Невеста Кристального Дракона

Интерлюдия Кристальный Дракон

Двадцать часов назад

Черный дракон парил в лазурном небе. Крылья блестели на солнце, вспыхивала искрами чешуя. Он купался в потоках воздуха, наслаждаясь свободным полетом.

Прямо под ним на утесе высился замок. На смотровой площадке стоял человек в синей одежде – крошечная фигурка с высоты полета. Человечек – точнее, шеами – задрал голову вверх и воздел руки, чтобы привлечь внимание дракона. Могучий ящер перекувырнулся в воздухе, скручиваясь в упругое кольцо, и спланировал вниз.

Гигантские крылья взметнулись над зубцами башни, когти коснулись площадки… А в следующее мгновение дракон исчез. На его месте стоял обнаженный мужчина. Высокий и мускулистый, с короткими темными волосами, широким лбом и волевым подбородком. Глаза отливали янтарным огнем, нос с горбинкой напоминал хищный ястребиный клюв.

Как в обличье ящера он застилал крыльями всю площадку, так и в человеческой ипостаси заполнял собой пространство. Мощный поток силы и власти исходил от мужчины-дракона. Сопротивляться ему было невозможно – оставалось лишь покориться его воле или вообще раствориться в его присутствии.

– Простите за беспокойство, Владыка Ральдарин. Вашу гостью привели в Рубиновый зал. Она приняла ванну, передохнула с дороги и готова к встрече.

Дракон широко улыбнулся. Ноздри хищно раздувались в нетерпеливом предвкушении.

– Прекрасная новость, Кори! Я думал, она будет отдыхать до завтра. Подай одежду и напомни ее имя.

– Видящая Элайсси, Владыка.

Губы Ральдарина зашевелились. Элайсси… Кровь побежала по жилам быстрее в предчувствии встречи с женщиной народа кельми. Они были прекрасны, горячили кровь и будоражили желание. Его сородичи часто похищали их для любовных услад, а наигравшись, отпускали. Кельми говорили – прогоняли. Ни одна из них поначалу не желала любовной связи с драконом. Ни одна потом не могла вырвать похитителя из сердца.

Некогда и сам Ральдарин похищал кельми, а потом выдворял прочь, насытившись их красотой. В этот раз ему привезли женщину для иной цели. Кроме способности разжигать влечение, некоторые кельми обладали еще одним даром – видеть между мирами. В этом Владыка Драконов сейчас нуждался гораздо больше, чем в ласках и утехах.

Слуга Кори поднял с пола черный камзол, рубаху, штаны и обувь; помог господину облачиться. Когда дракон менял обличье, одежда падала с него в миг обращения и оставалась лежать там, где он стоял в человеческом облике.

Хозяин и слуга спустились по лестнице на два этажа и вошли в небольшой зал, отделанный всеми оттенками красного. Кори поежился. Кровавое изобилие резало глаз шеами. Но племя драконов любило этот цвет – цвет своего пламени.

Здесь, в этом зале, словно в царстве огня и крови, укрывалось Рубиновое Зерцало. Магический сплав, что служил одновременно зеркалом и порталом между мирами.

В кресле, обитом багровым бархатом, сидела женщина. Владыка Драконов не отказал себе в удовольствии молча полюбоваться ею в нарушение приличий, не произнося слов приветствия. Тонкие черты лица, стройная изящная фигура, нежная белая кожа без единого изъяна. Пышные золотистые локоны струятся по спине и плечам ниже талии. Кельми, в свою очередь, безмолвно взирала на него снизу вверх из глубокого кресла. Она хорошо понимала, где находится и кто перед ней.

Драконы властвовали над этим миром, который обитатели прозвали Коэлин – Слияние Стихий. Никто не имел ни сил, ни дерзости противостоять их воле. Они приходили куда пожелают и когда пожелают, брали что пожелают. Брали их, кельми. Использовали для постельных утех, пока не надоедали, а потом выбрасывали за порог, не заботясь, что чувствует бывшая игрушка.

И вдруг, первый раз в истории Коэлина, дракон явился в страну кельми не как захватчик, а как проситель. Посланник Ральдарина не стал похищать женщин для своего повелителя. Он попросил аудиенции у правительницы, и та приняла его – несмотря на все беды, что драконье племя причиняло кельми.

Элайсси вспомнила, как правительница призвала ее, свою дочь, и велела отправиться с гонцом к Владыке Драконов. Девушка разрыдалась. Как может родная мать отдать ее на произвол заклятому врагу? Но мать поведала, зачем Ральдарин просит о помощи тех, кого он всегда брал без спросу. Элайсси смирилась. Ее девичья честь, да и жизнь – небольшая цена. На кону само существование драконов и кельми.

Сейчас, глядя на всевластного мужчину перед ней, Элайсси старалась отогнать страх. Напоминала себе, что их свела высшая необходимость: выживание обеих рас. И сохранение мира в том виде, в каком оба знали его. Элайсси рискнула свободой, чтобы явиться ему на помощь. А он должен сдержать похоть и сосредоточиться на задаче, ради которой велел доставить кельми в свой замок.

Ральдарин наконец заговорил:

– Приветствую тебя, Видящая Элайсси. Как чувствуешь себя после дороги? Нуждаешься ли в чем?

– Привет и тебе, Верховный Азрайл. Благодарю, твои люди обеспечили меня всем необходимым – в пути и в твоем замке.

На древнем языке Коэлина драконов называли «азрайлы». Их правителя – Верховный Азрайл.

– Я рад. Тогда приступим к делу. Кори, принеси нам вина. Красного, – ухмыльнулся дракон. Он знал, как действует на слугу обилие алого в Рубиновом зале.

Кори удалился, а Ральдарин взял стул, поставил его напротив кресла Элайсси – совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и уселся.

– Я просил твою мать прислать лучшую из Видящих. Ты действительно самая талантливая в своем племени?

Алые стены, алая обивка мебели… Черная одежда Владыки Драконов и янтарный блеск его глаз. Его колени почти касались ее колен. Элайсси почувствовала жгучие волны желания, исходящие от Ральдарина. Страх вновь охватил ее. Сможет ли азрайл удержаться от соблазна? Исполнит ли обещание, отпустит ее нетронутой?

Она взяла себя в руки. Видящая должна быть стойкой. Что бы ни творилось в голове (и чреслах) Ральдарина, ее привели сюда судьбы мира. Сосредоточиться нужно на них, а не на прихоти мужчины, сидящего так близко к ней… Не на его похоти.

– Не пристало хвалить себя, Верховный, – ответила она спокойно. – За всю свою жизнь я ошибалась трижды. И это лишь те промашки, о которых нам известно. Не исключено, что их больше.

– Твоя честность радует. Постарайся не ошибиться на этот раз. Цена ошибки будет непомерна. Расскажи, что сообщила тебе мать.

Он разговаривал с ней так, будто был ее владыкой, а она – его подданной. В каком-то смысле так и было – азрайлы диктовали свою волю всем странам и народам Коэлина. А она сейчас находится в его доме, в опасной близости от его тела… Он распоряжался, она повиновалась. Элайсси велела себе не обращать внимания на повелительный тон Верховного Азрайла. И начала пересказывать слова матери – все так же спокойно и бесстрастно.

– Полгода назад ты спускался в недра горы Умайлен. И почувствовал, что огонь внутри стал холоднее и тусклее. Через месяц после спуска пришла пора заклинать дожди. Но твои маги потерпели поражение. Стихии не послушались. На твоих землях случилась засуха. Азрайлы потратили огромные силы, чтобы орошать поля механически и вручную. Затем магия еще несколько раз изменила чародеям. Ты обратился за помощью к прорицателям. А они направили тебя к Видящим кельми.

– Все так. Но ты не сказала главного. По словам прорицателей, помощь должна явиться из иного мира. Лишенного магии. А найти этот мир может лишь Видящая. Так сказали прорицатели. Поэтому ты здесь, Элайсси.

Вошел Кори с бутылкой вина и двумя бокалами. Ральдарин поднялся. У стены стоял миниатюрный столик светло-пурпурного цвета, на гнутых ножках. Азрайл поднял его одной рукой и поставил возле кресла – чуть сбоку, чтобы самому не пришлось отодвигаться от Элайсси. Забрал у Кори бутылку, отпустил слугу. Разлил вино по бокалам, подал женщине один, себе взял второй и вновь уселся напротив нее. Элайсси показалось, что он придвинулся еще ближе.

– За встречу и успешный исход!

Он легонько звякнул краем бокала о бокал Элайсси. При этом мизинец его ухитрился задеть руку женщины.

– За успешный исход, – повторила кельми, стараясь произнести это спокойным голосом.

Усмешка дракона обожгла ее.

– А за встречу? Ты не считаешь ее достойным поводом? Я счастлив знакомству с тобой, Элайсси.

– Я буду счастлива благополучию и сохранению нашего мира, Верховный Азрайл.

– Сохранению мира? – Дракон нахмурился. – Твоя мать считает, что опасность грозит не только моей земле, но всему Коэлину?

– Всему нашему укладу. Наш мир затвердевает. Потому горные недра охлаждаются.

– Затвердевает? Что ты хочешь этим сказать?

Ральдарин выпрямился на стуле, подобрался – от расслабленной вальяжности не осталось и следа. Поначалу он казался Элайсси хищником на охоте, где дичью была она сама. Преобразившись, он остался охотником, но желанной добычей стала информация. Он жаждал знать, что происходит, и хотел принять меры. И тут они с Видящей были заодно. Оба стремились к общей цели – предотвратить катастрофу. В этой охоте он отвел Элайсси роль ловчего, а не жертвы.

– С детских лет учебы ты знаешь, что Вселенная может уплотняться или расширяться. Когда она становится слишком плотной, слишком твердой, то теряет магию. Так произошло в нескольких мирах, которые чересчур отвердели. Волшебное пламя, питавшее тонкие сферы этих миров, затухло. Они остались без магии.

– Такая участь грозит и Коэлину?

Элайсси промолчала в ответ на риторический вопрос.

– Но почему? Как случилось, что наш мир начал затвердевать?

Кельми отвела взгляд. Ральдарин резко поднялся со стула. Навис над ней черной тенью рока, преследовавшего ее многострадальную расу.

– Говори!

– Подумай, Верховный Азрайл, – тихо молвила девушка. – Какой материал во Вселенной самый твердый и прочный?

Дракон пожал плечами.

– Алмаз.

– Кристалл. Алмаз – лишь его разновидность. А как называют твою расу? Что означает слово «азрайл» на древнем праязыке?

– Кристальный Дракон. Ты хочешь сказать, что…

Лицо драконьего князя потемнело.

– Чья воля правит Коэлином? Кто определяет в нем жизнь всех существ? Вы. Ваша власть в нашем мире непреложна. И вам нужно еще и еще, вы никак не остановитесь в жажде власти и обладания. Вы становитесь все тверже и уподобляете себе все живое. Если это не остановить, Коэлин затвердеет, кристаллизуется. Магия исчезнет, людям придется полагаться лишь на собственные руки и на изощренный ум. А мы, магические создания, драконы и кельми, выродимся. Либо уйдем в иной мир. Ибо не можем существовать в отвердевшем мире.

Ральдарин закусил губу как ребенок, встревоженный и заинтересованный одновременно.

– Так вот о чем говорили прорицатели… Спасение придет из другого мира. Нам придется уходить? Наше спасение – в другом мире? Но почему – лишенном магии? Как мир без магии может нам помочь?

Элайсси покачала головой.

– Они сказали, придет из другого мира. А значит, не мы отправимся туда. Нечто оттуда явится нам на помощь. Или некто.

– Что или кто? Ты сможешь увидеть?

– За этим Мудрейшая послала меня к тебе.

Ральдарин резко встал, отошел к дальней стене, вдоль которой простирался широкий занавес от пола до потолка.

– Ты умеешь обращаться к Рубиновому Зерцалу?

– Каждая Видящая умеет обращаться к артефактам, связующим миры.

– Подойди.

Он отдернул занавес. Элайсси встала с кресла, приблизилась. Всю стену покрывала амальгама всех оттенков красного. Ральдарин поднял руку. На среднем пальце рубиновым светом вспыхнул перстень. Только что его не было видно – и вот он материализовался по призыву хозяина.

Владыка драконов коснулся перстнем амальгамы – и она ожила. Вдоль стены пробежали сполохи, трепеща и переливаясь.

– Зерцало в твоем распоряжении, Видящая Элайсси. Ищи ответы. Из какого мира должно прийти спасение? В чем оно?

Женщина протянула руку, коснулась ладонью волшебного сплава. Закрыла глаза. Ральдарин смотрел на нее, застывшую в совершенной неподвижности. Казалось, она слилась воедино с Зерцалом. Красота, спокойствие и одухотворенность ее черт на миг поселили в сердце дракона благоговение. А затем поверхность артефакта изменилась, и мужчина обратил все внимание на картинку, которое Зерцало явило ему.

Вместо рубиновых переливов на волшебной стене возникла черная бездонная глубина. И в ней сияла маленькая голубая точка. Она стала приближаться и расти. Ральдарин увидел шар. Различил на нем синюю океаническую поверхность, очертания материков – коричнево-зеленых под солнцем, мерцающих золотыми искрами на ночной стороне.