воду, чистить огромные котлы, выгребать навоз…

В любом лаэрдстве от девиц, желающих попасть на службу в замок, нет отбоя. И владения Меченого не были исключением. На каждую женскую вакансию главный управляющий проводил придирчивый отбор, объявляя о дате его проведения во всех деревнях лаэрдства.

Желающих девиц всегда было более, чем достаточно, поскольку по окончании десятилетней службы любого работника замка лаэрд щедро одаривает перед увольнением, соответственно должности, конечно. Некоторым он, даже, выделяет земли и оплачивает строительство дома.

Во время службы работники не только проживают в замке на полном обеспечении, но и получают жалование.

Так что, замковая служанка все десять лет службы имеет возможность неплохо помогать своей семье или копить дополнительные средства на приданное.

В день, указанный для отбора на должность новой служанки замка, за девушками, не младше четырнадцати и не старше шестнадцати лет, которые пожелали принять участие, из замка к старостам деревень посылали повозки. Все они, всегда, возвращались битком набитыми. Подобные отборы стали настоящим развлечением, к ним готовились, их ждали. В каждом лаэрдсве, кроме основных, придумывали свои особенные испытания для девочек.

Многие проигравшие соискательницы возвращались в деревню совсем не расстроенные, а довольные и счастливые, с женихом их замка.

С учётом того, что в замке на каждую работницу женского пола приходилось пятеро мужского, женихов у каждой девицы, отработавшей десятилетний срок, было хоть отбавляй! Обычно, все из своих, из замковых. У самой неказистой и небогатой невесты, в двадцать пять лет – перестарка, с точки зрения деревенских жителей, к моменту увольнения было не менее трёх кавалеров на выбор. А уж у красавицы, да ещё после хорошей должности… Любого вознаграждения служанка полностью лишалась лишь в случае рождения ребёнка в течение этих десяти лет.

Но детишек не поздно было завести и после двадцати пяти, поэтому, девицы в замке прекрасно научились предохраняться. А вот, в плотских утехах мало кто себе отказывал. Любовные страсти кипели на всех этажах, во всех башнях, подвалах и закоулках замка. Сцены ревности, драки, поединки…